Александр Афанасьев Исполнитель

— А того, который его проиграл, куда девать?

— А никуда. Туда же закопать.

— Что значит закопать? Он ведь живой.

— Ваши проблемы, моя ответственность.

Закопать…

«Сволочи»

США, штат Техас. Сан-Сити. 11 мая 2023 года

Сан-Сити — обычный, ничем не примечательный городок на техасчине.

Численность его населения — 893 человека по данным переписи 2012 года, о чем вас с гордостью извещает табличка, стоящая на въезде. Улиц фактически нет, весь город расположен на единственной улице, она же дорога штата. На этой улице протекает вся жизнь в городе для его жителей, а так же окрестных фермеров и ранчерос. Здесь есть пара баров, пара магазинов, почта, а так же здание, в котором сидит выборный мэр, олицетворяющий собой всю власть в городе и делающий все, что горожане ожидают от власти — записывающий акты гражданского состояния, выдающий документы и прочее, прочее, прочее. Шерифа в городе нет, полицейского участка тоже — жители не в состоянии всё это оплачивать. Да им он и не нужен — учитывая, что оружие здесь есть у каждого. Есть своего рода posse comitatus, группа граждан, которая следит за порядком и при необходимости — помогает правоохранительным органам. Несмотря на то, что сейчас двадцать первый век — жизнь здесь очень патриархальная: здесь не все знают имени губернатора штата, а президента США и подавно. Хотя сегодняшнего президента — наверное, знают.

Удивительно, что такое захолустье находится всего в пятидесяти милях от миллионного Сан-Антонио. Но для США это нормально…

Ах, да, еще здесь когда-то был Уолл-Март мистера Сэма, но он разорился^[1]. Просто потому, что покупателей не было, даже среди фермеров. А тот спрос, который был раньше — ушел на Амазон и другие электронные площадки.

Спрос здесь и в самом деле не ахти. Еще десять лет назад — в городе жило более двух тысяч человек, но сейчас — их меньше тысячи. Все дело в границе, понимаете? Граница тут совсем недалеко, через нее переходят мексиканцы — и далеко не всегда это бедняги, стремящиеся в американский рай, чтобы тяжело работать, и вывести детей в люди. Среди них — бывают и мексиканские наркомафиози — например Лос Зетас, которая рубит людей на куски и сжигает на медленном огне в бочке из-под солярки — это называется el-guiso. Совсем недавно — двое мексиканских отморозков попытались и на меня напасть, на стоянке торгового молла, их ввел в заблуждение мой относительно безобидный внешний вид… наверное, они только что перешли границу и им была нужна моя машина. Я закопал их той же ночью, в пустыне. Благодаря им — у меня появился пистолет.

Впрочем, обо мне чуть позже.

Раньше — в Сан-Сити кипела жизнь. Фермеры — приезжали сюда закупиться на неделю и спустить немного денег, сезонные рабочие — тоже не прочь были хлебнуть пивка и погулять, особенно в конце полевого сезона. Сейчас ничего этого нет, банковский кризис, и уроды из Monsanto добили все, оставив выжженную землю. Банковский кризис — лишил фермеров денег, а Monsanto — это такая компания, они производят сельскохозяйственные удобрения и семена. Семена высокопроизводительные, вопросов нет — но по какому-то безумному закону в США на семена распространяется «авторское право», то есть ты не имеешь право сеять из семян предыдущего урожая, ты должен каждый год покупать семена у той же Monsanto. Иначе огромные штрафы. Проверяют соблюдение фермерами авторских прав боевики Xe, это бывшая Blackwater. Не знали? Все так, Эрик Принс, основатель Blackwater после серии скандалов продал компанию Monsanto, и теперь — те, кто воевал в Ираке стали службой безопасности самой ненавидимой в США компании и воюют против местных фермеров. Учитывая, что у каждого фермера есть внушительный арсенал, только Blackwater с такими и справится. Меня кстати тоже сначала приняли за шпиона, но потом поняли, что это не так.

Я здесь — с украинским паспортом, по нему я гражданин Украины, уроженец Киева. Так проще — это вызывает сочувствие, кроме того — я могу легально разговаривать по-русски. Хотя и английский я знаю и говорю на нем свободно. Если кто будет копаться в моей биографии — то выяснит, что в США я прибыл из Панамы, а в Панаме — жил два года. Что не совсем так — но с тамошним бардаком это пройдет.

Еще — у меня есть машина.

