Анна Минаева, Верхова Екатерина МАМА С ПРОБЛЕМАМИ

Глава 1

— Мы должны это сделать! — Малышка сурово смотрела на двух старших братьев. Один был выше нее на голову. А второй — на целых три!

Нетта уперла кулачки в бока и постаралась скорчить строгую гримасу, подражая маме. Наверное, подражая. Сама Нетта смутно ее помнила.

Пусть та иногда и приходила к ней во снах. Пусть в полуразвалившемся доме все еще и хранилось настоящее сокровище — крохотный портрет матери в кулоне…

Мама в воспоминаниях Нетты была скорее теплом на кончиках пальцев и пропитанными добротой глазами, чем строгим изгибом губ.

— Где ты вообще это взяла? — Лайн поправил сползшие на нос круглые очки.

Одна из дужек расшаталась, плохо держалась, а правое стекло пошло трещиной. Но Лайн привык и не возмущался. Очки — предмет роскоши, оставшийся еще с тех времен, когда матушка была жива.

— Нашла в маминых вещах, — призналась в проступке малышка, опуская глаза. Она знала, что сейчас получит нагоняй от старшего брата за то, что полезла в сундук на чердаке. Но Эвен молчал.

Он в последнее время много молчал. Часто где-то пропадал. И из-за этого Нетте становилось страшно.

Сам по себе дом становился страшным, темным, грязным.

С мамой все было совершенно не так.

— Это опасно, — наконец произнес старший, выхватив из рук сестры небольшой блокнот в черной обложке. Пожелтевшие листы попытались выскользнуть на пол, но парнишка придержал их рукой и замер, рассматривая обложку гримуара.

Золотая вязь, желтые кристаллы, крупный играющий бликами камень по центру. В голове Эвена мелькнула шальная мысль: «А может, продать?» Но он довольно быстро ее отбросил. Слишком отчетливо понимал, что с такой уликой инквизиторы через мгновение выйдут на их след.

— Сорняки могут магию учуять, — уже вслух добавил Эвен, собираясь спрятать находку за пазуху.

Лайн молча сверкнул очками.

Сорняками называли инквизиторов, такую кличку им придумали в преступном мире города. Лайн давно подозревал, что старший брат связался с плохой компанией: ночные прогулки, синяки по всему телу, мазёвый жаргон…

Нетта недовольно топнула ногой, и книжка как по волшебству выскользнула из рук брата и упала ей в ладони.

Хотя почему «как»? Это и было волшебство. Самое настоящее волшебство. Ведь Нетта унаследовала от мамы не только цвет глаз и упрямый характер. Но и магию.

А вместе с ней и веру в чудеса.

— Нужно! — повторила она, повернувшись к Лайну. — Ну хоть ты скажи! Нам нужно спасение! Это же как в сказках! Мы попросим чуда. И оно обязательно-обязательно случится. Пожа-а-алуйста!

— Так ты и сама можешь, — смущенно протянул восьмилетний Лайн, который был вдвое старше Нетты. Он покосился на Эвена. — У нее же магия проснулась. Если хочет, пусть колдует. Разве нет?

— Нет! — Нетта почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. — Все должны быть. Мы же семья! Настоящая семья! И нашей семье нужна помощь!

Она всхлипнула, слезы потекли по щекам, и девочка принялась вытирать их грязными ладонями, оставляя разводы.

— Ладно, — сдался Эвен. — Все равно ничего не получится. Чудо просто так не случается.

— Нужно верить! — всхлипнула малышка. — Нужно! И тогда все будет. Вот увидишь!

Старший только глаза закатил, а потом рукой махнул:

— Что делать-то надо?

Нетта улыбнулась, слезы моментально высохли. И она зашелестела страницами.

— Вот! Тут все написано!

— А сама-то ты прочитать, конечно же, не смогла, — подколол сестру Эвен, во второй раз забирая гримуар.

Малышка насупилась. Он ведь сам не так давно начал учить ее читать, и пока она понимала далеко не все символы. А теперь издевается! Ну ничего, Нетта еще научится колдовать. И тогда смеяться будет только она!

— Ладно, — вздохнул старший брат, взлохматив пятерней темную копну волос. — Спустимся в подвал, чтобы инквизиторы не учуяли.

Он не верил в успех этой авантюры. Не верил, что чудо может произойти, если о нем просто попросить. Даже с зажженными свечами и силой гримуара.

Эвен знал, что в жизни всего надо добиваться потом и кровью, а то, что умела магия… от нее всегда больше бед, чем счастья.

Но ради сестры он должен был пойти на этот шаг. Дать ей хотя бы крохотную надежду, а там вдруг, да и получится это чудо своими руками организовать.

Нета была еще слишком мала, чтобы понимать их проблемы. Их настоящие проблемы.

Потому-то дети и спустились по скрипучей лестнице в недра дома, зажгли свечи, сделали все так, как сказано в маминых записях. Лайн в какой-то момент начал дрожать от страха, но у Эвена язык не повернулся посмеяться над братом.

— Нужно взяться за руки, — потребовала Нетта, протягивая ладошки братьям.

Дети образовали круг. И малышка тихо — так, чтобы даже Эвен с Лайном не услышали, — начала просить магию о чуде.

Не теми словами, что были написаны в гримуаре. Нет. Она придумывала свои. Говорила, как тяжело им без мамы. Как плохо в большом мире одним. И умоляла сотворить чудо. Настоящее чудо, которое сможет им помочь. Спасти.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Как это всегда происходило в ее любимых сказках.

И…

Дом вздрогнул, заскрипели стены, затрещали половицы.

Эвен первым выдернул руку и тут же подхватил Нетту, закинув ту на плечо.

— Что ты делаешь? — завизжала девочка. — Ты все испортишь!

— Крыша сейчас рухнет, — поспешил старший к лестнице, толкая вперед Лайна. — Да быстрее т…

Он не успел договорить. Свечи, расставленные на полу, вспыхнули ярче прежнего. Забытый гримуар подпрыгнул, раскрылся на середине. Его листы затрепетали.

А потом… потолок не выдержал и с оглушающим треском рухнул, поднимая облако пыли. Эвен уже был на середине лестницы, когда понял, что все доски на месте. Обернулся и не поверил своим глазам.

Вместо балок на деревянном полу лежала молодая, странно одетая женщина и непонимающе крутила головой.

* * *

Ярослава. За три часа до полного попа… дания.

Я гипнотизировала взглядом белоснежный холст. Давненько не брала в руки кисти и масляные краски, теперь и подступиться было боязно. В то же время я испытывала азарт предвкушения. Диджитал арт, коллажирование, макеты для сайтов — пф-ф-ф, надоело!

Сейчас мне хотелось отдохнуть от одинаковых слащавых мужиков, блуждающих с одной обложки фэнтези-книг на другую. И от уточек, которых я систематически вырисовывала в разных позах и вариациях для одного крупного заказчика. А все любовно отобранные в прокреейте палитры мелькали перед внутренним взором одной бесформенной кляксой.

Захотелось чего-то… другого.

В целом, пора изменений в моей жизни началась еще месяц назад. Как только я получила на руки свидетельство о разводе. Теперь я с гордостью носила статус разведенки с прицепом в виде толстого кота по имени Гопник. Ласково — Гопочка. А с гордостью, потому что брак пошел по всем известному маршруту уже год назад, и сейчас я ощущала небывалый подъем от того, что наконец освободилась от этих оков.

Ранний брак — зло. В девятнадцать лет, когда я радостно выкрикивала «да» в торжественном зале ЗАГСа, никак не ожидала, что все обернется полным провалом.

Когда бывший муженек шептал на ушко:

— Давай оформим нашу квартиру на маму? Она льготник, да и тебе с твоим ИП спокойнее…

…я даже глазом не моргнула. Просто поверила на слово, что так будет куда проще. Ну и что, что ипотеку выплачивала я и умудрилась ее быстро закрыть — ЧУ-ДОМ! — только благодаря тому клиенту с уточками и десятку аукционов с обложками для авторов.

Это уже многим позже я начала разбираться и в финансовых нестыковках, и в юридических. И то после парочки следов от губной помады на рубашке — почему-то только это стало тревожным звоночком.

До того корпоратива, с которого Вадим вернулся разукрашенным красной помадой, я была полностью уверена, что в семье самое важное — доверие. Что именно оно скрепляет судьбы, расстилается плотной основой для дружбы… Ха. Слепое, беспричинное доверие является основной исключительно для фабрики по производству лапши.

Бороться за квартиру не стала, за бытовую технику тоже — пусть подавится, мне мои нервы дороже. Только аккуратно спустила пару свежих куриных яиц по стояку в ванной. Соседям мешать не будет, все забетонировано, а вот Вадику амбрэ будет напоминать о годах былых подвигов. Главное, их ведь не достать никак без разбора плитки. Я пробовала в порыве слабости.

Потом плюнула, забрала свои вещи, планшет, ноут и съехала на время к подруге, укатившей в отпуск.

Деньги не проблема, их всегда можно заработать. Это я уяснила еще с двенадцати. Найти нового мужика? Тоже легко, вот только желания нет.

Моей опекунше под шестьдесят — год назад в третий раз вышла замуж и чувствует себя безгранично счастливой. И свадьба была идеальной, в кругу близких родственников: счастливые молодожены и пятнадцать ее приемных детей, включая меня.

В конце концов, мне только двадцать пять. Самое время в первый раз начинать новую жизнь — а там как пойдет. К примеру, замуж я уже сходила, не понравилось.

