Все права на текст принадлежат автору: .
Это короткий фрагмент для ознакомления с книгой.
"Фантастика 2022-14". Компиляция. Книги 1-18

Юлия Горина Приговоренный к забвению

Пролог

Кровь выплескивалась из широкой прорези в разрубленном нагруднике, и Та-Ши жадно хватал ртом воздух с примесью пепла, стараясь устоять на ногах. Бросив щит, Алрик подхватил его правой рукой и прижал к себе, не давая упасть. Меч демона просвистел совсем рядом, оставляя светящийся след, но Алрик легко уклонился, словно его ноша была невесомой. Быстрым взглядом оценив уровень противника, он даже не стал тратить силы на магию. Обманный выпад вперед — и демон закрылся овальным шипастым щитом, прикрывая голову и подставляя под удар правую голень. Алрик чуть присел и ударил в нее. Меч вошел в латный черно-красный доспех, как в мягкую землю, разрубая конечность. Из раны демона хлынула фиолетовая кровь, и тот рухнул в ржавый дым, клубящийся у ног, и его вопль из-под забрала утонул в звоне битвы и гудении пламени.

— Прикрой! — хрипло прокричал Алрик Ингвару, делая шаг назад. Тот, отпихнув ногой труп, высвободил меч и закрыл магистра собой, давая тому уйти.

Алрик, взвалил друга на плечо и потащил его в защитный круг, к порталу.

— Рик... — послышался за спиной едва различимый стон Та-Ши.

— Молчи! — оборвал его Алрик. — Молчи, и не смей помирать, я тебе не давал такого приказа! Ты слышал меня, сукин сын? Не смей! — шипел он, стараясь как можно скорее пробраться в тыл.

Наконец золотистая дымка защитных чар окутала их, и отдыхавшие в круге воины почтительно расступились, уступая место великому магистру с раненым. Алрик положил Та-Ши на землю. Встав перед ним на колено, прижал ладони к рассеченному доспеху. И раскрыл свое горло. В нем зазвучало бормотание множества голосов, сначала — подобное шепоту, потом оно усилилось и стало громче. Обычной исцеляющей магией здесь было не обойтись, и магистр старался влить в обмякшее тело свою собственную жизненную силу. Пластинчатые перчатки Алрика, казалось, раскалились. Под шлемом пот залил ему глаза, мучительной волной по спине к ногам прокатилась судорога. Еще больше, еще! Но взгляд умирающего неумолимо стекленел, дыхание замерло на губах. Та-Ши ушел в смертную тень. Последний из живых, за которого Алрик не задумываясь отдал бы руку.

Заклинание утихло в гортани.

Он поднес к лицу подрагивающие перчатки — на них кровь поверженных демонов смешалась с кровью друга. Глубоко под ребрами, раздирая грудь изнутри, бился беззвучный крик.

Микаэль, чей отряд ближайшие два часа должен был удерживать круг, отвернулся, чтобы не видеть этого. Даже его воины, серые от изнурительной, опустошающей работы, опустили глаза.

Алрик поднялся с колена. Обвел взглядом своих людей, присмотрелся к серым лицам, набрякшим и покрасневшим венам на шеях.

— Держитесь? — сипло проговорил он Микаэлю.

— Держимся, великий магистр, — с готовностью откликнулся тот, мгновенно оказавшись прямо перед командиром.

— Тогда почему они все выглядят так, будто им в зад оглоблю сунули? Желчью блюют?

— Еще нет, — смутился Микаэль, опустив голову.

Магистр резко развернулся и крикнул ближайшему воину, еще совсем юноше:

— Рот открой! — потребовал он. — Шире! Еще шире!

Из утробы бедняги вырвалось судорожное клокотание, и он скорчился, стараясь зажать себе рот руками, но желтоватая пена неудержимыми позывами все выплескивалась из него.

Алрик скрипнул зубами.

— Не блюют, значит?..

Он врезал железной перчаткой в открытое лицо Микаэля, и тот рухнул на колени в пыль, хватаясь ладонью за разодранную щеку.

— Простите, Альтарган! Мы выдержим, честью клянусь!.. — воскликнул он.

— Да когда я уже выбью из вас, южан, эту вашу сучью честь? — проорал Алрик. — Положить всех решил?! Портал без защиты оставить, а людей — без отдыха? Вставай, и шли гонца на передовую! Вставай, сказал! Смениться за четверть часа с Ингваром, четверть часа на отдых — и в бой! И не на первую линию, а на поддержку!

— Слушаюсь, великий магистр! — отозвался Микаэль, с трудом поднимаясь на ноги.

И тут в золотистое свечение влетели и рухнули в рыжую летучую пыль еще полтора десятка воинов. Сипло дыша, они хватали воздух обожженными ртами — силы духа, чтобы держаться в разлитом повсюду пламени, у них не осталось. Взглянув на них, многие из отдыхавших вышли из круга, чтобы хоть немного облегчить соратникам их тяжкую ношу.

Алрик тяжело вздохнул. Исцеление сразу стольких людей многих из «удерживающих» сейчас бы просто доконало. Негромко сотворив восстанавливающее заклинание, он в последний раз обернулся на Та-Ши. Голос внутри надрывно кричал: почему он? Почему вместо него не кто-то другой?.. И это кричала не одна из запечатанных душ, а его собственная...

И пока дыхание пострадавших становилось легче, а лица светлели, глаза магистра медленно заполняла тьма.

Он ощущал на губах холодность многих остывших лбов. Обескровленные лица сестер... Рут... Марк... Герт... Антоний... Сожженные деревни, опустошенные города. Собранные в кучи еще дымящиеся обугленные трупы... Им всем Альгард давал одну и ту же клятву. Сейчас он давал ее и Та-Ши...

Алрик смотрел на реку своего войска, сверкающего мечами в мареве демонического пламени, на орду демонов и их безобразных прислужников — айров, которая все сильней отодвигалась к высокому холму, где на вершине, как огромная статуя, возвышался их князь Элгор. Тот был раза в два выше любого из своих воинов, в черных одеждах и длинном развевающемся плаще, украшенном серебряной рунической вязью. Его лицо скрывал глубокий капюшон, а у ног клубились живые тени.

Тварь.

Сдохни, тварь!

Тьма растекалась из зрачков магистра, заливая радужки с белками. А когда глаза переполнились тьмой, она принялась стекать черными разводами вниз, окутывая все тело магистра и создавая ауру смерти.

Спасенные воины боязливо шарахнулись в стороны. Подчиненные Микаэля пооткрывали рты и, вытаращившись, смотрели, как живой человек становится смертью.

Из черного кокона Алрик выхватил второй меч — полуторный фламберг с чешуйчатым, как тело дракона, серым клинком. Он не был сделан из зачарованного металла или духовной стали. Этот меч полностью состоял из материализовавшейся ненависти и гнева. Переступив через труп Та-Ши, Алрик взмахнул двумя мечами сразу — и красный клинок из небесного камня в левой руке, почуяв присутствие брата, вспыхнул алыми искрами. Заклинание создало яркую черную тень на земле. Магистр шагнул в нее — и исчез, чтобы в ту же секунду выйти из другой тени неподалеку от Ингвара.

Он выскочил из ниоткуда прямо перед мордой айра. Мускулистая кроваво-красная туша выглядела так, будто с нее содрали шкуру, из пасти свисал длинный язык, покрытый пеной слюны. Качнув коричневыми рогами, тварь с визгом отскочила в сторону, но не успела: Алрик взмахом обоих мечей рассек ее тело на три части. Ненависть клокотала, кипела под его броней, под его кожей. Красный меч запел, вонзаясь в демоническую плоть, а в тон ему зарычал Алрик. Демоны бросились от него врассыпную, ужас ауры смерти делал их безумными. Сейчас светлейший магистр выглядел страшнее любого из демонов, с которыми сражался. В стороны летели шипастые щиты вместе с отрубленными по плечи руками, головы в громоздких черных шлемах. Легкие черно-красные шишаки он разрубал прямо посередине, и головы демонов раскрывались, как дьявольские цветы, заливаясь темно-фиолетовой жижей. Отблески пламени уже не так яростно плясали на мечах и доспехах, на мертвых телах и лицах живых. Еще немного — и оно вовсе погасло, оставив лишь горький дым.

Удар, еще удар! Мечи в его руках мелькали, оставляя след из красных искр и серую дымку. Алрик рубил спины направо и налево, рыча все громче.

Ингвар отступил к порталу, на переднюю линию вместо его людей выдвигался бесстрашный отряд Джабира. Отшвырнув ногой очередного айра, магистр увернулся от удара возникшей вдруг прямо перед ним демоницы. Она отважно атаковала врага, от которого ее соплеменники бежали врассыпную. Алрик взмахнул красным мечом — но тот лишь скользнул по наплечнику, срезая шипастую сталь вместе с закованной в нее плотью. Демоница вскрикнула — и жестокий удар фламберга пропорол ее нагрудник, разрывая жилы и мякоть от шеи через всю грудь. Где-то справа краем глаза Алрик видел, как полыхнула вспышка исцеляющей магии и молния безумной Литы — со спины ее можно было принять за мужчину, если бы не развевающиеся косы с вплетенными в них кольцами девственности. После ритуала разум девушки терзали чужие души, но она еще помнила себя и сражалась еще отчаянней, чем всегда.

Демоны отступали все дальше. Наконец терпение Элгора лопнуло.

Он в негодовании вскинул вверх руки, и гулкий рев заставил землю содрогнуться: князь менял облик. Вместо рук у него отрастали огромные когтистые лапы, тело вытянулось вверх, черные одежды повисли лохмотьями на карминовых буграх его плеч. Безобразная звериная голова ощерилась злобным оскалом, а из спины вытянулись подобные еще одной паре рук мускулистые конечности, которые вдруг распахнулись кожистыми крыльями.

В этот миг Алрик закричал:

— Третья волна!!!

Из портала, оставшегося далеко позади, должны были выйти свежие воины, молодые и сильные, чтобы поразить раз и навсегда князя Тьмы и его воинство на его же земле. Приказ магистра по цепочке полетел от линии боя к тылам...

Но подкрепление не пришло. Вместо него донесся возглас:

— Портал закрылся!..

Закрылся?..

Алрик отступил, обернулся — его прикрыл своей грудью Джабир.

На том месте, где вот уже восемь часов его люди держали портал, осталось только свечение, и оно медленно таяло вместе с уверенностью в победе, вместе с надеждой сохранить как можно больше жизней вверенных ему... Никому из них никогда не вернуться обратно. И никто не придет на помощь с той стороны.

Портала больше нет.

Связи с людьми больше нет.

Когда сила духа иссякнет, его войско больше не сможет противостоять разлитому по земле и в воздухе пламени. И произойдет это скоро, потому что все уже на пределе. Без третьей волны шанса на победу не оставалось. Еще немного — и люди начнут гореть, как живые факелы, превращаясь в пепел.

— Харрата Шадр... — сорвалось с его губ грязное ругательство пустыни. — Харрата абинна Шадр!..

Как это могло случиться?! Портал поддерживался в мире людей четырьмя сменами магов и охранялся тремя отрядами последней волны, а с этой стороны его сейчас хранил и поддерживал отряд Ингвара. Ингвара, которому он верил, как себе!

А тем временем Элгор взмахнул крыльями — и взлетел в клубящийся над головами рыжий туман.

Оставался лишь один вариант. Все человеческие знания о магии доказывали, что он невозможен. Но магия внутри Алрика настойчиво шептала, что может получиться. У него была одна единственная попытка, за которую в любом случае придется заплатить собственной жизнью, и возможно, жизнью тех, кто окажется поблизости. Вот только терять больше нечего.

И он решился.

Стиснув зубы, Алрик вонзил мечи в землю и подобрался перед броском, как зверь. Хор душ, запечатанных в его теле, вместе с его собственным голосом забормотали заклинание.

Элгор ударил сверху.

Увернувшись от смертельного броска, Алрик схватил того за плечо — не за то, от которого вниз шла когтистая лапа, а то, что распускалось крылом — и, подпрыгнув, крепко стиснул горло демона обеими руками .

От рева Элгора Алрик почти оглох, но ему не нужно было слышать свой голос, чтобы продолжать творить заклинание. Доспехи на нем потрескались, осколки начали падать вниз — медленно и плавно, потому что воздух вдруг стал вязким и густым. Движения воинов тоже замедлились. Из груди Элгора вырвался сдавленный смех: он понял, что пытается сделать Алрик, и не мог поверить, что безумный смертный действительно надеется призвать древнюю силу, которая даже демонам уже много столетий не по плечу. Или, может, он просто решил красиво умереть?

На лице и на шее Алрика вздулись вены, приобретая багрово-красный оттенок. но буквально на глазах они потемнели и стали черными. Бой увяз и прекратился. Из глаз магистра потекли кровавые слезы. Элгор перестал смеяться. Он еще сопротивлялся, еще пытался освободиться, но из горла магистра все громче звучал хор голосов, и все явственней становилась фиолетовая дымка вокруг. Она двигалась, образуя мерцающую воронку, и на звериной морде князя демонов застыло выражение ужаса. Он больше не мог и пошевелиться. Впрочем, как и сам Алрик. Немеющими губами магистр проговаривал последние слова, голоса звенели, заполняя собой всю тишину вокруг. Сияние фиолетовой воронки стало нестерпимым, пока не превратилось в ослепляющую вспышку света, поглотившую князя Тьмы Элгора вместе с магистром Альтарганом Аттоном Алриком, прозванным Освободителем...

Глава 1. Какой сейчас год?


Свет от факелов трепетал на серых каменных стенах, освещая крутую узкую лестницу. Вниз по ней шествовали двое: низенький крупный мужчина в сером плаще с опущенным на лицо капюшоном и сутулый седобородый старик в белых жреческих одеждах. Высокие, неудобные ступеньки от времени стали гладкими и покатыми. Босые ноги старика ловко шлепали по ним, в то время как сапоги его спутника время от времени скользили, и тогда он придерживался рукой за шершавую стену.

— Ты уверен, что меня там никто не заметит?..

— Никто, господин мой, совершенно никто! — медленно и со вкусом выговаривая слова, заверил старик своего спутника.

— Если на этот раз твой ритуал опять не сработает, клянусь, я больше не то что золота, я воды не подам ни тебе, ни твоим братьям! — пригрозил мужчина в плаще, грузно вздыхая. — Долго еще?

— Осталось совсем немного, господин мой!.. В прошлый раз ритуал не сработал лишь потому, что мы его восстанавливали из устных преданий, а язык, как известно, вместилище лжи. Но в этот раз мы все сделаем правильно, и духи бездны пожрут вашу жертву и даруют вам то, чего справедливо желает ваша душа!.. — с достоинством проговорил старик.

— С чего бы вдруг такая уверенность? — пробубнил тот, останавливаясь на мгновение, чтобы перевести дух.

— Мы раздобыли священный пергамент Дария с описанием ритуала из имперской либерии, — с фальшивой скромностью опустив глаза, ответил старик.

— Да ну? — искренней удивился человек в плаще.

— Все ради вашей милости, да не оскудеет она вовек! — с интонацией глубочайшего почтения возгласил жрец.

Его спутник хмыкнул. Он был достаточно сообразительным, чтобы оценить виртуозность этого попрошайничества.

— Ну и наглец же ты, Терций, — проговорил человек в плаще, принимаясь опять отсчитывать сапогами ступени. — Ты сказал, жертвой выбрали чужеземца?..

— Горца из Ветреного Предела, господин мой, — с готовностью отозвался старик.

— Ну что же, может, хоть ты найдешь этим ублюдкам толковое применение, — со вздохом отозвался тот.

— Вам — сюда, — неспешно указал рукой старик, приглашая своего покровителя свернуть с лестницы в узкий коридор, ведущий вправо. — Ниша расположена чуть выше самого зала, так что вы будете видеть все, в то время как вы останетесь незамеченным.

Ритуальный зал плыл в мареве сотен свечей: желтоватых, покрытых бахромой восковых слез. Люди в белых одеждах стояли на коленях, образуя правильный круг, в центре которого располагался исписанный кровавыми знаками и символами жертвенный камень. Раскачиваясь из стороны в сторону, жрецы негромко тянули какое-то зловещее песнопение. Когда в зал вошел Терций, пение стало громче и ритмичней, и от его вибраций по телу даже побежали мурашки. Старик зажег восемь бронзовых кадильниц вокруг жертвенника, и зал наполнился дымным, душным запахом благовоний, паленых человеческих костей и горькой смолы. Было кое-что, чего он не мог сказать принцу: там, где описывалась финальная часть ритуала, украденный из либерии пергамент был поврежден. Орудие заклания он взял из предания о запретной магии, заклинание составил из сохранившихся в пергаменте слов, а места прободения жертвенного тела просто обозначил по аналогии со многими другими сходными ритуалами. Там, где текст был испорчен, Терций своей рукой вписал недостающие элементы. И тем не менее он был спокоен, ведь под жертвенником его собственными руками был щедро насыпан драконий порошок, и в нужный момент жертва непременно вспыхнет синим пламенем. А если кое-что из желаний принца не исполнится — что же, в том нет вины Терция. Он свою часть выполнил хорошо: вызвал магию, открыл врата в мир духов и жертва была принята. И есть даже древний пергамент, подтверждающий его невиновность. Но всегда ведь можно попробовать обратиться и к другим силам, которые, возможно, окажутся сговорчивее?..

Из глубокого кармана своих одежд старик вытащил прозрачный сосуд с главным подготавливающим ингредиентом: маленькой зеленой феей. Бедное созданье лежало на дне, распустив прозрачные, едва вспыхивающие магией крылышки и раскинув лапки. Вытащив фею, Терций осторожно положил ее мягкое бархатное тельце на камень — и она испуганно застрекотала, задергалась, забила крылышками, как пойманная в силки птичка. Громко и четко проговорив заклинание, старик взмахнул над ней ритуальным молотом. Крик затих. Зеленый влажный сок вместе с кусочками бархатной кожи брызнул на камень.

И тут вдруг символы на жертвеннике стали яркими, а потом и вовсе засветились красно-оранжевым светом. Послышался негромкий, но отчетливо различимый гул. И он шел от камня.

Терция прошиб пот. За всю свою жреческую практику он впервые ощутил дыхание истинной, живой магии, которая зарождалась здесь и сейчас. Оно было пугающим до тошноты, до дрожи в руках. Старик невольно попятился — но вовремя вспомнил, что из ниши за его спиной за происходящим сейчас зорко наблюдает принц. А принцев, как известно, разочаровывать крайне опасно.

Он взглянул на своих подопечных — и увидел в их глазах фанатичный восторг. Они восхищались своим учителем, они наивно верили, что тот действительно имеет власть над древней силой — и ничего не боялись.

Вот бы Терцию толику их уверенности.

Он поднял с земли ритуальный меч и взмахнул им над камнем — и железный клинок задрожал в его руках, а по узкому лезвию пробежали искры. Старик часто заморгал — и повернулся к входу в зал. Оттуда на белой шелковой простыне несли обнаженную жертву, напоенную до беспамятства настойкой болотника.

Это был юноша лет двадцати, с сухим жилистым телом, гордым аристократическим профилем и длинными смоляно-черными волосами, неровно обрезанными над высоким лбом и на висках. Чем ближе подносили жертву, тем громче становилось нетерпеливое гудение жертвенника.

Терция бросило в жар. Его сердце колотилось так, что становилось трудно дышать, голова шла кругом. А вдруг и правда кто-то из бездны явится, чтобы забрать свою жертву? Да еще и вместе с незадачливым главным жрецом?

С трудом поборов дрожь в голосе, старик принялся читать слова заклятья, вынимая из второго глубокого кармана древний кинжал, которым, по преданию, был совершен первый запечатывающий ритуал кровавой магии. Жрецы умолкли. Камень гудел все сильнее, слова Терция вдруг начало повторять невесть откуда взявшееся эхо, словно стены произносили их вместе с ним.

Вскинув руки, Терций резким движением перерезал юноше горло, а потом вонзил ему кинжал прямо в сердце.

Яркая фиолетовая вспышка из пробитой груди ослепила его, ударила наотмашь, заставив рухнуть на колени прямо у алтаря. Земля под ногами поколебалась, свечи вспыхнули синим огнем, по залу пронесся неразличимый шепот многих голосов.

Фиолетовый огонь полыхнул до верху — и алтарь с грохотом раскололся на несколько частей, а стоявших вокруг него жрецов отбросило в стороны с такой силой, что некоторым уже не суждено было встать. И стало тихо.

Терций с трудом поднял голову. В ушах звенело, перед глазами мелькали огненные блики, сквозь которые он различил какое-то движение на жертвеннике...

Сознание помутилось, и в этот момент чья-то твердая рука схватила его за ткань на груди.

— Какой сейчас год?!. — услышал над собой старик властный окрик. Вновь распахнув глаза, Терций увидел склоненное над собой юное лицо — и кровавые разводы на тонком горле.

— А-а-а-а!!! — завопил Терций, вытаращившись от ужаса на оживший труп.

И его крик как будто послужил сигналом для всех уцелевших после удара. От воплей стало больно ушам. Люди вскакивали на ноги и неслись на выход, а голая фигура трупа металась от одного из них к другому, хватая кого за одежду, кого за руку.

— Харрата шадр, год, спрашиваю, какой???

От прикосновения мертвой руки с одним из жрецов случился припадок, второй потерял сознание. Через мгновение зал был пуст, за исключением нескольких нечаянных трупов — и тех, кто ими прикидывался.

И только тогда оживший горец опустил глаза вниз. Сначала он провел ладонью по окровавленной груди, будто недавняя рана в сердце доставляла ему досадное неудобство. Потом медленно осмотрел свои руки с тонкими запястьями, свои стройные длинные ноги, словно видел их в первый раз...

— О Шаддаб...

Он подошел к одному из жрецов, изображавшего мгновенно убиенного, и неласково похлопал его по щекам.

— Глаза открой, сынок. Мертвые так громко не дышат.

«Умерший» испуганно захлопал ресницами, развернулся на четвереньки и ткнулся лбом в пол.

— Умоляю, оставь мне жизнь!.. Умоляю! Пощади!.. — сбивчиво забормотал тот сквозь прорывающиеся рыдания.

— Забавный получается разговор между двумя трупами, не находишь? — фыркнул «воскресший».

— Я дам тебе все, что попросишь! Умоляю!..

— Говоришь так, будто с тебя есть что взять, — с ухмылкой заметил «воскресший» ему в ответ.

— Шесть тысяч восемьсот тридцать второй от великого переселения народов, — проговорил жрец почти шепотом, робко поднимая глаза на мертвеца. — Ты ведь хотел узнать, какой сейчас год?..

Яркие черные брови юноши взметнулись вверх, лицо стало серьезным.

— Вот как?.. Значит, шестьсот двадцать лет?.. — задумчиво проговорил он себе под нос. — Целая вечность... Что ж, спасибо. Ну а теперь — раздевайся. Надеюсь, штаны у тебя под хитоном имеются?..

***

Великий Альтарган Аттон Алрик, или просто Рик, облачившись в чужие грубые штаны и белую рубаху, покидал святилище босой и без гроша в кармане, поскольку ни обуви, ни денег рядовым служителям этого культа не полагалось. Зато за поясом торчал завернутый в обрывок хитона «ритуальный клинок» — обычный демонический нож, которых после первой Огненной войны повсюду валялось столько, что люди ими резали овощи себе в суп. Лучше, чем ничего. Меч ему понравился больше, но босяк с обнаженным мечом в руках — это серьезная заявка лишить всех циркачей заработка на сегодня, а стражам — повод поразмяться. Противопоставить последним Рику было нечего: новое тело обладало в его глазах только одним по-настоящему положительным качеством: оно просто было. Тонкие запястья, мягкие ладони, слабые мышцы вызывали у него раздражение, да и в голове, как он ни вслушивался, не шептал ни один голос, словно магия полностью ушла.

Поднимаясь по лестнице, Алрик уже определился, что будет говорить о себе. С одним из его воинов однажды приключилась неприятная штука: во время схватки он оступился и неудачно упал на камни, разбив себе голову. Быстрое лечение помогло заживить раны, но бедняга так и не смог вспомнить даже свое имя, хотя оставался совершенно разумным и продолжал служить в ордене до самого конца. Вот что-то подобное он и расскажет, если придется. Встретить никого из знакомых или родных того человека, чье тело теперь занял Рик, со слов жреца, было бы делом немыслимым: того поймали в горах Ветреного предела, полуголого и безумного. Как и для чего главный жрец выкупил его у шкуродеров, босоногому, бессеребрянному, а теперь уже и бесштанному брату известно не было. А между Ветреным пределом и Игнисом — целый океан и пустынные земли, так что...

И тем не менее Рик замешкался перед последней дверью. Шестьсот лет... Теперь Игнис — провинция Империума... Во времена Алрика такого государства не существовало. Хорошо хоть язык почти не изменился. Каким стал мир за эти годы?... Как поменялись люди, каким богам молятся теперь, перед какими государями преклоняют колена, какие вина пьют, какие песни поют в радости и в горе?.. И, глубоко вздохнув, шагнул наружу.

Яркий свет плеснул ему в глаза, заставив зажмуриться. Пахло зеленью, весной, речной влагой и мирной жизнью. Блаженно расправив плечи, Рик подставил лицо теплому ветру и солнцу. Подземный ход вывел его на холм неподалеку от городской стены. Ослепительное небо над головой, справа — излучина реки в объятиях тонких и нежных ив, а впереди — вторая юность, вторая жизнь, будущее вместо небытия!..

Прежние титулы и звания он оставит в прошлом. Какой в них теперь смысл? Альтарган умер. У Рика будет другая жизнь.

Счастливый миг испортило яростное урчание пустого желудка.

Рик хмыкнул, улыбнулся — и отправился искать ворота в город.

При виде стражников у него даже слезы на глазах выступили .

Если бы его вернули в этот мир не жрецы, а стражники, он бы, наверное, скорее предпочел остаться голым, чем переоделся бы в красные чулки, пышные панталоны выше колена, пузатый нагрудник и шлем с пучком петушиных перьев: отчаянная помесь жабы с петухом. Фигляры, а не воины.

Влившись в поток торговцев, все прибывающих со своим товаром в город, Рик оказался внутри, беспрепятственно миновав разомлевшую под солнцем, сытно дремлющую стражу.

Рыночная площадь кишмя кишела людьми. Женщины носили длинные платья темных цветов и белые передники, и прятали волосы под крахмальные чепцы, от чего все казались на одно лицо и походили на служанок. Мужчины в основном одевались в панталоны и куртки, на голове у каждого красовалась шляпа. И сколько не присматривался Рик, он ни у кого не видел на поясе ни меча, ни кинжала. Судя по всему, здесь простолюдинам оружие не дозволялось.

Он с тоской вздохнул. Видимо, кое-какие регалии вернуть все-таки не помешает. Но это — позже, а пока Рик направился вдоль рыночных рядов, осматриваясь по сторонам и разглядывая встречных прохожих.

Время от времени он замечал на себе пристальные, озадаченные взгляды горожан.

Даже совершенно ничего не делая Рик привлекал к себе внимание. Он был одет, как нищий, но при этом его одежда была свежей, от нее не воняло потом, и волосы странного бедняка не свешивались мутными сосульками, а рассыпались по спине и блестели синевой. Гордая посадка головы, прямая осанка, светлое, не обожженное солнцем иноземное лицо — те, кто был повнимательней, снова и снова поглядывали на него из-под своих шляп и чепцов, иногда перешептываясь между собой.

Проходя мимо прилавка булочницы, Рик, оценив качество ее товара, протянул руку к пышному круглому хлебу, засыпанного сверху рублеными орехами.

— Эй, я все вижу! — возмущенно воскликнула булочница, упираясь полными белыми руками в крутые бока. — Твои ноги не быстрей моего кулака!

— Ты что себе позволяешь, женщина? — смерил ее надменным взглядом нищий.

Глаза булочницы изумленно распахнулись.

Тем временем оборванец в наглую взял хлеб, поднес его к лицу и медленно вдохнул аромат.

— Пожалуй, годится. Я заплачу тебе позже, — бросил он торговке и, развернувшись, пошел дальше по своим делам с ее хлебом в руке.

Булочница сначала просто онемела, задохнулась от возмущения и застрявших в горле ругательств, а потом пронзительно заголосила Рику в спину:

— А ну держи его!!! Держи! Ах ты ж сучье племя!

На удивление проворно выбравшись из-под прилавка, женщина кинулась за похитителем.

Рик остановился и обернулся, возмущенно сдвинув брови.

— Тебе чего надо, полоумная? Сказал же — позже заплачу! — повелительным тоном заявил он.

Тем временем из толпы вынырнул мужчина в мятой шляпе, схватил раскрасневшуюся от гнева булочницу за руку и что-то прошипел ей на ухо. Женщина осела, вместо прежней воинственности на ее лице появилось глуповатое недоумение.

И Рик пошел себе дальше, ломая хрусткую золотистую корочку с россыпью орехов. Покинув рыночную сутолоку, он свернул в квартал ремесленников, и, устроившись на мостовой между кузней и гончарной мастерской, принялся с наслаждением поедать хлеб. Весеннее полуденное солнце припекало спину, теплые булыжники приятно грели зад и ступни. Жаль только, что внутри по-прежнему было тихо. Без голосов Рик ощущал себя неполным...

Тут двери гончарной распахнулись, и оттуда с криком и плачем выкатился сначала парнишка лет десяти, а следом за ним бешеным псом выбежал гончар с палкой в руке.

— Ах ты тварь безрукая! Да я тебя на рудники продам! Иди сюда, бестолочь!

Нагнав мальчишку, гончар с размаху ударил того палкой промеж лопаток. Парнишка вскрикнул, замедлился — и получил крепкий удар сапогом по ногам. Рухнув в дорожную пыль, паренек взвыл, скорчился под ударами палки, которые щедро раздавал мастер.

Рик перестал жевать.

— Эй, довольно уже, убьешь ведь! — крикнул он гончару. — И вообще, чему научил — то и получил...

Тот нехотя остановился, вытер рукавом рубахи пот со лба.

— Да тут учи — не учи, а из свиного пятака золотой не сделаешь... — проворчал он и обернулся, ожидая встретиться лицом к лицу с каким-нибудь уважаемым горожанином...

И неприятно ощерился, увидев голодранца.

— А ты вообще кто такой?.. Ты чего лезешь, а? Или сам по горбу захотел? — угрожающим тоном протянул гончар, покрепче сжимая в руке свое оружие. — Так я тебе сейчас устрою!

Рик со вздохом пожал плечами.

— М-да, трудно одолжить человеку ума, когда у него головы нет...

— Беги, дядь! — со стоном выкрикнул паренек.

Гончар бросился на Рика, но тот вовремя уклонился и отскочил в сторону. На его губах заиграла зловещая улыбка. Он был слаб, но скорость реакции в сочетании с молодым легким телом делали его ловким и вертким.

— Шел бы ты... к своим горшкам, пока можешь! — проговорил Рик.

Тот вместо ответа снова с ревом замахнулся палкой, но не достал. Еще один бросок впустую — и Рик, пригнувшись, хорошенько врезал рукой ему в живот...

Зря он это сделал. Внутри руки, в мышцах словно струна лопнула: живот гончара оказался слишком тугим для нее.

Гончар, сложившись напополам, заорал во всю мочь, призывая кого-то на помощь. Тут распахнулись двери кузни, и на улицу с молотом в руках выбежал кузнец: приземистый широкоплечий бородач с лоснящимися от пота буграми мускулов...

— А хушин... — оторопело проговорил Рик, вдруг отчетливо осознав, что пора уносить ноги. С гончаром бы он справился, но кузнец мог оказаться ему сейчас не по плечу.

Вот бы Рику его собственные руки и плечи! Да ему бы даже меч не потребовалось доставать, чтобы эти двое поцеловали землю у себя под ногами!

Молот бухнул в пыль, не поспевая за Риком. Изловчившись, тот швырнул кузнецу в глаза пригоршню песка. Кузнец взвыл, схватился рукой за лицо.

— Вот подлюка! Алрик Проклятый! — прорычал кузнец, вслепую размахивая молотом. Рик опешил.

Что он сказал? Алрик...Проклятый?.. Это что еще за ересь?

Какая-то женщина на другой стороне улицы пронзительно закричала:

— Стража! Стража! Позовите стражу!

Только этих жабоподобных ему сейчас и не хватало. Рик скользнул кузнецу за спину и поспешил прочь, морщась от досады.

Он не мог выстоять в прямом столкновении с каким-то ремесленником!.. Рик даже не мог вспомнить, был ли когда-нибудь так унижен.

Ну ничего. В прошлом же он сумел нажить силу, о которой барды слагали песни — и в этот раз тоже сможет. Оставаться беспомощным кузнечиком не входило в его планы. Нужно только время...

Дорога привела к соборной площади. Ноги гудели, спину ломило, рука после удара все еще болела. Стиснув зубы, Рик играл желваками, сгорая от желания проломить кому-нибудь голову.

Так чье же, интересно, тело они ему дали?.. Какого-нибудь бездельника вроде них самих?..

И что за Алрика Проклятого помянул тот безродный в своих ругательствах?..

Но мысли его враз рассыпались, когда до обоняния донесся давно знакомый, омерзительный, сладковатый запах, который Рик никогда бы не спутал ни с чем другим.

Протолкнувшись сквозь толпу, он увидел богатый лепниной, величественный фасад собора — ни по форме, ни по виду нельзя было определить, какому божеству или какой силе он посвящен. Да и не храм сейчас привлекал внимание Рика, а каменный эшафот посреди площади, окруженный плотным кольцом любопытствующих и охраняемый шестью стражниками.

Эшафот делился на две части. В одной из них стоял медный бык — раскаленная печь в форме животного, в полом животе которого сейчас медленно умирал кто-то, чьи крики, вырываясь вместе с дымом из ноздрей и рта статуи, казались ревом зверя. Палач аккуратно подкладывал в жаровню под ней новое полено. Огонь горел неспешно, неторопливо, чтобы не оборвать яркое зрелище слишком быстро. А на второй половине проходило огненное колесование. Приговоренному преступнику уже перебили руки, ноги и позвоночник, и привязали изувеченное тело к железному колесу. А сейчас колесо закрепляли на специальных кольях над дымящимися угольями временно угасшего костра. Рядом с эшафотом лежал его предшественник. Или, вернее, то, что от него осталось.

У Рика кровь зашумела в ушах, глаза застелила пелена ярости. Сквозь прекрасное юношеское лицо как будто вдруг проглянули морщины и шрамы души, скрывавшейся под ним. Меж бровями пролегла хмурая складка, глаза потемнели, черты стали жестче и холодней.

Вот значит как. Раньше демоны жгли людей, и он сам и его друзья отдали жизни, защищая их — и для чего? Чтобы теперь люди сами жгли друг друга?..

Он думал, будет вторая юность. Без войны, без врагов, без обуглившихся трупов...

И вот прямо перед ним лежит дымящееся обгоревшее тело, а над площадью мечется запах горелого мяса.

Из груди Рика прорастал Альтарган Аттон Алрик, великий магистр, которого он решил было оставить в мире мертвых. Чтобы дать Рику возможность прожить другую жизнь в другом теле.

Не сбылось.

Мир, где по-прежнему жгут живьем людей, и все эти люди, с улыбками и охами взирающие на казнь, и в особенности те, кто эту казнь одобрил и осуществил — они не заслуживают мирного Рика. Они заслуживают Альтаргана.

«Так пойди и покажи им, кто ты... — раздался в голове едва различимый голос. — Возьми то, что принадлежит тебе по праву!..»

Глава 2. Все — не то, чем кажется


«Сестренка, ты здесь!..» — мысленно воскликнул Рик, облегченно выдыхая. Как гора с плеч! Теперь хоть заклинания доступны, Рут поможет их применить! Самое время остановить этот бред.

«Отлично, буди остальных, защитное поле и усиление удара!» — скомандовал он и рванулся вперед, толкая локтями зевак. Те недовольно оглядывались и ворчали в след. Рик выскочил прямо перед ближайшим стражником, выхватил у того левой рукой меч из ножен и отскочил, вставая в позицию.

Толпа изумленно ахнула, но больше всего обалдел сам стражник. Он вытаращил глаза на опасного сумасшедшего и едва успел отпрыгнуть в сторону от разящего удара.

А Рик все еще не чувствовал магической силы, ни своей, ни Рут, ни кого-то еще.

«Усиление, мать вашу! Я почему-то не могу это сделать сам!!!» — мысленно прокричал он, чувствуя, как раскаляется рукоять меча. Зачарованный предмет? Почему он сразу не понял этого?.. Другие стражи уже мчались к месту стычки, огибая каменную ограду вокруг эшафота. Обрывок хитона упал Рику под ноги, обнажая в правой руке диковинный клинок.

«Где моя защита, Рут???» — уже гневно воскликнул он.

«Не ори, я стараюсь!» — ответил голос.

Кожа на ладони спекалась и покрывалась волдырями, меч обжигал все сильней. Рик со всей силы швырнул его в противника. Меч пролетел по плавной дуге — и беспомощно брякнулся на мостовую, не долетев пару шагов...

Другие стражники были уже совсем близко, но как ни пытался Рик произнести заклинание, оно не подчинялось ему. Он призывал другие голоса, но слышал только торопливый шепот Рут:

«Алрик, да ты пустой! В тебе нет магических сил вообще!»

Судорожно пытаясь сообразить, что делать, Рик заметил, как у ближайшего стражника засветился клинок. Стражник вдруг растворился, исчез из поля зрения — и тут же мгновенно возник совсем близко слева, с уже занесенным кулаком в грубой кожаной перчатке. Удар — и Рик полетел на мостовую, прямо под ноги подоспевших палачей...

***

Глаза долго не хотели открываться.

Болело, казалось, абсолютно все, даже волосы. Пошевелившись, он понял, что его руки и ноги связаны. Наконец Рику удалось как-то разлепить заплывшие веки. Пахло влажной почвой, кровью и мочой. Закусив губу, он приподнялся и сел, чтобы осмотреться как следует.

Да, это была обычная яма. Очень глубокая, накрытая сверху железной решеткой, через которую виднелось черное небо с яркими звездами. Кроме Рика в яме находились еще четверо. Трое спали, скрючившись для тепла. А один сидел, прислонившись спиной к стене, и глядел то ли на звезды, размышляя о вечности, то ли на решетку, мечтая о побеге.

«Ты очнулся?» — спросила Рут в его голове.

«Кажется, да. Что это было вообще?!» — гневно нахмурил брови Рик.

«Это был полный провал, братец».

«А хушин, вот это откровение! А то я не понял!» — скрипнул он зубами.

«Ну извини!» — протянула Рут.

«Извини?!.»

«Я бы, конечно, могла и сама создать что-нибудь...»

«Вот именно!..»

«...если бы в тебе была хоть капля магии. Хоть какой-нибудь. ».

У Рика даже рот открылся.

«Что?.. Так значит, я действительно абсолютно пуст?..»

«А ты что, сам не чувствуешь?» — разозлилась Рут.

«Откуда мне знать, что могут и чего не могут чувствовать души после переселения в другое тело! Со мной, знаешь ли, такое впервые! И как это — нет магических сил, куда же они делись? Ты — есть, а магии — нет? Этого не может быть!»

«Меня-то зачем спрашиваешь? Я как бы тоже в такой ситуации в первый раз!» — обиженно проговорила Рут.

Рик тяжело вздохнул. Общаясь с сестрой, он всегда представлял ее такой, как увидел за день до обряда: резкая, стремительна, уже не ребенок, но еще и не женщина, в расшитом охотничьем костюме. Рут примчалась к нему верхом на Мирном, раскрасневшаяся, с растрепанными темно-рыжими косами. Он был так рад обнять ее! А она надерзила ему и убежала, даже не дав толком поговорить. И только потом Рик понял, что она просто боялась сказать что-то лишнее и выдать раньше времени свой замысел.

Рик всегда любил ее, но по-настоящему близки они стали только после первой битвы, пережитой вместе...

Потом он взглянул повнимательней на бодрствующего собрата по несчастью. Обвыкшиеся в сумерках глаза теперь довольно отчетливо различали его крепкую фигуру и светлые волосы ниже бритого подбородка.

— Эй, — негромко позвал его Рик. — Я тут все интересное проспал. Не подскажешь, что за вечеринка в этом трактире, и где здесь выход?..

Узник вздрогнул, обернулся.

— Ба, да ты, никак, жив?

Голос был звонкий, молодой.

— Ну... вообще все относительно, — двусмысленно заметил Рик.

— А я уж думал, не завонял бы к утру.

— Что-то мне кажется, ты бы здесь вряд ли разобрал, — пробормотал Рик.

— Тоже верно, — со вздохом согласился собеседник. — А все интересное нас ждет завтра, и зря волнуешься — его ты точно не проспишь.

Рик вздохнул.

— И что, мы все умрем?..

Парень фыркнул.

— Нет, эльфиек натягивать будем.

Рик улыбнулся недоброй кривой улыбкой.

— Просто камень с души снял!

Его собеседник слабо и невесело рассмеялся.

— А ты не скучный. Я — Бруно, а тебя как звать?

— Рик, — ответил Алрик, усаживаясь поудобней.

— Чем отличился, Рик? Убил кого-нибудь?

— Пытался, — со вздохом проговорил тот, глядя на звезды.

— Жену, мамашу, заносчивого мастера?

— Стражника.

Бруно с интересом повернулся к собеседнику.

— Да ну?.. В трактире, что ли?..

— Да нет, на соборной площади, во время казни, — ответил Рик таким тоном, будто рассказывал, где взял хлеб.

Бруно раскатисто рассмеялся, на этот раз — по-настоящему.

— Ну и шутки у тебя!

— Да я вообще-то не шучу, — Рик почесал щеку об веревку, которыми были связаны руки.

Бруно перестал смеяться.

— Ты серьезно?.. Совсем умом поиздержался, что ли? Какой смысл нападать на стражника средь бела дня, в окружении других стражников? Если так неудержимо хотелось сдохнуть, можно было выбрать метод попроще и поприятнее. Завтра, когда тебя будут запекать или поджаривать, ты в этом убедишься.

Рик тем временем пытался растянуть веревку запястьями.

— Что у вас здесь за мания — убивать огнем? — с тихой яростью в голосе проговорил он.

Бруно ответил не сразу.

— Так ты... нездешний?.. — как-то вкрадчиво поинтересовался он.

— А разве по речи и сути вопроса не ясно? — огрызнулся Рик.

Бруно многозначительно присвистнул.

— Да вот я и размышляю... это насколько нужно быть нездешним, чтоб не знать, что все казни в Игнисе — это ритуал для получения кристаллов огненной магии, которые используются для зачарования предметов руной огня по всему Империуму. Таких, как, к примеру...

Веревка на запястьях Рика вдруг зашипела, на мгновенье превращаясь в раскаленный докрасна железный прут. Было так больно, что он едва удержал крик меж стиснутых зубов.

— ... путы невольника, которые ты только что активировал. Так кто ты?..

Рик оскалил зубы в улыбке, и они заблестели в свете заглянувшей в яму луны.

— Ну, сегодня меня называли Алриком Проклятым...

Бруно громко и заразительно расхохотался. Другие приговоренные, спавшие на дне ямы, недовольно заворочались, а один из них, коренастый бородач неопределенного возраста с большими, сильными руками даже поднял голову и осуждающе взглянул на смеющегося собрата по несчастью.

— От страха, что ли, двинулся? — проговорил он, переворачиваясь на другой бок. — Лучше бы поспал перед смертью как следует, чем людям добрым мешать...

— Добрые люди сейчас жаровне помолились, похлебки нажрались, и храпят на ухо своим бабам, а не в яме валяются! — прикрикнул на недовольного Бруно.

Недовольный приподнял голову.

— Жевалку прикрой, говорливый? — злобно просипел тот. — А то ведь до завтра можешь и не дожить: мне терять нечего!

— Ну давай, развлеки меня, — осклабился Бруно. — Подползай поближе, раз такой смелый!

— Не советую, — не поднимая головы, подал голос другой «спящий», похожий на обычную трактирную пьянь. — Этот говорливый — Малыш Бруно, он тебе в два счета зубами глотку вскроет — и не подавится...

Парень еще шире улыбнулся.

— Что же ты, шкура, мне все веселье портишь!..

Недовольный выругался себе под нос, с тяжелым вздохом улегся поудобнее, всем видом показывая, что никуда подползать он не станет.

— Малыш Бруно? — переспросил Рик, хмыкнув. — Миленько.

Парень зыркнул на него исподлобья.

— Тем, кому я вспарывал кошельки и животы, так не казалось.

— Разбойничал?

— Вольничал, — поправил его Бруно. — У нас это так называется.

— А почему Малыш?..

— Издержки раннего погружения в профессию, — ответил тот. — Я в вольницу пришел десяти лет от роду. Вот меня в шайке и прозвали «Малышом».

— Зачем шайке было к себе ребенка брать? — удивился Рик.

— Не поверишь — меня один из них так и спросил... — мечтательно проговорил Бруно, устремив взгляд на луну: большую, желтую, как кругляк вкусного сыра. — Он был здоровый, как медведь, и неповоротливый, как перекормленный боров. Я вогнал ему один нож по самую рукоять в пузо, а другой чуть наживил прямо над сердцем, и предложил повторить еще раз...

— И главарь тебя принял после этого?

— Нет, главарь сказал, что дает мне половину часа, чтобы я достал лечилку. Мол, достанешь — возьму, нет — своими руками зарежу.

— И ты принес, как я понимаю.

Бруно хмыкнул.

— Я сначала посидел рядом с боровом, злорадно наблюдая, как он истекает кровью, и как на меня косятся его собратья, мечтая вскрыть от гортани до члена, но не смеют ослушаться приказа. И только потом отдал атаману лечилку, которую до тех пор грел в кармане. Я же был мелким, без подстраховки в серьезные дела не лез...

— А я здесь из-за своей бабы, — подал вдруг голос недовольный. Он перевернулся на спину, поудобнее вытянул ноги. — Тут, это, ушел торговать с утра... А тут ко мне мужик какой-то подходит, и это, спрашивает, почем товар. Ну, я это, я говорю, а он такой говорит: «Все беру!» И отвалил мне, не торгуясь... Я, дурень, обрадовался. Зашел, значит, бусы на радостях дуре купил. Стеклянные, красные. Думал, это, порадую. Ага, порадовал... К дому прихожу — слышу, орет моя! Я топор схватил, двери нараспашку — а она простоволосая, как шлюха, прям на полу на четвереньках. Ну, юбки на голове, а ей в зад, это самое... Брат мой тычет. Ну я сгоряча топором-то махнул — и убил обоих... А сейчас глаза закрываю — и все слышу, как она орет... Ну, не тогда, когда я ее рубанул, а когда брат ее того самого. Подо мной, стерва, никогда так не орала. Обидно как-то...

— А я — из-за коня... — проговорил тот, что предупреждал насчет Бруно.

— Какого еще коня?.. — удивился Рик.

— Которого я продать пытался, — со вздохом ответил бедняга. — Ну, жрецы же скупают рыжих лошадей на еженедельную жертву. А у меня тут жеребец захромал. На мясо продать — дешево, вот я и подумал — жрецам его...

— И что не так?.. — спросил Бруно.

— Да, понимаешь, конь-то у меня того... гнедой... Так я его краской рыжей покрасил...

Бруно загоготал в голос, и к нему присоединился рогоносец. Плечи Рика вздрогнули.

— Че вы ржете? — обиделся незадачливый мошенник, вызвав только новую волну смеха.

— Дальше-то что было? — не в силах сдержать улыбки, спросил Рик.

— Я знаю, что было! — воскликнул Бруно. — Жрец окатил конягу водой, потому что таких умных, как этот придурок, пол-базара!

— Неправда, раньше никогда не мыли!.. — крикнул тот в свою защиту — и осекся.

— А, так это не первый хромоногий жеребец в твоем хозяйстве? — веселился Бруно.

— Но за такое же все равно не казнят?.. — уже безо всякого смеха проговорил Рик. — Ну, палок всыпать, или у столба выпороть — это понятно...

— Так я, чтобы убежать, жреца от себя отпихнул... — пробормотал бедняга. — А конь, скотина глупая, возьми и долбани его копытом...

Бруно хмыкнул.

— Вот ты попал...

Рогоносец пихнул локтем третьего спавшего.

— Эй, а ты чего молчишь? Не спишь ведь?

Тот не отвечал.

Наклонившись к нему, невезучий мошенник охнул.

— Помер он, братцы...

Все сразу резко замолчали. Стало так тихо, что было слышно, как жужжат недавно проснувшиеся комары, и как урчат пустые желудки.

— Рик, а ты так и не рассказал, кто ты и откуда, — вернулся к своему вопросу Бруно.

— А я не помню, — соврал, закрыв глаза, Рик.

— Как это? — недоверчиво спросил рогоносец.

Рик пожал плечами.

— Надо мной, кажется, хотели провести какой-то ритуал, но что-то пошло не так... А когда я пришел в себя, то уже ничего не помнил.

— Ритуал? Какой, где?.. — прошептал мошенник, с любопытством подползая поближе к Рику.

— И что, совсем ничего не помнишь? — перебил мошенника рогоносец.

— Что-то рассказ твой с лживым душком, имя-то свое ты помнишь, — заметил Бруно.

— Так я его позаимствовал, — хмыкнул Рик с кривой усмешкой. — У того самого Алрика Проклятого, которым меня обозвали. Должен же я как-то зваться?

Он рассчитывал, что после этой фразы хоть кто-нибудь да объяснит ему, что же там за Алрик такой. Но тут рогоносец с мошенником заговорили наперебой, что все беды Рика наверняка из-за этого, что нельзя поминать Алрика Проклятого в полнолуние, что у кого-то там корова перестала доиться, когда хозяйка сгоряча обозвала скотину этим именем, что у одного крестьянина, для которого «ах ты Алрик Проклятый» было любимым ругательством, родился мертвый ребенок с пузырем вместо головы...

Пока наконец сверху не донесся окрик тюремщика.

— А ну умолкли все!

«Путы узника» на мгновенье вспыхнули у всех, вызвав ругань и стоны. Наконец наступила тишина. Мошенник и рогоносец отползли в сторону, и прикрыв глаза, изобразили дрему. А Бруно, дождавшись, когда тюремщик уйдет, негромко проговорил:

— На самом деле до того, как Алрика назвали Проклятым, его именовали Освободителем. В некоторых книгах его еще называют Алриком Предателем, правда описание...

— Эй, там кто-то чего-то не понял?! — снова раздался голос тюремщика, и путы на руках Бруно вспыхнули так, что в яме запахло паленым.

Но разбойник не кричал и не стонал. Так же, как Рик, он крепко стиснул зубы, и, шумно дыша, перетерпел боль.

Гордый.

«Очень интересный разбойник, ты не находишь?» — спросил Рик у притихшей Рут.

«Да, он такой хорошенький! — с придыханием ответила та. — А улыбка какая! Только подумаю, что его завтра казнят...»

«Ты бы лучше подумала, что завтра казнят меня! — рассердился Рик. — И вообще, я сейчас не про улыбку его говорю. Для юноши, с десяти лет промышляющего разбоем, у него слишком хорошо поставлена речь — и чувство собственного достоинства. А еще он, кажется, действительно что-то знает обо мне, и не из базарных баек, а из книг. Из книг, Рут! Ты много встречала разбойников, которые умели бы читать?.. »

«Ты нарочно бередишь мое воображение?» — обиженно проговорила Рут.

Рик тяжело вздохнул.

«Ты свое воображение лучше направь в полезное русло. Если совместить мою скорость и опыт, силу и ловкость разбойника и силу скорняка-женоубийцы — неужели обладая всеми этими ресурсами мы не придумаем, как не попасть на эшафот?..»

А между тем Малыш Бруно внимательно разглядывал Рика, поблескивая белками глаз в свете луны, и тот чувствовал, что молодой разбойник изучает его с неменьшим интересом, чем он сам изучает разбойника.

***

На рассвете тюремщик принялся скрежетать створками решетки, и те, кто спал, мгновенно прохватились от своей беспокойной дремы. Рик видел, как испуганно забегали глаза женоубийцы, как затряслись губы невезучего продавца лошадей. Бруно смотрел на раскрывающееся окно в смерть с каким-то ожесточенным презрением.

Почему тюремщик открывает их на рассвете? Ведь в прошлый раз казнь начинали около полудня, а ритуалы требуют четкого выполнения условий.

— Всем встать! — гаркнул тюремщик.

Приговоренные поднимались медленно, стараясь поустойчивей поставить стянутые в щиколотках ноги.

До слуха Рика донеслись обрывки разговора с поверхности. Один мужской голос недовольно ворчал, что не ожидал сегодня — правда расслышать, что именно тот не ожидал, не удалось. А второй с нагловатой уверенностью возразил, мол, а когда же еще, если вчера было полнолуние.

Рик вопросительно взглянул на Бруно. Тот неприметно покачал головой, мол, не знаю.

— Почему пятый не встает? — недовольно крикнул тюремщик.

— Господин, он умер! — проговорил дрожащим голосом конелюб с виноватой улыбкой.

— Вот народ хилый пошел, — проворчал тот в ответ, и исчез. Теперь на узников сверху смотрели двое: по всей видимости, смотритель тюрьмы, заспанный, с торчащими из-под шлема лохматыми прядями жидких бесцветных волос, и какой-то человек в черной шляпе, черном камзоле и черных кожаных перчатках с большими блестящими пряжками: если бы он не стоял, а лежал где-нибудь на дороге, Рик однозначно принял бы его за обескровленный труп. Синюшно-бледная кожа, глубоко запавшие глаза, зеленоватые тени под ними, острые скулы — при виде этого зловещего лица скорняк отшатнулся, потерял равновесие и, если бы не стена, точно упал бы. Бруно побледнел, конелюб затрясся еще сильней. Недоумение в их глазах говорило больше любых слов: они не понимали, кто перед ними, но все как один поддались пугающему впечатлению, которое производил незнакомец.

А тот оценивающе осматривал обитателей ямы, и наконец произнес:

— Вот этот хорош, — и он указал пальцем на Бруно. — И вот этот, хоть и подпорчен, тоже сгодится, — и незнакомец указал пальцем на Рика.

Все планы полетели к демонам.

— Может, возьмете еще и третьего?.. — робко предположил смотритель.

— Кого, по-вашему, я здесь еще могу взять? — возразил человек в шляпе. — Этого пропойцу? Или старика? Мне нужны молодые и свежие, сами знаете!

— Но у нас сейчас больше нет приговоренных к смертной казни...

— Найдите, — холодно ответил тот. — Мне нужен еще один.

Смотритель вздохнул.

— Ладно, пойдемте в камеры. — и, повернувшись в сторону, прикрикнул: — Вытаскивайте и грузите этих двоих!

— Эй, а куда нас?.. — спросил Рик.

Смотритель и человек в черном прошли мимо, не ответив. Вместо них ответил тюремщик.

— Рот закрой! А то палач тебе сейчас его зашьет для верности!

В яму опустили лестницу.

— Поднимайтесь по одному!

Рик поднимался первым.

Росистая трава щекотала ноги, от утренней свежести на ветру стало холодно, хотя ясное небо обещало хороший солнечный день.

Рик оглядел двор: серое здание тюрьмы, три ямы с решетками, несколько тюремщиков и стража. Чуть поодаль большой деревянный стол с кровавыми отметинами, о предназначении которого можно было без труда догадаться. И повозка в глубине двора, затянутая темно-синей тканью.

— Шевелись давай! — прикрикнул тюремщик, толкая его в спину.

Скрипнув зубами, Рик подчинился. Путы на ногах немного ослабли, давая возможность делать небольшие шажки. Шедший следом за ним Бруно быстрым шепотом предупредил:

— В повозке не дергайся, убьет!

«Это правда, — подтвердила Рут. — Она, кажется, под руной молнии.»

Когда Рика с Бруно затолкнули внутрь, оказалось, что в повозке уже сидели три молодых парня, тоже связанных. А потом с улицы донеслись крики.

— Нет! Нет, пожалуйста! Нееет!

Голос был высокий, женский.

Звук удара, вскрик — и через несколько мгновений в повозке оказалась еще девушка лет двадцати пяти, с россыпью золотистых веснушек на лице, бритой головой и с кровоточащим, еще совсем свежим клеймом посередине высокого лба. Она закатилась в беззвучном плаче, беспомощно закрыв лицо руками.

Рик протянул связанные руки и положил ей на позорно выбритую голову.

— Держись, дитя, — вырвалось у него против воли.

— Да пошел ты! — огрызнулась девушка, забиваясь в угол.

Вздохнув, Рик отвернулся от нее в сторону — и встретился с внимательным взглядом Бруно.

Лошади фыркнули, и повозка, качнувшись, медленно тронулась в неизвестном направлении.

Ехали молча, слушая цокот подков о мостовую. И каждый думал о чем-то своем.

***

Часа через три повозка остановилась, и узников стали вытаскивать по одному. Не давая осмотреться, палачи завязывали им глаза черной повязкой.

Наконец путы узника ослабли и скользнули вниз, и Рик почувствовал, как холодный клинок прижался к шее.

— Спокойно, иди вперед!

И он пошел. Сердце гулко ухало в груди. Было ясно, что если что-то делать — то прямо сейчас. Еще мгновение, и случится то, чего уже не изменить. Но что можно сделать, когда в тебе сила цыпленка, ты ничего не видишь, а к твоей шее прижимают нож?..

Еще несколько шагов — и его с силой толкнули в спину. Рик запнулся и упал на каменный пол, а прямо за его спиной с лязгом захлопнулись тяжелые двери. Чуть правее, и немного левее, и, казалось, откуда-то издалека эхо принесло такой же лязгающий звук.

Вскочив на ноги, Рик сдернул повязку с лица.

Он стоял в огромном зале с высокими колоннами, от которых исходило призрачное зеленоватое свечение.

Сначала из глубины зала, очертания которого тонули в темноте, донесся неясный шорох и приглушенное утробное завывание. Потом раздался пронзительный женский визг, и звуки убегающих шагов забились раскатистым эхом. На фоне одной из колонн Рик увидел мелькнувшую черную тень. И тут девушка опять закричала, но на этот раз вопль был громче и резче. Он неожиданно оборвался на самой высокой ноте. И пока эхо все еще кружило его под потолком, зал медленно наполнялся звуками довольного урчания и чавканья.


Глава 3. Закрой глаза и сделай шаг


Рик замер и внимательно вслушался в доносившиеся с разных сторон звуки. Шаги, всхлипы, шорохи, урчание, шлепанье лап по полу, ворчание, хруст костей, влажное чавканье... Кто-то справа не выдержал, заколотил кулаками в двери и раздался надрывный крик:

— Откройте! Откройте!!! Выпустите!!!

Быстрая черная тень мелькнула на фоне светящихся колонн, потом еще одна и еще. Странный шелест сменился на тонкое посвистывание воздуха, мягкий топот лап с царапающим поскрипыванием когтей по камню, угрожающее завывание. В темноте вспыхнули две пары красных глаз, человек, стучавший в двери, вскрикнул и упал. А потом несчастный заорал во все горло, а топочущие звуки стали громче и активней, чьи-то сильные челюсти, влажно чавкая, рвали еще живую добычу на части. Из глубины зала донеслось что-то похожее на стрекот на низкой частоте, и после этого у Рика больше не осталось никаких сомнений.

— Брууно, — негромко позвал он, странно растягивая слова. — Ты живооой?..

Неподалеку слева раздался шорох, и последовал такой же тихий ответ:

— Еще да, — голос Бруно дрогнул.

— Говориии со мнооой, — на одной ноте протянул Рик, — тиихо, меедленно, нараспееев, как яя сейчааас.

— А станцевать не надо? — прошипел Бруно, и в ответ на его резкий шепот из глубины зала донеслось громкое фырканье.

— Хочешь сдоохнуть — мооожешь и сплясааать, и поорать, и ногами потооопать, — так же монотонно проговорил Рик. — Я буду двииигаться на твой гооолос.

— Я пооонял, — дрожащим голосом попытался протянуть Бруно, но у него плохо получалось. Рик мысленно выругался.

— Если так, то лучше заткнииись, — ответил Рик. — Тогда идии на колонну, котоорая в цеентре, мееедленно, плааавно, как в клетке с тиигром.

Со стороны Бруно раздались тихие звуки размеренных шагов. И Рик тоже двинулся к той же колонне, плавно поднимая ноги, почти бесшумно опуская их на холодный каменный пол. Наконец он увидел Малыша — в зеленоватом свечении колонны он выглядел мертвенно бледным, хотя, скорее всего, виной этому было не только освещение.

— Спокооойно, — проговорил Рик, вставая рядом с ним. — Сейчас к нам придут знакооомиться, не дееергайся, не шевелиись, и не боойся.

— Легко сказать, — прошептал Бруно, и в сторону колонны направились медленные, крадущиеся шаги твари, в темноте загорелись красные огоньки глаз.

— Лучше закроой глаза, — выдохнул Рик. — Успокоойся, страх воняяяет.

Тяжелое дыхание было уже совсем рядом, в свете колонн все четче становился уродливый силуэт.

— Не могууу, — дрожащим и почти плачущим голосом проговорил Бруно.

Где-то с той стороны зала крепкие челюсти уже рвали очередную добычу.

— Закрой, сказал! — неожиданно резко, повелительным тоном прошептал Рик, строго взглянув на него тем взглядом, который заставлял подчиняться даже самых дерзких воинов в ордене.

И Бруно моментально зажмурился.

И в то же мгновение прямо под ноги Рику метнулась горгулья. На полусогнутых задних лапах она обошла вокруг Рика и покрывшегося испариной Бруно. Передние лапы, похожие на человеческие руки с длинными когтями, она по-беличьи прижала к массивной широкой груди. Ее мускулистое серое тело было гладким и матовым. Сложенные за спиной крылья нервно вздрагивали, на вздернутой уродливой голове в кровавом оскале блестели клыки.

Рик медленно протянул руку вперед, раскрыв ладонь. Горгулья неуверенно потянулась к ней, вдыхая незнакомый запах.

— Хороооший мальчик, хорооший, — с нежностью в голосе проговорил Рик. — Иди сюда, мой хорооший, иди, мой миилый...

Горгулья нерешительно замерла, рассматривая Рика. Наклонила голову в одну сторону, потом в другую. Потом опустилась на четвереньки и понюхала его босые ноги.

Бруно громко сглотнул слюну. Казалось, он сейчас дышать перестанет.

— Спокооойно, Бруно, спокооойно. Все хорошооо. Если ты сейчааас дернешься или заорееешь, мы ооба — трууупы, — баюкающим голосом продолжил Рик. Тем временем горгулья приподнялась и принялась обнюхивать колени Бруно, тыкаясь в них сморщенным носом.

— Я сейчас обоссусь, — одними губами прошептал Бруно.

— Это пожааалуйста, это моожно, а вот кричать и дееергаться — нельзяя. Протяни рууку ладонью вперееед, дай с тобой познакооомиться.

Бруно с трудом приподнял дрожащую руку.

Горгулья, осмелев, ткнулась носом ему в ладонь. Бруно вздрогнул всем телом, но взял себя в руки и ладонь не убрал. Горгулья отпрянула, недовольно проурчала.

— Он просто не знает, какой ты хороший мальчик..., — так же баюкающе, но уже не на распев проговорил Рик и протянул к горгулье руку. Та насторожилась, но не отпрянула. Рик сделал шаг вперед — и коснулся пальцами теплых кожистых складок между острыми ушами. Горгулья развела уши, кровавые клыки скрылись под губами. Рик осторожно провел пальцами по складкам еще раз, потом еще, потом ласково почесал твари за ухом — и та, прикрыв глаза, вдруг издала довольный рокочущий звук, похожий на мурлыканье кошки.

— Хороший мальчик... — приговаривал Рик.

Из мрака выглянули еще две твари. Глядя на своего собрата, они в нерешительности замерли.

— Твой выход, Бруно. Слушай меня внимательно. Сейчас ты представишь себе, что рядом с тобой самая прекрасная женщина. Самая прекрасная и любимая, понял? И сейчас ты ее коснешься. Сделай полшага вперед.

Бруно в ответ только глубже задышал.

— Ты храбрый, ты сможешь!

Продолжая поглаживать своего «мальчика», Рик осторожно взял Бруно за запястье, помогая ему двинуться вперед, а потом развернул ладонь Бруно и осторожно положил ее на сморщенный лоб горгульи, которая судя по меньшим размерам и увеличенным соскам была самкой. Та замерла, вытянулась в струнку, ожидая ласки.

— Не стой, как пень, пальцами пошевели? — проговорил Рик.

Бруно шевельнул пальцами, и горгулья от этого прикосновения заурчала, захрустела, прикрывая веки.

Рик отпустил Бруно, и протянул ладонь к третьей горгулье.

— А теперь можешь открыть глаза, но помни — на самом деле это любимая и прекрасная женщина, понял? Она ничего тебе не сделает, она хочет от тебя только одного: твоей ласки. А то, что ты увидишь — всего лишь наважденье, морок.

— Понял, — прошептал, облизнув пересохшие губы, Бруно.

— Готов?

— Ни разу, но все равно...

Бруно чуть приоткрыл глаза — и его веки тут же испуганно распахнулись, сделав глаза круглыми, как монеты.

— Спокойно, все нормально, — с улыбкой проговорил Рик, наглаживая уже двух горгулий сразу. — Расслабься и погладь ее.

Бруно, затаив дыхание, тронул складки на лбу, коснулся уха — и горгулья потянулась к нему всем телом, зажмуриваясь от удовольствия.

— Ты молодец, — сказал Рик. — Теперь можешь спокойно говорить и гладить ее везде, где нравится, но если не планируешь с ней спариваться, не касайся груди и сосков.

— Мне ее вообще гладить не нравится, можно перестать? — с несчастным видом спросил Бруно.

— Еще рано, нужно как следует закрепить нашу дружбу...

Из глубины зала опять донеслись звуки борьбы и душераздирающие вопли.

Горгулья Бруно урчала громче, чем двое других вместе взятые. Как кошка, вытягивала голову, подставляя черепашью шею.

— Мать моя женщина... — оторопело прошептал Бруно. — Это же горгульи, да?

Девочка вдруг улеглась на спину, поджав лапы, как собака, и подставила живот. Чтобы дотянуться до нее, Бруно пришлось встать на колено.

— Они самые.

— Они же злобные и безжалостные твари, они людей жрут!.. Я слышал, только подчиняющий амулет дает власть над ними.

— Ну тогда покажи мне свой подчиняющий амулет, — хмыкнул Рик. — Горгульи действительно беспощадны, как львы, но при этом ласковые, как кошки, и преданные и привязчивые, как псы. Служа одному хозяину и получая от него любовь и общение, они готовы сожрать любого, кто посягнет на его имущество или жизнь. На самом деле, на них не действует никакая магия, кроме заградительной, удерживающей их в одном месте. Они — не убийцы и не чудовища, они — стражи.

Рик сел на пол, и горгульи полезли к нему на колени, толкая друг друга.

— Эй, не толкаться! — со строгостью в голосе скомандовал Рик, и те притихли, поджав уши, а потом покорно легли возле его ног, расслабленно распустив крылья.

— Но тогда почему они сожрали всех? И нас чуть не сожрали?.. — спросил Бруно, присаживаясь рядом с ним.

— Потому что нас приняли за врагов, вошедших на охраняемую территорию. Скорее всего, все это, — Рик указал рукой на зал. — остатки какого-то замка или святилища... Слушай, а много горгулий сейчас осталось в Империуме?.. Ты часто про них слышал?

Бруно отрицательно покачал головой. Страх его уже отпустил, хотя руки все еще немного дрожали.

— Я не знаю, правда. Никогда не встречал людей, которые бы рассказывали о чем-то подобном. Знаю об этих тварях только по сказкам и картинкам в... Ну, в общем, они вроде как вымерли с тех пор, как кровавая магия демонов оказалась под запретом.

Рик хмыкнул.

— Ну, судя по всему, сказки врут. Вот только вопрос: если грогульи — это стражи, то что они здесь сторожат?.. — задумчиво проговорил он.

— И для чего им поставляют живое мясо, если просто можно было бы назначить хозяина? — добавил Бруно, всматриваясь в темноту. — К нам идут еще двое. Это ничего?..

— Ничего, — уверенно отозвался Рик. — Часть стаи уже признала нас своими. Трудно сделать первый шаг, разбить лед недоверия, убедить в своих намерениях. Смотри.

Две новые горгулии, облизывая длинными гладкими языками окровавленные морды, просто завалились рядом с собратьями.

— Они только что сожрали человека, — с плохо скрываемым отвращением проговорил Бруно.

Одна из горгулий у ног Рика недовольно заворчала, приподняла голову, внимательно глядя на Малыша.

— Значения слов они не понимают, но интонации читают отлично, так что прежде чем озвучить какую-то мысль — подумай об этом, — с укором заметил Рик. — Для них это были не люди, а враги. Они победили врага, только и всего. Горгульи ни в чем не виноваты, Бруно. Так же, как не виноваты псы, которых вместо оленя натравили на детей. У животных нет своей морали, они подчиняются нравственности управляющего ими человека...

Рика вдруг осенило, и он умолк на середине фразы.

— Что-то не так? — обеспокоенно спросил Бруно.

— Они специально натаскивают горгулий на человека, — ответил Рик. — Держат впроголодь, и время от времени бросают сюда людей как единственный источник пропитания. Или здесь разводят идеальных убийц, или...

— Или что? — нетерпеливо переспросил Бруно.

— Или здесь до сих пор хранится что-то, о чем никто не должен знать.

Бруно хмыкнул, задумчиво потер подбородок.

— Для человека, потерявшего память, ты, однако, очень много знаешь о вещах, которые просто так на дороге не встретишь.

Тот пожал плечами.

— Я же не спрашиваю, откуда берутся такие начитанные разбойники?.. — многозначительно проговорил он, с хитрым прищуром глядя на собеседника.

Бруно широко улыбнулся, но взгляд отвел.

— Ты забыл добавить «дитя мое»!

Рик беззвучно рассмеялся.

— Ну нет! Был бы ты отчаянно жалок, а я — отчаянно пьян, тогда может быть.

— Сколько тебе, лет двадцать?— негромко спросил Бруно, уже по-хозяйски почесывая двух горгулий, растянувшихся рядом. — Мне — двадцать четыре, и при упоминании о детях во мне просыпается смутный страх и желание бежать куда подальше, пока не догнали и не женили. Скажи мне правду — ты из жрецов?.. Это многое бы объяснило.

Рик, прислонившись спиной к колонне, прикрыл глаза.

— Хочешь, чтобы я рассказал о себе? Хорошо. Но только после тебя. Готов к откровениям?

Бруно опустил голову и умолк.

— Ну вот и договорились, — ответил на его молчание Рик. — Я не стану ни о чем спрашивать тебя, а ты не будешь задавать вопросов мне. Просто признаем, что у каждого из нас есть что-то, чем мы не готовы делиться с другими. А сейчас давай еще немного посидим с нашими новыми друзьями. Они должны хорошенько привыкнуть к нашему запаху, прежде чем мы сможем совершенно безопасно перемещаться по залу, смотреть и трогать здесь все, что нам заблагорассудится. Кстати, можно хорошенько выспаться...

— Дрыхнуть с ними вповалку? — оторопело проговорил Бруно. Его, по всей видимости, эта идея не очень-то прельщала.

— А почему нет? Мы оба не спали ночь, я все еще чувствую себя больным после потасовки со стражниками... А здесь нам ничего не угрожает: эти мордашки — защита, достойная королей... С ними тепло и спокойно. А потом пойдем осмотримся. Если здесь что-то действительно спрятали от людских глаз — я хочу узнать, что это.

Бруно почесал затылок, вздохнул.

— Скажи мне хотя бы, Рик — это твое настоящее имя?..

— А какая разница? — устало отозвался тот.

— Ну... Видишь ли, я обязан тебе жизнью. Впервые я кому-то так сильно задолжал, — с кривой усмешкой проговорил Бруно. — И мне хотелось...

Он вдруг запнулся, смущенно растер переносицу и нарочито грубо закончил:

— Ладно, к демонам это все. Забудь.

Рик, приоткрыв один глаз, взглянул на него из-под ресниц.

— Оно настоящее.


***

Когда Рик проснулся, он чувствовал себя намного лучше: горгульи соединяли в себе магические аспекты жизни и земли, и их пассивное воздействие действовало на хозяев не хуже зелья средней руки. Отек глаз спал, тело не болело. Пошевелив затекшими плечами, он осторожно приподнял голову одной из тварей со своего колена и встал. Горгульи зашевелились, заворчали. Дремавший в клубке серых тел Бруно зевнул.

— А, это ты... А мне приснилось, что они передумали и решили все-таки нами отобедать...

Девочка-горгулья, роняя слюну с губ, потерлась об его щеку, как кошка.

— Фу, какая гадость, — скривился Бруно, отстранившись от нее и вытирая щеку. Осторожно выбравшись из-под лап и крыльев, он с наслаждением потянулся. — А я чудно выспался! Хотя странно, что я вообще уснул, потому что я все еще их боюсь.

— Это твоя голова боится, а твоя душа уже знает, что никакой угрозы нет, — с улыбкой ответил Рик. — Пойдем, посмотрим, что здесь есть.

Бруно повертел головой.

— В двух шагах от колонн ничего же не видно, как мы смотреть-то будем?..

— На ощупь, — ответил Рик. — Если здесь хранится что-то значимое, оно, скорее всего, в центре зала. Так что предлагаю направиться туда.

— Ладно, — проворчал Малыш. — Только я что-то пропустил, а когда это ты стал тут главным?

Тот улыбнулся.

— Ну, можешь и тут оставаться, мне-то что.

Рик тронулся по направлению к центру, за ним следом поплелся Бруно. Горгульи остались спокойно дремать, кроме «девочки» Бруно, которая следовала теперь за ним, как собачка, с преданностью посматривая в его лицо.

— Ты, кажется, обрел настоящую любовь! — со смехом заметил Рик.

— Обхохочешься, — пробубнил Бруно. — А я вот иду и думаю...

Он вдруг запнулся обо что-то и едва не упал.

— Что там? — с интересом спросил Рик, остановившись.

— Да почем я знаю!

Наклонившись, Бруно пошарил по полу руками, выругался.

— Так что?

— Кость. И, кстати, вполне возможно, что я напрасно ее выбросил: еще немного, и я соглашусь даже на такой обед. Я голоден со вчерашнего утра... Так вот я иду и думаю: а дальше-то что? Нас не съели — это отлично. Но нам самим-то ведь тоже надо что-то есть? Человечина в следующее полнолуние нас с тобой вряд ли устроит.

Рик вздохнул. Почувствовав какой-то предмет под ногой, тоже присел, чтобы ощупать находку.

— Насчет кости не переживай — их тут, должно быть, много. Вот еще несколько... А вообще ты, конечно, задаешь правильный вопрос, но ответа на него у меня пока нет. Превратиться в камень, как горгульи, мы не можем...

— Может, попытаемся открыть какую-нибудь дверь? — предложил Бруно, продолжив свой путь.

— Мне думается, двери с той стороны должны охранять. Да и вряд ли нам удастся голыми руками с ними справиться. А вот если тут есть какая-нибудь сокровищница с какими-то хитрыми предметами — вот тут уже могут появиться варианты...

Рик сделал шаг — и, не встретив ожидаемой опоры, гулко шлепнулся на пол.

— Харрата шадр, — прошипел он себе под нос.

— Эй, командир, ты там живой? — с ехидством в голосе спросил Бруно. — Если нет, ты мне скажи — я хоть свежаком пообедаю!

— Вот сволочь, — беззлобно выругался Рик, ощупывая пространство вокруг себя. — Слушай, я тут ступеньки нашел! Спуск вниз!

— Я иду! — оживился Бруно. — Подожди, не спускайся один!

— Никаких проблем, у меня вообще была мысль пустить тебя первым, — хмыкнул Рик, потирая ушибленное место.

— Щас я поближе подойду — вот там и выясним, кто первым пойдет, — пообещал Бруно.

Лестница была узкой, не больше пары шагов, и довольно крутой. Придерживаясь за стенки, они осторожно спускались вслепую ступенька за ступенькой, пока не уперлись в низкую маленькую дверь.

Рик попытался толкнуть ее, но сил не хватило.

— Открывай, — сказал Рик, отступая на шаг, чтобы дать Бруно место.

— Иди в задницу, а если там на меня еще какая-нибудь магическая хрень выскочит?.. — запротестовал тот.

— Напомни-ка мне, как так получилось, что ты сейчас не перевариваешься в желудках горгулий?.. — хмыкнул Рик.

Бруно вздохнул.

— Ладно... Будем считать, убедил.

Он немного присел и налег на дверь плечом, и она медленно и нехотя подалась вперед. И когда это произошло, по всему залу и над лестницей разлился неяркий желтоватый свет.

— Вот это да, — выдохнул Бруно, отвлекшись от двери. — Проклятые маги, понапридумывали тут...

Рик тем временем вошел внутрь открывшейся темной комнаты... и замер как вкопанный.

На полу светились знаки, смысл которых он, потеряв силу, не мог читать. Четыре защитных круга мерцали разными оттенками: голубым, оранжевым, зеленым и пронзительно-белым. А в самом центре лежало хрустальное зеркало призыва, серебристо-мутное, испускающее вверх столп тумана. И в этом туманном луче висел, чуть покачиваясь, красный меч: огромный, тяжелый, с широким, поблескивающим искрами клинком из небесного камня...

Глава 4. В западне


Рик стоял, не в силах пошевелиться и отвести взгляд от своего меча. Сердце гулко забилось в груди, пальцы левой руки дрогнули, словно касаясь рукояти. Старый верный друг!.. Рик знал каждый миллиметр его клинка и все зазубрины на его гарде, как пылкий любовник знает каждый шрам на теле возлюбленной. Небесный камень после зачарования стал блестящим, как металл, и красным, будто запекшаяся кровь. Четырехгранный в разрезе клинок достигал в длину двух метров, а его ширина над гардой равнялась двум длинам ладони Алрика. В середине самого широкого места дремлющим, неярким светом мерцал «глаз» — сгусток концентрированной энергии, похожий на рубин размером с яблоко. От «глаза» вниз, к острию, тянулся тонкий морозный узор, созданный яростным противостоянием камня покорившей его магии. Великолепный клинок оказался так хорош сам по себе, что никаких дополнений или уравновешивающих элементов на эфесе не потребовалось. Даже яблоко было просто литым и цельным: Рик терпеть не мог пустых украшений на оружии.

Он нарек его «Труфаст Хьерте», или «верное сердце»...

За спиной присвистнул Бруно.

— Вот это хреновина!.. — восхищенно воскликнул он. — Ты только посмотри!..

Рику не было никакого дела до его мальчишеских восторгов. Он шагнул вперед и протянул руку к первому защитному кольцу.

«Осторожно!..» — воскликнула Рут в его голове.

Поздно.

Защитное поле вспыхнуло и отшвырнуло Рика в сторону, и он отлетел почти до стены, сбив с ног оказавшегося на пути Бруно и подмяв его под себя.

«Брат!!!»

Рик тяжело дышал, грудь вздымалась, внутри пронзительно щемило.

«Он не узнал меня, — мысленно сказал он Рут, не обращая внимания на возгласы и ругань Бруно. — Он меня не узнал!..»

Волна ревнивой горечи накрыла его с головой. А меч все так же парил над зеркалом призыва, ожидая своего хозяина, своего напарника и друга...

«Конечно, он не узнал тебя — в тебе же совершенно нет магии!» — с упреком в голосе ответила Рут.

«Какая разница... Я сам создал его, в нем часть моей души! Как же так?..»

«У него — твой характер, Алрик. Он никогда не подчинится тому, кто слабее его...» — с грустью проговорила Рут.

— ...Да ты вообще меня слышишь?.. — в конец разозлился Бруно, пихнув Рика с досады в плечо.

Тот медленно повернулся к нему с таким выражением лица, словно собирался удавить собственными руками. Бруно осекся и умолк, горгулья в растерянности заворчала у ног.

Поднявшись, Рик осторожно обошел вокруг меча.

«Луч над зеркалом призыва сохранился. Значит, к нему до сих пор так никто и не прикасался.» — заметил он, пожирая любимое оружие взглядом.

«Они призвали его сюда из мира демонов, но тот, кому он предназначался, так и не смог с ним совладать, — звонко воскликнула Рут. — Потому что он и в подметки не годился могущественному герою, Альтаргану Аттону Алрику, моему брату! Представляешь? Вот, наверное, была потеха! Я почти вижу, как это все происходило! Как он ходил, почти скуля от своей беспомощности, изнемогая от желания стиснуть его рукоять в своей ладони — и не имея возможности даже приблизиться! Смех один!»

Рик пошевелил желваками.

«Ты хоть сама поняла, что сейчас меня описала?..»

«Ой, — упавшим голосом выдохнула Рут. — Прости, я как-то не подумала» И тут же поспешно добавила: «Рик, посмотри по сторонам! Это же алхимическая лаборатория!..»

Стряхнув с себя мрачные мысли, он осмотрелся. Отыскав на стене камень с выбитым на нем изображением открытого глаза, с силой надавил на него — и под потолком разлился яркий желтый свет, будто в колодец заглянуло солнце. Теперь стало видно, что все вокруг покрыто густым слоем пыли, а с высокого потолка свисают клочья серой паутины. Вдоль дальней стены стоял массивный шкаф, а на полу рядом с ним — целая груда диковинных приспособлений.

Бруно охнул, радостно выругался.

— Вот ты демон бесхвостый!.. Как ты это сделал?..

Рик усмехнулся.

— Да будет тебе известно, у демонов вообще-то никогда не было хвостов. Хвосты — это у айров, их прислужников...

Он присел возле шкафа, по всей видимости, рассматривая устройства.

— Что это?.. — оторопело проговорил Бруно, широко раскрытыми глазами осматривая испещренные письменами стены, парящий посередине комнаты меч, шкаф у дальней стены.

— Научная алхимическая лаборатория. И если нам повезет...

Рик приоткрыл дверцу шкафа и заглянул внутрь. Бруно, подошедший ближе, любопытно выглянул из-за его головы, чтобы тоже увидеть содержимое полок. И здесь было на что посмотреть: склянки различных размеров и форм вперемешку с хрустальными шкатулками стояли ровными рядами. Рик принялся стирать пальцами с округлых боков склянок и с крышек шкатулок пыль, чтобы понять, что в них хранится. И на свет показывались разноцветные жидкости, порошки, брусочки и стружка металлов.

— Сколько тут всякого!.. — выдохнул Бруно.

Рик с улыбкой взглянул на него.

— Ты спрашивал, что мы будем делать дальше? Так вот, теперь я тебе отвечу. Мы попробуем активировать портал.

— Какой еще портал?.. — не понял Бруно.

— На котором ты прямо сейчас стоишь.

Бруно не понял шутки, но все равно попятился назад и опустил глаза вниз. А Рик тем временем опустился на колено и рукавом рубахи смахнул с пола пыльный ковер, обнажая прямо перед шкафом потемневший круг с символом птицы в середине. От круга в стороны расходилось шесть лучей. Каждый из них в свою очередь завершался маленьким кругом со стертым символом внутри.

Бруно громко чихнул и с нескрываемым восхищением взглянул на Рика

— Вот ты даешь!.. Это что, правда портал?..

— Поможешь оттащить всю эту рухлядь с пола подальше? — попросил тот, принявшись перебирать склянки в шкафу.

— Да легко! — с готовностью откликнулся Бруно, и бросился перетаскивать приборы на другую половину комнаты. — Так хватит?.. Или вообще вытащить их отсюда?

— Нет, вытаскивать не нужно... Если нам удастся отсюда выбраться, следящие за горгульями не должны об этом догадаться. Сюда-то они, судя по всему, никогда не спускаются, потому что боятся. Но в большой зал время от времени посматривают, и не исключено, что используют при этом освещение, раз оно здесь есть. Чтобы убедиться, все ли в порядке. Так вот пусть думают, что нас просто съели.

— А какая нам будет разница, что они подумают, если мы сбежим? — пожал плечами Бруно, но послушался.

Для Рика была разница, ведь он собирался сюда вернуться. Когда-нибудь... Он с тоской посмотрел на свой меч.

«Он дождется тебя, не сомневайся!» — приободрила брата Рут.

«Думаешь?..»

«За шестьсот лет они не смогли вырастить воина, достойного твоего меча. Почему вдруг теперь должны?..»

Рик вздохнул и перевел взгляд на содержимое полок в шкафу.

«Рут, я не помню последовательность элементов. Ты поможешь мне?..»

