Uma Ее звали Люся…

Часть 1

Пролог

Большая любовь в маленьком городе…

— Гениальная Эльза Ивановна ушла, и все пошло наперекосяк, — объяснялся с партнером по бизнесу Борис Можаев. — Да, я понимаю, что мне нужна толковая секретарша, да знаю, моя репутация под угрозой. Ты прав! Начну поиски прямо сейчас…

Попытка свалить ответственность за сорванную встречу на вышедшую на пенсию секретаршу не удалась. Сделка, которая должна была ознаменовать начало блестящей карьеры, едва не сорвалась, потому что Борис попросту забыл о деловом ужине, не вписанном в ежедневник. Борису истерично названивал партнер по бизнесу Алексей Жариков. Но Борис, как порядочный сын, субботний вечер проводил с родителями на даче. В пятидесяти километрах от города. Он примчался в ресторан под конец встречи, одетый в простенький свитер и потертые джинсы, и, кажется, совсем все испортил.

В кадровое агентство Борис позвонил сразу, как только Жариков от него отстал, вырвав у него обещание, что дальше все пойдет как по маслу. Трубку в кадровом агентстве взяла женщина со скучным голосом, узнав, что к ним дозвонился сам Борис Можаев, она заметно оживилась, перечислила услуги агентства, пообещала «неформальный подход».

— Мне нужен секретарь-референт, — прервал ее рекламную трескотню Борис. — В самые сжатые сроки. Неделя, не больше! Разумеется женщина, возраст от сорока лет, со всеми стандартными требованиями: высшее образование, знание делопроизводства, свободный английский…

«От сорока лет, я правильно вас поняла? — переспросила сотрудница агентства после некоторой паузы. — Просто обычно бизнесмены хотят секретарей в возрасте до тридцати лет.»

— Нет, вы не ослышались. От сорока! — повторил Борис, нервно почесывая кончик носа. — Мне важен опыт и профессионализм, а не возраст. Надеюсь это понятно?

Договорились. В течение недели агентство будет присылать в офис Бориса подходящих кандидаток.

Но день явно не задался, потому что Борису позвонила мать и, рыдая в трубку, сообщила, что они с отцом разводятся: «Невозможно больше скрывать от тебя его измены и предательство. Я нашла в его телефоне фото этой… стервы!» — добавила мать уже спокойнее. Борис представил, как она «берет себя в руки», вытирает слезы платком и прикладывается к стакану с коньяком.

— Мама, это вторая за год. Ты же знаешь, у отца случаются срывы, все наладится, успокойся, — напомнил Борис, скептически поморщившись. — Если что, отец декан строительного факультета, там иногда встречаются студентки. Так и было в прошлый раз…

Мать отрицательно замычала в трубку: «нет, Боря, это не развлечение на неделю, это мегера, хищница, я таких насквозь вижу!». В том, что мать преувеличивает, Борис не сомневался, такое случалось раза два в год, потом все устаканивалось: супруги Можаевы мирились, мирясь при этом и с недостатками друг друга.

Отец попадал под подозрения в измене, потому что и правда мог приударить за какой-нибудь девушкой из института, — так, флирт на рабочем месте, самым серьезным последствием которого был ужин в ресторане или ночь вне дома. Мать, казалось, давно привыкла в этому.

Сам Борис Борисович Можаев 29 лет от роду недавно вернулся из-за границы, где сначала учился, потом стажировался в огромной строительной компании. Сейчас Борис сменил отца на месте руководителя их семейного предприятия, а именно строительного холдинга “МодернСтрой”.

За границей Борис познакомился с девушкой, с которой пару недель назад они отпраздновали помолвку. Невесту звали Дина Бордо, была она русская с далекими французскими корнями, тоже учившаяся в заграничном ВУЗе. Жила и училась Дина в Нью-Йорке, навещая жениха раз в месяц и вынося ему мозг мечтами о роскошной свадьбе

В конце рабочего дня Борис позвонил Дине сам, что случалось нечасто, и рассказал о казусе, связанном с отсутствием толковой секретарши. Дина, влюбленная в Бориса по уши, пропустила эту часть разговора и заворковала ему в трубку о свадьбе.

