Faster S-T-I-K-S. Шустряк

Глава 1

Я проснулся от нарастающего шума потока воды и неприятного ощущения качки. По дну яхты что-то сильно заскрежетало. Скинув ноги на пол, попытался быстро выйти из кают-компании, но сильный толчок сначала подбросил меня в верх, после чего резко бросил в сторону. Помещение начало заваливаться на бок. Последующие удары приложили меня несколько раз об стену, а потом выкинули в коридор, где мне чудом удалось зацепиться за ручку двери гальюна. Разглядывая смену своего положения в пространстве, я почувствовал еще один сильный удар, поспособствовавший тому, чтобы я проломил дверь, которая в данный момент выступала в качестве пола подо мной. Падая в гальюн, я пытался тщетно цепляться руками за стены и саму дверь, но увы гладкое пластиковое покрытие не способствовало этому. Сверзившись в низ, я изрядно приложился спиной о выступавшую из стены вешалку. Подняв голову в верх, успел заметить срывающуюся с отломанной петли дверь, которая стремительно падала на меня…

Сознание было разбужено дикой болью и вкусом крови, заливавшей мне лицо. Боль — это хорошо, это значит, что ты еще жив, всплыли в голове слова отца, которые он говорил зареванному мне с ободранными коленями. Попытка открыть глаза не удалась, мешала вязкая уже слегка подсохшая кровь, обильно натекшая на мои веки.

Начав шарить руками, нащупал унитаз попутно вспомнив о том, как и где я оказался. Пытаясь сориентироваться в непривычной обстановке и валявшимся мусором, удалось добраться до раковины. Нащупав кран, я обнаружил наличие воды в нем, а обшарив встроенный в шкаф держатель для полотенец и его.

Умывшись, рассмотрел внушительную рваную рану на своём лбу, продолжавшую обильно кровоточить. Нехорошо это, черт с шрамом, а вот истечь кровью идея не очень. Кое как прижав кусок кожи на своё место громко выругался от боли, и хлипко закрепил все это полотенцем на голове.

Оглядев помещение, я убедился в своем предположении, что яхта лежит на боку. С досады даже пнул дверь, по вине которой на лбу будет красоваться огромный шрам. Струйка крови, прорвавшаяся из-под полотенца, намекнула на необходимость принятия более решительных мер по устранению ранения. Еще раз прополоскал рот из-за странного химического привкуса, который раньше списывал на вкус крови, но теперь я в этом совершенно не уверен.

— Так выбираемся, — сказал я себе чтобы хоть как-то ободриться и подпрыгнув зацепился за край косяка, в котором раньше размещалась злополучная дверь. Подтянувшись, попал в коридор попутно ощутив, что пострадал не только лоб, саднила пара царапин и дали о себе знать ушибленные ребра. Таким же нехитрым способом попал в кубрик, где все вещи, что не были размещены в рундуках, валялись кучами по периметру. С досадой увидел разбитый экран телевизора на стене, об который меня похоже и приложило несколько раз.

Найдя в одном из отсеков хранения аптечку первой помощи, приступил к ликвидации главной проблемы, которая грозила снова стать помехой моему зрению. Расположив все удобно, снял полотенце и принялся обрабатывать рану раствором нейтрального дезинфектора. Пошарив среди упаковок лекарств, я не нашел никакого обезболивающего, предвкушая дальнейшее, распаковал стерильную пачку скрепок для сшивания ран и заправил их в кожный степлер. Пытаясь свести края раны как можно ближе, принялся сшивать их, морщась от каждой новой скрепки. Закончив, еще раз обмыл рану после чего осмотрел результат в зеркале, что весело возле выхода. — М… да, хЕрург от бога, — констатировал я через букву «Е» увиденный мною результат. Наложив пластырь, аккуратно упаковал всю аптечку в кейс, что-то мне подсказывает что она мне еще пригодится.

С первой задачей покончено, теперь нужно осмотреть состояние судна, очень хочется знать, что здесь произошло. Я вылез обратно в коридор и направился к люку ведущему на палубу, по пути пробираясь через вещи, выпавшие в проход. Нехилая болтанка была, если даже сюда содержимое кают повываливалось, сделал я вывод пиная в сторону подушку. Высунув голову наружу, обнаружил то, что и ожидал увидеть, яхта лежала практически на боку так, что конец мачты был едва ли в трех метрах над водой. Больше удивило солнце, которое уже стояло в зените. — Это же сколько я был в отключке, — выдал я в слух невольно взглянув на часы, показывавшие 05:37. Вот тебе и хваленые лучшие в мире часы от «Часового двора Бетеноп», даже царапины нет, а уже сдохли. Следующее, что привлекло мое внимание, это судорожно подергивавшиеся шкоты, автоматика пыталась что-то сделать с парусами, ей то невдомек бесполезность данного занятия. Надо бы отключить, чтобы аккумуляторы не садила, могут еще пригодится.

Спустившись обратно в люк, открыл на его боковине с помощью нехитрой защёлки потайной лючок. Введя ПИН-код, получил доступ к резервной консоли яхты. Экран пестрил предупреждениями и аварийными сообщениями, особое внимание привлекла неисправность эхолота. Отключил навигационную систему и выбрался наружу. Подпрыгнув, зацепился руками за леер, после чего подтянувшись, оказался на верхнем борту. Картина удручающая, тот самый эхолот висит на остатках проводки вместе с частью отломанного киля. Правый борт, на котором я стоял, имел внушительную вмятину в корпусе. Кажется, что если бы не выбросило на мель, то и ко дну мог пойти, валяясь в гальюне. От таких мыслей меня аж передернуло, а вот за фатальные повреждения любимой яхты дядя меня убьет, это уж точно.

Осмотр местности показал, что со стороны киля до берега не более десяти метров, в другую же сторону около семидесяти, всего восемьдесят метров ширины, что явно не русло Амура. Интересно, каким это образом меня могло смыть в протоку, да еще и так далеко, что даже основного русла не видать. Цунами тут взяться неоткуда, да и течение хоть и большое, но вряд ли с якоря могло сорвать. Взглянув на ближний берег, я обнаружил свидетельство того, что волна все-таки выходила на берег, но даже край небольшой поляны, что была расположена на довольно пологом берегу, выглядел сухим. На сколько я помню, выше по реке нет никаких гидротехнических сооружений, поскольку Амур был объявлен национальным экологически-ресурсным заповедником ещё в девяносто четвертом году. Даже те сооружения, что успели в своё время соорудить китайцы, были разобраны после того, как они влились в Империю. Следовательно, мощному потоку взяться просто неоткуда, но рассуждать об этом смысла особого нет, нужно решать сложившуюся ситуацию, выбираться и искать помощь.

Залез обратно в люк и пробрался по коридору в кокпит, где бедлам был еще в большем масштабе чем в кают-компании. Привалился боком к капитанскому креслу, включил радиостанцию, которая незамедлительно ожила, проверив установки диапазона, принялся вызывать помощь.

— Любое судно или береговая служба, вызывает яхта Аэлита, регистрационный номер TA154РУС, СОС, точное место нахождения неизвестно, прошу пеленг.

Повторив безответно сообщение еще пять раз, я немного выждал, и решил проверить другие спец диапазоны. Полчаса были потрачены в пустую, ни ответа, ни чужих переговоров я не услышал. Возможно, антенна поломана, хотя флюгер я видел целым, да и анемометр крутился. Может из-за того, что мачта почти у воды — связь отсутствует? Нащупал в кармане телефон и первым делом посмотрел на часы, показывавшие 06:12, инстинктивно сверился с ручными и понял, что те всё-таки в порядке, но положение солнца свидетельствовало об обратном, странность, да, именно странность.

Сети у телефона не было, ну это в принципе не так страшно, надо прихватить аварийный маяк и активировать его на палубе, самое логичное решение в данной ситуации. Достал кейс из рундука, вылез в коридор и направился обратно к люку. Надежно разместив аварийный маяк, я активировал его единственной имевшейся кнопкой, индикатор заряда батареи показал, что она заряжена, а экранчик отобразил информацию о производящемся поиске спутников для соединения. Удобно усевшись, принялся запускать навигатор в телефоне, чтобы иметь хотя бы представление о том, как далеко я от населенных пунктов.

Навигатор уже десять минут безуспешно пытался нащупать навигационные спутники и предлагал, для ускорения данного процесса, покинуть помещение и выйти на открытое пространство. — Куда уж более открытое то? — Выдал я в слух на его предложение. Аварийный маяк так же безуспешно, продолжал поиск, в совокупности с часами и положением солнца, моя озадаченность потихоньку стала превращаться в тревогу. Это обстоятельство меня не шуточно озадачило, я еще могу понять, что нет связи у телефона с базовой станцией, отсутствие связи по радиостанции тоже, но, чтобы два устройства не могли найти хотя бы один спутник, совершенно невероятно. У Российской Империи огромная орбитальная группировка, а телефон универсальный и поддерживает Европейские, Африканские и даже Американские спутники навигации. Что могло произойти такого, чтобы они все разом отключились, даже не представляю. Если я не могу ни с кем связаться, то рассчитывать на скорую помощь совершенно не приходится, из чего следует вывод, что выбираться придется самому.

Правило решения любой чрезвычайной ситуации гласит, что первым делом нужно стабилизировать её, а вторым выработать четкий план по выходу из кризиса. Стабилизировать уже удалось, теперь нужен план. Оставаться на яхте и ждать помощь — бессмысленно, лучше выйти по этой притоке к основному руслу для поиска помощи. Амур весьма нагруженная судоходная река, там по рации кого-нибудь вызову, или ракетницей сигнал подам, а если маяк по пути сработает или сеть найдётся, все решится раньше. Нараставший неприятный шум в голове начал сигнализировать о полученном легком сотрясении, и необходимом отдыхе.

Глава 2

На посадку зашел небольшой самолет, украшенный гербом Российской Империи на хвостовом оперении. Плавно опустившись, он пробежал до конца полосы, свернув с нее на право, плавно остановился возле припаркованного авто. По откинувшемуся трапу спустился высокий, спортивного телосложения шатен, оглядевшись вокруг, он направился к стоявшей неподалёку роскошной машине, возле которой предусмотрительно стоял водитель, придерживая открытую дверь.

— Васильич! сколько раз я просил без дурацкого пафоса давай, а? — Произнес он, обращаясь к водителю.

— Прости…те, — запнувшись, исправился тот, — прости конечно, но статус обязывает, как бы член семьи первого круга Императора, не дай бог какой папарацци заметит, будет потом сопли в прессе жевать о том, что племянник такого человека сам себе двери открывает, — и немного погодя добавил, — сам же все понимаешь.

— Да, но надоело. Именно поэтому люблю находиться там, где меня в лицо никто не знает, и не пытается выслужиться или лишний раз лизнуть пятую точку, — прокомментировал он, садясь на заднее сиденье.

Авто плавно набрало ход и бесшумно двинулось к спец выезду. Через несколько минут, покинув международный терминал, водитель, обернувшись спросил — едем через скоростную или по центральным прокатиться?

— Не спеши, за полгода немного соскучился, давай через город, тем более вечереет.

Артём отключил затемнение стёкол, налил бокал холодного пива из бара, попутно любуясь жемчужиной Азиатского региона. Хабаровск один из самых динамично развивающихся городов Российской Империи, самый экологически чистый и зеленый город мира, статус которого, он уже бессменно получает десять лет. Только электротранспорт, только полная рециркуляция и переработка отходов, вследствие чего, этот город стал самым дорогим городом в Империи за исключением столицы. Авто неспешно проехалось через центральную улицу города и направилось в сторону моста, на остров «Уссурийский».

После жаркой встречи и окончания поздравлений с призовым местом на олимпиаде талантов мира, ему всё-таки позволили привести себя в порядок, чтобы присоединиться к банкету, устроенному в его честь.

Всемирная олимпиада талантов, проходившая в этом году в Прибалтийской [F1] Федерации, была фееричной победой команды из Российской Империи, которая заняла все призовые места, а сам Артём занял первое место по дисциплине «информационные технологии в сфере аналитики». Умываясь и переодеваясь в чистую одежду, он прикидывал варианты как бы смыться с этого мероприятия, что так не кстати организовал дядя Витя. Собравшись, и осмотрев свой внешний вид перед зеркалом, Артём вышел в коридор из комнаты и направился в банкетный зал.

Дальше все было как всегда на таких мероприятиях, торжественная речь дяди, на правах старшего в семье, пара заунывных поздравлений от важных особ и их пассий, после чего началась обычная круговерть светского раута. Спустившись с импровизированного подиума, Артём тут же попал под толпу тех, кто желал выразить ему толи почтение, толи поздравление, толи хоть как-то засветиться рядом с родственником высокопоставленной особы. Каждый считал просто необходимым пожать руку, похлопать по спине и дать бесценные советы для долгого жизненного пути. Но больше всего бесили тетки, просовывавшие между мужиков своих дочерей, источая во взгляде надежду на то, что одна из них приглянется.

Неоднократно отбившись от назойливых молодых дам со своими мамашами, уже к десяти часам Артём плавно мигрировал к своему Дяде, получив у него разрешение взять прогулочную яхту, и дав торжественное обещание не бухать до беспамятства, тихо покинул зал. Довольный он направился переодеваться в более свободную и менее торжественную одежу. Выйдя на пирс, увидел друзей что его уже дожидались, судя по активному маханию руками. Он и сам заметил, что они слиняли раньше него, но их в отличии от него регламент не держал.

— Макс, ты чего так быстро ливнул, — протягивая руку спросил Артём.

— Да ну, в жопу их всех, они когда на тебя взгляд бросают, такое ощущение, что в голове шерстят картотеку «полезные люди» и, если ты там не значишься, взгляд меняется, как будто перед ними мебель.

— А меня один с официанткой перепутал, — весело протянула Светлана, — мол девушка, обновите и протянул мне почти пустой бокал, так я ему и обновила, на его глазах долив из своего. А на возражение, высказанное по поводу того, что ему в шампанское налили красное вино, предложила слегка шевельнуть булками по направлению к официанту или столу с бокалами. Видели бы вы выражение его лица, а выражение лица его пассии было еще более бесценно, правда насладится я не успела в полной мере, — с выдохом продолжала она, — он начал развозить скандал после чего его вывела охрана, на его возмущение ему объяснили, что он только что оскорбил близкого семье человека, не забыв проинформировать о дальнейших жизненных тяготах, которые постигают людей незнающих своё место. Хотя я и попросила настойчиво охрану не докладывать старшему, совсем не уверена, что они меня послушают, ты же знаешь, что если до Виктора Сергеевича дойдет, то хана. Светлана с детства дядю официально называла, сколько он не просил использовать только имя, боится его так назвать публично, чтобы не вызвать скандал, хотя он ей не однократно говорил, что ему до этого не будет никакого дела.

— Ладно, все на яхту, я с собой взял бутыль коньяка и тут нам закуски собрали на вечер с кухни. Хочу отдохнуть, достали пафосные мероприятия уже, — прыгнув задорно с пирса на яхту, прервал монолог Артём.

Максим с галантным поклоном, потешно позируя и изображая толи портье, толи дворецкого, предложил пройти Светлане вперед, на что получил еще более задорного пендаля по пятой точке. После чего со смешком она все-таки прыгнула на борт. Работники пирса отпустили швартовые, один из них, выпрыгивая обратно на пирс, пожелал хорошего пути.

Артём, спустившись в кокпит, запустил моторы, включил систему навигации и указал яхте маршрут для предстоящей прогулки, на что приятный голос озвучил информацию о том, что система приступает к выполнению выхода с пирса к открытой воде. Светлана уже разложилась со всей снедью на носу яхты, не спеша приступив к раскладке и сортировке всего набранного. Вообще, можно было и не заходить на кухню, поскольку в холодильнике яхты всегда имеется еда на сутки, но горячее там отсутствует.

Покинув пирс, яхта стала резво набирать ход и уже Макс прыгнул в люк, после чего добравшись до навигации снизил скорость до минимальной, а вернувшись сообщил о намерении прокатиться по фарватеру, а не устраивать спортивные гонки.

