Валентин Рунов Александр Седых
ОРУДЖЕВ

*

Биография крупного государственного деятеля, известного ученого Сабита Атаевича Оруджева создана на базе архивных материалов, различных публикаций и личных воспоминаний ветеранов нефтяной и газовой промышленности, друзей, родных и близких С. А. Оруджева.

© Рунов В. А., Седых А. Д., 2012

© Шмаль Г. И., вступительная статья, 2012

© Издательство АО «Молодая гвардия»,

художественное оформление, 2012

ЧЕЛОВЕК-ЛЕГЕНДА

С именем Сабита Атаевича Оруджева связаны самые значительные достижения в нефтяной промышленности и непревзойденные показатели газовой промышленности СССР. Пройдя путь от нефтепромыслового инженера до министра газовой промышленности СССР, став видным государственным деятелем, выдающимся производственником, плодотворным ученым, С. А. Оруджев всегда оставался человеком с большой буквы, был высочайшим профессионалом, талантливым организатором и творческой личностью. Возглавляемое им в 1970-е годы Министерство газовой промышленности в конце 1980-х годов довело добычу газа до 800 миллиардов кубометров в год. Вряд ли в текущем столетии, да и в последующих веках, в какой-либо стране будет достигнут подобный уровень добычи газа.

Мне, как современнику Сабита Атаевича, хорошо известна его созидательная роль в развитии нефтегазового комплекса СССР. Особо хочу подчеркнуть его вклад в развитие нефтяной промышленности Азербайджана. В послевоенный период перед нефтяниками была поставлена задача ускоренного увеличения добычи нефти. С. А. Оруджева назначили управляющим трестом «Азнефтеразведка». Под его руководством и при его непосредственном участии были начаты работы по освоению месторождений нефти Каспийского моря. Первым объектом стали Нефтяные Камни. Высокая эрудиция и богатый производственный опыт позволили С. А. Оруджеву успешно решать сложные технологические задачи по разведке и освоению этого морского месторождения.

На высоких постах заместителя министра нефтяной промышленности СССР, затем министра газовой промышленности СССР особенно ярко раскрылся организаторский талант С. А. Оруджева. Он добился организации при Министерстве газовой промышленности Главного управления, которое осуществляло работы по разведке морских нефтяных и газовых месторождений на Каспийском, Охотском, Балтийском, Белом и других морях. Велики заслуги Сабита Атаевича в развитии нефте- и газодобычи в Азербайджане, Западной Сибири, Оренбуржье, Краснодаре, Туркмении, Узбекистане и других регионах. Многие крупные достижения в техническом переоснащении нефтяной и газовой промышленности, комплексном освоении, в частности крупноблочного строительства в морских акваториях и районах Крайнего Севера, связаны с деятельностью С. А. Оруджева.

И это далеко не полный перечень вклада легендарного министра в процветание Советского государства. На какой бы должности ни работал этот человек, он повсюду оставлял след как новатор производства, проповедник новых идей и начинаний. Нужно, чтобы об этом помнили не только современники, но знали наши дети и внуки. Хочется выразить уверенность, что сохранение памяти о легендарных людях и их славных делах даст новый импульс развитию нефтегазового комплекса, повышению эффективности использования отечественных энергоресурсов и расширению сферы научно-технического прогресса.

Президент Союза нефтегазопромышленников России

Г. И. Шмаль

ВВЕДЕНИЕ

В истории нашего Отечества слишком много событий для того, чтобы вывести одну линию изложения столь разнообразного материала и по одному явлению или человеку увидеть весь спектр происходившего. Но даже из этого правила есть исключения, и одно из них — жизнь и деятельность Сабита Атаевича Оруджева.

Сегодня это имя знают немногие. Мы спрашивали о нем у работников нефтяной и газовой отрасли. Подавляющее большинство в недоумении пожимало плечами. И это не удивительно. В этих отраслях практически не осталось людей, которые бы работали при Оруджеве, и уж точно нет таких, которые бы знали его лично. И это притом что и нефтяная и газовая отрасли получили самое бурное развитие как раз во времена Сабита Атаевича.

Свой жизненный путь и трудовую деятельность С. А. Оруджев начал в 1930-е и 1940-е годы на бакинских нефтяных промыслах, которые были главным источником добычи нефти в СССР в предвоенные и военные годы. После войны он отстраивал народное хозяйство страны, затем был заместителем министра нефтяной промышленности СССР. В 1972 году он возглавил газовую промышленность, которой руководил почти десять лет, выведя ее в число ведущих отраслей народного хозяйства.

Однако вскоре после смерти Сабита Атаевича в стране начались большие перемены, которые, в итоге, привели к горбачевской перестройке, развалу Советского Союза и переходу на капиталистические формы хозяйствования. На смену руководителям, выросшим через все должности в своей отрасли, пришли ловкие менеджеры, ни разу не видевшие, как добывают нефть или газ, но умеющие с выгодой продавать их. На первый план были выдвинуты совершенно другие ценности, среди которых нет уже места ни простому человеку труда, ни руководителю-производственнику. Поэтому не удивительно, что в нефтяных и газовых объединениях современной России очень редко вспоминаются имена Николая Константиновича Байбакова, Алексея Кирилловича Кортунова, Сабита Атаевича Оруджева…

В советский период о министрах писать было не принято. Считалось, что всё, что создано в стране — дело рук советского народа, а народ, как известно, своего конкретного лица не имеет. Поэтому на него можно было списывать всё: как неудачи, так и достижения. Правда, в последнем случае из безликой огромной массы всегда находили возможным выделить нескольких, произведя их в герои и сделав маяком для остальных. Лозунг «Слава советскому народу — народу-победителю!» красовался на воротах едва ли не каждого предприятия, и только проходившие под этим лозунгом рабочие знали, кого и за сколько они победили. Вначале они побеждали отсталость, затем фашиста-врага, затем послевоенную разруху… А в ходе этой непрекращающейся борьбы создавали новые отрасли промышленности, развивали нефтяное и начинали великое газовое дело.

О состоянии газовой промышленности в СССР в первое время не было принято ни говорить, ни тем более писать. Каждая газовая скважина, каждый газопровод относились к объектам стратегической важности. Поэтому строились они под наблюдением НКВД и контролировались специальными подразделениями этой организации. В 1960-е годы дело несколько изменил А. К. Кортунов, который развил газовое дело и впервые вывел его на уровень отдельного самостоятельного союзного министерства. С. А. Оруджев подхватил эту эстафету и нес ее дальше в течение девяти с лишним лет с полной отдачей знаний, сил и энергии. В апреле 1981 года Сабита Атаевича не стало. Руководство в то время уже мощной газовой отраслью принял Василий Александрович Динков, затем на этом посту его сменил Виктор Степанович Черномырдин. Все это время отрасль продолжала динамично развиваться.

Но наступили другие времена и заговорили не о плановости развития отечественной газовой промышленности, а о ее рентабельности. Министерство газовой промышленности СССР было преобразовано в Государственный газовый концерн «Газпром», от которого после событий августа 1991 года начали отваливаться республиканские объединения. Затем были РАО «Газпром» и ОАО «Газпром»…

Крайне важно и то, что Сабит Атаевич, азербайджанец по национальности и истинный сын своего народа, в своей работе смог переступить всевозможные местнические и национальные барьеры для того, чтобы решать вопросы в интересах всего государства. Так, в молодости он преподавал в армянской школе, а затем работал в организациях и отраслях, где бок о бок трудились люди самых разных национальностей. И кроме незначительного акцента и любви к национальной кухне в нем ничего не выдавало азербайджанца. Он был одинаково требователен ко всем и прежде всего к самому себе, и совместными усилиями эти люди делали большое общее дело. Крайне обидно, что осенью 1990 года, когда, как предвестник будущего развала Советского Союза, в Баку начался межнациональный конфликт, именно экипаж судна под названием «Сабит Оруджев» встал на сторону сепаратистов, опозорив тем самым имя Сабита Атаевича — интернационалиста и патриота.