«Борис, было бы прекрасно, если ты согласился бы на зимнюю свадьбу, — они сговорились на летнюю, но невесте не терпелось стать женой. — Как ты на это смотришь? Тематика: зима в усадьбе. Представь, собольи шубы, ледяное шампанское, цыгане…!»

— Милая, мы же все решили, мы все подогнали под летние условия. — Борис осторожно перебил невесту. Сейчас ему было определенно не до шампанского и цыган. — Остановимся на лете, пожалуйста! Не обижайся, я очень тебя люблю, поэтому хочу, чтобы наша свадьба была единственной моей заботой. Сейчас у меня много дел, Жариков гонит лошадей, ему не терпится заключить договор до нового года…

Он представил, как Дина сморщила курносый носик и обидчиво надула губы. С Бордо нелегко, — родители попеременно депутаты, брат крупный бизнесмен. Дочка и сестра для них объект пристального внимания и заботы. Когда Дина объявила семье, что она встречается с «самым приятным молодым человеком на свете», папа с братцем перевернули вверх дном все, что касалось Можаевых. И только после того, как стало понятно, что Можаевы тоже семья влиятельная и деловая, Борису дали «зеленый свет» в отношениях с Диной. Отношения эти Борис считал ровными, годными для брака по расчету. В них всего было в меру, — секса, остроты, любви.

До Дины секс для Бориса был доступен словно стакан воды, девушки слетались к нему как пчелы на мед. Еще бы, — красивый мальчик из известной семьи, со всеми атрибутами мажора, — машина, квартира, учеба заграницей, путешествия, связи, у парня имелись амбиции и характер. Только Дину этим не удивишь. С Диной Борису пришлось стать джентльменом, и заниматься сексом при выключенном свете. С ней ему пришлось считать дни от одной ночи любви до другой. 46 дней! Он не занимался сексом 46 дней. Изменять Дине не входило в планы Бориса, поэтому всю свою мужскую силу он пускал в работу. Подчиненные не знали, когда ему вздумается прийти с проверкой.

— Продолжайте работать! Делайте вид, что меня нет! — объявлял Борис, появляясь то в отделе проектов, то непосредственно на стройке объектов. — Нет, нет, не убирайте со стола, пусть все лежит на месте, — говорил он, проходя мимо рабочих мест. — Допивайте свой чай, не подавитесь булочкой…

— Отец у него адекватнее, — говорили сотрудники. — Бывало за дело мог и наорать, но его все понимали, а этот смотрит, как удав на кроликов и вежливо так посылает. Не знаешь чего ждать…

— Красавчик, такому можно многое простить, — шептались молодые сотрудницы. Старшие возражали. — С лица воды не пить, а вот как с таким сумасбродом жить? После его проверок сплошные лишения премий и выговоры.

По закону жанра семьи Можаевых и Бордо после свадьбы должны были слиться в партнерском экстазе и воплотить в жизнь грандиозный проект по строительству отелей в Турции, Болгарии и Испании. Можаевы были спецами в строительной сфере. В руках Бордо было несколько десятков отелей на популярных курортах.

Пока же все занимались своими делами, — строили, открывали отели, искали нового секретаря… Ах, да, это же проблема Бориса, остальные, конечно, считали ее всего лишь досадным, легко исправимым неудобством.

Глава 1

В родной город Люся Белоцветова вернулась два дня назад и сразу наткнулась на непонимание со стороны отца. Он упорно не хотел знать, почему его единственная дочь передумала получать второе высшее в Москве.

После инсульта Павел Белоцветов, чтобы не мешать дочери жить, сам себя устроил в «дом ветеранов», так назывался пансионат для одиноких стариков и инвалидов. Люсю, конечно, мучила совесть: кроме отца у нее на всем белом свете никого не было, — мама умерла, когда Люся пошла в первый класс. С тех пор они с отцом жили одни, не обременяя дальних родственников и не заводя новых. Дочь рвалась из столицы к отцу, приезжала, навещала, и вот наконец вернулась надолго, и сообщила, что не быть ей юристом, потому что она этого не хочет…

— Юриспруденция точно не моё, — объясняла Люся Оле, своей лучшей подруге. Она вальяжно жестикулировала и приподнимала тонкие брови. — Я прекрасно себя чувствую в шкуре искусствоведа, у меня есть «корочки» делопроизводителя, это с тех времен, когда отец собирался сделать из меня своего секретаря! До кучи мне не хватает только юридического образования. Нет, спасибо, не хочу!

