Ты моя ошибка Лола Белова

Глава 1

В километрах десяти от городского шума и в стороне от трассы находился особняк, утопающий в зелени. Его стены и высокий забор, выстроенные из белого камня, были очень надёжными, как крепость. Хотя с дороги из за рослых деревьев и высоких кустов, которых здесь было великое множество, этот дом не был виден.

Ровно в семь тридцать в одну из комнат, служившей спальней, постучала горничная и известила хозяина апартаментов.

— Доброе утро. Завтрак подан.

— Доброе. Хорошо, Софья.

Служанка удалилась. Из спальни выехал в инвалидном кресле, навстречу новому дню мужчина средних лет.

Несмотря на свою незавидную физическую ущербность, он выглядел безупречно. Выглаженная, застёгнутая на все пуговицы, рубашка. Костюм, доставленный только вчера из престижного модельного дома. Идеально начищенные туфли. Весь образ дополняли безупречная короткая стильная стрижка и суровый мрачный взгляд.

Он спустился к завтраку по лифту.

Выехав на большую террасу, он подъехал за стол накрытый на одну персону.

У стола его встретил дворецкий. Протянул ему айпад.

— Доброе утро!

— Что нового, Миша?

— Пришёл отчёт. Находится в чёрном конверте на твоём столе в кабинете. Они ждут твоих распоряжений.

— Хорошо. Принеси. Я изучу за завтраком.

Мила раскладывала товар по полочкам супермаркета "Возьми с собой", когда к ней подбежала охранница Ксения Алексеевна и сообщила.

— Мила, бросай это грязное дело и иди за кассу! Кассиров не хватает. Лизу не видела?

Девушка выпрямилась, отряхнула свой зелёный рабочий халатик, поправила такого же цвета головной убор на голове и помотала головой.

— Нет.

— Вот не человек, а один сплошной геморрой!.. Почему я должна следить за этим? Разве это входит в мои обязанности?

— Нет, не входит. — ответила по инерции Мила чувствуя, что придётся очередной раз двойную норму отрабатывать. И тоже в душе припомнила Лизу.

— Ты ещё здесь? — уже строже спросила охранница, хмуро оглядывая торговый зал, словно Лиза специально пряталась меж стеллажей с товаром и уже этим начинала окончательно бесить Ксению Алексеевну.

— Я уже бегу.

— Беги, беги… — помахала ей нетерпеливо рукой она, а сама пошла искать эту несносную девку.

Торопливо подходя к кассе, Мила услыхала недовольство покупателей.

— …Да, что это такое???… — возмущалась женщина с продуктовой тележкой в очереди.

— …Такой большой магазин, а касса вечно одна работает!!!.. — поддакнул ей парень, держа под мышкой балон пива, а в руках батон и палку колбасы.

— Сколько можно? Позовите же ещё продавца на кассу! — громко предложила бабушка с пакетом молока и булкой хлеба.

— Не волнуйтесь, пожалуйста! — отбивалась словесно худощавая и проворная Лена от покупателей. — Подождите немного, сейчас подойдут!

Мила вбежала на пятачок за одну из касс и прицепив свой бейджик на халатик, поправила в очередной раз сползавшую с головы шапочку.

— Я здесь! — отозвалась она. — Прошу ко мне, проходите.

— Ну что же, девушка, забываете о своих обязанностях! — поспешила к ней бабушка, что стояла последней в очереди и торопливо стала складывать на прилавок свои нехитрые покупки. — Не время же чаи распивать, когда столько посетителей!

— Учту. Спасибо. — ответила Мила, быстро прогоняя товар по кассе. — Карта есть?..

Мила принялась отпускать покупателей и дело пошло быстрее. Она, уже успев на пару с другим кассиром Леной, отпустить последних покупателей, увидела как в магазин вошла Лиза, весело смеясь, с каким-то парнем.

Мила сузив глаза подумала, стоит ли ей говорить, чем на работе надо заниматься или не стоит, всё равно, как об стенку горох?

В это время парень вдруг остановился у входа через турникет и уставился на Милу.

Лиза, улыбаясь, открыла турникет навстречу этому парню, заметила это и зло уставилась на неё.

— Эдик! — позвала она, переводя взгляд на него.

Но парень поднял руку, чтобы не мешала, подошёл к Миле и сказал.

— Пачку Мальборо. — и не сводя с неё серьёзного взгляда, пренебрежительно швырнул на кассу банкноту.

Мила, пребывая в полном возмущении, не обратив никакого внимания на Лизу и этого парня, молча достала ему с полки сигареты и, положив перед ним, пробила чек. Достав из кассового аппарата сдачу и сверив с чеком, развернулась чтоб отдать и увидела, что парень, забрав пачку сигарет, направился к выходу.

— Молодой человек, сдачу заберите! — крикнула она ему вслед.

Он повернулся и, посмотрев на неё, ответил.

— Оставь себе на шоколадку.

— Я не ем сладкое. Сдачу заберите. — снова сказала она, сдержавшись, чтоб не сострить в адрес этой парочки, но парень и ухом не повёл.

Тут к ней подошла, всеми забытая Лиза и, грубо выдернув из рук Милы сдачу, сунула себе в карман.

— А я ем! Не гордая! — повернувшись к парню, от которого не укрылся этот жест, поблагодарила широко улыбнувшись ему. — Спасибо!

Парень бросил неприязненный взгляд на Лизу и вышел из магазина.

— Вы что знакомы? — поинтересовалась она, сменив злость на милость и положив локти на прилавок, где сидела Мила. Закинула в рот конфетку и спрятала за щеку.

— Кто? Мы? С чего ты взяла? — Мила нахмурившись, уставилась на неё.

— Да, так. Просто спросила. Что ты сразу сердишься? — миролюбиво ответила Лиза, а затем склонилась к ней поближе и уже тише добавила, провоцируя Милу ещё больше на конфликт. — Он с тебя глаз не спускал!

— Ну и что? — безразлично сказала Мила, пожав плечами и не поддаваясь Лизиным недвусмысленным намёкам. — Пусть пялится! За просмотр денег не беру!

— Ещё заметно, что подкатывал, а ты, видимо, отшила?

Мила снова нахмурилась.

— А тебе-то что?

— Ничего! Просто какая-то ты бесчувственная! С тобой познакомиться поближе хотят, а ты, как неприступная крепость! Смотри, так и останешься одна. Года-то идут…

— Слушай, Лиза. Ты бы лучше работой так интересовалась, как чужой жизнью. А что мне делать, я сама разберусь, поняла? — шикнула на неё Мила. Всё же она вывела её из себя.

— Ой-ой! — скривила Лиза губы. — Строишь из себя невесть что! Если не нужен, так дай другим возможность! Вот бы, вокруг меня так мужики крутились!

— Так что теряешься? — Мила ехидно улыбнулась, спеша избавится от надоедливой Лизы. — Иди, догони и забери себе! Я не жадная!

Она встала из за кассы и направилась на склад, оставив за спиной Лизу, которая скорчила физиономию и показала ей в след язык.

Вечером, отпросившись пораньше с работы, Мила помчалась в детский сад за дочуркой.

Вбегая в ворота сада, она заглянула в группу. Она оказалась запертой. Затем выбежав из здания, она побежала по дорожке, огибая сад, и обнаружила свою дочь на игровой площадке, сидящую на качелях, тихо раскачивая их, с поникшей головой.

— Анечка! — позвала она ребёнка.

Невдалеке на скамейке сидела воспитательница и болтала по телефону.

Анечка, услыхав мать, встрепенулась и, радостно спрыгнув с качелей, бросилась навстречу ей, распахнув свои худенькие ручонки.

Воспитательница, тоже услышав Милу, встала со скамьи и с недовольным видом подошла к ней.

— Добрый вечер. — устало улыбнулась Мила, стараясь как-то сгладить свою задержку. — Извините, задержалась немного.

Ольга Николаевна демонстративно глянула на часы и, как всегда, вместо приветствия сказала.

— Что? Некому было забрать? С кем-то договориться?

— Нет, бабушка Тома не смогла. Неважно чувствовала себя.

— В другой раз девайте куда хотите! Иначе сообщу заведующей про нарушение. Я не обязана допоздна сидеть с вашим ребёнком! Мне эти часы не оплачиваются!

Мила опустив голову не хуже Анечки, которая лишь на секунду подняла голову, посмотрев на мать, и опять опустила, молча выслушивала триаду сердитой Ольги Николаевны.

— Хорошо…

Затем, дождавшись когда она уйдёт, посмотрела сочувственно на дочку и у неё в который раз сжалось сердце от жалости. Наверняка Ольга Николаевна снова выплеснула весь свой гнев на девочку, пока та сидела в ожидании. А ведь Анечка не в чём не виновата.

Малышка дёрнула маму за руку и сказала.

— Мам, пошли? Она ушла, наконец-то!

Мила, вздохнув и покрепче взяв в руку маленькую ладошку Анечки, направилась к выходу. Там их дожидался сторож, чтоб закрыть ворота на замок.

Глава 2

Пока они добирались до дома на маршрутке, начался дождь. Первой в подъезд вбежала Анечка, быстро слегка стряхнув с одежды капли дождя, поднявшись по ступенькам, побежала по гулкому длинному тёмному коридору, с давнишними, видавших виды, окрашенными стенами и деревянным полом, что прогибался под весом ног, к заветной двери квартиры-"малосемейки".Следом за ней через пару минут в подъезде показалась Мила, тоже совсем как Аня, только уже по привычке, стряхивала со своей одежды дождевую влагу.

— Надо же! Не глянула какой сегодня прогноз погоды и, как назло, пошёл дождь! — воскликнула она, виновато посмотрев на дочь.

Анечка нетерпеливо подпрыгивала возле двери.

— Да, ладно мам. Мы же не сахарные с тобой. Как видишь не растаяли.

— Завтра прежде чем вести тебя в садик, обязательно посмотрю прогноз. Я не хочу чтобы ты промокла и простыла. Нам с тобой нельзя болеть! Ты же знаешь одно из… — говорила Мила, вставляя в замочную скважину ключ и распахивая дверь.

-..Наших главных правил! — звонким голосом отчеканила Анечка, закончив за маму заученное правило их пусть и неполной, но всё же семьи, заскакивая вприпрыжку в небольшой коридорчик.

Они уже поужинали и сидели в комнате на разложенном диване. Мила укрыла дочку одеялом и читала ей книжку, когда в дверь постучали. Девушка подняла голову и подумала, кому, интересно, она понадобилась в столь позднее время? Бабушка Тома, их соседка и у которой она снимала квартиру, легла на несколько дней в больницу. А дядя Боря квасил уже которую неделю самогонку, получив свою пенсию и по подсчётам Милы ещё не скоро станет выносить всем соседям мозг и придёт просить в займы…

Мила подошла к двери и спросила.

— Кто там?

— Соловьёва Мила здесь живёт?

— Да. Это я.

— Я курьер по доставке. Мне Вам конверт нужно вручить.

— Но я не жду никакой почты. То есть ничего не заказывала.

— Здесь указан ваш адрес и фамилия.

Мила сдвинула брови в замешательстве и молча размышляла.

— Девушка! — нетерпеливо ответил парень за дверью. — У меня ещё два адреса…

— Хорошо, хорошо. Я понимаю. Но ведь для почты не поздновато?

— Девушка, я не почтальон — я курьер. Доставка зависит от количества.

— Ладно.

— Паспорт захватите.

Мила прошла в зал и глянув мельком на задремавшую дочь, взяла в комоде, в верхней полке, паспорт и, подойдя к двери, открыла, но цепочку предварительно оставила на двери. Мало ли?

Там стоял парень в куртке и бейсболке с большой сумкой наперевес и держал в руках большой объёмный конверт.

— Вот. — он в свою очередь показал паспорт чуть не ткнув им в нос Милы. Она всё же сверила фото на документе с лицом парня. Вроде всё в порядке. Сняла цепочку с двери и отрыла дверь шире впуская курьера в коридор.

Сверив паспортные данные и вписав в свой лист информацию, он передал ей конверт и подал свой лист с отметками для подписи.

Кто это мог быть?

— А Вы не можете сказать кто передал вам его? — Мила с любопытством повертела конверт в руках.

— Нет. Не могу сказать. Я простой курьер, совершаю доставку прямо в руки. Даже не знаю, дадут ли Вам ответ в нашей службе доставки. Порой письма и посылки приносят третьи лица от отправителя.

Мила всё же задалась вопросом, закрывая дверь за ушедшим курьером. Кто это мог быть? И как, интересно, узнали, что именно здесь она живёт? Ведь она прописана у своей хозяйки, естественно, временно.

Она совсем осталась одна. Нет ни родителей, ни родственников. Ничего не заказывала. Даже знакомые не знают её адреса.

"Что же это?" — подумала она, медленно идя на кухню и продолжая рассматривать конверт по дороге.

Она просто снимает квартиру у бабушки Томы, официально она здесь для всех её внучка, приехавшая из другого города. По легенде, что выдумала соседка. Вышла замуж, затем развелась и приехала сюда в надежде на новую жизнь. Вот и всё.

Девушка без настоящего прошлого, с ребёнком на руках. Без постоянного места жительства.

Мила взглянула на конверт. Указан её адрес, фамилия, имя. А вот обратного адреса нет. Даже индекс не указан.

Странное письмо. Главное, неизвестно от кого?

Вдруг это чья-то шутка? А может серые маркетологи не дремлют, в поисках простаков, чтобы предложить свой никому ненужный товар?

Мила положила конверт на кухонный стол ещё немного погипнотизировала его взглядом, прикидывая, открыть или просто выбросить?

Встала, поставила на плиту чайник. Заглянула в комнату. Анечка тихо сопя, спала на боку, убрав свои ладошки под щёку.

Мила вернулась на кухню и закрыла за собой дверь. Стараясь не шуметь, налила себе чаю и придвинула к себе сушки.

Отхлёбывая из кружки горячий чай и поедая сушки, сама кидала взгляд на лежащий перед ней конверт. В конце концов, выкинуть его она всегда успеет.

Взяла в руки и вскрыла. Достала содержимое конверта. Им оказался запечатанный непроницаемый пакет. Пришлось вскрывать и его.

Доставая содержимое, теперь уже из пакета, Мила вдруг разволновалась. Сердце замерло, когда Мила увидела какие — то бумаги с печатями, а потом галопом поскакало, чувствуя что это всё не просто так.

Похоже на какие-то документы.

