Хозяйка каменного сердца

Глава 1 Селена

— Селена, давай-ка поживее. Скоро забирать приедут!

Я умело отжала простыню, которую вот уже битый час полоскала в ледяной проруби и подняла взгляд на мачеху, окрикнувшую меня из дома. Руки занемели и почти не слушались, я бросила последнюю простынь в корзину и спешным шагом направилась к небольшому строению, в котором последние два года имела несчастье коротать свой век вместе со второй женой отца и тремя её детьми от первого брака.

Сегодня особенный день, ведь за меня обещал посвататься Стефан — сын пекаря из нашей деревни. Мы уже давно приглядывались друг к другу и на прошлой неделе он проговорился, что неплохо бы в пекарню новую работницу подыскать. Само собой я поняла, что он говорил о моём предстоящем переезде к нему (разве сын пекаря может просто так взять и уехать из пекарни отца — по сути готового “хлебного” места) и нашей скорой свадьбе. А вчера он как бы невзначай обронил, что мол сегодня заедет в гости, забрать чистые простыни да проверить, хорошо ли выполнена работа.

Жили мы бедно, поэтому подрабатывали, кто чем мог. Мачеха плела корзины, братья и сестрёнка ходили в горы собирать чернильный камень берит (его теперь стало много, ведь война была в самом разгаре и то и дело то тут то там взрывали старые шахты, из глубин которых этот камень и выбрасывало наружу), а я стирала и гладила бельё для зажиточных деревенских да помогала младшим перебирать найденный в горах камень (было у меня какое-то особое чутьё на то, за какие каменюки больше заплатят).

Вот и сегодня Стефан должен был приехать, чтобы забрать постиранные и поглаженные полотенца и бельё для пекарни. На этот раз простыней оказалось уж очень много, будто приданое для кого-то готовили, что в очередной раз натолкнуло меня на мысль о том, не для меня ли расстарался благоверный. То, что, будь то для меня, стирку и глажку поручили бы кому-то другому, меня даже не насторожило.

За воротами послышался мерный стук повозки и ржание лошадей. Заказчик приехал принимать работу. Раскрасневшаяся от мороза и тяжелой работы я, не глядя по сторонам, поспешила открыть ворота, чтобы поприветствовать любимого.

Перед домом стояла телега пекаря, а возле неё уже соскочивший на землю парень. Он был хорош собой: высокий, светловолосый с яркими голубыми глазами, но слегка полноват, благо что сын пекаря. Мне нравилось в нём абсолютно всё. Его внешность, манеры, походка — всё это в моих глазах делало его идеалом.

— Здравствуй, Стефан! — выпалила я, глядя на своего ненаглядного “жениха”.

— Здравствуй, Селена. Что там простыни да полотенца? Готовы ли? — опуская взгляд и смотря исподлобья, спросил он.

— Конечно, давно уж. Всё постирала и выгладила. Приятно спать будет, ни одной заломочки на простынках нет. А зачем вам так много на этот раз? Уж не свадьба ли намечается? — решив подтолкнуть нерасторопного парня, спросила я. Глядишь, да и заведёт разговор о сватовстве прямо с порога.

— Давай хоть в дом зайдём, а то вот так у ворот как-то некрасиво. Да и заплатить надо за работу-то, — ответил он.

— Конечно, конечно. Проходи, — я сделала приглашающий жест в направлении нашей халупы, дождалась, пока он пройдёт мимо, и пошла следом.

Дома были сестрёнки и мачеха. Все заняты своими делами. Увидев будущего пекаря, мачеха приподнялась со стула и поприветствовала его.

— Здравствуй, Марика. Я работу приехал принять и заплатить за неё. Показывайте, да поеду я, — выдал парень, а я невольно насторожилась.

— Конечно, милый. Вот, смотри. Селенушка всё выстирала по два раза, да отгладила так, что и господам не стыдно постелить, — сердобольно ответила она, указывая на стопку аккуратно сложенных простыней и полотенец в углу комнаты.

Он подошёл, потрогал, оглядел оценивающим взглядом и сказал: — Хорошо справилась. Молодец! Вот оплата за труды. Держите, а мне пора. Эй, девчонки, помогите-ка донести всё это до телеги! — подозвал он моих сестрёнок и собрался было уходить.

— Погоди-ка, Стефан. А ты больше ни о чём не хотел поговорить? Спросить может? Или замуж кого позвать? — шутливо напомнила ему я о предполагаемой цели его визита.

— Нет, Селя, не хотел. Я ж не из знатных, чтобы мне не знать, чего я хочу, и на ком лучше жениться. Кстати, приглашаю вас на свадьбу мою. Через два дня играем её с дочерью мясника Кориной на деревенской площади, — а потом добавил: — Угощение будет для всех, сможете и с собой забрать, смотрю, у вас тут совсем дела плохи, — он брезгливо оглядел наше скромное жилище и заторопился уезжать. Сестрёнки подхватили бельё, уложили в корзины, стоявшие тут же на лавке, и споро пошли за ним, едва успев накинуть на плечи шали, чтобы не замёрзнуть, ведь на улице стояла глубокая осень.

А меня словно зимняя стужа сковала. Какая там осень? Я заледенела вся да так и стояла, снова и снова вспоминая то, что он только что сказал. Женится. На Корине. Моей подруге. То есть как это? Надо догнать его, остановить. Ведь это была шутка, да? Этого просто не может быть!