«Помочь-то помогу, но, поскольку своей силой ты открыть портал не можешь, неплохо бы сначала проверить, осталась ли в нем еще хоть какая-то энергия, иначе все бессмысленно.» — ответила Рут с грустью в голосе.

«Понял».

Он взял с полки банку с нефритовым порошком, зачерпнул из нее полную пригоршню зеленой пыльцы и осторожно посыпал ее в середину портала, на птицу. И круг нехотя засветился, замерцал желтым светом.

Бруно застыл с алхимическими весами в руках, которые только что убрал с портала, и, затаив дыхание, наблюдал за Риком.

— А хушин... Едва живой, хватит максимум на один возврат, — со вздохом проговорил Рик, усаживаясь на пол и задумчиво растирая остатки порошка между пальцами.

— Это плохо?.. — непонимающе спросил Бруно.

— Ну как тебе сказать... Изменить маршрут у нас не хватит энергии, поэтому единственный вариант — воспользоваться возвратом.

— Так здорово же! Значит, мы сможем отсюда выбраться!

Рик только головой покачал: как же все легко и просто, если ни о чем не думаешь.

— Выбраться куда — вот в чем вопрос. Кто приходил сюда в последний раз и для чего? Где мы окажемся, шагнув в портал? Хорошо, если это давно забытое и заброшенное место где-нибудь в лесу, тогда нам повезло...

Бруно все понял. Подошел к Рику, присел рядом. Взъерошил свои светлые волосы.

— Ты сможешь запустить эту шарманку? — спросил он.

Рик кивнул.

— Тогда заводи, — решительно заявил он, хлопнув себя по колену. — Лучше что-то сделать — и сдохнуть, чем ничего не делать — и тоже сдохнуть. Я так считаю.

Рик хмыкнул, улыбнулся и кивнул. В двадцать лет он тоже так думал. Правда, к двадцати пяти вдруг оказалось, что какое-то время ничего не делать иногда дает возможность появиться третьему варианту.

А пока он раскладывал необходимые элементы в круги на концах шести лучей, Бруно сидел рядом с порталом, рассматривая меч.

— Какой же все-таки меч, а... — проговорил он наконец. — Мне кажется, я ничего прекрасней не видел. Такой клинок!.. Рукоять слишком простая для такого клинка, ты не думаешь?..

Рик фыркнул.

— Простая для чего? Если богачам в глаза отсвечивать — возможно, а для боевого все эти стекляшки даром не нужны.

Бруно только рот открыл.

— Ты думаешь, этот двуручник — боевой?.. Да ладно! Им же биться нельзя, даже на глаз видно, что он неподъемный!.. Это какие руки иметь нужно, какую спину! Я даже представить себе не могу, каким должен быть человек, чтобы сражаться таким!.. Ну, разве что монстр какой-нибудь, или демон...

У Рика дрогнули руки. Криво усмехнувшись, он проворчал:

— Если ты не можешь себе представить такого человека, это еще не значит, что он не существовал... Возможно, у тебя просто воображение скудное.

Добавлять, что вообще-то этот «двуручник» прекрасно ложится и в одну руку, если она умелая, он не стал.

Последний элемент лег на свое место, и портал ожил. Сначала желтоватым светом наполнился плоский круг на полу, потом свет стал сильней, образуя над кругом пространственную петлю.

Рик схватил Бруно за руку и подтолкнул к порталу. И в этот миг горгулья, обеспокоенно толкавшаяся у ног своего хозяина, вдруг с ворчанием приподнялась на задние лапы — и каким-то немыслимым образом обвилась вокруг его правой руки всем своим массивным телом. Бруно охнул, покачнулся от тяжести — и тут горгулья начала быстро уменьшаться, пока на плече вместо горгульи не оказался каменный браслет. Вернее, он только выглядел, как широкое каменное кольцо с рельефом ощерившейся морды горгульи, но при этом был совершенно невесомым и теплым на ощупь. Пока Бруно собирался удивляться, Рик нетерпеливо втолкнул его в портал и сам шагнул в желтый свет, не дожидаясь, когда силы портала иссякнут...

Бруно больно шлепнулся на пузо прямо на мостовую, взвыл и выругался, не поднимая головы.

Когда он ее поднял, то выругался снова.

Рик, за счет того, что шагнул в портал, а не рухнул в него брюхом вперед, увидел всю картину на мгновение раньше.

Ветер трепал пестрые знамена на зубчатой стене, ограждавшей большой расчерченный краской плац с множеством тренажеров и тренировочных установок по периметру. И прямо в середине этого плаца, между двумя шеренгами юношей и девушек, одетых в одинаковую легкую кожаную броню и повернутых друг к другу лицами, они и оказались. А в нескольких шагах стоял седоволосый мужчина в латных доспехах с тяжелым, шитым золотом, синим плащом.

Первое мгновение изумленной тишины тут же сменилось криками и топотом ног. Рика и Бруно растянули на мостовой лицами вниз, в спины ткнулись тупые ученические клинки.

— Ну-ну, что же вы так!.. Людям даже слова сказать не дали! — с нескрываемым удовлетворением в голосе проговорил седой, бряцая шпорами на каждый шаг. — Поднимите их, пусть назовутся и объяснят, что здесь делают.

Клинки перестали тыкаться им в спины. Чьи-то сильные руки, подхватили незнакомцев с земли и поставили на ноги, на всякий случай крепко придерживая за плечи и локти.

— Да мы сами не знаем! — очень натурально принялся сетовать Бруно. — Мы ни в чем не виноваты, правда! Можете нас обыскать: у нас даже оружия нет!

— Учитель, это, наверное, шпионы! — крикнул кто-то из толпы.

— Средь бела дня, посреди плаца? Это вряд ли, — задумчиво проговорил тот, внимательно вглядываясь в лица незваных гостей. — Но если они продолжат врать, мы просто передадим обоих в руки городской страже, и пусть там решают, что с ними делать...

— Мы пытались своими силами активировать старый заброшенный портал — без запинки выпалил Рик.

Кустистые седые брови старика поползли вверх. Ученики зашептались.

— Активировать портал?..

— Да, чтобы оказаться в столице, — ответил Рик.

— А вы в курсе, молодой человек, что использование магии не адептами магических школ категорически запрещено?..

— Проехать через весь Игнис и переплыть Имперский пролив стоит целое состояние, которого у нас нет, — поддержал идею Бруно. — Мы бы до старости собирали эти деньги! Да, мы рискнули — но кто же знал, что мы шлепнемся посередине тренировочного плаца?..

Кто-то позади насмешливо фыркнул.

А старик хитро прищурился.

— Так значит, решили рискнуть? И смогли активировать портал. Непростая задача. И судя по тому, что твой приятель настолько слаб, что я даже не могу определить магический аспект его души, главным источником силы был ты?..

Бруно смутился и не нашелся, что ответить, в то время как старик уже с интересом смотрел на собеседника, оценивая и разворот плеч, и подтянутое, крепкое тело.

— Не держите их, отпустите, — приказал он своим ученикам, и те послушно опустили руки и отступили на шаг. — Ну что же, для начала — позвольте вас поздравить, до столицы вы все-таки добрались. Вы — в Кордисе!

Из толпы донеслись сдавленные смешки и девчачье хихиканье.

— Осталось только выяснить, что же в вас такого ценного , что вы решили наградить столицу своим визитом любой ценой.

Смешки усилились.

— Теодор, одолжи нашему гостю свой лонгсворд?

Один из учеников подал Бруно полуторный меч. Закругленное острие, массивное трапециевидное расширение над гардой — «пятка», смещающая баланс меча так, чтобы рубящий удар выходил не очень тяжелым и чтобы меч противника на проскользнул вдоль лезвия к перекрестью, плоский клинок — обычное тренировочное оружие.

Бруно вопросительно посмотрел на него и принял меч.

— Зачем это?..

— Затем, мой мальчик, что сейчас у тебя есть шанс официально остаться здесь, в школе Мечников Семи Ветров. Или отправиться вместе со своим приятелем в руки инквизиции, — с улыбкой ответил тот. — Говард, подойди.

Из толпы вышел высокий длинноногий парень с лицом, напоминающим узкую вытянутую мордочку хорька.

— Погоняй его для меня: я хочу видеть, чего он стоит. Если кому есть чем заняться — разойдитесь. Если кому-то хочется посмотреть — я не возражаю, только дайте места, — приказал старик, и, когда любопытные расступились, уже серьезно добавил, обращаясь к Бруно:

— Давай, сынок. Второй такой удачи не будет.

Бруно покачал меч в руке, примериваясь к его весу.

— Я соглашусь на это представление, только если в случае победы мой приятель останется в школе вместе со мной, — нагло заявил он, и его голос утонул во взрыве хохота.

Старик с улыбкой покачал головой.

— Мальчик, от тебя никто и не ждет победы. Говард — второгодка, и к тому же весьма талантливый мечник. Твоя задача — просто заставить свое тело реагировать на пределе возможностей.

— Так что будет, если я уложу его?.. — упрямо повторил свой вопрос Бруно, глядя на учителя исподлобья.

Улыбка стерлась у того с лица.

— Глупость и непочтительность здесь не в чести, юноша. Что ж, условия ужесточаются: если ты проиграешь, я сдам инквизиции вас обоих. Если продержишься до боя часов на башне — оставлю.

Наблюдатели встретили эти слова одобрительным гулом. Бруно поднял глаза на часы: ему предстояло выстоять в поединке с Говардом четверть часа.

— Годится, — хмуро отозвался он, вставая в позицию.

После уничижительных слов о Рике о нем словно все забыли. Окружив импровизированное ристалище плотным кольцом, его оттеснили к самому краю, где через головы впереди стоящих он не мог ничего увидеть.

И тогда Рик прислушался. Звуков ему было вполне достаточно, чтобы мысленно нарисовать картину боя.

И тут до его слуха донесся то ли хруст, то ли скрежет — негромкий, но раздражающий, как фальшивая нота. И через полминуты — еще раз, но уже немного с другой тональностью. И в третий — но уже совсем невыносимо...

Обернувшись, Рик увидел чуть в отдалении работающий тренажер. Время от времени из ресивера подавались сразу три небольшие молнии, которые пыталась отразить мечом высокая стройная девушка, одетая в такой же доспех, как и все другие ученики. На руке блестел большой перстень с голубым камнем. Темная длинная коса упрямо шлепалась по спине, меч фальшиво свистел, пытаясь сделать что-то похожее на отражающую защиту.

Скррр — словно металлом по стеклу, желтоватое лезвие зачарованного меча прошло сквозь разряд.

Рик поморщился. Сосредоточиться на поединке Бруно он уже не мог. Отступив к тренажеру, он присмотрелся к движениям девушки.

Скррр — она с упорством повторяла прием, делая одни и те же ошибки.

— Корпус вынеси вперед, — не выдержал Рик. — Пусть название не вводит тебя в заблуждение, по сути это не защита, а атака.

Девушка бросила на самоуверенного босяка надменный взгляд, шумно сдула со лба прилипшую прядь.

— Тоже мне, знаток древних забытых техник!.. Ты хоть знаешь, что это за прием? Вот и...

— Верхняя отражающая защита, — небрежно ответил Рик, засовывая руки в карманы. Тем временем ученики радостно ахнули какой-то ошибке Бруно, но бой продолжался.

Девушка опустила меч. Ее холодное, правильное, будто высеченное из мрамора лицо теперь казалось удивленным. Яркие, крупные губы дрогнули, не решаясь задать вопрос.

— Энергию направь не в кисть, а в плечо. В момент атаки сделай шаг вперед, руку подними выше и локоть отведи вот так, — Рик вытащил левую руку из кармана и показал, как нужно отвести локоть.

— Придурок, меч держат в другой руке, — разочарованно фыркнула девушка.

Рик приподнял бровь.

— Вообще-то меч держат в обеих, если ты не знала, и у меня ведущая рука — левая. Но если нужно, для тебя могу показать и на примере правой...

Девушка вспыхнула.

— Без тебя разберусь!

— И не пытайся ловить заряд острием — получится или омерзительный скрип, от которого челюсти сводит, или молния выбьет у тебя меч из руки. Заряд принимается серединной частью, но ни в коем случае не слишком близко к гарде, иначе в случае ошибки можешь остаться без руки.

Ресивер тем временем снова выплюнул три заряда подряд, и сделал паузу.

Девушка рассерженно тряхнула растрепавшейся косой. Она, казалось, хотела бросить в ответ что-то колкое, но и в расслабленной позе незнакомца, и в его уверенном голосе, и самих словах было что-то убедительное. Она встала в позицию, ожидая следующего заряда.

Толпа учеников болезненно охнула — видимо, у Бруно начало что-то получаться. Тут из ресивера с похрустыванием вылетел заряд. Девушка сделала шаг вперед, вынесла корпус, взмахнула мечом, отведя локоть в сторону — и меч с лязгом вывалился у нее из рук.

Изумленно взглянув на пустые ладони, она с просиявшим лицом обернулась к Рику.

— Почти поймала!..

— Говорю же — серединой лови! — повторил Рик, не обращая внимания на ее радость.

Девушка подхватила меч и, вернувшись на место, замерла в ожидании заряда.

Хруст. Выпад вперед — и маленькое облачко молний как будто прилипло к зачарованному клинку. Еще один — и следующий заряд добавился к первому, заставляя лезвие слегка гудеть. Третий! Пучок ярких хрустящих молний затрещал, запел — и на этот звук обернулись все ученики, и учитель, и даже Говард на мгновенье потерял концентрацию — и мощный удар Бруно выбил лонгсворд из его руки.

— Невероятно! — проговорил старик с таким лицом, будто увидел живых богов.

Меч пел все сильней и громче.

— Стряхни его уже в землю, — шепнул Рик, отвернувшись в сторону. — А то меч сломаешь.

Девушка неловко дернула рукой — и заряд гулко ударил в деревянную стойку ресивера. Сухое дерево вспыхнуло, как трут, взвилось оранжевыми языками вверх, а огромный тяжелый сосуд вдруг рухнул и покатился по булыжникам.

Девушка испуганно отскочила от полыхающего тренажера, как кошка — от воды.

Рик только глаза прикрыл, с трудом спрятав улыбку.

— Прости меня, свет, вот дура-то...

А к ней уже со всех ног спешил учитель. Рик был с ним солидарен: за такую безалаберность девчонку следовало выпороть. Направь она заряд в толпу учеников, сейчас на земле мог бы лежать чей-нибудь дымящийся труп.

— Селина! Дитя мое, гордость моя!..

У Рика даже глаза поползли на лоб. Потому что в голосе старика не было ни иронии, ни гнева. Поравнявшись с девушкой, учитель порывисто прижал ее к своей груди.

— Селина, ты — умница! Ты сможешь повторить это? Ты поняла секрет?

Девушка покраснела, потупилась, украдкой поглядывая на Рика.

— Да, дядюшка... Я думаю, да, я смогу!..

— Ты должна как следует отработать этот прием, и мы покажем его через неделю, когда явится королевская комиссия!.. Ты поняла меня? На ближайшие дни это твоя основная обязанность.

А по плацу уже бежала обслуга с бочками воды в ручных тележках.

— Потушите тут все! — приказал учитель обслуге. — Селина, покажи мне еще раз вон на том тренажере?..

Часы пробили шесть вечера.

— Все, для остальных на сегодня занятия закончены! Всем разойтись!.. — торопливо распорядился он, по все видимости, сгорая от нетерпения увидеть прием, который открыла его племянница.

— А что с этими делать? — подал голос ученик с синей нашивкой на плече, — по видимому, старший среди них.

— Как что? Выдайте парню форму, как бы там ни было, он победил.

— А второму?..

— Ах да, второй...

Учитель нехотя повернулся к Рику, смерил его задумчивым взглядом и со вздохом махнул рукой.

— Да шут с ним, пусть остается. Рубаху ему, штаны, сапоги и лопату с ведрами — пусть идет нужники чистит. Рабочие руки лишними не будут.

Селина снова исподтишка взглянула на Рика, прикусив пухлую нижнюю губу — казалось, она ожидала, что тот сейчас возмутится своим назначением и начнет рассказывать, с чьей помощью ей удалось раскрыть секрет приема...

Но Рик смолчал — и она промолчала тоже .

Глава 5. В руках огонь не удержать


Школа мечников Семи Ветров занимала сравнительно небольшую территорию. Неподалеку от въездных ворот располагался храм Святого Воздушного Эфира с узкими стрельчатыми окнами и высоким, вытянутым в небо серебряным куполом с длинным шпилем. Парадная часть состояла из двух жилых и одного большого учебного корпуса, расположенных вокруг уютного сквера. Дальше тянулся просторный прямоугольный плац, а за ним уже начинались хозяйственные постройки: кухня, столовая, купальня, прачечная, конюшня и дом для прислуги. Нижний этаж занимала женская комната и маленькая столовая, верхний — мужская комната. Сбоку имелась пристройка для мытья — пользоваться купальней прислуге строго запрещалось.

Получив на руки два комплекта одежды — «чистую» и «рабочую» и пару сапог, Рик с удовольствием вымылся в бодрящей воде в большой дубовой бочке, переоделся в новую «рабочую» одежду. Выглянув во двор, увидел женщину в чепце и переднике, развешивающую пахнущие мылом полотенца на веревке.

— Белье ты стираешь? — спросил он, направляясь к ней со своей грязной одеждой в руках.

— Чего?.. — обиделась женщина. — Твоих портков вонючих мне еще не хватало!

— Чего шипеть-то сразу, будто я тебе на хвост наступил? Я же не знаю, как тут у вас все устроено, — пожал плечами Рик. — Так кому отдать-то?

За спиной послышался задорный девичий смех.

— Их сиятельство никак свою горничную потеряли? Так она, верно, пошла корону искать, которую в бочке смыло!

Женщина басисто загоготала, схватилась за бока.

— Ох, ну ты скажешь!..

Рик обернулся, и увидел пухленькую светловолосую девушку в простом сером платье. Она широко улыбалась, от чего на ее щеках, похожих на свежие булочки, появились задорные ямки. Девушка критическим взглядом окинула его с головы до ног: черные влажные волосы, подпорченное ссадинами, но все равно красивое лицо, гордая посадка головы, стройное молодое тело. Даже в холщовой рубахе и кожаных штанах с грубыми сапогами он выглядел привлекательным.

Блондинка подошла к нему, самоуверенно улыбаясь.

— А ты прехорошенький! Знаешь, я пожалуй готова...

— Бесстыдница! — донесся из-за полуоткрытой двери скрипучий старушечий голос.

Улыбка на мгновенье стерлась с лица девушки.

— Язык прикуси, карга! — злобно крикнула она в ответ. — Сидела бы в своем храме, кадильницы маслом смазывала! А мы тут и без твоего масла разберемся — да, миленький?

Девушка снова расцвела улыбкой, призывно откинула голову, показывая полную белую шею.

— Так вот, я могла бы поработать твоей горничной...

— Не нужно, — оборвал ее Рик, поворачивая обратно к той двери, из которой только что вышел.

— Ну чего убегаешь-то, глупенький? — захохотала блондинка ему вслед. — Что, красивой женщины испугался? Я не обижу, я буду ласковой!

Из открытых окон раздался дружный женский смех. Некоторые из работниц даже выглянули наружу, чтобы не пропустить чего интересного.

Рик только плечами пожал.

— Да я просто замыкающим в строю быть не люблю... — проворчал он.

От грянувшего хохота губы девушки сжались обиженной уточкой, по щекам разлился румянец. Фыркнув, она убежала на задний двор.

А Рик тем временем отыскал корыто, плеснул в него несколько ковшей воды — в Доме Доблести, где он обучался до четырнадцати лет, все воспитанники обслуживали себя сами, так что как белье стирать или пуговицу пришить он примерно помнил.

И тут его плеча легонько коснулась чья-то рука.

— Отойди-ка, мне сподручней будет...

Обернувшись, Рик увидел щуплую, уже немолодую женщину с орлиным профилем и наполовину седыми, наполовину черными длинными косами, связанными на затылке в тугой узел.

Пока он соображал, как к этому относиться, женщина уже ловко взбивала мыльную пену в корыте.

— Я прачкой работаю — целый день обстирываю молодых господ. Так неужто трудно еще одну пару одежи для земляка отмыть?.. Тебя как звать-то?.. — спросила она, подбавляя воды.

— Рик.

Женщина удивленно взглянула на него.

— Ты же вроде из Ветреного предела?.. А имя — и не наше вовсе.

— Долгая история, — ответил он.

— Я — Ашиэль, если что нужно будет — обращайся без стеснений. И дыру залатаю, и одежду грязную мне приноси.

— Спасибо.

Ашиэль принялась энергично тереть рубаху, ритмично шлепая мокрым бельем по воде.

— А на Пиерру зла не держи — она в шестнадцать вдовой осталась, теперь перед каждыми штанами задом крутит, лишь бы приласкал кто...

Она вытерла лицо подкатанным рукавом и улыбнулась.

— Да ты не стой тут, иди. Сейчас ужин принесут. А я мигом управлюсь.

Сытная каша с вареным мясом показалась Рику нереально вкусной, хлеб — хрустящим и свежим, а большая кружка холодного пива и вовсе пришлась как нельзя кстати.

Глотая кисловато-горькое пиво, он размышлял, горевать или радоваться тому, в каком положении он сейчас оказался. С одной стороны, находясь в звании Альтаргана носить нечистоты ведрами — это как королю полы вылизывать. Оскорбительно и невозможно. С другой стороны, для уличного босяка Рика без документов и гроша в кармане, приговоренного к смертной казни, вариант был не так уж плох. Имея пищу и крышу над головой можно было работать днем и тренироваться вечером — и то, и другое поможет быстрей укрепить тело. Это в конечном итоге даже выгодней, чем терпеть бестолковую ученическую муштру.

После плотного ужина Рик сгреб свой инструмент и отправился работать. Возле нужников его и нашел Бруно, в новенькой форме, которая сидела на нем, как влитая.

— Отлично смотришься! — невесело рассмеялся он при виде приятеля, и поспешно добавил: — Как-то криво все получилось...

Рик пожал плечами.

— Говно и мухи — это далеко не самое страшное, с чем мне приходилось иметь дело. К тому же, если вспомнить об альтернативе, так нам вообще сказочно повезло.

В самом деле, на поле боя ему зачастую приходилось видеть да и творить такое, с чем банальному куску человеческого навоза не сравниться. И тем не менее, даже после разъяснений самому себе, от мысли о новых обязанностях у него начинал брезгливо дергаться уголок рта и сжимались кулаки. Если бы Рику кто-нибудь еще недавно сказал, что ему придется выгребать говно — ох и прилетело бы сказавшему! Вот только «недавно» — это лет шестьсот назад...

Бруно тяжело вздохнул, поковырял носком сапога молодую траву.

— Слушай, я хотел спросить... Эта штуковина у меня на плече. Она не снимается. Что это?..

— Сущностная вещь. Предмет, вмещающий в себя сущность магического созданья, в твоем случае — горгульи. В пассивном состоянии он будет тебя лечить.

— Вот это здорово! — довольно улыбнулся Бруно.

— А в активном может принимать изначальный облик, чтобы, к примеру, порвать на части ночного вора...

— Обалдеть!..

— ... или в поисках ласки очутиться в постели между тобой и женщиной, с которой ты спишь, — с коварной улыбкой закончил фразу Рик.

Самодовольная улыбка Бруно слегка покривела.

— Чего? — с растерянностью проговорил он. — Ты вот сейчас это нарочно придумал, чтобы меня попугать, или так оно и есть на самом деле?..

Рик взял ведро, лопату и открыл покосившуюся дверь дворца уединения, и едкий запах чьего-то несварения ударил обоим в нос.

— А чего пугаться-то? Просто вместо одной красотки в твоей кровати могут очутиться сразу две! — со смехом ответил Рик, отважно шагая внутрь. — Харрата шадр, чем же тут вас кормят?..

Бруно, сморщив нос, тихо выругался.

— Нет, ну ты сейчас всерьез говоришь или просто пугаешь?..

— А ты загляни...

— Да я не об этом! Потому что если и правда вдруг явится горгулья, ты же понимаешь: у меня не две красотки будут, а одна отъехавшая с перепугу покойница! И урчащее чудовище в придачу.

— А ты глаза им завязывай! — с хохотом ответил Рик. — И пускай себе думают, что вот это уррр и ауууау — это ты от страсти!..

— Щас лопатой получишь! — взорвался Бруно, которому, кажется, было не до веселья.

— Одолжить? — покатился со смеху Рик, и из дверей нужника высунулась лопата, полная вонючего добра.

— Вот ты..! — возмущенные слова Бруно замерли на языке, потому что к ним по дорожке шел один из учеников. — Ладно, я пока пойду. У нас там библиотечные чтения, чтоб им!

В дверях показалась заинтересованная физиономия Рика.

— А у них тут есть библиотека?..

— Да, в учебном корпусе. Ладно, увидимся.

Рик просиял, махнул на прощанье рукой — и вернулся к своим обязанностям.

Библиотека.

Нужно побыстрей здесь все закончить, привести себя в порядок и постараться непременно туда попасть. Может быть, сегодня он наконец-то узнает, почему Алрик Освободитель стал вдруг Проклятым.

***

Учебный корпус выглядел, как миниатюрный замок: белокаменный, с четырьмя башенками по углам и широкой парадной лестницей. Рик стоял в стороне, дожидаясь, пока все ученики выйдут из него после своих «библиотечных чтений». Последние солнечные всполохи медленно таяли на темнеющем небе, на востоке разгорались первые звезды. Фонари вдоль дороги еще только начали зажигать. Занятый ожиданием, Рик наблюдал, как фонарщик орудует длинным шестом, разнося свет. Воздух пах сладким цветением чего-то, невидимого глазу — скорее всего, ветер приносил этот аромат из-за стен школы. Ученики ленивой походкой спускались по ступенькам вниз, зевая от скуки и негромко переговариваясь между собой.

— Эй, да вы только посмотрите, кто здесь!.. — резкий окрик вывел Рика из задумчивости. В нескольких шагах от себя он увидел ученика с синей нашивкой на плече — рослого, широкого, крепкого парня с щегольской бородкой. — Говномес учиться пришел?..

Его спутники с наигранным весельем поддержали его смехом, чтобы угодить.

У Рика сжались кулаки, но лицо по-прежнему ничего не выражало.

— Я вообще тут в стороне стою и никому не мешаю. Так что иди, куда шел.

— Нет, ну вы посмотрите на него! Он мне разрешает идти! — фыркнул тот, надменно вскинув голову. — Снисходя к твоей умственной немощи, объясню-ка я кое-какие правила: черной обслуге в парадную часть школы заходить запрещено. Ясно? А теперь как следует поблагодари господина, попроси прощения за дерзость и убирайся обратно в свою выгребную яму, из которой ты вылез!

К моменту, когда он закончил фразу, Рик, с трудом сдерживая гнев, уже дважды мысленно четвертовал его. Но в реальном мире сделать с ним хоть что-нибудь Рик не имел права, за это наверняка можно было опять заработать себе смертный приговор. Крепко стиснув зубы, он просто развернулся, собираясь уйти, но тут ему между лопаток ткнулось округлое острие меча.

— А куда это ты собрался, не извинившись?.. Или ты не обучен, как полагается прислуге просить прощения у господ?

— Киплар, если кто из учителей увидит, что ты обнажил меч не на плацу... — опасливо проговорил один из его спутников, покосившись на оружие. — Лучше спрячь!

Но Киплар уже закусил удила.

— На колени, ублюдок, поклон в землю и слова извинения — вот как это полагается делать! — крикнул он, сильней надавив острием в спину Рика.

Тот медленно повернул голову, чтобы взглянуть на обидчика через плечо. В эти секунды он уже с трудом мог вспомнить, что же его остановило врезать молокососу под гладкую бородку после первой же фразы. Суд, наказание?..

Да чихать он на них хотел.

Одну жизнь он уже прожил, и прожил ее с достоинством и с доблестью ушел в небытие. К демонам все!

Резко отклонившись в сторону, он вдруг ударил со всей силы плашмя по лезвию меча у гарды левой рукой, а правой, ухватившись за острие, рванул в другую сторону. Меч вырвался из полурасслабленной руки ученика и звучно брякнулся оземь.

У Киплара открылся рот, от бешенства и унижения вспыхнули щеки. Его приспешники охнули, растерянно уставившись на своего лидера: они искренне не понимали, что теперь делать.

Выругавшись сквозь зубы, Киплар метнулся за мечом, но меткий удар грубого сапога запустил клинок по отполированным множеством ног булыжникам далеко в сумерки.

— Ты — покойник!.. — прохрипел Киплар, кидаясь на Рика. Тот легко уклонился в самый последний момент, и Киплар неловко проскользил по мостовой. Развернувшись, он вновь бросился на противника, замахиваясь правой рукой. Взмах! Рик отпрыгнул в сторону, пригнулся от удара левой, резким, пугающим движением дернулся вперед. Противник отклонился, а Рик неожиданно ушел вниз и незаметно зацепил его ногу под пятку. Всплеснув руками, словно пытаясь удержаться за воздух, Киплар рухнул на спину.

Этот явно никогда не дрался на улице, только на плацу, согласно канонам фехтования.

Вокруг них уже образовалось кольцо из зрителей, но никто из них не собирался вмешиваться, чтобы помочь или разнять.

Ученик вскочил на ноги, рванулся вперед, пытаясь ухватить Рика за одежду, но тот будто издевался над ним. Широко расставив ноги, он умело балансировал, уклоняясь от прямолинейных выпадов Киплара то в одну сторону, то в другую. Вниз, в сторону, прыжок, уклонение — он танцевал в двух шагах от Киплара, угадывая все его атаки и не давая себя поймать.

— Давай, Киплар! Покажи ему! — нетерпеливо воскликнул кто-то из зрителей.

— Поддай жару! — поддержал его другой.

Киплар рычал от злости, но никак не мог достать верткого противника.

— Убью... Убью, тварь!

Киплар весь напыжился, насупил брови — и в его ладонях заискрились, запылали сгустки ослепительно белой энергии — очевидно, аспект света. На указательном пальце ярко вспыхнул перстень...

Рик мог только стиснуть зубы — против магии он был совершенно беспомощен. Даже такой натужно вымученной. Если только раньше не сбить противника с ног, лишив его концентрации...

— Святые боги, Киплар, как низко ты пал! — раздался насмешливый женский голос. — Выбрал себе в противники уборщика? Испачкаться не боишься?

Киплар отвлекся от Рика, выпрямился.

— Я не...

Селина протиснулась сквозь толпу зрителей к виновникам заварушки.

— Если что, сечь вас будут на соседних столбах. Тебя — и чистильщика отхожих мест... — она подала Киплару его меч.

— Ты что себе позволяешь, грязная полукровка?.. — прошипел Киплар, грубо забирая у нее свое оружие. — Не забывай, что власть твоего дяди за школьными воротами заканчивается, а вот власть моего отца — только начинается!..

Селина не возмутилась, не обиделась — а только снисходительно улыбнулась.

— Но сейчас ты в школе, а мой дядя уже заинтересовался шумом на улице и идет сюда!

Ученики бросились врассыпную.

— С сегодняшнего дня рекомендую спать с открытыми глазами, — угрожающе процедил Киплар на прощанье Рику. — Но обещаю, что тебе это не поможет!

Он исчез, растворившись в загустевших сумерках.

И в этот момент на ступеньках появился старик в сопровождении опустившего голову Бруно. Старик что-то негромко, но эмоционально выговаривал новичку, тот виновато слушал. Селина отвлеклась на них всего на пару мгновений — но за это время Рика уже и след простыл.

Сидя на дереве, он, наконец, дождался, когда школа уснет. Где-то совсем рядом надрывался соловей, и вынужденное прослушивание его затяжного выступления убаюкали бушевавшую в Рике бурю. Сейчас он почти не вспоминал о столкновении в недавнем прошлом — гораздо больше его занимало ближайшее будущее.

Бесшумной тенью соскользнув с ветки вниз, он прокрался под стены учебного корпуса и внимательно осмотрелся: никого. Подпрыгнув, уцепился руками за край полуоткрытого окна — и с трудом подтянулся, чтобы забраться внутрь.

«Братец, мне кажется, зря ты это затеял...» — в очередной раз пролепетала Рут.

«Я больше не могу ждать и не хочу терпеть. Надоело. Мне нужны ответы, и прямо сейчас!»

Он оказался в просторном коридоре с мягким ворсистым ковром на полу. В огромные окна с тяжелыми гардинами бледными желтыми пятнами падал свет уличных фонарей. Звуки его шагов заглушал ковер. Добравшись до первой двери, Рик осторожно приоткрыл ее — и увидел очертания столов. За следующей дверью было то же самое, за третьей — какой-то просторный зал. И только за следующими двойными дверями он почувствовал запах книг. Гардины в библиотеке были опущены, и ему пришлось немало постараться, прежде чем он смог отыскать в темноте лампу. Прикрутив фитиль, чтобы свет не был слишком ярким, Рик огляделся.

Да, сюда определенно стоило попасть! Библиотека тянулась на три этажа вверх, узкие винтовые лестницы вели от уровня к уровню, и все это пространство от пола до потолка было заполнено книгами, загадочно мерцающими своими переплетами. В середине зала стояли длинные ученические столы и скамьи, в углу примостились деревянные лестницы.

Поскольку библиотека принадлежала школе мечников, Рику показалось логичным, если книги по истории военного искусства будут размещены внизу, и он не ошибся. Но вытащив наугад несколько книг, он с удивлением обнаружил, что описаний Великих огненных войн и новых тактик, которые применялись в тот период, в них нет. Поднявшись по скрипучей винтовой лестнице наверх, он начал искать книги по истории. Вычислив нужный сектор, Рик принялся разглядывать корешки.

И тут он увидел книгу, от названия которой у него похолодели руки и пульс гулко застучал в висках: «Нравоучительная история предателя всего человечества, Альтаргана Аттона Алрика, именовавшего себя Освободителем, и нареченного Проклятым».

Рик провел кончиками пальцев по мятой, потрескавшейся коже корешка, похожей на кожу ветхого старца. И снял книгу с полки.

Глава 6. Что таится под покровами

Рик устроился на ступеньках поудобнее, поставил рядом лампу и раскрыл книгу.

Скрип половиц заставил его вздрогнуть.

— Молодой человек, что же вы читаете в такой темноте? — прошамкал откуда-то снизу сиплый старческий голос. — Это же неуважение к книге, красоту которой вы не сможете постичь во всей полноте, не увидев даже оттенка страниц...

В библиотеке вдруг стало светло, как днем, и Рик с изумлением увидел выходящего из-под лестницы ветхого старика в черном бархатном камзоле, панталонах, белых чулках и черных туфлях с золотыми пряжками. Опираясь на тяжелую резную трость с большим набалдашником, незнакомец, тяжело дыша, добрался до ученического стола и присел на скамью, вытянув вперед ноги с раздутыми суставами.

— Извини, если побеспокоил, — искренне сказал Рик.

— Нет-нет, что вы... Я рад, что сюда кто-то пришел по своей воле, а не по учительскому приказу. Нынешняя молодежь совершенно не любит чтение... Только, позвольте узнать, почему вы избрали для визита столь неурочный час? Или вы в столь юном возрасте страдаете от бессонницы? — проскрипел старик, задрав голову и стараясь сквозь прищур разглядеть собеседника.

— Я не мог прийти в другое время, потому что не имею права находиться здесь, — честно признался он.

Старик многозначительно приподнял абсолютно белые брови и что-то задумчиво промычал себе под нос.

— Вы что же, не являетесь учеником школы?.. — поинтересовался он.

— Не являюсь.

— Вы не ученик, и вы не вор, поскольку будь вы вором, то выбрали бы книгу подороже и, скажем прямо, поинтереснее для будущего покупателя. Это же «Нравоучительная история Алрика Проклятого», если я не ошибаюсь? И уж точно не стали бы ее здесь читать. Так кто же вы?.. — проговорил старик.

— Я из черной обслуги.

Старик засмеялся.

— А я — из своей комнаты. Но это говорит обо мне ровно столько же, сколько и о вас — то рабочее место, которое вы сейчас по какой-то причине вынуждены занимать. А теперь я вам представлюсь: меня зовут магистр Алонзо, я — хранитель библиотеки и хозяин поместья, которое сейчас занимает школа. А кто вы, юноша?

— Хозяин этого поместья?.. — удивился Рик. Он погасил лампу, и, взяв книгу, спустился к старику. Тот с неподдельным интересом следил за ним.

— Да. Так вышло, что мне некому завещать его, и я решил передать поместье благородному Ноилю в распоряжение. Было грустно наблюдать, как многовековые стены хиреют от одиночества и разрушаются вместе со мной. А ведь им владели многие поколения моих предков, ведущих свой род от Великого магистра Сафира, который и построил его!..

Тут Рик удивился еще сильней.

— Великий магистр Сафир — это, случайно, не Сафир Белоглазый?..

Магистр Алонзо улыбнулся.

— Как приятно разговаривать с образованным человеком! Верно, тот самый. Правда, после падения Алрика Проклятого его стали называть Безумным...

Рик с трудом удержал в груди тяжелый вздох.

Так значит, мальчишка Сафир стал Великим магистром? И построил

имение, в котором он теперь оказался... Оказался прямиком через портал в зале горгулий.

— Наверное, было не очень-то просто смотреть, как Ноиль все здесь меняет под нужды школы? — осторожно спросил Рик, присаживаясь напротив старика. — Едва ли в поместье был плац... Что там было раньше? Сад, парк?

Улыбка Алонзо стала грустной.

— Нет, мостовая там положена давно. В центре площади располагалась алхимическая лаборатория, куб призыва... Да много чего. Но молодым воинам лаборатория не нужна, им требуется плац для тренировок... Но давайте поговорим о вас?

— Я немедленно уйду, если нужно, — с готовностью сказал Рик.

— Нет, что вы, — замахал руками старик. — Я так искренне рад вам. Можете приходить сюда, когда хотите. Но, может быть, это я вам мешаю своей старческой болтовней? — спохватился Алонзо.

— Нет, — улыбнулся Рик.

— Ну и хорошо. Вижу, всерьез интересуетесь временами моего великого предка? — спросил старик, указывая сморщенной, пожелтевшей рукой на книгу.

— Да, — с готовностью ответил Рик.

— Тогда вам может показаться интересным вот это...

Старик с трудом поднялся со скамейки, опираясь на предложенную Риком руку, и ненадолго исчез в задних комнатах. Оттуда он вынес большую толстую книгу в черном кожаном переплете без надписей.

— Это «Апокрифы ордена Заступников» Ариана Книжного. Редкий список.

Алонзо отдал Рику книгу и отошел, вынул трясущимися руками из нагрудного кармана трубку и мешочек с табаком.

А Рик тем временем погрузился в чтение.

Первые слащавые истории в книге рассказывали о происхождении ордена. А потом Рик увидел свой искаженный портрет — или, вернее, портрет Алрика тех времен. Художник изобразил Альтаргана с безумными глазами, перекошенным ртом, клочковатой бородой и выступающим пузом.

А дальше шел рассказ о безумном с детства жестоком воине, который хитростью и коварством проник в славный орден. Когда магистр по незнанию приблизил воина к себе, тот убил его. Заняв место магистра, безумец показал свое истинное лицо: чтобы обрести бесконечную силу духа и поработить всех, он пролил кровь многих людей на жертвенном алтаре, запечатывая в себе их несчастные души демоническим ритуалом. Не пощадил даже друга детских игр и юную сестру, которую не просто убил, но еще и приказал зажарить ее мясо и подать на стол, чтобы демоны, которым он служил, увидели его верность и возрадовались...

«Братец, миленький, брось эту книгу!» — взмолилась Рут.

Но Рик не слушал ее.

Он читал дальше, о том, как благородные короли воспротивились бесчинствам Альтаргана, и вывели свое войско против его проклятых воинов. И тогда магистр открыл порталы в мир демонов, и сжег деревни и города, а люди поверили, будто демоны напали на их мир. Запах горелой плоти стоял над землей, и поклонились Альтаргану короли, чтобы остановить умерщвление рода человеческого. Тогда собрал своей властью Алрик Проклятый лучших воинов из всех королевств, и очернил их души проклятой магией, потому что власти на земле ему стало мало, и решил он бросить вызов воинству демонов, чтобы покрыть себя славой неслыханной. И пал Альтарган в своем безумии, и воины, шедшие с ним, кроме тех, что раскаялись. Порталы в мир демонов были запечатаны, а жрецы предали очищающему священному огню останки тех, кого осквернил Альтарган своей проклятой магией...

Рик задыхался — и не мог сделать вдох. Он будто упал с высоты голой грудью на острые камни.

— Сожгли... Во второй раз сожгли сожженных!.. — вырвалось наконец с его побелевших губ.

«Рик, прекрати!..» — воскликнула Рут.

— Я вас научу чтить героев, я покажу вам, как должна выглядеть благодарность!.. — прохрипел Рик, не видя сквозь пелену ярости испуганного взгляда старика Алонзо, и зеленого огонька в его зрачках. Трубка выпала из рук, гулко стукнувшись чашкой об деревянные половицы...

Шумно захлопнув книгу, Рик порывисто поднялся.

— Славная у тебя библиотека, магистр! — со злом проговорил он Алонзо. — И книги очень поучительные. Благодарю!

— Постойте... — пробормотал тот, пытаясь поскорее подняться, но трясущиеся ноги не слушались, трость непослушно скользила по полу. — Одну минуту... Всего одну минуту!

— Твоя библиотека будет целее, если я уйду прямо сейчас!

— Господин!.. — с сердцем воскликнул старик, неловко опускаясь на раздутые, безобразные колени. — Простите, господин!.. Я не узнал вас... Я не узнал вас!.. Я должен был...

Его голова тряслась, на морщинистых щеках заблестели влажные дорожки слез.

Рик смерил холодным взглядом сгорбленную фигуру магистра. Отпираться было поздно.

С тяжелым вздохом он подошел к Алонзо и подал ему руку.

— Встань, старик. Я и раньше терпеть не мог шорканья штанами по полу, а теперь это и подавно не к месту.

— Господин!.. — воскликнул Алонзо, с почтением прижимаясь лбом к руке Алрика. — Мои предки верили, что вы непременно вернетесь!.. А встретил вас я, потерявший веру и презренный...

— Как же ты узнал меня?.. — спросил Рик. — Во мне ведь нет магии.

Старик заулыбался сквозь слезы.

— Магии, может, и нет... Но как магистр я могу смотреть глубже. И я смог увидеть ваш дух!.. О, я прожил на этом свете почти двести лет, но еще никогда я не видел такого!.. Если вы хотите остаться неузнанным, позвольте сотворить вам маску духа, и тогда даже Великий магистр не сможет распознать в вас... вас.

— Дельное предложение, — задумчиво проговорил Рик, поднимая наконец старика с колен. — Так значит, Сафир ждал меня?..

— Он верил, что вы вернетесь, и приказал всем своим потомкам верить... Есть легенда, что он даже пытался призвать ваш меч, но Совет запретил ему...

— Совет!.. — с угрозой в голосе воскликнул Рик, и его лицо исказила злобная усмешка. — Ну конечно же... Совет... Так что же случилось, Алонзо? Каким таким чудом людям отшибло память?..

Магистр развел руками.

— Я не знаю, Альтарган. Предания нашего дома поминают вас как величайшего героя и освободителя от демонического огня — это все, что я знаю. Говорят, Сафир писал свою летопись, но когда его младший сын взглянул в свитки, то испугался за свою семью и детей, и рассказал о них Совету. Свитки сожгли, Сафир потерял высокое звание и был объявлен безумцем. Увы — человек слаб!..

— С чего ты взял такую глупость?! — сверкнул белками Рик. — Что значит слаб? Человек есть сила! Или вы теперь оправдываете этим словом стремление к подлости, предательству, бессовестную лень и жажду покоя? Это не оправдание, магистр, это позор! Есть только одна слабость, в которой нет позора, и она называется немощь!

Алонзо опустил голову.

— Прости, господин...

Рик растер ладонями лицо, вздохнул.

— Да ты-то тут причем, магистр?.. Ладно, создай мне маску духа, потомок Сафира Белоглазого...

После разговора с магистром Рик пришел на плац. Небо на востоке уже посветлело. Солнце еще не выглянуло из-за края земли, но его алая кровь уже выплеснулась в облака. Он смотрел в небо — и видел рубленые раны на теле Антония, опаленные останки Берта, кровавый алтарь, на который взошла Рут...

Он заставит их вспомнить!

Они отдали ради победы все. Все, что у них было: свои мечты, свою молодость, семью, которую они так и не смогли никогда создать, жизнь, которую так и не успели прожить. Единственное, чего не мог отнять у них враг — это слава доброго имени.

Это сделали люди. Растоптали их имена, сожгли заново их тела, прошедшие пытку демоническим пламенем.

Но теперь он, Альтарган Алрик, вернулся. И он возьмет свою плату с каждого, кто ему задолжал.

Хмурый и сосредоточенный, он вернулся в дом слуг, переоделся, не обращая внимания на недовольное ворчание еще не проснувшихся работников, отправился таскать воду в прачечную. После завтрака Рик пошел чистить отхожие места. Выскоблив доски до бела и опустошив ямы, он засыпал их свежими опилками, взяв их у конюха в обмен на помощь в чистке конюшни. Теперь в нужниках не смердело, а пахло деревом и чистотой.

Руки болели, спина отваливалась, ноги дрожали в коленях с непривычки. Слуги в открытую смеялись над ним, считая, что дурачок хочет выслужиться перед Ноилем.

Рику было плевать и на их смех, и на Ноиля. Он просто должен был стать сильнее, и как можно быстрей.

Конюшню он чистил, не разгибаясь. Весь потный, измученный, он с трудом елозил лопатой в стойлах, пока, наконец, там не стало чисто.

Обед он проспал в копне прошлогоднего сена позади конюшни, проснулся голодный, как дворовая собака у плохого хозяина. К счастью, Ашиэль припрятала для него кусок хлеба с сыром. Притупив голод, Рик отправился дальше искать себе работу, после ужина снова почистил нужники, поспал пару часов — и, когда опустилась ночь, сбил сапогом с черенка лопату и вышел на плац. Мышцы, казалось, вот-вот взорвутся от напряжения, но Рик заставлял их работать, снова и снова отрабатывая простые приемы с помощью черенка лопаты, потому что меча у него не было — до тех пор, пока небо на начало светлеть.

На следующий день Рик вставал с постели на четвереньках, под дружный хохот уже проснувшихся мужчин.

Проспал. Ну ничего, завтра проснется вовремя. Отработав целый день в прежнем режиме и потренировавшись ночью, Рик рухнул в постель, не чуя ног. Но через час он поднялся и отправился носить воду.

Через неделю Рик уже легко вставал, и не вздыхал, наклоняясь или приседая. И над ним больше никто не смеялся — и почти никто не разговаривал. Этот парень с бешеным блеском в глазах их теперь пугал. Только Ашиэль, увидев, как на нем сидит рубаха, руками всплеснула:

— Рик, да она тебе мала! И как я раньше-то не замечала?.. Нужно ее расшить, пока не порвалась...

Тогда он впервые за всю неделю улыбнулся. Заставляя работать тело до изнеможения, Рик давал высвободиться духу, а дух, в свою очередь, менял тело под себя. Это не рубашка была мала, это просто его плечи стали шире.

В тот вечер к нему украдкой пришла Селина. Он как раз принялся рассыпать опилки в последнем нужнике, когда девушка, смущенно заглянув в открытую дверь, вдруг его окликнула.

— Эй, привет!

Рик хмуро взглянул на нее.

— Здорово.

— Послушай, я... я бы хотела, чтобы ты посмотрел, как у меня получается прием, — спряча глаза, попросила Селина. — Завтра прибудут высокие гости...

Рик выпрямился, усмехнулся, глядя ей прямо в лицо.

— Я же уборщик. Испачкаться не боишься?

— Ну извини меня, а как еще я могла вас разнять? — вспыхнула Селина.

Рик пожал плечами.

— Тебя никто не просил.

Девушка прикусила губу.

— Рик... Тебя ведь Рик зовут?..

— А какая разница, как зовут уборщика?

— Ну пожалуйста, перестань! — с чувством воскликнула Селина, — Да, я понимаю: ты злишься на меня. Но я не могла сказать, что ты, невесть откуда свалившийся в своих драных штанах, помог мне разобраться с приемом! Я бы тогда стала посмешищем!..

Рик насмешливо хмыкнул.

— Да ну? Значит, тогда ты была бы посмешищем, а сейчас — все нормально?..

Селина тяжело вздохнула.

— Рик... Я не могу позволить себе оплошать. Ко мне всегда двойные требования, потому что я — полукровка... Смотри...

Она приподняла с висков волосы, обнажая удлиненные ушки полуэльфа.

Тот в ответ только фыркнул, сунув руки в карманы.

— Слышь, если бы меня интересовало, что и где у тебя выросло, поверь, уши в этом списке значились бы последними. С такой тугой задницей ты могла бы хоть вообще без ушей ходить — ни один нормальный человек даже не заметит их отсутствия, — сообщил он, заглядывая девушке через плечо на объект рассуждений.

— Вот дурак!.. — пихнула ладонью его в грудь Селина и, гневно раскачивая косой из стороны в сторону, зашагала прочь от обидчика. Рик улыбнулся во все лицо, сплюнул в пыль под ногами.

— Эй, длинноухая! — крикнул он ей вслед. Селина развернулась с таким выражением лица, будто готова его задушить, а Рик добавил: — Если ты будешь всегда сомневаться, правильно ли ты делаешь — ты никогда не научишься делать правильно. Неуверенный воин — как кусок говна в реке. Жалкое зрелище.

Она остановилась, задумчиво погладила ушко... И улыбнулась.

— Кажется, я поняла.

***

В честь приезда гостей в храме Святого Эфира был запланирован ритуал призыва сил воздуха, и старик Ноиль потребовал, чтобы на священнодействие явились все. Прислуге раздали белоснежные рубахи и кожаные жилеты в дополнение к штанам, женщинам полагалось явиться в новых чепцах и передниках, как подобает приличным горожанкам простого сословия.

День выдался серый, тихий и теплый. Женщины суетились, прихорашивались, мужчины ворчали. Рик тоже был недоволен: сегодня вся его обычная тренировка летела к демонам. А еще в кухне жарили молочных поросят, и от этого запаха у него стоял ком в горле — он терпеть не мог запах жареного мяса.

Наконец, из парадной части школы прибежала горничная, чтобы сообщить, что гости и молодые господа все уже собираются в храм, и им велено поспешить.

Сунув руки в карманы, Рик поплелся вслед за кудахчущими тетушками, пережевывая травинку. Какая-же все-таки вонища, просто сил нет...

На площадке перед храмом, где полагалось стоять во время ритуала прислуге, дымили большие праздничные кадильницы. Сладковато-пряный дымок медленно, будто нехотя клубился вдоль земли. Огромные двери были раскрыты нараспашку, и через них можно было беспрепятственно наблюдать за происходящим внутри. Неподалеку от алтаря сидели какие-то напыщенные дурни в бархате и шелках. Следом за ними на лавках расположились учителя, среди которых Рик до сих пор знал только Ноиля и Алонзо. Дальше рядами сидели ученики. Возле алтаря подвывали два жреца в смешных коротких туниках. Рик с трудом удержал зевоту. Два часа такого представления попробуй выдержи.

Потом один из жрецов вытащил какую-то склянку... Рик присмотрелся — и его брови удивленно взмыли вверх. Фея?.. Они это серьезно?.. Они использую фей как расходный материал, чтобы провести банальный ритуал? С высшими феями, именуемыми сильфами, ему как-то раз пришлось иметь дело, причем вполне успешно. А к низшей форме он никогда не испытывал особой симпатии: вечно эти мелкие паскудницы то седло в походе обгадят, то лошадям гривы в колтуны запутают. И все равно было в происходящем что-то крайне отталкивающее.

Удар ритуального молота по зеленой подружке — и алтарь засветился бело-голубым светом. Жрецы водрузили на него зеркало призыва, и зашлись речетативом.

И тут вдруг Рик заметил, что свечение алтаря стало желтовато-белым. Это было странно и неправильно, потому что цвет энергии воздушного аспекта всегда сине-голубых оттенков. Скука пропала. Встревоженно глядя на то, как начинает течь и литься внутренняя поверхность зеркала, будто в нем плещется серебряная вода, он поглядывал на присутствующих, но никто не выглядел озадаченным или напуганным. Может быть, он чего-то не знает, и все так и должно быть?.. Может, это из-за примеси аспекта природы, который присутствует у фей?..

Из зеркала призыва медленно потянулась белая дымка. Но почему-то и здесь Рику мерещились желтоватые оттенки. Свечение алтаря стало огненно-оранжевым. Магистр Алонзо вдруг поднялся со своего места, но чья-то рука попыталась его вновь усадить, схватив за плечо...

И в это мгновение из зеркала полыхнули языки красно-оранжевого пламени. Гости с криком ринулись подальше от алтаря, ученики с грохотом рванули наружу переворачивая скамейки. Жрецы вскрикнули, неловко дернулись, обжегшись — и тут, со звоном разбивая зеркало, из пламени выскочила карминово-красная тварь размером с большую повозку. Ощерив слюнявую складчатую морду и вывалив наружу длинный язык, она бросилась на одного из жрецов, со свистом рассекая воздух длинным голым хвостом. На спине тварь имела два сложенных кожистых крыла — как и полагается айру.

Глава 7. Незваный гость

Прислуга с криком рассыпалась в стороны, ученики хлынули из храма с обезумевшими от ужаса глазами: они в настоящем бою и с людьми-то ни разу не были, не то чтобы с чудовищем из другого мира!

Рик не задумываясь схватился было за меч, которого не было, выругался сквозь зубы и ринулся в храм, с трудом проталкиваясь сквозь толпу.

Он видел, как айр дыхнул на жреца серным дыханием, и лицо, руки и плечи несчастного покрылись багровыми пятнами, которые на глазах раздулись кровавыми пузырями. Одним движением тварь вырвала жрецу голову из плеч, и тело рухнуло на белый мраморный пол, раскрашивая его багряными брызгами.

Старик Алонзо, который физически не мог бежать, чтобы хоть как-то защитить людей и самого себя наскоро начертал в воздухе руну защиты. Она повисла в пустоте, испуская насыщенный зеленый свет, и этот свет растянулся светящейся пленкой от стены до стены, отделяя алтарную часть от остального храма. Ноиль, пробравшись к нему, пытался помочь магистру идти. Вынырнувший из потока Бруно поспешил им на помощь: он подхватил щуплого Алонзо на плечо и потащил того к выходу.

Прижавшись к стене спиной, Рик проскользнул в алтарную часть. Айр, урча и подвывая, тем временем увлеченно терзал когтями передних лап тело второго жреца.

— Уходи оттуда! — прокричал Ноиль, увидев Рика всего в десятке шагов от монстра. Выхватив меч, учитель кинулся к айру.

Удачный расклад.

Рик бросился в сторону и, ухватившись за высокую стойку одной из кадильниц, подпрыгнул и сорвал с крючка цепь, на которой та висела. Крышка с отверстиями громыхнула о мрамор.

Айр недовольно поднял голову, заворчал и развернулся к наглецу, уставившись на него маленькими красными глазками. Рик, крепко сжимая в руках цепь, медленно двинулся в сторону, поворачивая тварь спиной к Ноилю. Идеально! Ну же, чего он медлит?

— Руби! — крикнул Рик, уклоняясь от серного дыхания айра.

Но старик почему-то вместо прямой атаки мечом вдруг начертил в воздухе руну молнии и воскликнул «плагус!», высвободив в айра разряд молнии.

Ошибка, которая могла стать фатальной. Пучок синих молний не поразил айра, а растекся синим свечением вдоль всего тела твари, впитываясь в него и усиливая. Потому что в отличии от людей и большинства магических существ айры обладали не одним аспектом магии, а целым букетом.

— О Шаддаб!..

Забыв о Рике, айр бросился на Ноиля, выплюнув вместе с серным дымом ослепительные голубые искры. Тот отскочил назад, за пленку щита. К счастью, барьер сработал: Алонзо использовал природный аспект, которым айры не обладали. На помощь Ноилю уже примчались Бруно, Селина, Киплар и еще несколько учеников, и замерли в растерянности, не зная, что делать.

Айр ударился грудью о щит, недовольно взвыл, задрав морду. Рик швырнул в него литым подсвечником, но промахнулся, и айр ринулся на преграду еще раз.

Щит был ненадежный — это Рик видел по цвету. И даже такого мелкого айра-подростка ему надолго не удержать. Старику не хватило концентрации создать что-то монументальное, но сейчас, стоя в дверях, он исправлял ситуацию, запечатывая храм изнутри: плотный энергетический кокон уже затянул все стены, окна и высокий купол так, что теперь казалось, будто он сделан не из белого камня, а из малахита.

Айр снова бросился на щит, и один из учеников попытался в момент прыжка ударить того мечом, сунув руку в мерцающую пленку. Но тварь была быстрее. Клацнув зубами, она схватила обидчика за предплечье и с силой рванула на себя. Юноша надрывно закричал. Раскрутив кадильницу, которая была размером с приличный обеденный котел, Рик саданул ею айру по спине, но слишком поздно: длинные когти уже впились в грудь ученика. Рывок — и доспех распахнулся в стороны вместе с ребрами. За щит выпрыгнул Ноиль, и в этот момент тварь получила второй удар кадильницей в мягкое уязвимое место промеж лопаток. Взвыв от боли, она развернулась к Рику. Ноиль рванулся следом, ударил мечом в спину — но силы в старческих руках не хватило, чтобы разрубить кожу айра. Зашипев, тварь хлестнула Ноиля хвостом, рассекая панцирь через всю грудь наискосок. Как подкошенный, Ноиль рухнул на колени. Меч выпал из его рук.

— Дядя! — вскрикнула Селина и выбежала на помощь старому воину. За ней выпрыгнул и Бруно.

Айр кинулся на Рика. Метнувшись к алтарю, тот схватил второй литой подсвечник, уклонился от дымки серного дыхания и подскочив к твари почти вплотную, запихнул массивный дикирий ей прямо в разинутую пасть. Айр изумленно шарахнулся в сторону, взвыл, затряс головой. Мелькнула ослепительно-белая вспышка, и в монстра ударился слабый шар света, созданный Кипларом. Ударился — и растворился, поглощенный айром.

— Прекратить атаку магической энергией! — гаркнул Ноиль, пытаясь встать.

Оставив Рика, прислужник демонов в очередной раз бросился грудью на щит, и еще раз, и еще, твердо решив его разрушить. Но к щиту уже поспешно ковылял магистр.

— Создайте усиление! — прохрипел Ноиль, но тут подал голос Рик.

— Алонзо, природный луч на Селину! — раскатисто крикнул он. — Селина, верхняя отражающая защита!

— Поняла! — звонко откликнулась девушка, вставая в позицию.

Вложив все свои оставшиеся силы в заклинание, магистр отправил в Селину несколько светящихся снопов энергии. Ловким взмахом меча она поймала их клинком — и меч загудел в ее руках. Рывок — и энергия, сброшенная с клинка, вонзилась твари в район живота. Айр рухнул вниз, завизжал, заскулил, как раненая собака. На животе медленно проступило большое, сочащееся фиолетовой кровью, пятно. Мешая атаке Бруно, к чудовищу кинулись Киплар с другим учеником. Удар по загривку со всего размаху — и меч в руках Киплара сломался. Айр с разъяренным рычанием бросился на него. Второй ученик, враз лишившись всей своей храбрости, бросился обратно за щит, но запнулся и упал, а Киплар едва успел отпрыгнуть в безопасное зеленое свечение.

— Между лопаток! Уязвимое место между лопаток! — крикнул поднявший свой меч Ноиль, вспомнивший эффект от удара кадильницей в это место.

Вместо того, чтобы атаковать упавшего, айр вдруг повернулся к Селине, и одним взмахом крыльев оказался в шаге от нее. Бруно рванулся наперерез, закрывая девушку собой, и первым рубанул, куда доставал, используя скользящий удар, чтобы не сломать клинок, как Киплар. В его сильных руках даже незачарованный и незаточенный меч оставил на морде айра глубокую царапину. Следом ударила Селина и отсекла чудовищу ухо, ловко увернувшись от ответного броска.

— Не трогайте его! Пусть развернется ко мне! — проорал этим двоим Рик, вновь появляясь со своим отвлекающим оружием. Швырнув в очередной раз кадильницу в айра, он отпрыгнул в сторону, швырнул ее во второй раз уже в морду твари — и снова легко увернулся от разинутой пасти: из-за раны, полученной от приема Селины, айр стал медленней. В этот момент Бруно запрыгнул твари на спину и воткнул ей меч между лопаток. Айр захрипел, фиолетовая пена полилась у него из пасти. Конвульсивным движением он стряхнул с себя обидчика — и тут подскочила Селина. Удар — и монстр рухнул ей под ноги рядом с распластанным на полу Бруно.

В храме сразу стало тихо. Было только слышно, как несколько человек тяжело дышат, с трудом переводя дыхание.


***

Селина с Бруно выводили раненого Ноиля под руки, за ними следом брели Киплар с приятелем и Алонзо. Рик плелся позади всех. В его голове никак не укладывалось то, что он только что видел. Понятно, что молодые воины типа Селины или того павлина с синей отметиной знать не знают, как себя вести в бою с айром. Но старый опытный Ноиль?.. Он-то должен?!. Когда Рик вышел из храма, на него никто даже не обратил внимания: Ноиля уже обступили подтягивающиеся со всех сторон ученики, и сейчас все внимание было приковано к нему и двум его спутникам. Множество голосов наперебой что-то вдохновенно обещали своему учителю, а кто-то снова и снова спрашивал у своих приятелей, что это была за тварь — но так и не получал ответа...

Рик горестно хмыкнул.

Они даже айров не знают!.. Ах да, у них же не было Огненных войн.

Вот и приехали.

— Эй ты! — услышал вдруг Рик чей-то грозный окрик. Отвлекшись от своих мыслей, он поднял голову — и увидел, конечно же, Киплара. — Ты что о себе возомнил, говномес, чтобы оспаривать приказы учителя?!

Рик открыл было рот, но тут к нему подошел секретарь Ноиля и строго потребовал немедленно удалиться «к прочим слугам».

Рик возражать не стал, только пожал плечами и ушел прочь.

Забравшись повыше на дерево позади конюшни, он закрыл глаза и прислушался. Небо начало ронять мелкие капли дождя. Они били по широким листьям, нежно и монотонно шурша, и лишь изредка пробивались сквозь плотную крону, падая Рику на лицо.

Все плохо.

Он никогда не умел хитрить, выкручиваться или изображать из себя что-то, чем не являлся. Впрочем, и потребности в этом не было. Выросший на севере, на Льдистых островах, Рик ценил прямоту простых слов «да» и «нет». Поэтому, когда люди начинали юлить и напускать туман, избегая этих простых и четких слов, его просто наизнанку выворачивало. Однажды, слушая в пятый раз очень многословный, елейно-благостный и совершенно пустой ответ Совета, он взбесился и просто проломил кулаком стол, за которым сидели его члены, требуя не больше и не меньше, чем всего одно слово. «Да» или «нет». А теперь Рик оказался в ситуации, когда эта черта характера могла стоить ему... жизни?.. Ведь если люди узнают, что вернулся Алрик Проклятый, очевидно, кого обвинят в появлении айров. Причем этот эпизод не станет единственным. Кто-то или нарочно распечатал порталы в мир демонов, или просто не научился как следует закрывать за собой дверь. Отыскать все «норы» и запечатать их уже невозможно да и бессмысленно: айры не путешествуют по мирам сами по себе. Они, как преданные собаки, просто иногда идут вслед за своим хозяином, даже без его ведома и разрешения.

А значит, демоны уже здесь.

Резкий, невесть откуда налетевший порыв ветра шумно растрепал листья и утих на мгновенье, чтобы перевести дух и начать рвать листву с новой силой.

Рик открыл глаза, взглянул в просвет между ветвями: небо совсем почернело, набрякло дождем. В воздухе запахло грозой.

До чего же плохи дела... Старый вояка Ноиль — и тот не знал, как справиться с айром. Харрата шадр, с айром, подростком! Которых в бою обычно даже не считали!

Да и сам он тоже хорош...

Раздраженно фыркнув, он с досады стукнул затылком об ствол, к которому прислонялся.

Теперь еще предстоит как-то выкручиваться. Нужно подробно вспомнить все, что он сказал в храме, и что сделал. Хорошо хоть про уязвимое место Ноиль сам догадался, тугодум старый, раз уж сил не хватило просто разрубить тварь.

Что же теперь делать?..

«Рут, а ты как думаешь?..» — спросил он сестру.

Тишина...

«Рут?..»

«Знаешь, милый братец... Пока твои мысли заняты делами внешними, я тут пыталась решить одну внутреннюю проблему. Или, вернее, не проблему, а странность...» — ответила она наконец.

«Какую?»

«Во время твоей битвы с айром...»

Рик снова фыркнул.

«Битвы?! Ты издеваешься надо мной?»

«Нет, я не к тому!.. В общем, в какой-то момент мне показалось, что в тебе оживает магия. Я вдруг стала четче видеть и слышать, и я даже разобрала чей-то шепот, как будто издалека. И все это время я пыталась понять, кто это был, пыталась найти его, дозваться — но не удалось.»

Рик тяжело вздохнул.

«Зачем ты мне это рассказываешь? И так на душе паршиво.»

«Не знаю. Но я подумала, ты должен знать».

Первый удар грома был оглушительным, сухим и резким. Кони испуганно заржали, нервно топоча по деревянным настилам в стойлах. На землю сплошной завесой с шумом обрушился дождь. Взглянув вниз, Рик вдруг увидел Бруно. Сгорбившись, тот забежал за конюшню, осмотрелся — и юркнул под дерево.

— Тебя Ноиль везде ищет! Сказал, хочет поговорить сразу со всеми активными участниками случившегося, — заявил он, даже не поднимая головы. Как будто заранее знал, что Рик здесь.

— Зачем? — хмуро спросил тот.

— Он мне не доложил, знаешь ли, — ответил Бруно, поежившись.

Рик спрыгнул с ветки вниз.

— Ладно, веди, — вздохнул он. А Бруно вдруг во все лицо улыбнулся.

— Знаешь, а ты с этой штуковиной на цепи выглядел — просто смерть всему живому! Как вспомню...

— Раз уж вспоминаешь — то делай это хотя бы не вслух! — перебил его Рик, втягивая голову в плечи от хлеставшего в лицо дождя. — А вот ты, кстати, был и правда хорош.

— В жизни бы не согласился на такую «хорошесть», — проворчал Бруно, — да вот девку жалко стало. Кстати, до меня только теперь дошло: это же ты подсказал ей тот прием? В первый день?

Рик усмехнулся.

— Какая разница? Выполнила-то его она сама. Так куда бежать?..

— В учебный, — ответил Бруно, и, сорвавшись с места, они понеслись к учебному корпусу.

Когда Бруно привел Рика, Киплар уже кипел из-за вынужденного ожидания. Но делал это тихо, на ухо Корино, потому ждать аудиенции приходилось в коридоре рядом с кабинетом Ноиля. Корино, казалось, было вообще все равно, где он сейчас находится и что происходит вокруг. Мысленно он все еще лежал на полу храма, неподалеку от разъяренного айра. Наконец секретарь велел всем войти.

Судя по всему, Ноиль относился к числу людей, непритязательных к внешним атрибутам, поскольку комната до сих пор напоминала скорее обиталище мага, чем кабинет руководителя военной школы: на черных стенах светились выполненные классической вязью начертания здоровья и благополучия, долголетия и покоя. Большие шкафы вдоль стены больше подходили для алхимических нужд, чем для книг и свитков, которые теперь в нем хранились. Красный ворсистый ковер, расставленные по периметру комнаты стулья с бархатной обивкой и большой стол, заваленный пергаментом и шкатулками с письменными принадлежностями, дополняли картину.

Ноиль сидел слева от стола, в огромном, обитом красным бархатом кресле, обложенный подушками. В первый раз Рик увидел его без доспехов, в штанах и рубахе, сквозь которую просматривалась широкая повязка через плечо. Рядом в кресле поменьше сидел магистр Алонзо.

Ноиль обвел всех внимательным взглядом.

— Ну что же... Наконец-то все в сборе. Садитесь, поговорим. Сегодня случилось непредвиденное трагическое событие, о котором мы должны доложить Совету и канцелярии его императорского величества. Не каждому опытному воину, закаленному боями, доводилось столкнуться с таким противником, которого сегодня смогли победить вы, ученики школы мечников. Вы сражались с самым настоящим айром, чудовищем из древних легенд, о которых вот уже много сотен лет мы, люди, легкомысленно забыли. И я очень горд за вас.

— Но здесь не все — ученики школы мечников! — проворчал вполголоса Киплар, однако Ноиль его услышал.

— Да, ты прав, — соглашаясь, кивнул старик. — Однако все присутствующие находятся здесь по моему приказу.

Многозначительная пауза повисла в воздухе, и от нее Рику стало еще неуютней, чем было до этого. Киплар отвел глаза в сторону.

— Извините, учитель.

Ноиль кивком дал знать, что разговор на эту тему закончен, с трудом поднялся со своего кресла и приказал Бруно с Селиной подойти к нему. Поблагодарив обоих за смелость и службу школе, он вручил каждому наградную ленту на плечо. Потом он подозвал Киплара с Корино. Похвалил их за храбрость, пожурил за невнимательность в бою. Но наград им вручать не стал.

А потом, устроившись обратно в своем кресле, с улыбкой объявил:

— Хоть я и стар, но все еще помню, что значит молодость. И какую награду больше всего хотел для себя, когда обучался в школе. Я даю вам официальный выходной с завтрашнего полудня до полудня следующего дня, утром секретарь выдаст каждому по десять серебряных имперов!

Все присутствующие сразу оживились, заулыбались еще шире.

— А теперь — все свободны... Все, кроме Рика, — проговорил Ноиль, уставившись на слугу очень пристальным, долгим взглядом.

Глава 8. Когда дует северный ветер


Когда ученики вышли, Ноиль повернулся к встревоженному Алонзо:

— Магистр, вас я тоже прошу удалиться.

Маг нехотя кивнул, взглянул на Рика, и, опираясь на свою трость, покинул комнату.

— Теперь подойди ко мне, мой мальчик, — поманил его рукой учитель. — Дай мне получше тебя разглядеть.

Рик приблизился к креслу Ноиля. Несколько минут тот просто рассматривал его, а потом наконец проговорил:

— Кто ты, дитя? Откуда ты родом?

От необходимости врать у Рика зудело и чесалось под кожей, но ничего не поделаешь.

— Я не знаю.

— Вот как? — удивленно приподнял брови Ноиль. — Ты не знаешь, кто ты, но, кажется, с самого начала понял, что за противник перед нами. Ты ведь не случайно поворачивал его ко мне спиной, верно?..

Рик промолчал. Отпираться и говорить, что это вышло нечаянно, было глупо.

Не дождавшись ответа, Ноиль продолжил:

— А что ты сказал, когда я совершил ошибку и атаковал чудовище магической энергией?.. Или этого ты тоже не знаешь?

Рик почувствовал себя так, словно стены комнаты задвигались и потолок принялся проседать, запирая его в новую ловушку.

— Я сказал «о Шаддаб», — проговорил он.

— Ты знаешь, что означает эта фраза и на каком она языке? — спросил Ноиль, пристально вглядываясь Рику в лицо.

Тот выдержал его его взгляд, не дрогнув.

— Знаю. Это воззвание к верховному иблису народа шедар.

Тонкая улыбка коснулась губ старика.

— Драться кадильницей у тебя получалось лучше. Видишь ли, я попросил магистра Алонзо перевести мне эту фразу. Так вот, верховного иблиса шедаров зовут Шаддхаб. А «Шаддаб» — это видоизмененное ругательство, одно из тех, которым пользуются северяне. Нет, я не настолько безумен, чтобы отчитывать тебя за то, что ты в бою позволил себе обругать мою ошибку. Я лишь хочу узнать, кем ты воспитывался и где рос. Ты с Льдистых островов?..

Рик опустил голову.

— Меня очень смущают такие вопросы, учитель. Потому что если я скажу правду, она будет слишком похожа на ложь

— А в чем заключается твоя правда? — доверительным тоном спросил Ноиль.

— В том, что я о себе ничего не помню,— с мукой в голосе ответил Рик, не поднимая головы. — Я не знаю, где рос и кто меня воспитывал.

Учитель покачал головой, тяжело вздохнул.

— Так значит, это правда?.. Я уже спрашивал о тебе у твоего друга, Бруно. Он сказал мне то же самое, но я хотел услышать сам.

— И что теперь со мной будет? — спросил Рик, с вызовом вскинув голову.

— Ты решил, что я тебе не верю, не так ли, мой мальчик?.. — печально проговорил Ноиль, снова вздыхая. — Так позволь я расскажу тебе одну историю. Жил на свете один молодой воин. Он был из благородной фамилии, в восемнадцать лет получил звание воина-мага, ему сулили блестящее будущее. А потом он вдруг исчез. Просто выехал за пределы замка — и не вернулся. Через пять лет его нашли на другом конце страны с маленькой девочкой на руках, которую он звал своей дочерью. Этот воин напрочь забыл и свое имя, и свой дом, и близких — но при этом по-прежнему говорил на четырех языках и не потерял своих боевых навыков. Я сейчас говорю о своем младшем брате и отце Селины...

Рик искренне удивился.

— Он потом... что-нибудь вспомнил?..

— Нет, — ответил Ноиль. — Не буду тебя обнадеживать: мой брат так ничего и не вспомнил. Мы все пытались помочь ему, в том числе и магистр Алонзо, который был частым гостем в нашем доме. Но безрезультатно. Брат... изводил себя попытками вспомнить... Так вот, к чему я это все говорю тебе. Забудь о том, что ты что-то забыл. Просто живи дальше с честью, как ты сейчас это делаешь. Неважно, какой была прошлая жизнь — главное, как ты живешь сейчас, и как будешь жить в будущем. Ты понял, Рик?

— Да, я понял, — эхом откликнулся тот.

У него будто тяжелый камень упал с души.

— Не распространяйся в школе о своей беде . Никого из учеников не должно волновать, какого ты рода и откуда пришел — можешь так им и отвечать. А вот если ты скажешь, что не помнишь себя — это может вызвать слишком активный интерес вокруг твоей персоны, который значительно усложнит тебе жизнь.

— Так и сделаю.

— Кроме того, — понизив голос почти до шепота, — недавно именно на Льдистых островах Совет расформировал две военные школы, где преподавали, как было объявлено, «вредные для юных душ мифологические заблуждения». И сдается мне, Рик, что ты — ученик одной из этих школ... Поэтому будь вдвойне осторожен.

У Рика, казалось, даже глаза посветлели, улыбка коснулась губ.

Родной север!..

— Благодарю за предупреждение, учитель.

Ноиль тепло улыбнулся в ответ.

— Ты не помнишь своего родового имени, но просто Риком ты больше оставаться не можешь. Поскольку внешним обликом ты похож на жителя Ветреного предела, а характером и манерами — на северянина, я сам дам тебе родовое имя в честь северного ветра. Отныне ты — Рик Нортон, ученик школы мечников Семи Ветров, — торжественно проговорил старик.

— Вы... Зачисляете меня в школу?.. — искренне удивился Рик.

Вместо ответа Ноиль встал со своего кресла и подошел к шкафу. Открыв его, он вынул из большой ниши, переделанной под оружейную, меч в ножнах.

— Я вручаю тебе лонгсворд нашей школы, в надежде, что очень скоро своими умениями и благородными поступками ты заслужишь право ношения боевого зачарованного меча. Владей, и будь его достоин.

Меч лег в руки изумленного Рика, и в этот момент что-то теплое шевельнулось в его душе.

— Благодарю за честь, — проговорил он.

— А я благодарю за доблесть и знания, которые ты проявил. Не знаю, кто вложил их в твою голову, но сегодня они спасли много жизней, — с чувством проговорил старик.

***

Утро для учеников школы начиналось с построения в семь утра.

Солнце золотило гладко отшлифованные булыжники плаца и заспанные лица, в воздухе пахло свежестью вчерашнего затяжного дождя, кое-где виднелись лужи. Переговариваясь между собой, ученики привычно разделились на две шеренги первогодок и второгодок, повернувшись лицом друг к другу. В ожидании главы школы, учителя Ноиля, девушки хихикали между собой, обсуждая Бруно с наградной лентой на плече, и недоброжелательно поглядывали на вытянувшуюся в струнку Селину. Она и раньше никому из них особенно не нравилась, особенно после того, как эта выскочка уже на первом году получила право на зачарованный меч. Говорили, Ноиль просто покровительствует своей племяннице — на том и успокоились. Но теперь, когда Селина зарубила мечом чудовище, от которого они сами в ужасе убежали, разница между ею и всеми остальными получила объективное доказательство. И раздражала еще сильней.

Наконец вдалеке появился силуэт учителя, и разговоры стихли, головы поднялись, плечи расправились как по команде.

Ноиль опирался на руку своего секретаря. Рядом с ним шли магистр Алонзо и незнакомый молодой мужчина в форме школы: солнце не давало толком его рассмотреть, но он был рослый, худощавый, с отличной выправкой и горделивой осанкой. Привычным жестом он на ходу придерживал в ножнах меч, располагавшийся справа. Неужели левша, который даже не стесняется этого? После трактата Септима Велеречивого о магической ущербности, выражающейся в преобладании левой руки, такие смельчаки едва ли кому встречались.

Еще несколько шагов — и по шеренгам прошелестело возмущенное изумление. И лишь Бруно с Селиной, которые уже вчера узнали о новом статусе Рика, прятали под формальной серьезностью широкие улыбки.

Ноиль остановился, секретарь отступил немного назад.

— Доброе утро, господа! — твердым голосом воскликнул учитель, и ученики, задрав подбородки, дружно поздоровались в ответ.

— Для начала позвольте вам представить нового вольного слушателя нашей школы Рика Нортона. Учеников с таким статусом у нас еще не было, однако поскольку почтенный магистр Алонзо, — Ноиль жестом указал на мага, и тот многозначительно кивнул в подтверждение слов, которые еще не были сказан, — избрал его в личные помощники, правило обязательного посещения всех занятий на господина Нортона не распространяется. Несмотря на это выпускные экзамены и распределение он будет проходить наравне с остальными и со всей строгостью. Рик, встань к остальным ученикам.

Поклонившись учителю, Рик встал в шеренгу первогодок.

«Все-таки благородного мужчину видно издалека!» — услышал Рик краем уха томный девичий вздох. И возмущенный ответ:

«Дура, это же наш уборщик!»

— К сожалению, сегодня я не смогу провести с вами занятие, поэтому утром вместо фехтования будет урок танцев и стихосложение. После обеда — каллиграфия, теория боевой магии и свободное фехтование на плацу. Хорошего всем дня!

Как только ряды учеников начали рассыпаться в разные стороны, Бруно пробрался к Рику и с широкой улыбкой хлопнул того по плечу:

— Отлично смотришься, брат! Прям золотой аристократ из-под мамы, а не приговоренный из ямы! — рассмеялся он.

— Это над тобой так уроки стихосложения надругались, что ты паршивыми рифмами заговорил? — мрачно осведомился Рик, отбивая Бруно всякую охоту зубоскалить дальше.

— Да ладно, прозвучало-то весело, — будто оправдываясь, проговорил он. — А ты чего злой-то такой? Еще не проснулся что ли, или не выспался?

Рик смотрел на лениво растекающуюся с плаца толпу с таким видом, будто не верил своим глазам.

— Я проснулся три часа назад, прекрасно выспался и отлично поупражнялся с мечом. Но... уроки танцев?.. Стихосложение??? Они воинами собираются стать или трубадурами?

Бруно стал серьезным.

— А, вот ты о чем... Как по мне, так многие из них вообще никем становиться не собираются. Для большинства благородных эта школа — вынужденная ступень для вступления в светскую жизнь. А для простолюдинов — способ получить образование и хлебную службу в дальнейшем. И пляшут они действительно с большим задором, чем идут на ристалище.

— Какое счастье, что у меня нет необходимости ходить на все занятия и бестолково трясти ногами под лютню, — проворчал Рик.

Бруно прищурился.

— А знаешь... Это зависит от того, как ими трясти. Я тебе сейчас одну штуку покажу.

Бруно вытянулся в струнку, и вдруг принялся выбивать ногами по булыжникам четкий и энергичный ритм.

Рик сначала без энтузиазма смотрел на то, как двигается Бруно. Но уже через минуту в его глазах вспыхнул интерес.

— А ну-ка стой. Сделай то же самое, только в два раза медленней, — попросил он.

— Ага, понял, в чем суть? — заулыбался Бруно. — Ноги работают от самой задницы, и со всех сторон!

— Сейчас еще не работают, — задумчиво проговорил Рик. — Но вот если утяжелить сапоги...

Бруно остановился.

— Да ты шутишь. Я и так эту штуку дольше четверти часа не выдерживаю! Слушай, но если еще и утяжелить...

— Вас этому на танцах научили?..

— Вообще-то я эту штуку у Селины подсмотрел. Сначала честно поржал, а когда сам попробовал — оказалось, отличное упражнение для укрепления ног.

Рик встал напротив Бруно.

— Покажи еще, только медленно.

— Да тут все просто, смотри... — Бруно вдруг осекся, и скрестив руки на груди, заявил: — А вот не буду! Завтра покажу, если на разминку свою разбудишь.

Рик улыбнулся.

— Договорились. Только... ты что, всерьез решил тут остаться? Я думал, ты с первым ветром отсюда просвистишь.

Бруно почесал затылок.

— Да я как бы в принципе тоже так думал... Но если бы ничего никогда не менялось, так и зима бы стояла круглый год, верно?

— Верно, — согласился Рик.

— Слушай, а тебе ведь тоже дали выходной? Пойдем пить вместе?

Тот отмахнулся.

— Я не пойду. Меня Алонзо просил составить новый перечень книг, говорит, старый список уже никуда не годится: каких-то книг в библиотеке уже нет, а какие-то, наоборот, недавно приобрели...

А еще за шестьсот с лишним лет произошло очень много разных событий, и просто необходимо их изучить как можно скорее, чтобы ориентироваться в мире и не выглядеть полным болваном: государственное устройство, законодательство, военную историю, правящие династии, деятельность Совета...

А еще Рик надеялся найти какие-нибудь сведения о людях, потерявших свои воспоминания. Хоть Рут и смеялась, что два известных случая за шестьсот лет еще нельзя назвать совпадением, внутреннее чутье подсказывало ему, что все не так просто.

Но рассказать Бруно о своих планах и мыслях он не мог.

***

Яркий солнечный свет лился в окна библиотеки, делая простым и обыденным то, что казалось таинственным ночью: осыпавшуюся позолоту корешков, пропыленные верхние уровни, покосившиеся перила у лестниц. Рик уже успел снять и отнести в прачечную гардины с окон, потому что невозможно было их раздвинуть, не чихнув десяток раз от пыли. Алонзо, которому пришлось строго-настрого запретить даже наедине называть себя «господином» и почтительно подниматься из кресла всякий раз, как Рик вставал, наконец-то смирился. Он покорно попыхивал трубкой у открытого окна, пока великий Альтарган просматривал список книг, отбирая нужные. Перед ним на столе уже лежали шесть томов, которые он собирался изучить, и это было только начало.

— «Тактика и стратегия покорения Игниса» — прочитал вслух Рик, переводя вопросительный взгляд на Алонзо.

— Эта книга должна стоять на полках справа от входа, на нижнем уровне, — с готовностью подсказал магистр.

— Отлично, — кивнул тот, отправляясь на поиски. Легко отыскав книгу, перенес ее на стол и продолжил изучать список.

— Хм... Любопытно... — проговорил вдруг он. — «Рассуждения о безнравственности проклятой магии».

Магистр смущенно замахал руками.

— Нет-нет, этой книги в библиотеке нет уже очень давно. И, признаться, я этому рад. В ней описывалось такое... Это бы оскорбило вашу...

Столкнувшись с выразительным взглядом Рика, Алонзо запнулся и тут же поправился.

— ... кого угодно бы оскорбило, — проговорил он. — Само ее существование — оскорбление человечности...

Рик отложил список.

— И что же описывалось в той книге, магистр? — спросил он тоном, требующим подчинения.

Алонзо тяжело вздохнул.

— Там говорилось... о человеческих жертвоприношениях и ритуале, позволяющем запечатать человеческую душу внутри другой души. Без подробностей, но достаточно, чтобы содрогнуться... — почти шепотом ответил старик. — Я же говорил: гнусная, лживая книга...