Девушка развернула их и увидела договор купли продажи на квартиру, дарственную на эту же квартиру. Ещё договор на открытие счёта, в котором содержался отчёт о поступлении первых денежных средств, с помощью которых он был собственно и открыт. Там было указано, что сумма будет начисляться ежемесячно, согласно графику и будет ещё расти благодаря процентам по вкладу. Снимать денежные накопления можно было в любое время на любые средства и нужды.

Владельцем квартиры и счёта являлся некий Каменский Евгений Анатольевич. Доверенность и пользование счётом было оформлено на Соловьёву Милу Витальевну, дарственная на квартиру тоже. И начинали действовать с того момента, как доверитель вписал свою фамилию и поставил свою подпись. Чтобы получить остальные документы и ключи от квартиры, ей нужно было подойти к нотариусу по адресу, что значился в прилагаемом извещении.

Мила вдруг выронила документы, которые держала в руках. Они упали на стол, рассыпавшись из аккуратно сложенной стопки. Она резко вскочила с места, неотрывно пялясь на вписанную фамилию и чувствуя, как сгустился воздух и стало труднее дышать.

Она знала, что было связано с носителем данной фамилии, пыталась забыть и не хотела больше вспоминать. Но имя и отчество сбивали с толку. Это по всей видимости был другой человек. Может отец? Дядя? Брат?

Тогда возникал вопрос. Зачем? И для чего? Спустя почти четыре года вдруг узнал о её существовании. Как узнал? С какой целью? Что ему нужно?

Явно не потешить своё самолюбие. И тем более не проявить сознательность и сострадание. В документах не было так же информации о его скоропостижной кончине и что это его последнее желание.

От последнего Милу передёрнуло.

Она быстро и лихорадочно собрав все бумаги, затолкала обратно в пакет, подошла к вешалке в прихожей, убрала в свою сумку. Задумчиво и нервно провела дрожащей рукой по лбу.

Затем проверив, заперта ли дверь, легла на диван рядом с дочкой. Выключила ночник. Легла на спину, укрыв ребёнка одеялом и посмотрела в потолок. Наверняка, какая-то ошибка. Может этот господин Каменский что-то перепутал?

Она разберётся с этим завтра. Сходит к этому нотариусу и разберётся. Он должен знать кто это, почему и зачем? И она это выяснит. Он даст ответ на все её вопросы.

Завтра.

Глава 3

Утром Мила, оставив Анечку в группе под полный неприязненный взгляд воспитательницы, хотела пойти на работу.

— Мила Витальевна, будьте добры, задержитесь! — остановила её Ольга Николаевна, едва дождавшись, когда Анечка забежит в группу.

Девушка, проглотив нехорошие нотки в её голосе, спросила.

— Что-то случилось?

— Вам нужно подойти к Елене Викторовне. Она ждёт Вас у себя в кабинете.

Мила не стала больше спрашивать о причине столь явного внимания со стороны руководства садика. И так понятно.

Выйдя из группы направилась к заведующей.

Елена Викторовна сидела за столом и смотрела в экран монитора, набирая на клавиатуре какой-то текст. Увидев Милу, оторвалась от своего занятия и пригласила жестом руки её сесть на стул, который стоял возле стола с противоположной стороны от неё.

— Здравствуйте, Мила Витальевна. Вот по какому вопросу я Вас пригласила. — внимательно посмотрев на девушку, сказала Елена Викторовна. — На Вас постоянно поступают жалобы, что очень поздно забираете свою дочь Анюту Витальевну. В последнее время это происходит слишком часто.

— Здравствуйте, Елена Викторовна. Я поняла Вас. Вы же знаете, я же работаю…

— Если Вы не заметили, мы все работаем! — вздохнув, оборвала её заведующая.

— Хорошо. Постараюсь забирать её вовремя.

— Уж будьте добры. Пока я ставлю Вас в известность. Считайте на этот раз обошлись предупреждением. В следующей раз так не повезёт. Вы же понимаете что нарушаете режим пребывания ребёнка в саду?

— Я могу идти, если это всё? — Мила встала.

— Можете. — недовольно ответила заведующая. — Отнеситесь к этому серьёзно!

Мила развернулась и вышла из кабинета.

— Хамка! — сузив глаза, вполголоса кинула ей вслед Елена Викторовна и повернулась снова к монитору. Мила конечно не услыхала брошенный в спину "комплимент".Она спешила на работу.

— Доброе утро, Ксения Алексеевна. Лариса здесь? — поинтересовалась Мила на вахте у охранницы.

— Доброе, Мила. Она у себя. — ответила та.

Мила прошла до комнаты администратора и постучала в дверь.

— Лариса, привет! — поздоровалась с администратором она.

Лариса возилась с приходом и расходом в журнале, а когда к ней зашла Мила, повернула голову и улыбнулась.

— Привет. Я слушаю тебя.

— Лариса, мне надо сегодня уйти с работы. У меня возникли кое какие дела, которые решить нужно в срочном порядке. Отпустишь?

Лариса глянула на часы на руке и сказала.

— Сейчас товар придёт. Разгрузим по-быстрому и можешь быть свободна.

— А ещё мне бы вопрос решить со сменой. Меня отчитали сегодня в садике, что Анечку забираю вечно поздно. Воспитательница уже на меня зуб точит. Что же делать?

Лариса, взяв накладные, направилась к выходу. За ней пошла и Мила. Обе покинули комнату и Лариса, достав связку ключей, заперла дверь на ключ.

Они пошли в складское помещение. Там, у дальней стены располагались большие, как ворота, двухстворчатые двери. Остановились в ожидании приезда машины.

— Не знаю даже, что сказать тебе? Наверно другую работу подыскивать придётся. Ты же знаешь наши смены и специфику работы. Нет запасных вариантов. Никто не согласиться работать только в вечерние часы, да и зарплату потом как начислять?

Мила вздохнула.

— Хорошо, значит подумаю как с этим быть.

Спустя четыре часа, Мила отыскала нужную нотариальную контору.

Она поднялась по ступенькам и вошла в небольшую приёмную. В этот час здесь было пусто. За столом возле окна сидела секретарь и что-то распечатывала на принтере.

— Добрый день.

— Добрый день. Чем могу помочь? — девушка с улыбкой посмотрела на Милу.

— Вот. Мне нужно выяснить, что это? Возможно, тут какая-то ошибка. Я не знаю этого человека. — доставая конверт с документами и протягивая секретарю, попросила Мила.

Секретарь, отложив свои дела, внимательно изучив документы, кивнула головой и занесла в единственный здесь находившийся кабинет. Затем, через пять минут вышла и сообщила.

— Посидите немного, он сейчас Вас примет.

— Хорошо.

Мила села на кожаный диван.

— Может чаю или кофе? — предложила любезно секретарь.

Мила отказалась, почувствовав что она непростой клиент, и насторожилась.

Но секретарь, пожав плечами, вновь занялась своей рутиной.

В это время Мила убедившись, что к её скромной персоне тут же забыли, погрузилась в свои мысли. Есть, конечно, вариант, что может он узнал о её беременности от сына или кто там он ему, и если это тот самый Каменский. Может он решил всё же восстановить отношения? Тогда новый вопрос — почему сам не пришёл? Почему спустя столько времени решился на это? Совесть замучила после последней встречи? Ну, так-то вроде бы не должен. Она правда, невпопад ему всё объяснила и он сделал свои выводы и ему такое положение дел не понравилось. Впрочем, любому другому тоже, это логично…

Мила тряхнула головой, отгоняя непрошеные мысли, которые только ещё больше загнали её в тупик.

Она подняв голову, вздохнула. Сейчас всё станет понятно. Она поговорит с адвокатом, скажет, что это недоразумение и вернёт документы. А если надо будет и тест-днк сдаст. И всё разрешится и она забудет о этом, как дурную шутку.

— Ирина, пригласите госпожу Соловьёву, пожалуйста. — прозвучал голос по селектору.

— Хорошо, Виктор Алексеевич. — тут же отозвалась секретарь, а Мила резко поднялась с дивана, услышав свою фамилию.

— Идите, Вас ждут.

Она вдруг ощутила сильное волнение и даже растерялась немного. Отчего сжала пальцы рук в замок. Потом немного успокоившись, она прошла в кабинет.

В кабинете за столом сидел седовласый, худощавый мужчина, ломавший все стереотипы о юристах, которые по представлениям были обычно полного телосложения и с юрким цепким взглядом.

Он жестом пригласил Милу сесть на предложенное им кресло у стола.

— Здравствуйте, Мила Витальевна. Я могу к Вам так обращаться?

— Здравствуйте. Да.

— Меня зовут Виктор Алексеевич и я представляю интересы господина Каменского Евгения Анатольевича. Вы взяли с собой паспорт?

— Да.

— Нам нужно закончить оформление документов, чтобы Вы могли стать действительно полноправной хозяйкой квартиры и счёта в банке.

— Но я пришла не за этим. — поспешно сказала девушка.

— Вот как? — нотариус с интересом уставился на Милу так, что она растерявшись, посмотрела в окно, размышляя, как спросить его обо всём этом.

— Я хотела…Я пришла узнать, зачем? Зачем всё это? — наконец, собравшись с мыслями, задала она свой вопрос и посмотрела в упор на Виктора Алексеевича. — Это какая-то ошибка. Я не знаю этого человека.

— Нет, Мила Витальевна, здесь нет ошибки. Ваши волнения напрасны. Евгений Анатольевич, являющийся дедушкой вашей дочери, так решил. Он не распространился по поводу своего решения. Раз он захотел так, значит так сам пожелал. Учесть насколько он обеспечен, поверьте это для него ничего не стоит.

— Охотно верю. В таком случае, я пришла, чтобы отказаться от этого. Мне ничего не нужно. Вы же можете поставить его об этом в известность? А так же просьбу не беспокоить меня и мою дочь своими пожеланиями вроде этих. Всё же я не знакома с ним и не знаю, с чего он так решил. И настаиваю на том, что это ошибка. У него неверная информация относительно меня и моей дочери. Передайте ему конверт с документами и пусть больше не беспокоится о нас. Мы в этом не нуждаемся. То, что он признал родство, на котором я даже не настаивала, ума не приложу как он узнал вообще об этом и о нас, пусть при себе оставит. Я не думаю, что он приходится действительно родственником моей дочери, я понятия не имею, кто это и не думаю, что мы пересекались где-то в этой жизни! — встала Мила с кресла и хотела уже уйти.

— Я бы на Вашем месте не отказывался так сразу. — остановил её на полпути нотариус. — Давайте сделаем так — я пока ничего не буду говорить своему клиенту, а Вы, Мила Витальевна хорошенько подумайте, от чего отказываетесь. Вы живёте в съёмной малосемейке, а не в полноценной меблированной квартире с хорошим ремонтом и круглосуточной охраной, и с той работой и тем достатком что у Вас, на который невозможно обеспечить полноценную жизнь своему ребёнку и уход за ним…

— Тогда можете предложить мне сдать тест? Это тут же прояснит это недоразумение?

— Нет. — ответил нотариус, разводя руками. — В этом нет необходимости.

— Я настаиваю.

— У господина Каменского есть вся информация о Вас и Вашей дочери. По данному вопросу распоряжений не было.

Мила была очень удивлена такой осведомлённостью Виктора Алексеевича. Но всё же постаралась не подать виду. Недослушав нотариуса, встала и вышла из кабинета. Молча покинула контору и поехала в садик за Анечкой.

Хоть сегодня она сама заберёт дочку вовремя. У них будет даже время погулять вместе в парке.

С этими мыслями Мила зашла в группу.

Ей навстречу вышла воспитательница.

— Я не ждала Вас. — удивлённо посмотрела воспитательница на неё. — Аню забрали.

— Кто? — у Милы сжалось всё внутри от нехорошего предчувствия и она спросила. — Куда Вы дели мою дочь? Отвечайте!

Ольга Николаевна сложила руки на груди и обиженно ответила. — Я Вашу дочь никуда не девала! Вы же сами предупредили, что её могут забрать. Откуда мне знать кому Вы сами доверили забрать ребёнка!

Мила вплотную подошла к воспитательнице и, угрожающе приблизив своё лицо к её лицу так, что та убрала сложенные руки и с ужасом, побледнев, посмотрела на неё.

— Я ещё раз спрашиваю, где Анечка? Кому Вы её отдали?

Похоже до Ольги Николаевны стало доходить, что она натворила и совершила, отдав ребёнка неизвестно кому, руководствуясь своей неприязнью и к ребёнку и к её матери, которые были как бельмо в глазу. И перекинуть за это ответственность на Милу не получится. Не в этот раз потому, что Мила была в бешенстве и по-боевому, решительно настроена.

— Это… — промямлила она, оседая над напором грозного взгляда Милы, которая всегда вела себя тихо. — …За ней пришла женщина, сказала, что она ваша давняя знакомая, живёт по-соседству. Вы попросили её забрать Аню сегодня потому, что не можете в силу своей занятости на работе. Ну…я и отдала…Не сидеть же мне снова с ней допоздна!

— А Анечка? Разве Вы не заметили, что ребёнок понимает, что это незнакомый ей человек?!

— Да… — вдруг припомнила Ольга Николаевна, задумчиво трогая себя за подбородок. — Аня вначале насторожилась. Но женщина была так с ней мила и обходительна, что та согласилась с ней пойти. Тем более женщина настаивала на том, что Вы просто забыли предупредить её и меня. Вот и всё…

Мила готова была прибить эту некомпетентную в своём деле бабу, но еле совладав с собой не врезать ей как следует, сжала сильно кулаки. Ногтями до боли упираясь в кожу ладоней.

— Если с Анечкой что-нибудь случится я не знаю, что я сделаю с вами! Вы слышите меня!!!Вы ответите за это!!! — прорычала Мила ей в лицо, а женщина прикрыла в страхе глаза, боясь пошевелиться.

Мила подлетела к шкафчику дочери, распахнула его. Он был пуст!..Даже тапочки забрали!..Не оставили ни одного упоминания о ребёнке, что он был сегодня здесь.

Мила ринулась вон из группы. Вылетела на улицу. Пробежала, оглядываясь, до ворот сада. Выбежала через них в квартал, всё так же оглядывая окрестности. Спрашивала у прохожих, не видели ли они ребёнка в такой-то одежде, лет трёх. Но никто не мог дать ей ответ, на который она рассчитывала.

Добежала до проезжей части. Там стоял постовой.

— Извините, пожалуйста! У меня ребёнка похитили! Помогите!..Соловьёва Анюта…три года…

— Александров Владислав Юрьевич, сержант полиции. — представился он. — Успокойтесь девушка. Скажите когда и где это произошло?..

