Евгений Решетов Жребий некроманта 4

Часть X. Князь

Глава 1

Я лежал на низенькой кушетке с золочёными загнутыми ножками и весело мурлыкал себе под нос:

— Ваше благородие, госпожа удача, для кого ты добрая, а кому иначе. Девять граммов в сердце, постой, не зови… Не везёт мне в смерти, повезёт в любви…

Птички за окном императорского дворца в меру сил подпевали мне. Хотя нет, не мне. Они встречали весну. Весна идёт — весне дорогу. Шумела капель, последние сосульки доживали свой недолгий век, а снег обнажал чёрную, влажную землю. Всё живое выходило из зимней спячки и с надеждой встречало приход тепла. Казалось, что всё плохое закончилось с уходом зимы. И впереди нас ждут лишь хорошие денёчки…

Я сладко потянулся и болезненно закряхтел. Чёртово похмелье оказалось тяжелее, чем мне вчера представлялось. А как я вообще попал в этот кабинет? Ничего не помню.

Мой замыленный взгляд скользнул по рабочему столу из красного дерева, по телефонному аппарату, украшенному накладками из слоновой кости. Потом пробежался по глубокому креслу, шкафу со старинными книгами в тиснёных обложках и остановился на дорогом персидском ковре. На последнем в позе звезды с закрытыми глазами сопел носом Яшка-атаман. Его измятая рубашка оказалась задрана на волосатом пузе, а в руке покоилась пустая бутылка из-под дорогого французского вина. Жаль, что само вино безобразным пятном украшало ковёр. Надо бы позвать служанку…

Однако в это мгновение до моих ушей донёсся звук множество ног. И уже через пару секунду за резными дверьми раздались приглушённые приветствия, а затем в кабинет стремительно вошёл Корсаков.

Он поспешно закрыл за собой дверь, сокрушённым взглядом пробежался по кабинету, заметил меня и неодобрительно выдал:

— Иван, мне стыдно за вас. В воздухе стоит такой перегар, что хоть топор вешай.

— Это всё он, — без стеснения ткнул я пальцем в сторону похрапывающего Яшки. — Ещё и газы наверняка пускал. Как я вообще выжил? Чудеса. А во всём, между прочим, вы виноваты, Ваше Императорское Величество. Зачем так масштабно праздновали своё восшествие на престол? Скромнее надо быть.

— Это и было скромно, — пробурчал Корсаков, перешагнул атамана и открыл окно. В кабинет сразу же ворвался свежий воздух и весеннее тепло утреннего солнца.

Я зябко поёжился и фыркнул:

— А что же тогда, по-вашему, масштабно? Залы ломились от количества гостей. Я давеча сбился со счёту со столькими послами и послицами пришлось познакомиться. Ладонь опухла руки жать.

— Лицо у вас опухло, сударь Белозеров, — язвительно заметил новый Император и уселся в кресло.

Я пожевал губы, подыскивая достойный ответ, но похмелье не дало мне найти оный. Пришлось лишь возмущённо посмотреть на Корсакова, который после того инцидента в Трёх сестрицах внешне заметно сдал. Похудел, щёки ввалились, а волосы на голове стали выпадать. Уже даже розовая плешка появилась. Она придавала ему довольно благообразный вид, хотя, конечно, внутри Корсаков — та ещё мразь. Но мразь идейная. За Империю он топил всей душой. Бывший князь за время своего недолго правления сделал для простолюдинов, торговцев, земледельцев и прочего люда гораздо больше, чем предыдущий Император.

Да и в нынешних условиях правителя лучше него было не сыскать. Если бы Корсаков не выжил, то началась бы кровавая междоусобная война, поскольку законных наследников престола не осталось. Поэтому я и поддержал Корсакова, хотя был зол на него. Однако с течением времени злость проходила. Тем более я собственными глазами видел, как князь, рискую жизнью, хотел завалить Повелителя. А потом он ещё начал говорить, что заодно и меня пытался спасти. Но так ли это было на самом деле? Хрен его знает.

Я тяжело вздохнул. И тут вдруг мои мысли самым грубым образом спугнул Яшка. Начав замерзать, он повернулся набок, подтянул ноги к груди и громко испортил воздух.

Корсаков неодобрительно посмотрел на него и с толикой искреннего изумления проговорил:

— Я до сих пор удивляюсь тому, что столь малый человек смог изменить судьбу целой Империи. Не сумей он выдать себя за одного из тех десяти прихлебателей Повелителя, и всё — конец той Империи, которую мы знали. Добро пожаловать в царство мертвецов.

— А я сразу понял, что он рано или поздно спасёт государство, — приподнято произнёс я и усмехнулся.

— Однако план-то придумали вы, Иван, — не сдал принижать моей значимости Император.

— Ага, подстраховался со всех сторон, ваша светл… то есть это… всемилостивейший государь. Что-то должно было сработать. Я и на вас рассчитывал, хотя вы со мной своими планами не поделились.

— Моё упущение, но оно и к лучшему. Повелитель следил за главными фигурами, а пешку проворонил, — рассудительно произнёс Корсаков и с болезненным любопытством посмотрел на посапывающего Яшку. — Как всё-таки удачно всё сложилось. Рука божья, не иначе.