В XXI век Россия вступила прежде всего как нефтегазодобывающее государство. От экспорта минерального сырья на мировой рынок во многом зависят ее бюджет, укрепление обороноспособности, развитие собственной экономики, зарплаты учителям, пенсии, пособия. Но основная материальная база этих отраслей была создана в советское время, и во главе этого процесса стояли такие люди, как Николай Константинович Байбаков, Алексей Кириллович Кортунов, Борис Евдокимович Щербина, Владимир Григорьевич Чирсков и, безусловно, Сабит Атаевич Оруджев. Таким образом, рассказывая о Сабите Атаевиче, со дня рождения которого прошло более ста лет, мы говорим о событиях поистине исторического значения, тесно связанных с прошлым, настоящим и будущим нашей Родины.

К истории отечественной газовой промышленности авторы данной книги прикоснулись не случайно. Александр Дмитриевич Седых на различных руководящих должностях в газовой промышленности работал с середины 1950-х до начала 2000-х годов, на протяжении ряда лет работал в центральном аппарате и был членом коллегии Министерства газовой промышленности СССР, лично знал эту отрасль и ее руководителей и работников, в том числе и С. А. Оруджева. Валентин Александрович Рунов — профессиональный историк, который более пятнадцати лет занимается историей газовой промышленности СССР и является автором двух десятков книг по истории отрасли.

Для того чтобы написать о прошедшем времени и человеке, давно уже ушедшем из жизни, мало быть историком. Нужно буквально перенестись в то время, проникнуться его духом и, по возможности, встретиться с людьми, лично знавшими нашего героя. Поэтому книга о С. А. Оруджеве была бы не полной, если не сказать о тех людях, которые своими воспоминаниями помогли в ее создании.

Эту страницу повествования, безусловно, нужно открыть с Николая Константиновича Байбакова, с которым авторам посчастливилось встречаться при его жизни. Выпускник Азербайджанского индустриального института, бакинский нефтяник с 1931 года, заместитель наркома нефтяной промышленности с 1940 года, нарком нефтяной промышленности СССР с 1944 года, председатель Госплана СССР с 1965 года — его поистине нужно считать советским нефтяником номер один и крупнейшим руководителем планового народного хозяйства страны на протяжении двадцати лет ее истории. В этом человеке гармонично сочетались профессиональные знания нефтяной отрасли и исключительная житейская мудрость с десятилетиями наработанными качествами крупного руководителя государственного уровня и масштабного хозяйственника. От него мы услышали о проблемах нефтегазовой отрасли и о Сабите Атаевиче Оруджеве, которого Николай Константинович хорошо знал на протяжении четырех десятилетий. К сожалению, 31 марта 2008 года Н. К. Байбакова не стало.

Долгие годы рядом с Оруджевым работал Юрий Васильевич Зайцев. Он родился в Баку, в 1953 году окончил Азербайджанский индустриальный институт, работал на различных должностях в нефтяной промышленности, а с 1965 по 1972 год — начальником Управления по развитию техники, технологии и организации добычи нефти и газа Миннефтепрома СССР. В 1973 году Сабит Атаевич пригласил Зайцева на должность заместителя министра вновь созданного Министерства газовой промышленности СССР, а с 1978 по 1983 год он был первым заместителем министра газовой промышленности СССР.

Достаточно продолжительное время рядом с Сабитом Ата-евичем работал Василий Александрович Динков. Он также окончил Азербайджанский индустриальный институт, после чего непрерывно работал в нефтяной и газовой промышленности и до 1962 года прошел путь от инженера вторичных методов эксплуатации нефтяных скважин до начальника отдела добычи и переработки нефти объединения «Краснодарнефть». Последующие 23 года его трудовой деятельности связаны с газовой промышленностью. Работал начальником Краснодарского управления магистральных газопроводов, начальником объединения «Кубаньгазпром». С 1965 года Василий Александрович трудился в центральном аппарате Мингазпрома СССР начальником Главгаздобычи, заместителем и первым заместителем министра газовой промышленности СССР С. А. Оруджева. Вполне понятно, что он очень хорошо знал Сабита Атаевича и проблемы газовой отрасли того периода. Поэтому не удивительно, что после смерти С. А. Оруджева министром газовой промышленности СССР был назначен В. А. Динков, который занимал эту должность до 1985 года. Авторам удалось неоднократно встретиться с этим человеком, которого, к сожалению, не стало 25 июня 2001 года.

Поиски людей, лично знавших С. А. Оруджева, привели к встрече с Грантом Джаваншировичем Маргуловым, который в 1945 году начал свой трудовой путь на бакинских нефтепромыслах, в 1954 году окончил Азербайджанский индустриальный институт, после чего в течение пяти лет работал в нефтяной промышленности Узбекистана. В период с 1973 по 1981 год он трудился в должности начальника планово-экономического управления Мингазпрома СССР и был членом коллегии этого министерства.

Достаточно много о личности С. А. Оруджева поведал Степан Романович Дережов, который с 1966 года работал в центральном аппарате Мингазпрома СССР, вначале начальником отдела новой техники для добычи, хранения и транспортировки газа, а затем — начальником управления внешнеэкономических связей. В 1977 году он был назначен на должность заместителя министра газовой промышленности СССР. По роду своей деятельности Степан Романович постоянно сопровождал Оруджева во всех его зарубежных командировках и был свидетелем этой стороны жизни и деятельности Сабита Атаевича.

Яркий след оставили после себя встречи с Сергеем Степановичем Кашировым. Он работал в газовой отрасли с 1946 года, участвовал в строительстве объектов газопровода Саратов — Москва, где прошел путь от аппаратчика и начальника цеха до начальника Кологривовского районного управления, в 1963 году стал начальником Горьковского управления магистральных газопроводов. С 1970 года Сергей Степанович трудился в центральном аппарате Министерства газовой промышленности СССР и в 1973 году был назначен начальником Всесоюзного объединения «Союзинтергазпром». Но в 1975 году по решению С. А. Оруджева С. С. Каширов вначале назначается начальником Центрального диспетчерского управления Мингазпрома СССР, а в 1977 году становится заместителем министра газовой промышленности СССР.

Центральное диспетчерское управление долгие годы было главным распорядительным органом управления той сложной и многоплановой структурой, которую представляло собой Министерство газовой промышленности СССР. Поэтому руководителей ЦДУ подбирали особенно тщательно. В период с 1977 по 1990 год эту должность занимал Владимир Иванович Халатин. В газовую отрасль после окончания Московского института нефтехимической и газовой промышленности им. И. М. Губкина он пришел в 1957 году. В последующем прошел путь от инженера экспедиции до главного инженера Московского управления магистральных газопроводов. В 1965 году был приглашен на работу в центральный аппарат министерства, где трудился рядом с А. К. Кортуновым, а затем с С. А. Оруджевым, был членом коллегии Мингазпрома СССР.

Известно, что в 1972 году Министерство газовой промышленности СССР, созданное выдающимся организатором отрасли Героем Советского Союза Алексеем Кирилловичем Кортуновым, по решению правительства было разделено на два: Министерство газовой промышленности СССР и Министерство строительства предприятий нефтяной и газовой промышленности СССР, которые затем очень тесно сотрудничали друг с другом. Заместителем министра строительства предприятий нефтяной и газовой промышленности СССР в 1970-е годы работал Юрий Петрович Баталин.

Юрий Петрович окончил Уральский политехнический институт и свою трудовую деятельность начал на предприятиях угольной промышленности Башкирии. Но в 1965 году, в самом начале грандиозной эпопеи освоения Западной Сибири, он переводится в Министерство газовой промышленности СССР и назначается главным инженером Главтюменьнефтегазстроя — объединения, которое занималось обустройством первых нефтяных и газовых месторождений Западной Сибири и прокладкой первых трубопроводов в этом регионе. С 1970 года Ю. П. Баталин — заместитель министра газовой промышленности СССР. Но после раздела министерств в 1972 году он, как строитель, становится первым заместителем министра строительства предприятий нефтяной и газовой промышленности СССР и работает в этой должности до 1983 года. Именно в эти годы Министерство газовой промышленности СССР под руководством С. А. Оруджева сделало тот грандиозный рывок, который вывел отрасль на одно из первых мест в списке энергетического комплекса страны. Встречи с Юрием Петровичем были полезны еще и тем, что в последующем, занимая должности председателя Госкомтруда СССР и заместителя председателя Совета министров СССР, он с высоты этого положения смог дать оценку деятельности С. А. Оруджева во время его работы первым заместителем министра нефтяной промышленности СССР и министром газовой промышленности СССР.

