Все права на текст принадлежат автору: .
Это короткий фрагмент для ознакомления с книгой.
Кровавый росчерк пророчества

Избранные-6. Кровавый росчерк пророчества

Пролог

1 августа 1995 г.

Англия, Литтл-Уингинг, Тисовая улица, дом 4


Вчера была годовщина: семь лет, как я нахожусь в мире магов. Этот день совпадал и с днём рождения Гарри: в его восьмилетнем теле поселилась и прижилась моя душа. Совсем скоро я вырасту и сравняюсь по возрасту с собой прошлым, и тогда… всё может измениться. По крайней мере, я на это надеюсь, и эта мысль придавала мне сил и наполняла жизнь здесь смыслом.

Нечасто и не каждому выпадает шанс начать всё сначала, но я всегда был на особом счету у судьбы. «Избранный», «ребёнок пророчества», который мог либо спасти, либо погубить свой мир. И, кажется, как со мной не раз бывало, я умудрился сделать и то, и это. Точнее, «погубить» у меня уже получилось, а вот над «спасением» я как раз работаю…

Время не линейно, оно имеет вид спирали, и когда её витки совпадают, то можно совершить прокол и попасть в определённый день будущего или прошлого, в том числе будущего и прошлого другого мира. Это не просто теория, я смог подтвердить её на собственной шкуре. Наш мир и мир магов далеко не единственные. И в далёком прошлом, которое теперь относительно меня уже недалёкое будущее, пятнадцатилетний волшебник по имени Гарри Поттер призвал меня, шиноби по имени Узумаки Наруто, в свой мир, чтобы дать миссию. Чисто технически Гарри, конечно, вызывал демона, но я когда-то был джинчуурики, то есть живым сосудом для биджуу — хвостатых зверей величиной с гору, полностью состоящих из чакры. Их в нашем мире считали демонами. Во мне был заточён Курама — самый сильный и грозный, его истинная форма — девятихвостый лис.

Биджуу всегда ненавидели, их боялись, но использовали, пытаясь получить эту невероятную силу, превышающую все мыслимые человеческие возможности. И тогда люди научились запечатывать биджуу в других людей и делать из них джинчуурики — сосуды для демонов. У меня не было выбора, становиться джинчуурики или нет: Курама был запечатан в меня в день моего рождения моими матерью и отцом. Оба они были величайшими шиноби своего времени, и у них тоже не было иного выбора. К тому же они верили, что я справлюсь с этим. В конце концов, когда мне было шестнадцать, я смог совладать со своим биджуу и подчинить его силу, хотя больше всего на свете я хотел, чтобы Курама стал моим другом. И думаю, что наше общее «приключение» в мире волшебников, в который нас призвал Гарри, было отправной точкой для того, чтобы мы с Курамой всё же подружились.

А потом мы вернулись, и через несколько месяцев случилась кровопролитная война: Четвёртая мировая война шиноби. Погибли почти все, кто был мне дорог. Мои самые близкие друзья, девушка, которую я любил, девушка, которая любила меня, мои товарищи, Каге всех стран, десятки тысяч шиноби. Я думал, что поступил правильно, и, будучи доведённым до отчаяния, воспользовался секретной техникой клана Узумаки, уничтожив себя, Кураму и прихватив главных врагов. «Последний вздох» стирал чьё бы то ни было существование в мире без возможностей на возрождение любыми способами. Но, по сути, исполнилось пророчество, сделанное Гамамару, великим «огама-сэннином», огромным «жабом-отшельником» из мира моего призыва: я стал тем, кто уничтожил наш мир.

Несмотря на то, что той техникой я принёс себя в жертву, моя история не закончилась и меня, точнее, мою душу, выкинуло во временную спираль другого мира. Насколько я понял и обговаривал это с Алисой, наши миры словно движутся навстречу друг другу, временами соприкасаясь, поэтому я попал в прошлое Гарри и, собственно, оказался в его теле. Этому поспособствовал и мой биджуу. Курама израсходовал почти всю свою чакру, чтобы я жил, а потом, через пять лет, смог воплотиться и сам, точнее, сама, в мире волшебников. Теперь её зовут Алиса Лонгботтом: моя биджуу заняла тело матери моего друга Невилла, слившись с осколками повреждённой души волшебницы, которая тоже своеобразным образом принесла себя в жертву, попросив позаботиться о своём ребёнке. Впрочем, со своей ролью Алиса справляется и искренне привязалась к своему сыну.

Мир волшебников, несмотря на явные отличия от нашего мира, был далеко не сказкой. К тому же моя «избранность» повторилась и здесь. Гарри считался «Избранным» и тоже «ребёнком пророчества», которое мне с некоторым трудом, но всё же удалось узнать. Впрочем, среди этих двух «избранностей» я всё же считал приоритетной ту, что со спасением моего мира. Это было главнее всего, и иногда приходилось терпеть, чтобы ничего снова не испортить. Да, из-за «Последнего вздоха» я в своём мире уже был «стёрт» без права возвращения. Даже если попытаться «попасть в прошлое», это не прокатит. Но «прошлый я» ещё может всё изменить. С этим Алиса была полностью согласна.

Когда-то Гарри рассказал свою историю, я запомнил не всё, но эти знания всё-таки мне пригодились. Мы встретились с ним после его пятого курса Хогвартса, и он поведал о своей жизни до окончания Турнира Волшебников на его четвёртом курсе. Гарри очень переживал из-за смерти участника Турнира, как я думаю, Седрика Диггори, и замкнулся, почти не упоминая о событиях последующего года. Впрочем, полагаю, что Гарри было очень тяжело даже говорить о той грязи, которую на него, скорее всего, лили вёдрами по определённым причинам. В частности, той самой пресловутой «избранности». Я все прошедшие четыре года Хогвартса нарабатывал себе репутацию, обзавёлся кучей друзей, скорректировал некоторые события и моменты, но и то чуть сам не попался в эту западню лжи и обмана. В последнее время интриги вокруг меня заплелись посложнее косичек «Красного Локона», который в Хогвартсе курирует Алиса, получившая должность тьютора школы. И если бы не мои всяческие «предзнания», предыдущий жизненный опыт и поддержка Алисы, Снейпа-сенсея и Барти Крауча, то тоже мог бы завязнуть и сам бы не понял, как всё произошло и где я за один миг всё профукал.

Но наш бородатый директор Хигэканэ серьёзно просчитался. Зря он так поступил с отцом Невилла, зря попытался рассорить меня с Драко, зря убрал подальше от меня Чжоу и убедил её родителей, что она мертва, зря попытался воздействовать на меня через мою семью и тем более мою полуторогодовалую сестрёнку Лили. Я всё же нанёс ответный удар. В этом мире были свои правила «войн»: силовых столкновений практически не было, приходилось действовать скрытно, хитростью, прикидываясь наивным дурачком. Прямо как в старые добрые времена, когда сил и умений особых не было, а выживать как-то надо. Лучше прослыть дураком, чем «опасным джинчуурики, которого подчинил себе демон».

Впрочем, местные реалии и возможности магии таковы, что волшебник может позволить себе весьма широкий спектр заклинаний, в том числе и стихийных, но не слишком мощных. К своим пятнадцати годам по развитию я был примерно как чуунин с уклоном в крепкое тайдзюцу и широким арсеналом стихийных техник, не превышающих D-ранг.

Я как-то даже выдвинул Алисе теорию, что в абстрактной суммарной мощности маги и шиноби равны, скажем, у каждого по сто баллов развития. Но получалось, что шиноби склонен только к нескольким стихиям, в среднем от одной до двух. У моего наставника Хатаке Какаши было целых четыре стихии, он был уникумом. Но даже если развивать последующие стихии, то их мощность будет уменьшаться в геометрической прогрессии по сравнению к основной склонности. Так техники стихии молнии Какаши мог выделывать на А-ранг, а, скажем, стихия огня у него была не выше D-ранга. В общем, у среднестатистического шиноби основная склонность забирала от шестидесяти баллов из ста возможных, а всё остальное либо делилось на развитие других стихий, либо могло добавляться на развитие основной. Были случаи, когда люди вообще обучались какой-то одной технике, но творили с ней такое, что после её активации от городов оставались одни руины, а от врагов — мокрое место. Ещё у нас были ирьёнины, они распределяли свои сто баллов на изучение техник лечения и редко овладевали какими-то стихиями. Имелись также отдельные кланы шиноби, которые были склонны не только к ниндзюцу, но и к гендзюцу — иллюзиям. А ещё некоторые обладали уникальными способностями вроде ментальных техник клана Яманака, сенсорных способностей клана Хьюга, управления насекомыми клана Абураме и многих других.

Так вот, любой маг владел практически арсеналом целой группы шиноби, включая клановых: заговоры лечения, заклинания для всех пяти стихий, призыв, иллюзии, разные уникальные способности вроде бытовых чар, проклятий или левитации. Но на всё это тратилось всё те же сто баллов. И получалось где-то по десять-пятнадцать баллов, а то и меньше, на каждое направление. Маги более универсальны, но менее мощны, причём их мощь на порядок меньше, чем у менее универсального шиноби. Но кто победит в схватке — неясно, это будет зависеть от многих факторов и конкретной личности мага. Скажем, если поставить шиноби против Гилдероя Локхарта, это одно, а если против Снейпа-сенсея, то совсем другое.