Машина как машина — типичный для этих мест Форд-Эксплорер, трехлетний, купленный подержанным у одного бизнесмена, занимавшегося чистой энергией — он разорился из-за падения цен на нефть и последовавшего падения спроса на чистую энергию. Я одет как обычный американец, типичный WASP, белый, лет сорока. Правда, от местных меня отличает ношение легкой куртки — худи с капюшоном, не позволяющим заснять лицо — этому я научился, работая в Англии, да нетипичный для Техаса, правильный английский. Здесь произношение совсем другое, плюс много словечек из испанского — за местного никак не сойти. Но я, получая нужное на почте (у меня почтовый адрес в этом городе^[2], хотя живу я совсем в другом месте), всегда заглядываю в бар и заказываю что-нибудь, плюс — я живо интересуюсь землями вокруг, для постройки собственного ранчо. То есть — у меня есть деньги и потому меня здесь любят. Но и если бы у меня было не так много денег, меня бы все равно любили, потому что я в своей обычной жизни нормальный, белый, коммуникабельный человек, не шпана мексиканская, и не местная белая уголовная шваль. По мне невозможно понять, что я убиваю людей.

Зачем? Ну, кто-то должен же.

Любое государство — нуждается в защите, а такое государство как Россия — тем более. Не помню, кто — но кто-то сказал, что страна кончается тогда, когда кончаются люди, готовые умирать за нее. Я бы добавил — и убивать. Предателей, террористов, убийц — прощать нельзя, как только после девяносто первого прекратили практику исполнения смертных приговоров за рубежом, так столько швали полезло… Чеченские вахи, предатели в ФСБ, в СВР… короче, всякой твари по паре. Думаю, если бы они знали, что предав, они не скроются от возмездия нигде, что их достанут, не дадут жить, где бы они ни были — столько бы мрази не развелось. Того же Калугина или Гордиевского — давно надо было исполнить. А вместо этого — Гордиевского каким-то орденом в Великобритании наградили, живет, мразь…

Много лет назад — я девятнадцатилетним срочником входил в Грозный. Это был декабрь девяносто четвертого, и чем все тогда закончилось — вы сами знаете, рассказывать я вам не буду. Вообще то, я хотел после армии поступить на юридический… но не сложилось. После армии — меня ждала совсем другая судьба. Не думаю, что она вас сильно заинтересует.

Если не хочешь превратиться в камень — не оглядывайся.

Я — останавливаю машину около здания почты, выхожу. Осматриваюсь. Ничего необычного — только ряд пикапов на стоянке возле заведений, никаких подозрительных машин типа больших фургонов с глухими стенками — нет. Зато пикап Томпкинса — местного почтальона, одновременно исполняющего обязанности местного пасси, помощника шерифа — на месте. Это Сильверадо девяностых годов, с усиленной подвеской и оружейной стойкой в кабине, которая не пустует. Здесь всегда готовы к проблемам.

Иду к неприметному, одноэтажному зданию, над которым — на флагштоке красуется американский флаг. Оно построено примерно сто лет назад, еще в те времена, когда на самом деле строили, а не возводили времянки, стену которых можно пинком прошибить. И Томпкинс — приезжая на работу, поднимает американский флаг, а когда уезжает — спускает. Для него это важно, это не то, что предыдущий президент США, который слушал гимн, держась за яйца^[3]. Не удивлюсь, если у некоторых нынешних американских политиков флаг лежит на полу как половая тряпка.

Дверь здесь тоже солидная, дубовая. Кондиционер — старый, но работает. Здесь все — как и должно быть в Америке. Как и было когда-то.

Томпкинс — поднимает глаза от газеты.

— Добрый день — говорю я

— Добрый день, сэр — отвечает он с огромным внутренним достоинством. Он ко всем так обращается — сэр.

— Для меня есть что-то?

— Да, пришло.

Оформляем документы, потом я оплачиваю услуги почты США (я специально беру мелочь, потому что знаю, что мелочи здесь, скорее всего не будет, а лишнего Томпкинс не возьмет). Томпкинс — передает мне небольшой, но тяжелый, хорошо упакованный сверток. Они никогда не будет интересоваться, что там…

— Что-то новое слышно?

— Участок Корни вроде как собираются продавать.

— А когда торги?

— Пока не сообщили.

Участок Корни — это участок под возможное строительство мною ранчо. Он, как и все — перешел в собственность банка во время кризиса, и теперь — банк хочет его продать. Но им надо продать как можно дороже, а мне… короче, здесь сложная игра, и местные мне подыгрывают. Им нужен такой резидент как я^[4]…

— Сообщи, когда что-то будет, хорошо?

— Да, сэр.

— И спасибо.

— Не за что, мистер Токар.

Токар — это моя фамилия по идиотскому украинскому паспорту. Здесь не понимают, что она означает…

И пусть не понимают.