Глубоко вдохнув, прогнала лишние мысли. Довольно думать и про Вадика, и про его мамашу. Достаточно с них тех седых прядей, которые я с психу окрасила в ярко-розовый в качестве напоминания о собственной инфантильности.

Теперь я хочу смотреть только в будущее. К примеру, мне всегда хотелось жить в частном доме. Так почему бы не нарисовать для себя этот самый идеальный дом?

Провела указательным пальцем по холсту, ощущая странную вибрацию. Вдохновение?

Легко улыбнувшись, я почесала за ухом Гопочку, который улегся на коленях. Ничего, стоит только размешать краску с разбавителем для первого слоя, как его и след простынет. Коты явно умнее людей, они добровольно дышать гадостью не станут.

Через пару минут я уже полностью погрузилась в работу. Так, словно буквально вчера не стилусом по экрану водила, а шпателем и кистями по холсту. Рисование маслом как медитация — с каждым движением голова становится лишь светлее. Все лишние мысли растворились в «Уайт-спирите», да и мое душевное состояние словно стало лучше.

Впервые в жизни не заморачивалась ни с композицией, ни с формами, ни с техниками — мне казалось, что я дышала вместе с тем, что вырисовывается на холсте, при этом не в силах даже осознать, что именно творю.

Вдохновение отступило так же внезапно, как и накатило. Я даже не попыталась сдержать смешок, сорвавшийся с губ.

Так вот он, идеальный дом, по мнению моего разума?

Двухэтажный, с широкими круговыми балконами, большими окнами и просторным крыльцом-верандой, но… порядком покосившийся, с прохудившейся крышей, наполовину выбитыми окнами, гнилыми досками и полным запустением.

Несмотря на то, что идеальное жилище изобразить не удалось, написанным я была довольна. Пусть этот домишко — полная разруха, но и его можно исправить. Переложить крышу, заменить гнилые доски… Впрочем, работы вагон — главное, есть потенциал. «Исправленный» дом я нарисую через полгода, когда полностью войду в привычный ритм новой жизни.

Но для начала…

Приглядевшись, я поняла, что забыла исполнить ручку на двери. Взяв кисть-двоечку, набрала нужного цвета и одним легким жестом провела по нужному месту. Мир вокруг меня дрогнул, по ушам ударил грохот, табурет с поясничной поддержкой заходил ходуном.

Я и вскрикнуть не успела, как начала падать.

Больно приземлившись на рыхлый дощатый пол, я подняла взгляд. Какая забавная у соседей снизу планировка. И не сказать, что квартира в самой обыкновенной хрущевке. Или?..

Глава 2

Или?.. Или мне нормально так залетело тубусом по голове.

— Я же говорила! — На меня, радостно вереща, неслось нечто маленькое, лохматое и в грязном тряпье. — Вот оно! ЧУ-ДО! Стоило только попросить!

Я инстинктивно отшатнулась в сторону.

«Нечто» озадаченно замерло и пристально глянуло на меня внимательным взглядом с легкой хитринкой, а потом обезоруживающе улыбнулось. Это «нечто» оказалось ребенком. Замызганной, грязной девочкой с колтунами в пышной темно-русой гриве и в платье, которое явно видало лучшие времена.

Я нервно хрюкнула. Вышло что-то среднее между смешком и истеричным: «Что за чертовщина?!» Иллюзий по поводу того, что провалилась к соседям снизу, я уже не питала. Слишком странной показалась не только планировка и обстановка, но и… все. Буквально все. Начиная с древней, полуразвалившейся мебели, продолжая внешним обликом «соседей» и заканчивая тем, что надо мной не оказалось дырки.

Может, я разбавитель надышалась? Интересно, если ущипнуть себя за руку, это реально поможет?

— Меня зовут Нетта! — все с той же счастливой улыбкой произнесла оборванка. — А это Лайн и Эвен!

Девочка болезненно тонкой рукой махнула в сторону дверного прохода. Там стояли два пацана. Таких же лохматых и в плане прически, и в плане одежды. Один невысокий и пухленький, в скошенных набок очках. Он перепуганно вжимался в долговязого жилистого парня с затравленным, даже диким взглядом. Я множество раз видела этот взгляд. В той жизни, которую предпочла бы не вспоминать.

— А ты ведь крестная фея, да? — оживленно поинтересовалась девочка.

— Видимо, — пробормотала я, вставая на ноги.

Итак… три варианта. Либо я свихнулась, либо надышалась химией, либо… Да-да, оставшееся «либо» я задвигала на самый край сознания. Я сделала больше сотни обложек для авторов сетературы, более двадцати для издательств… Кем бы я была, если бы хотя бы с десяток раз не ознакомилась с теми, на кого работаю?! Точнее, с их творчеством.

В период брака я особенно фанатела по романам в жанре попаданчества в другие миры. Или убегала в фантазию, и мозг сам заменял желаемое на действительное. Или… Или авторы каким-то совершенно невероятным образом умудрялись захватывать своей легкостью и погружать в удивительные сказки с моралью.

Судя по количеству детей и разрушенному дому, я оказалась в творческом репертуаре какой-нибудь Рыжей Ехидны.

Главное, чтобы сейчас мозг не играл со мной в коварные игры. Тяжело вздохнув, я решилась на самое отважное — действовать по ситуации. Если это бред, то он пройдет. Но если ВДРУГ… разгребать собственные ошибки постфактум будет слишком сложно.

Только я собрала мысли в кучу и даже прикинула список вопросов, которые мне положено задавать по роли, как над нашими головами раздался грохот помощнее первого, после которого я очутилась непонятно где.

— Инквизиторы? — испуганно спросил у старшего средний паренек. Лайн, вроде как.

— По местам! — сухо буркнул он, сворачивая в узком холле в какую-то нишу.

Меня же, дитя двадцать первого века, ноги понесли туда, куда никогда бы не отправили мозги. А именно — вверх по лестнице. Прямиком на звук.

Уж не знаю, как я в кромешной тьме лестничного проема умудрилась не сломать себе шею, но когда очутилась в основном холле дома, опешила.

Дверь сбита с петель, на пороге трое мужчин весьма сомнительного вида, уставившихся на меня не с меньшим удивлением, чем я на них. Это вселило крохотную надежду на то, что они пришли сюда не убивать.

— Белая дама?! — поразительно высоким голосом поинтересовался один из них.

Тот, который выглядел наиболее устрашающе, — все лицо его было испещрено шрамами. Он замер позади двух других, что позволяло оценить широкий размах плеч. Черт, да он в дверь-то только боком может пройти!

— Цветочек, ну какая Белая дама? — мягким и бархатистым голосом произнес второй. Несмотря на высокий рост, он обладал низким голосом. Интересно, как настолько глубокий грудной бас может умещаться в настолько субтильном человеке? — Простая девушка, которая, наверное, хотела поживиться тем, что плохо лежит? Сейчас мы ее ве-е-ежливо попросим, и она покинет вверенную нам территорию.

— Кончай, Жила, — огрызнулся… Стоп, ЦВЕТОЧЕК?! — Давай я ее это, за шкирняк и восвояси?

Серьезно?! Он что, эльф, что за флора в имени?! Цвето-о-о-очек! Ну умора! Смысл его фразы дошел до меня секундой позже, тут же обострив все инстинкты. За шкирняк не хотелось ни при каких обстоятельствах, а с учетом того, что где-то в подвале прятались еще трое перепуганных детей… Я мгновенно ощутила на плечах весь груз ответственности в ситуации, которую считала каким-то дурацким сном.

Скосив взгляд вбок, увидела держатель для каминной утвари. В нем одиноко болталась кочерга. Ура, вот и первый рояльчик! Как оказалось после, он же стал последним на сегодняшний день.

Резко дернувшись, я вытянула кочергу и перехватила двумя руками.

— Видишь?! Ве-э-э-эжливо попросить не получится! — злобно выплюнул Цветочек.

Смотрел на мое оружие при этом крайне насмешливо. Его напарники не отставали в красноречивости взглядов. Выглядела я, вероятно, жалко и нелепо — домашняя одежда, заляпанная краской, всклокоченный пучок на затылке, — потому пришлось разъяснить:

— Вас больше, да. Вы сильнее. Но первому, кто ко мне подойдет, точно неплохо достанется, — перехватила кочергу покрепче. — Потому объясните, что вы забыли в моем доме?!

— В вашем доме? — переспросил самый пухлый, впервые подав голос. — Может, вы не в курсе, но ваш дом через неделю будет выставлен на аукцион за долги?

Так, контакт есть. Вялый, но хоть какой-то. На безрыбье, как говорится…

— Во-первых, не в курсе. Была в отлучке, — осторожно произнесла я. — А во-вторых, если аукцион через неделю, то что вы делаете тут сейчас?

Долговязый странно переглянулся с пухляшом, что дало мне повод усомниться в правомерности их намерений.

— Ваш дом заложен лорду Митчелу, — произнес толстый. — Мы его представители и имеем полное право оценить ущерб…

— Хряк, да что ты с ней… А-а-а-а-а! — на финальном «а-а-а-а» Цветочек взял настолько высокую ноту, что в первую очередь я испугалась, что оглохну. И только во вторую после его добивочного: — При-и-и-и-израк!

Неподдельный ужас, написанный на лицах бандюганов местного разлива, убедил в том, что мне лучше не знать, что происходит у меня же за спиной. Я натурально приросла к полу с кочергой наперевес. С призраками я ни разу не встречалась — да и не горела желанием! — но что-то мне подсказывало, что чугунная кочерга не самое лучшее оружие против фантомов.

По всей видимости, примерно такой же ход мыслей был и у наших внезапных визитеров. Их и след простыл, только пятки засверкали.