Чем она оказалась лучше меня? Разве могла невысокая, пухлая дочка мясника очаровать его сильнее статной, стройной девушки с длинными русыми волосами, которой являлась я? Отец всегда говорил, что стоит парням посмотреть в мои большие голубые глаза, они не только влюбятся, но и душу продадут, лишь бы сосватать меня. Я не верила, ведь для родителей их дети всегда самые красивые. Но сейчас невольно сравнила себя с ней, и мне захотелось горько расплакаться и сказать папеньке, как же он ошибался.

Когда я опомнилась, сестрёнки уже вернулись и снова принялись сортировать собранный недавно в горах камень для продажи. А я вдруг подорвалась и выскочила из дома, судорожно соображая, в какую сторону поехал мой ненаглядный. Нужно догнать его, поговорить. Убедиться, что всё это мне лишь послышалось. Ведь он меня любит, со мной ходил на все летние праздники и так нежно держал за руку, что я млела от удовольствия, ожидая скорого предложения выйти за него замуж.

Едва я выскочила за ворота, как дорогу мне преградил всадник на гнедой лошадёнке, явно измотанный дальней дорогой.

— Эй, девица! Далеко ли до деревни? — особо не церемонясь, выкрикнул он.

— Так прямо за поворотом она, господин, — опешив отчеканила я. — А зачем вам туда? В наши края редко кто заезжает, граница ведь рядом. Не ровён час, опять палить начнут да убьёт кого. Вон на прошлой неделе снова через горы снаряды долетали.

— Вот и отлично, значит мы на верном пути. Неделю уже как из столицы тащимся к этому захолустью. Беги в деревню вашу, пусть всё, что есть готовят: еду, баб, вино! За мной в часе езды отряд идёт военный. Будем у вас тут квартировать день-другой, пока командиру не полегчает. А после уж выдвинемся к границе нашим на подмогу, — вот и всё, что он успел сказать прежде чем его кобыла развернулась, и он поскакал восвояси туда, откуда и появился.

Я не знала, что мне делать. Радоваться или плакать? Нужно было скорее бежать в деревню, чтобы предупредить наших. Они же не знают, что вот-вот к нам пожалует целый отряд голодных, уставших с дороги воинов, которых нужно будет приветить. Забыв о поступке своего “теперь уже не жениха”, я припустила к деревне, прокручивая в голове события последних месяцев…

А события эти были весьма и весьма нерадостными для нас и нашей деревни. Мы живём у северной границы королевства Дикеа. Севернее только горы, за которыми начинаются владения извечного врага нашего монарха Ториана Кровавого, самого сильного и кровожадного диала государства Коруна. И вот эта самая держава недели три назад объявила нам войну и выдвинула к границе войско. Большое или нет, пока никто не знал, так как они не стали пересекать границу, а зачем-то стали лагерем на подступах к горам и начали обстрел, чтобы никто не мог к ним прорваться.

Наш правитель Милдор Справедливый отправил им навстречу несколько полков под руководством 10 сильнейших диалов, но запретил нападать, если армия неприятеля не перейдёт границу. Диалы — это люди, наделённые Пресветлыми второй душой, а вместе с ней и способностями к магии и регенерации. Только вот они не бессмертны как наши Боги. В Дикее эти существа занимают руководящие посты в армии или управлении страной и происходят только из знатных родов. Среди простолюдинов диала не встретить. Так и стояли две армии у границы, обмениваясь редкими артиллерийскими обстрелами и ведя эту странную войну. Попутно выяснилось, что силы неприятеля были примерно равны нашим.

Мимо нашего скромного поселения совсем скоро должен был пройти отряд настоящих воинов. А я стою и сокрушаюсь о будущей женитьбе пекаря.

— Малика, Ирена, Сирена! Готовьте скорее на целый отряд, скоро здесь будут воины нашего правителя! — кричала я трактирщицам, проносясь мимо него и направляясь к пекарне.

В груди неприятно кольнуло, но я отогнала от себя дурные мысли и поспешила к знакомому забору.

— Дядюшка Лeстор, месите тесто. Совсем скоро придётся потчивать солдат. Говорят, они тут лагерем станут ненадолго, — донося до него всё это, я осматривала двор пекарни. Повозки Стефана здесь не было. Видимо, ещё не всё “приданое” по деревне собрал.

— Пресветлые диалы, да как же это? Никогда мимо нас не ездили, а тут занесло их! Спасибо, Селенушка, уже иду в погреб за мукой, — только и сказал добродушный дядюшка Лeстор, и его и след простыл.

Думать о том, что совсем недавно сказал его сын, а уж тем более спрашивать так ли это мне было некогда. Я сновала по деревне от двора ко двору, стараясь предупредить всех о скором прибытии армейского полка. Ох, как же мне хотелось посмотреть, какие они, эти диалы. Ведь полка не бывает без командира. А командир значит что? Значит знатный! А знатный у нас кто? Верно, диал.

— Ниала, здравствуй, — я вошла в дом местной знахарки и моей любимой собеседницы. Мы очень сдружились после смерти отца. — Я про солдат рассказать зашла. Едут к нашей деревне. Вроде как их командиру нездоровится. Ты приготовь всё, что есть. Мало ли, вдруг он серьёзно болен. Выходить надо будет.

— Командир? Диал что ли? Такие просто так не болеют, — послышался из каморки голос молодой ведуньи. — Я-то травки свои подготовлю, но не думаю, что пригодятся они. Тут скорее камешки ваши понадобятся, — она уже вышла из-за занавеса и кивала в направлении гор. — Никогда ещё хворого диала не видела. Даже не знаю, умирают ли они или живут вечно, как наши Пресветлые.

