Это короткий фрагмент для ознакомления с книгой.
Купить эту книгу в ЛитРесРик Риордан Сын Нептуна
© Дёмина А.В., перевод на русский язык, 2019 © Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2022* * *
Бекки, с которой я делю убежище в Новом Риме. Даже Гера никогда не заставит меня забыть тебя.
1. Перси
Эти леди со змеями вместо волос успели всерьез поднадоесть Перси. Они должны были умереть три дня назад, когда он сбросил на них ящик с шарами для боулинга в дисконт-центре Напы. Они должны были умереть два дня назад, когда он переехал их на полицейской машине в Мартинесе. Они определенно должны были умереть этим утром, когда он отсек им головы в парке Тилден. Но сколько бы раз Перси их ни убивал и ни смотрел, как они обращаются в пыль, они продолжали возвращаться подобно огромным и злым клочкам пыли. У него даже не получалось от них оторваться. Поднявшись на холм, он остановился перевести дух. Сколько прошло времени с их последнего убийства? Может, часа два. Дольше они мертвыми еще не оставались. Последние несколько дней он практически не спал. Ел все, что удавалось стянуть: желейных медведей из торговых автоматов, засохшие рогалики, даже фастфудный буррито – ниже падать уже просто некуда. Одежда его была вся порвана, местами прожжена и в пятнах от слизи чудовищ. Единственная причина, почему он все еще был жив, заключалась в том, что эти две леди со змеиными шевелюрами – они называли себя горгонами – тоже не могли его убить. Их когти не оставляли на его коже ни царапины, а зубы ломались всякий раз, когда они пытались его укусить. Но долго так продолжаться не может. Вскоре Перси свалится в изнеможении, и тогда, как бы ни было трудно покончить с ним, он не сомневается, что горгоны найдут способ. Куда бежать? Он посмотрел по сторонам. При других обстоятельствах он полюбовался бы видами. Слева поднимались волны золотых холмов, пестрящих озерами, кляксами лесов и парой-другой стад коров. Справа тянулись равнины Беркли и Окленда – бескрайняя шахматная доска городских районов, миллионы жителей которых явно будут не в восторге, если их утро омрачит встреча с двумя монстрами и грязным полубогом. Еще дальше к западу поблескивала серебристая дымка залива Сан-Франциско. За ним простиралась стена тумана, и лишь верхушки небоскребов и башни моста «Золотые ворота» указывали на скрывающийся под ней город. В груди Перси стало тяжело от неясной печали. Что-то подсказывало ему, что он уже бывал в Сан-Франциско. Город имел какое-то отношение к Аннабет – единственному человеку из его прошлого, кого он не забыл. Но воспоминания были раздражающе тусклыми. Волчица обещала, что он снова увидит Аннабет и вернет себе память – если его путешествие завершится успехом. Может, пересечь залив? Идея казалась заманчивой. Даже отсюда он чувствовал мощь океана, таящегося сразу за горизонтом. Вода всегда возвращает ему силы. Особенно соленая. Он сделал это открытие два дня назад, когда задушил морское чудовище в проливе Карквинес. Может, в заливе ему удастся разобраться с горгонами раз и навсегда – утопить их с концами? Но до берега минимум две мили. Ему придется пересечь целый город. Но заколебался он по совсем другой причине. Волчица Лупа научила его обострять чувства – доверять инстинктам, ведущим Перси на юг. Его внутренний радар «дом» пищал сейчас как сумасшедший. Конец путешествия был уже близок – практически у него под ногами. Но как такое возможно? На холме было пусто. Ветер сменился, и Перси уловил кислый запах рептилий. В сотне ярдов[1] ниже по склону в лесу что-то двигалось – трещали ветки, шуршали листья, им вторило шипение. Горгоны. Уже в миллионный раз Перси досаждали их чувствительные носы. Они постоянно говорили, что могут учуять его, потому что он полубог – сын-полукровка какого-то древнеримского бога. Перси пробовал изваляться в грязи, переходил реки, даже сунул в карманы ароматизаторы воздуха, из-за чего от него теперь пахло как от новенького автомобиля, – но, похоже, замаскировать полубожественную вонь было сложно. Он перебежал на западную часть вершины. Спуститься здесь было нереально: восемьдесят футов[2] крутого склона, заканчивающегося прямо у крыши многоквартирного дома. Еще пятьюдесятью футами ниже от подножия холма в сторону Беркли тянулось шоссе. Ну здорово. Он умудрился сам себя загнать в угол. Перси уставился на поток машин, направляющихся на запад, к Сан-Франциско. Вот бы оказаться в одной из них! И тут его осенило, что шоссе проходит через холм, а значит, прямо под ним есть туннель. Его внутренний радар завизжал как резаный поросенок: он в правильном месте, просто слишком высоко. Туннель – вот его цель! Нужно только найти путь вниз, на шоссе – и быстро. Перси сбросил рюкзак. Ему удалось захватить из дисконт-центра в Напе немало полезного: портативный GPS-навигатор, скотч, зажигалку, суперклей, бутылку воды, туристический коврик, «комфортную подушку» в виде панды (совсем как в рекламе по телевизору) и швейцарский армейский нож – по сути, все необходимое современному полубогу. Но ничего, что могло сойти за парашют или санки, у него с собой не было. Оставалось два варианта: прыгнуть с высоты восемьдесят футов навстречу смерти либо остаться здесь и сражаться. Обе перспективы были нерадостными. Он выругался и достал из кармана ручку. На вид она не представляла собой ничего особенного – обычная дешевая шариковая ручка, – но стоило Перси снять колпачок, как она превратилась в сияющий бронзовый меч с идеально сбалансированным клинком и обтянутой кожей рукоятью, будто созданной по слепку его ладони. Вдоль гарды было высечено древнегреческое слово, значение которого Перси откуда-то знал: «Анаклузмос» – разрывное течение[3]. Меч был при нем, когда он проснулся в свою первую ночь в Волчьем доме… Два месяца назад? Больше? Он потерял счет времени. Тогда он обнаружил себя во дворе сгоревшего особняка посреди леса, в одних шортах и оранжевой футболке. На шее у него висел кожаный шнурок со странными глиняными бусинами, в руке был Анаклузмос, но Перси понятия не имел, как там оказался, не говоря уж о весьма смутном представлении, кто он вообще такой. Он был босиком, замерз и сбит с толку. А потом пришли волки… Раздавшийся совсем рядом знакомый голос вернул его в настоящее: – Вот ты где! Перси отпрянул от горгоны и едва не сорвался с края холма. Эта была более улыбчивая из двух – Беано. Ладно, на самом деле ее звали не Беано. Насколько понял Перси, у него была дислексия[4], судя по тому, как искажались слова при попытке их прочесть. Впервые он увидел эту горгону в дисконт-центре, где она работала зазывалой, и на груди у нее красовался большой зеленый значок с надписью «Добро пожаловать! Меня зовут СФЕНО». Но он прочел это как «БЕАНО». Она все еще была в зеленой жилетке работника дисконт-центра поверх цветастого платья. Из-за него она напоминала чью-то коренастую старую бабушку, но стоило опустить взгляд – и глаза натыкались на петушиные ноги. А если посмотреть вверх – можно было увидеть торчащие из уголков рта бронзовые кабаньи клыки. Глаза горгоны светились красным, а вместо волос копошилось гнездо извивающихся ярко-зеленых змей. Но знаете, что в ней было самое ужасное? Она продолжала держать в руках большое серебряное блюдо с бесплатными образцами «хрустящих сосисок с сыром»! Само блюдо изрядно помялось в ходе всех попыток Перси избавиться от монстра, но эти маленькие кусочки выглядели совершенно нетронутыми. Сфено пронесла их по всей Калифорнии в надежде угостить Перси перед тем, как его убить. Он понятия не имел, зачем ей это, но если ему когда-нибудь понадобится броня, «хрустящие сосиски с сыром» станут его первым выбором. Они были несокрушимы. – Попробуешь? – предложила Сфено. Перси отогнал ее мечом: – Где твоя сестра? – Ой, да убери ты этот меч, – поморщилась Сфено. – Ты уже должен был понять, что небесная бронза надолго нас не убивает. Возьми сосисочку с сыром! Они на этой неделе по скидке, а мне будет ужасно неприятно убивать тебя голодным. – Сфено! – Вторая горгона возникла справа от Перси так неожиданно, что он не успел