Макса Артём знал с детства, он стал его другом еще до того, как тот узнал, что он из семьи приближенных лиц Императора. Раскрылось все, когда Артёму стукнуло шестнадцать лет, после смерти отца ему пришлось переехать жить в именье, потому что жить одному было еще рано, а мама умерла, когда ему было всего три. Бабушкам и дедушкам дядя отдавать его на отрез отказался. Единственным условием, на котором Артём согласился переехать, было условие, что всегда сможет приезжать и пару дней ночевать на старой квартире, свободно встречаться с друзьями, даже если это придется делать тайно, а иначе будет жить один, благо отказаться от опеки можно как раз с шестнадцати лет. Дядя не возражал, но с условием, что с ним всегда будет горничная, которая будет готовить и убираться. Артём тогда рассмеялся и попросил, чтоб она была хотя бы симпатичной и молодой. Он никак не ожидал, что это будет именно Светка, он её и раньше знал, она дочь семейного шеф повара, всего на год старше его, но жить вместе с ней под одной крышей, было уже легким перебором.

По началу он, конечно, ошалел от того факта, что по несколько дней будет жить с ровесницей, проскальзывало напряжение по отношению к ней, но уже через полгода она из девушки превратилась в сестру. Точнее, так он её представил своей компании, предложив как-то раз прошвырнуться с ним. Представил, мол двоюродная сестра приехала на учебу, да собственно, всем было пофиг, дальше так и прижилось. На одной из совместных посиделок она познакомилась с Максом и между ними почти сразу что-то промелькнуло, но Света очень боялась раскрыть нас, сторонившись его.

Все изменилось случайно, они, чтобы не палить картежные элитные авто, обычно доезжали до какого-либо неприметного переулка, выходили и уже прогуливаясь, и закупая все необходимое в магазинах, шли домой. Видимо их увидели, после чего им пришлось всем признаться о происхождении из высшего сословия. Дальше случилось совершенно не понятное, все родители как один запретили общаться с ним. Объясняя, что находится простым людям рядом с такими как они опасно, что одно неверное движение и обида может уничтожить всю их семью, мотивации и аргументы каждого отличались, но общий смысл у всех был схож.

Макс был единственным, кто продолжал общаться с ними, может быть из-за Светки или вообще из принципа пойти поперек навязываемой чужой воли. Он в их компании был самым младшим и дождавшись шестнадцатилетия, которое прошло в очередном скандале с родителями по поводу разрыва дружбы, с утра в управлении дел Имперского двора, оформил гражданство, а уже через час отказ от родительской опеки. Уже к обеду, собрав небольшой комплект шмотья, под истерику матери ушёл из дома.

Макс, это еще тот артист, он не пришел к Артёму, а пошел искать работу и жильё, об этом они узнали случайно, когда тот не пришел на намеченную посиделку в субботу, и Светка, решив, что что-то случилось позвонила ему домой. Звонок Максу начался с истерики его матери, а закончился угрозами, оскорблениями и проклятиями. После чего Артём позвонил начальнику службы охраны дяди и попросил его помочь, но тихо. Уже через два часа Макса нашли и привезли к нему на квартиру. Ничего с ним не случилось, он просто был, скажем так, наказан за свою импульсивность, тем что у него не получилось найти работу из-за возраста и образования, а точнее его отсутствия, взять денег на съем жилья он так же не догадался. Так и был обнаружен на одной из лавочек, ночуя в общественном парке.

Как-то так получилось, что, прожив неделю все вместе на квартире, при очередном разговоре с дядей возникла идея о переезде в имение, Артёма на старой квартире держал уже только Макс, а его уже ничего не держало. Дядя Витя позаботился обо всем, устроил его в элитную высшую школу, в туже, куда Артём со Светкой ходили и уладил вопросы с его родителями. С этого момента дружная троица так и покатилась вместе по жизни. Разве что только не интересно Максу, да как и Светке, его направление, она пошла в сторону ресторанного бизнеса, он взял себе экономику, а Артём как увлекался программированием и математикой, так и продолжил. В институт они, конечно, пошли в один, хотя дядя предлагал выбирать любые, и не только Имперские. На третьем курсе Артём уехал на полгода для подготовки олимпийской команды, отобравшись в нее по итогам результатов обучения.

Галдеж на яхте начался после того, как мимоходом хихикнув, Светлана объявила, что Макс сделал ей предложение, на которое она ожидаемо согласилась, что и было решено отметить. Она шутливо заявила, что сегодняшний банкет был именно в честь предложения ей руки и сердца, а уж не как не ради медальки с детского конкурса талантов. Изрядно развивая тему о том, что она и Макс центр вселенной, все весело продолжали уплетать унесенную снедь с кухни, совмещая с употреблением марочного коньяка. Увы, коньяк хоть и не торопливо, но кончался, а идея о завершении вечеринки была неприемлема. Что и привело к мысли о необходимости пополнения запаса горячительного. Составив стратегический план, яхта получила задание встать максимально близко к берегу, а уже Макс с Светланой на скутере метнуться до центральной набережной, благо не далеко от центра уплыть успели, и пока она будет цербером гидроцикла, Макс купит вожделенное.

Проводив их, Артём присел на палубу глядя в темноте на удаляющиеся огни скутера, и осознал, что сегодняшний день был очень долгим. Ехать им в одну сторону примерно полчаса, а следовательно, можно вздремнуть на часик, иначе можно прям на пирушке уснуть. Недолго думая, он спустился в кают-компанию и прилег на диван, сон пришёл мгновенно.

Глава 3

Добравшись до кормовых багажных отсеков, располагавшихся по краям коридора, начал осмотр с того, что сейчас заменял собою потолок. Повернув ручку отсека, не успел открыть, как был завален небольшими пластиковыми кейсами. Выматерился, осматривая в тусклом освещении выпавшее на предмет полезности. Через прозрачные пластиковые крышки во множестве отсеков пластиковых коробок проглядывали крючки, блесна и прочие атрибуты необходимые для заядлого рыбака. Удочек не было, мы их с дядей всегда забирали, поскольку чаще рыбачили с пирса, выехать на яхте удавалось редко.

Перебрав все и не найдя ничего полезного открыл второй отсек. На этот раз ничего не упало и не могло упасть, а вот отблески воды на дне меня огорчили. Яхта дала течь и вскоре наберет воды, поэтому придется ускориться с эвакуацией на берег. Содержимое мне было хорошо известно, здесь были два рюкзака с комплектом одежды для передвижения по лесу, пара палаток и прочий нехитрый скарб для комфортного похода.

Вытащив из отсека мешок, я с горестью вспомнил подаренный мне нож, так небрежно оставленный во время посиделок на палубе, а другого хорошего на яхте не имелось. Вопрос с топором решился, когда я откинул люк, за которым располагались двигатели. Сбоку на специальных креплениях имелась небольшая фомка, топорик и пара огнетушителей. Ценность фомки в текущих условиях мне показалась сомнительной, а вот небольшой пожарный топор с прорезиненной ручкой, несмотря на плохую заточку, мне пригодится.

Топор уложил в большой боковой карман на рюкзаке, который вместе с палаткой разместил в не промокаемом чехле, куда собирался сложить остальные полезности. Мешок закинул в кают-компанию, это было единственное место с большой стеной, которую можно было использовать в качестве пола, сам направился обратно в кокпит. Добравшись до пульта управления, отключил главное питание яхты, после чего несмываемым карандашом принялся писать послания на капитанском планшете. «Выжил Левитский Артём Владимирович, о наличии других пассажиров на момент крушения неизвестно, с собой имеется радиостанция, на постоянном сканировании. Направился в низ по течению, от русла притоки отходить не буду, имею с собой сигнальные ракеты». Дописав дату и время, закрепил планшет на поворотном держателе так, чтобы его было видно через смотровое стекло и от входа в кокпит.

Вытащив кейс с сигнальной ракетницей из специального крепления, утопленного в одной из ниш возле второго сиденья, оттуда же взял переносную радиостанцию, предварительно проверив наличие заряда в аккумуляторе.

Вернувшись в кают-компанию, принялся выкидывать в проём вещи, которые завалили дверцу холодильника под разбитым телевизором. В холодильнике имелся набор продуктов, который меня интересовал мало, в отличие от сложенных в нижнем ящике консервных банок. Я проглядел условия хранения каждой, поскольку некоторые требовали держать их в прохладе, отобрал лишь те, что не испортятся без холодильника, попутно сжевав два массивных помидора. Из бутылочного отсека были изъяты три имевшиеся там бутылки с питьевой водой, которые я сразу отправил в рюкзак.

Ракетницу, как и аптечку, в кейсах тащить смысла не было, они бы заняли много места, поэтому их пришлось распотрошить. Ракетница с вставленным зарядом и еще двумя, упакованная в зип-пакет разместилась в боковом кармане рюкзака. Рядом с ней радиостанция, которую я включил на максимальную громкость и перевел в режим сканирования. Из аптечки я взял степлер, средства дезинфекции, пластырь и жаропонижающее, посчитав остальное излишним.

Зип-пакет с аптечкой и найденные в холодильнике банки засунул в рюкзак, туда же разместил три трубочки салатового цвета, это фильтры для воды, они, как и ракетница с жилетами являются обязательными средствами спасения на яхте. Еще раз обдумав список предметов, направился по коридору к люку.

По-прежнему пытавшийся найти спутники маяк, был небрежно заброшен в водозащитный чехол, где уже располагался рюкзак и палатка. Посмотрев на оставшийся заряд телефона, решил, что брать его смысла нет, он еще вчера вечером ругался на низкий заряд. Оставил его включенным, закрепив с боку люка, хотя на пеленг его я уже не надеялся вовсе.

Плотно затянув стяжку мешка, закрыл герметичный клапан и забрался на возвышавшийся борт яхты. Прикинув как бросить в воду мешок, чтобы его не снесло течением, кинул и следом спустился сам. Вода, как и ожидалось в это время года, была неприятно прохладная и я поспешил как можно быстрее добраться до берега, пихая перед собой скарб.

Проплыв буквально пару метров я смог коснуться дна, а еще через два и встать на него. Противное илистое дно намертво хватало меня за кроссовки, не давая нормально передвигаться по дну. Я намеренно не стал разуваться и раздеваться, чтобы уменьшить шанс пораниться об осколки или коряги, которые могли быть рядом с лодкой.

Выбравшись на берег, я направился к примеченной ранее небольшой полянке, чтобы разбить лагерь и отдохнуть перед завтрашним походом. Разлив воды, который я наблюдал еще с яхты как раз до нее не достал, видимо основная волна выплеснулась на другой берег, хотя особой разницы в уклоне я не вижу. Пожарный топорик оказался совершенно не пригоден для рубки даже мелких сухих деревьев поэтому пока сложил костер устал изрядно, да еще этот непонятный постоянный шум в голове намекал на необходимость хорошего отдыха. Сушить вещи не стал, раздевшись сложил их в кучку, а после того, как обсох у костра, переоделся в чистый комплект, что захватил из кают-компании. Закончив натягивать армейские ботинки, я уже окончательно отогрелся и решил, что нужно ставить палатку, чтобы лечь пораньше. Закончив с палаткой, я подстелил в нее вспененную подкладку, расположившись на которой, уснул.

Проснулся я внезапно от тревожного ощущения, даже выскочил схватив по пути топор. Прислушавшись, я не услышал ничего кроме обычного шума леса и шума, с которым бился остаток киля об дно яхты. Немного осмотревшись, я успокоился, обратив внимание, что день уже идет к концу. Подкинув дрова в почти потухший костер, извлек из рюкзака банку консервированных языков альпийских ягнят, и разместил её на углях.

Пока ужинал, солнце медленно подползало к краям деревьев на противоположенном берегу. Я ел разогретую консерву, запивая водой из бутылки, как вдруг замер от происходящего перед моими глазами. Едва ли треть светила успела скрыться за макушками деревьев, как оно вдруг стремительно почернело, а продвинувшись еще немного взорвалось черными осколками, что разлетелись вдоль горизонта. Я замер, и даже не понял, что сразу настала ночь, никаких тебе сумерек или заката. Оторопев от наставшей тьмы вокруг, в которой только отблески пламени костра освещали окружавшее меня пространство.

— Это что за херня, — выматерился я тихо себе под нос. Отойдя от ступора, поднял голову, и выматерился еще раз, уже в полный голос. В небе, вместо привычного глазу млечного пути, развернулась абсолютно незнакомая и футуристическая картина, на которой было небольшое количество больших очень ярких точек, и несколько звездных туманностей, которые были так близко, что никаких аналогий с родным небом даже не возникло. Рассматривая сей пейзаж, я все больше и больше осознавал, что происходящий во круг меня феномен явно не рядовое событие.

Глава 4

Проснулся на рассвете, с головной болью и сильной жаждой, нарубил мелких сухих веток, развел костер. Утром большой костер мне не был нужен. Позавтракал разогретой консервой, стал собирать палатку и вещи. Заваленная на бок яхта по-прежнему была на своём месте, как и обломок киля, который перестал стучаться об борт из-за уменьшившегося течения. Солнце уже озарило небосвод первыми лучами, стерев странную картину на небе, что я наблюдал ночью.

Залив костер, выдвинулся вниз по течению. Вдоль реки продолжал пробираться в течении всего дня, не замечая никаких изменений в обстановке. Наш дальневосточный лес — это еще то препятствие, состоящее из переплетённой травы и низкорослых кустарников, мешающих движению, а поваленные стволы все время заставляют менять маршрут. Я старался не отходить далеко от русла, в надежде заметить проплывающее мимо судно. В очередной раз, обходя массивный заваленный ствол, я вышел почти на берег, где не смог обнаружить следы разлива воды. Теория о мощной волне, которая и так трещала по швам, сейчас оказалась разорванной в клочья.

Вечер ознаменовался излишней усталостью и усилившимся шумом в ушах с общим ухудшением самочувствия. Допив вторую бутылку воды, решил остаться на ночёвку тут, разложив палатку и подогрев на сухом горючем очередную консерву, приступил к нехитрому ужину. Необычный закат повторился, так же как и чужое небо после него, усталость валила с ног.

Утро настало не сразу, желания шевелиться совершенно не наблюдалось, еда не лезла в рот, и недоеденные пол банки я просто закопал в землю. Непонятная жажда сушила все больше и больше, вода или чай утоляли её, но она быстро возвращалась. Текущее состояние никак не соответствовало легкому сотрясению, что я предположил изначально, вспомнился химический запах и странный вкус во рту. Есть вероятность, что во время болтанки, когда я был без сознания, успел наглотаться химии, вот только не припомню чтобы на яхте было что-то такое. Собрав все вещи, я двинулся вперед. Пробираясь через очередные заросли, я практически выпал на покрытую лишайником землю. Такой переход меня нешуточно озадачил.

У меня за спиной находился обычный, родной для меня лес, с высоким подлеском и травой, сплетавшей все в едва проходимую чащобу, в то время как к нему прилегал кусок почти классического европейского леса. Невысокая трава, почва в основном, покрытая мхами и лишайниками, меня сильно озадачила. Редко растущие деревья совершенно непохожие на те, что я привык видеть в лесу, разбавлялись редкими кустами давая хорошую видимость. Замерев, я еще раз осмотрел почти осязаемую линию, разделявшую два столь разных растительных мира. В голове возникло несколько вариантов таких как гольф-клуб или дендрарий, но в любом случае это рукотворное явление, а следовательно, где-то дальше от реки должны быть люди, возможно база отдыха или другое загородное заведение.

Уходить от воды я не планировал, но текущая ситуация указывает на правильность решения, разве что необходимо позаботиться о запасе воды, особенно с учетом постоянной жажды. Из рюкзака я достал фильтр трубочку для воды, клейкую ленту и опустошенную во время похода бутылку. С помощью нехитрых манипуляций создал походный фильтр, пополнив запасы воды. Поскольку тары больше нет, в последней бутылке оставил грязную воду, закрутив крышку, как освободится ёмкость можно, будет до фильтровать.

Закончив с непредвиденной остановкой, направился вглубь нового леса постепенно удаляясь от реки. Самочувствие постоянно ухудшалась, помимо усиливавшегося шума, появилась еще и тошнота, что подтверждало моё предположение об отравлении. Новый лес тянулся бесконечно, я брёл до тех пор, пока не настала ночь, совершенно обессилив, я не стал ужинать и собирать палатку, вместо этого просто положил рюкзак на вспененную подкладку и уснул.

