Полюби меня такой Марина Орлова

Глава 1 — Денис

— Мне не нужна нянька! — зло выдавил я, смотря на генерального, который взирал на меня терпеливо и мрачно.

— Она — не нянька, — явно стараясь сохранять спокойный тон, ответил Михаил Валерьевич.

— Серьезно? — не поверил я, нервно постукивая ногой и сдерживая ругательства. Помимо того, что я сижу в кабинете своего непосредственного начальника, генеральный является и близким другом моего отца, потому хамить своему, практически, родственнику, не хотелось. И прежде я очень тепло относился к этому мужчине, не стесняясь пойти к нему даже за жизненным советом, но теперь его выходка перешла все границы.

— Маргарита — специалист по критическим ситуациям. Сейчас очень тяжелое время для бизнеса, и очень трудно сохранять прежний темп. Кризис-менеджер поможет тебе.

— Неужели я не справляюсь, по-вашему мнению? — вполне искренне оскорбился я. Я несколько месяцев вкалываю, как проклятый, перерабатывая почти что вдвое, лишь для того, чтобы мой отдел держался на стабильном уровне. А теперь мне, без моего же ведома, выдают няньку! Или, словами, которыми выразился дядя Миша — «личную помощницу». — Я из кожи вон лезу, чтобы мировой кризис на мой отдел не повлиял, в то время, когда в остальных — полный провал! Может, лучше им помощь оказать?

— Денис, не истери, — вздохнул Михаил Валерьевич. — Мы оба взрослые люди и способны разговаривать спокойно, — устало потер седые виски мужчина немного за шестьдесят. Как у бывшего военного внешность строгая и подтянутая, но я по опыту знаю, что человек мой начальник очень добрый. Если дело касается семьи и родных. А вот в бизнесе спорить с ним очень сложно. Уже сейчас в его голосе стали проскальзывать стальные нотки, от которых я невольно присмирел, оттянув узел галстука, который стал казаться удавкой на шее. — Сядь и выслушай меня, — попросил дядя Миша, взглядом указав на гостевое кресло напротив его стола. Глубоко вздохнул и выполнил указание, напряженно всматриваясь в лицо с выдающимся подбородком.

Генеральный поднялся со своего места, поправил безукоризненно выглаженный пиджак, заложил руки за спину и ровным голосом начал:

— Денис, я знаю тебя с детства. Ты сам мне, как сын, что тебе прекрасно известно. И я горжусь тем, что ты выбрал именно мою фирму, а не стал работать у своего отца.

Еще бы! У отца есть любимчик, которого он уже пророчит себе в приемники. И этот любимчик — не я. Меня бы, конечно, не обидели, и достойный пост предоставили, но для меня это все равно было больше похоже на издевку: подчиняться тому, кто мне даже не близкий родственник в компании моей семьи!

Подумав, я решил, что, раз такое дело, нужно брать жизнь в свои руки и добиваться желаемого самостоятельно. Пусть и с самого начала. Дядя Миша сделал мне большую услугу, хоть и не признается, доверив мне целый отдел. И подводить я его не собираюсь. Тем более, что если зарекомендую себя в наилучшем свете, меня ждет просто потрясающая перспектива в компании на порядок выше даже родительской. Осталось всего чуть меньше двух месяцев до новогоднего корпоративна, где объявят результаты и будет выбран сотрудник на высокий пост крупнейшей корпорации с переездом в столицу. И этим претендентом буду — я. Я это заслужил и свой шанс не упущу. Несмотря ни на что.

Дядя Миша это знает, как и обо всех моих планах. Собственно, он меня и рекомендовал. Но сейчас, когда начальник предложил помощницу, за добрым жестом мне чудилось другое — он во мне сомневается. Во мне и моих силах. Так же, как и отец, который не решился доверить мне свое детище.

— Ты — отличный специалист, и я ни разу не пожалел о том, что принял тебя к себе, — продолжил генеральный. — Но обстоятельства сильно изменились, как ты и сам подметил. Бизнес сейчас несет большие убытки, и даже такой специалист, как ты, несмотря на твои усилия, не может вытащить всю фирму на своем горбу. Я ценю то, что ты делаешь для меня и моего бизнеса, но один ты все равно это не потянешь. Ты не отдыхал уже сколько? Месяц, два? Ты работаешь на износ, чего я не могу допустить, — твердо посмотрел он на меня. — Маргарита — не единственная, кого я привлек в это непростое время. Я оценил работу в других отделах и принял необходимые меры: где-то сокращение, где-то усиление штаба и привлечение специалистов различных направлений. Так как твой отдел пострадал заметно меньше остальных, я принял решение ничего кардинально не менять, но помощь, в виде Вознесенской — это то, что не обсуждается, — сменил он тон, выделяя последние слова, заметив, что я готов возразить. — Скоро приедут и другие акционеры для совещания, в числе которого и твой отец, мне нужно, чтобы к тому моменту фирма была стабильна, а дела безукоризненны, чтобы объявление результатов и твое возможное продвижение прошло успешно. Просто смирись. Как только мы немного разберемся с навалившимися делами, чтобы тебе не приходилось ночевать на работе, так и быть, вернемся к этому разговору еще раз, если решишь, что помощница тебе не нужна.

— Это ведь не просто секретарша, — возмутился я. — Которая у меня уже есть! Вы сами сказали, что ваша… Маргарита — специалист по антикризисным компаниям. Я не желаю, чтобы она совала свой нос в мои дела, да еще и указывала, что делать!