Рик, внимательно глядя на собеседника, откинулся на спинку скамьи.

— Это была правдивая книга, магистр.

У Алонзо чуть не выпала трубка из руки. На его лице смешались растерянность, сомнение, недоумение — и страх.

— Я прошу... прошу прощения... — забормотал старик, часто моргая.

— А там, случайно, не рассказывалось, как, для чего и зачем мы делали это? — спросил Рик, и его глаза вспыхнули недобрым огнем.

Магистр отвел глаза.

— Простите меня, старика... Но даже если бы там рассказывались причины... Я из тех людей, кто верит, что человеческая душа и жизнь — священна.

— В самом деле? — холодно поинтересовался Рик. — И много вас, таких «верующих»? А то я как-то не заметил в Игнисе трепетного отношения к чужой жизни. Или когда речь идет о магических кристаллах, нравственность умолкает?

Алонзо тяжело вздохнул.

— Эти казни в Игнисе — позор Империума. Как и другие казни, в других провинциях... Но здесь, в сердце империи, даже самый отъявленный негодяй имеет право на жизнь, поэтому смертная казнь заменена на пожизненную работу в гарунных рудниках.

— Другими словами, вместо быстрой смерти или медленной мучительной вы даруете им очень медленную и очень мучительную, от ядовитой пыли. Через год они начинают кашлять, через три путают реальность и бред, через пять их тело покрывается гнойными язвами, а умирают они в среднем лет через десять. Все верно, я ни в чем не ошибаюсь?

Магистр покачал головой, но ничего не ответил.

— Что же ты молчишь, Алонзо? Я не прав?

Тот робко поднял взгляд на Рика.

— Но их бессмертные души... Их души мы оставляем свободными!.. Они не страдают!

Рик с усталым вздохом растер ладонью лицо.

— Что ты знаешь о страдании, старик... — с мукой в голосе произнес он. — Что ты знаешь?.. Мы шли двадцать семь дней, на лошадях, засыпая в седле и просыпаясь в нем. От деревни к деревне, от города к городу. И ни одного выжившего. Деревянные дома были обращены в пепел, каменные почернели от пламени. И запах... И опаленные тела повсюду. Ты когда-нибудь видел обнявшиеся, прикрывающие друг друга трупы людей?.. Целые улицы, целые города таких трупов... Собственную мать я узнал только по фамильному кольцу и оплавившемуся амулету защиты, который сам подарил ей. Но знаешь, самыми страшными были даже не тела сожженных. Иногда, отыскав человека с сильной магической энергией, демоны их просто выпивали, оставляя бледно-восковую оболочку, обезображенную гримасой страдания. Такой я нашел свою старшую сестру. Такими находили своих близких и другие люди. А мы ничего не могли сделать!..

Рик отнял руку от лица, и криво усмехнулся, увидев в глазах уставившегося на него магистра неподдельный ужас.

— Когда же... Когда же такое было?.. — проговорил он.

— Это Огненные войны с демонами, Алонзо. О которых вы почему-то забыли.

Рик поднялся, прошелся по библиотеке, сунув руки в карманы. Его лицо сейчас казалось застывшим, будто вырубленным из камня, но в глазах светилась давняя ярость.

— Вселенная несправедлива! У человека может быть только один магический аспект, чистый или смешанный. А у демонов их может быть больше десятка. Свои защиты и атаки они создавали на базе сразу всех своих аспектов! А наши... Наши были слишком слабы. Единственное, что мы могли попытаться сделать — это объединить в одной душе много душ с разными аспектами. Чтобы наши атаки стали сильнее...

— И вы... стали убивать других людей, чтобы забрать их души?.. И даже свою юную сестру?.. — еле слышно проговорил Алонзо.

Рик усмехнулся, покачал головой.

— Нельзя против воли запечатать в себе чью-то душу.

Глаза магистра стали совсем круглыми.

— Вы хотите сказать?..

— Мы все дышали гневом и яростью, — мрачно проговорил Рик. — Мы дошли до предела, Алонзо. Старики, оставшиеся без внуков, женщины, оставшиеся без мужей, мужчины, похоронившие пепел своих детей. И они хотели мести. Мы все ее хотели! И те, кто не мог или не умел держать в руках меч, были готовы сами стать оружием в чужих руках, чтобы убивать!.. И моя сестра Рут тоже. Если бы я не принял ее душу в свою, она подарила бы себя другому воину. Вот и все.

Алонзо трясущимися руками схватился за голову.

— О боги... О боги!.. И сколько же... душ вы запечатали?..

— Мои воины имели по десять-пятнадцать аспектов. Совладать с большим числом душ и не лишиться ума было почти невозможно.

— А сколько же их было у вас?..

Рик ответил не сразу, но все-таки ответил:

— У меня их было восемьдесят две.

У старика на глазах заблестели слезы.

— Как... как страшно!..

Рик кивнул.

— Верно...

На мгновенье перед мысленным взглядом Рика вновь затрепетали факелы той ночи. Огромный плоский камень алтаря, с которого струями стекала вниз густая кровь. И Рут. Босая, с распущенными бронзовыми волосами, развевающимися на ветру, в белой сорочке ниже щиколоток. Она поднялась на алтарь, и края сорочки напитались алым... Рут умела горячо ненавидеть — потому что умела так же горячо любить.

Рик поспешно отвернулся от старика.

— Я не смог ее остановить, — глухим голосом проговорил он. — Рут хотела стать разящим клинком в умелых руках... И стала им. А вы... Вы просто забыли! — с яростью закончил Рик, крепко сжав ладонью рукоять меча. — Так я напомню... Пока это не сделал кое-кто другой.

Глава 9. Найти любой ценой


Полдня Рик приводил в порядок книги: на верхних уровнях, куда Алонзо уже давно не поднимался, недобросовестные ученики расставляли их как попало. Потом изучал политическое устройство Империума и законодательство. Последнее оказалось настолько запутанным, что без разъяснений Алонзо совладать с ним было бы затруднительно. В указанный час Рик пришел на свободное фехтование, и обнаружил на плацу всего три пары учеников, тихо выругался и пошел на тренажеры.

Он отрабатывал силу удара. Стиснув зубы, он снова и снова атаковал несчастное чучело. Рик выплескивал на соломенного противника всю свою ярость. Он представлял перед собой того, кто вскрывал могилы. Того, кто уничтожил память о прошлом. Того, кто... Цель не выдержала натиска и разлетелась. Тогда Рик подошел к следующей. Ему вспомнился недавний разговор с Алонзо — и гневной рукой рассек чучело уже с пятого удара...

Через час все остальные ученики уже разошлись. А спустя еще два закончились заготовленные для тренировок цели.

Проглотив ужин и пропустив мимо ушей насмешки за чрезмерное рвение, Рик заглянул в дом прислуги. Ашиэль, увидев его в новом облике, только руками всплеснула.

— Рик, да ты просто как молодой господин! — воскликнула она, всхлипнув.

Тот улыбнулся и положил на стол перед ней серебряный импер.

— Это тебе.

Женщина при виде монеты сначала ахнула, а потом обиженно поджала губы:

— Я тебе помогала просто так, от чистого сердца! Не обижай меня платой! — возмутилась она.

— Знаю. И это — не плата, а подарок за твою отзывчивость, — серьезно ответил Рик, с покровительственной лаской касаясь ладонью ее головы.

Ашиэль вдруг растрогалась, заблестела наполнившимися влагой глазами, но пробормотала грубоватое:

— Вот стервец, и как теперь тебе откажешь?.. Вот ведь... — и спрятала монету в карман.

— И будь добра, скажи Анди, что воду в прачечную, как и раньше, таскать буду я. Только пусть не болтает об этом?

Ашиэль с недоумением покачала головой.

— Рик, ты же больше не слуга. Негоже молодому господину с ведрами таскаться!

— Мне — нужно, — многозначительно ответил он ей, кивнув на прощанье.

Солнце уже пряталось за зубчатую стену, разливая оранжевый свет по плацу. Усталое тело желало покоя, но у Рика были другие планы. Второго меча у него не было, поэтому пришлось в правую руку взять старый добрый черенок от лопаты. Заняв позицию рядом с чучелом, он принялся отрабатывать удары с уклонением от условного противника то с правой, то с левой стороны. Движения получались четкими, но слишком медленными. Рик злился, упорно стараясь увеличить темп. Он добился некоторых успехов, но до нормальной рабочей скорости все равно было еще слишком далеко.

Остановившись на передышку, он увидел стоящего в удалении Ноиля, без доспехов, в простом коричневом камзоле, который с вниманием наблюдал за его упражнением. Приветственно поклонившись, Рик продолжил занятия, но теперь отрабатывал удар с разворота по ногам стоящего позади противника — довольно бестолковый с точки зрения практики прием, однако весьма ценный для укрепления мышц спины и координации. Ноиль медленно подошел к Рику.

— Твоя голова говорит рукам, что в каждой из них есть по мечу. Но твои руки еще не настолько умны, чтобы компенсировать разницу в весе меча и деревяшки, и не хотят держать их одинаково, — авторитетно возвестил он и без того очевидные для Рика вещи. — меч тяжелей, дерево легче, и чтобы удар получился зеркальный, на одном уровне, тебе приходится постоянно контролировать, чтобы одна рука не опускалась ниже другой. И, как ни странно, тебе удается. Но пока во время удара тебе приходится побеседовать с руками, он не получится быстрым.

Тут Ноиль вдруг вынул свой меч из ножен и подал ученику.

— Попробуй с этим.

Рик взглянул на меч Ноиля. Очевидно, он был зачарованным: вдоль лезвия и на рукояти виднелось нежное радужное свечение.

— Я признателен за оказанную мне честь, но у меня недостаточно магической энергии даже на то, чтобы просто удержать его, — проговорил он.

Ноиль очень удивился.

— В тебе нет заградительной силы? — недоверчиво спросил учитель. — Она же есть даже в крестьянах, которые свой дух никогда...

Вместо повторного утверждения Рик просто взялся за рукоять. На глазах она стала наливаться холодным голубым свечением, искры затанцевали вокруг пальцев...

— Довольно! — воскликнул Ноиль, забирая меч. — Я понял...

С тяжелым вздохом он вернул свое оружие в ножны.

— Значит, в тебе вообще нет никакой магии?.. Хотел бы я знать, кто же так надругался над тобой, мой мальчик, — проговорил он с горечью. — В первый раз вижу такое. Нужно поговорить с магистром Алонзо о твоей беде. Не может быть, чтобы ты был первым на свете, с кем такое произошло. А значит, должно быть средство, способное тебе помочь.

Рик благодарно склонил голову. Конечно, едва ли раньше по свету ходил восставший из небытия обессиленный Альтарган... Гораздо вероятней ему казалась собственная версия, что, когда дух в достаточной мере изменит под себя тело, магия начнет возвращаться сама. Однако такое внимание и сочувствие к ученику делали старику честь.

Ноиль приободряюще улыбнулся.

— А пока просто сходи в ученическую оружейную и возьми второй меч. С ним у тебя получится лучше.

— Спасибо, — искренне поблагодарил учителя Рик.

***

Тихая звездная ночь едва дышала свежестью из открытых окон. На страницах «Летописи войн» описывалась очередная безуспешная попытка покорить неизменно бешеный и безумный Шадр. Рик уже не читал, а только просматривал историю, пытаясь понять, сколько еще Империуму нужно попыток, чтобы понять: камень даже зубастым ртом не разгрызть?.. Вдруг он услышал доносящийся с улицы неуверенный топот сапог, за которым последовал шорох, затем хруст кустарника и неразборчивая ругань. Отложив книгу, Рик подошел к окну и увидел Бруно, отряхивающего брючину.

— А, привет! — обрадованно воскликнул тот, слегка покачиваясь, и, словно оправдываясь, добавил. — Сраные кусты, выпанараст... пана... выросли, мать их!.. Пройти не дают!

Рик с усмешкой покачал головой:

— Понимаю, а ступени и двери — так вообще твари, шатаются, как хотят?

— Вот! — поднял указательный палец Бруно. — Вот ты — ты меня понимаешь!

Тут его лицо вдруг мучительно сморщилось, сощурилось, словно собираясь заплакать.

— Брат, беда у меня! Такая беда пришла...

— Харрата шадр, ко мне, кажется, тоже одна притащилась, — проворчал Рик и спрыгнул из окна к пьяному приятелю. — Пошли, отведу тебя в корпус. Проспишься — сразу полегчает.

Бруно отрицательно замотал головой.

— Не-не-не, ты не понимаешь! — и заговорщицким шепотом пояснил. — Она от меня ушла!..

— В следующий раз другую найдешь.

— Таких не найдешь! Рик, это она! Понимаешь? Не, ну не понимаешь, что ли? Она! Ну, та самая!..

— Слушай, ты пьян настолько, что тебе сейчас любая шлюха той самой покажется, — заметил Рик, взяв Бруно под руку. — Пошли давай...

Но Бруно встал, как вкопанный, круглыми от возмущения глазами уставившись на Рика.

— Ты че, совсем? Она — не шлюха!..

— Ну да, непорочная дева из полночного кабака... — пробубнил себе под нос Рик.

Бруно фыркнул.

— Ну что ты за человек, а? У меня горгулья сбежала, а он издевается! — возмущенно гаркнул парень.

Рик отреагировал мгновенно, заткнул Бруно ладонью рот и утащил того в кусты. И прислушался. Но волновался он напрасно: школа уже крепко спала.

Бруно не сопротивлялся, только растерянно хлопал глазами, пока Рик не убрал ладонь с его рта.

— А че, чето не так? Я слишком громко, да?.. — извиняющимся шепотом проговорил Бруно.

Рик шумно выдохнул.

— Да, — коротко ответил он. — Так у тебя убежала горгулья?..

— Ну а я о чем! — горестно воскликнул Бруно. — А если она кого-нибудь сожрет и ее убьют?..

— Убивать замучаются, — хмыкнул Рик.

— Найди мне ее, а? — вдруг по-детски всхлипнул Бруно.

Рик удивленно вскинул брови.

— А ты-то чего вдруг так распереживался? Что-то не помню, чтобы ты млел от ее присутствия.

Бруно потупился.

— Ну я это... того... привязчивый...

Рик не выдержал и беззвучно рассмеялся.

— Вот ты даешь... Ладно, стой и жди меня здесь, надо деньги и оружие взять.

Ухватившись за край окна, он легко подтянулся и запрыгнул внутрь, с удовлетворением отмечая, насколько сильней стали руки по сравнению с первым визитом в библиотеку. Прихватив все необходимое, Рик вернулся к Бруно уже через парадный вход.

Оказавшись за пределами школы, в объятиях полночной Кордии, Рик впервые осознал, что мир в его отсутствие действительно изменился.

Город утопал в роскоши и излишествах. Даже отсюда, из ремесленного пригорода, был виден императорский дворец, парящий на огненном столпе. Рик даже не пытался вычислить примерное количество кристаллов, необходимое для поддержания обширной платформы, на которой возвышалось причудливое строение с белоснежными кружевными стенами и девятью башнями. Он смотрел на великолепное величественное зрелище, и вспоминал медного быка с жаровней под брюхом... Еще несколько строений поменьше тоже парили в воздухе на столпах света, но уже гораздо ниже. Как заряжают кристаллы для них, Рик не знал. Пока еще не знал. От свечения столпов казалось, будто над центром города висят свои собственные ночные солнца.

Пригород казался глянцево-чистым и аккуратным, с большими двухэтажными мастерскими, каменными домами, украшенными подвесными масляными фонарями. Главная улица была шумной даже в такой час. Из открытых дверей таверн доносились звуки музыки и пьяный хохот. Кто-то мочился за углом, кто-то дрался на заднем дворе. Стража куда-то тащила за шиворот брыкающегося пьянчугу. Несмешной уродец кувыркался по мостовой под хохот набравшихся торговцев, масляно тискающих за бедра и плечи своих женщин. В самом конце высился стройный храм, но жемчужиной местечка был, конечно, не он, а расположенный с другой стороны бордель. Большие, в рост человека, окна предлагали товар лицом. Девушки подмигивали прохожим, улыбались, призывно манили руками, а сквозь легкие, полупрозрачные платья виднелись очертания их стройных тел. Время от времени они игриво обнажали грудь: тяжелую, сочную, с яркой ягодкой соска, или острую, еще совсем юную, невызревшую...

Рик вообще относился к женщинам, как к плодам. Он любил и диких, терпких красавиц, и сладких изысканных барышень, и простых, звонко-хрустких девчонок, похожих на ранние яблоки — без причуд и премудростей, но свежих и жизнерадостных. Когда Рик рубанул навязчивой служанке, что не любит быть замыкающим, он просто закрыл ей рот. На самом деле его никогда не волновало, сколько мужчин было до него, и сколько будет после. Он ничего не требовал от своих женщин, и никогда ничего не обещал. Заклинание чистоты решало все возможные осложнения, такие как болезни или беременность. Поцеловал на прощание — и забыл, как звали. Если вообще знал.

Интересно, как со своим запретом на магию они здесь справляются с этим?..

— Вот там я и был, — сообщил слегка проветрившийся Бруно, когда они подошли к борделю поближе.

— Кто бы сомневался, — пробубнил себе под нос Рик. Он и сам был бы не против взять себе одну из красавиц и хорошенько притопить меч в ножны. — Только вот твоя пропажа...

В это время к одной из девушек в окне борделя подошла дама в строгом черном платье и какой-то мужчина. Развернув товар лицом, дама профессиональным жестом спустила ей платье с плеч, демонстрируя грудь.

А Рик увидел спину. И глубокое, черно-фиолетовое клеймо руны чистоты, отвратительным пауком протянувшееся от лопаток до нежной поясницы. Слова застыли на языке.

— Ты чего?.. — спросил его Бруно.

— Какую красоту испоганили... — проговорил Рик, уже не испытывая к девицам борделя ничего, кроме щемящей жалости.

Бруно пожал плечами.

— Шлюха же. Чего ты хотел?..

— Уже ничего, — проговорил Рик.

И тут его осенило. Он еще раз взглянул на спину красотки, которую уже бережно прикрывали прозрачной тканью платья. В прежние времена рунами не клеймили. Но если можно сделать клеймо чистоты — можно ведь и клеймо защитной силы поставить?.. Тогда, по крайней мере, он сможет и нормальное оружие в руки взять, и доспехи надеть. Нужно по возвращении спросить у Алонзо.

— ... В общем, очень странно, что твоя подружка сбежала, — продолжил Рик. — Но есть и кое-что хорошее. Раз нам на встречу не несутся толпы людей с воплями «чудовище! спасите!», ужинать она не отправилась. Я не очень хорошо разбираюсь в горгульях, но, насколько помню, оказавшись сами по себе они тянутся к местам силы. Другими словами, нам нужно осмотреть все храмы и святыни поблизости, и...

Пронзительный, почти детский вскрик перебил его. Обернувшись, Рик увидел, что уродец, только что кувыркавшийся на дороге, лежит и скулит, как побитый щенок.

— Я сказал, еще!— пробасил над ним один из зрителей, поддавая ему под живот сапогом. — Ты еще не отработал мою монету!

— Умоляю, господин, возьмите ее обратно! — тоненьким голоском взмолился тот, сжавшись в комочек. — Я уже отбил себе весь хребет, я больше не могу!..

— Продолжай, сказал! Моя дама хочет еще!

«Дама», с густо нарисованными черными бровями и алой помадой на губах, весело и пьяно захохотала:

— Да-да! Хочу еще!

У Рика задвигались желваки. Бруно, обеспокоенно покосившись на приятеля, проговорил:

— Рик, сейчас их заметит стража и отгонит!..

— Знаю... — ответил Рик, не сводя глаз с подвыпившей компании. Четверо мужчин. Причем такого вида, что у каждого в голенище должно быть как минимум по ножу...

— Слушай, это не наше дело. Они, конечно, пьяные, но если драку застанет стража, нам не поздоровится! К тому же нужно найти горгулью!.. — повторил Бруно.

Тут еще один пинок заставил малыша громко взвизгнуть.

— Конечно, — спокойно проговорил Рик. — Не переживай, сейчас пойдем. Подожди пару минут, сам только не лезь, а то поймаешь клинок себе в пьяный глаз...

Бруно даже ничего возразить не успел, как Рик уже чеканил подбитыми железными скобами сапогами по направлению к обидчику горе-акробата.

— Эй ты, блевотина площадная! — гаркнул он так, что на него даже коты на крышах, наверное, обернулись. — Чего пристал к убогому? Хочешь, я тебя таким же сделаю — сам и покувыркаешься?

Бруно даже глаза рукой закрыл. Началось...

— Чего сказал? — угрожающе протянул горожанин, отодвигая красногубую и чернобровую «даму» себе за спину. Его приятели, нахмурившись, тоже выступили вперед. Бедный уродец отполз к фонарю.

— Думал, я твоего меча испугаюсь, молокосос? Да я ученические ножны за сто шагов вижу! — крикнул горожанин, важно подбоченясь. — Ты мне сейчас сапоги облизывать будешь!..

— Так тебе и ножен хватит, буду я еще меч пачкать, — проговорил Рик, отстегивая меч вместе с ножнами. Схватив его в руку, как палку, он подскочил к горожанину и ломанул ими прямо по лбу. Тот взвыл от боли и неожиданности и схватился за больное место. Отпрыгнув от кулака его соседа, Рик заметил, как стоящий слева бородач наклонился, доставая из голенища нож. Мгновение — и острый узкий клинок, просвистев мимо уклонившегося в сторону Рика, удачно воткнулся в мягкое место «даме сердца». Женщина взвизгнула, и как ужаленная помчалась по улице прочь под смех собравшихся зевак.

— Это тебе вместо порки, чтоб неповадно было пьяных подначивать! — крикнул Рик ей в след, раздавая противникам точные быстрые удары ножнами. Те падали, вставали на ноги — и снова падали, пока наконец не оставались сидеть на земле, потирая ушибленные места. И тут к Рику подскочил очухавшийся «кавалер» с проклюнувшимся на лбу рогом и ножом в руках. Схватив его за запястье, Рик вывернул нож и откинул подальше ногой. Поддав слегка коленом под живот, он отпустил того на дорогу приходить в себя. Приподнявшись на четвереньки, «кавалер» икнул, потряс головой. Это выглядело так забавно, что Бруно вдруг прыснул:

— Эй, мужик, а ты забодай его! Единороги тоже могут!..

Подтянувшиеся поглазеть на странную драку посетители таверн дружно захохотали.

Смутьяны, слегка отрезвевшие от тумаков, ругаясь и ворча принялись расползаться в стороны. Цокот копыт приближающихся лошадей добавил им резвости, и теперь на дороге остался только уродец и вдоволь повеселившаяся толпа.

Теперь Рик смог рассмотреть малыша получше.

Нет, акробат не был обычным горбуном или карликом из числа тех, кем всегда рада разжиться бродячая труппа. Его уродство было особенным: маленькие коротенькие розовые ручки и ножки, как у ребенка, широкая сутулая спина, огромное круглое лицо с крошечными поросячьими глазками, раздутые щеки, расплющенный нос, раздвоенная верхняя губа с выступающими вперед острыми зубками грызуна. Длинным острым языком он слизывал кровь, проступающую в уголке толком не закрывающегося рта. Не человек, а уродливая игрушка. Такое природа сама не сотворит, даже очень рассердившись.

Рик подошел к нему, и уродец поспешно ткнулся лицом в дорогу у ног своего защитника.

— Спасибо, господин! Премного благодарен, господин! — пропищал малыш.

Рик присел рядом с ним, со вздохом погладил по патлатой голове.

— Вот на что они тратят свою магию, — с горечью проговорил он. — Парящие замки, клейменые шлюхи и... ты.

Уродец приподнялся, и, встретив полный боли и сочувствия взгляд, расплакался.

— Ну и чего ты ревешь? Все же закончилось, — проговорил Рик, садясь рядом на мостовую.

— От вашей доброты, господин...

Рик пожал плечами.

— Где же ты доброту видел?.. Я просто разозлился.

Уродец жалко растянул губы в подобие улыбки, от чего торчащие вперед зубы заблестели в свете стоявшего неподалеку уличного фонаря.

— В ваших глазах, господин...

Рик снова положил руку на голову бедняге.

— И много здесь таких, как ты, малыш?..

— Ну, таких, как я, точно немного, — пропищал уродец. — Я — не удачная форма...

— Он из смехачей, беспамятный ты наш, — пояснил Бруно, подошедший поближе. — Нищие родители продают своих детей мастерам еще младенцами. Те накладывают на них пачку заклятий, а потом наблюдают, какая форма в итоге получится. Подросших смехачей выставляют на продажу, это редкий и дорогой товар.

— А меня мастер просто выгнал и запретил кому-либо называть его имя, — проговорил бедняга.

Рик схватился за голову руками.

— Да что же вы за люди-то, что вы вообще творите?.. — он осекся, стиснув зубы. С ненавистью взглянул на сияющий вдалеке великолепный императорский дворец. Недолго тебе осталось парить, ублюдок.

Нужно тренироваться больше. Еще больше...

— Эй, Рик, ты не забыл? У нас вообще тут кое-какие дела! — нетерпеливо напомнил Бруно.

— Да, в самом деле... — с трудом подавив вскипевшую ярость, он повернулся к малышу. — Скажи, а какие священные места здесь есть поблизости, кроме храма в конце улицы?

Тот задумчиво почесал розовой ручкой за ухом.

— Да... Даже не знаю, остались ли у нас в городе такие. Вообще сердцем света и духа Кордии всегда считался Храм Всесилья в центре, но свободный вход в ту часть города закрыт. Да и после недавних событий его считают оскверненным...

Тут заинтересовался даже Бруно.

— А что там случилось-то?.. — спросил он.

— Говорили, будто во время одного ритуала из зеркала призыва выпрыгнули два невиданных чудовища...

Рик с Бруно переглянулись.

— ... воины-маги справились, но в храме погибло много народу...

— А когда это случилось? — спросил Рик.

— Четыре дня назад.

Смехач вдруг странно скривил рот, и было сложно сказать, что должна означать такая мимика на его лице.

— Правда, люди шепчутся, что в Кордии вообще есть подземный собор. Вроде как он находится прямо под императорским дворцом, но пути туда скрыты магами. Бормочут, раз он сокрытый, то явно посвящен какой-то недоброй силе, а теперь еще и те чудовища появились... Байка, конечно...

— Ладно, — вздохнул Рик. — Нам сейчас не до баек. Давай по-другому: проведи-ка нас по ближайшим храмам? За плату, конечно.

Мордашка малыша засветилась радостью.

Конечно, в ближайшем храме горгульи не оказалось. Не было ее и в следующем, находившемся в соседнем квартале. Смехач сидел на плечах протрезвевшего Бруно, указывая дорогу к третьему объекту, который не являлся храмом, но был местом поклонения. С печалью осмотрев каменный шатер с восемью колоннами-опорами, украшенными цветами и колокольчиками, Бруно спросил, какой храм следующий.

— В ремесленном пригороде храмов больше нет, — растерянно проговорил маленький проводник. — Но есть еще торговый пригород...

Рик со вздохом поднял голову к небу:

— И центр, куда так просто не попадешь. Так? А между тем уже светает...

Бруно совсем расстроился и повесил голову.

— Давай еще раз заглянем туда, откуда начали... На всякий случай, — предложил Рик. — И нужно возвращаться.

Тот молча кивнул.

Небо и правда посветлело, ночная мгла незаметно сменялась предрассветной синевой. Даже шумная улица развлечений устало притихла, обезлюдела. В тавернах умолкла музыка, какой-то пьяница спал прямо под фонарями, раскинув руки и громко всхрапывая. Девушки в окнах борделя тоже казались уставшими и выцветшими, словно с приближением утра их порочная привлекательность таяла вместе с ночью.

И тут Рик остановился, как вкопанный.

И рассмеялся.

— А ты брал комнату на втором этаже? — весело спросил он.

— Какая разница?.. — мрачно откликнулся тот. — Ну, на втором...

И тут он поднял на Рика недоумевающий взгляд.

— Слушай, а как ты узнал, что на втором?..

Рик закатился беззвучных смехом, указывая рукой на бордель, немного вправо. Бруно проследил за его рукой — и шумно, с облегчением выдохнул.

— Вот дрянь, а! А мы весь пригород обошли!..

Прямо под открытым окном комнаты на стене виднелся мрачноватый барельеф: задумчивая горгулья, стыдливо прикрывавшая глаза лапами.

— Ты что там такое выделывал, что даже ей неловко стало? — сквозь хохот проговорил Рик.

Бруно залился румянцем, стащил с плеч недоумевающего проводника.

— Да ну тебя! — отмахнулся он от Рика, и воровато осмотрелся по сторонам.

— Подойди поближе и давай-ка быстрей, пока сюда трезвые не подтянулись.

Бруно подошел к стене и что-то шепнул. Барельеф пошевелился... Смехач взвизгнул от ужаса — и зажал себе рот руками. Горгулья проворно спрыгнула вниз, с урчанием подставила морду под ласковую руку хозяина. Затем она обвилась вокруг нее и исчезла под тканью рукава.

Рик присел к карлику, прижав указательный палец к губам. Тот понимающе закивал головой, но глаза по-прежнему оставались огромными и круглыми, как пуговицы.

— Чтобы лучше забывалось, — сказал Рик, дав ему серебряную монету. Деньги помогли мгновенно прогнать испуг, смехач рассыпался в благодарностях, а Рик махнул ему на прощанье рукой.

— Эй, Бруно! Ты должен мне один импер! — радостно он сообщил приятелю.

— Иди к демонам! С друзей денег не берут! — пафосно воскликнул Бруно с хитрющей улыбкой. Он весь светился от радости.

— Кто тебе сказал такую чушь? — возмутился Рик. — Я не просто возьму с тебя деньги, я еще и надругаюсь над твоим похмельем. Потому что сейчас ты вместе со мной будешь таскать воду в прачечную, иначе я не успею.

— Чего?.. Какую воду, иди к демонам! Я устал как скотина!.. — запротестовал Бруно.

— Жидкую.

— Че?

— Жидкую, говорю, воду!..

— Ах ты!.. — со смехом начал было Бруно, но тут донесся шум топота копыт, целый хор бряцающих подков. И через несколько мгновений из-за поворота вылетела группа всадников. Их кони были богато убраны, доспехи мерцали от исходящей энергии, расшитые золотом и драгоценными камнями плащи развевались на скаку.

— Поберегись! — рявкнул рыцарь, мчавшийся впереди, и Рик с Бруно вжались в забор, чтобы нечаянно не оказаться под копытами горячих коней.

Всадники промчались мимо, обдавая их воздушной волной с густым запахом лошадиного пота.

— Хорошие скакуны! — с завистью проговорил Бруно, продолжив путь. Рик в задумчивости тоже шагнул вперед — и вдруг встал, как вкопанный. Это был... Микаэль?.. Южанин Микаэль, тот самый, который в последнем бою чуть не довел свой отряд до изнеможения?..

Он обернулся — но те уже были слишком далеко. Может, это просто его потомок, похожий на Микаэля как две капли воды?..

Вот только потомки не наследуют шрамы своих прадедов. А Рик четко видел две глубоких отметины: над правой бровью и чуть ниже, на правой щеке.

Глава 10. Брошенный вызов

Тусклая лампа на столе с трудом освещала просторную комнату, в которой теперь жил Рик. Плотные гардины закрывали окна и не пропускали ни единого солнечного луча, и хотя на дворе стоял полдень, здесь царила абсолютная .

Рик, обнаженный по пояс, сидел на стуле напротив висевшего на стене зеркала, подставив спину Алонзо. Его плечи действительно раздались, руки окрепли, на них начал проступать рельеф мускулов.

Он ждал.

Магистр дважды заносил руку, чтобы начертать руну защитных сил, но каждый раз в самый последний момент нерешительность брала верх.

— Ну что ты там возишься? — не выдержал Рик.

— Простите, господин, — проговорил Алонзо, вытирая ладонью испарину со лба. — Никак не могу отважиться... Клеймо — это же удел купленного люда, рабов...

Рик обернулся.

— Разве я спрашивал твоего мнения? — холодно спросил он.

Алонзо опустил голову.

— Нет, господин...

— И прекрати называть меня господином, сколько раз повторять? Еще не хватало, чтобы ты так на людях ко мне обратился! — рассердился Рик.

Магистр опустил голову еще ниже.

— Простите...

Рик медленно выдохнул разгоревшееся раздражение, и уже спокойно сказал:

— Мне плевать, что там будет на моей спине нарисовано, и как оно будет выглядеть, если взамен я смогу надеть нормальный доспех и взять в руки приличное оружие. Я не могу больше ждать. Поэтому смело подними руку и сделай то, что мне нужно!

Ободряюще кивнув, он снова повернулся к Алонзо спиной.

— Приступай, — приказ прозвучал не грубо, но жестко.

Не смея ослушаться, Алонзо затаил дыхание — и медленно, плавно начертал в воздухе причудливый вензель руны. Он светился насыщенно-зеленым цветом. Коснувшись повисшего в воздухе символа кончиками пальцев, магистр громко и четко проговорил заклинание, подтолкнул вензель к спине Рика, крепко прижал его, как бы впечатывая в тело.

Кожа под клеймом зашипела, покрываясь тонкими кровавыми дорожками. Рик не издал ни звука и даже не вздрогнул, только дыхание стало более сосредоточенным и глубоким, хотя ощущения от клеймения руной мало отличалась от того, как если бы Алонзо прижал к его спине раскаленный металл.

Магистр печально опустил голову и отошел в сторону, давая Рику рассмотреть сделанную работу.

— Готово? — спросил Рик, пошевелив плечами. От самых лопаток к пояснице теперь тянулся мерцающий знак. Не самое приятное зрелище, но...

Рик нахмурился. Свет руны вдруг стал рассеиваться. И пока Алонзо удивленно моргал, он постепенно полностью угас. А следом изгладились алые борозды на теле.

— Прошу прощения... — проговорил магистр. — Я все сделал, как требуется, клянусь! В первый раз такое вижу...

Рик вздохнул.

— А ну-ка, давай еще раз. И заряди ее в этот раз посильней раза в два.

Алонзо взглянул на него почти испуганно.

— Но тогда ведь это будет уже не клеймение, а пытка.

— Делай, что сказано. И не закрывай отражение, я должен видеть.

И с готовностью подставил спину.

Алонзо начертал руну заново. На этот раз она была темная, почти черная, с золотыми прожилками. Прижав ее к коже, магистр даже глаза отвел: ему было больно смотреть, как свечение выжигает очередное клеймо: глубокое, кровавое... Из груди Рика вырвался еле слышный, сдавленный стон. Стиснув зубы, он повернул голову к зеркалу и смотрел, как на коже до белесого мяса выгорают полосы шириной в палец.

Это было по-настоящему больно.

И тут внутри себя Рик ощутил удар. Словно глубоко в груди разорвался сосуд, наполненный ядом ундин и нефритовой пылью, и сотни осколков вонзились в его тело изнутри, а по жилам потекла отрава. Он застонал уже громче, почти зарычал. В это мгновение Алонзо убрал руку от руны, и ее свечение буквально на глазах начало меркнуть, даже быстрее, чем в первый раз. Через пару минут о процедуре напоминали только кровавые следы. И как только клеймо изгладилось полностью, жжение несуществующего яда прекратилось.

И только тогда подала голос Рут.

«Братец!.. — ахнула Рут. — Ты понял? В этот раз ты услышал?..»

«Я ничего не услышал... но почувствовал!..»

Тем временем Алонзо непослушными руками наконец достал платок из кармана и принялся вытирать обильно вспотевшее лицо.

— У меня нет другого объяснения нет, госпо... Рик, кроме очевидного... Ваше тело противится рабской отметины!..

— Это не тело противится, — с мрачной усмешкой на пересохших губах проговорил тот. Слова получались медленными и тяжелыми. — Это противится дух. Я почувствовал, как он шевельнулся во мне.

— Значит, я был прав! Не нужно этого делать! — воскликнул магистр.

Рик вопросительно приподнял брови.

— Вот как?.. А как ты думаешь, потомок Сафира Белоглазого, что в человеке главное? Тело? Душа? Или дух?

Алонзо многозначительно закивал.

— Да. Да, конечно.

— Что — да?

— Конечно же дух. Он определяет человеческое естество, даже больше, чем душа!..

— Что за редкостная чушь... — разочарованно выдохнул Рик. — Этому вас теперь обучают на уроках магии?..

Рик поднялся со своего стула, подошел к столику, где стоял стакан и графин с водой. Позвякивая горлышком графина о край стакана, налил себе воды и, опираясь свободной рукой о край стола, жадно выпил.

— Не удивительно, что вы такие слабые, — сказал он, поднимая глаза к потолку. Где-то там жужжали невидимые мухи. Как странно, что раньше он их не замечал. — Дух, душа, тело... Все это не имеет значения, магистр. Значение имеет воля.

Рик обернулся к Алонзо.

— Понимаешь? Именно она определяет личность, и больше ничто. Своей волей человек определяет, какое дерево нужно оставить, какое — посадить, а какое выкорчевать. Не тело, и не дух будут решать, носить мне клеймо или нет, — с ожесточением проговорил он. — А только я сам!

Рик с грохотом поставил стакан на стол.

— Ты отдохнул, магистр? Я хочу, чтобы следующая руна была еще сильней, и держать ты ее будешь столько, сколько я скажу. Готов?

Теперь старик испугался не на шутку.

— Я вас умоляю: остановитесь! Руну еще большей силы почти невозможно будет скрыть! — запротестовал Алонзо. — Она будет сиять сквозь любые покровы! И потом, следующий уровень — уже атакующий, эта руна прожжет вас до костей, она может ... убить вас!..

Рик подошел к магистру, опустил тяжелую руку ему на плечо и, наклонившись, заглянул в глаза:

— Посмотри на меня. Очень похоже, что я планирую умереть от твоей руки?

Лицо старика дрогнуло, целая буря эмоций сквозила в каждом изломе его морщин.

— Господин... я вас не понимаю! — с мукой в голосе воскликнул Алонзо.

— И не нужно, — тихо проговорил Рик. — Тебе вовсе не нужно меня понимать. Тебе нужно мне поверить. Ты веришь мне, дитя Сафира?..

— Верю, — одними губами проговорил магистр.

— Тогда не пытайся хитрить, создай ширму иллюзий, и пусть никто не увидит света твоей магии и не услышит моего крика. И как бы я не кричал, ты будешь продолжать до тех пор, пока я не велю тебе остановиться.

Рик выдернул из штанов широкий кожаный ремень, сложил его вдвое и сел на стул, крепко ухватившись руками за крепкую дубовую спинку и стиснув ремень зубами.

Одним словом и взмахом руки Алонзо создал в комнате мутный пузырь, в середине которого находился Рик, и с тяжелым вздохом принялся создавать руну.

На этот раз она зашипела еще паря в воздухе, черная, с ослепительной радужной окантовкой и алыми прожилками. Голос мага дрогнул, но заклинание все равно прозвучало чисто. Трясущимися пальцами магистр подтолкнул ее к спине Рика и прижал...

Первые мгновения Рик молчал. Мышцы вздулись буграми от напряжения, дерево жалобно заскрипело под судорожно вцепившимися в него пальцами.

Руна не выжигала клеймо. Она выжигала огромную рану. Сдавленный стон вырвался из груди Рика и мгновенно превратился в хриплый мучительный крик. Кровь заструилась по пояснице, капая вниз, на светлые половицы. Он кричал, остервенело вгрызаясь в ремень, пот застилал ему глаза. В этот миг он ненавидел себя, собственную слабость — но ничего не мог поделать. И от этого в Рике разгоралась еще большая ярость к своей нынешней беспомощности. Руки магистра ходили ходуном, но руна неуклонно все глубже вонзалась в плоть, обнажая белесые очертания позвонков и ребер...

И тут сквозь пронзительную боль и собственный вопль он услышал их сдавленный, едва различимый шепот. Десятки голосов будто переговаривались друг с другом, где-то вдалеке ему послышался женский плач, утонувший в мужском неразборчивом бормотании...

И все стихло.

Крик замер на его губах. Разжав челюсти и тяжело дыша, Рик со стоном обернулся. Алонзо лежал на полу без сознания. Бедный старик так и не посмел ослушаться Альтаргана, но и продолжать эту пытку он тоже не смог. Вся верхняя часть спины Рика превратилась в зияющую рану. Под стулом поблескивала темная лужа. Пахло кровью.

Как Рик не пытался, он не мог встать. Сознание мутилось, время от времени проваливаясь в тягостный бред, поэтому он не мог точно сказать, как долго находился в таком состоянии. А потом пришло ощущение холода и непроницаемой, абсолютной тишины, — и Рик очнулся.

Не получилось.

От досады хотелось опять закричать.

Спина, как ни странно, почти совсем не болела. Приподняв голову, он с трудом сфокусировал взгляд на лампе, стоявшей на столе — это помогло. Все вокруг себя он видел, как в тумане. Алонзо все еще лежал на полу. Он там хоть жив?.. Взглянув на себя в зеркало, Рик увидел лишь грязные разводы на светлой коже и шрам. Не клеймо, а неровный, рваный след между лопаток, будто полученный в бою с диким зверем.

И это тоже не удалось...

Поднявшись со стула, Рик покачнулся. Голова закружилась. Напрасно ухватившись за стул, он с грохотом упал вместе с ним на пол. Полежав пару минут и собравшись с силами, Рик перекатился на бок и подполз к Алонзо.

И только теперь смог различить, что старик еле слышно, но размеренно дышит.

Облегченно вздохнув, Рик попытался его растолкать, но не получилось, и, умаявшись, он растянулся на полу рядом с магистром.

Как же холодно. У него начинали стучать зубы, мелкая дрожь била все тело.

«Рут! Эй, ты слышишь меня?»

Тишина...

Мир медленно раскачивался и плыл. Ныло и ломило все тело. И оно было настолько измученным, что вес руки или ноги казался запредельным, но Рик сел и вновь попытался потормошить магистра. На этот раз успешно: тот зашевелился и что-то забормотал, сначала невнятно, потом отчетливей.

— Святые силы, вы живы... Живы... Ужасно... Все так ужасно... Простите... Я не боевой маг, я не воин-маг, я просто ученый... Я никогда не видел... таких ран... И не был их причиной... О боги, все болит... — лопотал магистр, с трудом поднимаясь на ноги. — Умоляю, покажите вашу рану! Я должен ее увидеть!..

Рик его не слушал. Он всматривался в странную золотистую дымку, которая вдруг начала окутывать все вокруг. Она становилась все гуще, и в некоторых местах ее плотные участки начинали напоминать сгустки лучей.

А потом раздался голос Рут. Он прозвучал так оглушительно громко, что Рик даже вздрогнул, услышав его.

«Братец, милый!» — звук ее взволнованного голоса прокатился внутри, как возглас в пещере. Странное, неразборчиво шепчущее эхо откликнулось на слова Рут и больно запульсировало в висках. Картинка перед глазами закачалась еще сильней.

Рик широко улыбнулся. А потом счастливо расхохотался и схватил испуганного этим смехом Алонзо за руки.

— Посмотри, старик! Посмотри! У нас получилось!.. Я было решил, что нам придется все делать заново, но у нас получилось!

В зрачках магистра засветились красные огоньки, и через мгновение он охнул, всплеснул руками и, прикрыв сморщенными пальцами задрожавшие губы, осел на пол рядом с Риком.

Альтарган больше не был пуст. На грани жизни и смерти дух, заточенный в нем, смог прорваться сквозь щели своей темницы, и оставил крошечные частички магической энергии в своем новом сосуде. Ее было так мало, что не хватило бы даже на самое простое заклинание. Золотая пыль, которую даже невозможно собрать, чтобы можно было сознательно использовать. Но она была!.. И ее присутствие создавало защитный барьер, именуемый «заградительной силой».

— Я вижу... Вижу!.. — сгорбившись и спрятав лицо в ладонях, Алонзо разрыдался.

Рик приободряюще коснулся рукой его плеча.

— Спасибо тебе за твою веру в меня! — с чувством проговорил он, пытаясь унять усиливающийся озноб. — Я знаю, как непросто тебе пришлось. Я был жесток с тобой.

— Я так боялся... боялся, что вы умрете! — с трудом выговорил магистр, хватая Рика за руку и прижимаясь к ней губами.

— Ты никогда не давал мне клятвы верности, но твоя преданность могла бы стать образцом для многих, — сказал Рик, не отнимая руки.

И тут Алонзо обеспокоенно взглянул в лицо своему Альтаргену.

— Простите за фамильярность... Но...

Он коснулся лба Рика скрюченными сухими пальцами.

— О боги! Да у вас лихорадка! Вы весь горите!

Тот рассмеялся в ответ.

— О да, магистр! Я горю! Я просто дотла сгораю от нетерпения! Теперь я, наконец, больше не нуждаюсь в школе. Теперь ты отправишь меня в Шадр, Алонзо. В непокорный Шадр, дикий и неприступный край, который Империум так и не смог поставить на колени! Ваши правители — глупцы, магистр. Как можно поставить на колени скалу? Это так же безумно, как пытаться выпить море...

С блуждающей улыбкой Рик с трудом поднялся на ноги, пошатываясь.

— Умоляю, какой Шадр, господин! Идите в постель! — отчаянно запротестовал магистр.

— Какой Шадр, говоришь? — воскликнул Рик, расправляя плечи. — Безумный, именем которого ругается добрая половина света, потому что боится. Ты когда-нибудь там бывал там, дитя Сафира? Там каждая песчинка, каждый чахлый росток, каждый младенец переполнены магической энергией! Там оживают миражи, а пустыни превращаются в кислотные озера. Там я стану еще сильнее...

— Вы бредите... — простонал Алонзо.

— Я пьян, магистр! Пьян от безграничной радости обретения мизерной толики самого себя. В Шадре одно из моих хранилищ, Алонзо. С доспехами, которые я уже могу носить. С оружием, которое не обжигая ляжет в мои руки! Рут, ты слышишь? Мы отправляемся в Шадр!..

***

Целые сутки Рик метался в горячке, то приходя в себя, то вновь погружаясь в состояние бреда. Алонзо заботился о нем, как о ребенке. И наконец вечером следующего дня жар отступил.

Очнувшись, Рик увидел оранжевые блики закатного солнца на чисто вымытых половицах. У кровати стояла плошка с водой, в которой лежал платок. На столике поблескивали выстроенные в ряд лечебные снадобья в пузатых прозрачных склянках. Из раскрытых окон пахло приближающимся летом. Магистр дремал в кресле неподалеку, устало подперев голову рукой. Взглянув на старика, Рик тепло улыбнулся.

Он чувствовал себя голодным, но будить Алонзо не стал. Выбравшись из-под одеял, Рик оделся, стянул волосы на затылке и вышел из учебного корпуса.

Со стороны плаца раздавались четкие команды Ноиля. Грохот кованных сапог по булыжникам звучал ритмично и слаженно, как хороший хор. Пощурившись на солнце, Рик потащился в кухню, чтобы спросить какой-нибудь еды. При виде выздоровевшего больного дружелюбная кухонная прислуга засуетилась, заулыбалась. Для «господина Нортона» мгновенно сделали яичницу с петушиными гребешками и салат, и Рик принялся жадно поглощать вкусную еду в царственном одиночестве в столовой.

Мысленно он составлял список нужных вещей. Ноиль раздал всем участникам боя с айром щедрое вознаграждение, но для нужд Рика этих денег вряд ли хватит. Идти в Шадр без более-менее сносного меча или пешком, без коня, было бы безумием. А еще в дорогу потребовался бы хороший плащ с теплым подбоем, поскольку ночи в пустынях всегда холодные, и мехи для воды. Нужно узнать у Бруно, сколько все это теперь стоит...

— Горячее вино для господина Нортона! — с улыбкой провозгласила кухарка, выставляя перед Риком большую кружку. — Прибавляет сил после горячки.

Он широко улыбнулся ей в ответ.

— Благодарю за заботу.

— Да какая там забота! — смущенно махнула рукой женщина. — А вот господин Алонзо...

Тут дверь в столовую распахнулась, и на пороге появился взмыленный Анди, один из водоносов:

— Срочно все привести в порядок! Немедленно! — прокричал он. — Приказ господина Ноиля!

От неожиданности женщина отпрянула, охнула.

— Как ты меня напугал, Анди! Чего орешь, будто пожар!.. У нас на кухне всегда порядок!..

— Прибыл смотритель школ из канцелярии императора, а с ним — госпожа инквизитор! — страшно выпучив глаза, выдохнул Анди, и помчался дальше разносить новость.

Глава 11. И один в поле воин. Часть 1


Вся школа при полном параде была выстроена на плацу, включая магистра Алонзо, учителя риторики и каллиграфии и долговязого учителя танцев, которого Рик вообще видел в первый раз.

Все нервничали в ожидании Ноиля с проверяющими, и Рик прекрасно понимал их тревогу.

Страх и трепет вызывал не столько императорский смотритель школ, сколько визит инквизитора, поскольку инквизиция являлась контролирующим органом Совета на всех подвластных ему территориях. Инквизиция имела право объявить «отвержение» кому угодно, если видела на то основания. Школе, жрецу, воину-магу, ученому-магу, целому роду или даже городу.

Совет магов и раньше имел большое влияние на политику всех развитых государств, а теперь это влияние стало колоссальным. И Льдистые острова на севере, и Империум, который сначала подмял под себя всех более слабых соседей на континенте, а потом протянул свою лапу через пролив и даже прихватил территорию Игниса, и Ветреный предел с Черными землями были вынуждены не просто считаться с ним, но и в некоторых вопросах подчиняться Совету. Впрочем, официально Совет занимал нейтральную позицию и занимался исключительно проблемами всеобщей безопасности, не вмешиваясь в политику — по крайней мере, формально. Зато он контролировал жрецов на местах, имел право запретить или разрешить те или иные магические практики — якобы во имя общей безопасности. И, конечно, карал преступников и нарушителей. Вне закона мог оказаться не только определенный ритуал или жрец, его практикующий. Поэтому, конечно, граничивший с Игнисом Шадр был раздражающим бельмом на глазу, от которого непременно хотелось избавиться, ведь там плевать хотели на их правила и делали, что хотели. А еще земли Шадра таили в себе несметные залежи самоцветов, золота и гарунны, важнейшего металла алхимиков, поэтому попытки ненасытного Империума захватить все это богатство не прекращались.

Южные земли также до сих пор не были подвластны Совету, но уже по другой причине. До них просто никому не было дела. Тяжелый климат, бесконечные дикие леса, полные ядовитого гнуса и змей, мелкие княжества, воюющие между собой за каждый кусок облагороженной земли, дикие племена, учиняющие регулярные набеги на своих более развитых соседей — все это не сулило никаких перспектив. А поскольку магические практики, используемые в Южных землях, считались примитивными и простыми, никакой угрозы они не представляли. Был еще Сангуис, небольшое островное государство неподалеку от Черных земель. Те очень изящно отвергли плотную опеку Совета, издав государственный закон, запрещающий любые магические действия на острове.

И, конечно, Совет даже не пытался соваться за Море Призраков на неизведанные земли, соблюдая условия договора с Эльфийской грядой, заключенного почти тысячу лет назад.

Так что появление инквизитора в школе после случая с айром с одной стороны казалось вполне логичным, а с другой стороны — многих пугало. Даже Рик слегка нервничал: хоть Алонзо и сделал ему маску духа, кто знает, насколько внимательным и сильным магом окажется госпожа инквизитор? Да и братьев, потерявших память, у нее наверняка не имеется, так что если выплывет эта история, вряд ли все закончится безобидно.

Наконец на дорожке, ведущей от учебного корпуса к плацу, показался Ноиль во всем своем обмундировании, блистая обновленными после починки доспехами и шитьем на плаще. За ним следовала женщина неопределенного возраста в черной мантии и черной треугольной шляпе, молодой высокий господин в бархатном камзоле с расшитой драгоценными камнями лентой через плечо и светлыми тугими локонами ниже плеч, и широкоплечий гигант с глубоким шрамом через все лицо, одетый в обычный дорожный костюм из плетеной кожи.

Пока Ноиль как руководитель школы говорил какие-то ничего не значащие общие фразы, а хищная инквизитор разглядывала учителей и учеников с таким видом, будто искала что-то нужное среди кучи отходов, длиннокудрый смотритель что-то нашептывал великану на ухо. Его так и не представили, однако внутреннее чутье говорило Рику, что это никак не связано с незначительностью его положения.

Потом вперед выступил смотритель школ. С лучезарной улыбкой он поздоровался со всеми учениками, и объявил, что желает оценить их уровень подготовки, и жестом пригласил человека со шрамом.

— Вы хотите, чтобы они по очереди выходили на поединок с вашим... воином? — удивленно спросил Ноиль смотрителя. По всей видимости, о такой «проверке» его не предупредили. — Но ведь это затянется очень надолго, их пятьдесят человек!..

— Поэтому пусть выходят все сразу, и используют все, что умеют, — ответил вместо смотрителя воин.

По рядам учеников прошел едва различимый шелест. Казалось, они в растерянности. Кто-то пытался убрать с лица глуповатую улыбку, кто-то прятал испуганные глаза.

Рика захлестнула волна азарта. Ему выпала возможность испытать силу одного из нынешних воинов-магов — какая удача! Когда-то давно в ордене он точно так же тестировал своих новобранцев: предлагал им атаковать себя всей толпой... От этой мысли на душе заскребли кошки, но ненадолго.

Рик приучал себя не забывать о прошлом, но смотреть только в будущее. А в будущем ему следовало стать гораздо сильнее, чем его нынешний противник.

Человек со шрамом, осматривая учеников, остановил скучающий взгляд на Рике, и тот не отвел дерзких глаз.

— Предлагаю в целях безопасности вернуться в корпус и оценить результаты с высоты балкона, если господин Ноиль не против, — все с той же улыбкой проговорил советник. В ответ Ноилю оставалось только поклониться.

Наконец на плацу остались только ученики и воин-маг. Он вышел на середину плаца, между двумя шеренгами, и с усмешкой поманил их к себе пустыми руками.

— Смелее, не стесняйтесь!



Глава 11. И один в поле воин. Часть 2


Ученики нерешительно переглянулись. И Киплар на правах старшего высказал вслух мучивший всех вопрос:

— Вы хотите, чтобы мы всей толпой напали на безоружного? — с укором в голосе проговорил он. — Нас такому не учат, господин.

Человек со шрамом обернулся на звук его голоса.

— Кто это сказал?..

— Это сказал я, — высоко подняв голову, Киплар с достоинством вышел вперед.

Что произошло дальше, большинство учеников не успели даже заметить. Но Рик, сгоравший от нетерпения и любопытства, умел смотреть.

Пока Киплар говорил о нападении на безоружного, рыцарь-маг неприметным движением руки бросил в его сторону крошечную тень — любопытный прием, которого раньше Рик не видел. Он сам, получив аспект тьмы, очень полюбил пользоваться тенью, но оставлял их заранее и недалеко от себя, и это называлось «шаг со следом». Потом рыцарь обернулся к Киплару, словно пытаясь его найти глазами в толпе, бросая вторую небольшую, почти прозрачную тень прямо себе под ноги.

Он шагнул в тень, мгновенно исчез со своего места и появился возле Киплара. Удар кулаком под дых — и незадачливый ученик со стоном сложился напополам, даже не успев осознать случившееся. А человек со шрамом уже стоял на своем прежнем месте, держа в руке срезанный с портупеи Киплара меч в ножнах. Как он успел забрать меч, не смог рассмотреть даже Рик: некоторые приемы невозможно уловить без магического зрения даже опытным глазом.

Демонстративно бросив меч на плац, себе под ноги, рыцарь опять усмехнулся:

— Мне начхать на ваши правила хорошего тона, в бою они не работают. Ну что, один выбыл. Кто следующий?..

После этих слов ученики с возмущенными криками ринулись на него со всех сторон, окружая плотным кольцом. Они активно толкались и возились, позвякивая мечами, в то время как воин уже вышел из тени в паре десятков шагов от них, чтобы понаблюдать свару со стороны...

И увидел прямо перед собой улыбающееся лицо Рика.

Взмах — но меч остановился, удерживаемый слегка светящейся рукой воина прямо за лезвие.

— Ну что ж, привет, — хмыкнул тот, явно удивленный, что ученик сумел заметить и понять его прием.

А Рик, упираясь всем телом, тем временем старался освободить меч, который будто зажало тисками. Но безуспешно. С досады он попытался ударить противника сапогом, но того уже не оказалось на месте. Нога ушла в воздух, и, не встретив ожидаемой преграды, Рик запнулся, покачнулся вперед, получил крепкий удар по шее и рухнул коленями на булыжники.

Вот насколько ты теперь слаб, Альтарган. С тобой играют, как с ребенком! Разъяренный, Рик поднял свой меч и метнулся туда, где сейчас рыцарь в разные стороны разбрасывал учеников. Мечи звенели о мостовую, поверженные воспитанники Ноиля отползали в сторону, постанывая и потирая ушибленные места. Некоторые потом поднимались и повторно ввязывались в бой, а некоторые отодвигались в сторону и оставались сидеть на плацу, признавая свое поражение. Над местом схватки вспыхивали слабые молнии, летали бесполезные световые шары, а кому-то даже удалось призвать огромную ледяную глыбу. Она материализовалась прямо над головами других учеников, и те с криками бросились в разные стороны. Рыцарь выхватил у одного из них зачарованный меч, наложил на него неизвестное Рику заклинание и с силой метнул его в глыбу, и та разлетелась на тысячи блестящих осколков.

В этот миг из-за спины на воина напали Селина с Бруно.

Взглянув на своего приятеля теперь, Рик понял, почему Ноиль так им заинтересовался. Ничем не прикрытая, не замаскированная сила Бруно создавала вокруг него ауру, которую мог видеть без особого напряжения даже Рик.

Тем временем Селина ловко подхватила пару ярких голубых молний однокашников на свой меч, сделала верхнюю отражающую защиту — но атаку поглотило зеркало тьмы, которое воин создал прямо перед собой без каких-либо слышимых заклинаний. Бруно метнулся к нему, отчаянно размахивая мечом и торопливо изображая руну прямо перед собой — и из-под ног рыцаря ушла земля. Булыжники мостовой исчезли, и тот оказался почти по колено в пологой, грязной яме. Бруно помчался к нему, рассчитывая воспользоваться секундным преимуществом. Воин с улыбкой взмахнул пустой рукой, и вдруг его тень отделилась, взметнулась вверх и обрушилась сверху на Бруно, впечатывая того в созданную им же грязь. Селина воспользовалась моментом и запустила в противника несколько огненных шаров, но все они пролетели мимо. Легкая и гибкая, она грациозно уклонилась от нескольких выпадов, но воин, молниеносно сократив расстояние, сделал подсечку и толкнул девушку прямо на колени ругающегося себе под нос Бруно.

— Не благодари! — со смехом бросил ему воин.

Настроение Бруно явно улучшилось.

— Вот это славный поворот! — воскликнул он, блеснув крупными белоснежными зубами в широкой улыбке.

Селина вспыхнула, вскочила на ноги и помчалась к противнику, вокруг которого сейчас собрался последний десяток «выживших», и в их числе — Рик.

Он старался быть быстрее. Магических атак у него не было, как и зачарованного оружия. Силы — тоже. Единственное, чем он мог хоть как-то попытаться выиграть — это реакцией и скоростью. И, конечно, умением подмечать то, что ускользало от взоров других в силу их неопытности. Рик не рассчитывал на победу, но, стиснув зубы, нападал снова и снова, стараясь хоть как-то зацепить рыцаря.

— Вот упертый! — воскликнул тот, в который раз швыряя обезоруженного Рика на булыжники.

— Все равно достану!.. — прорычал Рик в ответ, подбирая чей-то попавшийся под руку меч. Он попытался провести «северный луч» в сочетании с «броском волка» — но воин вновь оказался быстрее. Схватив сразу два ученических меча, Рик поднялся, с трудом переводя дыхание.

Эта схватка для одних ее участников была просто каким-то тестом, для других — возможностью поупражняться, а для кое-кого и вовсе игрой. Но для Рика она была серьезным и самым настоящим боем, вызовом самому себе.

Воспользовавшись атакой Селины как отвлекающим маневром, Рик бросился на противника. «Коготь химеры» пронзил пустоту. Ну же! Отскочив от удара тенью сверху, Рик провел «скольжение за спину», но рыцарь шагнул в тень и ударил его сзади по ногам. Рухнув уже разбитыми в кровь коленями на мостовую, он снова поднялся.

Без магии угнаться за магом нереально. Но все равно нужно попробовать!

— Эй, малый, я же тебя так покалечу! — с какой-то сочувствующей интонацией крикнул ему воин.

Вместо ответа Рик бросился вперед, но не на противника, которого сейчас пытались атаковать сразу четверо второгодок. А на то место, куда только что воин бросил тень. И ему показалось, что в этот раз ему удалось двигаться немного быстрее, чем до сих пор. Рыцарь снова исчез на глазах учеников, планируя в очередной раз появиться у них за спинами — и натолкнулся на мгновенную атаку Рика. Казалось, он не ожидал от кого-либо здесь такой прыти. Воин отпрянул, но Рик все-таки успел слегка зацепить тому рукав. Ткань хрустнула, и в рубашке образовалась небольшая , но заметная прореха.

Ответный удар в лицо Рик даже не успел заметить. Его с силой отшвырнуло назад, боль обожгла скулу.

— Почти!.. — крикнул ему рыцарь с ухмылкой.

Рик с усмешкой вытер ладонью кровь с лица. Да, верно. Почти достал! Ну ничего, это не последняя попытка! Подобрав мечи он ринулся на противника и попытался реализовать «мельницу», но оказался слишком медленным для нее. Ему пытался помочь Бруно, но тут же потерял свой меч и получил рукоятью под дых. Бруно застонал, скорчился на мостовой, и вдруг на весь плац раздался пронзительный, угрожающий крик горгульи.

Тварь предстала во всей своей красе, прямо на глазах госпожи инквизитора, смотрителя, учителей и учеников. Ощерив пасть и раскинув огромные кожистые крылья, она закрыла Бруно от рыцаря своим сталисто-серым телом, готовая в любой момент броситься на обидчика.

Воин замер. Ученики с испуганными криками бросились прочь.

На плацу остались только Рик, Бруно, застывший воин и ошеломленная Селина. И, конечно, сама горгулья.

Бруно растерялся.

— Малый, ты это... питомца убери, — проговорил рыцарь. — Или мне придется ее убить, а не хотелось бы.

— На место, дура! — крикнул Бруно, ткнув горгулью в спину рукой. Та заворчала, сложила крылья, нехотя попятилась к хозяину. Но воинственный оскал не спрятала.

— Возвращайся давай, горе ты мое! — уже мягче повторил Бруно. Горгулья повернулась к нему, слюняво облизала ладони и, ухватившись лапами за руку, обвилась вокруг нее, пропадая под тканью одежды.

Воин присвистнул.

— А ну покажи?

Бруно нехотя закатал рукав.

— Редкая сущностная вещь! Где раздобыл? — спросил тот, разглядывая браслет. Селина тоже с любопытством косилась на диковинку. Только Рик, с трудом переводя дыхание, смотрел сейчас не на браслет, а на балкон учебного корпуса... Там тревожно замерли и, казалось, даже как-то вытянулись фигуры наблюдателей.

Рассказывать, откуда взялась горгулья, Бруно не хотелось, и он сделал вид, что не услышал этого вопроса. Рыцарь не настаивал. С насмешливой улыбкой он обвел пристальным взглядом оставшуюся на плацу троицу.

— Чересчур внимательный упрямец со странными приемами фехтования, сообразительная ловкая девица и ... любимец диковинных зверушек. Занятная компания.

— А почему любимец зверушек, а не любитель? — обиделся Бруно.

Рыцарь вдруг рассмеялся.

— Ну потому что пока из вас двоих это она — сила, а ты — довесок! — заявил он. — Ладно, теперь еще вопрос: кто-нибудь из вас принимал участие в обороне школы от айра?

Те переглянулись.

— Мы все трое, — ответила Селина.

Воин кивнул.

— Я почему-то так и подумал. Что ж, молодняк, есть у меня к вам разговор...


Глава 12. Пыль и пепел. Часть 1


Рыцарь по-простому уселся на мягкий травяной ковер возле плаца и жестом предложил собеседникам устроиться так же. Выдернув травинку, он сунул ее в зубы и, наконец, представился.


— Меня зовут Лейф Вигге, и с позволения смотрителя я хочу предложить вам работу. Уж не знаю, чем ваш старикан Ноиль так насолил управлению, — усмехнулся рыцарь, — но ваша школа стояла в списке первой. Я — командир седьмого отряда «Белых плащей». Работа поганая, но и у нее есть свои плюсы.

—«Белые плащи»?.. — озадаченно переспросила Селина. Она явно никогда раньше не слышала о таком формировании.

Лейф усмехнулся.

— Понимаю твой вопрос. Полгода назад я задал бы такой же. Но за эти полгода... скажем так... появилась необходимость обеспечить безопасность глухих районов Империума. Из лесов и расщелин время от времени вылезают то разбойники, то стаи зверья, пожирающие мелкие поселения пастухов, то еще какая-нибудь дичь. И наша задача находить их и уничтожать. В данный момент мне дали приказ отправляться со своим отрядом на Орлиный Перевал, но прежде чем туда отправиться я должен взять новобранцев на... недавно освободившиеся места.

Он оценивающе оглядел всех троих. Селина слушала очень внимательно. Бруно, нахмурившись, рассматривал свои сапоги. Рик задумчиво крутил в руках травинку.

— Я вам сразу скажу, что у нас плохо, и что у нас хорошо. Хорошее заключается в том, что уже через пару месяцев ваши однокашники рядом с вами будут выглядеть сосунками. Плохое — вы можете до этого момента не дожить. Жалованье нам платят по пятнадцать серебряных имперов в неделю, и за каждое завершение задания еще добавляются наградные, обычно — пять золотых имперов, но, бывает, и все двадцать. В своем отряде я — бог, и мои слова — это слова бога. С моей точки зрения, — хитро ухмыльнулся Лейф, — это очень хорошо, но у вас может быть другое мнение. Никакой кружевной чепухни, и праздничных скачек вокруг необъезженных кобылок в шелках у вас не будет, сразу говорю. Будет только лес и горы, горы и лес, комары размером с курицу и задница, с непривычки стертая седлом в мясо... Ну давай, упертый, смелей, чего там про себя головой качаешь?

Рик щелчком отшвырнул травинку.

Лейф ему не нравился. Очень уж много мутного и неясного было в его предложении. Зачем воину такого уровня нужны новобранцы-школяры? Разве что в качестве забойного скота. И то с натяжкой. Но задавать уточняющие вопросы и встревать сейчас в неприятности Рику не хотелось: его звал и манил к себе Шадр.

— Я согласна! — Звонко воскликнула вдруг Селина.

Рик изумленно оглянулся на нее. Бруно отвлекся от своих сапог.

Лейф с улыбкой несколько раз ударил в ладоши, аплодируя ее решительности.

— Молодец, хвалю! Но, на самом деле, я, наверное, немного неправильно выразился. Я сейчас не спрашиваю вашего согласия...

На этих словах Бруно в замешательстве вытаращился на него, ожидая дальнейших пояснений, а Рик уже все понял. В словах Лейфа он слышал скрежет и лязг очередной ловушки, захлопнувшейся сразу со всех сторон.

Вот и сходил в Шадр...

— ... Это я так неформально объявил о своем выборе и решении, подкрепленном личным приказом императора. Так что даю всем полчаса на то, чтобы пообниматься с милой сердцу подушкой или подружкой, у кого там из вас чего имеется, собрать пожитки и...

Лейф не договорил фразу и остановился, увидев, что через плац по направлению к нему величественной походкой шествует госпожа инквизитор, а чуть позади нее — Ноиль со смотрителем.

Все участники беседы поднялись с травы, Лейф стер с лица ухмылку. И фамильярная расслабленность, и снисходительная пренебрежительность мгновенно исчезли. Теперь он выглядел строгим, собранным и серьезным.

Остановившись рядом с троицей, госпожа инквизитор спрятала руки в широкие рукава мантии.

— Господин Вигге, не кажется ли вам, что осуществлять свой отбор вам бы следовало уже после того, как я воспользуюсь своим правом пригласить на беседу всех, кого я посчитаю нужным? — холодно проговорила она.

Смотритель растерянно улыбался у нее за спиной, а Ноиль как будто постарел еще лет на десять: на бледном лице его морщины казались еще глубже, а синева под глазами — ярче.

— Госпожа инквизитор, прошу меня простить, но я — верноподданный его императорского величества, и у меня приказ выдвигаться как можно скорее, — сдержанно проговорил рыцарь, расправляя плечи.

И Рик вдруг с удивлением понял, что Лейф ее боится.

— Полагаю, ничего не произойдет, если вы подождете до завтрашнего утра! — заявила она.

— Никак не могу, госпожа инквизитор, — почтительно склонил перед ней голову воин. — Приказ императора не может ждать. Мы должны выдвигаться немедленно.

Инквизитор обернулась к смотрителю.

— В самом деле?

Смотритель развел руками. Его улыбка стала извиняющейся.

— Увы, госпожа. «Белые плащи» находятся в прямом подчинении у его императорского величества, и господин Вигге не смеет ослушаться его прямого приказа, — пояснил он.

Инквизитор надменно вздернула голову.

— Ну что же... Я буду вынуждена доложить Совету об этой... неприятной накладке.

— Вы можете подать ходатайство в канцелярию, и когда отряд господина Вигге вернется из назначенной ему экспедиции, вы сможете с ними побеседовать, — поспешно попытался как-то исправить ситуацию смотритель, но лучше бы он этого не делал.

Госпожа инквизитор изумленно изогнула тонкую черную бровь.

— Со всем уважением, но ваши рекомендации касательно того, как я должна исполнять свои обязанности, кажутся мне попыткой прямого вмешательства в дела инквизиции, — осадила она смотрителя. И с тонкой усмешкой проговорила, глядя на Бруно:

— Что ж, господин Вигге, вы сделали очень любопытный выбор. Не смею задерживать, и до скорой...

Она вдруг вздрогнула, будто укололась. И перевела свой немигающий взгляд на Рика. В воздухе повисла угрожающая пауза.

— И до скорой встречи, — договорила госпожа инквизитор, и обернулась к Ноилю. — Тогда я немедленно отправлюсь к господину магистру. Надеюсь, его вы с собой в поход прихватить не намерены? — с сарказмом в голосе спросила она у Лейфа.

— Никак нет, — ответил тот, отвесив ей почтительный поклон.

Скверное предчувствие засаднило, заныло у Рика в груди.

Что этой ведьме нужно от старика Алонзо?..




Глава 12. Пыль и пепел. Часть 2


Ноиль пригласил всю троицу и Лейфа в свой кабинет, чтобы подписать официальные документы о переводе учеников в отряд «Белых плащей».


Пока глава школы принимал обратно из рук своих учеников школьные мечи, секретарь выложил на стол перед командиром Вигге огромную регистрационную книгу.

— Пожалуйста, напротив имени каждого из них... — начал было секретарь, указывая пальцем нужные строки. Лейф взглянул на страницу, удивленно хмыкнул и, перебивая секретаря, спросил:

— Господин Ноиль, я не понял: у нас парни совсем новички, что ли?

— Да, господин Вигге, — отозвался учитель.

— Вот те раз, — проговорил тот, удивленно оглядываясь на стоявших в стороне Рика с Бруно. — Но они же старше большинства других ваших учеников?..

— В отличие от имперских школ и тренировочных лагерей рекрутов в моей школе нет возрастного порога для вступления. Это частное заведение, обладающее правом найма на воинскую службу.

— И разрешение на использование магии у них, конечно, еще нет?

— Совершенно верно.

— Ладно, решим вопрос, — вздохнул Лейф, и, отчаянно скрипя пером, корявыми буквами написал свое имя рядом с именами учеников. — Должен признать, у вас отличное чутье, господин Ноиль. Вы сделали хороший выбор.

— Благодарю, — безразлично отозвался Ноиль. Его по всей видимости сейчас занимала только судьба племянницы, которой он желал бы совсем другой службы.

— Ну вот, теперь вы — мои! — заявил Лейф, поворачиваясь к своим новым подчиненным. — Бегом собираться, буду ждать всех возле конюшни. Ясно?

Селина выпорхнула из кабинета дяди, сияя так, будто ее впереди ждало подвенечное платье, а не пыль и кровь полевой службы. Следом за ней с задумчивыми лицами вышли Рик и Бруно.

— Ты че такая радостная? — недоумевающе спросил у Селины Бруно, когда за ними закрылась дверь.

— Ты действительно не понимаешь? — бросила ему девушка с важным видом. — Тебе, дураку, объяснять надо, как сильно нам повезло? Мы попали не в стражники, и не в качестве рядовых в приграничные войска — мы теперь в элитном отряде, который подчиняется только самому императору!

В голосе Селины прозвучало столько восторга, смешанного с обожанием, что Рик не смог сдержать мрачной улыбки.

— Тебе сколько лет, дитя?..

— Чего??? — возмутилась Селина, вспыхнув. — Какое я тебе еще дитя?

— Восторженное.

Бруно широко улыбнулся.

— Прям в точку!

Селина надменно тряхнула косой.

— В отличие от вас, я пришла в школу не случайно, а совершенно осознанно, и всегда знала, чего я хочу!

— И чего же ты хочешь? — иронично спросил Бруно.

Селина сверкнула глазами.

— Быть воином и с честью и доблестью служить империи, как это делал мой дед, мой отец и мой дядя! А если вас пугают опасности и комары, то мне вас жаль! Это не я — дитя, это вам впору снять доспехи и примерить кружевные платья, — бросила она и, громко топая сапогами, удалилась.

— Вот ведь... — проговорил Бруно, глядя девушке вслед. — Сказала — как в лицо плюнула. Ну ничего, посмотрим, какую песню эта воительница через недельку-другую запоет!

Рик пожал плечами. Его, опытного взрослого воина, ничуть не задели вспыльчивые речи Селины.

— Восторженность — это всего лишь признак неискушенной юности, — спокойно сказал он. — Под ней может оказаться как пустота, так и железный характер.

Бруно фыркнул.

— Ты хочешь сказать...

Рик вздохнул. Его всерьез волновала беседа госпожи инквизитора с магистром, и обсуждать сейчас Селину у него не было ни малейшего желания.

— Пойдем лучше собираться, — сказал он. — Времени мало.

— Согласен, — понимающе кивнул тот, и они разошлись в разные стороны. Бруно — на выход, в свой жилой корпус. Рик — по направлению к библиотеке, в комнаты Алонзо.

Остановившись на мгновение перед тяжелой библиотечной дверью, он прислушался. Ни приглушенного разговора, ни звуков шагов. А между тем, стоило только чуть поднапрячься и взглянуть немного глубже, пространство вокруг начинало светиться и звенеть от переполняющей его магической энергии. Значит, беседа проходила за ширмой иллюзий. Впрочем, не многовато ли энергии для такого заклинания?..

«Рик, не входи туда», — взмолилась вдруг Рут.

«Почему?..»

«Просто поверь мне, уходи отсюда!» — воскликнула она.

Но вместо этого Рик поспешно толкнул двери.

Вся середина библиотеки, где располагались столы со скамьями для учеников, была заключена в полупрозрачную голубую сферу. Сквозь ее переливчатую пленку Рик увидел госпожу инквизитора: она стояла спиной ко входу, прямая и напряженная, как статуя. А напротив нее, в своем любимом кресле у окна, бился в конвульсиях магистр, выгибая дугой тщедушное тело.

Рик рванулся в сферу — и увидел все то, что скрывала ширма иллюзий.

От перенапряжения горло Алонзо уже не могло издавать внятные громкие звуки. Он хрипел, сипел, и сквозь этот шум лишь изредка прорывался крик, тонкий и слабый, как у котенка. В его руки, ноги, лицо и грудь вгрызались ярко-синие, толщиной с руку, змеи. Их чешуйчатые тела потрескивали крошечными голубыми молниями, а хвосты тянулись через половину библиотеки к инквизитору...

У Рика от ярости потемнело в глазах, в груди стало жарко.

«Нет! Не надо, постой! Эта магия...» — пыталась докричаться до него Рут.

Но безуспешно.

Он должен был прекратить это любой ценой, здесь и сейчас! Не тратя времени на рассуждения, он схватил первую попавшуюся скамью — и швырнул ее в инквизитора. Тяжелая скамья с грохотом ударилась о половицы, задев женщине ноги. Та громко вскрикнула и упала. Змеи с шипением растворились в воздухе. Судорога отпустила тело Алонзо, он затих, и с глухим стоном повалился с кресла на пол.

«Беги!!!» — завизжала Рут, но Рик схватил еще одну скамью и швырнул ее следом, сгорая от мучительного желания разорвать эту ведьму собственными руками...

Скамья повисла в воздухе, не долетев до земли. Ее держало оранжево-красное щупальце, протянувшееся от большого ярко-голубого кристалла, висевшего на груди инквизитора на гарунной цепочке. Мгновение — и два точно таких же щупальца уже крепко оплели ноги Рика. Он дернулся — но уже с трудом ощущал свое тело...

Инквизитор поднялась с пола, чуть пошатываясь, и обернулась.

На ее губах появилась зловещая улыбка.

— Какая прелесть! За вами даже посылать не пришлось, господин Рик Нортон. Или, правильнее сказать, господин Альтарган Аттон Алрик?..

Он смотрел на нее, как законный король глядит на взбесившуюся чернь, или смертельно раненый лев — на злорадствующую гиену. И ничего не отвечал.

Госпожа инквизитор с подчеркнутым любопытством обошла вокруг Рика, разглядывая его со всех сторон, будто диковинную обезьянку.

— Кто бы мог подумать!.. — насмешливо протянула она. — Признаться, я всегда сомневалась, существовал ли ты на самом деле. О твоем могуществе сложено столько ужасающих легенд, столько леденящих душу песен! А тут — настоящий Алрик Проклятый!

Она остановилась напротив него, брезгливо прищурилась.

— Как же ты жалок!.. Ни за что бы не догадалась сама. Но бывший магистр Алонзо, твой прихлебатель, отступник, предатель и пятно на репутации Империума, поделился со мной прелюбопытными сведениями. Правда, говорить их он мне отказался, пришлось самой забраться ему в голову. В этом есть свои плюсы: так я знаю наверняка, что он не лгал. Так что отмалчиваться бесполезно. Альтарган Алрик собственной персоной! И — ни силы, ни магии, ни величия... — инквизитор усмехнулась. — ни ума. Скамейками с магом воюешь.

Рик ничего не ответил. Он мог бы многое сказать этой мрази, мнящей себя магом из-за кристалла на шее, но соприкасаться с ней словами было так же омерзительно, как трогать руками трупных червей.

Рик перевел взгляд на бедного Алонзо. Тот лежал, безжизненно раскинув руки, тонкие седые волосы прилипли к потному лбу...

«Братец, эта магия... Прислушайся к ней! Прислушайся!..» — прошептала Рут.

Магическая энергия — как запах кожи. Она всегда обладает индивидуальными чертами, она уникальна. И сейчас, погрузившись в собственные ощущения от воздействия чужой магии, сосредоточившись на них, Рик осознал, что Рут права. Было в ней что-то неуловимо знакомое. Он словно слышал часть напева, не в силах вспомнить всю музыку.

— Молчишь?.. — спросила госпожа инквизитор, касаясь руками своего кристалла. — Ну что же, это ненадолго. Потому что сейчас ты будешь кричать, как побитая собака. Или, если учитывать возраст твоего тела, как щенок?..

«Рик, я узнала! Это магия Герха!..» — воскликнула Рут.

Герх?.. Так звали одного из воинов третьей волны, — той самой, что так и не вступила в бой в последней схватке. Рик прекрасно его помнил: приземистый здоровяк с наивными голубыми глазами. Тугодум, за что ему нередко доставалось от Алрика, но бесстрашный и преданный. И Рут была права: так ощущалась именно его энергия!

Магическая энергия Герха — в кристалле?..

У Рика застучало в висках. Ведь он видел, как заряжают кристаллы... Ублюдки... Твари... Что они делали с тобой, Герх? Коптили живьем в медном быке, и твои искаженные крики и стоны веселили шумную толпу на площади? Или, перебив все кости, как тряпичную куклу положили умирать на колесо, и глаза тебе выклевывали вороны, а ты даже не мог их отогнать?.. Когда палачи пытали тебя? Когда за их отцов и дочерей умирал Та-Ши? Или после того, как закрыли портал? Или неделю спустя? Может, и не стоило так спешить спасать этих людей от демонов, раз им так нравятся огонь и пытки?!

Тем временем инквизитор отступила на несколько шагов назад, начертила прямо перед собой неизвестный Рику знак и, положив руку на свой амулет, торжествующе приподняла острый подбородок и громко приказала:

— Убей!

Кристалл начал наполняться свечением...

И тогда Рик гаркнул во все горло, как, бывало, на общих тренировках:

— Харрата Шадр, Герх, ты куда прешь, чурбан дубовый?! А ну развернул оглобли! Я — твой Альтарган, которому ты присягал! И я приказываю тебе: убей суку, что тобой помыкает!!!



Глава 12. Пыль и пепел. Часть 3


Сияние кристалла усилилось, оно стало нестерпимо ярким. Чистый голубой свет на глазах превращался в кроваво-красный. Инквизитор вскрикнула и одернула руку от амулета.


И в то же мгновение щупальца, удерживающие Рика, исчезли, а из кристалла вырвалось гудящее алое пламя. Сильный горячий ветер его дыхания превращал в пепел попавшиеся на пути скамьи и стол. Книга, сброшенная на пол, беспомощно трепыхалась, билась крыльями страниц, превращаясь в рой белых хлопьев. Едко запахло дымом. Инквизитор взвыла, хватаясь за обожженное лицо. На руках вздувались волдыри. Женщина попыталась сорвать амулет с себя, но никак не могла к нему прикоснуться — так же, как и языки пламени никак не могли по-настоящему добраться до нее. Что-то им мешало. Может быть, защитные чары, может, сила какого-нибудь подчиняющего заклинания.

Рика жар не обжигал, хотя его длинные волосы плескались на испепеляющем ветру, будто в шторм, а рукава надувались пузырями. Он лишь немного прищурился, и негромко, но властно проговорил:

— Ты можешь больше, Герх. Гораздо больше!

И этого оказалось достаточно.

Пламя вдруг взвилось к потолку беснующимися языками, объяло единым кольцом и инквизитора, и стоявшего рядом с ней Рика. Светлые половицы затрещали и почернели, как уголья. Огонь разлился по мантии инквизитора, превращая женщину в огромный яростный факел. Ширма иллюзий лопнула, словно мыльный пузырь. Истошный крик заглушило свирепое гудение пламени.

А Рик стоял и смотрел. Впервые в жизни у него на глазах живьем горел человек, а он при этом не испытывал ни боли, ни гнева, ни сожаления. Только удовлетворение от исполнившейся мести. Инквизитор упала на пол, извиваясь в агонии...

«Братец, шаги! Сюда бегут!» — предупреждающе воскликнула Рут.

Рик отступил назад, выходя из огненного круга. И очень вовремя, потому что двери тут же распахнулись, и в библиотеку ворвался сначала Вигге, потом запыхавшийся Ноиль.

— Агиррас! — вскричал Вигге, поспешно делая начертание руны в воздухе — очевидно, этим заклинанием ему приходилось пользоваться нечасто. Над красным пламенем нависло черное облако тени, и оно начало медленно опускаться, пытаясь поглотить его силу, но безуспешно.

Ноиль тем временем попытался создать магический щит для инквизитора, но свечение рун рассыпалось в прах еще до того, как Ноиль успевал их начертать.

Тело госпожи инквизитора почернело, распласталось по угольям половиц.

— Агиррас! — снова выкрикнул Вигге, пытаясь окутать поглощающей тенью пылающий круг, и пламя нехотя уступило ему, уменьшаясь и ослабляя свой напор.

Взглянув в последний раз на останки в огненном круге, Рик тихо сказал:

— Кончено.

И пламя, услышав его, принялось угасать. Только кроваво-красный кристалл амулета все еще сиял и вспыхивал, словно в нем все еще продолжал пылать огонь.

— Святые силы, Рик, что здесь произошло? — в ужасе воскликнул Ноиль, вытирая пот со лба. — Чудовищно! Просто чудовищно!

— Кристалл почему-то вышел из-под контроля, — ответил за Рика Лейф, указывая на амулет. — Видите?.. Иногда такое случается.

— Неужели?.. — охнул Ноиль. — Бедная госпожа инквизитор... Какая страшная смерть!

