Все права на текст принадлежат автору: .
Это короткий фрагмент для ознакомления с книгой.
Инструменты взаимодействия

Тесса Бейли Инструменты взаимодействия

Глава первая

Уэс Дэниелс приоткрыл веко.

Уличный фонарь перед домом пропускал ровно столько света, чтобы он мог разглядеть силуэт своей пятилетней племянницы, сидящей на краю его кровати в его ковбойской шляпе. Если бы эти причудливые приходы не были обычным явлением, это бы напугало его до смерти. В первый раз он почти начал кричать когда призрачный ребенок шел к свету. Однако его племянница была ранней пташкой, и за последний месяц этот распорядок не особо поменялся.

Это не означало, что он должен был принять это.

— Нет. Еще темно. — Уэс натянул одеяло на голову. — Ты должна оставаться в постели, пока часы не покажут шесть, две точки, двойной ноль, малышка. Мы говорили об этом.

— Но я не хочу сегодня идти в сад.

— Сад не… — Он поднял голову и посмотрел на часы. — Господи. Сад начнется только в девять утра, то есть через четыре часа. В это можно было бы вместить полтора матча высшей лиги бейсбола.

С минуту она молчала.

— У меня нет друзей в саду.

— Конечно, есть. — Когда она не ответила, Уэс вздохнул, протянул руку и включил лампу, обнаружив сверхсерьезного ребенка, выглядывающего из-под полей его коричневой фетровой шляпы. Как, ради всего святого, я могу отвечать за пятилетнего ребенка? Он задавал себе этот вопрос по нескольку раз в день, но абсурдность такого положения вещей сильнее поражала по утрам. Уэс прогнал сон из своего голоса. — А как насчет девушки с рюкзаком "Минни"? Вы двое казались довольно дружелюбными, когда я высадил вас вчера.

— Она лучшая подруга Хэлли.

— Это значит, что она не может быть и твоей подругой тоже?

Лаура пожала плечами и поджала губы, явный признак того, что она собиралась сменить тактику.

— У меня будет болеть живот через четыре часа.

Пора взглянуть фактам в лицо. Он не получит этого дополнительного часа сна. Черт, он не мог вспомнить, когда в последний раз просыпался при дневном свете. Если бы только мои друзья могли видеть меня сейчас. В не столь отдаленном прошлом Уэс проспал бы прямо с похмелья и проснулся бы как раз вовремя, чтобы снова отправиться в бары Сан-Антонио с теми деньгами, которые ему удалось наскрести на родео. Даже сейчас он едва дожил до своего двадцать четвертого дня рождения — это было лучшее время.

Но все изменилось после одного телефонного звонка. Его оторвали от свободного от обязанностей, тусовочного образа жизни в Техасе и забросили на чужую планету, также известную как Порт Джефферсон, Лонг-Айленд. Чтобы вырастить ребенка.

Хорошо, что это было временно.

Или, черт возьми, не было?

Уэс проглотил комок в горле и перекатился в сидячее положение на краю кровати, потянулся за своей брошенной на полу рубашкой и натянул ее через голову.

— Давай, малышка. Давай посмотрим, что показывают в рекламных роликах. Может быть, нам повезет с некоторыми кулинарными демонстрациями.

Лаура просияла.

— Может, растворимый кофе.

Он взъерошил ей волосы и помог встать с кровати.

— Возможно.

Не успел Уэс усадить Лауру на диван, как она попросила яблочный сок. Забирая его с кухни, он наклонился и просмотрел различные расписания, приклеенные к его холодильнику. Их было, черт возьми, четыре. Четыре расписания. Сказать, что это был трудный переход от отсутствия графиков к четырем, было бы легкомысленно.

Расписание первое: детский сад. Каждый день был чем-то особенным. Принесите глупое стихотворение, чтобы поделиться им с классом. Носить желтое. Одеваться, как супергерой. Ради всего святого, неужели домашней работы было недостаточно? Уэс даже не был уверен, что означает родительский комитет, но когда он узнал, он собирался появиться на собрании и раскрыть тайну того, кто стоит за этими сумасшедшими какими-то днями. У него или у нее, вероятно, были клыки и маниакальный смех.

Он вздохнул и на мгновение положил голову на холодильник, прежде чем сосредоточиться на втором расписании, известном как Всемогущая ротация продуктов. Была местная группа женщин под названием Лига "Только Мы", и они взяли на себя смелость принести ему и Лауре контейнеры с едой, помеченные этикетками, когда узнали о его ситуации. Сначала он был чертовски рад сообщить им, что не нуждается в благотворительности, но у него хватило скромности признать, что без них, они будут есть пиццу каждый вечер.

Не говоря уже о том, что организатором Лиги "Только Мы" была Бетани Касл, и Уэс не смог отказаться от шанса оказаться рядом с ней. Нет, сэр. Только идиот мог так поступить. Возможно, он получил несколько ударов по голове после того, как его сбросили со спины разъяренные быки, но Уэс не был дураком. Он узнал десятку, когда увидел ее.

Бетани была пятнадцать.

Что привело его к третьему расписанию: уход за детьми. Оно было написано почерком Бетани, и теперь он провел пальцем по аккуратным женственным буквам, улыбаясь ее системе цветового кодирования, позволяющей решать, кто из членов Лиги "Только Мы" будет нянчиться с Лаурой, пока он не вернется домой с работы каждый день. Конечно, она сама никогда не была в расписании. Дети точно не были ее областью компетенции.

Вступай в клуб, красавица.

В каких областях она специализировалась?

Заводить его и сводить с ума. И она преуспела в них.

Хорошо, что он был экспертом по тому, как сводить ее с ума в ответ.

Что привело Уэса к его четвертому и последнему графику. Работа.

Начиная с утра понедельника, у него будет возможность проникать под кожу Бетани на постоянной основе. Когда в прошлом месяце Уэс приземлился в Порт-Джефферсоне, в его резюме было достаточно строительного опыта, чтобы получить работу с местными богами переворачивания домов, Brick & Morty. Их следующий проект оказался расположен прямо через дорогу от дома Бетани. Да, сэр. Наступит утро понедельника, и он сведет Бетани с ума еще больше, чем когда-либо.

— Дядя Уэс! — прокричала Лаура во время рекламного ролика о революционных швабрах. — Яблочный сок!

— Черт возьми, малышка. От чего умерла твоя последняя горничная? — протянул он, открывая холодильник и доставая желто-золотой контейнер. — Хочешь хлопьев? — крикнул он через плечо. — Не жди, пока я сяду, чтобы спросить. Скажи мне сейчас.

— Окей. Чириос.

Улыбка заиграла на его губах, когда он взял миску, высыпая в нее горсть сухих хлопьев. Может быть, он и далек от идеального отца, но причуды этого ребенка он воспринял как науку. Им нужно было бы начать подбирать ее наряд к семи часам, иначе она запаникует и расплачется. Он нахмурился, пытаясь вспомнить, бросил ли он ее любимые розовые джинсовые шорты в стиральную машину.

