Все права на текст принадлежат автору: .
Это короткий фрагмент для ознакомления с книгой.
Сны

Темный Сны

вступление

Лучший способ снять напряжение после боя заняться собственным оружием. Плазменная винтовка вр полторы тысячи не должна обслуживаться в полевых условиях, разве что тряпочкой обтереть, но мы ведь и не в поле. Разложил стенд и раскидал вр-ку. Руки работали, а мысли уплыли в прошлое.

«…Характер у меня был мерзкий с детства. Обидчивый, вспыльчивый, да еще упрямый по ослиному. Сколько мне доставалось… С другой стороны несправедливость для меня была как красная тряпка для быка. Последствия любви к книгам наверное. Читать я любил. Брат говорил, что с четырех лет он на мне зарабатывал. Спорил, что я прочту вывеску или заголовок в газете. Не помню. За то помню первую вспышку злой, всепожирающей силы, затапливающей разум красным жаром. Нас принимали в пионеры и вожатая спросила сколько книг я прочитал. Как они все ржали на мой ответ.

– Где-то семьсот? Да ты врун! Таких в пионеры нельзя…

Тогда я начал перечислять по алфавиту авторов и произведения. Аверин, «Два капитана». Беляев, «Продавец воздуха». На Фолкнере меня остановили и обвинили в зазнайстве. Вот тогда меня и накрыло в первый раз серьезно. Кончилось правда слезами, когда вспышка оставила меня без сил. Постепенно накал и продолжительность состояния жара увеличивались. Меня выкидывало в него по любому поводу. Пришел со школы, а ключи не оставили… И я долбился в дверь, пока не кончались силы. Другой крайностью была обида. От сердца расходился лед и я превращался в безэмоциональную машину. Мозги в это время работали четко и без ошибок…»

Да, вспоминаю и становится жутко. Как мои родители любили этого монстра? Лет в двенадцать я впервые смог сам справиться с жаром. Просто став ледяным в момент когда на меня накатило. Обиделся на себя… Идиот. Все вокруг вздохнули свободно, перерос мальчик! Я же просто контролировал свое состояние. Не всегда это получалось, но опять помогли книги. Теперь в них оживали герои, я прямо чувствовал что они думают, какая цель ими движет. Особенно одна книжка, про советского разведчика в Великой Отечественной Войне. Где я ее нашел? Не хватало обложки и первых двадцати страниц. Название на задних листах сохранилось, «И один в поле воин». Ни фамилии автора, ни начала книги я не знал, но какой захватывающей она была для меня! Смешно, но я не смог перечитать это пафосное и насквозь пропагандистское произведение, когда специально нашел лет тридцать спустя. Но тогда… Разведчик должен держать себя в руках! Даже если сердце разрывается от ненависти, ты должен улыбаться и общаться с врагом!

Опять артналет! На визире шлема высветился таймер отсчета до поражения. Полторы секунды на сборку вр и еще две, чтобы занять место под индщитом. Врытая в землю бронекапсула, способная пережить обстрел обьемнодетонирующими боеприпасами. От прямого попадания не спасет, но от остального реально укроет. Две минуты в темноте капсулы и на визире новая вводная… Наша штрафная рота уже вторую неделю штурмует эту высотку. Штурм и откат назад, отмечая на тактическом дисплее места потери собственных бойцов. Три-четыре атаки в день и состав роты полностью меняется. Может именно в этом и есть план начальства? Положить всех штрафников под этой высотой на задрипанной планете в забытом рукаве галактики? Из всего состава пока не сменились всего четверо. Я, ротный, я даже имя его узнал, Йасиф Мозель. Лейтенант Васил и сержант Козы. Как старослужащему мне тут многое позволено, например пользоваться стендом для обслуживания вооружения или схомячить сразу два пайка. Так что живем! Правда не всегда такое везение на пользу. Осколком срезало крепление левого ботинка, всего одно, но неприятно же! Да и санитары косятся, почему все тела штрафников разуты на левую ногу? Вот как только подойдет левый ботинок, так сразу и прекратится! Обувь для солдата, все равно что оружие! Попробуй побегать под огнем, когда ноги стерты, болтающейся обувкой!