Она ухватила его за руку и, обезумев от горя, продолжала осматриваться по сторонам, в надежде увидеть своего ребёнка идущего за руку с неизвестной женщиной. Но, нет! Анечки нигде не было видно. Она пропала, исчезла. Где и с кем она сейчас? Что с ней могут сделать?…

От череды мыслей, которые приходили ей в голову, одна ужасней другой, и переживаний, Мила стала сходить тихо с ума.

— Анечка!!!Доченька!!! — вдруг закричала она, хватаясь свободной рукой за голову, плохо соображая от отчаяния и горя. Не обращая внимания на то, что могут подумать люди вокруг. Не понимая, что делать дальше…Как и где искать похитителей и кто они?

— Анечка!!! — из глаз девушки полились слёзы…

…Постовой, обхватил плачущую девушку за плечи рукой. Мила уткнулась в грудь молодому человеку в форме, наплевав на правила приличия и плакала. Сержант, не смог оттолкнуть эту несчастную девушку и сообщил по рации, что держал в другой руке.

— Примите вызов. У молодой женщины похитили ребёнка, возраст три года, зовут Соловьёва Анюта, была одета…

Глава 4

Следователь вёл допрос Ольги Николаевны.

Она теперь вела себя не так нагло и надменно перед ним, как с Милой. Сидела, опустив голову, и давала монотонно показания.

Она сейчас прекрасно понимала, что её считают соучастницей преступления. И пока не доказано обратное, наказания ей не избежать. Предвзятое отношение к матерям-одиночкам сыграло с ней злую шутку. Уже стала жалеть, что пошла на поводу своей личной неприязни, не думая о последствиях. Уверено надеясь избежать их.

Только теперь её самоуверенность таяла на глазах, когда следователь озвучил свой вердикт. И совсем не в её пользу. Задержать до выяснения обстоятельств данного дела.

Заявление, по факту покушения на её жизнь, у неё тоже приняли, как встречное, на случай если Соловьёва подаст на неё в суд.

Здесь же, в соседнем кабинете сидела Мила. С ней тоже проводилась беседа, только с психологом.

Бедняжка после пережитого шока и потрясения была в таком подавленном состоянии, что вести допрос не представлялось возможным.

Двумя часами ранее они обе поступили сюда с помощью того самого постового, который и вызвал наряд полиции, по случаю драки.

А произошло вот что.

Мила, придя немного в себя от отчаяния и приступа истерики, мысленно обвинив во всём Ольгу Николаевну, эту нерадивую сотрудницу детского сада "Солнышко",взглянула во двор садика.

Александров не ожидал никаких кардинальных действий от Соловьевой потому, что она, вверив себя и свою судьбу блюстителю правопорядка, сидела вместе с ним на скамье у садика, тихо всхлипывала и молча ждала, когда придёт хоть какой-нибудь отклик на вызов постового. А он тем временем писал протокол.

В этот момент из сада вышла Ольга Николаевна, когда детей разобрали родители. Собиралась уйти домой.

Мила перехватила её взглядом. В ней поднялась волна возмущения и ненависти к этой немного глуповатой женщине. А вывод насчёт глуповатости пришёл в голову Миле, как она считала, вполне справедливо потому, что компетентный в своём деле человек никогда бы такого не допустил.

Мила встала и направилась навстречу этой женщине, когда та ещё и ухмыляясь над страданиями девушки, решила смыться, спровоцировав тем самым взрыв натянутых до предела как струна, нервов.

Мила сама не помнила уже, как подлетела к ней и вцепилась в её бублик из волос и стала таскать её по двору сада, под истошный визг его обладательницы. А потом ещё ударила по лицу так, что оставила царапины на её щеках, которые не скоро пойдут, когда женщина пыталась увернуться.

Но девушку это не волновало. Она была в таком отчаянии от безысходности своего положения, что готова была выместить на ней всё что чувствовала, надеясь хоть на какое-то облегчение от мучивших её душу переживаний.

Мила выпустила из рук свою жертву, которая так бездушно лишила её самого дорого на свете, лишь тогда, когда к ним подбежал постовой, чтобы разнять.

Она вдруг увидела, как Ольга Николаевна посмотрела на неё с таким ужасом и обречённостью, что стало плохо ей самой, от своего поступка, в порыве гнева.

Она в этот момент представила, что так же возможно Анечка сейчас смотрит в глаза своим похитителям.

Постовому даже не пришлось разнимать их. Он, оказавшись рядом, просто сообщил по рации о свершившемся самосуде, когда они обе сидели на дорожке садика на коленках и смотрели друг другу в глаза.

— За что? За что?… — повторяла свой вопрос Мила, взирая на неё взглядом, полным слёз и страдания, сжимая кулаки.

Ольга Николаевна смотрела на неё со страхом и лишь когда к ней приблизился полицейский наряд она неожиданно закричала, жалуясь.

— Помогите, она напала на меня! Она не понимает что творит! — а затем увидев, что Милу уводят под конвоем крикнула. — Ненормальная! Тебя взаперти же держать нужно, уголовница, чтоб жить не мешала нормальным людям! Я хочу чтоб вы зафиксировали это в протоколе! И требую принять заявление…

Мила вновь чиркнула по ней взглядом в котором было потрясение. Женщина, сама того не подозревая, ударила девушку своими словами по самому больному. Но Ольга Николаевна не обратила на это никакого внимания. Мила тем временем, уронила голову и уставилась на свои руки. Она вдруг ярко вспомнила, как арестовали её отца, полгода назад. Это было тёмное и мутное дело. Как только один следователь докапывался до истины, вместо него появлялся другой. Продолжалось это до тех пор, пока последний не смог ничего найти и отца всё равно посадили. А через неделю его нашли в камере с заточкой в области сердца по самую рукоять…

Судьбе было угодно подарить Миле одного родного человечка, а спустя два с лишним года забрать другого родного человека, как оказалось навсегда…

— Разберёмся! — рявкнув на Ольгу Николаевну один из подошедших полицейских и также конвоировал её уже в другую машину.

Мила от окрика полицейского на воспитательницу, вздрогнув, вернулась из воспоминаний и лишь молча, не сопротивляясь, понуро подошла к "бобику" и позволила посадить себя в него.

Глава 5

— Ольга Николаевна Кудряшова, шестьдесят шестого года рождения? Всё верно? — задал вопрос следователь, записывая всё в протокол допроса.

— Да. Верно. — ответила женщина, уставившись в перекидной календарь на столе следователя.

— Хорошо. Как давно гражданка Соловьёва Анюта Витальевна посещает детский сад "Солнышко"?

— Почти четыре месяца.

— Ясно. Может знаете какой детский сад посещал ребёнок до того как попал к вам?

— Да. Она ходила в детский сад "Алёнка", к нам пришла из за смены места жительства.

— Так. Во сколько примерно забирала мать, гражданка Соловьёва Мила Витальевна, своего ребёнка из сада?

— Поздно. Мне приходилось всё время сидеть с ребёнком. А я не обязана была…У меня тоже…

— Ясно. — грубо перебил её следователь. Он не жилетка, а представитель власти, ведущий допрос и лишняя ненужная информация ему не к чему.

— Забирали ли ребёнка посторонние лица? Родственники? Знакомые? Соседи? Если да, то кто именно? Желательно их имя, фамилию и кем приходятся пострадавшей.

— Забирала её бабушка, Баба Тома. Лаврова, кажется. У нас много детей я не обязана всех помнить пофамильно!

Следователь взглянул на женщину таким жёстким взглядом, что она осеклась и уставилась в пол под ногами.

— Так и запишем, Кудряшова, что Вы не слишком внимательный и компетентный сотрудник детского учреждения, так как не можете с точностью сказать кто, когда забирает каждого ребёнка, за которых Вы несёте ответственность! Копия протокола отправится к вам по месту работы на рассмотрение вашему руководству, так что советую сначала думать, а потом отвечать на вопросы! — снова жёстко одёрнул подозреваемую. — Вы сейчас не в том положении, чтобы так себя вести! Пока мы не выясним все обстоятельства данного преступления, Вы считаетесь соучастницей. Не заставляйте меня повторять это ещё раз. Надеюсь мы с вами поняли друг друга. Не испытывайте моё терпение!

Кудряшова посмотрела на следователя и кивнула головой.

— Хорошо что мы поняли друг друга. Продолжим. Сегодня Вы отдали ребёнка в чужие руки. Ответьте, почему так вышло?

— Я же говорила Вам, она мне сказала что знает и мать, и ребёнка. Назвала фамилию… А я тоже устала сидеть с её ребёнком допоздна! А сегодня её забрали даже раньше. Откуда мне было знать что эта женщина не та, за которую себя выдает!

— Вы же работаете до семи? Я не ошибся в вашем графике работы?

— Да, Вы правы!

— Скажите, во сколько забирала свою дочь гражданка Соловьёва?

— Ну…я не могу точно сказать…Ближе к семи…

— Получается, что всё же Соловьёва забирала дочь вовремя? То есть до завершения работы вашей смены? Так?

Ольга Николаевна сидела, уставившись в пол.

— Я не слышу Вашего ответа?

— Да! — ответила она.

— Понятно. Тогда почему Вы говорите, что она поздно забирала ребёнка?

Кудряшова молчала.

— Кудряшова, я Вам задал вопрос?

— Я не знаю! Что Вы мне задаёте одни и те же вопросы? Я устала! Мне нужно домой! Если это всё, я могу идти?

— Нет, не можете. Вы задержаны по подозрению в соучастии.

— Я не в чём не виновата! Пришла женщина, сказала, что знает Соловьёву и якобы Мила Витальевна попросила её забрать ребёнка! Может, Вы её спросите, откуда эта женщина знает её? Она же назвала фамилию и имя именно её ребёнка!

— Надо будет, спросим! Как выглядела эта женщина, она назвала себя?

— Да, конечно. Она сказала, что её давняя знакомая и зовут…. — Ольга Николаевна потёрла лоб, стараясь припомнить её имя. — Нет, не помню!..

Когда Мила вышла из отделения полиции, на улице уже были сумерки и горели фонари. Она прошла несколько шагов и остановилась, чтобы унять беспорядочную вереницу мыслей в голове и наконец подумать. Хорошо подумать. Разговор с психологом пошёл на пользу, она смогла в точности передать следователю диалог с воспитателем. Ещё её поставили в известность, что она подала на Милу заявление о нападении и причинении вреда здоровью, как морального, так и физического, и потребовала зафиксировать побои в протоколе.

Мила восприняла это вполне спокойно и адекватно в кабинете следователя, что последний спросил, хочет ли она по факту хищения ребёнка написать заявление на гражданку Кудряшову Ольгу Николаевну. Но Мила, поразмыслив, отказалась, ссылаясь на то, что уже не держит зла на эту недалёкую женщину. Горбатого могила исправит, как говорится. И к тому же, это не поможет вернуть ребёнка.

Следователь, внимательно изучив измученное от потрясения лицо девушки, подумал что всё таки она не может ещё отойти от пережитого и принять правильное решение, сам принял это решение, запустить в производство дело в отношении Кудряшовой по подозрению в соучастии преступления на почве личной неприязни к пострадавшей и ряду других причин, указывающие на вину и состав преступления. И теперь независимо от решения Милы, её всё равно ждала суровая участь правосудия.

Она стояла на улице. Лёгкий ветерок нежно обдувал её распухшее от слёз лицо, играл с её волосами, развевая их в разные стороны. Ей вдруг показалось, что всё что сейчас произошло, произошло не с ней. Мозг отказывался верить в случившееся.

Сама не помнила от смутных мыслей в голове, как дошла до двери и зашла в квартиру.

Квартира встретила её тишиной и неуютностью. В ней будто померк свет и ушло тепло.

Мила не раздумывая сняла обувь и повесила на вешалку сумку. Прошла, не включая свет, через зал к дивану и легла на него, поджав ноги.

Она видела, что не закрыла дверь, она осталась распахнутой. Но это волновало её меньше всего.

Она, уставившись в темноту общего коридора, размышляла о том, кто это мог сделать?

Она поняла, кто это сделал.

Тот, кто подарил ей квартиру. И банковский счёт.

Только вот зачем? Какую цель он преследует? Почему сделал такие подарки со своего барского плеча и забрал у неё дочь? Где логика вещей? Чтоб отвести от себя подозрение? Но эти подарки как раз наталкивают на обратную мысль.

Зачем сейчас, вдруг откуда ни возьмись, встал у неё на пути? Зачем объявился?

А самое главное, где искать его?

Мила вспомнила, что в договоре купли продажи квартиры был вписан его адрес. Она пыталась напрячь свой вымотанный истерикой и переживаниями мозг, но не могла вспомнить.

Она резко встала с дивана и стала ходить по комнате, делая круги как заведённая.

— Надо вспомнить! Ну же, вспоминай! — бормотала она себе под нос. В порыве вновь от накатившей на неё волны отчаяния, она подошла к двери, захлопнула её, закрыв на замок, и облокотилась на неё.

Нотариус!

Девушка посмотрела в окно. За окнами стояла ночь.

Сейчас уже бессмысленно идти туда. Контора закрыта.

Она наведается туда завтра! И не уйдёт, пока не выяснит, где этот господин Каменский обитает!

И, не дай бог, он что-то сделал с её дочкой. Она камня на камне не оставит!

Сначала нотариус, а затем снова в полицию.

Глава 6

— Виктор Алексеевич! — обратилась секретарь, заходя к нему в кабинет и внося очередные документы. — Вас дожидается вчерашняя особа. Требует, чтобы Вы её приняли.

Нотариус оторвался от бумаг и вопросительно уставился на Ирину. Он не сомневался о ком речь, удивился, что она быстро пришла опять.

— Вот как?

— Она настаивает. Что ответить?

— Ну, раз требует и настаивает. Просите!

Ирина кивнула головой.

— Возьмите вот эти документы. Нужно распечатать в трёх экземплярах. Но это не к спеху. Можете сейчас отлучиться на обед. Пока Вы мне не понадобитесь.

— Хорошо, Виктор Алексеевич.

Едва секретарь открыла дверь, чтоб выйти, в кабинет влетела Мила, чуть не сбив её с ног.

Ирина бросила изумлённый взгляд на девушку, а затем на Виктора Алексеевича.

Он в ответ помахал руками, мол, всё в порядке, и Ирина, недовольно фыркнув, удалилась под озлобленный взгляд Милы, которая перехватила глазами их немой диалог и стояла посреди кабинета, нахмурившись.