среагировать. К счастью, ее свирепый взгляд пока был направлен на сестру. – Я сказала незаметно подкрасться к нему и убить! Улыбка Сфено слегка увяла: – Но, Эвриала… Можно я сначала дам ему образец? – Нет, идиотка! – Эвриала повернулась к Перси и оскалилась. Не считая шевелюры, состоящей из гнезда коралловых змей, она выглядела точной копией сестры. Всю ее рабочую жилетку, платье в цветочек и даже клыки украшали наклейки «—50 %». На ее бейджике значилось: «Здравствуйте! Меня зовут УМРИ, НИЧТОЖНЫЙ ПОЛУБОГ!» – Ты заставил нас за собой погоняться, Перси Джексон, – Эвриала прищурилась. – Но теперь ты в ловушке, и мы наконец отомстим! – Сосисочки с сыром всего за два доллара девяносто девять центов! – не к месту добавила Сфено. – Гастрономический магазин, третий ряд! Эвриала зарычала: – Сфено, дисконт-центр был прикрытием! Ты слишком там прижилась! А теперь опусти свой дурацкий поднос и помоги убить этого полубога! Или ты забыла, что это он распылил Медузу?! Перси попятился. Еще шесть дюймов[5] – и он рухнет. – Слушайте, леди, мы это уже проходили. Я даже не помню, как убивал Медузу. Я вообще ничего не помню! Может, объявим перемирие и обсудим ваши недельные скидки? Надув губы, что при наличии огромных бронзовых клыков сделать довольно сложно, Сфено посмотрела на сестру: – Давай, а? – Нет! – Красные глаза Эвриалы впились в Перси. – Мне все равно, что ты помнишь, сын бога морей. Я чую на тебе кровь Медузы. Она едва различима, признаю, ей уже несколько лет, но это ты победил ее последним. И она пока еще не вернулась из Тартара. По твоей вине! Перси не очень понимал, что она имеет в виду. У него голова болела от всей этой концепции «умирания и последующего возвращения из Тартара». Хотя от осознания, что шариковая ручка способна превращаться в меч, или что чудовища скрывают свой истинный облик с помощью какого-то тумана, или что он сын инкрустированного раковинами бога возрастом пять тысяч лет, было не легче. Но Перси во все это верил. Даже со стертой памятью знал, что он полубог, с той же ясностью, как то, что его собственное имя Перси Джексон. Еще во время их первого разговора с Лупой он смирился с тем, что является частью этого безумного и запутанного мира богов и монстров. К большому своему сожалению. – А как насчет ничьей? – предложил он. – Я не могу убить вас. Вы не можете убить меня. Если вы сестры Медузы – той самой Медузы, которая превращала людей в камень, – разве я не должен был уже давно обратиться статуей? – Герои! – с отвращением воскликнула Эвриала. – Только об этом и твердят, прямо как наша мама! «Почему ты не можешь превращать людей в камень? Твоя сестра же может!» Ну извини, что разочаровала, мальчик! Это проклятие касалось одной Медузы. Она была самой ужасной в нашей семье. Ей повезло больше всех. – Мама говорила, что я самая ужасная! – расстроилась Сфено. – Молчать! – рявкнула Эвриала. – А что касается тебя, Перси Джексон, это правда – ты несешь на себе метку Ахиллеса. Поэтому убить тебя немного сложно. Но не волнуйся. Мы найдем способ. – Метку чего? – Ахиллеса! – радостно повторила Сфено. – О, он был такой классный! Его ребенком окунули в реку Стикс, представляешь, поэтому он был неуязвим – если не считать пятки. То же самое случилось с тобой, дорогуша. Кто-то пихнул тебя в Стикс, и теперь твоя кожа как железо. Но не волнуйся: у таких героев, как ты, всегда есть слабое место. Нам просто нужно его найти, и тогда мы сможем тебя убить. Разве не чудесно? Возьми сосисочку! Перси лихорадочно размышлял. Он не помнил никаких купаний в Стиксе. С другой стороны, он вообще мало что помнил. На ощупь его кожа совсем не казалась железной – но это объясняет, как ему удалось так долго продержаться против горгон. А если он просто упадет с горы… он выживет? Но рисковать не хотелось – предпочтительнее найти что-нибудь, что замедлило бы падение: или сани, или… Его взгляд остановился на большом серебряном подносе Сфено, полном бесплатных образцов. Хм-м… – Обдумываешь мое предложение? – спросила Сфено. – Очень мудро, дорогуша. Я добавила в них немного горгонской крови, поэтому твоя смерть будет быстрой и безболезненной. У Перси перехватило горло: – Ты добавила в сосиски свою кровь?! – Всего чуточку, – улыбнулась Сфено. – Царапнула легонько руку. Но это так мило с твоей стороны – побеспокоиться обо мне. Понимаешь, кровь из правой половины нашего тела может исцелить абсолютно все, а вот кровь из левой – смертельна… – Тупица! – завизжала Эвриала. – Нельзя было ему об этом рассказывать! Он не станет есть сосиски после того, как ты сказала, что они отравлены! – Нет? – обескураженно спросила Сфено. – Но ведь я обещала, что это будет быстро и безболезненно! – Неважно! – Ногти Эвриалы выросли и превратились в когти. – Мы убьем его по-плохому – будем резать, пока не найдем слабое место. Победив Перси Джексона, мы станем более знамениты, чем Медуза! Наша покровительница щедро нас наградит! Перси сжал рукоять меча. Важно было подгадать момент – отвлечь их на пару секунд, схватить поднос левой рукой… «Пускай болтают», – подумал он. – Пока вы еще не порезали меня на кусочки, может, скажете, кто она, эта ваша покровительница? Эвриала ухмыльнулась: – Богиня Гея, конечно же! Та, что вернула нас из небытия! Ты не доживешь до встречи с ней, но ее гнев обрушится на твоих друзей внизу. Уже сейчас ее армии маршируют на юг. В час Пира Фортуны она проснется – и полубоги будут сметены, как… как… – …как на распродажах в дисконт-центре! – предложила Сфено. – Гах! – Эвриала прыгнула на сестру. Перси воспользовался шансом: схватив блюдо Сфено и рассыпав при этом ядовитые сосиски, он перерубил Эвриалу Анаклузмосом пополам в районе талии. После чего поднял перед собой блюдо – и Сфено оказалась нос к носу с собственным засаленным отражением. – Медуза! – вскрикнула она. Ее сестра обернулась пылью, но тело Эвриалы тут же начало восстанавливаться, словно в прокрученной наоборот записи тающего снеговика. – Сфено, ты дура! – пробулькала гора пыли, из которой выросло частично сформированное лицо. – Это всего лишь твое отражение! Взять его! Треснув металлическим подносом Сфено по макушке и вырубив, Перси прижал поднос к заду и, мысленно помолившись тому римскому богу, кто заведовал экстремальными трюками на санках, спрыгнул с холма.2. Перси
Что плохо в скатывании по склону на блюде для закусок со скоростью пятьдесят миль в час?[6] Если ты на середине пути придешь к выводу, что это не лучшая идея, будет уже поздно. Перси едва не врезался в дерево, потом отскочил от валуна и закрутился вокруг своей оси – а до шоссе еще нестись и нестись. И почему никто не додумался приделать к этому глупому блюду руль?! Сзади кричали сестры-горгоны, и он успел разглядеть на вершине холма коралловых змей Эвриалы, но думать об этом было некогда. Крыша многоквартирного дома приближалась быстро и неумолимо, подобно носу линкора. Столкновение лоб в лоб через десять секунд… девять… восемь… Ему удалось развернуться боком и избежать переломов ног. Блюдо прокатилось по крыше и, взметнувшись в воздух, полетело в одну сторону – а Перси в другую. Пока он падал на шоссе, в его голове промелькнул жуткий сценарий – он размазывается лепешкой о лобовое стекло внедорожника, а раздраженный водитель пытается оттереть его дворниками: «Не хватало еще, чтобы всякие шестнадцатилетние болваны сваливались на меня с неба! Я опаздываю!» Каким-то чудом его слегка отнесло в сторону порывом ветра – достаточно, чтобы рухнуть не на шоссе, а в кусты. Не особо мягкая посадка, но уж точно лучше, чем на асфальт. Перси застонал. Ему хотелось отключиться прямо там, в зарослях, но останавливаться было нельзя. Он с трудом встал. Руки были все исцарапаны, но, кажется, ничего не сломано. Рюкзак тоже уцелел. Во время спуска потерялся меч, но Перси знал, что скоро тот в форме ручки сам вернется в карман. Это было одно из его магических свойств. Он посмотрел вверх по склону. Горгон было трудно не заметить, учитывая их красочные змеиные шевелюры и ярко-зеленые жилетки дисконт-центра. Они целеустремленно спускались – не так быстро, как