За это время изучил рельеф до миллиметра глубин. Где какой камушек может прикрыть, где канава на сантиметр глубже. Вот только выше отметки в двести мы никогда не поднимемся. Голая скала, обрезанная как ножом и гладкая как колено. Именно на этом рубеже и несет рота основные потери. Склон в тридцать градусов, огневые точки с пристрелянными секторами и прыгающие мины. Все это против штрафной роты, не имеющей даже тяжелых скафов и артподдержки. Все! Сигнал к отходу. О! В этот раз я в отделении не один остался. Еще пара пацанов ползет обратно. Смысла знакомиться все равно нет, наверняка еще один заход сегодня. Лучше закопать поглубже капсулу, а то после каждого налета она чуть не на поверхности оказывается. Есть время заняться обмундированием и оружием, руки снова занялись делом, отпуская мозг в свободное плаванье.

«…Сколько себя помню в детстве, меня все время били. Для своего возраста я был слабоват и это сказывалось. Куда меня только не отдавали. Борьба классическая, гимнастика, бокс и футбол, везде я был в группе середнячков сзади. Лишь волейбол и стрельба в тире дали возможность проявить себя. Держа мелкашку в руках я представлял врагов и бил точно в сердце. Я научился чувствовать куда ляжет пуля и дожидался момента попадания в десятку. Волейбол же открыл для меня коллективную игру. Я вдруг понял насколько может быть важен любой член коллектива, главное найти ему место. Не знаю, что бы из этого получилось, но произошел в моей судьбе перелом. Мне приснился сон…»

Ну, что я говорил? Заводить знакомства в штрафроте дело неблагодарное. В этот раз я снова остался один. Я имею в виду отделение. Сержант Козы получил приказ выяснить, почему штрафник Сули в который раз возвращается без единой царапины? Вот его обгорелую, но живую тушку я и тащу. Я не отсиживаюсь и не прячусь. Веду огонь и меняю позиции, выполняю все приказы… Есть такая поговорка в войсках, дайте возможность командиру отменить свой приказ, не спешите. Так что не спешу, кто его знает что у Бога войны на уме? Дотащил сержанта до точки сбора и сдал фельдшеру. Тоже должность не дай Бог. Собирать куски мяса, когда-то бывшими космодесантниками по полю боя и пытаться сложить их вместе. Как они остаются добродушными ребятами, готовыми пошутить? Шуточки правда еще те. Примерно как эта. Тащит санитар бойца, а тот и спрашивает:– Куда ты меня? – В морг. – Так я же еще живой! – Ну так мы еще и не дошли! Шутники! Ну да ладно, опять построение и распределение личного состава. Надо стенд перетащить в другое место, какой-то гад лупит в одну и ту же точку, пытаясь разворотить мой трофей. Ну и что, что из оружейной нашей роты. После попадания снаряда ее все равно списали. Мне то ведь надо оружие и мысли в норму привести!

«…Мой ишачок, Поликарповский И-шестнадцать, шел на встречу восемьдесят восьмым «Юнкерсом». Наша тройка не успела набрать высоту, когда на нас свалились сто девятые «Мессершмитты». В Испании я уже сталкивался с ними, но тогда они были по медленнее. Ничего, главное не терять скорость и высоту, в маневре ишачок их превосходит. Вот и туша юнкерса, сейчас… Горячая боль вспыхивает в груди, еще успеваю заметить как диск винта клонится вниз… Неужели все? Боль и темнота…»

Родители ночью сбегали за соседкой снизу. Тетя Надя работала в поликлинике, она и вызвала скорую. Воспаление легких! Два месяца в больничке и недоумение, как и где я умудрился так простыть теплой осенью.

С тех пор сны где кто-то погибает снились мне часто. Я в полной мере испытал ужас осознания собственной смерти, переживал раз за разом мгновения в которые страх ломает человека. Ужас беспомощности и отчаянья, гнев на судьбу и щемящую тоску по несбывшемуся. Сны эти приносили и изменения. После короткого сновидения, где я будучи молодой девушкой, ждал любимого, научился ощущать присутствие другого человека. Я, точнее она, радостно подхватилась, услышав звонок в дверь. Бросилась к двери и заглянула в глазок, ожидая увидеть какие цветы принес ее парень. Брызнуло стекло глазка и темнота…