— Добрый день, Мила Витальевна! — нацепив на лицо дежурную улыбку, поприветствовал её нотариус и жестом пригласил сесть.

— Не думаю, что для меня это утро доброе! — вместо приветствия мрачно бросила Мила, сдвинув брови и не сводя своего недоброго взгляда с Виктора Алексеевича. — Не думаю так же, что оно станет добрым и для Вас, Виктор Алексеевич! — подойдя вплотную к его столу, и опершись двумя руками об него, сквозь зубы процедила она, увидев и прочитав информацию на его бейджике.

Улыбка испарилась с его лица под хмурый и тяжёлый взгляд Милы.

— Я слушаю Вас, Мила Витальевна.

— Это я Вас слушаю, Виктор Алексеевич!

— Что-то случилось? Что Вы хотите услышать?

— Не валяйте дурака! Вы прекрасно понимаете о чём я! И Вы прекрасно понимаете зачем я пришла! — в поле зрения Милы попал канцелярский антикварный нож. Она медленно взяла его со стола в руку и направила его в нотариуса. — Советую Вам сказать, где искать вашего господина Каменского! Вы же знаете, где его искать?!

— Во-первых, успокойтесь. — спокойно ответил он, взглянув на её боевой настрой. — Может, скажете что случилось?

— Вы сами всё прекрасно знаете! Вы же с ним заодно!

— Я бы не советовал Вам… — косясь на свой раритет в её руке, подбирая слова, сказал нотариус, а сам рукой полез под стол, к кнопке вызова. Но он пока не стал жать её, стараясь держать сложившуюся ситуацию под контролем. — …Быть столь резкой и категоричной на Вашем месте. Давайте, спокойно поговорим…Я думаю, мы найдём выход из создавшегося положения.

Мила недоверчиво направляла в него безобидную безделицу, которая в одночасье превратилась в опасное оружие и выжидательно молчала, размышляя, что же делать дальше? Как заставить этого паршивца сказать, где этот гад, который так жестоко разлучил её с дочерью.

— Ваши советы оставьте при себе. Я жду! — наконец ответила она, сузив глаза. — И руки на стол положите! Живо! Я только из полиции, мне терять нечего! На меня уже заявили о моём неадекватном поведении. Одним заявлением больше будет, одним меньше, мне всё равно! Так что, это я Вам советую быть порасторопнее и быстро взять в руки ручку и написать мне адрес и телефон. Немедленно! — она приблизила острие ножа почти вплотную к лицу Виктора Алексеевича и он тут же, так и не успев нажать кнопку, решил не спорить с девушкой, которой на ум может прийти всё что угодно.

— Видимо произошло недопонимание в нашей вчерашней встрече, Мила Витальевна. Позвольте мне Вам всё объяснить… — снова дружелюбно попытался вразумить нотариус взбесившуюся особу.

— Я не нуждаюсь в ваших объяснениях! — перебила его Мила. — Поторопитесь!

Нотариус, выдержав её взгляд, взял в руки ручку и листок. Затем протянул его ей.

Мила взяла его и, посмотрев на запись, стала отходить назад, держа на мушке мужчину. Он спокойно смотрел на неё и ничего не предпринимал. Дойдя до двери и распахнув её, она бросила ему нож и покинула контору.

Мила шла быстрым шагом. Она сама была в шоке от своего внезапного порыва у нотариуса, что теперь думала, как он так легко и слишком быстро дал ей то, что она потребовала?

На него не было похоже, что он из пугливых. А вдруг он обманул её? Может успел всё таки вызвать полицию? Такой, как он, вряд ли работает без охраны.

Она шла по скверу и всё время оглядывалась, ей казалось что её могут преследовать, как преступницу, снова напавшую на человека. И она не просто напала, а ещё использовала безделицу в качестве оружия, угрожала ею!

До чего довело девушку отчаяние и попытка раздобыть адрес и телефон человека, у которого возможно находится сейчас её дочь. А ещё чувствовать что её преследуют.

Мила снова оглянулась. Нет. Никого.

От слишком быстрого шага закололо в боку и она остановилась немного передохнуть.

Она была всё еще под впечатлением. На что способен человек в её состоянии? Если бы два дня назад ей сказали, что она будет, вот так, таскать за волосы одного человека и направлять нож, хоть и канцелярский, на другого, у неё волосы на голове встали бы дыбом, а по спине пробежала бы дрожь.

Мила прислушалась к себе. А ведь она сейчас именно это и ощущает. Дрожь. А ещё тихо подкравшийся страх.

Мила снова оглянулась.

Нет, она не видела за собой погони.

Она почувствовала, что за ней наблюдают. Держат на мушке.

Она собиралась идти в полицию. Но почему-то она вдруг испугалась. Огляделась. В её поле зрения попало сразу несколько машин, что стояли припаркованные у обочин улиц перекрёстка.

Какая из них?

Посмотрела на людей. Кто?

Страх не дал сосредоточится на конкретном объекте своего внимания.

Она снова сорвалась с места и, добежав до дома, влетела в квартиру.

А что если это будет ошибкой? Ошибкой идти в полицию?

Ей надо подумать.

Она сегодня прогуляла работу. Впервые. И вероятнее всего, что её уволили. Ну и пусть. Это её как раз волнует меньше всего.

Ей нужно дочку найти. Во что бы то ни стало.

У Милы сжалось сердце. Она не хотела думать о плохом.

Анюта жива. Конечно жива! Она найдёт её. И всё будет хорошо. Она посмотрела на листик, что до сих пор сжимала в руке. Расправила её и вновь посмотрела на то, как красивым почерком была сделана запись. Адрес и телефон. А ещё приписка — Каменский Евгений Анатольевич.

Стоя посреди зала, она вдруг снова остро ощутила что за ней наблюдают.

Мила резко повернулась к окну и увидела за тонким тюлем во дворе припаркованную чёрную машину.

Она медленно подошла к окну. Машина стояла прямо напротив её окна.

У Милы пробежал неприятный холодок по телу.

Она пожалела о том, что живёт на первом этаже. И на окнах нет решёток.

Она поймала себя на страхе. У неё что начинается паранойя?

Мила тряхнула головой, словно пыталась избавить себя от таких мыслей и страха.

Она снова посмотрела в упор на машину. Сквозь лобовое стекло попыталась рассмотреть того, кто сидел за рулём. Тюль отодвинуть не хватило мужества. На неё вдруг напало оцепенение. Она преодолевая его, спряталась у стены, отойдя от окна в сторону. Глубоко прерывисто вздохнула, сложив руки на груди, пытаясь избавится от неприятных ощущений.

"Неужели, я чувствую страх? Твой страх, детка? Или нет?"

Мужчина за рулём откинулся на спинку сидения.

"Не думал, что с тобой будет так весело. Что дальше, крошка?…"

Машина завелась и, тихо шурша, выехала со двора и скрылась.

Глава 7

Несколькими месяцами ранее…

— Отец!..Прошу!.. — Никита лежал в палате в реанимации, куда его доставили после очередных нелегальных гонок. Он пришёл в себя и слабо взяв отца за руку, с мольбой в глазах смотрел прямо в упор.

Никита лежал весь усыпанный многочисленными гематомами, синяками и кровоподтёками. Лицо было почти не узнаваемо. Глаза были открыты, но и в них жизнь постепенно угасала…

Женя знал, что уже помочь ему не сможет. Не в этот раз. Даже сдача крови, понадобившаяся впервые, не помогла. Врачи боролись за его жизнь, но безуспешно. Никите остались считанные часы жизни, а возможно и минуты.

Поэтому с тоской смотрел на сына и не перебивал…

— Я…Не откажи мне в просьбе, папа…Прошу…Выслушай…Помнишь ту девушку?…С которой ты требовал расстаться?..Она…она была беременна, папа. От меня беременна…Хотя при последней нашей встрече отрицала, говорила что это не мой ребёнок…Я знаю, она…Она специально так сказала, я просто обидел её…Отец, разыщи её, пожалуйста…Я чувствую, что не выкарабкаюсь…

— Не надо, сын. — выдавил из себя Женя, понимая какая это жалкая попытка поддержать умирающего, участь которого уже известна на все сто, даже двести процентов. — Ты выкарабкаешься! Мы ещё на твоей свадьбе устроим заезд!..

Никита слабо мотнул головой.

— Если она сохранила его, то ему уже годика два, может чуть больше…Я не смог найти, она исчезла…Да, папа, я искал её, в тайне от тебя. Найди её, прошу! Соболева…Милалия…Мила…Помоги ей, пожалуйста!..Я очень виноват перед ней…Ми…ла…

Никита осёкся. Его взгляд остекленел и стал холодным. Рот остался приоткрытым, произнеся последним имя девушки.

Женя сглотнул жёсткий ком в горле, сидя в придвинутом к кровати инвалидном кресле. На его плечах был накинут белый халат. Он уронил голову и, покачав ею, произнёс.

— Ты ни в чём не виноват…Сынок…Спасибо, что сказал…О ней и о ребёнке…Я найду её, их. Обязательно. Обещаю…

Он разжал ещё тёплую руку Никиты и закрыл ему глаза, спрятал лицо рукой и…Не смог сдержать слёз…

Месяц назад он сам попал в аварию…Чудом остался жив.

В палату вошёл врач и похлопал по плечу Женю.

— Простите, можете подождать в коридоре?

Женя подняв голову, молча кивнул головой и отъехав от кровати, выехал из палаты.

В коридоре его ждал Миша, его верный дворецкий.

— Ну как там Никита? — дрогнувшим голосом спросил он Женю.

Женя сдвинув брови мрачно покачал головой.

Миша отвернулся.

Этот мальчуган вырос на его глазах. Они вместе с Женей учили его ходить. Кататься на коньках и лыжах, Стрелять из рогатки. Ездить за рулём. Стрелять из арбалета и ружья.

Вера, мать Никиты вечно ругалась на них с их мужскими забавами…А потому заставляла сына учить языки, играть на виолончели…

Они видимо вспомнили об одном и том же потому, что замолчали и не смотрели друг на друга. Оба вздрогнули, когда к ним приблизился врач и сообщил.

— Тело можно будет забрать завтра с морга. Уточните время там, хорошо?

— Хорошо. — ответил Женя.

Миша уже немного оправился от потрясения.

— Что дальше, Жень?

Женя подкатил к нему и протянул ему заключение врача, который делал забор донорской крови. Так как его кровь оказалась не удел, спросил, есть ли другие доноры? Отчего Женя удивился, потом спросил какая группа крови у Никиты? Верину группу крови он знал. Может у него мамина группа крови?…Но нет, строчки на листе заключения упрямо твердили обратное. Не веря в глупость ситуации, сделал ещё раз анализ. Попросил расписать данные днк…

Миша с любопытством посмотрел на заключение и его лицо вытянулось.

— Как это? Что это значит?

Женя откатился от него немного, развернулся и покатил по коридору к лифту.

Миша с минуту растерянно смотрел в след Жене, а потом, спохватившись, догнал его у самого лифта. Помог заехать ему в лифт.

— Никита…Ты сказал ему? — тихо осторожно затаив дыхание, спросил Миша.

— Нет… — вздохнул Женя. — Не смог…Он был в таком состоянии. — его голос дрогнул. Потребовались пара минут, чтобы Женя мог продолжить. — Он был так подавлен. Про себя вообще молчу…

— Что будешь делать? — взволнованно спросил Миша, когда дверь лифта закрылась и они поехали вниз. — Только не говори, что…

— Это ничего не меняет! Надо заняться похоронами…

Миша облегчённо выдохнул и кивнул головой, согласившись с Женей.

— И ещё кое что. Одного человечка найти нужно. Возможно, старые связи зацепить придётся…

— Найти и..? — Миша заинтересованно прихлопнул пару раз по кулаку ладонью.

Женя так с укором и осуждающе выразительно молча посмотрел на Мишу, что тот, приняв виноватое выражение лица, тут же спрятал руки за спиной.

— Понял. Просто найти…

— Совершенно верно. Соболева Милалия. Ничего без моего ведома не предпринимать. Пока только собирать на неё досье. Кто, что, с кем когда, где…Чем живёт и чем дышит тоже…

Глава 8

Почти четыре года назад…

Перед зеркалом сидела девушка лет восемнадцати. Спрятав свои каштановые волосы под сетку, стараясь аккуратно, в который раз поправила на голове парик из рыжих волос, поправила чёлку парика расчёской. Проверила контактные линзы и снова движением руки из зеленоглазой превратилась в кареглазую. Тенями и тушью сделала глаза более выразительными, но не яркими. Достала нейтральную помаду и подкрасила губы.

Взглянув на себя, осталась довольна своим видом. Поправила на себе одежду. Встала и направилась к двери.

И как раз вовремя. В дверь заглянули.

— Милалия! Ты скоро? — спросила Рада.

— Я уже иду!

Обе девушки покинули раздевалку.

— Не надоело тебе внешность менять? — тронула её за локоть подруга.

— Я уже сто раз тебе говорила. Во-первых, у меня есть парень. А во-вторых, мой отец был бы очень против, что я устроилась в такого рода заведение. И у него много знакомых. Если они оба узнают где я работаю, думаю, мне от них достанется. Но…Я собираюсь поступить туда, куда хочу, а на это нужны деньги. Отец в одиночку не справится. Он и так всё время на работе пропадает в своём автосервисе. А хозяин вечно дурит его с зарплатой! Хватает еле еле на то, чтоб свести концы с концами. Я не могу больше быть его спиногрызом. И хочу отправить его в саноторий. Он так давно не был в отпуске… Поэтому… Поэтому, этот вариант с переодеванием меня устраивает. Папе говорю, что работаю официанткой в кафе, чтоб не волновался и конечно не накостылял.

— Ну, ты — голова!

— Имей в виду сдашь меня Никите и тебе не поздоровится!

— Никита не видел тебя настоящую?

— Ничего, обойдётся пока. Вот сделает предложение, тогда и раскрою ему свой секрет. И к этому времени уйду отсюда. И надеюсь, у меня будет в кармане диплом.

— Ну, Соболева, по краю ходишь!

— Я осторожна и дружу с мозгами. И…храню себя для одного единственного. Любимого. А Никита к тому же ещё и гонками увлекается. Любит риск. Всё пытаюсь уговорить его серьёзным чем — то заняться, а он не слушает. Ведь родители за него наверняка волнуются, а он не думает о них. Я даже завидую ему кое в чём. По-хорошему, конечно.

— И в чём же?