Перси, но намного грациознее: похоже, их окорочка неплохо приспособлены для карабканья по горной местности. Перси прикинул, что у него есть минут пять, прежде чем они его догонят. Неподалеку высокий проволочный забор отделял шоссе от жилого района с ветреными улицами, уютными домами и высокими эвкалиптами. Забор, скорее всего, установили, чтобы не пускать людей на шоссе, где они могут натворить каких-нибудь глупостей – например, выкатиться на дорогу на подносе, – вот только он весь пестрел большими дырами. Перси ничего бы не стоило пролезть в одну из них, а дальше можно найти машину и уехать на запад, к океану. Ему было не по нутру угонять автомобили, но за последние недели, находясь в критических ситуациях, он уже «позаимствовал» несколько, включая патрульную машину. Он собирался их вернуть, но ни один автомобиль долго не продержался. Перси бросил взгляд на восток. Как он и предполагал, в сотне ярдов выше по склону в подножии холма были пробиты два туннеля – по одному для каждого направления движения, – и они смотрели на него, как пустые глазницы гигантского черепа. Между ними, на месте носа, была цементная стена с металлической дверью, похожей на вход в бункер. Смертные наверняка думали, что там проходит технический туннель – если вообще замечали эту дверь. Но они не могли видеть сквозь туман. А для Перси было очевидно, что она представляет собой нечто большее. По бокам от входа стояли двое ребят в доспехах – причудливой смеси из римских шлемов с гребнями, нагрудников, ножен, синих джинсов, фиолетовых футболок и белых кроссовок. Стражником справа, кажется, была девушка, хотя под всем этим обмундированием сложно сказать наверняка. Слева стоял крупный парень с луком и колчаном за спиной. Оба держали длинные деревянные посохи с железными наконечниками, напоминающие старинные гарпуны. Внутренний радар Перси истерически пищал. После всех этих невыносимых дней он наконец-то достиг цели. Инстинкты кричали, что, если ему удастся зайти в ту дверь, он окажется в безопасности впервые с того момента, как волки отправили его на юг. Так почему же ему так страшно? Горгоны уже перебирались через крышу многоквартирного дома. У него оставалось минуты три, если не меньше. Что-то в нем порывалось стремглав броситься к двери в холме. Ему придется пересечь скоростной ряд шоссе, но после этого до нее будет рукой подать. Горгоны не успеют его нагнать. Но что-то его останавливало и требовало отправиться на запад. Там будет безопаснее. Там его силы будут на максимуме. Эти римские стражники заставляли его нервничать. Тихий внутренний голос твердил: «Это не моя территория. Здесь опасно». – Ты прав, разумеется, – произнес кто-то за его спиной. Перси подпрыгнул. В первую секунду он решил, что Сфено опять удалось незаметно подобраться к нему, но сидящая в кустах старуха выглядела еще более отталкивающе, чем горгона. Она напоминала хиппи, лет сорок назад выброшенную на обочину, где с тех пор собирала мусор и тряпки. На ней было платье, сшитое из покрашенной вручную ткани, рваных лоскутов от стеганых одеял и полиэтиленовых магазинных пакетов. Дикую шевелюру из серо-коричневых кудряшек, напоминающих пену от корневого пива, сдерживала головная повязка с пацификом, а лицо покрывали бородавки и родинки. Она улыбнулась, продемонстрировав ровно три зуба. – Это не технический туннель, – доверительно сообщила она. – Это вход в лагерь. По позвоночнику Перси словно пропустили разряд тока. Лагерь. Да, вот откуда он пришел! Из лагеря. Может, здесь его дом. Может, Аннабет неподалеку. Но что-то было не так. Горгоны пока еще не спустились с крыши многоэтажки. Вдруг Сфено радостно взвизгнула и указала в сторону Перси. Старая дама-хиппи вскинула брови: – У тебя осталось мало времени, дитя. Пора сделать выбор. – Кто ты? – спросил Перси, хотя на самом деле не горел желанием узнать. Еще не хватало, чтобы очередной безобидный смертный превратился в чудовище. – О, можешь звать меня Юно. – Глаза старухи сверкнули как от удачной шутки. – Сейчас ведь июнь. Этот месяц назвали в мою честь! – Ладно… Слушай, мне нужно идти. За мной гонятся две горгоны. Я не хочу, чтобы ты пострадала. Юно прижала ладони к груди: – Как мило! Но это часть твоего выбора! – Моего выбора… Перси нервно взглянул на холм. Горгоны сняли свои зеленые жилетки, и у них из спины выросли крылья как у летучих мышей, небольшие и отливающие латунью. Когда это они успели обзавестись крыльями? Или они больше для украшения? Не слишком ли они малы, чтобы поднять горгону в воздух? Но тут обе сестры спрыгнули с крыши и спланировали в его сторону. Здорово. Просто здорово. – Да, выбор, – неторопливо продолжила Юно. – Ты можешь оставить меня здесь на растерзание горгонам и уйти к океану. Ты доберешься до него в целости и сохранности, гарантирую. Горгоны будут счастливы напасть на меня и дадут тебе сбежать. В море ни один монстр тебя не потревожит. Сможешь начать новую жизнь, доживешь до глубокой старости и избежишь всех тех бесчисленных страданий и горестей, которые ждут тебя в будущем. Перси практически не сомневался, что второй вариант ему не понравится: – Или? – Или ты можешь помочь старушке. Отнеси меня в лагерь. – Отнести тебя?! Перси надеялся, что она шутит. Но Юно приподняла полы юбки и продемонстрировала ему отечные фиолетовые ноги: – Я не могу добраться туда сама. Отнеси меня в лагерь – через шоссе, по туннелю и через реку. Перси понятия не имел, о какой реке идет речь, но задача представлялась не из легких. Юно не выглядела пушинкой. Горгоны были уже в каких-то пятидесяти ярдах – они неспешно скользили по воздуху, будто знали, что охота подходит к концу. Перси посмотрел на старуху: – И я должен отнести тебя в лагерь, потому что… – …потому что это будет добрый поступок! И если ты этого не сделаешь – боги умрут, известный тебе мир будет уничтожен, и все, кого ты знал в своей прежней жизни, погибнут. Хотя, конечно, ты их не вспомнишь, так что, пожалуй, это не имеет значения. Ты будешь в безопасности на дне моря… Перси сглотнул. Горгоны приближались, довольно хохоча в предчувствии убийства. – Если я пойду в лагерь, – спросил он, – память ко мне вернется? – Со временем, – ответила Юно. – Но учти, тебе придется многим пожертвовать! Ты лишишься метки Ахиллеса. Ты познаешь боль, несчастья и потери, страшнее которых тебе еще не приходилось переживать. Но у тебя появится шанс спасти своих старых друзей и семью, вернуть свою прежнюю жизнь. Горгоны кружили прямо над ними – должно быть, присматривались к старухе, пытаясь понять, кто этот новый игрок, прежде чем броситься в атаку. – А что насчет стражников у двери? – спросил Перси. Юно улыбнулась: – О, они тебя пропустят, дружочек. Этим двоим ты можешь доверять. Так что скажешь? Поможешь беспомощной старой женщине? Перси сомневался, что Юно была беспомощной. В худшем случае это ловушка. В лучшем – некий тест. Перси ненавидел тесты. Из-за потери памяти вся его жизнь стала одним сплошным незаполненным бланком ответов. Он был______________, родом из_______________. Чувствовал себя как_____________, а если монстры его поймают, он станет______________. Затем он подумал об Аннабет, единственном осколке прошлой жизни, в котором был уверен. Он должен ее найти. – Я тебя отнесу, – он подхватил старуху на руки. Она оказалась легче, чем он думал. Перси старался не обращать внимания на ее несвежее дыхание и вцепившиеся ему в шею мозолистые руки. Он пересек первую полосу. Один водитель загудел. Другой что-то крикнул, но ветер отнес слова в сторону. Большинство же просто объезжали его с недовольными лицами, словно им постоянно приходится иметь дело с грязными подростками, переносящими старых хиппи через автостраду Беркли. Их накрыла тень, и Сфено радостно закричала сверху: – Умный мальчик! Нашел себе богиню и теперь несешь ее, да? Богиню? Юно довольно захихикала и притворно ойкнула, когда их едва не сбила машина. Откуда-то слева донесся вопль Эвриалы: – Держи их! Два трофея лучше, чем один! Перси бегом преодолел все полосы и даже остался жив. Горгоны пикировали к самым крышам автомобилей, вынуждая