Подружки сидели в ресторанчике «Рандеву», принадлежащем Олиному мужу. Оля смотрела на Люсю через столик, слушала ее рассказы о столичных приключениях и думала о том, что Павел Михайлович прав: Люську надо выдать замуж или загрузить учебой, работой, да чем угодно, лишь бы она не летала в облаках и не делала глупостей, к которым Оля причисляла роман с женатым чиновником. Собственно из-за него Люсю поперли из музея современного искусства, где она была куратором громких выставок.

— Все это бред собачий, Оль. Никакой связи ни с каким чиновником у меня не было, — живо объясняла Люся между бокалами вина. Пьяненькая Люся была как спелая клубника, сочная и яркая. — Да, наверное, я не понравилась его жене, но я же не виновата, что она старая кошелка, а я ничего так, и он на меня запал…

— Угу, конечно, а то я тебя не знаю, — недоверчиво кивала Оля, по обыкновению завидуя подружке, несмотря на ее незамужнее и нестабильное положение — И художник из-за тебя не пытался застрелиться? Когда ты повзрослеешь, Люся, и начнёшь уже думать о муже, детях, доме?

— Я о них думаю, Оля, они обо мне нет! У меня также нет уверенности, что причиной дурацкого поступка художника стала именно я, — заколебалась Люся, сконфуженно хватаясь за ножку бокала и медленно поднимая его к лицу. — Творческие люди народ импульсивный, к тому же он был под шафе изрядно! Я ничего ему не обещала. И да, Оль, ты совершенно меня не знаешь…

— Да, кстати, о твоих дипломах… У меня в агентстве висит должность секретаря-референта, в главном офисе Можаевых, — сменила тему Оля на более насущную. — Такое не каждый день бывает…

— Хочешь пристроить меня к этим самодурам, попортившим много крови моему отцу?! — засмеялась Люся на весь бело-кремовый зал. — А почему бы нет? Схожу, посмотрю, что они за звери такие Сынуля у них, говорят, красавчик и паршивец? Ты видела его? — спросила она, строя глазки. Глаза у Люси большие, карие, веселые, но обманчивые.

На самом деле Люся была девушка с непростым характером, умеющая удивлять. Оля об этом не забывала, поэтому никогда не брала на встречи с Люсей своего мужа. Еще со времен университета за подругой водилась слава беспардонной «угонщицы» чужих парней.

— Я его слышала, голос у него приятный, — ответила Оля, возвращаясь к бокалу с белым вином. Пригубив его, она продолжила. — Слушай, сходи завтра к нему на собеседование, прихвати корочки секретарши. Выиграешь мне один день, а я пока подыщу ему кого-нибудь не спеша…

Можаева Оле было не жалко, пусть познакомится с Белоцветовой, пусть немного помучается с ней. За что ему такие муки? — на этот вопрос Оля не смогла ответить даже самой себе. От «деловой тусовки» города Можаевы держались подальше, работали «по-белому». Как говорил муж, «чертовые аристократы», защищенные от превратностей русского бизнеса знакомствами и связями. Чем не повод поиграть им на нервах?

Люся, недолго думая, согласилась явиться завтра к десяти утра в офис Можаева, — на молодого строительного босса посмотреть и себя показать. СМС с именем кандидатки Оля отправила Можаеву прямо из ресторана под коварное хихиканье подружки.

На следующее утро, часов в восемь, Оля позвонила Люсе, напомнить о собеседовании. Та еще валялась в постели в своей квартире, большой, модно обставленной, с картинами современных художников на светлых стенах, среди расписных старинных ваз. «Ну, все в силе? — неуверенно спросила Оля, — собираешься взглянуть на Можаева?»

— Да, конечно. Я же обещала тебе, — хмыкнула в трубку Люся. — Уже предвкушаю эту историческую встречу. Перезвоню, когда все закончится. Целую!

1.2

Ровно в десять Белоцветова подъехала на такси к офису Можаевых. Спиралевидное сооружение из стекла и бетона, — никак больше это здание Люся описать не могла, да и не хотела, потому что презирала современную архитектуру за гигантоманию. Рядом с главным офисом Можаевы разбили липовую аллейку, которая тянулась от дороги до самого входа в здание, — гигантский проем со стеклянными автоматически-раздвижными дверями. Попытка обустройства городского пространства явно не удалась, На Люсин вкус аллея хорошо вписалась бы в усадебный пейзаж, но в центре города смотрелась громоздко.