Алиса говорит, что если чакра — это радуга, то у энергетики магии не хватает цветов. Например, как я ни бился, но тут никак не получаются теневые клоны или то же простейшее превращение «хенге», которым у нас умеет худо-бедно пользоваться любой ученик Академии. И я уже не говорю о каких-то более сложных техниках вроде моего расенгана. Впрочем, исследования этого мира и преобразование фуиндзюцу в «магию крови» приводят к мысли, что, может, просто у магии своя радуга, скажем, с розовым, серебристым и бирюзовым цветом и она просто частично накладывается на спектр чакры.

Впрочем, после того, как пару месяцев назад мне удалось научиться анимагии, чакра стала в какой-то мере доступна, правда, в крохотных дозах, их, к тому же, надо было «чаёвничать» и поглощать из желудей чакродерева — эльфэука. Но… лиха беда начало.

Мои воспоминания и своеобразное подведение семилетних итогов прервало совершенно бесшумное появление невидимого домового эльфа. После полного ритуала магических крестин, который провёл на Пасху Сириус, мои сенсорные способности чуть возросли, по крайней мере, появление Кричера, магически привязанного к роду Блэк, я ощущал мгновенно. Эльфа я давно приучил никак не палить себя всякими «хлопками вежливости» или расспросами, что угодно хозяину. Зачастую он мне был нужен именно молчаливым и невидимым. Я сам научился вызывать его просто ментальным посылом и беззвучным щелчком пальцев. Как бы то ни было, но Кричер был старым и очень умным эльфом, не чета некоторым.

Появление его так рано могло означать лишь то, что он хочет сообщить что-то очень важное. Просто я как бы ещё валялся в постели, выжидал, когда в шесть часов зазвенит будильник, чтобы не мешать спать брату: на каникулах мы делили одну комнату. В моей бывшей комнате обитала Лили, а нам с Дадли какая разница на пару недель в год, где спать? Тем более в своих школах мы каждый жили в компании однокурсников. Так что, когда никто не сопит поблизости, даже и непривычно как-то. Плюс вчера праздновали мой день рождения, Лили впервые поела сладкого и долго не могла угомониться, благо, что больше магических выбросов не происходило, но тётя устала, а ей ещё вставать тоже в шесть и готовить завтрак для нас и дяди, которому на работу в Лондон.

Я поманил Кричера и неслышно прокрался в туалет на первом этаже.

— Ну что у тебя? — шёпотом спросил я у материализовавшегося эльфа.

— Газета. Хозяйка Вальбурга сказала, что мастер Гарри ждал этого, — вручил мне «Ежедневный пророк» Кричер.

Когда-то я уговорил Сириуса организовать подписку на газеты и журналы для живого портрета леди Вальбурги, это было первым шагом к их примирению. Теперь, пока летом мне запретили выписывать газеты, я пользуюсь прочитанным «Пророком» леди Блэк, который мне приносит Кричер. Правда, обычно он это делал ближе к обеду, а тут прямо свежайшая газета, вышедшая всего пару часов назад. Кричер сам забирал газеты и журналы, так как совы не могли попасть в Блэк-хаус.

Я присел на крышку унитаза и развернул свёрнутую в трубочку газету, пестревшую движущимися колдографиями и крупным заголовком: «Новое нападение Питера Петтигрю или Возвращение Сами-Знаете-Кого?». Жирный заголовок чуть поменьше гласил: «Неуловимый анимаг сам попался. Тяжело пострадавшая жертва Петтигрю отправлена в Мунго».

После следовала статья за авторством некой Бэтти Брайтвэйт.

«Известный Пожиратель Смерти Питер Петтигрю сбежал из-под стражи в июле 1993 года и два долгих года терроризировал магическую Британию. Напомним нашим читателям, что первоначально Питера Петтигрю считали погибшим в 1981 году по вине Сириуса Блэка. По этой причине Петтигрю „посмертно“ был награждён орденом Мерлина первой степени, который был отозван специальной комиссией Министерства Магии в декабре 1992 года, когда выяснилось, что Петтигрю всё это время скрывался под видом крысы, выставив виновным в своей смерти мистера Блэка. Сириус Блэк впоследствии был освобождён из Азкабана, отбыв почти одиннадцать лет на нижних уровнях, где содержат самых опасных преступников.

Разоблачить анимага Петтигрю смог Гарри Поттер, Мальчик-Который-Выжил, победитель Турнира магических школ в прошедшем учебном году. Раскрытый анимаг пообещал отомстить Гарри Поттеру за свою поимку и заключение, но Хогвартс смог защитить своего Героя. Ходили слухи, что Петтигрю и его сообщниками была организована жуткая расправа над магглами на Чемпионате мира по квиддичу летом 1994 года, а, по словам известного аврора Аластора Моуди, прошлой ночью Петтигрю решил возродить Сами-Знаете-Кого и имеется большая вероятность, что это ему удалось. Аластор Моуди заявил, что всем гражданам магической Британии следует быть начеку и готовиться к возможному возвращению Сами-Знаете-Кого.

Впрочем, прибывший на место преступления глава Аврората Руфус Скримджер сообщил нашей редакции, что произошёл магический взрыв, который привёл к мгновенной смерти Петтигрю, но никак не возрождению Сами-Знаете-Кого. Подобный взрыв Петтигрю устроил в день своей мнимой смерти, когда прямо на улице он убил около десяти магглов. На этот раз жертвой Петтигрю стал Отто Бэгмэн, один из управляющих банка „Гринготтс“ и младший брат известного комментатора и бывшего игрока в квиддич Людовика Бэгмэна. И, по всей видимости, Петтигрю решил расправиться с мистером Бэгмэном в день рождения Гарри Поттера, чтобы показать, что он всё ещё жаждет мести.

Скорее всего, Отто Бэгмэн смог помешать планам Петтигрю, и в результате взрыв произошёл в непосредственной близости от анимага. Мистер Бэгмэн серьёзно пострадал и находится на этаже травм в больнице магических болезней и травм Святого Мунго. Целители будут бороться за его жизнь, которая висит буквально на волоске. Возможно, если мистер Бэгмэн выживет, то пояснит, что же случилось ночью 31 июля в его доме. Но пока нельзя сбрасывать со счетов и самое плохое, что могло случиться, а именно тёмный кровавый ритуал, в котором слуга по ошибке или точному расчёту принёс себя в жертву, чтобы Сами-Знаете-Кто вновь наводил ужас на всю магическую Британию».

Я дочитал статью и тихо присвистнул.

С такой постановкой вопроса этому Отто точно не жить. Неизвестность пугает сильней. К тому же Хигэканэ ничего не делает сам, перекладывая грязную работёнку на других. Он на самом деле может посчитать, что возрождение с фальшивой диадемой получилось, просто Волдеморт решил его переиграть и распознал «перебежчика» в Петтигрю. Дата для возрождения какая-то странная, мой день рождения. Это чтобы привязать нас этим «пророчеством» ещё сильней? Или ещё и потому, что день совершенно для таких ритуалов неподходящий. Барти высчитывал, что самое оптимальное в ближайший месяц было бы провести подобное одиннадцатого или восемнадцатого июля, уже на убывании луны. Но тридцать первое — это ещё только пятый лунный день, да ещё и «женский», эмоциональный и с только-только начавшей накапливаться силой. Волдеморта явно хотели изначально ослабить.

Имя «жертвы Петтигрю» Отто Бэгмэна пару раз мелькало в разговорах. Его упоминал Билл, и тогда ясно, откуда у похитителей Чжоу были знания про гоблинский обет. А ещё о брате Людо говорил Рон. Именно благодаря этому брату в связке с Людо все Уизли получили приглашение в министерскую ложу на финал кубка мира по квиддичу. Интересуясь прошлой войной в газетах, я читал, что ходили слухи о том, что гоблинов следует отодвинуть от золота волшебников. Вполне может быть, что этот Отто присоединился к Волдеморту, желая сам управлять банком… И сдаётся мне, что этого Отто могли использовать втёмную через того же Петтигрю. Он думал, что реально всё на благо Тёмного Лорда делает… Скорее всего, это он и был тем здоровяком в Визжащей хижине и подчинялся крысюку.

А сейчас концы в воду, и Хигэканэ можно изображать судорожную деятельность и подготовку к вторжению Волдеморта.

В кухне раздались шаги, по всей видимости, тётя уже встала, пока я тут рассиживал.

— Забери газету. Спасибо, Кричер, — поблагодарил я эльфа, который совершенно бесшумно пропал.

Я сделал свои дела и умылся, раз уж всё равно в туалете.

— Доброе утро, тётя Туни.

— Доброе, Гарри… Я хочу сделать… — впрочем, договорить тётя не успела, потому что раздался знакомый протяжный «бом-м» от сработавшей «кровной защиты» периметра нашего участка.

— Кажется, к нам рвётся маг… — с прохладцей заявил дядя Вернон.

Он как раз спускался из спальни, чтобы, как обычно, уединиться в гараже: уже давненько по утрам дядя пристрастился делать гимнастику. У него даже специальные эспандеры имелись для проработки мышц в стеснённых условиях. После зарядки дядя Вернон шёл на задний двор, чтобы забрать утренний выпуск газеты из будки Ураги и Леона. Наши почтовые совы прибирали всю почту, чтобы она не валялась где попало, а то разносчик швырял куда придётся. Затем дядя читал газету и завтракал, а потом ехал на работу в Лондон.

Я выглянул из дома и увидел волшебницу с розоватыми волосами, которые потихоньку желтели. Она была стажёром в Аврорате и присутствовала, когда мы с моим официальным адвокатом Дэниелом Шафиком подавали заявление «на покушение на жизнь и магию».

— Здравствуйте, мисс Тонкс, — поздоровался я, не пересекая черту защиты. — Что-то случилось? — я же как бы газет не читаю официально.