— Да, ее специальность более узкая, потому вряд ли она станет сидеть в твоей приемной и отвечать на звонки, — спокойно согласился мужчина, размеренным шагом двигаясь из стороны в сторону, как всегда делал, когда разговор подразумевал под собой некую неловкость. Неловкость, как я понимаю, заключалась в том, чтобы не рявкнуть на меня четким и бескомпромиссным приказом, а после не вышвырнуть из кабинета за шкирку. Насколько я помню, дядя Миша никогда не любил, чтобы его решения оспаривались, особенно кем-то ниже по званию или должности. А со мной он еще старается проявлять завидное терпение. Вон, даже ни разу голос не повысил, хотя, вероятно, очень хочется. — Но она ни в коем случае не станет руководить тобой. Ты остаешься начальником, она — подчиненной. Просто теперь часть работы, которую ты был обязан выполнять в одиночку, можешь передать ей. Поверь, девушка зарекомендовала себя, как отличный специалист, в чем я удостоверился. Потому можешь смело доверять ей.

— Какой именно вам нужен результат, чтобы вы отозвали от меня эту женщину? — Не собирался я так быстро сдаваться.

— Это уже другой разговор, — довольно усмехнулся генеральный. — Молодец, — похвалил он, но радоваться я не спешил. — Давай договоримся, что как только вы расправитесь с семьюдесятью процентами навалившихся дел, мы обсудим вариант с ее отстранением или переводом. По обстоятельствам, — пожал он плечами.

— Сорок, — не согласился я, мысленно прикидывая, что даже с моей цифрой мне работать бок об бок с надзирательницей, как минимум, месяц.

— Семьдесят, — упрямо повторил мужчина.

— Пятьдесят, — начал я раздражаться.

— Денис, это не обсуждается! — твердо произнес генеральный, устав со мной спорить. — Я не собираюсь с тобой торговаться. Мне и так пришлось пойти на большие уступки, благодаря которым эта девушка будет работать у нас. Ты хоть представляешь, чего мне стоило заполучить такого специалиста в наше неблагополучное время, когда кризис-менеджеры нарасхват? Тем более, такого уровня, как Вознесенская! Я уже молчу о том, что и она выдвинула свои требования и, поверь, отстоять твое главенство было очень сложно. Потому, я тебя сильно прошу: потерпи.

Раздраженно выдохнул и отвернулся, принимая слова генерального, как истину. Даже я слышал фамилию этой Маргариты и в первое мгновение сильно удивился, что Михаилу Валерьевичу удалось заполучить ее. До того момента, пока не узнал, что ее ставят в пару со мной! И помощь мне бы, безусловно, не помешала. От меня прежнего не осталось и следа: я себя полностью запустил, с друзьями не вижусь, собака уже живет у сердобольных соседей, так как я порой даже ночевать домой не являюсь. Причем с печальной регулярностью. Про личную жизнь и вовсе молчу. Я посвятил себя всего своему делу и, наверное, мысль, что после моих страданий, мною еще будет руководить непонятная баба, просто взбесила.

— Простите, Михаил Валерьевич, — покаянно произнес я. — Я все понял, — кивнул я нехотя, поднимаясь с места, готовый покинуть кабинет начальства.

— Я рад, что мы с тобой договорились, — кивнул генеральный, а после окликнул, когда я уже стоял у дверей. — И еще, Денис, совсем забыл тебе сказать.

— Что? — заинтересовался я.

— Это было одно из главных условий Маргариты. Если коротко — она требовала, чтобы с ней придерживались исключительно деловых отношений. Никаких вольностей и неуставных она не потерпит, вплоть до собственного увольнения. Так что позаботься об этом заранее, поговори с подчиненными и сам помни.

— Какое интересное требование… — усмехнулся я.

— Ну, мало ли? Может опыт печальный, может принципиальная такая, попробуй разберись с этими женщинами! Но понять ее можно, да и опасения оправданные.

— Вы о чем? — не понял я.

— Сам завтра поймешь, — со вздохом махнул он на меня рукой. — Иди, давай, я послал к тебе в кабинет мастеров, покажи им место для нового стола. Некоторое время придется потесниться, я распорядился, чтобы Маргарите поставили стол в твоем кабинете.

От шока я даже рот открыл, не находя слов возмущения.

— А чего далеко ходить? — пожал генеральный плечами в ответ на мой ступор. — Все равно большую часть времени вам проводить вместе, так есть ли смысл выделять ей отдельный кабинет? — развел он руками.

Глава 2 — Денис

Вошел в свой офис, с неудовольствием посмотрев на пустой стол в приемной.

Опоздала. Опять.

Тяжело вздохнул, взяв на заметку поговорить с Машей — моей секретаршей. Девушка, безусловно, неплохая, в меру инициативная и исполнительная, вот только… недисциплинированная. Наверное, зря я с ней переспал полгода назад. Ночь, конечно, была приятной, а сама девчонка понимающей и нетребовательной, потому мы вполне себе уживались, сохраняя добрососедские отношения и относясь к произошедшему, как к досадной ошибке, чем это, собственно, и являлось. Сейчас, насколько мне известно, она уже находится в серьезных отношениях и, если мне не показалось, то среди ее порой излишней откровенности я успел услышать, что она, вероятно, скоро обручится с тем парнем.

Совет им, да любовь, но за всем этим женским счастьем, Машка перестала уделять должное внимание собственной работе.

Досадливо поморщился, но мне сейчас, как никогда, не нужны конфликты и осечки. Особенно, в свете последних событий и навязанной… помощницы.

Не успел я об этом подумать, доставая из кармана ключи от собственного кабинета, как понял, что он не заперт. Нахмурился, прислушался и услышал быстрый стук по клавишам клавиатуры. Теряясь в догадках, распахнул дверь и замер от удивления: прямо посередине кабинета, сидя за моим компьютерном столом, в МОЕМ компьютере что-то печатала незнакомая мне блондинка с самым сосредоточенным видом, который я только мог себе вообразить. На мое появление она никак не отреагировала, хотя я не таился, и продолжала неотрывно смотреть в монитор.