— Да что ты такое говоришь, Ниала? Конечно же болеют и стареют. Наверное. Они же в первую очередь люди, и только потом уже что-то там ещё, — сказала, а сама задумалась. И как это мне раньше в голову не приходило, что они и не люди вовсе. — Рождаются же людьми? Людьми. А то, что вторая душа им потом даётся Пресветлыми — это уже другой вопрос. Ладно, пора мне. Может и правда, камешков принести надо. Не зря же их на рынках купцы столичные так активно берут. Я до дома и обратно. Так хочется на диала посмотреть. А то одни сказки о них и ходят. Может, ты и права, а они и не люди вовсе, — самой смешно стало, я улыбнулась и помчалась в направлении своей лачуги.

Интересно, какими качествами обладает командир этого отряда? Благородный и смелый воин? Напыщенный красавчик-вельможа? А может рассудительный и добросердечный князь, которому от одной мысли о войне становится дурно? (Слыхала что бывают и такие, не всем же мечами махать. Души у всех разные.)

Пока размышляла обо всём этом, добралась до дома.

— Сестрицы, куда вы последние камешки сложили? Посмотреть хочу и отобрать из них парочку, — сказала девчушкам, и они послушно указали мне на корзинку возле печки.

— Селенушка, зачем они тебе? Сегодня ярмарки не будет, — недоумевала мачеха.

— Мне для военных, матушка.

— Какие ещё военных? — она насторожилась и заозиралась вокруг, а затем встала и подошла к окну. — Не говори, и так поняла. Как же их много. Ох, не к добру это, милая моя, — я тоже подошла к окошку и увидела, что как раз в этот момент мимо нашего дома проходил небольшой отряд конных воинов, человек 20 не больше.

— Знаешь-ка что? Брось суетиться и помоги мне обед приготовить. Скоро твой брат вернётся, нужно накормить парня, — мачехе явно не нравилось, что я собралась бежать вприпрыжку за солдатами лишь бы на них поглазеть. В нашем захолустье это большое событие. Ещё ни один отряд не проезжал к фронту этой дорогой, хотя она и короче тракта, ведущего к границе. У нас же тут рудники, горные тропы. Не зная дороги, по ним и одному-то не пройти. Что уж говорить про целое войско. Вот и шли они в обход.

— Хорошо, матушка. Как скажешь, — уже много лет прошло с тех пор, как моя родная мать отправилась к Пресветлым, а мачеха заняла её место, но я так и не смогла пересилить себя и назвать её мамой.

Так, за приготовлением обеда, а затем и прочими делами по дому пролетел почти весь день, а на дворе стало смеркаться.

Воспользовавшись тем, что мачеха принялась читать сводному брату наставления (ох, и любила она это дело), я, прихватив с собой пару камешков берита, опрометью припустила к деревне. Наш дом стоял на отшибе, ближе к горам. Прадед мой зарабатывал на жизнь тем, что добывал руду и берит в тех самых шахтах, что сейчас были заброшены, вот и построил дом подальше от основного поселения. Шахты пустели, а со временем и вовсе обвалились (в одном из таких обвалом и погиб мой отец, когда мне было 14 лет) и семейное дело пришло в упадок. Мы лишились кормильца и не смотря на то, что королевство процветало, сводить концы с концами стало тяжело.

На память об отце мне остался лишь один кулон, который он подарил мне на десятилетие. Естественно, сделан он из берита, ведь папа так любил этот камень. Видел в нём что-то “таинственное и магическое” как он говорил. Раньше я этого не понимала, но после его смерти и сама стала замечать какой-то странный голубоватый свет на поверхности некоторых из камней. Не все они обладали таким свойством, и, как ни странно, именно те, в которых мне удавалось разглядеть свечение, продавались дороже остальных. Поэтому торговать камешками на ярмарке отправляли именно меня, да и отбирать те, что подороже пойдут, тоже приходилось мне. А как иначе? Ведь никто, кроме меня, в семье больше этого свойства берита не замечал.

Мачеха моя была хорошей женщиной, горько оплакивала кончину отца. Да, для неё это был не первый брак, как и для него, но я прекрасно видела, что она его любила. Поэтому и замуж больше не пошла. А её звали и не раз, несмотря на то, что вместе со мной ей нужно было кормить теперь целых четыре голодных рта. И меня она не бросила, не выгнала. Я не любила её так, как любила маму, но уважала и всячески старалась помочь во всём. Так как я была старшей из детей, стоило мне немного подрасти, пришлось делить тяготы ведения хозяйства с мачехой. Я не жаловалась, наоборот, была рада помочь. Но времени на что-то личное это не оставляло совершенно.

Вот так и вышло, что в свои неполные двадцать я лишь пару раз в неделю выбиралась на ярмарку в ближайший городишко да бегала к Ниале вечерами поболтать о том о сём и поучиться у неё хоть каким-то навыкам врачевания. Семья у нас большая, а зимы холодные, очень нас выручали её советы и собранные мной (под её руководством, конечно) травки, когда младшенькие болели.

До деревни я добралась быстро и сразу же направилась в единственный трактир (да, деревня деревней, а трактир у нас имелся, ведь ещё при моём деде тут часто останавливались заезжие шахтёры, работавшие по контракту по полгода). То, что не все прибывшие солдаты расквартировались в нём, стало ясно сразу, так как, во-первых, их было куда больше, чем имевшихся в трактире комнат, а во-вторых, лошадей во дворе стояло на привязи не так много. Я насчитала с десяток. Где же остальные воины? Куда их поселили?