Войдя в здание, Люся оказалась в меру людном холле, освещаемом уличным светом через панорамные окна. К ней подошел охранник, спросил, чем он может ей помочь. В таких случаях Люся всегда легко шла на контакт с «персоналом», это повышало их симпатию и доверие к девушке из «высшего общества».

— У меня собеседование у Бориса Борисовича Можаева, — улыбнулась она охраннику, и сегодня не изменила своим принципам. — Буду признательна, если покажите дорогу…

— Третий этаж и идите прямо, упретесь в дверь его кабинета, — сказал охранник, провожая девушку до лифта. — Вы на место секретаря, наверное? Ну удачи вам тогда…

— Спасибо! А почему без энтузиазма удачи мне желаете? — Люся двигалась томно и одновременно деловито, не переставая улыбаться. — Что, строгий этот ваш Борис Борисович? Ест всех с потрохами?

— Да нет, он добрый малый, но строит из себя крутого начальника, — разговорился охранник. — Мальчишка еще! Как начнет раздавать всем выговоры и грозиться лишить премии, спасу нет. Вы не скажете ему о том, чего я тут наболтал?

Люся повернулась к нему лицом и простым движением своей легкой ручки поправила ворот его форменной рубашки, шепнув:

— Я уже забыла, о чем мы тут с вами беседовали, Сергей, — она мельком глянула на бейжд, прикрепленный к пиджаку охранника. — Я могила! Мне совершенно неинтересно подставлять людей…

— Вот спасибо вам… Я так и думал! — Облегченно вздохнул мужчина. В глазах его она увидела обычное доверие и сразу два знака: вопросительный и восклицательный — кто эта вежливая особа, почему при ее красоте и обаянии она пришла устраиваться на скромную и нелегкую должность? Примерно так расшифровала Люся взгляд охранника.

Она всегда хорошо одевалась, но сегодня была особенно выразительна в своем длинном красном пальто с большим отложным воротником. На голове красная беретка с белой фетровой розой, белые перчатки на изящных ручках, на плече висела белая лаковая сумочка. Люся Белоцветова — красавица с каштановыми кудрями и глазами хитренькой школьницы.

В приемную Можаева Люся прошла никем не замеченная, потому что никого не было, всех, как ветром сдуло. Наверное, характер у босса и правда был сложный, раз в офисе царили тишина и пустота.

Место секретаря тоже пустовало; кресло, стол с компьютером, шкаф из темного дерева, окно с жалюзи. Люся заглянула в шкаф, — на темных полках разместились белоснежный сервиз, коробки с чаем и кофе, имелось отделение для верхней одежды. Стандартный набор.

Сняв пальто, Люся повесила его в шкаф, беретку и перчатки положила на стол и присела в кресло. Удобное, обтянутое светлой эко кожей, оно легко крутилось, двигалось, подстраивалось под ритм работы

— Борис, свадьбу необходимо ускорить! В конце концов вы все равно собираетесь пожениться, так какая тебе разница зимой или летом?! — послышался из кабинета требовательный мужской голос. — Заметь, это нужно тебе. Ты же хочешь получить долгосрочный контракт с Бордо?

— Я без женитьбы могу его заполучить! — отозвался другой мужской голос, более молодой и немного растерянный. — Я не для того женюсь, чтобы контракты заключать, кто бы что не думал…

— Боря, Боря, да кто так думает? Дина тобой очарована, ее мать тоже, с мужиками я договорюсь! — горячо подхватил зрелый голос. — Я просто предлагаю не тянуть кота за хвост. Помолвка была, кольцо ты подарил, чего еще не хватает? Ничего интересного больше не случится, ты уж мне поверь. Ладно, я пойду, у меня сегодня аврал, а ты подумай…

Дверь кабинета открылась и вышел, как Люся и ожидала, немолодой уже мужчина в безупречном костюме-тройке. В темных волосах блестела седина, лицо с твердым подбородком и светлыми глазами было красивым, хотя и несколько увядшим, со следами бурной жизни и неумеренных страстей. Мужчина хотел пройти мимо, и вдруг заметил Люсю, он приостановился, вопросительно вскинув руку, словно узнал в девушке кого-то:

— Вы… новый секретарь? Недурно, — он прищурился, улыбнулся игриво. — Совсем недурна. Нравится вам работать у нас?