водителей выкручивать руль. Перси на секунду задумался: что видели смертные сквозь туман – гигантских пеликанов? Сбившиеся с курса дельтапланы? Волчица Лупа говорила, что разум обычного человека может поверить практически во все что угодно – кроме правды. Перси побежал к двери в склоне. С каждым шагом Юно становилась тяжелее. Сердце Перси грохотало. Ребра ныли. Один из стражников предупреждающе крикнул. Парень с луком выдернул из колчана стрелу. – Стойте! – заорал Перси. Но парень целился не в него. Стрела пролетела над головой Перси, а за этим последовал страдальческий вопль горгоны. Второй стражник занес копье для броска и свободной рукой замахал Перси, призывая поторапливаться. Пятьдесят футов до двери. Тридцать. – Есть! – завизжала Эвриала. Перси обернулся в тот самый момент, когда ей в лоб вонзилась стрела. Эвриала рухнула на скоростную полосу прямо перед мчащимся грузовиком. Он утащил ее на сотню ярдов дальше, но горгона просто взобралась на кабину, выдернула из головы стрелу и снова взлетела. Перси затормозил у двери. – Спасибо, – сказал он стражникам. – Классный выстрел. – Почему она не умерла?! – возмутился лучник. – Добро пожаловать в мой мир, – пробормотал Перси. – Фрэнк, – вмешалась девушка, – заведи их внутрь, скорее! Это горгоны! – Горгоны? – фальцетом повторил лучник. Из-за шлема сложно было сказать что-то о его внешности, но фигурой он напоминал рестлера, а лет ему было, наверное, четырнадцать-пятнадцать. – А дверь их удержит? Юно на руках у Перси захихикала: – Нет, не удержит. Вперед, Перси Джексон! По туннелю и через реку! – Перси Джексон? – Стражница была темнокожей с кудрявыми волосами, по бокам выбивающимися из-под шлема. Она выглядела младше Фрэнка – может, лет тринадцать. Ножны ее меча почти касались лодыжки. Но судя по тону, из этих двоих именно она была главной. – Ладно, ты, очевидно, полубог. А кто она?.. – Она покосилась на Юно. – Неважно. Просто бегите внутрь. Я их задержу. – Хейзел, – возразил парень, – не сходи с ума! – Ну же! – закричала она. Фрэнк выругался на незнакомом языке – латынь? – и открыл дверь: – Бежим! Перси последовал за ним, спотыкаясь под тяжестью старухи, которая определенно прибавляла в весе. Он не знал, как Хейзел собирается в одиночку сдержать горгон, но сил на споры у него не осталось. Туннель, прорубленный в скале, размерами напоминал школьный коридор. Поначалу он выглядел как самый обычный технический проход с электрическими кабелями, предупреждающими знаками, трансформаторами на стенах и лампочками в проволочных сетках на потолке. Но затем цементный пол перешел в плиточный, а лампочки сменились настенными факелами, которые горели, но не дымили. В нескольких сотнях ярдов впереди забрезжил прямоугольник солнечного света. Старуха по ощущениям была уже как куча мешков с песком. Руки Перси дрожали от напряжения. Юно мурлыкала на латыни что-то вроде колыбельной, и концентрации Перси это никак не помогало. По туннелю разнеслось эхо голосов горгон. Хейзел вскрикнула. Перси очень хотелось бросить Юно и побежать ей на помощь, но вдруг весь проход заходил ходуном, загрохотали падающие камни. До него донесся знакомый писк – Перси уже слышал его, когда уронил на горгон ящик с шарами для боулинга в Напе. Он оглянулся. Западный конец туннеля скрылся в пыльном облаке. – Может, проверить, как там Хейзел? – спросил он. – С ней все будет в порядке… Я надеюсь, – ответил Фрэнк. – Она отлично чувствует себя под землей. Не останавливайся! Мы почти на месте. – Где именно? Юно усмехнулась: – Куда ведут все дороги, дитя. Ты должен это знать. – В тюрьму? – спросил Перси. – В Рим, дитя, – ответила старуха. – В Рим. Перси решил, что ослышался. Действительно, он потерял память, и с момента пробуждения в Волчьем доме его голова работала с перебоями – но он точно знал, что Рим не в Калифорнии. Они продолжали бежать. Свет в конце туннеля стал ярче, и наконец они выскочили под открытое небо. Перси застыл. Перед ним простиралась чашевидная долина шириной в несколько миль. Ее дно представляло собой россыпь невысоких холмов, золотых полей и лесистых островков. Небольшая прозрачная река вытекала из озера в центре и огибала периметр в виде заглавной G. Природа соответствовала Северной Калифорнии – дубы и эвкалипты, золотые холмы и голубое небо. Вдалеке, именно там, где она и должна быть, высилась знакомая гора – как же она называется? Дьябло? Но у Перси возникло такое чувство, будто он вступил в тайный мир. На берегу озера стоял небольшой город с белыми мраморными зданиями с красными черепичными крышами. У одних были купола и портики с колоннами, как у национальных памятников. Другие золотыми дверями и большими садами напоминали дворцы. Он различил открытую центральную площадь с установленными вразнобой колоннами, фонтанами и статуями. Рядом с овальной ареной вроде ипподрома поблескивал на солнце римский Колизей высотой в пять этажей. Холм к югу от озера усеивали еще более поразительные постройки – Перси предположил, что это храмы. Несколько каменных мостов пересекали реку по всей протяженности ее изгиба в долине, а от северных холмов к городу тянулось какое-то длинное кирпичное сооружение из арок – что-то вроде поднятых над землей железнодорожных путей. Затем до Перси дошло, что это, должно быть, акведук. Но самая странная часть долины находилась прямо напротив него. В двухстах ярдах впереди, сразу через реку, был разбит некоего рода военный лагерь общей площадью около четверти квадратной мили, с земляными валами по периметру, пестрящими острыми пиками. Пустые рвы, огибающие валы с внешней стороны, тоже щетинились пиками. Сторожевые башни на углах полигона были оборудованы огромными арбалетами, за которыми стояли часовые. По стенам башен спускались фиолетовые знамена. В дальней стене лагеря, выходящей на город, были широкие ворота, а в той, вдоль которой протекала река, – еще одни, поменьше и закрытые. Внутри укреплений кипела жизнь: дюжины ребят входили и выходили из бараков, переносили оружие, полировали доспехи. Перси услышал перестук молотов в кузнице и уловил аромат жарящегося на огне мяса. Это место казалось страшно знакомым – но в то же время что-то в нем было не так. – Лагерь Юпитера, – сказал Фрэнк. – Мы будем в безопасности, как только… Его перебил топот из туннеля, и на свет выбежала Хейзел – вся в каменной пыли и тяжело дыша. Шлем она где-то потеряла, и ее коричневые кудри рассыпались по плечам. На доспехах спереди виднелись борозды длинных царапин от когтей горгоны. Одна из сестер успела прилепить на нее наклейку «—50 %». – Я их замедлила, – сообщила девушка. – Но в любую секунду они будут здесь. Фрэнк выругался: – Нужно перебраться через реку. Юно крепче обхватила шею Перси: – Да-да, пожалуйста. Я не могу намочить платье! Перси прикусил язык. Если эта леди и правда богиня, то, по всей видимости, богиня дурно пахнущих, неподъемных и бесполезных хиппи. Но он уже так далеко зашел, что дотащит ее до победного конца. «Это будет добрый поступок, – вспомнил он ее слова. – И если ты этого не сделаешь, боги умрут, известный тебе мир будет уничтожен, и все, кого ты знал в своей прежней жизни, погибнут». Если это тест, он не может его провалить. По пути к реке он несколько раз споткнулся, но Фрэнк и Хейзел помогли ему устоять. На берегу Перси остановился немного передохнуть. Течение было быстрым, но река не выглядела глубокой. До ворот крепости на другой стороне оставалось совсем ничего. – Хейзел, иди с Перси, чтобы часовые его не застрелили. – Фрэнк выдернул из колчана сразу две стрелы. – Моя очередь сдерживать злодеев. Хейзел кивнула и шагнула в реку. Перси хотел последовать за ней, но что-то его удержало. Обычно он любил воду, но эта река казалась… могущественной и необязательно дружелюбной. – Малый Тибр, – с сочувствием в голосе сказала Юно. – Его воды несут в себе мощь настоящего Тибра, главной имперской реки. Это твой последний шанс повернуть назад, дитя. Метка Ахиллеса – греческое благословение. Ты не сможешь сохранить ее, ступив на римскую территорию. Тибр ее смоет. Перси так устал, что