— Вам придется составить донесение о произошедшем, — со вздохом проговорил Вигге, склоняясь над останками инквизитора и над амулетом. — Если поторопитесь, я успею его подписать. Ни кристалл, ни останки пока не трогать, библиотеку закрыть до прибытия инквизиции. Пусть сами разбираются...

Рик их не слушал. Он к тому времени уже подошел к Алонзо и, опустившись на колено, взглянул тому в лицо.

Старик был еще жив, но его глаза уже застилала мутная поволока близкой смерти. Рик тронул его сморщенную, сухую руку — и удивился тому, как она холодна.

— Господин Алонзо!.. — спохватился Ноиль. — О нет, я его даже не увидел! Господин Алонзо тоже пострадал?..

— Он умирает, — коротко ответил Рик, поднимая старика на руки. — Я вынесу его отсюда на воздух.

Из груди Ноиля вырвался скорбный возглас.

Осторожно прижимая к груди свою хрупкую ношу, Рик протиснулся между столами — и тут на его пути оказался Вигге.

Лейф не торопился уступать дорогу. Казалось, он пытается разглядеть под непроницаемой маской Рика его истинные чувства, эмоции. Но видел только холод.

— Пройти дай?

Голос подчиненного прозвучал так, что Вигге, даже не успев задуматься, отступил. Отступил — и сам удивился, и обернулся вслед уходящему Рику...

День умирал вместе с Алонзо. Последние малиновые мазки заката медленно гасли на неумолимо темнеющем небе. Где-то в листве раньше времени зашелся своей пронзительной песней соловей.

Рик опустил магистра прямо на ступеньки высокого крыльца, давая старику в последний раз взглянуть на красоту мира, который он покидал. На лестнице уже собирались встревоженные ученики, и Рик не мог сказать ему ни одного утешающего слова.

— Магистр Алонзо! Что с магистром Алонзо? — спрашивал у Рика женский голос.

— Что там случилось? — наперебой спрашивали друг у друга какие-то парни за спиной.

— Нас не пускают внутрь!..

— Позовите доктора! Кто-нибудь!

— Нортон, что произошло?!

— За доктором уже послали!

— Эй, ты вообще слышишь?..

Голоса сливались в бессмысленный гул. Как же они все сейчас мешали!..

Алонзо скосил на Рика слезящиеся глаза.

«Я предал тебя! Я тебя предал!» — рыдали они.

Рик только отрицательно покачал головой.

«Неправда. Не так.»

И улыбнулся мягкой, грустной улыбкой, чуть сжимая в ладони маленькую морщинистую руку, пытаясь сказать старику, что он ему по-прежнему друг, и что терять друзей — больно.

Взгляд Алонзо посветлел. Он все понял. Судорожно схватившись за ладонь Рика, он шевельнул губами, силясь что-то сказать, — но ничего не получилось. Старик вдруг вздрогнул всем телом, глубоко вздохнул — и обмяк...

Последний солнечный след на небе поглотила воцарившаяся ночь.


Глава 13. Дорога в Альбамонтиc. Часть 1


Небольшой чистенький домик тонул в сумерках и цветущих лианах: сонный, с опущенными на темных окнах занавесками. Только над крыльцом на большом крючке висел масляный фонарь, освещая ступени.

Вигге обернулся к своим новобранцам.

— Так, в разговор не лезть, стоять молча и не мешать, поняли?

Потом он взбежал по ступеням и принялся колотить кулаком в дверь.

— Густав! Густав, открой! — гаркнул на всю улицу Лейф, и ему в ответ где-то неподалеку залаяли собаки. Селина смущенно переминалась с ноги на ногу, почти как кони, привязанные у входа. Бруно тоже чувствовал себя не в своей тарелке, но при этом ему было весело. Рик безразлично наблюдал, как Вигге избивает дверь. Наконец, в одном из окошек на нижнем этаже затеплился свет, и дверь приоткрыла испуганная служанка с лампой в руке.

— Пожалуйста, не шумите! Господин Густав уже давно спит!.. — пролепетала она, наивно предполагая, что Вигге можно остановить увещеваниями.

— Ну не умер же? Значит, сейчас проснется! — Вигге толкнул дверь посильней, открывая вход пошире. Служанка вскрикнула и попятилась.

— Эй, господин Густав! Ты мне срочно нужен! — крикнул Вигге, по-хозяйски усаживаясь за стол. — А вы трое чего встали? Давайте-ка ко мне.

— Я стражу позову!.. — воскликнула служанка.

— Не бойся, я не грабить пришел, мы с господином Густавом давние друзья, — с широкой улыбкой провозгласил Вигге.

— Разве друзья ломают двери в дом посреди ночи?! — не поверила его словам женщина.

И тут на лестнице раздалось шарканье домашних туфель и засветилась еще одна лампа.

— Все хорошо, Ильда, не волнуйся, — раздался сонный мужской голос. — Этот господин действительно мой друг, к моему превеликому несчастью. Поди, принеси побольше света и вина...

С верхнего этажа спустился полный, почти круглый мужчина с маленькой аккуратной бородкой. Он был одет в красный шелковый халат, а на голове красовался ночной колпак.

— Густав, старина! — воскликнул Вигге, вскакивая ему навстречу.

— Ай-ай-ай, Лейф, ну разве так можно? — укоризненно проговорил Густав, высвобождаясь из крепких дружеских объятий. — Вот каждый раз, как ты приходишь ко мне в дом, мои служанки увольняются!

— Ну извини, дело срочное.

— А у тебя других и не бывает, — устало махнул рукой Густав. — Хотя с твоей профэссией куда тебе вообще спешить? На тот свет?

Он грузно присел за стол, кивнул Ильде, выставившей на стол большую яркую лампу и темную бутыль с высоким горлышком. Теперь комната приобрела внятные очертания: стол, стулья, бюро, большой камин и картина в пол стены, изображающая полуобнаженную спящую деву с кувшином, который она почему-то обнимала сонной рукой.

— А эти что, с тобой? Туда же торопятся? — спросил Густав, указывая рукой, как на неодушевленный предмет, на компанию молодых людей, стоявших возле входной двери.

— Да.

— Нет у тебя сердца, дети же совсем!..

— Каких дали. И мне для них нужно разрешение, — хмуро сказал Вигге, принимая из рук Ильды красивую винную кружку, украшенную мелкой изящной росписью. Женщина, казалось, еще не совсем пришла в себя, и недоверчиво косилась на ночного гостя.

Густав только всплеснул руками.

— Лейф, ну я же сейчас не в канцелярии, чем я могу тебе помочь?.. Приходи утром...

— Мне нужно сейчас, — перебил его Лейф. Густав тяжело вздохнул, стащил с головы колпак, обнажая лысину, протер голову ладонью.

— Сейчас ему нужно... Ну и где ты мне сейчас все напишешь? А? На ночном колпаке, что ли?

Вигге шумно отхлебнул из кружки.

— Да будет тебе. Завтра придешь на службу, переложишь перо в другую руку — и сам потом не отличишь!..

— Чтобы было не отличить, мне перо надо переложить не в другую руку, а в другую ногу, друг мой! — воскликнул Густав.

Вигге вдруг стал серьезным.

— Пожалуйста, выручи. Если ждать утра, мы не успеем добраться в Альбамонтис засветло.

Густав со вздохом поднялся, подошел к стоявшему у стены бюро и принялся шумно выдвигать ящички.

— Вот водишь ты их, водишь в один конец... Как по мне — так сплошной перевод казенного имущества...

— Ну спасибо, — хмыкнул Вигге и прилип к кружке.

— Надо всем троим?

— Нет, у меня есть! — подала голос Селина.

Густав внимательно посмотрел на Рика и Бруно, и в глазах у него засветились красные огоньки.

— Так, вот тебе кольцо с аспектом земли... — кивнул он Бруно, — А вот у твоего приятеля я что-то не пойму, — озадаченно проговорил толстяк. — Лейф, у него вообще есть магия?..

— Дай пустое, там разберемся.

Густав только руками всплеснул.

— Голубчик, ты же таких воинов на место доставлять будешь дольше, чем пользоваться, а мои запасы не бесконечны!

— Вот только ты до сих пор и не пошутил по этому поводу, — мрачно отозвался Вигге, забирая из рук Густава кольца.

— Ну прости, прости, — торопливо заизвинялся тот. — Это было грубо с моей стороны.

— Ничего, я не в обиде, — хлопнул друга по плечу рыцарь, от чего тот, казалось, даже немного присел. — Спасибо тебе, и бывай!

Он развернулся к своим новичкам, неприметным, но эмоциональным жестом показывая, что пора отсюда поживей выметаться.

— Лейф, постой! А десять золотых? Ты обещал мне в прошлый раз, что вернешь долг! — закричал ему вслед Густав, но Вигге уже шагнул за дверь.

— В следующий раз, Густав, клянусь! — крикнул Лейф, взмахнув рукой на прощанье.

— Да твои клятвы, при твоей-то профэссии!.. — причитающим тоном начал было возражать Густав, но дверь уже закрылась.

— А я двойной экзамен сдавала, чтобы это кольцо получить! — не выдержала наконец Селина.

— Тебя реально из всего разговора только это насторожило? — обозлился на нее Бруно.

— Да не только это, но и это — тоже!

— А ну заткнулись оба, — хмуро приказал Лейф, раздавая кольца. — Все совсем не так, как думает мой канцелярский друг. Поэтому просто выкиньте из головы все, что слышали. Он так сказал, потому что не верит ни в меня, ни в вас. А я в себя верю, и потому до сих пор живой. Поняли?

Рик с интересом взглянул на Вигге. Он будто услышал из его уст свои собственные слова.

По пути к месту встречи с остальными членами отряда Бруно попытался поболтать с Риком обо всем произошедшем но, столкнувшись с выразительным взглядом приятеля, умолк и больше не лез к нему. Рику говорить вообще не хотелось. Его не отпускали мысли о Герхе, заточенном в кристалл, инквизиторах — и об Алонзо, после ухода которого Рик чувствовал себя опустошенным. А Селина почти мгновенно забыла про свои обиды, и по счастливому блеску в глазах становилось ясно, что сердце ее поет от радостного осознания собственной значимости.

К утру отряд воссоединился и направился к «перекрестку порталов», расположенному неподалеку от Кордии.

Портал охранялся гарнизоном регулярной армии, и, прежде чем им воспользоваться, Вигге пришлось долго скрипеть пером по пергаменту и ворчливо ругать вечную волокиту. Наконец, каждый из воинов написал свое имя в конце документа, и лишь тогда их допустили к порталу вместе со всем своим скромным скарбом и с лошадьми.

Портал располагался внутри массивного квадратного строения с большими коваными воротами.

Когда они открылись, Рик даже удивленно поднял брови.

Таких порталов для перемещений по земле он еще не видел. Своей конструкцией и размерами он чем-то напоминал портал, который по его приказу построили для переброски армии в мир демонов: огромная черная арка, установленная над плоской многометровой чашей перемещения. Проем арки заливал ослепительный белый свет.

— Вот это да! — выдохнул Бруно.

И Рик был с ним солидарен. Это тебе не алхимическая нора в пространстве, выдыхающаяся на пятом человеке и требующая подзарядки. Такой портал мог переносить войска без счета, и питала его не магическая энергия людей — тогда, чтобы энергия не иссякала, его бы запускали только по необходимости. А этот портал должен был питать неживой источник, который можно было просто заменять на новый. Поскольку в Империуме, судя по всему, активно использовали только один метод концентрации магической энергии, его питали кристаллы.

Вигге первый въехал в чашу перемещения — и исчез в белом сиянии. Следом за ним потянулись другие. Шаг в портал — и они оказались на холме, на большом каменном плато, испещренном рунами. Переход был мгновенный, без потери координации в пространстве или падений. Словно под обычным навесом проехали.

Бруно усмехнулся, многозначительно взглянул на Рика, по-видимому, вспомнив свое путешествие от горгулий на плац и приземление на брюхо.

А тот, немного отстав ото всех, с интересом осматривался по сторонам.

Небо в ожидании рассвета начинало светлеть. Спуск с холма вел через луг к излучине реки, за которой виднелся темный смешанный лес. А за лесом начинались пологие, поросшие зеленью горы. Рик всей грудью вдохнул свежий, почти холодный воздух, наполненный запахом влажной земли и прошлогодних листьев. Где-то вдалеке сначала вскрикнула, а потом будто расхохоталась ночная птица. Лошадь Рика прянула ушами, фыркнула, и чуть живей зашагала по склону.

«Пахнет почти как дома. Тебе не кажется, Рут?»

Та ответила, немного помолчав:

«Я не помню... Не помню, как у нас пахло до того, как все заволокло гарью.»

«Понимаю...»

Тем временем Лейф остановил коня, дожидаясь отстающих, и когда все собрались вокруг него, заявил:

— Ну вот мы с вами, наконец, все в сборе и наедине. Объясняю правила: мы здесь все на «ты», без званий и регалий, но пусть вас это не вводит в заблуждение. Старших слушаться неукоснительно, за вранье, воровство и трусость в бою я любому из вас отрублю руки вместе с ногами и брошу на корм воронам. Всем ясно?

Ясно было всем.

— Сейчас мы идем в нашу оружейную, чтобы подобрать для вас подходящие доспехи и оружие. Она единая для всех «Белых плащей» восточного направления и находится в небольшом городке Альбамонтисе, славные стены которого мы должны увидеть еще засветло. Но путь неблизкий, поэтому безоружными я вас оставить не мог. Мы прихватили для каждого из вас простые мечи с небольшим зачарованием ускорения — они подойдут всем. Тано сейчас вам их раздаст. Коней берегите — как видите, так же легко обратно в Кордию махнуть не получится, а в ближайших городах хорошая лошадь на вес золота. Теперь еще раз по очереди представьтесь друг другу, и запомните: на ближайшее время для вас на всей земле не будет людей ближе и важнее, чем те, чьи имена вы сейчас услышите...

Отряд Вигге состоял всего из десяти воинов, и лишь четверо из них, включая самого Лейфа, были ветеранами: увалень Тано с кудрявой соломенной гривой, здоровая мужиковатая женщина по имени Мага и бритый налысо бородач по прозвищу Клыкастый. Его настоящего имени Рик не знал, потому что все вокруг только так и называли его, да и сам он в момент знакомства с новичками представился прозвищем. Как звали трех других новичков, взятых Лейфом чуть раньше из лагеря рекрутов, Рик даже не запомнил. Обычные простоватые парни с открытыми лицами и крепкими мускулами, без каких-то особенных отличительный черт.

Наконец, все тронулись в путь. И уже через час Рик осознал, насколько же его бесит Клыкастый, который постоянно что-то напевал, бубнил, отпускал несмешные шуточки в адрес и старых приятелей и новичков и весело хохотал над ними. Эдакий незатыкающийся фонтан остроумия без остроумия.

Солнце едва успело подняться из-за горизонта, как один из рекрутов, который плохо держался в седле, уже начал ныть и жаловаться своим товарищам на стертые ляжки. На самом деле та же беда грозила и Селине. Наездником она была скверным, а лошадь ей дали молодую и игривую, с неровной, тряской рысью. Кобыла то припускала, то взбрыкивала задом под хохот Клыкастого. Но девушка терпела молча, прикусив губу, и не жаловалась.

Безучастно наблюдать ее мучения Рик не мог. Подстегнув свою гнедую, он поравнялся с Селиной и негромко предложил:

— Давай лошадьми поменяемся.

— Это еще зачем? — хмуро спросила девушка.

— Не люблю отбитые женские бедрышки.

Селина сначала вспыхнула, и даже открыла рот, чтобы сказать что-то хлесткое, а потом вдруг сникла, повесив голову.

— Что, так заметно? — удрученно спросила она.

— Заметно, что ты испуганно коленями за кобылу хватаешься, вместо того чтобы дурь из нее выбить. Эдак скоро она на тебя верхом сядет и хлыстом охаживать начнет. Бери мою — она, тварь, тяжелая на подъем и ленивая, но зато предсказуемая и ход у нее мягкий.

— Спасибо, — чуть слышно ответила девушка.

Рик остановил лошадь, спешился, поймал под уздцы каурую вредину.

— Эй, что там у вас? — грозно окликнул Лейф.

— Решили поменяться, сейчас догоним! — крикнул ему Рик, придерживая лошадей, пока Селина пересаживалась и поправляла под себя стремена.

Клыкастый, проезжая мимо, обернулся, осклабился.

— Что, девчушка с кобылкой не справляется?..

Рик ничего не сказал, Селина тоже не стала отрицать очевидное. Бруно, ехавший всю дорогу рядом с Лейфом впереди, придержал своего мерина и галопом вернулся назад.

— Что-то случилось? — с встревоженным видом спросил он.

Рик фыркнул одновременно с каурой кобылой — и улыбнулся.

— Да так, мелочи.

Кобыла дернула головой, словно пытаясь вырвать у него поводья.

Рик не отпустил. С улыбкой погладил ее по лоснящейся дымчато-золотистой шее.

— Ну-ну, не спеши. Сейчас мы поближе познакомимся, — многообещающе протянул он, отдал поводья от гнедой Селине и вскочил в седло. Кобыла взбрыкнула, попыталась подкинуть всадника задом — и получила крепкий тычок от сапог Рика под бока. Всхрапнув, она рванулась вперед, из галопа переходя в карьер, рассчитывая после общения с Селиной если не скинуть, то хотя бы вызвать панику у ездока. Рик пожалел ее губы и не стал останавливать жесткой рукой. Вместо этого плавно, но уверенно заставил ее повернуть в сторону, потом еще раз, потом еще, сбивая прыть...

А тут он заметил в кустах что-то странное. Остановив лошадь, Рик спрыгнул вниз и, придерживая рукой меч, подошел поближе и раздвинул ветки.

В зарослях валялась медвежья туша. Особо удивляться здесь было бы нечему, вот только туша еще не успела завоняться, и была больше чем наполовину обглодана.

Вскочив в седло, Рик вернулся к своим и нагнал Лейфа.

— Ты куда пропал-то из виду? — проворчал на него Вигге.

— Я там медвежью тушу нашел, — тихо ответил Рик. — Еще не воняет, а сожрать успели добрую половину...

Лейф удивленно взглянул на него.

— А ну покажи, — и уже громко крикнул всем остальным: — Эй, всем ждать здесь!

И Рик вместе с Вигге отправились в заросли кустарника. Пока командир, скривившись, осматривал тушу, раздался уже знакомый зловещий птичий крик, перерастающий в хохот. Рик поднял голову, осмотрелся. Как странно... Ночная птица?.. Сейчас?..

И вдруг конь Лейфа взвился на дыбы и рванулся сквозь молодую березовую поросль обратно к дороге, не дождавшись своего хозяина. Каурая испуганно дернулась в сторону.

А из зарослей за спиной послышался треск и чье-то тяжелое дыхание.

Глава 13. Дорога в Альбамонтис. Часть 2


Вигге мгновенно выхватил меч, лезвие которого окутывала серебристо-серая дымка. Рик соскочил вниз и тоже схватился за оружие. Плотная стена малинника всколыхнулась, захрустела сушняком. Сквозь листву мелькнула красноватая шкура — и на Лейфа, вытянувшись стрелой, выпрыгнул некрупный взрослый айр. Вигге отскочил в сторону и рубанул тварь, сбивая с дерева себе на голову листву и обломки ветвей. Зверь отпрянул, и меч скользнул по горбатой холке, оставляя лишь небольшую отметину. Айр взвизгнул и отпрыгнул к Рику.

— Берегись! — крикнул Вигге, бросаясь наперерез вынырнувшему с рычанием из кустов второму айру. Тот взмахнул крыльями — но тяжелый меч Лейфа одним ударом отсек ему голову. Тварь рухнула, пачкая траву грязно-фиолетовой жижей, хлынувшей из раны.

Рик ударил отпрыгнувшего к нему зверя в плечо, и вдоль всего клинка разлилось слабое желтоватое свечение. Ловко увернувшись от когтистых лап и вновь атаковал его: со стороны морды он не мог убить айра, но вполне мог его задержать. Удар, еще удар! Меч разгорался все сильней, и Рик чувствовал, что оружие хоть и слабое, но действительно прибавляет скорости движениям. Зверь разъяренно захрипел и разинул пасть, испуская серное дыхание. Рик мгновенно отпрыгнул в сторону и снова сделал выпад, метя в пасть, и тут уже меч Вигге обрушился на спину твари. Айр взвыл, из глубокой рубленой раны забилась фиолетовая кровь. Клацнув зубами, он развернулся к Лейфу — и тогда Рик со всего маху вонзил ему меч в мягкое место промеж лопаток. Айр заверещал, забился в траве, пытаясь дотянуться зубами до меча. Следующий удар Вигге довел начатое до конца.

Шумно дыша, Рик с Лейфом на мгновенье встретились глазами, и оба, не сговариваясь, помчались из зарослей назад, к дороге, прикрывая локтями лица от веток. И еще издалека увидели, что там тоже побывали непрошеные гости: две омерзительно-красные туши валялись в пыли. А неподалеку от них лежало тело одного из рекрутов, и над ним склонилась Селина.

— Вот дерьмо, — сплюнул с досады Вигге, убирая меч в ножны, и, хлопнув Рика по плечу, направился к старшим.

— Что тут было? — спросил он у Тано.

— Лейф, честное слово, никто не виноват, — пробасил тот, разводя руками.

— Айры как бешеные вылетели из оврага, — извиняющимся голосом пояснила Мага, — кони взвились, а этот из седла вывалился…

— Мы едва успели из портала выйти — а уже человека потеряли! — рассерженно крикнул на них Лейф. — А вас здесь было трое! Трое!!! Доехали, называется, до города засветло…

Он подошел к погибшему рекруту, и Селина отодвинулась в сторону, чтобы не мешать. Наклонившись, Вигге бегло осмотрел тело: погибшему вскрыли грудь и выдрали из шеи глотку. Задумчиво выругавшись, Вигге выпрямился.

— Похоронить надо парня по-человечески. Тано, бери двух его друзей и выкопайте могилу, только не такую, как Клыкастый в прошлый раз, а на совесть, чтобы потом зверье его кости не таскало по всему лесу.

— Сделаем, — отозвался тот.

— По этой дороге их отродясь не было! — проговорила Мага. — Прости, Лейф. Но кто же знал?..

Вигге вздохнул, огляделся.

— А теперь они здесь есть…

Бруно с растерянным видом потирал браслет под рубахой.

— А ты чего скукожился? — спросил у него Вигге. — Ждал, что горгулья на айров бросится и всех спасет?..

Бруно нервно усмехнулся.

— Вроде того…

— Она с тварями из другого мира по доброй воле связываться не станет. Хочешь иметь поддержку в бою вместо проблем на ровном месте — научись управлять сущностью своего предмета, — хмуро пояснил он. — Ладно, поеду-ка я окрестности осмотрю, Рика беру с собой. Клыкастый с Бруно пусть отправляются искать лошадей, которые сбежали, а Мага с девчонкой костром займутся. Раз уж мы здесь все равно задерживаемся, надо хоть пожрать. Я по пути птиц настреляю.

Весь отряд с готовностью отправился выполнять поручения, а Вигге вместе с Риком отправились снова в лес.

Какое-то время они ехали молча, чуть покачиваясь от мерного шага коней. Вигге о чем-то размышлял, время от времени поглядывая на своего спутника.

— Лейф, можно спросить?.. — наконец нарушил тишину Рик.

Тот кивнул.

— Давно пора, — сказал он. — Чувствую, ты с самого перехода, пока в хвосте плелся, его в голове крутил.

— Так и есть, — усмехнулся Рик.

— Вот и зря. Я не просто так отменил в своем отряде все формальности. Мы здесь… как тебе сказать… в некотором смысле, как братство. Так что в следующий раз вместо того, чтобы полдня портить всем настроение своей кислой миной, просто подойди и спроси.

Рик улыбнулся. Лейф начинал ему нравиться. Он не мог спросить у Вигге в лоб, все ли инквизиторы используют кристаллы, или что за магическая энергия в этих кристаллах содержится, и потому начал издалека.

— Я слышал, как ты сказал Ноилю про кристалл. Ты сказал, он вышел из-под контроля и что такое бывает…

— Ну должен же я был что-нибудь сказать, — отмахнулся Лейф.

— А как… на самом деле? — осторожно поинтересовался Рик.

Лейф с любопытством взглянул на собеседника.

— Забавный ты человек. Только что ты сражался с айрами, а думаешь про инквизиторов? Что-то я в тебе не заметил неземной скорби по госпоже, — тогда, в библиотеке. Откуда вдруг теперь такой интерес?

Рик пожал плечами.

— Ну я же тогда не знал, что кристаллы могут своевольничать. Когда вошел, то увидел, как энергия амулета мучает господина Алонзо. Так что когда все заполыхало, я не сильно расстроился.

— И совсем не испугался, — заметил Вигге.

— А я не впечатлительный.

Лейф потер заросший щетиной подбородок.

— Скажи честно, это Мага тебе напела? Или Клыкастый?

— Ты о чем? — не понял Рик.

— О том, что я немного разбираюсь в интересующих тебя вещах.

— Нет, никто мне ничего подобного не говорил.

— Да ну?.. Ну, тогда я сам расскажу. Я ведь сам должен был стать инквизитором…

Рик изумленно вздернул брови. Лейф? Инквизитором?..

— ...Так же, как Тано — вступить в клан фехтовальщиков, — продолжал Вигге, — а Мага — покорно нести жреческую службу в Имперской либерии. Можешь себе ее представить в белой мантии и покрывалом на голове?..

Рик не смог сдержать улыбки.

— Я бы посмотрел.

Лейф рассмеялся.

— Ты только ей об этом не скажи, а то как бы зубы собирать потом не пришлось. Видишь ли, в благородных фамилиях судьбу и род деятельности детей определяют родители, а если ты не согласен с избранной для тебя участью, тебя исключают из семьи. Мой отец хотел, чтобы я служил Совету, как и он сам…

— Но ты отказался?.. — предположил Рик.

Лейф покачал головой.

— Мне было шестнадцать, и в моей голове ума было не больше, чем вина — в разбитой бочке. Меня воспитывали за высокими белыми стенами учителя с буклями на голове и в шелковых туфлях — что я знал о жизни? Нет, я был согласен на все. Но кристаллы не захотели меня принимать. И когда я надел уже четвертый по счету амулет, он вдруг вспыхнул, и принялся поливать всех вокруг ядовитым сиянием. Кожа на лице отца покрылась черными язвами, как и у тех двоих, которые инициировали посвящение. С тех пор мой отец выглядит так, словно перенес оспу, а я не ношу его фамилию. Так что… да, иногда кристаллы выходят из-под контроля. Правда, я еще никогда не слышал, чтобы такое случалось у опытного инквизитора, а не у новичка… Но интересоваться их делами я бы тебе не советовал. Потому что сначала ты интересуешься делами инквизиции — а потом инквизиция начинает интересоваться твоими. Ты еще на них насмотришься, когда те явятся допытываться у твоего приятеля, где он взял такую сущностную вещь.

Рик насторожился: его волновала судьба Бруно.

— А что с ней не так?.. — спросил он у Лейфа.

Тот пожал плечами.

— Понятия не имею, но инквизиция почему-то всегда очень возбуждается из-за горгулий. Может, потому что они сейчас очень редко встречаются, может, еще по какой причине… Вот только мне показалось, что ты на нее произвел еще большее впечатление, чем твой приятель, — проговорил Вигге, пристально разглядывая молодую березовую поросль, откуда доносилось птичье пение. — Правда, понять не могу, чем именно…

Остановив коня, Лейф снял со спины небольшой лук и вынул стрелу из колчана. Натянув тетиву, замер — и через мгновение со стрелой в груди наземь упала крупная черная птица.

***

Настреляв дичи и не обнаружив поблизости больше ничего подозрительного, Вигге велел поворачивать обратно.

Ели, шумно обсуждая случившееся. Птиц жарили в спешке, поэтому мясо приходилось с усилием рвать зубами. Рик старался поменьше обращать внимания на запах и вкус, и просто набивал пустой желудок, внимательно прислушиваясь к разговору.

— А не слишком ли быстро они так широко расползлись? — вслух размышляла Мага, сидевшая у костра, по-мужски широко расставив ноги.

— А чему ты удивляешься? Я в канцелярии слышал, третий отряд вон вообще, аж на Сонных болотах одного убил!

— Да ладно, это просто кое-кому тоже награду побольше захотелось, — отмахнулась женщина, вгрызаясь в кровящее мясо.

— Эй, меня кто-нибудь вообще слышал? Эти твари уже в Кордии из зеркал призыва лезут, а вы говорите — болота, дорога!.. — проворчал Вигге, швыряя кости в догорающий костер.

— А давно эти твари появились? — спросил Рик.

— Шестьсот лет назад, — заулыбался Клыкастый, которому, видимо, казалось, что он сообщил дремучему Рику что-то новое и остроумное.

— Эй, угомонись! — строго прикрикнул на него Вигге, и, повернувшись к Рику, пояснил. — Жалобы стали приходить от пастухов еще в конце прошлого лета. А по осени мы впервые нашли их логово у подножия Двуглавой горы. С тех пор и сталкиваемся время от времени. Ладно, давайте по коням. Надо поторопиться.

Рик поднялся, потянулся к меху с водой.

— А может, и правда конец света близок? — проговорила вдруг Мага, задумчиво глядя на уголья, вспыхивающие от каждого дуновения ветра. — Не спроста эти твари вдруг полезли из всех щелей…

Клыкастый разоржался, хлопнул себя по ляжке.

— Ага, еще скажи, Алрик Проклятый с того света вернулся!

Рик закашлялся, подавившись водой.



Глава 14. Где камень упал - там круги на воде. Часть 1


Лендер Креон, Верховный инквизитор Империума, стоял перед зеркалом, в то время как двое слуг проворно готовили его к выходу. Креон все еще сохранял юношескую осанку, хотя уже был немолод: темные волосы щедро выбелила седина, некогда яркие голубые глаза выцвели, а меж бровей пролегли задумчивые морщины. Пожалуй, некоторые дамы могли бы даже считать его привлекательным, если бы не безобразные рытвины и шрамы, густо покрывавшие его щеки, подбородок и шею. Слуги тем временем в четыре руки бережно расправили на плечах Верховного инквизитора белоснежную шелковую рубашку, символ чистоты помыслов, и осторожно набросили сверху тяжелую бархатную мантию, черную, как ночь, и означающую аскетическую скромность. А потом ему подали открытый ларец с Протектором.

Креон с нежностью коснулся огромного ордена на широкой черной ленте. Он был выполнен в форме щита, разделенного на сегменты, символизирующие основные аспекты магии: земля, воздух, огонь, вода, природа, свет и тьма. Каждый из сегментов состоял из драгоценных камней одной породы и оттенка, и блистал так, словно его переполняла магия, хотя на самом деле Протектор являлся лишь атрибутом власти, которой Креон теперь обладал.

Сколько долгих лет он добивался права носить этот щит! И вот теперь, когда Совет наконец-то вручил ему орден, инциденты посыпались один за другим. Сначала — кража в Имперской либерии, потом два случая проникновения айров на территорию столицы, а теперь еще и вот это...

Взглянув еще раз на свое отражение, Креон водрузил на голову треугольную шляпу и покинул комнаты. Внизу его уже ждала запряженная карета.

Кордия уже почти спала. Темное ночное небо плакало затяжным дождем, и капли барабанили по крыше кареты, нагоняя уныние. Хлыст посвистывал в руках кучера, подгоняя лошадей. И Креон сейчас тоже чувствовал себя немножко лошадью, которую охаживают хлыстом.

Наконец карета миновала парящий в воздухе дворец и свернула вправо, к Хранилищу, где ему была назначена встреча. Внешне это здание чем-то напоминало собор: высокие ворота, вытянутые в самые облака шпили, узкие бойницы окон. Вокруг Хранилища нес службу почетный караул, который то ли помогал Совету оберегать его сокровища, то ли шпионил для императора. Небрежно кивнув усатому начальнику караула, Креон вошел внутрь.

Несмотря на поздний час, огромный верхний зал не был пуст. Раньше в Хранилище всегда царило спокойствие и чинность, но с тех пор, как император приказал сократить площади и численность земель, отданных во владение Совету, здесь всегда происходила какая-то работа: жрецы и инквизиторы составляли донесения, суетились возле столов и полок с документами, оформляли прошения на получение тех или иных ингредиентов или ритуальной утвари, а маги-смотрители наблюдали за порядком. При виде Верховного инквизитора весь этот базар мгновенно прекратился, люди замерли на своих местах и благоговейно склонили головы. Стало так тихо, что без труда можно было расслышать даже тиканье высоких часов с маятником, расположенных в глубине зала.

— Продолжайте, — милостиво и не без удовольствия разрешил Креон.

Все опять заработало и зашумело, будто слова Верховного инквизитора вновь запустили большой и сложный механизм. Креон прошел через зал и очутился на крутой винтовой лестнице, ведущей в башню. Начертав руну отмены иллюзий, он отступил немного назад, и в сторону от лестницы открылся узкий проход. Скользнув в него, инквизитор вдруг подумал, как, наверное, нелегко приходилось его предшественнику: прежний Верховный инквизитор обладал весьма тучной фигурой. Проход привел Креона к еще одной винтовой лестнице, по которой он поднялся в Невидимую Башню.

Серые статуи горгулий у входа при его приближении зашевелились, заурчали, поблескивая ожившими глазами. Креон толкнул двумя руками тяжелые двери, и очутился в небольшом круглом помещении, слабо освещенном мерцанием двух вечных ламп под потолком. В середине зала стоял деревянный стол, окруженный мягкими креслами с резными спинками и ножками в форме львиных лапам. В одном из кресел сидел человек — один из пятнадцати Великих Альтарганов, защитников человечества. Когда-то давно это звание принадлежало всего одной, чуждой Совету персоне, что привело к плачевным последствиям. Теперь его разделяли все члены Совета, и, по мнению Креона, совершенно справедливо. Просторный серый плащ с капюшоном скрывал фигуру и лицо пришедшего, маска духа и зачарование сокрытия прятали его сокрушительную силу. Почему-то именно так чаще всего выглядели члены Совета за пределами своей резиденции. Креон порой даже не знал точно, с кем из них конкретно имеет дело.

У Креона по спине прошел озноб, он снял шляпу и, опустившись на колени, коснулся холодного каменного пола лбом.

— Великий Альтарган, защитник человечества, простите своего никчемного слугу... — проговорил Креон, чувствуя, как его щеки заливаются краской от вынужденного унижения.

— Довольно, — послышался низкий, сиплый голос. Должно быть, это Станислас — один из старейших магов Совета. Или Лорус... Хотя какая разница: Креон боялся их всех. Он поднялся с колен, но шляпу по-прежнему держал в руках.

— Госпожа Дезидерия служила инквизиции двадцать три года, — заговорил Верховный инквизитор, стараясь, чтобы голос звучал ровно и уверенно. — и за все это время неукоснительно исполняла все свои обязанности, и...

— Довольно! — уже резко оборвал его Великий Альтарган.

Креон умолк в растерянности.

Фигура в плаще поднялась с кресла.

— Я пришел не обсуждать ваше донесение, а забрать кристалл, — донеслось из-под капюшона. — Где он?

— В нижнем тайнике, — с готовностью ответил Креон.

— Вам удалось взять его под контроль? — спросил Великий Альтарган.

Щека Креона нервно задергалась, запульсировала.

— К сожалению, нет, — проговорил он. — Мы были вынуждены временно его законсервировать, чтобы перенести в Хранилище.

Человек в плаще вздохнул.

— Хорошо. Идемте.

Креон поспешил открыть ему двери, и они оба покинули комнату и спустились по лестнице вниз, до входа в подземелье, запечатанного заградительными и охранительными рунами. Маг взмахнул рукой — и в плотной завесе магической энергии образовалась арка.

В тайнике без видимого источника загорелся яркий свет. Низкий каменный потолок угрожающе нависал над головами, а глубокие ниши в стенах мерцали, закрытые непрозрачными заградительными щитами.

Креону не пришлось показывать, в какой именно нише хранится кристалл — Альтарган сам его почуял. Щит угас, открывая парящий в воздухе хрустальный куб размером с человеческую голову, в центре которого мерцал свирепым красным глазом амулет.

— Даже так?.. — удивился маг.

— Да, он сменил цвет, — поспешно подтвердил Креон.

Человек в плаще пальцем покрутил в воздухе куб, разглядывая кристалл со всех сторон.

— Не просто сменил, он его себе оставил, — проговорил Альтарган, и по его интонации Креон убедился, что это все-таки Станислас. — Что же разбудило тебя, Герх? — еле слышно, почти про себя спросил маг, касаясь прозрачной тюрьмы кристалла. — Да так, что тебе больше не спится?..

Инквизитор, чуть склонив голову, молчал.

— Сколько малых кристаллов ушло на создание консервации?

— Сто двадцать шесть, — почти шепотом ответил Креон, сам ужасаясь такой цифре.

Но маг отреагировал удивительно спокойно.

— Хорошо, — ответил он. — скоро вам доставят новую партию из Игниса.

— Благодарю, — поклонился Креон.

— Не спешите благодарить меня, Лендер. Возможно, этим пополнением воспользуется уже ваш приемник, — сообщил Альтарган, и осторожно взял хрустальный куб в руки.

Креону кровь бросилась в лицо, заливая пунцовым румянцем уродливые щеки и шею. Он упал на колени, смиренно вжимаясь лбом в сырой каменный пол.

— Господин, я умоляю!.. — воскликнул Креон.

— Встаньте, — приказал ему голос из-под капюшона. — Умолять не нужно, это не поможет. Если не хотите расстаться с Протектором, обеспечьте, наконец, безопасность праздничных ритуалов, найдите вора, обокравшего Имперскую Либерию, и разузнайте абсолютно все об участниках последнего происшествия. Больше всего нас занимают магистр Алонзо и два ученика школы: Бруно, записанный в регистрационной книге как Инфантем, и Рик, нареченный Нортоном. Кстати, любопытное совпадение, что их обоих забрал командир Вигге...

Теперь пунцовый румянец Верховного инквизитора пошел гневными пятнами, щека нервно задергалась, и Креон прикрыл ее рукой.

— Великий Альтарган, Вигге — позор моей семьи, и не имеет ко мне никакого отношения уже много лет!.. — воскликнул он.

— Хорошо, — кивнул маг. — Потому что, возможно, после возвращения из похода его молодых воинов и его самого вам предстоит доставить в Совет. Было бы огорчительно осознавать, что исполнение служебного долга ранит ваши отеческие чувства.

— Всеми своими чувствами я служу Совету и человечеству, — выдохнул Креон, низко склонив голову.

Глава 14. Где камень упал - там круги на воде. Часть 2


Дальше в Альбамонтис ехали почти без остановок. Погода портилась: небо заволокло тучами, поднялся резкий пронзительный ветер, дувший в спину и пробиравший до мурашек. Деревья угрожающе скрипели старыми стволами и сучьями, шумели развевающимися бородами листвы. Из-за облаков в лесу темнело быстро, так что дорожка вскоре стала едва различимой. Факелов у Вигге в запасе не оказалось, и никто из отряда не обладал аспектом света, поэтому дальше ехали только шагом, чтобы не свернуть себе шею. Неподалеку завыли волки. Тано набросил на группу невидимую прозрачную полусферу водного щита — он не просто удерживал врага в случае нападения, но и скрывал запахи лошадей и людей. Заодно он защищал от ветра, так что под куполом сразу стало теплее. Вскоре дорога пошла круто в гору, лес начал редеть, и Вигге радостно сообщил, что они почти добрались. Все заулыбались, расслабились немного, в том числе и Тано. Водный щит лопнул — и тут Рик почувствовал, что ветер, от которого до сих пор защищала магия Тано, сменился. Теперь он дул в лицо, а в воздухе запахло гарью.


Говорить ничего не пришлось: все как один насторожились, умолкли, жадно втягивая воздух ноздрями.

Лес наконец выпустил их из своих объятий, и отряд оказался на вершине холма.

На фоне черного силуэта горы полыхал лежащий в низине город. Вся ближняя сторона была объята пламенем, долина тонула в дыму, как в тумане.

— Харрата Шадр! — вырвалось у Рика. Лошадь поняла его нетерпение, замялась, переступая с ноги на ногу — но Лейф не торопился давать команду.

— Пожар? — неуверенно предположила Мага, вглядываясь в марево.

— Нет, — мрачно проговорил командир. — Смотри внимательно на западную часть.

— Огонь распространяется против ветра, — пояснил Тано.

— Но тогда нужно же поспешить! — воскликнула Селина, не замечая Бруно, который жестом советовал ей помалкивать.

— Рот закрой! — свирепо рявкнул на нее Вигге.

Рик понимал: он колебался. Только что отряд потерял одного из новобранцев, больше половины людей — желторотые новички, которых не то чтобы чему-то научить, а даже одеть и вооружить не успели как следует. А еще есть задание, которое нужно выполнить, есть репутация, и вообще не может же он вернуться за пополнением сразу же после нового набора!

Но там, внизу, город. Люди.

Ну же, Лейф. Ну же!..

Рик едва сдерживался, чтобы не крикнуть этого вслух.

Наконец Вигге принял решение.

— Заходим через восточные ворота! Едем по двое, Тано со мной, Мага и Клыкастый замыкают! И пусть только, сучьи дети, кто-нибудь из вас попробует сдохнуть! Убью к хренам! — злобно сверкнул глазами Вигге, и, ударив коня в бока, погнал с горы.

Отряд с готовностью помчал за ним следом.


Мост был поднят, но даже по другую сторону рва было видно, как почернели от гари каменные стены города. Пламя лизало надстроенные сторожевые башни, высокие шпили храма, выглядывающие из-за стены, тонули в дыму. Обломки железных ворот валялись на земле

— Опустить мост! — во всю глотку проорал Вигге, придерживая разволновавшегося коня. — Я — командир седьмого отряда «Белых плащей»! Эй! Опустите мост!..

И в этот миг одна из охваченных огнем башен рухнула вниз, осыпаясь искрами.

— Там нет никого, — предположил Тано.

— У нас сегодня все умные, да?! — огрызнулся на него Вигге, спешиваясь. — Ждите тут.

Он бросил тень на ту сторону — но неудачно. Со второй попытки Лейфу удалось закрепить ее на краю широкого рва. Бросив еще одну себе под ноги, он шагнул в нее — и очутился на той стороне. Водный щит, брошенный сразу на всю группу, разделился надвое, став совсем тонким и прозрачным. Через пять минут тяжелый деревянный мост со скрипом перекинулся на другую сторону, гулко ударившись оземь. Отряд проскакал по нему к въезду в город.

— Тано, обнови водный щит, — приказал Вигге, вскочив в седло и подбирая поводья.

Щит накрыл всех единой полусферой, и теперь, на свету, было видно, что он похож на голубое стекло: прозрачное, без какого-либо свечения, искажающее лишь оттенок окружающих предметов, и то слегка.

— Погнали в пекло!..

Вигге въехал в Альбамонтис первым.

Миновав ворота, Рик увидел объятый пламенем храм. Небольшая соборная площадь, окруженная невысокими деревянными строениями, казалась окруженной огненным кольцом: дома трещали, прогоревшие стены время от времени с шумом обрушивались на грубую мостовую из плохо отесанных булыжников, испуская облака искр. Истошно лаяли собаки, где-то неподалеку выла и причитала женщина.

А на площади лежали останки погибших.

Сначала их даже не все заметили, не все поняли, черно-серые бруски и комья — на самом деле не обломки строений, а обгоревшие тела. А когда поняли — замедлились, принялись еще внимательнее озираться по сторонам.

Рика просто разрывало изнутри от их медлительности. Эти обуглившиеся тела кое-что ему напоминали. Правда, там все было гораздо страшнее и немного по-другому, и потому в его душе все еще оставалась надежда, что он ошибается.

Дорога от соборной площади шла через ремесленный квартал. Мастерские горели, старуха в перепачканной сажей сорочке рыдала над обожженным, спекшимся крошечным тельцем. А чуть дальше лежало бледное нетронутое тело мужчины.

Не слушая окриков Вигге, Рик спрыгнул с лошади и подошел к телу. И едва не застонал, увидев его вблизи...

Человеческими останками это было сложно назвать. Просто тонкая, бледная оболочка, похожая на хрупкий мыльный пузырь — прикоснись к нему, и он разрушится, рассыпется в прах. Будто кто-то сверху покрыл тело белым воском, и тот застыл, повторив все складки, все морщины на лице. А потом из этой оболочки выпили человека, оставив лишь его отпечаток. Одежда на нем превратилась в пепел и ее давно сдуло ветром, глаза выгорели, высохли, поэтому глазницы были пусты. Руками мужчина пытался прикрыть лицо, но напрасно: половина правой руки отгорела, а все остальное превратилось в воск. На лице застыла дикая гримаса хохота: абсолютно пустой рот раскрыт, губы перекосило, на щеках собрались складки.

Теперь Рик знал, что их ждет в городе.

И это еще не пиршество смерти, а лишь его отголоски...

Рука командира обрушилась Рику в скулу. Он пошатнулся, отклонился назад — но упасть ему не дали.

— Какого демона!!! На коня! — бешено сверкая глазами, проорал Лейф, хватая Рика за ремни, нашитые на груди школьного кожаного доспеха.

— Лейф, в переулке мелькнул айр! — крикнул Клыкастый, который за всю дорогу после вынужденного привала на удивление еще не сказал ни слова.

— Догоним! — прокричал Лейф. — Убьем тварей!..

— Это не айры, — тихо сказал Рик, отцепляя от себя руку Вигге.

— Че сказал?!

— О Шаддаб, это сделали не айры!!! — выкрикнул Рик в лицо Лейфу. — Айры не оставляют за собой такой след, они не жгут людей! Они охотятся, убивают, травят, обжигают серным дыханием — но не превращают их в пепел! И вот в это — тоже! — с ожесточением ткнул он пальцем на оболочку у своих ног.

И словно в доказательство его слов сквозь шум пожара раздался леденящий душу оглушительный рев...

Глава 15. Пиршество смерти. Часть 1


Спешившись по приказу Вигге, отряд опасливо потянулся в сторону, откуда шел звук.

Дорога вела мимо горящих мастерских. Мертвых обуглившихся тел встречалось все больше. Сквозь марево пламени впереди виднелся выход на большую рыночную площадь, и там сейчас что-то происходило: живые черные силуэты метались в огне, быстрые тени мелькали в просвете между домами.

— Туда! — проорал Лейф, давая команду к атаке.

Ветераны ринулись первыми, не оглядываясь на отстающих. Вслед за ними устремились рекруты. Рик выругался: вот ослы! А спины-то кто будет прикрывать? Обычно эту роль выполнял кто-нибудь с сильными щитами, но, видимо, сейчас придется как-то справляться ему самому. Пропустив всех вперед, Рик выхватил меч.

Бруно сначала тоже поспешил было со всеми остальными, но, обернувшись на Селину, замедлился: девушка вдруг встала, как вкопанная. Отблески пожара делали ее испуганное лицо бронзовым, расширившиеся от ужаса глазах отражались два испепеленных тела, оказавшихся у нее на пути. Ветер почему-то еще не разрушил их. Это были, судя по всему, крупный мужчина и женщина, или подросток. Мужчина лежал на спине поперек дороги, а вторая хрупкая фигура, сжавшись в комок, пыталась прикрыть собой его лицо и плечи.

— А ну двигай, дура! — крикнул Бруно девушке.

Но та его не слышала. Будто зачарованная, она потянулась рукой к мертвецам, коснулась трупного пепла — и маленькая фигурка осыпалась до половины, превращаясь в пыль.

— Нельзя отставать! Быстрее! — гаркнул на нее Рик, отступая к Селине спиной.

И тут из-за мастерских на дорогу выпрыгнул айр. Недовольно урча, он опустил голову к земле и широко расставил лапы, готовый в любой момент к прыжку.

Со стороны площади донеслись крики и шипение плеснувшейся в пламя воды. Но присоединиться к отряду сейчас уже не представлялось возможным: теперь у них была своя битва.

— Вот дерьмо... — полушепотом выругался Бруно, замирая на месте.

— Я постараюсь развернуть его спиной, — негромко проговорил Рик, пока айр запугивающе скалил зубы. — И выпиши этой козе ножнами по жопе — пусть в себя придет!

Он резко отскочил в сторону, провоцируя айра атаковать себя. Зверь прыгнул следом, выгнув парусом крылья. Бруно подбежал к Селине, грубо отшвырнул девушку с дороги в другую сторону.

Она вышла из оцепенения, вскрикнула, схватилась за меч. Рик ударил тварь мечом в морду, отсекая длинный язык, тот взвыл и отпрянул так быстро, что Бруно едва успел увернуться, чтобы не попасть под его тушу.

Селина метнулась к зверю, метя в его слабое место, но айр обернулся чуть раньше и бросился на нее, со свистом рассекая воздух тонким хвостом. Она не успела вовремя отреагировать, упала — но в ту же минуту между девушкой и мордой твари очутился Бруно. Два ряда острых зубов вонзились ему в плечо. Из груди Бруно вырвался гортанный хриплый крик. Взмахнув рукой с мечом, он развернул оружие рукоятью вперед и глубоко вонзил ее в глаз айру. Тот взвыл, выпуская свою жертву — и в это мгновение ему в спину ударил Рик. Меч легко вошел в нежный участок между крыльями, и зверь захрипел, забился в агонии, вырвав меч из рук Рика и поднимая крыльями клубы пыли. Селина тем временем бросилась помогать Бруно подняться. Айр наконец затих. Рик подошел к нему и двумя руками вытащил меч, упираясь в тушу ногой. Взглянул на Бруно — он как раз отпихивал от себя виновато поникшую Селину, пытавшуюся поддерживать его под локоть.

— Отстань, просто царапина!..

А тем временем ткань и кожаный доспех парня на правом плече влажно поблескивали, напитавшись кровью.

— Прости... — лепетала девушка. — У меня есть два бальзама Маритимы, дядя дал!..

— Ну не сейчас же!.. И вообще, что на тебя нашло?! — накинулся на нее Бруно. Встала тут, раскорячилась, как... как дура! Теперь другие неизвестно где, и...

— Ну и бросили бы меня, как другие! — прокричала в запальчивости Селина, заливаясь краской.

— Прекратите оба! — цыкнул на них Рик. — Нашли время! Селина, расшнуруй ему плечо и рукав срежь!

— Ты-то чего завелся! Рана-то небольшая, я смогу биться и так!.. — возмутился Бруно, но тут уже взорвался Рик.

— Я сказал: сел, заткнулся и дал себя расшнуровать, бестолочь!!! А ты чего глазами хлопаешь? Второго айра ждешь? — повернулся он к опешившей от такого натиска Селине. — Давай живее! Нужно как можно скорей обжечь рану, иначе потом никакое снадобье не подействует!

Рик сошел с дороги, выломал ногой часть прогоревшей стены и выхватил пылающий одной стороны обломок доски.

Развязав доспех по линии плеча, Селина осторожно срезала ножом рукав. Взглянула на рану — и охнула, схватилась за рот рукой.

— Святые силы, Рик, что это?.. — проговорила она.

Бруно скосил глаза на свое плечо — и весь скривился от отвращения.

Края прокусов потемнели, а внутри них копошилось что-то красно-белое...

— Это что еще за погань?.. — дрогнувшим голосом проговорил он.

Рик выхватил нож из рук Селины, сунул лезвие в огонь своего импровизированного факела.

— Сейчас будет больно, — сказал он, и глубоко полоснул Бруно по плечу, соединяя все прокусы в одну рану. Тот дернулся, заорал — но рана уже раскрылась, роняя через расползшиеся края наполнявших ее червей.

От боли и от такого зрелища парня затрясло.

Селина, схватившись за живот, отвернулась. Ее рвало.

— Перчатку прикуси! — приказал Рик Бруно. — И лучше тебе сюда не смотреть.

Послушно прикусив край перчатки, тот зажмурился — и Рик полоснул ножом по другой стороне плеча вдоль отметин зубов. Бруно приглушенно застонал.

— А теперь будет еще больней, но придется потерпеть!..

И Рик поднес к его плечу горящий обломок.

Бруно вгрызся в перчатку и громко, дико зарычал. Огонь опалил края ран и мгновенно выжег всю копошившуюся в них гнусь. Отбросив деревяшку в сторону, Рик повернулся к Селине, брезгливо утиравшей губы платком.

— Бальзам Маритимы дай? — перекрикивая рычание Бруно, потребовал он. Девушка поспешно достала пузырек из поясного мешочка. Вытащив зубами плотно забитую пробку, Рик забрал у Селины еще и платок. Смочив край ткани жидкостью, похожей на масло, поморщился: надо же, века идут, а снадобья по-прежнему смердят тухлой рыбой, как шестьсот лет назад. Он прижал платок к ране, и Бруно вздрогнул всем телом и застонал.

— Не дергайся, сейчас все хорошо будет, — приободрил его Рик. Он ждал, пока целебное средство подействует, а в голове пульсировала мучительно разъедающая мысль: они уже здесь. Они уже здесь, а он — не готов! И что вообще происходит? Как эти чудовища смогли пробраться из Нижнего мира в мир людей? Безалаберность? Случайность? Злой умысел?..

Выждав полминуты, Рик приподнял край платка, взглянул на зарозовевший шрам, и, удовлетворенно кивнув, повторил процедуру для второй раны.

Через несколько мгновений плечо стало здоровым, пусть и украшенным двумя свежими шрамами.

Бруно выпустил край перчатки изо рта, тяжело дыша, вытер пот с лица. Рик принялся спешно шнуровать доспех обратно.

— Теперь я понимаю, почему лекарство не подействовало на рану дяди, — тихо проговорила Селина.

— От хвоста раны хоть и незаживающие из-за слизи, но чистые. Скверну вызывают только отравленные зубы, и только при соприкосновении с чужой магией, — пояснил Рик, и тут же спохватился. — Алонзо рассказывал, — добавил он.

— А-аа, — протянула девушка, как будто действительно что-то поняла.

Бруно многозначительно уставился на Рика.

— Да, мне Алонзо тоже... кое-что рассказывал о ране Ноиля...

По интонации, с какой он это произнес, Рик понял, что Алонзо, видимо, рассказывал ему что-то немножко другое. Однако, обсуждать свои вопросы в присутствии третьего лица Бруно явно не собирался. Поднявшись, он хлопнул Рика по плечу.

— Спасибо, брат. Пошли всех догонять!

— Мы легко их отыщем по следам водной магии

И тут впереди, в клубах повалившего со стороны площади едкого дыма, замаячила какая-то темная фигура.

Сначала все схватились за оружие, но голос Клыкастого развеял все сомнения.

— Эй, вы там живы?

— Как ни странно, да! — ответил ему со злом Бруно.

— Что, от одного только рева обосрались? Думали отсидеться? — хохотнул тот, выныривая из дыма. Но когда Клыкастый увидел дохлого айра, улыбка исчезла с его лица.

Рик с чувством убрал меч в ножны и стремительной походкой подошел к воину, который был старше и возрастом, и по положению, гораздо шире и почти на голову выше, и, буравя его гневным взглядом командира, проговорил:

— Харрата шадр, тебе сколько лет, Клыкастый? Тридцать пять? Сорок? А сколько битв ты прошел? Уже и не считаешь, верно? А теперь мне за спину посмотри и скажи, ахирра мат, кого ты там видишь? А если тебе со смеху глаза застелило, так я тебе скажу, кто там: девчонка только вчера из-под мамкиной сиськи и парень чуть постарше, которых вы, харрата, опытные вояки, бросили!

— Рик, прекрати! — крикнул Бруно, но того уже понесло.

— ... Это вы обосрались, они же ваши воины, ваши новобранцы!.. Седину нажили, а оборачиваться на соратников не научились?! Мы же один отряд, Клыкастый!

Клыкастый побледнел от неожиданного напора, которого он никак не мог ожидать от молчаливого мальчика-новичка лет двадцати от роду.

— Я чет не понял, ты смерти, что ли не боишься?.. — как-то не очень уверенно проговорил Клыкастый. — Ты на кого зубами клацаешь, щуренок?

Рик усмехнулся злобной кривой усмешкой, но сказать ничего не успел: с площади донесся тот же ужасающий рев, который они уже слышали при входе в город.

Клыкастый взмахнул рукой, и в воздухе повисла серебристая руна, тут же распавшаяся на множество своих мелких копий, которые закружились, превращаясь в маленький смерч.

— Щас я вас на место доставлю — а ты, говорливый, башку руками прикрой! А то как бы об мостовую не расплющило!..

Он снова махнул рукой — и Рика с остальными закружило в воздушном коконе. Несколько минут их болтало над землей в сером вихре, вперемешку с пылью, пеплом, и мелкими головешками. Сначала из вихря пропал сам Клыкастый, следом за ним — Бруно с Селиной. Потом вихрь растаял, и Рика швырнуло наземь примерно с двухметровой высоты. Он едва успел сжаться в комок — но Бруно успел начертать одну из своих рун, и Рик шлепнулся на рыхлую почву, возникшую посреди мостовой.

Но благодарить уже было некогда.

Потому что в паре десятков шагов, задрав безобразную морду вверх, ревел низший демон, разбивая ручищами ледяную темницу, которой пыталась удержать его Мага. В своей звериной форме он был раза в два выше крупного человека, свитые из мускулов руки опускались почти до колен, черно-красная широченная спина отливала бронзовым магическим блеском. Голову и загривок покрывала густая черная шерсть. Чуть выше висков из шерсти торчали рога, крутые, коричневые, как у быка. Коротковатые, толстые и узловатые ноги заканчивались тяжелыми раздвоенными копытами, и сейчас он ими топтал обгоревшие человеческие трупы. Сзади демона атаковал огромным теневым мечом Лейф, окруженный голубоватым прозрачным пузырем водного щита. Потрепанные стражники с копьями и мечами метались вокруг демона, пытаясь хоть как-то его достать. Раненый Тано трясущимися, сожженными до кровавых пузырей руками чертил руны водного щита, обновляя защиту вокруг Лейфа. И не только ему одному: Тано старался набрасывать чары на всех, кто атаковал врага вблизи.

На морде демона красными угольями запылали глаза, из пасти вырвалось неразборчивое бормотание — и от его тела в разные стороны прошла волна огня, сметая и лед, и людей, оказавшихся поблизости, которых не успел прикрыть Тано.

На площади вспыхнуло больше десятка живых факелов. Воздух наполнился криками.

Глава 15. Пиршество смерти. Часть 2


При виде древнего врага у Рика от ярости потемнело в глазах.

— Отдай Тано второй бальзам! — бросил он Селине, выхватил меч и ринулся на демона.

В отличие от высших демонов, низшие обладали скудным арсеналом магических приемов. Обычно это были круговой огонь, иллюзия страха, опустошение, разлом земли и удушение. Еще такие демоны использовали щит неприступности, который превращал пространство вокруг них в невидимый камень. Если со всего маху ударить по нему мечом, то скорее клинок сломается, чем удастся пробить защиту. Круговой огонь и разлом земли требовали много энергии и большую концентрацию, поэтому в ближайшее время демон точно не сможет их воспроизвести. Опустошение восполняет силы и доставляет наслаждение, но главное условие для любого наслаждения — чтобы тебя никто не отвлекал от процесса, поэтому пока ему досаждают серьезные противники, превращать в восковую оболочку он никого не будет. Значит, сейчас будет или большая драка, или иллюзии, или же он начнет душить взглядом...

Демон кинулся в толпу, в противоположную сторону от Рика, подмял под себя одного из стражников и переступил с ноги на ногу, разрывая ему внутренности копытами. Ноги в нелепых красных чулках задергались, изо рта бедняги хлынула кровавая пена. Один из рекрутов Вигге попытался ударить врага мечом, но клинок со звоном раскололся. Демон повернулся к нему, схватил парня руками и отшвырнул в сторону алтаря, обнесенного увитой хмелем оградой. Заостренные прутья проткнули новобранцу спину и вышли из груди. Рекрут надрывно закричал, извиваясь на ограде.

Лейф с рычанием подскочил к демону и нанес было удар в бок, но меч остановился в шаге от противника, столкнувшись с невидимой стеной. Теневой меч, сделанный будто из дымки, при столкновении с защитой развеялся. Ледяную глыбу Маги демон легко разбил кулаком и расхохотался, когда ему в голову полетели несколько слабых огненных шаров. Рик был с ним солидарен: пугать демона огнем — это действительно настолько глупо, что даже смешно. Впрочем, Селина и сама это поняла. Вместе с Бруно они поспешили с обнаженными мечами к врагу, в то время как Рик, стараясь держаться со спины, напряженно вглядывался в очертания массивной фигуры, ожидая специфического искажения вокруг нее: когда защита рассыпалась, она оставляла в воздухе след, похожий на размытую рябь на воде.

Над головами промелькнула большая белая птица. Странно, ведь животные при появлении демона всегда разбегались. Иллюзия? Зачарованный соглядатай?

— Не сейчас! — крикнул Рик подоспевшим приятелям, но его голос утонул в общем шуме. Селина с Бруно его не услышали — зато услышал демон. Не реагируя на их бесполезные выпады, он обернулся, взревел и, стуча копытами, бросился в сторону Рика. Клыкастый попытался сбить демона с ног ветром, но тот лишь покачнулся, отвлекшись ненадолго от погони. Бруно хотел помочь Клыкастому, принялся чертить руну — вот дурак, кто же в ближнем бою руны чертит?!. Демон заревел, уцепился за него взглядом — и Бруно вытянулся в струнку, роняя из руки меч и хватаясь за горло, но удушение приподнимало его все выше и выше...

Рик схватил с земли обрывок чьего-то плаща.

— Повязка тени! — гаркнул Рик Лейфу, прикрывая его собой от возможной атаки. — Сейчас!!!

Ерундовое заклинание, на таком противнике удержится всего пару мгновений, но этого должно быть достаточно.

К счастью, Вигге послушался. Один взмах руки — и демон взревел, тряхнул головой, избавляясь от чар, но Бруно хватило и мгновения, чтобы освободиться. Он рухнул на мостовую, и к нему поспешила Селина. Мага, разочаровавшись в своих дальних атаках, тоже уже была рядом с ними.

Демон бросился на Рика и Лейфа. Бить еще было рано, и Рик швырнул в демона ткань.

— Морозь! — крикнул он Маге, уворачиваясь от удара. Но та и не думала послушать Рика, она упорно бряцала мечом об защиту. Хорошо, что Клыкастый помог порывом ветра прилепить обрывок к морде твари. Демон отвлекся, зарычал, стряхивая с себя непонятную для него ерунду. Вдоль его тела прошло едва заметное искажение — момент, наконец, наступил.

— Руби!!! — во всю глотку прокричал Рик, обрушивая на лишившегося защиты демона град ударов. За ним рванулись остальные. На боку, ногах, руке мечущегося врага расцвели яркие фиолетовые отметины. Демон разъяренно заревел, и от этого рева воздух заколебался, прогоревшие дома справа рухнули...

Не успели.

— Бежим! — прокричал Рик, отскакивая от врага. Но Вигге со стражниками продолжали бой, пользуясь временным бездействием демона. К счастью, Тано уже одевал всех в водные щиты. Огненное облако разлетелось в стороны. Вигге и остальных швырнуло на мостовую, их щиты испарились. У одного из стражников вспыхнула одежда, и он принялся кататься в пыли и пепле, тщетно пытаясь сбить пламя. Водная защита Рика зашипела, превращаясь в тонкую пленку — но устояла под натиском.

Все было очень плохо. Стратегии боя никто, кроме Рика, не знал, но не это было самой большой бедой. Хуже всего было то, что отряд Вигге действовал не как отряд, а как толпа разрозненных воинов. Вигге бросался в битву с головой, предоставляя каждому из них действовать, как вздумается, полагаясь на их опыт и навыки. Отсутствие какой-то стройной логики и планирования атак поражали так же, как и неумение или нежелание следить за соратниками на поле боя, чтобы поддержать атаку или прикрыть в случае необходимости.

Как же быть? У Рика в голове уже крутились четыре возможные модели эффективной атаки врага, основанные на имеющихся аспектах магии и боевых возможностях каждого, но все они сработают только при одном условии: если все будут выполнять выделенную им роль, а не действовать по своему усмотрению. Нарушение четкой последовательности могло стоить жизни одному, а то и двоим участникам атаки. Но жертвовать своими Рик не желал. Что же придумать?..

И тут он услышал знакомое подвывание и урчание.

О нет. Нет, пожалуйста, вот только их сейчас не хватало!..

Но на площадь медленной плавной поступью хищника уже вышли три айра.

Рик повернулся к Клыкастому — и встретил его вопросительный взгляд.

— Обласкать? — с готовностью ухмыльнулся Клыкастый.

— Только шваркни их хорошенько, как меня обещал!

— С этими я что-нить позабавней придумаю...

Пока остальные атаковали демона, Клыкастый отбежал подальше и начертал в воздухе руну. Айры бросились было на охоту, но вихрь оторвал их от земли и потащил за собой. Двое пропали из виду в непрозрачном сером столпе, а третий вдруг вынырнул из него и, распахнув ставшие гигантскими крылья, приземлился по-кошачьи на все четыре лапы. Он весь просто искрился от переполнявшей его магии.

Промашка вышла. Один из троих оказался невосприимчивым к аспекту воздуха. Но к нему уже поспешил Тано, оказавшийся поблизости.

Визг и вой заставили Рика обернуться и взглянуть, куда вихрь уволок остальных айров — и он не смог удержаться ни от ругательства, ни от улыбки: Клыкастый насадил обоих тварей на длинные шпили въездного храма. Бедолаги дергались, свистели хвостами, скребли когтями по священным крышам. Незабываемое зрелище для местной инквизиции.

Тано тем временем уже прикончил третьего... В этот момент воины с безумными лицами заметались по площади, беспорядочно размахивая руками и оружием. Селина с визгом бегала вокруг демона, Бруно остервенело бился с пустотой, и только Вигге с Риком еще сохраняли рассудок: на людей с аспектом тьмы иллюзия страха не действует. А врожденный аспект Рика к ней устойчив...

— Лейф, назад! Облако тьмы! Закрой от них демона!

Но Вигге его не слышал. Он сошелся с врагом с глазу на глаз, и сейчас ловко уворачивался от его мощных рук. Рик поспешил ему на помощь, отмечая, что разбежавшиеся в разные стороны воины, продолжая битву со своими иллюзорными врагами, начали постепенно сдвигаться к центру...

«Сейчас будет удар огня», — прозвучало у него в голове, и Рик даже не успел задуматься, откуда в его мыслях взялся этот скрипучий мужской голос.

Так он готовит следующий удар огнем, пока Тано старается зарубить пустоту?..

«Досчитай до тридцати, и — бум!» — подтвердил голос.

— Лейф!!! Облако тьмы! Сейчас он убьет всех огнем! — крикнул Рик, и принялся считать про себя.

Вигге наконец услышал, отпрыгнул от противника, чтобы сотворить заклинание, а демона Рик взял на себя. Едва поспевая уклоняться, он даже ни разу не смог дотянуться до черно-красной туши, зато хотя бы сумел отвлечь врага. Но долго он так не протянет.

Десять... Одиннадцать...

Плотная дымка облака тьмы постепенно окутывала их с противником, отделяя от остальных. Рик чувствовал, как руки становятся тяжелей, движения замедляются от усталости, а когти низшего проносятся все ближе и ближе... Вдруг между демоном и Риком выросла невидимая стена. Некачественный меч звякнул о преграду, и клинок сломался.

У Рика все похолодело внутри.

Конец?.. Вот так, здесь и сейчас?..

«Назад на десять шагов! С вероятностью восемь из десяти Мага готова к атаке!»

Рик отскочил, не раздумывая — а вокруг демона выросла ледяная темница.

Фууух.

Двадцать два, двадцать три...

— Тано, водные щиты! — прокричал он, и вокруг людей начали возникать голубоватые полусферы...

«Привет, Вальд! Давно тебя не слышал...» — мысленно проговорил он, готовясь к огненной волне. И через несколько мгновений она накрыла всех, и щиты зашипели, съеживаясь и истончаясь.

«Я нашла его! Я долго его искала, и нашла! — кричала Рут, пока Рика поливало огнем. — Я так долго его искала! Я услышала его еще когда ты клеймо пытался поставить!»

«Вы бы вокруг посмотрели», — закипая, попытался усовестить Рик болтунов.

«Да, мертвенько тут у вас, — жизнерадостным голосом заметил Вальд. — Как в старые добрые...»

«А ну умолкли!» — разозлился Рик. Поток огня утих, и он бросился искать под ногами замену своему сломанному мечу. Позади уже разгоралась битва.

«А что, он сам заглушать нас не может?» — удивился Вальд.

— Нет, потому что, если ты не заметил, во мне почти нет магии! — уже вслух огрызнулся Рик, хватая найденное оружие.

«Твой соратник ранен,» — сообщил Вальд, и Рик услышал рычание Лейфа.

— Харрата...

И он ринулся туда, где за окровавленную руку держался Вигге, где влажно поблескивало свежим ожогом лицо Маги — ее щит, видимо, в конце концов все-таки лопнул, где Бруно и Селина плечом к плечу пытались рубануть врага по ногам...

От центральных ворот донесся гулкий цокот: кто-то въехал в город мимо того самого храма, где на шпилях висело жутковатое украшение Клыкастого. Раздался звучный женский голос:

— Удерживайте его магией! Всем отойти, только дальние атаки!

— Все назад! — проорал ничуть не удивившийся Вигге. — Второй отряд «Белых плащей» пришел!

Вокруг демона обвилось кольцо света, обжигая ему кожу — кто-то из вновь прибывших наложил заклятье. Демон взвыл, задрав голову, пытаясь разорвать путы.

Все отступили назад. Мага наложила поверх колец света ледяную темницу, Бруно вырастил каменную стену...

Рик обернулся: на помощь Альбамонтису примчался еще один десяток воинов, семеро крепких мужчин и три рослые женщины. Спешившись, одна из них прошла мимо Рика к тому месту, где Бруно взрыхлил почву для приземления.

Она единственная была без доспеха. Тонкие охотничьи брюки облегали стройные сильные ноги, кожаный жилет, одетый прямо на голое тело, открывал покрытые причудливой вязью рисунков руки. Светлые, почти белые волосы, собранные над лбом и на висках в косы, свободно струились по плечам. Должно быть, девушка была северянкой, или кто-то из ее предков родился на Льдистых островах. Потому что лишь там, на родине, Рик видел такие волевые, гордые лица у женщин — и такие чистые, холодные голубые глаза.

Стащив короткие перчатки, она ковырнула ножом большой палец и растерла кровь по ладоням.

— Это Берта, их командир. Жуткая баба, — шепнул Рику Клыкастый. — Сейчас будет реально страшно.

Погрузив ладони в рыхлую землю, девушка закрыла глаза и что-то забормотала себе под нос, ритмично покачивая головой, и от ее рук в разные стороны разбежались две золотистые дорожки, соединяясь на другой стороне площади в большой круг. В середине круга все еще стоял демон, которого теперь удерживали сразу два отряда. Он ревел, разбивая решетки, кольца, щиты и темницы, но на него накладывали новые.

Рик почти не смотрел на него. Он ничем не мог помочь магам, и потому неотрывно следил за девушкой. Давным-давно он уже видел такую магию. Аспект жизни — редкий дар, который обычно направляют в русло целительства, но Та-Ши выбрал другой путь, как и Берта. Не давать жизнь, а отнимать ее.

Ее голос становился громче, набирал хриплую, звериную мощь. Под кожей золотистым свечением засияла магия, оживляя рисунки у нее на руках. Берта уже почти выкрикивала слова своего заклинания, и на ее белой шее, на чистом, как свежевыпавший снег, лице набрякли, раздулись вены...

А в круге началось движение. С земли медленно поднимались трупы. Изуродованные ожогами, окровавленные, без голов, с вырванными из плеч руками, с выпущенными наружу внутренностями. Они поднимались и медленно брели или ползли к тому месту, где сейчас бесновался демон, волоча за собой не до конца отделенные конечности и кишки. И тогда наконец Берта запрокинула голову и издала оглушительный хриплый вопль, который, казалось, вообще не принадлежал человеку. Вены на ее лице стали кроваво-красными, а из трупов вырвались яркие золотые лучи, которые разбили все удерживающие чары и впились в демона, вытягивая из него жизненные силы. Ее голос слился с ревом умирающего демона. Тот стоял, словно пронзенный со всех сторон солнечными копьями, и не мог пошевелиться...

И в тот миг она была воистину прекрасна! Такая воительница могла бы встать в один ряд с Ингваром, Та-Ши, Литой и всеми остальными в той далекой битве: сильная, беспощадная и жаждущая победы любой ценой. Рик осмотрелся по сторонам: на лицах других он видел страх, отвращение, недоумение... Еще недавно многие точно так же смотрели и на него. Дикая исконная магия пугает своей мощью тех, кто слабее, кто не способен, разрывая себе грудь бьющей изнутри силой, выкрасить вены в красный, или даже в черный, лишь бы враг был повержен. Они видели лишь искаженное лицо — а он знал, сколько требуется отваги и воли, чтобы выдержать такое напряжение и такую чудовищную боль.

А потом Берта умолкла, обессиленно уронив голову на грудь и тяжело дыша. Золотые лучи угасли. Мертвый демон с грохотом упал на мостовую. Следом за ним начали падать мертвые тела.

На площади стало тихо.

— Мы победили, — негромко проговорил Клыкастый, но его слова услышали все. И в ответ вдруг грянуло шальное нестройное многоголосье:

— Сдо-о-ох! Он сдох! Мы победили!!!

Берта с трудом поднялась с земли и улыбнулась хорошей, открытой улыбкой.



Глава 16. Мертвый пьяным не бывает. Часть 1


Пока в одной половине города собирали мертвецов для погребения, в другой тем временем чествовали героев-победителей. Жизнь брала свое. Глава городского совета, к счастью, оказался человеком смекалистым и практичным: торжественных речей не растягивал, а сразу предложил в благодарность кров, ужин и пиво без счета в одной из уцелевших таверн — и исцеляющие зелья для раненых.

И вот теперь в уютной харчевне стоял шум и гам, три улыбающиеся девушки в белоснежных чепцах и передниках носились по залу то с пустыми, то с полными кружками, а из кухни струился аромат пряного тушеного мяса и горячего хлеба. После того, как командир второго отряда поднялась к себе в комнату, ужин плавно превратился в честную попойку. Столы уже давно сдвинули в один, Вигге, переговорив с хозяином таверны, раздобыл откуда-то нескольких девиц, которые теперь переходящим трофеем пересаживались с одних колен на другие.

— Эй, красавица, и нам бы еще две! — кричал Клыкастый, помахивая над головой пустой кружкой. — И сыру побольше!

Справа Рик слышал голос Тано, обсуждающий байки о страшной темнице для пленных воинов в Шадре, которая сама по себе превращает живого человека в труп. Слева, в нескольких шагах от стола, под дружный хохот зрителей один из магов второго отряда на спор пытался поджечь огненным шаром кусок льда, созданный раскрасневшейся от пива Магой. За столом на фоне общего веселья выделялась Селина, забившаяся в дальний угол с кружкой пива в руках. Клыкастый хоть и зубоскалил, как обычно, но при этом пил с каким-то особенным остервенением. Время от времени он посматривал на Рика — но это не было удивительным, поскольку на него с недовольством посматривали все. Сидел он мрачный и скучный, не участвовал ни в какой трескотне о пустяках, и молча целенаправленно напивался, но хмель все никак не затуманивал голову.

«Рик, ну что ты делаешь?..» — сокрушалась Рут.

«Вероятно, это все отходняк после боя, — предположил Вальт. — Чувство неудовлетворенности собой, разочарование...»

«Братец, не пей больше, — тем временем просила Рут. — Ты помнишь, чем все закончилось в прошлый раз?»

«В этот раз можно не опасаться — даже если Рик очень сильно разгневается, он совершенно безвреден, потому как...»

«Да сколько же можно, ну в конце-то концов! — возмутился Рик. — Я пью, чтобы хоть на пару часов перестать думать о том, насколько все погано, а вы без конца мне душу ковыряете! Потому что, если вы не поняли, положение настолько скверное, что на трезвую голову хочется только одного ...»

«Рик!..» — испуганно вскрикнула Рут.

«... Да напиться мне хочется! Святые силы, дайте мне еще хоть немножечко магии, чтобы заткнуть этих языкатых покойников!»

«Как грубо,» — обиделась сестра.

Рик усмехнулся.

«Грубо? Рут, тут вообще-то ходят демоны! И нам просто дико повезло, что напоролись мы на низшего, потому что высший из нас бы в два счета жаркое сделал! Мы бы даже Берты не дождались! А они уже здесь, и мы очень скоро встретимся — я теперь не сомневаюсь! И что делать, я пока ума не приложу...»

Громыхнув кружкой по столу, он поднял руку вверх, чтобы его заметили, и тоже крикнул:

— Еще пива!

«Знаешь, мы, наверное... просто слишком давно мертвы, чтобы бояться смерти, — печально проговорила Рут. — Я вдруг сейчас это поняла... И я не боюсь за этих людей, они мне безразличны. Может, из-за этого я больше ничего не могу?..»

«А тебе и не нужно за них бояться, достаточно просто их пожалеть,» — мрачно ответил Рик.

«Пожалеть? Кого здесь жалеть, Рик? Тех, кто выпестовал инквизицию? Кто заточил в кристаллы наших друзей и превратил их в рабов?.. Они заслужили своих демонов! Разве ты сам не думал так же совсем недавно?»

Рик тяжело вздохнул.

«Сейчас я стыжусь тех своих мыслей...»

Он перевел взгляд на грустившую в углу Селину.

«Вот эта девочка — вот чем она виновата? А ведь она сегодня много раз была на волосок от гибели. А младенец, над которым рыдала старуха? Все те люди, пепел которых сейчас носит ветер — чем они заслужили такую смерть? Они никого не пытали и никого не предали, они просто уже родились в этом мире! Неужели ты и правда желаешь им пройти той же дорогой, что и мы?..»

Рут молчала.

«Нет, сестра, я не стану мстить тем, кто и так — жертва. А вот хищников мы утопим в их собственной крови! И поверь, я заставлю их завидовать даже погибшим от демонов, потому что мои руки будут еще страшнее!»

Рик стукнул по столу кулаком, одним махом опустошил новую кружку, и направился к Селине.

— А ты чего тут нахохлилась, будто мокрый воробей? — спросил он, присаживаясь на свободное место рядом с ней.

Девушка жалобно взглянула на Рика, ее пухлые губы по-детски дрогнули.

— Я... Я — бесполезная, я...

Она умолкла, чтобы сохранить лицо и не расплакаться. Рик потрепал ее по плечу.

— Не говори чушь. Только что ты побывала в своем первом настоящем бою, и не с волком, не с ополоумевшим крестьянином, а с демоном! И ты была храброй.

Селина всхлипнула.

— Но ведь и ты был в таком бою в первый раз. И Бруно... А он из-за меня...

Рик положил ладонь ей на голову.

— Не из-за тебя, а ради тебя. Это разные вещи, девочка.

Селина вздрогнула и удивленно посмотрела на Рика. На мгновение ей показалось, что так мог бы говорить с ней дядя с высоты своего опыта и возраста.

Рик одернул руку, уселся поудобней.

— Понимаешь, малыш, по большому счету даже не важно, как ты сегодня выглядела и сколько ошибок совершила. Ты уже не в силах исправить ни одну из них. Важно, чтобы ты нашла в себе силы стать лучше и завтра сделать их немного меньше. А послезавтра — еще меньше. Так осуществляется развитие воинских способностей, хотя, мне кажется, этот принцип работает везде, а не только в военном деле. Знаешь, почему после боя никто из них, — Рик указал рукой на шумевших вокруг соратников, — ни в чем тебя не упрекнул? Да потому что упрекать в неопытности — глупо, и каждый из них был когда-то таким же, как ты. А значит, однажды и ты станешь такой, как они, а может, даже лучше и сильнее. Подумай об этом, ладно?

Он приободряюще коснулся напоследок ее плеча, и, поднявшись, хотел было выйти на улицу, но путь преградил один из воинов второго отряда.

— А чего это у вас неопереныш такой хмурый? — с развязной пьяной веселостью проговорил он. — Ты что, не рад, что мы тварь зарубили?..

Вигге даже отвлекся от своей пышногрудой забавы, которую тем временем зажимал в углу.

— Эй, это мой малый! Отстань от него!

— А правда, чего он не радуется?.. От страху, чтоль, никак не очухается? — подхватил другой маг.

— Судя по роже, он никак не может определиться, кого испугался больше — демона или нашей Берты! — прыснул третий, и в харчевне раздался дружный хохот.

Первой мыслью Рика было врезать весельчакам хорошенько, но их было слишком много... И вообще... Зачем?.. Он ведь прекрасно понимал, что этим своим безудержным весельем все просто стараются забыться, каждый как может.

— Да пошел ты, — буркнул Рик, отпихнул пьяного в сторону и вышел на улицу.

После душного тепла таверны ночь своим свежим, влажным дыханием пробрала насквозь за минуту. Запах гари почти совсем не чувствовался — ветер тянул с другой стороны. Рик поежился, почувствовал, как голова вдруг враз оказалась окутанной легким туманом, и усмехнулся. Значит, все-таки не зря было пиво выпито.

— О, а ты чего здесь? — спросил вынырнувший из темноты Бруно, поправляя штаны.

— Подышать вышел, — ответил Рик.


— А я — отлить. Ты был у них в нужнике? После твоих хором туда даже смотреть страшно! — расхохотался Бруно.

Рик улыбнулся.

— Да ну тебя!.. Слышь, там это... Одна девица сидит, сопли в пиво мочит. Все переживает, что тебя подставила. Ты бы подошел к ней, что ли


Тот вздохнул, помрачнел.

— А что я ей скажу?.. Извини, что дурой назвал? Так дурой и была. Не горюй из-за моего плеча? Так она скажет: очень ты мне нужен...

Рик тихо выругался. Как дети, честное слово.

— Ты же в каждой каше рядом с ней оказываешься. Так не будь идиотом — иногда надо оказываться рядом не только в каше, но и после нее.

Бруно задумчиво посмотрел на Рика, и скрылся в таверне.

Рик улыбнулся, еще какое-то время постоял на крыльце, отдаваясь ватному, расслабляющему ощущению, разлившемуся по его телу. Вернувшись в таверну, сцапал у проходившей мимо девушки полную кружку и уселся в дальнем углу. Присмотревшись, увидел лежащую на низкой лавке вдоль стены лютню. Отставив пиво, взял инструмент в руки.

— Что, умеешь? — спросил у Рика Клыкастый, подсев к нему.

— Нет, — покачал головой тот. — К сожалению...

Он провел большим пальцем по струнам, и они нестройно брынькнули.

— А ну-ка дай, — Клыкастый забрал у Рика лютню и, наклонив к ней ухо, принялся подстраивать струны.

— Играешь? — удивился Рик.

— Не, только когда пьяный! — блеснул тот зубами, широко улыбнувшись. — Трезвый я слишком жалостливый!

Он звякнул струнами, проверяя результат, хмыкнул.

— Вот как-то так...

Из-под его пальцев, слегка фальшивя, забренчала простенькая мелодия.

— Лучше бы Вигге вместо девок лютниста притащил, — пробубнил Рик.

Клыкастый кивнул.

— Точно, баб всего на пятерых, а музыка — она сразу для всех... Душа — она же песни просит.

— Точно, — подтвердил Рик. — Споешь что-нибудь?

Руки воина остановились, музыка замерла.

— Слышь, щуренок... Что в тебе не так?..

— В смысле? — не понял Рик.

Клыкастый повернулся к нему, прищурился.

— Знал бы — не спрашивал... И хоть Вигге сейчас блюет у входа, а Тано помалкивает да мясо жрет, как не в себя — поверь, у них тот же вопрос вертится.

Рик усмехнулся.

— Давай лучше споем... Ты помнишь, как звали наших парней?..

— Не, — махнул головой Клыкастый, и медленно перебрал струны одна за другой. — Когда-то в нашем отряде командиром был старик Роло, бесстрашный мужик всего с одной рукой — представляешь?.. Он знал много старых песен... И была среди них одна поминальная. Я столько раз ее слышал, а смысл понял только сейчас...

Его пальцы издали из лютни неожиданно стройный звук, и Клыкастый вдруг негромко запел низким, раскатистым голосом:


Ветер роняет белые хлопья.

Снег или пепел — не различить...


Воспоминания всколыхнулись в груди у Рика. Он пел эту песню когда-то давно со своими друзьями, много раз... Прикрыв затуманившиеся глаза, он подхватил знакомый мотив.