— У него мама есть, в отличии от меня. Я свою совсем не знаю. Папа сказал, что она свою жизнь мне отдала, когда я появилась на свет. А папе я благодарна, что выросла без мачехи. Хотя с другой стороны он крест на своей личной жизни из за меня поставил. Я горжусь им и не хочу его подводить. Я так хочу, чтоб он был счастлив. Хочу, чтоб он тоже гордился мной.

— Я думаю, у тебя всё получится, Милалия.

— Надеюсь.

Рада с улыбкой покачала головой.

— Извини, что возвращаюсь к этой теме, хочешь сказать, что с Никитой у вас ещё не было?

— Нет. Хотя, он думает, что да.

— То есть?

— Да он уже давно настаивает на плотских отношениях. Сказала ему, что пока не готова.

— А он?

— Он и слышать ничего не хотел. Пытался меня затащить в постель. Но просчитался.

— Что ты сделала?

— Догадайся. Пришлось, правда, раздеть его, пока он был в отключке от снотворного, разбросать вещи по комнате, будто раздевались в спешке и порыве страсти.

— Ну ты даёшь! И когда это у вас произошло?

— Вчера. Когда сегодня он проснулся, то не смог ничего вспомнить и увидел, как я собираюсь на работу. Но он теперь боится мне в этом признаться, предпочёл сделать вид, что помнит наш интим во всех подробностях и ему всё понравилось!

— Ха, представляю! Удачи?

— Спасибо. Тебе тоже.

Рада протянула чудо порошок, который не раз выручал девушек в пикантных ситуациях. А иногда в очень рискованных, когда была стопроцентная вероятность стать игрушкой в мужских руках.

Но пока им везло.

Девушки, разговаривая, спустились на первый этаж и приняли заказы.

Каждой досталось разнести заказы на четыре столика.

— Давайте, девочки. У нас сегодня куча заказов. Прямо как никогда. — тараторила Зарина, администратор клуба. — так что, пошевеливайтесь, если не хотите остаться без щедрых чаевых.

В дальнем углу сидел мужчина и скучал в ожидании своего заказа, когда к нему подошла рыжеволосая официантка и с дежурной улыбкой поставила перед ним его заказ.

Мужчина взглянул на неё.

— Добрый вечер. Ваш заказ. Желаю Вам хорошего вечера. — выдала заготовленные дежурные фразы Милалия, выкладывая на стол его заказ.

Мужчина улыбнулся и нагло погладил её по бедру, едва касаясь рукой.

Милалия работала не так давно здесь, но к такого рода отношению к себе не смогла привыкнуть. А потому испугавшись, отскочила от стола и от мужчины подальше.

— Привет. — мужчина улыбнулся, не думая даже извиниться.

Милалия не удивилась этому. Тут всех девушек считали тёлками и шлюхами, которые за отдельный гонорар могут ублажить любого.

Только не все здесь такие. Она, например. И Рада.

— Желаю приятного вечера. — растерянно повторив, улыбнулась она, встретившись с его серыми глазами.

Милалия решила ретироваться, пока не поздно потому, что знала по опыту, что значит этот наглый мужской взгляд. Полный желания.

Она быстро развернулась и поспешила уйти.

Облегчённо выдохнула у стойки, где забрала очередной заказ и понесла к следующему столику, за которым сидели ребята.

Милалия никогда не оставалась в ночную смену. Не хотела, чтобы отец стал подозревать неладное с её работой. А в целом, в принципе, она и не врала ему. Она работала всего лишь официанткой. Просто зарплата здесь была больше, чем в обычных кафе и клубах. И чаевые щедрые перепадали.

Так что, она смогла отложить себе на учёбу. На первое время.

Ещё месяц остаётся до приёма документов. Здесь потом она работать больше не сможет, слишком много времени отнимает это всё. Будет искать новую работу.

Администратор конечно расстроилась, что девушка уходит. Честно говоря, ей нравилась эта ответственная и исполнительная девушка. Причём, без вредных привычек. И шла ей навстречу, когда та попросила не оставлять её по ночам.

Её смена приближалась к своему логическому завершению, когда она вдруг услыхала за своей спиной.

— Ой!

Милалия повернулась. Это была Рада. Она, видимо подскользнувшись, упала на пол потому, что именно там и обнаружила её. Возле неё валялись опрокинутый поднос, разбитая бутылка и бокал…Весь заказ в дребезги…

Девушка подбежала к ней и склонившись, спросила.

— Рада, как ты? Сильно ушиблась? Встать сможешь?

— Да смогу, наверное… — морщась от боли в ноге, произнесла она.

Попыталась встать, ухватившись за руку Милалии.

— Ой! — снова вскрикнула она, хватаясь за лодыжку. — Кажется не смогу.

— Ну и кто теперь кабинки наверху подготовит? — пробурчала Зарина.

Милалия бросила презрительный взгляд на администратора.

— Рада ногу повредила, а ты о клиентах думаешь? Ну что ты за человек!

Зарина виновато уставилась на подруг. Затем подошла и помогла Раде подняться, подавая ей руку. Они обе, обхватив Раду с двух сторон, помогли девушке добраться до стойки, зайти за неё и сесть на стул, подальше от чужих глаз.

— Простите, девочки! Я конечно извиняюсь. Но ведь они уже оплачены.

— Хорошо, я подготовлю. Помоги Раде. Надо повязку наложить и в больницу отправить.

Рада с испугом посмотрела на Милалию.

— Тебе туда нельзя. Не надо! Зарина отправь кого-нибудь другого.

— Рада права. Ты ни разу не была там. Не ходи, Милалия. Может случиться всё что угодно. Там, випзона. Люди, не знающие слова нет. не знающие отказа. Хозяева жизни. Ну что я тебе тут объясняю, сама же знаешь. Я сейчас найду кого отправить. — набирая водителя чтоб увёз девушку в больницу, согласилась с Радой Зарина.

— Да, я знаю, куда я иду. Не волнуйтесь, всё будет хорошо. Я подготовлена. И тем более что кабинки на данный момент пусты. Так чего же бояться?

— Нет, Милалия! — в голос сказали обе.

— Рада! Ты тоже меня выручала с обычными заказами здесь. Могу я один раз выручить тебя?

Рада молча покачала головой, а Зарина вздохнув протянула ей номерки с ключами от кабинок.

Милалия взяла поднос с напитками и направилась на верхний этаж, в випзону.

Здесь на верхнем этаже располагались кабинки. В отличии от первого этажа, здесь было тихо, благодаря звуконепронецаемости стен кабинок. А что происходило в них, можно было только догадываться. По мере того, как она подходила к нужной, таяла самонадеянность, росли волнение и страх. Хотя это нормально, посчитала Милалия, не боятся только дураки. Но ведь сейчас нечего боятся. Там никого нет. Просто она впервые поднялась сюда. И время идёт.

Подойдя к кабинке и глубоко вдохнув, чтоб унять страх, вошла, открыв одной рукой дверь, другой придерживая заказ.

В кабинке стоял полумрак. Вернее освещалась она приглушённым светом, создавая интимную обстановку.

Милалия облегчённо выдохнула. Всё в порядке. Просто сказывалась непривычная обстановка.

Закончив с одной, тут же принялась за другую, расставив напитки и оглядев кабинку, удовлетворительно кивнула и направилась к двери.

Но дверь сама распахнулась перед её носом и она застыла в испуге, взирая на пришедшего.

Мужчина в дверях оказался тем самым, что приставал к ней внизу и напугал её.

Он словно ожидал увидеть кого-то. И не просто кого-то. Её. Оглядев девушку с ног до головы, он задержал взгляд на её лице и вопросительно с интересом приподнял бровь и улыбнулся.

Милалия вздрогнула от его улыбки не предвещавшей ничего хорошего. Положила руку на карман, где лежал порошок.

— Какие люди? — тихо вкрадчиво произнёс он заходя внутрь комнаты и прикрывая за собой дверь, отчего девушка снова вздрогнула и выронила пустой поднос на пол.

Быстро собралась и подняв поднос, решила быстро уйти, сказав, что она торопится, у неё ещё заказы. С этими мыслями она подошла к нему вплотную и сказала, как можно смелее.

— Добрый вечер. Желаю Вам хорошо провести время. Можно пройти?

— Странно ведёшь себя, Рыжик. — с наглой улыбкой произнёс он и уставился на неё с не менее наглым взглядом.

— Простите. — ответила Милалия, пытаясь натянуть улыбку на лицо и стараясь игнорировать его слова. Но поняла, что снова начинает волноваться и повторила — Можно пройти?..

Но мужчина лишь молча стоял и смотрел на неё. И не просто смотрел, пожирал её взглядом.

Если бы это был парень, она отшила бы его в два счёта. Но перед ней стоял мужчина почти вдвое старше неё. И не просто мужчина, а хозяин жизни. Старалась действовать аккуратно и осторожно. Но почему-то чувствовала себя мышкой угодившей в мышеловку.

Мужчина поднял руку и стал ласково гладить её по щеке, не сводя с неё глаз. А её словно током ударило от его прикосновения. Вздрогнув, отшатнулась и угодила в его объятия второй руки, которой он притянул её. Взглянув в его глаза, стала тонуть в его серых омутах.

— Извините. — выдавила она, а сама покосилась краем глаза на его руку. И стараясь не обращать на это внимания, облизнув пересохшие губы, продолжила. — Вам ещё что-то нужно принести?

— Нет. Всё что нужно уже здесь. — улыбаясь, тихо и вкрадчиво ответил мужчина, заставив Милалию вздрогнуть.

Почувствовала его руку, что обхватила её за талию ещё крепче и притянула её к нему совсем вплотную. Такая горячая, что будто обожгла её кожу через ткань, а по её телу пробежала дрожь, повергнув в панику. Он наклонился ближе к её лицу, а Мила ощутив его жаркое дыхание вперемешку с запахом алкоголя, прикрыла глаза, испытывая страх. Она почувствовала поцелуй в шею. Ощутила прикосновение его сухих жарких губ на своей коже и судорожно втянула воздух, охнула и замерла неожиданно для себя, открыв широко глаза. Посмотрела на него и встретилась снова с его серыми глазами. От него веяло властью и опасностью. Милалия нервно сглотнула, постаралась увернуться от него и сделать это максимально осторожно. А у самой коленки тряслись от страха.

— Я весь вечер наблюдаю за тобой, девочка. — ответил он. — А ты тут сама пришла ко мне.

Последние слова он произнёс словно вложил в них скрытый смысл, понятный им обоим, зачем она пришла сюда и для чего он ждал её появления, и заглянул в её глаза так, что у Милалии снова пробежал по спине снизу вверх холодок и, достигнув головы, заставил поднять волосы дыбом, что прятались под париком. Её ресницы, задрожав, распахнулись ещё шире.

Он заставил её пройти в глубь комнаты, при этом не выпуская её из рук. Милалии всё же удалось вылезти из его плена.

— Я вспомнила! — вдруг сказала она. — Я забыла принести сигары. Я сейчас!

И попятилась задом к двери, обойдя его. Ноги плохо слушались. Её трясло от страха и неизвестности положения, в которое попала впервые. Там, внизу в баре она чувствовала себя немного увереннее. Знала когда и что предпринять. А здесь в номере она чувствовала себя, как птичка в клетке, и пыталась сбежать, но не могла проконтролировать своё положение до конца. Вспомнила уговоры девчонок и уже жалела что поднялась сюда. Ведь к такому повороту событий она не была готова.

Мужчина пока тоже ничего не предпринимал в её сторону. Но его взгляда хватало держать её в напряжении.

Милалия, всё же облегчённо вздохнув, продолжила отступать, чуть не навернувшись от столкновения об столик на котором стоял ею принесённый заказ, и оступилась. Страх перед мужчиной, не сводившего с неё глаз, сковал её движения.

Мужчина, заметив, что она чуть не упала, одним шагом очутился возле неё и обхватил её за талию руками и снова притянул к себе. Она вновь оказалась в плену его рук. Милалия снова ойкнула и вцепилась в его руки. Он кинул быстрый взгляд на её руки, а потом вновь посмотрел на неё.

— Не ушиблась? — спросил он, заглядывая ей в глаза. Взял её руку в свою ладонь, поднёс к своим губам и нежным прикосновением запечатлел поцелуй.

Милалия, бледнея, нервно замотала головой, пытаясь отстраниться. Захотела вытащить свою руку, но он крепко сжал её.

— Странная ты! — задумчиво произнёс он, продолжая заглядывать в её глаза.

— Давайте выпьем? — предложила она снова, пытаясь вырваться из его захвата, понимая, что не сможет так просто уйти. Искала выход из положения. Одно неверное движение и неправильно сказанная фраза могла иметь свои печальные последствия. Она знала статистику несчастных случаев, порой со смертельным исходом для девушек, что работали в данной сфере.

— Давай! — улыбнулся он, нехотя выпуская её из рук.

Милалия, поправив сбившиеся футболку и юбку, натянув улыбку, подошла к столику. Взяла в руки бутылку и налила напиток в бокалы. Судорожно сглотнув ком в горле, думала как ей всыпать порошок незаметно для него.

Тут в дверь постучали.

Мужчина ругнувшись подошёл к двери.

— Какого чёрта меня беспокоят?

И распахнул дверь.

Там стояла Зарина. Она заглянула через его спину в глубь комнаты. Милалия увидела беспокойство в её глазах. Зарина перевела свой взгляд на него.

— Оооо. Извините, ошиблась кабинкой.

В этот момент Милалия, воспользовавшись заминкой, достала из кармана пакетик и всыпала содержимое в его бокал.

Мужчина недовольно захлопнул дверь перед её носом и развернулся к девушке, застав её склонившейся над бокалами. Милалия крепко сжала пакетик в ладони, не успев убрать обратно в карман.

Но он, видимо почуяв неладное, шагнул к ней. Медленно взял за руку, в которой она прятала пакетик.

— Что это? — грозно рявкнул он, сменив свою милость на грубость.

— Ничего! — съёжившись под его стальным взглядом, промямлила она.

Он разжал её кулак и увидел смятую упаковку.

— Значит опоить меня хотела? Думаешь не знаю что это? — он рассмеялся. А затем внимательно посмотрел на неё — Не на того напала, девочка! Я и без всяких добавок неплохо справляюсь. Прямо сейчас и докажу…

Он обхватил её за талию и вновь притянул к себе.

— Что Вы хотите от меня?

— Ты сама прекрасно знаешь.