понял ее не до конца, но суть уловил: – Если я пересеку реку, моя кожа перестанет быть как железо? Юно улыбнулась: – Так что ты выберешь? Безопасность или будущее, полное боли и возможностей? Позади из туннеля с пронзительными воплями вылетели горгоны. Фрэнк выпустил стрелы. Хейзел закричала с середины реки: – Перси, скорее! На сторожевых башнях затрубили горны. Часовые зашумели и развернули арбалеты в сторону горгон. «Аннабет», – подумал Перси. И побрел через реку. Вода была ледяной, а течение намного стремительнее, чем он полагал, но оно его не беспокоило. От ступней по всему телу разлилась свежая волна силы. Чувства обострились как от чашки кофе. Он поднялся на противоположный берег и поставил старуху на ноги перед открытыми воротами лагеря, из которых хлынула толпа вооруженных ребят. Хейзел повернулась к нему и улыбнулась с облегчением. Затем посмотрела за плечо Перси – и по ее лицу разлился ужас: – Фрэнк! Фрэнк был уже на середине реки, когда горгоны спикировали к нему и, схватив за руки, впились когтями в кожу, заставив заорать от боли. Часовые закричали, но Перси видел, что возможности для выстрела нет: они бы убили Фрэнка. Несколько ребят, обнажив мечи, приготовились бежать к воде, но они бы не успели. Был только один выход. Перси вытянул руки перед собой. В животе появилось сильное тянущее ощущение – и Тибр подчинился. Река всколыхнулась. По бокам от Фрэнка появились водовороты. Из потока, повторяя движения Перси, выросли гигантские водяные руки и, схватив горгон, которые от неожиданности выронили добычу, подняли пищащих монстров, стиснув их жидкими пальцами. Перси слышал, как другие ребята загомонили и отпрянули, но отвлечься не посмел. Он резко разжал кулаки – и гигантские руки шмякнули горгон о дно Тибра. Чудовища обратились в пыль. Поблескивающие облачка горгонской эссенции попытались вновь слиться воедино, но река размолола их не хуже блендера, и вскоре последние останки монстров унесло течением. Водовороты исчезли, и Тибр пришел в норму. Перси остался стоять на берегу. От его одежды и кожи валил пар, как если бы вместо воды в реке была кислота. Он чувствовал себя уязвимым, ранимым… беззащитным. Фрэнк неуклюже брел с середины Тибра: он выглядел ошарашенным, но в целом невредимым. Хейзел пошла ему навстречу и помогла выйти на сушу. Только тогда Перси осознал, что вокруг воцарилась тишина. Все смотрели на него. И лишь старуха Юно казалась совершенно невозмутимой. – Что ж, прогулка вышла приятной, – сказала она. – Спасибо тебе, Перси Джексон, что доставил меня в Лагерь Юпитера. Одна из девушек хрипло ахнула: – Перси… Джексон?! Судя по тону, она знала это имя. Перси поискал ее глазами в надежде увидеть знакомое лицо. Типичный лидер. Поверх доспехов на ней был парадный пурпурный плащ. Грудь увешана медалями. На вид ровесница Перси, с темными пронзительными глазами и длинными черными волосами. Перси ее не узнал, но девушка смотрела на него так, словно не один раз видела его в кошмарах. Юно довольно засмеялась: – О да! Вместе вам будет так весело! – И вдруг, словно этот день и без того не был богат на странности, тело старухи засветилось и начало меняться. Она стала расти, пока не превратилась в сияющую семифутовую богиню в голубом платье и наброшенной на плечи накидке, кажется, из козьей шкуры. Ее лицо было суровым и преисполненным достоинства. Рука сжимала посох, увенчанный цветком лотоса. Невероятно, но обитатели лагеря выглядели еще более потрясенными. Девушка в пурпурном плаще опустилась на колени. Остальные последовали ее примеру, и один юноша так заторопился, что едва не проткнул себя мечом. Первой подала голос Хейзел: – Юнона. Они с Фрэнком тоже преклонили колени, и Перси единственный остался на ногах. Он знал, что следовало бы к ним присоединиться, но сейчас, после того как он носил старуху на руках, он не горел желанием выказывать ей особое уважение. – Юнона, значит? – прищурился он. – Если я прошел твой тест, можно мне получить назад свои память и жизнь? Богиня улыбнулась: – Всему свое время, Перси Джексон. Сначала ты должен добиться успеха здесь, в лагере. Сегодня ты справился, и это хорошее начало. Возможно, для тебя еще не все потеряно. – Она отвернулась к остальным. – Римляне, я представляю вам сына Нептуна. Много месяцев он почивал, но теперь проснулся. Его судьба в ваших руках. Пир Фортуны близится, и Смерть необходимо вызволить, если вы надеетесь выстоять в битве. Не подведите меня! – Юнона замерцала и исчезла. Перси взглянул на Хейзел и Фрэнка, ожидая хоть какого-нибудь объяснения, но они выглядели не менее растерянными, чем он. Тут Перси впервые заметил в руках у Фрэнка два маленьких глиняных пузырька, заткнутых пробками: в таких обычно хранят зелья. Перси не представлял, откуда они взялись, но Фрэнк тут же убрал их в карманы и красноречиво на него посмотрел: «Поговорим об этом позже». Девушка в пурпурном плаще вышла вперед и окинула Перси настороженным взглядом. Его не покидало чувство, что она не прочь рассечь его кинжалом. – Итак, – холодно произнесла она, – сын Нептуна, явившийся к нам с благословения Юноны. – Слушай, – отозвался он, – мои воспоминания немного размыты. Вернее… вернее, у меня их совсем нет. Мы знакомы? Секунду она колебалась: – Я Рейна, претор Двенадцатого легиона. И… нет, мы не знакомы. Последние слова были ложью – Перси видел это по ее глазам, но понимал, что спорить в присутствии ее солдат не стоит. Она бы этого точно не оценила. – Хейзел, – сказала Рейна, – проводи его. Я хочу допросить его в принципии. А потом отправим его к Октавиану: необходимо проконсультироваться с авгурами, прежде чем мы решим, что с ним делать. – В каком смысле вы будете решать, что со мной делать? – спросил Перси. Пальцы Рейны стиснули рукоять кинжала. Она явно не привыкла объяснять свои приказы. – Прежде чем принять кого-либо в лагерь, мы его допрашиваем и читаем предсказания. Юнона сказала, что твоя судьба в наших руках. Мы должны убедиться, кого именно привела к нам богиня: нового рекрута… – Рейна посмотрела на Перси таким взглядом, словно сомневалась в этом, и договорила с куда большим воодушевлением: —…или врага, которого следует казнить.3. Перси
Перси не боялся привидений, и это оказалось кстати – половина населения лагеря была мертва. Мерцающие фиолетовые воины, стоя рядом с арсеналом, полировали полупрозрачные мечи. Другие толпились перед бараками. Призрачный мальчик пробежал по улице, гонясь за призрачной собакой. А в стойлах светящийся красный здоровяк с головой волка охранял табун… единорогов? Никто из местных не обращал на привидений внимания, но когда мимо проходила небольшая процессия во главе с Рейной и с Фрэнком и Хейзел по бокам, все духи бросали свои дела и смотрели Перси вслед. Кто-то выглядел рассерженным. Один маленький призрачный мальчик взвизгнул что-то вроде «Греггус!» – и стал невидимым. Перси тоже многое отдал бы за невидимость. После стольких недель, проведенных в одиночестве, такое внимание его изрядно смущало. Он держался между Хейзел и Фрэнком и старался выглядеть как можно незаметнее. – У меня галлюцинации, – не выдержал он, – или вокруг нас… – …привидения? – повернулась к нему Хейзел. У нее были поразительные глаза – как четырнадцатикаратное золото. – Это лары. Божества – покровители домов. – Покровители домов, – повторил Перси. – Вроде… меньше настоящих богов, но крупнее квартирных божеств? – Они духи предков, – объяснил Фрэнк. Он снял шлем, явив мальчишеское лицо, совершенно не сочетающееся с армейской стрижкой и мускулистой фигурой. Он был похож на ребенка на стероидах, записавшегося в морские пехотинцы. – Лары вроде маскотов. Большинство их безобидны, но я никогда не видел их такими взбудораженными. – Они смотрят на меня, – сказал Перси. – Тот призрачный мальчик назвал меня Греггусом. Меня зовут не Грег. – Граекус, – уточнила Хейзел. – Поживешь у нас и со временем начнешь понимать латынь. У полубогов к ней склонность от рождения. «Граекус» означает «грек». – Это плохо? – спросил Перси. Фрэнк кашлянул: – Необязательно. У тебя тот же тип телосложения, темные