В трактире было не протолкнуться. Тут толпились и деревенские, и те солдаты, что решили поужинать тут же, а заодно и пообщаться с любопытными зеваками.

— А что, правду говорят, будто наш Милдор Справедливый всерьёз решил дать отпор войскам корунцев? — спросил мальчишка-подросток одного из воинов, с аппетитом уплетавшего похлёбку Малики. Ох, и вкусно же она готовила. Немудрено, что все постояльцы предпочитали трапезничать тут же, хотя и стоило это недёшево.

— Малец, а сам-то как думаешь? Мы ж не просто так сюда заявились. Была б на то наша воля, сидели б дома с семьями, а не по горам этим разъезжали, — довольно резко ответил ему второй солдат, который уже расправился со своей порцией и попивал пиво из кружки.

— А почему вас так мало? — малец не унимался.

— Так основные же войска по тракту пошли, это мы тут по особому… — начал было солдат, но вдруг оскёкся и добавил, — с фланга нас отправить решили с разведкой значит. Не спрашивай больше, парень, это не для твоих ушей.

Мальчуган насупился и укоризненно посмотрел на солдат, но больше ничего не сказал. Затем резко подскочил и бросился к группе ребят, ожидавших его у дверей.

— Парни, пошли на диала смотреть! Вояки ничего не говорят, так хоть настоящего бессмертного увидим! В какой дом его поселили? Не к травнице ли?

— Ага, бежим скорее. К травнице. Говорят, он у них больной какой-то. Что ж за диал такой, если больной? Они же не болеют! — в очередной раз прозвучало упоминание о том, что руководители отрядов и полков не такие как простые смертные, на этот раз от простого мальчишки. Они что? Сговорились что ли?

Мало ли, что там у человека, кхм…то есть диала случилось? Может, живот скрутило или ещё что? Они же не духи, еда и отдых им нужны так же, как и нам. Да, умные, сильные, каждый с особыми качествами (соответственно тем душам, которые им даны), но живые же существа.

Эх, а ведь мне тоже хочется на их командира глянуть. Хоть глазком. За тем и притащилась в трактир. А он, оказывается, у Ниалы.

Я решила не откладывать это дело в долгий ящик и поплелась вслед за мальчишками, чтобы “поглазеть на нелюдя”, да простят меня Пресветлые диалы.

— Эй, прачка! — окрикнул меня один из известных пьянчуг нашей деревеньки. — Слыхал, пекарь-то тебя отшил! Хорошая, пригожая. Всё при тебе! Аж слюнки текут! Только бедная, как церковная мышь, вот и не нужна теперь никому. Раз ты свободна, может, составишь мне компанию сегодня вечером на сеновале, а? — ещё один выпивоха, сидевший рядом с ним, громко заржал. Но больше никто не смеялся. Все вдруг замолчали и уставились тудa, где располагалась входная дверь. Заметив это, я обернулась как раз в тот момент, когда мимо меня прошёл высокий широкоплечий темноволосый мужчина в синей военной форме. Его шаги эхом отдавались по полу, ведь все разом забыли как дышать. Да чего уж греха таить, я и сама забыла. Опомнилась, когда он уже разминулся со мной и подошёл к столу тех выпивох.

— Так вот как в отдалённых от столицы поселениях относятся к молодым порядочным девушкам? — раздался его низкий бархатистый голос, а у меня чуть ноги от него не подкосились. — С дамами нужно обращаться бережно и аккуратно, а вы и себя позорите, и всех мужчин вместе взятых, — он наклонился к ним и прищурил один глаз, будто ожидал ответа, который ему явно не понравится, чтобы начать мордобой.

Подвыпившие мужички довольно быстро отошли от шока и, побросав недоеденный ужин вместе с пивом на столе, начали медленно отступать к двери, смешно кланяясь и подметая пол шляпами. От этого зрелища мне стало так смешно, что я не смогла сдержать улыбку и вдруг поняла, что недавний благодетель смотрит…на меня. Мама, дорогая. Теперь я смогла рассмотреть его глаза. Синие, как всполохи, которые я так часто видела в глубинах берита. Надо же, не думала, что у людей бывают такие глаза.

— Диал… — меня вдруг озарила догадка, и я запоздало поняла, что озвучила её вслух.

— Да, есть немного, — ответил мужчина. — Как звать тебя, красавица?

— Селена, Пресветлый… — я осеклась. — То есть, господин. Селена Корнуэл.

— О, как интересно. Дочка Корнуэла, стало быть. Или, может, жена? — подходя ближе, спросил диал.

— Д-дочка. Покойного Корнуэла, господин. А Вы знали моего батюшку? — язык заплетался и я выдавала первое, что приходило в голову. — Он мне о таких знакомствах никогда не рассказывал.

— Чего смотрите? — вдруг спросил диал, заметно повышая тон и обращаясь ко всё ещё ошеломленной толпе зевак и паре солдат, успевшим встать по стойке смирно, как только он вошёл. — Такие все глазастые, как я посмотрю, но глухие, раз не расслышали, что тут девушку обижают, и не заступились. Занимайтесь своими делами, нечего глазеть, защитнички, — он кивнул солдатам и те начали споро выпроваживать народ из заведения. Совсем скоро внутри остались только мы с ним, те самые солдаты, да Малика, которая обычно подавала ужин и напитки.