Стихли на поле предсмертные вопли,

Братьев уснувших не разбудить.

Братьев уснувших не разбудить...


Смех в харчевне вдруг стих. А Клыкастый вместе с Риком запели уже громче:


Бьется в груди моей страшное пламя!

Но моей воли не сокрушить:

Сердце мое превращается в камень —

Камни нельзя ни сломить, ни убить.

Камни нельзя ни сломить, ни убить...


И тут к ним присоединился Тано, Вигге, Мага, и еще один незнакомый баритон кого-то из воинов второго отряда:


Братья, услышьте мой голос призывный!

Пепел, как снег, заволок небеса

Больше живых не осталось в долине —

Значит, придется вставать мертвецам!

Значит придется вставать мертвецам!


Лютня умолкла, люди тоже. И в полной тишине особенно громко зазвучал одинокий голос Рика, низкий и звучный:


Звоном мечей мне ответили братья,

Хором в груди моей силу даря.

Снова иду за других умирать я,

Как умирали они за меня.

Как умирали они за меня...


Открыв глаза, он вдруг увидел, что все в харчевне смотрят на него.

— Ты откуда этот куплет взял?.. Его же не было в песне? — удивленно спросил Вигге.

— Как это не было, в нем же вся суть! — возразил Рик.

И тут он понял, что больше ему пить не стоит. Последние строчки открытым текстом намекали на кровавую магию — не удивительно, что они поют эту песню без них.

— Ниче не знаю, меня научили так, — отмахнулся Рик, надеясь, что завтра об этом никто не вспомнит. Он встал, харчевня вокруг слегка покачнулась.

— Пойду я, — хлопнул он по плечу Клыкастого и направился к лестнице, ведущей на второй этаж, где в таверне располагались комнаты для постояльцев.

Но пошел Рик отнюдь не в свою комнату, а к двери командира второго отряда. После повторного настойчивого стука она, наконец, отворилась.

— Тебе чего надо? — неласково спросила Берта, удивленно и строго выгибая светлую бровь.

Глава 16. Мертвый пьяным не бывает. Часть 2


Рик все придумал еще когда поднимался по ступеням. Тогда идея показалась ему хорошей. Но сейчас, глядя в ее внимательные умные глаза, он понял, что Берта не поведется на все эти дешевые уловки с вопросами относительно боя, вдруг возникшими посреди ночи после пьянки. Его взгляд скользнул чуть ниже, к наспех зашнурованному жилету, где сквозь шнуровку светилась полоса открытого тела и нежная ложбинка между грудей...

— Чего хотел-то, спрашиваю? — нетерпеливо повторила девушка.

— Хотел... сказать, что ты хороша, — улыбнулся вдруг Рик, любуясь ею, как мартовским солнцем: вроде прохладное, а сколько скрытой под снегом жизни пробуждает.

Лицо Берты смягчилось, но вытянулось от изумления.

— В каком это смысле?..

Рик стал серьезен. Мысленно он уже вел рукой по ее упругому бедру, вдыхал аромат ее шеи...

— Во всех, — с катастрофической прямотой ответил он. — От пяток до макушки, от первого слова твоего заклинания до последнего. Завтра мы разъедемся в разные стороны, и у меня больше не будет возможности сказать тебе этого, кроме как сейчас...

Берта как-то странно взглянула на него — и отступила назад.

— А ну-ка зайди. Поговорить надо, — деловито проговорила она.

Первый рубеж был успешно пройден!

Берта захлопнула за его спиной дверь.

Рик осмотрелся. В крошечной комнатке из мебели были только кровать, стол с тусклой лампой и стул. В углу стояло копье, прислоненное к стене. В его древке поблескивали, как камни, сгустки энергии сильного зачарования. А еще там светились кристаллы, при виде которых Рик помрачнел.

— Ты... используешь кристаллы?..

— Ну да, — ответила Берта. — Никогда не видел фамильного оружия? Оно в нашей семье уже много поколений.

Он понятия не имел, что такое фамильное оружие, но после ее слов Рика почему-то отпустило. Берта подошла к своему копью, любовно погладила древко...

«Ай, братец, а я знаю, о чем ты думаешь!» — воскликнула Рут в голове Рика.

«Умолкни и глаза закрой,» — мысленно приказал Рик.

— Я видела, как ты сражался на площади, — проговорила вдруг девушка, оборачиваясь. — И как ты пытался взять на себя то, что положено делать Вигге.

Рик усмехнулся.

— А, та белая птичка?

Берта кивнула с полуулыбкой.

— Да, белая птичка... — и тут же нахмурилась. — Пойми правильно: Вигге — хороший парень и храбрый воин, я против него ничего не имею, но какой из него командир, ты и сам уже понял. Там, где другие теряют одного-двух человек, он умудряется положить больше половины отряда. Ему даже пополнение запретили набирать из действующей армии.

— Ну знаешь, не я его выбирал, а он — меня. Да и обсуждать Лейфа за его спиной мне не нравится.

Берта пожала плечами.

— Так и я не кости ему перемывать собралась, а прояснить кое-что. Есть одно положение, о котором не любят распространяться, но тебе неплохо бы знать. После выполненного задания и до того, как отряду определят новое, ты имеешь право подать в канцелярии прошение о переводе в любой другой отряд «Белых плащей».

Рик подошел к ней ближе.

— Почему ты мне все это говоришь? — спросил он.

— Потому что ты заслуживаешь, — не моргнув ответила Берта.

— А мне кажется, потому что я тебе нравлюсь, как и ты — мне, — проговорил Рик, взял руку девушки в свою — и положил себе на плечо.

— Эй, ты что делаешь?.. — отпрянула было она, но поздно — вторая рука Рика уже крепко легла ей на талию, сокращая оставшееся расстояние между телами.

— То, что хотел с самого начала, — выдохнул Рик, чувствуя, как Берта напряженно выгибает спину, чтобы это расстояние вновь увеличить — но тем не менее не вырывается. — Но я понятливый — просто скажи «нет», и я сразу уйду.

— Слушай, откуда в тебе столько наглости? — удивленно возмутилась девушка.

— Берта, это было не «да», и не «нет», а я давно готов к разведке местности боем.

Она вдруг запрокинула голову и расхохоталась.

— Ах ты сволочь бесстыжая!..

— Поскольку это опять таки не было «нет», перехожу от слов к активным действиям...

Он потянулся губами к ее белой, пахнущей какими-то травами шее, чувствуя, что вот теперь он пьян окончательно. И Берта уже не выгибалась в его руках...

И в этот момент он услышал скрипучий голос Вальда.

«Да расшнуруй уже ей жилет, сколько можно об этом думать!»

«Ничего подобного, если он сейчас сразу потянется к груди, девушке это может не понравиться!» — возразила Рут.

«Слушайте, я тут как-нибудь сам справлюсь, давайте-ка помолчите!» — взмолился Рик, прижимая Берту к себе еще сильней.

«Вот если он не станет тянуться к ее груди — это ей скорее не понравится!» — со знанием дела возразил Вальд.

«Я девушка, мне виднее!» — возмутилась Рут.

«Да что ты можешь в этом понимать, ты умерла девственницей!» — насмешливо проскрипел Вальд.

«Я уже много лет живу вместе с братцем, знаешь ли!»

«Умолкните, оба!» — разозлился вконец Рик, невольно отвлекшись от восхитительного процесса.

— В бою ты действовал затейливей, — с хитрой улыбкой проговорила Берта. — А тут ни тактики, ни стратегии — прямая лобовая атака!

Ей нравилось к нему прикасаться, нравилось смотреть на него — Рик это видел в блеске потемневших и потеплевших глаз.

— Зато у меня несокрушимая боевая мощь! — прошептал он девушке на ухо, и, впиваясь поцелуем в мягкие свежие губы, занялся шнуровкой.

«С вероятностью девять к десяти, если ты...» — начал опять комментировать Вальд, но Рик прервал его искренним внутренним воплем:

«Молчать!!!»

Берта на мгновенье отстранилась, шумно переводя дыхание.

— Но учти — завтра я не буду знать, кто ты.

— Не переживай, ты и так не знаешь, — ответил Рик, стягивая с нее жилет.

«Ох!.. — почти проскулил Вальд. — Красота-то какая...»

— Тогда сейчас проверим, кто кого, — многообещающе проговорила Берта, сдергивая заклепки ученического доспеха у Рика на груди.

— Предлагаю сразу обоим, и друг друга, — шепотом ответил он, отстегивая меч и мягко толкая ее на постель.

***

Берта крепко спала, прильнув щекой к его плечу. Уходить совсем не хотелось, но Рик не мог себе позволить уснуть рядом — это было бы подлостью по отношению к ней. За окном начинало светлеть. Осторожно высвободившись от теплых безвольных рук, Рик оделся и бесшумно выскользнул из комнаты, чтобы его никто не увидел.

Оказавшись в своей каморке, он рухнул, не раздеваясь, на постель и мгновенно отключился.

Его разбудила Рут.

«Братец, пора подниматься! Братец!» — обеспокоенно звала она.

Но Рик только повернулся на другой бок и накрыл голову подушкой.

«Там уже к завтраку выходят,» — проскрипел Вальд.

Рик со стоном сел, потряс тяжелой головой. От неудобной позы во сне затекла шея.

«Брат, ты нас слышишь?..»

«Нет,» — огрызнулся он мысленно, и принялся стягивать волосы на затылке, чтобы не мешались.

«Рик...— растерянно проговорила Рут. — Ты на нас злишься?..»

«Нет, я просто счастлив, что вы едва не изгадили мне ночь! — озлобленно ответил Рик. — Слушайте, впервые за шестьсот с лишним лет я был с женщиной! Я был с женщиной, которую до жути хотел, а вы — нелюди, ясно?»

Спустившись вниз, он обнаружил, что завтрак уже в разгаре.

— Эй, а вот и наш сурок проснулся! — весело поприветствовал Рика Клыкастый. — Сыпь сюда, бобы стынут!

Тот озадаченно осмотрелся по сторонам.

— А где второй отряд? — спросил он, не увидев вокруг себя ни одного воина Берты, ни ее саму.

— Они уехали еще на рассвете, — пояснил Вигге. — Садись давай, ешь! Сейчас сразу в оружейную поедем. Там есть для тебя кое-что, тебе понравится.

Уже уехали, значит. Ну что же, доброй тебе дороги, мартовское солнце. И славных побед.

Есть совсем не хотелось, но кружка холодного кислого молока пришлась очень кстати.

— Слышь, Клыкастый, — негромко сказал Рик, наливая себе из кувшина еще. — А что такое фамильное оружие?..



Глава 17. Луки, мечи и копья


День выдался серым и тихим. После ночного дождя повсюду виднелись лужи, кони недовольно шлепали копытами по грязи: мощеных улиц в Альбамонтисе было немного. Вигге с Тано ехали впереди и что-то вполголоса активно обсуждали. Мага, Бруно и Селина, мечтательно улыбающаяся каким-то своим мыслям, следовали за ними. Рик с Клыкастым замыкали поредевший отряд.


— А с чего это вдруг ты фамильным оружием заинтересовался? — спросил Клыкастый, с прищуром поглядывая на Рика.

— Кто-то из второго отряда вчера по пьяни обронил, что такое есть у их командира, — невозмутимо пояснил тот, разглядывая беспорядочно налепленные с обеих сторон от дороги дворы, обнесенные покосившимися заборами, из-за которых доносилось кудахтанье кур и блеяние овец.

— А, это да, — кивнул Клыкастый. — Короче, это оружие, при создании которого используются фамильные кристаллы. Некоторые старики и смертельно раненые воины вместо теплой ванны и ножа цирюльника добровольно идут на пытки, чтобы сохранить свою силу для потомков. Не смотри на меня такими глазами, я и сам не понимаю, какой белены нужно для этого нажраться, но есть семьи, где жарить или топить своих предков что-то навроде традиции...

Рик действительно был удивлен. Так вот каким образом современные воины расширяют свои возможности?.. В древке копья Берты блестело не меньше десятка кристаллов — получается, в ее семье нашлось немало храбрецов, пожелавших собрать свою магическую силу в кристалл, вместо того, чтобы тихо и спокойно унести с собой в могилу. Вот только запечатанные души всегда при тебе, в то время как оружие может сломаться или потеряться.

А Клыкастый тем временем продолжал:

— ...но как ни крути, овцы-то в основном белые. Так что фамильное оружие — штука довольно редкая. Я лично знаю только двух воинов, которые сейчас используют фамильное оружие в бою, это Берта и рыцарь личной охраны императора из рода Альва, и они оба — копейщики. Еще видел фамильные мечи министра торговли и главы городского совета Флюмена, но для них это что-то навроде наградной ленты или кружева на рукавах. Слышал, что в действующей армии вроде есть еще с полсотни человек с таким оружием, но подробностей не знаю. А, еще луки фамильные бывают.

К дороге ленивой трусцой выбежал грязный лохматый пес, повел носом в сторону проезжающих мимо лошадей, басисто гавкнул и принялся пить из лужи.

— Луки? — удивился Рик. — Это же бесполезное оружие. Бьет, конечно, дальше, чем магическая энергия, но какой смысл в стреле против щитов воды или огня?.. Чтобы она хоть что-то путное делала, все равно придется подойти ближе, а если ближе — там уже магическая атака работает, и она гораздо эффективней. Даже если кристалл усиливает оружие, он никак не сможет усилить стрелу.

— Да пес их знает, Рик. Но у нас в оружейке есть один. Когда-то он принадлежал герцогу Силваносу Кварту, но герцог лет двадцать назад помер, а наследников у него не осталось. Сначала лук вроде хранился у императора, а потом его привезли к нам. Теперь висит на дальней стене, захочешь — глянешь.

— Звучит любопытно... А не воруют такое оружие?.. — спросил вдруг Рик. — Если они настолько сильны и ценны...

Клыкастый перебил его хохотом.

— Ну ты сказал! Нету среди воров таких остолопов, чтоб к фамильным кристаллам лезть! Они чужакам не подчиняются. В лучшем случае ты получишь бесполезную стекляшку, а в худшем кристалл просто прибьет тебя.

— Лук герцога же никого не прибил.

— А ты бы видел, как его вносили на растянутой холстине, все такие в мыле, в поту со страху, ноги раскорячили, в двери пройти не могут — я ржал потом неделю! А как вешали!.. Лишь бы не прикоснуться ненароком руками.

Представив себе картину, Рик заулыбался.

— Но почему? Ведь кристаллы, которые получаются из магической энергии казненных преступников, насколько я знаю, используются кем угодно и как угодно, — заметил Рик.

Клыкастый озадаченно умолк, вытаращившись на собеседника. И, кашлянув, проговорил:

— Слышь, а я вот как-то никогда и не задумывался, почему так. Может, ритуал какой-то другой используется? Ну, чтобы кристалл слушался только членов семьи?..

Рик вспомнил Герха, вспомнил слова Вигге о выходящих из-под контроля кристаллах инквизиторов. Вспомнил портал и парящие дворцы Кордии.

Клыкастый, скорее всего, был прав, и вначале существовал какой-то другой ритуал. Он собирал магическую энергию человека, но вместе с ней в кристалле сохранялся отпечаток души, или, может, даже сама душа. Но использовать кристалл с характером против его воли непросто и опасно. Пришлось научиться делать кристаллы без характера, или без воли. Но люди, шедшие добровольно на пытки ради славы своей семьи, явно не желали, чтобы их силой потом поддерживали императорский дворец или превращали младенцев в уродцев-смехачей. И они продолжали прибегать к прежнему методу, или изобрели свой собственный.

Дорога круто повернула вправо, на совсем узкую, пропахшую помоями и нечистотами улочку. Какая-то женщина в грязном переднике выплеснула содержимое большой миски через свой забор, и в дорожную грязь плюхнулись рыбьи потроха. Одноухая рыжая кошка с голодным воплем бросилась на добычу и принялась увлеченно ее поедать, не обращая внимания на лошадей, которые проезжали мимо, едва не наступая на нее.

— Знаешь, чего я никак не пойму? — спросил Рик. — А почему бы не использовать кристаллы не в оружии, а как амулет, скажем? В разы эффективней и удобней.

— Потому что это запрещено инквизицией. Кстати, вот и наша оружейная, — торжественно провозгласил Клыкастый, указывая рукой на грубое квадратное здание из серого камня, обнесенное высокой оградой.

***

Пока привратники в темных доспехах и парадно-белых плащах закрывали тяжелые ворота, отряд спешился у коновязи.

Пустой двор был выложен старыми подгнившими досками, так что в липкой грязи сапоги не вязли. Слева от въезда на столбе развевалось белое знамя с красно-оранжевым символом солнца. Рядом с ним о чем-то мирно беседовали двое городских стражников и человек в таком же плаще, как у привратников. Суетливые красноклювки монотонно и звонко чирикали в кустарнике под забором.

— Так, я пошел к коменданту составить донесение о вчерашнем, а вы шагайте подбирать амуницию, — приказал Вигге, закрепляя повод. — Как закончу, сразу к вам спущусь. Тано пока за старшего, а Клыкастый... — он бросил на воина угрожающий взгляд. — Клыкастый у нас за немого. Ясно?

— А че не за мертвого сразу? — огрызнулся тот.

Лейф подошел к нему вплотную.

— Опозоришь меня здесь еще раз — могу и за мертвого устроить,— пообещал он. — Так что держи свой рот на замке, а глаза — поближе к полу.

Вигге направился к зданию, а Рик вопросительно взглянул на Клыкастого. Тот промолчал — и Рик тоже не стал ни о чем допытываться.

Второй этаж занимали комнаты коменданта и маленькая казарма, а на первом располагалась сама оружейная.

Большой зал был залит светом, который струился прямо с потолка. Здесь солоновато пахло свежей кожей и железом. Вдоль стен тянулись стойки, на которых располагались в основном мечи, ножи, кинжалы, копья и щиты, но кое-где виднелись и более экзотические варианты, такие как скиссоры, алебарды, метательные топоры. А по центру в три ряда выстроились стойки для полных комплектов доспехов с шлемом, полки с отдельными нагрудниками, кирасами, наручами и прочими деталями одежды.

Тано с улыбкой остановился у входа, наслаждаясь моментом восхищенного удивления новичков.

— Вот это арсенал, — проговорил Бруно, присвистнув.

— Давай я пока поднимусь и бальзам Маритимы выпишу, — предложила Мага.

— Иди, — согласился Тано.

— А мы можем здесь сами?.. — робко поинтересовалась Селина, пожирая глазами стенды.

— Давайте, только при выборе не забывайте учитывать...

Рик уже не слушал. Он направился вглубь зала, чтобы взглянуть на лук, о котором слышал от Клыкастого.

Лук действительно висел на дальней стене, длинный, ростовый. Кристаллы мутно поблескивали в его темном, начавшем рассыхаться теле. Будто теперь, когда больше некому было служить, он медленно умирал вслед за своим хозяином. Это было грустное и, вместе с тем, величественное зрелище. Рик осторожно потянулся к нему рукой, не касаясь, как будто знакомясь с чужой норовистой лошадью. Кристаллы на глазах начали светлеть и обретать прозрачность, словно покрытое инеем стекло от теплого дыхания. Ты меня признаешь, да? Мы не враги? Рик ласково провел кончиками пальцев по рассохшемуся дереву, и трещина под его рукой начала медленно стягиваться, будто заживающая рана. Вот, значит, как. Скучаешь по делу? Устал пылиться?

Рик понимал его всем сердцем. Он тоже уже давно изнемогал от потребности и желания действовать. Но лишь теперь у него начинала вырисовываться картина того, что нужно делать и как добиться того, чего он хотел.

Убедившись, что его никто не видит, Рик не смог отказать себе в удовольствии и снял лук со стены. Кристаллы вспыхнули, заиграли россыпью огней — восемь чьих-то душ, жаждущих побед и свершений. Жаль, что перед тобой не лучник...

Вдруг что-то негромко стукнуло по деревянному полу. Рик взглянул себе под ноги и увидел кристалл, выпавший из гнезда. Он ярко светился сочным зеленым цветом, как изумруд.

Спешно вернув оружие на свое место, Рик наклонился и поднял кристалл с пола. Он был размером с половинку перепелиного яйца, и теплый на ощупь. Сверху до низу по спирали его обвивала серебряная змейка.

«Природный аспект! — радостно воскликнула Рут. — У него мой аспект!..»

«Знаю».

С улыбкой спрятав кристалл в кармане, Рик занялся поиском подходящей амуниции. Он точно знал, какой доспех ему нужен. А еще — что нынешний со вчерашней ночи ему стал заметно тесен в плечах, а в руках прибавилось силы. Миновав все латные, пластинчатые и кольчужные варианты, он принялся рассматривать кожаные доспехи

— Помощь нужна? — крикнул ему Тано, выходя из-за полок с кирасами.

— Нет, я справлюсь, — махнул ему рукой Рик.

— Сейчас проверю, как ты там справляешься, — громко ответил Тано, хотя сам находился уже в двух шагах. И, наклонившись поближе, полушепотом проговорил: — Ты наступил Вигге на больное, так что стань на денек-другой невидимкой. Ты ему нравишься, но не думай, будто он забыл, кто кому вчера приказывал.

Хлопнув Рика по плечу, Тано уже в голос произнес:

— Правильный выбор, теперь просто по размеру себе подбери.

Подмигнув, Тано пошел обратно к Селине и Бруно.

Рик задумчиво посмотрел ему вслед, вздохнул и вернулся к своим делам. Он выбрал коричневую кожаную куртку с капюшоном и с чешуйчатыми вставками на груди и спине, кожаные штаны, короткий плащ и хорошие сапоги из бычьей кожи. Поразмыслив, Рик взял один сапог из стоявшей рядом пары и вытянул из него тонкий, но прочный шнур, и через минуту кристалл уже висел у него на шее, спрятанный под одеждой.

Из оружия Рик присмотрел обычный, но качественный кинжал с острым, как бритва, лезвием, полуторный меч с зачарованием скорости, и еще прихватил легкий северный щит.

Тут до него донеслись приглушенные, но злобные голоса Маги и Клыкастого, и он поспешил к выходу.

— Никуда ты не пойдешь! — шипела женщина, преградив путь Клыкастому. — Хочешь еще один скандал?..

— Я хочу, чтобы этот сученыш отдал нам все, что положено! — уже сорвался на крик Клыкастый.

— Сколько дали — столько наше! — прикрикнула на него Мага.

Из глубин оружейной к этим двоим уже шагал Тано вместе с Селиной, облаченной в облегченную кирасу, и Бруно в кожаном доспехе с пластинчатыми вставками.

— Вы что тут устроили?.. — строго спросил он.

— Нам дали два бальзама, Тано! Два! — прогромыхал Клыкастый. — Некоторым по пять склянок отваливают, а нам — два! И что, мы должны промолчать?

— Вот именно, мы должны промолчать! — крикнула ему в лицо Мага. — Потому что после того, что ты здесь устроил в прошлый раз, спасибо, что нам вообще что-то дали!

— Да что бы я не устроил!..

— А ну-ка пойдем выйдем, — скомандовал Тано, толкая Клыкастого в плечо.

— Но он же прав! — воскликнула Селина.

— А ты не вмешивайся! — одернула ее Мага.

— Эй, что у вас стряслось? — раздался голос Вигге.

— У нас все нормально, — отозвался Тано. — Просто нам две Маритимы дали, и это не всем понравилось.

Вигге тяжко вздохнул.

— Мда. Вообще-то, братцы, мы сняты с предыдущего задания. Мы не идем рубить айров на Орлином Перевале, поэтому Маритиму нам и урезали. Совет испросил содействия у императора, и наш отряд назначен тенями какому-то важному хрену в треуголке. Не спрашивайте, что здесь забыла инквизиция. Лишь бы не нас.



Глава 18. При свете дня

По приказу императора отряд должен был встретиться у городских ворот с направленным в Альбамонтис инквизитором, и дальше вместе с ним отправиться в путь. Никому это не нравилось, но задания не выбирают. Рик терялся в догадках, какие дела могут быть у инквизиции здесь, в восточных горах, где и людей-то толком нет, но расспрашивать Вигге было бесполезно. В любом случае, чуть раньше или чуть позже, все станет ясно. Кристалл приятным теплом отвлекал его от бесполезных размышлений.

Они неспешно заехали за солью и крепким черноземельским вином, а напоследок Мага предложила заглянуть в храм.

И тут Рика осенило.

— Клыкастый, а ты айров с храмовых шпилей снял?..

Тот охнул и тихо, но очень забористо выругался.

— Что там еще? — недовольно спросил Вигге, услышав его краем уха.

— Я тварей на храме тухнуть оставил, — с досадой проговорил Клыкастый.

Лейф даже коня остановил. На его лице проступили багровые пятна.

— Ты... что?.. Мы ждем инквизитора, присланного по особому поручению Советом, а у нас прямо на въезде, на святом месте дохлые твари из Нижнего мира?.. Да ты в своем уме?! Ты бы еще башку демона туда насадил! — проорал Вигге. — Погнали снимать!

Ударив пятками коня под бока, он рванул вперед, распугивая стадо гусей и разбрызгивая грязь в стороны. Все остальные последовали за ним. Миновав узкие кривые улочки, отряд выехал наконец на широкую мостовую и, бряцая подковами, припустил еще сильней мимо уродливых черных останков сгоревших домов. Но, очутившись на рыночной площади, все поняли, что опоздали.

Прямо напротив храма, задрав голову вверх и придерживая коня за повод, стоял полноватый мужчина средних лет в черной мантии и треуголке. Стая ворон беспардонно пировала на священной крыше.

Вигге выругался себе под нос.

— Все сделали трагические рожи, — скомандовал он. — Говорить буду я, а вы — кивать и поддакивать.

Подъехав к инквизитору, Лейф спешился и с самым серьезным видом рассыпался в почтительных приветствиях, но инквизитора это с толку не сбило. На его ошеломленном лице даже губы подрагивали от возмущения.

— Что это? — только и проговорил он, указывая руками вверх. — Что это такое?!

— Господин инквизитор, это досадное недоразумение, которое мы немедленно исправим, — Вигге обернулся на Клыкастого и сделал нетерпеливый жест рукой, мол, давай уже.

Через минуту поклеванные туши плюхнулись на мостовую.

Отряд молчал. Инквизитор с важным видом осмотрел айров, поглаживая небольшую аккуратную бородку.

— Крупные особи, — горестно констатировал он, выпрямившись. Потом окинул взглядом напряженные лица воинов, и, кашлянув, провозгласил нравоучительным тоном:

— Господа, я не крючкотворец, и жалобу за этот пренеприятный инцидент на вас подавать не стану, однако впредь попрошу быть уважительней к Священным силам и религиозным чувствам простых людей. Кощунство мало того что никого не украшает, так еще и является отвратительным пороком, причем наказуемым. Битва с мерзостью не должна обращать нас самих в сходную субстанцию.

Вигге склонил голову.

— Господин инквизитор, клянусь, ничего подобного больше не повторится.

Инквизитор величественно кивнул.

— Можете называть меня господином Зотикусом, — милостиво позволили он. — А где тело так называемого демона? Я должен осмотреть его.

На словах «так называемого» воины незаметно переглянулись.

— То есть вы предполагаете, что это может быть не демон, а что-то другое?.. — озадаченно проговорил Лейф.

— Ну никто из вас в Нижний мир не спускался, а следовательно, вы не можете решительно утверждать, якобы тварь непременно является демоном, — важно заявил инквизитор, усаживаясь на лошадь.

— А вы, стало быть, можете? — усмехнулся Рик.

Вигге и Тано одновременно зыркнули на него, приказывая заткнуться.

— Я всю жизнь занимаюсь изучением Нижнего мира, — снисходительно пояснил Зотикус. — И являюсь одним из лучших специалистов Империума в данном вопросе. Так что да, я — могу.

Рик с тоской посмотрел на шпили храма и представил, как славно на одном из них смотрелась бы туша инквизитора... И опустил глаза, чтобы никто не увидел вспыхнувшей в них ненависти.

Вот бы узнать, что за кристалл он прячет под мантией?..

— Полагаю, его оттащили к Западным воротам, по крайней мере трупы глава городского совета приказал собрать именно там, — сообщил Вигге.

— Тогда едемте, — скомандовал инквизитор.

Отряд в гробовом молчании последовал за ним.

Возле сломанных ворот лежали собранные в кучу тела. Удушающе воняло смертью. Прямо за городской стеной несколько рабочих уныло рыли одну большую яму, чтобы похоронить всех скопом.

В некоторых останках вообще с трудом можно было узнать людей, иные представляли собой полностью обожженные фигуры, но среди них попадались и те, кто сохранил свой облик: стражник с вырванной из плеча рукой, молодая женщина с разорванной айром грудью... А рядом с ними валялся их враг, которому второй отряд отрубил голову в качестве трофея.

Зотикус спешился, прижал к лицу белоснежный платок и брезгливо подвинул сапогом чьи-то обгорелые останки.

— Господин Вигге, будьте любезны, пусть кто-нибудь из ваших людей достанет тварь оттуда, а то ведь даже взглянуть толком нет никакой возможности!

Вигге жестом приказал Тано и Бруно выполнить требование. Сморщившись носы и с усилием упираясь ногами в чавкающую почву, они вытащили демона ближе к дороге.

Зотикус подошел к нему, наклонился, потрогал рукой копыто, потом присел разглядывать рану на боку. Бруно с Тано озадаченно наблюдали за ним, все остальные — тоже.

— Ну вот вам и ответ: это, господа, совершенно не демон... Едемте за мной.

У Рика от изумления брови на лоб поползли. Чего?..

— О Шаддаб, — одними губами, почти про себя проговорил Рик, прикрывая от негодования глаза.

Зотикус решительно прошествовал к своей лошади, сунул платок в карман и поспешил за ворота, чтобы побыстрее вдохнуть полной грудью.

— Это — искаженное скверной животное, — сообщил он с недоумением переглядывающимся воинам. — возможно, бык или медведь.

— Бык или медведь?! — вырвалось у Рика.

— Скверна?.. — недоверчиво переспросил Лейф.

— Да, мой дорогой господин Вигге, скверна, — проговорил инквизитор командиру, игнорируя восклицание Рика. — Видите ли, примерно в десяти днях езды от Альбамонтиса расположено одно из самых крупных древних захоронений демонов, в котором, по легенде, Алрик Проклятый замуровал сто тысяч подчиненных ему чудовищ Нижнего мира, чтобы в нужный час сломать все сдерживающие печати и выпустить изголодавшуюся страшную армию опустошать земли...

Рик стиснул зубы. Затолкать бы этому невежде его же слова в глотку вместе с раскаленным оловом, как положено за клевету!..

— ... Совет обнаружил его около ста лет назад во время эпидемии скверны на севере страны. Тогда стали тщательно исследовать все удаленные районы, и нашли очень много интересного. Видите ли...

Зотикус вдруг умолк с совершенно неожиданным, почти девичьим смущением.

— Впрочем, едва ли вам это интересно... Сейчас на развилке — направо, к реке.

— Но это правда очень интересно, господин инквизитор! — искренне возразила Мага.

— А вот это прекрасно, — заулыбался Зотикус, и вдохновенно продолжил. — Понимаете, я больше ученый, чем поборник чистоты магии. В юности, конечно, я пылко мечтал о более деятельной карьере, и даже участвовал в нескольких процессах над последователями того самого Ордена Защитников!

Рик вздрогнул. Так значит, кто-то все-таки выжил тогда? И даже смог найти преемников?.. Это стало для него откровением. Братья?.. Или неудачливые предатели? То, что теперь он сомневался в верности даже своего Ордена, причиняло ему боль. Кристалл под одеждой вдруг стал очень теплым, почти горячим.

— ...Можете ли вы себе представить: они веками скрывали свое истинное лицо, причем им покровительствовали даже представители некоторых благородных семей!..

— Прошу меня извинить, но куда конкретно мы сейчас едем? — спросил его Вигге.

— А, мы едем в Ноздрю Демона, к могильнику, — просто ответил Зотикус, пуская лошадь по тропе вдоль реки. Тучи, наконец, местами разорвало ветром, и теперь в лазурных просветах между грязными серыми комьями облаков поблескивало солнце. — Ах да, я же вам не дорассказал про скверну! Так вот, при большой концентрации трупных соков в земле она начинает со временем оскверняться, и становится источником заражения...

Подавив в себе очередной приступ гнева, Рик направил кобылу поближе к инквизитору и с вниманием прислушался к его словам. О том, что трупы демонов в большом количестве оскверняют землю, в которой их погребают, он не знал. По всей видимости, на это требуется очень много времени, и Рик просто не застал того момента, когда явление дало о себе знать. Но, в любом случае, на всех могильниках стояли его собственные щиты — на всякий случай. Их силы должно было хватить...

—...Древние маги каким-то образом запечатывали такие могильники, и возводили над ними стелы, — продолжал лекцию Зотикус. — Мы точно не знаем об их назначении, но суть в том, что со временем они разрушились вместе с древними печатями, и скверна начала распространяться. Кстати, в университете Истинной Магии до сих пор хранится чучело одного из скверных животных — на шести ногах, и тело, между прочим, тоже черно-красное, в то время как в описаниях демонов упоминается только телесный и красный цвет кожи...

Рик только слегка головой покачал.

— А что с Ноздрей Демона? И где это, кстати? Я ни разу не слышал такое название, хотя служу здесь уже давно, — Вигге снова постарался вернуть чрезмерно разговорчивого инквизитора к главной теме .

— Не переживайте, я хорошо знаю дорогу. Это местечко неподалеку от скалы Спящая Дева, сразу за Желтой Долиной, — охотно пояснил Зотикус. — Нужно посмотреть, что там творится. Все дело в том, что по какой-то причине на тот могильник новые печати поставлены не были...

Рик усмехнулся. Причина называлась «там ничего не разрушилось». Совет просто не смог снять его щиты, чтобы установить свои.

— Кстати, совсем недавно небольшой могильник был обнаружен в Ветреном Пределе, — следовал за своей вольно мятущейся мыслью Зотикус. — Туда выслали группу инквизиторов, и представляете, среди них нет ни одного приличного ученого!..

Он все говорил, говорил, легко перескакивая с одной темы на другую, забывая, о чем только что хотел рассказать, и Рик охотно бы поотстал, но яростные взгляды Тано и Бруно, ехавших позади, красноречиво ему объяснили, что задние места заняты.

«Рут, а ты не помнишь, что там за Ноздря такая была?.. Что-то мне незнакомо это название», — спросил мысленно Рик у сестры.

«Я тоже такого не помню. Может быть, оно новое, и раньше место называлось как-то по-другому?..» — предположила она.

Рик вздохнул. В отличие от инквизитора он точно знал, кого сразила вчера Берта. И если щиты на могильниках по какой-то причине разрушились за прошедшие годы, то же самое могло произойти и с печатью между мирами.

Перед решающим сражением Рик со своими воинами отвоевали у демонов их порталы и уничтожили их, и во всех точках тонкого соприкосновения миров установил запрещающие печати. До тех пор, пока они целы, из мира демонов в мир людей проход оставался невозможным. Но если со временем разрушились щиты — значит, могли разрушиться и некоторые печати. Одна из них находилась здесь, в восточных горах. Вот куда действительно следовало бы заглянуть. Но как? Выбрать момент и просто уехать, покинув отряд? А как и куда возвращаться потом?..

Дорога между тем все вилась желтой лентой по берегу, лошади размеренно покачивали седлами, и когда господин инквизитор наконец вздремнул в седле, все облегченно вздохнули.

***

Тишина теперь звучала только когда Зотикус спал или ел. По сравнению с ним даже Клыкастый казался едва ли не молчуном. Вигге страдал, но был вынужден терпеливо слушать его бесконечные лекции. Остальные втихаря кидали утром жребий, две короткие палочки против четырех длинных, кому ехать рядом с инквизитором. Дорога была безопасная, скучная и нудная. Даже толком пообщаться при Зотикусе было невозможно. Единственной радостью для Рика стали часы перед рассветом, когда Тано брал его, Бруно и Селину на тренировку.

Но тут ландшафт сменился, и равнинную дорогу сменили горные тропы. И наконец на двенадцатый день, к полудню, отряд добрался до места назначения.

Ноздря Демона представляла собой искусственный котлован, созданный на перешейке поросших лесом невысоких гор. Яркое солнце щедро поливало светом эту чашу, заросшую по краям густым кустарником и совершенно голую на дне. Здесь не росла даже трава. Сухая растрескавшаяся земля жаждала влаги, будто дожди обходили могильник стороной. А в самом центре возвышалась стела в три человеческих роста, вырубленная из черного камня. Надписи на скошенных гранях давно стерлись, макушка растрескалась и немного осыпалась, но основание все еще вспыхивало золотистыми и синими искрами.

— Аж дух захватывает, не правда ли? — с улыбкой проговорил Зотикус, обернувшись к спутникам.

Те и правда застыли в онемении. И дело было даже не в мрачно-прекрасной стеле или очертаниях чаши могильника, а в наполняющей ее энергетике. Каждый из них ощущал, что соприкасается с чем-то темным, волнующим — и, как ни странно, прекрасным. Зотикус спешился.

— Давайте пройдем чуть дальше — там есть где привязать лошадей, — сказал инквизитор, затыкая в карманы длинные полы своей мантии, чтобы не мешались. — Нам нужно рассмотреть основание стелы.

Вигге кашлянул и кивнул, соглашаясь.

Спуск вниз оказался не таким простым, как казался сверху. Прорубая дорогу в колючем кустарнике, они добрались до дна.

Рик вместе со всеми медленно приблизился к камню. Стелы были якорем для щитов, их питающим корнем. На гранях высекали его имя и имена всех запечатанных внутри него душ. Совет так и не смог снять щиты — а он мог бы сделать это хоть сейчас, всего одним прикосновением...

— Эй, ты чего там позади всех плетешься? — повернулся к нему Вигге.

Рик подчинился, подошел ближе к Лейфу и Зотикусу. Основание стелы засветилось чуточку ярче. Совсем немного, но инквизитор мог заметить и это, поэтому Рик поспешно отступил назад, и вдруг оступился на попавшем под каблук камешке.

— Кому-то сегодня вина больше не наливать! — со смехом гаркнул оказавшийся позади Клыкастый и с силой толкнул приятеля в спину, вперед, прямо к черному камню.

— Харрата Шадр!..

Стела мгновенно вспыхнула от основания до вершины черно-фиолетовым пламенем. Все отшатнулись, кто-то даже охнул от неожиданности. На гранях золотыми буквами начали проступать утраченные имена, и мелодичный голос дремавшего в камне и невидимого глазу сильфа изрек:

— Приветствую тебя, великий Альтарган Аттон Алрик Освободитель, да прославят народы славное имя твое! Желаешь ли ты снять щиты?

Черное пламя обвило Рику ноги, длинным развевающимся плащом окутало плечи, заполнило мраком его глаза, пробуждая в нем аспект, который был у Алрика изначально: бесконечную и неумолимую пустоту. Он медленно повернулся к вчерашним друзьям — и увидел растерянного Вигге с открытым ртом, испуганную до смерти Селину, круглые глаза Клыкастого и искренний ужас Маги, увидел побелевшего, как полотно, Тано — и Бруно...

Что же ты наделал, Клыкастый...

— Алрик Проклятый! — истошно закричал инквизитор, указывая на Рика трясущейся от страха и гнева рукой. — Алрик Проклятый явился в другом теле, чтобы обречь нас всех на мучения и погибель!

Рик отступил к камню. Расправив плечи, он высоко поднял голову и медленно положил руку на эфес меча.

Глава 19. Вкус крови. Часть 1


Первым вытащил меч из ножен Бруно.


Ни один мускул не дрогнул у Рика на лице, хотя звон его обнажающегося клинка резанул по живому. Он не ожидал, что первым против него выступит тот, кого он уже привык считать другом.

Но тут Бруно опустил свой меч и молча встал рядом с Риком плечом к плечу, занимая оборонительную позицию.

Селина вскрикнула, и Вигге словно очнулся.

— За империю!!! — прогромыхал он, выхватывая оружие и бросаясь на врага. На Алрика Проклятого, который еще вчера закрывал его от демона своей грудью.

Рик рывком выдернул меч из ножен, парируя удар. Выпад Вигге — и его меч увяз в зеленоватом свечении щита, возникшего вокруг Рика.

«Я смогла! — крикнула Рут. — Кристалл усиливает меня! Теперь я за щиты!»

Лейф шагнул в тень — и Рик мгновенно отскочил в сторону, едва успевая уклониться от удара в спину. Следом за Лейфом в битву ринулась Мага, но ее неожиданно остановил плотный водный щит: Тано, белый, как смерть, и мрачный, как поминальная песня, не давал ей пройти.

— Довольно! — попытался он перекричать лязганье мечей. — Довольно, надо поговорить!

Мага превратила водяной щит в лед и разбила его прикосновением ладони. Бруно выжидающе расставил пошире ноги, готовый вступить с ней в бой. Селина, схватившись за голову, в ужасе переводила взгляд с Вигге на Бруно, с Бруно — на Вигге.

— За Империю! — опять закричал Вигге, призывая в бой остальных. Клыкастый, поскрипывая кожаной перчаткой, судорожно сжимал рукоять меча, но все еще медлил. По хмурому лицу проносились тени напряженной внутренней битвы, уголки рта нервно подрагивали...

Мага схлестнулась с Бруно, обрушивая на него удар за ударом, а потом быстрым движением руки создала светящуюся голубым сиянием руну. Рик вдруг отскочил от Лейфа к ним, отталкивая Бруно в сторону — и поток выпущенных Магой ледяных стрел исчез в возникшей из его ладони черной воронке. Жаль, что энергии все еще так мало, что даже этот простой маневр стоил Рику немало усилий.

Тано вновь создал водяной барьер, теперь уже для Вигге.

— Да постой же! — крикнул ему Тано. Секунда — и Лейф уже очутился прямо за его спиной.

— Измена?! — прохрипел Вигге, в запале занося меч для удара.

Угрожающий рев горгульи присоединился к железному лязгу. Она соскользнула с руки Бруно, обретая естественные формы и размеры. Мага вскрикнула, пытаясь отодрать от себя впившуюся ей в руку тварь. Инквизитор, раскинув руки в стороны, бормотал заклинание, и Рика сбило с ног ударом молнии, но крепкие щиты Рут спасли ему жизнь.

— Не смей!!! — взревел Рик, но удар последовал снова, и на этот раз он узнал, чья это магия. — Гвиера, приди в себя! Гвиера! — позвал он ту, чья сила питала кристалл — одну из воительниц третьей волны, которая, как и весь ее отряд, во время схватки с Элгором ждала приказа о наступлении снаружи портала.

В этот миг за его спиной возник ускользнувший от Тано Лейф. Зачарованный меч загудел, рассекая щиты. Еще мгновение...

И Рика подняло вверх воздушной волной. Сверху он увидел, как Клыкастый с Вигге сошлись в ожесточенной схватке. Лейф ревел, парируя удары, Клыкастый наступал. Рик мягко приземлился на ноги рядом с инквизитором, который сейчас истерично пытался разбудить вдруг уснувший кристалл, но камень оставался тусклым и бесцветным. Отчаявшись, Зотикус создал начертание — но едва возникшая руна тут же исчезла в воронке пустоты Рика.

Раздался пронзительный женский крик. Краем глаза Рик увидел, как Бруно падает на колено перед Магой, и что ему на помощь мчится Селина. С другой стороны от Рика великан Тано перехватил Вигге, и они опять сошлись на мечах, пока Клыкастый чертил руну заграждения для Бруно...

Члены отряда пытались убить друг друга, и все из-за чьей-то лжи!..

Рик в ярости занес меч, и Зотикус в ужасе и мольбе упал на колени, срываясь почти на визг:

— Пощади! Пощади, я всего лишь ученый! Поща...

Договорить он не успел. Один удар — и голова инквизитора покатилась в пыль. Тело покачнулось и упало Рику под ноги. Кровь Зотикуса обагрила ему сапоги. Наклонившись, Рик сорвал с обрубка амулет с кристаллом, надел на себя и взглянул вправо, где в шаге от безжизненно лежавшего Бруно на осколках ледяной глыбы сражались Мага с Селиной и Клыкастым. Ледяные стрелы сдувало ветром, огненные шары метили Маге в голову, сверху женщину атаковала ощерившаяся горгулья. Мага сражалась, рыча, как зверь. Окровавленные пряди волос закрывали ей глаза. Даже в битве с демоном она не была такой стремительной и быстрой. Щит, удар, прыжок — Клыкастый наступал, Мага уклонялась...

И Рик поспешил на помощь Тано, который уже не поспевал за быстрыми перемещениями без конца шагающего в тень и выныривающего из-за спины Вигге. Крупный и тяжелый, он шумно дышал, уворачиваясь от очередной атаки.

Рик призвал все свои оставшиеся силы, и образовал под ногами Тано фиолетовую пустоту. Она разлилась по земле, поглощая разбросанные повсюду ловушки Лейфа: в пустоте не бывает теней. Тано взмахнул мечом — и клинок вошел между металлическими пластинами доспеха Лейфа. Тот пошатнулся, отступил на пару шагов назад, угасший меч выскользнул из его вмиг ослабевших рук. И упал. Тано, утерев ладонью лоб и глаза, с тяжелым вздохом, почти со стоном опустился наземь рядом с ним...

И вдруг раздался рев Клыкастого. Схватившись за окровавленное лицо, он корчился от боли у ног Маги, пытаясь вытащить из пустой глазницы стрелу обморожения. Рик рванулся к нему, и через мгновенье очутился перед разъяренной воительницей, блокируя предназначенный вымотанной и задыхающейся Селине удар.

— Сдохни, Проклятый! — прохрипела Мага. Горгулья в очередной раз бросилась на женщину сверху.

«Двойной щит на руку!» — приказал Рик сестре, хватаясь за клинок Маги, тем самым мешая ей увернуться от атаки зверя.

«Братец, у меня осталось очень мало энергии!.. Прости!..»

Лезвие все глубже погружалось в щит, его холод уже касался ладони, когда когти горгульи разорвали воительнице лицо. Четыре глубокие раны пролегли от лба через всю щеку к подбородку. Кровь ручейками заструилась по шее, закапала на латный нагрудник. Выпустив меч Маги, Рик перешел в атаку. Он осыпал ее градом ударов, маневрируя и уклоняясь все быстрее, — и, наконец, рубанул женщину по ноге. Мага сипло и страшно закричала, теряя равновесие — и последний удар раскроил ей череп. Она рухнула в облако пыли, поднятой сапогами во время сражения.

Убрав меч в ножны, Рик вытащил кинжал, наклонился к обезображенному телу Маги и срезал с ее пояса мешочек с пузырьками бальзама. А потом бросился к Бруно.

Тот был еще жив. Облегченно вздохнув, Рик сунул один из пузырьков в руку разрыдавшейся Селине.

— Две капли под язык, остальное — на рану! — крикнул ей Рик, хорошенько встряхнув девушку за плечи. — Поняла? Я говорю, поняла?!

— Поняла! — размазывая по лицу слезы и грязь, ответила Селина и склонилась над Бруно. А Рик подбежал к катающемуся по земле Клыкастому.

— Дай сюда руки! Руки убери, говорю! — гаркнул на него Рик, с трудом отлепляя перепачканные кровью ладони воина от лица.

Тонкая и хрупкая стрела давно растаяла, но эффект обморожения от нее продолжал распространяться. Зажав голову Клыкастого между колен, Рик зубами вытащил пробку из пузырька и плеснул содержимое ему в почерневшую рану. Тот обмяк, простонал, и Рик добавил еще немного снадобья. Глазница начала светлеть. Кровотечение остановилось. Еще немного — и вместо раны останется лишь след от нее. Рик выпустил Клыкастого из тисков.

— Ну че там, новый глаз еще не растет? — просипел воин, скривив губы в подобии улыбки.

Рик хотел было что-то сказать в ответ, чтобы поддержать его, но слова не шли. Поэтому он просто стиснул на мгновенье Клыкастому плечо, со вздохом поднялся и оглянулся на Тано. Тот все еще сидел в прежней позе рядом с телом Лейфа.

Рик прекрасно помнил и учебное сражение на плацу, и веселого повелителя колец в ночном колпаке, который так и не получил свой долг обратно, помнил битву с айром и ночные разговоры у костра...

Сегодня древний могильник напитался свежей кровью. В пыли — влажные следы от магии Тано и Маги, кровь, отрубленная голова инквизитора и его труп, тело верной своей империи воительницы — и тело Лейфа. И над всем этим возвышалась безразличная черная стела, сияющая сверху до низу сине-золотыми искрами.

Если к Маге Рик был равнодушен, то Вигге ему действительно нравился. Дрянной командир, но человек настоящий. При других обстоятельствах они могли бы стать хорошими друзьями.

— Эй, Бруно! Ты живой?.. — позвал Рик приятеля, который уже должен был очнуться.

Но тот не ответил. Селина подняла на Рика полные слез глаза:

— Он не приходит в себя! — с трудом проговорила девушка. — Дышит, но в себя почему-то не приходит... Неужели я опоздала?..



Глава 19. Вкус крови. Часть 2



Бруно был бледен до синюшности, как снятое молоко. Вокруг глаз и рта синева становилась еще ярче. На правом боку виднелась глубокая рана, которая от действия бальзама начала затягиваться, но очень медленно, при этом кровотечение до сих пор так и не остановилось. Кожаный доспех уже набряк от липкой влаги, и огромное темное пятно на нем продолжало расти.

Присев рядом с Бруно, Рик тронул его лоб ладонью: тот был липкий и холодный.

— Помоги ему... — прошептала Селина. — Я не знаю, кто ты, но вижу, что он тебе тоже дорог — так сделай что-нибудь! — воскликнула она, и в ее голосе звучал не испуг и не детская мольба, а требование.

— Рана отравлена или заклинанием, или дополнительной способностью клинка, и это замедляет работу бальзама, — хмуро пояснил Рик. — Нужен аспект жизни, или такими темпами пока лекарство подействует...

— Но ни у кого из нас нет этого аспекта. А значит, Бруно умрет, и мы ничего не сможем сделать?.. — с неожиданным хладнокровием проговорила Селина, с нежностью касаясь щеки раненого. Рик с удивлением взглянул на девушку. Между ее бровями пролегла морщинка, слезы высохли, губы ожесточенно сжались. Она словно выросла за эту битву на несколько лет.

— Я этого не сказал, — твердо ответил ей Рик и направился к стеле.

«Рик, не надо. Это слишком! Ты можешь не выдержать столько магической энергии!» — испуганно запротестовала Рут.

«Может получиться, — возразил ей Вальд. — Ведь это же его собственная энергия.»

«Но это не его собственный аспект! Это аспект одной из его душ! И ладно бы, если щит состоял только из него одного, но там же еще восемнадцать других аспектов!» — уже паниковала Рут.

«Ну, возможно потом ему будет нехорошо, но выдержать он, по моим предположениям, должен», — сказал Вальд.

«Ты готов рискнуть?» — возмутилась девушка.

«Прекратите оба. Я уже все решил», — сообщил им Рик, и, положив руки на черный камень, закрыл глаза. Глубоко вдохнул и медленно выдохнул, останавливая в голове поток мыслей. И только потом произнес заклинание. Вокруг стелы вновь вспыхнуло неосязаемое черно-фиолетовое пламя. И тогда Рик произнес еще одно. Пламя с гудением полыхнуло высоко вверх — и стало густым непроглядным облаком, окутавшим его с головы до ног. И это облако сейчас впитывалось в Рика. Стиснув зубы, он с трудом удерживал крик: его душа уже была переполнена, но в нее все вливалась и вливалась энергия. Рику казалось, что вены в его теле сейчас разорвутся. Верхушка стелы поблекла, и стала превращаться в пыль. Мгновение, еще одно — и вся стела осыпалась, оставив после себя лишь серое облако, в котором просматривался человекоподобный полупрозрачный силуэт сильфа, сделанный будто из речной воды.

Рик повернулся к Селине — и увидел, как ее глаза расширились от ужаса. Но девушка не закричала и не заплакала, и не закрыла лицо руками, хотя сейчас он выглядел, наверное, страшнее, чем все портреты Алрика Проклятого вместе взятые. От избытка чужеродной его нынешнему телу магии оно приобрело темно-серый цвет, а при движении оставляло за собой длинную черную тень.

— Стащи с него доспех, — изменившимся, гулким голосом проговорил Рик Селине.

— Я помогу, — подал голос пришедший в себя Клыкастый, кинувшись стаскивать с Бруно одежду. — Ты это... Сам-то живой?..

— Живой я, поторопись! — отозвался Рик. Под кожей мучительно жгло, голова раскалывалась, перед глазами стоял туман.

Стаскивая с Бруно доспех и рубаху, Клыкастый повернул его в сторону — и все увидели на обнаженной правой лопатке клеймо: щит с двумя медведями, стоящими друг напротив друга с графской лентой в лапах. Но удивляться и задаваться вопросами было некогда. Рик встал перед Бруно на колени, положил руки ему на грудь напротив сердца, и, закрыв глаза, сосредоточился, вызывая в себе ощущение аспекта жизни, словно в огромном мотке цветных ниток выбирал одну единственную нужную, или в хаосе снов искал один единственный образ. Золотое свечение полилось из его ладоней, окутывая тело Бруно. И только когда весь запас целебной энергии иссяк, Рик, тяжело дыша, сел на землю и стиснул раскалывающуюся голову руками.

— Как там... у него дела? — проговорил он все тем же гулким голосом. Сквозь шум в ушах Рик услышал радостный возглас Селины.

— Рана почти совсем зажила, кровотечение остановилось! Он...

В этот момент Бруно застонал.

Девушка прильнула к нему, осыпая быстрыми поцелуями лицо.

— С возвращением, — сказал ему Рик, слабо улыбнувшись.

Бруно с трудом разлепил глаза, погладил Селину по волосам и немного отодвинул ее в сторону, чтобы увидеть друга.

— Вот теперь я верю, что тебе шестьсот лет, — растерянно проговорил Бруно. — Ты... это...

— Пройдет со временем, — махнул рукой Рик, — но ближайшие сутки мне будет ...

Он отвернулся в сторону — его рвало кровью.

Клыкастый присел рядом.

— Тебе чем помочь?..

— Ничем... Попить бы разве что, — проговорил тот, вытирая окровавленные губы.

— Я сейчас принесу, — отозвался Клыкастый, поднимаясь на ноги.

— О, а ты у нас теперь одноглазый? — усмехнулся Бруно.

— А ты — графский бастард, — съехидничал Клыкастый и принялся карабкаться по склону наверх, к лошадям.

Бруно сначала удивленно приподнял брови, взглянул на себя — и помрачнел.

Рик покачал головой, улыбнулся кривой улыбкой.

— Кажется, настало время открывать карты?..

Бруно встретился с ним взглядом, хмыкнул.

— Ну, тебя-то никто не перещеголяет.

— И то верно, — проговорил Рик, с трудом поднимаясь на ноги. — Нужно выбираться отсюда... И Лейфа с Магой похоронить по-человечески...

Он умолк, увидев приближающегося Тано.

— Альтарган Аттон Алрик, стало быть?.. — с горечью проговорил он.

Рик выдержал его тяжелый взгляд.

— Он самый.

— И как теперь к тебе обращаться? Великий Альтарган? — с вызовом в голосе поинтересовался Тано.

— Друзья всегда называли меня коротким именем, — ответил Рик.

— А я не друг тебе, понял?! — прошипел ему Тано в лицо. — Мой друг лежит там, убитый моей рукой!

— А тысячи моих друзей лежат в Нижнем мире, убитые предательством твоих предков! — леденящим кровь голосом воскликнул Рик ему в ответ. — А тех, кто остался жив, вы превратили вот в это! — звякнул он амулетом на своей шее. — Вы ходите по земле, напоенной их кровью, и дерзаете бесчестить их доблестные имена своей клеветой!

— И что ты теперь хочешь от нас? Чтобы мы поубивали друг друга? — крикнул Тано, хватаясь за рукоять меча.

— Бесконечные шестьсот лет я умирал в небытии ради твоих предков, оставил вам после себя мир, в котором можно спокойно жить, и только что я спас тебя — а ты готов обнажить свой меч против меня?!— прокричал Рик. — Ведь это же ты мог сейчас лежать в луже крови!

Тано отшатнулся, словно тот его ударил, и выпустил оружие из руки. А Рик продолжал:

— За что я умер, Тано?! За империю, пожирающую своих же детей? За вашу инквизицию? Или за императора, который пытает людей без суда и следствия, чтобы питать свой парящий замок? Или, может быть, за вас, которые готовы ценой собственной жизни защищать все это? Что за сучий мир вы построили на наших костях?!

Рик перевел дыхание, унимая свой гнев.

А Тано, опустив голову, негромко проговорил:

— Знаю... Мой учитель фехтования был последователем Ордена Защитников, одним из тех, кого казнил Зотикус... Он считал, что ты — единственный, кто мог бы хоть что-то исправить в существующем ходе вещей.

Рик покачал головой.

— У нас тут сейчас другие вещи ходят, поопасней и пострашней, — мрачно заметил он. — Прежде всего нужно избавиться от демонов, иначе может случиться так, что исправлять будет уже нечего.

Тут в разговор вмешался спустившийся с мехом на плече Клыкастый.

— Так что делать-то дальше будем?.. — спросил он у Рика.

Тот жадно выпил воды и ответил:

— Сейчас я отправляюсь к печати, заграждающей проход между Нижним миром и нашим. Мне кажется, она разрушилась, потому здесь и вылезают всякие твари.

— Так это все-таки был не медведь? — спросил Бруно, приподнимаясь на локте.

Рик усмехнулся, вспомнив инквизитора.

— Да, и не бык тоже. Ну а что будете делать вы — решать только вам.

***

Еще никогда Верховного инквизитора не приглашали в этот зал, и Лендер Креон, хоть и не показывал виду, очень волновался. Широкая белая лестница уводила все дальше, влажный запах подземелья становился все резче и острей. Альтарган Иво, самый молодой из членов Совета, сопровождал его, внимательно слушая новости.

—... и тогда мне стало совершенно очевидно, где она может скрываться, — рассказывал инквизитор о пойманной воровке свитка из Либерии.

— Так значит, уже завтра она может быть у вас?.. — поинтересовался Иво, укрытый с головы до ног свободным серым плащом с капюшоном.

— Да, — с гордостью ответил Креон. — И я смогу узнать все тонкости дела. В связи с чем у меня возник вопрос: какие методы Совет считает допустимым и в процессе дознания?.. — осторожно сформулировал он свою дилемму.

— Совету совершенно нет надобности знать, как вы допрашиваете преступников, — отозвался Иво.

— А если вдруг Совет пожелает что-либо уточнить?..

— Допросите так, чтобы уточнять что либо не понадобилось. А потом отправьте на рудники — там ей самое место. Нам всем очень повезло, что девица похитила этот непримечательный свиток, а не что-то посерьезней. В Либерии хранится много тайн, господин инквизитор, и все сестры-хранительницы должны извлечь урок из сложившейся ситуации.

Наконец лестница уперлась в большие двойные двери, который при приближении Альтаргана немедленно открылись, впуская его вместе с Верховным инквизитором в зал, залитый приятным солнечным светом из созданных иллюзией окон. За длинным столом сидело сразу семь Великих Альтарганов, и Креон нижайше поклонился собранию.

— Я счастлив приветствовать вас...

— Достаточно, — оборвал его нетерпеливый голос Альтаргана Станисласа, и инквизитор умолк, почтительно склонив голову.

— Мы пригласили вас, чтобы известить о крайне неприятном для нас происшествии. Симпатический камень кристалла Гвиеры уснул, и нас это очень тревожит. Уже второе происшествие с кристаллами власти за последнее время.

Креон склонил голову еще ниже.

— Могу ли я узнать, кто является его обладателем?..

— Господин Зотикус.

— Исследователь Нижнего мира?.. Он сейчас не в университете?..

— Нет, мы направили его в восточные горы, где было приказано осмотреть тело существа, объявленного «Белыми плащами» демоном в донесении императору, и разобраться с ситуацией. Господин Верховный инквизитор, Совет направляет вас к его императорскому величеству с просьбой о содействии. Вы должны заручиться поддержкой отряда разведчиков и собрать группу из десяти инквизиторов, сочетая исследователей с деятельными поборниками чистоты магии. Выберите главу экспедиции и, объединив силы воинов и инквизиторов, направьте группу на восток. Мы должны узнать как можно скорее, что там происходит.


Глава 20. Песни и шепот луны. Часть 1


Хоронить пришлось не только соратников, но и инквизитора: бросать его останки было рискованно. И без того ситуация складывалась довольно сложная: если гибель двоих членов отряда можно было объяснить, то смерть Зотикуса выглядела подозрительно, как ни крути. И если в Кордии станет известно о происшествии, сюда наверняка направят кого-нибудь для осмотра местности. Поэтому Рик велел закопать его как можно глубже и без опознавательных знаков. По придуманной им версии инквизитор все еще был жив, и именно он поведет их к печати.

Потом на могильник общими усилиями наложили новые щиты. Монументальностью они не отличались, но как временная мера годились.

Между собой говорили мало: хотя вопросов у каждого было предостаточно, никто не решался первым начать их задавать. О будущих планах тоже никто не высказывался, словно последовать за Алриком было для всех само собой разумеющимся.

Наконец, отряд собрался в дорогу. Усаживаясь на коня, Рик заметил в гриве своей кобылы пару тонких косичек. Ну вот, началось.

— Проверьте-ка карманы одежды, которую здесь оставляли, — сказал он, поворачиваясь к своим спутникам.

— А че не так-то? — не понял Клыкастый, но тут послышался огорченный возглас Селины.

— Ой, у меня зеркальце пропало!

— А у меня, кажется, огниво, — пробормотал Тано, ощупывая свой плащ. — Может, выпало...

— Это вряд ли, — усмехнулся Рик, указывая рукой в густую зелень кустарника. Оттуда на путешественников посматривала крошечная зеленая мордочка.

— Фея! — ахнула девушка. — Я никогда их не видела в природе!

Клыкастый озадаченно почесал бороду.

— Они же, вроде, только на юге водятся?..

— Вообще-то они встречаются даже на Льдистых островах: там они впадают на зиму в спячку, — ответил Рик. — Возможно, здесь их просто мало и они хорошо прячутся. А сейчас фей привлекло присутствие сильфа...

— Где? — хором спросили Селина с Бруно.

Рик только руками развел.

— Ну вы даете. В стеле же был сильф, это его голос вы слышали перед тем, как... — он не стал заканчивать фразу. — Ну и потом вы должны были видеть его почти прозрачную фигуру.

— Я думал, это просто стела такая... говорящая, — признался Бруно.

А Селина тем временем спешилась и на цыпочках подошла к кусту. Фея выжидающе замерла, но улетать пока не собиралась. Ее тонкие прозрачные крылышки переливались яркими радужными разводами, как мыльный пузырь.

— Какая она милая!.. — проговорила девушка, разглядывая диковинное созданье. — А те, которых видела я, были не такие яркие, и крылышки у них были другие...

Тано между тем застегивал и зашнуровывал все карманы и кармашки на сумках, мешках и на одежде.

— Теперь замучаемся с этими тварями... Они ведь так просто теперь не отстанут после зеркальца и огнива, будут постоянно караулить, чтобы еще что-нибудь стащить!.. — ворчал он.

— Что, будем теперь по утрам дружно коней расчесывать? — блеснул зубами Клыкастый.

— Главное, чтобы не нас с Селиной, — заметил Рик.

Селина осторожно достала из кошелька блестящую медную монетку и положила на ладонь. Фея вытянула мордочку, понюхала воздух — и вдруг взлетела, покружила над головами и повисла на гриве коня Бруно. Он с любопытством протянул ей палец — и фея потянулась к нему носом.

— Смешные, — сказал он с улыбкой.

— Ума, как у стрекозы, а гадят, как курицы, — высказал свое мнение Рик. — Ладно, поехали.

Тут Селина выпрямилась и насторожилась.

— А это что за звук? — проговорила вдруг она. — Это феи издают такие звуки?..

— Я ниче не слышу, — ответил ей Клыкастый.

— Я тоже, — отозвался Бруно, наблюдая, как из кустов выбирается второе зеленое созданье.

Девушка тряхнула косой, словно прогоняя послышавшийся ей звук, и взобралась обратно в седло.

— А далеко до печати? — хмуро спросил Тано, трогая коня.

— Дай подумать, — проговорил Рик, направляя кобылу следом за Тано вниз по тропе.

«Вальд, возьми энергии, сколько нужно, и скажи, сколько нам ехать до печати?» — спросил он мысленно.

Вальд помолчал минуту, а потом ответил:

«Дней семь. И кстати, ландшафт вокруг очень изменился.»

«Пока у меня есть ты, это не имеет значения».

Аспектом Вальда была Путеводная звезда — почти бесполезная в бою, но очень ценная в походах.

— Около восьми дней, — ответил Рик, делая поправку на привычку Вальда приуменьшать.

— Слушайте, а она не улетает, — удивленно сообщил Бруно, наблюдая, как фея барахтается в гриве коня. Тот тряхнул головой, пытаясь отделаться от раздражающего существа, проказница вспорхнула — и уселась Бруно на колено.

— Любят тебя всякие твари, — улыбнулся Рик.

— Да прогони ты ее! — посоветовал Тано. — Я когда сопровождал экспедицию в Южных землях, на них насмотрелся. Таскают все, что найдут, гадят на одежду, шнурки в кудели связывают. И да, Рик правду сказал: спать нужно в капюшоне. Надо мной весь отряд потешался, когда я встал как-то утром, а у меня вся голова в косичках. Замучился расплетать, просто срезал их ножом и ходил потом, как овца недостриженная.

Клыкастый ухмыльнулся, погладил ладонью лысый череп.

— Завидуйте мне!

Спустившись в долину, Рик направил коня в ту сторону, куда подсказал Вальд. Но уже через пару часов стало ясно, что нужно где-то остановиться и разбить лагерь хотя бы до завтра: Бруно восстанавливался медленно и еще был слишком слаб для длительных переходов, да и Рику держаться в седле стоило немалых усилий. Выбрав местечко получше, отряд принялся обустраиваться.

И только вечером, у разведенного Селиной костра, под фырканье пасущихся поблизости лошадей, Бруно задал первый вопрос Рику.

— Слушай... Я вот понять не могу — а тебе лет-то сколько?..

— Телу, наверное, около двадцати, в последней битве мне было тридцать четыре, а куда девать годы, проведенные в небытие — я не знаю, — Рик усмехнулся. — Вот вроде и вопрос-то простой, но поди ответь на него при таком наборе...

— Тридцать четыре? — удивился Клыкастый, тут же присоединяясь к разговору. — Ты стал Альтарганом уже в тридцать четыре?!

— Я стал Альтарганом в двадцать девять, — поправил его Рик. — В тридцать четыре я уже перестал им быть.

— Да иди ж ты!.. А сейчас Альтарганы — это деды Совета, — хмыкнул Клыкастый.

— Вот как? — приподнял бровь Рик. — Все сразу? Верховные защитники человечества?..

— Именно так, — хмуро отозвался Тано.

— А в книгах ты почему-то рыжим изображен, — заметил Бруно.

— И правильно. Это, — он развел руками, как бы демонстрируя свой облик. — не мое тело. И я даже не знаю, кому оно раньше принадлежало.

Клыкастый выпучил глаза на Рика.

— Как так?..

Рик вздохнул.

— Давайте я лучше все по порядку расскажу? Правда, как так получилось, что я снова здесь, и в этом теле, я и сам хотел бы узнать. Судя по всему, мое появление стало неожиданностью для участников процесса...

После рассказа Рика все погрузились в долгое молчание, каждый о чем-то думал, и только Селина казалась какой-то рассеянной.

После ужина бросили жребий, кому и в какую очередь стоять на карауле. Первая смена выпала Клыкастому. Он подсел поближе к костру, а остальные улеглись на земле, завернувшись в плащи.

Лес нервно подрагивал от порывов ветра, где-то вдалеке кричала сова. Рику не спалось. Справа оглушительно храпел Тано, слева сопела Селина и Бруно. В листве деревьев слышалось трепыхание крылышек — да, завтра беда будет у лошадей с хвостами и гривами...

Альтарганы, значит. Все сразу. Вот сволочи...

Нужно ехать в Шадр... Причин поехать туда как можно скорее становилось все больше. Там Рик надеялся восполнить магическую энергию, найти свой тайник с оружием, и еще много чего... Но сначала — печать...

Наконец он задремал.

Рику приснился отец. Он казался огромным, как скала, рыжая борода с косицами развевалась на соленом морском ветру. Отец что-то говорил ему, но шум ветра и плеск холодных волн заглушали его слова. А потом бушующее море вдруг выплеснулось из берегов и подхватило Рика. Оно обжигало холодом, тянуло на дно, накрывало сверху тяжелыми волнами. Рик изо всех сил пытался грести, иногда уходя под воду с головой — но снова всплывал и продолжал бороться...

А потом он проснулся. И обнаружил, что остался совсем один. Ни людей, ни снятой с лошадей поклажи, ни самих коней нигде не было видно, только костер весело потрескивал, будто в него недавно подбавили дров. Рик встревоженно позвал Бруно, Клыкастого — но в ответ услышал лишь шелест листвы. Уехали? Бросили его тайком, ночью? Но почему? Он ведь никого не держал! Рик вскочил на ноги — и застыл, не в силах сделать больше ни шага. Воздух вокруг стал плотным, как стекло, он не давал ни пошевелиться, ни вздохнуть полной грудью. И раздался оглушительный, заполнивший все пространство вокруг шепот.

«Ну, здравствуй, Альтарган Аттон Алрик. Я ждал тебя...»

Сердце тревожно и болезненно сжалось, по спине прошел озноб. Резкий ветер дохнул в лицо. С трудом преодолевая вязкость пространства вокруг, он обернулся, и увидел в сотне шагов от себя огромный черный силуэт.

«Ты так изменился за прошедшие годы, что тебя и не узнать», — насмешливо проговорил шепот, и Рик наконец высвободился из невидимых оков, выхватил меч и ринулся к тени — но та растаяла, лишь стоило к ней приблизиться.

«Хочешь поймать меня во сне, который я сам и создал?» — рассмеялся ему в уши голос Элгора. «Здесь я могу быть везде...»

Рик обернулся — и увидел уже три тени по другую сторону от костра. «Везде!» — и копии теней начали вырастать из земли одна за другой. «Я могу быть везде, но тебе все равно не достать меня, Алрик!»

— Ублюдок... — с яростью прошипел Рик, сжимая в руке бесполезное оружие.

«Оболочка другая, но внутри ты все такой же... Это хорошо.»

— Где ты, тварь?! — прокричал он, дрожа от ярости. — Где ты?!

«Сгораешь от желания сразиться со мной?— ответил ему Элгор. — Что же, это будет не так просто...»

— Я найду тебя, где бы ты не был!.. Скоро мы встретимся, и эта встреча тебе не понравится, Элгор! — воскликнул Рик в темноту у себя над головой.

Ему ответил раскатистый смех.

«Не поверишь — она мне понравится при любом исходе. Найди меня, Алрик. Как же хорошо было в прежние времена! Мы охотились, вы отбивались — просто и ясно. А теперь все так сложно... Скоро ты и сам это поймешь.»

Он очнулся в холодном поту. Клыкастый подбрасывал в огонь свежие дрова, и небольшой костер стрелял в ночную мглу яркими искрами. Все остальные спали. Тяжело переводя дух, Рик подсел к Клыкастому.

— Что, не спится? — хмыкнул тот.

— Кошмары снятся... — признался Рик, наблюдая, как Селина вдруг тоже поднялась и побрела в ближайший кустарник.

— Бруно вон тоже все мечется и стонет во сне, — сказал Клыкастый. — Любопытно, чей же он бастард...

— Какая разница? Главное, кто он сам.

— Тож верно, — кивнул Клыкастый.

Они умолкли. Ветер стянул с луны покрывало облаков, и она ярко заблестела на черном небе.

— Что-то девочки давно нет, — заметил Рик, оглядываясь.

— Заснула под кустом, — беззвучно рассмеялся Клыкастый и присвистнул. — Эй, Селина! Селина!..

Ему никто не ответил.

Рик встал и подошел к чернеющий зарослям.

— Селина! Все нормально?..

— Эй, девица! — гаркнул Клыкастый в темноту во все горло. — Ты где?..

От звука его голоса проснулся Бруно, Тано заворочался под плащом.

— Селина! — крикнул следом за ним Рик, но ответа не последовало.

Вдвоем с Клыкастым они бросились через колючую поросль в ту сторону, куда ушла девушка — но напрасно.

Селина исчезла, будто ее и не было.

Глава 20. Песни и шепот луны. Часть 2



«Вальд, возьми энергии сколько надо и найди девчонку!» — приказал Рик, закрывая глаза.

— Эй, Альтарган, что теперь делать будем? — спросил его Тано.

— Помолчи сейчас, — отмахнулся Рик, сосредоточившись на картинках, которые начал показывать ему Вальд. Темнота... Луна на небе... Черные силуэты деревьев...

«Ты издеваешься?! Покажи мне, где она сейчас!» — мысленно прокричал Рик, чувствуя, как ощущение приблизившейся вплотную опасности захлестнуло его с головой.

«У меня не получается, — растерянно ответил Вальд. — Я не могу определить место или направление, хотя чувствую, что она медленно движется! Я все время сбиваюсь... Не могу найти отклика ее души...»

Мертва?..

Если бы на Селину напал зверь, они обязательно бы услышали звуки борьбы, крик или рычание. А если люди, то почему не напали на остальных? И зачем тащить с собой тело?

И тут его осенило.

— Она не мертва, — проговорил Рик вслух, вспоминая, как двигалась Селина, когда проснулась. — Она не мертва, она спит! Бруно, ты можешь громыхнуть «падением камня»?..

— Спит?.. — недоверчиво переспросил Клыкастый, а Бруно тем временем испуганно помотал головой.

— Я не знаю такого заклинания!..

— Давай я водяную атаку во все стороны запущу, а Клыкастый протащит ее подальше? — предложил Тано, уловив суть затеи.

— Идет!

Тано создал стену воды и швырнул в сторону, а Клыкастый порывом ветра превратил ее в фонтан из капель. Вода прошелестела по листве, вспугнув каких-то птиц.

— Туда, — указал Рик рукой чуть правее. Тано вновь создал водяную стену, и когда Клыкастый подхватил ее и развеял по ветру, где-то вдалеке раздался вскрик.

«Я нашел!» — воскликнул Вальт.

«Я тоже», — усмехнулся Рик, бросаясь в сторону звука.

— Эй, Селина! Селина, ты где?! — прокричал Рик, хотя Вальт уже рисовал маршрут, как на карте.

— Я здесь! — воскликнула девушка, и в ее голосе звенел испуг. — И здесь... здесь кто-то есть!.. Помогите мне!..

— Мы идем! — отозвался Бруно, с остервенением прорываясь сквозь колючие ветви.

Со стороны Селины вспыхнули огненные блики, захрустел сушняк. Все обнажили мечи — и выбежали на звериную тропу, где уже во всю разгорелся валежник, а Селина, тяжело дыша,стояла с мечом в руке над чем-то темным и бесформенным, размером с крупную собаку.

— Ты цела? — спросил Бруно, подскакивая к девушке.

Селина с извиняющимся лицом обернулась.

— Я... Я зарубила ежа. Очнулась — а у него глаза зеленым горели...

Клыкастый сапогом тронул лежащую на земле тушу, покрытую колючками.

— Да, действительно...

Рик взял Селину за плечи и повернул лицом к разгоревшемуся пламени, всматриваясь в ее глаза.

— У тебя радужка стала желтой. Ты слышала песню? — спросил он.

— Я... я не уверена... Что значит желтой?.. — растерянно проговорила Селина, хватаясь ладонями за свое лицо. Сразу трое любопытных сунулись к ней, чтобы посмотреть, что не так с ее глазами.

— И правда, — выдохнул Бруно.

— Как у кошки, — добавил Клыкастый.

— И что это значит? — спросил Тано, повернувшись к Рику.

— Где-то рядом эльфы, — уверенно заявил тот. — Они собирают всех своих песней, а если не слышат отклика, то считают воина погибшим или потерявшим сознание. И тогда призывают его безвольное тело.

— Но откуда здесь взяться эльфам?! — не поверил Тано. — И какое отношение Селина имеет к...

Вместо ответа Рик поднял густую прядь, низко прикрывавшую ухо девушки.

— Ха! Вот это, я скажу, сюрприз... — вытаращился на Селину своим единственным глазом Клыкастый. — И как я раньше-то не заметил?..

Тано тоже явно был изумлен.

И только Бруно не выказал никакого удивления — все-таки в ту ночь в таверне ему, судя по всему, удалось достаточно подробно ее рассмотреть...

— Помнишь — а я ведь тебе еще в школе сказал, что никто и не посмотрит на твои уши! — усмехнулся Рик.

Селина смутилась, а Клыкастый вдруг заржал:

— Бруно, а ведь Рик был прав! Любят тебя всякие твари!..

Тот шагнул к вплотную к шутнику и процедил сквозь зубы:

— Ты слова выбирай!..

— Да я же без злобы! — обиделся Клыкастый.

— Прекратите вы! — прикрикнула на обоих Селина, опережая Рика. — Допустим, где-то рядом эльфы. И что мне теперь делать?.. Что нам делать?..

Тано вздохнул.

— Ну, если бы мы все еще были «Белыми плащами», я бы сказал вам, что мы должны сделать: разыскать и уничтожить нарушителей границ, захватив парочку в плен для того, чтобы командование могло их хорошенько и с пристрастием допросить. Но теперь... я уж и не знаю, кто мы.

— Вот че ты липкость какую-то опять толкаешь, водонос? — фыркнул Клыкастый. — Тебя послушать, так у нас и пятки духами пахли, и фиалки из жопы росли от святости!..

— Да я не про то вообще, — махнул рукой Тано.

Рик задумчиво потер подбородок: ему в голову пришла идея, и она ему с каждой минутой все больше нравилась.

— Скажи, малыш, а ты сейчас слышишь песню?..

Селина прикрыла глаза, вслушиваясь в бормотание и шелест ночного леса.

И в этот самый момент прямо возле виска Рик услышал свист: стрела пролетела мимо него и вонзилась в землю.

— Клыкастый, воздушный щит на всех! — скомандовал Рик, выхватывая меч. — Ни одной атаки в их сторону! Это — приказ!

Земля вокруг стрелы зашевелилась, задышала, в рыхлой почве приоткрылись черные провалы, из которых вдруг в разные стороны поползли светящиеся зеленые пауки размером с голову. Их глаза горели красными угольками, крепкие лапы покрывала густая шерсть, а гладкие брюшка поблескивали от студенистой слизи. Селина, сморщившись от отвращения, швырнула в тварей огнем — но атака никак им не навредила. Похрустывая лапками, пауки поползли на воинов, выплевывая тонкие струйки яда, и капли, падая в траву, шипели и пенились. Рик хотел было затянуть их всех в пустоту, но заклинания Путеводной Звезды отнимали очень много сил, а взятая от стелы, трансформированная аспектами энергия усваивалась слишком медленно. И он принялся рубить их один за другим, но твари все ползли и ползли из своих нор. Селина с Бруно бросились ему на подмогу. Тано выругался, одергивая поврежденную ядом руку, и начертил руну. На пауков вылилась целая бездна воды, делая землю под ногами скользкой и топкой и заливая разгоревшийся валежник. Стало темно, хоть глаз выколи, и только светящиеся пауки, проворно шевеля лапками, все ползли и ползли из своих нор.

Тут словно острые иглы прошили Рику колено: вверх по ноге карабкалась ядовитая тварь. Он скинул с себя паука ударом рукояти. Тот упал, опрокидываясь на спину, и Рик воткнул меч в осклизлое брюшко.

— Снимите его с меня! — не своим голосом заорал Клыкастый, дергая плечами и не в силах сбросить цепкую тварь. На кольчуге шипели и пенились капли яда. Бруно хватил паука вдоль спины приятеля кулаком. Тельце упало вниз, но несколько лапок все еще шевелились на доспехе Клыкастого, занятого щитами.

А в щиты летели стрелы, одна за одной. И каждая из них светилась от магической энергии.

Тут Рика осенило.

Он взглянул на стрелу, все еще торчавшую в земле. Она тоже едва заметно мерцала.

«Рут, щит на правую руку!» — приказал Рик — в отличие от него самого, кристалл все еще был полон энергии. Он шагнул к стреле, с хрустом расплющивая сапогом одного из пауков и, наклонившись, выдернул стрелу из земли. И в то же мгновение пауки пропали, как и жгучее ощущение на ноге: все, воссозданное из источника магии, исчезло сразу же, как был уничтожен источник.

Сломав стрелу, Рик швырнул ее в сторону и осмотрелся. Щиты больше никто не атаковал. Остальные повернувшись спинами друг к другу, тоже пытались что-то разглядеть в темноте: луна спряталась за облаком, и сумерки превратились в непроглядный мрак.

— Никаких выпадов в сторону лучников, — еще раз повторил Рик. — Просто ждем.

— А чего ждем-то? — прошептал Бруно. — Пока нас причешут, как вшей на голове Клыкастого?

— Может, костер зажечь? — осторожно предложила Селина.

— Нельзя, — отрезал Рик, сдерживая раздражение от их многословности. Им еще предстоит научиться, что командиру советовать и предлагать варианты не нужно — нужно просто довериться его решениям. Но сейчас не время и не место это обсуждать.

Подметив неуловимое движение в зарослях, он жестом велел следовать за собой и поспешил за тенью, скользнувшей между деревьями. Пробравшись сквозь поросль, они очутились на скалистом пустыре. Невдалеке виднелся силуэт горной вершины, похожей на столб, тянущийся высоко в ночное небо. У самой земли блеснули круглые зеленые глаза. Рик потянулся к оружию, но тут раздалось характерное кряхтение и пофыркивание. Зеленоглазый зверь оказался еще одним безобидным ежом, которые на востоке Империума достигали просто гигантских размеров.

Селина мягко коснулась руки Рика.

— Я слышу... Я снова их слышу!.. — еле слышно прошептала девушка. — Они совсем рядом!..

— Все ближе ко мне, и без разрешения ничего не делать, — приказал Рик, отпуская рукоять меча.

Туча открыла яркий глаз луны, и ее призрачный свет разлился по пустырю. Заблестел рассыпанный среди камней горный хрусталь, замерцали крылышки спрятавшихся в траве фей. И, словно из-под земли, в сотне шагов от отряда, в густой тени возник зловещий силуэт. Блеснули яркие желтые глаза с узким кошачьим зрачком...

Это существо очень мало напоминало эльфиек-невольниц, которых привозили из сражений моряки. Те обладали возбуждающей пластикой и грацией, у них была нежно-оливковая кожа, серебристые волосы и огромные глаза — ценный товар на рынке любви.

Селина чуть слышно ахнула. Плечом Рик почувствовал, как вздрогнул Бруно, а Клыкастый попятился.

Фигура шагнула из тени, и яркая луна осветила массивное черное тело, шипастое, как у арахны, похожие на жала скорпионов наросты на плечах, и безобразную рогатую голову.

А следом за своим предводителем на пустырь медленно потянулся весь его отряд: шесть чудовищ, по сравнению с которыми даже низший демон казался не таким уж отвратительным.


Глава 21. Дороги памяти извилисты. Часть 1



Комната допроса освещалась факелами — это была традиция инквизиции, поскольку нечестивые души может очистить только живой священный огонь. Верховный инквизитор сидел в удобном кресле за судейским столом, рядом с ним лежала его треуголка. Орден на груди сиял и вспыхивал от трепета факелов.

Когда воровку ввели в комнату, Креон разочарованно вздохнул — ему почему-то казалось, что женщина, совершившая такую оплошность, должна быть молодой. Пытать обнаженную старуху — это оскорбление для глаз. Девушки — совсем другое дело. Ему нравилось смотреть, как они с криком выгибают спины на раскаленном железном стуле, или как пряди длинных волос прилипают к обнаженной влажной груди и плечам, пока палач растягивает стройное тело на дыбе. Такие стоны и возгласы ласкали слух.

Но что может понравится в старушечьих воплях?

Палачи разорвали на бывшей сестре-хранительнице ее платье, выставляя на обозрение ее дряблое полноватое тело. Женщина молчала. Седые косы упали ей на сморщенную грудь, словно пытаясь прикрыть наготу. А палачи вопросительно взглянули на инквизитора.

— На дыбу ее, — приказал Креон.

Палачи подхватили женщину за запястья и за лодыжки, уложили на дыбу и принялись фиксировать руки и ноги кожаными ремнями.