волосы и все такое. Может, они думают, что ты правда грек. Твоя семья из тех краев? – Не знаю. Говорю же, я ничего не помню. – Или… – Фрэнк осекся. – Что? – спросил Перси. – Скорее всего, ничего, – ответил Фрэнк. – Римляне и греки – давние соперники. Иногда римляне используют слово «граекус» как оскорбление в отношении чужаков, тех, кого они считают врагами. Но я бы не беспокоился на этот счет. – При этом тон у него был весьма обеспокоенным. Они остановились в центре лагеря, где две широкие мощеные дороги пересекались буквой «Т». Судя по уличному знаку, дорога, ведущая к главным воротам, называлась «VIA PRINCIPALIS», а проходящая через лагерь – «VIA PRAETORIA». Ниже были прибиты указатели, сделанные от руки: «БЕРКЛИ 5 МИЛЬ», «НОВЫЙ РИМ 1 МИЛЯ», «СТАРЫЙ РИМ 7.280 МИЛЬ», «АИД 2.310 МИЛЬ» (стрелка вниз), «РИНО 208 МИЛЬ» и «НЕМИНУЕМАЯ СМЕРТЬ: ТЫ УЖЕ ЗДЕСЬ!». Для неминуемой смерти это место выглядело довольно чисто и аккуратно. Свежепобеленные здания выстроились ровной сеткой, как если бы планировкой лагеря занимался математик-невротик. У бараков были крытые террасы, где местные покачивались в гамаках или играли в карты и пили газировку. Спереди каждое общежитие украшал свой набор знамен с римскими цифрами и разными животными – орлом, медведем, волком, лошадью и еще кем-то, напоминающим хомяка. Вдоль Виа Претория тянулись ряды торговых заведений, предлагающих еду, доспехи, оружие, кофе, гладиаторское обмундирование и тоги в аренду. На фасаде салона колесниц висела крупная реклама «ЦЕЗАРЬ XLS С ПРОТИВОЗАКЛИНИВАЮЩИМИ ТОРМОЗАМИ! НИ ДЕНАРИЕМ МЕНЬШЕ!». На углу перекрестка стояло самое внушительное здание лагеря – двухэтажная махина из белого мрамора с портиком с колоннами, как у старых банков, – и с римскими стражниками перед ним. Над входом висело большое пурпурное знамя с вышитыми внутри лаврового венка золотыми буквами SPQR[7]. – Ваша штаб-квартира? – полюбопытствовал Перси. Ответный взгляд Рейны был холоден и враждебен: – Это называется принципия. – Она повернулась к толпе любопытных, проследовавших за ними от реки. – Возвращайтесь к своим обязанностям. На вечерней перекличке я объявлю, что мы успеем узнать. Не забудьте о военных играх после ужина. При мысли об ужине у Перси заурчало в желудке. От запаха барбекю из обеденного зала рот наполнился слюной. Из пекарни ниже по улице тоже пахло восхитительно, но он сомневался, что Рейна разрешит ему купить что-нибудь с собой. Собравшиеся неохотно разошлись. Кто-то вполголоса обсуждал шансы Перси. – Ему крышка, – заявил один парень. – Учитывая, что его нашли эти двое… – подхватил другой. – А что, – пробормотал третий, – пусть вступит в Пятую когорту. Греки и гики. Несколько ребят засмеялись, но Рейна нахмурилась, и они быстро убежали. – Хейзел, – сказала она, – ты пойдешь с нами. Доложишь мне о случившемся у ворот. – Я тоже? – спросил Фрэнк. – Перси спас мне жизнь. Мы должны его принять… Рейна наградила его таким суровым взглядом, что он попятился: – Напоминаю тебе, Фрэнк Чжан, что ты на пробатио. От тебя на этой неделе было уже достаточно неприятностей. Уши Фрэнка вспыхнули. Он прокрутил в пальцах маленькую табличку, свисающую со шнурка на шее. Теперь Перси ее рассмотрел: она была похожа на свинцовый именной жетон. – Отправляйся в арсенал, – распорядилась Рейна, – займись инвентаризацией. Я позову тебя, если понадобится. – Но… – начал Фрэнк, но тут же оборвал себя: – Да, Рейна. – И поспешил прочь. Рейна указала Хейзел и Перси на штаб-квартиру: – Что ж, Перси Джексон, давай попробуем освежить твою память. Внутри принципия выглядела еще внушительнее. На потолке поблескивала мозаика, изображающая Ромула и Рема под их приемной мамой-волчицей (Лупа рассказывала Перси эту историю миллион раз). Пол был из полированного мрамора, стены задрапированы бархатом, и Перси охватило такое чувство, словно он зашел в самую дорогую в мире военную палатку. Вдоль дальней стены выстроились знамена и деревянные шесты, увешанные бронзовыми медалями – Перси предположил, что это армейские знаки отличия, но место посередине пустовало, будто одно знамя забрали в стирку. Сбоку в углу вниз уходила лестница, закрытая решетчатой дверью, как в темнице. Перси задумался, что могло там скрываться – монстры? Сокровища? Страдающие амнезией полубоги, не угодившие Рейне? В центре зала стоял длинный деревянный стол, заваленный и заставленный свитками, записными книжками, планшетными компьютерами, кинжалами и с полной желейных бобов большой чашей, кажущейся несколько не к месту. По бокам стол охраняли статуи борзых в натуральную величину – серебряная и золотая. Рейна зашла за стол и опустилась на один из двух стульев с высокой спинкой. Перси был бы не прочь занять второй, но Хейзел осталась стоять, и что-то подсказывало ему, что то же самое ожидается и от него. – Итак… – начал он. Статуи собак оскалились и зарычали. Перси замер. Вообще-то он любил собак, но эти буквально прожигали его своими рубиновыми глазами. И их клыки выглядели острыми как бритвы. – Спокойно, ребята, – сказала Рейна борзым. Те перестали рычать, но продолжали пожирать Перси глазами, словно он был коробкой с остатками ужина из ресторана. – Они не нападут, – пообещала Рейна. – Если только ты не попытаешься что-нибудь украсть или если я им не прикажу. Это Аргентум и Аурум. – Серебро и Золото, – вырвалось у Перси. Как и предупреждала Хейзел, значения латинских слов сами собой вспыхнули у него в голове. Он едва не спросил, какую борзую как зовут, но вовремя сообразил, что это глупый вопрос. Рейна положила свой кинжал на стол. Перси не покидало смутное ощущение, что он ее уже где-то видел. Волосы, черные и блестящие как вулканический камень, были заплетены в косу. Она сидела в позе мечника – расслабленно, но начеку, готовая в любой момент ринуться в схватку. Из-за складки между бровями девушка выглядела старше своего возраста. – Мы точно встречались, – сказал он. – Но я не помню когда. Пожалуйста, если ты что-то знаешь… – Все по порядку, – перебила Рейна. – Я хочу послушать твою историю. Что ты помнишь? Как ты сюда попал? И не лги. Мои псы не любят лжецов. Аргентум и Аурум в знак согласия зарычали. И Перси рассказал, как проснулся у руин особняка посреди лесов Сономы. Описал время, проведенное с Лупой и ее стаей, как осваивал их язык жестов и мимику, как учился выживать и сражаться. Лупа поведала ему о полубогах, монстрах и богах. Объяснила, что она была одним из духов-покровителей Древнего Рима и что полубоги вроде Перси даже в наше время должны соблюдать римские традиции – сражаться с чудовищами, служить богам, защищать смертных и хранить историю империи. Она неделями тренировала его, пока он не стал сильным, выносливым и безжалостным как волк, после чего, удовлетворенная его навыками, отправила его на юг, сказав, что если он переживет путешествие, то сможет найти новый дом и вернуть себе память. Ничто из этого, похоже, Рейну не удивило. Более того, все услышанное она явно считала в порядке вещей – за исключением одного момента. – Ты ничего не помнишь? – спросила она. – До сих пор? – Отдельные расплывчатые моменты и фрагменты. – Перси покосился на борзых. Ему не хотелось упоминать Аннабет. Это слишком личное, и он так и не выяснил, где ее найти. Он был уверен, что встретит ее в лагере, но интуиция подсказывала, что он оказался не в том месте. Еще ему не хотелось делиться своим единственным четким воспоминанием: лицо Аннабет, ее светлые волосы и серые глаза, как она смеется, обвивает его руками и целует всякий раз, когда он совершает какую-нибудь глупость. «Часто же она меня целовала», – подумал Перси. Он боялся, что если расскажет хоть кому-то об этом воспоминании, то оно растворится как дым. Он не хотел рисковать. Рейна раскрутила кинжал: – Почти все из описанного тобой для полубогов обычно. Достигая определенного возраста, мы так или иначе находим дорогу к Волчьему дому. Нас проверяют и тренируют. Если Лупа считает нас достойными, она отправляет нас на юг – вступить в легион. Но я никогда не слышала, чтобы кто-то терял память. Как ты нашел Лагерь Юпитера? Перси