Я ухмыльнулся, вспомнив клочок серой бумаги, который вручил мне Яшка уже после событий в Трёх сёстрах. Ему же эту бумажку ещё в поселение на болоте, перед нападением Повелителя, дала Хозяйка болот. И на этом клочке бумаги рукой старухи было накарябано всего три предложения: «Слушайся во всём Ивана. Вы убьёте Повелителя. И не сокрушайся по моей смерти». Вот и всё. Я потом ещё долго думал над этим посланием и пришёл к мнению, что незрячий глаз Хозяйки болот видел будущее или что-то подобное. Ничем иным я не мог объяснить её прозорливость. А вот вариант с глазом старухи вполне укладывался в канву этой невероятной истории. Тут ведь ещё можно вспомнить о моей руке, способной прикосновением высасывать магическую энергию. Видать, и у бабки был свой «артефакт» — и это глаз.

Вслух же я согласился со словами Императора:

— Да, рука божья. Даже вас он уберёг, хотя вы столько всего натворили.

— Политика — грязное дело, — пробурчал Корсаков, потёр через сюртук грудную клетку и добавил: — И я всё-таки сильнейший маг жизни. Меня так просто не убить. Правда, мой организм потратил преизрядное количество сил, дабы восстановиться. Но ничего — рано или поздно я обрету былой вид.

А я вот хренушки. Моя рука непроизвольно провела по волосам, которые стали снежно-белыми. Я теперь почти как Геральт из Ривии. Мои волосы каким-то непостижимым образом полиняли после того инцидента в Трёх сёстрах.

Император обратил внимание на поведение моей руки и с похвалой в голосе произнёс:

— Если бы вы, Иван, не впитали всю ту энергию, которая высвободилась во время ритуала, — никто бы не выжил. Мы бы все обугленными изуродованными трупами остались лежать в том зале. И это очередное подтверждение тому, что нам крупно повезло. Всё же, смею предположить, что данному удивительному везению поспособствовала копия дара Повелителя, которая живёт в вас. Она-то и позволила вам впитать энергию.

Корсаков знал о том, что я, Ленка и Хозяйка болот получили через амулеты копию дара Повелителя мёртвых, но он не подозревал о существовании другого мира. Эту инфу аристократ не разнюхал. А я предпочитал помалкивать. И Ленке сказал молчать. А на все расспросы посоветовал ей говорить, что она ничего не помнит, и первые её воспоминания касаются темницы Три сестры. Эта ложь заставила Корсакова поверить в то, что после активации амулета — его носитель получал копию дара Повелителя, но терял воспоминания. И подтверждением этого служил и мой случай. Я ведь тоже «забыл» всё что со мной происходило до пробуждения в доме Корбутова.

Возможно, Корсаков продолжил бы выяснять все подробности этого явления, но после смерти Повелителя на него навалилось столько дел, что не продохнуть.

Вот и сейчас он напустил на себя серьёзный вид, побарабанил холеными пальцами по крышке стола и встревоженно проговорил:

— Мои шпионы донесли, что уцелевшие прихвостни Повелителя проникли ко двору каана Улуса.

— Это ещё кто такой, Ваше Императорское Величество? — пропыхтел я, вопросительно изогнув бровь.

— Каан Улус — молодой, воинственный маг огня. Он сумел силой объединить под своей властью всю степь. А она граничит с югом нашей Империи. Под началом каана Улуса множество воинов. Гораздо больше, чем у нас. Конечно, у них практически нет артиллерии, но стрелкового оружия — хоть отбавляй. Да и магов — тоже хватает.

— Думаете, он нападёт на Империю, пользуясь тем, что она ослаблена войной с Повелителем? — резюмировал я, нахмурив брови.

— Да, такие речи всё чаще звучат от приближённых к каану людей. И вот теперь их ещё подзуживают прихвостни Повелителя. Они лелеют надежду отомстить за своего хозяина и ввергнуть Империю в хаос. А каану Улусу нужно что-то делать с кипучей энергией своей огромной армии. Скоро земля высохнет — и, боюсь, орда степняков может двинуться на наши города.

— А как они станут захватывать их? Магией будут разрушать городские стены? У них же нет артиллерии.

— Иван, можешь мне поверить… как только каан решит пойти на нас войной, у него сразу же появится артиллерия и обслуга к ней, — с грустной улыбкой выдал Император. — Многие наши соседи из числа развитых стран захотят от чистого сердца помочь степнякам, дабы ещё больше ослабить наше государство. Вчерашние послы, с коими ты обменивался улыбками, спят и видят, как бы подгадить нам.

— Хм… а такие милые с виду ребята. Каждый второй зазывал меня к себе в гости, — саркастически сказал я, прекрасно понимая что к чему. Никому нельзя верить. Сегодня тебя клятвенно заверяют в дружбе до гроба. А завтра — нож в спину.

— Кхем… кхем… — неожиданно раздался надсадный кашель вконец замёрзшего атамана. Он раскрыл глаза, мутным взглядом посмотрел на меня, потом на Императора и попытался произнести заплетающимся языком: — Добр… утр… Ваше Импе… Ваше… кха…

— Яшка, ты бы не соблаговолил покинуть кабинет, дабы мы с Его Императорским Величеством могли наедине обсудить весьма важный вопрос? — намеренно витиевато выразился я, насмешливо глянув на атамана. Он вчера с таким апломбом заявлял, что перепьёт меня. Зато теперь двух слов связать не мог.

Атаман пожевал губы, кивнул и на четвереньках двинулся к двери. Кое-как встал возле неё на ноги, повернул ручку и вышел. А там его уже подхватили под руки люди из числа моей охраны и императорской.

Как только за Яшкой закрылась дверь, бывший князь покрутил головой и снова шокировано проронил:

— Немыслимо! Как? Как он спас Империю?

— Божий человек, — усмехнулся я и следом напомнил Корсакову: — Так что вы там говорили о каане Улусе?