Холодные мурашки ужаса прошлись по спине. Теперь надежда на то, что призрак сперва подкрепится тем, что покрупнее, пропала. Пять секунд, десять, двадцать… За спиной, сбоку, по ту сторону камина, раздавались странные шорохи, но я никак не могла заставить себя развернуться.

— Все, они ушли! — услышала я голос девочки.

— Ну наконец-то, — мальчишеский голос. Я предположила, что это говорил старший брат. Голос ломался как у подростка. — Одной морокой меньше.

Я все же нашла в себе силы повернуть голову и… Завопила от ужаса. Прямо рядом со мной висел натуральный… призрак! С пустыми глазницами, невесомый. Он показывал пальцем в уже пустой дверной проход и колыхался в пространстве. Настолько охренев от всего происходящего, я впервые в своей жизни грохнулась в обморок.

Как оказалось, совсем ненадолго. Прошло не больше пары минут, потому что в темноте я различала уже знакомые детские голоса. Решила не спешить с пробуждением — вдруг удастся что-то подслушать. Как оказалось, шпионаж, к которому я часто прибегала в детстве, работал до сих пор:

— Какое-то слабенькое у тебя чудо, — насмешливо произнес средний.

— Просто ты в него не веришь, вот оно и не вошло в полную силу, — совершенно уверенно произнесла Нетта.

— Да это простая баба, Нетта, присмотрись! Ну вот чем она нам поможет?! Свалилась еще одна обуза на мою голову, — фыркнул старший. — Куклы набитой испугалась, тоже мне!

Стало обидно за малышку. На слова «обуза» и «свалилась на голову» у меня с самого детства острая аллергия. Новость о том, что призрак оказался никаким не призраком, тоже больно саданула по самолюбию.

Сон это, явь или «надышалась» — не так важно. С этим можно разобраться на ходу.

Гопочка, ежели чего, в комнату с вонью от разбавителя не зайдет — ненависть к этому запаху у него куда сильнее, чем любовь к хозяйке. На пару дней еды в миске хватит, воду в крайнем случае похлебает из грязной посуды, которую я замочила в раковине. А там уже и Лариса из Анапы вернется, уж не бросит ни его, ни мое бездыханное тело.

Опекунша? «Братья и сестры»? В целом, мы все уже давно и плотно взрослые люди — погорюют, да смирятся. Не такой уж серьезный доход я им приносила по сравнению с остальными.

Но если хотя бы на секундочку представить, что меня и правда куда-то затянуло… Мда-а-а, картина безрадостная. Дом разваливается, дети нищие, я ничего об этом месте не знаю. И вот последнее надо хотя бы попробовать исправить:

— Во-первых, меня зовут Ярослава, — все же открыв глаза и приподнимаясь на локтях, произнесла я. — Можно просто Яра. А во-вторых, надо предупреждать. И в-третьих…

Я осмотрела чумазые моськи двух младших ребятишек. Явно перепуганные, но любопытные. Скорее всего, они привыкли так жить… Если у них налажена схема набивной куклы-призрака — а то и нескольких по всему дому! — то они держат осаду уже не первую неделю.

Старшего у меня язык бы не повернулся назвать ребенком — из-за озлобленности во взгляде, скорее всего. Но это напускное. Бедняге, скорее всего, приходилось тянуть и брата, и сестру.

— … рассказывайте все, — твердо добавила я. — Кто такие, где ваши родители, что не так с этим домом?

Лучше бы не спрашивала. И не задавала уточняющих вопросов.

Если сводить весь их сбивчивый рассказ в одну сухую фабулу, выходило нерадужно. В этом доме дети жили с самого рождения, и когда-то тут не было такого запустения. Два года назад их матери не стало, пришлось выживать самостоятельно. На вопрос, почему не обратились в какой-нибудь приют, они странно переглянулись, проблеяли что-то невразумительное и ушли от ответа. Расспросы перенесла на потом — и так ясно, что сразу мне мелкие ни за что не вывалят всю информацию.

На вопрос о том, на какие доходы выживали, они тоже промолчали. Подозреваю, ничего законного. Единственным лучиком солнца в темном царстве стала новость о том, что у них на руках все имеющиеся документы по дому.

С этим пришлось поразбираться. Я задницей чувствовала, что вопрос надо решать даже не в ближайшие часы, а в ближайшие минуты, и не ошиблась. Матери детей — Ильзе — я мысленно отвесила поклон, потому что в одном простеньком сундуке она хранила не только свидетельство о праве собственности, но и другие документы. В том числе именные листы — что-то вроде паспортов — детей, парочку закладных и… — та-дам! Да пусть ей облака будут периной! — тонкий, буквально в двадцать листов, Кодекс человеческого права.

Да, вот именно так он и назывался.

После развода в чтении документов я немного поднаторела, но не настолько, чтобы досконально изучить от «А» до «Я» все подводные камни. Да и, будем честны, от юридической литературы какого бы там ни было мира у любого мозг в узел завернется!

Мой завернулся настолько, что я решила прямо сейчас поговорить с тем, кому мать детей заложила дом. И попросила Эвена проводить меня до конторы Волдера Митчела. Не сказать, что подросток обрадовался, но под по-детски суровым взглядом сестры тяжело вздохнул и вальяжным шагом направился к нише, где еще недавно была дверь.

Ее починкой нам предстоит заняться сразу, как только вернусь. Если в этом вообще будет толк — вдруг после разговора с графом Митчелом нам с детьми придется покинуть эту развалюху.

Оказавшись на крыльце, я осмотрелась. В мозг долбануло осознанием того, что где-то я это уже видела. Поддавшись эйфории, почти скатилась вниз по кривым ступенькам. Толком не обращая внимания на другие строения, расположенные поблизости, вперилась взглядом в дом.

Тот самый, который я вписала в свою картину.

— Эй, ты идешь? — даже не стараясь быть дружелюбным, поинтересовался парень. — И смотри, дорогу запоминай. Я тебя ждать не собираюсь.

Глава 3

Граф Волдер Митчел.

— Где их темные силы носят? — мужчина оторвался от документов.

Он корпел над ними около часа — все прикидывал стратегию получения большей прибыли. Поднял глаза на закрытую дверь кабинета и откинулся на высокую спинку кресла.

Нестерпимо хотелось отложить все дела и хотя бы часок этого летнего утра провести в тени разбитого у дома парка. Но Волдер не мог позволить себе такую роскошь. Уже несколько лет не мог.

Еще несколько часов назад он отправил своих самых доверенных людей по известному всем адресу. В дом-развалюху, расположенную в самом центре города.

Этот сарай лорда Митчела не особо-то и интересовал. Важнее была земля, которая по факту уже принадлежала ему. Однако он до сих пор не мог начать строительство выгодного кошельку заведения. И все из-за баек о призраках.

В привидений Волдер не верил. Может, где-то они, конечно, и были. Но точно не в том доме, который ему давно уже пора было снести.

Дверь в его кабинет с грохотом распахнулась, внутрь ввалилась неразлучная троица. А уже за ними спешил мажордом, бросая испуганные взгляды на своего господина.

— Лорд Митчел, прошу прощения, — склонив голову, пролепетал слуга, — они так бежали к вам, я не успел…

— Все в порядке, — кивнул ему мужчина. — Можешь идти.

Мажордом поклонился, бросил недовольный взгляд на троицу и скрылся за дверью.

— Что случилось? — строгость в голосе и взгляде.

Волдер уже предчувствовал дурные новости. Если уж даже эти трое тряслись со страху…

— Белая дама! — визгливо воскликнул тот, кого прозвали Цветочком.

Бывший бандит утверждал, что это из-за того, что он лучший в ядах. Но только близкий круг знал истинную причину возникновения этого имени.

— Никакой там белой дамы не было, — тут же опроверг утверждение Жила. Его можно было бы назвать мозгом этой троицы, но дела обстояли несколько иначе. — Баба какая-то была. Первый раз ее видел. Заявила, что это ее дом.

— Это призрак бывшей хозяйки! — тут же добавил бугай.

— Она не призрак, а очень даже живая, — спокойно проговорил Хряк, когда граф посмотрел на него. — За кочергу схватилась.

— Но призрак там был! — не унимался Цветочек. — Большой! Белый!

— Что за баба? — Волдер решил разбираться с проблемами поочередно.

Троица как-то синхронно пожала плечами, не давая никаких конкретных ответов на этот, казалось бы, простой вопрос.

— Мы не успели узнать, — опять раздался спокойный голос Хряка. — Там как раз призрак появился. И как-то не до разговоров было.

— Но она не знала ничего о залоге, — добавил Жила. — Спросила, почему мы явились сейчас, раз только через неделю аукцион.

— Тьфу! — граф скрыл ругательство и встал. — Вы ей зачем про аукцион сказали?

Цветочек побледнел и покосился на тех, кого считал братьями.

— Нет там призраков, — твердо произнес граф. — И быть не может.

— Но… мы видели, — Жила поймал одобрительный взгляд Цветочка. — Что-то там точно есть. Может, вы сами сходите, посмотрите.

— Может, и схожу, — раздосадовано отозвался граф. — Раз вы не в состоянии!

Он такую схему умудрился провернуть, а эти три увальня не могут сделать самую легкую работу!

Казалось бы, что сложного в том, чтобы просто осмотреть и оценить дом? Так нет же, уже который месяц не могут сделку закрыть. Аукцион пришлось устраивать. Липовый, конечно же.

Этот дом давно был заложен конторе графа. Платежей по залогу не поступало вот уже два года, после того, как бывшая хозяйка попала в лапы инквизиторов.