Почувствовав злость, я прошел в собственный кабинет, замерев напротив стола и угрожающе взирая на молодую, довольно привлекательную женщину, в широких, модных очках, в стеклах которых отражались таблицы с монитора, не позволяющие мне увидеть ее глаза.

— Вы кто? — устав ждать, потребовал я ответа.

Даже не повернув ко мне головы, незнакомка спокойно ответила, по-прежнему стуча по клавиатуре:

— Я ваша помощница, Денис Станиславович. Мое имя Маргарита Викторовна. Я думала, ваш начальник должен был предупредить вас, — скучающим, безразличным, даже механическим голосом отозвалась… «помощница».

— Да, но что вы делаете за МОИМ компьютером? — вознегодовал я, выделив слово «моим».

— Михаил Валерьевич вчера заверил, что мое рабочее место будет подготовлено к началу моей службы. Придя сегодня, я обнаружила лишь одно рабочее место, — коротко пожала она плечами. — Секретарши на месте не оказалось, чтобы уточнить, а самого генерального так рано я не посмела беспокоить, так как у него утренняя встреча с инвесторами. Да и вряд ли он стал бы обманывать меня в таких вещах, как простые стол и компьютер, верно? — за ровным тоном она даже не пыталась скрыть иронии, что разозлило лишь сильнее. Как и то, что в ее речи не заметил даже намека на вину или смущение.

Да, дядя Миша вчера предупредил меня о подселении в кабинет. Да, ко мне приходили рабочие. Но в последний момент я взбунтовался, решив, что сидеть в одном кабинете с бабой точно не смогу. Тем более, с такой тяжелой на характер, какой, по слухам, была Вознесенская. Хотел вновь обсудить это с генеральным, но он уже успел отбыть домой, и на телефонные звонки не отвечал. Пришел к мнению, что утром, предложу Вознесенской соседний кабинет с моим офисом, нисколько не сомневаясь, что она не откажется.

Но она меня опередила. И с невозмутимым видом, без зазрения совести эксплуатирует мой рабочий компьютер.

— Как вы вошли в кабинет? — боясь потерять терпение, перевел я тему, сжимая кулаки у себя за спиной.

— Взяла ключи от офиса у охраны.

— А в кабинет? — не успокаивался я, ощущая себя полным болваном, стоя перед ней, все еще в пальто и офисной сумкой на плече.

— У вашей непунктуальной секретарши ключи лежат в верхнем ящике стола. Не очень предусмотрительно, — позволила она себе еще одну тщательно замаскированную под любезность издевку.

— А у вас привычка рыться в чужих вещах? — не смог я смолчать.

— Судя по беспечности вашего секретаря, она не против, — имела блондинка наглость безразлично пожать плечами.

С досадой сбросил и пальто и сумку на кресло для посетителя и оперся руками на столешницу, пристально вглядываясь в холодное, безразличное лицо. При ближайшем рассмотрении, очки уже не отвлекали, и я заметил такие детали, как неприметная сережка на прямом, аккуратном носу; короткие пепельные волосы уложены в идеальную, стильную прическу, открывающую небольшое, прелестное ушко, на котором я насчитал не меньше шести проколов, четыре из которых — на хряще. Лицо красивое, с минимумом макияжа, за исключением строгих, безукоризненных стрелок и поразительно длинных слегка подкрашенных ресниц, которые до сих пор скрывали от меня цвет глаз девушки.

Ее требование относительно субординации начинало себя оправдывать. Она сидела вплотную к столу, но даже то, что я видел, прикрытое идеально выглаженным пиджаком и строгой рубашкой, без всяких сомнений, вызывало уважение и интерес. Из короткой сводки я знал, что ей уже двадцать девять лет, но для своего возраста Вознесенская выглядит слишком молодой. Возможно все дело в нетипичной внешности и обилии пирсинга. Только строгость в поведении не позволяет усомниться в ее серьезности.

Длинные пальцы, со скромным, неярким маникюром порхали по клавиатуре, выставляя хрупкие запястья и изящные пальцы без единого кольца. Естественно-пухлые, накрашенные красным, губы были плотно сжаты и нехотя раскрывались, лишь для ответа мне.

— С вашего позволения, я продолжу работу. Я уже проверила несколько отчетов, нашла и выделила ошибки. Те, что помечены красным, необходимо исправить немедленно, те, что желтым — ждут. Подготовить все необходимо до конца недели, прежде чем мы передадим их генеральному, — пододвинула она мне две стопки папок с красными и желтыми стикерами. В том числе и те, что составлял я сам! И они были в красной зоне!!! — Так же я просмотрела вашу презентацию на завтра, и внесла несколько поправок. Пожалуйста, ознакомьтесь в самое ближайшее время…

И все это, не отрываясь от монитора!!!

Такое надменное поведение просто вывело из себя. Не сдержался и несильно хлопнул ладонью по столу, привлекая к себе ее внимание. Девушка замерла, подняв руки от клавиатуры, а после медленно подняла взгляд удивительно ярких голубых глаз. Смотрела Маргарита на меня холодно, пристально и отчужденно. Так, что невольно почувствовал, как холодок прошелся между лопаток. Ее взгляд красноречиво говорил все, что она про меня думает, не скрываясь за вежливостью или безразличием.

— Что-то не так? — холодно поинтересовалась Маргарита, смотря на меня с вызовом в прищуренных глазах.

— Маргарита Викторовна, — отчаянно контролируя голос, чтобы не сорваться на крик и не выбросить эту наглую девку за шкирку за дверь, произнес я. — Вы, часом, не забываетесь? Я — не ваш подчиненный. Все, как раз, наоборот. Я не потерплю, чтобы вы мной командовали и говорили с таким пренебрежением!

И без того суженные глаза сощурились еще сильнее, а идеально накрашенные губы дрогнули в пренебрежительной, кривой усмешке.