— Растяните ее немножко для разговорчивости, я хочу услышать ее голос, — сказал инквизитор, наливая в бокал вина. Вот невезение.

Барабан дыбы заскрипел. Женщина сначала закусила губу до крови, но мгновением позже из ее ее груди вырвался протяжный, душераздирающий крик.

Палачи остановились, зафиксировав ее тело в таком положении еще ненадолго — и немного отпустили барабан.

— Теперь, я думаю, ты понимаешь, что за судьба тебя ждет, — с безразличным лицом проговорил инквизитор. — Быстрее ответишь на все мои вопросы — целее отправишься на гарунные рудники. Но, видишь ли, там хватает работников и без тебя, так что если ты и не выйдешь отсюда живой, никто не расстроится. Рассказывай, когда ты предала свой благословенный орден...

— Ты имеешь в виду этих глупых кур, которых вы нарекли «хранительницами»? Имеют под руками сокровища — и в угоду уставу глаза от него прячут, хранят свитки, которым нет цены, тайны, способные убить или вернуть крылья — и никогда их не читают? — прохрипела старуха, и расхохоталась. — Да я никогда ему не принадлежала!

Инквизитор понимающе кивнул.

— Да-да... Приубавьте-ка ей веселости: тиски на одну голень.

— Давай, доблестный инквизитор, дроби старческие кости! — прокричала женщина с безумным смехом. — Больше ни на что вы и не способны! Ваше время ушло! Вы еще не поняли? Ваше время ушло!..

Металлическое голенище сжало ее ногу, но та все еще продолжала кричать:

— Вы — сучье племя, испражнение рода людского, блевотина шлюх!.. Вы... Ааааа! — не выдержала она и сорвалась на вопль.

— Достаточно? — спросил один из палачей.

— Еще, — холодно проговорил Креон, поднимаясь из-за стола. Подождав еще немного, он жестом остановил палачей.

— Я не в силах понять того, что творится в твоей безумной голове, женщина, — проговорил он, расстегивая мантию на груди, чтобы амулет не повредил ее. — Ты выкрала свиток, в котором, согласно каталогу, описывается ритуал призыва мужской силы и плодовитости с целью рождения младенца мужского пола. Кража из Либерии, конечно, очень тяжкое преступление, однако с учетом предмета кражи и твоих преклонных лет смертная казнь не была такой уж необходимой мерой. Однако теперь...

Сквозь стон и кряхтенье вновь раздался хохот.

— Ритуал призыва плодовитости? Глупец! Да кому он нужен?! Мне была нужна лишь кожа демона, на которой этот древний шарлатан писал свои рецепты! А хочешь, я скажу, что я туда переписала? Заклинание из писаний Сафира Белоглазого, прозванного Безумцем! — выкрикнула старуха, страшно выпучив глаза. — И я не боюсь твоих пыток, не боюсь смерти!..

Креон побледнел, его щека нервно дернулась.

— Смерти боятся все, — возразил инквизитор, сохраняя равнодушное спокойствие в голосе, и обратился к палачам. — Отрежьте ей язык.

Пока над визжащей преступницей кружили палачи, разжимая ей челюсти, Креон нетерпеливо поглаживал амулет, бряцая гарунной цепью — серой, как серебро, с темно-зелеными прожилками.

Амулет Верховного инквизитора отличался от всех остальных, которыми Совет наделял своих верных слуг. Там использовались невероятно сильные одиночные камни, обладающие уникальным свойством сочетать в себе сразу несколько аспектов. Иногда оказывалось, что их даже больше, чем предполагалось на протяжении длительного времени. Подчинить себе такой кристалл мог не каждый, да и, как показал недавний случай, даже подчинившись, они могут однажды и взбунтоваться. По молодости Креон очень интересовался всем, связанным с характером и происхождением высших кристаллов. К примеру, его очень будоражил тот факт, что у них у всех были имена. Но потом как-то однажды ректор университета Чистоты Магии пригласил любознательного слушателя к себе на беседу, и мягко объяснил ему, что каждый, кто мечтает о хорошей карьере, должен прежде всего довольствоваться теми ответами, которые ему приличествуют по положению, и никогда не искать большего. Креон это хорошо запомнил, и больше подобных ошибок не совершал.

Амулет, который Креон использовал сейчас, носили многие поколения его предшественников. Его не пришлось подчинять, с ним не приходилось бороться. Он состоял из нескольких десятков небольших кристаллов, среди которых иные помутнели и уснули, иные вовсе выпали из старых гнезд, но Совет не спешил заменять их на другие. И сила этого амулета была воистину сокрушительной: десять аспектов, неисчерпаемая энергия — все, чтобы Верховный инквизитор внушал трепет даже у других инквизиторов, а не только у обычных людей.

Жаль только, имени у него не было.

Язык влажно шлепнулся на пол. Теперь старуха кричала без слов. Палачи вытащили из ее рта «железную пасть», которой разжимали челюсти.

— Вы свободны, — махнул им рукой Верховный инквизитор. — Дальше я сам.

Те поспешно удалились.

Старуха злобно косила глаза на Креонта, продолжая что-то мычать. И тут из амулета высунули головы три змеи — заклинание, которое Совет видоизменял под каждого инквизитора в зависимости от личных особенностей и способностей кристалла. И за бездумное использование которого можно было и самому оказаться на дыбе. Змеи вытянулись вперед и вонзили свои зубы в тело жертвы. Еще несколько мгновений — и перед глазами Креона возник целый коридор из воспоминаний женщины. Вот только прикасаться к ним приходилось очень осторожно, чтобы те не рассыпались в пыль до того, как он успеет их как следует рассмотреть.

Вот женщина кладет свиток в тайник в стене и испуганно убегает, услышав чьи-то шаги. А немногим ранее — ее руки переписывают из большой потемневшей от времени книги какие-то знаки, но что за знаки, инквизитор никак не мог понять, потому что движение пера не совпадало со следом, оставляемом на чистом пергаменте. А потом Креон увидел пергамент Дария — древний целитель был богат, как король, и писал свои рецепты исключительно на коже демонов. Вот только откуда об этом стало известно сестре-хранительнице?.. Сморщенные руки осторожно стирают каким-то снадобьем с пергамента все, кроме надписи сверху — и пишет снова, но теперь заклинание не искажается. Кожа демонов не дает искажать руны заклятий?.. Да что же это за заклятие такое, что обычная кожа не может его удержать?..

Когда инквизитор разобрал первую строчку, его бросило в жар. Он принялся листать воспоминания дальше — и видел много пергаментов, которые женщина переписывала и передавала в тот же тайник. Много, очень много списков, и каждый раз она следила за луной, чтобы успеть совершить кражу до полнолуния. Все сорок пять ритуалов Сафира Безумного.

Креон потребовал показать, как сестра вообще попадала в хранилище, где лежала книга опального мага, мечтавшего только об одном — вернуть в этот мир своего прежнего господина. Хранилище охранялось заклинанием сокрытия, о существовании той комнаты он сам узнал только после случившейся кражи!

И увидел, как женщина чертит руну, на запястье — браслет из зачарованных нитей с цветными бусинами...

Шадр?!.

Так во всем этом замешан Шадр?..

Как же так, ведь всех сестер-хранительниц тщательно отбирали! Но такие браслеты делали только шадриане... Откуда же она родом? Как попала в Империум? Как выглядела ее мать?..

В пляшущей вокруг веренице воспоминаний Креон вдруг увидел стройную женщину в ярко-красном праздничном платье. У женщины в руках трепещет алая лента. Словно в праздник весны в Сангуисе...

И вдруг все воспоминания начали осыпаться. Напрасно Креон пытался их удержать — они крушились сами по себе, словно подчиняясь приказу кого-то третьего, невидимо присутствующего сейчас в памяти жертвы. Верховный инквизитор пошатнулся, жадно и глубоко вдохнул, словно у него в легких закончился воздух — и пришел в себя.

А на дыбе вместо старухи лежала темноволосая молодая женщина — и улыбалась. На ее лбу светилась татуировка шпионов Шадра: двуликая богиня, сидящая в бутоне пустынной розы.

Женщина была мертва.


Глава 21. Дороги памяти извилисты. Часть 2



Рик шепотом велел оставаться всем на месте, а сам медленно направился к предводителю эльфов.

— Приветствую, звездное око, светлейший сын своего племени! — громко провозгласил он на корявом исконном языке. — Сердце мое открыто, и меч мой в яме...

— Не оскорбляй мой слух своим исконным, — гулким голосом ответил эльф на чистом имперском наречии. — Впрочем, зато я теперь ничуть не сомневаюсь в том, кого вижу перед собой. Как же ты отчаянно бездарен в языках, Алрик! Почему меч-то твой в яме? Слово «ножны» произносится на два тона выше, и в конце добавляется краткий шипящий...

Рик не поверил своим ушам.

— Эйон?.. Эйон Аиерра Гаиит?.. Это ты?! — уже вскричал он, все еще сомневаясь, что встретил живым кого-то из своего далекого прошлого.

— Чему ты удивляешься, человек? Когда мы встретились, я был почти совсем ребенком, и моя тысяча лет еще не подошла к своему закату.

Эйон шагнул к Рику и крепко обнял его. Жала на плечах зашевелились, издавая неприятное поскрипывание.

— Я теперь понял, для чего люди обнимают друг друга при встрече — чтобы убедиться в реальности дорогого образа, который они видят перед собой.

— Именно так, Эйон! Именно так... — проговорил Рик, похлопывая того по спине. — Только что же ты стрелами старых друзей встречаешь?..

— Вас нашли мои разведчики. Они не знают ни тебя, ни о долге перед тобой. Прости.

— У нас здесь неподалеку организован привал. Приглашаю тебя и твоих воинов к нашему костру, и да будет беседа долгой.

— Воистину, — отозвался Эйон.

Рик жестом поманил ошарашенный отряд за собой, и повел эльфа к своему лагерю.

— Как поживает Эилла, сестра твоя?..

— Она была отнята от покровов чертога, — проговорил эльф. — Корабль атаковали, и... Это было больше ста лет назад, так что Эилла в любом случае уже давно умерла. Хотя я предпочитаю думать, что она погибла во время боя, в море...

Рик нахмурился.

— Мне очень жаль, Эйон... Вот только что же вас гонит без конца нарушать договор, который сами много лет назад и предложили?..

Эйон ответил не сразу.

— Алрик... То, что королева Иойя Светлоликая провозгласила долг перед тобой, еще не сделало тебя эльфом, — многозначительно проговорил он. — Как и то, что ты считаешь меня своим другом, не сделало из меня человека. Поэтому я даже не спрашиваю, кто и каким образом вернул тебя в живое тело. Здесь и сейчас мы с тобой мирно беседуем, но это не значит, что мы избавлены от судьбы встретиться когда-нибудь на поле боя. Империум очень агрессивно и хищнически ведет себя по отношению к эльфам, и мы вынуждены иногда нарушать условия договора... чтобы его исполнить.

Рик хмыкнул, раздвигая перед лицом колючие еловые лапы.

— Другими словами, ты мне не скажешь, какого демона вы ищете в восточных горах?..

— Нет. А ты сам разве скажешь мне, что делаешь здесь?.. — проговорил эльф, по всей видимости ожидая аналогичный ответ.

— Мы идем проверить восточную печать.

Эйон встал как вкопанный.

— Вы направляетесь ... к печати?.. — переспросил он.

— Мы почти уже добрались... до нашего лагеря, — вместо ответа сообщил Рик, пряча улыбку.

— Ты имеешь какое-то отношение к нынешнему Совету? — сыпал вопросами Эйон. — Или ты служишь императору?

Рик, продолжая улыбаться, ускорил шаг.

— Предлагаю обсудить это у костра.

Эльф издал какой-то неопределенный звук.

— Невероятно. Столько лет прошло, а ты ухитрился ничуть не измениться!

— Это не так, — вдруг совершенно серьезно возразил Рик. — Это не так...

***

К их возвращению костер успел прогореть и потухнуть, и Селина, стараясь не смотреть на жутких друзей Рика, принялась его разводить заново.

— Полукровка? — спросил Эйон, поворачивая к девушке рогатую голову.

Селина опустила глаза.

— Да.

— Интересно. Обычно при смешении наших видов получаются обычные люди, иногда обладающие лишь какими-то внешними чертами, свойственными эльфам. Но мои разведчики распознали в тебе свою, и ты смогла услышать их зов. Такое нечасто случается. Эльфом был твой отец?..

Селина подняла взгляд на Эйона, мгновенно представила себе женщину в объятиях вот этого существа, и поспешно ответила:

— Нет!..

Слишком пылко, слишком поспешно для того спокойного выражения лица, которое она сохраняла усилием воли.

— Нет... — уже сдержанней ответила она. — Мой отец был человеком. И себя я тоже считаю абсолютным человеком, каким бы ни было мое происхождение.

— Почему?.. — спросил Эйон с искренним удивлением в голосе.

— Потому что я выросла среди людей.

— Но твои дети могут унаследовать черты твоих дедов и прадедов...

Глаза Селины непроизвольно расширились от ужаса, и тут Рика прорвало. Он хохотал до слез, не в силах остановиться.

— Ах ты сволочь!.. Хватит издеваться над бедняжкой, а то она уже мысленно нарисовала себе шипастых младенцев с рогами на голове!

Девушка бросила на Рика несчастный взгляд, а эльф гулко рассмеялся.

— Ох уж эти люди... — проговорил он.

Вытирая глаза запястьем, Рик проговорил:

— Сиятельный, ты это... Окажи любезность... Пожалей девочку!..

Эльф смахнул проступившую слезу с глянцевых складок под глазом, и поманив девушку к себе поближе, вдруг схватился обеими руками за кожу на своей шее и с усилием потянул наверх, сдирая ее с себя. Сначала Селина в ужасе отшатнулась, но когда мягкий черный шлем оказался в руках эльфа, остолбенела и даже приоткрыла от изумления рот.

Такими эльфов еще не видел никто из отряда Рика. Кожа Эйона была похожа на жемчуг: перламутрово-белая, наполненная внутренним сиянием. Такими же перламутровыми были и его длинные волосы. Удлиненное лицо, тонкие, почти женственные черты, длинные уши, выглядывающие меж сияющих прядей, заостренный подбородок, серебряные брови с резким изломом, золотистые глаза и восхитительная, чарующая улыбка. Всего лишь мгновение ослепительной красоты — и эльф уже скрыл ее под шлемом и маской.

Селина стояла перед ним ошеломленная настолько, что даже забыла смутиться. Бруно недовольно кашлянул.

— Простите... — пролепетала девушка. — Простите, я не знала... Как жаль!..

— Вдали от своей земли, освященной Великим Древом, мы меняемся и погибаем, — пояснил Эйон. — Ваш воздух способен за пару часов обжечь нам кожу и выпить почти всю магию. И после этого мы, способные прожить больше тысячи лет, умираем года за три. Это не лечится и не восстанавливается. Только что я подарил тебе несколько дней своей долгой, но не бесконечной, жизни, которые никогда не смогу вернуть назад. Поэтому в путешествиях мы используем защитный доспех.

У костра наступила тишина.

— Я больше никогда не буду стыдиться того, что я — полукровка, — твердо сказала Селина, заправляя волосы за уши.

— Это хорошо, — ответил эльф. — Нельзя стыдиться своих корней, без них нас несет туда, куда ветер дует. Так значит, ты идешь проверить печать?.. — обратился он уже к Рику. — Интересное совпадение, поскольку мы заняты тем же.

— Я почему-то так и подумал, — кивнул тот. — Услышали о местный айрах?

Эльф отрицательно покачал головой.

— Нет. Одно из Великих Древ начало чахнуть, и королева решила, что это от дыхания бездны. Сначала снарядили поход в Южные земли, но там печать стоит нетронутой. Теперь продвигаемся к восточной. Но айров мы уже встретили, три дня назад и сегодня на закате. Один воин погиб, а еще одного мы потеряли. Когда мы случайно дозвались до вашей спутницы, то решили, что наконец-то его нашли.

— Раз цель одна, не объединить ли нам силы? — спросил Рик с хитрой улыбкой. — Ваш отряд неполон, наш — тоже. А потом просто разойдемся в разные стороны.

— Не возражаю, — ответил Эйон. — Встретимся после восхода солнца. А сейчас мы отправляемся на поиски нашей пропажи, так что пусть кто-нибудь присмотрит за полуэльфом, раз она слышит зов, но управлять им не может.

Они попрощались, и эльфы скрылись в темноте, бесшумные, как тени.

У костра снова стало тихо. Было только слышно, как потрескивают в пламени сучья.

— До рассвета я всех покараулю, а вы давайте-ка спать ложитесь, — велел Рик своему отряду. — Селина, ты устраивайся прямо за моей спиной на всякий случай.

— А ты сам-то как? — хмуро спросил Бруно.

— Нормально, — улыбнулся тот. — Меня эта разминка хорошо взбодрила...

Все свернулись под своими плащами, но сон ни к кому не шел. Наконец, Селина проговорила еле слышно:

— Рик, как ты думаешь... Моя мать была невольницей или свободной?..

— Видишь ли... вообще-то твоя мать, возможно, вовсе не умерла, — ответил тот, поправляя в костре уголья.

— Как это? — удивилась Селина. — Разве живая мать отпустит от себя свое дитя?..

— Она могла это сделать, чтобы спасти тебя: для людей земли эльфов тоже губительны. Не настолько, конечно, как наш мир для них, но тем не менее. Если бы твоя мать оставила тебя жить на Эльфийской гряде, ты бы уже давно умерла. Там... Рик задумался, пытаясь подобрать правильные слова. — там все переполнено магической энергией, но не такой, как наша, а иной. Она делает воздух вязким и тяжелым для дыхания, каждый камень, каждый цветок будто выпивают твои силы и со временем делают тебя очень тяжелым и неповоротливым.

— Ты жил на Эльфийской гряде?! — воскликнула Селина, и Клыкастый, до сих пор внимательно подслушивавший разговор, даже приподнял голову, чтобы ничего не пропустить..

— Ну как сказать... Меня пустили на побережье, и я провел там две недели. Вглубь острова я никогда не ходил: чем ближе к их Священным деревьям, тем трудней человеку.

— Как странно, — зачарованно проговорила девушка. — Рожденные одним солнцем и одной луной, и такие разные...

— Эльфы не рождены нашим солнцем, Селина, — ответил Рик. — Они — существа Верхнего мира. Как они очутились здесь и для чего живут среди людей, неведомо даже Совету. Или, по крайней мере, было неведомо шестьсот лет назад...

До восхода оставалось не больше трех часов.


Глава 22. Преддверие. Часть 1


Путешествовать с эльфами было непривычно. Они передвигались своими, лишь им одним ведомыми маршрутами: просто растворялись в воздухе, используя щиты сокрытия. Но зачастую к точке сбора поспевали раньше, чем конный отряд. На лошадей инквизитора, Лейфа и Маги сложили всю дорожную поклажу, облегчив ход своим верховым. Погода не радовала: небо чаще оказывалось затянутым серыми тучами, изредка роняющими мелкий надоедливый дождь. На ночной привал останавливались все вместе. Эльфы пили только воду, в которую добавляли что-то похожее на мед, но пищу ели наравне со всеми, проталкивая тонко нарезанные куски дичины в узкие прорези мягких масок. За общим ужином обычно говорили о всяких пустяках: о причудах погоды, о местном зверье, о фее, которая каждое утро возвращалась к Бруно и то ластилась к нему, то донимала его лошадь.

Но на четвертый день во время привала, пока одни суетились вокруг костра, разделывая уток, а другие расседлывали коней, Рик вдруг задал Эйону серьезный вопрос.

— Слушай, а как ты все-таки понял, что я — это я?.. У меня от радости совсем из головы вылетело спросить об этом. Ведь дух мой ты увидеть не мог, его скрывает маска.

— Твой аспект, — коротко ответил Эйон.

— Согласен, он довольно редкий, но ведь не уникальный, — заметил Рик.

Эйон фыркнул.

— Алрик, мне семьсот тридцать четыре года. Как думаешь, скольких людей я встретил с твоим аспектом за это время?

Рик пожал плечами.

— Ну...

— Ни одного. Кроме того, я ощущаю в тебе два дополнительных аспекта, природный и Путеводной Звезды, и все они до боли знакомы. Кто еще это мог быть, как не ты?..

Рик присвистнул.

— Да, надо мне быть осторожней и как-то это припрятать...

— Ты ничего не можешь поделать с собой, — развел руками Эйон. — Маски для аспектов, которыми иногда применяют перед боем, очень кратковременны, и у тебя не получится использовать их всегда.

Рик задумчиво потер подбородок. Нет, эльф был неправ. Если магия — это жидкий свет, а аспект — путь, по которому этот свет льется, то тогда...

Рик улыбнулся.

«Рут, возьми всю энергию на себя, — мысленно приказал он сестре. — Вальд, ты тоже передай Рут все, что у тебя осталось».

И через мгновение спросил:

— А теперь какой у меня аспект?..

Эйон застыл в изумлении. А потом сказал только одно слово:

— Как?!

— Так какой? — не унимался Рик.

— Теперь я вижу у тебя только один аспект — природный. И хорошо, что маска почти не передает мимику, потому что, наверное, сейчас у меня очень глупое лицо, а я не хотел бы чтобы мои подчиненные видели меня таким. — проговорил он наконец. — Как ты это сделал?!

— Прости, но сказать не могу, — лучезарно улыбнулся Рик. — Но здорово, что все получилось. Пойдем к костру?

«Придется, Рут, нам тебя научить кроме обычных дел еще и распределением энергии заниматься», — сообщил он сестре.

«Я справлюсь!» — с готовностью ответила та.

«Я чего-то не понял?.. — подал голос Вайльд.

«Чего ты не понял? Я теперь — самая главная из душ, ясно?..»

Рик вздохнул. В самом деле, как-то так оно и получалось.

Он поднял с травы седло и потащил его вместе с влажным потником поближе к огню — и тут раздался громкий хруст веток. Рик отшвырнул свою ношу и мгновенно обнажил меч. Все остальные тоже похватались за оружие, выжидающе озираясь и стараясь понять, откуда надвигается противник. Кони испуганно заржали. Хруст сначала доносился со стороны леса, потом — из-за валуна, преграждавшего дорогу на север. А с противоположной стороны, где за молодой порослью виднелась долина и Синяя гора, вдруг раздался жуткий звериный вой. И через мгновение прямо на поляну вынеслась стая волков. Запели эльфийские стрелы, Клыкастый отшвырнул стаю назад ураганным порывом, но раненые звери, вскочив на лапы, снова понеслись на своего врага. А следом за ними из молодой поросли, ломая тонкие стволы, с ревом выбежал огромный бурый медведь. У него чуть ли не под лапами проскочил ошалевший заяц.

— Разойтись в стороны! — крикнул Рик, которого при виде безумного зайца осенила догадка.

Воины врассыпную сдвинулись с середины поляны, и звери пронеслись мимо людей и мимо выжидающе замерших эльфов прочь от долины, за валун, сметая все на своем пути.

Они не нападали. Они бежали от опасности.

Эльфы исчезли, чтобы появиться сразу за молодыми деревцами. Рик бросился к ним.

— Бруно с Клыкастым — прикрывают спины, остальные — со мной! — крикнул он отряду, а тем временем мимо эльфов пронеслась стайка испуганных фей.

Проломившись через поросль, Рик взглянул на долину — и застыл в изумлении. Так же, как и эльфы рядом с ним.

В синеющем вечернем воздухе, размывая вокруг очертания гор и леса, разрастался разлом, подобный огромной медленной молнии, разрывая долину от края до края.

— Харрата Шадр!.. — вырвалось у Рика. — Все — сюда! Нам будут нужны все...

И только он это сказал, как щель между мирами распахнулась, приоткрыв свой пламенный рот. И из нее наружу повалили твари Нижнего мира: десятки пепельных сольфуг, пауков высотой с годовалого жеребенка, зашуршали в разные стороны своими членистыми мохнатыми лапами. Вместе с ними из трещины вылетело несколько айров, живой красной рекой с шипением выползали риды, трехметровые красные черви с усиками по бокам. Последней оттуда выпала большая черная тень — и щель закрылась.

— Тано, топи червей! Клыкастый — снять айров с воздуха! Бруно с Селиной...

— Айров полностью оставь на нас, — бросил Эйон Рику, и исчез.

— Клыкастый с молодыми — на пауков! — тут же перераспределил Рик людей. — Огонь не использовать!

А сам рванулся к черному нечто, пока еще безжизненно валяющемуся на земле. Но не успел: тенеброд уже поднял свою голову, похожую на огромный подсолнух или мохнатый бубен размером с купальный таз, раскрыл крошечные красные глазки, разинул пасть со светящимися острыми клыками в два ряда на каждой челюсти и оглушил сумерки пронзительным визгом. В уши словно вонзили раскаленные спицы, на глазах выступили слезы.

Боковым зрением Рик видел, как кто-то из эльфов опустил лук, как рассыпалась руна Тано и Бруно на мгновение непроизвольно схватился за уши, едва успевая уклониться от удара стальных челюстей.

Тенеброд вытащил из складок своего узкого тела четыре тоненькие руки, бросил вперед россыпь теней — и направился в одну из них, перебирая лягушачьими задними лапками с высоко поднятыми коленями.

Тут сверху на Рика чуть не свалился раненый эльфами айр — после атаки тенеброда он не услышал ни стрелы, ни даже воплей раненого зверя. Добив врага двумя ударами, Рик подскочил в появившемуся справа тенеброду, вытянул руку, чтобы затянуть его воронкой пустоты...

И вспомнил, что вся энергия-то у Рут!

— Травяная сеть! — с опозданием крикнул он сестре, но существо уже исчезло из виду.

«Отдай мне энергию, сама используй кристалл!» — приказал Рик, беглым взглядом оценивая ситуацию.

Последнего айра добивал на земле совершенно бесшумный Бруно вместе с горгульей — та доверяла и любила его настолько, что уже была готова сражаться за своего господина даже с тварями из другого мира. Эльфы, выстроившись плечом к плечу, стреляли в пауков залпом. Синеватое свечение стрел тонкими нитями сплетались друг с другом, образуя сеть, которая накрывала жертву и била яркой молнией несколько раз подряд, пока энергия заряда не заканчивалась. Вот только поймать сольфуг получалось не всегда: резкие и проворные, те наступали целым выводком на Селину с Бруно, и Клыкастый едва успевал сносить их ветром, иногда мешая стрелам эльфов. Огненные заклинания сделали бы пепельных тварей только сильнее, поэтому применять их было нельзя, а вот каменные валуны Бруно работали неплохо, только медленно. Несколько сольфуг уже валялись с выпущенными наружу внутренностями.

— Бруно, отбеги в сторону и атакуй каменным градом! — крикнул Рик другу, но тот был так же оглушен тенебродом, как и он сам.

Черви шипели в воде, как раскаленный металл, поднимая облака густого пара. Но их было слишком много, и они расползались в стороны, высушивая своими горячими телам траву, которая вспыхивала то там, то здесь. Тано едва поспевал их гасить.

Ладно. Пока все и так неплохо. Нормально.

В это мгновение слева показался тенеброд. Он вновь завизжал, но Рик уже успел сосредоточиться. Черно-фиолетовая пустота разлилась по земле, поглощая все разбросанные тени, и существу больше некуда было бежать. И пока тенеброд пытался создать новые, Рик призвал копье пустоты.

Рут все поняла сама и призвала усиление тела. Рик метнул копье в противника. Оно с гудением прошило тенеброда насквозь и ударило в находившийся за его спиной валун, образуя в камне гладкую, будто выточенную, дыру. В то же мгновение Рик вновь услышал звуки битвы: предсмертное попискивание червей и хруст ломающегося хитина.

— Тано, помоги с сольфугами! — приказал Рик, подскакивая к недобитым червям.

Одного только волеизъявления было достаточно, чтобы из руки возникла черная воронка, пожирающая все. Это заклинание было отработано настолько хорошо, что уже давно не требовало ни рун, ни заклинаний. И черви Нижнего мира потянулись в воронку, извиваясь своими кольчатыми телами. Рик продолжал держать заклинание, поглощая все больше и больше магической энергии тварей, срывая с них всю защиту.

— Клыкастый, поддай им!.. — крикнул Рик.

Тот обрушил на червей град воздушных стрел — хрупкие и легкие, но при этом невероятно острые, они с легкостью вонзались в мягкие, лишенные всех щитов красные тельца.

И после этого Рик почувствовал себя смертельно уставшим.

Повернувшись к остальным, он увидел, как Тано разрубил сольфугу напополам, в то время как вторая уже уносилась от него прочь, к лесу.

«Рут, травяной капкан!»

Из ладони Рика вырвался светящийся зеленый сгусток энергии. Трава вокруг паука стала высокой, и, как живая, обвила все лапы твари. Рик подбежал к сольфуге и нанес молниеносный удар прямо меж челюстей.

Бруно с Селиной и горгульей тем временем доковыряли последнюю.

— Рик, что это было?! — воскликнул Бруно, разведя руками. — Поток чудовищ из дыры в никуда?..

Рик окинул взглядом поле боя.

— Легко отделались.

Клыкастый улыбнулся.

— Да уж, если б оттуда с такой же скоростью демоны вылазить начали...

— А почему они валились прямо... прямо из пустоты?.. — не унимался Бруно.

— Я что, по-твоему, завернут в коричневую кожу, стою на полке в библиотеке Алонзо и на груди моей надпись «Я все про все знаю»?! — вспылил Рик. Унимая раздражение, вызванное произошедшим, он шумно выдохнул и уже спокойно продолжил. — Произошел разрыв пространства между нашим и Нижним миром, но я и сам хотел бы понять, какого демона это происходит здесь, в нескольких днях езды от печати.

— Я удивлен, что оттуда поползли эти черви... Риды, кажется? Или рэды? Они же вроде обычные земляные созданья, — неуверенно проговорил Эйон.

— Мерзкие такие, — передернула плечами Селина.

— А тенеброд тебя не удивил? Они же никогда не были агрессивными! Вечно изображают дохлятину до тех пор, пока на них нечаянно не наступишь. Этот-то куда пополз?.. — Рик покачал головой . — Все как-то... неправильно...

Ему вдруг вспомнился недавний сон. И слова Элгора: «Как же хорошо было в прежние времена! Мы охотились, вы отбивались — просто и ясно. А теперь все так сложно... Скоро ты и сам это поймешь.»

Отмахнувшись от неуместного воспоминания, Рик проговорил:

— Одно очевидно — с печатью действительно что-то не то. С этого момента нам всем нужно быть внимательней.

Эйон кивнул и добавил:

— И отныне больше не будем разделяться. Дальше двигаемся только вместе.


Глава 22. Преддверие. Часть 2


Два следующих дня Рик торопил отряд, но так, чтобы не измотать людей сверх меры. Эльфы по-прежнему перемещались в своей манере, но теперь их броски стали короткими, и где-то поблизости всегда виднелся один или двое из них.

По пути еще несколько раз искривлялось пространство и все хватались за оружие в ожидании разрыва, но он случился лишь однажды, и то совсем крошечный, будто маленький карман приоткрылся вдруг на мгновение, выронив пару сольфуг.

К утру третьего дня ветер сменился, и он наконец-то принес тепло и ясную погоду. Люди неохотно переговаривались между собой, покачиваясь в седлах и щурясь на солнце: видимо, все с наслаждением отогревались и просыхали после сырых дней, а может, просто устали. Рик решил, что стоит всем дать отдохнуть, и значительную часть маршрута вел отряд шагом.

Ближе к вечеру он отметил про себя, что куда-то пропали феи: до сих пор зеленые озорницы нет-нет да и появлялись то в густой траве, то в белых ароматных кистях цветущих вязников. Только питомица Бруно никуда не делась, но теперь предпочитала прятаться в глубоком капюшоне своего хозяина.

На ночном привале есть пришлось закупленную запасливой Магой солонину, потому что охотники так и не смогли засветло найти дичь, хотя поблизости отыскали две обглоданные до костей козьи туши.

У костра было непривычно тихо. Разговоры не вязались, все выглядели погруженными в собственные тревожные мысли. Никаких привычных ночных звуков не доносилось ни с долины, ни с гор, словно все насекомые, птицы и звери покинули это место разом. Да еще и мрачный Клыкастый сидел в стороне, молча пережевывая жесткий сухой ужин. Зато лошади, которых пришлось сегодня стреножить, постоянно нервно прядали ушами, всхрапывали и вскидывали головы с жалобным ржанием.

Рик подсел к Клыкастому.

— Никогда не думал, что скажу такое, но мне недостает твоего голоса.

Тот криво усмехнулся.

— Да я это... — проговорил Клыкастый. — Все об эльфийских луках думаю. Почему эти светлячки могут переносить свои заклинания на стрелах, а мы не можем?..

Рик чувствовал в его словах фальшь. Луки, без сомнения, Клыкастого тоже интересовали, но сейчас он заговорил о них только для того, чтобы Рик отстал.

Неужели зловеще тихая ночь могла так встревожить Клыкастого, который даже в битве с демоном умудрился пошутить?..

— У эльфов по два аспекта, и один из них всегда — Путеводная Звезда, которая у людей почти не встречается. Она их объединяет и помогает делать много всякого, — с досадой в голосе ответил Рик. — Слушай, Клыкастый, что происходит?.. С тобой, со всеми?.. С самого утра на себя не похожи. Я думал: сделаем переход полегче, все оттают...

Воин сплюнул в траву промеж колен.

— Да уж лучше бы мы скакали... — со злом проговорил он, и на этот раз его слова были правдивы. — Да так, чтобы думать некогда было... Или бы уж стадо айров вывалилось откуда-нибудь, или еще какая дрянь... А тут будто каждый камень тебе в спину смотрит. И еще эта тишина, как назло. Проклятая тишина. Неужели сам не чувствуешь?.. Все как на иголках.

Рик слушал Клыкастого, удивленно приподняв бровь. Он посмотрел на своих людей — и понял, что никто из них не спит и даже не собирается. Все напряжены, как струна, хотя ничего особенного вроде и не происходит. Как он сразу-то не понял, что с ними что-то не то, и дело вовсе не в усталости?..

Просто он сам ничего подобного не ощущал. Ведь аспект пустоты устойчив к иллюзиям, в том числе и отпугивающим.

— Так, отряд, привал окончен! — крикнул он, поднимаясь на ноги. — Все лишнее бросаем здесь, с собой берем только воду, кусок солонины для себя на три дня, оружие и плащи.

Никто из людей не задал никаких вопросов. Все начали оживленно собираться, переговариваясь между собой, словно только того и ждали.

Эйон подошел к Рику.

— Что произошло, Алрик?.. Воинам нужно дать отдых, путь до печати еще неблизкий! — удивился эльф.

— Твои все в порядке?

— Ну... встревожены немного...ничего особенного.

— Это потому что вы все в масках, пропитанных эолом. А мои люди сейчас под действием отпугивающей иллюзии. Не будем двигаться — к завтрашнему дню начнутся приступы неконтролируемой паники, а дальше — еще хуже. Так что мы погнали вперед, вы — как считаете нужным.

Повернувшись в сторону, Рик крикнул:

— Эй, Клыкастый! Расстреножь коня Вигге и сними недоуздок! И посмотри, в какую сторону он поскачет!

Стоило только освободить животное, как оно ринулось на юго-запад, взрывая копытами влажную землю.

— А что делать с остальной поклажей? — спросил Тано, разбирая мешки инквизитора.

— Зарыть в яму. Пусть Бруно создаст котел поприличней, и сложите туда все лишнее, — приказал Рик, вслушиваясь в звуки копыт убежавшей лошади. — Клыкастый, теперь отпускай кобылу Маги!

Вторая лошадь ринулась в том же направлении, что и первая.

— Они все бегут от печати, — проговорил Рик.

Хорошо, что ночь выдалась светлой, а на ясном небе отлично видны россыпи звезд, по которым можно было ориентироваться. Рик оставил себе малый мех воды, щит и мешочек с солониной, и принялся седлать нервно переминающуюся с ноги на ногу кобылу.

Эйон подошел к нему, придержал лошадь под уздцы, пока Рик затягивал подпруги.

— Алрик... я не в праве делать, то что сейчас сделаю...

Он взял Рика за руку, и, отогнув край его перчатки, быстро прилепил к запястью друга комочек золотистой ароматной смолы, который прятал в закрытой ладони. На коже враз стало холодно, словно к ней приложили кусок льда.

— Только когда отъедете отсюда подальше, а то у нас, вообще-то, за это казнят, — тихо проговорил эльф. — Там очень мало, надолго не хватит, но даст вам фору. Мы остаемся тут, но постараемся нагнать вас к полудню.

Рик благодарно пожал Эйону руку.

— Спасибо.

Эйон на мгновенье обнял друга, и отправился к своему отряду.

— Ну что, все готовы? — спросил Рик, оборачиваясь к своим. И, убедившись, что все собрались, первым вскочил в седло. Лошадь всхрапнула, поднялась на дыбы, не желая двигаться в нужную сторону, навстречу опасности, но как только она опустила передние ноги наземь, Рик хорошенько пришпорил ее, и кобыла рассерженно рванула вперед с места галопом, задавая темп всем остальным.

Отъехав на приличное расстояние, Рик придержал поводья.

— Давайте-ка все ко мне!

Маленький отряд собрался вокруг командира.

— Перчатки снимите.

Вытащив комочек священного эола, Рик принялся делить его на равные части.

— Разомните между пальцами, пока не станет мягкой и тягучей, как мед, и смажьте внутри носа. И забудьте, что когда-либо видели эту смолу.

— Ааа, я будто носом в снег упал! — охнул Клыкастый, попробовав средство первым.

— Потерпишь, — прицыкнул на него Рик.

— Да ладно, наоборот, очень приятное, теплое ощущение, — заметила Селина.

— Не важно, у кого какое ощущение. Зато раздраженное тревожное состояние, о котором вы все промолчали, перестанет вас накрывать. И никто никогда не должен узнать, что вы использовали это средство. Всем ясно?

— Поняли мы, командир, не сомневайся! — отозвался за всех Клыкастый. — Так че, погнали дальше?

— Погнали, — кивнул Рик, поправляя перчатку.

Стук копыт эхом разнесся по долине, нарушая неестественную тишину ночи. И, словно пробудившись от этого звука, в лицо путникам дохнул ветер, заставляя прибавлять ходу еще и еще. Вскоре темный травяной ковер сменился выжженными проплешинами. Небо посветлело в ожидании рассвета.

— Эй, смотрите! — воскликнул Бруно, указывая рукой на виднеющуюся в зарослях горной реи тушу медведя.

— Давайте подъедем: надо глянуть, кто тут охотился, — проговорил Рик, поворачивая к находке.

От туши остались только ребра и голова. Лапы были вырваны, внутренности отсутствовали полностью, большая часть мяса — обглодана. Это напоминало картину, которую Рику довелось увидеть вместе с Вигге по пути в Альбамонтис. Но все-таки там было немного по-другому... Тем временем из-за края долины промеж двух гор выглянули первые солнечные лучи, зажигая упавшую на траву росу — и не только.

Рик наклонился к туше, и поднял с земли полупрозрачную желтую чешуйку размером с золотую монету, блестевшую на солнце, как бриллиант.

— Какая красивая! — ахнула Селина.

— А вот ее хозяйка тебе вряд ли понравится, — усмехнулся Рик.

— Рик, а там еще какая-то шкура виднеется! — Тано указал рукой на останки козы в траве.

— И еще дальше — тоже, — заметил Клыкастый, прищурив единственный глаз.

— Значит, здесь она разделывает свою добычу, — проговорил себе под нос Рик. — Гнездо где-то рядом...

— А что за зверь-то? — спросил Бруно.

— Это не зверь, дружище, это кукольница, бабочка Нижнего мира.

— Бабочка?! — удивленно переспросил Клыкастый.

— Славные у них там насекомые, — мрачно заметил Тано.

— И не говори. Так, идем по костям, — сказал Рик, садясь верхом. — Нужно найти и спалить ее гнездо к демонам, пока она тут не расплодилась.

Дальше по пути еще много раз встречались дочиста обглоданные кости коз и волков, а когда отряд обогнул Двуперстную гору, все увидели картину, от которой не по себе стало даже опытным воинам.

С северной стороны от подножия Двуперстной расположился небольшой ельник, хотя рассмотреть макушки и пушистые лапы было непросто: все деревья были затянуты плотной белой паутиной, и в этой паутине висели жертвы кукольницы: волки, козы, зайцы, птицы... Некоторые из них были съедены не до конца, и они еще стонали и дергались в путах: без ног и глаз, с копошащимися в прогрыженных животах молодыми личинками. Кое-где виднелись и гниющие останки крупных животных, и покачивающиеся в белых путах голые кости, среди которых выделялся пожелтевший человеческий скелет. А рядом с ним, вдоль всего ствола невысокой ели, висела гигантская куколка.

Хорошо, что священный эол перебивал все остальные запахи.

Клыкастый шумно сплюнул в сторону. Бруно тихо выругался.

У Рика брезгливо дернулся уголок рта.

— Близко к гнезду не подходить. Сами по себе личинки очень уязвимы, но если один такой червяк вгрызется тебе под кожу — ты не жилец. Он будет пожирать тебя изнутри и расти, а ты ничего не сможешь сделать. Поэтому атаковать только с расстояния. Все слышали? — обернулся он к отряду. — К деревьям не подходим, а то прилетит вам с еловой макушки за шиворот такая...

— Рик!.. — вскрикнула вдруг Селина, указывая рукой в сторону гнезда.

Он не сразу понял, о чем она хочет предупредить. Но уже через пару секунд увидел, как в куколке образовалась дыра, и что-то живое пытается протолкнуться через нее наружу, все сильней расширяя проход.

— Харрата шадр, созрела!..

Куколка лопнула, и из нее, с трудом выталкивая смятые крылья наружу, выбралась бабочка.

Она держалась за ствол лапками, похожими на черные детские ручки. Круглая голова была увенчана веерообразными усиками. Внешняя сторона ее крыльев, подобных крыльям мотылька, выглядела, как ювелирное украшение: тончайшие золотые чешуйки в сочетании с черными образовывали причудливые разводы и сияли на солнце, будто драгоценность.

Тут она взмахнула крыльями, взмыла вверх — и развернулась, показав свою истинную сущность: стальные паучьи челюсти, длинный полупрозрачный хоботок и внутреннюю сторону крыльев — кожистую, слизистую, с тянущейся прямо поверху сеткой фиолетовых кровеносных сосудов.

— Селина, начинай жечь лес, пока другие вылупляться не начали! — скомандовал Рик, выхватывая меч из ножен.

— Поняла! — с готовностью воскликнула девушка.

— Клыкастый, а ты помогай пламя раздуть, чтобы кроме пепла там ничего не осталось!

— Сделаем, командир! — отозвался Клыкастый.

Восхитительная и отвратительная одновременно, бабочка полетела в сторону людей.

«Природная клетка!» — приказал Рик, и из его ладони вылетел зеленый сгусток энергии. Распавшись на тончайшие нити, он превратился в плетеную клетку вокруг бабочки. Сжав руку в кулак, Рик будто ужал клетку, сделал ее меньше, сминая крылья кукольницы. Бабочка начала падать вниз.

— Бруно, прибей ее глыбой!

Но тут вдруг кукольница с силой дернула крыльями — и тонкие прутья клетки разорвались, выпустив невольницу на свободу. Глыба ударила в землю мимо нее.

Селина с Клыкастым тем временем подожгли лес. Смолистые ели чадили, белые тенета вспыхивали и мгновенно съеживались.

Тано плеснул на бабочку водой — но у кукольницы крылья не боялись влаги, хотя сильный поток сбил ее на мгновенье вниз, неподалеку от Бруно.

— В сторону! — вскричал Рик, бросаясь ему на помощь.

Тонкий прозрачный хоботок бабочки скользнул по металлической пластине у Бруно на груди, оставляя на ней влажный след.

И тут ожила горгулья. Она взлетела с плеча своего хозяина,и, ощерившись, вцепилась мощными челюстями бабочке в голову. Раздался хруст, кукольница забила крыльями — и меч Бруно вонзился ей в брюхо.

— Там еще одна! — крикнул Тано, задрав голову.

Рик взглянул наверх — и увидел кукольницу-мать, которая тащила в гнездо внутренности какой-то своей добычи, крепко прижимая окровавленный ком к своему брюшку лапками-ручками. Бросив кишки в раздувшийся от ветра Клыкастого парус паутины, она ринулась на врагов, уничтожающих ее гнездо. Ветреный щит не дал ей подлететь к ним достаточно близко, и тогда кукольница спикировала на Тано. Тот едва успел увернуться от громко щелкнувших челюстей. Бабочка резко взмахнула крыльями — и на Тано упало тонкое, похожее на паутину золотистое облако, окутавшее его в одно мгновение плотным светящимся коконом. Тано свалился наземь. Внутри куколки он не мог не то что пошевелиться, но даже вдохнуть.

Рик вызвал воронку пустоты, и, разрушая убийственную магическую ловушку, вскричал:

— Клыкастый, прижми ее ветром к земле! Бруно, заруби ты уже эту тварь!

Кукольница набросила облако на Рика, но тот повернул к ней свою воронку, затягивая вместе с ее облаком и воздушную магическую атаку. Кукольница испуганно взмыла вверх, и ринулась опять к стоявшим чуть дальше Клыкастому и Селине. Тот не успел повторно начертить руну: бабочка оказалась проворней. Золотистое облако свернулось вокруг Клыкастого в кокон, превращая его в еще одну куколку.

— Селина, в сторону! Бруно, каменный град! — прокричал Рик.

Тано, наконец, освободился от кокона, и пока он сипло и жадно дышал, приходя в себя, Рик помчался выручать Клыкастого. Бруно немного не рассчитал, и каменный град обрушился Рику прямо на голову — к счастью, Рут была готова в любое мгновение создать природный щит.

— Каменщик слепокурый! — выругался тот на друга, вызывая еще раз воронку. Золотистая дымка кокона начала медленно в нее втягиваться.

Наконец, Бруно удалось накрыть бабочку своей атакой, попав булыжником ей по крылу, и та упала вниз. Продолжавшийся камнепад не давал ей подняться, а на самой его границе поскуливала и подвывала горгулья, жаждущая добраться до вкусной головы кукольницы.

Через мгновение Клыкастый был освобожден.

— Не прекращай! — приказал Рик Бруно, и, закрывшись природным щитом, бросился под каменный град и рассек бабочку напополам.

— Не подпускай сюда горгулью! — велел Рик, опускаясь к бабочке.

Бруно посвистел, призывая горгулью вернуться, и та нехотя послушалась, щедро облизала ему ладони и пропала на плече.

— Фу ты, гадость какая, — брезгливо вытер он ладони о штаны. — Ты что там делаешь?..

— У нас больше не осталось Маритимы, а слюна бабочек обладает обезболивающим и исцеляющим свойством, — объяснил Рик, собирая в пустой пузырек из-под бальзама блестевшую на челюстях слизь. — Видел, что в паутине с жертвами делалось? Личинки их жрали и лечили одновременно, чтобы пища дольше оставалась свежей. У червей брать слюну слишком сложно, а вот у взрослой твари — запросто... Жаль, что первую твоя горгулья начисто подъела — и собирать нечего. Кстати, крылья советую взять с собой, только сосуды все с внутренней стороны посрезай, тогда не стухнут. Материал ценный: кукольницы строят свои гнезда в безопасных, пепельных местах, а охотиться летают в самое пламя: ее крылья устойчивы к огню во всех формах. Мы с Тано и Клыкастым пока с гнездом закончим...

А в ответ вдруг раздался дикий хохот Клыкастого.

— Как-как ты малого обозвал? Каменщик слепокурый?..

Бруно разозлился.

— Вообще-то я старался тебя спасти!

— Хорошо, что я в куколке был — а то лежать бы мне с пробитой башней! Я ж не Рик, щиты на раз не умею...

Селина, обливаясь потом от усилий и пылающего пламени пожара, сердито крикнула мужчинам:

— Эй, вы там скоро?! Я вообще-то уже притомилась одна за всех с гнездом воевать! Сейчас как выпорхнет еще парочка дозревших...

Рик улыбнулся. Хорошо, что все опять стали похожими на себя.


Когда эльфы нашли отряд, вместо гнезда кукольницы осталось лишь черное выжженное пятно, щедро залитое водой.

Дальше снова скакали, давая лошадям ровно столько отдыха, сколько было необходимо, чтобы не загнать их совсем.

А к вечеру отряд выехал на ровную зеленую низину, над которой возвышалась гора, похожая на спящего медведя. Закатное солнце золотило желто-коричневую громадину, вытянувшую свою каменную морду на запад.

Рик остановил коня.

— Вот мы почти и приехали, — сообщил он, осматриваясь по сторонам. — Медвежий подол. Завтра будем уже на месте. Привал предлагаю устроить здесь, и караульных на всякий случай выставим в эту ночь по двое...

Фея Бруно выглянула из капюшона его плаща — и вдруг издала протяжный свист, какого от нее еще никто не слышал, и вылетела из своего укрытия. А через секунду Бруно, грязно выругавшись, схватился за ухо.

— Укусила, поганка!.. — воскликнул он, разглядывая след крови у себя на пальцах.

— Поздравляю, — улыбнулся Рик. — У тебя в ухе, приятель, теперь еще одна сущностная вещь!

Но Бруно не слушал его. Он смотрел на долину.

Лицо парня стало вдруг белым, как снег. Его взгляд застыл, глаза широко распахнулись от ужаса.

— Вы видите это?.. — проговорил он дрогнувшим голосом. — Рик, ты это видишь?! — уже вскричал Бруно, вытаращившись в пустоту. — Помоги нам свет!..

Глава 22. Преддверие. Часть 3



— Что случилось, Бруно? — встревоженно спросил Рик.

— Черный снег... — проговорил тот, глядя в небо. — Вы правда этого не видите?.. Там, прямо за горой — огненный столп, и от него в разные стороны бьют молнии и сыплется черный снег...

Простонав, он закрыл лицо руками.

— Глазам больно... Наваждение какое-то!

— Зрение фей, — пояснил случившееся Эйон. — Способность, которую тебе дала сущностная вещь.

— Что за вещь хоть? — пробормотал Бруно, потянулся рукой к уху и нащупал небольшое кольцо, шершавое от покрывавших его символов.

— Красивая, тебе очень идет, — нежно улыбнулась разомлевшая вдруг Селина, и взгляд ее мечтательно затуманился. — Ты теперь похож на морехода или удалого разбойника...

Рик засмеялся, Бруно, широко улыбнувшись, многозначительно взглянул на него, а Клыкастый сердито фыркнул:

— Ты, девка, остальных-то мужиков не дразни, а то у меня от твоего голоса томного теперь седло жмет, — и, не глядя на зардевшуюся девушку, подъехал к Рику. — Слышь, командир, а если печать твоя и правда крякнула, что делать будем?..

— Зависит от того, насколько сильно она успела разрушиться, — ответил Рик. — Если пара столбов слегка осыпалась, просто поставим временную подпорку, а если больше — придется отправить кого-нибудь с сообщением в Кордию, пока остальные щиты держать будут. А может, и вовсе только глянем на нее — и за армией поедем. Я сейчас и сам не понимаю, что там творится. Ладно, давайте устраиваться на ночлег — завтра всех подниму, чуть только светать начнет.


Глава 23. Печать. Часть 1


К печати отряд приблизился, едва только солнце немного приподнялось над горизонтом.

Она располагалась в зеленой низине с другой стороны Медвежьей горы: огромная квадратная плита из гарунны, обнесенная по периметру высокими столбами, испещренными начертаниями — по шесть столбов на каждой стороне.

Вернее, по шесть их было раньше. А теперь в каждом ряду зияло по щербине, а с ближней стороны виднелись целых две. Каменные обломки валялись внизу, на плите, в огромной темной луже.

— Ты говорил, пара столбов? — хмыкнул Клыкастый.

— А ведь дождя ночью не было, — озадаченно заметил Эйон, разглядывая печать.

— Может, с этой стороны горы пролился, а до нас не дошел? — предположил Тано, пожимая плечами.

Рик молчал. Он не мог отвести глаз от обломков.

— У тебя сейчас такое лицо, будто ты убить кого хочешь, — сказал ему Бруно.

— Так и есть, знал бы, кого — убил бы, — с яростью в голосе проговорил Рик. — Видишь эти куски? Знаешь, что они означают?.. Что столбы были разрушены.

— Ну знаешь, это только тебе за шестьсот лет помолодеть удалось! — возразил Бруно. — Все остальное...

— Ты не понял: они сломались не от старости! — оборвал его Рик. — Если бы столбы разрушались сами, они превратились бы в пыль, как стела, и никаких обломков бы не было! Их атаковал кто-то снаружи, а если учесть, что все колонны защищает начертание самовосстановления, то здесь орудовала целая группа магов, сменяя друг друга!

Рик спешился и, прихватив на всякий случай щит, приказал:

— Всем стоять здесь и ближе к печати не подходить! А я должен увидеть, каким типом магии нанесены повреждения.

— Иди ты в задницу, командир, — проворчал Клыкастый, спрыгивая на землю. — Вместе пойдем!

Рик обернулся, собираясь порезче его осадить — но следом за Клыкастым уже спешились и остальные. Тано принялся создавать вокруг животных водную преграду, чтобы те не сбежали.

И в это мгновение от печати ударила невидимая волна такой силы, что Селина и один из эльфов даже на смогли удержаться на ногах. Кони жалобно заржали, разбегаясь в стороны. От оглушительного рева заложило уши.

А из темного пятна, как из куска глины на гончарном круге, медленно поднялась зловещая фигура. Серая поверхность растрескалась и словно спеклась, открывая истинный облик чудовища.

Столбы печати, сделанные в четыре человеческих роста, едва ли были выше него. Вместо лица зияла черная бездна. Массивные багровые руки, подобные человеческим, бугрились мышцами, а обнаженное красное тело великана, покрытое черными венами, окутывала огненная дымка.

Он расправил плечи, повернулся к остолбеневшим воинам — и сердце в груди у Рика на мгновение замерло, ледяная дрожь пробрала от макушки до пяток, а волосы встали дыбом по всему телу.

Его аура была сокрушительна.

Она сжимала грудь, мешая дышать, она била в колени, принуждая пасть на них — и в приступе благоговейного ужаса принять легкую смерть, как награду...

Такого демона еще никогда не встречал даже Рик.

— Назад! — закричал Эйон, первым вышедший из оцепенения. Его воины принялись по одному исчезать, но низкий грудной вопль чудовища ударил во все стороны, настигая их мощной волной и вышвыривая из невидимости обратно. Шипастые фигуры рухнули в траву. Огромные черные хлопья, вспыхивающие искрами, как уголья, посыпались на выставленный Риком щит. Один из эльфов, которого отшвырнуло дальше всех, вскочил на ноги и попытался сотворить какое-то заклинание, но безликая махина в ту же секунду перемахнула одним прыжком все расстояние от печати до отряда. Пролетев над головой ошалевшего Рика, чудовище лишь коснулось рукой воина Эйона, и эльф упал на землю, как марионетка, неестественно раскинув руки и ноги. Демон наступил ему на голову, и вопли раненого стихли, сменившись хрустом раздавленных костей.

Тем временем другой эльф попытался ударить великана потоком молний, но тот лишь отмахнулся от атаки, поглотив заряд. Зарычав, он рванулся к обидчику, схватил его руками поперек туловища и приподнял над землей...

«Рут, передай треть энергии Вальду! Вальд, оцени шансы!» — потребовал Рик, чуть отбегая для выбранной атаки. Густая черно-фиолетовая мгла свилась в копье пустоты. Рут придала силы рукам — и он со всего маху запустил копье в противника, метя в шею. Удачно! Копье мягко погрузилось чуть ниже основания черепа — и словно растаяло.

— Нет... — прошептал Рик, не веря своим глазам. Нет, этого не может быть. До сих пор ни один из демонов не обладал иммунитетом к его аспекту!

«Рик, у меня слишком мало сведений! Но я соберу их в процессе боя, наблюдая за его атаками и реакцией!..» — отозвался Вальд.

Демон раздраженно пошевелил головой, издал какое-то шипение — и эльф в его ручищах истошно закричал: руки и ноги в защитном доспехе таяли на глазах, а на землю потянулись густые струи темной крови.

— Рут, природный луч! — в голос закричал Рик. Яркая зеленая вспышка в его руке вытянулась острой светящейся струной, но лишь скользнула по груди противника.

Отшвырнув окровавленный, истаявший обрубок плоти на землю, демон обернулся безликим провалом к Рику. В глубине черной бездны вспыхнули два злобных красных огонька.

Чудовище прыгнуло прямо на него, и Рик едва успел увернуться, чтобы не оказаться затоптанным тяжелой тушей. Демон замахнулся рукой, но Рик вновь нырнул ему за спину.

Рут щедро плеснула брату силу в ноги, и теперь он двигался раза в два быстрее. Из широкой ладони твари вырос длинный меч с узким алым клинком. Удар — и меч прошел чуть выше головы Рика. Еще удар — и клинок просвистел у самого виска. Отсеченная прядь черных волос упала в траву. Рик вскинул руку, вызывая всполох пустоты — но магический меч чудовища, попав в фиолетовое пламя, не растворился и не исчез. Еще удар — и только щиты Рут да усиленный прыжок далеко в сторону спас Рика от смерти.

— Помогай!!! — закричал он, пытаясь вывести своих воинов из оцепенения.

Демон недовольно зарычал, и на Рика обрушился ветер с черными обжигающими хлопьями — крепко расставив ноги, ему пришлось налечь на щит всем своим весом, и все равно подошвы сапог понемногу проскальзывали по сочной траве.

— Бей паскуду! — не своим голосом заорал вдруг Клыкастый, приходя в себя.

— Природный блик! — крикнул Рик и швырнул великану в лицо ослепительную вспышку. Простой маневр заставил того отвлечься, и Рик выскочил из зоны атаки.

— Избегать ближнего боя, разбиться по двое, прикрывать друг друга и рассредоточиться! — гаркнул он отряду, и те послушно разделились: Тано оказался неподалеку от Селины, Бруно рядом с Клыкастым.

Тем временем Эйон тоже кое-как собрал остатки своего отряда, и стрелы эльфов набросили на демона сеть из молний. Тот разъяренно взревел, сорвал ее с себя — но остался невредимым. Чудовище прыгнуло в сторону эльфов, но в то же мгновение на него обрушился град камней, усиленный ветреной атакой Клыкастого. Острые глыбы били в голую красно-черную спину — и не оставляли на ней даже отметин. Рик подскочил к демону и попытался раздеть его от невидимых щитов воронкой пустоты — но не воронка начала затягивать магическую защиту твари, а тварь каким-то невообразимым образом начала поглощать энергию воронки, будто айр, подпитывающийся огнем. Рик прервал атаку, а к Бруно с Клыкастым присоединился Тано, ударивший водной волной, а следом за ним не удержалась и Селина...

Рик даже не успел ее остановить. Заклинание такой силы на его памяти девушке не удавалась еще ни разу: три огромных, напоенных гневом шара один за другим полетели в демона. Первый впечатался великану в плечо — и он с ревом отпрянул, уклоняясь от двух остальных.

Что? Демон не поглотил огонь, а уклонился от огненной атаки?! Огонь причинил ему боль?..

«Вальд?!»

«Рик я пока не знаю, но...»

«Ты бесполезен! Соберись, или отдай энергию Рут!» — разозлился Рик.

Эльфы вновь выпустили залп, но стоило стрелам приблизиться, как мерцавшее на стрелах зачарование яда угасло. Они ударились в широкую грудь чудовища — и, отскочив от нее, попадали вниз.

А демон издал какое-то невнятное бормотание, рассек мечом землю у себя под ногами, и в небо вырвался серый столп. Сверху посыпались черные хлопья, и словно гранитная плита рухнула каждому из воинов на плечи, прижимая к земле и замедляя движения. От столпа в разные стороны разлетелись неприметные темные сгустки.

Рик попробовал поймать часть из них природной клеткой, но энергия, вырвавшись из ладони, мгновенно втянулась внутрь одного из таких комков, словно тот представлял собой не материю или энергию, а маленькую червоточину в другой мир.

— Берегитесь этих клубков, уворачивайтесь! Тано, попробуй накрыть столп! — крикнул Рик, чувствуя, что с каждым мгновением тяжесть на плечах становится все нестерпимей. Он с трудом уклонился от проскользившего мимо сгустка, потом от еще одного.

Тано создал водяной поток и устремил его на столп. Но хлынувшая вода прошла сквозь него, ничем не навредив.

А червоточины вдруг расширились, стали размером с голову, и обрели скорость. Теперь было отчетливо видно, что внутри этих пятен зияет бездна. Селина, не в силах больше держаться на ногах, упала на колени, и Тано, выставив вокруг нее плотный щит, попытался отбиваться от червоточин мечом, но от прикосновения к тьме металл вдруг начал плавиться. Воин отшвырнул раскаленный меч в сторону и принялся поспешно создавать щит. Клыкастый бросился ему на помощь, пытаясь оттолкнуть устремившиеся к Тано сгустки ураганным порывом в сторону. Червоточины на мгновение замерли на месте — и ринулись против ветра прямо в Клыкастого. От первой он увернулся, вторая зацепила ему плечо, мгновенно поглотив часть наплечника вместе с куском мышц. Клыкастый взревел от боли, обливаясь кровью, а Бруно поспешно выстроил для себя и напарника большой каменный щит. Натолкнувшись на него, клубки отскочили прочь и сменили направление. Ругаясь сквозь стиснутые зубы, Клыкастый попытался зажать рану рукой, но бесполезно.

Быстрым ловким эльфам пока удавалось маневрировать, уклоняясь от сгустков. Демон с мечом в руке прыгнул к Эйону, а Рик устремился к столпу, пробираясь сквозь тяжелый воздух, будто сквозь толщу воды. Боковым зрением он видел, как эльфы едва уворачиваются от ударов алого клинка. Призвав все свои силы, Рик плеснул пустоты под корень столпа и создал огромную воронку, в которую медленно и нехотя начала затягиваться серая дымка. С каждым мгновением плечам становилось все легче, спины воинов выпрямлялись, движения становились ловчей.

— Бруно, меняемся! — крикнула Селина, бросаясь из укрытия на помощь Клыкастому, готовая опалить рану и затянуть ее обрывком чистой нижней рубахи, который девушка уже держала в руках.

Чем тоньше становился столп, тем меньше оставалось вокруг червоточин.

Демон кинулся к Рику. Над долиной прозвучал воинственный клич горгульи — взмыв в воздух, она вдруг превратилась в каменное копье и ударила твари сзади чуть выше колена. Демон взвыл, попытался ухватить живое оружие — но горгулья уже взлетела высоко над его головой, вернув свое истинное обличье. Из небольшой, но глубокой раны заструилась черно-фиолетовая кровь. Великан принялся что-то бормотать, и Рик увидел, как края раны начали стягиваться.

— Накрывай! — прокричал Рик, бросаясь к демону с мечом в руке и с остервенением обрушивая на него град ударов.

«Рик, я не смогу долго удерживать щиты и усиление одновременно! Нам нужна передышка!» — вскричала Рут. Природный кристалл на груди под одеждой уже стал горячим, но Рик, рыча и уворачиваясь от демонического клинка, атаковал врага снова и снова.

Бруно, Селина, Тано и даже раненый Клыкастый принялись бить тварь со всех сторон. Тот уворачивался, отвлекался — а когда его внимание перехватывала одна атака, он становился более уязвим для других.

Не дать восстановиться! Ранить еще больше!

— Изо всех сил накрывай!!! — орал Рик, ускоряясь все больше. Он видел на плечах демона следы от ударов каменных глыб. Несколько раз великан покачнулся от особенно удачных попыток Тано сбить его с ног, огненные шары Селины заставляли ублюдка реветь и отстраняться, пропуская удары меча. Но прорубить проклятую шкуру Рику никак не удавалось, лишь пара царапин виднелись на боках и ляжке.

И всего этого было так мало!..

Отпрыгнув от противника подальше, чтобы перевести дыхание, Рик оглянулся на эльфов: он давно не слышал их стрел.

И увидел, что воины Эйона сбились в плотную группу, и, погрузившись в полубессознательное состояние, чуть покачиваются из стороны в сторону, собирая силы для особой атаки, которую их племя называло «духовной». Магическая энергия, переплетаясь с нитями духа, образовала вокруг эльфов золотистое сияние, и оно становилось все ярче. Еще немного, еще совсем немного...

Свечение, наконец, приобрело бронзовый оттенок, свет свился в плотный сияющий луч, подобный огромной игле, и с гудением устремился на врага. Луч вонзился чудовищу в грудь и распался на тысячи осколков, образуя огромную рваную рану, из которой черным фонтаном забила кровь.

Жуткий вопль демона оглушил Рика. Земля под ногами дрогнула. Ударом мощнейшей невидимой волны тварь отшвырнула всех в стороны, сбивая с ног.

А когда Рик снова поднялся и взглянул на врага, сердце в его груди болезненно сжалось, а ледяной озноб оцарапал кожу.

На лицах людей, поднимавшихся следом за Риком, искренний ужас сменялся отчаяньем...

Демон стоял, раскинув руки в стороны, а вокруг него медленно скользили два светящихся кольца, состоящих из символов, смысла которых Рик не знал.

Аура демона не просто вернула свою изначальную силу, она стала еще сокрушительней.

А еще Безликий менялся. Его рана полностью затянулась. Цвет тела вместо черно-красного становился красно-золотым, мышцы перестали быть такими тяжеловесными и выпуклыми. А на месте черного провала с огоньками глаз начинало проступать застывшее, как погребальная маска, узкое лицо с заостренным подбородком, над висками все четче становились очертания удлиненных ушей, и в горящих красных глазах появился узкий кошачий зрачок...

— Харрата шадр... — прошептал Рик. — Что же ты такое?!.


Глава 23. Печать. Часть 2


Кольца вокруг чудовища померкли, вместо них образовалось плотное черное облако. Демон издал низкий раскатистый рык, и облако свернулось в гигантские иглы. Резким взмахом руки тварь обрушила их на отряд. Обессиленные своей последней атакой, эльфы попытались создать щит, но напрасно: иглы вонзились кому в грудь, кому в плечо, кому в голову и рассыпались на тысячи осколков, разрывая плоть. Ярко-красная кровь хлынула на черные доспехи. Эйон едва успел увернуться: одна игла рассекла ему бок, а другая ударила вскользь по маске, оставляя след от самого лба через нос к щеке. Из прорезей заструилось жемчужное сияние и струйки крови. Так уходит из тел эльфов жизнь и магия... Воину рядом с ним повезло гораздо меньше: ему оторвало ногу ниже колена и разорвало живот. Подхватив последнего выжившего соратника, Эйон ринулся от изуродованных трупов в сторону.

А тварь принялась создавать черные стрелы, и метать их во всех подряд.

Тано пытался остановить стрелы водяными потоками: выходило так себе, но, по крайней мере, проходя сквозь воду они теряли скорость и уклоняться становилось проще. Бруно тем временем создал новый каменный щит.

Быстрая Селина легко увернулась от летящей в ее сторону стрелы, отскочила от второй — а вот неповоротливому после ранения Клыкастому стрела вонзилась в бок, пробив доспех насквозь. Воин со стоном схватился за рану и рухнул на колени, а Селина, глядя на него, закричала от гнева и бессилия. Уклоняясь от стрел, Рик бросился к ним на помощь

— Отвлеките тварь! — крикнул он остальным. Оказавшись рядом, Рик создал плотный кокон щита пустоты над Селиной и теряющим сознание Клыкастым: его рана была смертельной. Следы черной порчи от раны уже виднелись на шее и поднимались к лицу. Рик сунул девушке в руку пузырек со слюной кукольницы, и Селина склонилась над раненым.

Эйон тем временем лечил своего воина зельем, и его вместе с корчившимся от боли напарником сейчас прикрывали Бруно и Тано, с трудом выдерживая атаку демона. Их щит уже наполовину разрушился, а у Бруно не оставалось ни секунды, чтобы создать новый.

Тут эльф, которого пытались лечить, затих и обмяк. Эйон медленно поднялся на ноги и сорвал с лица маску: теперь в ней больше не было смысла. И он принялся стрелять в демона, снова и снова пытаясь как можно сильней наполнить стрелы магической энергией. Бессмысленное занятие, но ничего лучше Эйон сейчас сделать не мог. Его прекрасное лицо с алой отметиной и серебряные волосы пока еще ярко сияли, медленно угасая.

А немного дальше лежали мертвые тела эльфов...

И скоро точно так же могут полечь и все остальные...

Ярость, как крепкий хмель, разлилась жидким огнем по венам Рика, обжигая его изнутри. С ревом схватившись за меч, он ринулся на врага, переключая его внимание на себя. Уклоняясь от стрел, Рик делал выпад за выпадом, норовя достать эту тварь.

— Силы!!! — проорал он во все горло, будто Рут могла его не услышать. Кристалл на груди раскалился настолько, что припекся к обожженной коже. — Щиты, скорость!

«У меня давно ничего не осталось, я черпаю энергию из кристалла и не знаю, когда она закончится! Нам нужно отдохнуть!» — прокричала та.

Краем глаза Рик видел, что Бруно создает новый щит, что Эйон с трудом переводит дыхание, что Селина рыдает, пытаясь привести в чувство Клыкастого...

— Еще!!! — закричал Рик, бросаясь в бой с удвоенной силой.

Ему нужно было выиграть немного времени. Еще совсем немного! Нужно, чтобы никто сейчас не отвлекал Селину и Клыкастый был бы жив, чтобы Бруно с Тано были под защитой, чтобы Эйон спас своего воина и хоть немного пришел в себя.

«Рут, милая, еще чуточку! Потерпи! Сейчас отдохнем, потерпи!..» — мысленно приговаривал Рик, чувствуя, как от напряжения начинает сводить руки.

«Рик, я не могу больше!..» — простонала сестра.

Кристалл жалобно звякнул под одеждой, будто разбившееся о каменный пол тонкое стекло. Щиты растаяли. С большим трудом Рик уклонился от черной стрелы — но от удара рукой уже не успел. Чудовище отбросило его в ту сторону, где были Тано и Бруно, создало огненный гарпун и швырнуло следом...

Гарпун, набирая скорость, запел в воздухе.

И Рик понял, что уже не успевает от него уклониться.

Совсем немного, но...

И в эту секунду между ним и гарпуном возник Бруно. В руках он держал что-то громоздкое, странное. Раздался звук удара металла о камень. Рик вскочил на ноги.

Демон рывком вернул гарпун себе в руку и разъяренно взревел.

Рик перевел взгляд на друга. Бруно был бледен, сосредоточенное лицо стало жестким, даже жестоким, а в руках он держал огромный тяжелый щит, похожий на два соединенных крыла, сделанных из серо-зеленого камня. Щит мерцал зелеными искрами, вокруг него виднелись размытые очертания зачарования: в нем причудливым образом сплелась магия Бруно с силой магического существа, создав оружие, какого Рик еще никогда не видел. Демон швырнул в них еще один гарпун, и Бруно, стиснув зубы, вдруг отразил его обратно во врага. От щита раздался пронзительный крик горгульи.

Демон, казалось, не ожидал подобного. Едва успев уклониться в сторону от собственного оружия, он заревел, задрав голову вверх, отмахнулся от бесполезной атаки Тано, вырвал из руки вонзившуюся в нее пустую стрелу Эйона — и прыгнул прямо на Бруно.

— В сторону! — закричал Рик, вовремя отталкивая друга. Великан приземлился буквально в паре шагов от него, и ударом кулака, окутанного золотистой дымкой, разбил наружный каменный слой щита вдребезги. Горгулья вскрикнула от боли, ожила и взмыла вверх. Рик бросился с мечом в руках к демону, но тот отшвырнул его далеко в сторону порывом ветра, а потом попытался ударить Бруно ногой — но парень оказался вертким. Ни с первого, ни со второго удара достать его не получилось. Горгулья ринулась демону в лицо, давая Бруно возможность подняться — но тварь сбила её в полете рукой и отшвырнула Бруно невидимой волной. Тот упал наземь, ударившись о лежащий рядом валун...

Больше он не встал. И даже не пошевелился.

От боли у Рика перехватило дыхание. Неужели убит?.. Вот так? Вот так просто?..

Обернувшись, Селина тоже увидела безвольное тело Бруно на земле — и закричала. Рик испугался, что она сейчас побежит к любимому, бездумно подставив спину врагу — но вместо этого Селина вдруг перевела пожелтевший от ненависти взгляд на врага и умолкла. Ее зрачки стали узкими, как у кошки, кожа побелела, по телу прошла волна сильной дрожи, а на шее, на лице от избытка концентрации раздулись вены...

Пошатываясь, Рик с трудом поднялся на ноги.

А девушка тем временем вдруг начала создавать тонкие огненные копья. Они возникали одно за другим. С силой проснувшейся в ней Путеводной звезды, Селина, эльф-полукровка, принялась их швырять в демона, поражая те места, где щит уже успел истончиться: теперь она видела их. Концентрация Селины достигла пика: проступившие вены стали красными, и ее копья все быстрей и быстрей били по целям, не давая врагу времени на обновление щитов, заставляя его постоянно защищаться и уворачиваться. А потом она выхватила из вспыхнувшего у ее ног пламени огненный клеймор и, подскочив к демону, ударила в уязвимое место, вложив в эту атаку всю свою силу, концентрацию и пылающий гнев вместе с болью...

И демон взревел, истекая кровью: Селина отсекла ему правую руку.

Рик и Эйон поспешили помочь девушке, но невидимая волна уже в который раз посбивала всех с ног, и не успел Рик подняться, как его накрыла еще одна, и еще...

«Рик, нам нужны силы! Пожалуйста, не спеши!» — кричала Рут.

«Я вернул все твое тебе, я здесь — бесполезен», — признал поражение Вальд.

«Пожалуйста, не вставай пока! Еще немного!» — перекрикивала его Рут...

Рик их не слушал. Обернувшись, он увидел, что небо заволокло черным дымом. Чудовище стояло в густом оранжевом тумане, и вокруг него вращались золотые кольца, испещренные символами — как и в прошлый раз...

Его воздетые к потемневшему небу руки вновь были целы, и они изменялись на глазах в когтистые лапы, а ноги становились копытами. Тело стало шире, плечи раздались, кожа приобрела карминовый оттенок. Удлиненное лицо поплыло, словно воск над огнем, и вместо него начала проявляться морда демона. Из темной густой шерсти на голове показались большие рога, глаза вспыхнули красным пламенем.

Кольца вокруг твари медленно гасли...

И к демону уже метнулась со своим огненным клинком Селина.

— Стой!!! — закричал ей Рик, но девушка в пылу гнева не слышала его. Он бросился за Селиной, но та уже стояла перед демоном, занося меч...

Удар! И непробиваемый барьер, подобный щиту низшего демона, превратил огненный меч в россыпь пылающий искр. Монстр глубоко вдохнул, собираясь огненной волной сжечь девушку и всех остальных вместе с ней. Тано, который в отдалении принялся совершать начертание защитной руны, уже не успевал, и Рик встал между Селиной и демоном, вызвав воронку пустоты на своем щите. Воронка раскрывалась все шире — удержать такую на руке, не переломав все кости, было бы невозможно, но усилив щит изнутри, он смог создать ее просто огромной. Огонь, полыхнув, устремился зияющую пустоту. Рик чувствовал, как от напряжения сводит судорогой все мышцы, как тяжесть щита вжимает в землю — но, рыча сквозь зубы, он продолжал держать его, пока все пламя не исчезло.

Демон взбесился.

Он отпрыгнул назад, затопал копытами, раскатисто прорычал — и из-под земли рядом с ним вырвался язычок оранжевого пламени. Но не обычного, не того, которым демоны жгли города и убивали людей, а ядовитого, удушающего пламени Нижнего мира. А чуть поодаль — еще два, и еще...

Ждать? Чего?..

Рик окинул взглядом свой отряд. Бруно, скорее всего, мертв. Клыкастый, возможно, тоже. Тано нечем защищаться в ближнем бою с тех пор, как он потерял меч в сражении с червоточинами, у Эйона почти не осталось магической энергии, Селина от перенапряжения теперь и обычный меч в руках не удержит, да и в бою с этой формой демона ее огненная магия, по всей видимости, бесполезна.

Чего еще ждать, Рут?

Когда эта тварь поубивает всех, кто успел стать близким? Снова лечь в один большой гроб вместе с теми, кто дорог?

Не в этот раз.

Не в этот раз!!!

Ярость заполыхала в нем с такой силой, что в груди опять стало мучительно больно. Шепот многих голосов заполнил вдруг его слух до краев — и тьма начала заполнять глаза Рика.

Ты решил, что это — твой дом, мразь? Ты решил, что Клыкастый и Бруно — твой корм, и все остальные — тоже?

Я, Альтарган Аттон Алрик, клянусь жизнью и смертью всех людей, чьи души запечатаны в моей — я тебе этого не позволю! И я не стану никем жертвовать. Мне не привыкать умирать, но они будут жить, потому что я так хочу!

Тьма струилась из его глаз по щекам, окутывая всю его фигуру и создавая ужасающую ауру смерти вокруг Рика.

— Тано, Эйон, заберите всех живых и уводите людей, как только сможете, — неожиданно густым низким голосом приказал Рик, повернувшись к друзьям.

И увидел искренний ужас на лицах Селины, Тано, даже Эйона. Точно такими же глазами они только что смотрели на демона. И от этого стало еще жарче внутри.

Рик стиснул одной рукой щит, другой — рукоять меча и направился к твари.

Один.

Глава 23. Печать. Часть 3


Рик шел вперед, ускоряя шаг.

Ненависть и ярость помогали ему достигнуть нужной степени концентрации. Магическая энергия — любой ценой! Убить врага, растерзать его гнусную плоть, искупать свои руки в его теплой крови — любой ценой! Жизнь больше не имела никакого значения, значение имела лишь смерть этой твари! И жизненная энергия, превращаясь в потоки магических сил, раздула вены у него на лице. Еще! Мне нужно еще!!! И вены окрасились в красный.

«Рик!!!» — вскрикнула Рут, перекрикивая гул голосов в его голове.

«Твоих жизненных сил слишком мало, ты погибнешь!» — прохрипел Вальд.

«Аттон Алрик решил помереть еще раз? — насмешливо проговорил Рику на ухо голос предыдущего Альтаргана, старого Эрсуса Приска. — Как-то не вовремя я вернулся...»

«Наш последний бой будет прекрасен, Рик! Я с тобой!» — одновременно с Приском звонко воскликнул Верк — юноша, которого демоны опалили еще в колыбели, отчего его руки и ноги превратились в пепел, а глаза за мгновение высохли до самого дна.

А вместе со стариком и Верком к Рику вернулись тень и лед...

Демон попятился.

Аура смерти сокрушала своей беспощадностью, будила животное желание бежать без оглядки куда угодно, позабыв обо всем. Она опустошала, лишала надежды, выпивала волю, парализовала мысли и чувства.

Рик швырнул тень, смешанную с дыханием бездны — и очутился совсем рядом с врагом, обрушивая удар ему в спину. На толстой шкуре появилась размашистая отметина. Демон взревел, обернулся, его грудь расширилась, готовясь пустить огненную волну. Рик отпрыгнул назад, а когда пламя вырвалось от твари во все стороны, его втянула в себя пропитанная пустотой тень. Враг бросился к Рику, нанося тяжелые удары когтистыми лапами: его тело уже защищал невидимый барьер. Рик уклонялся и уворачивался от атак, ускоряясь все больше. Шаг в тень — и щиты демона разбились вдребезги от потока мельчайших воронок пустоты и ледяных стрел! Снова шаг в тень — и удар мечом! Еще удар! Затраты магической энергии мгновенно восполнялись за счет жизненной силы, которая сейчас утекала, как меж пальцев вода. На теле демона фиолетовыми цветами распустилось несколько неглубоких ран, сочась кровью.

«Рик, остановись!» — закричала Рут.

«Спасибо за все, сестренка. Дальше я сам!», — он заглушил ее голос и отпрыгнул в сторону, готовясь к новому рывку.

Сдохни, тварь!

И тут над головой Рика пролетела стрела. Горгулья Бруно с яростным воем рванулась к демону, норовя вцепиться лапами в пылающие глаза.

Они не ушли. Остались.

Рик отвлекся лишь на мгновение, но этого оказалось достаточно, чтобы потерять нить боя. Демон взмахнул лапой — и четыре рваные раны заалели у Рика на плече. Тварь шагнула вперед, вскинула лапу еще раз — но Рик увернулся. Обратный удар с силой понесся к Рику, но тот блокировал его щитом, встав, как вкопанный. Мерцающая бело-голубыми искрами изморозь с хрустом сковала щит, усиливая его. Стиснув зубы, Рик удерживал лапу демона — и изо всех сил рубанул мечом в открывшийся бок.

Лезвие глубоко вонзилось в плоть.

Демон взвыл от боли, задрав безобразную морду вверх, отпрыгнул далеко назад — и вокруг него возникли золотые кольца. Они вновь закружили, запуская исцеление и трансформацию.

— Не позволю!!! — заорал Рик и метнулся к врагу.

Но кольца сделали воздух вокруг демона тяжелым и вязким, они отталкивали Рика, не давая приблизиться. Всем телом он пытался продавить себе дорогу, увязая в густой пустоте, рычал — и делал шаг за шагом. Морда демона начала плавиться, тело посветлело, вновь приобретая более человечные очертания, как было в самом начале...

Вены на лице Рика начали темнеть, становясь абсолютно черными, как заклубившаяся под его ногами тьма.

Не позволю! Я руками вырву из твоей груди еще горячее сердце, я услышу хруст сломанных позвонков твоей шеи, я вспорю тебе брюхо и реки крови омоют мне сапоги! Сдохни!!!

Отшвырнув от себя щит, он выхватил возникший из тьмы фламберг. Наконец-то!

Ринувшись вперед, Рик с воплем ударил по вращающимся кольцам. Зачарованный меч сломался, но фламберг мягко прошел сквозь них, как сквозь масло. С громким хлопком кольца распались на части — и исчезли, оставив демона в состоянии незавершенного перехода : его копыта так и не стали ногами, руки и торс приобрели человеческие черты, слегка затянувшаяся рана на боку по-прежнему кровила, а морда так и осталось смятой восковой маской с пылающими глазами.

Отшвырнув обломок меча, Рик перебросил фламберг в левую руку — и швырнул в демона поток из воронок пустоты и льда. Невидимый щит противника со звоном рассыпался на части и исчез, поглощенный пустотой. Демон создал меч с алым клинком — но фламберг Рика был сильнее, а рука, державшая его, в два раза быстрей. И Рик принялся наносить удары, рассекая карминовую шкуру. Фиолетовые потоки крови хлынули из ран. Концентрация Рика преодолела точку невозврата, и его руки и ноги двигались с такой скоростью, что за ними невозможно было уследить. Свободной рукой Рик посылал ледяные глыбы и потоки воронок пустоты с ледяными стрелами, не давая щитам демона восстановиться и мешая сосредоточиться для огненной атаки. Пламя пустоты, удар мечом, ледяная глыба — еще быстрей! Аура Рика стала огромной. Удар — и из бедра демона забила проклятая кровь. Шаг в тень, еще удар — и на боку появилась еще одна рана. Бросок ледяных стрел — и в спину чудовища впились десятки тончайших льдинок. Сдохни уже, мразь!!!

Долина огласилась ревом и рычанием, и в этом смешении голосов уже невозможно было распознать, какой из них принадлежит человеку.

Вложив все свои силы в удар, Рик сделал выпад вперед — и магический меч вошел в грудь демона, с хрустом разрывая мышцы и связки. Дикий вопль зверя оглушил Рика. Рывок к себе и в сторону — и тварь, как подкошенная, рухнула ему под ноги.

Рик стоял над телом, тяжело и громко дыша, и смотрел, как хрипит в агонии его враг, как лужа фиолетовой жижи растекается под его брюхом. И подняв меч в последний раз, Рик одним ударом отсек демону голову.

Аура смерти начала медленно угасать, но концентрация продолжала расти. И он уже не мог повернуть ее вспять. Рик чувствовал, как кипевшая мгновение назад ярость превращается в мертвенный холод. Его собственная магия, как вырвавшийся из клетки дикий зверь, растерзав врага, теперь обратилась против него самого.

Покачнувшись, Рик со стоном опустился на землю рядом с трупом врага, и, стиснув голову руками, пытался унять оглушительный шепот, терзавший ее изнутри.