Я выхожу из здания на улицу, держа пакет в руках. Снова все спокойно… только жара наваливается, поэтому надо побыстрее. Из кондиционированной почты на жару, потом снова под кондиционер в машине — никакое здоровье не выдержит. То, что пришло мне по почте — лучше не светить, хотя и незаконного тоже ничего нету — поэтому я убираю это под сидение. Целее будет. Закрываю дверь, поворачиваюсь… машин здесь немного, по улице — проезжает фургон, с превышением скорости, кстати, в городской черте. Фургон как фургон — белый Мерседес-Спринтер, который тут выпускается как Фрейтлайнер. Я и посмотрел то на него только потому, что он подходит под категории опасности — нет никаких наклеек и глухие борта, сам слишком новым выглядит. Я смотрю на часы… нет, сегодня не останусь. Надо ехать…

Разворачиваюсь, и выезжаю на трассу.

Американские дороги — это просто мечта. Нет, конечно, между небольшими городками они могут быть примерно такими же, как и у нас — но штатные, а особенно интерстейты. Ровные, с отличной разметкой, с огромным количеством придорожных заведений — они просто созданы для путешествий по стране. Еще играет свою роль, что американцы никогда не ездят по принципу «ветер в харю, а я шпарю», они обычно соблюдают скоростные ограничения и не пытаются обгонять. Просто встают на трассу и едут один за другим на пределе разрешенной скорости. Всем надо просто добраться до места, а не вы…уться друг перед другом. А если кто-то все-таки решил вы…ться — полиция появляется как из-под земли.

Отправляюсь обратно.

Машин на трассе немного — но через несколько миль я вижу, как тот же фургон — стоит у обочины, и какой-то парень в каскетке — выслушивает наставления констебля^[5]. Как раз, когда я проезжаю мимо, он снимает каскетку….

Ах ты, б…

Я настолько удивился, что едва не нажал на тормоз — чем привлек бы внимание не только Салгириева, но и патрульного полицейского. А мне это совсем некстати…

С огромным трудом заставляю себя проехать мимо, поддерживая скорость. Надо искать место для остановки… впрочем, вон оно. Заправка.

Б…

Если Ваха Салгириев здесь, и он жив — это полный п…ц.

Заруливаю на заправку. Руки, руки, руки, твою мать! Руки при себе и спокойно.

Так…

Номер Мерса я запомнил, виктор-майк-новембер, три три два один. Ничем не примечательный номер и машина тоже ни чем не примечательная. В случае необходимости — можно пробовать его пробить… интересно, есть ли на нем какая-то собственность, и что он вообще тут делает? Судя по тому, как он вел себя с полицейским — он тут легально…

Если это кого-то интересует. Меня — точно нет…

— Сэр?

…

— Простите, сэр…

— Ах, да. Двадцать литров, пожалуйста.

— Карточка или кэш, сэр?

— Кэш.

Бензин здесь дешевый, два и три доллара за галлон всего, это меньше доллара за литр. Вместе со сдачей — мне вручают какие-то купоны на скидку в ресторане… я вежливо благодарю и иду заливать бензин. Не исключено, что он мне понадобится не только для двигателя моей машины.

Когда заканчиваю заливать бензин — вижу, как Мерседес заруливает на заправку, на ту же что и я. Я — спокойно закрываю лючок, вешаю раздаточный пистолет обратно на место и сажусь за руль. Главное — не выдавать себя необычными, резкими движениями.

Я просто откатываю машину в сторону и встаю на выезде. Открываю капот… сломался, типа…

…

Салгириев выходит. Судя по тому, как он хлопает дверью — он раздражен. Хотя от полицейского он как-то отбоярился, значит — не первый день здесь. И какие-то документы у него есть…

Тоже заправиться захотел?

— Эй, парень?

Я поднимаю голову. Рядом со мной остановился пикап, на нем наклейка ААА — американская автомобильная ассоциация

— Помочь?

— Нет, благодарю

Помощник пожимает плечами и трогает с места — в США практически никогда никто не расспрашивает, не настаивает и вообще — не лезет. Каждый уважает личное пространство другого, если не помощь не нужна — значит, не нужна. Настаивать никто не будет.

Салгириев выходит. Идет к машине, берет заправочный пистолет и сует в бак. Тоже решил заправиться.

В принципе, разобраться с ним — думаю, проблема не большая, тем более что Ваха — насколько я успел понять, находясь в рабстве у Салгириевых — это «умник», человек, который пошел по ученой стезе. Совсем не такой как его отец — Султан и дядя — Аслан, вот те — конченые звери были. Он и к родовому то хозяйству почти не имел отношения. Но мне интересно знать, а что он тут делает, в принципе. Как он попал в Америку? Что это за машина?