Особое слово благодарности за память ветеранов нефтяной и газовой отрасли хочется сказать Владимиру Григорьевичу Чирскову.

Владимир Григорьевич после окончания Саратовского нефтепромыслового техникума в 1955 году начал свой трудовой путь в строительных организациях в Башкирии, пройдя там путь от механика до главного механика треста «Башнефтепромстрой». Но затем его, как и Ю. П. Баталина, позвала к себе Западная Сибирь. С 1966 по 1978 год он в Тюмени, где последовательно прошел должности от начальника отдела механизации до руководителя главного территориального производственного управления по строительству магистральных трубопроводов в районах Севера и Западной Сибири. С 1978 года Чирсков работал заместителем министра строительства предприятий нефтяной и газовой промышленности СССР, а с 1984 по 1991 год возглавлял это министерство. Весь долгий трудовой путь Владимира Григорьевича был неразрывно связан с развитием и укреплением топливно-энергетического комплекса страны, в котором долго и также плодотворно работал и Оруджев. Поэтому не удивительно, что, решая общие сложные и объемные задачи, эти люди хорошо знали друг друга и постоянно общались, и не только на служебном уровне. Поэтому воспоминания В. Г. Чирскова о Сабите Атаевиче поистине бесценны.

Но хочется особо отметить еще одно уникальное качество Владимира Григорьевича — его трепетную память о ветеранах, о людях, которые работали и много сделали для нефтегазовой отрасли Советского Союза. Уже долгие годы он возглавляет совет ветеранов строительства объектов нефтегазовой промышленности, из-под его пера вышло в свет несколько книг по истории отрасли и ее работниках.

К сожалению, нет возможности подробно рассказать о всех людях, кто своими воспоминаниями оказал помощь в разработке этой книги. Но нельзя не отметить, что в их числе были такие известные в нефтяной и газовой промышленности люди, как Н. И. Белый, И. С. Никоненко, Ф. Г. Гайнуллин, Н. В. Петличенко, К. А. Демидов, С. М. Гамзатов, П. А. Арушанов, П. М. Тонконогов, А. А. Джавадян, М. П. Геранин, Д. А. Мадьяров. При этом крайне важно было то, что некоторые из них знали Сабита Атаевича не только по работе, но и в личной жизни. Авторы выражают глубокую благодарность этим людям.

Но рассказ о любом человеке был бы неполным, если бы не те некоторые подробности личного характера, которые всегда скрашивают сухие факты биографии, раскрывая новые грани его жизни. К сожалению, у моих рассказчиков сведений такого характера было крайне мало. Сабит Атаевич, как чисто восточный человек, никогда не выносил на широкое обсуждение подробности своей личной жизни и не разрешал никому в нее вторгаться. На момент разработки книги жена его, Фатима Алекперовна, уже умерла, дочери разъехались. Поэтому большим счастьем была встреча с удочеренной внучкой Сабита Атаевича Сабиной, которая в определенной степени и восполнила этот пробел.

Еще в древности мудрецы отметили, что большое хорошо видно только издалека. Более тридцати лет нет среди нас Сабита Атаевича, и память о нем начала постепенно стираться у представителей нового поколения газовиков. Развалился бывший Советский Союз, частично распалась Единая система газоснабжения страны, которую создавал С. А. Оруджев, самостоятельным государством стал его родной Азербайджан, ушли из жизни многие соратники, друзья, родные… Но нефтяное и газовое дело, которое неразрывно связано с именем Сабита Атаевича Оруджева, до сих пор не только живо, но и является достоянием и силой современной России.

Часть первая
НА СЛУЖБЕ У БОЛЬШОЙ НЕФТИ

Глава первая В НАЧАЛЕ БОЛЬШОГО ПУТИ

Зарождение нефтяного дела в России

В начале XX века, когда начали активно развиваться двигатели внутреннего сгорания и на мировом рынке резко выросли цены на нефть и нефтепродукты, главным центром нефтедобычи Российской империи был район в окрестностях города Баку.

Нефть в районе Баку добывалась с давних времен. Об этом свидетельствует тот факт, что в поселке Балаханы, находящемся вблизи Баку, в нефтяном колодце глубиной 35 метров был найден камень, на котором указывалось, что этот колодец был вырыт в 1594 году мастером Мамедом Нур оглы.

В 1733 году Баку посетил известный врач Иван Яковлевич Лерхе (1708–1780), который указывал в своем отчете, что в Балаханах в то время было 52 «нефтяных кладезя глубиною в 20 саженей (42,6 метра), из коих некоторые сильно бьют и ежедневно доставляют 500 батманов (около 3 тонн) нефти»^[1].

Столетиями нефть добывалась ручным способом путем рытья простых колодцев. В окрестностях Баку таких заброшенных колодцев было множество. Нефть с этих колодцев черпали ручным способом ведрами, поднимали наверх обычными вóротами и сливали в большие бочки.

Со временем на смену ручному способу добычи нефти постепенно приходили другие. Прежде всего это касалось бурения скважин. Простейшим буровым устройством (станком) первая скважина под нефть была случайно пробурена в США в 1826 году. В России первые попытки разведки нефти с помощью щуп-бура, или земляного бура, предпринимались на Тамани черноморским войсковым начальством с 1835 года.

Вскоре после этого технический прогресс дошел и до Баку. В 1846 году в Баку на Биби-Эйбате по предложению члена Совета Главного управления Закавказского края Василия Николаевича Семенова была пробурена первая скважина глубиной 21 метр для разведки нефти. По этому поводу в докладной записке от 14 июля 1848 года наместник императора на Кавказе князь Михаил Семенович Воронцов писал: «Я разрешил провести новые разведки на нефть в Бакинском уезде на берегу Каспийского моря в урочище Бей-Бат посредством земляных буров. Директор Бакинских и Ширванских минеральных промыслов доносил, что пробурена на Биби-Эйбате буровая скважина, в которой найдена нефть».

Нефтяное дело было настолько выгодное, что желающих вложить в него деньги было немало.

В 1876 году в Баку по каким-то своим делам приехал предприниматель Роберт Нобель. Дела не ладились, и он был вынужден на некоторое время задержаться в этом городе. Жил в одной из лучших гостиниц, много гулял, бывал в ресторанах и на базарах и, как всегда, внимательно прислушивался к разговорам. А в городе в то время больше всего говорили про нефть, которой было в изобилии в его окрестностях.

Наслушавшись и насмотревшись, Роберт написал письмо своему отцу Эммануэлю Нобелю, который вместе с другим своим сыном Людвигом в то время находился в Швейцарии, организуя динамитный бизнес. Посовещавшись, отец и сын решили рискнуть. Роберту было поручено купить участок земли в окрестностях Баку для того, чтобы развернуть там нефтяные промыслы. Он успешно выполнил эту задачу, а 25 мая 1879 года Роберт и Людвиг учредили Товарищество нефтяного производства братьев Нобель (сокращенно «Бранобель»). Вскоре нефтяной промысел братьев Нобель стал крупнейшей нефтедобывающей фирмой не только России, но и всего мира. В конце XIX столетия она добывала 18 процентов российской и 8,6 процента мировой нефти, производила половину потребляемого в стране керосина.

В начале XX века нефть в районе Баку добывалась с помощью «тартания желонкой». Желонка — обычная труба диаметром около 250 миллиметров и длиной 10 метров. Опускалась она в скважину и поднималась, наполненная нефтью, наверх с помощью лебедки, которая приводилась в движение быками, мулами или лошадьми. Производительность труда при таком способе добычи была крайне низкой. И все же нефтедобыча была хотя и тяжелым, но весьма выгодным делом: Нобели своим рабочим платили хорошо, и другие хозяева были вынуждены с этим считаться.

Перед Первой мировой войной три иностранные компании: «Рашен дженерал ойл компани», «Шелл» и «Товарищество Нобель» владели 88 процентами всех акционерных капиталов нефтяной отрасли и контролировали 60 процентов всей добычи нефти в России. Самыми крупными магнатами русской нефти были Нобели и Ротшильд, совершенно безразличные к интересам страны и ее народа. Более того, опасаясь конкуренции, они всячески тормозили развитие нефтяной промышленности в других регионах страны. Так, известно, что фирма братьев Нобель ежегодно выплачивала большие деньги крестьянским общинам, чтобы они не сдавали свои земли в аренду для бурения скважин на нефть.