— Ребята, скажите ка брату, что я скоро буду. А ты, милая, принеси мне чего-нибудь погорячее горло промочить. Только не спеши, иди медленно, нам с дочкой покойного Корнуэла поговорить нужно, — диал кивнул трактирщице на дверь, за которой она поспешила скрыться, не дожидаясь дальнейших пояснений.

Эко ловко он всех выпроводил. Ну точно не человек. Наши деревенские балбесы никого не слушают, их когда надо не выгнать, а тут раз и нет никого. Я стояла перед ним и не знала, что сказать. Наверное, лучше подождать, пока он сам начнёт, раз у него ко мне разговор. Пресветлые, у диала! Ко мне! Я его к в глаза-то никогда не видывала. Точнее в данный момент я смотрела ему как раз в те самые синие-пресиние глаза и не понимала, что происходит.

Глава 2 Знакомство

— Ну, здравствуй, нищенка и по совместительству дочка покойника, — более властным и грубым голосом сказал диал. — Ты нам не нужна, а вот батюшка твой очень даже был нужен. Что теперь прикажешь делать? — он обошёл один из столов, взял оставленный на нём кем-то нож и повертел в руке, будто примеряясь, сможет ли меня им зарезать. А взгляд стал таким хищным и отталкивающим, что я не на шутку перепугалась. Мне в глаза бросилось и то, что одна из прядей его темных волос, собранных в короткий хвост, была совершенно седой. Надо же!

— Так вы скажите, зачем он вам понадобился. Возможно, я чем-то подсоблю, — едва найдя в себе силы ответить, пискнула я.

— Нам не он нужен, а дар его. Хотя, может и правда, сказки всё это, а мы поверили, идиоты!

— Господин…кхм, извините, не знаю как к вам обращаться… — я сделала небольшую паузу, ожидая, что он представится, но этого не произошло. Мужчина так и стоял молча, буравя меня взглядом. Что же, ладно. Небеса послали мне какого-то нелюдимого диала, да ещё и грубого к тому же. Набрав побольше воздуха в лёгкие, выпалила: — Я с радостью помогу чем смогу, если буду знать, что от меня требуется. Всё на нужды армии, так сказать. Я, может, и не богата, но не дурочка и не трусиха. Во благо страны на всё готова. Родина у нас с Вами на двоих одна и я готова её защищать, если это в моих силах, конечно, — на большее дыхания не хватило и я посмотрела на собеседника. Зря.

— Ха! Смотри-ка, а нищенка-то с характером. Ладно. Дуэйн моё имя. Можешь так и звать. Фамилия тебе ни о чём не скажет. Да и ни к чему беднякам её знать, — он посмотрел на меня так, словно я была кучкой придорожной пыли у его ног и продолжил: — Вот я и представился.

— Очень приятно, господин Дуэйн.

— Ладно, нищая Селена. Благо, ты хороша собой, а то с дурнушками я общаться не привык. Всё же женщина должна быть женщиной, чтоб глаз радовала. Прав был тот пьяница, что-то в тебе есть. Скажу тебе прямо: нам нужны камни, — он подошёл почти вплотную и уставился на меня, будто ожидая чего-то.

— К-какие камни? — признаюсь, его близость пугала до дрожи в коленках. Но я держалась из последних сил.

— Те самые, что отец твой добывал. Понимаешь о чём я? — диал многозначительно округлил глаза, будто подталкивая меня к верному ответу. Но я по-прежнему не могла понять, что он имеет в виду.

В этот момент дверь харчевни приоткрылась и на пороге возник миловидный зеленоглазый блондин в военной форме. Его короткие волосы топорщились ёжиком, а в одном ухе была вдета странного вида серьга, явно сделанная из берита.

— Дуэйн, где тебя носит? Я узнал, где стоит лачуга этого Корнуэлла. Оказывается, он на отшибе живет, ближе к лесу. Идём скорее, — начал блондин, а я заметила, что на его форме звёздочек было больше, чем у уже знакомого мне диала. Это что же значит? Грубиян — не командир отряда?

— Меня не носит. Я как раз там, где нужно. Ты заходи, чувствуй себя как дома, Люций, — он призывно похлопал ладонью по ближайшему к нему столу и снова перевел взгляд на меня. — Знакомься! Это Селена Корнуэлл, дочка ныне покойного, — это слово он выделил особо, — Корнуэлла.

Как раз в этот момент из кухни вернулась Малика с подносом, на котором стояло несколько бутылок горячительного (не знаю, чего именно, но запах неприятно бил в нос даже с большого расстояния) и пара кружек. Застыв на месте, она спросила: — Господа, смотрю, вас тут уже трое. Пойду-ка ещё кружку принесу, — и пулей понеслась обратно, поставив свою ношу на ближайший столик.

— О, средство от головной боли подоспело, — "темный" диал взял одну из бутылок и отпил прямо из горла. Вот это мужлан. Ох и не повезет же его супруге. Хотя, может и уже не повезло. По крайней мере брачных браслетов он не носил. — Командир, выпьешь? — он протянул все ту же бутылку второму мужчине.

— Благодарю, друг мой, но лучше не стоит. У нас ещё дела. Что, опять накатило? — он подошёл к своему, по всей видимости, подчинённому и похлопал его по плечу. — Держись! Скоро мы отсюда уедем.

— Из-звините, — решилась я подать голос. — Если я чем-то могу помочь, то только скажите. Прошу.