Может быть, если бы у него была другая машина — я бы и плюнул на него… пусть катится колбаской. Но такую машину просто так, для дома для семьи не покупают — в Техасе на этот случай покупают пикап. А фургон, да еще такой — покупают для бизнеса. Вот мне и интересно — а какой-такой бизнес тут у младшего Салгириева? Может, он койот, мексиканцев через границу возит? Или встречает с той стороны самолеты с наркотой в пустыне? Нет, вряд ли койот, мексиканцы — просто не доверятся чужаку.

Так, поехал…

Выруливаю следом за ним на трассу — надеюсь, что он не заметит. Только что коп остановил, весь на нервах, типа. У меня есть набор для слежки за машиной, я его выписал по Интернету, заказал в одном из британских магазинов шпионского снаряжения еще в Панаме, на панамский адрес — в Великобритании это законно. Но всего этого у меня нет — это все дома припрятано. Придется следить так…

Едет в город. Получается, у него дела в Сан-Антонио? Он там живет или работает? Здесь, в США считается нормой жить в ста и более милях от работы, богатые люди живут даже не в пригородах, а на собственном ранчо в прерии. Может, он в Мексику едет?

Что же все-таки с ним делать?

Я не имею права заниматься им — это не мое задание, я должен пройти мимо. Мое задание — ликвидировать некоего Виктора Букина. Это изменник Родины, он занимал высокую должность в бывшем ФАПСИ, федеральном агентстве правительственной связи и информации. Как потом оказалось — используя служебное положение и контролируя каналы связи, он собирал и накапливал стратегически важную информацию. Когда ФАПСИ влили в ФСБ — его проводили на пенсию, с почетом, дали место в Ростелекоме. Высокое место. Хлебное. Он начал там воровать, а когда прокуратура им заинтересовалась — он бежал в США и предложил имеющийся у него компромат и знания о российской системе специальной связи и защиты информации за новую жизнь. К нему переехала семья — по закону мы не имели права их не выпускать — но шестидесяти двухлетний генерал-полковник с ними не живет и не жил. Он перевез в США и 28-летнюю любовницу, которая родила ему ребенка и которую он навещает время от времени в сопровождении спецотряда морских котиков. Похоже, что именно из-за нее — он начал играть по-крупному, именно из-за нее — он решил перебраться в США, и именно из-за нее — он и умрет. Потому что эта стерва — не смогла отказаться от того, чтобы сидеть в соцсетях, и именно по соцсетям — мы и выследили ее. А через нее — и беглого генерала.

И задача эта — настолько важна, что ради нее в США послали меня. В том числе и потому, что это, с. а работала в штабе объединенной группировки в Чечне. Теперь я понял, что именно он и сдавал чехам нас, чтобы нас или вырезали или в плен взяли. Он уже тогда был сукой…

Так… сворачивает. Понятно, куда…

Он сворачивал на Stinson Municipal Airport, второй аэропорт Сан-Антонио. Бывшая военная база, он был переоборудован под коммерческий и теперь использовался для обучения пилотированию, под частную, полицейскую и санитарную авиацию, как вертолетная площадка, каких тут полно. В отличие от аэропорта Сан-Антонио — здесь не было регулярных рейсов, а следовательно — не было и досмотра. И что интересно тут забыл чеченец?

Он не паркуется — а предъявляет что-то, и проезжает прямо на летное поле. Мне туда нельзя, поэтому — я паркуюсь и бегу внутрь. Несмотря на то, что аэропорт регулярных рейсов не принимает — здание тут неплохое выстроили… хотя, наверное, не выстроили, а переделали армейское. Мне — наверх, на второй этаж…

Так… где он? Если в ангарах — то придется возвращаться, в ангарах я ничего не увижу. Интересно, на каком основании его пустили? Он коммерческий оператор, обслуживает аэропорт, или что?

Так, вон он!

Я достал айфон — он легальный, купленный на мое имя — но там и нет ничего, а мои поездки в Сан-Сити противозаконными тоже не являются. Делаю режим съемки, зум… вижу, как он стоит у свободной площадки. Ну, ну, пусть стоит…

— Извините, сэр вам помочь?

Черт. Секьюрити! Они тут везде, из-за мексиканцев, которые ведут тут себя как у нас ведут себя кавказцы. Он особых прав не имеет — но бдительность терять тоже не следует. В США вообще следует всерьез относиться к любым служителям закона или тем, кто считает себя таковыми. С этим тут не шутят.

— Нет, спасибо…

Приходится уходить. Но я запоминаю место, где он стоит. И то хорошо…

Выхожу на улицу — жара… жара… никак не могу к такой жаре привыкнуть. Мало кто знает, что северные штаты США — расположены на широте Средней Азии, а что уж говорить про южные? Иду к машине… лучше не привлекать внимания. Потом — резко сворачиваю, захожу за угол. Включаю телефон — типа я говорю, не отвлекайте меня…

Кого же он ждет?…

…

Стинсон — аэропорт частный, особых мер безопасности тут нет — например, ограждения нет, хотя не мешало бы, чтобы всякая живность не забредала. Мое любопытство вознаграждается через несколько минут — на посадку идет крупный, двухдвигательный самолет. Совершив посадку, он рулит аккурат в то место, где стоит Мерс и ждет Салгириев.