Почти все опасные документы были спрятаны в сейфе, и единственное, что могло помешать состояться аукциону, — один ма-а-аленький платеж. И заново подписанный перерасчет. Волдер ничего подписывать, разумеется, не собирался, но новость о внезапно возникшей бабе ломала все планы.

Лишь бы опасность миновала. Оставалось сделать крошечный шажок. И выкупить у самого себя дом на аукционе, чтобы избежать мороки и волокит.

Даже градомистраолдер в курс дела ввел. И в долю взял. Вообще, никаких проблем с этим не должно было возникнуть.

Так нет же… теперь еще и баба какая-то в доме появилась. Похоже, ему действительно самому придется туда идти разбираться.

Граф тяжело вздохнул и с сожалением покосился в сторону зеленых деревьев, что виднелись через выходящие на парк окна.

— Не сегодня.

* * *

Ярослава.

Я спешила за мальчишкой, попутно пытаясь рассмотреть место, в котором оказалась. Точно другой мир. Блин, как я могла нарисовать дом, который где-то существует? Ну это ведь за гранью!

— Как там тебя? — не слишком-то дружелюбно окликнул меня Эвен.

А ведь я его имя запомнила! Странное такое, будто иностранное. Но при этом разговариваем мы на русском… Наверное.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Я попыталась прислушаться к своему голосу, когда ответила:

— Ярослава. Кратко — Яра.

Нет, ну вроде бы русский. Я другого-то и не знаю. Знала бы, было бы проще выйти на иностранный рынок. Да и проблем с англоговорящими заказчиками можно было бы избежать.

— Так вот, поторопись, Яра, — скривившись, отозвался парнишка. — Свалилась на нашу голову. И тебя еще кормить…

В его тоне я уловила замаскированное под злость отчаяние. И на душе стало противно. В самом ведь деле, на головы детям свалилась.

Хотелось возразить и сказать, что я сама себя прокормить в состоянии, но решила оставить это на потом. Покажу не словами, а делами. К тому же нам с этими детками все равно много обсудить еще нужно.

— Решим и эту проблему, — отозвалась я, подумав, что тяжелые подростки они во всех мирах такие. — Вначале нужно крышу над головой отстоять.

Эвен только косой взгляд на меня бросил.

К слову, таких взглядов было много.

То ли дело в розовых прядях, что мелькали в копне русых волос, то ли в белой перепачканной красками пижаме.

Хотя казалось бы… обычные такие трикотажные штаны, кофта с рукавами в три четверти, перепачканные, правда, всеми цветами радуги… И тапочки… Как хорошо, что я тапочки натянула. А то в одних носках бы сейчас щеголять пришлось.

С другой стороны, в мягких домашних «медвежатах» передвигаться по улице было не очень удобно.

Но я страдала явно меньше тех дам, что вышли прогуляться в массивных старинных платьях. Тяжелые юбки, тугие корсеты, большие белые парики. Кошмар! И это они-то косо на меня поглядывали!

— Это нормальная одежда? — решила я все же подоставать подростка расспросами про местную моду, указав на парочку прохожих.

— Нормальная, — огрызнулся он, зыркнув на меня так, будто я его позорю. — А вот у тебя — нет. И сама ты ненормальная.

— И почему мы сразу перешли к оскорблениям? — фыркнула я, решив, как говорится, не трогать, пока оно не воняет.

Эвен еще какое-то время шел молча, а потом указал на огромный дом из черного камня за высоким кованым забором. Трехэтажное здание, башенки с маковками и шпилями — все так готичненько, м-м-м.

— Тут, — сухо известил меня он. — Контора на первом этаже. А я пошел.

— Ты не со мной? — внезапно испугалась я.

Ну вот что я знаю о месте, в котором оказалась? Да практически ничего. А уже стою на пороге у человека, который как минимум в курсе местных законов и собирается отжать у детей дом. И как мне с ним бодаться?

«Как-то», — решило мое внутреннее я.

— Это ты хотела с ним поговорить, — оставался непреклонен Эвен. — А я знаю, что это бесполезно.

— И почему об этих твоих мыслях я узнаю только сейчас? — ну так, на всякий случай решила я уточнить.

— Не захотел ломать чудо, в которое верит Нетта.

Сухой, но очень даже информативный ответ.

— И не придется, — пробормотала в ответ. — Нужно перебороть это твое «бесполезно».

Переиначила я сказанное Эвеном и улыбнулась.

— Ну-ну, иди, покажи нам чудо, — фыркнул тот.

— О, это я с радостью! — закатав до локтей рукава, я самой уверенной походкой направилась к дому, который по своему зловещему антуражу вполне мог быть декорацией или для «Багрового пика», или для «Оно».

Подозреваю, что на самом деле со стороны выглядело не так уж и мрачно, просто у страха глаза велики. И мне, черт возьми, было реально страшно. Но я все равно поперлась разбираться с негодяем. Уж я-то точно могла поставить себя на место троих сирот и понять, что они чувствуют.

Ворота оказались открыты, на каменной стене дома висела очень даже симпатичная табличка со стилизованными медными буквами все в том же готическом стиле. «Агентство Волдера Митчела» — и никаких уточнений относительно того, чем именно занимается это его агентство. Выдворяет сирот из домов?

Ну и ладно. Какая разница?

Только я шагнула к двери, собираясь в нее постучать с помощью висящего молоточка, как с той стороны послышались слишком знакомые голоса. Вот только стычки с ними для полного счастья мне не хватало!

Почти соскользнув с крыльца, я стрелой добежала до ближайшего дерева. И возрадовалось, что его ствол достаточно большой, чтобы попытаться за ним спрятаться.

Дверь агентства открылась, и я затаилась.

— Может, его это… на охоту вытащить? Совсем он захирел со своими бумажками, тфу! — произнес самый стремный из троицы, которая еще недавно улепетывала от реалистичной куклы призрака.

Ну тот, что шире Амазонки, выше Эвереста, а рожа в мелкую крапинку, будто после умывания толченым стеклом. Возможно, мне показалось, но у него даже волосы дыбом стали, отчего он стал похож на черного ежа.

— Сам знаешь, куда он нас пошлет с этой охотой, — фыркнул толстый. — Мало ему проблем было, так еще и с этим домом… Главное, чтобы эта баба не сделала первый платеж.

— Дык, если баба — призрак, то и платеж она не внесет. Откуда у призраков деньги? — заржал долговязый.

— Баба не призрак, — отчеканил толстый.

— Очень уж похожа на Белую даму.

Интересно, что за Белая дама такая и почему меня нарекли таким странным именем?

Да, когда-то эта пижама была теплого молочного оттенка, но сейчас я ее использовала только для рисования краской. Единственный цвет, который на ней нельзя было встретить, — белый. Так что прозвище я получила явно не по этой причине.

Эти трое были поглощены разговором, а потому я могла беззастенчиво подглядывать из-за ствола, прикрываясь, как ширмой, небольшим кустом, растущим рядом. Сейчас-то я их хоть рассмотреть нормально могла. Как внешность, так и одежду. Последняя, к слову, не сильно отличалась от привычной мне.

Черные штаны, белые рубашки на шнуровке, темные кожаные куртки, у которых рукава пришиты толстыми нитками — будто стилизация. Но что-то мне подсказывало, что именно на этой стилизации они и держались.

Троица степенно спустилась с крыльца и, продолжая разговаривать — теперь только о рыбалке и охоте, — направилась к воротам. Выждав еще пару минут для проформы, я уже была готова вернуться к двери и молоточку-стучалке.

— Вы к лорду Митчелу? — раздалось спокойное над самым ухом.

Твою же! Я от испуга аж подпрыгнула. Обернулась и нашла взглядом того, кто чуть не довел меня до инфаркта.

Невысокий седовласый мужчина в темной ливрее. Будто с картинки сошел.

— Д-добрый день, — хрипло ответила я. — Д-да.

— У вас назначена встреча? — учтиво поинтересовался, как я понимаю, слуга.

— К сожалению, нет. Но дело очень важное.

— Я уточню, может ли лорд Митчел принять вас, — кивнул слуга. — Как мне вас представить?

— Ярослава. Из дома, куда он отправил вон ту троицу, — я кивнула в сторону забора.

Вряд ли мужчина не заметил бандюганов, так что должен был меня понять.

— Хорошо. Давайте пройдем внутрь. Я сообщу господину о вашем приходе, — новый кивок.

Сказано — сделано. Уже через несколько минут я беззастенчиво разглядывала просторный холл дома.

Миленько.

Высокие окна, которые по эту сторону дома казались не такими уж и узкими да пугающими. Много зелени в больших коричневых кадках, вычурная лестница с мраморными ступенями и коваными перилами. Начищенный до блеска светлый паркет. Стены тоже светлые, украшенные картинами. Они-то и привлекли мое внимание — интересно, как в этом мире с живописью?

Да только я к ним подошла, как тут же уловила звук шагов. И откуда-то из-за поворота появился слуга.

— Ярослава, прошу, следуйте за мной, — обратился ко мне мужчина все с тем же учтивым кивком.

Благодарно улыбнувшись, я поспешила встретиться лицом к лицу со злом во плоти.

Зло во плоти занимало довольно просторное помещение недалеко от главного входа. Широкая комната, радиусное панорамное окно в самом центре. Подозреваю, денег оно стоит космических не только в нашем мире!

Там же находился гигантский письменный стол из красного дерева, изогнутый в некотором подобии буквы «П». Множество книжных шкафов и полок вдоль стен. Несколько глубоких кресел напротив стола, а также два дивана в разных частях кабинета. И, опять же, огромное количество комнатных растений разного цвета и размера в коричневых кадках.