Отец

Кроме непосредственного строительства и развития промыслов в Баку и его окрестностях было развернуто масштабное гражданское строительство. Строились рабочие поселки, дома, другие социальные объекты, прокладывались дороги. В поисках работы и хороших заработков на бакинские нефтепромыслы собирались рабочие из различных уголков страны. Но больше всего среди них было местных жителей-азербайджанцев. В их числе оказался и Атабаба Оруджев — отец будущего советского министра.

В соответствии с существующими в роду преданиями фамилия Оруджев произошла от названия горы Орудж, на которой один из предков Сабита Атаевича сыграл свою свадьбу. Сделал он это для того, чтобы люди, которые не захотели прийти к нему на это торжество, всё же увидели, как он начинает новую жизнь.

Причина, по которой односельчане побоялись приходить на эту свадьбу, была проста. Местный полицейский также претендовал на руку и сердце этой девушки, но она отказала столь важному жениху. Тогда разгневанный полицейский оскорбил удачливого соперника в ее присутствии и был им избит. За это молодой человек был заключен под стражу. Через некоторое время его освободили и он вернулся в свою деревню. Невеста его дождалась, и они сыграли свадьбу на горе Орудж, на радость друзьям и на зависть врагам. Так появились Оруджевы.

О жизни Атабабы Оруджева не сохранилось документальных сведений, а рассказы его потомков весьма противоречивы. Известно только, что родился он в 1871 году в азербайджанском селении Новханы, расположенном в 30 километрах от Баку. В юности Ата освоил профессию каменщика и зарабатывал тем, что строил дома для своих односельчан и жителей окрестных селений.

Атабаба был высоким, сильным и красивым мужчиной, хорошим специалистом, правоверным мусульманином, совершившим хадж в Мекку. Он не имел никакого образования, но умел читать, увлекался старинной персидской поэзией, знал много стихов наизусть и любил декламировать их в кругу друзей. Кроме того, этот человек обладал большой природной мудростью. Ата умел внимательно слушать людей, не спешил давать советы, а если уж говорил, то к его словам прислушивались.

Накопив немного денег, Атабаба построил в селе собственный дом и привел в него жену Месму-ханум. В этом доме у них родилось трое сыновей, в числе которых был Сабит. Несмотря на все старания главы семейства, семья Оруджевых жила бедно, поэтому его жена Месма-ханум вынуждена была постоянно подрабатывать шитьем одежды на заказ. Она умерла от скоротечной чахотки рано, в возрасте 39 лет.

Бурное развитие нефтяной промышленности на каспийском побережье обусловило быстрый рост Баку. В городе постоянно строились новые каменные дома и другие сооружения.

Что собой представлял Баку в те годы? Уроженец этого города и фактически сверстник Оруджева Николай Константинович Байбаков рассказывает, что «тогда Баку олицетворяли нефтяные промыслы и шумные восточные базары. Причем если базары были со всех сторон сжаты древним каменным городом, то промыслы, свободно раскинувшиеся на многие десятки километров вдоль побережья Каспийского моря, казались бесконечными. И нам, мальчишкам, было непонятно, то ли промыслы находятся при городе, то ли город при промыслах. Все жили нефтью, торговлей и ремеслом. А мы носились среди всего этого — русские, азербайджанцы, армяне, дагестанцы, украинцы, иранцы — полуголодные, испачканные нефтепродуктами и по-детски счастливые»^[2].

В поисках заработка Атабаба надолго уходил из родного села в город, где трудился в составе строительной артели. Позже он с гордостью показывал сыну большой дом с колоннами, построенный с его участием на Приморском бульваре, в котором в советский период размещался руководящий аппарат объединения «Азнефть».

Для того чтобы вести хозяйство и воспитывать детей, Атабаба был вынужден снова жениться. Но вторая жена прожила недолго, и он женился в третий раз.

Атабаба прожил 102 года. Он имел пятерых детей. От первой жены у него было три сына, среди них был и Сабит Атаевич, от последней жены — сын и дочь. Атабаба умер в 1973 году, в то время, когда его сын Сабит уже стал министром газовой промышленности СССР.

В огне Гражданской войны

После Октябрьской революции в России турецкое военно-политическое руководство быстро почувствовало ослабление Кавказского фронта и слабость нового советского правительства в этом регионе. Большевики, затеяв мирные переговоры с представителями германского, австро-венгерского, болгарского и турецкого командования 9 декабря 1917 года в Бресте, сразу же заявили, что готовы на мир «без аннексий и контрибуций». Для полуразгромленной Турции это было равносильно победе. Более того, турецкому представителю дали понять, что его государству будут возвращены все территории, занятые русскими войсками в 1915–1917 годах. Это было предательство не только государственных интересов, но и памяти многих тысяч россиян, отдавших жизни в борьбе с внешними врагами. Такая политика лишь подогревала аппетиты недавних противников, толкала их выдвигать новые требования, подкрепляя их действиями…

В двадцатых числах января 1918 года многочисленные вооруженные отряды азербайджанских националистов внезапно напали на станции Шамхор (близ Гянджи) и Хачмас (около Баку), где скопились войсковые эшелоны, направлявшиеся с фронта в Россию. Солдаты, застигнутые врасплох, лишенные воинской организации и командиров, не смогли оказать сопротивления и начали разбегаться во все стороны. Мусаватисты^[3], наслаждаясь легкой победой, безжалостно рубили и расстреливали бегущих. В тот день только на этих двух станциях были убиты и ранены более тысячи русских солдат.

Подобные акции произошли и в других местах Закавказья. Они не способствовали укреплению внешнего Кавказского фронта и стабилизации внутренней обстановки в крае. Единственным их результатом стал массовый захват оружия, боеприпасов и снаряжения формированиями, которые в большинстве своем не контролировались органами местной власти. Это привело к возникновению массового бандитизма, разбоям и грабежам среди местного населения.

Турецкое командование умело использовало сложившуюся обстановку. 11 февраля 1918 года турецкие войска перешли в наступление на Кавказском фронте. Командующий Кавказской армией генерал Илья Зурабович Одишилидзе, будучи не в силах остановить противника, начал отводить части. 13 февраля турки овладели Эрзинджаном, через девять дней — Мамахатумом, а 12 марта, после двадцатидневной осады, заняли Эрзурум. К концу месяца предвоенная русско-турецкая граница была восстановлена практически на всем ее протяжении.

В самом городе Баку в то время правил Совет народных комиссаров во главе со Степаном Шаумяном. Но в Закавказье власть принадлежала Закавказскому комиссариату, созданному из представителей националистических и социал-демократических партий. Последний попытался остановить наступление турецких войск своими силами и заставить их командование сесть за стол переговоров. Он дал команду срочно приступить к формированию корпусов по национальному признаку. Так были созданы Армянский и Грузинский корпуса. Но азербайджанский корпус из-за религиозных проблем создать не удалось.

Тем не менее фронт обороны против турок был создан. Но, несмотря на то, что в составе этих формирований насчитывалось более 30 тысяч человек, их боеспособность была очень низкой. Это стало известно турецкому командованию, решившему перенести военные действия на территорию Закавказья. 5 апреля, перейдя границу бывшей Российской империи, турецкие войска заняли Сарыкамыш, а десять дней спустя — Батум. После этого их командование добилось созыва Закавказского сейма, который 22 апреля 1918 года провозгласил создание независимой от советской России Закавказской демократической федеративной республики. Этот акт не столько определял самостоятельность Грузии, Армении и Азербайджана, сколько представлял их отношения с Турцией как особое дело, независимое от политики Антанты, Тройственного союза и особенно нового правительства советской России. Он окончательно развязывал руки агрессору, целью которого стал захват всего Закавказья.

Федерация закавказских республик неудержимо разрушалась под напором турецких войск и разлагающей деятельности большевиков. 26 мая Закавказский сейм сложил свои полномочия. На следующий день мусаватисты объявили Азербайджан независимой республикой.

Захват большевиками власти в Баку вызвал сопротивление со стороны местных мусаватистов, которые располагали значительными военными силами. В Гяндже был сформирован 1-й Мусульманский корпус под командованием князя Мачалова — бывшего командира Татарского полка Дикой дивизии. В этом корпусе было 6 тысяч человек и 10 орудий.