— Яблочный сок! — крикнула его племянница из гостиной.

— Иду, — прогудел он, подходя к дивану и протягивая ей чашку, прежде чем втиснуть маленькую миску с хлопьями между ее коленями. — Не пролей. Это не мой диван.

Лаура послала ему встревоженный взгляд, и Уэс мысленно выругался. Почему он взял и сказал это? Ей не нужно было напоминать, что ее родители расстались и оставили ее на попечение невежественного холостяка. Разве то, что Уэс был здесь, на их месте, не было достаточным напоминанием? После неудачи в отношениях его сестры она позвонила ему, заявив, что ей нужна передышка от своих обязанностей, включая материнство. Не имея никакого опыта ухода за детьми, о котором можно было бы говорить, он сел в самолет в Сан-Антонио и полетел в Нью-Йорк, только чтобы понять, что это дерьмо было сложным. Воспитание ребенка было намного сложнее, чем обеспечение едой и кровом; это также требовало изрядного количества чтения мыслей, многозадачности и терпения — и все это при очень небольшом количестве сна.

Хорошо, что Уэс был там только для того, чтобы заполнить пробел, пока его сестра не решила снова стать матерью и не вернулась домой. Просто до тех пор, пока она не возьмет себя в руки. Сказала она, но месяц прошел без единого сообщения. Тем не менее, Лауре не нужно было, чтобы он напоминал ей, что их соглашение было временным.

Уэс сел рядом с Лаурой и прижал ее к себе. Он подождал несколько минут, но она не съела ни единого Чирио, отчего у него скрутило желудок. Его глупый комментарий был просто еще одним ярким примером его неспособности сделать это. Быть здесь, пытаясь быть опекуном ребенка. Зная, что отвлечет ее и поднимет настроение, он взял хлопья Чирио и отправил в рот.

— Эй, — пожаловалась она.

— Закуски на диване — это общее. Если ты хочешь еду только для себя, ты садишься за стол. Все это знают.

— Нет.

Он пожал плечами.

— Лучше съешь их побыстрее, пока я не схватил еще.

Лаура повернулась, чтобы заслонить собой миску с сухими хлопьями, и зачерпнула полную пригоршню в рот. Так то лучше. Она все еще жевала, когда ее позвоночник резко выпрямился, и она указала на телевизор.

— Оооо. Быстрорастворимый горшочек.

Уэс поглубже зарылся в диванные подушки.

— Теперь мы поговорим, малышка. — Он подождал, пока она отвлечется на рекламный ролик, чтобы поработать своим мысленным вуду. — Ты знаешь, я не эксперт в том, как заводить друзей. Но если бы я торчал в классе, клеил макароны на плотную бумагу и все такое, просто занимался своими делами… и кто-то из других детей произвел бы идеальное впечатление Скуби-Ду, я бы хотел, чтобы она сидела за моим столом для рукоделия. На сто процентов.

Она втянула в себя воздух.

— Я произвел а хорошее Скуби-Ду впечатление.

— О, это правильно. — Он щелкнул пальцами. — Ты знаешь. Сделай это еще раз?

— Скуби-Дуби- Дууууу, — завыла она, слегка скосив глаза. — Это?

Был ли он предвзятым или в их дверь должен был постучаться разведчик талантов?

— Это качественная работа, Лаура. Как будто я нахожусь в комнате со Скуби.

Она просияла.

— Теперь ты это сделай.

Он сделал это ужасно намеренно.

— Я не могу конкурировать. Ты здесь хозяйка.

— Спасибо. — Его племянница забралась к нему под мышку и положила голову ему на грудь. — Мы больше не приклеиваем макароны к бумаге в саду. Теперь у нас есть айпады.

Вместо того, чтобы ответить на ее намек на то, что он был вне досягаемости, Уэс посмотрел вниз на макушку Лауры, застыв. Это было что-то новенькое. Она никогда раньше не прижималась к нему.

Не зная точно, как действовать дальше, он расслабил руку, обнимающую ее за плечи, устроился с ней, как единое целое и вернулся к просмотру телевизора. Если в середине его груди и был странный толчок, он проигнорировал это. Наверное, просто усталость или что-то в этом роде.


Бетани прошла через свою гостиную, зубная щетка застряла в ее рту. Вытирая одной рукой свои жемчужно-белые волосы, она восхищенно провела другой рукой по украшенным драгоценными камнями подушкам, украшавшим ее диван. Она провела пальцами ног по толстому белому ковру и счастливо вздохнула, поднеся щетку к задним зубам и почистив их энергичным круговым движением щетинок.

Сегодняшняя встреча Лиги "Только Мы" должна была начаться через час. Их официальная доска для позитива была установлена в гостиной под идеальным углом, а жалюзи были опущены в оптимальное положение, чтобы пропускать нужное количество субботнего вечернего света, затуманенного погодой поздней осени. На кухонном островке стояли бокалы для шампанского, ожидая, когда их наполнят. Вернувшись с парикмахерской, она зажгла свечу с конфетно-яблочным ароматом, и интерьер ее дома вызвал в памяти праздник урожая в маленьком городке.

— Боже, я в порядке, — сказала она, слова были искажены ее зубной щеткой. Струйка белой пены каскадом скатилась по ее подбородку, и она смахнула ее. — Фу, Бет.

Она взбежала по лестнице в свою ванную комнату, мерцание ее любимых ванильных свечей покачивалось на белом кафеле, прежде чем она сплюнула в раковину и вытерла рот. Она повернулась чистой стороной к зеркалу и улыбнулась, слегка взъерошив свои светлые волосы.

— Добро пожаловать всем. Какой запах? О, свеча? Я купила ее на уличном базаре в Хэмптоне, когда покупала картины для нашего последнего флипа. — Она наклонилась поближе к зеркалу и провела языком по верхнему ряду зубов. — Гламурно? Я? Нет. Ты такой милый.

Она оттолкнулась от своего мраморного туалетного столика, повернулась на носочках и вошла в спальню. На кровати были разложены два наряда. Кашемировый свитер кремового цвета, оставляющий одно плечо открытым, в сочетании с черными кожаными леггинсами. И красное платье с высоким воротом. Поскольку она обычно надевала первое с ботинками и выходила из дома, она выбрала второй вариант и надела пару золотых балеток, чтобы дополнить ансамбль.

— Ты справишся, — прошептала она, критически оглядывая свое отражение. — Ты же носила это раньше.