— Гарри? — завертела головой Тонкс. — Привет. Я прибыла, чтобы помочь тебе добраться до безопасного места. Я от Дамблдора и состою в «Ордене Феникса», — шёпотом заявила она.

Мимолётно я порадовался, что она не видит моего лица, а то я, кажется, не сдержал удивления. Вот так-так… Это, конечно, номер…

Часть 1

Глава 1. По тонкой грани

1 августа 1995 г.

Англия, Литтл-Уингинг, Тисовая улица, дом 4


Подозреваю, что на «миссию» по выманиванию меня из-под «кровной защиты» выбрали Тонкс по нескольким причинам. Во-первых, я её как бы знаю и знаю, что она служит в Аврорате. Во-вторых, она девушка, сложно сказать, насколько красивая, так как её лицо постоянно меняется, но точно довольно необычная. В-третьих, прозвучала «замануха» по поводу «Ордена Феникса», тайного общества Хигэканэ, по его задумке, я должен всецело ему доверять и искать встречи. А летом встретить директора Хогвартса та ещё задача. А в-четвёртых, насколько я понимаю магию и зельеварение, то подделать Тонкс с помощью оборотного зелья не получится, так как её способности метаморфа уникальны.

Я спрашивал про Тонкс у Дэниела Шафика, всё же, несмотря на изменения внешности, эта девушка выглядела молодо. Да и не знаю, сколько там учатся на аврора, но она имеет должность «стажёр», то есть похоже, что только-только поступила на работу в Отдел магического правопорядка.

Мои измышления Дэниел частично подтвердил: оказалось, что Тонкс закончила Хогвартс летом девяносто первого года, осенью того же года я как раз на первый курс поступил. Училась она на Хаффлпаффе и выделялась лишь своими необычными волосами, которые чаще всего были фиолетовыми и розовыми. Также я узнал, что курсы авроров длятся три года, но год после курсов кадеты ещё проходят стажировку при Аврорате. Не все в итоге остаются работать именно в департаменте правопорядка, кто-то переводится и в другие отделы Министерства Магии на более спокойные должности.

Всё это промелькнуло в голове за тот миг, когда волосы Тонкс, которая стояла за защитным периметром нашей лужайки на Тисовой улице в Литтл-Уингинге, окончательно сменили цвет на желтоватый блонд и начали приобретать фиолетовый оттенок.

— Эй, Гарри, ты там? — спросила она.

— Да… Я здесь, — подтвердил я, судорожно подбирая подходящую маску. — Просто… Это необычно. Я не уверен, что… Не знаю, можно ли вам доверять, — наконец я смог сформулировать фразу.

— Но… я от Дамблдора, — чуток растерялась она.

— А почему тогда он сам не пришёл? — задал я вопрос, растягивая время и размышляя, что же мне делать. — Или почему вы мне этого не сказали тогда, когда я был в Аврорате?

Вообще-то, тогда в Аврорате было слишком много народа, да и Тонкс куда-то отправили ещё до того, как мы с Дэниелом ушли, но наехать не помешает. Всё же у нас ЗОТИ в прошлом году вёл не кто иной, как Аластор Моуди, тот самый, который журналистке соловьём разливался о том, что Волдеморт возродился и поэтому «Постоянная бдительность!».

Ситуация непростая. Если Тонкс меня заберёт в «Нору», а именно там, со слов Снейпа-сенсея, «штаб Ордена Феникса», то это история до начала учебного года, а я и так часть каникул в Америке был, проведывал Чжоу. Плюс ко всему под присмотром сразу такой толпы Уизли вряд ли получится линять в Коукворт к сенсею и Барти, посещать мир Чёрных Пещер, не говоря уже о Блэк-хаусе. А мне ещё надо тот самый гримуар для вызова демона найти в библиотеке. Не оставлять же всё на последний момент и волю случая.

— Директор Дамблдор сейчас очень занят, — сказала Тонкс. — Он пытается регулировать ситуацию и не допустить паники в обществе. Мы должны сплотить ряды перед общим врагом.

— Это вы вообще о чём? — разыграл я неведение, мысленно похмыкав. Ага, «не допустить паники», она газеты вообще читала?

— Ты, наверное, не знаешь, но сейчас весь магический мир стоит на ушах, — тихо сказала Тонкс. — Дамблдор волнуется за тебя и хочет, чтобы ты был в безопасности.

— Директор говорил, что этот дом — самое безопасное место для меня, и я его мнению полностью доверяю. Здесь стоит кровная защита моей матери, которая меня защищает. Так что я пока не вижу смысла верить вам, — упёрся я. — Может, вас вообще послали Пожиратели Смерти. Пока не докажете, что вы из «Ордена Феникса», я с вами никуда не пойду.

Краем уха я услышал, что дядя уже собирается на работу, и «поднажал» на девчонку, чтобы она уже быстрее аппарировала отсюда.

— Если вы не уйдёте, то я сейчас же отправлю сову мистеру Скримджеру. Мало того, что на мою сестру было покушение, так сейчас ещё вы меня пытаетесь выманить из-под кровной защиты. Я доверяю только Дамблдору и никому больше! — пафосно подытожил я.

Не, ну хотел старичок, чтобы я только ему доверял, пусть теперь сам побегает, раз развил паранойю в подростке.

Кстати, от моей угрозы «послать куда надо сову» Тонкс покраснела и мгновенно сменила цвет волос на зелёный, получилось очень странное сочетание. Сомневаюсь, что в Аврорате так уж чтят Хигэканэ, что погладят по головке, когда узнают, что Тонкс наряду с работой в государственных органах состоит в таком вот «тайном ордене палочки и куная». Вполне может быть, что это какое-то нарушение должностных инструкций. Стажёра могут и уволить…

— Меня же могут уволить! — вторила моим мыслям Тонкс и обиженно добавила: — Я правда из «Ордена Феникса»!

— Считаю до трёх, — не стал с ней препираться я. — Раз!.. Два…

Бросив на меня возмущённый взгляд, девчонка-метаморф аппарировала.

Через минуту дядя завёл своё авто и уехал в Лондон.

— Кто это был такой цветастый? — спросил меня Дадли, когда я вернулся в дом.

— Да так… — пожал я плечами, стрельнув взглядом в тётю Туни, которая, уперев руки в бока, ждала меня на кухне.

— Завтрак остыл, — укоризненно сказала она.

— Гаи! Ай-яй! — махнула на меня ложкой Лили, которая доедала овсяную кашу.

— Ничего, я и холодные вафли люблю, — ответил я, улыбнувшись своей насупившейся сестрёнке.

От пережитого волнения набросился на еду, как не в себя. Совершенно не хотелось, чтобы эта Тонкс пересеклась с дядей Верноном. Ещё свежи воспоминания о сумасшедшем Добби, который угрожал мне расправой над моей семьёй. Я, конечно, ожидал чего-то в таком духе, но не так оперативно. Да и Хигэканэ задействовал Тонкс. Хотел показать, что у него есть связи в Аврорате? Или что он знает о том, что я подавал жалобу и Руфус Скримджер мне лично пообещал начать расследование?

Я ещё раз мысленно прокрутил наш разговор с Тонкс, даже смогу его вычленить из сознания, чтобы воспользоваться омутом памяти, как раз начал работать в этом направлении, мне Снейп-сенсей дал на лето несколько книжек по азам менталистики. Думаю, он начал волноваться ещё и потому, что после пятнадцати стихийная магия практически пропадает и, условно говоря, возможно чтение мыслей у подростков без последствий для читающего. С детьми до пятнадцати это не прокатывает: может откатом жахнуть до состояния овоща, были случаи. А сейчас мы по грани ходим, и к тому же директор вообще на меня обратил пристальное внимание. Раньше это были лишь некоторые «корректировки», редкие внушения и в основном воздействие на моё окружение.

Вроде ничего лишнего не сказал и не переиграл и всегда будет отмаз, что кто такая Тонкс, чтобы я с ней неведомо куда, непонятно с чего, без письма и предупреждения попёрся. Тем более, что после случая с Чжоу Хигэканэ сам как бы посеял во мне нехилые сомнения во всех людях, которые меня окружают. Хотя… С другой стороны, возможно, что финт с Тонкс был как раз для того, чтобы я Министерству Магии и Аврорату перестал доверять. Мало ли кто там у них «шпионит», Тонкс из «Ордена Феникса», а тот чёрный маг, например, мог быть из тайных Пожирателей Смерти.

У меня по его поводу тоже какая-то мысль крутилась, да что-то всё некогда было её обдумать: то одно, то второе.

Этого аврора звали, кажется, Кингсли Шеклболт, надо бы «пробить» их всех по моей личной базе имени Аргуса Филча. Шеклболт, какая-то знакомая фамилия. Кажется, её упоминал Драко, когда перечислял самых чистокровных по Британии.