Это не ДС-3, хотя и очень на него похож. Это Basler BT-67, самолет с планером ДС-3 (естественно, новым), современной авионикой и турбодвигателями. Дешевый, вместительный, прочный самолет, этапный в истории гражданской авиации, из него еще десантники на Арнем десантировались в сорок четвертом. Почти семьдесят лет в строю. Отличный самолет, но и он мне не нравится. Потому что простой потребитель, скажем, частник, которому надо по делам летать — его не купит. Он слишком большой — в оригинале это же десантный самолет. Если бы мне нужен был двухдвигательный деловой самолет и не слишком дорого — я бы купил или Цессну Гранд Караван, или Биркрафт Кинг Эйр. И тот и другой — выпущены в количестве много тысяч экземпляров, они есть везде, на них не проблема найти пилота или запчасти, и они не привлекают к себе внимания. А этот самолет… подозрительный, и еще подозрительнее его цвет — защитный. Хотя я знаю, что ВВС США не используют этот самолет…

На моих глазах — из самолета в фургон что-то перегружают. По размеру — примерно стандартная паллета, то есть довольно много — перегружают руками, не погрузчиком. Салгириев у машины обнимается с кем-то, кто одет примерно, так же как и он — в скромную рабочую одежду. Бороды нет, от солнца не каскетка, как у Салгириева, а настоящая мексиканская шляпа. Оттуда прилетели. И рядом с ним еще двое стоят — эти на мексов как то и не очень похожи — мексы повыше ростом.

Наркота? Открыто, средь бела дня? Все-таки, спецслужбы еще нюх не совсем потеряли. Да и не мешки это.

Перегрузили. Садятся в машину. Один, который обнимался обратно к самолету идет, а эти двое — садятся в фургон к Салгириеву. То есть получается, самолет не только товар перебросил — но и людей. А спорим, что у этих двоих нет ни грин-карты, ни какого-либо другого документа для законного пребывания в США?

Ладно, будем посмотреть. Я делаю несколько снимков всего этого безобразия на айфон. Надо будет сюда купить и поставить охотничью камеру — знаете, такие продают, малозаметные, с большой батареей, чтобы охотники устанавливали их в угодьях и видели, где зверь. Они продаются без лицензии. И я тоже в каком-то роде — охотник.

…

Когда Мерседес, потяжелевший (я привык обращать внимание на загрузку машины, поскольку это может быть признаком машины-бомбы) выруливает с аэропорта — я еду впереди. Не позади, а впереди — люди обычно не ждут, что тот, кто следит — будет ехать впереди, они смотрят в зеркало заднего вида. Я предполагаю, что Салгириев поедет обратно, и не ошибаюсь в своих предположениях — он выруливает на ту же дорогу штата. Если он везет наркотики — то все правильно, наркотики везут всегда на север.

Только вот с чего бы Салгириеву обниматься с подельником? И с чего помогать мексам перевозить незаконно людей через границу? Насколько я знаю чеченцев — они люди замкнутые и если ты не чеченец — они не впустят тебя в свой круг. Чтобы чеченец с мексиканцем в десна лобызался — это вряд ли. Тем более, что по темпераменту — они полные противоположности.

Так — мы и едем, проезжаем и Сан-Сити, едем дальше. Потом — фургон исчезает… ага, есть. Я проезжаю еще немного, потом разворачиваюсь и еду обратно, уже помедленнее, ища место. Искать тут хреново, потому что земля твердая, дорога на уровне поверхности и съехать можно в любом месте. Но место, где съехал Салгириев, я нахожу, по следам от колес в пыли. Делаю несколько снимков и беру координаты этого места по GPS.

Ехать за ним — большая глупость. Хотя бы потому, что вот там стоит покосившаяся, но вполне видимая табличка — частное владение. А здесь с этим тоже не шутят, хозяин, встретив на своей территории чужака, может его пристрелить, и в Техасе — к этому отнесутся с пониманием. По крайней мере, в Техасе — точно.

Все, пора ехать. И думать, что делать дальше…

США, штат Техас. Пригород Сан-Антонио. 11–12 мая 2023

года.