Бетани почесала шею сбоку по пути в гардеробную. Ее пульс начал учащенно биться под кончиками пальцев, и она заставила себя перестать чесаться, пока не оставила красные следы. Сейчас у нее не было времени на переодевание. Джорджи и Рози должны были приехать с минуты на минуту, чтобы помочь подготовиться к встрече — внизу открылась и закрылась входная дверь, голоса ее младшей сестры и их лучшей подруги доносились вверх по лестнице.

Она сделала сосредоточенный глубокий вдох.

— Буду через минуту! — весело крикнула она, снимая вешалки с вешалок и мысленно составляя список нарядов, которые она носила с момента создания их женской группы поддержки. Если бы члены клуба знали, что она мучается из-за своего наряда, они бы посмеялись над ней. Сказали бы ей, что она вела себя глупо. Черт возьми, некоторые из них надевали вариации одного и того же ансамбля на каждую встречу, не так ли?

Но это была не Бетани Касл.

Нет. Они были чертовски более аутентичными.

Осознав, что снова чешет шею, Бетани заставила себя остановиться, найдя в глубине шкафа шелковую изумрудно-зеленую тунику с бирками, все еще свисающими с запястья. Она сняла ее и натянула на одежду через голову, быстро направляясь к лестнице. Прежде чем спуститься, она искусно заправила волосы за ухо и обмахнула раздраженную кожу на шее. Затем, небрежно проведя кончиками пальцев по перилам, она с улыбкой поприветствовала Джорджи и Рози.

— Вы, дамы, выглядите так, будто мне нужен коктейль.

Джорджи рассмеялась, сидя на кухонном табурете.

— За это, — сказала она, вынимая пробку из охлажденной бутылки шампанского, которую Бетани поставила в серебряное ведерко рядом с бокалами.

— Я за едой, — крикнула Рози, засовывая поднос с чем-то вкусным в духовку. — Бет, нам нужно серьезно поговорить о Джорджи.

— Я прямо здесь, — запротестовала Джорджи. — Ты не можешь обсуждать меня.

— Дай угадаю. — Бетани взяла бокал шампанского и сделала маленький глоток. — Это связано с девичником.

Рози кивнула.

— Она не будет следовать какому-то плану. Она уклончива.

Джорджи вскинула руки, расплескивая шампанское на остров.

— Мне он не нужен. Свадьба — это вечеринка. Мне не нужна вечеринка перед вечеринкой.

Бетани выпятила нижнюю губу.

— Предварительные вечеринки служат определенной цели. Это избавит вас от того, чтобы слишком много пить и спотыкаться на ча-ча-ча в день вашей свадьбы. Ты, должно быть, выбросила это из своего организма. — Она схватила сложенное кухонное полотенце и вытерла шипучее пятно алкоголя. — Кроме того, я уже все спланировала. Там есть папка с цветными вкладками и все такое.

Рози фыркнула в тыльную сторону своего запястья.

— Так и знала.

— Что? — пробормотала Джорджи, прежде чем на мгновение замолчать. — Подробности, пожалуйста. — Она поерзала на своем табурете. — Ты знаешь… Так что я могу сказать "нет". Твердо.

Бетани улыбнулась, делая глоток шампанского.

— Ты не скажешь "нет".

Ее уверенность не была необоснованной. Как профессиональный домовладелец в семейной компании Brick & Morty, планирование, исполнение и благоустройство были целью Бетани на этой земле. Получив чистый холст, она учла свет, тень, расстояние, практичность и вау-фактор — и превратила пустую оболочку в дом. Ни один стежок не сдвинут с места или корешок книги не перекосился. Совершенство. Что-то внутри нее никогда не переставало тосковать по этому остроконечному горному пику. Та благоговейная реакция, которую она получала в конце своих этапов. Это было совершенно.

В какой-то момент это стремление к совершенству просочилось во все остальные аспекты ее жизни и продолжало кровоточить и кровоточить, но это был положительный момент. Верно?

Когда она поняла, что ее рука слишком крепко сжимает бокал с шампанским, она поставила его на стол и улыбнулась.

— Мы начинаем с позднего завтрака в Four Seasons, переходим к послеполуденному баловству — ты выйдешь замуж безволосой и гладкой, пожалуйста, — и мы завершим вечер безобидной оргией. Что тут не любить?

— Остановись. О Боже. — Джорджи закашлялась, на глаза навернулись слезы. — Шампанское. Обжигает внутренности моего носа. Так больно.

— Расскажи ей настоящий план, ты, злая женщина, — пожурила Рози, сдерживая улыбку.

Бетани закатила глаза.

— Прекрасно. Мы завершаем вечер совместным ужином для холостяков и девичников в Буэна Онда. Мама и папа тоже будут там. Я знала, что ты этого захочешь. Трэвис и Джорджи навсегда. Бла-бла-бла. Меня от тебя тошнит.

Джорджи спрыгнула со стула и обхватила руками живот Бетани.

— Мне это нравится. Я говорю правду. — Она взвизгнула и попыталась сломать Бетани ребра. — Спасибо вам. Это идеально.

Бетани поцеловала ее в щеку и отмахнулась.

— Всегда пожалуйста.

Раздался звонок в дверь. Бетани снова взяла свой бокал с шампанским, держа его свободной рукой, и нацепила яркую улыбку хозяйки по пути к двери. Детали имели значение. Каждая деталь имела значение. Когда она открыла дверь легким движением запястья, высоко оперлась рукой о дверной косяк, встряхнула волосами и сделала драматический глоток шампанского, женщины на ее крыльце увидели именно то, что она хотела, чтобы они увидели. Женщину, у которой было все это вместе.

Женщину, которая заставляла все выглядеть идеально без усилий.

Десять минут спустя две дюжины женщин устроились поудобнее: одни расположились на диване, другие сидели, скрестив ноги, на полу или даже стояли. Бетани заняла свое место перед доской и взяла свой маркер, крутя его между пальцами и придавая комнате лукавый вид.

— Должны ли мы начать с нашей песни?

Радостные возгласы подняли и без того радостную атмосферу. Их тематическая песня была совершенно нелепой, была придумана после слишком большого количества выпивки и исполнялась на мотив "Jingle Bells", но это была их песня. Это Клуб был их собственностью. Трудно было поверить, что они выросли из трех участников, которым не повезло прийти на урок Зумбы раньше времени… до такого.

В ту ночь она была хороша и сыта по горло мужским обществом, будучи обманутой режиссером местного театра. Она заметила, что ее подруги оказались в подобной ситуации, и решила продолжить свой путь к образу жизни, свободному от мужчин, с помощью клуба, где женщины поддерживали женщин. Теперь они были настоящей группой любителей надрать задницу, которые еженедельно встречались, чтобы обсудить свои цели и поддержать друг друга в этом путешествии. Она видела, как кроткие становились могущественными в этой самой комнате, была свидетелем того, как ее собственная сестра и лучшая подруга достигли своих профессиональных мечтаний.