— Я пришла на собеседование, — Люся глянула на свои изящные часики, слегка отдернув рукав пиджака. — Пять минут назад, поэтому еще не успела понять…

— Ах, ну значит самое трудное еще впереди! Ваш возможный начальник консервативен и, пожалуй, не по годам серьезен. Нелегко с ним, но интересно! Борис, тут девушка пришла на работу устраиваться, будь с ней помягче! — восклицал мужчина несколько театрально.

Как Люся поняла, это был Можаев-старший, давний оппонент ее отца в деле обустройства города.

Из кабинета выглянул Можаев-младший. Зеленоглазый король стройки со вздернутым носом и мягким ртом, коротко стриженный, гладко выбритый, одетый в темно-синий, почти черный костюм, был похож на эльфа из сказки. Люся, увидев его, слегка ошалела от неожиданности, приоткрыла рот и не нашлась что сказать его отцу, который все не уходил.

— Милочка, желаю вам удачи, и тебе тоже. Борис. Не капризничайте тут! Мы все в одной лодке…

Он наконец вышел, оставив сына наедине с незнакомкой. Борис снисходительно улыбнулся и указал девушке на дверь кабинета, потом, пропустив ее вперед, вошел сам.

— Как вам рабочее место, удобное? — спросил он, садясь за стол. Сев, зеленоглазый жестом пригласил Люсю присесть в кресло напротив. — Вы из кадрового агентства, верно? Можно посмотреть ваши рекомендации?

Люся села, куда ей предложили, и достала из сумочки красные «корочки» секретаря-референта. За ней пристально следили глаза Бориса. Ему пришлось признать, что незнакомка на редкость хорошенькая, сдержанные манеры, уровень волнения не зашкаливал. Одета со вкусом. Еще в ней была какая-то честность. Положив диплом на стол, она заявила:

— У меня нет рекомендаций. Я никогда не работала секретарём-рефенретом, хотя и училась по этой специальности. Но мне очень нужна эта должность, поэтому я здесь…

Глава 2

Борис удивленно приподнял левую бровь и потянулся за дипломом, взял, раскрыл его и прошелся взглядом по написанному. Там все было красиво. Девушка отучилась на отлично, придраться не к чему. Но Борис уже решил, что работать в его офисе Белоцветова не будет. На то были две причины: первое, у нее совсем нет опыта, а быть наставником, давать ей шанс Можаев не собирался, хотя и нуждался в помощнице как никогда. Второе, никогда с ним рядом не будет работать такая фифа как Белоцветова, дочь известного на весь город краеведа и активиста. Борис терпеть не мог таких за их старомодные принципы и дерзость.

— Вы мне не подходите! — он вальяжно развел руками и откинулся на спинку кресла с самодовольной миной. — У вас нет опыта, мне же нужен человек, который знает больше, чем я, и может больше, чем я. На этом собеседование окончено! До свидания. Желаю успехов!

— Ну пока не нашлось такой супер-женщины, как я понимаю, — сказала Люся сухо, плавным движением руки забирая со стола диплом. — По крайней мере очереди из супер-кандидаток у вас в приемной нет…

— Это не ваше дело. Спасибо, что пришли, приятно было познакомиться с дочерью достойного человека. — Излишне любезно улыбнулся Борис, а его зеленые глаза зажглись, заискрились злорадством. Жестом Ильича, ладонью, направленной вперед, он указал Белоцветовой на дверь. — Не смею вас больше задерживать, Людмила Павловна.

Чертов капиталист. Послал! Тут деловито зазвонил телефон. Можаев рад был отвлечься на этот звонок, давая понять застывшей в ожидании кандидатке, что ни за что на свете не возьмет ее на работу.