К нему подбежал Тано. Он тряс Рика за плечи, он что-то говорил и говорил — но Рик не слышал ни слова из-за нарастающего гула в ушах. Из глаз по щекам потекли кроваво-черные слезы...

В сознании вспыхнула последняя четкая мысль: амулет инквизитора! Его придется оставить здесь...

Рик сорвал мертвый кристалл со своей шеи — и амулет выпал из покрытых вздувшимися черными венами рук.

Боль накрывала с головой, унося все мысли и чувства в небытие. Потому что смерть, только что бывшая доспехом и знаменем Рика, успела проникнуть внутрь него самого.

Скорчившись на вытоптанной траве, Рик стонал и кричал, не осознавая своего тела, не слыша звука собственного голоса.

А потом наконец все вдруг закончилось...

— Рик!!! — прозвенел над посветлевшей долиной возглас Селины.



Эпилог


Пятый отряд разведчиков вместе с инквизиторами, прибыв на место к вечеру того же дня, сначала решили, что в живых не осталось никого. Увидев убитого демона и лежащие повсюду тела, инквизиторы бросились к печати и занялись начертанием заклинаний. Указания главы экспедиции звучали отрывисто и резко.

— Использовать амулеты! Держать щиты попеременно в три смены! Хэдэс, заморозьте голову демона, вы поедете со мной в Кордию с донесением! И найдите господина Зотикуса!

— Он мертв, — прозвучал изможденный хриплый голос, и одно из тел, которое все посчитали трупом, вдруг зашевелилось и приподнялось.

К нему бросились разведчики.

— Живой? Дайте ему скорей Маритиму! — приказал командир пятого отряда. — Что здесь произошло?..

— Господин инквизитор погиб, наш командир погиб... — начал говорить Тано, пытаясь подняться. Двое воинов поддержали его под руки, чтобы тот не упал.

— Командир, девушка с парнем тоже живы, хотя очень слабы! — раздался возглас одного из разведчиков, осматривающих после боя.

— Бальзама всем! Конрад, сколько у нас с собой флаконов?

— Десять, командир!

Тано взглянул в сторону — туда, где лежал Рик.

— Этому парню... Дайте Маритиму этому парню! — попросил он.

Один из разведчиков, придерживавших его, наклонился к Рику.

— Он умер.

— Я не верю... — проговорил Тано, стиснув руки в кулаки. — Я не верю, он просто в беспамятстве! Дайте ему бальзам, который хотели отдать мне!

Командир подошел к Тано, с пониманием хлопнул того по плечу и присел рядом с Риком. Пощупав ему шею и оттянув веки, прищелкнул языком.

— А ты молодец. Он едва дышит, но еще живой. Эй, Конрад! Влей мальчишке сразу два!

Тано ладонью растер себе влажное от липкого холодного пота лицо, оставляя разводы сажи и крови.

— И там еще должен быть один, одноглазый...

— Спасибо, что вспомнил, — просипел Клыкастый, уже ковыляя к Тано, опираясь на плечо молодого воина. Юноша широко улыбался, довольный, что сумел сам найти и помочь раненому. — Как командир?..

Тано уставился на Клыкастого многозначительным взглядом.

— Вигге погиб.

Губы Клыкастого дрогнули — но он вовремя понял, что хотел ему напомнить Тано.

Остановившись рядом с Риком, Клыкастый отпустил плечо своего поводыря и опустился на колено. Тихо выругался.

Конрад тем временем вливал тому в рот бальзам: два флакона, как и было велено.

— Командир, мы больше никаких останков не обнаружили, только немного какого-то пепла!.. — крикнул бородатый копейщик, остановившись перед тем местом, где раньше лежали тела погибших эльфов. Но сейчас там виднелось лишь огромное опаленное пятно на траве и пригоршни пепла, который медленно растаскивал ветер. Осмотревшись, он убедился, что Эйон пропал. Разбросанные повсюду эльфийские стрелы тоже исчезли.

— Там господин инквизитор, Лейф Вигге и Мага Лиелла, — проговорил Тано. — Были...

Клыкастый приподнял голову Рика, пристально вглядываясь в него единственным слезящимся глазом.

— Стихли на поле предсмертные вопли, братьев уснувших не разбудить... — пробормотал он еле слышно. — Что ж ты... Мы же еще столько песен не спели... Просыпайся!..

Тано молча коснулся плеча Клыкастого. Сказать было нечего.

От действия Маритимы дыхание Рика становилось все ровнее и глубже.

Глава экспедиции инквизиторов обратился к командиру пятого отряда.

— Выжившие находятся в таком состоянии, что помощь им нужна как можно быстрее. Мы готовы общими усилиями создать малый алхимический портал. Однако, есть одна деликатная проблема: все воины являются подданными его императорского величества и состоят на государственной службе, а портал, который мы создадим, будет вести непосредственно на территорию Совета. Мы пойдем на этот шаг только в том случае, если вы и командир пострадавшего отряда, — вернее, тот, кто по старшинству теперь временно занимает эту должность, — подпишете официальное обращение к инквизиции с просьбой о помощи. Политика, господа, — развел руками инквизитор.

И тут он заметил лежащий на земле амулет с мутным глазом кристалла. Нахмурившись, инквизитор склонился над ним и, убедившись, что кристалл мертв и не представляет опасности, осторожно поднял за цепочку.

— Хэдэс, подойдите сюда! — окликнул он одного из своих людей. — Здесь для вас еще работа...

Командир разведчиков колебался. Император на такое решение мог прореагировать очень резко — он терпеть не мог лишний раз соприкасаться с Советом, а уж чтобы его воины обращались за помощью к инквизиции... С другой стороны, он себе и представить не мог, как сейчас доставлять раненых в Кордию. Живыми они бы пригодились больше.

— Давайте подпишем, командир, — просипел Тано, уставившись немигающим взглядом на воина. — Прошу!..

Клыкастый схватил Тано за локоть.

— А ну-ка погоди, дай отойдем!

— Что еще? — недовольно поплелся за ним Тано.

— Ты что делаешь? — прошипел ему на ухо Клыкастый. — Хочешь Рика в лапы его врагов отдать? Все Вигге простить ему не можешь?..

Тано злобно оттолкнул его.

— А лучше похоронить его прямо здесь?! Вместе с Бруно и девчонкой? Теперь я здесь — старший, и мне принимать решения!

Пошатываясь, он вернулся к командиру пятого отряда.

— Так что решили? — хмуро спросил тот.

— Я готов обратиться к Совету за помощью, — ответил Тано.

Юлия Горина Приговорённый к изгнанию

Пролог

Кордия медленно погружалась в ночную дрему. Россыпи звезд все ярче разгорались в черных небесах.

Здесь, на высоте птичьего полета, даже в такой знойный вечер было свежо и приятно. На огромном балконе, увитом виноградными лозами, лакеи в белоснежных мундирах поспешно разворачивали мягкий ковер с причудливым орнаментом, поправляли подушки на диване и расставляли на столе вазы с фруктами и кувшины: их императорское величество изволили в этот поздний час выпить вина со своим первым советником.

Раздались шаги, и лакеи, вытянувшись в струнку, торжественно замерли, готовые исполнить любое новое приказание.

Сначала на балконе появился телохранитель императора, воин в легком кожаном доспехе с фамильным копьем, мерцающим разноцветными кристаллами в древке. Внимательно осмотревшись по сторонам и убедившись, что все в порядке, воин встал неподалеку от перил.

А спустя несколько мгновений энергичной походкой на балкон вышел император.

Тяжелые одежды, украшенные богатой отделкой, сковывали его сухую высокую фигуру. Темно-синий камзол сиял бриллиантами, плечи укрывала императорская мантия, сделанная из красной парчи и белоснежных хвостов северных белок. Высокая шляпа с белым пером дополняла наряд. Шелковистые длинные локоны с проседью растрепались от спешной езды верхом. Их императорское величество гневались.

— ... И что мне отвечает Совет? А?.. Значит, когда им нужна моя помощь, я иду на уступки, выделяю разведчиков, разрешаю допрашивать своих подданных! А когда мне от них нужна информация, они умудряются потратить целый час моего времени, но при этом не сказать совершенно ничего! – жаловался он шествующему немного позади советнику, облаченному в парадный латный доспех.

Тот был еще довольно молод и притом красив, несмотря на два шрама на лице: над правой бровью и чуть ниже, на правой же щеке.

— Ваше императорское величество совершенно правы, – куртуазно склонив голову, проговорил советник.

– А еще меня очень сильно беспокоит отсутствие Верховного инквизитора в столице! Вот куда он делся? – раздраженно проговорил император, расстегивая мантию и бросая ее на руки лакеям, которые тут же с поклоном унесли ее.

– Если позволите, я отвечу, – сказал советник.

— Да?..

— Его видели в вольном городе Сангуиса.

Император остановился, замер, и его тонкие темные брови удивленно приподнялись.

-- Сангуис? Остров без магии?.. Что там забыл поборник чистоты этой самой магии?..

– Он замечен только в вольном городе на материке, на территорию острова пока не ступал, – осторожно заметил советник.

Император резким нетерпеливым движением отпустил лакеев и опустился на широкий диван, засыпанный мягкими подушками. Советник почтительно остановился рядом, склонив голову в почтительном полупоклоне.

– Вокруг меня творится какое-то безумие, – устало воскликнул император, бросая шляпу на стол и принимаясь расстегивать пуговицы на камзоле. – А тут еще и такая жара...

– Ваше императорское величество, а может быть, это идеальное стечение обстоятельств?.. – бархатным голосом проговорил советник. – Если инквизиторы так бурно увлечены своими делами, возможно, они перестанут на какое-то время интересоваться вашими?..

Император задумчиво взглянул на него.

– Микаэль... А ведь вы правы!

– Вы приняли очень серьезное, я бы сказал, глобальное решение. И когда Совет узнает о нем, реакция будет бурной. Потому что если предприятие увенчается успехом, смысл и суть их влияния окажутся под вопросом... Так не лучше ли начать подготовку в тот момент, когда они меньше всего ожидают от вас чего-то подобного?..

Император нахмурился.

– Нужно очень грамотно подобрать людей, Микаэль. Все, у кого есть хоть какой-то опыт в данном вопросе, должны быть в приоритете. Мы не имеем права ошибиться и проиграть.

Советник молча поклонился.

– И, кстати, как там герои печати? Пришли в себя?.. – спросил император.

– Все, кроме одного новобранца. У юноши нет родственников, и, поскольку он умирает, инквизиция просит применить по отношению к нему положение о сохранении ценнейших ресурсов.

Император фыркнул.

– В самом деле? И что такого ценного в новобранце?!

– Если позволите, я сейчас же принесу письмо... – с готовностью отозвался советник, но монарх нетерпеливо перебил его.

– Ну хоть вы пожалейте мое время и силы, Микаэль! Я верю вашему слову!

– Они уверяют, что юноша погибает от избытка концентрации, хотя у него природный аспект. Уникальный случай.

– Самородок?.. – удивился император.

– В книге регистрации его аспект не был указан по причине его неопределенности, – возразил Микаэль. – Так что, подозреваю, Совет просто хочет еще раз доказать свою власть, только и всего.

Император нервно дернул усами.

– Тогда обойдутся...

– К этому письму с просьбой они как бы невзначай приложили напоминание о долге, который числится за вашим величеством: двести семьдесят три малых и восемь больших кристаллов, которые вы все еще не вернули после строительства малого дворца.

Император шумно вздохнул.

– Налейте мне молодого вина, Микаэль. Проклятый Совет...

Советник поклонился и, исполнив приказание, и подал своему господину позолоченную чашу. Император жадно выпил до дна.

– Ладно. Отдайте его инквизиции, но с оговоркой: если не очнется ближайшие три дня. Пусть это хотя бы не выглядит полной капитуляцией.

– Как вам будет угодно, – вновь поклонился Микаэль.

– Да прекратите уже весь этот дворцовый этикет и присядьте рядом, а то у меня шея затекает глядеть на вас! – раздраженно воскликнул император.

Советник подчинился и опустился на краешек дивана рядом с монархом, пока тот задумчиво крутил родовой перстень на указательном пальце.

– Знаете что? – проговорил наконец император. – Пригласите-ка героев печати завтра ко мне на вечернюю прогулку. Я хочу побеседовать с ними о случившемся. И, кстати, не забудьте их всех включить в списки.

– Но воины, возможно, еще не готовы вступить в строй... – осторожно заметил Микаэль.

У императора недовольно дернулись губы.

– Они же у нас к самому Совету явились за исцелением, так что должны быть здоровее нас с вами!.. Как же, все-таки, жарко сегодня... И я хочу, чтобы вы лично занялись подготовкой. Отложите пока все дела по Игнису, пусть все ваши силы будут направлены на планирование триумфа нашей великой империи.

– Позволите ли вы отозвать со срочной службы одного из ваших Пламенеющих Рыцарей? Он мог бы существенно повлиять на уровень подготовки воинов и на их боевой дух.

Император махнул рукой.

– Отзывайте, только согласуйте со мной, кого именно. И налейте еще вина.

Советник с готовностью поднялся, чтобы исполнить приказание, и, приблизившись к столу, взглянул вниз, на Кордию, расстилавшуюся под парящим на световом столпе дворцом. Очертания зданий, шпили храмов, огоньки масляных фонарей тонули в знойных, напоенных ароматами цветения сумерках...

И недобрая улыбка коснулась его губ.





Глава 1. Имена и шрамы. Часть 1





Второй отряд Белых Плащей терпеливо ждал своего командира неподалеку от крыльца канцелярии. Кто-то грезил вслух о ледяном пиве, кто-то — о ласковых красотках борделе на Гончарной. Стояла уже глухая ночь, но облегчения после знойного дня она не принесла. Тяжелый воздух будто застыл, напитанный запахом распаренной листвы и горячего камня. Хотелось прохладного ветра, свежести – но, по всей видимости, следом за душной ночью готовился прийти еще более раскаленный день.

Высокое крыльцо и въездные ворота канцелярии освещали желтые масляные фонари. Снаружи у ворот творилась какая-то суета, и время от времени оттуда доносились строгие окрики караульных и пьяный мужской голос.

Наконец, появилась Берта.

— Ну что, новости у меня для вас невеселые: всем Белым Плащам на четверть урезали жалованье, – с тяжелым вздохом сообщила она.

– Да ну?! – охнули сразу несколько человек, округлив глаза.

– Чистая правда. Так что завтра не удивляйтесь – кошельки окажутся легче, чем всегда. И не спрашивайте меня, почему.

Она направилась к коновязи, понурившийся отряд побрел за ней следом. И в это время из-за ворот донесся пьяный возглас, утонувший в звуках легкой потасовки.

— Что там происходит?.. — спросила Берта, отвязывая коня и вглядываясь в невнятную возню человеческих фигур и теней за железными воротами.

-- Наверное, кто-то уже выпил за уменьшение жалованья и пришел доказывать, как несправедливо с ним поступили, – многозначительно хмыкнув, проговорил один из ее воинов.

Берта мрачно усмехнулась.

– Надеюсь, вы не собираетесь к нему присоединиться чуть позже?..– она сердито дернула коня под уздцы и направилась к воротам.

И тут наперерез Берте, вывернувшись из рук караула, ринулся светловолосый парень с серьгой в одном ухе.

– У тебя же аспект жизни, помоги!.. – прокричал он и тут же умолк, получив тычок в живот от одного из караульных.

– Иди проспись! – рявкнул тот, оттаскивая парня в сторону. – Вот лопнет мое терпение, и повяжем тебя, как положено, герой!..

Девушка сделала еще пару шагов, а потом вдруг обернулась.

– Эй, а мы раньше встречались?.. – спросила она у парня, который все никак не мог подняться с четверенек.

– Я из отряда Вигге, – просипел Бруно. – Помоги... мой друг, Рик Нортон...

У него перехватило дыхание, и договорить фразу до конца никак не получалось.

Берта нахмурилась, отдала поводья одному из своих людей. Потом подошла к Бруно и, наклонившись, подала парню руку, помогая встать.

– Что с ним? – спросила она, пристально вглядываясь в лицо Бруно.

– Он... умирает в одном из тухлятников здесь, неподалеку...

– Дорогу покажешь? – коротко спросила она.

***

В целебнице пахло потом, кровью и гниющей человеческой плотью: для большинства простых людей даже снадобья на травах были роскошью, не говоря уже о бальзаме. Под потолком висело несколько тусклых масляных ламп, и они с трудом освещали длинные ряды широких деревянных лавок справа и слева, на которых стонали и вскрикивали умирающие. У входа прямо на полу лежали приготовленные к утреннему приходу могильщика два трупа, завернутые в холстины. Рядом с ними, прислонившись к стене, дремала полная старенькая сестра ордена Призрения Страждущих.

Несмотря на желтый свет, Берта сейчас показалась Бруно очень бледной. Осмотревшись по сторонам, она негромко проговорила:

– Почему он в таком ужасном месте? Почему не в чистой воинской целебнице на Набережной?..

– За счет императорской милости они держат раненых только три дня, – ответил Бруно с кривой ухмылкой. – Те, кто не помер и не вылечился за этот срок, должны платить! Знаешь, какие там цены?.. А Рик сейчас держится только на Маритиме, по два флакона в день... Всем отрядом кошельки выжимаем... – рассказывал он, пока Берта высматривала знакомое лицо. – Сейчас покажу, где он...

– Сама нашла, – ответила она. – Ты тут побудь: если кто из близких этих страждущих разузнает, зачем я здесь, выходить нам придется сквозь стену.

– Понял, – кивнул, покачнувшись, Бруно. – А ты что, помнишь, как он выглядит?.. – вдруг с опозданием удивился он.

А Берта тем временем уже направлялась к самой дальней лавке по правой стороне.

Рик лежал обнаженный, прикрытый ниже пояса несвежей простынью. Все лицо, шея, грудь были покрыты обильной испариной, влажные пряди волос прилипли ко лбу и к плечам, на одном из которых розовели четыре новые отметины.

Губы Берты дрогнули. Он очень изменился с их первой встречи, словно повзрослел на несколько лет. Черты лица стали резче и жестче, и даже в таком истерзанном состоянии от него исходило ощущение силы. Она осторожно убрала ему со лба прилипшие волосы, тонкими пальцами коснулась шрама на груди – той ночью ей и в голову не пришло, насколько точным был удар, оставивший этот глубокий след напротив сердца. Значит, Рику не впервой стоять одной ногой на земле мертвых.

Но смерти опять придется подождать.

Вытащив из ножен маленький кинжал, девушка сделала надрез на подушечке большого пальца. Растерев быстрые алые капли между ладонями, она положила руки Рику на грудь и тихо зашептала слова заклинания. Под кожей Берты словно заструился жидкий свет, и он лился через ее руки в тело умирающего – и никак не мог его наполнить. Тогда Берта усилила заклинание, и рисунки на ее руках засияли, словно раскаленный металл, голос зазвучал резче и громче, но все ее силы утекали словно в треснувший кувшин. Тогда, позабыв обо всем, девушка выкрикнула его из самой глубины, с надрывной хрипотцей, вены на ее лице и руках вздулись, и дремавшая сестра испуганно вскрикнула...

А Рик резко и шумно вдохнул – и открыл глаза.

– Какой сейчас год?.. – в полубреду пробормотал он, мутными глазами осматриваясь вокруг.

Берта прервала заклинание и улыбнулась.

– Рик!!! – вскричал Бруно, бросившись к другу. Зацепившись за лавку, он пошатнулся, едва не упал на одного из больных – но следующим броском все-таки добрался до Рика и обнял его, сгребая с лавки в охапку вместе с простынями и холщовой подстилкой.

Рик со слабой улыбкой одной рукой обнял Бруно, а другой поймал горячую ладонь Берты. Ладонь попыталась выскользнуть, но Рик только чуть сильней сжал пальцы.

– Сестра!.. – донеслось откуда-то справа. – Помоги мне! У меня пятеро детей, молю!..

– Сестрица, и мне!.. – послышался еще один голос.

Рик отстранил приятеля.

– Одежду принесешь какую-нибудь?.. – попросил он, пока Бруно, отвернувшись, вытирал глаза.

– Ну идти-то сейчас ты еще вряд ли сможешь, – проговорила Берта.

– Надо будет – я его на горбу отсюда вытащу! – крикнул Бруно, ринулся было в сторону, но вернулся и так же порывисто сгробастал в объятия Берту. Та сначала отпрянула, но протестовать не стала.

– Спасибо тебе! – выпалил Бруно, обдавая ее густым пивным дыханием.

– Ты это, субординацию-то не забывай, – осадила его Берта, пряча улыбку за строгим выражением лица.

– А я вообще тут даже без штанов лежу... – напомнил Рик, усаживаясь поудобней и натягивая простынь повыше.

– Я щас! – с готовностью откликнулся Бруно и рванулся к выходу, едва не сбивая бедную старушку с ног.

– А говорила, что даже имя не вспомнишь, – с улыбкой проговорил Рик, щурясь на светлое лицо Берты, как на солнце.

– Так а я, может, и забыла, да друг твой напомнил, – отозвалась та, надменно выгибая бровь.

– Правда?..

В ответ Берта улыбнулась хорошей, искренней улыбкой.

– Нет конечно. Но я же, когда это говорила, еще и понятия не имела, под чем подписываюсь, – шутливо заметила она.

– Спасибо, что вытащила меня... Я знаю, каких усилий стоит заставить кого-то жить, – очень тихо произнес Рик, выговаривая слова так, будто они давались ему с трудом.

И тут опять застонал бородач справа:

– Сестрица!.. Пятеро деток сиротами останутся!.. Пожалей, сестрица!..

Улыбка улетучилась с лица Берты, хмурая морщинка рассекла высокий лоб.

– Уходить мне пора.

– Знаю. Только... Слушай, я тогда был пьяным и наглым, и...

– Прощения просишь? – удивилась Берта.

Рик хитро прищурился.

– Не-а. Хочу исправиться... в следующий раз.

Берта рассмеялась.

– Боюсь тебя огорчать, но наглый ты, судя по всему, даже трезвый и при смерти!

И, наклонившись к его уху, проговорила:

– И с тебя, вообще-то, еще за прошлый раз реванш причитается, Рик Нортон...

Ощутить бы это дыхание на вкус, подняться с проклятой лавки и запустить пальцы в мягкие волосы на светлом затылке... Он скользнул ладонью по ее бедру вверх – но тут раздался звук распахнувшейся двери в целебницу, и Рик покорно убрал руки от Берты. Девушка выпрямилась, улыбнулась.

– Выздоравливай скорей, – сказала она на прощанье, и направилась к выходу. Вытащив из кошелька несколько золотых, она сунула их охнувшей от такого щедрого пожертвования сестре.

– На новые простыни и Маритиму, одну – бородатому в конце коридора, – бросила она старухе.

– Помогай вам свет, госпожа! – прослезилась та. – Помогай вам свет! Все сделаю!

Берта вышла на улицу, а Бруно тем временем с гордостью выложил перед Риком штаны, рубаху, сапоги и кожаный жилет со множеством карманов.

– Надевай!

Рик удивленно развел руками.

– Ты где это так быстро посреди ночи нашел?

– Где-где, на ремесленнике! Вот где. Одевайся и пойдем уже отсюда!

– Я не понял, ты кого-то раздел, что ли? – недоумевающе воскликнул Рик.

– А как еще я, по-твоему, мог сейчас одежду достать? Или надо было на другой конец города, в таверну нестись? Ничего, побегает малость голышом – не развалится...

Рик расхохотался.

– А если он сейчас стражника приведет?

– Скажу – пьяный был, сам продал, а теперь не помнит, – ответил Бруно, и, белозубо улыбнувшись, добавил. – Но ты все-таки одевайся живей.

Рик только головой покачал и принялся наскоро натягивать на себя одежду. Но стоило ему встать, как все перед глазами поплыло, а ноги подкосились. Бруно поспешно подставил ему плечо.

– Тихо, тихо! Не падать! Держись давай за меня, и пошли на воздух... Правда, воздуха снаружи так же мало, как и внутри, но хоть мертвечиной не смердит...

И тут повело уже хмельного Бруно. Цепляясь друг за друга, они кое-как удержались на ногах и с хохотом вывалили наружу.

Рик остановился, задрав голову к звездному небу, и с наслаждением втянул в себя аромат летних сумерек.

– Как же хорошо пахнет ночь!.. – мечтательно проговорил он, и, опустив лицо вниз, шумно нюхнул себя самого. – И как же несет от меня...

Бруно хлопнул его по плечу.

– Ничего, кадка воды в таверне тебя отмоет!

– Да тут, боюсь, одной кадкой не обойдешься, тут Тано нужен! И водяной поток... – усмехнулся Рик.

– На месте разберемся. Сейчас и отмоешься, и пожрешь по-человечески! Все наши просто обалдеют! Я даже лица их представляю! Селина задушит тебя в объятиях, готовься. А Клыкастый, небось, напьется от радости дня на три вперед!..

– Как там все?..

– Тано официально сделали командиром, Селина обрезала косу, Клыкастый продал... – Бруно осекся, чувствуя, что ляпнул что-то не то, и вдруг на полном серьезе добавил: – А ведь ты был на волосок, дружище. Я же случайно узнал, что второй отряд вернулся с задания. Если б не эта случайность, если бы не Берта...

– И если бы не ты, и не все вы... – проговорил Рик с блаженной улыбкой. – Как же приятно возвращаться с того света и понимать, что тебя здесь кто-то действительно ждал! Поверь, уж мне-то есть, с чем сравнивать.





Глава 1. Имена и шрамы. Часть 2






У ворот в Центральный город отряд встречал сам Окинус Парвус, начальник военной канцелярии. Несмотря на жуткую жару, он был одет в расшитые золотыми нитями камзол и панталоны из темно-зеленого бархата. От его пегих локонов густо пахло сладкими духами, а из-под шляпы с пышным белым пером по лбу и вискам текли ручейки пота, которые Парвус поспешно утирал надушенным батистовым платком. Лошадь тоже подготовили к выезду как следует: хвост и грива были убраны в косы и украшены шелковыми лентами.

А вот от внешнего вида явившихся на аудиенцию воинов Парвус даже рот открыл.

Все они сияли белизной свежих рубах, доспехи были идеально вычищены, но следы от грубой починки бросались в глаза. А еще ни у кого из отряда не было лошади.

— Господин Виери, почему вы пешком?.. – негодующе воскликнул он. — Это... это неприлично для людей вашего статуса! И ваше обмундирование!..

Тано пожал могучими плечами.

– Сожалею, господин Парвус, но тех коней, которых удалось отыскать после боя, мы были вынуждены продать, поскольку, невзирая на упомянутый вами статус, свое жалованье мы до сих пор не получили, как и допуск в оружейную, – с меланхоличной невозмутимостью ответил он.

– А почему вас пятеро?.. В списках были заявлены четыре персоны!

– Простите, господин Парвус, это из-за меня, – склонил голову Рик. — Видите ли, я не умер, как ожидалось ранее...

— Безобразие какое!.. -- выдохнул начальник канцелярии.

– Так получилось, – развел руками Рик, сохраняя каменное выражение лица. Селина же не удержалась от улыбки. Волосы, которые она остригла чуть ниже лопаток, девушка теперь носила распущенными. Достаточно было легкого ветра или резкого движения, чтобы ее удлиненные ушки вынырнули из густой шевелюры, но девушка их больше не стеснялась.

– Довольно паясничать, – огрызнулся Парвус, спешиваясь. – Могли заранее сообщить! Вы же не прямо сейчас воскресли? С утра до шести часов вечера у вас была уйма времени сообщить в канцелярию об этом счастливом событии! Подержите лошадь, я должен объясниться с привратниками...

Недовольно кряхтя, он подошел к стражникам. Все остальные переглянулись: никто и не подозревал, что допуск в центр настолько серьезно контролируется, что сам факт присутствия начальника военной канцелярии в качестве сопровождающего лица оказался недостаточным для въезда. Через мгновенье Парвус обернулся и крикнул Тано:

– Как зовут вашего пятого?

– Рик Нортон, – отозвался тот.

Минут через пятнадцать все формальности были улажены, дополнительные документы подписаны, и ворота открылись, пропуская гостей за высокие каменные стены.

Очутившись по ту сторону, шаг замедлили все.

Клыкастый присвистнул:

– Дааа, это тебе не торговый район...

– И не тухлятник, – проговорил Бруно со злой усмешкой.

Центральная площадь вся искрилась от струй восьми высоких фонтанов. Неподалеку от одного из них беседовали две дамы с высокими прическами, похожими на праздничные торты, украшенные цветами из драгоценных камней. Их легкие платья, шитые золотом, щедро открывали плечи и высоко поднятую корсетами грудь. Рядом с дамами стояли слуги в ливреях и два рыцаря-хранителя.

В глубине площади возвышалась двухметровая статуя самого императора. Белая мраморная фигура восседала на массивном троне, а в зрачках императора сверкали два сапфира, вставленные в специальные выемки. Вправо от площади убегала узкая тенистая улочка, над которой густым зеленым навесом росла виноградная лоза. Дорога, уводящая влево, была солнечной, и тянулась она мимо сахарно-белых домов с многочисленными балконами, крошечными фонтанами и цветущими палисадниками. Там маленький мальчик в окружении слуг и служанок кормил хлебными крошками птиц. А с другой стороны площади, прямо и немного в гору вела мостовая, сделанная из красного морского камня.

– Нам – туда, – с самодовольной улыбкой указал на красную дорогу Парвус, словно дворец, в который она вела, принадлежал не императору, а ему самому.

По пути все вертели головами, разглядывая диковины. А вот Рика ни богатое убранство домов и храмов, ни изящество уличных статуй совершенно не трогали, а скорее напротив – раздражали. И с каждым шагом это раздражение становилось все более осязаемым. Между благородной роскошью и кричащей демонстрацией богатства такая же разница, как между обнаженной женщиной и голой шлюхой. Взглянув на друзей, Рик обнаружил, что от Центрального города совсем не в восторге еще один человек. И этим человеком был Бруно.

А вот сам дворец действительно производил сильное впечатление. Его спроектировал очень талантливый архитектор, а построили умелые мастера: изящные очертания балконов, висячих садов, арок и переходов создавали изысканную симфонию. Энергия кристаллов поддерживала дворец высоко над землей, а по периметру светового столпа несла службу личная стража императора, одетая, в отличие от городских стражников, в добротные латные доспехи.

– И как же попадают наверх? – поинтересовался Рик, но Парвус недовольно прицыкнул на него – и пришлось замолчать.

Один из рыцарей стражи подошел к Парвусу, и тот предъявил ему пригласительное письмо.

– Хорошо, я немедленно провожу господ героев печати во дворец, – сказал он, возвращая документ Парвусу.

– В смысле? – не понял тот. – А... я? Я же должен их проводить?..

– На вас тоже есть пригласительное письмо? – осведомился рыцарь.

– Нет, но...

– Тогда я сам все сделаю, не беспокойтесь об этом, – рыцарь поклонился Парвусу и жестом пригласил остальных следовать за ним.

Приблизившись к ослепительному сиянию, Рик, наконец, разглядел небольшой портал. Шагнув в него, все разом очутились в большой зале под сводами. Она была светлой от множества окон, а на стенах, отделанных складками темно-синего шелка, висели портреты. У дверей, не шелохнувшись, стояла стража.

– В первый раз во дворце? – с понимающей улыбкой спросил рыцарь, наблюдая, как у Селины от изумления лицо вытянулось, когда она краем глаза взглянула в окно.

– В первый, – отозвался Тано.

– Это Фамильный зал, – пояснил тот гостям. – Здесь находятся портреты всех предков его императорского величества от самого правления Алрика Проклятого.

Рик вздрогнул. Члены отряд переглянулись между собой.

– Вот как?.. А можно ли взглянуть на портрет... родоначальника? – спросил Рик.

– Да, конечно, – рыцарь подвел их к первому же портрету по правой стороне. – Это Эрсус Доблестный, он же – Эрсус Низвергатель...

Рик впился взглядом в немолодое осунувшееся лицо на картине – и кровь зашумела у него в ушах.

Двадцатипятилетнего мужчину непросто узнать в старике. Но человек на полотне был невероятно похож на старого Эрсуса Приска – Альтрагана, уступившего когда-то свое место молодому Алрику...

Эрс всегда гордился своим сходством с прославленным дедом.

«Приск!.. – мысленно возопил он к старику. – Взгляни на это... Не могу поверить...»

– ... он много лет служил под началом Алрика Проклятого, а позже даже стал одним из его командиров. Есть легенда, согласно которой однажды в бою с демонами Эрсус Доблестный проявил такую отвагу и мужество, что Алрик, хоть и был злодей, осознал его величие и подарил ему кольцо со своей руки. Эрсус Доблестный был одним из первых, кто осознал свой грех и пожелал омыть его благим деянием...

– И каким же? – хрипло спросил Рик.

– Он активно участвовал в низвержении Проклятого, за что бездетный Неро Среброликий и назвал его своим преемником.

«Так это был твой внук, Приск... Тот, кто убил всех нас, закрыв портал, кто отдал на растерзание стервятникам Герха и Гвиеру – это твой внук и мой преданный командир последней волны!..»

«Закрой глаза, Альтарган... Или отведи их в сторону во имя света... – прошептал голос старика. – Не хочу видеть позор моего рода... Как жаль, что у меня больше нет рук, а его шея давно сгнила в земле!..» – прошипел он с едва сдерживаемым гневом.

У Рика дернулся уголок рта.

«Подожди, нам с тобой еще предстоит твоему потомку кланяться!..»

Бруно незаметно ткнул его под локоть, и Рик взял себя в руки. Миновав зал с портретами, рыцарь вывел гостей на широкую открытую веранду с колоннами, которая, по словам их проводника, огибала весь нижний этаж замка. Справа и слева тянулись цветники и кадки с миниатюрными деревьями, между которыми прохаживались разодетые дамы и кавалеры. Они ожидали выхода императора на прогулку.

– Добро пожаловать во дворец его императорского величества, господа! – прозвучал вдруг из-за спины мужской голос.

Такой знакомый голос из далекого прошлого...

Это было уже слишком! Рик обернулся – и вместо того, чтобы поспешить поклониться, как все остальные, в первую секунду остолбенел. И лишь потом спешно опустил голову.

Этого человека он уже однажды видел мельком в Кордии в ту ночь, когда сбежала горгулья Бруно. И если тогда у Рика еще оставалась толика сомнения, не почудилось ли ему в предутренних сумерках, не ошибся ли он, то теперь он не сомневался: перед ним Микаэль, собственной персоной. Те же шрамы на лице, тот же голос, та же походка.

Рик словно на мгновение вернулся в Нижний мир, в тот самый день, когда земля горела под ногами его храбрецов и когда у него на руках умер Та-Ши. Микаэль измотал свой отряд до кровавой рвоты, удерживая защитный круг рядом с порталом, и Рик сгоряча ударил его за это по лицу и приказал поменяться с отрядом Ингвара. А потом ринулся в бой... Покинул ли Микаэль тогда свой пост?.. И только ли воинское рвение заставляло его оставаться неподалеку от портала, рискуя положить людей и потерять защитный круг?..

От ярости кровь закипела у Рика в жилах, и ему пришлось стиснуть зубы покрепче и еще ниже склониться, чтобы не выдать себя.

– Господин Молис, позвольте представить вам приглашенных гостей его императорского величества: отряд героев печати! Герои печати, нижайше почтите господина Микаэля Молиса, первого советника его императорского величества и его правую руку.

Личное имя оставил прежним, а родовое взял другое? Впрочем, как бы он не назвался, Рик все равно узнал бы его без труда.

– Хорошо, Септим, ты свободен. Дальше я сам, – с любезной улыбкой проговорил Микаэль, отпуская рыцаря. – Господа, я рад приветствовать вас во дворце. Ваша храбрость и преданность – образец, достойный подражания...

Ты меня хвалить будешь, Микаэль? Ты – меня? А я тебе буду кланяться?..

Левая рука Рика разжалась. Непреодолимое желание выхватить из ножен меч обожгло ладонь – приставить бы лезвие к этому смуглому горлу, и узнать у Микаэля, как же так получилось, что сначала он служил Альтаргану, а теперь с тем же рвением служит потомку его предателя? Почему прошедшие столетия обошли его стороной, не добавив ни морщин, ни седины? И, проклятье, почему Эрс сделал то, что сделал?!

Но меча на поясе Рика не было: оружие вместе с обмундированием выдавали только после назначения на новое задание, а свой клинок он сломал в бою. Впрочем, теперь ему хватило бы сил вытащить из пустоты свой фламберг...

Но – нет. Рано. Сейчас еще слишком рано. Он задаст все эти вопросы, но немного позже... Хотя так хочется прямо сейчас!

– ... Во время прогулки держитесь от императора на расстоянии, позволяющем достаточно хорошо его видеть, но и не приближайтесь излишне, чтобы не мешать ему беседовать с другими гостями. Будьте готовы приблизиться по малейшему зову... – разъяснял тонкости этикета Микаэль.

И вдруг внимательно уставился на Рика.

– Не вы ли тот воин, который, по мнению Совета, перешел грань концентрации?.. Вы ведь единственный в отряде обладаете природным аспектом.

Рик опустил голову, стараясь не встречаться с Микаэлем глазами.

– Да, должно быть, это я, – выдавил из себя Рик.

– Я рад, что вы пришли в себя, – заявил советник. – И теперь я понимаю, что вы действительно – самородок, – задумчиво добавил он.

«Рик, он смотрит в тебя... То есть в меня, в мой аспект!» – ахнула пришедшая в себя от потрясений Рут.

«Однако зрачки-то у него сейчас не красные, – заметил Вальд. – Что-то с ним не так...»

Что-то?.. Да он жив спустя шестьсот лет!

– Благодарю, – проговорил Рик, вновь опуская голову.

Пусть считает, что он смутился, как и полагается деревенщине.

И тут веранду огласил громкий возглас слуги в золотой ливрее.

– Их императорское величество, Максиан Эрсус Великолепный! – воскликнул он, и все подданные схлынули волной к внешней стороне веранды и склонились в глубоком поклоне.

Склоняться перед потомком своего убийцы – это не так уж сложно после того, как тебе пришлось гнуть спину перед тем, кто лично приложил ко всему этому руку.

«Может, все не так, Рик?.. Может, есть какие-то другие причины, которых ты не знаешь?» – пролепетала сестра.

«Никаких других причин быть не может. Микаэль, должно быть, контролировал портал изнутри, чтобы никто не вмешался и не помешал его закрытию, а сам выскользнул из Нижнего мира в самый последний момент. Вот только почему он до сих пор не умер, как Эрс?..»

– Рик, сделай физиономию подружелюбней, – прошептал ему на ухо Бруно.

Император в бело-золотом мундире шествовал в окружении рыцарей, о чем-то с ними беседуя. Ступив на веранду, он их отпустил и жестом поманил советника. Кланяясь и улыбаясь, Микаэль поспешил к своему новому господину.

У Рика брезгливо дрогнули уголки губ. В свое время он мог, конечно, за дело хорошенько вломить под челюсть – но расстилаться перед собой и ластиться, как комнатная собачка, от своих подданных никогда не требовал.

Спустя мгновение император прошествовал вперед, а Микаэль вернулся к отряду и пригласил Тано проследовать вместе с ним к его величеству.

Все остальные, выждав, когда император пройдет чуть дальше, послушным стадом потянулись за ним следом.

Вернулся Тано примерно минут через десять.

– Ну как беседа с императором? – с усмешкой спросил Рик.

– Спрашивал, как мы сражались с демоном, – ответил тот. – А еще я больше не командир – мы все поступаем в распоряжение генерала Джино Ливерия из отряда Пламенеющих Рыцарей, и завтра на рассвете нас собирают возле южных ворот Кордии. После прогулки император приказал явиться в канцелярию и получить жалованье, об амуниции велено пока не беспокоиться.

– Отлично! – воскликнула Селина.

– Вот этого я не знаю, – хмуро заметил Тано. – Куда мы идем, и что будем делать мне сказано не было. А предчувствие у меня недоброе...

Прогулка длилась чуть дольше часа, и от этого дурацкого топтания вокруг дворца Рик чувствовал себя вконец озверевшим. Обратно возвращались молча – история Эрсуса Доблестного впечатлила всех, но обсуждать ее по дороге было немыслимо.

А Рику хотелось рубить и рубить тренировочные чучела до полного изнеможения, до боли в мышцах – и усталой пустоты в голове.

И лучше бы, конечно, это были не чучела.

Так что же, в самом деле, творится во дворце?..


Глава 2. Молодая кровь. Часть 2





На призыв генерала воины ответили радостным боевым кличем. Конечно, ведь они уже сражались с айрами! Они повергли нескольких демонов! Может, когда-то слабые воины прошлого и боялись этих тварей, но нынешним они не страшны! Даже жуткого монстра со смазанным лицом, восставшего у печати и названного Советом «сверхдемоном», смогла уложить обычная группа из семи воинов — правда, двое из них погибли, но ведь в составе отряда было аж три новобранца, только что взятых из школы мечников, и последний удар нанес именно новобранец! Так чего им бояться?

Поколение, выросшее среди трофеев и ложных историй, принимавшее за пламя войны те небольшие пожары, которые выпали на их долю.

Дети, не знавшие настоящих битв.

Они всерьез считали себя лучше древней армии Альтаргана Алрика?.. Той, что с молодых ногтей готовилась к сражениям с демонами, до кровавого пота отрабатывая приемы, позволяющие выживать в их пламени?.. Что за чушь?!

Когда всех отпустили располагаться в казармах, Рик раздраженно швырнул свой мешок под кровать и, растирая ладонями лицо, уставшее от маски невозмутимости, задумался.

Вся эта затея с походом в Нижний мир походила на бред. Однако тот же Нокс, хотя он вовсе не казался безмозглым фанатиком, явно одобрял принятое императором решение. Рик чувствовал, как что-то важное ускользает от него. Должна же быть какая-то причина у их уверенности. Император, Совет, Микаэль, разрушенная снаружи печать, разведывательный бросок войск в Нижний мир... Все это должно было сложиться в какую-то общую картину, но никак не складывалось. В мозаике явно не хватало кусков.

К нему подсел Тано.

– Рик... что ты думаешь обо всем этом?.. — негромко спросил тот.

Рик вздохнул.

– Когда все вокруг кажутся тебе полудурками, это обычно означает, что единственный круглый дурак – это ты, – проговорил Рик с усмешкой. – Будь император так отчаянно наивен и глуп, он бы уже давно скончался от несварения намасленного древка копья в заднице или случайной стрелы на охоте. Так что... не будем торопиться с выводами. У нас пока есть время осмотреться.

Хлопнув Тано по спине, Рик поднялся.

– Ну что, давай снимем доспехи и пойдем посмотрим, что за тренировку подготовил нам господин генерал? Эта крепость ведь почти мой дом родной.

Тано удивленно округлил глаза, а Рик с улыбкой пояснил:

— Здесь когда-то располагался Дом Доблести, воспитавший во мне воина...

Народ тем временем, определившись со спальными местами, высыпал на плац в ожидании первого занятия. Было приказано явиться в простой одежде, и все с наслаждением подставляли пропотевшие рубахи свежему морскому ветру и разглядывали огромную черную доску, где раздетый по пояс Нокс чертил схему дежурств на ближайшие десять дней: кухня, подготовка плаца, уборка помещений и мыльных комнат, стирка, чистка нужников и конюшен, работа водоносов и круглосуточный караул по военному обычаю распределялись между всеми по очереди.

— Кто не попал в списки, не радуйтесь -- следующие десять дней будут ваши! – крикнул Нокс, плюнув на испачканные мелом пальцы. – Теперь те, кто работает в кухне отправляются готовить обед, водоносы тоже принимаются за работу, караул пять минут завидует всем остальным – и топают в оружейную! Армейцы остаются здесь ждать генерала Ливерия, а мой отряд следует за мной!

Планировка крепости была предельно простой: прямо перед въездными воротами располагался большой плац для общих тренировок, слева от него тянулись казармы, справа стоял дом для учителей, в котором сейчас поселился командный состав. За казармами располагались хозяйственные постройки, позади дома для учителей – разминочный комплекс, представлявший собой полосу препятствий с движущимися объектами и диффузорами для имитации магических атак. За большим плацем находилась большая зона тренажеров, алхимическая лаборатория, оружейка и дом теоретических знаний – двухэтажное здание с просторными классами и маленькой библиотекой, за которым прятался малый плац.

Нокс направился к дому учителей и вывел всех к разминочному комплексу. Подойдя к устройству, он опустил тугой рычаг, приводя сложный механизм в действие, и все разом задвигалось и загудело. Привязанные к колесу мешки с песком закружились, ножи на деревянной дорожке заклацали. Огненные шары начали вылетать по очереди из трех диффузоров и, ударяясь в защитную панель, мгновенно и безопасно поглощались. Дальше шла дорога столбов, усложненная диффузором с молнией, два полутораметровых щита, через которые нужно было перебраться, несмотря на выскакивающие из них шипы, коридор мечей с выдвигающимися справа и слева клинками и дорога огня, где высоко над длинной жаровней были натянуты ненагревающиеся цепи. На этом полоса препятствий заканчивалась.

Кто-то за спиной Рика присвистнул.

– Смотрите внимательно на это произведение искусства и восхищайтесь, потому что этот разминочный комплекс, как и все остальные тренажеры в крепости, выполнены двумя величайшими мастерами своего времени, Вальдом Эноком и Патриком Силсусом, – проговорил Нокс, ласково поглаживая поддерживающий столб.

Услышав свое имя, Вальд растрогался.

«Помнят... Они меня помнят, Рик! Кто бы мог подумать!»

Тот усмехнулся.

«Ага, и заметь – тебя даже никто Проклятым не называет...»

А Нокс тем временем продолжал:

– ... Один из них обладал аспектом Путеводной Звезды – это сейчас мы с вами встречаем его исключительно в виде кристаллов... Хотя сейчас не о том речь. А второй обладал не менее диковинной магией аспекта металла. Вдвоем они создали невероятные устройства, которые умеют распознавать учеников, запоминать результаты каждой тренировки и сопоставлять их. В деле это выглядит так!

И Нокс ступил на стартовую панель. Механизм распознал участника, и устройство безразличным голосом сообщило:

– Приветствую! Ваш предыдущий рекорд составляет восемь минут тридцать девять секунд...

Нокс пояснил:

– Я уже успел его опробовать после обнуления.

– ...Отсчет времени начат... – объявило устройство, и Нокс ринулся вперед. Уклонение от мешков, бросок вперед, скольжение по дорожке ножей – и он оказался под огненным обстрелом. Пригнувшись, Нокс уклонился от первого шара, проскочил прямо перед вторым и перепрыгнул третий. Замерев на мгновение перед дорогой столбов, чтобы выровнять дыхание, легко пробежал по ним, уворачиваясь от молний, перемахнул через щиты, прижимаясь по очереди то к одной, то к другой стороне проскочил через коридор мечей и, хватаясь руками за цепи, пролетел над жаровней. Чуть только его ноги ступили на завершающую панель, устройство выдало результат:

– Пять минут восемь секунд. Вы улучшили свой результат на три минуты тридцать одну секунду.

– До обнуления результатов рекордом на разминочном комплексе было время три минуты сорок пять секунд, – сообщил Нокс. – Скорее всего, завтра я его побью. А всем вам я даю на это срок одну неделю. С такой разминки мы будем начинать утреннюю тренировку, чтобы встряхнуться перед серьезными занятиями как следует. А сейчас потоком по одному – всем пройти тренажер!

Разминку без особых сложностей прошли почти все, кроме одного парня, который зазевался в коридоре мечей: клинок, чуть пропоров ему кожу на боку, остановился, а устройство засчитало поражение.

Нокс удовлетворенно покивал, и отряд отправился к другим тренажерам, расположенным за большим плацем.

– Мы будем осваивать все тренажеры постепенно, – объяснял он. – Наш отряд занимается на тренажерах в утреннее время, днем и вечером здесь будут тренироваться воины основного отряда, поэтому сегодня мы уже не успеем пропотеть тут как следует, но хотя бы осмотримся. Сегодня я покажу вам град ударов, который позволяет отрабатывать магические щиты, прицельный удар, оттачивающий точность магических атак, и, конечно, огненный зев. С него, пожалуй, и начнем. Огненный зев – это уникальный тренажер, подобного которому я еще нигде не видел. И он расположен прямо у нас под ногами, – с этими словами Нокс указал рукой на лежавшую на земле большую каменную плиту. Потянув за рычаг, он привел плиту в действие, и та отодвинулась, открывая спуск в подземелье.

– Этот тренажер огромен по площади и поделен на зону адаптации и зону сражений. И здесь, господа, пылает самый настоящий огонь Нижнего мира. Так что одевайтесь в щиты и спускаемся.

Резкий специфический запах ударил Рику в ноздри. Здесь, в подземелье родной крепости, он смешивался с запахом горячего камня и вызывал щемящую ностальгию, а не ассоциации с давним походом. Длинная лестница со стертыми скошенными ступенями, освещенная алхимическими камнями в потолке, уводила все дальше, и запах становился сильнее. Ядовитое дыхание Нижнего мира медленно разъедало щиты, и их приходилось обновлять снова и снова, покрываясь липким потом в те краткие мгновения, когда приходилось оставаться без защиты.

– А у них там свежо, – пошутил кто-то из воинов.

– Так значит, в Нижнем мире нам нужно будет постоянно удерживать щиты? – спросила Селина, причем вопрос ее был адресован Рику.

– Нет, – ответил Нокс. – Суть адаптации заключается в том, чтобы суметь находиться в Нижнем мире без щитов, лишь время от времени давая себе отдохнуть и подлечиться. Потому что если вы будете постоянно тратить свою энергию и концентрацию на щиты, вы не сможете как следует атаковать.

Он потянул тяжелые двери за кольца, и те со скрипом отворились, впуская воинов в огненную печь.

Где-то были участки, где огня не было совсем, только рыжая дымка. Где-то оранжевые языки поднимались выше пояса, но не опаляли, а просто дышали ядовитым жаром. Лица одних стали ожесточенными, лица других – растерянными. Кое-кто и вовсе прятал испуганные глаза.

– А вот зона сражений, – Нокс указал рукой на участок, отгороженный толстой пленкой щита насыщенного зеленого цвета. Во времена Рика этой преграды здесь не было: по всей видимости, ее питали кристаллы.

– Кроме огня Нижнего мира там включаются генераторы восемнадцати видов атак, и ты никогда не знаешь, какие из них выпадут тебе и в какой момент. Это один из смертельных тренажеров, здесь нет никаких предохранителей и системы безопасности.

Он вдруг широко улыбнулся и в полушутку спросил:

– Нет желающих попробовать прямо сейчас?..

– Я хочу! – отозвался Рик, выходя из толпы. Его глаза азартно блестели.

Нокс задумчиво хмыкнул, смерил его оценивающим взглядом с головы до ног.

– Тип оружия? – спросил он воина.

– Парные мечи, – ответил Рик, сгорая от нетерпения.

Нокс подошел к стене с многочисленными держателями и стойками, выбрал два одинаковым меча и передал их Рику. Казалось, он сам заинтригован.

– Ну, давай. Тренажер активируется, когда наступишь на темную панель в полу. Выключается соседней, красной. Ты уверен?..

– Да! – подтвердил еще раз Рик – и шагнул за пленку.

"Рут, сними щит", – велел он сестре и невольно поежился: дыхание Нижнего мира болезненно впивалось в кожу и оседало горечью в гортани. Как будто самое начало. Как будто там, за спиной, его ждут прежние друзья, еще живые и такие же юные, как он сам!

Рик наступил на панель, и тренажер подал голос:

– Приветствую! Ваша предыдущая попытка была прервана. Продолжаю тренировку на критическом уровне сложности с повтора последнего упражнения...





Глава 2. Молодая кровь. Часть 3






Рик не успел даже толком ужаснуться или выругаться.

Воздушная волна отшвырнула его в сторону от управляющей панели, а сверху с лязгом опустилась заградительная решетка, наглухо отделяющая зону сражений. Нокс едва успел проскочить в щель между нею и полом.

На стене справа открылись три ниши, и из них выдвинулись металлические големы — три болванчика на колесах с комплектом метательных ножей по сотне у каждого. Диффузоры загудели, выплевывая молнию, которую Рик едва успел перехватить на свой меч и скинуть в одного из големов, уклоняясь от ножей двух других.

«Рут, щиты на обоих! Природная клетка!»

Зеленые лучи оплели второго голема, а из диффузора уже вылетели три огненных шара. Из новых ниш выдвинулись еще два новых болванчика на колесах.

– Прикрой на минуту!— крикнул Нокс, стаскивая со спины футляр, в котором все это время носил свое оружие.

Рик парировал удары ножей один за другим, защищая и себя, и Нокса. Из-за того, что заклинания приходилось осуществлять через Рут, а не напрямую, они получались медленными, но использовать сейчас родной аспект он не мог.

Продолжая отбиваться мечом в левой руке и ругаясь сквозь зубы, он едва не промахнулся, принимая огненные шары на меч в правой. Сброс – и второй голем, рассыпав тонкие клинки, вышел из строя. Пол покачнулся под ногами – и с потолка посыпался каменный град.

– Усиленный щит! – крикнул Рик, бросая правый меч себе под ноги, чтобы освободить для заклинания руку – и тут случилось что-то странное. Прямо под потолком возникло нечто похожее на свод, и каменный град застучал по нему, отскакивая в стороны. А справа и слева, защищая Рика и Нокса, возникли четыре безликих воина с мечами и ростовыми щитами. Ножи, ударяясь в щиты, посыпались на пол.

— Держись, парень! — крикнул Нокс, и, обернувшись, Рик увидел в его руках посох с сияющей россыпью кристаллов в набалдашнике. Нокс взмахнул рукой, выпуская облако иллюзий, и тонкие лучи из кристаллов в посохе вплелись в него, меняя цвет и аромат магии. Такого Рик еще никогда не видел. Аспекты душ, запечатанных в нем, могли давать комбинированные атаки, могли усиливать друг друга -- но смешиваться, рождая что-то новое, они не умели. От посоха Нокса текла энергия аспектов земли, металла и жизни, которые сливались и друг с другом, и с аспектом иллюзий, создавая еще двух материальных фантомов с гигантскими щитами.

Безликие воины раздвинулись, увеличивая защищенную зону, и теперь Рик одним прыжком смог очутиться рядом с красной панелью и выключить тренажер.

Несколько мгновений стояла абсолютная тишина, а потом решетка с лязгом подалась вверх, открывая встревоженные и напуганные лица.

Рик увидел, как Бруно положил руку на эфес своего меча. Видел, как выжидающе и напряженно шевельнул челюстями Клыкастый...

Медленно наклонившись, Рик подобрал второй меч и покрепче стиснул его в руках.

И тут Нокс расхохотался.

– Да, парень, повезло тебе! Все-таки нет на свете тренажеров, которые не ломаются.

Он взмахнул посохом – и только что созданная им материя распалась, превратившись в серую дымку.

– А ты молодец, не растерялся, – Нокс с улыбкой обернулся к взведеному, будто пружина, Рику, готовому в любую секунду вступить в бой. – Расслабься, все закончилось! – и повернувшись к остальным, заявил: – Так, с нами все нормально, но давайте-ка поживей поднимемся наверх. После обеда я еще раз протестирую эту железку – а то как бы он нечаянно еще кого-нибудь не опознал, и численность нашего отряда не сократилась бы раньше времени...

Рик невольно прикрыл глаза и облегченно выдохнул.

Пронесло.

«Наш тренажер – идеален!» – возмутился Вальд.

«Ваш тренажер чуть не сдал меня со всеми потрохами», – одернул его Рик, и, встретившись взглядом с Бруно, улыбнулся.

Тот, пряча усмешку, только головой покачал. Тано прикрыл лицо рукой. Селина шумно выдохнула.

И все потянулись наверх.

– Я хотел спросить... – обратился Рик к Ноксу, нагоняя его на лестнице. – ... если я правильно понял, это – фамильное оружие?..

– Ты все верно понял, – отозвался тот.

Взявшись за металлическое древко посоха обеими руками, Нокс вдруг сложил его, уменьшив длину вдвое.

– Но почему посох?

– Потому что моему оружию больше трехсот лет, – ответил Нокс, на ходу пряча его в чехол. – Тогда фамильными делали только посохи.

– А как оно работает? Так работает любое фамильное оружие?.. – сыпал вопросами Рик, с сожалением наблюдая, как вожделенный объект исчезает из виду в мягком кожаном футляре.

Нокс рассмеялся.

– Любопытно, да? Это хорошо. Если совсем не расклеишься после ужина, то приходи на малый плац. Я с ним тренироваться буду – посмотришь.

– Спасибо! Я точно приду! – отозвался Рик, все глубже проникаясь симпатией к рыцарю.

– Не будь так уверен, – пошутил тот, закидывая футляр с посохом за спину.

Очутившись на поверхности, Нокс повел людей к следующему тренажеру.

– Обошлось, – хмыкнул Бруно на ухо Рику.

– И не говори... – пробормотал тот, чувствуя на себе чей-то долгий, внимательный взгляд.

Берта. Стоило ему взглянуть на девушку – и та, опустив глаза, как ни в чем не бывало, продолжила свой разговор с одним из воинов.


После тренажеров и обеда Нокс объявил тренировку по отработке новой техники и два часа спарринга. Услышав про «новую технику», разведчики принялись обмениваться ухмылками.

Но тут Нокс подвел их к двум большим ящикам, выставленным на плацу, и открыл крышку первого из них. Мечи, топоры, боевые молоты и короткие копья вспыхнули на солнце, как настоящее сокровище: в каждом из них сияло око кристалла. Ухмылки исчезли с лиц, их сменило удивление.

– Его императорское величество запросил у Совета много кристаллов на строительство нового дворца, – проговорил Нокс. – Но часть из них была использована для создания этого оружия. Конечно, его мощь не сравнима с мощью настоящего фамильного, но оно позволит вам делать то, что раньше вам показалось бы невозможным. Сейчас каждый постарается выбрать себе оружие: не бойтесь, эти кристаллы не попытаются вас убить, у них нет характера, – он с грохотом откинул крышку второго такого же ящика. – Но, тем не менее, ваш аспект должен гармонично сочетаться с аспектом кристалла, иначе контакт с оружием будет вызывать у вас дискомфорт, и ничего хорошего из этого союза не получится. А теперь – выбирайте и пробуйте.

– А что делать мне? – спросила Берта, наблюдая, как другие опасливо потянулись к содержимому ящиков.

– Попытаться меня удивить, – усмехнулся Нокс, подзывая ее к себе жестом.

Услышав эти слова, Рик отвлекся от нового оружия.

– ... Мне сказали, ты одна из самых быстрых копейщиц, – продолжал тем временем Нокс. – Хочу посмотреть, что ты можешь без магической энергии.

Он скинул со спины свой посох, вытащил из чехла и плавным движением удлинил его. Теперь Рик заметил, что кроме навершия у посоха Нокса есть узкий острый клинок с другой стороны.

– Без магии? – удивилась Берта. – Но у меня же фамильное оружие, оно...

– И кто из вас кем командует? – спросил Нокс, делая неожиданный бросок в сторону девушки. По древку ее копья волной прошло голубоватое свечение, и между нею и Ноксом мгновенно вырос похрустывающий молниями щит.

– С виду – такая хорошая голова, – проговорил Нокс со злорадной усмешкой. – А думают за нее покойники...

Берта сделала выпад – но рыцарь увернулся от ее копья, и еще раз – кристаллы его посоха оставались в покое, а вот копье Берты вдруг снова ожило, ударяя по Ноксу природным лучом. Отразив удар в землю, он легонько стукнул Берту набалдашником по макушке.

– Зачем тогда тебе голова? Давай вместо нее копье твое воткнем?

– Я найду, куда его воткнуть! – жестко ответила Берта, бросаясь на Нокса с новой атакой. Копье затанцевало у нее в руках с такой скоростью, что уследить за ним было сложно, а Нокс всего лишь уворачивался, а потом блокировал ее удар – и копье Берты вновь засияло.

Нокс отшвырнул Берту от себя на мостовую.

– У демонов бывает иммунитет к тому или другому аспекту, и, поглощая энергию этого аспекта, они усиливают себя, – объяснил он, ожидая, пока девушка поднимется на ноги. – Поэтому твое оружие должно использовать исключительно те аспекты, которые ты ему позволишь, а не действовать на уровне рефлексов и интуиции. Твое слияние с ним впечатляет, оно беспроигрышно в бою с человеком или зверем, но совершенно не годится для битвы с демоном.

– Ясно, – коротко отозвалась Берта, занимая позицию для нападения. – Готова.

– Всегда к твоим услугам, – отозвался Нокс.

Они схлестнулись снова, – и тут подошла очередь Рика выбирать себе оружие. Первый меч неподъемным камнем лег ему в руку, второй обжигал ладонь. Третий и вовсе не дал к себе прикоснуться, шарахнув его по пальцам молнией. А вот четвертый пришелся более-менее к руке. Повертев его немного, Рик решил остановить свой выбор именно на нем.

Сероватый кристалл в его яблоке обладал аспектом камня.

«Рут, как думаешь, если смешать твой аспект с камнем, что получится?» – задумчиво спросил он сестру, в то время как Нокс снова швырнул Берту в пыль.

– Я не понял, мы задницу тебе отбиваем или волю тренируем? Как только ты начинаешь контролировать копье – у тебя руки-ноги в пляс пускаются. Больше концентрации! – отчитывал Нокс командира второго отряда Белых Плащей.

– Готова, – проговорила Берта, с невозмутимым лицом вновь поднимаясь и готовясь к атаке.

– Да ну? – усмехнулся Нокс. – Сейчас увидим...

Они снова сошлись в поединке, а Рик попытался прислушаться к кристаллу. Ничего. Ни эмоций, ни тепла, ни аромата магии. Как с ним вообще взаимодействовать?..

«Рут, ты можешь как-то с ним... слиться? Можешь соединить свою магическую энергию с его энергией?» – спросил он.

«Ну... я не знаю. Надо попробовать», – неуверенно проговорила та.

«Попробуй как-нибудь осторо...» – он не успел договорить, как у него из руки в рукоять меча хлынула магическая энергия природного луча. Попутно сливаясь с энергией кристалла, она скользнула по клинку и с грохотом ударила в булыжники. Люди, находившиеся поблизости, мгновенно рассыпались в разные стороны. А из-под ног Рика, от самой земли и высоко вверх, с хрустом взметнулся каменный шпиль.

Нокс прервал поединок с Бертой, и, присвистнув, окинул взглядом новую конструкцию посреди плаца.

– Так, ну и кого мне на этот кол посадить, чтобы больше неповадно было тренировочную зону поганить?.. – поинтересовался он у воинов.

– Это я, – поднял руку Рик, сгорая со стыда и с досады.

«Рут, я тебе это еще припомню...»

Нокс хмыкнул.

– Как тебя зовут, ходячее проклятье? – со смехом спросил он.

– Нортон, – ответил Рик, чувствуя, как вскипает от его издевок.

– А, герой печати? Наслышан. Ну, дуй сюда, Нортон, – ехидно проговорил Нокс, забавляясь удачной игрой слов. – Посмотрим, с перепугу или со смеху помер тот бедный демон, которого ты завалил.






Глава 3. Поединок. Часть 1






Приглушенный смех за спиной — как плевок в лицо.

Рику стало горячо под собственной кожей. Стиснув рукоять меча, он шагнул к Ноксу, высоко подняв голову.

Даже появившись босяком в Игнисе и не имея гроша в кармане на хлеб, даже в императорском дворце он не ощущал себя настолько уязвленным, как сейчас. Потому что если прежде униженным было его положение, то теперь унижали его самого, как воина.

– В левой руке? — озадаченно заметил Нокс.

– У меня ведущая рука – левая, – пояснил Рик.

Тот захохотал, почесывая нос.

– Да уж, у тебя правда все не как у людей. Что же, посмотрим. Для начала – без магии, — велел Нокс, нетерпеливо перебирая пальцами на древке посоха. — Пустое оружие.

Рик кивнул.

-- Начали, – скомандовал Нокс и бросился на Рика.

Тот мгновенно отскочил в сторону, Нокс рванулся за ним – и начался поединок, за которым большинству непросто было даже уследить. А Нокс все ускорялся – но Рик ускорялся вместе с ним, не побеждая, но парируя все удары. Нокс начал двигаться еще быстрее – и блеск клинков, стремительные движения рук и оружия сплелись в размытый клубок.

Наконец послышался возглас Нокса:

– Достаточно!

Рик отступил. Его рубаха промокла, грудь тяжело вздымалась, с лица ручьями стекал пот.

Нокс тоже с трудом переводил дыхание, его спина и грудь блестели, как от масла. Наблюдавшие за поединком воины довольно загудели: зрелище действительно получилось удивительным.

– Ну что же... Двигаешься ты неплохо, должен признать, – как-то недовольно проговорил он. – А теперь давай посмотрим, как ты атакуешь вместе с магией. Без использования кристалла, только свой аспект.

Рик кивнул. Утерев лицо рукавом, он стащил с себя рубаху и бросил в сторону.

– Разойдитесь все, дайте места! – гаркнул Нокс. От засиявшего набалдашника заструилась серая дымка, превратившаяся в двух фантомов в доспехах и с мечами. – Вот твои противники, Нортон. Попробуй их победить. Готов?..

Рик крутанул мулине – центр тяжести у нового меча был сильно смещен к рукояти, и это ему не нравилось: рубящий удар получался слабым, да и лежало оружие в руке непривычно. Он с тоской вспомнил свой красный меч, охраняемый в Игнисе ордой горгулий – вот бы сейчас его сюда!..

– Готов, – ответил Рик, и на него ринулись фантомы, управляемые оставшимся в стороне Ноксом.

Рик увернулся от первого, замахнулся мечом на другого – но в момент удара фантом оказался на несколько шагов левее, и удар пришелся в пустоту.

– Открою тебе великую тайну, Нортон, – язвительным тоном заявил Нокс. – они – не живые люди! Они могут двигаться, как я захочу!

Но Рик уже это понял: фантом, которого он пытался рубить, с каждым ударом перемещался все дальше. Вышло довольно забавно, и кто-то из зрителей приглушенно хмыкнул, чтобы не рассмеяться.

«Природный луч!» – приказал Рик, и Рут постаралась прореагировать как можно быстрее, и пустила энергию опять в рукоять меча.

Хррррум! Из земли вырос второй каменный шпиль.

Послышался смех.

– Да ты не воин, ты архитектор, Нортон! – воскликнул Нокс.

А фантомы двигались все быстрей, и Рик едва успевал от них уворачиваться.

«Природная клетка!» – скомандовал он Рут, но та успела поймать лишь пустоту.

– Природная клетка! – рявкнул уже в голос Рик – и услышал хохот Нокса за спиной.

– Это ты комментируешь на случай, если вдруг опять что-то не то вырастет?..

Теперь за спиной раздался целый взрыв хохота.

У Рика от гнева даже лицо побледнело, несмотря на жару и струившийся по телу пот. Прикусив язык, он продолжал сражение.

Уклонение, выпад, природный луч – и, наконец, одного из фантомов ему удалось поразить. Краем глаза Рик увидел, как блеснули красным зрачки Нокса – но, к счастью, новых фантомов он создавать не стал.

Рывок – и второй фантом с неожиданной легкостью, не успев уклониться, развеялся в дым.

Рик остановился, шумно и жадно дыша. Он был готов к насмешкам со стороны Нокса, но тот почему-то даже не улыбался своей обычной ехидной улыбочкой. Рыцарь на удивление выглядел даже не серьезным, а хмурым. Кто-то из воинов еще продолжал веселиться, но Нокс одернул их грубым окриком:

– А ну-ка щериться все прекратили! Разбились по двое, и пробуйте новые атаки! Всем использовать щиты, и не поубивайте там друг друга!

Он поднял посох повыше, из набалдашника ударил луч – и каменный шпиль Рика медленно съежился, истончился и рассыпался в пыль. То же самое Нокс сделал и со вторым.

Подойдя к Рику, он, прищурившись, внимательно взглянул ему в глаза.

– Буду ждать тебя после ужина, на малом плацу, – негромко проговорил он. – И... ты действительно неплох, Нортон. Очень неплох.


Ужинали, едва не засыпая в тарелках от усталости.

Рыба была сочной, хлеб – теплым и хрустящим, пряные бобы – острыми, а пиво – густым и холодным. Но ели почти все молча, медленно двигая челюстями и мечтая лишь о постели.

Когда все побрели в казарму, Рик задержался во дворе.

Подняв лицо к звездам, он вслушивался в доносившийся со стороны моря шум: ветер крепчал, хотя и оставался таким же теплым, и море, видимо, штормило.

Сейчас бы раздеться и с разбега в волну, как в детстве... Хорошо!..

После обильного сытного ужина и пары кружек крепкого пива напряжение в мышцах сменилось приятной истомой натруженного тела, и Рик чувствовал себя расслабленным и ватным.

Но спать он собирался позже. А сейчас он с нетерпением ждал встречи с Ноксом: хотя рыцарь и взбесил его на вечерней тренировке, интерес к фамильному оружию у Рика только возрос.

Сунув руки в карманы, он прогулочным шагом вышел на плац, с наслаждением вдыхая влажный соленый воздух. Мимо него прошли водоносы с пустыми ведрами: в кухню нужно было натаскать воды для утренних забот. Ветер раздувал рукава рубахи и приятно освежал пригоревшее на сегодняшнем солнце лицо.

Свернув к домику алхимика, Рик спустился по дорожке вниз, к малому плацу. Нокса еще не было, и он, ожидая, сначала присел наземь у кромки тренировочной площадки, а потом и вовсе растянулся на траве, глядя в черное звездное небо.

С одной стороны, он прекрасно понимал, что нынешний император не виновен в том, что сделал его предок. По большому счету, Империум был пусть и не добр к своим гражданам, но и не был слишком уж жесток. В стране не велось никаких междоусобиц, не лютовал голод или болезни. И тем не менее стоило только Рику подумать об императоре, как у него дыхание перехватывало от желания отсечь ему голову и насадить на въездной городской шпиль.

Он сел и вытащил из ножен свой новый меч. Серый кристалл немного светился в темноте. Интересно бы знать, кем был этот человек? Были ли он виновен в своих преступлениях, или его впихнули в число смертников так же, как ту девицу записали в корм для горгулий – лишь потому, что нужно было сделать положенное число кристаллов для дворца императора и военных нужд?

В прошлом Рику самому пришлось несколько раз казнить людей – не убивать в бою, а именно казнить. Они были тварями не хуже демонов и заслуживали то, что получили – быструю смерть от его меча. Долго и мучительно он приказал казнить лишь однажды – за людоедство. Выродка привязали к столбу и живьем освежевали, окропляя целебным бальзамом, чтобы не помер раньше времени. Потом ему отрубили руки и ноги, а в разинутую от крика пасть влили расплавленный свинец – выпивка, достойная обеда, который тот себе приготовил. И в тот момент Рик не испытывал ни малейшего сострадания или жалости.

Но жрать детей – это не то же самое, что перекрасить лошадь для продажи. А ведь в Игнисе мошенников и плутов казнили так же, как убийц и разбойников.

В былые времена Рику сражаться с людьми почти не приходилось. Альтарган по своей сути – защитник людей, призванный бороться с их убийцами. Поэтому его коробила вся эта империя, построенная на трупах. Кристаллы, сделанные из приговоренных к смерти, глава императорского рода, купивший трон за кровь соратников, кристаллы в фамильном оружии, кристаллы у инквизиторов, пытки...

Да, соплеменники Рика дошли до кровавого ритуала. Но это была быстрая и добровольная смерть, необходимая для выживания остальных – а не для того, чтобы дворец парил в воздухе, а какая-то сука в мантии могла повелевать превращенному в послушное орудие воину пытать старика!..

Рик вспомнил Алонзо – и загрустил. Добрый, искренний Алонзо, как же он сумел научиться быть преданным Альтаргану, которого никогда не видел, и которому не присягал?.. А вот Эрс с Микаэлем присягали...

Его невеселые думы разогнал окрик Нокса.

– А, вот ты где! – сказал тот, остановившись посреди малого плаца с расчехленным посохом на плече. – Иди-ка сюда, любопытный...

Ловко перекрутив посох в руках, Нокс подождал, пока Рик подойдет поближе. – Для начала сделаем вот так, чтобы никого не потревожить... – проговорил рыцарь почему-то с недоброй улыбкой, и вокруг выросла светящаяся золотистой энергией стена, срастаясь наверху высоким куполом. От этого свечения лица и белые рубахи Нокса и Рика теперь казались бронзовыми.

– А вот теперь – привет, Рик Нортон. Человек, похожий на древних своей энергией настолько, что его опознал тренажер, – с нескрываемой ненавистью сказал Нокс, готовясь к атаке.

Рик попятился, положив руку на эфес меча и готовый в любое мгновение выхватить его из ножен.

– И, по-твоему, я должен отвечать за ошибку старой железки?.. Что с тобой, Нокс?

– Просто ошибка, да? – неприятно рассмеялся тот. – А то, что вчерашний новобранец владеет своим телом так же хорошо, как бывший пламенеющий рыцарь, прошедший войну – это, наверное, просто совпадение? Ты, неуклюжий обладатель природного аспекта, побил моих фантомов, но не атаковал ни одной иллюзии из тех, что я на тебя накладывал!!! А ведь они выглядят одинаково!

У Рика все похолодело внутри. Он понял, что попался. В пылу раздражения и разгоряченный тренировочным боем, он даже не учел возможной ловушки. Впрочем, даже если бы учел, при таком раскладе Рик все равно ничего не мог бы сделать. Перебросить энергию Вальду, чтобы вычислить месторасположение иллюзорных объектов, было бы не лучше – ведь тогда он засветил бы аспект Путеводной Звезды.

– ... Впрочем, откуда тебе знать, верно? – продолжал Нокс. – Ведь твой изначальный аспект обладает иммунитетом к иллюзии! Так ты – тьма? Или тень? Впрочем, это неважно, потому что в мире людей несколькими аспектами обладают только шадрианские ахъяты!






Глава 3. Поединок. Часть 2





Нокс ударил Рика поглотителем жизни: пучок огненно-золотых копий метнулись от вспыхнувшего на посохе желтого камня, метя противнику в грудь, но крепкий ледяной щит принял удар на себя.

Рик выхватил меч.

«Рут, обнови мои силы!» — мысленно приказал он.

Ватная расслабленность мгновенно ушла, голова стала ясной, как после ночного сна.

А Нокс уже призывал четверых фантомов с мечами и ростовыми щитами. У них, как и в прошлый раз, вместо лица была белая невнятная маска.

Рик плеснул им под ноги пустоту. Черно-фиолетовая мгла мгновенно втянула в себя порождения магии. Нокс издал недоумевающий возглас и призвал еще фантомов, и еще раз – но все они исчезали, едва успев материализоваться.

А пустота тем временем расползалась по булыжникам плаца, заливая все отделенное пространство, она прорастала в ширму и щиты Нокса. Золотистое свечение покрылось фиолетовыми прожилками от земли до самого купола.

После сражения у печати Рик стал гораздо сильнее, и он сам это чувствовал.

— Ты хотел знать, кто я? – спросил он у ошеломленного чудовищным зрелищем Нокса, пуская тьму в свои глаза. И чем сильней она становилась, тем ниже и гуще звучал его голос. – Так посмотри на меня. Узнаешь ли ты, кто перед тобой?

На лице рыцаря недоумение сменилось мертвенной бледностью.

– Ты... пустота?.. – изумленно проговорил он, все еще не веря в то, что видит.

Рик усмехнулся.

– Я — не просто пустота. И я — не шадрианин.

Нокс бросился вперед, но Рик оказался быстрее и поймал древко посоха сильной частью меча под гардой, смыкая оружие в статичном клинче.

-- Хочешь убить меня?.. Ну что же, попытайся! – прошипел Рик ему в лицо и пинком отшвырнул Нокса назад. Тот поднялся мгновенно, окружая себя золотым щитом энергии жизни – разлитая пустота плохо поглощала щиты. Увидев, что заклинание сработало, рыцарь снова призвал из дымки иллюзий двух фантомов, на это раз – летучих чудовищ, похожих на айров. Но те едва успели взмахнуть крыльями, как их не стало, однако Нокс не сдавался...

Рик стоял, опустив меч, и наблюдал за усилиями противника.

Упрямо стиснув челюсти, рыцарь выпустил сноп копий света, но те даже не долетели до цели: их вновь поглотила пустота. Вспыхивая кристаллами разных цветов, посох призывал каменный град, глыбу, железные стрелы – но все поглощалось пустотой, которую Рик немного усилил, и теперь она скрывала ноги выше щиколоток.

– Твой излюбленный прием против меня не сработает, – сказал Рик и призвал широкую воронку пустоты, срывая ею щиты с Нокса и поглощая фиолетовую мглу с земли.

Шаг в тень – и Рик очутился за спиной рыцаря.

Тот отпрыгнул далеко в сторону и попятился, не в силах отвести взгляд от струящейся из глаз противника тьмы.

– Да кто ты такой?! – воскликнул в яростной беспомощности Нокс.

– Я – Альтарган Аттон Алрик, волей народа, с согласия королей и благословения Совета владыка и страж земли, на которой ты стоишь! А ты – мой вассал, осмелившийся поднять оружие на своего господина! – прогремел Рик, швыряя меч с кристаллом себе под ноги и призывая из пустоты свой фламберг.

– Я... вассал его императорского величества... – прохрипел Нокс, выпуская в Рика поток железных клинков. А его зрачки вдруг вспыхнули зеленым.

Зеленый?..

Что происходит?

Атаку Нокса затянула новая воронка пустоты.

«Рик, он лезет тебе в голову,» – изумленно предупредила сестра, и Рик метнулся к Ноксу. Они схлестнулись в ближнем бою. Рик ускорялся – и рыцарь ускорялся тоже. Удары Нокса с каждым разом наполнялись какой-то отчаянной, звериной силой, и Рику все трудней становилось их блокировать.

«Рик, он пытается проникнуть тебе в сознание глубокой иллюзией!» – предупреждающе прохрипел Вальд.

Как? Посох Нокса оставался в покое, да и сосредоточиться ему Рик не давал быстрыми атаками! Но зрачки рыцаря светились все ярче, и, присмотревшись, Рик заметил тончайшие зеленые паутинки, тянущиеся от его шеи.

Это что за сила такая?..

Рик рубанул мечом вертикально снизу – и Нокс подставил горизонтальную защиту, чтобы остановить его. Надавив на посох, Рик рывком нанес противнику удар навершием в лицо.

Нокс отшатнулся, отпрыгнул, по нижней губе и подбородку потекли тонкие ручейки крови.

Рик подскочил к нему – и снова поймал посох Нокса в клинч.

– Ты зовешь себя вассалом императора, который делает из людей кристаллы, и чей предок предал меня и многотысячное войско за трон?! А мне не нужен был трон!

Нокс ударил его тяжелым сапогом в голень – и Рик, превозмогая боль, и шагнул в тень.

– ... Наверное, поэтому меня так никто и не смог низложить, Нокс, – сказал он воину, очутившись далеко позади него. – Меня смогли только оскорбить унизительным прозвищем и запереть в Нижнем мире вместе с моими воинами!

Еще одна атака Нокса аспектом жизни ударилась в плотные щиты Рут.

– Ты – Проклятый, потому что призвал на землю орду демонов! – прохрипел тот, сплевывая на мостовую кровавую пену.

Рик взорвался. Вокруг него вспыхнули символы рун – их начертала своей волей душа Верка. И Ноксу в плечи и спину впились десяток коротких и тонких, как иглы, ледяных стрел, пронзая плоть. Рыцарь взвыл от боли. На рубахе проступили кровавые пятна. Зеленые путы оплели ему ноги, мешая сделать шаг.

Взмахом тончайших металлических струн Нокс разорвал путы и бросился на врага. Они вновь закружили в поединке, почти как на плацу, только еще быстрее и ожесточенней, потеряв счет времени.

«Рик, я пытаюсь ставить внутренние щиты, но он их ломает, – сообщила Рут. – Поторопись, я едва справляюсь!»

Рывок – и фламберг волнистым лезвием разодрал Ноксу бедро. Свист клинка – и на плече Рика заалела отметина. Они отпрыгнули друг от друга, чтобы перевести дыхание – и схлестнулись снова.

На лице рыцаря смешались отчаянье и гнев. Клинок посоха метнулся в сторону Рика, из кристаллов полилась дымка, превращающаяся в двух фантомов, золотые стрелы вновь устремились ему в грудь.

Рик уклонился, воронка втянула порождения иллюзии – и поединок продолжился вновь. За атаками Нокса он уже едва поспевал: рыцарь словно почерпнул из неведомого источника новые силы, и стал еще резче и быстрее, чем в самом начале. Сияние его глаз стало нестерпимым, паутинки, кружащие над его головой теперь были хорошо видны. Воронку пустоты вызывать было некогда. Рик отскочил в тень – и выпрыгнул сбоку, нанося коварный удар изогнутой гардой по посоху вверх и в сторону, вырывая оружие из одной руки. Пинок в живот, удар ледяного луча в кисть противника – и посох с лязгом покатился по булыжникам мостовой.

Рик прижал острие фламберга к шее скорчившегося от удара в живот рыцаря.

– Ты сам выбрал стать моим врагом, Нокс! А врагов я не щажу, я их убиваю...

Фламберг взметнулся вверх...

«Рик!!!» – вскрикнули хором сразу несколько голосов в его голове – и руки, ноги вдруг перестали существовать. Перестала существовать земля под ногами, и фламберг, и светящийся купол...

В глазах Рика потемнело, руки безвольно обвисли плетьми – и фламберг исчез, не долетев до мостовой, на которую рухнул его господин.

Нокс облегченно выдохнул, повалился рядом с подчиненным врагом на одно колено, трясущимися руками вытер лицо...

И тут его зрачки расширились.

Пробившись в сознание противника, он услышал голос рыдающей Рут.

«Рик, нет!!! Братец, вставай! Пожалуйста, вставай, он же убьет тебя!..»

И в это мгновение перед глазами Нокса вспыхнуло видение красивой рыжей девушки в белой длинной рубашке.

Ее волосы развевались так же яростно, как и огромные факелы позади. Ее тонкие пальцы крепко сжимали его руку, и было холодно – так холодно и так больно...

– Я тоже хочу сражаться, Рик! Но я ничего не умею, я бесполезна! – кричала она ему в лицо, перекрикивая ветер. – Я слабая, но хочу отомстить за маму, за сестру, за всех! И сейчас ты уже не можешь меня остановить!..

– Почему ты мне ничего не сказала?! – вырвалось у него из груди. – Почему ты мне не сказала?..

– Потому что тогда ты бы мне не позволил!

Глазам было горячо. Крепкие тонкие руки обвились вокруг его шеи...

– Прости меня, братец!.. Я стану клинком в твоих руках, я навсегда останусь с тобой! Меня этим тварям не сожрать – потому что я навсегда останусь в тебе! Твоя душа – это самое безопасное место в мире... Прими меня – и убей их всех! Только ты это сможешь, Рик. Чтобы тем, кто сегодня родился, не пришлось проходить наш путь еще раз...

А потом он увидел, как девушка поднимается на жертвенник.

Кровь с камня льется тягучими струями вниз. Ее маленькие босые ступни скользят, края рубашки напитались алым. Рут... Рут! Такая маленькая, хрупкая... На девичьем лице играет счастливая победоносная улыбка...





Он не может на это смотреть. Он ревет и бьет кулаком в каменную стену. Хрустят сломанные кости пальцев. Но боли он почти не чувствует, потому что настоящая боль – она не в руке, она стекает горячим соленым дождем из глаз и горячей соленой кровью – с серого камня...

Вспышка перед глазами – и Нокс увидел себя в гуще сражения.

Всепоглощающая ярость. Руки сводит судорогой от напряжения и усталости. Рана в бедре с каждым движением отзывается все сильней, глаза заливает потом, руки и меч – фиолетовой липкой кровью... Уродливые морды вокруг, под ногами – крылатые трупы. Красный меч с хрустом разрубает голову демона, и очередная тварь падает ему под ноги...

Яркое солнце, острый запах горелого человеческого мяса. Трупы. Пепел. Обожженные стены храмов. А он бежит мимо тела женщины, напрасно пытавшейся прикрыть собой свое дитя, мимо корчащегося в агонии и кричащего мужчины, у которого половина тела превратилась в кусок горелого мяса – туда, к высокому крыльцу, вбегает в еще пылающие двери – и опускается на колени перед опаленным телом, у которого не осталось лица. На почерневшем пальце сияет зачарованное родовое кольцо...

Он срывает со спины плащ, заворачивает в него тело и, бережно прижимая его к груди, как спящего ребенка, несет на руках...