Само же зло во плоти оказалось высоким темноволосым мужчиной лет тридцати. Тонкий нос, горизонтальные брови и сухо поджатые губы. Легкая щетина на щеках и… невероятно! Я такого оттенка глаз вживую ни разу не видела. Фиолетовые!

— Ярослава, лорд Митчел! — представил меня слуга. И поспешил скрыться за дверью.

— Какое необычное имя, — протянул мужчина, откидываясь на спинку кресла и оценивая меня холодным взглядом.

Вот честно, глядя на его прихвостней, я думала, что меня тут будет ждать второй Аль Капоне. Этакий невысокий пухлый бандит в шляпе и с сигарой. Но картинка сломалась, и сейчас я даже не представляла, чего ожидать от чертовски привлекательного мужчины напротив.

— И вам добрый день, — отозвалась я. — Я хотела бы решить один маленький вопросик.

— Правда? — он продолжал с интересом рассматривать меня. А мне даже как-то неловко стало, что я в серьезное агентство в пижаме притопала.

Но это чувство держалось всего секунду.

Потом я взяла себя в руки и, глянув на бандита, самым твердым тоном произнесла:

— Правда. Для начала меня интересует сумма долга, — я прошла к ближайшему креслу и села в него без приглашения.

— Начнем с того, — на губах этого лорда Митчела мелькнула презрительная усмешка, — что я понятия не имею, о каком долге идет речь. А закончим тем, что такой информацией я не могу делиться с каждым желающим.

— Прекрасно вас понимаю, — я ответила такой же улыбкой, начиная осознавать, что Эвен был прав.

Договориться не получится. Но я хотя бы попытаюсь.

— Начнем с того, что я живу в том самом доме, о котором вы даже не догадываетесь, — произнесла я, глядя этому недо-Капоне в глаза. — А значит, я не какая-то там первая встречная. И закончим тем, что я хочу погасить долг, который так долго накапливался. И да, я ищу работу. Так что мы можем помочь друг другу.

Про первый платеж я сознательно умолчала. Хотела понять, расскажет ли этот Митчел, или же придется хитрить.

— И с чего же мне вам помогать? — хмыкнул тот.

— Разве не в ваш кошелек пойдет та задолженность за дом? В этом есть и ваш интерес, — пожала я плечами.

Но, кажется, с тактикой ведения переговоров не угадала. Потому что лорд Митчет только хохотнул. А потом произнес:

— Хотите заработать денег? На углу соседней улицы есть бордель. Возможно, там вас примут.

У-у-у-у!

На панель мне еще не советовали сходить. Даже в самые тяжелые времена.

За такое придется ответить!

— А сумму общего долга вы сможете узнать, когда докажете, что действительно имеете право на дом, — отмахнулся он от меня, как от назойливой мухи. — Дверь там.

И действительно указал на выход.

Сказать, что я вскипела, — это ничего не сказать. Захотелось схватиться за ближайший вазончик с растением и запустить им в наглую физиономию. С точностью у меня никогда проблем не было. Я бы попала.

Возможно, вначале бы попала прямо в цель. А потом в проблемы из-за своего поступка.

В последние я тоже влипала довольно часто. Но в родном мире с этим хотя бы было известно, что делать. Тут — чистый лист.

Потому я решила, что месть — все же холодное блюдо, и закончила на этом разговор хлопком двери. Все тот же слуга ждал меня в холле и любезно провел до выхода. Хоть дверь на замок за мной не закрыл, и на том спасибо.

Оказавшись на незнакомой улице, я внезапно почувствовала желание просто сесть на вот тот камень и разрыдаться. Я храбрилась, держалась до последнего, старалась не истерить, но… Смена мира оказалась слишком уж сильным ударом. Сюда же примешивалось отчаяние и неприятное ощущение собственной слабости.

Слабости перед обстоятельствами…

Так, Яра, соберись! Нашла время раскисать! Тут не только твоя судьба на кону, там еще есть три ребенка, которые, в принципе, никому не нужны. И им явно требуется помощь.

Да только что я могла сейчас сделать? Если даже банального узнать не удалось — суммы долга. Зато получилось подслушать разговор бандитской троицы и выяснить нюанс с первым платежом.

Ладно, надо думать поступательно, начиная с самых мелких проблем. А самой-самой мелкой трудностью во всем этом ворохе был голод. Как давно дети не ели? Какие тут вообще цены на продукты? Где их покупают?

Я поймала себя на том, что просто тупо стою на месте у дома этого лорда Митчела. Потому поспешила отойти подальше и побрела по улице, осматриваясь. Дорогу обратно к дому детей я найти смогу. Буду ориентироваться по этому готическому полузамку-полупоместью. Спасибо, хоть Эвен провел. Я вроде бы запомнила, какой дорогой идти обратно.

А сейчас…

Рынок я нашла по шуму и запаху. Рыбная вонь, аромат свежих булочек, крики торговок и возмущения покупателей. Я будто вернулась в свое детство, когда точно так же ходила покупать продукты с прилавков, а не прогуливалась между рядов в супермаркете.

Так, самое время удовлетворить любопытство.

— В какую цену? — пристала я к ближайшей торговке, которая стояла за прилавком с овощами. Некоторые из них мне были знакомы, другие показались какой-то диковинкой.

— Все по семь медяков, — отозвалась та, обслуживая мужичка в широкополой шляпе. На меня глянула с оценивающим таким прищуром, но мой облик комментировать не стала.

— Она обвешивает! — крикнули сбоку. — И цены у нее кусаются! У меня по пять!

— Да у нее овощи не свежие!

Я внезапно оказалась в центре внимания ближайших торговок. Они пытались заманить меня к себе, переругиваясь между собой.

— У какой модистки вы одеваетесь? — обратилась ко мне одна из женщин.

— Хендмейд, — отозвалась я, больше заинтересованная ценой яиц, чем пустыми разговорами.

Если меня за мой внешний вид еще не отправили на местный костер и не окрестили ведьмой, то можно расслабиться по этому поводу. Авось сойду за местную сумасшедшую. В лучше случае — за законодательницу моды. Уж чего чего, а таких нарядов наклепать я могу выше крыши.

— Не слышала о такой, — раздалось справа. — Не местная?

— Что-то типа того… А это сколько стоит?

Через каких-то полчаса я уже понимала, во сколько нам мог обойтись завтрак, обед и ужин на четверых. Хоть что-то. Теперь оставалось найти способ заработать денег.

Прогуливаясь по рынку, я зацепилась взглядом за яркие плакатики, висящие на каждом столбу и даже на самих палатках с продуктами. Сорвав несколько, начала изучать их на ходу.

— Выступление актерской труппы, — пробормотала я, рассматривая нарисованное, — концерт певицы, открытие нового магазина… Мда-а-а…

Мое «мда» было адресовано тому, чем художники местного разлива пытались завлечь потребителя. На листовке с певицей какой-то треугольник, на приглашении посетить магазин несколько разноцветных квадратов…

— Начинающий кубист, — поставила я диагноз. А сама улыбнулась.

Если разживусь красками, золотая жила найдена. Ну, или хотя бы медная. Осталось понять, как у них тут обстоят дела с красками.

Подумала я и наткнулась взглядом на нужный магазинчик.

Лавка художника находилась чуть поодаль от продуктовых рядов. Была частью большого дома, заняв место на первом этаже, и оказалась закрыта.

Не полностью, но продавца на месте не было. А со стороны улицы никаких ценников я не нашла. Так что пришлось смириться с первым поражением и возвращаться домой. Стоило бы рассказать Эвену о том, как прошел — а точнее, как не прошел, — разговор с лордом Митчелом.

Я шагала по улице, рассматривая собственные тапочки, которые за время блужданий покрылись хорошим таким слоем пыли, и внезапно осознала, что не совсем понимаю, где нахожусь.

Вроде бы и с рынка вышла в нужную сторону, и мимо агентства лорда Митчела прошла. Значит, должна была уже приближаться к дому. Да только здания по бокам с каждым моим шагом становились все приземистей и неказистей. А еще через несколько минут дорога вильнула и вывела меня на… берег реки.

— Кажется, мне нужен навигатор, — вздохнула я, рассматривая природные красоты, которые так гармонично вписывались в часть городка.

А потом зацепилась взглядом за дерево, которое клонилось тонкими ветвями прямо к воде. Ива. Обычная такая, наверное. Совсем как из моего мира.

В голове щелкнула шальная идея. Не зря ведь я матчасть по искусству изучала. Да статейки разные читала. Осталось только понадеяться, что у детворы в доме остался хотя бы один жароустойчивый сосуд для запекания. Печь-то я точно видела.

С этими мыслями и коварной усмешкой, я закатала сползшие рукава кофты и потопала обдирать иву на веточки.

Глава 4

Я никогда не была Плюшкиным, но в этот раз мне явно скопидомство в голову ударило. До развалюхи, играющей роль моего временного пристанища, я шла, прижимая к себе двумя руками пухлый стог гибких веток.

По пути срывала рекламные плакаты. Все, которые встречались слишком часто. Не трогала лишь те, на которых хоть как-то были упомянуты инквизиторы. Вот уж с кем я точно не хотела бы связываться. С гринписами местного разлива, кстати, тоже встречаться не было желания. Надеюсь, ива не является тут каким-нибудь священным редким деревом.

Что удивительно, после внезапной находки дом я отыскала в два счета. Он встретил меня скрипучей покосившейся калиткой и редко поставленным частоколом. От заросшей передней части двора веяло запустением и мрачностью. Встреть я такой дом где-нибудь в наших лесах, тоже посчитала бы, что тут водятся призраки.