Каждую неделю Бетани стояла у доски и перечисляла достижения, чтобы их можно было увидеть черным по белому. Или, так сказать, золотой металлик.

Если бы она продолжала ошеломлять их доказательствами их собственной удивительности, возможно, они бы не поняли, что ей давно пора добавить свой собственный триумф на доску. О, она подняла много шума по поводу самостоятельного выхода из семейного бизнеса.

Я хочу размахивать кувалдой.

В то время она именно это и имела в виду. Даже сейчас она говорила серьезно. Фактического размаха еще не произошло.

Бетани щелкнула каблуками, держа маркер как микрофон.

— Я начну. — Она демонстративно прочистила горло, вызвав несколько смешков в комнате. — Леди боллс, леди боллс, у нас нет недостатка в продуктах…

Все продолжили с того места, на котором она остановилась.

— Если вызов кажется слишком сложным, просто ткни его в глаз!

— Оле! — закончила Джорджи.

С заметками, все еще висящими в воздухе, Бетани постучала ногтями по доске.

— Кто хотел бы начать первым? — Она покосилась на Шерил, которая изо всех сил пыталась найти новую работу. — Как прошло собеседование на этой неделе?

— Что ж. — Шерил поджала губы. — Вообще-то, очень хорошо. Фирма сделала мне предложение, и я воспользовалась им, чтобы получить прибавку к зарплате от своего нынешнего работодателя. Итак… я заказала поездку на Барбадос. — Она хлопнула себя ладонями по щекам. — Это что, безумие? У меня не было отпуска уже четыре года.

— Не сумасшедшая! — крикнула Джорджи, возвращаясь от холодильника с новой бутылкой охлажденного шампанского в руке. — Ты определенно заслужила право валяться на пляже и пить ром из кокосового ореха. Или из пупка инструктора по подводному плаванию. Выбор за тобой! Троекратное "ура" в честь Шерил.

Аплодисменты и свист наполнили комнату.

Бетани написала "левередж / Барбадос / пупок пьет" на доске и повернулась обратно к комнате.

— Кто следую…

— А как насчет тебя, Бетани? — спросила Шерил, все еще раскрасневшаяся от аплодисментов. — Ты была так взволнована, что попыталась перевернуть дом в одиночку, без того, чтобы твоя семья дышала тебе в затылок. Ты подала заявку на получение разрешения на строительство несколько месяцев назад, верно? Они дали добро?

Бетани сохранила свою широкую улыбку, но винт, казалось, ослабел в ее пупке, опуская ее живот на ковер. Мысленным взором она видела толстый конверт, который спрятала в своем чемодане и засунула в дальнюю часть шкафа. Он был там уже несколько недель, дразня ее.

О чем ты думала, действуя в одиночку?

После окончания колледжа Бетани занималась строительством домов для Brick & Morty, но какая-то ее часть не находила себе места из-за образцов краски, обивки и со вкусом подобранной зелени, не имея права голоса при планировке.

Она была так уверена она хотела, чтобы это изменилось.

— Нет, я еще не получила разрешения, — выдохнула она, впиваясь большим пальцем в маркер для сухого стирания, когда ее голос звучал недостаточно естественно. — Но тебе лучше поверить, что я скоро получу ответ. Я не хотела прибегать к просьбам об одолжениях, но настали отчаянные времена…

Капелька пота скатилась по ее спине.

— Может быть, кто-нибудь еще хотел бы…

— Это немного странно, не правда ли? Стивен, кажется, так быстро получает свои разрешения, — Шерил продолжила, имея в виду старшего брата Бетани. Также известный как генеральный директор Brick & Morty, который хотел оставить все — включая Бетани — на своем месте. Шерил указала на переднее окно.

— Дом через дорогу поступил в продажу только в прошлом месяце. Я слышал, что они уже начинают демонтаж в понедельник! Должно быть, он подкупает кого-то в бюро выдачи разрешений.

В черепе Бетани началось жужжание.

— Мне очень жаль. Ты сказала, что Brick & Morty начинают флип в понедельник через дорогу от моего дома?

— Мама, возможно, упомянула во время моей последней примерки платья, — сказала Джорджи, прислонившись к стене и морщась. — Прости, Бет. Я думала, Стивен тебе сказал.

— Он этого не сделал, но все в порядке. Я имею в виду, — Бетани непринужденно рассмеялась, заправляя выбившуюся прядь волос за ухо, — со строительной бригадой через дорогу, я думаю, мне придется начать ходить в штанах к почтовому ящику. Немного раздражает, но я справлюсь.

Смех разлился по комнате, и Бетани воспользовалась моментом, чтобы отвлечь внимание от себя. Однако провести остаток встречи было нелегко, потому что ее мысли постоянно возвращались к двум очень тревожным фактам.

Первое: она больше не могла тянуть время. Либо она начинала свой собственный путь, либо отступает — и последнее было не вариантом, если она хотела сохранить свою гордость.

Второе: Уэс Дэниелс, человек, который сводил ее с ума своим техасским акцентом и слишком пристальным взглядом, будет работать через дорогу в обозримом будущем. Она видела его на рабочих местах на завершающих этапах, когда он делал замеры мебели или инструктировал маляров. Но Уэса, живущего через дорогу от ее дома, было бы невозможно избежать.

Скрутившийся живот Бетани подсказал ей, что на горизонте маячит Третья мировая война.


Глава вторая

Б етани уставилась на бумаги, разбросанные по ее кровати.

Каждый раз, когда она начинала собирать разрешения на строительство, она снова бросала их и вместо этого ходила взад-вперед.

Сейчас или никогда. Смирись или заткнись. Сри или слезай с горшка.

Если бы она подождала еще немного, чтобы начать свое соло-переворот, у людей возникли бы подозрения. Возможно, они и не считали Бетани трусихой, но они собирались продолжать задавать вопросы. Пару месяцев назад она объявила семье, что будет работать самостоятельно, поскольку Стивен отказался позволить ей сделать переворот в одиночку.

Они были в ужасе. И она солгала бы, если бы сказала, что это не поколебало ее и без того шаткую уверенность.

Бетани понимала их желание сохранить статус-кво. В конце концов, она хранила все, от своих мыслей до спортивных бюстгальтеров, в аккуратных маленьких отделениях по категориям. Это была семейная черта, и ей досталась самая большая доза контроля.

Так почему же переворот дома в одиночку был так важен для нее?

Почему она сделала из всего этого такую серьезную проблему?

Почему бы не придерживаться постановки, практики, в которой она действительно была искусна? Бетани села на пол и приняла медитативную позу. Она положила руки на колени и глубоко вдохнула, отчаянно пытаясь избавиться от стресса, вызванного тем, что ей нужно было сделать этим утром.

Визуализируй.

Представь себя идущую через улицу, где Brick & Morty уже установили фирменную вывеску компании на лужайке перед домом и начали демонстрацию.