В США — я живу в пригороде Сан-Антонио, в доме, который снял на длительное время. Снял я его при личном визите, агенту по недвижимости заплатил наличными — и мы отлично поняли друг друга. Агент и собственник дома — взяли наличные и не заплатят с них налоги, а правительство США — понятия не имеет, что я тут живу. Возможно, когда-то было и по-другому, но после кризиса 2008 года, когда большое количество домов осталось без хозяев — все именно так. Вообще, как мне кажется, кризис восьмого года, когда банки выбрасывали из домов обычных, и кстати, платежеспособных американцев^[6], сильно повлиял на нравы в обществе. Законопослушность американцев, некогда легендарная — сильно пошатнулась, и теперь американцы, как и мы — урывают везде, где только могут.

Мой дом имеет гараж на две машины и площадь примерно сто шестьдесят квадратных метров — но для американца эти цифры ничего не говорят. Во-первых, многие здесь совсем обходятся без гаража, ставя машины перед домом на подъездной дорожке. Во-вторых — американцы оценивают дом по количеству спален. Так и пишут в объявлениях — one bedroom, two bedroom. У меня — как раз три спальни. К каждой спальне — в обязательном порядке прилагается отдельная ванная комната с душем (у американцев в доме обязательно несколько ванных комнат, по количеству спален, плюс часто еще одна), плюс гостиная, совмещенная с кухней (в американских домах они обычно совмещены, в том числе и для того чтобы можно было готовить и смотреть телевизор), плюс большой подвал (бейсмент), забитый всякой всячиной, но в котором есть бильярдная с телевизором и диваном и, как я уже упоминал — двойной гараж. Но я там не держу машину, он нужен для работы. Гостиная — сорок квадратов с телевизором сто два дюйма — но я не смотрел телевизор ни разу с тех пор как въехал сюда — терпеть не могу этот дебильник. Кстати, американцы телевизор обожают, готовы пялиться в него днем и ночью. Возле дома растут съедобные орехи — пеканы, все вокруг засыпано ими.

Но если кто-то подумал, что этот дом очень большой и стоит очень дорого — я вас разочарую, жилье среднее, недорогое. Более того, оно по нашим, русским меркам — ничем не отличается от сарая, по крайней мере, по технологии строительства. Все эти дома с нашей точки зрения форменные сараи — фундамента нет, стены — две фанерины с покрытием и толстым слоем изоляции внутри, пинком можно прошибить. Дом каркасный, все внутри — держится на этом каркасе. Как мне сказал агент по недвижимости — а он оказался словоохотливым типом — дом рассчитан лет на сорок, двадцать он уже отслужил, еще двадцать и на снос. Американцы вообще не любят обременять себя жильем, тем более капитальным. Строить капитально считается бессмысленным, потому что дорого, потому что через сорок лет появятся новые технологии строительства, новые средства коммуникации — и проще будет снести старье и поставить что-то новое. Да и денег у американцев не так то и много — зная жизнь в России, я прикидываю, что американцы богаче нас в полтора — два раза. Но не больше. И этот разрыв — не растет, а сокращается…

Продолжим виртуальную экскурсию. Сзади у меня двор. Никаких огородов — это только у нас грядки роют около особняков, которые по местным меркам легко потянули бы на миллион грина. Зеленая травка, беседка и набор для барбекю. А вот бассейна нет, что послужило одним из факторов снижения стоимости аренды. Бассейны тут есть почти у всех — но надо их чистить, покупать химикаты — это дорого. Хозяин этого дома — был человеком несемейным, и поэтому решил, что трех ванных комнат будет достаточно. Если нет семьи — то и бассейн не нужен. Так сказал агент по недвижимости, и я с ним согласился. Мне тоже — бассейн не нужен

Как я уже говорил, у меня есть гараж на две машины — но свою машину я держу на подъездной дорожке к дому. Гараж мне нужен для работы, там у меня есть верстак, крепления, инструмент, и все прочее. Я собираю винтовку для работы. Даже две.

На самом деле, раздобыть боевое оружие в США намного проще, чем кажется, при этом совершенно не обязательно обращаться к деятелям черного рынка и что-то покупать — винтовку можно просто купить по частям и собрать. Для этого — надо знать особенности местного законодательства и кое-что по технике. По законам США оружием считается то, на чем есть номер — все остальные детали оружия оружием не считаются и продаются в магазине без документов — или можно в интернет — магазине, по почте заказать. Для винтовок серии ar-15 номерной деталью является нижний ресивер. Вы можете его сделать самостоятельно — и вам за это ничего не будет, изготовление оружия для себя в США не уголовно наказуемо, а заготовку для изготовления ресивера можно купить в Интернете. Она будет готова на восемьдесят процентов, только доделать остается. Только помните, что ar15 чувствительна к качеству изготовления, а для изготовления — требуются станки (хотя бы Дремель^[7], но это тогда надо быть очень опытным). И еще — оружие вы должны изготовить строго самостоятельно и на своем оборудовании, если вы попросили соседа или даже воспользовались его станком — рискуете сроком в федеральной тюрьме, потому что это считается уже «изготовление на продажу». Лучше не рисковать, потому что могут и настучать, даже спустя время. Агенты BATF^[8] не дремлют, ездят и провоцируют людей. Хочешь, чтобы тебя не наказали за свой грешок — настучи на другого. Это называется «сделка со следствием».