— Его нужно остановить, Иван. Ежели ничего не делать — каан нападёт, — убеждённо проговорил мужчина, играя желваками.

— И у вас, вероятно, уже есть идея?

— Есть, — кивнул Корсаков. — Я отправлю ко двору каана людей, которые перенаправят его энергию на какое-нибудь другое государство.

— О, как, — выдохнул я, неприятно удивившись такой чёрной расчётливости и циничности.

— А что вы хотели, Иван? Не вам ли я говорил, что политика — грязное дело?! — повысил тон Император и с суровым прищуром посмотрел на меня.

— Ладно. Вы убедили меня, дорогой тесть. Но какая у меня роль в этой затее? Я же вижу, что вы уже вплели меня в свои интриги.

— Вы отправитесь ко двору каана вместе с моими самыми опытными дипломатами. А там вас встретит посол и введёт в курс дела, — проговорил Император и откинулся на спинку кресла. — Вы, Иван, весьма хитрый и дальновидный молодой человек. А учитывая ваш юный возраст — от вас подобной прыти не ждут. Конечно, многие дворяне из числа наших соседей уже наслышаны о том, что князь Иван Белозеров — очень неординарный юноша. Однако вы в эту поездку отправитесь под иным именем и в роли младшего помощника. Авось вас там не признают.

— Интересно… — задумчиво протянул я, не особо горя желанием покидать столицу с её благами цивилизации.

— Вижу, вы не вдохновились моим замыслом, — тотчас подметил мою реакцию внимательный аристократ. — Я ожидал чего-то подобного, поэтому решил отправить с вами нескольких ваших ближайших друзей или родственников. Но не больше трёх человек. И им тоже придётся слегка изменить внешность и взять псевдонимы.

— А академия? — подал я голос, потирая двумя пальцами подбородок.

— А что академия? В ближайшие дни начнётся весенняя практика. Так вот вы официально и отправитель на практику. Но, конечно же, совсем не туда, куда поедете на самом деле.

— Хм… а ведь покойный Дмитрий Александрович как раз хотел отправить меня по весне на границу со степью, — вспомнил я и как наяву увидел перед собой мёртвую тушку декана. Мне удалось убить его своей рукой-артефактом сразу же после того, как я в мгновение ока всосал бушующую в помещении магическую энергию. — Ладно, Ваше Императорское Величество, я отправлюсь в это путешествие. Сколько у меня времени на подготовку?

— Неделя, — сказал повеселевший аристократ.

— Тогда не буду терять ни секунды, — решительно сказал я. — Позвольте покинуть вас, Ваше Императорское Величество.

— Позволяю, — милостиво кивнул тесть.

Я осторожно встал с кушетки, одёрнул заляпанную вином сорочку и вышел из кабинета. В коридоре околачивался десяток охранников Императора и троица моих. И все вместе они приветственно гаркнули:

— Доброе утро, ваша светлость!

— А-а-а, потише, орлы, — простонал я, болезненно нахмурив лоб. Ох и похмелье. Никогда больше не буду так пить.

"Орлы" виновато заулыбались. А я прошёл мимо них, обзаведясь тремя «хвостами», в роли коих выступили мои охранники. Двое из них вышколено пошли за моей спиной, внимательно озираясь по сторонам. А третий, которого вы все хорошо знаете, потопал по правую руку от меня.

Я с неудовольствием покосился на его радостное лицо и промычал:

— Лев, вы хоть иногда бываете грустным, обессиленным или хотя бы расстроенным?

— А чего расстраиваться, ваша светлость? Жизнь бьёт ключом, — отозвался Андреев, ослепительно улыбнувшись. Он с недавних пор стал моим личным телохранителем. Куда я — туда и он.

— И что прям совсем вас ничего не может расстроить? — многозначительно проговорил я и ехидно ухмыльнулся.

— Ежели вы намекаете на то, что мне неприятен ошивающийся возле вас бескультурный свин в человеческом обличии, то я скоро привыкну к его присутствию, — чуть менее радостно выдал парень. У него совсем не сложились взаимоотношения с Яшкой. Возможно, он бы пересмотрел своё отношение к нему, ежели бы узнал какую роль сыграл атаман в смерти Повелителя, но Корсаков приказал никому не рассказывать об этом. Так что о геройствах Яшки практически никто не знал.

Кстати, вон и Яшка. Он вывернул из бокового коридора и потопал по левую сторону от меня. Атаман немного привёл себя в порядок, но всё равно от него преизрядно разило перегаром.

Хорошо хоть Яшка поддался на мои уговоры и через неделю после победы над Повелителем облагородил свою внешность. Коротко постриг рано поседевшие волосы, каждый день брил свою морду с жёсткими морщинами и даже несколько раз выдёргивал волосы из орлиного носа. Правда, потом он перестал это делать, сказав, что так можно обабиться. Да и от своей жёсткой ухмылке, похожей на оскал ножа, атаман так и не отказался. А в приличном обществе после такой ухмылке у дворян рука сама собой тянулась к кошельку.

Впрочем, Яшка редко пересекался с аристократами. Атаман всё больше общался с такими же, как он, простолюдинами. Но иногда я брал Яшку с собой во дворец в роли четвёртого охранника. Всё-таки его стать внушала уважение. Да и богатый разбойничий опыт атамана мог пригодиться. Он, в отличие от дворян, чистоплюйством не страдал. Мог и по яйкам ударить или кадык зубами выгрызть. А я это ценил. Правда, порой он вёл себя как дикарь, чем изрядно раздражал Льва и немного меня.