Посмотри, как это происходит, а затем сделай это.

Ухмылка Уэса Дэниелса возникла в ее голове, и она со стоном упала навзничь на облако пушистого белого ковра. Молодой человек, казалось, всегда ставил своей задачей уколоть ее, пока ее хладнокровное, спокойное и собранное поведение не пошатнулось. Его присутствие должно было сделать это и без того ужасное утро еще хуже.

— Почему? — Она почесала место на шее. — Почему я делаю это с собой?

Она знала ответ, но момент ее храбрости был похоронен течением времени. Она заставила себя забыть о покалывании в животе, пугающем волнении от решения испытать себя. Да, она была отличной актрисой. Да, это все еще доставляло ей удовольствие, но… Неужели она должна была вечно оставаться на одной полосе?

Пригибаясь к земле, Бетани встала на четвереньки и подползла к окну своей спальни, выглядывая через подоконник на дом через дорогу. За короткое время, прошедшее с момента прибытия бригады, на лужайке уже были разбросаны инструменты, на подъездной дорожке стояли козлы для пилы, слышался шум. Так много шума.

Строительство не было аккуратным.

Она была идиоткой, когда представляла себя с идеальным хвостом и джинсами с высокой талией, плавно пробирающейся в ремонт и стильно разрушенные стены. Реальная жизнь — это не HGTV. Не было тридцати секундного дубля ведущего, закапывающего топор в стену, прежде чем режиссер крикнул, “Снято!” и настоящая команда снова взяла верх. Когда она возглавит свой собственный флип, она будет принимать все решения, выполнять всю работу.

И это может оказаться далеко не идеальным.

Это может обернуться ужасно.

Бетани отвернулась от окна и прислонилась спиной к стене, крепко прижав пальцы к центру лба и вдыхая и выдыхая. Вход и выход. Может быть, пришло время поговорить с психотерапевтом. Знание своих худших недостатков не означало, что человек мог исправить их в одиночку.

Бетани была ярким примером этого.

Когда ей было тринадцать, она купила пару неудобных туфель "Мэри Джейн" на танкетке. Мать предупреждала ее не надевать их в школу, не разносив предварительно. Слушала ли она? Нет. Но она вернулась домой с улыбкой на лице, взбежала по лестнице и закрылась в своей спальне, прежде чем упасть на пол с криком боли и стащить туфли, обнажив два кровоточащих волдыря. Затем она перевязала их и снова надела туфли на следующий день.

Она была упрямой сукой. И в чем она была больше всего упряма, так это в том, что всегда, безошибочно все делала правильно.

Если бы этот флип оказался менее чем потрясающим, она не смогла бы наклеить на него пластырь. Ей придется столкнуться с неизбежным всеобщим разочарованием. Ей придется наблюдать за тем, как на их лицах появляется осознание того, что она не идеальна.

Бетани потребовалось еще несколько вдохов, чтобы подняться на ноги. Она на мгновение остановилась в центре своей комнаты, строгий белый декор и со вкусом подобранные рамки для фотографий от Тиффани заставляли ее чувствовать себя немного увереннее.

Что ж.

Если она собиралась сделать заявление сегодня утром, ей лучше хорошо выглядеть, делая это. С решимостью, которую она не обязательно чувствовала, Бетани расправила плечи и прошла в свою гардеробную, шелковый халат развевался за ней.


Уэс замер с бутылкой воды на полпути к губам, подняв брови при виде Бетани, переходящей улицу. С такой походкой по взлетно-посадочной полосе женщина выполняла какую-то миссию. Он не мог не воспользоваться моментом, чтобы оценить присутствие живой, дышащей богини, потому что достаточно скоро она обязательно прольет святой ад на чью-нибудь голову. Вероятно, мою.

Для Уэса непрекращающиеся споры между ним и Бетани были прелюдией. Просто и ясно. Но чем больше проходило времени, тем больше он начинал думать, что Бетани настроена на другую волну. Ту, которая не включала в себя то, что они потели между простынями. О чем, Господи, он мечтал день и ночь, начиная с джамп-стрит.

Основываясь на информации, которую он смог собрать через Трэвиса, который гордился тем, что узнавал сплетни через свою невесту, Бетани была не из тех женщин, которые принимают участие в интрижке. До недавнего времени ее интересовали все эти отношения, но с созданием Лиги “Только Мы ” она ушла в отпуск с мужчинами. Так что даже если Уэс был в Порт-Джефферсоне на долгое время его шансы были невелики.

Возможно его шансы были ничтожными также, из-за привыкания к купоросу, которое он выработал, но остановиться было легче сказать, чем сделать. В данный момент он не мог появиться на ее пороге с дюжиной роз на длинных стеблях и сказать ей, что она самая захватывающая дух женщина, которую он когда-либо встречал.

Она бы дала ему по яйцам с разворота.

Была середина октября, но никто бы не догадался об этом, основываясь на том, как была одета Бетани. На ней был белый топ без бретелек, заправленный в длинную струящуюся юбку с каким-то девчачьим цветочным рисунком. Ее волосы были распущены, слегка завиты и развевались на ветру, открывая ее красивую шею.

— Черт, — пробормотал он, качая головой. Брат женщины был не более чем в десяти футах от него, но даже этого было недостаточно, чтобы помешать Уэсу оценить, как покачиваются ее сиськи, как тонкий материал юбки обрисовывает ее покачивающиеся бедра.

Не было никого, никого более красивей, чем та, на которую он смотрел прямо сейчас. Его ладони начали потеть в рабочих перчатках, огненный шар похоти вспыхнул и начал вращаться в животе. Этим утром он был тем, кто проснулся рано, вместо Лауры, предвкушая дополнительные шансы увидеть Бетани. Быть в ее окружении. Может быть, даже заговорить с ней, вывести ее из себя шуткой об их разнице в возрасте, заставить ее покраснеть или вспыхнуть ее голубым глазам. Это заставляло его кровь двигаться, как ничто другое. Даже опасность аншлагового родео в субботу вечером.

Бетани Касл. Самая захватывающая поездка.

Его не должно волновать, что она так решительно настроена встряхнуть их упорядоченную строительную зону, но, черт возьми, делала она это всегда. Тогда давай, дорогая. Не сдерживайся.

Когда она переступила порог, Уэс прислонился бедром к стене и изо всех сил старался выглядеть скучающим, хотя на самом деле его чувства были обострены, как кончик карандаша с цифрой два перед тестом.

Бетани влетела в проем, оставленный отсутствующей входной дверью, и какофония мужских голосов и увечий гипсокартона прекратилась. Ее аромат, смесь дорогого чая и цветов, донесся до него сквозь облако опилок, посылая рябь напряжения по животу. В правой руке она держала конверт из плотной бумаги, и он уловил легкую дрожь, пробежавшую по ее пальцам, прежде чем она скрестила руки на груди.