Блондин будто только сейчас вспомнил, что я всё ещё здесь. Посмотрел на меня, и взгляд его задержался на моём кулоне. Он подошёл ближе и попросил:

— Уважаемая, не одолжите ли на минутку ваш кулончик? Очень любопытно взглянуть на него поближе, — всё это он сказал, не отрывая взгляда от папиного подарка.

— Слушай, великолепный! — снова подал голос мой бесцеремонный, но всё же спаситель. — Давай уже, спроси её про камни. Сил нет тут находиться. Чем быстрее закончим, тем быстрее уедем на фронт. Так хочется кому-нибудь рожу набить, аж тошно, — он странно потирал виски, будто и впрямь страдал он невыносимой головной боли. Что правда? У диала голова болит? Быть такого не может! Нет, всякое, конечно, бывает, но это?!

— Ладно, твоя взяла, — бросил командир отряда и пристально посмотрел мне в глаза, а затем задал всего один вопрос: — Ты знаешь, где найти берит, дарующий силу? — перешёл он на ты да так и продолжил смотреть на меня. И вот в этот самый момент я заметила, как его серьга засветилась нежно-голубым светом, а мне самой вдруг очень захотелось дать самый честный и развёрнутый ответ на вопрос этого обаятельнейшего господина.

— Господин, я многое знаю о берите. Но про силу слышу впервые, — выпалила я, сама того не ожидая. Мне показалось, что говорила не я, а кто-то другой просто позаимствовал моё тело и выдал ответ. — Знаю только, что камень этот иногда светится, вот прямо как ваша серьга сейчас. И я это свечение вижу.

— Что? — на лице диала отразилось нескрываемое удивление. — Видишь?

И снова камень засветился, но уже не так ярко, а я в очередной раз не смогла противиться воле вопрощающего: — Да, вижу. С самого детства. Отец говорил, что тоже это видел, поэтому и мог находить самые ценные камни. Да только что в том толку, если они же его и сгубили? — воспоминания об отце разогнали морок, который, видимо, навёл на меня светловолосый командир отряда, и я принялась быстро-быстро моргать, отгоняя его остатки. Хотела было спросить что это было, но Дуэйн, как он представился, вдруг далеко не культурно выругался и, крепко сжимая виски, бросил, направляясь к выходу из трактира: — Брат, заканчивай тут поскорее. Мне срочно нужно на воздух. Тут невозможно находиться! — за ним с грохотом захлопнулась дверь, и мы остались с этим самым “братом” наедине.

— Что же, видимо, придётся побеседовать тет-а-тет и обычным способом, не прибегая к силе, ты ведь готова помочь, не так ли? — Люций подошёл к одному из столиков, присел на стул и кивком указал мне на соседний, мол садись, поговорим.

— Силе? Так вот что это сейчас было! — моему удивлению и в то же время восхищению не было предела. Другая бы на моём месте испугалась, а я настолько воодушевилась тем, что узнала что-то новое о высших существах, что даже и думать забыла о том, чтобы возмущаться.

— Да. Я использовал силу своей души, чтобы ты сказала мне правду, Селена, — он потёр переносицу и тяжело вздохнул, будто совсем не хотел мне об этом говорить.

— Позволь для начала представиться: меня зовут Люций Алмор, а того бесцеремонного и грубого мужлана, что оставил нас — Дуэйн Алмор. Мы братья, и да, мы оба диалы, но командую отрядом я один.

— Здорово! — так как тон командира был доброжелательным, я почувствовала себя свободнее и немного расслабилась. — Вас я не боюсь, хотя Вы и применили ко мне эту свою “силу”. А как это работает? Зачем Вам берит? Это из него вы черпаете силу? Я заметила, что Ваша серьга слегка мерцала, когда Вы….ну это…в общем захотели, чтобы я сказала правду, — похоже, меня понесло. Вопросы сыпались, как из рога изобилия, и я никак не могла заставить себя остановиться.

— Селена, не всё сразу. Заметила сияние? — он потёр свой подбородок, явно о чём-то размышляя. — Значит, ты и впрямь это видишь. А я-то уж подумал, что моя сила меня подвела, и ты всё же смогла меня как-то обмануть. Мне нужна твоя помощь, поэтому я расскажу тебе всё, как есть. Давай по порядку.

— Ты же знаешь, что на нашу страну напали и нам нужно дать отпор неприятелю? — я кивнула в ответ. — Так вышло, что именно мне поручили возглавить наши силы в борьбе с корунцами. Почему — это уже другой вопрос, — он приложил к губам указательный палец, делая мне знак молчать и ничего не спрашивать, пока он говорит.

— Я не совсем человек, как ты уже заметила. Диалы — не Пресветлые, конечно, но всё-таки значительно превосходят остальных жителей этого мира. Мы рождаемся людьми и являемся такими же, как вы, до тех пор, пока Пресветлые не решают даровать нам вторую душу. Уж не знаю, заложена ли она в нас изначально или нет, но в один прекрасный момент ребенок-диал начинает ощущать, что он изменился. Что мир обрёл другие краски. По крайней мере, так было со мной. У нас нет понятия одна душа или две. Если они в гармонии, мы ощущаем себя одним существом. Изначальная сущность обладает определёнными качествами, которые нельзя изменить или попробовать воспитать в себе. Если диал рождён кровожадным, как правитель корунцев, он таким и останется. Вторая душа, даруемая Пресветлыми, всегда сочетается по своим устремлениям и качествам с изначальной. Кхм, ну или почти, — тут он сделал небольшую паузу, немного задумавшись, а затем продолжил: — Так вот, мои души обладают двумя основными качествами: рассудительностью и откровенностью. Второе — качество, дарованное мне богами, поэтому и сила моя в состоянии вынудить любого, будь то человек или диал, сказать мне правду. Но, как ты понимаешь, это делает и меня чрезмерно болтливым, но мыслящим логически, а обладая только этим, войну не выиграть.