— Отпустите! — резко крикнула она реагируя на его объятия и встретившись с его взглядом, ставшим вдруг ледяным, промямлила дрогнувшим голосом. — Пожалуйста…

— Что не нравлюсь? Слишком стар? — он сузил глаза. — Или цену себе набиваешь? Это с твоей стороны как — то неуместно, не находишь?

Мила вновь попыталась вырваться из его объятий, но он держал крепко.

Во взгляде мужчины промелькнуло удивление. Но потом снова появился холод.

— Могу я кое что спросить?…

— Что Вам нужно?

Мужчина усмехнулся. Словно оскорбился, обиделся на что-то.

— Да вот. Хотел узнать, что толкает такую девушку на подобную работу?

— О чём Вы?

— Да всё о том же! Не строй из себя ту, которая не понимает, что ждёт её в подобного рода заведении! Думаешь, можешь дурачить кого угодно? Строишь из себя саму невинность?

Мила с изумлением взглянула на него и растерялась.

— Я…Не совсем понимаю Вас? Что Вы хотите сказать?

— Хорошо! — не выдержал мужчина и, сверкнув глазами, уставился на неё. — Я спрошу как есть! Что толкнуло тебя на этот путь? Нехватка денег на шмотки? На то, что бы найти себе "папика", который будет решать твои проблемы и будешь жить за его счёт? М?Или решила таким образом заработать сразу и много?

Мила чувствовала, как её опускают и унижают такими словами и нападками.

В ней нарастала волна возмущения. Она стала вырываться из его захвата.

— Да с чего Вы это взяли?!Отпустите меня, дайте пройти, Сейчас же! — крикнула она наплевав на страх. Её возмущению не было предела.

Мужчина не дал ей уйти.

— Нет, ты сама пришла! — в ответ он крикнул ей прямо в лицо. — Отсюда и выводы такие! Что ж давай не будем затягивать с этим!

С этими словами он схватил её и швырнул на диван. Больно ударившись спиной и головой о жёсткую обивку кожаного дивана, Милалия закричала.

— Не надо так со мной! Кричать тоже не надо! Я же не насильник! Здесь же совсем другое дело. Мы же тут знаем зачем мы здесь, не так ли? Ты доставишь мне удовольствие девочка, за которым сама тоже пришла. Не смотри что я старше намного. Я опытен в этом. Веди себя хорошо и я тоже доставлю тебе удовольствие. Знаешь, я хорошо заплачу за это. Очень хорошо. — снова рявкнул он.

Милалия охватываемая страхом уставилась на него и замотала головой.

В следующее мгновение он навалился на неё сверху, выбив воздух из лёгких девушки. Она с ужасом посмотрела на него и стала отталкивать его от себя, пытаясь вырваться из плена.

— А я смотрю, ты актриса! Недотрогу из себя строишь? Ладно я принимаю твои правила игры Стало быть, поиграем? Любишь ролевые игры? Мне это нравится! Распаляешь этим меня ещё больше! — в его руках откуда ни возьмись оказались наручники и он сковав её руки, пристегнул к подлокотнику дивана, на котором имелось специальное крепление. Не замечая её ужас и страх в глазах, стал целовать её и ласкать, спускаясь всё ниже и ниже… — Ну? Играй свою роль до конца, детка! Я сполна заплачу и за это! Начало мне нравится!..

— Нет! — испуганно прошептала она, чувствуя его жаркие поцелуи по своему телу, особенно там, куда доступа не было ещё никому. Его наглые руки, ласкавшие её. Жуткий страх подкатил к горлу и она не смогла закричать и позвать на помощь. Да и бессмысленно. Стены не пропускают звук.

— Люблю таких. У меня такой ещё не было…Ну, давай, скажи ещё что- нибудь. Закричи.

Он стал расстёгивать ремень и штаны…

Но Милалия, сильно мотая головой, лишь шептала, следя за его руками.

— Нет!..Нельзя!..

— Нельзя говоришь? Тогда что же ты здесь делаешь? — не обращая на мольбу девушки произнёс с улыбкой он, принимая всё это за игру, задирая ей юбку и разрывая на ней бельё.

Видел, как она извивается, пытаясь вырваться, но наручники не отпускали её. Держали крепко. Он невольно залюбовался её тщетными попытками. Как двигается, становясь ещё привлекательнее и сексуальнее. Где научилась этому? Чувствовал, что возбудился до предела и не может больше сдерживать себя. Перед ним лежала та, которую он хотел больше всего на свете…До одури…

— Какая славная девочка. Заводишь меня…Любишь пожёстче?..Я конечно не любитель такого, но сделаю для тебя исключение!

С этими словами он снова лёг сверху и хватая её за бёдра одним рывком вошёл в неё, будто не заметив ту преграду что отличает девственницу от женщины.

Милалия, выгнувшись от боли закричала так, что не узнала свой голос. В её глазах потемнело. Из глаз брызнули слёзы.

— Чёрт тебя дери! — ругнулся он, когда ему показалось, но потом… — Ты что?!..Ты! Ещё ни разу?..

Но не смог договорить. Хотел остановиться, дать немного передохнуть ей. Но не смог. Слишком уж сильно хотел эту девочку. Дыхание сбилось, стало глубоким. Страсть захлестнула его и он уже не сдерживал себя. С жадностью накрыл её рот своим. Жёстко молотил, в то время как крики девушки тонули в его жарком поцелуе.

Он грубо мял её губы, впитывая её крики и не мог остановиться, овладев ею. Был на грани эйфории. Как же он сильно хотел её. Страстно целовал её в шею, впиваясь в её юную кожу. И хотел её ещё и ещё, чувствуя приближение разрядки…

Милалия, вдруг обмякнув, уже не реагировала на его резкие и грубые движения. Лишь молила бога, чтоб это побыстрее закончилось. Голова кружилась от новых неизведанных ощущений и перед глазами скакали мушки.

Кончив в неё, он медленно поднялся, отстегнул её руки, не обращая внимания на состояние девушки, которая тихо сползла с дивана на пол и поникла, уронив голову на грудь.

— Ну, что нюни распустила, разве не за этим пришла сюда?!Нет?! — а сам был готов прибить её. За то что в шлюхи подалась, за то что так понравилась ему. Очень…

Такая неумелая, но такая сладкая…

Она в ответ едва заметно отрицательно мотнула головой и беспомощно обхватила себя за плечи.

— Что за девка досталась. Не подготовленная какая-то. Что в первый раз? Хотя я уже и так понял. — процедил он, демонстративно указывая на своё хозяйство, стал шарить в тумбе у стены. Нашёл презервативы, салфетки и ещё кучу прочей ерунды. Бросил взгляд на её поникший вид. Она что? Не получила удовольствия? Не понравилось? Он отгонял от себя непрошеные мысли, стараясь не думать об этом. Алкоголь вперемешку со смешанными чувствами к этой девочке мешали реально оценивать реальность. Но уже почувствовал, как подкатил приступ тошноты.

Милалия неподвижно сидела на голом полу, по её лицу лились слёзы.

Мужчина приведя себя в порядок, подошёл к ней и грубо схватив её за локоть рывком поднял и усадил на диван.

Презрительно посмотрел на неё и с недовольством вылив содержимое прямо на пол, плеснул в стакан напиток и протянул ей.

В конце концов он ей не нянька! Ему самому не совсем хорошо. То ли от такой близости, то ли от выпитого…Скорее всего на её реакцию после бурного секса. Он не привык к такому. Да он вообще не изменял своей женщине. А она была всегда им довольна…

Честно говоря не особо шлюх предпочитал. Но эта заставила его нарушить эти правила. Он надеялся, что после этого не захочет её больше. Но нет. Такой чистой, какой вкусной оказалась…Если не уйдёт сейчас, то…

— Пей! — приказал он, стараясь сдержать вновь проснувшееся желание.

Милалия не реагировала.

— Пей, я сказал! Легче станет!

Он, сердито сжав зубы, приподнял её за подбородок и поднес стакан к её рту и силком влил жидкость.

Девушка захлебнувшись, дёрнулась и, увернувшись от захвата его пальцев, закашлялась.

— Ну что за шлюха досталась, а? Трахаться не умеет, пить тоже!

Он со злостью бросил бокал на столик, опрокинув бутылку так, что часть содержимого вылилась на пол и швырнул ей на колени пачку салфеток.

— Стрёмно выглядишь. Приведи себя в порядок! Весь вечер насмарку!..

Он специально бросался низкими фразами, чтоб вызвать у себя отвращение к ней. Но не выходило. У него возникло совсем другое желание. Желание взять её, закинуть на плечо и унести отсюда туда, где они будут вместе. Снова останутся наедине. Где она будет принадлежать только ему…

Он снова сдержал свой порыв, одёрнул себя напомнив себе, что она всего лишь продажная девка. Подошёл к двери, собираясь уйти, но подумав, повернулся и взглянул на неё. Вспомнил, что не заплатил ей. Подойдя к ней, достал из кармана портмоне и сунул в руку пачку долларовых купюр. И уже более снисходительно произнёс, ласково гладя её по бедру и, глуша новый настойчивый приступ тошноты от всей пошлости этого положения, в котором оказался, попав в жаркий плен её юных чар…

— Ладно не скули. Невелика потеря, раз работаешь здесь. Рад, что я первый у тебя оказался. Радуйся, что не буду больше трогать тебя. Другой бы может ещё хуже оказался бы. Скажу как комплимент, сладкая ты оказалась, как конфетка. У меня еще такой не было! Это тебе. Заработала… Тут и на шмотки и, — он бросил взгляд на её вспыхнувшие синяки на коже, отчего его на секунду передёрнуло. — подлататься хватит. И премия, что я первый. И что мёдом у тебя там точно намазано. Я ещё приду, покувыркаемся.

Он ушёл, хлопнув дверью.

Девушка вздрогнула.

Через несколько минут в кабинку влетела Зарина.

Содрогнулась, увидев бедлам в кабинке, и отрЕщённую девушку, которая уставившись в одну точку, даже не повернулась на её появление.

— Милалия? Как ты? — осознавая, что здесь произошло, тихо спросила она, медленно подходя к ней и опускаясь перед ней.

Девушка оторвала свой взгляд, полный слёз, от стены и посмотрела на Зарину.

Зарина смотрела на бледное и заплаканное лицо девушки и не знала как помочь ей, зная что тут уже ничем не поможешь.

— Милалия. Прости меня. Мне не следовало тебя пускать сюда…

Девушка вдруг наконец заметила в руке пачку денег. С ужасом уставилась на них и выронила их из рук.

Она безучастно посмотрела, как они шелестят, летят на пол и разлетаются в разные стороны словно листья, бесшумно ложатся у их ног.

— Милалия… — Зарина тоже с ужасом глянула на деньги и повернулась к ней.

Девушка была на грани истерики и отчаяния.

Зарина притянув её к себе обняла. В этот момент девушку прорвало. Слёзы градом полились из её глаз. Она уткнулась лицом в плечо Зарины и зарыдала. Обнимая и прижимаясь к ней.

— Тебе в больницу надо, слышишь? Валера наверняка уже свободен. Он отвезёт тебя. Возьми выходные…Отдохни. Я пойму если ты не придёшь сюда больше. Прости меня… — гладя её по спине говорила Зарина.

— Никто не виноват. — вдруг с грустью заговорила Милалия. — Я сама…Я одна виновата…Не уберегла себя…

Она встала поморщившись от боли в промежности, спустила задранную юбку и футболку, неуверенно зашагала на выход. Зарина нагнала её и обняв за плечи проводила девушку вниз.

Глава 9

Милалия сидела на приёме у гинеколога. Сидела и словно во сне, слушала врача.

— Значит так, Соболева. Считай, тебе повезло. Ничего страшного в физическом плане нет. Пару тройку дней и всё будет в норме. Я выпишу тебе от синяков мазь. Витамины пропьёшь. Успокоительные. Старайся следить за питанием. Анализы надо будет ещё раз сдать. Примерно через недели три, четыре, раз не защищалась. Хотя может и пронесёт. И на венерические тоже сдать надо будет…

Врач закончив писать, протянула ей кучу направлений. Милалия безразлично приняв у неё их, не глядя сунула в карман юбки, безотрывно и безэмоционально смотрела прямо перед собой невидящим потухшим взглядом.

— …И на приём через месяц. Ты слышала меня, Соболева? Советую хорошо подумать и взвесить своё решение, если беременность всё же подтвердится, сохранять её или нет. На твоём месте советую сделать аборт. Не замужем. А ты ещё молодая совсем. Что на жизни крест-то ставить. Хотя если есть молодой человек, поговори с ним, может поймёт и простит. Возьмёт тебя с ребёнком…В общем, думай. Забудь то, что я тебе сказала. Сама решай. Это твоя жизнь.

Милалия, находясь в прострации, тихо сказала.

— Это всё? Я могу идти?

Врач сочувственно вздохнула.

— Могу психолога посоветовать хорошего. Бесплатно. Принимает ежедневно. Дать адрес и телефон?

Милалия отрицательно покачала головой.

— Я могу идти? — снова тихо повторила она.

— Иди, Соболева. Береги себя.

Милалия вышла из больницы. Уже было далеко за полночь. Она пешком побрела домой. Тут возле неё остановился внедорожник. Это был Валера.

— Эй, Лисёнок, садись до дома доброшу.

Милалия взглянула на него и пожав плечами кивнула головой. Села в машину.

Чем ближе подъезжала к дому, тем снова становилось страшнее. Что она скажет отцу? Как появится перед ним в таком виде? Выслушает или прибьет сразу?

Милалия, сдерживая слёзы, сжала руки в замок. Несмотря на то, что в машине было тепло, её бил озноб. Валера заботливо включил печку для девушки и старался ехать молча. Всё таки, он тоже мужик. А девушка была в таком состоянии, можно всё что угодно ожидать. Вдруг весь мужской род возненавидела?

Но Милалия сидела тихо, опустив голову и смотрела на свои сжатые руки. И молчала.

Валера краем глаза бросал в её сторону взгляд и в глубине души жалел её. Хорошая была девчонка. А теперь словно сломанная игрушка. Тень. Призрак.

— Приехали, Лисёнок! — тихо сказал он, когда остановил машину возле подъезда.

— Спасибо, Валера. — еле слышно поблагодарила она водителя, выползла из машины, поморщилась. Там всё ещё саднило. А осмотр гинеколога только усилил боль.