Что-то новенькое! На визире вводная о штурме в момент работы орбитальной батареи. Думают, раз не могут нас добить противники, пусть сдохнут от своих? Ну, на то мы и штрафники, чтобы нас не жалеть. Новый бронеботинок слегка другого цвета, зато все крепления на месте. Странное дело, парень был ниже меня и явно полегче, а размер подошел. Спасибо, брат! Удачного тебе путешествия в места вечной охоты. Бегом, бегом! Там впереди есть воронка. Неглубокая, в скале все таки, но хоть какое-то укрытие. Скала трясется от взрывов и ноги не знают куда стать, но надо вперед. Врываемся на вершину и ныряем в ходы сообщений. Глубже, глубже! Там наверху воздух густой от осколков, а впереди враг, но нам надо вперед. Меняю накопитель и в этот момент вижу вспышку, темнота…

В советской армии десант был элитой, а разведроты были элитой в десанте. Как меня взяли? Худой, нескладный пацан ниже минимального роста на сантиметр и с восемью килограммами недовеса. Спасибо старичку с первого этажа. Он ходил всегда по гражданке, но подполковник участковый отдавал ему честь. Когда к нам домой позвонил военком и пригласил меня на беседу, я был в шоке. Еще больше меня поразило то, что он отправил меня на курсы парашютистов. Это потом я узнал о генерал-лейтенанте из нашего подъезда, потом… Армия делает из мальчиков мужчин. Из меня получился… не знаю. Научили преодолевать страх, шагая ему навстречу. Научили веселому безумию, когда тебе кайф преодолевать немыслимое. Научили терпеть и переть вперед ради выполнения задачи. Сделало ли это меня мужчиной? Не знаю… Точно знаю, что не сел я после армии, только по старой привычке держать контроль. Хватило одного момента, для осознания, что мирные люди не враги и попытаться остановиться. Сны приходили снова и снова, в них была смерть и ужас. В какой-то момент я решил не сдохнуть от ужаса, преодолеть тот страх, что сковывал во сне. С каждой попыткой сны становились все реальней и страх уже никогда не оставлял мое сознание. Где-то в это время я открыл для себя эйси-диси. Именно под их музыку я и шел по дороге в ад. Наступил момент когда что-то должно было произойти. Либо я сломаюсь, либо дрогнет страх.

«…Черная дыра ствола гипнотизировала, подавляла волю. Все мысли были в ожидании вспышки. Я не слышал криков, не чувствовал пинков, меня поглощала черная дыра… По ушам резко ударил крик, тело взмыло и перехватило оружие. Резкий удар, подсечка и противник падает на спину, я упираю ствол пистолета в маску шлема…»

Шлем? Маска? Секунды замешательства хватило, чтобы меня скрутили. Я лежал, уткнувшись мордой лица в грязь и слышал мат лейтенанта.

– Сержант! Пусти меня! Я ему мозги вышибу!

Потом трибунал и я, рядовой Макс Сули личный номер…, отправился в штрафную роту. Самое смешное, что я точно знаю, что я не он, а вот кто я? Как мое имя было до этого? Только воспоминания о той, другой жизни, до того проклятого сна… Если бы я еще помнил жизнь Сули! Кроме имени ничего! Представляете вид сержанта Козы, когда я ему на полном серьезе заявил, что хотел бы научиться пользоваться всеми этими штуками, особенно той что в руках. Сержант видно и не с такими попытками закосить встречался, раз отправил меня к лейтенанту на гипнообучение. По крайней мере его слова в спину, о хитрож…х и способе с ними справляться я оценил через час. Голова болела так, что я блевал всю дорогу до позиций. Но получил полный объем знаний аж до сержантского уровня.