Проснулся далеко не утром, еле собрался, без попыток что-то положить себе в живот, одна мысль о еде выворачивала мой желудок на изнанку. Если с постоянным шумом и недомоганием я мог бороться, то с дикой жаждой все было хуже. Сколько бы я не пил напиться не получается, в чем я убедился раньше, буду растягивать воду, пить, только чтобы смочить горло. Одев на себя потяжелевший рюкзак, я взглянул в перед в непроглядный лес и продолжил свой путь

Ну наконец то хоть что-то, промелькнула радостная мысль, когда ландшафт изменился и я стал подыматься на пологую опушку. Забраться на нее удалось уже на закате, увиденное меня обрадовало. Где-то в дали, за границей леса виднеются высотные здания, а где они, там и люди. Совершенно обессилив, я просто лег на землю и заснул.

Утро началось с рези в глазах от яркого солнца, невыносимой сухости на растрескавшихся губах и ужаснейшей головной боли. Я смочил губы водой, на что те отреагировали колкой болью, которая отдалась еще большим шумом в голове. Счет времени потерялся, я не смотрел на солнце, и только шел вперед, периодически падая и снова вставая. Неожиданно лес кончился, как будто и не было его вовсе. Ровная линия поля, засеянного не понятными мне кустиками, явно сельскохозяйственного назначения, отсекла его как ножом. Остановившись на мгновенье, огляделся и продолжил идти дальше.

Поле сменилось ровными грядками с обычной капустой, причем грядки одного и другого шли на перекос друг к другу, но меня это сейчас беспокоило меньше, чем жажда и голод. Упав на колени в очередной раз, принялся грызть сорванный кочан. После третьего укуса сочных листьев я пожалел об этом решении, меня вырвало, и очень болезненно, с учетом того, что последнее время ничего не ел. Вот черт и воды больше нет, сел, достал бутылку с грязной водой и приладил к ней фильтр. Смочив горло с тяжким усилием, собрал все обратно и пошел к домам, по бесконечно тянувшемуся полю. Я шел, а местами полз даже несмотря на то, что уже настала ночь, упав в очередной раз я осознал, что встать уже не смогу, нужен отдых.

Проснулся от нестерпимой жажды, руки и ноги практически не шевелятся, перевернувшись на живот, последними усилиями сделал несколько глотков оставшейся на дне бутылки влаги и пополз, даже не пытаясь забрать вещи. Шум в ушах давно заглушал все звуки, кроме отчаянного стука сердца, иногда пропускавшего удары. Пелена, опустившаяся на глаза, мешала определить направление, я даже не осознал, когда меня поглотила тьма.

Глава 5

Краем сознания ощущается как кто-то поворачивает мне голову и заливает жидкость в рот, попытка проглотить, и тут же ощущение тепла, расходящегося по телу, мир снова провалился в тьму.

Следующее пробуждение было более осмысленное, но глаза отказывались показывать мир и вещали только мутные разноцветные пятна, которые время от времени изменяли своё положение, обоняние, как и слух отсутствовали, а из ощущений только собственный пульс, который хоть и был учащенным, но при этом достаточно ровным.

Отчетливо почувствовал, что мне приподнимают голову и дают выпить несколько глотков алкогольного напитка со странным привкусом то ли кислой капусты, то ли квашеных помидоров, после чего тепло вновь разливается по телу. Сразу стало клонить в сон, не имея сил сопротивляться я поддался этому непреодолимому желанию.

Придя в себя, открыл глаза и обнаружил, что лежу под открытым небом. Ночь встретила все теми же загадочными и совершенно незнакомыми звездами, обнажив чужую луну, не виденную мною ранее. Луна была в принципе схожа с той, что я знал, но как бы больше, создавалась ощущение, что она значительно ближе, поскольку отчётливо просматривался орнамент трещин с огромными кратерами.

Немного придя в себя, повернулся на бок и сел, чтобы подняться сил было недостаточно. Находился я в странной земляной впадине, приблизительно двадцать метров в диаметре, по краю которой виднелся лес, похожий на тот европейский, где я брел. Дно было нереально ровным, даже похоже, что искусственно выровненным и покрыто лишайником. Мой рюкзак лежал немного правее, полностью выпотрошенный, вещи сложены рядом двумя кучками. Перевалившись на другую сторону и заново обретя опору в виде руки, стал осматривать другую сторону впадины.

Увидев сидящего на бревне мужика, я даже встрепенулся и смог сесть ровнее, наконец то я вышел к людям, получив помощь. Он сидел, боком держа в руке металлическую армейскую кружку зеленого цвета, обнимая её двумя ладонями, с причмокиванием отпивая её содержимое. На вид он напоминал больше грибника чем военного, хоть и был одет в лесной камуфляж и армейские ботинки. Развернувшись к нему всем торсом, сел в более удобную позу, немного понаблюдал за ним и вскоре решился.

— Здравствуйте, — поприветствовал я незнакомца, но мужик не обратил никакого внимания. — Хеллоу, — немного выждав решил я проверить альтернативные варианты, поскольку выглядел тот явно европейцем на вид. — Гутентаг, — реакции, как и ранее не последовало, не понимает, попробуем еще варианты. — Бонжорно, — французский не был моим коронным языком, учил его в качестве факультатива в школе, поскольку в давние годы его использовали как язык дворян при Императоре. — Конничива, — произнес я, предпринимая попытку использования последнего языка из моего арсенала, но и это не возымело должного эффекта.

Пришла мысль о том, что он меня просто игнорирует и по всей видимости ответа от него дождаться не получится. Еще пять минут я на него смотрел безотрывно, в то время как он продолжал наслаждаться содержимым кружки. Лишь когда он, допив стряхнул на землю остатки содержимого, повернулся в мою сторону, я услышал его вопрос.

— Что полиглот языки кончились, — с усмешкой спросил он. Речь его была на абсолютно чистом русском без акцента, что не давало сомнений в том, что это его родной язык.

— А почему вы не отвечали?

— Хотел на тебя посмотреть, на реакцию на твою, на действия, а то больно непонятный презент мне подкинул СТИКС, никак в толк не возьму что ты такое, испытание, может проверка или наказание?

Упаковывая кружку в подсумок, спокойно, равномерно и не выказывая никакой заинтересованности в голосе, он спросил меня, — кто же ты такой вообще?

— Артем, — нет это как-то простовато, представлюсь ему по полной, — Левитский Артём Владимирович, подданный Императора Российской Империи.

— Российской Империи, — он даже заулыбался, — Император говоришь, — удивленно протянув, повторил он мои слова и чуть погодя спросил, — сколько ты тут Артём?

— Все что помню, это дней пять, потом все.

Предположительно озвучил я время прошедшее с крушения, прикинув по ночёвкам.

— Что помнишь перед тем, как все во круг тебя изменилось?

— Что изменилось?

Не понял я сути его вопроса, хотя уже и стал догадываться о чем идет речь.

— Туман быстро налетевший, запах химический, кислинка во рту, как будто крону лизнул.

Продолжал он расспрашивать меня.

— Тумана не помню, а вот запах химии в нос бил, и привкус неприятный тоже был, крона это что? — решил выяснить непонятное мне слово.

— Крона? — переспросил он, — батарейка это небольшая, на девять вольт, у вас в империи что, таких батареек нет?

— Не знаю, — задумчиво ответил я, — не видел таких.

— И это все? Поведай мне как тебя сюда занесло?

Спросил он, явно заинтересовавшись в подробностях.

— С друзьями на яхте по Амуру катались, — лицо его слегка отыграло удивлением, но я продолжил, — они на берег сошли чтобы выпивки купить, а я остался на яхте их ждать.

Далее не вдаваясь в предшествовавшие события, изложил ему свою историю до того момента как потерял сознание на поле.

— Свежак, стало быть, — произнес незнакомец и сразу добавил, — зови меня Косой, сейчас парень, я тебя введу очень кратко в ситуацию, в которой ты очутился, книжку тебе бесценную дам, ибо СТИКС благоволит тем, кто новичкам здесь помогает.

Немного порывшись в боковом отделении своего весьма вместительного на вид рюкзака, он достал небольшую книгу, не внушающую уважения по толщине, и бросил в меня. Подождав пока я возьму её в руки, с напускной торжественностью продолжил.

— Ну так вот Артём Владимирович, — он помедлил и добавил с усмешкой, — подданный Русского Императора, попал ты в другой мир, доказательств этому много, ты уже сам их видел, да хоть голову подыми и посмотри на небо. Мир этот называется СТИКС, так его принято называть в моей организации, а свободные обитатели предпочитают звать его Улей. Больно схоже расположение кластеров, по аналогии с пчелиными сотами, только в отличие от тех здешние хоть и имеют ровные, прямые края, но форма у них может быть абсолютно любая. Границы их видны обычно сразу, да ты сам говорил, что замечал, размеры так же могут быть разные от крохотных в несколько метров, такие встречаются на перекрестии нескольких кластеров, а могут и по 700 километров в поперечнике быть. Кластеры эти прилетают, из одного и того же места в разных мирах, вот в месте с одним из таких ты и попал сюда. Судя по твоему описанию место то находится в большом озере, которое грузиться крайне редко, медленный то кластер, и ни разу на нем ничего кроме воды не видел. Но рыба там вкусная, да еще и с икрой красной, знаю, потому что сам ловил. Период его обновления где-то два или три месяца, точнее не выяснял, нет там ничего интересного.

— Да не было там никакого озера, — перебил я его, — шел по течению в низ и довольно далеко.

— Шел ты я так понимаю к основному руслу, — толи спросил толи, констатировал он, — в том то и была твоя ошибка, пошел бы в другую сторону к нему бы и вышел.

— А там бы я людей нашел?

— Навряд ли, здесь в Пекле они очень редко бывают. Про крушение твоё тоже понятно, озеро как загружается, волна метра четыре получается, видимо река глубокая в том месте и после переноса пока не растечется по притокам, не успокаивается. Снесло тебя довольно далеко, судя по всему, не то озеро бы ты увидел. Сразу отвечу на твой вопрос обратно ходу нет, на текущий момент это вся информация, отдохнуть мне надо, завтра дорога дальняя, а я и так из-за тебя с графика вышел теперь нагонять. А еще и горячего поесть надо, — с этими словами он достал из рюкзака пакет с чем-то, банку консервов и котелок. — Я пока нам еды горячей сделаю, тебе особенно нужно сил набраться, а ты время не теряй, лучше пролистай книжку.

Косой воткнул в землю металлический прутик с крючком на конце, на который подвесил котелок, налил воды из фляги и в место того, чтобы положить дрова или что-то другое способное гореть, сунул под котелок руку. Через мгновенье над котелком отчетливо показался легкий дымок пара, а мои глаза походу увеличились в несколько раз. Косой, увидев мой ошарашенный взгляд улыбнулся, надорвал пакет с надписью «Гранд ди Паста» и высыпал по виду макароны в котелок. Поднеся руку под котелок, он опять заставил воду кипеть, а второй принялся помешивать.

— Артём, не смотри, еще успеется, займись лучше книгой, чтобы успеть немного понять, что к чему еще сегодня, — не поворачиваясь в мою сторону предложил он.

В ответ я кивнул в знак согласия и полез искать фонарик, который был у меня в нагрудном кармане. Книга не была внушительна, больше походила на краткое пособие или инструкцию к чему-либо, с говорящей надписью по центру титульной страницы «Пособие по выживанию в мире СТИКС для новичков». Чуть ниже заголовка, более мелким шрифтом излагалась короткая версия попадания сюда, про туман и кислый вкус, которая, судя по всему, приключилась и со мной. По какой-то причине туман я пропустил, хотя, вспомнив дверь, прилетевшую в голову, все стало очевидно. Предупреждение о том, что попасть обратно невозможно, а если попасть под действие кисляка при перезагрузке кластера в попытке сделать это, смерть, а в редких случаях безумие гарантированно.

Ниже содержалось оглавление, где каждая строка была выделена определенным цветом, сами страницы книги соответствовали этим цветам. Первый раздел единственный выделенный белым, «о СТИКСе» поведал помимо ранее озвученной Косым информации много нового. Каждый попавший в мир СТИКСа инфицируется чем-то похожим на споры грибка, которые вызывают развитие мутаций организма зараженного, течение которой зависит от того есть ли у него совместимость с ним или нет. Если совместимости не имеется, то у данного человека происходит мутация, убивающая его мозг, и он превращается в тварь, жрущую все подряд и становящуюся от этого сильнее со временем. Если в начальной стадии их мозг живет только на простейших инстинктах, то по мере развития он начинает эволюционировать, а их тело развиваться. При наличии совместимости, обычно таких людей принято именовать «иммунными», так же происходит мутация, но в отличие от тварей мозг с внешним видом не затрагиваются, лишь со временем тело становится сильнее, выносливее и появляется дар. Про дары был отдельный раздел, и это, судя по всему, именно то, чем на моих глазах пользуется косой, прочту позже, как и классификацию тварей, информация о структуре кластеров мне сейчас интересна больше.

Кластеры бывают обычными — перезагружаются по расписанию и всегда с одной и той же территорией, стабильные — те у которых период перезагрузки очень большой, и может достигать сотен лет. Мертвые кластеры, они же чернота, так же могут быть стабильными или перезагружаться, но в отличие от обычных все что на них появляется после загрузки в течении нескольких часов или максимум дней превращается в нечто по виду напоминающее антрацитовое стекло. Самое главное, что я запомнил, это что посещение их влияет негативно на здоровье иммунных, а для новичков почти всегда заканчивается смертельно, так же на них мгновенно выходит из строя вся электроника.

Иммунным необходимо регулярно принимать настойку из споранов, ярким признаком того, что это необходимо выступает нестерпимая жажда, утолить которую ничем другим не выходит. Вот оно что, я вспомнил те ощущения и свои тщетные попытки напиться.

— Эй, Артём, давай к столу, — прервал моё чтение Косой, призывно маша ложкой.

Я тяжко приподнялся, и пошел к рюкзаку, возле которого в одной из кучек лежала моя ложка с кружкой. Усевшись на соседнее бревно, которое срубили по всей видимости недавно, принялся жадно поглощать макароны с тушенкой. Такого аппетита я что-то у себя не припомню и, по-моему, поддавшись ему я съел большую часть содержимого котелка.

Моё бесцеремонное обжорство не произвело никакого эффекта на Косого. Когда я закончил с поглощением еды, он, выждав небольшую паузу, промыл котелок на несколько раз, снова налил в него воды и повесил на крючок. Из свертка, что он достал из отделения своего рюкзака кинул в котел несколько щепоток травы по виду, напоминавшей чай, после чего поднёс руку снизу, и вода почти мгновенно начала кипеть.

— Пару минут, пусть заварится и будем пить чай, — сказал он мне, видя, мой взгляд в сторону кипящей тары.

— Это, я так понимаю, и есть то что упоминается как дар в книге?

— Да, ты еще не читал про них?

— Нет не успел, пока только основной раздел, да картинки с бестиария просмотрел мельком.

— Читай, это для тебя как библия, и даже важнее, то, что написано в этой книге поможет тебе выжить.

— Мне пока во все это не верится, — высказал я свои сомнения.

— Это только «пока», ответил Косой, — и стал разливать чай по кружкам.

После чая и пары глотков того самого спорового раствора, не хитрый рецепт приготовления которого был описан в книге, мы еще немного молча посидели у котелка, я периодически подымал голову, разглядывая совершенно чужое ночное небо.

Утро началось с тычка в бок, через материал палатки, от чего я мгновенно выпрыгнул наружу, где солнце только начинало восходить и едва показалось над горизонтом.