Точно! Шеклболты входят или входили в эти самые «священные двадцать восемь»! В этом коротком списке, который составил кто-то там из слизеринцев, кажется, были Малфои, Лонгботтомы, Краучи, Блэки, Шафики и даже Уизли. А из нашего потока ещё Ханна Аббот, Тео Нотт, Дафна Гринграсс, Мелисента Булстроуд, Эрни МакМиллан принадлежат к этим старинным фамилиям. А ещё в эти «священные двадцать восемь» входила семья Олливандеров, у которого я купил палочку с пером Фоукс, и Маркус Флинт, который на моих младших курсах был капитаном сборной по квиддичу у Слизерина, он ещё какой-то там родственник Драко по бабушкиной линии. Так вот о Шеклболтах… Вряд ли Кингсли Шеклболт — это однофамилец тех самых, но он же чёрный! В том смысле, что его родитель или родительница явно с кем-то подгулял, всё же в Британии, как мне когда-то поведала Чжоу, очень всё сложно для «цветных». Просто подобные «парии» — это самые уязвимые люди. Он на меня тогда в Аврорате как-то так странно смотрел и ещё с Тонкс переглядывался, хотя вроде они по званиям совсем разные… И он не возражал, что она тоже там будет присутствовать. Чёрт! А если и этот Кингсли тоже на крючке у Хигэканэ? Или просто, если он пария, то политика Хигэканэ что-то про то, чтобы всем дать равные возможности независимо от статуса крови, его очень даже устраивает. Как бы этот Кингсли не пытался усидеть сразу на двух стульях. Он вроде и у Скримджера правая рука или как-то так. Впрочем, что-то у меня на самом деле паранойя разыгралась не на шутку. Может, и ни при чём этот Кингсли Шеклболт, но ушки с ним надо держать на макушке, вон уже как с Тонкс накололся.

— Слушай, а те магические полисмены, про которых ты говорил две недели назад, уже сняли наблюдение за нашим домом, что к тебе спокойно всякие цветастые магички ходят? — спросил Дадли, когда мы решили посмотреть телик перед тренировкой.

Я чуть не споткнулся.

— Вот я дурак…

— Что? Почему? — удивился брат. — Так сняли?

— Я просто забыл про это, — ответил я. — Она одна из тех, кто работает на эту магическую полицию.

— А, что-то уточняла? — кивнул брат, включая телевизор.

Это же элементарно! Тонкс работает в Аврорате и, не привлекая внимания наблюдения, потихоньку выводит меня и отправляет в «безопасное место», а потом молчит в тряпочку, когда «Национальное достояние» не оказывается на Тисовой улице. Я по поводу этого «наблюдения» вообще не переживал, так как все необходимые перемещения из дома и домой исполнял с помощью Кричера, а авроры в кустах шуганули старуху Фигг и всяких мелких личностей от нашего городка. И наблюдали настоящие профессионалы, я почти ничего такого не чувствовал. Поэтому Хигэканэ ни за что не появится здесь: незачем ему светиться. Уверен, что и во время «нападения» на Отто Бэгмэна Хигэканэ тоже где-нибудь был в толпе свидетелей. А любая записочка, переданная с Тонкс, это улика. Плюс я как бы официально его почерка не знал. За него даже всякие школьные письма МакГонагалл пишет. Так что сомневаюсь, что где-то в общем доступе есть образец почерка нашего директора. И, кстати, та записка Дурслям с просьбой позаботиться о маленьком Гарри была написана почерком МакГонагалл. Уж не знаю, сама она или это подделка, но факт остаётся фактом, я сверял.

Вот и получилось бы, что Аврорат и официальная власть «сели в лужу», а Хигэканэ, как всегда, в шоколаде. А ещё раструбить, что я похищен или типа того, то вообще у всех паника начнётся. А потом директор, например, заявит, что у него всё под контролем, он меня нашёл, но из соображений безопасности и недоверия к власти… и бла-бла-бла. Начнётся свистопляска на пустом месте. К тому же это уже начинается предвыборная гонка за кресло Министра Магии, и можно так навертеть и всем мозги проесть, что на нашего директора все молиться будут, и кого он там выберет, за того и проголосуют, как в шестьдесят втором году с Нобби Личем. Я позавчера был в Коукворте, Барти скучал и был рад поболтать, как всегда, высыпая на меня тонны фактов. Так как Барти имел зуб на Хигэканэ, а Крауч-старший втайне метил на пост Министра магии при поддержке Абраксаса Малфоя, деда Драко, то Барти копал и анализировал историю британского магического правительства нового времени.

Хигэканэ здорово поднялся на поприще победы над Геллертом Гриндевальтом в сорок пятом году и полез в политику. Примерно через пятнадцать лет Хигэканэ уже здорово во всём этом поднаторел и заимел нехилую политическую власть, но предпочёл оставаться в тени, управлять и «направлять». Нобби Лич был «чистокровным магом в первом поколении», это как бы официально, но неофициально, для всех волшебников, особенно из тех двадцати восьми самых чистокровных, Лич был маглорождённым. Думаю, что в сравнении с пятьюдесятью-сорока поколениями волшебников какой-то маг в первом поколении, у которого половина маггловской крови, всё равно будет магглорождённым. Это как крестьянин, который развил чакру, не сможет тут же организовать «Великий клан» со своим уникальным геномом и отличительной особенностью: как ни крути, для этого нужны целые поколения своеобразной селекции и наработки техник.

Так вот, Хигэканэ смог поставить этого своего «магглорождённого» на такой пост, впрочем, особо реформировать законы тогда у него ещё не получилось. Кстати, именно в шестьдесят восьмом году Нобби Лич, который так и не приступил к планируемым глобальным реформам, был то ли отравлен, то ли заболел чем-то вроде драконьей оспы. Именно тогда начались подобные сегодняшней статье слухи о заговоре чистокровных и о том, что в Британии появился новый «Тёмный Лорд», который убрал Министра Магии со своего пути. Хигэканэ, конечно же, особо там не фигурировал, но инициатива исходила явно от него, потому что официально «Первая магическая война Британии» началась не в семьдесят третьем, когда произошло то громкое убийство Фоули, а как бы в семидесятом, мол, уже тогда «пропадали люди» и «сгущались тучи». То есть почву под Волдеморта готовили не один день. Такие вещи хорошо видны только спустя годы, когда можно проанализировать и увидеть сразу всю картину.

Потом, в семьдесят пятом, газеты уже рвали тему гражданской войны в Британии и ещё сильней нагнетали обстановку, впрочем, там уже реально что-то временами происходило, а не просто были слухи. Один за другим сменялись министры, даже был некий спад «подозрительных происшествий» в семьдесят девятом, хотя этот спад тут же объяснили тем, что Министр Мичнум просто действует под рукой Волдеморта и Министерство во власти Пожирателей. Не знаю, как там было на самом деле, но в Министерстве работало много чистокровных, а это «уже подозрительно». В то же время в отделе правопорядка делал карьеру отец Барти — Крауч-старший. И стал серьёзным конкурентом всем возможным ставленникам Хигэканэ, плюс Крауча выбрали главой Визенгамота, а на эту должность давно метил наш директор. Тут как раз и вся эта «долгоиграющая заварушка» с пророчеством, Регулусом Блэком и Барти-младшим, и появляется великолепный шанс стащить с местного Олимпа Крауча-старшего.

И вот в восемьдесят шестом году на должность Министра вступил Фадж, тоже «порекомендованный» Хигэканэ после громкой победы над Волдемортом, который как бы тихо сгинул в детской комнате в домике Поттеров.

И вот уже министр Фадж провёл большинство тех реформ, которые планировались ещё при Нобби Личе. Официальные запреты на ритуальную магию и магию крови. Послабление в найме магглорождённых, увеличение их прав и так далее. Как бы где-то хорошо, а где-то не очень. Кстати, Барти узнал, что до своей должности Министра Корнелиус Фадж работал Главой отдела магического образования, и именно он провёл те реформы образования, из-за которых кое-что в Хогвартсе ещё в семидесятых упразднили, а кое-что объединили в один предмет. Близкий друг и соратник директора магической школы, так сказать, а потом и Министром Магии стал. Так задумаешься, что не зря себе Корнелиус-то медальку выписал: карьера на самом деле «выдающаяся».

— Эй, Гарри, ты смотришь? — пихнул меня Дадли.

— А… Нет, просто задумался… — ответил я, понимая, что всё это время пустым взглядом пялился в экран.

— Тебе что, надо уехать? — прозорливо спросил брат.

— Пока не знаю, — пожал я плечами. — Может, чуть позже.

— Тогда идём на тренировку, — вздохнул Дадли. — Мама за завтраком сказала, что надо подстричь газон на лужайке и ветки изгороди, а ещё потом в супермаркет сходить, чтобы купить для ужина…

Мы снова услышали негромкий «бом-м», и, выглянув в окно, Дадли резюмировал:

— Похоже, тебе пришло письмо.

Серая крупная сова удалялась от нашей лужайки, а внизу Ураги с Леоном наперегонки бежали к светлому конверту.

— Кстати, всё хотел тебя спросить, а почему наши совы, ну, спокойно это силовое поле пересекают? А другие не могут, — почесал затылок Дадли. — В чём фокус?

— Они же фамильяры, то есть привязаны магически к тебе и ко мне. Это «силовое поле» пропускает меня, и как бы моих кровных магических родственников, и всех, кто привязан ко мне магически. Дядя Вернон не маг, на него просто поле не реагирует, но чтобы его амулеты и прочее не разряжались, он дополнительно привязан через тебя как твой родственник. А, например, Сириус после ритуала в Пасху, о котором я тебе говорил, смог сам входить к нам, а до этого его надо было проводить. Кстати… думаю, что и Драко сможет тоже, — задумался я.

— Это потому что вы типа побратались? — протянул Дадли. Брат, как мне кажется, немного ревновал из-за этого.

— Ну… Если ты забыл, то с тобой мы тоже побратались ещё перед моим поступлением в Хогвартс… — хмыкнул я, протянул ладонь и пальцем показал место надреза. — Помнишь?

— Ну, это же было… — Дадли нахмурился. — Слушай, а если я теперь немного маг, то, выходит, и с тобой мы побратались магически?