Первый бой был для меня какой-то отстраненный, выполнял приказы, действовал без эмоций и осознания. До момента когда прямо передо мной развалило на куски тело бегущего впереди бойца. Уже падая в укрытие я успел открыть маску и опорожнить желудок в сторону. Секунды медленно текли в ожидании теперь собственной кончины, когда пришла мысль. Возможно, если меня убьют, я снова вернусь туда? Вот это меня и вернуло в сознательное состояние. Пнув страх на положенное ему место, снова поднялся и просто выполнял приказы. Там меня ждет уже знакомая, скучная жизнь обывателя. Всех развлечений сны, где кого-то убивают. Так что ничего не теряешь, рядовой Сули, кроме самоуважения. Поэтому вперед! Мне вдруг вспомнился сон, в котором я шагал в строю солдат девятнадцатого века. Пули свистят, с гудением пролетают ядра, а офицер кричит:– Держать строй!!! Мы идем под барабанный бой и не понятно дрожит от взрывов земля или это мои колени. Неприятель практически вплотную, но стрелять нельзя! Жди приказа!!! Первая шеренга стала на колено и грянул сдвоенный залп передних рядов. Пока они перезаряжают ружья, шагаем вперед, прямо под ответный залп. Становлюсь на колено и палю в клубы дыма, накрывающие поле боя. Линейный кричит:– Заряжай!!! Сую бумазейный пакет в ствол и трамбую его шомполом, теперь пулю… – Вперед!!! Примкнуть штыки!!! Режь, коли!!!– Линейный орет, дублируя команду офицера. Уже на ходу сыпанул порох на полку и примкнул штык. Пошла свалка, строй рассыпается, хоть офицер и пытается ровнять шеренги. Скоро и ему не до нас, машет сабелькой рядом с прапорщиком. Потом и мне стало не до гляделок. Принял одного французика на штык и столкнул его ногой. Чуть загляделся, как второй со стороны прыгает, успеваю ткнуть прикладом и третьего выстрелом сбиваю с ног. Тут уже не до строя и дисциплины, машу ружьем, валю супостата. Кому прикладом вместо дубины, кому и штык в брюхо… Крик и ор такой, что ни труб, ни барабанов уже не слышно. Краем глаза вижу как валится прапорщик и наш офицер поднимает истерзанный пулями стяг. Резкая боль и земля летит на встречу. Тьма…

Темнота отступила и надо мной склонилось лицо. Глаза были не в фокусе и понять кто это, мужчина или женщина я не смог. Интересно где я и кто? Блин! Все еще Сули… По крайней мере другого имени не вспомнил. Значит это госпиталь? Ну, да! Для душевно больных! Ведь больше ничего не болело. Больше всего, кроме безделья на койке, меня доставало отсутствие музыки. Нет, транслировали всякую хрень, я даже что-то понимал, видимо Сули такое слушал, но сейчас бы что-то забойное. Растрясти это сонное царство! Паренек, сосед справа, спросил, чего я собственно мучаюсь? Двадцатка и получи нашлепку! Я битый час пытался понять о чем он вообще? Под конец, отчаявшийся паренек, отвел меня к терминалу и набрал название. Платил естественно я. Кусок лейкопластыря с проводом… Следуя указаниям нацепил на левый висок. Ну, и что дальше? Дальше было веселое представление, где я выступал в роли человека впервые столкнувшегося с нейро-технологиями. Оказывается можно писать музыку просто в голове! Можно вспоминать то, что когда-то слушал и прослушать это еще! Да еще можно вывести это на проигрыватель!

