ШаМаШ БраМиН Блоб

Утренний пляж ощетинился стержнями зонтов. Сложенные купола не спешили затенять желтизну зыбучей почвы. «Точное название! – отметил Димитр в сотый. – Пески действительно как золотые!» Вздохнул. Поправил лямку парусиновой сумки. Квело потрусил за Иванкой. Супруга, увлекаемая малышом Николем, оторвалась шагов на десять. Малышу не терпелось испытать новый плавательный жилет.

Большинство шезлонгов щеголяли признаками заселенности. Шеренги пластмассовых «лож» пестрили расстеленными полотенцами, небрежно брошенными футболками, подвешенными кепками и рюкзаками.

– Иванка! – окликнул супругу. – Я к бичбою. За лежаками.

Женщина нетерпеливо махнула рукой. Облачение малыша в распухший желтый жилет задача не из простых.

Димитр поправил неудобную лямку. Неспешно побрел к спасательной станции. Ступни приятно проваливались в теплый песок. «Спокойно и безмятежно, – думал мужчина, наблюдая как волны песчинок захватывают ногу, – счастье обнимает человека спокойно и безмятежно. Как песок. В отличии от горя и бед»

Персонал, как правило, слонялся в тени «курятника». Так, между собой, отдыхающие называли хозяйственный склад – древнюю спасательную станцию. Сколоченные доски грелись на солнце со времен Тодора Живкова. Лишь недавно, благодаря европейским грантам, их обкрасили бело-красными полосами.

– День добрый! – крикнул он жилистому, загорелому мужичку в «фирменной» футболке. – Два шезлонга найдутся? Поближе к воде. Мы с ребенком.

– Добрый, – лениво отозвался служащий, натягивая «фирменную» кепку. – Ближе к воде? – он почесал давно небритый подбородок. – Не думаю.

– Может перетащить? – настоял Димитр.

– Не, не! – закивал мужичок. – Нельзя!

– За доплату, – тихо, почти шепотом добавил отец семейства. Недвусмысленным жестом стянул с переносицы китайские «авиаторы» – Пять левов …

Коммунальщик поднялся. По-дружески хлопнул туриста по плечу и увлек за собой.

– Пойдем! Кажись на второй линии оставалось что-то.

Действительно. На второй линии, почти с самого краю, нашлись два лежака. Мужичок, ловким движением принял денюжку. Через минуту первая шеренга «лож», стоящая прямо у линии прибоя, уплотнилась еще парочкой пластиковых собратьев.

– Приятного отдыха, – буркнул коммунальщик, возвращаясь к бело-красному строению.

Димитр расстелил полотенца. Пристроил парусиновую сумку. Поправил «авиаторы» и отправился на поиски чада.

Нашлись не сразу. Увлеченные новой забавой, морским прибоем и беспечностью, Иванка и маленький Никола сместились с места, где их оставил Димитр. В голову пришла незатейливая мысль. Спасательная вышка. Взамен сети «курятников» власти понатыкали вдоль линии прибоя изящные металлические многогранники, служившими точками обзора для местных спасателей. На одну из таких конструкций и взобрался незадачливый глава семейства.

Хоть вышка и поднималась всего лишь на пару метров, взору открылся изумительный пейзаж. В безветренную погоду синее покрывало, гладкими бликами, протянулось до самого горизонта. С неохотой отрывавшись от райского зрелища, глаза побежали вдоль береговой линии.

Нашлись. Иванка с Николкой плескались совсем рядом, в двадцати шагах. Просто удивительно, как он сразу их не заметил. Супруга вошла в прозрачную воду по колено и опасливо удерживала за шиворот жилета непоседливого сына. Легкое парео изрядно намокло. Димитр улыбнулся. Спускаться не спешил. Чарующий вид не желал отпускать.

Метрах в пятидесяти от берега, почти у самых буйков покачивалась эскадра надувных матрасов. Отдыхающие удалились от шумного, суетливого берега, полностью отдавшись водной стихии. Молодой человек позавидовал «матрасникам». Даже если он и приобретет подобное плавсредство, Иванка его ни за что не отпустит. Нет, не от берега. От себя и сына. Димитр поморщился, представив истерику благоверной, узнавшей, что супруг, пусть и ненадолго, намеревается уединиться.

Преисполненный белой завистью взгляд обо что-то царапнулся. На фоне синей морской воды ясно выделялось тягучее пятно. Еще секунду назад его не было. Сгусток напоминал дрейфующий остров из сорванных штормом серых водорослей. Огромный. Продолжал разрастаться. Вот преодолен красный ряд буйков. Такими темпами, в считанные минуты, пятно достигнет песчаного берега.

– Что за черт! – выругался Димитр.

Один из надувных матрасов, вместе с «пассажиром» сначала оказался окруженным странным пятном, потом неожиданно исчез. Напоследок сгусток вытолкнул из себя обреченный взмах руки и сдавленный крик.

Через секунду другой матрас скрылся под серой поверхностью. Затем третий. Четвертый. Совсем скоро на волнах ни осталось ни одного.

– Иванка! – заорал Димитр. – Иванка!

Жена его не слышала. Гул отдыхающих, шум воды и расстояние заглушали тревожный крик. Пятно стремилось к берегу. Приближаясь, приобрело сизоватый оттенок, словно над ним парила болотная дымка. Необычная субстанция принялась поглощать попадающихся на пути пловцов. Не оставляла им ни единого шанса. Люди растворялись в адской кляксе как в концентрированной кислоте. Многие не успевали издать ни единого звука.