Признаюсь честно, выгляделось жилище как бельмо на глазу. Рядом расположились ухоженные, свежевыкрашенные аккуратные дома. На внешних подоконниках цвели растения в кашпо, сквозь бликующие окна можно было разглядеть позолоченные люстры и лепнину на потолках. Сложив два и два, я вполне могла сделать вывод, что райончик мне достался элитный, а вот с домом не фортануло.

Подходя к поставленной рядом с проемом двери, я услышала детский спор, плавно перетекающий в ссору:

— Да ты просто объяснять не умеешь! — капризничала Нетта. — У Эвена лучше получается!

— Я понятия не имею, где Эвен. А тебе надо научиться читать! — злился Лайн, средний брат.

— Что за шум, а драки нет? — поинтересовалась я, переступая через порог.

Мда, дверь лучше починить. Вот только чего-чего, а навыков по строительству у меня ноль целых ноль десятых. Мой великий максимум — поклеить обои.

— Яра! — Нетта с широкой улыбкой вскочила на ноги и подбежала ко мне, крепко обняв. — У тебя получилось?

— Пока нет, — обманывать не стала, потрепала девочку по голове. — Но у меня есть план.

Сгрудив ветки на пол, я отряхнула руки. Вновь осмотрелась. Уныние и безысходность начали подбираться к сознанию, но я их придавила в зачатке.

— Есть ли у вас какая-нибудь местная одежда, которая бы мне подошла? — поинтересовалась я. И, с тоской глянув на своих запыленных «мишек», добавила: — И обувь.

Лайн с Неттой переглянулись. Минуты через три меня проводили в комнату на втором этаже, в углу которой стоял сундук. Лайн пояснил, что это вещи, оставшиеся от матери. Заглянув внутрь, я обнаружила несколько длинных, почти до колена, рубах, пару простеньких платьев — сарафанов без корсетов, с легкой шнуровкой спереди. Тряпочные балетки явно многое повидали на своем веку, но вполне были готовы посотрудничать, оказавшись моего размера.

Спешно переодевшись, я вышла к детям, поджидавшим в пыльном коридоре, и деловито поинтересовалась:

— Лайн, ты двери умеешь чинить?

— Эвен умеет, — смущенно ответил Лайн.

Интересно, где его носит?

— А экскурсию вы мне можете провести?

— Экс… кого? — переспросил Лайн.

— Покажете дом? И двор.

Самое время провести ревизию и подсчитать все ресурсы, которыми мы обладаем.

В доме три этажа. На верхнем расположено пять спален, три из них на поверку оказались совершенно пустыми. В двух оставшихся стояло по двуспальной кровати и сундуку. Ночевали дети в одной из них. Той, что лучше протапливалась. На первом этаже был просторный зал и не менее широкая кухня. Несколько кладовок, в которых удалось найти какую-то кухонную утварь, устрашающего вида инструменты, сушеные яблоки, сборы трав… В общем, много чего. Казалось бы, по мелочи, но по факту — живе-е-ем!

— Кхм, а в доме есть удобства? — поинтересовалась я, не сильно смущаясь.

— Во дворе, — мальчик неловко поежился. — В остальные дома еще пару лет назад провели канализацию.

— А к вам почему нет?

— Дорого, — сухо ответил Лайн. — Пойдем, покажу двор.

Мы вышли через заднюю дверь. С виду неприметную, за одним из покосившихся шкафов. Справа от выхода, уже снаружи, возвышалась груда дров. Я мысленно порадовалась: не придется обрывать деревья, растущие на участке. К тому же на поверку они оказались весьма полезными: две яблони, слива и несколько кустов с незнакомой мне ягодой.

— А это что за черные пятна? — поинтересовалась я у Лайна, разглядывая темные подозрительные разводы на внешней стене дома.

— Поджоги, — легко ответил мальчишка.

— Вас пытались поджечь?!

— У них все равно бы ничего не вышло. — Мальчик повел плечами и указательным пальцем поправил очки.

— Это как? — озадаченно поинтересовалась я.

Лайн бросил на меня осторожный взгляд, наклонил голову вбок и закусил губу. Он явно сомневался, стоит ли рассказывать, а я не хотела давить. Секунд через десять он все же произнес:

— Мама заговорила дом от поджогов. Чары пока держатся, но… — едва слышно произнес Лайн.

— Она пострадала из-за инквизиторов? — осторожно уточнила я.

— Да, — хрипло ответил Лайн. — Они увезли ее на остров. Но… оттуда не возвращаются. Говорят, и острова никакого нет. Но я точно знаю, что, если бы была жива, она бы точно оттуда сбежала!

В другом мире я находилась от силы часов пять, но этого было достаточно, чтобы понять, что магия тут не в почете. Плакаты с призывом сдать соседа, если тот обладает хоть каплей чар, лозунги о том, что магия разрушает здоровое общество и является даром темных сил.

Стоп-с… Мама детей была чародейкой. Каков шанс, что никто из ребят не унаследовал ее способности? Нулевой, с учетом того, что я как-то тут появилась, и меня явно ждали. Дело дрянь.

Кто из них? Точно не Эвен. Он бы не стал проводить никаких ритуалов, чтобы ему на голову «свалилась новая обуза». Лайн или Нетта? Долгожданным чудом я стала именно для Нетты, а потому… Мда, интересно, когда они сами раскроют этот секрет?

— Мама бы точно вас никогда не бросила, но вдруг у нее просто нет возможности сбежать? — Мне не хотелось давать Лайну ложную надежду, но нужно было хоть как-то стереть невыносимую боль с его лица. И сразу же перевела тему: — Покажи, что тут еще интересного.

Меня проводили к туалету. Я ожидала увидеть классический деревенский и приятно удивилась, наткнувшись на деревянную будку, от которой не исходило никаких лишних запахов. Внутри оказалось сухо и чисто. Может, какие-то хитрые чары были наложены и на эту комнату раздумий?

Не сказать, что всеми предоставленными удобствами я осталась довольна, но несколько часов в другом мире научили меня радоваться мелочам. От канализации я бы не отказалась, но это уже программа максимум, мне бы минимум сперва потянуть.

С противоположной стороны участка располагался колодец. Но не успела я потереть руки в предвкушении душа, Лайн огорошил меня известием:

— Он завален. Мы с Эвеном пытались разобрать, но вода оттуда ушла… Дальше бессмысленно было.

— А где ближайший колодец? — уточнила я.

Ну не-е-ет, я уже успела представить, как вода смывает всю грязь сегодняшних приключений, мысленно умыть всех детей, и… Вот такой облом?!

— Да недалеко, за Лисьей улицей. Всего полчаса идти!

Всего?! Ладно туда, но обратно?.. С полными ведрами. Жуть. Теперь понятно, почему дети ходят как замухрышки. Но за водой все же придется сходить.

Из прочих приятных находок порадовала огромная деревянная лохань. Мысленно я уже запихнула ее в одну из верхних комнат, обустроила удобную ванную, но тут же щелкнула себя по лбу. Никакого вывода и притока воды — таскать замучаешься, даже в том случае, если удастся разобраться с колодцем на участке.

Придется делать летний душ, решать вопрос с какими-нибудь занавесками, подогревом и притоком воды напрямую из колодца. Впрочем, пока будет достаточно и простой ливневой чаши над лоханью… У-у-у! Мне явно стоило больше времени тратить на изучение инженерии, а не светотени!

Мы с мальчиком вернулись в дом, чтобы проверить успехи Нетты.

Так, ладно. Примерный объем задач есть, но проблемы надо решать постепенно. Начать с малого — воды и еды. Солнце уже клонилось к закату, а потому от идеи идти на заработки сейчас я отказалась. Да и инструмент пока не готов. Предположим, сегодня можно перекусить и кислыми яблоками, а уже завтра…

Я не успела до конца обдумать мысль, как на участке появился Эвен. Смурной, в еще более дрянном настроении, чем днем. Он враждебно зыркнул и на меня, и на Лайна. Только Нетте, сидящей у печки с книгой, досталась легкая полуулыбка.

— И тебе привет, — весело произнесла я. — Ты не мог бы помочь с водой? Покажешь, где колодец?

С этими словами я наклонилась и взяла в руки одно из трех ведер. Ух! Они сами по себе тяжелые, а их еще и тащить.

— Я сам, — резко выдохнул Эвен, вырывая у меня ведро из рук.

Даже поспорить не успела — лишь потереть болезненно занывшее запястье, — как парень подхватил второе ведро и вышел вон. Нетта проводила его обиженным взглядом, в ее глазах начали скапливаться слезы.

— Ему просто надо ко мне привыкнуть, — тихо произнесла я, присаживаясь на корточки рядом с девочкой.

— Но он же тебя обижает!

— Мне нисколечки не обидно, — тут же уверила я малышку. — Думаю, чуть позже мы с ним подружимся.

В последнем я не была так уверена, но точно планировала попытаться. Для начала следовало доказать Эвену, что я никакая не обуза.

Минут через сорок парень вернулся. К этому моменту я успела разобрать ворох ивовых веток. Выбрать самые сухие и отложить на просушку остальные. Эх, была бы под рукой фольга, моя задача упростилась бы в разы, а так — придется экспериментировать и вытаскивать из головы лайфхаки, которые так и не довелось проверить. До этого момента.

Выбрав горшок с плотно прилегающей крышкой, я вертикально разместила в нем уже очищенные от коры сухие ветки. В идеале сюда бы песка засыпать, но в наличии только чернозем. Если плотно покрыть землей и как-то попрочнее зафиксировать крышку, чтобы не было притока кислорода, должно получиться.