— Э… Не знаю… — задумался я, не понимая, к чему это клонит брат.

— Давай попробуем, — заискрились его глаза. — Как там было?.. Магией клянусь, что буду твоим братом и другом, что бы ни случилось! — торжественно заявил он, и я увидел, что его ладонь налилась светом, кстати, свет исходит из того надреза, который он когда-то делал, шрама не осталось, но я хорошо помнил тот случай.

— Магией клянусь, что буду твоим братом и другом, что бы ни случилось! — повторил я, и моя ладонь тоже засияла тонкой полосой.

Мы пожали друг другу руки.

— Ну, пошли письмо отбирать, Леон победил, — буднично сказал Дадли, широко ухмыляясь.

Глава 2. Расстановка фигур

28 августа 1995 г.

Англия, Литтл-Уингинг, Тисовая улица, дом 4


Большая часть августа прошла относительно спокойно. После провала Тонкс никто меня и мою семью особо не тревожил. Кстати, я долго вспоминал и так и не мог вспомнить, чтобы Хигэканэ вообще при мне произносил название «Орден Феникса». Точно про это общество рассказывал Хагрид, ещё когда я на третьем курсе учился, и Гарри, кажется, упоминал, но сам директор вроде бы нет. Или я не помню.

За прошедшие четыре недели я несколько раз бывал в Блэк-хаусе. Уговорил Барти в августе пожить там, сманив библиотекой. Исподволь попросил составить что-то вроде карты или схемы части библиотеки, которая открылась после вступления Сириуса в наследство: что там за книги и примерно с каким содержанием. Причиной стал поиск того гримуара, который про крестражи и их уничтожение: в шкатулке в бывших покоях леди Вальбурги всё ещё хранился медальон Слизерина с осколком Волдеморта. Ну и чтобы Барти во время поисков заодно провёл мало-мальскую инвентаризацию: вдруг нам что-то ещё понадобится и придётся опять искать до второго пришествия Мерлина. Снейп-сенсей, кстати, идею «инвентаризации» поддержал и сам зарылся по уши в древние фолианты. Он наведывался в Блэк-хаус после всяких «бессмысленных собраний», недовольно бурчал, но после кофе, сваренного Кричером, и получаса в библиотеке его плохое настроение выравнивалось до «приемлемого».

Из-за этих «дёрганий» сенсея на собрания, причём зачастую по ночам, видимо, для конспирации, и того, что днём мне надо было быть на глазах у родственников и периодически мелькать перед аврорами, которые нас охраняли, в Чёрные Пещеры мы с сенсеем смогли попасть только один раз за весь прошедший месяц, на который у меня первоначально были «ого-го» какие планы.

Акромантулу Окуме, которого мы с сенсеем перенесли в мир Чёрных Пещер в начале октября в девяносто четвёртом, в конце этого августа уже с учётом разницы во времени между нашими мирами исполнилось пятнадцать лет. Он стал приличным таким «монстриком». А через пять лет, то есть пять месяцев по нашему миру, Окума станет половозрелым и сможет претендовать на место Вожака в колонии и сменить уже совсем дряхлого Арагога. Это «эпохальное событие» мы, правда, пока решили отложить до следующего лета или весны, если будет тёплая погода, так как через пять месяцев в Британии вовсю будет царствовать январь — самый холодный зимний месяц. А после климата Чёрных Пещер и британское лето кажется довольно прохладным. Плюс пока под вопросом сама легализация акромантулов. Драко, который случайно узнал про разумных говорящих акромантулов и даже поруководил одним, предложил отправлять их в Спарту на магическое ристалище, но это пока тоже не конечный вариант. Да и, по идее, это всё надо разведать на месте, в Греции, спросить совета у того же мистера Зерваса, который владеет фермой магических тварей, но под таким «колпаком» разве что-то получится? Уже хорошо, что мы нашли обходные пути для пересечения границ магической Британии, минуя следящую систему «Аргус». Может быть, что-то решим на рождественских каникулах.

Вместе с Окумой в Чёрных Пещерах жил Элмо, тоже акромантул, над которым мы проводили эксперименты по остановке роста этих гигантов хотя бы на уровне восьмилетки. Пока Элмо держался и не рос, а мы за ним наблюдали. Кстати, после возвращения из Чёрных Пещер я наконец додумался, как всё же переправить Окуму в Британию. При его размерах запечатать такую махину в свиток практически нереально, точнее, реально, но свиток, по моим расчётам, должен будет войти в книгу рекордов Гиннеса. В принципе, мы это зелье изучали ещё на третьем курсе. «Уменьшающий отвар», который когда-то применяли для транспортировки овец в пределах графства. А у нас и графства-то никакого нет: нам оттуда — сюда надо, и Окуму можно в обычном свитке для живого пронести. Снейп-сенсей похвалил меня за смекалку и задал задачку рассчитать объём зелья для паука трёхметровой высоты и сделать перерасчёт с обычной цикуты и полыни на «изменённые», то есть произрастающие в мире Чёрных Пещер. Тогда с большей долей вероятности зелье подействует на Окуму как надо. Сенсей такой сенсей.

* * *
С самого начала августа меня начали забрасывать письмами. Мне писали Гермиона, Блейз, Луна, даже пришло письмо из редакции «Ежедневного пророка» о том, что к ним пришла куча поздравлений и даже подарков от читателей по поводу Турнира и они хотят всю эту макулатуру мне передать. Пришлось написать им ответ, чтобы передали моему адвокату, а там мы разберёмся.

Кстати, первого числа прислали письмо из отдела злоупотребления магией: они сняли с меня обвинение в злоупотреблении и официально обнулили историю нарушений «параграфа С», то есть никакого «ещё раз — и сломаем вашу палочку и выгоним из Хогвартса». Руфус Скримджер сдержал своё обещание. Хотя как обвинить, так не понадобилось и пары часов, а как снять обвинение, так рассматривали две недели.

Кстати, из Аврората тоже пришло письмо несколько дней назад, в среду. Официальная бумага о том, что после тщательного расследования дело о покушении на жизнь и магию закрыто за недостаточностью улик и в связи с тем, что нет потерпевших. Бумагу эту подписал тот самый «подозрительный» Кингсли Шеклболт. Также в письме сообщили, что из-за занятости авроров и закрытия дела наблюдение с нашего дома снимается. Через пару часов после письма из Аврората мне отписался ещё и Дэниел Шафик, что те письма из Министерства тоже получил и сохранит на случай каких-то прецедентов. Дэниел напоминал о том, что нам надо встретиться в понедельник, двадцать восьмого, чтобы «обстряпать» кучу дел.

Во-первых, я давно хотел открыть счёт для Лили в банке и заранее оплатить ей Хогвартс, а в случае чего чтобы эти деньги вернулись ей как оплата за любую другую среднюю школу. Были интересные схемы, о которых мне рассказал Альберт Джефф, партнёр Дэниела, он больше по таким семейным делам специализировался.

Во-вторых, ещё надо было сделать с близнецами Уизли контракт на их предприятие: Дэниел написал, что уже оповестил «вторую сторону» о месте и времени встречи и от них пришёл положительный ответ.

Ну и, в-третьих, в пятницу была школьная сова со списком учебников. У нас новая книга по чарам всё той же Миранды Госварк, только уже за пятый курс. А ещё «Общая теория защиты от тёмных искусств» некого Арсениуса Джиггера. Имя этого автора, кстати, было знакомым: по его учебнику «Магические отвары и зелья» мы учились на младших курсах на уроках зельеварения. Там всё вполне толково написано было, как мне помнится. А ещё на Диагон-аллее была очень древняя аптека «Слизень и Джиггер», если верить табличке над входом, открытая в тысяча двести каком-то там году. Наверное, родственник.

Кроме учебников, надо было прикупить всякой всячины, включая бумагу в свитках, писчие принадлежности и новые мантии.

По сравнению с летом прошлого года я вырос почти на пять дюймов. Резко так. Если по меткам на дверном косяке смотреть, то почти в два раза больше прибавил, чем между двенадцатью и тринадцатью или между тринадцатью и четырнадцатью: в те года у меня рост стабильно добавлялся по два дюйма в год. Так что рукава мантий стали короткими совсем, в плечах узко, да и длина уже не моя. Но зато из обуви не вырос и у меня размер остался, какой был.

Вчера мне написал письмо Рон, сообщил, что их семья тоже собирается на Диагон-аллею в понедельник, а ещё пригласил к ним в «Нору» в гости до конца каникул, то есть за минусом большей части времени, проведённого в магическом квартале, на три с половиной дня. Также он написал, что у них уже неделю гостит Гермиона и часто бывает Невилл. И была таинственная приписка насчёт того, что мне просто обязательно надо побывать в «Норе», чтобы узнать кое-что очень важное, что касается директора Дамблдора и истории в газетах. История, а именно вырезанная статья из «Пророка» про смерть Петтигрю и ранение Отто Бэгмэна прилагалась, причём Рон обвёл там слова «возрождение Сами-Знаете-Кого», чтобы до меня уж точно дошло, о чём речь.

Вдогонку к письму Рона пришло письмо от близнецов, они написали, что существует особый магический транспорт: автобус «Ночной рыцарь», предназначенный для «волшебников, попавших в беду». Проезд стоит несколько сиклей, а чтобы совершить «призыв», надо стоять на дороге и взмахнуть палочкой. При этом никаких особых чар и заклинаний. Фред и Джордж предложили воспользоваться волшебным автобусом рано утром в понедельник, доехать с моим сундуком до «Норы», оставить там свои вещи, а потом вместе со всем семейством Уизли через камин отправиться на Диагон-аллею за покупками и по делам, а потом вернуться к ним камином и погостить до первого сентября.