Для разгрома мусаватистской группировки Бакинский Совнарком назначил 1-й Кавказский корпус Красной армии общей численностью 13 тысяч человек во главе с бывшим полковником Казаровым. В середине июня 1918 года корпус подошел к Гяндже. К тому времени туда же начали прибывать передовые части 15-тысячного турецкого корпуса.

Турецкие и мусаватистские части, начав наступление 7 июля, постепенно теснили советские войска. Создалась угроза Баку, где антисоветские силы начали активную агитацию за приглашение англичан. Население города, уставшее от боев, мобилизаций, голода, опасаясь прихода турок, поддержало дашнаков^[4].

4 августа 1918 года первый отряд англичан численностью до 400 человек прибыл морем в Баку. На следующий день туда вошли турки. За три дня было убито около 30 тысяч человек, а город полностью разграблен. Советские войска, потерпев поражение, попытались на 17 пароходах покинуть Баку и уйти в Астрахань. Но дашнакско-английские власти силами нескольких военных кораблей вернули пароходы в Баку, войска разоружили, комиссаров арестовали.

Обстановка начала меняться к осени 1918 года. 11 ноября Германия подписала перемирие на условиях полной капитуляции. 30 октября было заключено перемирие между Турцией и Антантой, по условиям которого Турция обязалась немедленно начать эвакуацию войск из Закавказья. В Баку высадились англичане. Так к концу 1918 года Азербайджан оказался в сфере новой политики, направленной не столько на борьбу с большевизмом, сколько на защиту британских интересов в Кавказском регионе.

Но и власть англичан в Азербайджане оказалась непродолжительной. Во второй половине июня 1919 года матросы английских судов Каспийской флотилии выдвинули требования немедленной отправки их на родину. Под давлением этих выступлений 26 августа английские войска были эвакуированы из Баку. Вскоре после этого на территории Азербайджана была установлена советская власть.

Первые шаги

Сабит родился 31 мая 1912 года. Тогда его отцу исполнилось 40 лет, он был полон сил и энергии, много работал. Семья жила сравнительно неплохо. Но вскоре возникли неприятности. Началась Первая мировая война, и заказы на выполнение строительных работ резко сократились. Месяцами Атабаба оставался без работы, а семья без заработка.

Детские годы Сабита Оруджева прошли вблизи нефтяных промыслов. В окрестностях их села стояли станки-качалки, резервуары для нефти, различная техника. Круглые сутки по железной дороге громыхали железнодорожные составы, груженные нефтью. Любопытные вездесущие мальчишки, среди которых был и Сабит Оруджев, любили наблюдать за работой взрослых. Нередко после завершения детских игр он возвращался вечером домой, весь перепачканный нефтью. Мать журила замарашку, он винился, обещал быть аккуратнее. Но на следующий день снова был в группе мальчишек, которые крутились вблизи нефтяных объектов. Так с раннего детства Оруджев познакомился с работой нефтяников, привык к ней и полюбил это трудное дело на всю свою жизнь.

Свою мать, Месму-ханум, Сабит Атаевич всегда вспоминал как очень красивого и доброго человека. Так как семья жила бедно, то чтобы прокормить себя и детей, мать постоянно много работала — шила платья и другую одежду для более обеспеченных соседок. Когда она умерла, трое ее сыновей были в подростковом возрасте.

Сабит тяжело переживал потерю матери. Затем в дом пришла вначале одна мачеха, а спустя некоторое время — другая, появились маленькие дети.

В селе, где жили Оруджевы, была школа при мечети, ее посещали старшие дети, и маленький Сабит начал постигать там азы грамоты. Общеобразовательная школа находилась в нескольких часах ходьбы. Сабит принял самостоятельное решение пойти туда учиться и стал водить с собой двух младших братьев. Семья не имела денег на обувь, поэтому мальчики в теплое время года ходили в школу босиком, а зимой — в старых калошах матери.

Во время Гражданской войны Баку становится центром важнейших политических событий, происходивших в Закавказье, и семье неоднократно приходилось переживать большие трудности. Тем не менее для мусульманской части населения условия жизни были намного лучшими, чем для «иноверцев». Но стихли войны, Азербайджан стал частью Закавказской Советской Федеративной Социалистической Республики, а район Баку — одним из самых динамично развивающихся.

Время несло большие перемены. В повседневной жизни на смену предписаниям ислама все больше приходили светские законы. Стали меняться школьные программы, учебники, состав учителей. Усиленно пропагандировались коммунистическая идеология и советский образ жизни.

В 1920-е годы советское правительство взяло курс на индустриализацию страны и коллективизацию сельского хозяйства. Быстрыми темпами вводились в строй новые предприятия, другие производственные мощности. На колхозные поля вышли тысячи тракторов. Проводилась широкая электрификация страны, прежде всего на базе тепловых электростанций. Все это требовало большого количества топлива, особенно нефти. Основное количество этого сырья добывалось в СССР в то время в районах Баку и Грозного. К концу 1920-х годов практически все насосные скважины в Баку уже работали на электродвигателях. Ударники нефтяного производства постоянно пропагандировались в прессе, не сходили с экранов документального кино. Профессия нефтяника стала одной из самых престижных в стране, и старшеклассники уже сознательно мечтали пополнить ряды добытчиков нефти.

В то же время Сабит Оруджев ничем не отличался от своих сверстников и не был исключением из общего правила. Собранный и упорный в учебе, он пользовался авторитетом у своих учителей и товарищей. В 1928 году он окончил советскую школу II ступени.

В те годы добыча нефти на промыслах Баку постоянно прогрессировала. Уже в 1920-е годы на промыслах вместо желонки появились насосы и станки-качалки. Произошла замена ударного способа бурения вращательным с выносом на поверхность разрушенной породы глинистым раствором. Затем паровые двигатели и двигатели внутреннего сгорания были заменены электрическими. Причем большинство оборудования было отечественного производства. Газета «Бакинский рабочий» в 1927 году писала: «Станки и бурильные инструменты, изготовляемые на советских заводах, не уступают по качеству заграничным. Сормовские станки, коломенский насос — любимцы каждого бурового мастера».

Сабит Оруджев, который постоянно наблюдал труд нефтяников, после окончания школы также решил связать свою жизнь с промыслами. Он даже написал заявление в райком комсомола с просьбой разрешить ему поступление в институт. В отличие от большинства своих сверстников Сабит окончил не семилетку, а престижную девятилетнюю школу. Этого считалось достаточным, чтобы не учиться на рабфаке, а сразу же поступать в институт. В справке о получении среднего образования отмечалось, что Сабит Оруджев «как окончивший полный курс советской единой трудовой школы II ступени получает право поступать в высшие учебные заведения АСС согласно Положения, утвержденного коллегией НКП 20 ноября 1922 года».

Но жизнь распорядилась иначе.

Сельский учитель

В 1928 году в Советском государстве после фактического разгрома православной церкви началось гонение на ислам. Был введен запрет на паломничество в Мекку, начали закрывать мечети. Это вызывало недовольство мусульманской части населения Кавказа, которое решили «сгладить» активной пропагандистской работой, проводившейся в том числе и под видом ликвидации неграмотности. Поэтому по окончании школы шестнадцатилетний Оруджев был направлен на ликвидацию неграмотности населения (так называемый ликбез). Один год он учительствовал в школе селения Ширазлы в Армении, а затем, до середины 1930 года, был учителем школы колхозной молодежи селения Хизы в Азербайджане. Во время работы в Армении Сабит довольно быстро выучил армянский язык.

В те годы между азербайджанцами и армянами то и дело вспыхивали межнациональные конфликты. Во время одного из них ученики спрятали Сабита Атаевича от националистов в колодце и тем спасли ему жизнь. Он вспоминал об этом случае без страха, считая, что жизнь его спасло то обстоятельство, что его отец не единожды укрывал у себя в доме армян от расправы азербайджанских националистов.

Преподавательская работа заставляла молодого человека постоянно учиться самому, повышать свои знания, обретать опыт работы с людьми. Ведь его учениками, как правило, были уже взрослые люди, нередко значительно старше своего учителя. Работа с ними требовала особых подходов, настойчивости, воли, а нередко и жесткости. Она воспитывала будущего руководителя, ковала его характер.

На пути к профессии

В то же время преподавательская деятельность Оруджеву не особенно нравилась. Его неудержимо влекло нефтяное производство, которое в те годы развивалось с особой силой. И в 1930 году Сабит Оруджев поступает на учебу в Азербайджанский нефтяной институт.