Дети с любопытством наблюдали за моими действиями, явно не понимая, что происходит.

— Мы не будем это жрать, — сообщил Эвен, зависнув над головой угрожающей тенью.

— И не надо. Увы, сегодня я ужин обеспечить не смогу, но обещаю, что завтра вы наедитесь вдоволь.

— Идиотская шутка, — брякнул парень.

Еще немного понаблюдав за моими манипуляциями, он направился на задний двор и вернулся на первый этаж с инструментами. Взялся за починку двери.

Закончив, я подняла взгляд на детей. День тянулся бесконечно, и я порядком устала. Но впереди нас ожидали банные процедуры. С тоской глянув на неполные два ведра, притащенные Эвеном, я тяжело вздохнула.

До того момента, пока мы не наладим хоть какое-то водоснабжение, нормально отмыть и дом, и детей не получится. Но начать следует с малого.

— Лайн, ты не мог бы развести огонь в печи?

Мальчик с готовностью вскочил на ноги и направился во двор за дровами.

— Нетта, можно я помогу тебе умыться?

— Да! — с радостной улыбкой девочка спрыгнула со стула.

С одной стороны, я бы отстригла у Нетты часть колтуна, который раньше играл роль длинных волос. С другой… рука не поднималась. Я слишком хорошо помнила, как в детстве нянечка почти под корень остригла всех в нашем детдоме, потому что появились вши. Отчетливо помню, как летели на пол мои светлые волосы. И не менее отчетливо помню, как горько было их терять.

Вши… Я поежилась. Будем искренне надеяться, что в этом мире их нет. Как избавляться от паразитов в сложившихся условиях, я не имела представления.

Да и для начала достаточно просто ополоснуться.

Эвен закончил с дверью. Висела она криво, до конца не закрывалась, но этого хватало, чтобы запереть ее на только что приделанный шпингалет. Защита так себе, но хоть как-то.

— Предлагаю ведра поделить по-братски. Одно для нас с Неттой, второе для вас, мальчишек, — произнесла я, когда Лайн уже взялся за розжиг печки.

— Мне не надо, — сухо буркнул Эвен. — Я ухожу.

— Куда? — тут же поинтересовалась я.

Солнце уже опустилось к горизонту, даже пришлось воспользоваться самодельной свечкой, чтобы хоть как-то осветить часть комнаты. И что-то мне подсказывало, что ночная прогулка у парня планировалась совсем не для того, чтобы подышать свежим воздухом.

— Обновлю все крепления на призраках, если вдруг кто-то еще нагрянет, — мой вопрос Эвен проигнорировал, обращался к замершему у печи Лайну. — Ночуйте в серой комнате, а эту… — кивнул на меня, — уложите во второй. Перед тем, как я уйду, рассыпьте гвозди перед входом и обновите другие ловушки. Я потом воспользуюсь задней дверью.

«Эту» я проглотила. И останавливать парня не стала. По себе знаю, бессмысленно и только раздразнит.

Он подхватил старый ящик и направился на второй этаж. Стало любопытно, как устроена система с призраками. Эвен пропал из поля зрения, и мы занялись банными процедурами, болтая о всякой всячине. Переместившись на крыльцо заднего двора — спускаться на землю в темноте не рискнула, — я повесила на балки большое ветхое покрывало. Ширма есть.

Вода кончилась до обидного быстро. Большую часть я потратила на Нетту: удалось отмыть сажу с кожи и немного сполоснуть волосы. Браться за колтун не рискнула, надо сперва раздобыть какой-нибудь мягкий бальзам. Обмылок, выданный Лайном, сушил даже руки, не говоря уже о волосах. Эту проблему я отложила на потом.

Деньги-деньги… все упиралось именно в них. И пока у меня не было ни гроша.

Свои волосы пожалела, пока чистые, умылась и тут же нырнула в сарафан. Лайн справился с банными процедурами быстрее, чем мы с Неттой. Даже прибрался после мытья. И оставил Эвену законную половину ведра.

— Ты знаешь, куда твой брат собрался? — тихо поинтересовалась я у Лайна.

— Нет, — слишком поспешно ответил мальчик.

Ага, знает. Но говорить не станет. Если он мне и доверился, то не до конца. Или боится, что я буду ругаться? Хм… Проследить бы за старшим, но как оставить детей на ночь в этом доме совершенно одних? Вдруг та троица снова нагрянет? А если поразмыслят и поймут, что никакой Белой дамы не существует…

О том, что это за Белая дама такая, мне рассказала Нетта, пока мы мылись. Призрак, который не завершил дела в мире и хочет что-то или кого-то защитить. После того, как чародейку увезли инквизиторы, мгновенно прошел слух, что она еще вернется. Довольно быстро сплетня распространилась по городу, и потому в дом совались лишь самые отважные.

Детям пришлось обороняться. Придумывать план с куклами, которые как-то хитро держались под потолками за досками. Про ловушки я сегодня впервые услышала от Эвена, но сказано было настолько буднично, что я тут же поверила, что к ним дети тоже часто прибегают.

«Один дома» на максималках — так я нарисовала эту картину в своей голове.

Скрипнула задняя дверь. Я прикрыла глаза, с трудом подавляя желание проследовать за Эвеном и выяснить, чем занят подросток.

Было нервно. Я переживала, когда провожала детей спать, когда слушала, как они хрустят яблоками и слушают сказку на ночь. Переживала, когда ставила горшок в печь. Когда размышляла, где раздобыть масло для пропитки — на будущее. И как усовершенствовать технологию, чтобы поиграть с мягкостью и толщиной.

Переживала, когда тушила свечу и сидела в кромешной темноте, чтобы отследить, как быстро прогорают дрова и как часто мне предстоит вставать ночью.

Все думала о том, во что вляпался Эвен. Лишь бы не что-то противозаконное. Он маленький и дурной, связавшись с плохой компанией, первым же и отхватит шишек. А этого никак нельзя допустить. Это сейчас я рядом с малышней, а что, если меня в любой момент перекинет обратно?

Со стороны задней двери раздался шорох, он же и вырвал меня из размышлений. Я затаила дыхание и перехватила кочергу поудобнее. Если это Эвен, он себя выдаст. Если враг… Постараюсь дать ему достойный отпор прежде, чем проявлю себя.

Я долго просидела в темноте, глаза привыкли. Потому с легкостью рассмотрела силуэт, тихо крадущийся из общей комнаты к кухне, где я и затаилась. Фигура субтильная, но шаг хромой. Такого за Эвеном я не замечала. Но выжидала, пользуясь тем, что меня почти не видно. Если это и был преступник, то он слишком хорошо знал, где и что находится.

И первым делом он направился именно к столу. Я выжидала. Чиркнула спичка, зажглась свеча. И я перевела дыхание.

Но ненадолго. Мне хватило нескольких секунд и слабого освещения, чтобы понять, что парень избит. И без того потрепанная рубашка рваная и вся в крови, крупная ссадина на скуле и сбитые в кровь костяшки пальцев. Он вытащил из холщовой сумки буханку хлеба, несколько свечек и пару мелких монет.

Мне дорогого стоило, чтобы тут же не начать причитать. Встала со стула, тот проскрипел. Эвен дернулся, видно, что струхнул — по лицу было понятно, что он никак не ожидал встретить меня на кухне.

— Ты что тут?..

— Садись, — строго произнесла я, направляясь к ведру, которое Лайн поставил поближе к печке.

Захватив один из лоскутов, которые заранее надергала из старого покрывала, подошла ближе к парню.

— Я сам! — привычно огрызнулся он.

— Сам ты уже все сделал, — спокойно ответила я.

Внутри все колотилось. Где раздобыть лекарства, чтобы все это залечить? Как тут вообще с медициной?! Во дворе я видела что-то вроде подорожника, но даже не была до конца уверена, что их листы действительно заживляют! Мед — вот насчет него я не сомневалась. Но что-то мне подсказывало, что он и в этом, и в других мирах будет стоить космически.

— Снимай рубаху, — скомандовала я, выливая в горшок немного воды и ставя его кипятиться.

Жар есть — должно быстро прогреться.

— Ну, рассказывай, — осторожно начала я.

— Что? — делано равнодушно спросил Эвен.

— Давно ты промышляешь драками?

Сказала на шару, в голове был еще вариант, что по дороге домой пришлось от кого-то отбиваться. Пусть поиграла в угадайку, но попала в яблочко. Парень дернулся, как от пощечины.

— Осуждаешь?! — вскинулся он. — Ты даже понятия не имеешь, как сложно раздобыть денег! Думаешь, я честно не пытался? Ходил, предлагал местным что-то починить, пробовал устроиться подмастерьем! Гнали ссаными тряпками!

Глубоко вдохнула, чтобы хоть как-то унять горечь, огоньком ворочающуюся в груди.

Я начала подрабатывать с двенадцати — и столкнулась с тем же пренебрежением. Очень сложно отказаться от самой идеи заработка, когда в тебя постоянно вселяют ответственность за других и чувство вины за то, что ты живешь на чужие деньги.

Только в сознательном возрасте я узнала, что опекунша за каждого из нас получала детские. На них можно было жить, но… откровенно хреново. И потому не осудила ее за то, что каждый из подопечных с малых лет либо листовки раздавал, либо окна у соседей мыл за копейки, либо… Вариантов уйма. Но первое время даже предложить свои услуги сложно.

— Если я тебя и осуждаю, то лишь за то, что отдаляешься от брата с сестрой, — как можно спокойнее произнесла я. — Лайн к тебе тянется, но ты его отталкиваешь. Нетта скучает. Я понимаю, что ты пытаешься сделать все, чтобы они смогли выжить, и это похвально. Но не одобряю методы.