Я решил воспользоваться этим советом и в воскресенье попрощался с семьёй, объяснив, что меня пригласили в гости и отказать я не могу по ряду причин. Дадли узнал, что Грейнджер снова гостит в «Норе», и был полностью со мной согласен, что побывать там и проконтролировать ситуацию мне необходимо. С Гермионой они переписывались, она прислала брату подарок в июне на день рождения. Может, это ничего и не значит, но Грейнджер подарила ему не просто какие-то сладости, а собственноручно написанную тетрадку со всякими схемами, упражнениями и пояснениями для развития магических способностей и работы с палочкой и без. Похоже было, что она прошерстила половину библиотеки Хогвартса, проанализировала и собрала в некую систему сам принцип обучения магии.

Я как эту самопальную методичку «как стать магом» увидел, чуть из штанов не выпрыгнул: получалось, что брат не удержался и признался ей, что чувствует в себе магию. А это значило, что секрет настойки эльфэука был раскрыт раньше времени. Мы чуть с ним не поругались. Дадли сказал мне, что не совсем же дурак, если мы шифруем письма для Хогвартса, будет он девчонке что-то такое писать секретное. Но признался, что всё же сказал про свою «как будто проснувшуюся магию» Гермионе, но сказал ещё прошлым летом, на чемпионате по квиддичу, когда они немного погуляли после финала. Мы были в Блэк-хаусе накануне, и дом его пропустил, и леди Вальбурга с портрета сказала, что он не совсем сквиб, так что Дадли это сказал тогда Грейнджер просто для того, чтобы она продолжала с ним дружить, «а не только со всякими рыжими зналась».

Как я потом раскрутил брата, идея маскировать магию под фокусы тоже принадлежала Гермионе. И она Дадли поддерживала в том, что можно изучать магию самостоятельно и получать маггловское образование, чтобы жить и там, и там, потому что «в магическом мире всё непросто». Я вообще про нашу Гермиону такое узнал, что обалдел. В последний год мы с ней мало общались, особенно не просто в компании, а чтобы наедине: всё же у меня появилась девушка, плюс Турнир, тренировки и наши эксперименты с сенсеем. Оказывается, Гермиона весь четвёртый курс работала над этой «методичкой» для Дадли и много с ним переписывалась, делилась даже сокровенным.

Она родилась в семье стоматологов, её родители были довольно успешные люди и всегда считали её особенной. Одарённой. Она всегда хорошо училась, старалась соответствовать высоким планкам, которые задали мистер и миссис Грейнджер. Гермиона хотела стать врачом, для этого нужно было поступать в среднюю школу со своей направленностью в биологию, химию: такие были при специальных колледжах и университетах для тех, кто хотел получать медицинское образование. А потом выяснилось, что Гермиона — волшебница. И что этот Дар нужно огранить и ни в коем случае нельзя пускать всё на самотёк и жить какой-то своей жизнью и следовать своим планам. Гермиона узнала, что существует больница святого Мунго и что волшебники могут стать целителями, то есть тоже врачами, но спасать людей при помощи магии. Всегда меня удивляло, сколько всяких книг, помимо программы, она читала, и хорошо помню, что про магические болезни Грейнджер могла рассказывать часами.

Дадли стал её отдушиной, потому что Гермиона выяснила, что магглорожденных берут в Мунго разве что сиделками для больных. Но никак не колдомедиками и не целителями. В маггловском мире упорная, умная и талантливая мисс Грейнджер могла стать великим врачом, могла пришивать кому-то заново руки, диагностировать болезни или изобрести и назвать своим именем какое-нибудь лекарство от рака, а в магическом мире она была никем. «Грязнокровкой», как иногда ей бросали вслед недоброжелательницы. Был закон, о котором ещё говорил Барти про то, что магглорождённых практически выкидывали после обучения в Хогвартсе обратно в маггловский мир или предоставляли самую низкооплачиваемую и низкоквалифицированную работу. Сиделки, официантки, клерки, помощники, в общем, обслуживающий персонал. Этот закон был изменён, но не сильно. Всё же слишком серьёзные реформы могли поставить всё магическое сообщество на дыбы. Ещё одна зацепка таких, как Гермиона, для Хигэканэ: «мы изменим мир вместе, но твоими руками».

Всё равно взрослым всех детей видно практически с младших курсов: кто может стать кем-то, кто чего-то пытается добиться, кому претит несправедливость, кто подвержен влиянию. Даже Снейп-сенсей как-то сказал, что преподаёт уже больше десяти лет и почти с первого урока у первокурсников видит, кто попадёт на Высшие зелья после пятого курса. Такой опыт просто нарабатывается с годами, а для такого столетнего старикана, как Хигэканэ, должно быть всё понятно ещё на распределении: кто как держится, кто как идёт к этой табуретке со шляпой, как реагирует на выбор факультета и так далее. Возможно, я утрирую, но для более взрослого и опытного преподавателя определить характер ребёнка и подход к нему несложно, если преследуются какие-то цели и ребёнок в дальнейшем переходит на шахматную доску жизни в виде фигурки.

Это уже сколько поколений волшебников через нашего Хигэканэ-то прошли? Он ещё Волдеморта учил!

При условии, что школа магии на всю Британию одна, то Хигэканэ знаком практически со всеми младше восьмидесяти и все ему что-то да должны, чем-то да обязаны. Да даже если вспомнить его поведение: директор у нас добрый и хороший, объявляет праздники и пиры, никого никогда не ругает, разве что журит, хитро улыбаясь и поблёскивая очками. А все наказания — это к Филчу или к Снейпу. Главным «злодеям» Хогвартса. И, кстати, мистер Филч раньше, до того, как ему стали давать настойку эльфэука и он снова стал чувствовать магию, через слово повторял, что «директор Дамблдор запретил телесные наказания, а вот раньше всё было по-другому». Что в переводе означало: радуйтесь, детки, только благодаря святому Хигэканэ вас не лупят розгами. Хотя, конечно, как я узнал, в Британии вообще всегда практиковались телесные наказания, публичные порки розгами, палками и всякими приспособлениями.

Дядя Вернон рассказывал, что в Академии Смелтингс трости к форме были обязательны именно по причине телесных наказаний. У каждого ученика была собственная трость, которой в случае нарушения дисциплины его будут бить. Отменили телесные наказания в Академии Смелтингс за четыре года до того, как брат туда поступил. Так что можно и радоваться, что в Хогвартсе с пятьдесят пятого года, когда директор Хигэканэ вступил в должность — я уточнял у Барти, он всё знает, — отменили экзекуции, но это не отменяло того, что в тот момент Филч ещё только родился и помнить о «старых временах» не мог…

Стоп! Что-то такое говорила миссис Уизли, когда мы во время «встречи с родственниками» перед третьим этапом Турнира гуляли по Хогвартсу. Она сказала, что до Филча был какой-то другой завхоз или смотритель, который наказывал студентов. И что у мистера Уизли были следы от побоев за какие-то выходки, оставленные рукой того завхоза. Но тогда выходит, что телесные наказания «отменили» только в семьдесят третьем, когда на должность «вступил» Филч?! И это полная туфта, что всё это отменил Хигэканэ, может, так совпало или Филч отказался наказывать телесно, заменив отработкой и физическим трудом? Или в Министерстве какой-нибудь декрет вышел? В общем, стоит задуматься и сопоставить факты, как легенда рассыпается на глазах.

Гермиона написала Дадли, что после четвёртого курса, то есть пару месяцев назад, у неё был разговор с нашим директором школы. И Хигэканэ ей рассказал то, что она, в принципе, и так уже знала про магический мир и его низкие перспективы для магглорождённых. В общем, директор начал конкретную вербовку, и Дадли волновался. Потому что получалось, что единственным шансом, чтобы «изменить мир», ей надо было в этом мире остаться и закрепиться, несмотря ни на что, даже жертвуя личными привязанностями и предпочтениями. Стать достаточно влиятельной политической фигурой, чтобы когда-то всё исправить и добиться справедливости по отношению к магглорождённым.

То есть получалась такая же штука, как с Нобби Личем: амбициозная, умная, упорная, стремящаяся кому-то что-то доказать идеалистка должна пройти незаметной пешкой за более значимыми фигурами по всей шахматной доске и стать Королевой. Я ещё на третьем курсе говорил Грейнджер, что ей по силам покорить Министерство Магии. Она на самом деле сильная личность, и если подумать, то похоже, что ей с самых младших курсов расшатывали моральные принципы и излишнюю правильность, которые в политике будут лишь мешать, плюс рычаги давления. Вспомнить только «магглов» в исполнении Артура Уизли или нарочитое письмо из Министерства Магии о том, что она совершенно точно просто магглорождённая и никто больше. Потом хроноворот. Каникулы в «Норе» вот уже второе лето. А ещё, помнится, Алисе предлагалось поженить Невилла и Гермиону. Впрочем, исключать семью Уизли, которой могли что-то пообещать или обрисовать перспективы, тоже нельзя. А если «вопреки предпочтениям» и «на благо всех остальных», то Гермиона, в принципе, могла пойти на жертвы. Ради какой-то идеи, друзей она готова на многое*.

— Ну что, ты уже собрался? — зевнул Дадли, покосившись на будильник. — Пять утра. Скоро светать будет. Ты вообще ложился?

— Нет, просто думал, — ответил я, поднимаясь с заправленной кровати.