Четверо суток госпиталя пролетели мгновенно. Врачи проводили сканирование моего организма, а я восстанавливал в мозгу музыку и скидывал ее на местный носитель памяти. Хоть какое-то напоминание обо мне прошлом. Пусть без имени, но эта музыка будет вечна… Распределили ожидаемо в пехоту, куда еще штрафника, искупившего свое преступление? Вниз, в окопы, перемешивать грязь с кровью. Шатл рванул к планете, заранее начиная противоракетный маневр. Против ожидания все остались живы и даже без переломов, пилот по этому поводу похоже расстроился. По крайней мере рванул обратно так, что я думал его самого расплющит. Снова война… Я это принял спокойно, ведь мне пока не с чем сравнивать. Можно сказать я родился на этой войне, так что это мой мир. Похоже я здесь один такой. Эти мальчики, я имею право так говорить в свои прошлые шестьдесят четыре, возраст почему-то помню точно, никак не забудут другой мир. Мир, где их ласкали мамы, любили красивые девушки. Мир, где их жизнь что-то значила… Я прямо воочию видел как разность миров, прошлого и настоящего, сгибает их волю. Я ощущал напряжение одних, трещины и надломы других. Эти ломались, рано или поздно, и были мне безразличны. Жестоко, бесчеловечно? Надо поговорить, объяснить, наставить на правильный путь! Возможно… Вы пытались что-то объяснить умирающему? Эти люди умирали! По разным причинам, но для меня было ясно, что им здесь не выжить. Не важно! Здесь могли выжить только целые, несломленные этой разностью миров. Мне же было гораздо легче, это был мой единственный мир… Солдату нельзя скучать или давать ему свободное время, что в принципе одно и тоже. Это выливается в такие без башенные выходки, что лучше бы в бой! Все любят соревнования спринтеров, сто метров это же классика легкой атлетики! Если только не по минному полю и не под обстрелом противника. Или бег с препятствиями. Точнее через полосу препятствий, до вражеских окопов и обратно! Ну, а чем еще должен заниматься солдат на передовой? Отбивать атаки или сам ходить в атаку? Приказ стоять на месте! Вот и стояли. Кто покрепче, те смогли спокойно принять такое положение, нашли себе дела. Ну, а у кого пуля в голове болтается, покоя не дает? Через месяц сидения на заднице мы потеряли двенадцать человек. Просто от дурости и безделья. Вот командование и решило, надо списать потери на боевые столкновения. Значит, что? Вперед, пехота! Знаете? Идти в бой под Раммштайн мне понравилось больше чем под Назарет. Правда сержант лично отправил меня на обследование к психиатру. Ну, нельзя прыгать по укрытиям под Раму! Не сгибается тело, отказывается! Остается только вперед! Фейр фрей!!! После психиатра я стал врубать музыку и на наружные динамики, чего я один как псих! Оказалось не один. Теперь мы ломились в атаку всем отделением под аккорды Фойер и Вассер или Ду хаст. Через неделю роту отвели на отдых, остальные подразделения не успевали выравнивать фронт. Двести километров за шесть дней! Да такого и тяжелые мехчасти никогда еще в этой войне не достигали! Вот нас и одернули, отдохните ребята! Ребятки и отдыхали. Взяли штурмом полковой бордель, настучали по тыковкам патрулю, осушили бар в каком-то городке. Я в этом не участвовал, воспитание не то. Женщин я люблю, но советское воспитание не дает встречаться с ними в борделе. От греха нас раскидали по разным подразделениям, меня даже отправили на курсы младшего командного состава. Так что, пятилетний контракт я закончил полным сержантом с полевым патентом лейтенанта, пришлось покомандовать, вот и дали. Можно еще пяток и получить мастер-сержанта, но мне захотелось посмотреть на тот, другой мир. Тот, из которого приходили мои подчиненные и куда так стремились вернуться. В принципе о себе все. Итак, Макс Сули, земное имя не помню, готов взглянуть на новый мир!


Глава первая

Перелет на космическом корабле наверняка вызовет у жителя Земли ожидание чего-то необыкновенного. Наверное такие чувства вызывали первые полеты самолетов в начале двадцатого века. Вот только пассажирам четвертого класса забыли сказать, что мы взлетели или приземлились. Душный ангар на пятьдесят человек, жесткие кресла и место для багажа под сиденьем. Правда для солдат это были идеальные условия, судя по храпу… Потрепанный дисплей транслировал что-то рекламное в вперемешку с мыльной оперой. Сосед тыкал в свой экран, выискивая что-то ведомое только ему. Я же вспомнил как летел в Сибирь после армии. Привычно уснул, едва заслышал гул турбин. Когда гул сменил тональность и самолет тряхнуло, опять же по привычке вскочил и попытался проверить купол… Представляете мою панику? Я в самолете и без парашюта! Как прикажете прыгать? Окончательно разбудил меня дружный гогот. Вахтовики уже приняли на грудь и моя пантомима им явно понравилась. Сейчас в салоне тоже ржали, тыкая пальцами в мальчишку, пытавшегося залезть в багаж. Дело в том, что открыть его можно только когда отодвинется переднее кресло. То отодвинется когда сдвинется его переднее кресло. Так экономится место в полете, на палубе четвертого класса. Точнее в грузовом трюме. Поэтому о космическом перелете могу сказать одно, долго. Хорошо что гальюны поставили, а то за трое суток мы бы загадили все углы. Самые ушлые пытались завести шашни с женщинами военнослужащими, но где им уединиться? Так что очередной причал, на очередной станции и я с облегчением ступил на гражданскую территорию.