— Вот значит как вы встречаете образованных людей, готовых учиться и работать? Ну ладно, — Люся посмотрела на него пристально. — Все, что я хотела о вас знать, я узнала. Не прошло и трех минут…

— Чего же вы такого узнали? — Борис с треском положил трубку на аппарат, так и не начав делового разговора. — Нет, мне интересно стало. Выкладывайте ваши высокообразованные умозаключения…

— Мне жаль терять с вами время, но раз вы просите! Вы правы, у меня нет опыта работы в вашем офисе, в этом центре вселенной, — оскорбилась Люся. — В остальном мире я считаюсь квалифицированным специалистом. Свободно пишу и читаю по-английски, говорю хуже, потому что в последнее время таких, как я, закрыли в конторах, взвалили на них переписку и исследовательскую работу. По заграницам возят девушек другого сорта…

— Сочувствую вам! Но оно может и к лучшему! — выкрикнул Борис, хватая трубку вновь зазвонившего телефона. — Показывать нужно красоту, а не норов! Да нет, это я не вам… Слушаю!

— Кто вы после этих слов?! Догадайтесь сами, — Люся встала, сунула диплом в сумочку и, холодно усмехнувшись, прошла к двери, краем уха слушая разговор Можаева по телефону. Не все ладно в королевстве зеленоглазого. Судя по всему намечались важные переговоры, инициатором которых он был, но организационная часть явно проваливалась.

Выйдя из кабинета, Люся стала не спеша одеваться, загадала досчитать до десяти. Если за это время нужда не заставит Можаева передумать, то она уйдет и больше никогда не вернется, забудет эту нелепую, никому не нужную затею.

Пять, шесть… Люся поправила красный берет с белым цветком, смотрясь в небольшое зеркало. Из кабинета доносились нервные реплики Бориса о том, что он не может заниматься всем сразу, у него, дескать, не десять рук…Семь, восемь. Люся натягивала на ухоженные руки перчатки из мягкой кожи и строила забавные гримасы зеркалу, надеясь, что интуиция ее не обманет: сейчас откроется дверь, выглянет Можаев, чтобы предложить ей поработать у него хотя бы неделю.

— Людмила, или… как вас там? — все случилось именно так, как Люся представляла. Только вид у Бориса был совсем уж глупый. Красавчик не поднимал глаз и цедил слова сквозь зубы. — Подождите, останьтесь. Я беру вас на неделю, нет, на три дня, пока не найду кого-то более подходящего…

— Хм, согласна, господин Можаев, будем вместе искать и ждать, — усмехнулась девушка, глянув на Можаева через плечо, и начала медленно снимать перчатки, с каждого пальчика, наслаждаясь моментом. — Спасибо, что пошли мне навстречу. Я не гордая. Я остаюсь. Зря, что ли, пришла! Что с оплатой?

— Получите полноценный трехдневный тариф, если, конечно, справитесь со своими обязанностями, — сказал Борис с вызовом. — Английский, значит, знаете, с делопроизводством знакомы? Учиться будете на бегу. Поняли? Никаких «не могу» я не потерплю…

— Справлюсь, уж вы не сомневайтесь. Я способная, — отозвалась Люся небрежно. — Когда приступать к работе?

— Немедленно! Подготовьте все для подписания договора, от бумаг до стола в переговорной, — подхватил Борис уже деловым тоном. — Пришлю вам информацию на внутреннюю почту… — он вернулся в кабинет явно недовольный тем, что пришлось таки связаться с девушкой без опыта работы.

2.2

Небольшое отступление.

История конфликта Белоцветовых с Можаевыми началась два года назад. Городская администрация решила избавиться от ветхого здания бывшего музея — разбитые окна, осыпающаяся штукатурка, открывающая еще крепкую кирпичную кладку, заброшенность и ненужность портила вид улицы. Постройку позапрошлого века решили снести, землю продать. Участок под музеем, расположенный в центре города, стоил недешево, чтобы найти покупателя, решили устроить аукцион. В дело вмешался Павел Белоцветов, Люсин отец и известный в городе общественник и краевед.

— Почему бы не построить на месте старого музея новый? — вопрошал он на разного рода советах и собраниях. — Бизнесмены вполне могли бы профинансировать проект, оставить о себе добрую память! Да хотя бы господа Можаевы, они же у нас помещики, меценаты потомственные…

Борис Можаев-старший хотел купить участок под зданием музея, снести все напрочь и построить торгово-развлекательный центр, которого в городе еще не было, современное высотное здание с развитой инфраструктурой.