— Ну, ты, в общем, присмотри там за Гермионой, — буркнул Дадли, и я даже в темноте ощутил, что брат смущается.

— Ты уверен, что… ну, что у вас всё серьёзно?

— Знаешь, она даже призналась мне, почему её так бесит слово «грязнокровка», — хмыкнул Дадли, отвернувшись к окну. — У неё есть немного этой… негритянской крови. Отец у неё на какую-то часть мулат, и она тоже на четверть или на одну восьмую. Вроде не видно ничего такого, чуть смуглая и загар всегда хорошо «прилипал», разве что волосы по-особенному кудрявые что у её отца, что у неё. А так вроде обычная. Её в детстве дразнили «грязнокровкой» из-за этого, она даже чем-то лицо и руки выбеливала, то ли лимонным соком, а сейчас вроде зельем каким-то, чтобы быть белее. И сначала, когда её так обзывали в Хогвартсе, она думала, это из-за того, что все видели, что она на какую-то часть мулатка. А потом узнала всю правду об этом слове, которое она называет «расистским».

— И?.. — немного не понял отступления я.

— Она в последнем письме два дня назад написала, что не может больше со мной общаться. С людьми, с которыми делишься такими секретами, нельзя просто взять и прекратить общение. Её чем-то там задурили или опоили.

— Разберёмся.

* * *
Чтобы не громыхать на весь дом своим сундучищем, я вызвал Кричера и попросил перенести сундук и меня на дорогу. Взмах палочкой — и меня оглушил дикий рёв, который, по идее, должен был переполошить весь Литтл-Уингинг. Яркие фары чуть не ослепили, и передо мной оказался жутковатый и очень большой трёхэтажный фиолетовый автобус, на лобовом стекле которого была золочёная надпись «Ночной рыцарь». Из автобуса выскочил кондуктор в красном мундире королевского гвардейца. Парень был прыщавым и выглядел совсем молодо, словно только Хогвартс окончил, хотя среди выпускников я его не помню.

— Добро пожаловать на «Ночной рыцарь»! — речитативом отбил он. — Этот автобус для ведьм и волшебников, попавших в затруднительное положение! Взмахните палочкой и входите в салон: мы домчим вас куда угодно, в любую точку мира! Я Стэн Шанпайк, ваш кондуктор этим ранним утром. Вы голосовали?

— Да, мне нужно в предместье Оттери-Сент-Кэчпоул, в «Нору» семьи Уизли. Сколько будет стоить проезд?

— Четырнадцать сиклей, — ответил кондуктор. — За галлеон получишь кружку горячего какао, а ещё за сикль — грелку и зубную щётку любого цвета.

— Обойдусь без какао и грелки, — ответил я, расплачиваясь, и втащил свой сундук в магический автобус.

Примечание:
* согласно Поттервики Грейнджер-Уизли в конце концов с 2019 г. действительно стала Министром Магии (!)

Глава 3. Встречи, фонды и контракты

28 августа, 1995 г.

Англия, Лондон, магический квартал


До «Норы» Уизли я добрался примерно к восьми утра. Этот «Ночной рыцарь» — то ещё транспортное средство, им точно будешь пользоваться лишь в самых крайних случаях. Ладно я тренированный, а так путешествие в магическом автобусе весьма на любителя, хотя мне даже удалось вздремнуть, тем более, что там нет сидений для пассажиров, а только койки. Но уж лучше лежать и спать, чем смотреть в лобовое окно и наблюдать, как водитель таранит дома и деревья. Тем более, что маршрут «Ночного рыцаря» весьма специфический и можно добраться к пункту назначения как через пару минут, так и катаясь полдня.

Выгрузили меня между гаражом и болотом, возле самой палки с гордым названием «Нора» на табличке. Хорошо ещё, что дождей не было уже пару недель, так что разрыхлённый курами двор я пересёк нормально, резиновые сапоги не понадобились. Кстати, первой меня увидела Гермиона, которая читала книгу на балконе, видимо, чтобы никому не мешать, она, наверное, тоже ранняя пташка и не привыкла спать до обеда.

— Привет, Гарри! — помахала Грейнджер мне этажа с третьего. — Это был «Ночной рыцарь»?

— Ага, — задрал я голову вверх. — Привет. Они ещё спят?

— Уже просыпаются, заходи, — она ушла с балкона, и из дома послышались копошения.

Когда я вошёл, затаскивая школьный сундук, то меня уже встречали Гермиона и слегка всклокоченная Молли Уизли, а через секунду рядом с ними с хлопками появились Джордж и Фред. Похоже, что близнецы, которым первого апреля исполнилось по семнадцать, освоили аппарацию и вовсю её применяли.

— Здравствуйте…

— Гарри! Как я рада, что ты приехал! — подбежала ко мне миссис Уизли, прижимая к себе.

— Мам! Отстань от Гарри, лучше приготовь завтрак, — отбили меня близнецы и потащили вместе с сундуком наверх по винтовой лестнице.

— Ты можешь пожить в комнате Перси, он всё равно почти не появляется здесь, — сказал, кажется, Фред, открывая дверь с табличкой «Перси».

— Тем более, что его комната удачно расположена над кухней, — хихикнул Джордж. — И мы тут уже немножко поколдовали…

По сравнению с оранжево-мельтещащей «Пушками Пэддл» комнатой Рона, какой я её помню, комнату Перси отличали строгость, чистота и обычные светлые обои в мелкий цветочек. Заправленная кровать, пара старых книг на узкой полке, пустой стол. Наверное, всё своё и ценное он давно отсюда вывез, если уже больше года не живёт с родителями.

— Билл взломал защиту Перси ещё в начале лета, когда приезжал на Турнир, и тоже жил здесь, — сообщил Фред. — А потом шепнул нам пароль.

— Хороший старший брат, — поддакнул Джордж.

— Кстати, как Билл? — проявил я вежливость. — Он, кажется, хотел перевестись в «Гринготтс»?

— Из-за того случая с Отто Бэгмэном у отца пока не получилось договориться, — чуть помрачнел Фред. — Но вроде бы в следующем году должна появиться вакансия в Лондонском отделении или что-то типа такого.

— Мистер Бэгмэн должен поправиться, — покосился на брата Джордж. — Так что Билл ещё может получить работу поближе к дому. Но зато эта комната до конца каникул полностью в твоём распоряжении, Гарри.

* * *
После подъёма всех остальных и завтрака мы переместились камином в магический квартал Лондона. Забавно, что адресом называли «Диагон-аллея», то есть, по идее, могло вынести в какой угодно камин, установленный в магическом квартале. Но, может, это для того, чтобы не такой толпой в один магазинчик попасть?

Меня выкинуло непонятно куда, и с замиранием сердца я увидел вокруг оранжевые фонарики, красные стены с золочёными китайскими драконами, веера. Может, камин переклинило и я на «Диагон-аллею» в каком-нибудь Пекине попал?

— Гарри Поттер?! — надо мной склонился мужчина в чёрно-золотом чёнсам — мужском варианте китайской одежды с воротником-стойкой. — Доброе утро.

— Э… Мистер Фортескью? — с удивлением узнал я «китайца».

— Мы же договаривались, что ты можешь звать меня «Флориан», — улыбнулся мне хозяин. И, ещё раз присмотревшись, я понял, что это всё то же «кафе-мороженое Флориана Фортескью», но украшенное в китайском стиле. Я тут почти два года не был. Последний раз собирались после второго курса с друзьями. А в прошлом году был Чемпионат по квиддичу, так что не до мороженого было. И мистер Фортескью правда когда-то просил называть его просто по имени.

— Да… Конечно. Я просто слегка растерялся… Тут у вас всё так изменилось… — пробормотал я.

— О, да не волнуйся, все удивляются, — махнул рукой Флориан. — С четверга на Диагон-аллее проходит «Неделя Китайской культуры». Министерство учредило приз за лучшее украшение лавки или зала. Годовой налог пообещали снизить победителю, — доверительно шепнул он. — Вот все и постарались. Ну и я тоже. Кстати, у нас на этой неделе изменённое меню. Я кое-что почитал о китайцах и вдохновился их поэтическими названиями. Даже придумал новый десерт — «Фэй Шуэ», это в переводе означает «Падающий снег». Решил, что внесу его в основное меню и после окончания этой «недели».

— Я с удовольствием попробую, но чуть попозже, мы просто с друзьями договорились встретиться. Думаю, что ещё заглянем к вам. Очень красивое убранство, я подумал, что попал в другую страну. Надеюсь, вы получите главный приз, — ответил я и вышел на улицу.

На Диагон-аллее и так почти каждая вывеска была магически зачарована, так что, скорее всего, они поверх наложили «элементы культуры»: то там, то здесь вспыхивали иероглифы, часто, кстати, с ошибками, вились драконы, а хозяева и сотрудники лавок и заведений были одеты «во что-то китайское». В понимании британцев, конечно.

При условии, что у меня как бы умерла девушка, представительница этой самой «китайской культуры», я должен вообще в депрессию впасть до Рождества как минимум. Интересно, зачем такой «удар под дых» предполагается? Чтобы не забывал, что наделал и кто «во всём виноват»?..

— Красиво, правда?.. — первой мне встретилась Гермиона, которая в школьной мантии казалась чёрным пятном посреди красно-золотого великолепия. — Ой! То есть… Извини, Гарри.

— За что? — поинтересовался я, заметив, что значок принадлежности к факультету у неё изменился.

— Чжоу… Наверное, это напоминает тебе о ней? — смутилась Грейнджер.

— Не особо, — пожал я плечами.