— С добрым утром соня, — шутливо поприветствовал Косой, — давай решать, как поступить с тобой, — задумчиво обращаясь как бы не ко мне спросил он. — Есть всего два варианта первый из которых состоит в том, что я дам тебе еды, воды, а неподалеку тут можно разжиться оружием, после чего укажу тебе направление, в котором тебе нужно будет двигаться, но шансы на твоё выживание ничтожны. Судя по твоему рассказу, ты еще ни одной твари не видел, а тут есть такие, которых ты увидишь только в момент, когда тебя будут проглатывать, причем не пережёвывая. Второй же вариант лучше и дает большие шансы на выживание, даже шанс что ты будешь доставлен к людям, причем к правильным, что в этом мире крайняя редкость, ведь тут каждый другому враг. Но все не так просто, второй вариант содержит условия, которые ты должен будешь принять и не при каких обстоятельствах их не нарушать.

Закончив, он сделал паузу, намекающую на необходимость ответа.

— Ну хотелось бы для начала условия узнать, — замешкавшись немного дал ему ответ, все равно было ясно, что любые условия, которые выдвинет он будут лучше, чем ничтожный шанс на выживание в неизвестном мире без опыта. У меня, конечно, пока все в голове не укладывалось, но если перечислить все что я видел за последние дни, это будет сложно натянуть на стандартную модель мира, которую я знал.

— Молодец, никогда не соглашайся, не поняв всей сути, — улыбаясь, с учительским тоном стал продолжать он, — а условия, следующие: во-первых, впоследствии никому и никогда сам не рассказывай об этом путешествии, особенно ментату, для него вообще лучше только отвечать на его вопросы и все, не врать, но думать, что говоришь. Условие второе, никому и никогда не рассказывать о деталях моих даров что ты увидишь, а кое-что я вынужден буду тебе объяснить и показать сам, ну а третье, это выполнять все, что я тебе скажу, без вопросов и промедлений в ту же секунду.

— А гарантии при выполнении всех условий есть?

— А никаких, — пожал он плечами и продолжил, — в СТИКСЕ вообще нет никаких гарантий чего бы то ни было, если СТИКС захочет, то найдёт как от тебя избавиться, или подкинуть невыполнимую задачу.

— Да, выбор не велик, между возможно и не может быть. Хорошо, я принимаю условия, не вижу ничего страшного в них. Скажи только одно, почему ты постоянно про этот мир, про СТИКС, говоришь как про существо?

— Пока что тебе этого не понять, для начала сейчас ты должен выжить и стать его частью, получить свой дар, найти путь, а прожив, если сможешь конечно, достаточно долго, начнешь и сам понимать, что я имел в виду. А пока смотри, я еще вчера перебрал твой рюкзак, — Косой махнул своим футуристическим стволом в сторону оного, — отсортировал все на две кучки, первая это то, что тебе сможет помочь и это нужно взять, например топорик, фильтры и кое-какие медикаменты, а во второй то, что для тебя совершенно бесполезно, но решать тебе и тащить тоже. Собирайся через двадцать минут выходим.

Я пошел к рюкзаку и заметил, что вещи лежат рядом, но о сортировке даже не подумал. В полезной кучке лежал топорик, пластиковые бутылки, включая ту, к которой был прикручен самодельный фильтр, таблетки для обеззараживания воды, медицинский жгут, вата, бинты, дезинфектор и кожный степлер с запасками. Вторая же кучка содержала спасательный маяк, который до сих пор пытался отправить сообщение, кучку таблеток от насморка, температуры и пакет с ракетницей. Решив, что Косой знает намного больше, чем я, еще раз оглядел вещи и собрал только нужное, а после собрал и палатку. Едва я закончил со сбором вещей, рядом оказался Косой, окинув взглядом оставшиеся предметы, утвердительно хмыкнул и жестом попросил подняться.

— И так, чтобы ты понимал, мой дар кипятить воду, который ты видел, это так, для удобства, основной мой дар — это «Абсолютное скрытие». Вообще разновидностей скрытия бывает много, кто-то может скрыть только себя, кто-то отводит глаза, но камера его видит и зараженные тоже, некоторые могут прятаться от сенсов и ментатов, а кто-то скрывать целые машины. У всех есть свои плюсы и минусы, мой же дар, хоть и считается абсолютным, но у него есть и свои недостатки. Я могу скрыть все что влезет в сферу диаметром порядка десяти метров, и скрыть так, что это невозможно обнаружить или почувствовать. Даже в плотную стоящий человек не увидит и не услышит, даже не унюхает тебя. К зараженным это относится в полной мере, но при этом пуля, выпущенная в тебя, попадет точно так же, и бегущий человек сможет сбить с ног, материально ты как бы продолжаешь присутствовать.

— Да ладно, перебил я, это же просто не реально.

— Усвой, что здесь другой мир и не перебивай, когда тебе дают информацию, еще и бесплатно. Другой положительный момент в том, что если ты идешь по траве и приминаешь её, то, как только эта трава покидает радиус действия дара, она снова будет ровная и свежая, да и те, кто будут смотреть в это место не увидят изменений, это не дает шансов понять, где ты, такой эффект называют восстановлением. Теперь о минусах, дар я могу активировать единовременно, примерно на пятнадцать часов и спрятать что-то еще после активации уже нельзя, только то, что было изначально, откат перед следующей активацией около семи часов. Еще одна неприятность состоит в том, что, если скрытый человек или предмет покинет радиус действия, он станет видимым и обратно хода нет, хотя это так же дает и плюс, который заключается в том, что из-под дара можно выстрелить. Никто не увидит вспышки и не услышит звука, но увы, ничто не мешает убить всех скрытых одной пулеметной очередью. Именно из-за этих особенностей ты не можешь отставать от меня, отойти по нужде и так далее. Пока мы идем в скрыте, ты следуешь всегда рядом и следишь за этим сам, если ты вывалишься из него, то наш договор расторгнут, ни ждать, ни останавливаться ради тебя я не буду.

— Офигеть, — это все, что я смог вымолвить на сказанное, — а какой дар у меня?

— Не знаю, к сожалению, я не знахарь и в данном вопросе помочь тебе мне совершенно нечем, — ответил Косой. Оглядев уже собранного меня, добавил «пошли», после чего соединив две ладони над головой развел их в стороны, при этом между ними начала формироваться прозрачная сфера, отдававшая небольшой белесостью. — Не отставай, — сказал Косой и направился к склону углубления, в котором мы находились.

Выбравшись, я убедился, что предполагал правильно, мы были в том самом европейском лесу, а точнее на его окраине и направились в сторону города через поля с посадками, по которым мне уже довелось брести ранее. Примерно через четыре часа, подойдя к сооружениям на окраине города, где был виден огромный штендер, с надписью «Texas chemical plant JBC», я очень удивился.

— Это что, кусок из северной Америки? — спросил я указав на вывеску.

— А у вас их что две? — в ответ поинтересовался Косой.

— Да, конечно, северная и южная, постоянно грызутся за острова на перешейке карибского моря и мексиканского залива.

— Каких только миров нет, у нас она одна, на северном материке находится, а на южном, там много кто еще есть, из больших помню Бразилию, Аргентину, Венесуэла, кто-то еще, но я особенно не силён в географии. Как же у вас так вышло то, что Америки две?

— Да у нас до второй мировой тоже была одна, но там так получилось, что еще раньше Мексика, расширяться начала, уже к тридцатым годам слилась с Гватемалой и Никарагуа, следующие на очереди были Колумбия и Венесуэла, нефти там много. Они как поняли, что жаренным пахнет, давай, мол, с США переговоры вести, да и стали их придатками, на подобии Гавайских островов. Потом грянула вторая мировая, нацистский третий рейх все страны по кольцу вокруг Российской Империи захватил, четыре года они перли вперед и остановить никто не мог, даже часть Китая уже оккупировали. Про европейскую часть континента вообще говорить нечего, там только Великобритания да Испания держались, а остальные, либо лапки к верху, либо под сапогом кованным.

— Очень похожа история на мой мир, — сказал Косой, — но так далеко у нас они не зашли, пройдясь по Европе, на нас напали, но СССР их обратно загнал, в ту дырку откуда они вылезли.

— СССР? — Спросил я его, — это что за страна такая?

— Это та страна, которая на месте вашей Империи в моём мире находится, но ты рассказывай дальше.

— Да что там рассказывать, нацисты стали испытывать проблемы с нефтью, те месторождения, что на них работали, не могли обеспечивать потребности, а новые требовалось либо построить, либо поднять из руин. В общем, решили они у Империи тогда отнять Кавказ, и это стало их ошибкой. Было тайное собрание лидеров: США, Российской Империи и еще нескольких стран, принята доктрина уничтожения нацистов и все закрутилось. Со стороны Европы США начало теснить, им было хорошо, немцы вообще до них добраться не могли, разве что корабли снабжения топили, Империя по всем флангам, да и Индия с Китаем очень ожесточённо сопротивлялись. Отступать им пришлось через Монголию и Казахстан, там они и потеряли самую важную наступательную силу, а потом еще два года их додавливали.

— Интересно, очень даже, а Японцы что? У нас они на СССР напасть хотели, в союзниках с Германией были, у вас так же?

— Были, но ими занялись уже в конце, когда все кончалось, штаты устроили показательную порку на Токио и Окинаву, сбросили атомные бомбы, мстили за Перл-Харбор.

— У нас такая же ситуация была, но города другие, совсем в другой стороне, а Америки то две как получилось, я так и не понял, — продолжил он меня расспрашивать.

— Все просто, про то, что там два штата до войны получилось я уже говорил, так вот базы там были организованы военные, порт строился, а претензии соседей только увеличивались. Вот и подмяли под себя несколько бывших мексиканских провинций, а в последствии большую часть Бразилии, поле чего под шумок второй мировой почти весь континент заняли. Попытки периодического сопротивления появлялись, но ни к чему не приводили. Разделились они на две позже, когда в после военные годы тряхануло мировую экономику, цены на нефть упали, северные штаты не хотели кормить новые, даже вторая гражданская случилась, что примечательно, у них её называли второй войной за независимость.

— Интересный у вас мир, встречал я тех, где есть Российская Империя, но, чтобы с двумя армериками, не разу, ну да ладно, сейчас лучше ушами работать чем языком.

За разговорами мы уже входили в город, тот самый с высокими небоскрёбами, что я видел с холма ранее, некоторые из них были отмечены следами пожаров, выбитыми стёклами и прочими многочисленными разрушениями. По всей дороге, на которую мы вышли, минув границу кластера, валялись человеческие кости, источавшие неприятный запах падали. Множество раскуроченных машин лежало на самом асфальте, а некоторые были выброшены на газоны неведомой силой. Проходя мимо одной из таких, я увидел, что она вскрыта, словно гигантский консервный нож разрезал крышу ровно по полам и отвернул части крышки в разные стороны.

Кровавые следы были повсюду, но кровь уже утратила свою яркость, приобретя грязно-бурый оттенок. Я обратил внимание на и ссохшиеся остатки внутренностей, валявшихся возле одной из машин, и сморщился из-за подступившего к горлу кома.

— Хочешь блевануть? — просил он, заметив моё выражение лица.

— Не очень, — соврал я, — просто не привык к такому зрелищу.

— Привыкай, где было много людей при переносе, там всегда такое будет. Здесь видишь, дорога из асфальта резко в грунтовку ушла, — он махнул рукой назад, и я заметил, как там резко оборвался асфальт. — Люди, когда все началось, в панике пытались уехать из города, вылетев неожиданно на гравийку остановились или разбились, началась свалка. Ну а пришедшие твари ели всех там, где застали, но тут ещё ничего, страшнее, когда кластер переносится днем и на краю оказывается крупный торговый центр, к таким местам даже я предпочитаю не ходить.

Представив себе описанную картину, я в очередной раз еле сдержал ком в горле, продолжая идти за Косым. Дорога отделяла жилые высотки от промышленной зоны, со стороны которой мы и пришли. Рядом с ними виднелись аляповато раскрашенные детские игровые площадки, что-то вроде миниатюрного стадиона и спортивные турники. Когда мы обходили сгоревший автобус, я увидел в центре отдаленного перекрестка три человеческие фигуры.

Издали казалось, что люди, просто остановились и задумались о том куда им идти дальше, но присмотревшись заметил странности в их поведении. Покачиваясь с носков на пятки, и рвано, дергая головами они стояли в центре пересечения четырёх дорог, причем так, что каждый из них смотрел в свою сторону, ожидая чего-то. Вспоминая описание и картинки из бегло просмотренного бестиария местной фауны зараженных, я без труда в двух из них опознал «Пустышей» или «Прыгунов». На них еще имелась одежда, а вот третий был голым, что является признаком более развитого зараженного, способного к быстрым передвижениям на значительные дистанции, таких классифицировали «Бегунами».

— Что это они тут забыли, неужто не всех медляков дожрали, — бросил Косой в их сторону, и погодя добавил, — кластер этот для Пекла не очень быстрый, грузится раз в три недели примерно, и уже через неделю тут обычно нет никого, все подъедают сначала матерые, а уж потом и те, кто по мельче, а вот эти выжили.

— Может их убить, — решил спросить я, не отрываясь от разглядывания троицы.

— Да смысла нет, можно было бы в стрельбе тебе потренироваться, но до кластера, где я планировал тебя вооружить, идти еще нужно. В основном там в тех или иных вариациях грузится часть города, где в одном из административных зданий располагается спец служба, какая я не вдавался в подробности, но год у них на календарях две тысячи двадцать седьмой и вооружение зачетное. Хотя, мне как-то очень сильно повезло и там загрузился кластер нолдов.

— Нолды? — поинтересовался я значением нового слова.

— Нолдами, тех кто очень сильно опережает по технологиям, когда прям кардинально отличаются. Сюда, в СТИКС, проваливаются части из примерно одного и того же времени, поэтому, как правило, все всегда едино, но иногда происходит так называемый «Временной сдвиг кластеров».

Тогда меняется время в мирах, из которых их сюда переносит, бывает, что на постоянно, а бывает, что дернет на одну перезагрузку и все, может быть даже нестандартной длительности, на день или на два. Вот при таких вывертах и прилетел кластер, где год на календаре был две тысячи семьсот пятый.

— Сильно другие технологии?

— Да по-разному, вот например мою винтовку видишь, — продемонстрировал своё футуристическое оружие Косой, — оно от Нолдов, подобрал как раз на том кластере несколько штук. Наши ученые разобрали одну и определили, что сделана она из пластика, но крепкость его такая что пробить можно только выстрелом в упор из калибра четырнадцать миллиметров или больше, ни повторить, ни понять, как синтезировали такое, наши не смогли. Чтоб стрелять патроны не нужны, энергетическая она в общем, принцип работы её источника питания вообще загадка, выглядит он как сфера с двумя контактами из сверх проводника, выдает пол мегаватта, не напрягаясь, у нас их как мини электростанции используют, но редкость это страшная, как пять штук подобрал, так и не встретились более. Наши, когда разобрали одну сферу, что-то в ней закипело и вытек металл, на ртуть похожий, только черный, так и не определили, что это вообще такое. Пока что самая популярная версия состоит в том, что внутри этой сферы находится микросингулярность, которая из электродов поглощает заряды разнонаправленные, вот и получается разница потенциалов. Выводы эти сделали из анализа самих электродов, остальное загадка. Еще у винтовки помимо источника питания есть блок формирователя боезапасов и сам разгонный блок, стреляет с такой скоростью, что вокруг снаряда плазма образовывается, в общем, мама не горюй, броню БТРа пробивает на вылет. А вот с боезапасом тут казус, блок формирователя создаёт патроны из ничего, — на этих словах Косой поймал мои круглые глаза, — ну не совсем чтобы из ничего, а судя по всему, из примесей что в воздухе имеются, максимум за час создает запас в полторы сотни штук и никаких обойм не предусмотрено, так что, если отстрелялся сиди и жди. Хотя бы индикатор имеется цветовой, изменяющий цвет по мере расхода и накопления, вот видишь ничем не горит, показал он верхнее углубление на рукояти, точнее горит, но ты не видишь инфракрасный свет тут, а когда пустой-горит ультрафиолетовый, судя по всему, диапазон восприятия цветов у них шире, чем у нас, но перед тем, как израсходовать последнее, долго фиолетовый светится.

— Да, это прям сильно отличается от тех технологий, что в моём мире, — выдохнув посетовал я. Сделал себе заметку о таком оружии, и о том, что необходимо запомнить кластер, где его можно раздобыть, хотя если верить его рассказу, то шансов почти нет.