— Давайте кое-что проясним, Денис Станиславович, — размеренным голосом, который был способен морозить на месте, начала она. — Меня наняли сюда с определенной целью — помощь вашему отделу и вам, непосредственно. Вот только моя помощь не заключается в беспрекословном подчинении и выполнении ваших указов. Я подчиняюсь не вам, а Михаилу Валерьевичу. То, что нам с вами придется работать вместе — исключительно его решение, которое я не стану оспаривать, ведь мне за это платят. Мне плевать на ваше отношение ко мне и подобное пренебрежение мной и приказом вашего начальника. Мне платят не за это. Единственное, что огорчило, это несоответствие оценки, которую Михаил Валерьевич высказал о вас, Денис Станиславович, — окинула она меня выразительным взглядом, от которого у меня дернулся мускул на щеке. — Он заверял, что вы — отличный специалист, рассудительный и серьезный человек, который ответственно относится ко всему, что касается работы и сотрудников. Но пока все, что я вижу, это небрежность и ребячество, которое помешало вам смириться с моим присутствием. Вы, правда, думали, что я вот так просто разревусь, оскорблюсь и стану топать ногами, требуя к себе уважения, которым вы пренебрегли, как и указом непосредственного начальника, который приказал вам подготовить для меня место? Хочу напомнить, что я — не ваша некомпетентная секретарша, с которой я так и не имею возможности даже увидеться, ввиду ее уже получасового опоздания. Я не стану вам прислуживать и бегать с поручениями. Да, я здесь для того, чтобы помогать и облегчать вам задачу, как, например, перепроверять отчеты и улучшать презентации. Повторюсь еще раз: я здесь, чтобы помочь вам. Помочь, а не разрушить вашу карьеру или поставить вас в компрометирующую ситуацию перед генеральным, советом директоров или комиссией компании, в которую Михаил Валерьевич выдвигает вас на место директора. Как раз для того, чтобы ничего подобного не было, меня и наняли. Будь все иначе, я бы обошла вас, и со всеми своими исправлениями пошла прямиком к генеральному, непосредственно указывая на ошибки, которые обнаружила, выставляя вас, Денис Станиславович, в невыгодном свете. Оставить все, как есть, не смогла бы, так как мне платят именно за мою работу, а вот вас скомпрометировала бы с легкостью. Мне этого ничего не стоило, особенно после того, как вы пренебрегли мной. Но я этого не сделала, все еще полагаясь на вашу возможную рассудительность и разумность. Но вместо этого, вы решили указывать мне на мое место, которое, будьте уверены, мне прекрасно известно, — мрачно наблюдая за изменениями в моем лице и наслаждаясь тем, как меня заливает неуместная краска, то ли стыда, то ли бессильной злобы, отчитывала меня девица. — И меньшее, что вы можете сделать в благодарность, если не мне, то Михаилу Валерьевичу за его заботу и участие — прочитать мои исправления и ознакомиться с новой презентацией. А уже после этого будете возмущаться относительно всего остального, как и ущемления вашего раздутого эго, — постучав тонким пальчиком по папкам и приподнявшись на месте, чтобы не смотреть на меня снизу вверх, вкрадчиво произнесла Маргарита. А я… я почувствовал стыд и вину. Так как девчонка была права, и я повел себя непрофессионально. Так оскорбился надуманными обидами на дядю Мишу, что совсем забылся.

Некоторое время рассматривая мое лицо, она неожиданно успокоилась, вновь напустила безучастный вид и села за компьютер.

— Нам предстоит некоторое время работать вместе, Денис Станиславович, — с видом строгой директрисы, произнесла Маргарита. — Я не прошу, чтобы меня любили и не жду, что мы подружимся. Вы вольны меня ненавидеть, если вам угодно. Меня, откровенно говоря, мало заботит ваше отношение ко мне, пока мы придерживаемся профессиональных отношений. Пока вы выполняете свои обязанности и не мешаете мне выполнять мои — я готова работать. А вы? — вздернула она бровь и с вопросом посмотрела мне в глаза. Отстранился от стола и молча взял в руки папки, под одобрительным взглядом голубых глаз.

— Я распоряжусь, и в течение часа вам установят стол и компьютер, — проворчал я глухо, так как признавать свои ошибки, тем более в таких обстоятельствах — было нелегко. Она коротко кивнула и вновь посмотрела в монитор. Но прежде, чем я вышел в приемную, услышал:

— Я рада, что нам удалось договориться, — мельком взглянув на меня и удостоив намеком на вежливую улыбку, заметила Маргарита. — Если вам не трудно, как только секретарь все же объявится, попросите, пожалуйста, о чашке кофе. Работы будет много и нужны трезвые мысли, — мягко и вежливо попросила она. А я… я не мог отказать, закрывая за собой дверь, оказавшись в, по-прежнему, пустой приемной.

Глава 3 — Денис

Прошло уже больше двух недель, с тех пор, как в моем кабинете появился подселенец и… скажу честно, я держусь из последних сил. Но больше всего бесит именно то, что я не могу понять, что именно мне не нравится в работе с Вознесенской.

Должен признать, Маргарита полностью подтвердила ожидания, как специалист, и значительно облегчила мою жизнь. Все, к чему бы она ни прикасалась, выполнялось быстро и качественно. Еще в первый день, просматривая ее дополнения в презентации, я был поражен тем, что всего несколькими изящными штрихами, она наполнила работу, оживила ее, почти ничего кардинально не изменив в первоначальной версии. И это касалось всего: первое время я всячески проверял ее, пытался подловить и перепроверял каждое слово или цифру, что она исправляла в отчетах и графиках. И, сколько ни искал, так и не смог придраться хоть к чему-то, что, в конечном итоге, заставило сдался и смириться.