Планета Ремфис! Сельскохозяйственная колония, вся ценность которой в стратегически выгодном положении. На этой войне. Шисса, в боевых действиях на поверхности которой я имел удовольствие участвовать, первая планета земного типа в целом рукаве звездных систем. Ремфис ближайшая к ней, поэтому сейчас планетка расцветает. Плотный трафик, закупки продовольствия, все это ей на пользу. Как там в пословице? Кому война, кому мать родна? Пришлось еще сутки кантоваться на станции в посадочной зоне, пока не попался транзитный транспорт до Фирлы, родной планеты Сули. Можно конечно лететь до любой другой, но воинское требование выписывается до места вербовки. Так сказать, возвращаем где взяли. За эти сутки мы облазили всю доступную транзитным пассажирам территорию, я вообще с открытым ртом наблюдал за челноками, погрузчиками, прибытием и отбытием кораблей. Конечно, загон для воинских команд, это не зал для пассажиров первого класса, но и здесь были иллюминаторы, а за ними космос… Снова станция близнец, наверное все они одинаковые, если смотреть со стороны грузового портала. Вот орбитальный лифт это зрелище! Не знаю кто придумал, но спуск на громадной платформе, одна сторона которой прозрачна, фееричен. Чернота космоса, плавно окрашиваемая атмосферой. Восходящее солнце, очень медленно восходящее. Я наблюдал самый краешек минут десять! Такие переливы красок невозможно представить или нарисовать! Мысленно поблагодарил женщину, посоветовавшую мне потратить лишнюю десятку, но взять билет на это время, время восхода. Вот и родной, правда не для меня, а для Сули, континент. Знакомое и неизвестное в одном флаконе, интересный коктейль. Глазел по сторонам на обшарпанные и потертые приметы цивилизации, представавшие для меня чудесными творениями будущего. Многоэтажные дороги автоматических магистралей, вьющиеся вокруг орбитального лифта. Прямые как лучи трассы, исчезающие за горизонтом. Вокруг нетронутая природа, леса, реки и ни одного дома! Лифт опускался все ниже, а во мне все больше зарождалось сомнение в правильности моих действий. В воинском требовании была еще одна подсказка, г. Таунвиль. Надеюсь я смогу выяснить что это такое, город или господин, до того как кончатся наличные. По предложению финансового консультанта, я оставил немного наличных, а остальное отправил на личный счет. Теперь получить деньги я могу только в отделении банка, удаленного доступа у меня нет. Вот только где найти банк? Не подниматься же обратно на лифте, только чтобы снять немного денег? Ладно, будем посмотреть, как говорили одесситы. На что посмотреть нашлось. Табличка в руках громилы, Максимелен Сули, явно намекала что меня встречают. Как я не напрягал память, этого типа я не вспомнил. Вообще этот Сули меня задолбал! Я усилием воли мог вызвать некоторые воспоминания, но все они были настолько сопливо-мимишные, что становилось реально страшно. Вдруг окажется, что долбаный Сули замужем за мужиком? Никаких запретов на это не существовало, я даже натыкался на передачи о жизни целых колоний таких вот…цветистых. Так что подходил я к табличке с некоторой опаской.

– Добрый день. Макс Сули.– Я показал удостоверение.– С кем имею честь?

Меня в таких ситуациях всегда тянет на протокольное общение. Тогда более менее понятно с чем к тебе пожаловали. Если сразу грубят, значит бей в морду, по другому не поймут. Ну, а если вежливо отвечают… Морду набить всегда успеем!

– Я Бернгар сэр. Водитель. Господин Мекель приказал вас встретить и привезти в контору. Сэр.

Мекель? Не помнит Сули такой фамилии. Ну, а что помнит? Смутные лица родителей, дяди… Дом под цветущим деревом и тошнотворные стихи для одноклассницы. Бр-р-р…

– Кто такой этот Мекель? Я его знаю?

– Позвольте ваш багаж. Сэр.– Громила забрал сумку.– Господин Мекель назначенный управляющий. Думаю он лучше объяснит. Сэр.

Я пролез в открытую дверь транспорта и практически утонул в коже сидения. С легким урчанием машина плавно ушла в вираж и набрала высоту. Что-то мне это не нравится. Сули был твердо убежден, что должен зарабатывать на жизнь самостоятельно. На личном счету накоплений не водилось. Родители что-то имели, но вроде не миллионеры. Мои гадания прервало приземление. Машина плавно продолжила путь уже по покрытию дороги и я во все глаза смотрел на жилой район. Не жилой, а деловой, подсказала память. Родительский дом в семи километрах на юг. Здесь располагаются конторы, кстати и отделение банка. Машина остановилась и водитель вышел, чтобы открыть дверь с моей стороны. Сервис, однако!