— Для меня, конечно, идеально подходит, а при реальных боях 150 выстрелов, это совсем не о чем, — продолжил Косой и стал заходить в вынесенный вместе с дверью проём просторного помещения на первом этаже здания.

— Фу, ну и вонь, прикрыл я лицо рукой, почувствовав резко усилившийся запах тухлятины в плохо проветриваемом помещении. — Как ты это терпишь?

— Привыкнешь, все привыкают, только не вздумай открыть какой-нибудь ларь или холодильник, ни то скончаемся тут от вони. Сам понимаешь, с электричеством тут напряг, сейчас идем по стеллажам берем только консервы и воду, остальное что душе хочется из не портящегося. Не забывай держаться рядом, следи за дистанцией и постарайся не задеть что-нибудь, что упадет и покатится, далеко создавая шум.

— Понял, а гигиену? — спросил я, так как была у меня с ней напряжёнка.

— Зайдём, не вопрос, — ответил он.

Примерно полчаса мы ходили гуськом по рядам большого магазина и подбирали необходимое, я пополнил запасы крупы и мясных консерв, не забыл и про макаронные изделия. По наставлению Косого взял специи для рыбы, и вообще он объяснил, что рыбалка здесь довольно выгодное занятие и в отличие от охоты тихое.

Закончив с мародёркой магазина, перед выходом, Косой попросил меня попрыгать и на мой вопросительный взгляд пояснил, что хочет проверить укладку на шумность. Я несколько раз подпрыгнул на месте, после чего он проделал то же самое.

— Сейчас мы тут можем хоть из пулемёта стрелять, но ты не всегда будешь ходить со мной, поэтому должен привыкать вести себя тихо, у развитых тварей слух такой, что брякающий рюкзак за сотню метров услышат. Имей в виду, что СТИКС не прощает суеты и шума, еще курева и глупости. Нам сейчас нужно миновать этот кластер, на соседнем в небольшом леске элитный клуб отдыха располагается, там останемся на ночёвку, — продолжил он на ходу.

Покинув магазин, мы направились вдоль границы кластера через жилые постройки, проходя двор за двором, я наблюдал почти идентичную картину в каждом из них. Возле подъездов валялась масса человеческих костей объеденных до чиста, видимо, когда все начинается люди выходят во дворы, чтобы обсудить произошедшее, где их застают твари. В одном из арочных пролётов мелькнула, всего на секунду задержавшись в нём, фигура человека, но на него он был похож только тогда, когда остановился, замерев, стал оглядываться, встав на две конечности. Серая кожа, лысая голова и полное отсутствие одежды указывало на его развитость, я быстро достал брошюру, чтобы найти его в бестиарии. Такие классифицировались как лотерейщики, потому что в его споровом мешке редко может попадаться одна горошина. Их еще принято называть жрачами, поскольку в отличие от менее развитых, у них зубы и челюсть совсем не похожи на человеческие, позволяют более эффективно убивать и поедать свою добычу. Судя по описанию, его не одолеть голыми руками, если нет боевых даров. Оглядевшись, как будто к чему-то принюхиваясь, лотерейщик обратно встал на четыре конечности и припустил с дикой скоростью.

Покинув жилой сектор, поднялись на транспортную развязку, прошли до второго съезда и дальше двинулись по нему. Через двести метров асфальтовое полотно с четырьмя полосами резко прервалось и на его месте возникла едва ли двуполостная накатанная лесная дорога, демонстрируя очередную границу кластера. И раньше по дороге я видел множество разбитых или раскуроченных на запчасти машин, но в этом месте их было особенно много, судя по всему, ситуация была схожа с предыдущим стыком, но тут дорога уходила в густой лес, и свалка из-за этого была значительно больше. Усугублялось все увиденным мною знаком с надписью «сто десять», ограничивавшим скорость на этой дороге, в тумане это вызывало ужасные последствия. Пробравшись через груды искорёженных машин, мы попали на дорогу, с обеих сторон окруженную густым хвойным лесом, пройдя по ней примерно с километр, вышли на ухоженное поле. Косой обернулся, посмотрел на то как я осматриваюсь и пояснил:

— Это элитный гольф клуб, занимает большую часть этого кластера, тут заночуем и помоемся, — пояснил он указав направление на домики, стоявшие с краю и отделенные от поля лесополосой.

Взяв направление по прямой, а не по дороге, так как поле было весьма удобно для пешего передвижения, мы устремились на прямик.

— Интересное место, — высказал я свои мысли оглядываясь.

— Проваливается сюда часть поля для гольфа, бассейны, с десяток одноэтажных домиков, разделенных широкими лесными просеками, вот в одном из них и отдохнём.

— Помоемся, это хорошо, но как, электричества же нет, — удивился я.

— Водонапорную башню видишь, вон за теми деревьями, — указал он направление на другой край поля.

— Вижу, — подтвердил я приглядываясь.

— Вот она и все коммуникации в порядке, вода в домики поступает, хоть и не резво.

От разговоров о мытье у меня еще больше зачесалась голова, и не только она, даже почувствовал прилив сил с желанием бежать вперед. Пройдя поле, мы вышли на другую, более облагороженную дорогу с асфальтовым покрытием и бордюром по краю, которая так же выныривала из густого хвойного леса. Пройдя немного по ней, мы подошли к сторожке со шлагбаумом, за стеклом которой обессиленно стучал руками в дверь медляк, так называются в бестиарии зараженные, которые от истощения или ранений практически не могут двигаться, об этом я уже прочитал. Молодой на вид охранник, при полной форме и даже с кобурой на поясе, совершенно не обращал на нас внимания, даже когда мы подошли почти в плотную, продолжая стучать в дверь.

— Познакомься это Сэм, — сказал Косой и тут же вскинув оружие сделал один выстрел, который был больше похож на звук резко вышедшего воздуха из отверстия, который был почти полностью заглушен звуками пробития стекла.

Охранник, раскинув мозгами на противоположенную стену осел, а я увидел аккуратные отверстия как в стекле, так и в стене напротив, которые явно не стали препятствием для пули этого оружия.

— Внушает, — высказал я свое мнение о мощности и бесшумности оружия.

— Не повезло ему, был на смене, когда обратился, а мозгов ручку нажать нет, вот и долбится от бессилья, а дверь укрепленная, ну да ладно, урчание нам его тут не нужно. Они когда видят добычу, урчать начинают, издавая такой утробный горловой звук, по крайней мере мы его так слышим, а вот остальные зараженные его слышат на больших расстояниях и воспринимают как приглашение к столу. Поэтому любой возможностью не давай им заурчать или убивай быстро, чтобы другие не успели понять направление, — пояснил он.

— А вдруг тут еще есть, — настороженно поинтересовался я.

— Нет, нету в радиусе метров семи ста нет никого, кроме мелких животных и птиц, да и раньше тут никого не замечал, я это место часто использую для отдыха. Судя по всему, постояльцы и персонал быстро сваливают от сюда, остаётся лишь этот охранник, да еще пара костяков валяется в районе администрации, на этом все. Кто-то, кто помощнее, своими перекусывает и уходит от сюда, но расслабляться никогда нельзя.

Косой поднял руки в верх и то еле заметное белесое поле, что нас окружало, разлетелось на мелкие лоскутки, медленно оседавшие на землю, словно лопнувший мыльный пузырь.

— Ну все, ты относительно свободен, я снял скрыт.

— Понял я, — кивнув, ответил ему.

Первый домик был метрах в ста от сторожки, отделенный от дороги широкой лесопосадкой, было ощущение, что вообще эту базу строили прямо в лесу, уж больно рослые и старые деревья вокруг. Проследовав ко входу, стало понятно, почему это элитный клуб, домик, нет домище, хотя и был одноэтажным, но внушал уважение, высококачественными и дорогими материалами в отделке, кованным фасадом и роскошными элементами декора.

Электронный замок приветливо пропустил нас, не проявляя положенных ему защитных реакций, по причине тотального отсутствия энергоснабжения. Убранство домика однозначно намекало на не простых посетителей данного места, огромная основная комната, в которой были двери в рабочий кабинет и две спальни, каждая из которых представляла полноценную небольшую квартиру с разделенными сан узлами, содержащими джакузи и выход к общему крытому бассейну. Пройдя следом за мной, Косой прикрыл массивную входную дверь, натянув ручку на себя, начал спаивать с помощью своего дара металлическую окантовку двери и металлический дверной косяк. Закончив портить красивое изделие, по-хозяйски зашел наподобие кухни, взял графин с водой и облил из него дымящуюся отделку массивной двери.

— Осмотр закончил? — Поинтересовался Косой разделавшись с дверью.

— Да, не плохо, а что с террасой, там же вокруг бассейна стеклянные окна, — спросил я, указывая на выход из комнаты.

— Там все бронированное, а от того, кто их разобьёт, и стена здешняя не спасет, так что не важно, но и мелькать в бассейне не нужно. Тут кроме гостя на проходной никогда никого не было, но сам понимаешь, СТИКС не любит беспечность, так что бассейн не вариант.

— Да мне не поплескаться, а помыться бы, жалобно протянул я, намекая на сказанное им ранее.

— А вот это мы сейчас организуем, — растягивая улыбку произнес Косой и специально коверкая слова добавил, явно крылатую, но совершенно мне не известную фразу, — как в лучших домах лондОна и парЫжу. Иди наливай себе примерно треть воды в ванну, в любой комнате по вкусу, как наберешь кричи, я согрею.

Я, недолго думая, почесал голову и направился в правую от входа комнату. Бросив рюкзак, первым делом побежал включать воду. На моё удивление, открыв кран, я и в правду увидел струю воды, без сильного напора, но достаточную, чтобы справиться с наполнением этого миниатюрного бассейна. Ванна, если это так можно было назвать, явно была рассчитана не на одного человека, имев пять мест для сидения, хотя сюда можно было засунуть не меньше семи человек. Глубина оной так же внушала уважение, как и множественные отверстия с прибамбасами для гидромассажа. Долго задерживаться я не стал и рванул в комнату чтобы раздеться. Целых пятнадцать минут я ждал пока та заполнится на треть и тут же крикнул Косого. Зайдя, он по-хозяйски пододвинул стул, присел на него и сунул руку в воду.

— Ты как насчет выпить? — спросил Косой.

— Да в принципе не брезгую, — ответил ему я.

— Тогда иди вон туда, та комната типа бара, совмещенного с кухней, погляди что приглянется, а мне вон тазик подай из шкафа, я тебе льда сделаю.

Я открыл шкаф, в котором лежала деревянная утварь банного назначения, взял небольшой тазик, подставил под кран, и когда он заполнился на половину, поставил на столик рядом с Косым. Зайдя в указанное помещенье, я увидел просто огромный винно-коньячный бар, сделанный в углу помещения. Перебрав добрую половину случайно выбранных бутылок вина, виски и коньяка мне не удалось найти ни одного знакомого названия. Единственная ёмкость, на которой зацепился глаз, имела надпись «Макларрен», с весьма необычной формой, явно ручной работы. Еще когда взял её в первый раз в руки удивился названию, в каком-то мире это элитный бренд виски, а в моём это был знаменитый гонщик, вот тебе и различия. Закончив разглядывать бутылку, я поспешил назад, где и наткнулся на выходящего из комнаты Косого.

— Сразу в ванну не лезь, достань еще один тазик, коврики убери, да помойся прям на полу, вода тут нормально уходит, а уж потом с бокалом виски расслабляйся сколько душе угодно.

— Спасибо, так и сделаю, — ответил я ему моментально шмыгнув в ванную.

Увидев на столике тазик со льдом, я вспомнил что, заметил на кухне ведерко для напитков, пока выбирал бутылку. Положив бутылку и бокал, метнулся обратно за ведерком, куда наколол льда, разместив в нем бутылку. Пока в основной ванной вода разбавлялась, я успел помыться, в шкафу был огромный комплект всякой гигиенической утвари, от геля для нежных и не очень мест, до бритвенных принадлежностей, коими я тоже воспользовался. Проверяя на запах колпачки с аромо добавками для ванны, остановился на понравившейся, плеснув ее содержимое в ванну, отправившись следом.

Какая же это была обыденная в прошлой жизни вещь, и какая же она сейчас желанная, предался я теплым воспоминаниям, отмыкая окончательно. Вспомнил про книгу, достал её, аккуратно проверил на промокаемость, все-таки не показалось, она действительно сделана не из бумаги, не мнется, не намокает, но это и к лучшему, пока не заучу наизусть, из рук не выпущу. Прочитал про горох, так называют желтоватые, похожие на мокрый сахар гранулы, что добываются из споровых мешков, зараженных так же, как и спораны.

Горох, в отличие от споранов, служит для развития даров или при сильных ранениях, усиливая регенерацию, но не является ежедневной потребностью, да и передозировка опасна обращением в кваза. От рецепта его приготовления невольно поморщился, в отличие от споранов, что растворяются в любом спиртовом растворе, эти растворяются в уксусе, а уж потом гасятся содой и фильтруются через ткань, так же как спораны.

Перестав морщиться, представляя, как я пью эту дрянь с уксусно-содовым вкусом, перешел к жемчугу, с которым все было интереснее. Жемчуг добывался только из очень развитых монстров, а гарантированно из того, что стоит на вершине пищевой эволюции, не вольно стал разглядывать бестиарий и просматривать характеристики, содрогнулся. В общем монстр что носит жемчуг с большей вероятностью добудет тебя, чем ты его.

Сам же жемчуг бывает трех видов, отличия в них только в объёме энергии, что получит тело иммунного для развития даров и её чистота, не понятно пока все это, рано еще думать о жемчуге. Запомнил лишь что черная — самая плохая, красная лучше, но ненамного, а вот белая, белая та гарантированно открывает новый дар, максимально развивает предыдущие, может не иммунного до обращения сделать иммунным, или кваза в обычного обратно превратить, и негативных эффектов быть никогда не может. Видимо этот жемчуг только в самых развитых зараженных бывает, еще раз открыл бестиарий и посмотрел на картинку элитника.

Прочитал про климат местный, и улыбнулся от того, что тут повсеместно не теплее тридцати и не холоднее тринадцати градусов ночью, если, конечно, рядом кластер с раскалённой пустыней или зимней Якутией не прогрузился и то, до тех пор, пока температура не выровняется. Это хорошо, меньше проблем с одеждой. Информация о луне с картиной звездного неба была лишь в скользь упомянута и была уже мне известна, а вот эффект, который я наблюдал с солнцем на закате, бывает виден лишь только в перезагруженных кластерах.

Еще полезной информацией стало то, что обращение людей в пустышей на кластерах так же происходит с разной скоростью, на одних за часы все оборачиваются, на других на несколько дней все растягивается, но никогда дольше семи суток. Признаки обращения простые, недомогание, агрессия, а самое главное, что незадолго до мутации, говорить человеку совсем тяжело становится, хотя сама трансформация для него самого проходит безболезненно и незаметно.

Вода уже остыла и стала не комфортной, с неохотой, я решил закончить приём водных процедур, еще нужно было постирать вещи и отдохнуть. Закончив со стиркой, выйдя в комнату, я заметил через открытую дверь, что Косой в большой комнате занимается перекладкой своего рюкзака, доукомплектовывая его найденным алкоголем напитками и съестным. Взял себе на заметку, все всегда должно быть готово так, чтобы я мог уйти, мгновенно взяв рюкзак с вещами, когда этого потребует ситуация. Я молча подхватил свой и двинулся к Косому, при моём приближении тот лишь усмехнулся.

— Запомни Артём, в СТИКСЕ у тебя с собой должны быть всего две вещи, чем защититься и живец, остальное не очень важно, если ты выжить хочешь. Поэтому умные рейдеры используют такую укладку, чтобы в любой момент можно было выбросить весь хабар, кроме перечисленного выше, унося максимально быстро ноги, — печально выдохнув, добавил, — много умирает от того, что хабар сбросить жаба не позволяет, знавал я таких.

Я поставил рюкзак на другой край огромного стола из красного дерева с резными ножками, принявшись так же проверять укладку. Помимо моей части продуктов, приготовленных для меня Косым, я положил найденный бритвенный станок, с приличным количеством лезвий в запасе, зубную пасту со щеткой, что нашёл в ванне и мыло. Закончив с подготовкой вещей, я уснул ещё засветло, этот переход отнял у меня почти все силы, и я еще в ванне почувствовал ломоту в мышцах.

