Александр Мовчан Слово

Вечер сегодня особенно мерзкий. Промозглый ветер дует, кажется, со всех сторон, проворно заползая под складки даже самой прилегающей одежды. А дождь… Такое чувство, будто где-то за этими свинцовыми тучами протекает река, несущая свои воды откуда-то с северных ледников. Крупные холодные капли беспрерывно барабанят по прохудившемуся шиферному навесу над моей головой, проникая в зазоры и стекая плотным потоком по кирпичным обшарпанным стенам. Но даже этот дождь не сможет смыть всю грязь и порок этого города, затянись он хоть на сотню лет.

Я встал, отложил гитару, на которой бренчал последние двадцать минут под вой ветра, отряхнул свой серый камуфляж и прокричал:

– Василёк?! Ты где, Василёк? Нам пора выдвигаться!

Немного погодя зашуршали кусты, выбиваясь из общего такта непогоды, и из них появился взъерошенный рыжий кот. Правда, о его окрасе знал только я, ибо сейчас шерсть была коричнево-чёрной, будто он всё это время передвигался, кувыркаясь по мокрой земле.

– Как? Уже? Ты и спать что ли не будешь? – спросил кот на человечьем языке.

– Нет. Времени у меня мало, – ответил я, складывая вещи в рюкзак, а вдруг она придёт раньше?

– Раньше, раньше, – отряхиваясь, повторил рыжий, – а если она вообще…

Но я оборвал его на полуслове:

– Никаких если! Как у тебя вообще язык поворачивается такое говорить?!

Моя рука в порыве гнева невольно замахнулась, и Василёк инстинктивно отпрыгнул, ощетинив шерсть.

– Понял, понял, виноват, – выпалил он, – просто я ничего не успел поймать. Не ел уже с утра!

Я немного успокоился. Это же кот, себялюбивый, как и все прочие. Только болтливый.

– Да всех грызунов, наверно, пожрали тени. Вряд ли они успели адаптироваться. Держи вот.

Я отломил краешек от сыра, что уже несколько дней благополучно заветривался в моём кармане.

– Эта сторона даже плесенью ещё не покрылась, – добавил я. ...