пересказал ей события последних трех дней – неумирающие горгоны, старуха, превратившаяся в богиню, и наконец встреча с Хейзел и Фрэнком перед туннелем в холме. Хейзел подхватила его историю, расхвалив Перси за смелость и героизм, отчего ему стало неуютно. Он всего лишь нес на руках неряшливую хиппи. Рейна внимательно посмотрела на него: – Ты староват для рекрута. Сколько тебе, шестнадцать? – Думаю, да, – пожал плечами Перси. – Столько лет сам по себе, без тренировок и помощи? Тебя давно должны были убить. Тем более сына Нептуна. У тебя сильная аура, которая наверняка притягивает всевозможных монстров. – Да, – согласился Перси, – мне говорили, что от меня пахнет. Рейна почти улыбнулась, и в душе у Перси затеплилась надежда. Может, в ней все-таки есть что-то человеческое. – Ты должен был где-то жить до Волчьего дома, – сказала она. Перси пожал плечами. Юнона упомянула, что он «почивал», и у него действительно было смутное ощущение, что он спал – возможно, даже очень долго. Но в этом не было никакого смысла. Рейна вздохнула: – Ну, псы тебя не съели – полагаю, ты говоришь правду. – Здорово, – кивнул Перси. – Можно мне в следующий раз воспользоваться полиграфом? Рейна встала и под чутким взором своих металлических псов начала взад-вперед расхаживать перед знаменами взад-вперед. – Даже если я поверю, что ты не враг, – заговорила она, – это не отменяет того, что ты не обычный рекрут. Царица Олимпа не посещает лагерь просто для того, чтобы представить нового полубога. В последний раз, когда один из главных богов наносил нам подобный визит… – Она тряхнула головой. – Мне приходилось лишь слышать об этом легенды. Еще и сын Нептуна… это нехороший знак. Особенно сейчас. – Что не так с Нептуном? – спросил Перси. – И в каком смысле «особенно сейчас»? Хейзел бросила на него предупреждающий взгляд. – Ты сражался с сестрами Медузы, которых никто не видел тысячи лет, – продолжила Рейна. – Ты взбудоражил наших ларов, которые зовут тебя граекусом. И на тебе странные символы – эта футболка, бусины на шее. Что они означают? Перси посмотрел на свою изодранную оранжевую футболку. Когда-то на ней, возможно, была надпись, но буквы так выцвели, что прочесть их стало невозможно. Эту футболку стоило выкинуть еще недели назад, она давно превратилась в лохмотья, но у него не поднималась рука. Вместо этого он всякий раз как мог полоскал ее в реках и фонтанах для питья и опять надевал. Что касается четырех глиняных бусин, то каждую украшал свой символ. На первой – трезубец. На второй – маленькое Золотое руно. На третьей – лабиринт. А на последней было изображено здание – может, Эмпайр-стейт-билдинг? – и выгравированы незнакомые Перси имена. Он знал, что бусины важны, вроде фотографий в семейном альбоме, но не мог вспомнить, что они означают. – Я не знаю, – признался он. – А твой меч? – спросила Рейна. Перси проверил карман. Как и всегда, ручка вернулась в него сама собой. Он достал ее, но вдруг вспомнил, что не показывал меч Рейне. Хейзел и Фрэнк его тоже не видели. Тогда как Рейна узнала о его существовании? Но идти на попятную было уже поздно… Он снял колпачок, и Анаклузмос вырос до своих истинных размеров. Хейзел ахнула. Борзые встревоженно залаяли. – Что это? – спросила Хейзел. – Никогда не видела таких мечей. – Я видела, – мрачно сказала Рейна. – Это очень старый… греческий дизайн. Когда-то давно в арсенале хранилась парочка таких, но потом… – Она осеклась. – Он отлит из так называемой небесной бронзы. Она смертельна для чудовищ, как имперское золото, только встречается еще реже. – Имперское золото? – переспросил Перси. Рейна обнажила свой кинжал. Лезвие действительно оказалось золотым. – Этот металл освятили в древние времена в римском Пантеоне. Императоры держали его существование в строжайшей тайне, потому что с его помощью их чемпионы убивали монстров, угрожающих империи. Раньше у нас было больше такого оружия, но сейчас… скажем так, нам его едва хватает. Я пользуюсь этим кинжалом. Хейзел сражается спатой, кавалерийским мечом. Многие легионеры вооружены более короткими гладиусами. Но твое оружие вообще не римское. Что служит еще одним подтверждением, что ты не обычный полубог. И твоя рука… – А что с ней? – спросил Перси. Рейна продемонстрировала ему свое предплечье. Перси раньше этого не замечал, но на внутренней стороне у нее была татуировка: буквы SPQR, скрещенные меч и факел и под ними четыре параллельные линии, напоминающие зарубки. Перси посмотрел на Хейзел. – У нас у всех она есть, – подтвердила она и подняла руку. – У всех полноправных членов легиона. На татуировке Хейзел тоже были буквы SPQR, но зарубка только одна, и символ выглядел иначе: черный глиф[8], напоминающий человека с поднятыми руками:
Перси изучил свои руки: пара царапин, кое-где грязь, крошка от «хрустящей сосиски с сыром» – но никаких татуировок. – Это значит, что ты никогда не состоял в легионе, – продолжила Рейна. – Эти метки невозможно свести. Я думала, возможно… – Она помотала головой, будто хотела вытряхнуть из нее какую-то идею. Хейзел наклонилась вперед: – Если он все это время выживал в одиночку – вдруг он видел Джейсона? – Она повернулась к Перси. – Ты когда-нибудь встречал других полубогов? Парня в фиолетовой футболке с меткой на руке… – Хейзел, – напряженным тоном перебила ее Рейна. – Перси и так хватает поводов для беспокойства. Перси коснулся кончика меча, и Анаклузмос превратился назад в ручку. – Я никогда не встречал таких ребят, как вы. Кто он – этот Джейсон? Рейна бросила на Хейзел раздраженный взгляд: – Он… был моим коллегой. – Она указала на пустующий стул. – В легионе обычно два избранных претора. Джейсон Грейс, сын Юпитера, был нашим вторым претором, пока в октябре прошлого года не исчез. Перси мысленно прикинул. Живя с волками, он особо не следил за календарем, но Юнона упомянула, что сейчас июнь. – Хотите сказать, его нет уже восемь месяцев и никто не занял его место? – Он может быть жив, – сказала Хейзел. – Мы не теряем надежды. Рейна поморщилась. Перси откуда-то знал, что этот Джейсон был для нее не просто коллегой. – Выборы происходят только двумя путями, – объяснила она. – Либо легион поднимает кого-то на щите после грандиозного успеха в битве – а за это время у нас не происходило серьезных сражений, – либо желающие выдвигают свою кандидатуру вечером двадцать четвертого июня, во время Пира Фортуны. Который пройдет через пять дней. Перси нахмурился: – Пир фон Туны? – Фортуны, – поправила его Хейзел. – Это богиня удачи. То, как пройдет день пиршества в ее честь, определит судьбу лагеря на ближайший год. Она может одарить нас удачей… или послать нам крупные неудачи. По спине Перси пробежал холодок: – Пир Фортуны… я уже слышал о нем от горгон. И от Юноны тоже. Они сказали, что в этот день лагерь подвергнется атаке, что-то насчет злой богини по имени Гея, какой-то армии и необходимости вызволить Смерть. И вы говорите мне, что все это произойдет уже на этой неделе?! Пальцы Рейны сжали рукоять кинжала. – Ни слова об этом вне стен этой комнаты! – приказала она. – Я не позволю сеять в лагере еще большую панику! – Так это правда, – не смутился Перси. – Вам хоть известно, что происходит? Мы можем это остановить? Перси едва знал этих людей. Он даже не был уверен, что ему нравится Рейна. Но он хотел помочь. Они полубоги, как и он. У них общие враги. И потом Перси не забыл слова Юноны: опасность угрожает не только этому лагерю, но и его прошлой жизни, богам и всему миру. Что бы ни надвигалось, речь идет о чем-то очень серьезном. – Пока разговоров достаточно, – решила Рейна. – Хейзел, отведи его на Храмовый холм. Найди Октавиана. По дороге ответишь на вопросы Перси. Расскажи ему о легионе. – Да, Рейна. У Перси едва не плавились мозги – так о многом он хотел ее спросить. Но Рейна ясно дала понять, что аудиенция закончена. Она убрала кинжал в ножны. Металлические псы встали и, зарычав, надвинулись на Перси. – Удачи с авгуром, Перси Джексон, – сказала Рейна. – Если Октавиан оставит тебя в живых – возможно, мы сможем обменяться впечатлениями… о твоем прошлом.