Есть другой способ, тоже законный. Купить «софтбольную» винтовку. Софтбольная винтовка — это винтовка с электроприводом, стреляющая пластиковыми шариками калибра шесть миллиметров. Ради соответствия оригиналу, они часто делаются «all-metal» — то есть полностью металлическими. Есть две фирмы, которые производят софтбольные ar15, ресиверы которых полностью совпадают с боевыми и по материалу и по размерам — то есть на их базе можно собирать боевую винтовку. Какие именно фирмы — не скажу, потому что ни к чему это. Скажу только, что на этих ресиверах есть отверстия под третий пин, причем тоже — законно^[9].

Есть и третий вариант собрать винтовку, он основан не несовпадении американского и европейского оружейного законодательства. Скажем, в Германии — номерным для винтовок серии ar15 является ствол и верхний ресивер, а в США как я уже говорил — нижний ресивер. А практически все винтовки серии ar15 производятся по военным спецификациям, одно подходит от другого миллиметр в миллиметр. Значит, можно купить в Европе нижние ресиверы — скажем от Oberland, Schmeisser, HERA, Breda или Astra, переправить в США и там — докупить все остальное. Скажу больше — некоторые нехорошие люди так и делают. Но переправлять почтой опасно, потому что после 9/11 все посылки просвечиваются. Там надо варианты искать — их находят, но это делают оптовики, для мафии, в основном, ради одного — двух стволов не повезут. Поэтому для меня это не вариант.

Винтовки я собираю две. Как раз сегодня пришли по почте очередные детали, за ними я и ездил. Длинную, снайперскую, и короткую, в размерах Mk18CQBR. На длинную — я заказал тяжелый Кольтовский аппер на 24 дюйма с твистом 1/8 с хромированным стволом от Кригер, заказал по интернету, заплатив 695 долларов плюс пересылка. Для короткой — Colt Mk18 Navy CQBR M4 10.3, тысяча девятьсот сорок пять долларов с пересылкой — он очень дорогой, так стоит не самая худшая комплектная винтовка. Но мне нужен именно короткий автомат, а этот — самый короткий, причем оригинальный Кольт. Можно купить что-то более дешевое, например — от Olympic arms, но последствия будут непредсказуемыми.

Ударно-спусковые я взял mil-spec factory trigger, на короткий, чтобы сюрпризов не было, и timney на снайперскую — этот спортивный, с регулируемым усилием. Магазины — magpul, на тридцать и на сорок, они подходят и к той и к другой. Взял двенадцать штук, потому что не знаю, как буду действовать. Прицельные — заказал Eotech под обычные батарейки для короткой винтовки и US Optics 1-10 для длинной. К длинной еще прикупил термооптический прицел ATN который ставится перед оптическим и дает изображение источников тепла. Он запрещен к экспорту, но внутри страны все прицелы продаются свободно. Дорого конечно, но деньги у меня у меня есть. Еще что-то надо решать с глушителями, хотя бы на короткую. Я купил охотничий арбалет — но это конечно, паллиатив.

Еще я покупают патроны. Понемногу — но здесь патроны тоже продаются совершенно свободно. Можно купить патроны в большом супермаркете, они продаются так же обыденно как молоко или спагетти. Патроны я беру двух видов. Взял мил-спек, они продаются в больших запечатанных пакетах, и являются официально одобренными для использования в армии — хотя и дорогими. И взял Black Hills Ammunition 77 grain TMK — это еще более дорогие патроны со сверхтяжелыми пулями, специально для снайперских винтовок калибра 5,56. Они были созданы стрелками IPSC для достижения винтовками 5,56 мажорного фактора, потом — морские котики использовали их в Афганистане с великолепными результатами. Рабочая дальность этих патронов — от пятисот до восьмисот метров. Правда, для них нужен ствол с очень крутыми нарезами, даже с твистом 1:7 — но я с ним не умею работать и потому выбрал компромиссный вариант.

Сегодня — ко мне пришел по почте тот самый проклятый CQBR почти за две тысячи долларов (думал уже, что продаван меня кинул), а вчера — я получил две коробочки от EOTECH — прицел и магнифайер, тактическую лупу с увеличением 3Х. Поставив машину перед домом, я пронес все в дом, сразу зашел в гараж, задернул штору из толстого полиэтилена. Распаковал все, проверил — долго ли умеючи — перекидал все на один из «софтовых» ресиверов, установил прицел. Вставил магазин — пока насухую, прицепил снизу лазер от Surefire, вскинул… готово. Короткий готов, на длинном работы — на пару часов. Все готово.