— Привет, Бет, — позвал Стивен из задней части дома, его голос становился все ближе, когда он приблизился к тому месту, где они стояли, проводя запястьем по вспотевшему лбу. — Тебе что-нибудь нужно? Рановато для декора, не так ли? Мы едва закончили потрошить это место. — Брат Бетани указал на кровавую бойню вокруг его рабочих ботинок. — Какое-то время диваны не понадобятся.

Уэс услышал, как она глубоко вздохнула. Она… застыла там, посередине? Он прищурил глаза.

Между Бетани и Стивеном возникла некоторая напряженность с тех пор, как Уэс прибыл в Порт-Джефферсон. Не проявляя особого интереса, он сумел собрать немного информации от Трэвиса и знал, что Бетани хочет оставить семейный бизнес и начать работать самостоятельно, что привело к разногласиям между братом и сестрой. Но это не мешало их работе, и они по-прежнему время от времени обменивались остротами, так что он оставил саму идею разрыва на второй план.

Тем не менее, он определенно уловил вспышку в глазах Бетани, когда Стивен свел ее работу к кушеткам.

Не то чтобы он когда-либо показывал, что уделяет этому такое пристальное внимание, но он видел один из готовых домов, выставленных на продажу компанией Brick & Morty. Мужчины могли быть ответственны за тяжелую работу, но обстановка Бетани продала это чертово место. Она сотворила определенную магию, которая превратила место из четырех пустых стен в… образ жизни. Боже, это звучало дерьмово, но это была правда. Она создала лучшую версию той жизни, которую вели покупатели, и заставила их представить себя в ней, почти как вызов. Даже Уэсу пришлось заняться декором, поэтому он привел Лауру в Target и вернулся домой с ковриком, двумя новыми лампами и свечой с ароматом тыквенного пирога.

Он бы солгал об этом под присягой.

В итоге, ему не понравилось, как старший брат Бетани свел все к диванам. Больше похоже на диваны, цвет краски, стеллажи, хранение, характер. Он сильно прикусил нижнюю губу, чтобы не заговорить. Внутренние дела семьи Касл его не касались. Он был статистом в фильме, который будет продолжаться еще долго после того, как он вернется в Техас.

Пытаясь игнорировать волну беспокойства в груди, Уэс сосредоточился на Бетани. Сегодня с ней было что-то не так, и это делало его еще более безрассудным. Ее обычное самообладание было налицо, но это было на мгновение. Приходит и уходит, как будто она могла удержать его только на мгновение, прежде чем он ускользнет.

Она обрела уверенность в себе, расправив плечи и пригвоздив Стивена взглядом.

— Мне не понадобятся мерки для этого дома. — Она вытащила бумаги оттуда, куда засунула их под мышку, а затем быстро засунула их обратно на место. — Мои разрешения на проект на другом конце города прибыли, так что… Вот и все. Я собираюсь начать работу над этим на следующей неделе.

Стивен приподнял бровь.

— Ты не можешь делать и то, и другое?

— Нет.

— Почему, черт возьми, нет?

— Потому что я хочу полностью сосредоточиться на этой работе. — Она пожала плечами. — И если ты думаешь, что это просто вопрос выбора диванов, попроси Кристин сделать это.

Самый старый Касл немного побледнел. Неудивительно. Жена Стивена была слегка неуравновешенной, и даже он знала это. Если бы Кристин назначили ответственной за обстановку, она, вероятно, нарочно проделала бы ужасную работу, просто чтобы Стивену пришлось задеть ее чувства, дав ей возможность потом доить его вину.

Мужчины и женщины и их интеллектуальные игры. Черт возьми, он презирал это дерьмо, и все же, посмотри на него и Бетани. Они танцевали вокруг друг друга с оскорблениями, устраивая большое шоу несовместимости, когда Христос знал, что это самое далекое от истины.

Уэс знал, как выглядит несовместимое. Черт возьми, он вырос в приемной семье. Он, наверное, мог бы написать книгу о том, как люди могут сделать друг друга несчастными. В эпилоге он дал всем понять, что никогда не станет одним из них.

Да, сэр. Он навсегда освободится от кандалов.

Но Стивену, казалось, почти нравились эти кандалы и игры разума, которые устраивала его жена. Чертовски запутанная аномалия, чтобы быть уверенным.

— Бетани. — Стивен вздохнул. — Отнесись к этому разумно.

Она закатила глаза.

— Ты знал об этом с начала осени. Мне жаль, если ты не воспринял меня достаточно серьезно, чтобы спланировать соответствующим образом.

Ноздри Стивена раздулись, его молчание после колкости Бетани заставило команду нервно переступить с ноги на ногу.

— Я бы отнесся к тебе серьезно, если бы разрешения не были выданы несколько недель назад.

Бетани вздрогнула и выронила конверт, из-за чего документы рассыпались по земле. Она наклонилась, чтобы быстро поднять их, и дрожь вернулась в ее пальцы.

— Иди к черту, Стивен, — пробормотала она себе под нос. — Тебе не следовало проверять меня у своих друзей в бюро выдачи разрешений.

Уэс заметил, что Стивен выглядел сожалеющим о том, что он сказал, но Уэс больше беспокоился о Бетани. Что, черт возьми, Стивен имел в виду, говоря, что она получила разрешение несколько недель назад? Почему она так долго ждала, чтобы приступить к работе? Или вообще что-нибудь сказать?

Она выпрямилась с покрасневшими щеками, и Уэс стиснул задние зубы. Что бы здесь ни происходило, ему это не нравилось. Конечно, время от времени она вызывала у него раздражение, но она всегда давала сдачи. Бетани не была так потрясена.

— Давай, Бет. — Стивен снова вздохнул. — Где ты собираешься набрать команду к следующей неделе? Позволь мне закончить здесь, и я перенесу свою следующую работу, чтобы я мог тебе помочь.

Ее смех был коротким.

— Под словом "помочь" ты подразумеваешь "взять управление на себя".

Стивен не стал отрицать этого.

— Через несколько месяцев мы вступаем в зиму. Ты не найдешь никого хорошего на такой короткий контракт. Поверь мне. Все, кто чего-то стоит, уже в этой комнате. — Он указал на свою сестру. — Включая тебя.

— Да ладно тебе, придурок, — ответила она. — Не отступай сейчас. У тебя так хорошо получалось быть снисходительным.

Уэс вздохнул немного легче, когда ее тон вернулся к нормальному, но его оптимизм снова упал, когда он увидел, как крепко она держит конверт. Ее взгляд метнулся к нему, и цвет ее щек стал еще ярче.

Черт.