Эвен нахмурился. Он ожидал чего угодно, но не этого.

— Драться на уличных боях — это пример плохого поведения. И если ты думаешь, что Нетта и Лайн не понимают, где ты пропадаешь, то глубоко заблуждаешься. Вряд ли ты хочешь, чтобы они повторили твой путь. Или… — я прокашлялась, — лишились бы еще и брата.

— Хочешь жрать, умей и угли разводить, — уже не так уверенно заявил он.

Ага, что-то вроде «хочешь жить, умей вертеться».

— Давай заключим пари? — предложила я.

— Пари?

— Если завтра я сумею накормить вас всех вкусной и полезной едой, ты откажешься от идеи подобного заработка. И на время осядешь дома, чтобы подсобить с его починкой. Новый колодец, двери… Задач много. Я сумею заработать денег, чтобы помочь вам выбраться из долговой ямы и заново начать жить. Но для этого мне нужна твоя помощь.

— А если нет?

Я действительно боялась, что у меня ничего не выйдет. Очень хотела верить в себя, но в то же время опасалась столкнуться с реалиями другого мира и подвести своих внезапных подопечных.

— А если нет, я уйду и перестану быть обузой, — ответила, решившись.

В образовавшейся тишине я достала прогретую воду и принялась промакивать раны. Эвен принял это стойко, даже не пикнул. Он долго молчал, обдумывал сказанное и под конец процедуры ответил:

— По рукам.

Глава 5

Открыв глаза, я уставилась в темный, местами потрескавшийся потолок, до конца не осознавая, где вообще нахожусь. Привстала и осмотрелась.

Все же я не надышалась красками. Дом с тремя детьми существовал, как и весь тот мир, в котором я оказалась.

К собственному удивлению, я легко приняла этот факт.

Ну, существует этот мир, пусть существует. Значит, не зря я вчера ноги стаптывала и с ивой мучилась.

Точно! Ива!

Я вскочила раньше, чем успела подумать о чем-либо еще. Поправила помятую ночную сорочку, которую нашла все в том же сундуке, и, мысленно расставив приоритеты, в таком же виде кинулась на кухню. Я оставила печь только после четырех часов бдения. Закинув новую порцию дров, решила, что к утру угли как раз пропекутся и успеют остыть.

Извлекая из потухшего очага заветный горшок, я осторожно высыпала верхний слой земли и дрожащими пальцами вытянула первый сверток с драгоценными палочками.

Сморгнула, не до конца веря своим глазам. Следом удостоверилась на деле: прощупала подушечками пальцев, которые мгновенно окрасились темным. Провела по половице, полагая, что грязнее тут все равно не станет. И…

— Да! Да! Да! — я прыгала на месте от радости уже через пару секунд.

Получилось, черт возьми, получилось! Оказывается, не зря я по вечерам видосики смотрела. Не просто кругозор расширить удалось, но еще и навык, оказывается, получила.

Я смогла сделать ивовый уголь! Назову его грифелем, если еще из местных никто карандаши делать не додумался!

Радость схлынула через несколько минут, когда я осознала одну простую вещь — завтракать нам нечем. Да что там! Даже питьевой воды в ведре осталось на два раза.

Зачерпнув совсем немного, я сделала глоток, а остальным из кружки умылась. Детвору будить не стала, было еще довольно рано для того, чтобы просыпаться. Но солнце уже встало, а значит, рынок открылся.

На цыпочках поднявшись обратно в спальню, которую выдали мне, я переоделась в свою пижаму, отряхнула «медвежат» и напялила на ноги. Нет, ну а что? Раз примелькалась вчера в таком виде, надо поддерживать образ!

А то еще не узнают.

И с боевым настроением направилась на рынок.

В одной руке у меня было с десяток листовок. Бумага использовалась для них хоть и не идеальная, но зато достаточно пористая и рыхлая, чтобы на ней рисовать, я протестировала. В другой — мешочек с угольками. Мое новое оружие для заработка. Под мышкой была зажата небольшая дощечка. Еще несколько минут назад она просто лежала в одной из каморок, а сейчас у нее появилась важная цель.

Может, раньше она даже была куском дома, но теперь стала моей планшетной подставкой.

Я долго размышляла, не обидятся ли на меня театралы за то, что я наглейшим образом «увела» у них бумагу, но, помыслив, пришла к выводу, что дам им дополнительную рекламу. Шанс на то, что кто-то из горожан сорвет листовку, чтобы потом найти нужные подмостки, низок. А вот пока будет разглядывать рисунок…

Этим утром рыночная площадь гудела, как растревоженный улей. Люди толпились у прилавков, набивали продуктами корзинки, висящие на сгибах локтей, переругивались и обменивались монетками.

Я бы физически не смогла перекричать всех, чтобы привлечь внимание к уличному художнику. Закусив губу, остановилась у одного из столбов и обвела пристальным взглядом ближайшие ряды.

Что делать? Что же делать?..

Идея посетила голову в тот момент, когда я уже начала приближаться к границе с табличкой «отчаяние».

— Самые свежие фрукты в городе! — этот голос перебивал все остальные. — Самые сочные персики! Румяные яблочки! Груши! Вы только посмотрите, какие груши!

Мне не составило труда найти взглядом ту, чей голос оказался громче остального гвалта.

Невысокая полноватая женщина лет пятидесяти. Цветастый платок, из-под которого выбилось несколько черных кудряшек, падающих на широкий лоб. Раскосые глаза, мясистый острый нос и тонкие брови с изломом.

Улыбнувшись собственным мыслям, я прислонилась к ближайшему столбу, положила поверх дощечки стопку листовок и, вооружившись угольком, приступила к реализации своего плана.

Штрих. Растушевать кончиком рукава. Еще штрих. Вот эти морщинки показывать совершенно не обязательно. Тут сделать нос чуть меньше того, что в реальности. Глаза чуть больше. Приукрасить так, чтобы это было практически незаметно, но общий вид сделался намного симпатичнее.

Я прикусила губу, работая над портретом. Время от времени бросала взгляды на торговку, когда она мелькала между снующими туда-сюда людьми. И работала угольком, который так не вовремя начал крошиться.

Стряхнув лишнюю угольную пыль с листа, я выпрямилась. Да, не идеальный портрет. За двадцать минут идеально и не получится с таким материалом. Но весьма сносный монохромный скетч.

Именно с этим портретом я и направилась к торговке, надеясь, что меня не пошлют куда подальше. А то, пока рисовала, успела уловить около трех скандальных разговоров с этой женщиной.

— Доброе утро, — я улыбнулась, подойдя к ее лавке.

— Доброе, — буркнула она, даже не взглянув на меня. — Что брать будешь?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ — Я тут стояла, наблюдала за вами, вы такая харизматичная, — на одном выдохе, произнесла я. — Не удержалась. Это вам.

И протянула ей ее же улучшенную копию, нарисованную на обратной стороне одного из плакатов. Торговка мазнула взглядом по рисунку, отвернулась и тут же резко повернулась обратно.

Глаза округлились, рот приоткрылся, а руки сами потянулись к портрету.

— Это… я? — удивленно охнула она, недоверчиво рассматривая изображение. — Как красиво.

— Я рада, что вам нравится, — как можно любезней отозвалась я.

— Но у меня нет лишних денег на это, — тут же взяла она себя в руки.

— О нет! — поспешила я ее перебить. — Это подарок.

— Подарок? — она удивилась еще больше и подняла на меня глаза. Синие и яркие, наполненные жизнью. — Но за что?

— Просто, — пожала я плечами, не собираясь раскрывать свой план. Все же этот подарок был корыстным, не хотелось сообщать об этом в лоб. — Мне захотелось вас нарисовать. Меня Яра зовут.

— Дэрия, — явно сбитая с толку торговка кивнула мне в ответ и опять залюбовалась портретом.

— Сколько за три груши? — рядом со мной появился невысокий жилистый мужик.

— Тринадцать медяков, — машинально отозвалась торговка. А потом приосанилась и посмотрела на меня. — Я тебя тут видела. Ты вчера на рынок приходила, да?

— Ага, — я обрадовалась, что меня запомнили по наряду. Этот план сработал, уже хорошо. — Я недавно приехала. Вот осматривалась.

Грозная и скандальная женщина окончательно растаяла, отмахнулась от мужика, который пытался сбить цену на груши, и затащила меня к себе за прилавок.

— Я бы в жизни не смогла позволить себе портрет. — Покачала она головой и попыталась воткнуть мне в руки самое спелую из груш. — Возьми в знак благодарности. Буду тебе цену сбивать, как своей.

— Спасибо, — я не стала отказываться. Голод проснулся неожиданно. А я вспомнила, что в последний раз что-то ела перед тем, как дома начала писать картину маслом. Объедать детей не решилась — яблоки дома были, но вдруг у меня ничего не выйдет сегодня, и им придется этим еще фиг знает сколько времени питаться. Желудок недовольно заурчал.

А я отмахнулась от всех рассуждений, протерла бок груши чистой стороной рукава и впилась в него зубами.

— Нет, ну как красиво, — продолжала щебетать расцветающая прямо на глазах торговка. Она крутила в руках портрет, рассматривая его под разными углами, пока я методично жевала фрукт. — Недавно, говоришь, приехала. А откуда?

— Да так, — отмахнулась я, — издалека.

Набрала воздуха в легкие и рискнула:

— А не знаете, кто готов был бы заплатить за такие рисунки? Может, есть кто на примете? ...