В то время это был ведущий нефтяной вуз страны. Свою историю он вел с 1887 года, когда в Баку было основано городское ремесленное училище. После установления советской власти в Азербайджане 14 ноября 1920 года на базе училища был создан Бакинский политехнический институт. В последующем название этого вуза менялось неоднократно. В 1928 году он был переименован в Азербайджанский политехнический институт, в 1930-м — в Азербайджанский нефтяной институт, а в период с 1934 по 1959 год назывался Азербайджанским индустриальным институтом им. М. Азизбекова. В начале 1920-х годов в его стенах некоторое время даже учился известный в последующем Л. П. Берия, но, увлекшись революцией, предпочел прервать учебу. Но не этим именем гордилось это учебное заведение. Достаточно напомнить, что в 1930-е годы его закончили такие известные специалисты, как М. А. Евсеенко, М. В. Сидоренко, С. А. Везиров, В. А. Каламкаров, А. Я. Креме, В. С. Мелик-Пашаев, В. И. Муравленко, А. Т. Шмарев и многие другие.

Революционной биографии у Сабита Оруджева не было, а для поступления требовались соответствующие рекомендации. Выручила преподавательская работа. Местная партийная ячейка, рассмотрев заявление Оруджева, дала ему положительные рекомендации.

В 1929 году в Азербайджанском политехническом институте началась серьезная реорганизация, вызванная необходимостью форсированной подготовки квалифицированных инженерных кадров для нефтяной промышленности. Дефицит их был огромный. Так, в ведущем на то время тресте «Азнефть» на 48 тысяч рабочих приходилось всего 588 инженеров и техников, что составляло 1,2 процента общей численности работающих. Но производство постоянно расширялось. В 1929 году нехватка инженеров составляла 570 человек, в 1930 году — 675, в 1931 году — 817 человек.

Пришлось менять сроки обучения. Если раньше инженера готовили за пять-шесть лет (а наделе время учебы нередко растягивалось до семи-восьми лет), то отныне был установлен четырехлетний срок. Также вводилась трехсеместровая система обучения: прием студентов и выпуск специалистов осуществлялись три раза в год.

Учебные планы были пересмотрены в пользу приобретения практических навыков» Соотношение между теоретическим и практическим обучением практически уравнивалось, поэтому студенты были вынуждены значительную часть времени проводить непосредственно на промыслах. Считалось, что если раньше студент после окончания вуза шел на незнакомое ему производство, то теперь он, окончив вуз, пойдет на уже хорошо знакомый ему промысел или завод. Для этого, как вспоминал один из студентов института того времени, каждый учебный класс разбивался на бригады по четыре-пять человек. Проходимые предметы делились на разделы, которые после прочтения по ним лекций этими бригадами сдавались доцентам или профессорам. На сдачу определенного зачета шла вся группа. Преподаватель задавал вопросы, и любой из группы мог на них отвечать. Практически отвечать мог один, а зачет засчитывался всей группе.

Во время учебы в институте Сабит Оруджев почти ничем не отличался от остальных студентов, разве что своей волей и упорством в достижении поставленных целей. Это позволяло ему успешно осваивать учебную программу и числиться в списках лучших студентов, но материальных благ не давало.

В этот же институт двумя годами раньше поступил Николай Байбаков, в последующем известный нефтяник и государственный деятель. В своих воспоминаниях, характеризуя учебу в институте, Николай Константинович написал: «Академическая программа была не столь обширной, как ныне, зато очень насыщена практикой на производственной базе. Часто сразу после лекций мы вместе с преподавателями отправлялись на промысел и там, на месте, могли конкретно изучать то, что нам говорилось на лекциях, увидеть своими глазами, пощупать руками детали.

В этом заключалась, безусловно, главная особенность вузовского обучения тех лет: мы знали, что нас, будущих инженеров, ждали на промыслах, и мы, еще учась в институте, знали, где, с кем и как будем работать.

Хотя в моих анкетах всегда значилось, что инженером Ленинского промысла я числюсь с 1 января 1932 года, на самом же деле с середины 1931 года я исполнял работу инженера на промысле, только потом, получив диплом, был оформлен на службу официально. Вот так жизнь торопила нас, все мое поколение, всю страну».

Сам Сабит Атаевич не оставил воспоминаний о времени учебы в институте. Но на основании этих записей можно предположить, что и учеба Оруджева в институте была столь же насыщенной производственной практикой. Кроме того, Сабит Оруджев активно участвовал в общественной жизни вуза, в результате чего был избран членом бюро комсомола.

В период учебы в институте Сабит Оруджев вступает в брак с Верой Трофимовой, дочерью русского инженера, приехавшего на бакинские промыслы в начале XX века и работавшего в компании Нобелей. Она тоже окончила этот институт и была инженером-нефтяником. (От этого брака родились три дочери — Элеонора, Юлиана и Роксана. Сабит Атаевич и Вера Михайловна прожили вместе десять лет, а затем развелись, причем дети остались с отцом.)

Глава вторая ПЕРВЫЕ ВЫСОТЫ

Прикосновение к нефти

В 1936 году Сабит Оруджев оканчивает институт, успешно защитив диплом по специальности «горный инженер-нефтепромысловик». На работу он был направлен в трест «Орджоникидзенефть», управление которого находилось в Баку.

О довоенных годах работы Оруджева сохранилось мало воспоминаний. Тем ценнее некоторые, дошедшие до нас. Одно из них принадлежит Вартану Александровичу Каламкарову.

«С Оруджевым я познакомился и подружился в 1934 году, когда он был еще студентом Политехнического института и работал на промысле треста «Орджоникидзенефть». В 1936 году меня назначили управляющим этим трестом, и мы с ним могли общаться чаще. Учился и работал он хорошо. Я по вечерам читал лекции по промысловой механике и сопротивлению материалов в этом институте. Когда Сабит Атаевич окончил институт и стал инженером, он попросил меня поговорить с директором института о том, чтобы его оставили работать в тресте «Орджоникидзенефть», и я добился этого.

Придя в трест, Оруджев решил работать на компрессорной станции. Я с трудом отговорил его от этого. Я объяснил, что на компрессорных станциях установлены старые, отработавшие свой срок компрессоры иностранных фирм. Новые отечественные компрессоры только начали выпускаться и еще не были доведены до нормы. Из-за этого на компрессорных станциях часто бывали аварии и взрывы с тяжелыми последствиями. Поэтому у нас на компрессорных станциях работали опытные механики с большим стажем работы.

Я ему посоветовал идти работать на промысел, где было больше шансов для дальнейшего продвижения по работе. Оруджев сначала возражал, а затем все же согласился с моими доводами. Так он стал промысловиком».

Время больших перемен

Сабит Атаевич относительно недолго работал мастером по добыче нефти 5-го промысла треста «Орджоникидзенефть». Наступил зловещий 1937 год. В Москве по делу Маршала Советского Союза Н. М. Тухачевского была арестована большая группа военачальников. Немедленно начались допросы, появились следственные дела о массовой измене и антиправительственном заговоре в высших руководящих кругах. Метастазы надуманной раковой опухоли быстро распространились по всему организму страны. Дотянулись они и до Азербайджана, где был арестован ряд руководящих работников республики.

Репрессии 1937 года отрицательно сказались и на нефтяной промышленности страны. Вместо плановых 44 миллионов тон «черного золота» было добыто всего 28,5 миллиона тонн. Бакинский нефтедобывающий район выполнил план на 75,4 процента. По остальным предприятиям ситуация была намного хуже.

Правительство решило принять «соответствующие» меры. Из Москвы в Баку направляется специальная комиссия во главе с наркомом топливной промышленности Лазарем Моисеевичем Кагановичем. Местное руководство в панике.

Каганович — профессиональный революционер, он, после того как генеральным секретарем стал Сталин, в мае 1922 года был назначен на работу в аппарат ЦК РКП(б). В 1930 году он стал уже членом политбюро. Был персонально ответственным за репрессии второй половины 1930-х годов. С 1937 года он руководил Наркоматом путей сообщения СССР. В январе 1939 года стал наркомом топливной промышленности.