Об инциденте, что произошел при нашем знакомстве, Вознесенская докладывать генеральному не стала и больше самостоятельно никогда не поднимала эту тему, тихо работая за своим компьютером, что стоял в дальнем углу моего кабинета. Большую часть времени я Маргариту, что была скрыта от меня монитором, даже не видел, что все равно не мешало мне остро ощущать ее присутствие. Ко мне она обращалась лишь по делу, в основном сводила это к минимуму или молча передавала документы на проверку и подтверждение. При этом всегда была вежливой и сдержанной, мои редкие ошибки не комментировала, язвительных высказываний себе не позволяла и вообще делала вид, что меня в кабинете нет. В моем же кабинете. Меня.

Приходила на работу она раньше меня, зато уходила всегда строго в одно и то же время, стоило закончится рабочему дню. Порой я видел, как она берет работу на дом, но комментировать излишний трудоголизм посчитал неправильным, так как сам грешил этим.

Несмотря на инцидент в первый день, Маргарита и Мария поладили. Секретарше я сделал выговор в самой строгой форме, что импульсивная девушка приняла слишком близко к сердцу и даже попыталась кричать, не подозревая о пополнении, но тут в приемной появилась Маргарита, заставив нас двоих замолчать. Поймал ее взгляд, и как-то сразу осознал, что она поняла о том, что с Машкой я спал. Не знаю, почему я так подумал, однако уверенность не отпускала, заставив ощутить, как жар стыда и досады поднимается по телу.

Я уже приготовился к язвительному замечанию или осуждающему взгляду, но Вознесенская потеряла ко мне всякий интерес, сосредоточившись исключительно на секретарше. Маргарита окинула Марию взглядом, отчего секретарша, стоя все еще в пальто и сапогах, густо покраснела и стушевалась. А после Маргарита произнесла:

— Вы — Мария Юрьевна?

— Д-да, — сбилась всегда смелая и бойкая Маша под взглядом Вознесенской.

— Мое имя — Маргарита Викторовна. Некоторое время мы с Денисом Станиславовичем будем работать вместе в его кабинете. Я обычно прихожу пораньше, но ровно в девять привыкла пить кофе. Если вам будет не сложно, могли бы мне готовить его к этому времени? — ровным и спокойным голосом спросила Маргарита.

Маша растерянно моргнула, а после судорожно кивнула, нервно тряхнула волосами и заверила:

— Да… Да! Конечно. Очень приятно познакомиться.

— Мне тоже, — вежливо улыбнулась Маргарита девушке и добавила: — Сейчас уже почти десять, но я бы хотела попросить вас все же приготовить напиток. Я могла бы и сама, но не совсем в ладу с техникой, помимо компьютеров, — указав взглядом на кофе-машину, добавила Вознесенская, виртуозно приметив и время опоздания Маши, отчего моя секретарша и вовсе позеленела.

— Что вы! — горячо воскликнула Мария, проворно выбравшись из пальто, скидывая мне на руки вещи и собственную сумку, после чего ринулась к аппарату, заверив: — Через десять минут все будет готово, Маргарита Викторовна.

— А… — начал я растерянно, но собственная секретарша уже не обращала на меня никакого внимания.

— Спасибо, Мария Юрьевна, — вежливо поблагодарила Вознесенская, прежде чем скрыться в моем кабинете. Я же стоял посреди собственной приемной с вещами своей секретарши на руках и чувствовал себя лишним.

Больше Мария не опаздывала ни разу и ровно в девять вносила в кабинет чашку кофе для Маргариты, сияя, словно самовар, от каждой похвалы и благодарности Вознесенской. Даже выучила, какой именно кофе Вознесенская любит. Маша работала со мной большее года, но так и не могла запомнить мой любимый напиток, который я просил у нее ежедневно…

Вообще я заметил, что Вознесенская всегда была более терпимой именно к женщинам, в то время, как, имея дела с мужчинами, она закрывалась сразу же. Сам лично наблюдал, как на совещаниях менялась Маргарита, стоило ей почувствовать интерес противоположного пола к себе. Со всеми она была исключительно вежливой и профессиональной, но как только блондинка ловила на себе оценивающие взгляды, одаривала несчастного таким взором, что у меня самого яички поджимались, хотя я был всего лишь сторонним наблюдателем.

Обычно, одного раза было достаточно, чтобы мужчина понимал и больше даже не смотрел в ее сторону с каким либо интересом, кроме профессионального, что ее, кажется, только радовало.

Ко всему прочему, у меня появилось расписание!!! Конечно же, составленное нежной ручкой Вознесенской. Все мое рабочее время было расписано по минутам с представлением приоритетов именно Маргариты. Она сама выбирала, какие презентации проводить, на какие темы составлять совещания, отчеты и с какими именно людьми встречаться в первую очередь. Порой я находил даже заметки с рекомендациями относительно того, что и как говорить! И строгий надзор прекращался лишь с концом рабочего дня.

Некоторое время я старался отстоять свое право оставаться подольше, чтобы закончить дела, но был вновь вежливо отчитан:

— Вас не устраивает составленный мой график, Денис Станиславович? — спросила, замерев напротив моего стола, уже собравшаяся домой Маргарита. — Мне казалось, я грамотно распределила время, чтобы у вас было достаточно возможностей для отдыха от службы.

— Спасибо, график меня полностью устраивает, — проворчал я тогда. — Просто мне нравится работать по вечерам, — добавил я, надеясь, что она уйдет поскорее и оставит меня в покое. Чем быстрее я справлюсь с работой, тем скорее распрощаюсь с подселенкой в лице Маргариты.

— Дело ваше, — легко согласилась она, пожав плечами в дорогом и стильном пальто. Я же удивился, что все оказалось так просто. — В таком случае, я завтра постараюсь прийти пораньше, — сдержанно улыбнулась она мне.

— Зачем? — не понял я и устало потер лицо, щуря уставшие за день от компьютера глаза.