Вот и сейчас. Яшка заметил мой взгляд и хрипло бросил:

— Чего?

— Мог бы хотя бы добавить «сударь», — тихо прошипел я и громко добавил: — Господа, обращаюсь ко всем. Кто знаком с языком степняков? Ну тех, которые обитают за южной границей нашей любимой Отчизны.

— Да у них и русский язык в ходу, — сказал один из охранников, следующих за моей спиной.

— Я не спрашивал, что у них в ходу. Вопрос был другой и вполне конкретный, — недовольно пробурчал я, начав спускаться по помпезной лестнице с золочёными резными перилами и мраморными ступенями.

— Я немного разумею их язык, — проговорил Лев. — У моего знакомого на той границе землица есть. Я как-то целое лето гостил у него. Так вот там и набрался кое-каких словечек, поскольку многие его рабочие были из оседлых степняков.

— И я чуток балакаю на их языке, — просипел Яшка, исподлобья зыркнув на Андреева. — А откель я его знаю, то история длинная. Не для нежных дворянских ушей.

Лев громко втянул ноздрями воздух, окинул атамана недружелюбным взглядом, но смолчал. А я прикинул, что парочка спутников у меня уже есть. Кто же будет третьим?

Глава 2

Стоило мне выйти из императорского дворца, как следом за мной выскочил слуга в ливрее и истошно завопил, точно наступил на гвоздь:

— Ваша светлость! Ваша светлость! — телохранители тотчас закрыли меня своими телами. Но слуга всего лишь протянул в мою сторону тонкий плащ, подбитый соболиным мехом, и обеспокоенно произнёс: — Накиньте, ваша светлость, а то застудитесь.

— Благодарствую, хоть кто-то заботится о моём драгоценном здоровье. Попроси у своего начальника премию. Скажи, князь Белозеров распорядился, — приподнято сказал я, протиснулся между охранниками и взял плащ.

Слуга польщено улыбнулся, поклонился и со всех ног помчался во дворец. Видать, прямиком к начальнику.

А я цокнул языком и иронично бросил своим телохранителям:

— А вот вы, господа, даже не подумали, что я могу застудиться. Непорядок.

— Где тут застудишься? — промычал атаман, почесав щеку. — Чай до автомашины идти не восемь вёрст. Вон она стоит, дымом пыхтит.

— Не могу поверить, что говорю это, но отчасти я согласен со словами Якова, — выдал Лев. — Подобная короткая весенняя прогулка ещё никому не повредила.

— Э-эх, бездушные вы люди, — картинно махнул я рукой и потопал к тачке.

И уже спустя минуту она несла всю нашу банду по улицам столицы. Из-под колёс весело летели брызги талой воды. По брусчатке звонко цокали копыта лошадей. Громыхал железными колёсами трамвай. А кое-где до сих пор лежал серый быстро тающий снег. Однако прохожие уже сбросили тяжёлые шубы, полушубки, тулупы да зимние шапки. И теперь благородные дамы и зажиточные горожанки щеголяли в лёгких каракулевых шубках, тальмочках или пальто. А на их прекрасные головки вернулись шляпки с широкими полами, ленточками и яркими перьями. Мужчины же носили суконные куртки или длинные пальто. И без головных уборов они тоже не обходились. Тут и там мелькали высокие цилиндры и котелки.

Я глядел на них и думал, что надо бы и мне озаботиться шляпой, а то какой-то князь Белозеров совсем не модный. А может, мне для солидности стоит и тросточку заиметь. И чтобы обязательно в ней был потайной клинок…

Пока же я лишь глянул в окно и издалека увидел особняк, который ранее принадлежал настоящим Белозеровым. Теперь же часть из них лежала в сырой земле, а другая — томилась в темнице. Кстати, к ним под бок отправился и Грачёв. Это было сложное решение, но преданность барона бывшему Императору могла повредить государству, несмотря на то что Александр Романов погиб от рук Повелителя. Корсаков предъявил его обезображенный труп народу, попутно проклиная всех заговорщиков. Однако Грачёв знал, кто на самом деле устроил переворот, так что его пришлось отправить в темницу.

Меня довольно сильно покоробило такое положение вещей. Я ведь понимал, что и Грачёв, и оставшиеся в живых Белозеровы — не заслужили такой судьбы. Но пока другого выхода я не видел. На свободе они могли натворить множество неприятных дел. Поэтому-то они и сидели в темнице, из-за чего у меня было паршиво на душе. Но я не знал, что делать в такой ситуации… Освободить их — нельзя. Держать в темнице — совесть не позволяет. И вот как быть? Хрен его знает.

Тем временем машина плавно остановилась возле парадного входа особняка. И я вылез из салона следом за Львом.

Яшка сразу же потопал к чёрному ходу, который вёл в кухню. А я лихо взбежал по ступеням и в просторном холле встретил улыбающуюся Анастасию.

Она сдержанно поцеловала меня в щеку. Я приобнял её за тонкую талию и произнёс на ушко:

— Пойдём в кабинет.

— М-м-м, — тихонько мурлыкнула она, сверкнув глазками.

— Нет, это не то, что вы подумали, дорогая супруга, — осадил я её сексуальный пыл. — Мне буквально только что довелось переговорить с вашим папенькой. И у меня появилась кое-какая важная информация.

— Он наконец-то соизволил дать разрешение на празднество? — жадно спросила она и прижала лапки к солнечному сплетению.