Она сглотнула и глубоко вздохнув, вошла в подъезд. Сняла парик и сетку. Вынула линзы и убрала в футляр. Затем всё сложила в сумочку. Поднялась на первый этаж и, достав ключи из своей сумочки открыла дверь. Отец уже был дома. Впервые Милалия пришла домой позже отца. Намного позже. Непростительно позже.

Она в нерешительности потопталась в прихожей. Не зная, как отреагирует отец на это. Рассказать придётся всё…

Она снова вздохнув, прошла в комнату. Отец возился на кухне. Ремонтировал кран.

— Мила? Это ты?

Мила открыла рот и на мгновение потеряла дар речи. Так испугалась, того что папа просто позвал её.

Как же сказать? Как слова подобрать?

Как бы не старалась подыскать слова, всё равно уже ничего не изменить. Уже "хорошо" не будет. Даже "нормально" не будет. Всё под откос. Вся жизнь под откос. И папа…Папа больше никогда не взглянет на неё с любовью и ласково…ЭТО, как выросшая преграда, будет стоять между ними разделив жизнь на "до" и "после".

— Да, папа. Это я… — потерявшись в словах и мыслях, произнесла Мила, продолжая давить в себе слёзы.

— У нас кран сломался. Сейчас отремонтирую и можно будет ужинать. И расскажешь, где же тебя носило до сих пор. Ночь на дворе. — услышала она голос отца из кухни.

Как бы ей хотелось подбежать к нему, как в детстве и, уткнувшись в плечо заплакать потому, что она поранилась и ей очень больно. Нестерпимо больно. Он обнимет её крепко и погладит по головке, поцелует, успокоит, приласкает…

Но, нет! Теперь это увы невозможно. Это совсем другое. Нечто постыдное, унизительное, позорное. И ей никогда не отмыться от этого. Даже если это будет отмывающий все пятна гель.

У Милы от переживаний закружилась голова и снова потемнело в глазах.

Отец вышел из кухни с полотенцем на плече и вытирал об него руки.

Взглянул на дочь. Медленно с ног до головы. Взглянул в глаза, сощурился.

У Милы прошёл неприятный холодок по спине.

— Что?… — остановился на полуслове отец. — Что случилось?..Кто?…

Мила смотрела в глаза отцу и не могла сказать и слова. Все слова которые с трудом подобрала, потонули в родном жёстком взгляде.

— Говори, мать твою!.. — вскричал он. — Где? Кто? Где ты была?…

Громкий окрик подействовал, как хлыст, на Милу.

— Я всё скажу! — быстро ответила она, испугавшись его гнева. — Прошу выслушай….

Мила попыталась проглотить сухой ком, который застрял в горле.

— Я…я работала в ночном клубе… — несмело начала Мила и осеклась, заметив, как лицо отца перекосилось от злобы. Он сдержался чтоб не ругнуться.

— Продолжай! — после паузы жёстко потребовал он.

— Я…собиралась уходить оттуда. Через месяц.

— Вот как? Что так?

— Я набрала себе на учёбу, отец. Тебе не придётся думать об этом.

— Даже не говори каким образом ты заработала…Вернее каким местом!.. — он смерил презрительным взглядом дочь.

— Папа!.. — с отчаянием в голосе тихо попросила Мила. — Прошу выслушай меня, пожалуйста…Это совсем не то, о чём ты подумал…

— А о чём я подумал, а? Что я должен сейчас думать! Ты пришла поздно. Я уже собирался не то что больницы, морги обзванивать. Пришла в таком виде, что любая шалава на твоём месте лучше выглядит!

— Папа, прости меня, пожалуйста! Я виновата что не сказала где работаю.

— Чем ты руководствовалась, когда шла туда на работу? За отдельную плату мужиков ублажать?

— Нет, папа! — Мила чуть не плакала от жестоких слов отца. От единственного родного человека. — Всё не так…Прошу выслушай…

— Сколько у тебя денег, сколько заработала?

Мила молча перевела свой взгляд на свою шкатулку, единственную память от мамы, где она хранила свои накопления на учёбу и ужаснулась. Папа не поверит щедрым чаевым и хорошей зарплате, что получала Мила. Плата за ту работу, за которую ей не пришлось бы краснеть перед папой.

Но весь ужас в том, что именно сейчас её бросило в жар от того, что папа не поверит ей и она стала краснеть. Ведь он уже ей не верит.

Он молча перехватил её взгляд и подошёл к комоду, на котором стояла шкатулка. Сердце Милы сжалось.

Отец открыл её и стал бледнеть. Затем вытащив оттуда внушительную пачку денег, перевязанную лентой, стал багроветь. Мила встретила тяжёлый взгляд отца, в котором плескался гнев. Он стянул ленту и швырнул в Милу. Она вздрогнула и закрыла глаза. Деньги, ударившись об девушку, разлетелись в разные стороны и тихо шелестя упали к её ногам и на пол.

— Что это? Хочешь сказать заработала как я? Потом и кровью?

Мила открыв глаза, не смогла ответить и лишь отрицательно покачала головой.

Он глубоко вздохнул.

— Я не думал что ты так низко падёшь в моих глазах. Всё что ты скажешь…Я не поверю тебе! Я отсюда вижу, как тебя лапали. Засосы тоже вижу…

— Папа… — прошептала Мила, слёзы готовы были покинуть свою тесную обитель и обрушиться потоком по щекам.

— Марш в ванную, вымойся! Завтра поговорим! На сегодня всё! Разговор окончен!

Он развернулся и ушёл на кухню, хлопнув дверью. Мила вздрогнула, и закрыла глаза.

Затем, немного придя в себя, она открыла глаза. В квартире стояла тишина. Абсолютная, давящая. После того урагана, что устроил отец, она была ещё хуже. Мила взглянула на рассыпавшиеся деньги. Прямо как там…

Она вздрогнула, вспомнив как ей сегодня заплатили…За что заплатили…

Завтра. Разговор продолжится завтра…

Отец не захотел слушать её.

А завтра она не сможет слушать его. Его укор. Его упрек. А презрение?..

Она не выдержит снова это всё…

Она молча развернулась и, открыв входную дверь, повесила ключи на крючок и вышла из квартиры.

Вышла из подъезда.

Её обдул летний ветерок и она обхватив себя руками, стараясь унять озноб, что пробирал её насквозь, пошла без определённого маршрута. Ей было всё равно куда идти. Неважно…

Сама не поняла, как блуждая по пустынным улицам, вышла к мосту на окраине города. Она посмотрела на мост и реку. В голове не было никаких мыслей. Словно выключили мозг.

Мила с непроницаемым бледным лицом поднялась по ступенькам на мост. Дойдя до середины, повернулась и посмотрела на ночное небо, усыпанное звёздами. На месяц, что красовался в звёздном хороводе. Смотрела на всё небесное великолепие, подставив лицо ветерку, что развевал её волосы. Ласково гладил кожу, словно хотел залечить, и играл с волосами. Она закрыв глаза ловила эту ласку ветерка.

— Спасибо. — прошептала она ему. — За то, что ты есть…

Затем открыв глаза, посмотрела в тёмные воды реки. Отсюда волны казались такими притягательными.

Мила взялась за цепь, что удерживала мост в нескольких местах. Влезла на перила моста и держась за цепь встала в полный рост.

Здесь или туда?

Остаться здесь? Или прыгнуть туда?

Не сложный выбор. Совсем не сложный…

Очевидный…

Глава 10

Рада уже собиралась лечь спать, когда услышала стук в дверь.

Она посмотрела на часы. Было около трех ночи.

Кто это мог быть?

Она подошла к двери и заглянув в глазок, всполошилась.

— Вот же блин! — слетело с её губ и она поспешно открыла дверь.

На лестничной площадке стояла Мила. Вся насквозь мокрая и дрожала от холода. В руках была сумочка, с которой уже изрядно накапала на пол вода.

— Боже мой, Милалия… — воскликнула Рада, ужаснувшись вида подруги. — Что с тобой? Ты где была?

— Пустишь? — осторожно спросила вопросом на вопрос Мила.

— Что за вопрос? Заходи немедленно! Прямиком в душ! — Рада, хромая, ушла в комнату, позволяя Миле попасть в квартиру и закрыть дверь.

Мила, разувшись, прошла в ванную.

— Тебе же нельзя болеть! О чём ты вообще думала?

В ванной появилась Рада. Принесла полотенце и халат.

— Я пока настрою воду, а ты раздевайся и полезай под душ. Не стой, пока воспаление лёгких не заработала!

Мила, сняла с себя мокрую одежду и полезла в ванну под горячие струи воды. Слушала милую брань подруги и ей вдруг стало так тепло. И хорошо.

— Спасибо, Рада.

Рада на секунду остановила свою словесную триаду и улыбнулась.

— Да не за что. А почему у тебя одежда вся насквозь мокрая? Ты что под ливень попала? На улице вроде нет дождя? — сыпала она вопросами, а сама затолкала её одежду в стиральную машинку и включила процесс стирки.

Мила молчала.

— Мила? Я задала вопрос? — напомнила о себе Рада.

— Знаешь, Рада. — тяжело вздохнув, наконец ответила Мила. — я такая неумелая…Во всём…Даже утопится как следует не смогла…

Рада отодвинула шторку и посмотрела на Милу.

— Ты что? С ума спятила?

— Думаю и это мне будет не под силу. — ответила с грустным сарказмом, поделившись с ней своим неутешительным выводом Мила.

— В смысле, ты утопиться как следует не смогла? — дрогнувшим голосом произнесла Рада. — Где? Когда?

— Час назад…В реке…С моста прыгнула и поплыла. — горько призналась Мила. — Проплыла немного и потом вспомнила, что топиться собиралась. Но ничего не вышло. А всё потому, что плавать умею…

Рада содрогнулась, закрыла рот рукой и с ужасом посмотрела на подругу. Мила не видела сей красноречивый взгляд, стояла под душем, опустив голову, и шмыгала носом.

— Ты!..Я, блин, я не знаю…Как назвать тебя после этого! Мила!

Мила продолжала неподвижно стоять. Видимо, ей было уже безразлично как её назовут. Хуже шлюхи и падшей всё равно уже некуда. И, возможно, это будет правда. Теперь, после слов того мужчины, это её правда и для неё.

Рада, справившись с потрясением, подошла к подруге, взяв шампунь, стала намыливать ей волосы. Протянула ей мочалку, нанеся на неё предварительно гель.

Мила молча и послушно приняла мочалку и стала тереться.

— Ладно. Ты мойся пока. — сменила свой тон на заботливый Рада. — Я поесть что-нибудь соображу.

Она не стала спрашивать почему Мила сейчас не дома. Как оказалась у реки. Потом пришла к ней. Она была много старше Милы и более опытной в семейных делах. Правда своей семьёй ещё не обзавелась.

Тут и так всё ясно. Вот только вопрос, долго ли отец будет на неё зол. Ведь Мила так сейчас нуждается в его поддержке. А он вместо этого вынудил уйти из дома. Если только не ещё хуже — выгнал.

Рада, размышляя, что делать с подругой дальше, как помочь, доставала продукты с холодильника, поставила на плиту чайник. Достала ей известные травы, чтоб заварить целебный чай для подруги.

Рада была цыганкой. Её воспитала бабушка. Ушла с табора после её смерти в поисках лучшей жизни. Так и попала в этот ночной клуб. Пользовалась спросом по части гаданий. Как правило её гадания сбывались, если не на сто, то на восемьдесят процентов точно. Платили ей за это щедро и девушка не знала нужды.

Мила вышла из ванной. На кухне уже стоял накрытый стол.

— Садись Мила. Чувствуй себя как дома. — пригласила её за стол Рада. — Не сиди просто так. Ешь. Не томи свой организм голодом.

Мила может и не стала бы ничего есть после всего того, что с ней произошло, но еда на столе была такой ароматной и аппетитной, что она не стала возражать и принялась за горячее.

Рада, облокотившись на руку, с улыбкой внимательно наблюдала, как Мила поглощала еду.

Мила не знала что подействовало на неё, то ли горячий душ, то ли еда, а в особенности, возможно, травяной чудодейственный чай, который умела делать только Рада, но из головы в миг улетучились все мысли, а глаза у неё стали слипаться от усталости, как душевной, так и физической.

— Давай-ка спать! — с улыбкой понаблюдав за тем, как Мила боролась со сном, сказала Рада. — Поздно уже. А мне, однако, завтра рано вставать.

Мила не стала возражать. Позволила себя проводить до дивана, который уже был разложен и застелен.

Уложив страдалицу на одну половину разложенного дивана, Рада легла с другой.

— Спокойной ночи! — пожелала ей Рада, ложась.

Мила уже не слышала её, коснувшись головой подушки, провалилась в глубокий сон.

Повернувшись к ней лицом, она положила ей на голову свою руку и пожелала.

— Приснись жених невесте, на новом месте.

Невольно чертыхнулась своей глупости в данной ситуации, но потом махнула рукой. Слово не воробей, вылетит — не поймаешь.

А затем поправила ей одеяло.

…Мила в свадебном наряде блуждала по тёмному дремучему лесу. Солнце почти не пробивалось сквозь густые заросли деревьев. Она не могла найти выход из этой непроходимой чащи. Вдруг почувствовала что её преследует кто-то. Кто-то в тёмных одеждах. Её охватила паника. Страх подкрался такой, что она стала задыхаться от нехватки воздуха. Сердце бешено стучало и отдавало в уши. Она пыталась бежать, но плохо получалось. Она всё время подскальзывалась, хватаясь за случайные ветки деревьев, что попадались у неё на пути. Платье цеплялось за коряги и ей приходилось торопливо освобождать его, подхватывая за подол. Крикнуть слова о спасении не могла. Мешал спазм охвативший горло. Этот кто-то не отстаёт. Идёт по пятам, но она не может разглядеть его из за деревьев.

Вдруг она выбегает к большому крепкому дереву и пытается спрятаться за ним и вздрагивает от того что на плечо ложится чья-то рука. Она в страхе поворачивается и видит…ЕГО.Того мужчину.

Он улыбается навстречу ей. Она попадает в его жаркие объятия. Чувствует, как он привлекает её к себе. Заглядывает ей в глаза. А её охватывают волны такого жара, что щёки начинают пылать. Сердце уже на грани от того, что он так смотрит на неё. Его рука ласково едва касается её щеки. Ей не избежать ответить взглядом на взгляд и она начинает тонуть в его серых глазах.

Он нежно улыбаясь, склоняется к ней.

— Мила… — слышит она его завораживающий тихий голос, ощущает так близко его дыхание на своей щеке, которая горит неимоверно. Он, приблизившись к её губам, начинает целовать её. Она чувствует его ласковые губы на своих.