— Я заметила, что наибольшее количество опечаток и недочетов вы допускаете в тех отчетах, над которыми работаете сверхурочно. Завтра в моем расписании все довольно плотно, потому я не могу себе позволить чем-то пренебречь, ради перепроверки. Думаю, часа мне должно хватить, — словно размышляла вслух, покивала она своим мыслям и вновь улыбнулась. — Как будете уходить, предупредите, пожалуйста, охрану, что завтра я приду в половине восьмого.

— Это необязательно, — нахмурился я. Она критично меня осмотрела, выразительно выгнула бровь и снисходительно усмехнулась.

— Я составляла ваш график, Денис Станиславович. Я отлично помню, что сегодня ваш день был перегружен. Точно так же, как будет завтра, послезавтра и весь ближайший месяц. Лишь после можно будет немного расслабиться. Вы устали. Много ли вы сможете сделать в таком состоянии, в котором находитесь сейчас?

— Вас что, об этом генеральный попросил? Чтобы выгонять меня с работы? — не сдержал я раздражения.

— Нет, исключительно эгоистичный и корыстный интерес, — просто ответила она, смотря мне в глаза своим небесно голубым взглядом из-под строгих очков. А после добавила, усмехнувшись, от моего непонимания, написанного на лице. — Мне жаль себя и потраченного впустую времени за проверкой и исправлениями документации, которая занимает неоправданно много времени и сил.

— Вы слишком спокойно об этом говорите, — усмехнулся я, чтобы скрыть собственную досаду от правдивости ее слов. Чем больше я старался ускорить процесс прощания с Маргаритой, тем больше исправлений в отчетах находил на следующий день.

— Я работаю не по доброте душевной. За каждый лишний час времени я получаю достойные комиссионные, — фыркнула она насмешливо, впервые по-настоящему улыбнувшись мне. — Если такими темпами вы готовы вогнать в гроб себя и разорить вашего генерального — я не против, — пожала она плечами. — Однако потерянного времени, действительно, жаль. В отдохнувшем виде мы оба способны выполнять работу быстрее, нежели топтаться на месте с одними исправлениями.

Я тяжело вздохнул, пытаясь понять, как она умудряется это делать? Я не услышал в ее голосе или словах упрека, издевки, или обвинения, но чувствуя себя сейчас просто последним кретином, который не понимает элементарных вещей, разжеванных и показанных на пальцах.

Она улыбнулась вновь, а после отвернулась и направилась на выход, остановившись лишь в дверях, для ее дежурного:

— Хорошего вечера, Денис Станиславович. До встречи.

— До встречи, — отозвался я эхом, смотря пустым взглядом на папки перед собой. Некоторое время посидел так, а после вздохнул и поднялся, чтобы уже через десять минут ехать домой.

С тех пор я каждый день уезжал домой, нормально ел, спал и… она больше не исправляла за мной документы после проверки.

Дела пошли быстрее, что придавало сил и уверенности. Мы с ней достигли некоторого компромисса, но я все равно ловил себя на мысли, что меня раздражает просто ее молчаливое присутствие и неумолкающий стук клавиш. Порой мне просто хотелось выдернуть ее из-за стола и выпроводить, хотя бы, на обед, которым она пренебрегала, лишь бы просто прекратить этот монотонный стук. Меня бесило ее игнорирование, нежелание отвечать даже на самые невинные вопросы, которые не касались работы. Меня раздражало то, что она всегда выглядела подчеркнуто идеально и строго в ее безукоризненно выглаженных костюмах. Меня раздражали ее каблуки, при виде которых я каждый раз думал, почему она не падает. Меня раздражал запах ее, казалось бы, ненавязчивых духов, особенно тем, что они мне нравились, и я мог часами ломать голову, отгадываю их марку и название. Вот тебе и «ненавязчивые». Меня бесил ее телефон, который изредка сообщал об уведомлениях, после чего она позволяла себе с искренней и, как оказалось, удивительно красивой улыбкой идеально накрашенных губ, отправлять короткие ответы. Ей никогда не звонили, потому я не мог даже мельком узнать, о чем она говорит, думает и с кем разговаривает. Только писали, кто-то и что-то, что вызывало такую редкую и искреннюю улыбку. И это тоже бесило!

И все же… Она здорово облегчила мою жизнь. Хоть и трудно это признать. Как бы я к ней ни относился, генеральный сделал мне настоящий подарок, найдя помощь в лице Вознесенской.

Потому вечером, когда спросил ее о запланированной на завтрашний обед встрече с потенциальными инвесторами и сути презентации, я безоговорочно доверился ее ответу:

— Сегодня вечером я окончательно вычитаю ее и отправлю вам по почте для ознакомления.

На этом я распрощался, нисколько не сомневаясь, что так и будет…

Но, сколько не проверял почту тем вечером, так и не дождался письма. К своему ужасу понял, что, помимо адреса электронной почты. Я не знаю способов связаться с Маргаритой.

Поразмышляв, звонить ли генеральному с просьбой помочь, или не стоит, пришел к выводу, что завтра с утра у меня будет достаточно времени, чтобы подготовиться. Заодно и поинтересуюсь у Маргариты, почему она впервые нарушила данное обещание.

Но на следующее утро она тоже не пришла…

Глава 4 — Денис

— Ну же! — ворчал я себе под нос, с нетерпением поглядывая на дверь в конференц-зале, в который все прибывали и прибывали люди, но ЕЕ не было. — Да где же тебя носит? — шипел я, нервно постукивая ногой об пол и крутя в руке смартфон, с надеждой, увидеть от нее весть.

— Денис, все хорошо? — обратился ко мне Тимур — один из начальников отдела, с кем мы придерживались приятельских отношений.

— В порядке, — отозвался я глухо, в то время, когда было все совсем наоборот! Уже через пятнадцать минут мне нужно представлять презентацию перед коллегами и возможными клиентами, а Маргарита, которая должна была ее основательно подготовить — так и не объявилась. С самого вечера она так и дала о себе знать, оставляя меня беспомощным и растерянным…

Я уже чувствовал, как на мне сходятся взгляды инвесторов, для которых не стало секретом мое нервное состояние.