- С чего бы мне финансировать провальный проект? — спрашивал Можаев, становясь в позу. — Музей чего вы желаете открыть, Павел Михалыч? Вашей недальновидности? Времена провинциальных музеев прошли, кто бы что не говорил. Держатся они за счет гор. администраций и спонсоров.

Белоцветов, используя связи в городской администрации, всячески пытался помешать Можаеву купить заветный участок. У него были знакомые в местных СМИ, к ним он обратился за «разгромными статьями». Писали о любовных похождениях Можаева, о его самодурстве, — тот выстроил загородом огромный дом в стиле русских усадеб, завел лошадей и борзых, в общем, собирался жить как барин. Но газетная писанина никак не повлияла на решение городской власти в пользу продажи земли Можаеву, Тот не стал долго думать, снес пресловутую постройку и начал воздвигать на ее месте новое здание, из бетона и стекла. У Белоцветова, защитника городских реликтов случился инсульт, после которого он решил, что Можаевы ему враги на век.

— Никогда не связывайся с Можаевыми, Люся, — повторял отец своей любимой дочке. — Подлые людишки со знаком доллара в глазах и в сердце. Купят и продадут, потом скажут так и надо.

— Да поняла я, папа, поняла, — бормотала девушка, покусывая от досады губы. Тогда она еще не знала, как совместить работу в Москве и уход за отцом. — Незачем мне повторять это каждый раз…

Люся не понимала, зачем отец ей это говорит. С Можаевыми она не имела общих интересов и дел: они строили стеклобетонные страшилища по всей стране, устраняя все, что плохо стоит, что заброшено или забыто, но что когда-то было красиво и ценно для людей. Люся наоборот старалась привлечь внимания к предметам прошлого. Дома, картины, одежда, книги, все это она изучала и оберегала как могла, поэтому с Можаевыми у нее не могло быть ничего общего.

“”” “”” “””

— Ну что, Людмила, подготовили документы? — спросил Борис, выйдя из кабинета с обеспокоенным видом. — Ваше время вышло, кажется?

На макушке у него забавно торчали волосы, видимо, от того, что ему ни раз за этот день приходилось хвататься за голову. Справится, не справится эта кукла с подготовкой к завтрашним переговорам?

— Да, Борис Борисович, все готово! — Люся подняла на него свои обманчивые глаза, и улыбнулась как-то сухо. — Один момент, перешлю на ваш почтовый ящик! — она победно пробежалась пальцами по клавиатуре компьютера. — Все! Можете проверить перед распечаткой….

— Найду хоть одну опечатку или неточность, будете все переделывать, на всю ночь здесь останетесь! Без воды и еды, запру на все замки, — пробубнил Борис устало. От Люсиной неоднозначной улыбки ему стало не по себе, будто кошка царапнула или ключом по стеклу провезли. Он вернулся к двери и обернулся добавив. — Если все идеально, выйдете отсюда моей ближайшей помощницей на ближайшие три дня…

— Какая честь! — парировала Люся со своего рабочего места. Ей казалось, что этот день никогда не кончится. Голова болела, перед глазами плыли профессиональные термины и условия договоров. — Господи, что я буду с этим делать? Уж лучше я останусь для вас офисной золушкой, сбегу к полуночи и не вернусь…

Возвращаться в офис завтра она не собиралась даже под дулом пистолета.

— Сапожек не забудьте оставить, иначе как я вас найду, золушка? — усмехнулся Борис уже иначе, по-доброму, и зашел в кабинет. — Я еще щучу, значит есть надежда… Уф!

Он тоже устал и тоже отчаянно не хотел сидеть в офисе всю ночь, поэтому за проверку документов, составленных новоявленным референтом, принялся быстро, зло и не без веры в то, что Люся где-то “накосячила”. Так легче будет выставить ее из офиса, не придется платить, терпеть ее оставшийся срок…

Но чем больше он читал, проверял, сравнивал, пытливо всматриваясь в монитор компьютера, тем больше убеждался: хамоватая красотка выполнила задание со скрупулёзной точностью, не перепутав ни одного названия, не нарушив ни одного правила оформления документов.

— Людмила! Поздравляю, вы справились, — с такими словами, звучащими одновременно не без досады, удивления и радостного открытия, Борис вышел из кабинета. — Я беру вас…

Он осекся, поняв, что обращается к пустоте. Белоцветовой на месте не было, ее вообще нигде не было. ...