— Мила…

— Нееееет! — Мила просыпается от собственного крика, вскакивает на диване и хватается за голову. Начинает приходить в себя. Бормочет, оглядывая комнату Рады.

— Кошмар…Всего лишь кошмар… — глубоко дышит, стараясь выровнять дыхание и головокружение, положив руку на грудь. — Слава богу, это всего лишь кошмар…

Рады рядом нет, наверно уже ушла на работу. Хорошо, что не видит её. В каком состоянии проснулась. Она снова начинает дрожать и сидя на диване, укрывается в одеяло с головой, заворачивает ноги и сидит уставившись в окно. Неугомонное сердце готово вылететь из груди. Чувствует, капли пота на лбу и, осторожно вытащив из своеобразного кокона ладонь, проводит по лбу и прячет снова. Она так хорошо ощущает безопасность, сидя на диване, завернувшись в одеяло. Снова смотрит в окно. Там всюду зелень, светит солнце и поют птицы, создавая настроение и зазывая на улицу. Но вопреки этому, Мила продолжает сидеть на месте. Она пока не хочет выходить отсюда. Никуда не хочет. Ей здесь лучше и безопасней. Понимает, что оставшись здесь в квартире, ей будет лучше, спокойнее.

Вздрогнула от звонка телефона.

Это был Никита.

Его тоже видеть не хотелось. Мила вздохнув, сняла трубку.

— Привет, Милалия!

Мила молчала в трубку, раздумывая, что же сказать. А надо сделать сущий пустяк — просто поздороваться.

— Алло, Милалия?

— Привет, Никита. — наконец промолвила Мила.

— Как дела? Увидимся?

— Никита. — осторожно подбирая слова, произнесла она. — Я уехала на две, нет, на три недели из города. По поводу учёбы. Извини, что не предупредила. Мне очень нужно было…

— Жаль. — с сожалением в голосе ответил Никита. — Ну. тогда созвонимся?

— Хорошо. — согласилась Мила и, спохватившись, добавила. — Никита, я сама позвоню, ладно? Я могу быть на собеседовании или на подготовке к поступлению.

— Хорошо, как скажешь. — уныло ответил Никита.

Мила отключилась. В глазах стояли слёзы. К горлу снова подкатил ком. Мила уткнулась лицом в коленки, натянув вновь на голову одеяло и дала волю слезам. От отчаяния хотелось выть. Но Мила плакала навзрыд.

У неё есть три недели.

Три недели подготовится морально к разрыву с Никитой. Он и так говорил, что отец против их отношений. Что она не ровня ему.

Видимо он оказался прав….

Глава 11

Женя считал себя достаточно успешным и в бизнесе и в семье. Прекрасная и замечательная жена. У них есть сын. В котором Женя души не чаял. Закрывал глаза на то, что он увлекается нелегальными гонками. Главное он слушался отца. Поступил в престижный вуз. Его ждала блестящая карьера…

Он имел успех у женщин, заставляя жену ревновать, но до факта измен не доходило. Он много работал. Роскошная жизнь, к которой он привык, требовала больших трат и расходов.

Всё бы ничего…

Если бы ни одно обстоятельство. Оно перевернуло жизнь Жени с ног на голову.

Это случилось в один прекрасный летний день. Он направлялся с работы домой. Остановив машину на перекрёстке, ожидая зелёного света, лениво сквозь солнцезащитные очки рассматривал пешеходов, спешащих через дорогу по своим делам.

Его взгляд задержался на девушке, которая тоже переходила дорогу. Ярко рыжая, в юбке и футболке, в которых ходит добрая половина девчонок её возраста.

Вроде ничем не примечательна, кроме копны рыжих волос, но чем-то зацепила его. Он, внеся изменения в свой ежедневный маршрут, проследил куда она направлялась.

Припарковался. Вышел из машины и направился следом за ней.

Он пока ничем не руководствовался, когда шёл следом за ней. Сам не понимал, почему так сделал. Обычно все свои шаги и решения всегда взвешивал. Здесь же просто шёл и наблюдал.

Она остановилась у газетного киоска. Купила какой-то журнал. Затем купила апельсины, тут же в палатке с вывеской "Овощи-фрукты",затерялась в толпе покупателей и Женя потерял её из виду. Стоял и высматривал её в этой толпе. Вот она так резко появившись, прямо перед его носом, пошла было обратно, что Женя не успел вовремя отойти в сторону и они столкнулись. На мгновение он поймал её в свои руки, обхватив её за талию. Девушка ойкнула, высвободилась из его объятий. Под Женин взгляд полном сожаления, что сделала это быстро. Даже не взглянула на него. Пакет выпал из её рук и апельсины рассыпались на асфальте.

Женя успел рассмотреть её вблизи.

Симпатичная.

— Извините. — робко промямлила она, присев, стала собирать выпавшие фрукты обратно в пакет. Зато Женя не мог оторвать от неё своего взгляда.

— Ничего… — он тоже присел и помог ей собрать апельсины, а сам пялился на неё.

— Спасибо. — снова торопливо промямлила девушка поднявшись и обойдя его, так и не взглянув, побежала дальше.

Он уловил едва лёгкий фруктовый аромат. Отметил, что не пользуется духами.

Он смотрел ей вслед, так и не рискнув догнать и познакомится.

Он несвободен.

Вернулся к машине и продолжил свой путь домой.

Он надеялся выкинуть из головы и забыть это происшествие. Подумаешь, очередное увлечение. Ничего серьёзного. Сам не мог понять своего сиюминутного порыва. Зачем пошёл за ней?

Но неделю спустя, он вновь встретил её на улице. Она спешила куда-то.

Удивился самому себе, что запомнил её и узнал.

Снова проследил, куда она так спешила. Он снова испытал нечто доселе неизведанное и улыбнулся. Он, как мальчишка, ловил каждое её движение, каждый шаг. На этот раз улыбка слетела с его лица, когда он увидел, что она подбежала…К его сыну. Она позволила ему обнять себя и чмокнуть в щёку.

Он конечно мог бы просто развернуться и уехать. Но не смог. Где-то в груди зажгла тупая боль и грусть. Отчего-то он почувствовал ещё и тоску.

Он впервые в жизни пожалел, что он не на равных с сыном. Что он не свободен. Что не мог так просто в одночасье бросить всё и подойти к ней. А вдруг она откажет ему? Вдруг рассмеётся в лицо, ведь он старше неё…Имея успех у женщин, впервые растерялся.

И он решил, что ни за что не сделает опрометчивого поступка. Не будет она, сама того не осознавая, верёвки из него вить…Он выкинет эти дурные мысли из головы, не встанет на пути у сына. В конечном счёте это неправильно.

Ненормально. И аморально…

Он резко надавил по газам и, сорвавшись с места, понёсся по дороге к выездной из города. Подальше, как можно дальше…

У неё есть парень. И не кто-то там, а его собственный сын.

В тоже время у него появилось искушение отбить её. Но как? Как, если соперник — сын, а он сам ещё ко всему прочему, женат?

Ужаснулся этому, но он ничего не мог поделать с собой. Он старался бороться с этим искушением. Гнал от себя эти мысли. Твердил самому себе, что так нельзя. Он не сможет смотреть сыну в глаза. По закону морали не сможет так поступить…

Если сын женится на ней, отправит их обоих за границу. За океан. На Луну. На Марс…

С глаз долой…

Глава 12

Жене нужна была разрядка, и он каждый раз после часовой езды по загородному шоссе, отправлялся в спортзал.

Ничего не помогало. Его мысли были только о ней.

Он всё больше и больше тонул в этом омуте рыжеволосой девочки. Рыжик. Иначе он её назвать не мог.

Рыжеволосое Наваждение какое-то. Где была она, возникал и он, как тень.

Нет, не преследовал, не навязывался. Просто молча сносил и давил свое влечение к ней. Оно не было юношеским, какое бывает в двадцать лет. Нет. Он хотел её, как зрелый и состоявшийся в своей жизни мужчина может хотеть женщину. Во всех смыслах. Не только в интимном плане. Хотел её всю. Целиком, со всем её миром, в котором она живёт. Хотел, чтоб она впустила его в свой мир и хотел поделится с ней своим, может для её возраста, и скучным миром. Но это всё, что было у него. Хотел её себе, навсегда, насовсем и хотел ей отдать себя…

Но он понимал всю невозможность, всю недоступность, всю абсурдность своего положения и старался насладится в этих коротких "встречах", тем что она просто есть. Есть такая милая, такая недоступная, как другая экзопланета в другой галактике. Которая даже не подозревала о его существовании.

Боролся с искушением, своим желанием. Даже жену уже не замечал. Просто автоматом дарил ей подарки, водил в рестораны, покупал шмотки. Чувствовал вину перед ней. Но не мог ничего сделать. Если вдруг она потребовала бы развод, он тут же дал бы, уже не раздумывая. Даже если жена оставит его без копейки на пепелище.

Это не пугало его. Он готов восстать из пепла ради этой девочки и дать ей всё, всё что она пожелает…Лишь бы она полюбила его.

Он впервые осознал, что это выше него. Он умирал и воскресал ежедневно в этих сладостных муках своего сердца, в которое он, сам того не желая, добровольно впустил её, этого милого Рыжика.

И он не знал, как долго хватит его на то, что он пытается побороть, уничтожить, сломать. Хватит ли сил, разрушит ли собственноручно те стены, что воздвиг и понимал, что опоздал с их строительством. Это чувство уже прёт со всех щелей его души яркими сладкими ощущениями, словно дивные сады почуяв весну в душе, распускаются прекрасными цветами…

Что она сделала с ним? И как ему теперь жить с этим?

В один из таких дней он увидел как она входит в ночной клуб…Не простой ночной клуб…

Это насторожило его.

Она была без Никиты. Что она здесь забыла?

Он оставил машину на парковке и зашёл следом за ней.

Выбрал самый дальний неприметный столик у стены. Расположился, увидел, как к нему подходит та самая девушка с рыжими волосами. Сердце ухнуло.

Она что работает здесь?

— Добрый вечер. Слушаю Вас. — Рыжик достала блокнотик из кармана и приготовилась записывать.

— Водки. Два по пятьдесят грамм. — ответил Женя, первое что пришло на ум.

Девушка кивнула головой.

— Что-нибудь ещё? — спросила она

— Нет. Пока нет… — снова ответил он. Не о заказе он сейчас думал.

Сказать что он был поражён, это значит ничего не сказать…Он был в шоке!

Его Рыжее Наваждение, его милый Рыжик, которую он просто не мог себе позволить назвать своей, работала здесь. Где любая считалась давалкой на все сто.

Он не мог прийти в себя и смотрел ошарашено на неё.

Тут точно без бутылки не разобраться.

И два по пятьдесят, подавно, будет мало.

Его сердце сжалось. Он так не хотел впускать в своё сердце разочарование.

Меж тем, девушка принесла ему заказ и лучезарно улыбнувшись, произнесла.

— Хорошего Вам вечера. Желаю провести хорошо время.

Не стала ждать, когда он ответит ей, ушла.

Женя, остолбенев, лишился дара речи. Лишь молча снял солнцезащитные очки и посмотрел ей вслед…

Нужно сказать Никите. Кого он выбрал, чёрт бы её побрал! Кого он сам выбрал!!!

Он вдруг почувствовал, что он задыхается здесь. Не может находится в этом мерзком месте…И видеть её тут, как она ходит меж столиков собирает и разносит заказы!

Он снова нацепил на нос очки и резко поднявшись из за стола, бросил купюру на стол и вышел оттуда.

Он перЕщёл дорогу, выехал с парковки и поехал опять за город.

Его душили противоречивые чувства. Может всё не так, как он себе обрисовал?..

Он не мог принять то, что эта такая милая, такая хорошенькая девочка, не пахнущая сигаретами и выпивкой, работает в таком злачном месте…

Он летел опять по загородному шоссе и остановился у моста, выехав на побережье. Выскочил из машины, с силой хлопнул дверью, не заботясь о состоянии машины.

Стал пинать ногами прибрежную гальку у реки. Брал камни и швырял их в реку.

Прошло какое-то время, когда он успокоившись, подошёл к машине и сев в неё, беспомощно уронил голову на руки, сложив их на руль.

Глава 13

Женя с Никитой сидели дома в его кабинете.

— Как проходит практика?

— Да, всё хорошо. Приезжали работодатели, предлагали трудоустройство. Думаю согласиться. Правда уехать придётся.

— Поезжай. Это перспективное дело. Будешь учиться и работать. Конечно нелегко будет, но всё же…

— Пап, я хотел поговорить вот о чём. Я с девушкой познакомился. Из семьи с достатком. Её отец воспитывал. Пап, семья приличная, но достаток не такой как у нас…Но ведь это же не страшно, правда?..Не главное?…

Женя почувствовал, как ему неприятен этот разговор. Он знал о ком идёт речь. Но, он подавив в себе желание рассказать сыну о его выборе, сидел уставившись на ручку, что вертел в руках. Старался внешне выглядеть спокойно, но внутри бушевала буря, грозящая вылезти наружу и выплеснуть всё, всё что сдерживал в себе Женя.

— Знаешь, Никита…Я думаю что не стоит тебе встречаться с этой девушкой. Думаю она не ровня тебе. Найди себе другую. Из нашего круга. Конечно я не скажу что среди нашего круга есть много хороших, но всё же выбрать можно.

— Пап, давай я познакомлю вас. Она вам очень понравится…

"Не сомневаюсь…" — опустил Женя голову, пряча от сына глаза.

— Нет! — набравшись духу, он поднял наконец глаза и посмотрел на сына. — Я против. Послушай, я советую тебе прислушаться к моим словам. Чтоб не пожалеть потом!

Ему очень трудно давались эти слова. Но всё же нашёлся что сказать. Сказать правду он не смог. Правда сама жестоко обошлась с ним.

В глубине души он надеялся, что сын послушает его и бросит её. И он тоже постарается забыть и выкинуть её из головы. Только как?

Он не мог больше находится с сыном и говорить на эту тему.

Ему срочно нужно выйти. Желательно на свежий воздух.

Он встал под расстроенный взгляд Никиты и похлопав его по плечу, стремительно покинул кабинет.

Он поспешно вышел во двор. Его окликнула Вера. Но был так погружён в свои безрадостные мысли, что не услышал её и сев в машину, уехал.

Приехал на набережную поднялся на мост. Прошёлся, остановившись на его середине. Оперевшись руками о перила, посмотрел вдаль реки. ...