Но когда я уже отчаялся, в двери стремительно ворвалась Вознесенская, чем привлекла к себе всеобщее внимание. Против обыкновения, всегда безукоризненный вид сейчас был небрежен, что прослеживалось в прическе, которая делалась явно второпях, и помятом костюме… в котором она была вчера, что за ней также никогда не водилось. На усталом лице не было привычного яркого и строгого макияжа, а покрасневшие глаза она скрыла за своими стильными очками, что сейчас немного перекосились.

В руках Маргарита держала свой персональный планшет, мобильный и три папки, на которых я сконцентрировался. Не обращая внимания на присутствующих, с кем спешно и скупо поздоровалась, девушка стремительно подошла ко мне, занимая место рядом, а после, стараясь не смотреть мне в глаза, передала папки, тихо произнеся:

— Здесь вся информация, Денис Станиславович. Простите за задержку. Я виновата.

— Позже поговорим, — проворчал я, выхватывая из ее рук документы, как раз в тот момент, когда в зал вошел Михаил Валерьевич и объявил, что можем приступать.

Заметил, как она коротко кивнула на мое высказывание, поджав пухлые губы на бледном и измученном бессонной ночью лице. И это, почему-то, разозлило. Невольно в голове возникла догадка, относительно причин ее задержки и нежелания брать телефон. По всей видимости, дома она не ночевала, на что указывает ее небрежный вид, как и то, что почти не спала. Или, ей не давали уснуть?

Взгляд упал на ее выключенный смартфон, на который она странно косилась даже сейчас, а я раздраженно дернул щекой. Она и на совещании ждет сообщения? Да кто ей там пишет?!

Но от своих неуместных и злых мыслей меня отвлек генеральный, прокашлявшись и обратив мое внимание на себя. После он выразительно на меня посмотрел, и мне пришлось подняться, с натянутой улыбкой поприветствовав всех присутствующих, прежде чем приступить к презентации… которую приходилось время от времени зачитывать, чего прежде я себе никогда не позволял, всегда готовясь заранее.

Но, даже, несмотря на такое упущение… я смог произвести впечатление на всех. Презентация была подготовлена девушкой безукоризненно, что мне простили даже такую небрежность, как отсутствие должной подготовки. Под конец моей речи я уже видел на лицах инвесторов полное согласие на сотрудничество, что не могло не радовать. Но все равно довел дело до конца, а после со спокойной душой сел между довольным генеральным и совсем тихой, неприметной Маргаритой, которая преимущественно смотрела перед собой.

Еще спустя двадцать минут, Жуковский распустил собрание, чтобы подробнее обсудить с гостями условия сотрудничества, для чего попросил остаться и меня, в то время, когда я уже предвкушал разговор с опоздавшей и едва не сорвавшей встречу Вознесенской.

Поймав мой взгляд, полный досады, Маргарита сильнее поджала губы, а после попрощалась с генеральным и гостями и вышла из зала. Мы оба понимали, что разговору быть, несмотря на эту отсрочку.

И уж я не спущу ей подобное. Не после тех нервов, которые я на нее потратил.

***

Спустя еще полтора часа я входил в свою приемную, проигнорировав Машку, которая что-то сосредоточенно печатала на компьютере. Меня она удостоила лишь коротким взглядом, поняла, что просьб к ней не будет, и вновь прекратила обращать на меня внимание. Похоже, моя собственная секретарша нашла в лице Вознесенской кумира и пример для подражания: уж слишком сильно стала копировать поведение Маргариты. И это тоже я приписал в вину стервозной блондинке, что лишь придавало воинственного задора.

В свой кабинет я вошел с нетерпением, готовый обнаружить как всегда невозмутимую и занятую Маргариту на своем неизменном месте, но… она оказалась стоящей спиной ко мне, что-то эмоционально говоря, замерев возле боковой розетки, к которой подсоединялось зарядное устройство ее смартфона. По нему она с кем-то и говорила, стараясь быть сдержанной, но нервно зажатая фигура выдавала то, как она волнуется.

Услышав стук двери, Маргарита резко обернулась, со странным испугом посмотрела мне в лицо, а после спешно прекратила разговор всего одной фразой:

— Я перезвоню в ближайшее время, — пообещала она и сбросила вызов. Стоило ей это сделать, как вновь выпрямила спину, задрала голову и… закрылась. Более никаких эмоций на ее лице не было… и это опять взбесило. Да как она это делает со мной?!

Отчаянно сдерживая ругательство, я прошел к своему столу, бросил на столешницу папки и обернулся к покорно ожидающей взбучки Маргорите.

— Как это понимать? Вы едва не сорвали сделку своим опозданием! — рявкнул я, больше на эмоциях, чем на самом деле следовало. Это поняла и Маргарита. Я видел, как в уставших глазах появляется мрачный огонек, и даже стал предвкушать ее предстоящий выпад, как причину для возможного скандала с ней… но, она внезапно отступила. Кажется, впервые. Тяжело вздохнула, отвела взгляд и глухо произнесла:

— Это моя вина. Больше такого не повториться. Могу гарантировать. Объяснительная уже лежит на вашем столе в двух экземплярах.

Я нахмурился, а после обернулся, порылся на своем столе, обнаружив два идентичных листа машинного текста, с размашистой, витиеватой росписью внизу.

Пробежался по тексту взглядом, выискивая причину опоздания и наткнулся на: «В связи с семейными обстоятельствами».

— И что же за обстоятельства такие, которые помешали вам не только прислать документы по электронке, но даже просто позвонить и предупредить о задержке? — прищурился я, сложив руки на груди.