4. Перси
По дороге из лагеря Хейзел купила ему у двухголового продавца кофе Бомбило эспрессо и вишневый кекс. Перси умял кекс за секунду. Кофе тоже оказался на уровне. Осталось только принять душ, переодеться во что-то чистое, поспать – и он будет в шоколаде. Может, даже в золотом имперском шоколаде. На его глазах группа ребят в купальниках и плавках и с полотенцами в руках вошла в здание, из крыши которого торчал целый ряд дымовых труб. Изнутри доносились смех и плеск как из крытого бассейна – Перси их обожал. – Термы, – пояснила Хейзел. – Надеюсь, ты успеешь искупаться перед ужином. Поверь мне: если ты никогда не бывал в римских термах – считай, ты вообще не жил. Перси вздохнул в предвкушении. Чем ближе к главным воротам, тем бараки становились крупнее и ухоженнее. Даже привидения выглядели красивее: их доспехи были богаче, а ауры ярче. Перси попытался разобраться во всех флагах и символах, украшающих фасады построек. – Вас делят по домикам? – спросил он. – Типа того, – Хейзел пригнулась, увернувшись от пролетевшего над их головами гигантского орла с ребенком на спине. – У нас есть пять когорт, приблизительно по сорок ребят в каждой, и у каждой когорты по десять бараков. Что-то вроде общежития. Перси никогда особо не дружил с математикой, но мысленно умножил: – Хочешь сказать, сейчас в лагере две сотни человек? – Около того. – И они все дети богов? Я смотрю, боги времени зря не теряют. Хейзел засмеялась: – Не все они дети главных богов. В римском Пантеоне сотни божеств. Плюс много наследников из вторых и третьих поколений, родители которых были полубогами. Или бабушки и дедушки. Перси моргнул: – Дети полубогов? – А что? Почему тебя это удивляет? Перси не знал, как на это ответить. Последние недели он только и думал, как пережить очередной день. Сама идея, что он может прожить достаточно долго, чтобы повзрослеть и обзавестись детьми, казалась неисполнимой мечтой. – Они тоже обладают силами полубогов? – Кто-то – да. Кто-то – нет. Но их можно натренировать. Ты в курсе, что все знаменитые римские генералы и императоры объявляли себя потомками богов? В большинстве случаев они говорили правду. Октавиан, лагерный авгур, к которому мы сейчас идем, один из таких ребят, наследник Аполлона. Считается, что он обладает даром пророчества. – Считается? Хейзел скорчила гримасу: – Скоро сам поймешь. Перси приуныл от мысли, что его судьба находится в руках этого Октавиана. – Так, эти части, когорты… неважно… вас делят согласно божественному родителю? – спросил он. Хейзел воззрилась на него: – Что за чушь! Нет, командиры решают, куда распределить рекрутов. Если бы нас делили по богам, между когортами не было бы равенства. И я была бы одна. Перси кольнула грусть, словно он по себе знал, о чем она говорит: – Почему? Кто твой родитель? Прежде чем она успела ответить, сзади кто-то закричал: – Стойте! К ним бежало привидение – старик с округлым животом и в такой длинной тоге, что он постоянно в ней путался. Догнав их, он тяжело задышал. Окружающая его фиолетовая аура мерцала, подрагивая. – Это он? – пропыхтел призрак. – Новый рекрут в Пятую, возможно? – Вителлий, – сказала Хейзел, – мы немного торопимся. Нахмурившись, призрак обошел вокруг Перси, рассматривая его как подержанную машину. – Не знаю, не знаю, – проворчал он. – Нам в когорту нужны только самые лучшие. У него все зубы на месте? Он умеет сражаться? Стойла чистит? – Да, да и нет, – ответил Перси. – Ты кто? – Перси, это Вителлий. – На лице Хейзел было написано «просто подыграй ему». – Он один из наших ларов, всегда проявляет большой интерес к новым рекрутам. Привидения на соседнем крыльце захихикали, наблюдая за прохаживающимся взад-вперед Вителлием, путающимся в тоге и подтягивающим ремень на поясе. – Да, – сказал он, – когда-то во времена Цезаря – того самого Юлия Цезаря[9], к твоему сведению, – Пятая когорта была что-то с чем-то! Двенадцатый легион Фульмината, гордость всего Рима! А что сейчас? Позор – вот к чему мы пришли. Взгляни, к примеру, на Хейзел с ее спатой. Для римского легионера это не оружие, а посмешище – ими сражалась кавалерия! А ты, мальчик? От тебя несет греческой канавой. Ты что, совсем не моешься? – Был немного занят, сражаясь с горгонами, – пожал плечами Перси. – Вителлий, – вмешалась Хейзел, – прежде чем Перси сможет вступить в когорту, нам нужно получить для него предсказание. Почему бы тебе не проверить, как там Фрэнк? Он проводит инвентаризацию в арсенале. Ты же знаешь, как он ценит твою помощь. Толстые фиолетовые брови привидения взметнулись по лбу: – Марс Всемогущий! Они разрешили пробатио проверять доспехи?! Нам конец! – И он поспешил вниз по улице, останавливаясь через каждые несколько шагов, чтобы поправить меч или подобрать полы тоги. – Ла-а-адненько, – протянул Перси. – Извини, – сказала Хейзел. – Он эксцентричен, но это один из старейших ларов. Был с нами с самого образования легиона. – Как он его назвал?.. Фульмината? – вспомнил Перси. – «Молнией вооруженный», – перевела Хейзел. – Это наш девиз. Двенадцатый легион существовал в течение всей истории Римской империи. Когда Рим пал, многие легионы исчезли. Мы ушли в подполье, следовали тайным приказаниям самого Юпитера: оставаться в живых, рекрутировать полубогов и их детей, хранить Рим. Именно этим с тех пор мы и занимаемся, перебираясь с места на место – туда, где римское влияние наиболее сильно. Последние несколько столетий мы были в Америке. Все это звучало странно, но Перси поверил с ходу. Более того, он будто и так уже об этом знал. – И ты состоишь в Пятой когорте, – предположил он, – которая, видимо, не пользуется особой популярностью? Хейзел нахмурилась: – Да. Я вступила в сентябре прошлого года. – То есть… за несколько недель до исчезновения того парня, Джейсона. Перси не сомневался, что попал в больное место. Хейзел опустила глаза. Она так долго молчала, что успела бы пересчитать все булыжники мостовой. – Идем, – наконец сказала она. – Я покажу тебе мое любимое место. Они остановились за главными воротами. Крепость была построена на самой высокой точке, поэтому отсюда было видно практически всю долину. Дорога спускалась к реке и там разветвлялась. Одна вела на юг, через мост, затем вверх по склону холма к храмам. Другая тянулась на север, в город, представляющий собой миниатюрную версию Древнего Рима. В отличие от военного лагеря, город был хаотичен и красочен, в его планировке не наблюдалось никакой системы. Даже издалека Перси мог разглядеть оживленную площадь, покупателей, бродящих между прилавками рынка под открытым небом, родителей, играющих с детьми в парках. – У вас тут живут целыми семьями? – спросил он. – В городе – да, – кивнула Хейзел. – Когда тебя принимают в легион, ты обязан отслужить десять лет. Затем можешь заниматься чем угодно. Большинство полубогов уходят в мир смертных. Но некоторые… ну, там все-таки довольно опасно. А эта долина – наше убежище. Можно пойти в колледж в городе, завести семью и детей, уйти на пенсию по старости. Для таких, как мы, это единственное на всей планете безопасное место. Так что да, многие ветераны живут там под защитой легиона. Взрослые полубоги. Полубоги, живущие без страха, обзаводящиеся семьями. Перси не мог такого представить – слишком уж хорошо, чтобы быть правдой. – А если на долину нападут? Хейзел поджала губы: – У нас есть защита. Магические границы. Но наши силы уже не те, что раньше. В последнее время атаки монстров участились. Ты сам сказал, что горгоны не умирали… мы тоже это заметили – с другими чудовищами. – Вы знаете причину? Хейзел отвела глаза. Перси ясно видел, что она о чем-то умалчивает – потому что ей запретили об этом говорить. – Это… все сложно. Мой брат говорит, что Смерть… Ее прервал крик сзади: – Дорогу! Хейзел оттащила Перси на обочину, давая пройти самому настоящему взрослому толстокожему слону в черных кевларовых доспехах и с полубогом на спине. Сбоку на доспехах виднелась надпись «СЛОН», что, на взгляд Перси, было несколько излишним. Слон прогрохотал мимо них и повернул на север, к большому полю, где кипело строительство каких-то укреплений. Перси сплюнул попавшую в рот пыль: – Какого… – Слон, – пояснила Хейзел. – Да, я прочел надпись. Зачем вам слон в пуленепробиваемом жилете? – Сегодня вечером военные игры. Его зовут Ганнибал, и он расстраивается, если мы не берем его с собой. – Ну, тогда понятно. Хейзел засмеялась. Даже не верилось, что еще мгновение назад она была такой мрачной. Перси задумался, что она собиралась сказать. У нее есть брат. Но при этом она утверждает, что если бы места в лагере распределяли согласно божественному родителю, то она осталась бы в одиночестве. Перси никак не мог в ней разобраться. Хейзел казалась дружелюбной и искренней, взрослой, хотя ей никак не может быть больше тринадцати. Но в то же время в ней было что-то очень грустное – словно ее грызет чувство вины. Хейзел указала на юг через реку. Над Храмовым холмом висели темные тучи. Красные вспышки молний отбрасывали на монументы кровавые отсветы. – Октавиан трудится в поте лица. Нам лучше поторопиться. По дороге к холму им повстречалась компания парней с козлиными ногами, без дела болтающихся на обочине. – Хейзел! – воскликнул один из них и с широченной улыбкой поспешил к ним. На нем была полинявшая гавайская рубашка и ничего похожего на штаны, не считая густой коричневой козлиной шерсти. На голове покачивалось внушительных размеров афро[10]. Глаза скрывались за маленькими круглыми очками в радужной оправе. В руках он держал плакат «Все права на текст принадлежат автору: .
Это короткий фрагмент для ознакомления с книгой.