В последние дни это была её идея фикс. Император объявил народу о том, что мы женаты, но обещанное дочери торжество так и не устроил. Всё откладывал, ссылаясь на то, что пока время не подходящее. Подобные отмазки искренне бесили Анастасию. А уж перед тем празднованием, которое Корсаков устроил в честь своего восшествия на престол, она и вовсе закатила скандал и поругалась с отцом. Дескать, ему можно, а ей — нет.

Так что сейчас её весьма огорчили мои слова:

— Нет, о торжестве по случаю нашей свадьбы мы не говорили.

— Ох-х-х, — не сдержала она печального вздоха, из-за чего её грудь едва не вырвалась из плена жёсткого корсажа.

— И, похоже, в ближайший месяц никаких празднеств не предвидится, — досадливо развёл я руками и шустро потопал в сторону кабинета.

Анастасия поскакала за мной, недовольно пыхтя на ходу. Между её бровок пролегла морщинка, а губы плотно сжались. Похоже, Императора ждёт очередной скандал. Благо, что меня они пока обходили стороной, но рано или поздно и я попаду под этот каток.

Пока же я прошёл по коридору и приветственно кивнул немолодой служанке. Она была из числа тех, кто ещё прислуживал прежним Белозеровым. Анастасия хотела поменять всех слуг, но я кое-как убедил её оставить их. Дескать, я дал им слово, что не уволю, поэтому дорогая супруга — прочь лапки от моих людей. Княжна пофыркала, но больше эту тему не поднимала.

Между тем я повернул дверную ручку, пропустил в богато обставленный кабинет Анастасию, а сам вошёл следом и плотно прикрыл дверь.

— И какая у тебя появилась информация? — с любопытством спросила всё ещё мрачная девушка и уселась на массивное кресло, которое стояло за рабочим столом.

Хм-м-м… мне пришлось присесть на кресло поскромнее. И ежели какой-нибудь незнакомец сейчас вошёл бы в кабинет, то подумал бы, что Анастасия тут главная. Она жутко любила подобные проделки. Мы будто постоянно молча боролись за главенство в нашем союзе. Сейчас, надо признать, выиграла она. Но я потом отыграюсь. Пока есть дела поважнее.

Я покашлял в кулак и поведал супруге о сути своего разговора с Императором. Она выслушала меня, порой беззастенчиво перебивая, а затем поправила безукоризненную причёску и одобрительно проговорила:

— Папенька, конечно, прав. Ты можешь сильно помочь в этом щекотливом деле. Империи сейчас война ни к чему. Без сомнения, мы бы её выиграли, но очередные людские потери и разрушения — государству не нужны. Нам и так надо восстановить много городов. К тому же папенька замыслил совершить множество экономических преобразований. А они, опять же, требуют финансовых вливаний. Однако я рассчитываю, что ты не задержишься при дворе каана и скоро вернёшься к своей супруге.

— Разумеется, — улыбнулся я, предвосхищая то, что когда вернусь на всех подушках уже будет вышито имя Анастасия.

— А кого ты намерен взять с собой? — спросила девушка. Она отринула всякую мрачность и теперь сидела задумчивая-задумчивая.

— Яшку, Льва… — ответствовал я, закинув ногу на ногу.

— …Яшку? — удивилась княжна, выгнув дугой брови. — Этого грязного простолюдина, который своей рожей пугает даже сторожевых собак?

— Ага. Возможно, при дворе каана мне понадобится как раз пугатель собак, — с сухим смешком проговорил я, а затем поспешно добавил: — Третьим же будет кто-то из Корбутовых.

— Шурик? — предположила Анастасия. — Он единственный из твоих бывших братьев, кто не занят нежданно-негаданно обретённым богатством. Ты даже своему приёмному отцу выхлопотал подле Калининска знатное количество землицы. Он теперь там большой человек. Илья же с молодой женой получили в дар от Императора имение. А Алексей стал чуть ли не главным двигателем прогресса в столице. Правда, двигает он его всё больше по пути веселья и разврата. Уже два кабаре открыл, игорный дом и теперь задумал построить ипподром для скачек. Вот и выходит, что остаётся лишь Александр. Кстати, почему ты его в отличие от других псевдородственников обделил? Почему он вынужден жить у нас?

— Ничего я его не обделил. Вот закончит академию — так мы ему сразу научную должность подберём, да и домом одарим, — выдал я свою затею. — А для посольства он не годится.

— А он никогда ни для чего и не сгодится, ежели ты будешь всегда его оберегать, — насмешливо заметила княжна, одарив меня осуждающим взглядом. И мне пришлось мысленно признать её справедливость. — Вот сейчас эта профурсетка Анна-Мария окрутит его, женит на себя — и всё, лишишься ты ценного актива. Поскольку Александру можно было бы подобрать более выгодную пару, нежели эта девка.

— Так это же твоя подруга!

— Вот потому-то я и знаю, что нельзя на ней жениться, — холодно отчеканила Анастасия и сложила руки на груди.

— Ладно, я приму твои слова к сведению. Возможно, мне действительно стоит взять с собой Шурика. Он же буквально энциклопедия на ножках, — задумался я, избороздив лоб неглубокими, в силу возраста, морщинами. — Ему и правда стоит обрести некий мужской стержень, а то так и будет тютей.

— Мудрые слова, дорогой супруг, — тут же пропела княжна и расплылась в улыбке.

Она неплохо ладила с Шуриком, но воспринимала его именно как актив, который непременно стоит сделать ещё более ценным. И кое-что у неё в этом отношении получалось. Она своим острым язычком довела Шурика до того, что он каждое утро вместе со мной отправлялся на тренировки.