— Не думаю, что это имеет значение, — сдерживая тон и громкость голоса, ответила мне Маргарита, посмотрев на меня с вызовом и раздражением. — Объяснительная у вас на руках. Вам ничто не мешает прямо сейчас отправиться с ней к генеральному. Всю ответственность за свои действия я осознаю и готова к санкциям.

Мы с напряжением смотрели друг другу в глаза и молчали, словно два противника в разных углах ринга. А я понимал, что она не готова сдаваться и раскрыться даже в этом, что только подтверждало мою догадку относительно причины ее опоздания. Сомневаюсь, что встреча с любовником может приравниваться к уважительной причине для опоздания.

Едва сдержал усмешку, то ли злости от ее упрямства, то ли возмущения от своей догадки, кажется, я сам не понимал этого. Потому мрачно произнес:

— На этот раз я вас прощу, Маргарита Викторовна, и ничего генеральному докладывать не стану, так как все обошлось, и это был первый и, надеюсь, последний подобный случай. Но в следующий раз подобного уже не стерплю.

— Следующего раза не будет, — в тон мне пообещала Маргарита, уверенно посмотрев в глаза.

— Очень на это рассчитываю, — вздохнул я. — И все же вынужден просить вас оставить запасной вариант, как можно с вами связаться. Мне нужны ваш личный номер и адрес проживания.

Девушка дернулась, вновь готовая возразить, но после стушевалась под моим взглядом и смиренно кивнула.

А я вновь скрыл улыбку от маленькой победы, которая, надеюсь, будет не последней.

Глава 5 — Денис

После того случая прошла еще неделя, после которой никаких больше инцидентов не было. Кроме того момента, что СМС на телефон Вознесенской лишь участились. Приходила и уходила она точно вовремя, не задерживаясь и не приходя раньше, как часто за ней бывало.

Против воли, я все чаще ловил себя на мысли, что смотрю в ее лицо в безнадежной попытке разгадать, о чем она думает. Но эмоции на ее лице были такими же редкими, как реплики, которыми она удостаивала меня.

Но во всем этом я не мог не отметить то, что вместе с Вознесенской мне удавалось вести дела куда ловчее и быстрее, что, по моим прикидкам, могло помочь выполнить заявленный Жуковским минимум, в виде семидесяти процентов работы, уже к середине декабря!!! Это меньше месяца!!!

Но, неожиданно даже для себя, я не испытывал того восторга от этой мысли, какой следовало бы. Вместо этого я все больше размышлял, каким же должен быть ее любовник? А какая она в жизни? Такая же замкнутая и холодная, или за стенами офиса она преображается? А если нет, достаточно ли одной ее внешности, чтобы мужчина смог стерпеть такую стерву рядом с собой?

За своими мыслями я вздрогнул от неожиданности, когда на мой телефон пришло сообщение.

На экране высветился знакомый номер и, как всегда, лаконичное:

— Спорим, я тебя уделаю, задохлик?

Не смог сдержать усмешки от своеобразного приветствия, а после встал из-за стола и вышел из кабинета, чтобы перезвонить лучшему другу, которого не видел больше года:

— Какие люди вспомнили про простых смертных, — не удержал я язвительности, как только на мой звонок ответили.

— Ой, да кто бы говорил?! — весело фыркнул грубоватый бас на том конце провода. — Это ты, крыса канцелярская, совсем друзей забыл. Мне уже нажаловались все наши, что не видели тебя несколько месяцев. Ты всех динамишь, задохлик!

— М-да, — протянул я, невольно скривившись и вспоминая, что звонки от друзей были, но воспоминания о них были слишком смутными. За той вереницей дел, в которой купался еще месяц назад, я и себя не помнил, не то, что друзей, которые, как оказалось, имеют свойство тревожиться и обижаться. — Работы было много. Аврал, — попытался я оправдаться, но на том конце не впечатлились.

Тимоха всегда был самым боевым в нашей компании. Пробивной парень, очень компанейский и веселый, устрашающего вида, но безумно отзывчивый и добрый, что не совсем вязалось с его массивной внешностью. Однако, более преданного друга я и представить себе не могу. Когда-то у нас была шумная, большая компания, вместе учились, занимались, ездили на соревнования… а после мы стали расти и постепенно отсеиваться. Как оказалось, для большинства из нас связующим было именно увлечение спортом, но когда в жизнь ворвалась учеба в университете, отношения и взрослая жизнь… мы раскололись. Я, к своему стыду, тоже отдалился, хотя и старался поддерживать дружбу с Тимофеем, даже когда наша жизнь разбила нас окончательно: я стал бизнесменом, далеким от спорта, кроме редких вылазок в тренажерку, а Тимоха, который всю жизнь посвятил именно страсти юности, стал мастером спорта, колесил по миру, все реже и реже показываясь в родном городе. И вот он звонит вновь:

— Ты опять звонишь мне из какой-нибудь дыры мира, разоряя меня по роумингу, или здесь проездом?

— Что и требовалось доказать, — язвительно проворчал бугай Тимофей. — Ты вообще свою личную электронку проверяешь? Я уже два месяца, как вернулся, осел! Теперь работаю тренером в спортивном комплексе. Ребятню учу, — выдал он самодовольно, пока я растерянно моргал, вглядываясь в пустоту.

— В смысле?

— Диня, не тупи! — гаркнули мне в ухо через динамик телефона. — Я тебе два месяца назад написал о том, что забросил свою карьеру в большом спорте! Отмахал я свое кулаками. Хватит. Возраст уже не тот, да и пожить для себя хочется. Вот за спокойной жизнью и вернулся на Родину, открыл собственный зал и теперь преподаю бокс малышне! Уже больше месяца, Диня! — возмущенно завопил друг детства.

— Ну, мои поздравления, — неуверенно произнес я, пытаясь прокрутить в памяти, когда в последний раз смотрел хоть куда-то, кроме отчетов, таблиц и… своей помощницы. Поморщился от досады и едва не выругался. ...