Каждый из следующих четырёх дней был похож на предыдущий, в блуждании по пост апокалиптическим кластерам, с ночевками в квартирах, так Косой обозвал те небольшие комнаты в многоэтажных муравейниках, встречавшиеся тут повсеместно. Косой очень улыбался, когда я рассказал о том, что в Империи есть норма минимальной жилой площади. Которая установлена как восемьдесят квадратов на человека или сто квадратов на семью. Отсмеявшись, он мне поведал что в СССР вообще существовали квартиры, обозвав их коммуналками, где жила не одна и даже не две, а иногда по десять семей, я просто ужаснулся от такого.

Двигались мы без остановок и привалов, только завтракали да, ужинали, по пути периодически посещая продуктовые и немного реже вещевые магазины. Уже на второй день, желание разглядывать достопримечательности и крутить головой в удивлении пропало, все окружающие пейзажи отличались друг от друга незначительно.

Единственное, что продолжало вызывать интерес, это твари, коих нам по пути попадалось достаточно, но развитых как в первый раз, я уже не видел, а вот более крупные сородичи, попадались постоянно. Лотерейщики самые многочисленные представители из тех, что я видел, в основном, своим видом напоминавшие людей, разве что в глаза бросалась лысеющая голова, да деформированная челюсть.

Топтуны были вторыми по численности, из виденных мною тварей, их было легко опознать по необычной подпрыгивающей походке, из-за мешавших окостенелых пяток, которыми они периодически стучали о твердые поверхности. Морда уже ничем не напоминала человеческое лицо, полностью сменившиеся зубы и вытянувшаяся челюсть, скорее напоминали лысую медвежью морду, а покрывавшая голову костяная броня предавала еще более угрожающий вид.

Более крупные твари так же попадались, но не близко, из-за этого подробно разглядеть мне их никак не удавалось, но я сделал вывод, что они тяготеют к образованию чего-то похожего на стаю, Косой назвал это свитой, пояснив, что это выражение более верно.

Продвигаясь, мы старались избегать возможных путей миграции и в основном держались открытой местности, чтобы в случае чего, вовремя уйти с траектории опасной твари, но все равно иногда приходилось пережидать, пока группа освободит намеченный нами маршрут.

Пятый день похода ознаменовался тем, что мы были вынуждены пройти через недавно перезагрузившийся кластер, обходить который пришлось бы очень долго из-за его вытянутой формы. Вот тут-то я по полной проникся этим миром, если раньше моим максимумом было видеть, как в дали крупная тварь ест мелкую или мелкая обгладывает чьи-то костяки, то картина, представавшая моему взору сейчас, заставляла меня зеленеть и периодически просить остановиться, чтобы извергнуть очередную порцию содержимого моего желудка.

Еще свежие, разорванные в клочья тела, источали яркий запах крови, объеденные явно матерыми тварями, они доедались более слабыми, иногда по нескольку особей, еще похожих на людей пустышей, возились в кишках одного убитого. С урчанием, доставая куски внутренностей, они запихивали их себе в рот постоянным потоком, добавляя чавкающие и хлюпающие звуки к хоровому урчанию соседей. Тут же, не отходя в сторону, валили себе кучи прямо в штаны, больше всего везло особям женского пола, у них часто висели в районе колен обрывки загаженных трусов, а вот те, кто был одет в штаны, этим вопросом не озадачивались.

На переход через этот кластер потратили почти шесть часов или около того и уже в районе полудня вышли к его границам с очередным кластером. По виду этот кластер уже давно перезагрузился, отсутствие очагов пожара свидетельствовало об этом. В место того, чтобы двинуться на кластер, Косой огляделся и принялся двигаться почти вдоль его границы.

— Мы что, не пойдём туда? — поинтересовался я.

— Сейчас нет, ему вот-вот на перезагрузку, а пешком его и за день не пройти, пояснил он мне.

Пройдя еще примерно двести метров, он приглядел место, бросил свой рюкзак, о чем и меня попросил, после чего мы выдвинулись в сторону безжизненного города. Уже когда миновали овраг и забрались на подъём эстакады моста, я понял причину выбора именно этого места. Я уже давно заметил, что тварей возле воды меньше и при передвижении они стараются выбирать именно дороги, а тут совершенно непримечательное для них место с оврагом и водой, с мимо идущей ровной и комфортной дорогой. Шансы на то, что тварь решит прогуляться через нашу стоянку, минимальны из-за воды и наличия более привлекательных маршрутов. Взял этот момент на заметку, выучить повадки зараженных будет жизненно необходимо.

— Пойдём прогуляемся в банк, — предложил, глядя на меня Косой.

— Так ты же сам говорил и в книге написано, что деньги не имеют тут какой-либо ценности.

— Не имеют, — подтвердил он, — тут не имеют, а там, — указал он рукой в сторону кластера, будут иметь.

Спустившись вниз по съезду с эстакады, мы пошли в сторону высотной застройки, среди которой выделялось явно не жилое здание с огромной надписью, часть букв у которой, валялось возле входа. Подходя, я обратил внимание, что все надписи сделаны на русском языке, такой кластер я встретил впервые.

— Где это мы, — спросил я его.

— Где-где, в Москве, столица это, вот только не та, что я помню, архитектура новее, высоток вон видишь сколько понастроено.

— У вас что, Москва столица? — я аж хрюкнул от удивления.

— Да, конечно, что это тебя так рассмешило? — спросил он обернувшись.

— Теперь я точно убежден, что миры у нас разные, — высказался я и торжественно добавил, — Санкт-Петербург у нас столица, с тех пор как Пётр Алексеевич её заложил и никогда даже разговора о переносе не было.

— Забавно, забавно, — прокомментировал Косой, после чего немного подумав добавил, да твой мир вообще разительно от всех с Российской Империей отличается, в который раз уже такие расхождения, у нас если ничего не поменялось, Петербург-Ленинградом называют.

— Ленинград? — Переспросил я, услышав странное название.

— Не бери в голову, ваша история настолько далека от нашей, что слишком много рассказывать придется, а если коротко, то это тот, кто был ответственным за революцию и свержение монархии у нас, а потом уже и СССР появился.

Я хмыкнул в подтверждение того, что понял, продолжая идти, аккуратно следуя за Косым. Подойдя ближе к зданию, я прочел продублированную на его фасаде надпись «АВИАПАРК», что вызвало у меня в голове когнитивный диссонанс, поскольку по внешнему виду это напоминало обычный торговый дом, с магазинами и ресторанами, причем тут самолёты мне было абсолютно непонятно.

Стекол на первом этаже не было, вообще этот этаж выделявшийся сильно в перёд, выглядел как огромный предбанник, который разворотили так, что даже не поймёшь, что в нём располагалось, кроме гор разрушенной мебели, остатков пиршества и обломков оборудования ничего примечательного для себя не увидел. Косой явно тут был не в первый раз, он уверенно продвигался вглубь помещений, обходя особо заваленные места. Свернув в очередной развороченный коридор, мы вышли на огромное открытое пространство, где виднелись остатки арочных сводов стеклянной крыши и несколько этажей с витринами.

Не останавливаясь, он свернул в сторону огромных разбитых витрин, в одной из которых по-прежнему продолжал висеть сине-зеленый плакат с красовавшейся на нем надписью «Сбер». Перейдя через остатки витражей, он прошел в помещение, состоявшее из четырёх небольших пронумерованных кабинок. Заскочив в ту, где было удобнее перелезть через стойку, он стал выворачивать деревянный ящик, забрызганный давно высохшей кровью. Удовлетворенно распихав несколько пачек с банкнотами по карманам, он ловко выпрыгнул обратно.

— Возвращаемся, больше нам тут делать нечего, — прокомментировал он.

Вернувшись на присмотренное ранее место, Косой присел, приложив две руки к земле совершил на моих глазах очередную магию. Вокруг него медленно, плавно и бесшумно стала опускаться земля, через несколько минут такого действия, мы очутились почти в такой же впадине, где я очнулся, повстречав его в первый раз.

— Это был ещё один твой дар? — спросил я его.

— А ты как думаешь? — спросил он в ответ, вставая и отряхивая ладони от земли. После чего поднял их в верх и развеял скрыт, уже привычно разлетевшийся белесыми хлопьями вокруг нас.

— Меня правда больше интересует зачем, — поправился я.

— Зачем, — он немного задумался, потом, начав доставать котелок, продолжил. — Да, собственно, за тем, чтобы нас тут не нашли, я так понимаю, что про основные дары ты еще не читал?

— Не успел пока, — попытался оправдаться я.

— Есть такой дар «сенс», точнее их много разных бывает, одни чувствуют зараженных, другие живых, третьи, когда им что-то угрожает, много их в общем. У всех сенсов есть одно слабое место, ни один сенс, не чувствует сквозь землю СТИКСА, стены, бетон и даже целый город не препятствие, а вот вал из земли уже проблема. Есть конечно исключения, это поисковики, они положение нужных им предметов видят, да еще умельцы, что ментальные метки могут ставить, они метку свою видят, где не спрячься, но дары это редкие, тем более что поисковик живое искать не может.

— Я так понял, что те же дары и у тварей развитых быть могут, — спросил я, когда он уже закончил греть котелок с чаем и прикрыл крышку чтобы тот настоялся.

— Молодец догадался, уже начинаешь мыслить в верном направлении, встретить в пекле иммунного, это как жемчужину найти по среди оживленного стаба, а вот тварь с таким даром очень просто.

— Насколько я понимаю, причина выбора верхних этажей в городских кластерах та же?

— Ты прав и в этом, твари обычно в верх башку не задирают, им там искать не чего, если шума нет, а сенс видит в том же направлении куда и его взгляд, угол восприятия такой же почти, как и у зрения, если спрятаться наверху, то шансов быть обнаруженным значительно меньше.

— Я что-то такое предполагал, но не знал с чем связать, думал, что появляются лишние пути эвакуации через крышу и соседние подъезды.

— И это тоже, а вообще Артём, дам тебе совет, никогда и никому не рассказывай о своих дарах, о чужих тоже не спрашивай, можно в лучшем случае в нос получить, а в худшем, дать своему врагу бесценную информацию.

Еще не допив чай, я принялся штудировать книгу, изучая имевшийся краткий перечень даров, особо полезной информации пока для себя подчеркнуть не мог, лишь сделал вывод, что дар может быть совершенно любой. Из понравившихся даров отметил знахаря, во-первых, сам себя развивать может, во-вторых, другим для помощи с дарами нужен, да и если что, поможет быстрее раны заживить. Ксер тоже очень интересный дар, вкладывая свою энергию, может преобразовывать одно вещество в другой, может скопировать предмет, помещающийся у него в руке, я даже невольно посмотрел на размер своей ладони, ценный человек в условиях отсутствия цивилизации.

— Слушай, а как это ксер в ладони предметы создаёт, — решил я получить дополнительные сведения.

— Как-как, просто берет в одну руку то, что нужно создать, в другую исходные материалы для преобразования, добавляет энергии на преобразование и вот в обеих руках одинаковые предметы. Чем больше отличаются исходный предмет от того, что нужно получить, тем больше энергии для преобразования нужно.

— То есть машину создать из грязи он не может, только то, что в ладонь сможет поместить?

— Нет не сможет, — попивая из кружки продолжил он, — создать ксер может только то, что он в ладони зажать может, чтобы из земли преобразовывать, надо быть вообще очень развитым ксером, используют похожие материалы, железо — значит железо, пластик — значит пластик.

— Ясно, спасибо, — поблагодарил я его и продолжил читать книгу.

Из боевых умений лучшее, это клокстопер, он может двигаться с такой скоростью, что время вокруг него практически замирает. Представил себе сколько в бою можно успеть сделать, при том, что враг не двигается. Некоторые клокстоперы могут мгновенно выхватывать оружие и стрелять из него с такой скоростью, что даже глазу не уследить, их правда обычно ганфайтерами называют. Еще отметил телепортеров, с ними просто все, они могут перемещаться на радиус действия дара мгновенно, тоже в бою полезно, прыг туда, прыг сюда.

— Хотелось бы, чтобы у меня был не бесполезный дар, — пробормотал я себе под нос, видимо не так тихо, как рассчитывал.

— Бесполезный? — Косой рассмеялся, — запомни Артём, нет бесполезных даров, СТИКС всегда даёт тебе то и тогда, когда это необходимо, но, к сожалению, никогда не указывает тебе, как и где это применить. Смог использовать свой дар и выжить, молодец, сообразил, держи поощрение, а если нет, то извини.

Немного подумав, Косой отставил в сторону чашку и принялся рассказывать о том, как он приобрел свои первые дары.

— Мой второй дар, кротом называется, ты его видел, когда я делал для нас яму, его так же принято считать бесполезным, как и мой первый. Все на что способен крот, деформировать землю в определенном радиусе, причем только землю, с камнями, с чем угодно, но землю, асфальт или бетонное покрытие уже не берет. Вот сейчас я могу выдавить в земле сферу почти в двадцать метров, размер ты видишь сам или туннель чтобы в него ползком ползти, но уже в длину метров на пятьдесят, если чуть шире, то тридцать. Пробудился он у меня примерно через полгода моего прибывания в этом мире, тогда все было по-другому нежели сейчас, не было столько оружия, стабов больших тоже не было. Колонна, в составе которой я шел, нарвалась на элитника, тварь оказалась матёрой, а у нас из вооружения, Максимы еще с дедами воевавшие, да Дегтярёв пехотный, про ручное я вообще молчу. С такими стволами даже кусача завалить уже целая проблема, а тут элитник, еще и матёрый, сейчас то на такую тварь не каждый позарится, а в те времена, однозначная смерть. Тварь, это прекрасно понимала и употребляла нас с наслаждением выковыривая по одному, показательно поедая, не обращая внимания на выстрелы и оказываемое сопротивление. Я тогда от страху и провалился под землю, да так глубоко, что элитник часа два рыть пытался, но лишь засыпал туннель окончательно. Только наличие живчика с собой и дало шанс отсидеться, потом опять даром выбрался наружу. Косой как-то грустно посмотрел на опустевшую в очередной раз кружку и добавил, полторы сотни, не всех даже полностью сожрал, большую часть так покусал и бросил ради развлечения.

— Косой, а первый твой дар, ты сказал, что он такой же бесполезный, как и второй?

— Ты ещё не усвоил, что нет бесполезных даров? — Резко встрепенувшись, сказал он, повернувшись в мою сторону.

— Усвоил, но все же.

— Пирокинетик я, — ответил он.

— Пирокинетик, — с восторгом повторил я, — это же один из крутых даров, в книге расписано, что могут формировать струи пламени и направлять их куда угодно, как же ходячий огнемет может быть бесполезен?

— Вот так, — усмехнулся он, подняв, при этом указательный палец в верх на конце которого горел огонек размером не больше, чем у зажигалки. Немного погодя дунул на него сильно и продолжил, — горит где угодно, хоть под водой, ни задуть, ни затушить, но и сжечь этим кого-либо, сам понимаешь, очень проблематично. Дар этот считается бесполезным и зовут его обычно унизительно зажигалкой.

— Да уж, — выдохнул я от такой демонстрации, — если не куришь, то точно бесполезный.