— В общем, я поговорю с Александром, — решительно сказал я и встал с кресла, намереваясь покинуть кабинет.

— И переоденься, — бросила мне вслед супруга, которая всё это время мужественно терпела мой далёкий от идеального внешний вид и запах.

— Хорошо.

Я вышел из кабинета и пошёл искать Шурика. Обычно он околачивался в библиотеке. Но первым на кого я наткнулся оказался Яшка. Он медленно брёл по коридору и что-то жевал на ходу. При этом его физиономия могла похвастаться весьма постным выражением, как у человека, который в сотый раз смотрит один и тот же фильм.

— Ты чего такой невесёлый? Надоело есть от пуза и спать до обеда? — иронично спросил я его и приглашающе махнул рукой. Дескать, топай за мной.

Он потопал и с удивлением проговорил:

— Верно говоришь. Обрыдло мне всё это. Два месяца живу как в золотой клетке. На волю хочу. Намедни думаю…

— … Забудь, — перебил я его, не дав договорить. — Намедни мы отправляемся к каану степняцкому. Вот там тебе будет не до грусти. Империю надо будет спасать. Слушай сюда и запоминай, но никому не рассказывай.

Я вкратце поведал ему о грядущей поездке. А он внимательно выслушал меня, радостно сверкнул зенками, а затем немного поник и глухо спросил:

— А Император-то одобрит то, что я тоже поеду к степнякам?

— Одобрит, — уверенно проговорил я и с ухмылкой добавил: — Он до сих пор под впечатлением от того, как ты испоганил весь ритуал Повелителя. Он же не знал, что ты умеешь поганить на десять баллов из десяти. Тебе дай два цельнометаллических шарика, так ты один тотчас потеряешь, а второй сломаешь.

— А чего там поганить-то было? — пожал плечами Яшка, не уловив сарказма в моём голосе. — Я как услышал твои слова о том, что металл может испортить ритуал, так сразу по карманам пошарил и нашёл там гвоздик. Он-то и пошёл в ход. А ремень, удерживающий Хозяйку болот, я ещё раньше подрезал. Знал, что ненависть придаст ей сил и бросит её на Повелителя. А вот руны я портить не стал, хотя сперва хотел. Но потом смекнул, что их будут зело сильно проверять. Да и довелось-то мне всего-то три руны начеркать, самые простенькие. Эти-то, в рясах, так резво рисовали руны, словно соревновались. А потом мы по приказу Дмитрия Александровича отправились в зал отдыха. Признаться, там я немного заволновался. Аж живот крутить начало.

— За меня волновался? — не удержался я от ехидного комментария.

— Нет, — изумлённо покосился на меня Яшка, словно я сморозил несусветную глупость. — Моя душа жаждала мести, оттого и неспокойно мне было. Сидел как на иголках. И едва до потолка не подскочил, когда ты ворвался в зал. Рожа у тебя тада была ошалелая, глаза горели зеленью, а волосы — белые, точно полотно. Ну, думаю, всё, завладел-таки Повелитель твоей тушкой. Но тут мужики в рясах на колени бухнулись, а ты давай их магией-магией. А руны-то прямо в воздухе выводил, как Хозяйка болот.

— Ты о рунах в воздухе поменьше болтай, — сурово напомнил я, покосившись по сторонам. Коридор оказался так же пуст, как черепные коробки многих государственных деятелей из моего родного мира.

— Да знаю я, что молчать об этом надобно, — усмехнулся Яшка. — Или ты до сих пор думаешь, что я могу лишнего кому-то сболтнуть?

— Мало ли, — хмыкнул я и проник в библиотеку.

Атаман за мной не пошёл. Он подобных мест боялся, как чёрт ладана. Так что я в одиночестве двинулся между деревянных стеллажей со старинными книгами. В центре библиотеки за круглым столиком восседала Ленка. В её руках покоилась раскрытая книга, а покрасневшие от усталости глаза быстро бегали по строчкам. Меня она пока не замечала. И я без зазрения совести разглядывал её. Ленка покрасила волосы в более приличествующий этому миру рыжий цвет и нарядилась соответствующе. Теперь она носила платья в пол, перчатки, шляпки и прочую ерунду.

Неожиданно под моей ногой скрипнула половица. И девчонка испуганно вскинула голову, увидела меня и выдохнула с нотками негодования:

— Напугал!

— Доброе утро. Опять всю ночь читала? Ты бросай это дело. Вон у тебя уже глаза краснющие, как у вампира, — с улыбкой проговорил я и уселся на стул напротив неё. Ленка реально читала книгу за книгой: и по магии, и по истории, и даже местную медицину зацепила. Она чуть ли не поселилась в библиотеке, а часть книг перетаскала в свою комнату.

— Что с моим возвращением на Землю? — строго спросила девушка, потёрла глаза и отложила увесистый том.

— Я работаю над этим, — обнадёжил я попаданку и перевёл тему: — А где Шурик? Ты его сегодня не видела?

— Нет, — отрицательно помотала она головой и глянул за стрельчатое окно. Там с крыши падали капельки воды и весело разбивались о брусчатку.

— Странно, — нахмурился я и поставил локти на полированную крышку стола. — Александр же из императорского дворца затемно выехал. И насколько я знаю, он направлялся именно сюда.

— Вечером я его тоже не видела, — промычала Ленка и с трудом подавила зевок.