Да и еще так без документов и без разрешений — можно собрать Глок или Кольт-1911. Я выбрал Глок-17, на восьмидесятипроцентной рамке, и даже с глушителем. Никаких разрешений, никаких документов, никаких отстрелов в полиции — я обожаю эту страну. И еще я прикупил на Алибаба глушители. Почти готовые — они продаются там как детали для мотоцикла. Всем плевать.

Вопрос в том, что дальше.

Америка — страна эмигрантов. Раньше это было хорошо, сейчас, после того как сенатор Эдвард Кеннеди протолкнул закон о распределении квот на миграцию — это убивает Америку^[10]. Здесь кого только нет. Я видел тут маленькие афганские кварталы, в Нью-Йорке проживает двадцать пять тысяч узбеков, а в Калифорнии есть город — маленький Сайгон, над которым развевается желтый, с красными полосами флаг — там живут потомки беженцев из Южного Вьетнама^[11]. Если Бостон ничему не научил — то это ни разу не моя проблема^[12]. Но в этом — есть и мой личный интерес. Папаша этого ублюдка — больше года держал меня в рабстве. И мне совсем не по ноздре, что его сын сейчас разгуливает в нескольких десятках милях от меня с какими-то подозрительными делами…

— Тук-тук…

Я быстро спрятал автомат под лежащую тут же грудой одежду

— Я печенье принесла…

Я задвинул штору, подошел вплотную — женщина была вынуждена посторониться, пропуская меня. Мы прошли на кухню.

— Ставьте сюда, — показал я, — чая, или чего покрепче?

— Пива, если можно.

— Ого.

— У вас на Украине женщины не пьют пиво?

— Почему, пьют, — поджал плечами я, — только легкодоступные. Дворовые девчонки.

Она не обиделась, засмеялась…

Ее зовут Марта, она моя соседка справа и ведет себя совсем не так, как пристало бы вести себя соседке. Ей тридцать с чем-то — я подозреваю, что к сорока, но пробежки, косметика и уход за собой — делают ее тридцатилетней. Она работает в Сан-Антонио в медицинском центре, но кем — я так и не понял — то ее все время нет, то она целый день дома. Ее супруг… я так честно говоря и не понял, чем он занимается — каким-то бизнесом, дома почти не бывает. А супруга скучает, о чем уже не первый раз почти в открытую намекает мне. Вот и сегодня — надела платье, которое бы и двадцатилетняя не всякая надела. Но американки такие — у них показная набожность сочетается с откровенным бесстыдством. Только мне проблемы не нужны, и я ей это недвусмысленно давал понять.

А она не понимает.

И дело не в том, что она некрасивая — наоборот. Просто — мне проблемы не нужны, вот и все. У меня работа.

Достаю из холодильника ледяное пиво для нее и чай для себя. Американское пиво — по нашим меркам совсем не пиво, это какая-то слабоалкогольная дурь. Дрожжей там совсем нет, оно водянистое и крепкое. Я пиво здесь совсем не пью — это не пиво. Спиртное американцы вообще пить не умеют — зачем то бросают в бокал льда доверху…

— А знаете, я как раз такая. Нью-йоркская дворовая девчонка.

Глаза у нее… не очень. Совсем не дура.

— Где росли?

— В Бруклине

— Там есть жилье?

— Есть. Дорогое, правда.

Я протягиваю бокал с пивом

— И там вас научили пить пиво?

— Я сама научилась. Папаша задолбал своими наставлениями.

— Кто он был?

— Держал тратторию

— Так вы итальянка?

— Наполовину. На другую аргентинка, мы из Аргентины переехали.

— Здорово. Я в Буэнос-Айресе был…

— Правда?

Опасно.

— Проездом, — неопределенно отвечаю я, — там больше ста тысяч украинцев сейчас. Жизнь — штука нелегкая.

Это на самом деле так. В Аргентине я был, Буэнос-Айрес город конечно красивый, почти европейский. Но — не лег в душу.

— А все-таки, почему вы уехали из Украины?

— Жизнь нелегкая. Да и сейчас там… сами знаете, что творится.

— Да? А мне показалось, у вас есть деньги.

Штрафной.

— А как ваш муж поживает?

Фразы «объелся груш» здесь нет.

— Работает. Зарабатывает деньги.

— Это хорошо, когда есть работа, позволяющая зарабатывать деньги.

— Да, точно. А вы чем на жизнь зарабатываете?

— Я инвестор.

— И во что же вы инвестируете? ...