— Артём, вбей себе в голову, что нет бесполезных даров, любой может оказаться полезным. Этот дар сработал позже, чем мой второй, намного позже, — продолжил он. Жил я тогда в небольшом стабе на южной стороне пекла, собрались мы как-то пополнить запасы топлива для транспорта, на недавно перезагрузившемся кластере, где имелась автозаправка. Места те были тихими, другие рейдеры встречались редко, да и от мест, где твари концентрировались были довольно далеко, тогда-то мы и совершили роковую ошибку, расслабившись. Вылезли, огляделись, сенс у нас был не плохой, не почуял никого, подключили насос к аккумулятору и бросили в цистерну, шланг от него в нашу цистерну. Процесс этот долгий, часа четыре занимает, поэтому сами пошли поморадерить магазинчик, что на той заправке был. Сенс с нами пошёл, да видимо про свои обязанности забыл, выгребая сладости с полок. В общем, когда поняли, что мы не одни, поздно было, они за колонками и машинами нашими попрятались, каждый метр на прицеле держат, а нам уйти некуда. Магазин квадратом из кирпича сделан и лишь с одной стороны витрины до потолка стеклённые, заднего входа тоже нет. Переговоров как ты понимаешь тоже не вышло, стали нас огнём поливать так, что головы не поднять, мы огрызались, но большей частью без прицельно, выбраться вариантов не было. И тут я вижу, как от нашей цистерны ручеек тянется и лужицей возле порога магазина скапливается. Прополз по полу меж ветрин, поджог его, пока огонь разброд в их рядах посеял, мы рванули в лес, а за нами следом цистерна взорвалась, вот тебе и дар бесполезный, пять жизней зажигалка тогда спасла. Я стал догадываться о том, что тебе сейчас открытым текстом говорю, увеличивая твои шансы на выживание, знал бы ты как я горевал, имея такой дар в начале.

— Да понял я, понял, нет плохих, но хочется иметь крутой дар, — подняв руки в верх в позе «сдаюсь» оправдался я.

— Ужинать будем позже, перезагрузка будет на рассвете, так что ложись раньше сегодня.

— Хорошо, — подтвердил я услышанное и двинулся к своим вещам.

Отдых мне сейчас необходим, все тело ломит от постоянной ходьбы, особенно ноги и спину, шанс поваляться до утра не упущу. Я уже в первый день понял, что ходить придётся много, но что столько, я не предполагал вообще, всегда считал себя спортивным человеком и лишь попав в этот мир, выяснил что нет. Первоначальный план, полежать в палатке изучая брошюру, нарушил внезапно навалившийся сон, подкрепленный усталостью.

Вечером меня разбудил Косой, предложив поужинать, отказываться не стал. На ужин как обычно была каша, на сей раз гречневая с перемешенной в ней тушёнкой, я вообще так понимаю, что здесь все едят только консервы, меняется только их вид. Поужинав, я, лежа, размышлял над питанием в этом мире, проблемами готовки и скрытия запаха еды, чтобы не привлечь тварей, сам не заметил, как провалился в сон.

Утро началось с быстрых сборов, на фоне собирающегося кисляка, хлопьями выкатывающегося из низин мертвого кластера. Собравшись, подошли на расстояние десяти метров, и я в первый раз увидел в близи это незабываемое зрелище. Легкие струйки тумана неспешно подымались в верх, закручиваясь и двигаясь в завораживающем танце, а оседая все больше и больше заполняли низины, постоянно наращивая свою интенсивность. Уже через час я стоял возле стены, простиравшейся до самого неба, абсолютно ровного молочного цвета, как будто, кто-то в гигантский аквариум напустил туман. Где-то внутри, изредка проходили разряды молний, при этом вокруг стояла абсолютная тишина и звука не было слышно. В один момент невидимая стена пропала одновременно с особенно яркой вспышкой и кисляк лавиной накрыв нас пронёсся дальше.

В нос ударил резкий химический запах, а на языке появилась кислинка, и я моментально узнал этот вкус, именно от него я пытался промывать рот на яхте. Туман довольно быстро расходился по округе, обнажая окрестности перезагруженного кластера, а уже через несколько минут, в тумане стали виднеться фонари в том месте, где я вчера приметил дорогу. Я понял, что вижу еще работающие автомобили, которые остановились из-за того, что не смогли продолжать свой путь в таком густом мареве. Косой стукнул меня по плечу, и мы вышли на дорогу.

Когда дошли до первых стоящих машин, видимость улучшилась примерно до двадцати метров, люди стояли рядом со своими авто, некоторые терзали мобильники в попытках дозвониться куда-либо, другие же делали фотографии необычного явления. Пройдя немного вдоль дороги, остановились возле машины с большим логотипом в виде буквы «О» на капоте, и водителем, который разглядывал внезапно появившийся лесной пейзаж по другую сторону, в уже изрядно истаявшем тумане.

— Свободен? — обратился Косой к водителю.

— Да, — не отрываясь от пейзажа, находившегося явно не на своём месте, неуверенно ответил тот.

— В центр подбросишь?

— Ты что, не видишь что происходит? — взбеленился таксист, даже не оборачивая головы, — откуда тут лес, и поле это. Я тут пять лет езжу, там съезд на Савеловский район, не было там никакого поля и леса не было, никогда не было.

— Мужик, нам бы в центр, да побыстрее, — повторил Косой при этом помахал несколькими купюрами пред его носом.

— Что же вы сразу не сказали, что торопитесь, — сгребая в кулак банкноты, проговорил таксист и весьма расторопно запрыгнул за руль.

— Артём, назад, — скомандовал Косой закидывая свой рюкзак туда же.

— А точнее в центре вам, где? — разворачивая машину поинтересовался водитель.

— Знаешь станцию метро Маяковская, — спросил его Косой.

— Обижаешь, знаю конечно, — подтвердил тот наигранно обиженным тоном.

— Держи курс на нее по прямой, и дави на газ.

— Нельзя, камеры тут везде, возмутился водитель, штрафы будут, кто заплатит?

— А так? — Косой кинул ему на торпеду початую пачку купюр достоинством в пять тысяч, и добавил, не работают камеры, света в городе нет.

— Если так, то наверно можно, — пробормотал водитель, убирая деньги себе в куртку.

Машина летела с изрядной скоростью, постоянно меняя полосы и притормаживая лишь возле крупных и плохо просматриваемых перекрестков. Водитель стал постоянно посматривать в сторону солнца, и нервно разглядывать меня в зеркало заднего вида.

— Эй мужик, — обратился он к Косому, — че за фигня творится вокруг, не знаешь? Почему солнце встает, рано еще, четыре ночи и рассвет не там, где должен быть, с другого края всегда вставало.

— Слушай и не перебивай, — прервал его он, — попал ты в другой мир, все тут по-другому, кончилась твоя старая жизнь. Попал ты сюда не один, а с целым куском своего города, на другой конец которого мы сейчас едем. Скоро все вокруг обращаться в зомби начнут, жрать друг друга, да еще и другие твари прибегут, вот такой тебе расклад в кратце.

— Вот еще перекресток и метро ваше будет, — проговорил с опаской таксист, замерший как мышь и только крутивший руль после сказанного.

— От него дуй дальше прямо, в Китай-город, и дворами до кремлёвской набережной, а там возле моста мы и выйдем, — наметил Косой ему дальнейший маршрут.

Да, расстояние приличное, едва ли бы смогли преодолеть его в кутерьме, которая тут вскоре начнется, а так в городе ночь, дороги почти пустые, в который раз убеждаюсь, что Косой маршрут этот хорошо знает.

— На вот, держи подарок тебе, поможет выжить, — сказал Косой, одновременно выкладывая на приборную панель книгу, такую же, как вручил мне.

— Хорошо, как скажите, обязательно прочитаю, — нарочито растянул свой ответ тот.

Дальнейшая дорога проходила только под её собственный звук, который прервался скрежетом шин, через пару минут после того, как я закончил разглядывать огромный храм, стоявший почти в плотную к дороге.

— Мама родненькая, а где остальное, мост где? — Начал причитать водитель.

— Артём на выход, скомандовал Косой и уже выбравшись из авто, глядя на растерянного водителя добавил, мужик, беги набирай еды и воды на неделю, забейся в самый дальний угол и прочти книжку, если жить хочешь.

На тротуаре у проезжей части стояли люди небольшими группами, обсуждая отсутствие моста, обрубленного почти по кромку речной глади. От старинного инженерного сооружения, выделявшегося своей каменной кладкой на фоне современного города, осталось полтора пролёта, и сейчас мы стояли как раз над сохранившимся, вместе с зеваками.

Вернувшись немного назад, спустились в низ по ступенькам, развернулись в сторону реки и пошли обратно вдоль обрезанного причудами СТИКСА строения. Перейдя очередную асфальтированную дорогу, мы подошли к парапету, вдоль которого столпились немногочисленные обескураженные люди, по всей видимости те, кого туман застал в пути.

Двигаясь вдоль реки Косой постоянно перегибался через парапет и высматривал что-то за ним, мне стало интересно, и я тоже перевесился за преграду. Каменный парапет уходил в явно обмелевшую часть каменной кладки, ранее скрытой под водой, за ней сразу же начиналась песчаная отмель с густо поросшим высоким камышом, отрезанным под линейку. Ага, граница кластера, определил я.

Пройдя еще с пятьдесят метров, Косой заскочил на парапет, махнул мне рукой и спрыгнул в низ, предварительно повиснув на руках. Дойдя до места, я оценил высоту, не менее четырёх метров, так же как и он, свесившись оттолкнулся и приземлился на песок, встретившись в полете с удивлёнными взглядами зевак, упал на пятую точку.

Тут было отчетливо заметно, что эта часть другого кластера, пристыкованный берег другой реки, а через мгновенье я заметил то, что искал Косой. В камышах, специально прикрытая стеблями, стояла старая деревянная лодка с облупившийся зеленоватой краской и веслами, сложенными внутри. Не дожидаясь команды, я тоже бросил свой рюкзак в неё, как и Косой, тут же принялся трелевать её к воде, в этот момент, где-то на краю слышимости, я услышал прозвучавший взрыв. Косой отреагировал на него так, как будто слышал его отчётливо и прокомментировал всего одним, но ёмким словом: «началось». Вытаскивая лодку на воду из густо поросших зарослей, мы промокли по пояс, пока не забрались в нее.

Русло прилетевшей реки, длинной около ста метров, мы преодолели быстро, благо течение в СТИКСЕ редкое явление, причалив к берегу, первым выпрыгнул Косой, начав подтаскивать лодку к песчаному пляжу, я присоединился к нему следом. Забрав наше имущество, мы двинулись в верх на пригорок, пройдя через небольшой кусочек хвойного леса, поросшего кустами.

Выйдя на открытую местность, я увидел несколько построек явно хозяйственного назначения, следы возделывания земли в виде небольшого количества грядок, деревянные сани возле небольшого домика так же намекали на обжитость территории. Косой попросил ждать здесь, а сам забрав мой рюкзак двинулся к бревенчатому дому, вернулся он, уже держа в руках рыболовную сеть.

Пока мы оплывали остров на другую сторону, где расстояние до противоположенного берега было намного больше и в дали едва виднелись деревья, Косой рассказал, что кластер этот, прилетает с домом всегда зимой, иногда с припаркованными санями, а иногда лишь со следами на снегу, но всегда без хозяина. В доме есть несколько небольших бочек с разносолами, в одной из них солонина из диких животных, есть много крупы и макарон.

Косой аккуратно встал в полный рост и бросил сеть в воду, когда один конец сети погрузился, он, взявшись за второй сказал, чтобы я грёб в сторону берега, но не торопился, а примерно за тридцать метров до него, скомандовал сушить весла и помогать с сетью.

Косой развешивал сеть на штакетник, сооруженный недалеко от старого деревянного причала, я же тем временем переносил еще бьющуюся в руках добычу ближе к дому. Чистку рыбы я взял на себя, посмеявшись над вопросом Косого о наличии данного умения у меня помимо языковых навыков, а он, к моему удивлению, стал сооружать костёр, принеся заранее нарубленные дрова из поленницы возле дома.

— Косой, а как же твари с нюхом и дым?

— Да сегодня им не до этого будет, видишь, вон уже что-то горит, — указал он в сторону города, где в небо подымался столб дыма, — к вечеру там вообще ад будет. Даже если унюхает, то не полезет через воду, зачем рисковать, когда тут целый кластер под боком.

Нанизанных, на обточенные веточки кустарника, карасей расположили по периметру костра, предварительно обсыпав специями и солью. Две более крупные рыбины были замаринованы и завернуты в фольгу, после чего Косой спустил их в подпол дома, для вечерней готовки уже с его помощью.

Приступали к трапезе уже под хорошо слышные выстрелы, иногда даже из автоматического оружия, количество дымных столбов тоже увеличилось, город неумолимо скатывался в хаос. Уплетая печеного карася, я взял себе на заметку, как можно разнообразить свой рацион, сети таскать конечно не вариант, но какой-нибудь складной вариант удочки можно, надо будет озаботиться этим озадачиться.

Во время трапезы Косой поведал дальнейшие планы, а именно о том, что он уходит в другом направлении и не будет его примерно десять дней, за которые он сходит по своим, точнее по делам своей организации, после чего вернется за мной. Если за две недели он не обернется, я должен буду рассчитывать только на себя, на всякий пожарный, он указал направление на запад, в котором мне придётся пройти по пеклу еще не менее двух сотен километров, до относительно спокойных и еще столько же до обжитых кластеров. Не успел я над этим как следует задуматься, как он дал мне листок бумаги, разлинованный типографским методом в клеточку с изображением на нём от руки областей разных форм и размеров.

— Изучай, достоверность тут аховая, как ты понимаешь мне карта ни к чему, я больше по наитию и ориентирам передвигаюсь, — пояснил Косой.

— Спасибо, я так понимаю мы тут, — указал я на ромб, находящийся снизу листка и чуть выше огромного не ровного прямоугольника с подписью Москва. Позиция нашего прибывания была отмечена буквой «Д», несколько квадратов были отмечены прописной буквой «о» и один в паре от нас заглавной.

— Да именно, запад сверху, буква «О» это оружие, заглавная это арсенал куда я хотел зайти с тобой, чтобы вооружить, восклицательными знаками отмечены особенно опасные кластеры, и чем их больше, тем ситуация хуже, буквы подписаны примерно в позиции места в кластере, где есть оружие. Вот это, — поводил он по карте пальцем в след за линиями, пересекавшими множество кластеров, — реки или водоёмы, но только серьезные ручейки не в счёт, как и овраги.

— Я уже понял, — кивнул ему, — а вот этот кластер почему перечеркнут крестом, — указал я на левую часть рисунка.

— Это, как бы тебе сказать поточнее, туда обычно приносит какой-то завод, может институт с небольшим ядерным реактором, который уже через сутки взрывается, там фон вокруг очень сильный, да и на соседних кластерах до следующей перезагрузки тоже. Если вдруг вынужден будешь идти туда, раздобудь респиратор получше, идеально вообще противогаз иметь, радиация нас не убивает, она как-то воздействует на споры, что внутри нас, и мы мутируем. Если ты облучишься сверху, то это не страшно, помоешься от радиоактивной пыли, все потом зарастет, даже если доза была высокой, главное сразу не умереть. А коль надышишься хорошо, и пыль в легких осядет, мутации остановить уже будет нельзя, станешь атомитом.

— Читал про них, перспектива не радует, — подтвердил своё нежелание я

— Я тебе разрисовал весь путь до так называемых примыкающих кластеров, они граничат с пеклом, но периоды перезагрузок у них уже длительные и чем дальше в сторону запада, тем она длительнее, есть те, которые раз в год грузятся. Активных тварей там меньше, но все равно будут, так как быстрые кластеры еще встречаются и миграции от одной кормовой точки до другой все равно происходят.

Весь вечер до поздней ночи под канонаду из города, который продолжал сопротивляться, Косой инструктировал меня о том, как мне выжить если он не вернётся. Многое из того, что он рассказывал перекликалось с книгой, но его объяснения здорово дополняли её, особенности поведения тварей и подробности об их привычках были незаменимы. Чем больше он мне рассказывал, тем страшнее мне становилось, потому что я до этого момента был почти на туристическом сафари, а мне предстояло стать охотником, который только с голыми руками должен пройти через саванну полную хищников. Заключительным этапом инструктажа была инвентаризация имевшейся еды в доставшемся мне доме и остатков в рюкзаке, которые мы прихватывали с собой. Особенно он упомянул, что если я собираюсь ловить рыбу, то варить только уху, запаха гораздо меньше, да и делать это стоит в подполе дома, как и всю остальную готовку на спиртовке, которую он мне оставит.

Утром, еще за темно, Косой погрузился в лодку и уехал как раз в сторону еле видневшихся деревьев севернее острова, оставив меня стоять на пирсе, провожая его взглядом. Когда он скрылся в еле заметную точку, а светило начало показываться из-за водной глади, я решил посмотреть на умерший город, который уже под утро перестал беспокоить меня своими звуками.