Возможно ли, что она отложила запуск флипа, потому что нервничала? Это не укладывалось в голове, учитывая то, что он знал о Бетани и ее вспыльчивой натуре. Но его глаза рассказывали ему совсем другую историю. Прямо сейчас она была уязвима перед всей командой, и ее горло, казалось, застряло в постоянном состоянии глотания. Очень похоже на его собственное.

Черт.

— Я пойду с ней, — сказал Уэс, снимая перчатки.

Кто-то уронил кувалду в задней части дома.

— П-подожди. Что? — пробормотал Стивен. — Сейчас?

— Ага. — Он, наконец, встретился взглядом с ошеломленной Бетани. — Нам лучше вместе составить план игры и начать собирать материалы.

Казалось, она не могла найти ответа.

— Я… Я…

— Ты что?

— Я имею в виду, все это очень похоже на Рене Зеллвегер в Джерри Магуайр о тебе, но…

Он точно знал, из какой сцены Джерри Магуайер она имела в виду — когда Том Круз бросает свою модную работу спортивного агента, и Рене единственная, кто присоединяется к нему, несмотря на то, что он дошел до кражи офисной золотой рыбки, — но Бетани нужно было знать, что принятие его помощи ничего не изменит между ними. В противном случае она могла бы ему отказать, и у него странно сжалось горло, когда он подумал о том, как она в полном одиночестве пытается установить гипсокартон, не сломав ни одного гвоздя.

— Джерри Магуайер — никогда о таком не слышал. Это один из черно-белых фильмов вашего поколения или что-то в этом роде?

Эта искра снова вспыхнула в ее глазах, и облегчение вызвало заминку в его груди.

— Приношу свои извинения. Я должна была сослаться на Форсажную Девятку.

Он подавил улыбку.

— Ты уже готова идти?

Она, казалось, вспомнила, что все смотрят на них, и начала покусывать свою сексуальную нижнюю губу.

— Я задумалась.

— Бетани, — вмешался Стивен. — Ты действительно собираешься прийти сюда и украсть одного из моих лучших парней

— Спасибо, приятель, — сказал Уэс, приподнимая шляпу-невидимку.

— Как ты думаешь, что скажет по этому поводу папа? — закончил Стивен.

— Неужели? — Нараспев произнесла Бетани. — “Я расскажу папе”? Неужели мы снова сидим в универсале и едем в Херши-парк, когда нам было по восемь?

Слегка покраснев, Стивен оглянулся через плечо на мужчин позади него.

— Я только имел в виду, что это вызовет у него стресс, если мы будем двигаться в разных направлениях. Мы должны быть одной командой.

— Ну, ты же знаешь, что они говорят, Стивен, — беззаботно сказала Бетани.

— В команде нет мудаков.

Уэс кашлянул от смеха в кулак.

Бетани поймала его, ее губы дернулись в уголке, прежде чем она протрезвела.

— Прежде чем я соглашусь на что-либо, — она бросила взгляд на их аудиторию и придвинулась ближе к Уэсу, понизив голос, — я думаю, мы должны сначала попытаться провести совещание на стадии планирования. Ты знаешь, просто чтобы убедиться, что мы действительно можем это сделать.

Он подхватил ее спокойный тон.

— Я думал о том же самом. Мы должны сделать это в первую очередь. Ослабить напряжение.

— Я тебя слышу, — причитал Стивен.

— Ты знаешь, что я имею в виду, — огрызнулась Бетани себе под нос, вся возбужденная и красивая. Так близко, что он мог почувствовать в воздухе между ними вкус дорогого кофе, который она пила этим утром. — Если мы сможем пройти через встречу, не откусив друг другу головы, тогда мы подумаем о совместной работе.

— Мы просто притворимся, что у тебя есть другие варианты, да?

Она моргнула и сделала глубокий вдох.

— Так у нас будет встреча или нет?

Острота пронзила его посередине.

— Да.

Его ответ удивил ее, но она позволила ему увидеть это лишь на секунду, прежде чем повернулась на каблуке сандалии, взмахнув волосами.

— Стивен, если ты заговоришь об этом на репетиционном ужине и испортишь вечер, я тебя кастрирую. Как и вы, мальчики. — Она остановилась в дверях, чтобы оглянуться на Уэса, и он затаил дыхание.

— Встретимся у тебя дома.


Глава третья

Что случилось с моей аккуратной, упорядоченной жизнью?

Бетани сидела на водительском сиденье своего Мерседеса, глядя на разрушенный дом детства Трэвиса Форда, жениха ее сестры. Она все еще не могла поверить, что он отдал ей дом бесплатно. Конечно, это было частью его плана вернуть Джорджи после их эпического разрыва, но все же этот шаг был, мягко говоря, щедрым.

Даже несмотря на то, что упомянутый дом буквально рушился.

Если бы они не снесли его сами, следующий сильный ветер, вероятно, сделал бы эту работу за них. Разросшиеся сорняки и корявые деревья почти полностью закрывали вид на дом с подъездной дорожки и главной дороги. Бетани еще даже не была внутри, но интерьер должен был быть еще хуже.

Начинать с нуля было не в ее рулевой рубке. Обычно она входила в полностью законченный дом и наносила последние мазки кистью.

Что, если она вонзит кувалду в стену, и колония пауков вырвется наружу, как гейзер? Оставалось надеяться, что она успеет вовремя пригнуться, чтобы они все приземлились на Уэса.

Уэс.

Что только что произошло?

Из всех жителей Порт-Джефферсона Уэс был последним человеком, от которого она ожидала, что он добровольно поможет ей. Переспать с ней, да. Ограничиться близостью с ней и следовать ее указаниям? Нет, нет, она определенно не ожидала этого.

Это было почти так, как если бы он видел сквозь браваду, которая обманывала всех остальных, весь беспорядок у нее внутри. Неужели это не оставило ему другого выбора, кроме как помочь, хотел он того или нет? Если это так, то ей нужно было лучше маскировать свою неуверенность и недостатки. Особенно от Уэса, с которым она вела постоянную словесную войну. А теперь они работали вместе.

С этого утра ничто больше не было опрятным и упорядоченным.

Дорога впереди резко изгибалась, и она не могла видеть достаточно далеко вдаль. Будучи тщательным планировщиком, неопределенность заставляла ее чувствовать себя воздушным шаром, бесцельно парящим в облаках, не зная, когда он лопнет.

Неужели и внутри нее тоже не будет ничего, кроме воздуха?

Бетани подпрыгнула, когда на консоли зазвонил ее сотовый телефон.

Когда на экране замигало имя Джорджи, она набрала его и нажала "Ответить".

— Неужели? Новости уже распространились? Я покинула рабочее место Стивена десять минут назад.

— Ты же знаешь, как это работает. Стивен рассказал папе, папа рассказал маме, мама назвала меня кошкой с косоглазой канарейкой во рту.

Она сморщила нос.

— Эти образы выбивают из колеи.