– Сэр. Мне ждать в машине?– Водитель своим вопросом загнал меня в тупик. Во первых почему он меня спрашивает? Ну и второй вопрос, где еще он меня может ждать? Хотя…

– Можете пойти перекусить. Полчаса вам хватит?

– Спасибо, сэр. Вполне.

Здоровенный Бернгар дождался пока я зайду в двери конторы и пошел через дорогу. Я проводил его взглядом сквозь стеклянную дверь и вздохнул. Странно все это.

– Господин Сули! Как выросли, возмужали!– Полноватый мужчина выскочил из-за стола.– Я ведь помню вас совсем еще юным!

Его радостное возбуждение резко сменилось на траурный тон.

– Мы уже отчаялись разыскать вас, но тут пришло извещение из банка, что вы возвращаетесь. Такая потеря, такая потеря… Да вы присаживайтесь! Кофе? Сок? Ой! Да что же это я!– Мужчина протер залысины платком.– Надо же помянуть, какой тут сок…

– Господин Мекель! Может объяснитесь Что происходит?

– Господи! Да вы не в курсе? Боже! Боже!– Мужчина плюхнулся в кресло с другой стороны стола.– Ваши родственники… Понимаете теракты до сих пор случаются… Эх, да что там. Мы все эти пол года места себе не находим.

Эти полунамеки и иносказания мне надоели и я рявкнул, добавив металла в голос.

– Коротко, по существу. Что произошло!?

Мекель даже чуть ниже стал, втянул голову в плечи и выдал скороговоркой.

– Господин Зехер Сули с супругой и господин Верне Сули погибли при взрыве пассажирского транспорта в системе Гелло. Квалифицировано как теракт. Вы являетесь единственным наследником и право получателем. Фу-ух.– Господину Мекелю явно не хватило воздуха на последнюю фразу. Поэтому он шумно перевел дух и продолжил помедленнее.– Из прислуги осталось всего двое. Лоченей, садовник сэра Верне Сули и Бернгар. Его наняли водителем, когда ваш отец заболел. Все из-за этой болезни, они как раз хотели поправить здоровье, вот и отправились в тот злополучный рейс.

Опять он расплывается в словоблудии. Надо кончать этот театр одного актера!

– Давайте ближе к делу. При чем здесь вы?

– Простите. После объявления о гибели никто не обратился за наследством. Суд города постановил установить надзор за имениями, пока не будет найден наследник, то есть вы.

– Хорошо. Пришлите отчет о вашей деятельности, допустим завтра. Удобно вам будет после обеда? Часов в пятнадцать.

Господин Мекель опять занялся своими залысинами. Наконец спрятал платок.

– Документы готовы, их осталось лишь подписать…

– Господин Мекель…– Как не любили интенданты вот такого моего голоса.– Раз вы утверждаете что все готово, то… Я жду отчет завтра в девять. Не забудьте выписки со счетов. Честь имею.

Меня опять потянуло на формальное общение. Не люблю я людей с трещиной. Они дребезжат и как будто темный дымок от них, когда чуть прижмешь. Хочется отстраниться, иногда даже руки вымыть. От этого управляющего прямо несло гнилью, аж передергивало. Погибли родители Сули, как мне реагировать? Где-то там внутри плакал маленький Сули, а я пытался понять, что же я ощущаю. Ничего! Известие о кончине родственников Сули вызвало только облегчение, они не смогут теперь сказать, что я не он. Заткнись Сули! Хватит ныть! Стоило мне выйти, как Бернард открыл дверь машины.

– Домой? Сэр.

– Сначала в банк. Бернард.– Я помялся.– Не знаю, понадобится ли мне в дальнейшем водитель. Сколько тебе платили?

Услышав сумму, я прикинул, что пару месяцев я еще смогу платить из тех денег, что у меня были сейчас.

– Два месяца я обещаю. Думаю за это время все выяснится.

Как отреагировал мой водитель я так и не понял. Выражение лица не поменялось, никакой трещины не почувствовал. Возможно он был внутренне готов? Банк, ресторан, куда мне настоятельно посоветовал заехать желудок, и смутно узнаваемая дорога по холмам. Машина въехала в ворота и покатила по дорожке к дому. Всплывали воспоминания, сначала яркие детские, затем все более поздние. Крик Сули о том, что он докажет всем… Что докажет? Так вот значит как его занесло на войну… ...



Все права на текст принадлежат автору: .
Это короткий фрагмент для ознакомления с книгой.
Сны