– Иванка! – не сдавался молодой человек.

Наконец, женщина услышала его. Может сработала интуиция, шестое чувство, обострившейся в момент опасности. Как бы то ни было, Иванка, в поисках источника зова, вытянулась. Димитр, привлек внимание, замахав руками. Поймал взгляд. Указал на приближающееся по воде пятно.

– Выходи из воды! Слышишь?! Хватай Николку и вон из воды! Живо!

Она его не слышала. Развела руками, закивала головой.

– Вон из воды! – в отчаянии закричал молодой человек.

Последний крик смешался с целым хором истошных воплей. Жертвами невиданного пятна уже становились любители не поплавать, а просто поплескаться. Серая клякса мгновенно разъедала все что в нее попадало. Со спасательной вышки Димитр ясно видел, как люди еще секунду назад стоявшие на твердом дне, по пояс в воде, подкашивались. Словно огромная невидимая коса перерубала обнаженные тела. Захваченная плоть, растворялась в морской воде как сахар рафинад в обжигающем кипятке.

Времени совсем мало. Димитр спрыгнул с вышки и со всех ног устремился к семье. Истошно вопя, из воды хлынула толпа перепуганных людей. С берега, навстречу им, подтянулись другие отдыхающие. Лежаки опустели, а у линии прибоя образовался дикий затор. Те, кто, спасаясь выбегал из моря, сталкивались со стеной ничего не понимающих зевак. Не в состоянии вырваться из смертоносной жижи мужчины и женщины, лишались ступней. Падали навзничь, отдавая тела на съедение неведомому морскому демону. Детей же монстр переварил почти сразу и целиком.

Пусть поздно, но инстинкт самосохранение возобладал над всеми обитателями пляжа. Сбивая друг друга с ног, уцелевшие пытались отбежать как можно дальше от линии прибоя. Некоторым это удавалось. Большинство же попадали в смертельную кляксу.

Иванка подняла сына на руки. Прорываясь сквозь обезумевшую толпу, Димитр подбежал к ним. Вошел по щиколотку в море. Перехватил орущего Николку. Взял жену за руку и потянул к спасительному берегу.

На долю секунды, в момент, когда ступня нащупала мягкий песок вне воды, мелькнула надежда – все закончилось. Прошло как страшный сон, полуночный кошмар. Можно вздохнуть с облегчением. Димитр оглянулся. Все что ему было нужно – взгляд жены. Пусть и испуганный, растерянный, но безусловно одобряющий его храбрость. Димитр должен ее успокоить. Подмигнуть, улыбнуться. Затем обнять. Ее и сына.

За спиной Иванки не оказалась. Мужчина опустил глаза. Ладонь сжимала, таща из воды, руку, безвольно висевшее плечо и остатки срезанной неведомой стихией грудной клетки. Остальное, что секунду назад было ею, его женой, матерью его ребенка, его обожаемой Иванкой, в одночасье растворилось в адской сере, как масло в молоке.

Несчастный даже не успел осознать, что произошло. Влага в песке, нежно ласкающие пятки, тотчас превратилась в раскалённый свинец. Тягучей, обжигающей трясиной кислота заживо поедала его. Поняв, что это конец, Димитр обнял ревущего сына:

– Я люблю тебя, малыш! – простонал он. Прижал к груди и пружиной выкинул ребенка как безвольную куклу.

«Подальше от этой дряни!» – успел подумать он.

Боль стала невыносимой. Мужчина попытался поднять ногу. Ему это удалось. Вместо розовых пальцев, на ногах зияли обглоданные белые кости. От испуга и боли Димитр потерял равновесие. В последний момент, падая, инстинктивно вытянул руку. Колени и ладонь тут же обожгла безумная боль.

Последнее что видел Димитр – собственную плоть растворяющаяся в серой дымке. И скованные ужасом, заплаканные глаза Николки.

1

Даник взглянул на кустарник. «Оазис» раскинулся метров на двести. «И бог знает, – подумал парень, – на сколько в глубину. Хм! Почему же бог!? – заспорил он сам с собой. – Наверняка, со спутника видна и глубина. Один клик и ты бог!»

Но информация о размерах вымученной поросли никак не могла помочь.

– Быстрее, Шуган! – крикнул из «Буханки» Пушер. – Сколько ж можно?

– Ага, – пробубнил себе под нос Даник.

За спиной, под быстрыми шагами, захрустела пересохшая почва. На ходу расстегивая ширинку комбинезона, спешил к «зеленке» один из сопровождающих экспедицию военных. Как звали солдата Даник не знал. Он их просто не различал. В форме и со снаряжением все были на одно лицо.

– Чё тянем?! – буркнул служивый, выпустив на кустарник журчащую струю. – Веревку проглотил?

Шуган промолчал. Как же он сейчас завидовал вояке! Вот так просто взять и сделать свои дела. Наплевав на всех. И на нее тоже. Даник не мог. Ирма наверняка смотрит на него. Сидит в «Буханке», отложив ноутбук, и пялится на «бесстыжего мужлана, косящего под порядочного». А кругом ровная как тарелка степь. Надо было сразу сообразить. Как дурак рванул за всеми к «зеленке». Лишь потом сообразил, видно же все. Надо было идти за замыкающий «Тигр». В крайнем случае за «Урал». А теперь, как бы он не поступил, она сразу догадается. Еще посмеется.

– Черт! – выругался Даник, шагнув к кустарнику.

– Это, парень! – предостерег его служивый, – В «зеленку» не ходи.

– Знаю! – буркнул Шуган. ...