— Ещё более странно… — протянул я, гоня от себя мрачные мысли. — Надо поискать его. А пока слушай моё короткое, но очень важное наставление. Мне через неделю придётся уехать из города на неопределённое время. Веди себя хорошо, слушайся Анастасию и побольше изучай магию. Надеюсь, к сентябрю я отправлю тебя на Землю, но может случиться так, что этот процесс займёт побольше времени. Так что тебе придётся поступить в местную академию магии.

— В академию магии? Прям как в книгах? — радостно протараторила она и в предвкушении заблестела глазками.

— Ага, как в книгах. Только там нет властных накаченных молодых ректоров. Нет, ректор-то есть, но он почти такой же сухой, как вон тот завядший на подоконнике побег в горшке. И жить ему осталось примерно столько же. Поэтому сразу выброси из головы романтическую чушь. Ты там учиться будешь. Правда, сперва тебя надо будет сделать дворянкой. Но это всё потом. А может и вообще не придётся ничего из этого делать. Вдруг меня завтра осенит — и я сумею-таки открыть портал на Землю?

— Хорошо бы, если б осенило, — вздохнула она и снова уткнулась в книгу.

А я на прощание кивнул ей, встал со стула и быстрым шагом двинулся к двери. Куда же запропастился Шурик? Надеюсь, с ним ничего не случилось? А то все эти недобитые прихвостни помершего Повелителя весьма подлые твари. Меня-то теперь хрен возьмёшь. Я после поглощения той энергии в Трёх сестрицах научился такие заклятия творить — закачаешься. А вот многие мои близкие, к сожалению, совсем не убермаги…

Глава 3

Первым делом я поговорил с дворецким. И он клятвенно заверил меня, что вечером Шурик не появлялся дома. Тогда я отправился в гараж. Но оба мои водителя заявили, что Александр вчера не пользовался их услугами. Хм… что же выходит? Он уехал из императорского дворца на извозчике? Я ведь ему строго запретил пользоваться их услугами. Это же легче лёгкого притвориться извозчиком и отвезти Шурика в какой-нибудь тёмный переулок, а там перехватить ему ножом горло во славу покойного Повелителя. И где мне теперь искать этого херувима?

Я зло сплюнул на брусчатку и под шум капель потопал по дорожке, ведущей к дому через крошечный сад. Мой угрюмый взгляд буравил пространство, а ноги в ботинках ступали по лужам, не замечая их. И тут вдруг до моих ушей донёсся скрип тормозов, после чего я тотчас повернул голову в сторону закрытых ворот. Кажись, за ними остановилась машина. Вот хлопнула дверь. И тачка сорвалась с места. А спустя пару секунд скрипнула калитка и во двор проскользнул Шурик. Живой и невредимый Шурик. Только, кажется, слегка пристукнутый алкоголем. Он светился от счастья и что-то мурлыкал под нос.

— Какого хрена? — удивлённо пробормотал я и озадаченно почесал затылок.

Нет, Александр не был пьян. Он шёл, не шатаясь из стороны в стороны. А если парень и был пьян, так только от любви. О-о-о, похоже, я знаю где и с кем он провёл эту ночь.

Шурик в этот миг заметил меня, расплылся в улыбке и ускорил шаг. А я взошёл по ступеням на крыльцо и принялся ждать его. Попутно я подметил, что Александр за последнее время сумел сбросить килограммов пять-шесть. Тренировки не прошли для него даром. Конечно, он не стал стройным акробатом, но уже не был тем плюшевым увальнем, которым являлся раньше. Его лицо перестало быть таким круглым, щёки слегка «ушли», а из всех подбородков остался только второй.

Ну, неплохо, неплохо. Всё-таки острый язычок Анастасии может принести и благо.

Между тем братец подошёл ко мне, распахнул серое драповое пальто и с тяжёлым вздохом простонал:

— Ох и жара. Совсем я взопрел.

— А ночью, наверное, ещё больше взопрел? — ехидно сказал я, покосившись на его помятую белую рубашку и жилетку. Хм… а сиськи Шурика уже не висят, как у пожилой дамы. Да, тренировки — великая сила.

— А с чего это мне было взопревать? — наигранно недоумевающе промычал братец и начал стремительно покрываться краской смущения.

— Лежал как убитый, а Анна-Мария сама всё сделала? Да у тебя на физиономии написано, что ты наконец-то стал мужчиной. Надеюсь, не опозорил род Корбутовых? Ты бы сперва Алёшке телефонировал. Он бы тебе рассказал, что надо делать.

— Я и сам знаю! — с негодованием бросил Санек и совсем покраснел. Куда там помидору…

— Ладно, пошли в малую гостиную. Кофею изопьём. Да заодно и поговорим. Ждёт тебя впереди дорога дальняя и дом… не казённый, а кааний, — задорно проговорил я и вошёл в особняк.

— Какая ещё дорога? Какой дом? — насторожился Шурик, шустро снял пальто и передал его расторопному слуге. — Ты чего загадками говоришь, как цыганка? У тебя дар какой-то открылся?

— Можно сказать и так, — весело заулыбался я, двинувшись вверх по лестнице с резными деревянными перилами. Малая гостиная располагалась на втором этаже. — И этот дар мне говорит, что через неделю ты отправляешься ко двору степняцкого каана.

— Не хочу я никуда отправляться! — отрезал братец, засопев носом.

— Придётся. На кону, без малого, судьба Империи! Не променяешь же ты её на шуры-муры с Анной-Марией?

— Да расскажи ты толком, что происходит! — взорвался Александр. — А то вечно наведёшь тень на плетень.

— Ладно, слушай, — сжалился я над братом и по пути в гостиную рассказал ему о приказе Императора. А уже за крошечной фарфоровой чашечкой кофе поведал ему и все детали оного мероприятия.