Каганович не имел никакого представления о добыче нефти. Но обладал большими организаторскими способностями и за жесткий характер руководства получил прозвище Железный Лазарь. В своей работе он всегда опирался на конкретных людей и добивался результатов, требуя от этих людей полной отдачи.

Нехватка руководящих кадров в нефтяной промышленности и в руководстве республикой в связи с арестами была налицо. Но обсуждать этот вопрос с Кагановичем было не только бесполезно, но и опасно. Он считал, что дела не терпят простоев и образовавшиеся пустоты должны быстро заполняться новыми преданными партии и делу людьми.

На этой волне в 1937 году Сабит Атаевич назначается заведующим отделом политучебы и вторым секретарем Орджоникидзевского райкома ЛКСМ Азербайджана, затем, почти сразу, — заведующим отделом школ Бакинского райкома ЛКСМ Азербайджана.

Всесоюзное совещание нефтяников

В середине февраля 1938 года в Баку снова приезжает Лазарь Моисеевич Каганович. На этот раз 19 февраля в этом городе он проводит Всесоюзное совещание нефтяников. В большом зале собираются не только «капитаны» нефтяного производства, но и практически все руководство республики. Среди последних — комсомольский вожак Сабит Оруджев.

Появление Кагановича зал встречает бурными и продолжительными аплодисментами, переходящими в овации. Несутся возгласы: «Да здравствует товарищ Каганович!» Но Железный Лазарь властным жестом прерывает овацию и возгласы.

Ему предоставляется слово.

— Мы собрали совещание в Баку, а не в Москве потому, что Баку является не только самым крупным, но и самым культурным центром нашей нефтяной промышленности, — сказал он. — Здесь центр опыта, накопленного десятками лет. Кроме того, Баку и его партийная большевистская организация имеют свои замечательные традиции. Это крупнейший революционный центр нашей страны, крепость большевизма. Ее создавал, укреплял, закалял лучший, величайший человек мира, руководитель и учитель пролетариата нашей страны и всего мира товарищ Сталин.

— Да здравствует великий Сталин! — взорвались выкриками вскочившие со своих мест люди.

И на этот раз Каганович не стал прерывать их. И только когда зал несколько успокоился, продолжил:

— Я вам скажу, что нефтяное дело на меня произвело сильное впечатление. Но при этом я бы сказал, что труд нефтяников не тяжелый и даже приятный. Вы все время на воздухе. Вы должны быть самыми здоровыми людьми…

При этих его словах многие в зале в недоумении переглянулись. До сих пор никто не считал труд нефтяников легким. Неужели Каганович не понимает, что нередко нефтяникам работать «на воздухе» приходится в любую погоду, в морозы, на пронизывающем холодном ветру? Но Лазарь Моисеевич, почувствовав трибуну, уже оседлал своего любимого «конька», на котором вскачь несся все дальше:

— В нефтяном деле первым и решающим вопросом является скважина как основной источник нефти. Это есть государственное добро, и в нее вложены кровные рабочие и колхозные копейки. Любите эту скважину, и она вас кормит, она кормит государство. Это наша дойная корова, и сколько бы она молока ни давала — много ли, мало ли — она наша. Она нам молоко дает, она нам нефть дает, и мы ее любить должны, а не преступно и легкомысленно к скважине относиться…

И опять переглядывание недоумевающих нефтяников. Скважину сначала пробурить надо, затем постоянно обслуживать. Только тогда она даст нефть, и всё это делают люди.

Наконец-то нарком вспомнил и о людях.

— У нас люди хорошие, но кадры нужно немножко перераспределить, — резюмировал он. — Я считаю, что в Баку кадров много и люди замечательные. Я не собираюсь паники нагонять на вас, бакинцы, не собираюсь производить черный передел. Вы можете сидеть уверенно. Но частично мы должны будем инженеров и техников послать в новые районы…

И снова нефтяники переглядываются в недоумении. О каких новых районах говорит нарком? Какие кадровые перемены готовятся? В последнее время в каждом подобном заявлении они привыкли видеть вполне конкретный и достаточно зловещий смысл.

Перестановка кадров все-таки произошла. В 1938 году Сабит Атаевич становится секретарем Шаумяновского райкома ЛКСМ столицы республики.

Период 1937–1938 годов был одновременно и созидательным, и разрушительным для нашей страны. Быстрыми темпами развивались тяжелая индустрия, машиностроение, военная промышленность. Бакинская нефть играла ведущую роль в топливно-энергетическом комплексе страны. В то же время это был период жестокой волны сталинских репрессий, когда тысячи высококлассных специалистов оказались в лагерях и тюрьмах, многие из них были расстреляны.

Сабит Атаевич успешно справлялся с возложенными на него обязанностями. В те годы он часто бывал в учебных заведениях Баку и в трудовых коллективах нефтяников. По путевкам комсомола, подписанным Оруджевым, в нефтяное производство пришли сотни новых людей.

Заявление Л. М. Кагановича на Всесоюзном совещании нефтяников не было голословным. Вскоре после окончания этого совещания управляющий трестом «Лениннефть» Н. К. Байбаков был назначен начальником недавно созданного объединения «Востокнефтедобыча», а вскоре он стал заместителем Кагановича. Туда же уехало много и других крупных руководителей, а также инженеры, техники, квалифицированные рабочие. Среди нефтяников Баку снова стал ощущаться кадровый голод.

Возвращение к нефти

В то же время Сабита Атаевича неудержимо тянуло к себе производство. Об этом он неоднократно заявлял своим руководителям, прося их по возможности освободить его от комсомольской работы и направить обратно на промысел. Наконец-то острая нехватка специалистов и постоянное стремление Оруджева вернуться в нефтяное производство дали положительный результат.

В марте 1939 года в Москве прошел очередной XVIII съезд ВКП(б). На нем было заявлено, что в СССР «завершена основная историческая задача второй пятилетки — окончательно ликвидированы все эксплуататорские классы, полностью уничтожены причины, порождающие эксплуатацию человека человеком». В отношении развития советской экономики указывалось, что объем промышленной продукции СССР в 1938 году составил в сравнении с уровнем 1913 года 657 процентов, а объем крупной промышленности — 911 процентов.

Съезд утвердил новый третий пятилетний план развития народного хозяйства СССР. В интересах обеспечения преимущественного роста тяжелой индустрии план — при среднем темпе роста промышленной продукции в 14 процентов в год — устанавливал среднегодовой прирост средств производства на 15,7 процента, а средств потребления — на 11,5 процента.

По новому пятилетнему плану предусматривался рост производства электроэнергии на 106 процентов, добычи каменного угля на 90 процентов, выплавки чугуна — на 52 процента, стали — на 58 процентов.

Отдельной строкой в плане третьей пятилетки проходило требование к нефтяной промышленности. В нем предполагалось повысить добычу нефти на 77 процентов. Для этого предлагалось между Волгой и Уралом создать новую нефтяную базу — «Второй Баку».

«Второй Баку»

В конце 1930-х годов советские ученые и геологи во весь голос заговорили о больших нефтяных возможностях Волго-Уральской области. Вскоре там начали создавать предприятия нефтяного комплекса, возникла острая необходимость в квалифицированных кадрах.

В 1938 году начальником объединения «Востокнефтедобыча», центральный аппарат которого располагался в городе Куйбышеве, назначается Николай Константинович Байбаков. В состав этого объединения вошли вновь созданные тресты «Башнефть», «Сызраньнефть» и «Эмбанефть». Квалифицированных кадров катастрофически не хватает. Байбаков приглашает специалистов из Баку, в том числе и Оруджева. Но начальство категорически против этого — Сабит Атаевич нужен в Азербайджане. На новое место уезжают многие, в том числе и Михаил Васильевич Сидоренко, который становится старшим инженером технического отдела объединения «Восток-нефтедобыча». Вся страна следит за успехами нового нефтяного объединения, подразделениями которого уже в 1938 году было добыто около четырех миллионов тонн нефти. Многие промышленные единицы вышли на положенные им мощности.

Оруджев несколько раз обращался в министерство с заявлениями перевести его на работу во «Второй Баку», предвидя огромные перспективы этого развивающегося региона. Но на всех его заявлениях стояла одинаковая короткая подпись — «отказать».

В 1939 году в Наркомате топливной промышленности было образовано Главное управление по добыче нефти в восточных районах страны. Н. К. Байбаков был назначен начальником нового главка.