— Постойте, а почему тогда отправили именно Вас? С таким набором вам самое место в Верховном суде. Лучшего судьи не найти. Разве должны Вы командовать войском? — только задав все эти вопросы, я поняла, что слова мне ещё не давали, но оно, как говорится, не воробей.

— Вот именно, Селена. Не зря я рассудил, что ты станешь хорошим помощником и я могу рассказать тебе правду. Ты схватываешь на лету. Надеюсь, то, что всё, сказанное мной — это государственная тайна, тебе тоже понятно? — диал посмотрел на меня и улыбнулся.

Он что, издевается? Сначала выкладывает мне всё как на духу, а потом с улыбкой заявляет, что это самый секретный из секретов, за разглашение которого могут и повесить?

— Эм, полагаю, что да, — мне стало как-то совсем не по себе и я потупила взгляд. — Так я-то вам зачем?

— Вот тут-то мы и подходим к самому интересному, — мой собеседник посмотрел в окно, слегка нахмурился, будто что-то услышал, но потом помотал головой, будто отгоняя от себя какие-то мысли, и продолжил: — Ты верно заметила, мы используем берит, чтобы управлять своей силой. Магия, что содержится в камне, помогает нам почти не тратить внутренний её запас. Поэтому, когда я применил силу к тебе, ты увидела свечение камня. Похоже, это твой дар. Такой же, каким обладал твой отец. Если диал не будет использовать магию камней, совсем скоро его дарованная душа истончится и утратит все свои способности. Мы стараемся этого не допускать. Никому не хотелось бы лишиться части самого себя, не так ли? — он огляделся по сторонам, будто кто-то мог нас подслушать, и, убедившись, что никого нет, продолжил: — В одной очень старой книге нашлось упоминание о том, что берит в этих горах очень богат магией. Камни встречаются разные. Какие-то полны магией под завязку, какие-то едва сияют. Но есть среди всех этих залежей особенные камни. Добытчики прозвали их каменными сердцами. Одно такое “сердце” не только содержит в себе огромнейший запас магии, но и способно пополнять его, аккумулируя энергию прямо из воздуха. Можешь себе представить, какое значение эти камни имеют для диалов? Они — как источник вечной силы. Силы, которая не закончится, и гарант того, что ты никогда не лишишься своей второй души.

В этот момент снаружи раздался какой-то шум. Взглянув в окно, я заметила, что люди на площади как-то засуетились и начали торопливо расходиться. Это угадывалось по движениям зажженных переносных свечных ламп и факелов, ведь на дворе уже была непроглядная тьма. Послышались приглушённые крики. Что там происходит?

— Легенда гласит, что каменное сердце прозвано так потому, что способно подарить диалу то качество, которое ему больше всего нужно. Способность, которой ему не хватает. Не силу или магию, а черту характера. Понимаешь, к чему это я? — он слегка наклонился ко мне, дотронувшись указательным пальцем до моего виска. Мол, думай, девочка, всё же очевидно.

— Вам нужна смелость, чтобы вести армию в бой? — осенило меня догадкой.

Диал улыбнулся и кивнул в знак согласия.

— Так Вы трус? — не удержалась я, и только сказав, поняла, насколько обидно это прозвучало.

Странно, но Люций не смутился, лишь тяжело вздохнул и ответил: — Нет, но у всех нас есть предел. Мой предел — это служба в суде или помощь отцу. Война за рамками моих возможностей. Но отец и слышать ничего не хочет. Поэтому мы с братом здесь. Ты же не откажешь нам в помощи?

Я замотала головой, активно подтверждая, что не откажу, и вдруг задумалась. Отец? Где-то я уже слышала о диале, способном рассудить любых повздоривших и примерить врагов. Но где?

И тут раздался такой оглушительный грохот, что мне аж уши заложило. Трактир зашатало будто пьяницу после попойки, я отчётливо услышала гул и последовавший за ним взрыв, а потом ещё и ещё. На деревню напали?

Глава 3 Нападение

Не успела я понять, что дело плохо, как командир уже схватил меня в охапку и бросился к выходу из трактира.

Стоило нам оказаться на улице, моим глазам предстала ужасающая картина: жители деревни метались в панике, прося о помощи. Кто-то держал в руке факел, пытаясь осмотреться, кто-то просто метался в истерике, выкрикивая имена близких. Чуть ближе к площади на земле лежало тело какого-то явно уже неживого бедолаги, в паре мест земля топорщилась, будто в неё угодили пушечные ядра. Стоп, почему будто? Они в неё и угодили. А ещё пара попала в местный магазин, который тут же загорелся, и пекарню. Пекарню! Дядюшка Лестор!

— Мне нужно в пекарню, пустите! — завопила я раненым зверем и начала вырываться из рук всё ещё державшего меня Люция. Он, как ни странно, ослабил хватку и сосредоточенно озирался по сторонам.