— Я… кое-что подслушала, — покраснела она. — В «Норе» бывает профессор Дамблдор, он рассказал старшим Уизли, что случилось перед последним этапом Турнира. Миссис Уизли думала… Все мы думали, что она просто уехала. Но… Мне так жаль. Профессор Дамблдор попросил проявить больше участия и такта к тебе. Мы с Джинни проревели полночи…

— О, вот и вы! — прервало словоизлияние Гермионы появление близнецов. — Наконец мы вас нашли. Уже почти десять, Гарри, нас Шафик ждёт у «Гринготтса».

— Мне тоже надо в банк, обменять фунты, — кивнула Грейнджер, продолжая гипнотизировать меня карими печальными глазами.

— Гермиона, ты что, стала старостой? — сменил я тему. — Твой значок…

— Мисс Грейнджер повысили в звании, — не дал ей ответить, кажется, Фред.

— Ронни-бой тоже получил такой значок, — ухмыльнулся Джордж.

— Так значит, и Рон стал старостой? — хмыкнул я, анализируя информацию.

Как есть сводят Гермиону с Роном. Вот только у него вроде неземная любовь к Флёр Делакур? Или француженка далеко и её, как и чувства Рона, в расчёт не берут?

Но в любом случае выбор старосты странноват. Малфой или Блейз как-то больше бы подошли, но, может, оно и к лучшему… Обычно факультет имеет четырёх старост: двоих с пятого, двоих с шестого курса. На седьмом сдавать ЖАБА, и от должности вроде бы освобождают, чтобы было больше времени на подготовку. Только одного лучшего ученика с седьмого курса назначают префектом, то есть старостой школы, чаще всего им становится кто-то из бывших старост факультета. Потом префект руководит старостами даже и не со своего факультета. Когда мы учились на втором курсе, префектом Гриффиндора был Дэниел Шафик, в позапрошлом году — Перси Уизли, в прошлом — Руфус Фадж. Ещё Седрик Диггори с Хаффлпаффа был тоже назначен префектом. Кстати, именно Седрик выиграл тот приз в пятьсот галлеонов, учреждённый Попечительским советом, он стал лучшим выпускником прошлого года. А в прошлом году у нас старостами факультета с пятого курса стали Кэти Бэлл и Кормак МакЛагген. И Чжоу тоже была старостой на своём Рейвенкло…

— Мне Парвати Патил написала, что её сестру тоже назначили старостой, — сказала Гермиона. — А ещё Ханна Аббот получила значок. А кто у них из парней, я не знаю. На Слизерине, наверное, Панси назначат или Дафну…

— А Энджи назначили префектом, — подмигнул мне Джордж, который начал встречаться с нашей охотницей Анджелиной Джонсон после Святочного бала.

Мы добрались до «Гринготтса» и встретили на ступенях ожидающих нас Дэниела Шафика и его партнёра Альберта Джеффа. После короткого знакомства Гермиона отправилась к «обменнику», а мы с близнецами и адвокатами прошли в специальное помещение банка для заключения трёхсторонних сделок, так как моя часть прибыли от предполагаемого предприятия должна была проходить через банк и попадать сразу в мой сейф.

Система была интересной, хотя и чуток заумной: близнецам Уизли надо было организовать отдельный «фирменный сейф», в который мне и следовало вложить свои капиталы. Мы подписываем сделку с банком и контракт на прибыль между собой. Кстати, Дэниел выбил мне тридцать три процента дохода предприятия до выплаты общей суммы в две тысячи галлеонов плюс стандартный годовой банковский процент. А после полной выплаты долга моя доля будет составлять «пожизненных» пятнадцать процентов, то есть пока работает это предприятие с этим «фирменным сейфом», даже если само предприятие перейдёт по наследству. Ну и там куча всяких хитростей, чтобы не так просто было закрыть фирму и не платить доли пайщикам: больше потеряешь, да и репутация опять же. Ещё, кажется, там доля братьев как-то хитро должна была замещать долг, то есть они свои шестьдесят шесть процентов прибыли не могли так просто вытащить из предприятия, только сколько-то процентов на свою зарплату, чтобы какой-то там лимит не превысить, в общем, всё сложно. Но, как я понял, эти контракты пайщиков были стандартными, так как по выплатам в моём сейфе с нескольких предприятий, включая кафе Флориана Фортескью, у меня тоже по пятнадцать или по десять процентов.

В год со всех восьми предприятий в активах Поттеров получалось не более пятисот галлеонов, так что рассчитывать на астрономические суммы «долгие десятилетия» не стоило, хотя это тоже стабильный заработок: понемногу, но в год получалось только на активах больше, чем зарплата у Снейпа-сенсея. А это всё когда-то таким же образом вложенные семьёй Поттер деньги.

После организации этого фирменного сейфа его привязывают к особой кассе и гроссбуху. Уизли не могут просто так взять деньги, чтобы, например, мороженое купить. За деньги надо отчитаться, то есть прибыть в банк, взять какую-то часть денег для той или иной покупки для предприятия, всё фиксируется и записывается, гоблинам предоставляются всякие выписки, чеки, счета, куча всего, это тоже они хранят и перепроверяют. Зато благодаря небольшой кассе отправить деньги в банк проще простого: просто надо их положить в особый отдел. Потом раз в месяц через бухгалтерские записи сравнивается расход и доход, а раз в год отчисляются налоги, услуги банка и мои проценты.

Со всем этим мы разбирались около двух часов. Ещё хорошо, что Дэниел заранее отправлял всякие бумаги близнецам, чтобы они сразу понимали систему. Наконец мы всё подписали, деньги были переданы, и счастливых Уизли повезли кататься на тележке, чтобы показать сейф и сложить туда богатства, которые они собрались приумножать.

Мы с Джеффом и гоблином-поверенным занялись ученическим страховым фондом для моей сестрёнки.

Как оказалось, обычная практика волшебников — делать такой фонд в банке. Так как Лили родилась в декабре девяносто третьего, то должна будет пойти в Хогвартс через десять лет, то есть в две тысячи пятом году, банк предоставлял возможность родителям создать фонд для оплаты всего обучения Хогвартса. То есть при том, что сейчас стоимость обучения составляет примерно тысячу семьсот галлеонов за семь лет, это включая оплату школы, расходы на книги, мантии и инструменты, банк «Гринготтс» предлагал положить под пятнадцать процентов годовых пятьсот галлеонов. И на выходе, то есть через десять лет, получить две тысячи галлеонов на оплату обучения в далёком две тысячи пятом. Кстати, ставка фонда в восемьдесят первом году, когда родители Гарри оплачивали ему Хогвартс, составляла четыреста двадцать галлеонов, это я полюбопытствовал у гоблина-поверенного. Сумма ставки выплачивалась банку родителями целиком. Скорее всего, около двух лет, то есть пока беременность и малышу год, эту ставку копили: сумма всё же немаленькая. Кажется, Дурсли для оплаты Академии Смелтингс у Дадли тоже пользовались чем-то подобным, но брали вроде ссуды у банка и потом постепенно выплачивали или вносили суммы на счёт. А вот гоблинский банк в долг ничего не давал.

Фишка была в том, что ни на что, кроме обучения, деньги ученического страхового фонда не могли быть потрачены, и их нельзя было все эти десять лет трогать: ни добавить, ни убавить. Именно что в августе за десять лет до школы положил, и в августе через десять лет они ушли на оплату школы магии, с которой заключён контракт на все года обучения, за вычетом этой суммы остаток примерно в двести-триста галлеонов переводился в сейф ребёнка или родителей (опекунов) — что укажешь в договоре. Не успел подсуетиться — будешь потом выплачивать школе каждый триместр или проситься в фонды помощи: Дэниел также сказал, что Попечительский совет Хогвартса ежегодно создаёт пять-шесть неименных ученических страховых фондов для будущих магглорождённых или неимущих студентов. Именно за их счёт, например, выучились все Уизли.

Кстати, то «обязательное согласие», про которое было в первом письме из Хогвартса, как раз позволяло школе затребовать деньги из именного фонда ученика в банке, но там гоблины тоже хитрые, они, как я понял, в начале курса за каждого студента выплачивают деньги, но только за один год обучения. А остаток оплаты снова прокручивают, так что в накладе явно не остаются. Ученические страховые фонды даже и богатые семьи делают, потому что это как задел вперёд, да и вроде как выгодно. И вдруг что случится, так, по крайней мере, ребёнок выучится. Да и даже если гипотетически предположить, что переведёшься в другую школу, то её тоже из твоего же фонда оплатят.

В общем, это я так вовремя про Лили подумал. Ученический страховой фонд ей организовали и именной сейф тоже сделали, куда потом остатки переводить, и я туда ещё под стандартный банковский процент положил «недоставаемые» ближайшие пятнадцать лет до её магического совершеннолетия две тысячи галлеонов. Получается, что в год в её основной сейф будет сто шестьдесят галлеонов добавляться, и если всё сразу не растратит, то неплохое приданое может быть у мелкой от брата «Гаи».

— Уже обед, — посмотрел на часы Дэниел. — Ты можешь идти, Гарри. Остальное мы с Альбертом можем уже без тебя доделать. Тебя, наверное, ещё и друзья ждут?

— Ага, я ещё хотел по магазинам пробежаться и мантии новые заказать, — обрадовался я предложению свободы, да и поесть захотелось так, что я вспомнил о десерте у мистера Флориана. ...



Все права на текст принадлежат автору: .
Это короткий фрагмент для ознакомления с книгой.
Кровавый росчерк пророчества