Предвоенные годы были временем напряженного созидательного труда и больших надежд. К сожалению, в последние годы господствует мнение, что это было время безграничного культа личности И. В. Сталина, беззакония и повальных репрессий. Объективно об этом судить сложно.

Для ответа на данный вопрос достаточно сравнить показатели развития народного хозяйства страны и роста уровня жизни населения в период с 1925 по 1941 год с показателями за последние 15 лет, чтобы многие вопросы отпали сами собой. Если взять только добычу нефти, то с пяти миллионов тонн, добытых в 1922 году, к 1941 году этот показатель увеличился до 40 миллионов тонн. К 1941 году в эксплуатации находилось 4,1 тысячи километров магистральных трубопроводов для перекачки нефти и нефтепродуктов с суммарной годовой производительностью около восьми миллионов тонн. Улучшились условия жизни и быта населения. В стране были введены бесплатное дошкольное, школьное, среднее специальное и высшее образование, медицинское обеспечение. Отдых в пионерских лагерях, домах отдыха и санаториях могла позволить себе каждая семья рабочего или служащего. Работу найти было несложно. Интенсивный ввод в строй новых предприятий, особенно в крупных промышленных центрах, создавал потребность в миллионах новых рабочих мест.

Безусловно, культ личности вождя, необоснованные репрессии, незаконные действия со стороны органов власти и карательных органов имели место. В воздухе пахло грозой. Каждая тонна нефти была на вес золота. Нужно было отслеживать качество ее добычи, транспорта, хранения и переработки. В Москве при Наркомнефти создается специальная инспекция из профессиональных нефтяников, знакомых с нефтяным производством. Перед ней стоит задача — обеспечить максимальную эффективность и сохранность продвижения нефти от скважины к потребителю.

Управляющий трестом

Обстановка в мире становилась все более и более напряженной. Германский фашизм неудержимо набирал силу. В 1938-м и начале 1939 года власть Берлина распространилась на территории Австрии и Чехословакии, после чего на службу Гитлера были поставлены сырьевые ресурсы, промышленность и военные предприятия этих стран. В первой половине 1939 года в Германии начали развертывать крупную войсковую группировку, предназначенную для достижения агрессивных целей. 11 мая 1939 года Япония, которая владела частью Китая, совершила нападение на Монгольскую Народную Республику. В воздухе сильно запахло порохом.

В то время уже никто не сомневался, что новая война будет прежде всего войной моторов. Поэтому перед бакинскими нефтяниками были поставлены новые объемные и сложные задачи по добыче и переработке углеводородного сырья. При определении путей их решения в очередной раз остро встал вопрос о руководящих кадрах, которых по-прежнему катастрофически не хватало. И тут кто-то вспомнил об Оруджеве.

В апреле 1939 года Сабит Атаевич был назначен управляющим трестом «Орджоникидзенефть». При его назначении первый секретарь ЦК компартии Азербайджанской ССР Мир Джафар Багиров, внимательно разглядывая собеседника сквозь толстые очки, заметил:

— Я рад, что мы вырастили достойные национальные кадры. Но и ты помни, что это налагает на тебя особую ответственность. Я буду внимательно следить за каждым твоим шагом, и если что — не пощажу.

Позже Сабит Атаевич хорошо понял всю значимость этих слов. В то время в Азербайджане о Багирове ходили слухи как об очень жестоком и беспощадном человеке, который ради своей карьеры не пощадит любого. Но у Сабита Атаевича выбора не было, и, возглавив трест, он полностью отдался работе. Приходилось решать множество проблем. Страна требовала все больше и больше нефти. Титаническими усилиями управляющего и его подчиненных всего за год показатели треста по добыче нефти удалось увеличить в два раза.

1939 год в жизни Оруджева был отмечен еще одним важным событием — рождением дочери Юлианы, которую он уже привез в отдельную служебную квартиру, выделенную ему от предприятия.

Глава третья НАКАНУНЕ БОЛЬШОЙ ГРОЗЫ

Железный Лазарь

Период управления нефтяной промышленностью Лазарем Моисеевичем Кагановичем вошел в историю как очень тяжелое, но весьма продуктивное время. Позже Николай Константинович признался, что работая под началом Кагановича, он должен был соответствовать стилю руководства своего начальника, а уговаривать «железный» нарком не умел. Говоря о нем, Байбаков вспоминал следующее:

«Ему ничего не стоило грубо и часто ни за что обругать, обидеть и оскорбить подчиненного. А необузданная вспыльчивость зачастую вредила и делу. Мог он, толком не разобравшись, под влиянием «минуты» подмахнуть приказ о снятии с должности лично ему не угодившего чем-то, но дельного работника. Хозяйственным управленцам наркомата нередко приходилось менять стекла на его письменном столе, потому что он их разбивал вдребезги, швыряя на стол трубку в бешеной ярости после какого-нибудь неприятного разговора. А иногда до того раскалялся, что грозил карами и тюрьмой за невыполнение его, наркомовских, указаний. Я догадывался, что это не пустые угрозы, что он вполне мог выполнить и выполнял их. Доходило дело и до рукоприкладства.

Вспоминается мне один из таких случаев… По вине ответственных работников Наркомата путей сообщения была дважды подряд сорвана подача цистерн для вывоза нефти из Ишим-бая, что привело к остановке промыслов. В этой тяжелой ситуации я вынужден был обратиться к Кагановичу, чтобы при его содействии выйти из почти безнадежного положения. Признаюсь — не без тревоги шел я к нему, зная его вспыльчивость и буйный нрав.

— Лазарь Моисеевич, опять сорвали поставку нефти из Ишимбая, не подали цистерн, остановили промыслы.

Каганович вспыхнул и тяжело поднялся из-за стола. Сообщение мое было ему явно неприятно.

— А ты разговаривал с Арутюновым? Ты там был? — резко спросил он.

— Я не был, но по телефону разговаривал. И с другими товарищами говорил. Но должных мер не приняли.

Глаза Кагановича гневно сверкнули. Чувствовалось, что он изнутри все больше накаляется.

— Черт бы вас побрал! — разъяренно закричал он, выходя из-за стола. — Это бюрократизм — говорить только по телефону! Надо съездить туда! Или вызвать сюда! Я, что ли, за всех вас должен работать?!

Голос звенел на предельных нотах, губы нервно дрожали, пальцы сжимались в кулаки. В ярости нарком схватил меня за грудки — в этот момент он действительно был страшен и неуправляем — и с бешеной силой отбросил меня от себя. Я, скорее всего, упал бы, но успел схватиться за край тяжелого стола.

— Немедленно поезжай в наркомат. И чтоб цистерны были!..

Тут же схватил трубку и на чем свет стоит распек по телефону своего заместителя (по Наркомату путей сообщения) Арутюнова и со всего маху хватил трубкой о стол — брызнули осколки разбитого в очередной раз стекла».

Нарком Седин

В начале 1940 года Каганович по решению политбюро был отозван с должности наркома нефтяной промышленности. У него, как у заместителя председателя Совета народных комиссаров и наркома путей сообщения, было много других задач. Руководство отраслью было поручено бывшему заместителю Кагановича Ивану Корнеевичу Седину.

В конце лета 1940 года в Баку приехал Седин, месяц назад назначенный министром нефтяной промышленности СССР. На служебное совещание были приглашены не только руководители нефтяных предприятий региона, но также и все высшее партийное руководство Азербайджана.

Оруджев знал, что в. октябре 1939 года Седин был назначен первым заместителем народного комиссара нефтяной промышленности СССР и что ему из-за большой загруженности наркома Кагановича на других высших постах приходится напрямую решать важнейшие вопросы деятельности наркомата. Теперь же он непосредственно отвечал за всю нефтяную отрасль Советского Союза со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Отношение к И. К. Седину у работников отрасли было неоднозначным. В то время ему было всего 34 года. Немногие из присутствующих знали, что с 14 лет Иван Седин был бойцом кавалерийского эскадрона батальона частей особого назначения, в 1928 году окончил Майкопский педагогический техникум и вступил в ряды ВКП(б). В начале 1930-х учился в Академии коммунистического воспитания им. Н. К. Крупской в Москве, в 1937 году окончил Московский химико-технологический институт им. Д. И. Менделеева, получив диплом инженера-технолога химического производства. До этого никакого опыта работы в нефтяной промышленности у него не было. ...