— Я хочу услышать твою версию событий, пока ты болтаешь за бокалом вина. Я не успокоюсь, пока это не произойдет. Это правда, что Уэс изобразил Зеллвегера?

Бетани рассмеялась, несмотря на нервы.

— Я сделаю тебе одолжение завтра вечером на уроке Зумбы.

— О Боже мой. Я забыла.

— Нет. Кристин мучает нас за то, что мы предположили, что она была беременна, прежде чем она смогла сделать большое, драматическое разоблачение.

— Ты догадалась об этом, не я, и когда она собирается рассказать Стивену?

— Вероятно, за долю секунды до того, как ты скажешь "Да". Это удовлетворило бы чувство драмы нашей невестки. Представь себе это. Пол раскрывается посредством возражения против свадьбы.

Пока Джорджи смеялась ей в ухо, Бетани посмотрела в зеркало заднего вида как раз вовремя, чтобы увидеть, как грузовик Уэса сворачивает на подъездную дорожку.

— Завтра вечером, Джорджи. К тому времени, возможно, будет даже больше информации, которую можно рассказать.

— Ты уверена? Я вроде как надеялась, что прямо сейчас, черт возьми.

— Нельзя пить вино до полудня.

— Это моя предсвадебная неделя, — не согласилась Джорджи. — Дневное питье не только разрешается, но и поощряется. У меня уже есть Рози на другой линии, ожидающая время и место.

— Ты избегаешь работы над своими обетами?

— Да, конечно, это так!

Бетани фыркнула.

— Увидимся завтра, псих.

Она оборвала сестру на полуслове и, придав лицу строгость, вылезла из машины в тот самый момент, когда Уэс вытащил свое мускулистое тело из грузовика. На мгновение забыв о профессионализме, который она хотела продемонстрировать, ее предательский взгляд прошелся по изношенному материалу его пыльных джинсов, не торопясь переместился на его накаченные бедра и старую серую футболку, где она задела его трудолюбивую молнию.

Да ладно, она не могла не заметить, как напряглись эти металлические зубы, чтобы не дать его упаковке развернуться самой.

Мужчины с Лонг-Айленда носили более свободные джинсы.

Теперь он живет здесь, разве он не должен придерживаться обычного гардероба?

Раздраженная жаром, клубящимся в ее животе, Бетани решительно переключила свое внимание на его лицо, только чтобы поймать его понимающее подмигивание.

— Я здесь, босс, — хрипло сказал он. — Приставь меня к работе.

Она молчала целую минуту.

Какой язык тела демонстрировала женщина, когда она намокала? Она сжала бедра вместе или облизнула губы?

Не делай ничего из этого. Стой спокойно. Просто дай влаге распространиться, и эти интимные мышцы напрягутся без какой-либо внешней реакции.

Бетани прочистила горло и сосредоточилась на подготовке слов. Это утро, возможно, пролетело быстрее скорости света, но у нее было время подумать по дороге на свой сольный флип. Она всегда как бы игнорировала ухаживания Уэса, считая это чем-то вроде шутки, разыгрываемой за ее счет. Сколько раз он отпускал шуточки по поводу ее возраста? Иногда она верила, что он физически заинтересован в ней, а в других случаях она говорила себе, что не должна быть втянута, в какую бы игру он ни играл. Тем не менее, на случай, если он действительно был заинтересован в том, чтобы затащить ее в постель, ей нужно было оправдать его ожидания.

— Уэс?

— Да, Бетани.

— Если ты вызвался помочь мне, думая, что это может быть изящным маленьким шагом к тому, чтобы переспать со мной, ты можешь забыть об этом. Даже если бы я не была в добровольном отпуске, этого бы не произошло.

Ее желудок сжался в ожидании его ответа. Почему она так беспокоилась, что он может разочаровать ее и отказаться от своего предложения помочь? У них не было таких отношений, в которых один мог бы подвести другого. У них не было никаких отношений, и точка.

Выражение лица Уэса не изменилось ни на йоту. И оставалось бесстрастным, когда он использовал ногу в ботинке, чтобы оттолкнуться от своего грузовика.

— Если мы собираемся работать вместе, — медленно ответил он, — ты начнешь уделять мне немного больше внимания.

— Эм, хорошо? Позволь мне просмотреть сексуальные намеки, которые ты делал в течение месяца, и найти ту заслугу, о которой ты говоришь.

Он рассек рукой воздух между ними.

— Секс не обсуждается.

Бетани попятилась назад, по-настоящему неловкие звуки вырывались из ее горла.

— Этого никогда не было на столе переговоров, ковбой.

Его скептическое выражение лица говорило о том, что он думал иначе, но он мудро воздержался от высказывания своего неправильного мнения вслух.

— Смотри. Ты мне нравишься, Бетани. Адски. Хотел бы я провести пару потных дней с тобой в постели, выясняя, трахаешься ли ты так же хорошо, как ругаешься? Да. Я действительно хотел бы. Но я бы не стал использовать эту работу в качестве рычага воздействия, чтобы добиться успеха. Так что, как я уже сказал, секс теперь не обсуждается.

— Это не сработает, — прохрипела она.

— Потому что ты хочешь секса на столе?

— Перестань так выражаться! Это секс. Не салфетка. — Это уже было все выходит из-под контроля. — И это не сработает из-за того, как ты….

— Проникнул под твою кожу, как зуд, который ты не можешь облегчить двумя руками? Чувство взаимно, и я ничего не могу с этим поделать. — Он протянул ладонь лицевой стороной вверх. — Ключи?

— О, боже! Убейте меня.

Уэс уже шагал мимо нее.

— Я всего год проработал на стройке, когда мне было девятнадцать, но этого было достаточно, чтобы знать это. Первое, что нам нужно будет сделать, это дать этому флипу имя. Персонализировать его. Сделать так, чтобы это имело значение. — Он дошел до входной двери, остановился, попятился, затем пинком распахнул ее, пока Бетани разинула рот. — Как звучит "Война алой и белой розы"? Кажется подходящим.

Бетани протиснулась мимо Уэса в дом, стараясь не задеть его.

— А теперь кто делает отсылки к старым фильмам?

— Я не слишком горд, чтобы подлизываться к боссу…

Голос Уэса затих, когда он вошел в дом рядом с Бетани. Их зрение одновременно приспособилось к недостатку света.

— Черт, — прошептали они в унисон.

С таким же успехом они могли бы стоять снаружи. Бетани не знала, куда смотреть в первую очередь. Грязь, налипшая на стены и пол? Дыра в потолке размером с валун, дополненная ветвями деревьев, извивающимися внутри и растущими вдоль открытых балок? Два окна были разбиты. Из коридора доносился шум воды, что было особенно зловеще, потому что дождя не было уже неделю. ...



Все права на текст принадлежат автору: .
Это короткий фрагмент для ознакомления с книгой.
Инструменты взаимодействия