Александр после моих слов печально повесил голову и пробурчал:

— А без меня нельзя обойтись?

— Нет конечно, — развёл я руками.

— Тогда надо готовиться. Хотя бы почитать книги, в которых рассказываются обычаи степняков да их быт, — без энтузиазма сказал Шурик и одним глотком допил кофе, который почти остыл за время нашей беседы.

— А вот это здравая мысль. И помимо книг нам надо будет разыскать какого-нибудь человека, который поведает нам о степняках и их нравах. Думаю, Император предоставит нам такого учителя, — азартно проговорил я и вскочил с мягкого кресла. — Пошли в библиотеку.

— Пошли, — глухо произнёс Корбутов и медленно двинулся за мной, словно ему к каждой ноге привязали пудовую гирю.

Но уже в самой библиотеке, в которой, к моему изумлению, не оказалось Ленки, Шурик постепенно скинул охватившую его хандру и уже вскоре увлечённо поглощал инфу о степняках. Я не отставал от него: читал, читал и читал.

И в итоге мы просидели в библиотеке до глубокого вечера. У меня аж глаза разболелись и спина затекла.

А за общим ужином я клевал носом. Анастасия с сочувствием посматривала на меня. А выспавшаяся днём Ленка отпускала шутки по поводу того, что она мол сейчас займёт наш пост в библиотеке.

Ну а после окончания ужина я в одиночестве поплёлся в спальню, так как Анастасия осталась шептаться с Ленкой. Преодолел несколько коридоров и проник в нашу роскошную спальню, в которой царила большая кровать с изогнутыми ножками и балдахином. Тут я разоблачился до трусов и в тусклом свете люстры предстал перед ростовым зеркалом в позолоченной оправе.

Моё собственное отражение не сильно мне понравилось. Седые волосы делали меня старше, а шрамы на груди были подобны грубо выполненным татуировкам. Они десятисантиметровыми тонкими змейками разбегались во все стороны, выбрав в качестве центра моё солнечное сплетение. Я будто носил на груди изображение чёрного цветика-семицветика. И ведь эти шрамы как появились после событий в Трёх сестрицах, так никуда и не уходили, хотя с тех пор прошло уже несколько месяцев. Даже Анастасия, не самый слабый маг жизни, не смогла свести их. К счастью, они не доставляли мне дискомфорта, но жутко раздражали.

— Дерьмо, — зло выругался я, проведя пальцем по одной из «змеек». — Кажись, эта метка теперь навсегда останется со мной.

Помимо «татухи» неудавшийся в темнице ритуал одарил меня ещё кое-чем. Я не знаю, как так вышло, но факт оставался фактом. Мой дар колоссально вырос. Он прыгнул аж на уровень магистра второго ранга! То есть до высшей ступени остался всего один ранг! Что вызвало такой скачок? Только ли высвободившаяся энергия ритуала или я ещё впитал частицы дара погибших Повелителя и Хозяйки болот? Мне кажется, что всё вкупе сыграло роль.

И вся эта энергия не только подняла мой уровень дара, но и раскачала магический резерв. Я теперь был способен творить невероятные заклятия. Однако не всё коту масленица… Теперь за продолжительное использование магии мне приходилось расплачиваться нарастающей болью в солнечном сплетении. Порой боль достигала такой силы, что я не мог сдержать злых слёз и зубовного скрежета. Она буквально разрывала мою грудную клетку.

В итоге всех трансформаций из меня вышел убермаг с не хилым дефектом. Поскольку даже медицинские препараты не могли заглушить боль. Но минут двадцать-тридцать я вполне мог магичить без особого дискомфорта.

И тут я краем глаза заметил, что дверь в спальню без стука открылась. И понятное дело, что такую наглость могла себе позволить только супруга князя. Она впорхнула в комнату, окинула меня внимательным взглядом, задержала взор на груди и участливо проговорила:

— Никаких изменений?

— Угу, — угукнул я, пожав плечами.

— А боль?

— Тоже не прошла, — мрачно ответил я, посмотрев на задумчивую мордашку девушки. Она единственная знала о том, что случилось со мной после ритуала. Мне пришлось поделиться с ней этой инфой, поскольку Анастасия была магом жизни. И я с её помощью собирался «излечить» себя. Однако до сих пор моя затея ничем положительным не увенчалась.

— Может, всё-таки поведаем о твоей проблеме папеньке? — в который уже раз предложила Анастасия, по-птичьи склонив голову к плечу.

— Пока рано. У него и так забот полон рот. Успеем ему обо всём рассказать, ежели сами не справимся, — глухо ответил я, бухнулся на кровь и накинул на себя одеяло.

Девушка же уселась на пуфик, который стоял напротив туалетного столика, а затем стала готовиться ко сну: снимать косметику и украшения.

Параллельно она принялась размышлять вслух:

— Кем же ты был, Иван, до того как амулет Повелителя стёр твою память? И кем была Елена? Вы же явно не местные. Я ещё в первый день знакомства с тобой подметила, что ты говоришь чуть иначе, нежели жители Империи. Но с другой стороны — вы оба знаете русский язык, пусть и не такой русский, к которому привыкли в нашем государстве.

— Загадка, — хмыкнул я.

— И почему Повелитель выбрал именно вас? — продолжала размышлять девушка, любуясь своим отражением в зеркале.

— Мы анекдоты замечательно рассказываем, — насмешливо выдал я, заложив руки за голову. — Знаешь, как знаменитый вор Иван Петрович спасся от виселицы? Утонул. ...