Из имущества, оставленного мне Косым, взял армейский бинокль с защитной раскраской и пошел на другую сторону острова ближе к городу. Выбрав место повыше, аккуратно залег меж кустов, помня, что твари приходят на водопой, а матерая может и переплыть столь небольшую преграду. С первого взгляда я понял суть выражения Косого о том, что мы с ним идём по тихим, старым кластерам.

Если не смотреть в бинокль, то на набережной стояли люди, что-то иногда мельтешило дальше, но прильнув к окулярам все переворачивалось кверху тормашками, люди на набережной превращались в кучки пустышей разной степени развитости, бредущие или отрывисто перебегающие в разных направлениях, иногда показывались лотерейщики и топтуны, в основном громившие помещения в зданиях. Столбы крупных пожаров возвышались по всему городу, а на мосту еле дымили останки развороченного грузовика, в окружении десятка раскуроченных машин, те кто пытались здесь покинуть город видимо.

Прошло пять дней в одиночестве, как и рассказывал Косой, матёрые твари ушли из города уже к четвертому дню, а вот топтуны с лотерейщиками продолжали активно появляться, правда все больше задирая одного или двух пустышей, или загоняли бегуна. Иногда массивные туши, выясняя отношения между собой, с поразительной яростью нанося друг другу увечья.

Утром шестого дня воочию убедился в том, что интеллект у них разный, очень матёрый кусач, даже скорее всего начинающий рубер, задорно бегал и гонял топтуна вдоль набережной, не давая тому никуда свернуть, заведомо подранив его. Суть этого действа стала ясна через час, когда на место пришёл элитник, да, его ни с кем не перепутаешь, даже ранее, виденные мною лишь с большого расстояния, они внушали страх, теперь же ужас сковал меня даже через окуляры бинокля.

Тварь, не имеющая ничего схожего ни с человеком, ни с каким-либо животным, покрытая чешуйчатой браней по всем телу, на которой венчались зазубренные шипы разной длинны. Его медленное и не торопливое появление со стороны центральной дороги подтолкнуло побитого топтуна на отчаянное действие. Разбежавшись, он попытался прыжками залезть на здание, цепляясь за выступавшие балконы. Появление еще одного кусача, как раз на той крыше куда отчаянно карабкался топтун, стало полной неожиданностью, и после удара тот с грохотом, ломая попутные конструкции, упал на тротуар.

Элитник и его внушительная свита медленно дошли до корчившегося топтуна, после чего он просто насадил его на свои когти и приподняв, стал отрывать от вопящей и извивающейся жертвы куски, демонстративно кидая их своей свите. Когда каждый, включая двух загонщиков, получили своё, а жертва перестала дергаться и издавать звуки, он просто отшвырнул её и побрёл дальше вдоль набережной, следуя чуть позади своей свиты.

Интересно бы знать, чего это они так не поделили, сам то ни куска не съел, все свите отдал, явно же демонстрация была, или наказание за что-то. Из этого следует, что есть у них и мозг и средства общения, вопрос лишь только в том, на какой стадии и как много мозгов у них появляется.

К моему удивлению, даже самый не развитый пустышь при виде лотерейщика или более развитого зараженного, старался, не отсвечивая, убраться за какое-либо препятствие, чтобы его не заметили, хотя на трапезу тех же бегунов они покушались без зазрения совести. Не раз видел, как толпа пустышей просто оттесняла от трупа его владельца. Обратное так же наблюдалось, матерый бегун уже полностью голый и без одежды, с разбегу на скорости сбил пустыша и незамедлительно принялся его есть.

К десятому дню город полностью опустел, за пол часа наблюдения я не увидел не какого движения, кластер был покинут тварями совсем. Единственным моим развлечением все это время помимо наблюдения был спорт, я подтягивался, используя брус, на котором держался козырёк у входа в хижину и качал пресс. Помимо спорта, я полностью заучил выданную Косым брошюру, подкрепляя данные из бестиария, визуальным наблюдением за тварями.

Утро одиннадцатого дня, как и предыдущие, начал с ловли завтрака, рыба конечно уже меня притомила, но то, что Косой назвал солониной, таковой не была вовсе. В бочонке, слоями, проложенными крупной солью, имелось мясо кого не попадя, если судить по размерам от белки до какого-то более крупного животного, может енота, может бобра. Есть то, что пахнет как содержимое этого бочонка я не мог, приходилось комбинировать, соления, рыбу, консервы и крупы, что были в доме.

От чистки очередной рыбины меня отвлек едва слышный звук всплесков на фоне лесных звуков. Бросив все, я схватил нож и быстро, не создавая шума, побежал на берег. Не далеко от деревянного причала, примерно метрах в двадцати, я очень аккуратно залег в кусты и подполз ближе раздвигая их.

В первый раз я видел, как выглядит маскировочное поле Косого со стороны, а выглядит оно совершенно никак. Моему взору предстала абсолютно пустая лодка, машущая веслами и плывущая в сторону того самого деревянного причала. Доплыв до цели, из ниоткуда вылетела веревка и зацепилась за металлический крюк, у меня не было сомнений, что это именно он, но помня слова о том, что не считай себя уверенным пока окончательно не убедился, решил подождать.

Следующие несколько минут ничего не происходило, и я даже решил вернуться к домику, начав отползать от кустов, как в спину мне чем-то ткнули и голос Косого произнёс «Хенде-хох, арбайтен, кляна». Хоть я и осознавал, что это шутка, но холодок с мурашками заставил меня содрогнуться.

— Так мне руки поднять или работать, — изобразил я заикающегося и напуганного человека.

— Да хрен тебя знает, это все слова, что я по-немецки знаю, из старых фильмов о войне, — рассмеялся он, протянув мне руку.

О своём путешествии он ничего толком не рассказал, лишь то, что ему дали отпуск, как он, усмехнувшись выразился, и то, что ему по пути попался кластер с деревенским домом, который сюда прилетает в гордом одиночестве да весьма редко, но всегда радует вкусной снедью. Развернув свёрток, он достал изрядных размеров ломоть свининой грудинки в специях, и семь яиц.

— Яйца из-под куриц забрал, за два дня думаю не испортились, — прокомментировал он.

— Косой, я тебя уже люблю, — прокомментировал увиденное и рванул в домик за сковородой.

Яйца оказались годными, они были зажарены с частью грудинки, я смаковал каждый кусочек свежей и вкусной яичницы. Спать мы сегодня должны были лечь рано, чтобы завтра еще до рассвета переплыть на другую сторону, продолжив поход к месту, где я должен был наконец получить оружие.

Глава 6

Утром до рассвета мы переплыли огромное озеро в сторону востока и высадились на песчаном берегу, явно не принадлежащим данному озеру, такой берег скорее всего характерен для большой реки, способной намыть песок, чем спокойному большому озеру. Еще вчера Косой пояснил, что он вернулся немного позже, чем рассчитывал и следующие два кластера, что нам предстоит пройти, скоро перезагрузятся, первый, как раз этот, с песчаным берегом уйдёт на перезагрузку до обеда, но он всего семь километров вдоль берега и пройдём мы его быстро, а вот другой уже значительно больше и перезагрузится ночью, ближе к утру. Так что до вечера мы должны преодолеть семь километров по лесу и около тридцати по городу, выйдя на границу с третьим кластером.

Вечерело, когда мы миновали первый и прошли наискось по второму кластеру, войдя в совершенно другой город. Это явно было видно по архитектуре, предыдущий состоял из районов, разделенных дорогами с одинаковыми по виду пятиэтажными зданиями. Как пояснил Косой, зовутся такие строения Хрущёвками, мы даже как-то ночевали в одной такой, новый кластер встретил сразу высотной застройкой не меньше пятидесяти этажей и несколькими более низкими собратьями. Пройдя через три перекрестка с почти одинаковыми строениями, мы вышли на площадь, вокруг которой стояли здания с угадывающимся с первого раза административным назначением, вот к одному из таких мы и направились через всю площадь.

Уже издали было понятно его военное назначение, по изображению щитов на решетчатом заборе и стоящему небольшому танку на пьедестале. На подходе к зданию стояло несколько развороченных бронированных машин незнакомой мне конструкции, а чуть поодаль стоял легкий танк c названием «Спрут», о чем проинформировал Косой. Башня танка была выворочена с корнями и валялась в нескольких метрах от него, а прилегающая часть площади была усеяна уже почти полностью разложившимися тушами тварей, зловоние от которых стояло невыносимое. Косой по-свойски направился внутрь ворот, тщательно маневрируя среди останков тварей так, чтобы не выпачкаться в них. Притормозил он только у вывернутой массивной деревянной двери, на входе в здание.

— Идем тихо, тут две недели уже прошло, но я чествую что там еще кто-то есть, — произнёс Косой, вскинув пластиковый брусок своего оружия.

— Понял, не расслабляюсь, — подтвердил, следуя за ним.

Мы двигались по веренице коридоров, периодически переступая через костяки и разглядывая улицу через зияющие проломы в стенах, пока не уткнулись в не примечательную дверь в конце одного из коридоров. Войдя внутрь, мы оказались в абсолютно тёмной комнате, не имевшей окон, Косой тут же включил фонарик. Я очень удивился, увидев перед собой внушительных размеров гермодверь, какие обычно ставят в военных бункерах. Массивная, выкрашенная в зеленый цвет, она была совершенно не к месту в этой комнатушке, больше походившей на небольшой склад.

— Ух ты, — высказал я своё удивление.

— Толком не заморачивался, но сидят тут у них какие-то спецы секретные, похожи на разведчиков, а сверху, якобы штаб округа военных находится, — прокомментировал Косой в ответ на мой возглас.

— Ну судя по двери, спрятанной в коморке, похоже на правду.

— Танк тот помнишь, что я спрутом назвал, — спросил Косой махнув рукой в неопределенную сторону.

— Да, — подтвердил я, непроизвольно кивнув, хоть и был у него за спиной.

— Ну так вот, не обычный он, наши его изучали, у него искусственный интеллект реализован и, судя по отчетам, что из него добыли, он тут сутки в одного оборону держал, даже когда командование все обратилось, а как последнее отстрелял из крупного калибра, так и пал от матерой твари.

— Так вы его себе забрали? Неужели Нолды?

— Да нет, не Нолды, усмехнулся он, технологии, конечно, у них по лучше, чем в среднем по СТИКСУ, но даже до внешников не дотягивают.

Подсветив себе фонариком, он нашел небольшой лючок, открыл его, обнажив цифровую панель, не подающую, на первый взгляд, никаких признаков жизни. Несколько нажатий клавиш, сопровождающихся лишь щёлканьем, произвели должный эффект, ранее отключенный экранчик высветил надпись о принятии кода и предупреждение о начале процесса открытия двери. Пока дверь шумела автоматическими замками, мы отошли и стали наблюдать медленный процесс её открытия. Уже через минуту, предварительно закрыв столь годную защиту, мы очутились в освещенном коридоре с аскетичной отделкой в виде белого потолка и зеленых стен. Обратив внимание на это, мне пришла в голову мысль, что во всех мирах тяга военных к такой раскраске одинакова.

Не успели мы сделать и двух шагов, как из закутка с правой стороны к нам выполз едва двигавшийся медляк, в военной форме, Косой мгновенно произвёл выстрел ему голову, расплескав на пол из темно оранжевой плитки, содержимое его черепа.

— Ну все, больше никого не чувствую, — прокомментировал он, вскинув руки развеял свой скрыт, осыпавшийся привычными белесыми хлопьями.

— Как он нас почуял? — поинтересовался я.

— Не почуял он, работу двери услышал и пришёл посмотреть, пустыши и медляки тем и славятся, что на каждый странный звук реагируют, — пояснил он. — Здесь, как я и говорил, будем тебя вооружать, да передохнём немного, можно где-то чуть меньше недели прожить в бункере спокойно, до следующей перезагрузки. А тут надо сказать, протянул он мечтательно, горячий душ, горячая еда и безопасная мягкая кровать.

— Это же военные, по любому есть резервные системы и запасы на случай войны.

— То-то и оно, — подтвердил мою догадку Косой, — и запасов тех тут на три года на пять сотен бойцов, вот только столько нам тут не просидеть по понятным причинам.

— Косой, может тут ещё твари есть?

— Во-первых, тот медляк был единственный кого я чувствовал, во-вторых, я тут не первый раз и даже вовремя боя тут был, они все на защиту на верх уходят, был приказ даже персоналу обеспечения встать под оружие. Если сюда прийти раньше, пустыши в диспетчерской еще будут живы, но сейчас они уже все сдохли с голоду и от жажды. Этот выживает почти до конца, указал он на валяющийся труп, потому что из ведра в дежурке воду лакает.

Я шел в след за Косым по коридору, пока он не остановился у массивной деревянной двери и скомандовал не дышать носом, задать вопрос почему, я не успел, он вошёл внутрь, и я, по выработанной привычке, следом за ним. Ответом на мой невысказанный вопрос был небрежный взмах рукой в сторону невысокого аскетичного трюмо, возле которого лежал труп крупного человека в военной форме.

Запах разложения в столь небольшом помещении был невыносим, я предпринял все усилия чтобы не оставить тут содержимое своего желудка. Сам кабинет был явно не рядового офицера, о чем свидетельствовали многочисленные фотографии, сделанные в боевой обстановке и всякие наградные документы, развешенные по стенам в рамках. Косой поставил фонарик на стеллаж так, чтобы луч света бил в беленый потолок и освещал всё помещение отраженным светом, после чего направился к сейфу, где со знанием дела стал крутить ручку набора шифра.

Из сейфа он извлёк две явно подарочные коробки, чуть поискав, положил к ним на стол два металлических предмета, завернутых в промасленную бумагу и три кобуры. Бери все и пошли в более приятное место, скомандовал он мне, с чем я был полностью согласен. Пройдя пару длинных коридоров, мы дошли до помещения арсенала, о чем гласила большая надпись над входом в оное. Решетка на входе была ожидаемо заперта электронным замком, Косой просто расплавил рукой петли, и она с грохотом упала на пол.

— Клади сюда, — показал он на металлический стол неказистой конструкции, стоявший вторым в ряду идентичных братьев.

— Откуда ты знал код двери и сейфа?

— Я же тебе сказал, был тут раньше, — ответил он, направляясь в сторону стеллажей.

— Неужели, когда они были еще живы?

— Именно, — ответил он вскрывая очередную коробку и что-то из нее извлекая, — я тогда был наивным и даже пытался всё им рассказать, но те меня заперли в камере, так сказать до особых распоряжений, а когда все закрутилось, меня к тому офицеру привели, где я его и расстроил рассказом об их будущем.

— И он тебе поверил?

— Да как не верить, когда он на компьютере видел, что с наружи в городе творится, офицер то был по чрезвычайным ситуациям, долг его был сохранить бункер, запечатав его, даже если он последний выживет, что он по всей видимости и делает каждый раз. Правда, сколько я не приходил потом, он всегда стреляется, только тело в разных местах в кабинете лежит.

— А в тот раз как было?

— В тот раз, — призадумался он, — да все просто, посидели выпили с ним, рассказывал ему про жизнь нашу, про шансы стать иммунным, да про то, как тут тяжело выживать, вот и сказал он мне код сейфа и от шлюза тоже дал, под обещание, что, если когда-нибудь он окажется иммунным, я помогу ему выжить.

— И как с обещанием?

— Никак, в тот раз он заурчал, я ему шею свернул, а в остальные мои посещения сам всегда стрелялся, может и был, когда иммунным, но до меня не доживал.

— Так ты специально сюда ходишь за ним?

— Нет конечно, но если бы его нашел, то помог. Я уже говорил тебе, что в кластер этот Нолды разок при мне прогрузились, где я винтовочку свою подобрал, не против у нас никто еще таких поиметь, но увы, пока безрезультатно, в этом цель моя. Я тебе много раз говорил, что нужно примечать места, где можно безопасно отдохнуть и при нужде залечиться, а это одно из самых козырных, что я знаю.

Тем временем, он, собрав все то, что доставал из ящиков, принес и выложил на металлическую поверхность стола, попутно снимая промасленную оберточную бумагу.

— Да я и запоминаю, — подтвердил я, осматривая выложенное на стол. ...