— Не убейся там, ты нам ещё нужна, — бросил он, а затем выкрикнул уже громче: — Марко, Свелли, Риз, ко мне, быстро! Доложите! Остальным организовать эвакуацию деревенских!

К нему невесть откуда подбежали трое названных воинов в чёрной униформе и начали что-то сообщать, но я уже не слушала, так как со всех ног бросилась к пекарне. Не добегая буквально несколько метров я заметила, что забор, мимо которого я совсем недавно проходила, разворотило, и от него осталась только одна вбитая в землю балка да пара штакетин. Двор словно перепахало вдоль и поперёк, задело крышу, но не снесло, в ней наблюдалась небольшая брешь. Зрелище впечатляющее и пугающее, учитывая то, что я не знала, живы ли Стефан и дядюшка Лестор.

— Стефан! Дядя Лестор! Вы живы? Отзовитесь! — закричала я так, что побоялась потерять голос, но мне никто не ответил.

Ну и что, что мой “ненаглядный” меня бросил. Сейчас я об этом даже не вспомнила. Мне нужно было спасти дорогих мне людей. За мачеху, сестрёр и брата я не переживала, ведь наш дом был далеко от деревни. Подумаю об этом потом, если доведётся, а пока нужно помочь. Найти. Что если их убило?

— Стефан! Дядя Лестор! — не унималась я, вскарабкиваясь на небольшой холмик, образованный вздыбленной землёй посреди двора да так и остолбенела.

Где-то неподалёку вновь послышались взрывы, но напугало меня не это. Прямо из леса к деревне двигалось по меньшей мере два или три десятка солдат. Вооружённые мечами и плетьми. “Враги!” — промелькнуло у меня в голове и я завизжала, что есть мочи: — Люций, корунцы! Корунцы идут!

Я оглянулась, ища глазами командира отряда, но вокруг было столько дыма от полыхавших огнём зданий, что ничего не было видно. Пекарню тоже охватило пламенем с южной стороны. Проход ещё свободен, нужно туда. Забыв о приближающейся опасности, я кинулась к двери. Дядюшка Лестор был мне как отец. Я просто не могла его бросить. Вокруг гулким эхом раздавались всё новые и новые взрывы. Я с трудом могла видеть в дыму, ведь деревянное здание здорово чадило, охватываемое огнём всё сильнее.

Но тут дверь распахнулась и из неё, ругаясь и волоча облокотившегося на него отца, появился весь будто сажей перемазанный Стефан: — Селена? Ты чего здесь? — начал было он, но новый снаряд упал где-то совсем близко и стало не до разговоров: — Беги! Спасайся!

Уверившись в том, что оба они живы (что греха таить, мне было приятно осознавать, что Стефана не зашибло каким-нибудь снарядом или его осколками, хоть он мне больше и не жених), я побежала. Куда? Сама не поняла. Снова взобралась на холм, с которого заметила вражеских воинов и взглянула в направлении леса. Их продвижение было остановлено. Но не Люций вёл в бой наших защитников, а его брат.

Я заметила его в самом пекле боя, который уже разгорался не на шутку. Всё та же синяя военная форма, только теперь он был ещё и в плаще, а в руках у него красовались два меча. Как только он их держит? Я и один-то такой поднять не смогу, а у него два, а ведь ими ещё и драться как-то нужно. Корунцев было явно больше. Дуэйна обступили сразу пятеро. Но он этого будто не замечал, так как сразу же бросился на одного из них. Почему защитников так мало? Где остальные?

И тут меня осенило: Люций же приказал увести жителей деревни. Они заняты. Поэтому атаку врага отражает так мало воинов. Вот же!

Я невольно засмотрелась на то, как дикейцы отбивались от неприятеля. И на то, как их негласный командир остервенело бьётся с уже тремя корунцами. Нападение захлебнулось, уже хорошо. Но тут меня окликнули, и я обернулась на голос.

— Что ж ты стоишь, дурочка!? Бежать надо! Бежать! — Стефан со своим отцом уже направлялись по дороге к горам. Туда, где стоит наш с мачехой дом.

Хотела было оглянуться, чтобы посмотреть, как там дела у наших защитников (кажется, чувство самосохранения у меня просто отказало), но не вышло. В нескольких метрах передо мной из ниоткуда, будто сплетённая из алых нитей, начала образовываться стена огня, отрезая меня от дороги. Она всё росла и росла, пока не стала примерно в два человеческих роста в высоту, а уж на сколько она простиралась в длину, я не знала.

— Пресветлые, у них стихийник! Огненный! — послышался откуда-то отчаянный вопль, который тут же прервался. Скорее всего тот, кто кричал, уже был мёртв.

Матушка, батюшка, что же это происходит? Куда бежать? Что мне делать?

До меня наконец начало доходить, что всё творящееся вокруг — это не сон и не моя фантазия. Это реально и очень опасно. Взрывы, огонь, смерть…Меня вдруг затрясло от осознания собственной беспомощности и слабости. Я обхватила руками свои плечи и постаралась успокоиться и решить, как мне быть. Ответ пришёл сам: к Ниале! У неё погреб глубокий, там можно спрятаться. Скорее!

Стараясь не думать о том, как мне страшно и собрав последние крохи храбрости в кулак, я со всех ног побежала к дому травницы. Стена огня больше не разрасталась, будто что-то или кто-то перестал питать её силой, потому что добился желаемого: отрезал отряду дикейцев путь к отступлению. Но он неё исходил такой жар, что даже несмотря на кажущуюся безопасность, приблизиться к ней было невозможно. ...