Ту, что когда-то носила на руках его самого.

Ту, чьи нежные белые руки так любил целовать в детстве.

Ту, чьи золотистые косы стали серебряными после смерти отца.

Ту, чей голос спел ему так много песен...

Мать...

Чувство вины разъедает вены, отравленным клинком снова и снова вонзается в грудь. Не защитил. Не спас. Не успел...

Какая-то девушка бросается ему под ноги и, рыдая, целует свешивающийся с обвитого плащом тела испачканный сажей край. Еще чуть дальше толпа живых, завидев его со страшной ношей, медленно опускается на колени.

– Да войдет в вечный свет та женщина, что выносила и родила тебя!.. – восклицает кто-то позади.

– Король, чтоб он сдох, нас бросил здесь умирать!..– истошно кричит старуха, прижимая к себе живое плачущее дитя. – А ты со своими воинами защитил, убил демонов – вот кто должен быть королем!

– Я – не король! – рычит он в ответ. – Я – Альтарган...

– Так прими нас, Альтарган! – хрипит мужской голос.

– Клятвой древних, прими нас, защитник людей! Не отвергни! – несется по толпе измученный стон. – Прими нас!.. Защити!..

И он останавливается, оборачивается на тех, кому удалось сохранить жизнь. Кого успел спасти.

– Не отвергни нас, Альтарган! – кричат ему люди.

И он, наконец, отвечает им.

Грозный возглас рокотом звучит над их склоненными головами.

– Принимаю!..

Нокса трясло. Он пытался выбраться из лабиринтов чужой памяти – но словно заблудился в нем. Схватившись за голову, он застонал, уже не в силах отличить, где его собственная, настоящая боль – а где чужая, сотканная фантомами памяти. Тончайшие нити управления душой накрепко связали его с поверженным врагом: они так долго не хотели прорастать в сознании Нортона, а теперь не хотели рваться. Кристалл, вживленный у Нокса под кожей у основания черепа, обжигал, будто расплавленный металл. Это заклинание он создал нечаянно в Шадре, в момент сражения с ахъятом. Рыцарь редко им пользовался, только в отчаянных случаях, потому что узнай о том инквизиция, воины империи быстро бы получили новый хороший кристалл, сделанный из Нокса...

И тут он провалился в еще одно воспоминание, с криком стискивая голову руками еще сильней. Мука хуже шадрских пыток...

Вокруг оранжевое марево пламени.

Ядовитое дыхание огня под ногами словно сдирает кожу. На перчатках красная кровь, и это кровь кого-то близкого.

В груди сердца больше нет – вместо него пустота и ярость. Она становится осязаемой, она течет из глаз, окутывая коконом...

Но все остальные, оставленные за спиной, не умрут! Им не придется платить такую цену! Я, Альтарган, существую для того, чтобы защитить их. И они будут жить, потому что я так хочу! Я – ваша смерть, твари. Вы захлебнетесь собственной кровью, вы оглохнете от хруста собственных костей и ослепнете от влажного блеска собственных внутренностей, которые я вырву из вспоротых животов и брошу вам под ноги! Сдохните все!!!

И в этот миг Нокс наконец-то сумел вырвался из сознания Нортона.

Видения исчезли. Зеленое свечение в зрачках погасло.

Но боль под ребрами почему-то никуда не ушла. Улыбка девушки, поднимающейся на жертвенный камень, запах пепелища и всепоглощающая ярость стали уже частью его собственной памяти.

Нокс взглянул на своего врага, лежащего неподвижно в шаге от него.

Проклятый Альтарган, пожравший собственную сестру?!

Предатель, отдавший людей на растерзание демонам? Да кто вообще это придумал???

Развевающиеся рыжие волосы... Кровь на перчатках... Ярость...

Нокс сам многое в жизни видел и испытал, но сейчас по его щекам текла горячая соленая вода, смешиваясь с размазанной по ним кровью.

А ведь он лишь на минуту заглянул внутрь Алрика. Как же преданный всеми Альтарган выдерживает все это внутри самого себя?.. И не сбежать, не оборвать нитей, не отдышаться...

Рыцарь сел рядом с тем, кого только что собирался убить, и кто сам едва не отрубил ему голову и, наклонившись, прислушался к дыханию.

Нортон дышал ровно и глубоко. Значит, скоро очнется. Нужно еще остановить кровотечение и подлечить им обоим раны, вот только сначала придется немного отдохнуть. Этот поединок вымотал все силы...

***

Глаза открывались с трудом. А когда открылись, Рик никак не мог проморгать мутную поволоку, застилавшую взгляд. Голова раскалывалась. В уши хлынули всхлипывания Вирта и плач Рут...

«Да живой я...» – мысленно проговорил он, растирая лицо руками. Потом приподнялся – и, повернувшись, увидел рядом с собой неподвижно сидящего Нокса с посохом на коленях.

– Я одного понять не могу... – проговорил рыцарь, не поворачивая головы. – Зачем ты опять туда идешь?.. Ты ведь уже оставил там все, что имел...

Рик ответил не сразу. Задумчиво потер ладонью заросшую свежей щетиной щеку, вздохнул. Вот, значит, как. Не только взял контроль над телом, но еще и в воспоминания заглянул? Не даром Нокс вернулся из Шадра живым.

– Знаешь, я и сам порой задаю себе этот вопрос, – признался Рик. – Иногда... становится невмоготу, и кажется: да горите вы все в пламени, я дров подкину!.. Но – не могу... Люди, Нокс. Когда я увидел обуглившиеся тела в Альбамонтисе, меня как накрыло. Дети, женщины, старики. Глотку бы вырвал тому, кто выпустил опять всю эту мразь из Нижнего мира!

Нокс внимательно взглянул на Рика.

– А ее... кто-то специально выпустил?..

Тот кивнул.

– Печать была сломана снаружи, – сказал он и, хмыкнув, добавил. – Или ты скажешь, что это был я?..

Нокс покачал головой.

– Нет. Я скажу... Я скажу – давай убьем этих тварей, Альтарган?.. Тех, что в Нижнем мире, и тех, что здесь. Ты можешь не принять...

Рик, не дослушав, молча протянул Ноксу раскрытую ладонь. Тот посмотрел на нее, потом – в глаза Рику, и крепко сжал ему руку.

– Слушай, а сколько я здесь провалялся?.. – вдруг спросил Рик. – Там утро еще не началось?

«Рут, забирай обратно всю энергию себе», – мысленно велел он сестре.

– Кто его знает, сейчас уберу щиты, – проговорил Нокс. Поднявшись на ноги, он поднял посох – и золоченые стены медленно осыпались в пыль, впуская внутрь яркое полуденное солнце и шум тренировки.

– Харрата шадр, – пробормотал Рик себе под нос, вставая с мостовой. У Нокса тоже изумленно округлились глаза – они оба даже не представляли, что провели под куполом столько времени.

Воины, прервав свои занятия, поспешили к ним.

Послышался возглас:

– Купол господина Нокса открылся! Сообщите Ливерию!

Хотя раны под действием кристалла из посоха Нокса на них обоих затянулись, но одежда выглядела так, будто они под куполом свиней резали.

– Ну что вы все набежали, стервятники?! – рявкнул на них Нокс, как ни в чем не бывало. – Все бы им лишь бы не тренироваться! А ну разойтись! Нет тут ничего интересного! А мы с Нортоном уже натренировались досыта и теперь спать идем...




Глава 4. За закрытыми дверями. Часть 1






Лендер Креон ожидал в приемной представительства Сангуиса: унизительная ситуация, с которой ему приходилось мириться. Комната была тесной и скромной, секретари в строгих черных костюмах с белыми хлопковыми нарукавниками и белыми шейными платками ворчали, бегая от своих столов то в одну комнату, то в другую, люди разных сословий и званий проходили мимо, присаживались на соседние скамьи в ожидании решения своих вопросов. В Сангуисе официально все граждане считались равными в правах, поэтому все вопросы здесь решались исключительно в порядке очередности. Плотник, явившийся в приемную часом ранее, вошел к наместнику первым, опередив Верховного инквизитора: вольный город целиком и полностью копировал социальное устройство крошечного островного государства.

Наконец, секретарь подошел и к Креону, с вежливым поклоном приглашая к наместнику.

Тот встретил Верховного инквизитора с широкой радушной улыбкой на пухлом бледном лице.

— Брат Креон, я очень рад вас снова видеть! – воскликнул он, поднимаясь со своего жесткого деревянного стула.

Вообще абсолютно все, находящееся в этом кабинете, выглядело предельно простым и аскетичным: большие окна не украшали никакие занавеси, на деревянном полу не лежало ковров, на квадратном столе наместника поблескивал скромный письменный набор. Единственным украшением этой комнаты была сангва — не имитация, а настоящее живое растение в стеклянном саркофаге. Из-за недостатка света или питания она выросла низкорослой и бледной, но Креону все равно было как-то не по себе наблюдать, как она шевелит под стеклом своими красно-розовыми корешками, ощупывая недоеденную куриную голову.

Сам наместник выглядел под стать своему кабинету: удлиненные до середины икр панталоны, просторная хлопковая куртка с отложным воротником, на который были выложены тонкие кружева сорочки и алый шейный платок с большой золотой булавкой. В качестве головного убора он носил маленькую хлопковую шапочку, расшитую красным шелком. И лишь на указательном пальце правой руки сияло украшение, достойное королей: массивный перстень с рубином в обрамлении мелких бриллиантов.

– Брат Мэир, – сдержанным кивком поприветствовал тот наместника. – Так каким было решение вашего правительства относительно моей просьбы о визите?

– Как я и предполагал, исключительно положительным, – с любезной улыбкой отозвался Мэир. — Вы можете отправиться в Сангуис в любое удобное для вас время и на тот срок, какой вам потребуется. — Тут его лицо приобрело торжественное выражение. -- Однако правительство очень взволновано вашим обращением. Сангуис гордится своей чистотой от любой магии и приверженностью исключительно естественно-научным знаниям, и потому, если поведение кто-то из наших сограждан за пределами острова вызвал у высокочтимой инквизиции нарекания или вопросы – это великая скорбь для каждого из нас...

– К сожалению, я не имею права распространяться относительно подробностей этого дела, – уклончиво ответил Креон. – Возможно, встревожившее Совет обстоятельство и вовсе является очередной провокацией, цель которой – заронить зерно недоверия между Сангуисом и Советом. Однако Совет не может бездействовать, получив сигнал об использовании запрещенного вида магии якобы выходцем из Сангуиса, где официально магии нет вовсе.

Наместник понимающе кивнул.

– Да, разумеется. Совершенно справедливо. Мы и сами заинтересованы в разрешении этого недоразумения как можно скорее.

– Прекрасно. Каким образом я могу попасть на остров?..

– На границе вольного города есть портал, ведущий на корабль в бухте Свободы. Когда вам будет угодно отправиться?..

– Сегодня же, – ответил Креон, поправляя на груди орден. – Я бы хотел отправиться в Сангуис сегодня вечером.

– Хорошо, как вам будет угодно, – любезно улыбнулся Мэир. – Если позволите, я бы прислал к вам сопровождающего, который помог бы вам найти портал и в дальнейшем добраться с корабля на остров.

– О, я был бы признателен, – отозвался инквизитор. – Около пяти пополудни я буду ждать от вас человека.

– Был рад вам помочь, брат Креон, – поклонился ему на прощание наместник.

– Благодарю, – снисходительно кивнул ему инквизитор и вышел из кабинета.

Едва дверь успела закрыться, как на пороге появился секретарь сообщить о следующем визитере.

– Сиват, дайте мне передышку! Следующий посетитель не раньше, чем через четверть часа! – приказал ему сменившийся в лице Мэир. Его любезная улыбка бесследно растаяла, взгляд маленьких глазок стал колючим.

– Конечно, брат Мэир, но тут одно тонкое дело, – ответил секретарь с многозначительной улыбкой, плотно закрывая дверь у себя за спиной.

Наместник на мгновенье всмотрелся в черты секретаря.

Сквозь знакомое мужское лицо Сивата, как сквозь плотную вуаль, проступили женские черты.

Мэир облегченно вздохнул.

– Какое счастье! Почему вы так долго?.. Я все эти дни словно босой на углях. И наш гость уже начал нервничать!.. – вполголоса проговорил он.

– Не сердитесь, – воркующим женским голосом проговорил секретарь. – Просто сестер мало, а дел сейчас очень много. Великая мать отправила меня к вам так скоро, как только смогла.

– Очень хорошо. Он будет ждать провожатого в пять пополудни. Адрес...

– Я уже знаю, где наш гость остановился, – ответил секретарь мужским голосом. Его лицо вновь стало обычным. – Не волнуйтесь, брат Мэир. Все дальнейшее – моя забота.


Глава 4. За закрытыми дверями. Часть 2





Пока Ливерий что-то выяснял у Нокса в сторонке, Рика перехватили Тано и Селина.

— Что там у вас случилось на тренировке? Ты ранен?.. – сыпала вопросами девушка, положив руки ему на плечи, чтобы тот даже не пробовал отворачиваться.

— Немножко поранились – оружие-то боевое, – не моргнув глазом, соврал Рик, краем глаза замечая напряженный взгляд Берты. – Но это все мелочи: Нокс тут же нас латал...

– А ну-ка иди дальше делом заниматься! – не терпящим возражений тоном приказал Тано, и обратился к Рику. — Ты точно сам до казармы дойдешь?..

— Я просто устал до жути, а в остальном все хорошо...

-- На тренировку, я сказал! – прикрикнул Тано на медлившую девушку, и, оттащив Рика в сторону на десяток шагов, сердито прошептал. – Что на самом деле случилось?.. Мне можешь не рассказывать про «просто тренировку». Хорошо, что двое наших бешеных с вечера заступили в караул, а то к тому моменту твоего выхода из-под купола здесь могли бы валяться уже четыре трупа!

– Он знает, кто я, – коротко ответил Рик. – И мы оба живы и целы. На этом все.

Хлопнув Тано по плечу, Рик побрел в казарму.

***

Он проснулся сам, с опозданием вышел к вечерней тренировке, но выложился в оставшееся время, как положено.

– Я смотрю, отошел?.. – с ухмылкой отметил после занятий Нокс, пока воины устало собирали по плацу одежду и решали между собой, кто в мыльную пойдет сейчас, а кто – после ужина.

Рик улыбнулся.

– Спасибо, что дал мне выспаться. Я уже в порядке.

– Интерес к фамильному оружию еще не пропал? – небрежно и как бы между прочим обронил Нокс. – А то я сегодня, как обычно...

– Понял, – с готовностью отозвался Рик.

Рыцарь многозначительно кивнул, забросил за спину посох и направился к корпусу учителей.

Когда он ушел, к Рику решительным шагом направилась Берта. Она явно хотела что-то спросить или сказать, но в этот момент к нему подошел Тано, и девушка просто прошла мимо, даже не взглянув в их сторону.

После ужина погода начала меняться. Небо стало слепым из-за затянувших его туч, ветер стал очень свежим и резким, а в воздухе запахло грозой.

– Нортон, ты сегодня в карауле? – спросил его Ливерий, выходя из столовой.

– Нет, я заступаю завтра, – ответил Рик. – Сегодня на въездных воротах Гурт и Амиро.

– А, тогда ладно, – снисходительно махнул рукой рыцарь. – Доброй ночи.

– Доброй!

Ливерий отправился в дом учителей, а Рик, подождав еще немного, неспешным шагом направился к малому плацу. В сумерках он еще издалека заметил вспыхивающие и угасающие огоньки кристаллов, и был абсолютно уверен, что это Нокс уже ожидает его. Но, подойдя ближе, он обнаружил, что ошибся.

Это была Берта. Она сидела, обнимая свое копье и подобрав ноги под себя. Узоры на ее руках едва заметно переливались, точно жили своей собственной жизнью.

– Привет, – изумленно уставившись на девушку, проговорил Рик. – Что ты здесь делаешь?

Она подняла глаза на Рика, и вспыхнувший на древке голубой кристалл своим ярким отблеском сделал этот взгляд еще выразительней.

– А что здесь делаешь ты?.. – спросила Берта.

Рик озадаченно потер ладонью заросшую щетиной щеку и подбородок.

– Ну...

– Почему он тренирует тебя индивидуально, отдельно ото всех? – задала она еще один острый вопрос, не сводя глаз с собеседника. – Чем ты такой особенный, Рик Нортон? У меня тоже не все получается, однако Нокс почему-то мне дополнительных тренировок не предлагает. А я бы хотела.

И тут у нее за спиной раздался голос невесть откуда взявшегося Нокса.

– А почему ты об этом спрашиваешь у него, а не у меня?

Берта вздрогнула и обернулась.

Если она и смутилась, то лишь на секунду. Поднявшись на ноги, она шагнула к Нортону, и, глядя на него в упор, проговорила:

– Я прошу разрешения остаться и тренироваться с вами. Я хочу.

– А я – нет, – резко ответил Нокс.

Держать удар Берта умела. Ничуть не изменившись в лице, она только бровь приподняла.

– Почему? – коротко спросила Берта.

Нокс фыркнул.

– Все просто. Его я хочу тренировать, а тебя – нет. Еще вопросы?

Она кивнула. И повторила еще раз:

– Почему?..

Присутствие Берты на этих тренировках было невозможным, и Рик это прекрасно понимал – оно обесценивало бы саму их идею. Но и то, как отказывал Нокс, его неприятно задевало.

– Потому что будь моя воля – я бы всех баб в приказном порядке спровадил бы из войск туда, где им и полагается быть: в спальни, мужикам бока греть, и в детские, колыбели качать! – прогромыхал ей Нокс в лицо.

Берта мгновение помолчала, а потом отступила на пару шагов.

– Ясно. Поняла.

И, кивнув на прощанье им обоим, резко развернулась и пошла прочь с плаца.

Рик покачал головой.

– Я не стал говорить при ней, чтобы это не выглядело, будто я тебе указываю, но зря ты так.

– А что, скажешь, я не прав?.. – проговорил Нокс со вздохом, глядя Берте вслед. – Разве красивые женщины для такого созданы, а? Копьем махать?.. Ты только посмотри, какие ноги зазря пропадают!..

– Вот этими прекрасными ногами она и пройдет по трупам своих врагов, не сомневайся, – усмехнулся Рик. – И вообще, мы могли бы установить какую-то очередность и время от времени брать на тренировку и ее тоже.

Нокс махнул рукой.

– Ладно, если хочешь – догони ее и скажи об этом.

– Сам прогнал – сам и скажи.

Выругавшись себе под нос, Нокс окликнул девушку.

– Эй, командир второго отряда Белых Плащей, стоять! – громко крикнул он.

Берта остановилась, обернулась.

– Завтра приходи! Так и быть, потренирую и тебя, куда от вас денешься...

Берта только кивнула в ответ – и продолжила свой путь.

– Кстати, будь осторожней – мне сказали, вчера она сама пришла в казарму уже под утро, – негромко предупредил Нокс Рика. – А теперь давай-ка присядем, я у тебя кое-что спросить хочу...

Рик вместе с рыцарем устроились на мягкой траве у кромки плаца. Небо осветилось яркими вспышками далекой грозы. На всякий случай Рик создал ширму, и теперь можно было безбоязненно говорить о чем угодно.

– Скажи мне, Нортон, сколько у тебя аспектов? – спросил Нокс.

– Пять. Природный, лед, Путеводная Звезда и тень. Ну и мой родной, пустота, – ответил Рик.

– Пустота, которую ты не можешь использовать при всех, – задумчиво проговорил Нокс. – А как ты делаешь, чтобы у тебя оставался виден только один из аспектов?

Рик хмыкнул.

– Прошу Рут забирать всю энергию себе. Тогда остальные...

– Рут?.. – перебил его вдруг Нокс.

– Да. Природный аспект принадлежит душе моей сестры.

– Она... все еще в тебе? – с какой-то странной интонацией спросил рыцарь.

– Всегда, – грустно улыбнувшись, ответил Рик. – Так что это она выращивала каменные колья, если что.

Нокс усмехнулся, и, опустив голову, почесал крыло носа.

– Скажи ей... Скажи... Что у нее вышло красиво, да. То есть я не понял, мне сейчас ее тренировать что ли придется?..

Рик развел руками.

– Ну... видимо нас обоих. Я должен научиться использовать природный аспект так же легко и свободно, как родной. И сам аспект нужно освоить так глубоко, насколько только возможно.

– Если учесть, насколько быстро и хорошо она справляется со своими заклинаниями, все должно... – Нокс вдруг умолк на половине фразы, с прищуром вглядываясь в темноту за плечом Рика. – Я не понял, а там что за бравое воинство подтягивается?

Рик обернулся и увидел свой отряд, решительно направляющийся к ним.

Он улыбнулся.

– Это мои.

– Подданные, чтоль, маршем вышли? – рассмеялся Нокс. – Да, обмельчало твое величие, Альтарган...

Рик покачал головой.

– Нет, Нокс, не подданные. Это друзья.

Он вышел из-за ширмы.

– Ну и чего вы все тут собрались? – со смехом спросил он, уперев руки в боки. – Дитя от няньки убежало?..

– Нет, ну мы это... – растерянно проговорил Клыкастый, подбирая слова. Селина смутилась. Бруно открыл было рот, чтобы что-то сказать, но тут Нокс поднял посох – и вся компания оказалась под светящимся куполом.

– Ну коль уж вы сюда пришли, давайте посмотрим поближе, чего вы стоите, Альтаргановы хвосты, – с усмешкой проговорил он. – Кто первый?.. А ты, Нортон, в сторонку отойди, и попробуй создать что-нибудь путное вместо каменных кольев...

Сказать это было просто, но на деле задача оказалась гораздо сложнее. Рут нервничала и ошибалась, на плацу вырастали новые, но по-прежнему бесполезные каменные конструкции, у Рика лопалось терпение, а Нокс, столкнувшись с подобным раскладом впервые, никак не мог придумать, как эту ситуацию разрешить.

Потом они поменялись ролями, и уже Рик объяснял Ноксу принципы действия атак своего аспекта.

– Ладно, хватит на сегодня, – заявил наконец Нокс, уничтожая последние неловкие следы попыток Рика совершить слияние энергий двух аспектов. – Давайте спать, а завтра я предлагаю опробовать другие кристаллы. Может, у тебя... то есть, у Рут... именно с камнем что-то не складывается.

– А мы тоже можем прийти? – с надеждой в голосе спросила Селина.

Нокс только рукой махнул.

– Вы же все равно притащитесь, так чего спрашиваете?..

– Ну, коль так, тогда уж нам прямо положено... – хмыкнул Клыкастый, и, хитро поблескивая единственным глазом, вытащил из аккуратно отставленной в сторону котомки две увесистые фляги. – Ты только, командир, не ругайся...

Нокс округлил глаза.

– Ты обалдел что ли, разведчик?.. Это что еще?..

– Настоечка. И вкусная – клянусь!

Рик только ладонью лицо закрыл. Его плечи вздрагивали от смеха.

– Ты где взял ее?! – допытывался Нокс.

Клыкастый блеснул крупными зубами, которые в свете купола казались позолоченными.

– Не скажу! Но есть тут одна... кухарочка по этому делу. Да брось, рыцарь, давай выпьем, посидим полчаса. Дела закончены, к утру проспимся. И повод есть.

Нокс собирался было сказать что-то жесткое, но передумал. Взял флягу, вытащил пробку, нюхнул. Потом сделал глоток, крякнул.

– А не соврал: хороша... Но в первый и последний раз, понял? Еще раз увижу или запах учую – голову отверну. Пьянствовать – дело хорошее, но только после похода, а не перед ним...

***

Когда купол раскрылся, оказалось, что гроза уже прошла. Звезды проглядывали в прорехи между пролившимися тучами, трава влажно поблескивала, на мостовой виднелись большие темные лужи.

Все, оживленно разговаривая между собой приглушенными голосами, тронулись в казармам. И тут Рику показалось, будто в стороне, где-то рядом с хозяйственными постройками, блеснул какой-то огонек.

– Идите, я сейчас, – сказал он, деловито сворачивая к мыльне и нужникам. Миновав их, Рик вышел к продовольственному складу и внимательно осмотрелся. В непроглядной тени старых развесистых деревьев он увидел приглушенное свечение кристалла.

– Берта?.. – позвал он, недоумевая, что она забыла в таком месте. Ответа не последовало, и Рик направился на мерцание огонька. Тропинки под ногами он не видел, крупные капли с высокой травы осыпались ему на штаны.

Шаг, еще один – и холодное, пугающее чувство вдруг пронизало его насквозь. Это был даже не шлейф, это была настоящая боевая аура! Причем настолько мощная, что неопытного воина могла бы довести до приступа паники.

– Берта! – выкрикнул Рик, хватаясь за меч и проламываясь сквозь сырой кустарник ближе к крепостной стене. – Где ты?!

– У меня все хорошо, уходи отсюда! – услышал он совсем рядом ее голос. Только звучал он немного иначе.

– Я не уйду, пока не увижу тебя живой и здоровой!

– Нортон, пошел отсюда вон! – яростно запротестовала она. – Еще не хватало, чтобы ты смотрел на меня...

После этих слов его осенило. Он остановился.

– Это... твоя аура?..

Берта ответила не сразу.

– Моя...

Рик убрал меч в ножны.

– Знаешь что? Не говори чушь! Я иду к тебе.

Сделав еще несколько шагов, он увидел Берту. Она сидела в узком проходе между толстым стволом дерева и стеной, повернутая к Рику спиной.

Ее аура уже теряла свои материальные признаки, но сила ее еще не померкла. Рисунки на руках блестели черным вперемешку с золотом.

– Уйди, пожалуйста... Если хочешь, давай поговорим завтра... – проговорила она.

Рик, глубоко вздохнув, опустился на мокрую траву рядом с ней.

– Обойдешься. Что ты здесь делала?

– Вообще-то прячусь от таких любопытных, как ты, – фыркнула она. – У каждого свои ночные тренировки, Рик. Мои – такие, – сказала Берта, оборачиваясь.

Ее глаза сияли золотом. Их заполняла энергия жизни настолько, что ни зрачков, ни радужки, ни белка в них не было видно, только золотое сияние, причем настолько яркое, что Рик теперь мог без труда разглядеть и ее бледное лицо, и замшелый бок ствола.

Берта, казалось, ждала, что он отшатнется от нее. Но вместо этого Рик придвинулся к ней еще ближе и привлек к себе.

– И кто твой враг?.. – спросил он, запуская пальцы в ее мягкие волосы.

– Смерть, – ответила Берта, положив голову ему на плечо. – Я хочу победить смерть.

– Но ты ведь ее в некотором смысле и так умеешь побеждать? – озадаченно спросил Рик, взглянув ей в лицо.

Берта покачала головой.

– Нет. Я умею поднимать трупы. Но от этого они не становятся живыми.

– То есть, ты хочешь научиться возвращать умерших в их тела? Воскрешать личность?.. Но это же невозможно, сколько бы сил ты не прикладывала. Точно так же, как нельзя повернуть ход времени вспять.

Берта устроилась поудобнее у него под рукой.

– А кто это сказал, Рик?.. Мы живем в мире, наполненном магией. Мы нарушаем естественный ход вещей, когда даем раненому Маритиму, когда вызываем потоки воды при ясном солнце или ледяные глыбы среди лета. Так почему закон смерти непременно должен быть нерушимым? Дай я тебе кое-что покажу...

Она вытащила из нагрудного кармана маленькую коробочку.

– Что у тебя там? – полюбопытствовал Рик.

– Сушеные мухи, – просто ответила Берта.

– Чего??? – он рассмеялся. – Да ты шутишь!

– Нет, не шучу.

Она отстранилась от Рика, полоснула ножом ладонь и положила в нее из коробочки что-то темное. Закрыв глаза, Берта сосредоточилась. Ее кожа наполнилась светом, на руках живым золотом засияли рисунки. От концентрации вены девушки расширились и стали наливаться цветом.

Вся веселость Рика улетучилась. Он напрягся, готовый в любое мгновение вмешаться и прервать это безумие.

Берта тихо запела свое заклинание. Сначала едва слышно, потом громче, еще немного громче... По ее лицу заструились капельки пота. И в тот миг, когда Рик уже собирался просить ее остановиться, Берта прервала свою песню. С усталой улыбкой она повернулась к нему, сияя вновь вспыхнувшими золотыми глазами и прижала кулачок к уху Рика.

И он отчетливо услышал жужжание...

– Вот только инквизиция за такие эксперименты казнит, – сообщила Берта. Разжав руку, она выпустила муху в темноту.

Рик ничего не ответил. Потеряв дар речи, он вслушивался в удаляющееся жужжание.





Глава 5. Между жизнью и смертью. Часть 1






В большой светлой зале одновременно присутствовали сразу десять членов Совета. Они сидели в своих огромных мягких креслах, расположенных по кругу, а Креон стоял в середине, чувствуя себя совершенно беспомощным и голым. Силуэты в серых балахонах с опущенными на лицо капюшонами вызывали у него неконтролируемый озноб. Однако голос Верховного инквизитора звучал в тишине ровно и уверенно: к отчету о проделанной работе он подготовился тщательно, стараясь не забыть ни одной сколько-нибудь значимой детали.

— ... На основании всего вышесказанного можно утверждать, что Сангуис соблюдает условия договора и остается землей, чистой от магии. Что же касается религиозных признаков, которые так долго вводили меня в заблуждение, то они оказались результатом моих ошибочных выводов и в конечном итоге так ни к чему и не привели. В целом народ Сангуиса очень раскрепощен, но приветлив и дружелюбен...

Где-то под потолком залы зажужжала проснувшаяся муха. Этот живой звук в абсолютной тишине придал Креону сил. Положив руку на Протектор, висевший у него на груди, Верховный инквизитор продолжил:

– ...Любой трубочист может спросить у вас на улице, нравится ли вам погода, а если вас застал дождь, первый же дом предложит вам свой кров. Всюду чистота, порядок, бесплатные лекарские и общественные библиотеки. Смертная казнь на острове в последний раз была применена восемь месяцев назад, а единственная тюрьма стоит полупустой.

— Послушать вас – так Сангуис просто идеальное место! – недовольно проворчал один из Альтарганов из-под своего капюшона. Судя по тембру голоса, скорее всего, это был Фестус. – Не удивительно, что вы не спешили домой и потратили больше двух месяцев на то, чтобы признать свою ошибку!

– Я признаю, что визит на остров занял слишком много времени, – с готовностью отозвался Крисп. — Но попасть на Сангуис оказалось гораздо проще, чем покинуть его. Путь оттуда возможен только по морю, никаких порталов на их земле нет. Постоянные штормы вынуждали моряков снова и снова отказывать мне в путешествии на материк, сколько бы денег я им не предлагал. Однако за время моего длительного отсутствия произошло нечто прелюбопытное. В восточном направлении от Кордии была казнена одна зажиточная деревня под названием Арабилис. Все полторы тысячи душ, включая детей и женщин. Официально деревня объявлена сожженной и разграбленной разбойниками, однако на пепелище были обнаружены следы ритуала кристаллизации. В тот же день его императорское величество сделал срочный заказ лучшей оружейной гильдии столицы на изготовление оружия с гнездами под кристаллы...

Члены Совета зашевелились, некоторые повернули друг к другу скрытые под капюшонами лица.

— И это еще не все, -- продолжал Верховный инквизитор. – Сославшись на интерес к скорбной участи моего сына я изъявил желание лично пообщаться с героями печати, тем более что некоторые персоны из отряда уже попадали под пристальное внимание инквизиции в связи с недавним происшествием с амулетом. Но официального ответа на запрос касательно их нынешнего местонахождения мне так и не дали. Я знаю, что их перевели из Белых Плащей, как и многих других разведчиков, вот только вместо указания нового назначения в регистрационной книге стоят прочерки. Происходило ли что-то подобное в рядах постоянной армии, мне установить не удалось: к сожалению, месяц назад мой источник якобы вскрыл себе вены в собственной ванне. В то же время Пламенеющие Рыцари выдвинулись из своего тренировочного лагеря по направлению к Кордии...

– Вы полагаете, император планирует нападение на представительство Совета?.. – раздался надтреснутый и скрипучий голос, который Креон, к своему изумлению, не узнал вовсе, будто слышал его в первый раз.

– Я не могу этого утверждать, но не исключаю такой возможности. – ответил тот.

– Возвращайтесь к себе, господин Крисп, – проговорил Великий Альтарган Станислас, поднимаясь со своего кресла. – Если Совету что-то потребуется, мы пригласим вас позже.

Верховный инквизитор торжественно поклонился и вышел прочь.

Когда он удалился, Станислас обернулся к остальным.

– Я спущусь вниз. Ситуация очень странная, необходимо ее обсудить со Старейшинами.

Взмахнув рукой, Великий Альтарган разрушил ширму, которая скрывала от Креона широкую лестницу, ведущую вниз, и направился к ней.

Возражений не последовало. Спускаться к Старейшинам было очень своеобразным удовольствием, и молодые члены Совета с радостью предоставляли эту почетную обязанность старшим. В последнее время туда в основном ходил Станислас – возможно, потому что неумолимое время все сильней приближало тот день, когда он и сам больше не сможет оттуда подняться.

Длинная лестница привела Станисласа к еще одной ширме, скрывавшей широкие двойные двери. Остановившись перед ними, он снял с головы капюшон.

Его голова была покрыта темными пятнами и пучками истончившихся седых волос. Тощее пергаментно-желтое лицо было испещрено глубокими морщинами, маленькие слезящиеся глазки почти скрывались под нависшими мешками век.

Шаг сквозь ширму – и Станислас с усилием толкнул от себя двери, открывая вход в еще одну залу.

Посередине комнаты стоял большой стол, а на нем в куске нетающего льда лежала огромная голова демона, лицо которого напоминало вылепленную из глины маску, смятую чей-то небрежной рукой. Все стены залы были заняты полками с книгами и свитками, с потолка лился мягкий спокойный свет. А от пола медленно поднималась дымка, похожая на клубы тумана, и в ней поблескивали цветные искорки.

Этот туман пах и жизнью, и смертью одновременно. Он вызывал дрожь у тех, в ком было еще слишком много жизни. Но Станисласа он уже давно не пугал, а баюкал: смерть овладевала им все сильней, и миру мертвых он принадлежал уже больше, чем миру живых.

За столом сидели двое старейшин. Остальные пребывали с состоянии сна в нижней комнате, в густых и могучих объятиях магической энергии.

Один из них мало чем отличался от Станисласа. Он был так же сух и тощ, желтовато-коричневая кожа обтягивала лысый череп и глубокими складками морщилась на лице. А вот второй...

Второй старейшина был из числа тех, кто чаще спал, чем бодрствовал. Его рук и лица уже коснулось неумолимое тление. Сквозь прогнившую щеку выглядывала белесая кость беззубой челюсти, кожа с рук местами слезла, обнажая мышцы и кости. И только глаза старейшины все еще выдавали в нем живого человека: они были крупные, выразительные и удивительно ясные – такие глаза редко бывают у стариков. Он был занят тем, что растапливал лед с головы демона желтоватым свечением из ладоней – медленно, осторожно, чтобы не повредить саму голову.

Первый старейшина поднялся Станисласу навстречу.

– Приветствуем тебя, – проговорил он.

Тот с искренним почтением поклонился.

– Старейшина Витус, старейшина Фидо, очень рад вас видеть!

– Если так, то, значит, твое зрение стало совсем скверным, – просипел полумертвец, отвлекаясь на мгновение от своего занятия. От усмешки прореха на его щеке стала еще шире. – Видеть меня – радость небольшая. Да и Витус тоже не девушка...

Старейшина Витус с укором взглянул на старшего товарища.

– Присаживайся, Станислас, – он жестом указал Станисласу на кресла в другой стороне залы, подальше от стола. – Старейшина Фидо недавно проснулся и очень заинтересовался существом, охранявшим печать. Не будем ему мешать.

Станислас кивнул, и вместе с Витусом направился к предложенному месту.

– Совет встревожен. Сначала это... – обернувшись, он указал на голову демона на столе. – Теперь – император... Я говорил об этом в прошлый раз, и повторю снова: мне кажется, пора принимать решительные меры...

Старейшина Витус небрежно махнул рукой, устраиваясь поудобнее для беседы.

– Не спешите. Даже если император нападет на Представительство – что с того? Ни вы, ни я, ни кто либо другой из членов Совета от этого не пострадает. Зато у нас появится явная и понятная всем причина атаковать в ответ. А если вы попробуете сделать что-либо сейчас – агрессором будет Совет, а нас и так не очень-то любят. Не нужно. Тем более император отнюдь не глуп, а Совет – отнюдь не беспомощен. Если разбудить всех дремлющих, магической энергии...

И тут послышалось жуткое сипение, вместо возгласа вырвавшееся из груди старейшины Фидо.

Витус с Станисласом обернулись.

Тот держал голову демона в своих руках, его глаза горели яркими красными огоньками.

– Фидо? Что-то не так? – встревоженно спросил Витус.

Голова с глухим стуком упала на стол. Фидо поднялся с такой резкостью, какой никто не мог бы ожидать от человека в его состоянии.

– Кража ритуалов, описанных Сафиром Белоглазым, нападения существ из Нижнего мира, сломанная снаружи печать, а теперь вот этот демон – а вы опасность видите в императоре, девшем куда-то без вашего ведома сотню воинов?! Да от этой твари разит магией проклятого Алрика!!! Аромат его пустоты я никогда и ни с чем не спутаю, доколе жив! Либо он это существо создал, либо он его убил!..



Глава 5. Между жизнью и смертью. Часть 2





Ливерий так и не нашел, как можно было бы использовать алхимическую лабораторию, и потому домик остался заброшенным. Вернее, он оставался таким до тех пор, пока Рик не нашел ему применение.





В каморке для хранения снадобий царил аромат свежего сена, позаимствованного с конюшни. Рядом, на брошенном поверх сена плаще, спала Берта. Желто-зеленые травинки запутались в ее волосах, на лице замерло детское наивное выражение — в бодрствующем состоянии такого не увидишь. На тонкой белой коже чуть выше правой груди ярко алело недвусмысленное пятно: его прокол. В следующий раз нужно быть осторожней.

Рик улыбнулся, выбрал травинки из разметавшихся прядей. А потом нахмурился...

В такие моменты ему все чаще приходил на ум вопрос: а что бы сделала она, если бы узнала, с кем на самом деле иногда просыпается по утрам? Эти ласковые руки, расписанные узорами, обвились бы еще крепче вокруг его шеи – или взялись бы за оружие?..

Хотя Рик и не сомневался в силе Берты, ему с каждым днем все больше хотелось, чтобы она не участвовала в походе. Он уже попросил Нокса, чтобы тот включил их в одну группу — так ему было спокойней. Но если ситуация станет сложной, ему придется использовать все свои силы, и вот тогда секретов больше не останется...

Отмахнувшись от мрачных мыслей, Рик коснулся губами ее шеи за ухом. Берта съежилась, с улыбкой прикрыла шею плечом.

– Щекотно же... – пробормотала она сквозь сон.

– Пора разбегаться, – проговорил он, кончиками пальцев лаская ей плечо. – Кое-кому пора на кухню, а мне — в казарму...

Берта проснулась мгновенно. Встрепенулась, широко распахнула глаза.

— Точно, у меня же сегодня кухня!..

Вскочив на ноги, она застегнула ремень и принялась затягивать шнуровку на груди.

-- Дай помогу, у тебя со сна еще пальцы заплетаются, – он поднялся, повернул Берту к себе и занялся шнурком. Великий Альтарган Алрик одевает женщину. Подумать только! Он вдруг широко улыбнулся: демон знает почему, но ему это нравилось.

– Готово.

– Спасибо, – улыбнулась Берта, ткнулась на прощанье носом в его обнаженное плечо, целуя, куда придется, и, приглаживая на ходу волосы, выскользнула из комнаты.

Сам Рик привел себя в порядок за минуту и, подождав еще немного, вышел из домика наружу. Потянувшись, сощурился на поднимающееся солнце – еще прохладное, по-новорожденному красное, и вместо казармы сразу отправился умываться в мыльную. А оттуда, свежий и бодрый, он вышел на плац поразмяться со своими мечами.

Решить проблему взаимодействия запечатанных душ с кристаллами ему так и не удалось. Не только у Рут, но и у всех остальных не получалось смешивать свой аспект с аспектами кристаллов. И тогда Нокс предложил идеальный выход: он просто выдал Рику парные одноручники с кристаллами аспекта льда и аспекта тени. Это позволяло Рику беспрепятственно использовать три аспекта, черпая понемногу энергию от кристаллов, чтобы те разгорались от взаимодействия. В итоге создавалось впечатление, будто Рик использует энергию кристаллов, а не свою собственную, и это всех устроило.

К этому времени на плацу уже появилось еще c десяток ранних пташек – они тоже вышли поразмяться перед общим построением. И чем сильней приближалось время похода в Нижний мир, тем больше воинов старалось раньше вставать и позже ложиться, чтобы отработать новые навыки как можно лучше.

Вдруг в утренней тишине послышалось торопливое громыхание сапог по мостовой: от ворот бежал один из караульных.

– Император!!! – закричал он во все горло. – По набережной едет императорская свита!!! Разбудите генерала Ливерия и Нокса! Трубите подъем!





***





На плацу стояла гробовая тишина.

Все воины, одетые в новые доспехи из оружейки, стояли аккуратными ровными рядами, не шелохнувшись. Ливерий по своему обыкновению разделил людей на основную группу, набранную из числа рыцарей действующей армии, и разведчиков. Все армейцы сияли зачарованными латами, в то время как разведчиков Нокс в основном одел в кожу и легкие кольчуги.

Караул немного ошибся: среди прибывших самого императора не было. На проверку прибыл его высочество наследный принц Юст с младшим братом Рэбэнусом, в сопровождении охраны и господина первого советника.

Его высочество Юст походил на отца сложением и манерой держаться, но черты лица, по видимому, унаследовал от матери: он был круглолицым, темноглазым, с крупными и яркими губами, придававшими его облику какую-то отталкивающую женственность. На вид ему можно было дать лет двадцать пять. Наследный принц был одет в золотисто-бронзовые от зачарования латы, на плечах и на груди, словно вызов правилам инквизиции, блестели кристаллы аспекта жизни. Но ярче кристаллов сияли россыпи изумрудов и рубинов на черных ножнах, в которых принц носил полуторный меч. Тяжелый шлем с красно-белыми перьями он снял и вручил младшему брату, будто слуге.

Принц Рэбэнус был облачен в синюю хламиду ученого с серебряной застежкой на плече в виде человеческого черепа, светлый камзол и светлые удлиненные панталоны. Из-под шляпы с небольшими загнутыми полями по плечам рассыпались туго накрученные русые локоны, которые совершенно не вязались с резким и, как ни странно, очень взрослым лицом.

Но больше всего внимание Рика занимал Микаэль. Сейчас, вдали от императора, в доспехах вместо пышных одежд он выглядел совершенно иначе, чем тогда во дворце. Никаких куртуазных и сладких улыбок – только сдержанность и подчеркнутая почтительность к принцам.

Так он еще больше напоминал себя прежнего.

Рик стоял, стараясь не смотреть на него. Пульс все яростней бился в виски, и иногда ему начинало казаться, что сердце внутри стучит слишком громко и злобно, и кто-нибудь может это услышать.

Его высочество Юст начал приветственную речь, а у Рика не выходила из головы мысль, как же ему добраться до Микаэля. Устраивать рубку здесь и сейчас было бы глупо, но как и когда он сможет добиться более удачного стечения обстоятельств?..

– ... и я рад вам сообщить, что поход, назначенный на начало осени, состоится раньше.

Услышав эти слова, Рик мгновенно отвлекся от своих мыслей.

Раньше? Насколько раньше?..

Наследный принц протянул рыцарю Ливерию свиток с большой императорской печатью.

– Здесь приказ его императорского величества, требующий немедленных сборов и выдвижения воинства в Кордию не позже завтрашнего утра. Я надеюсь, ваши воины готовы?..

Ливерий с поклоном принял приказ из рук принца.

– Воины его императорского величества готовы выступить в любой момент, ваша светлость.

– Очень хорошо, – кивнул тот, внимательно оглядывая ряды. – К полудню в крепость должны доставить главное оружие основного отряда. Оно было создано моим младшим братом, его светлостью принцем Рэбэнусом. Ничего подобного еще не видели ни в Нижнем мире, ни в нашем. Орудий будет всего три, но их ни с чем не сравнимая мощь превратит ваш отряд в могучую армию! Когда их доставят...

В этот момент ворота крепости открылись, впуская внутрь три большие крытые повозки.

– Орудия прибыли, ваша светлость, – со сдержанным полупоклоном проговорил Рэбэнус.

– О, как нельзя кстати, – воскликнул Юст, облизнув губы. – Ознакомьте основной отряд с вашим изобретением, а мы с господином Молисом пока оценим навыки и способности разведывательного. Господин Нокс, здесь имеется второй плац?

– Да, ваша светлость, – отозвался Нокс. – Почту за честь сопроводить вас туда.

Наследный принц тронулся следом за Ноксом, указывающим дорогу, а сам отряд потянулся уже за личной охраной принца и Молисом.

Для принца на плацу уже было выставлено кресло, однако он не пожелал присаживаться.

– Пусть воины выстроятся в шеренгу, Нокс, я хочу их получше рассмотреть, – заявил он. – И почему эта женщина не одета, как полагается?.. – спросил принц, уставившись на Берту и вновь облизывая губы.

Рику стоило немалых усилий сохранить при этом каменное выражение лица.

– Ваше высочество, у нее аспект жизни, и чтобы его воздействие было мощнее, она отказалась от ношения доспехов и использует лишь клейма зачарования защиты, – с поклоном ответил Нокс.

Тот изумленно вскинул брови.

– В самом деле? Аспект жизни? Да, теперь я понимаю, почему волчицу терпят среди людей, – проговорил он, намекая на северное происхождение Берты.

Всегда выдержанная, она вспыхнула гневным румянцем.

– Если его светлость позволит... – негромким, но уверенным голосом начала она, вызывая мгновенный окрик одного из воинов личной охраны:

– Тебе говорить не дозволялось!

У Рика дернулся уголок рта, ладони раскрылись, готовые в любое мгновение выхватить мечи. Но Берта только выше подняла голову и продолжила.

– У меня есть право говорить с лицом королевской крови, поскольку я являюсь урожденной баронессой Лонгетерис, дочерью генерала Маркуса Лонгетериса, героя седьмой Шадрианской войны и кавалера ордена Золотой Руки.

Рик удивился не меньше принца.

– Барон Лонгетерис?.. – изумленно проговорил тот. – В самом деле?.. Но вы так похожи на уроженку Льдистых островов!..

– Моя мать была принцессой острова Кьелл, ваша светлость, – ответила Берта. – Этот брак ваш доблестный дед благословил личным указом, до сих пор хранящимся в архивах моей семьи как подтверждение законности моего рождения.

– Поразительно, – выдохнул принц Юст, пристально уставившись на девушку. – Теперь я совершенно определенно должен увидеть вашу магию в действии.

Тут вмешался Микаэль.

– Ваша светлость, живой аспект жизни нельзя использовать в тренировочном режиме. Если атаку отклонить заведомо выставленными мощными щитами, вы ничего не увидите. А если допустить даже небольшое ранение, оно скорее всего будет стоить жизни раненому. Но каждый воин здесь слишком ценен для этого, – заметил он с почтительным поклоном.

Принц нетерпеливо махнул рукой.

– Ну пусть тогда приведут какую-нибудь лошадь! А еще лучше, двух – вы ведь можете поднимать мертвых, не так ли, баронесса?..

– Так, ваша светлость, – отозвалась Берта. – Это действенный метод, когда живым приблизиться к врагу слишком рискованно.

– Прекрасно! – удовлетворенно отозвался принц, в то время как один из воинов его личной охраны поспешил к въездным воротам исполнять поручение. – Расскажите мне еще о ваших разведчиках, Нокс. Кажется, господин Молис действительно собрал здесь интересные варианты... К примеру, почему вот у этого воина два меча? Парные мечи на поле боя – это же безумие!

– Чаще всего так оно и есть, ваша светлость, но у этого человека обе руки живут своей жизнью. И поскольку он может очень подолгу держать щиты, а сам по себе очень быстр и ловок, этот стиль боя подходит ему как нельзя лучше. Он может эффективно фехтовать двумя руками одновременно против двух противников сразу, или же против одного...

Теперь на Рика очень внимательным, тяжелым взглядом уставился Микаэль. Владение парными мечами – редкая способность, требующая не просто хорошего физического навыка, а особенного типа мышления, позволяющего координировать две атаки одновременно.

О ком ты сейчас вспомнил, Микаэль?.. Чей образ встал у тебя перед глазами?

– Пусть покажет на мне! – заявил принц. – И при этом удерживает щиты – я хочу увидеть, как он справляется с начертанием, когда обе руки заняты а противник не дает сосредоточиться для мысленного начертания рун!

У Рика внутри все похолодело: Микаэль совершенно точно вспомнит магию запечатанных душ. И тогда...

Была ни была. Если уж придется драться – то какая разница, по какому поводу?

– Если его светлость позволит мне обратиться... – проговорил Рик, высоко поднимая голову – и увидел гневное и встревоженное лицо Нокса. Рыцарь, казалось, пытался задушить его взглядом – лишь бы только Нортон умолк и просто сделал то, что ему приказано. Рик не мог видеть, но чувствовал, что примерно с тем же выражением лица на него косятся, не поворачивая головы, еще несколько человек. Перечить принцам недопустимо, за такую дерзость можно запросто оказаться в медном быке.

Но и выйти на спарринг на глазах у Микаэля Рик сейчас не мог.

– Позволяю, говори! – отозвался принц.

– Ваша светлость ставит меня в очень сложное положение, оказывая мне честь выступить в качестве его партнера в схватке, – ответил Рик, тщательно взвешивая каждое слово. Он никогда не был силен в политике: его последним доводом в споре с Советом однажды стал сломанный стол. Но при нынешнем раскладе прямолинейность стоила бы жизни многих хороших людей – и, скорее всего, его собственной. Глупая, бессмысленная битва.

Как там учил его Приск?.. Длиннее предложения, медленней произношение, путаней слова. Чем больше своего собственного смысла вложит в слова слушающий, тем лучше...

Уверенно и неторопливо он продолжил:

– ... Ведь если я не смогу победить вашу светлость, я нанесу оскорбление чести своему командиру, которому было приказано его императорским величеством сделать из нас безупречных и непобедимых воинов. Однако победить вашу светлость невозможно, поскольку вы, как я знаю, лучший фехтовальщик в империи после его императорского величества. В итоге получается, что я не могу победить – но и потерпеть поражение не могу тоже.

Лицо принца расцвело довольной улыбкой.

– Как твое имя, воин?

– Рик Нортон.

– Один из героев печати, – подсказал Микаэль. – Тот самый, который зарубил демона.

– Ах да, – вспомнил Юст. – Точно, герой печати. Ну что же, Нортон, ты очень хитрый наглец. – с довольной улыбкой заявил он. – Хвалю за храбрость и преданность командиру, но за дерзость тебя впору обезглавить. И как же мне теперь с тобой поступить?

Нокс побледнел.

– Ваша светлость... – начал было он, однако принц резко его оборвал.

– Помолчите, Нокс. Мне интересно, что скажет Нортон.

И Рик с вежливым кивком ответил:

– Я лишь могу предположить, что моя голова была бы полезней завтра в бою, чем сегодня на шпиле въездных ворот.

Принц рассмеялся.

– Ладно, Нортон, уговорил. Теперь я точно запомню и твое лицо, и имя. А наказанием за дерзость будет огненный зев до конца тренировки – проверим, насколько полезным ты можешь быть завтра...

В то же мгновение совсем рядом, со стороны моря раздался чудовищный грохот. Воины мгновенно окружили принца, создав над ним мощные щиты и выхватили оружие, но его светлость с улыбкой приказал всем вернуться на свои места.

– Ничего страшного не произошло, господа. Это мой брат показывает вашим соратникам мощь его нового оружия. Позже я позволю вам выйти на побережье и посмотреть, как скалы превращаются в пыль – изумительно зрелище, укрепляющее воинский дух! У вас теперь будет два таких орудия. Хотя лично мне больше нравится третье устройство: оно способно удерживать защитный круг лучше, чем полсотни воинов.

Глава 6. В огне. Часть 1

Кони громко лязгали подковами по мостовой, распугивая в стороны прохожих и привлекая уличных мальчишек, которые с улюлюканьем бежали следом, пока хватало дыхания. Доспехи рыцарей-магов ослепительно сияли на солнце, кристаллы в оружии блестели и переливались, будто драгоценные камни.

Император наблюдал за их торжественным въездом в Центральный город со своего балкона через небольшую подзорную трубу.

— Они просто великолепны... Великолепны!.. – удовлетворенно проговорил он своему советнику. — Жаль, конечно, что наши друзья не смогли задержать Верховного инквизитора в Сангуисе еще немного дольше...

– Это не важно, ваше императорское величество, – выдохнул Молис, с трудом сдерживая волнение. – Наш час пришел. Очень скоро Совет поймет, что происходит – но будет уже поздно. Альтарган вновь будет один, и все земли склонятся перед ним, в то время как Совету придется признать собственную несостоятельность!

Император с довольной улыбкой обернулся на советника: он тоже был возбужден и взволнован происходящим.

– Кстати, Микаэль, по поводу Совета. Вчера утром в управление делами заявился Креон, да не один, а в сопровождении знаете кого? Одного из членов Совета!

У Молиса нервно дрогнули губы.

— Я не знал.

— Не удивительно -- вы были слишком заняты подготовкой этого прекрасного момента, – заметил император, снова прикладываясь к подзорной трубе. – На самом деле, ничего интересного, просто просили о срочной аудиенции. И я назначил им на сегодняшнее утро...

Молис насторожился.

– Осмелюсь спросить, и что же так встревожило Совет?..

– Не знаю – ведь я был слишком занят, чтобы принять их, – с многозначительной ухмылкой сказал император, взглянув на своего советника. – Позовите моего наследника, Микаэль. Я хочу, чтобы мы с ним вдвоем лично поприветствовали будущих героев и сказали им напутственное слово.

***

Нервы звенели в ритм стука копыт, как натянутые струны.

Усилием воли Рик опустошал свою голову, выметал из нее все мысли, пытаясь раствориться в наборе сиюминутных ощущений: движения коня, острый запах нового кожаного доспеха, приятная тяжесть на поясе от мечей в ножнах.

Но тревожные размышления возвращались снова и снова. Там, в Нижнем мире, Рик надеялся отыскать ответы на многие волновавшие его вопросы. В то же время его очень беспокоила возможность столкновения с такими же демонами, как тот, что охранял печать.

Император решил довести до конца то, что когда-то не получилось у него самого. Конечно, у отряда Ливерия не было цели победить всех и каждого: по большому счету, все, что пока от них требовалось – успешно попробовать свои силы и оценить обстановку. С теми ресурсами, которые у них были, задача уже не казалась такой уж безумной.

И все-же у Рика начинал ползти по спине неприятный холодок от мысли, что ему вновь предстоит войти в портал, ведущий в Нижний мир. Со своими друзьями и соратниками. Еще раз после того, как однажды такой портал уже закрывался у него за спиной...

Рик прогонял это мерзкое чувство яростью. Каждая тварь того мира будила в нем желание отомстить за все то, что они сделали с его собственным...

Тревога постепенно сменялась азартным волнением. В этот раз он вернется сам и вернет весь свой небольшой отряд живыми! Они взглянут, что творится в Нижнем мире, убьют пару демонов, вернутся на поверхность героями и тогда уже будет куда проще найти повод встретиться в более приватной обстановке с Микаэлем. А может, он поймет, кто сломал печать?.. Инквизиция? Совет? Сам император?..

И Рик вновь слушал стук копыт и обменивался на скаку ядовитыми шуточками с Клыкастым. Ни один мускул на лице Рика не выдавал ни волнения, ни напряженности. Бледная Селина и мрачный, как туча, Бруно посматривали на него с завистью: они видели в его спокойствии отражение опыта, бесстрашия и уверенности в себе.

Им просто снаружи не было слышно возгласа, который нет-нет да и пробивался из глубин его памяти.

«Портал закрылся!!!»

Портал закрылся...

Одного Рик пока не мог понять: зачем они едут к дворцу? Для чего этот марш по Кордии? Или прямо в столице есть еще какой-то портал, который перебросит их непосредственно к порталу в Нижний мир?

Наконец, все по приказу генерала Ливерия выстроились перед дворцом – и в воинам вышел сам император, в мантии и тяжелой золотой короне, в сопровождении наследного принца Юста и личной охраны.

Латники сняли шлемы.

Император говорил совсем не долго: наверное, понимал, что долгие речи на верхней точке нервного возбуждения перед боем воинам скорее во вред, чем во благо. Потом он скрылся в портале, а принц Юст приказал Ливерию, чтобы все спешились.

Генерал был удивлен, но возражать не стал. Шустрая прислуга, стайкой вылетевшая из сияющего столпа, забирала коней и отводила в сторону. Орудия из повозок было поручено тащить разведчикам, шедшим позади основного отряда, по четыре человека на каждое чудовище научной мысли – по-другому эти жуткие конструкции, состоящие из соединений металлов, линз и бесчисленного множества кристаллов назвать было сложно. Тяжелые, но хрупкие, они требовали бережного обращения.

Принц сначала что-то объяснил Ливерию, и, наконец, тот громогласно скомандовал всем следовать за ним – и шагнул в ослепляющее сияние под дворцом.

Скрежет и гудение открывающегося запора услышал даже Рик, стоявший вместе со всеми остальными разведчиками в хвосте отряда. Люди двинулись вперед.

Их перебросят к порталу прямо отсюда?!

Такого он никак не ожидал. А совсем побелевший Бруно, шедший рядом с Риком, вдруг негромко проговорил:

– У меня такое ощущение, будто я отлить забыл. Это ожидание хуже всего.

Рик усмехнулся.

– Да ладно, грамотное ожидание – это разве не специфика твоей... прежней профессии?

– Ну знаешь, кому бы удивляться, – фыркнул в ответ Бруно. – Про тебя тоже много чего болтают!..

Рик только головой покачал с улыбкой.

– Слушай, я давно ждал, когда ты созреешь для откровенного разговора, но даже подумать не мог, что для этого тебя нужно тащить в Нижний мир!

– Иди ты, – обиженно огрызнулся Бруно.

Рик тронул ладонью его плечо.

– Все нормально. Ты ведь их уже видел...

– Именно поэтому я не могу сейчас думать, будто бы все нормально, – признался Бруно.

Очертания подземного хода терялись в световом столпе только в самом начале. Стоило только шагнуть внутрь, на черные ступени, как свечение резко угасало, и люди невольно начинали тереть глаза руками: после яркого света сумерки подземелья ощущались как слепота. Но чем дальше уводила лестница, тем отчетливей становились очертания стен, испещренных рунами, и ярче казались редкие масляные фонари, висевшие по правую руку на железных крюках.

Наконец спуск прекратился, и Рик вместе со всеми остальными очутился в узком проходе, ведущем в небольшую залу, но с таким высоким потолком, что он терялся в темноте и создавалось впечатление, будто его нет вовсе, а вся эта тьма над головами – огромная дыра наверх.

А потом воины с устройствами продвинулись вперед, толкотня рассосалась, и Рик вышел из-за широких спин своих соратников к порталу...

И встал, как вкопанный.

Здесь, под дворцом располагался не пункт переброски, а пункт назначения.

Прямо перед Риком красно-оранжевым жерлом сиял тот самый портал, который закрылся шестьсот лет назад, погребая его со всем войском в Нижнем мире. Эти массивные своды черных врат создавали маги Рика прямо на месте последней печати, чтобы когда портал закроется, больше никто не смог бы воспользоваться трещиной между мирами. Но, к сожалению, не бывает вечных заклинаний и нерушимых печатей, и врата в царство пепла удалось открыть вновь.

На месте прежних начертаний в основании врат светились другие, незнакомые Рику: глубокие, как шрамы, украшенные кристаллами и залитые какой-то мерцающей синей жидкостью. Но что бы они не значили, энергия артефакта была древней и разрушительной, причем настолько мощной, что привезти такое в живой город или держать под дворцом мог бы только безумец. Изначально портал был заряжен силой Алрика и его воинов, но за время долгого кровавого боя врата еще впитали в себя энергию боли и смерти. Причем не только людей, но и демонов, и теперь на сводах отчетливо проступали очертания тел и лиц, сплетенных в страшном орнаменте. Вся эта энергия, распаленная кристаллами и неизвестным Рику эликсиром, устремлялась вверх через тоннель, заполненный линзами, чтобы алое свечение превратить в чистый белый свет.

Дворец императора держали не кристаллы. Его держали на своих плечах мертвецы. И даже сам Рик, не подозревая об этом.

Символ императорской власти Империума зиждился на силе Альтаргана и его воинства, которых правители этой самой империи заклеймили как проклятых предателей и отступников.

Нервная судорога тенью пробежала у него по лицу. Рик стоял, не в силах отвести глаз от одного лица на правой стойке врат: слишком уж сильно оно походило на Та-Ши.

Люди сзади все прибывали, толкая Рика вперед. Да он и сам понимал, что здесь и сейчас других вариантов просто нет. Но в этот раз он вернется из Нижнего мира, и плевать, сделал ли император что-то полезное для своего народа. Не нужно больше никаких поводов и причин – Рику теперь было достаточно своей ненависти. Он притащит императора сюда и повесит, как собаку, прямо на этих вратах боли и смерти, которые тот дерзал попирать ногами всю свою жизнь.

– Рик? – встревоженно окликнул его Бруно, толкая под локоть.

– Все хорошо, – мрачно отозвался тот. – Идем.

И шагнул в алое сияние портала.

Глава 6. В огне. Часть 2





Переход в Нижний мир — это совсем не то же самое, что шагнуть из Кордии в Альбамонтис.

Первый вздох на новом месте – и, с трудом разомкнув глаза, Рик выхватил мечи, готовый в любое мгновение вступить в бой.

Поначалу невозможно было ничего разглядеть из-за влажной пелены, застилающей глаза, словно в лицо пахнуло дымом от жарко разгоревшегося костра. Содержимое желудка стремительно подкатило к горлу, а ноздри обожгло воздухом с частичками раскаленной пыли и пепла. Кровь больно застучала в виски и затылок.

И никаких средств, чтобы смягчить реакцию человеческого тела на смену родного мира чуждым демоническим, не существовало.

Однажды во время войны Рику с небольшим отрядом пришлось совершить переход дважды с промежутком чуть более двух часов. Итог оказался плачевным. Некоторые воины смогли превозмочь себя и быть боеспособными сразу после перехода, как и в первый раз, но большинству потребовалось не менее получаса, чтобы найти в себе силы начать двигаться и вообще понимать, что вокруг происходит. А восемь человек погибло. В считанные минуты после перехода их скрутило судорогой, потом разбил паралич и все закончилось тонкими струйками крови из носа и кровавой пеной на губах. Поэтому воины никогда не выходили наружу отдыхать — большая часть из них могла просто не пережить возвращения.

Кто-то из армейцев, стоя на четвереньках неподалеку от портала, громко блевал – но это был единственный четкий звук, который доносился до слуха Рика...

Портал открылся посреди суглинистого поля, затянутого густым ржавым туманом.

Здесь не росли ни плакучие теневки с черной корой и тончайшими ветками, похожими на женские волосы, ни желтоватые лопухи ежатницы, покрытые белесым облачком длинных игл – вообще ничего. Даже дымный мох не обметал валяющиеся чуть поодаль валуны. Повсюду виднелась лишь голая растрескавшаяся земля, местами занесенная пеплом и подрытая диким зверем или червями-ридами. И над ней клубилось грязно-серое, словно испачканное рыжими отсветами далеких пожаров, небо.

А прямо посередине мертвого поля, поднимаясь высоко вверх, виднелось нечто, похожее на гигантскую воронку смерча. Черно-фиолетовые разводы от него уходили далеко в серые облака, взрывая их, будто плугом. Время от времени внутри плотного кокона вспыхивали молнии.

– Это что за штуковина такая?.. – слышался шепот справа.

– Оно, вроде, не движется? — донеслось из-за плеча.

Уставившись на воронку, Рик двинулся вперед, раздвигая плечами соратников. Он знал, что это за смерч, и знал, что он никуда не двинется — потому что человек, создавший его, покинул мир живых шестьсот лет назад...

Это была его собственная воронка.

Та, что он создал, чтобы низвергнуть князя демонов Элгора.

Портал перенес их на место последней битвы.

-- Стоять, Нортон! – рявкнул на него Нокс, и Рику пришлось остановиться. Всматриваясь в разрытые места, он теперь угадывал среди земляных комков неясные очертания черепов – айров, демонов... И людей. А в небольшой канаве слева он заметил меч: весь клинок со временем врос в землю, но рукоять с помутневшим навершием все еще сопротивлялась и не желала быть похороненной.

Крепко стиснув челюсти, Рик не сдерживал слез – сейчас от едкого воздуха Нижнего мира плакали все. Хотелось рухнуть на колени и обнять кости всех тех, кто лежал в этой земле. Они не принадлежат ни айрам, ни ридам, ни этому проклятому пеплу!.. А ведь где-то здесь, неподалеку от портала, он тогда оставил тело Та-Ши...

Дыхание перехватило, словно кто-то властной рукой сдавил Рику горло. И чтобы все-таки сделать вдох, ему пришлось больно прижать к губам сжатую в кулак руку.

Вдох. Медленный выдох.

Быстрым взглядом Рик отыскал в толпе всех своих. Мертвым он помочь уже не мог, а живых сохранить был обязан.

– Отряд, слушай приказ! – раздался возглас Ливерия. – Строить укрепления согласно плану! Выставить первую смену дозорных по периметру! Всем пока использовать индивидуальные щиты! Нокс, можете приступать к решению своих задач.

Разведчики мгновенно собрались вокруг своего командира.

– Значит так, – проговорил Нокс, шмыгнув носом и усиленно стараясь проморгаться от слез. – корректируем планы: видимости из-за тумана никакой, поэтому сначала по восьми направлениям выдвигаются восемь пятерок от каждого отряда с первого по восьмой. На первичную оценку обстановки даю вам час. Остальные ждут со мной дальнейших распоряжений. Если найдете что-то интересное – присылайте человека с докладом, чтобы я мог скоординировать ваши действия и, возможно, прислать подмогу. Встретите кого-нибудь опасного – не лезьте на рожон, старайтесь как можно меньше привлекать к себе внимание. Если в течении часа отряд не прислал известий и не вернулся, я отправляю вслед сдвоенный отряд. Командиром первой пятерки назначаю Алойза, командиром второй пятерки – Нортона. Кстати, Нортон: Берту в состав не включай, никто не знает, что скрывается за туманом и аспект жизни может нам пригодиться здесь. Командиром третьей пятерки назначаю Титуса...

Решение Нокса на самом деле не было спонтанным. Они с Риком обсудили немало вариантов того, как лучше действовать при тех или иных обстоятельствах, в том числе и возможность деления отрядов на пятерки. Неожиданно оно прозвучало для Берты, но хорошие воины приказам не удивляются, а исполняют их.

Рику досталось северо-западное направление.

Как только отряд отошел на достаточное расстояние от всех остальных, он принялся раздавать указания:

– Тылы прикрывают Клыкастый и Селина. Тано держится в середине, и в случае малейшего движения в зоне видимости одевает всех в водные щиты. Мы с Бруно в авангарде. Ясно? А сейчас давайте-ка подойдем вон к тому валуну...

Очутившись рядом с камнем, Рик начал пристально его разглядывать.

– И что с ним не так? – спросил Бруно, пытаясь понять,что могло так привлечь внимание друга.

– С ним все не так, – отозвался Рик. – Ты только посмотри, какой он чистый!

– А какой должен быть? – пожал плечами тот..

Рик хмыкнул.

– Понимаешь, климат тут, конечно, так себе, но местные растения и зверушки к нему привыкли. Здесь есть своя трава, лопухи, деревья, птицы и целая прорва насекомых, маленьких и больших. Поэтому безжизненное поле, как и чистые камни, меня очень настораживают. Под валунами обычно поселяются какие-нибудь ползучие твари. Они притаскивают на своих лапках семена, они оставляют после себя слизь, паутину или что-нибудь еще. А здесь – ничего.

– И че это значит? – озадаченно проговорил Клыкастый.

– Что нужно быть начеку. Бруно, посмотри вокруг зрением феи?.. Я хочу знать, где расположены скопления энергии.

Парень нахмурился, но к серьге потянулся.

– Ладно. Только интерпретировать сам будешь – я с этим так и не разобрался толком...

Взгляд парня стал стеклянным и немигающим, зрачки расширились.

– Вот это мощь!.. Да все это поле – один огромный артефакт... – прошептал он. – Сколько магии, сколько крови!.. И здесь все пахнет твоей пустотой. Рик, я понял. Та самая битва?.. Она произошла именно здесь?..

Рик отвернулся.

– А говорил, интерпретировать не научился...

– Рик?.. – изумленно выдохнула Селина. – В самом деле?..

Все остальные тоже вопросительно уставились на него. Рик кивнул.

– Видите вон ту черную штуковину? – он показал на застывший смерч посреди поля. – Это след от моей воронки пустоты, которую я создал вокруг себя и Элгора...

В воздухе повисла пауза.

Каждый из них смотрел на смерч и пытался представить себе, какой же была воронка в момент призыва, если даже сейчас ее энергия вызывала мурашки по коже? Что за человек мог создать подобное?..

– Рик, я начинаю тебя бояться, – еле слышно призналась Селина.

– Тебе-то чего бояться? Ты же не князь демонов, да и я уже совсем не тот Альтарган Алрик, – с грустной улыбкой заметил он, потрепав ее по волосам, как ребенка.

– А я теперь понял, командир, почему они тебя здесь заперли, – фыркнул Клыкастый. – Они просто боялись тебя до ссаных штанов.

Селина возмущенно зыркнула на воина, а тем временем в разговор вмешался Бруно :

– Я что-то нашел. Вокруг столько столько энергии, что сложно разобраться, но там, впереди, есть какой-то странный излом, – он указал рукой в противоположном от портала направлении.

– Молодец, – похвалил его Рик.

«Рут, дай всем энергии! Вальд, стряхни пыль со старых карт, и скажи, что у нас располагалось в той стороне?..»

Вальд ответил почти сразу.

«Там раньше было Красное Плато и лес.»

«Какие-нибудь живые существа в этом направлении?..»

«Не вижу никого, обладающего магической энергией, – сообщил Вальд. – Вообще никого. Странно это, Рик.»

«Проверяй постоянно и сообщай мне», – приказал ему тот и обратился к отряду:

– Выдвигаемся быстрым шагом в указанном направлении. Скоро мы должны увидеть скалистое плато – если, конечно, ландшафт не сильно изменился.

И они поспешили вперед. Дышалось тяжело, поэтому шли молча, сосредоточенно вглядываясь в ржавый туман, который теперь уже казался не таким густым. Корявая земля под ногами замедляла ход. И все же за четверть часа им удалось преодолеть достаточно большое расстояние, но пейзаж ничуть не изменился.

«И где же Красное Плато, Вальд?..» – спросил Рик.

«Видимо, его больше нет, – ответил тот. – Иначе вы бы его уже увидели, тем более что туман понемногу рассеивается. Рик, вспышка за спиной!»

– На землю! – крикнул он. Все мгновенно плюхнулись на животы, а Рик создал надо всеми ледяной щит – и повернулся к опасности...

И сплюнул с досады в сторону.

– О Шаддаб!.. Это армейцы включили свое устройство, удерживающее защитный круг!.. А я уж подумал...

И в это мгновение невесть откуда донеслось звериное подвывание. Все вскочили на ноги и, схватившись за оружие, повернулись спинами друг к другу, образуя шипастую звезду, готовую атаковать и обороняться в любом направлении.

Звук стремительно нарастал. К подвыванию присоединился стрекот и омерзительное похрустывание хитиновых пластин, шипение и урчание, угрожающий рык и пронзительный свист, и все это звучало сразу отовсюду – а по голой пустынной земле по-прежнему полз лишь ржавый туман.

Все это напоминало... Рик метнул вперед, в направлении Красного Плато, ледяную глыбу – и она, пролетев сотню шагов, вдруг бесследно исчезла.

– Это ширма!.. – вскричал Рик, и в тот же миг из пустоты прямо на них вдруг повалили сольфуги, двухголовые ящерицы-медянки, айры, а под ногами от рева и топота низших демонов задрожала земля.

Глава 6. В огне. Часть 3

Император нервничал.


Он прохаживался по фамильному залу, останавливаясь то перед одним портретом, то перед другим. В этом тревожном состоянии его раздражало все, даже первый советник, к которому давно привык, как к собственной тени.

Микаэль стоял неподалеку от стражи, замерев в почтительной позе и внимательно вслушиваясь в невнятное ворчание императора.

Наконец, он решился подать голос.

— Ваше величество, если позволите...

– Ну хоть вы-то можете помолчать?! — с неожиданной яростью оборвал его император. – Все-таки это весьма и весьма рискованно... Зря я вас послушал, Микаэль. Нужно было еще повременить...

– Ваше величество, ждать уже не представлялось возможным, – вкрадчивым, баюкающим голосом проговорил Микаэль. – Совет перешел все границы допустимого, и вы приняли совершенно правильное решение! К тому же, вы ничем не рискуете: в случае неудачи вы просто потеряете небольшую группу воинов, в то время как успех обернется освобождением человечества от старейшего врага – а заодно и от ига Совета. Прекрасный расклад.

Император подошел к портрету прародителя своего рода.

— Я ведь только сейчас понял, как сложно ему было сделать тот важный шаг, — уже гораздо спокойней проговорил он -- Микаэль умел действовать успокаивающе, причем большую роль играли даже не слова, а именно голос. – Сколько решимости требуется, чтобы изменить ход истории...

– Теперь вы это знаете, ваше величество. Потому что сейчас сами обретаете силу изменить многовековой уклад и оторвать гидре все головы. Однако, если вам угодно, вы ведь вовсе не обязаны ждать завершения похода, чтобы узнать обстановку. Я могу, к примеру, отправить посыльного, и он скоро вернется с подробным донесением от генерала Ливерия...

Император стремительно обернулся к советнику.

– Да! – обрадованно воскликнул он. – В самом деле, почему я не подумал о такой простой вещи? Микаэль, сделайте это немедленно! И возвращайтесь обратно с новостями!

Микаэль поклонился – и поспешно направился к выходу.

В это мгновение его глаза сияли ярче действующих кристаллов, а на губах играла улыбка.


***


Удержать такую волну не представлялось возможным, но Рик все равно рванулся к ближайшему айру, замахнулся и...

Расправив крылья, айр ринулся вверх и пролетел прямо над ним.

«Рик, они лезут со всех сторон!» – сообщил Вальд.

Справа и слева уже шуршали лапками сольфуги, не обращая внимания на то, что кому-то из них на ходу отрубили лапу. Мимо пронесся еще один айр, и еще один – отряд, вжимаясь спинами друг в друга, уже не пытался их остановить, в то время как река всевозможных тварей обтекала их со всех сторон, совершенно не обращая внимания на свежую дичь в шаге от себя.

– Что происходит, Рик? – проговорил Тано, и тут же из пустоты выпрыгнул низший демон, широкий и приземистый, с мохнатым загривком и тяжелыми копытами. Шарахнувшись от оказавшихся на его пути людей, он тоже помчался в туман...

Туда, где мгновение назад включили устройство, удерживающее защитный круг, и где сейчас держало оборону порядка тысячи воинов с псевдофамильным оружием и новыми орудиями.

«С вероятностью девять из десяти, тварей привлекает устройство армейцев, – заметил Вальд. – Похоже всё дело в магии кристаллов».

– Самим никого не атаковать, – сказал Рик, озираясь по сторонам. – В случае необходимости использовать только свою магию и пустое оружие. Судя по всему, энергия кристаллов для них как варенье для мух! И нужно срочно выключить это устройство, пока весь Нижний мир не сбежался на десерт...

За спиной одно за другим прогремели орудия основного отряда: до армейцев уже докатилась лавина ополоумевшего зверья?.. И теперь вместо одного устройства работали целых три!

«Множество живых существ со всех направлений устремилось к порталу, – сообщил Вальд, а через мгновение крикнул, – Рик, обернись!.. Ты должен это увидеть своими глазами!.. Я покажу как можно ближе...»

Рик взглянул в сторону основного отряда.

Сквозь туман он увидел яркие беззвучные вспышки. Одна, вторая... Шестая...

И это были не вспышки магических атак, а порталы, также прикрытые до поры ширмами. Туман рассеялся вместе с иллюзиями, и теперь Рик мог видеть, как из огненных пятен неподалеку от укреплений сплошным потоком выходили тяжело вооруженные высшие демоны, блистая красно-золотыми доспехами. Некоторые из них неслись верхом на огромных, щедро выкормленных айрах. Аккуратные ряды построений мгновенно смялись. Еще раз громыхнуло орудие, разрывая на части десяток оказавшихся под ударом врагов – но на этот раз оно прогремело почему-то в одиночку. Серая масса тварей Нижнего мира продолжала стекаться на манящий запах устройств.

Начался хаос.

Отряд Рика замер. Мечи опустились. Растерянность на лицах сменилась неподдельным ужасом. Вопросы застыли на губах.

– Харрата абина шадр... – прошептал Рик, все еще не в силах отвести взгляда от чудовищного зрелища. – Отступаем к своим, бегом! Быстрей, быстрей!

«Рут, забирай энергию!»

Встрепенувшись от его возгласа, все помчались к порталу, распугивая с пути ползучих тварей ураганным ветром или смывая волной.

Потому что единственным правильным решением в такой ситуации было бы как можно скорей закрыть портал, но пока место открытого перехода еще мерцало алым, нужно было мчаться со всех ног, чтобы не опоздать.

«Рик, войска демонов отступают, воинство Ливерия отодвинуло их от портала!» – сообщил Вальд.

– О шаддаб! Демоны отступают?! – вслух переспросил Рик, с чувством выплевывая ругательства. – А наххарт им отступать?

– Я не понял, с кем ты там муку мелешь, но тоже знать хочу! – воскликнул Клыкастый, спотыкаясь о твердый ком суглинистой почвы.

– Они оттянут силы вперед и ударят с тыла, – сообразил Рик. – Это все – одна большая западня! Они...

В трех шагах от него вдруг возникла едва заметная тень.

– Назад! – гаркнул он отряду, а из тени прямо на них вышел демон в красных доспехах и с обнаженным мечом в руках.

Он был немногим выше Рика, но гораздо шире его в плечах. По доспехам огненными змейками пробегали искры, из-под забрала доносилось тяжелое дыхание, а на голове поверх шлема вздымались небольшие изогнутые рога.

Рик ударил первым. Демон отпрыгнул назад с такой легкостью, словно ничто не сковывало его движений.

«Рут, прибавь мне скорости!»

Он рванулся к врагу, блокируя его удары. За ним следом рванулись Селина и Бруно, Клыкастый с Тано, напротив, отскочили назад, готовясь к дальней атаке.

Демон опять скрылся в тени – и возник уже шагах в пятидесяти от противников.

– Щиты! – крикнул Рик, и над головами возникло сразу несколько преград для любой атаки. И очень вовремя, потому что сверху полился дождь из расплавленного металла.

Рик ударил в демона обморожением. Тот отразил атаку незнакомым серебристым щитом, но за обморожением последовала каменная глыба и удар волны, которым, наконец-то, удалось сбить демона с ног.

– Накрывайте его! – приказал Рик, устремляясь к демону.

Клыкастый с ревом отправил во врага мощный смерч, который тот не успел отразить. Приподняв демона над землей, он развеял заклинание – и демон упал к ногам Рика. Других заклинаний не потребовалось: сокрушительный удар левым мечом разбил демону панцирь на груди, правый клинок с усилием вонзился в образовавшуюся щель. Демон дернулся и захрипел.

Вытащив из мертвого тела меч, Рик обернулся на основной отряд. Серебряные доспехи армейцев смешались с красными. То тут, то там виднелись вспышки и свечение рун, а позади всего этого кошмара все еще пылало алое жерло портала.

– А вроде и не так уж страшно! – с удивлением проговорил Клыкастый, глядя на демона.

– Да, мы впятером все-таки завалили одного! – огрызнулся Рик. – Бежим, бежим! К нашим!

Туда, где осталась Берта.

Туда, где держит оборону Нокс.

«Рик, открылось еще шесть порталов! Прямо напротив разрыва между мирами...»

– Убью тварей... – с яростью прошипел Рик, теряя самообладание. – Держитесь все поблизости! Прорываемся!

«Рут, верни энергию! Больше неважно!» – приказал он сестре, с разбега вонзаясь в сечу.

Армейцы затрубили всеобщее отступление.

Краем глаза Рик видел, как огромный, могучий демон без шлема и с изогнутыми назад рогами, восседавший на айре под стать себе, захохотал. Подхватив ручищами окровавленное тело кого-то из разведчиков в кожаном доспехе, он выпил его энергию до дна – и отбросил безжизненное тело в сторону.

– Вперед, коршуны! – проревел демон, призывно вскидывая руку над головой. – Летим домой!..

Коршуны?.. Да еще и этот голос?!

– Абина шадр... – Рик закрылся двойным ледяным щитом – и обернулся, чтобы взглянуть в лицо его обладателю.

Даже с набрякшими надбровными дугами и рогами, в демонских доспехах и сидящего верхом на айре Рик не смог бы его не узнать!

Потому что это был Ингвар.

Названный брат, друг детства и верный соратник.






Глава 7. Братья. Часть 1





Все, во что верил Рик, что он знал о самом себе и своем войске, о прошлом и настоящем, о правде и лжи в одно мгновение разбилось вдребезги.

Теперь в потоке магических атак он отчетливо различал знакомые ароматы, и сомнений больше не оставалось: ядром армии демонов было его собственное воинство.

Рик хранил их имена в своей памяти, будто святыню. Он оплакивал их, как родных — они и были для него родными. Бесстрашные, доблестные, честные и преданные, готовые пожертвовать жизнью ради будущего мира и спокойствия – вот какими Рик их знал.

Игнвар, брат!.. Что же ты, сука, творишь?! Позоришь своего Альтаргана?!

«Рик, как же так!..» — ахнула Рут, но ее тут же перебил голос Вальда.

«Они прорвались в портал. Ты их знаешь, как никто другой – теперь все кончено. Постарайся унести отсюда ноги: умереть дважды в одном и том же месте – это уже слишком!»

«Можешь описать расположение сил?» – спросил Рик.

«Если развернешься к порталу лицом, прямо перед вами, за спинами пятерых демонов, будут армейцы...»

– Отходим! – прорычал Рик, ударив противников обледенением и разрушая плотность их группы. Создав мощный ледяной щит на скрещении двух мечей, он прикрыл своих людей от ответных атак, и отряду удалось слиться с группой армейцев.

«Значит так: впереди отряд Ливерия поджимают всякие мелкие твари, низшие и очень мощная группа высших. Они прикрывают свои порталы, из которых постоянным потоком выходят более слабые воины, и те вклиниваются в ряды армейцев, создавая неразбериху. Ливерию удалось разрушить два из них, но сейчас его отбросили на правый фланг. Другая мощная группа, тоже беспрерывно пополняющаяся, теснит армию от разлома и сейчас успешно прорвалась в центр, разделяя войско на две части. Фланги почти открыты: у демонов главная цель не вырезать людей, а наладить беспрепятственный переход своей армии в мир людей. И они отлично справляются...» — сообщил Вальд.

Снова ударило орудие, полыхнув яркой вспышкой над головами.

— Отступаем все!.. -- крикнул Рик, прорывая заслон за спинами группы.

«Рут, усиливай руки! Еще!..»

Его глаза медленно темнели, наполняясь тьмой, мечи с яростной жадностью вонзались во вражескую плоть – плоть его вчерашних братьев или тех, кто присоединился к ним позже – он не мог разобрать под забралами лиц, а запах беснующейся повсюду магии смешивался с тяжелым запахом крови, пота и серы.

Плечом к плечу с ним сражался Бруно, в руках у которого сейчас был щит, свитый из энергии камня и горгульи. Спину прикрывали Клыкастый с Селиной, Тано атаковал с расстояния тяжелой водяной волной. Руны вспыхивали тут и там. Такая плотность боя не давала развернуть во всю мощь магические атаки: и демоны, и люди не хотели убивать своих. Да и создавать заклинания в подобной ситуации – задача не из простых: из-за недостатка пространства магическая энергия врагов и соратников, сталкиваясь друг с другом, вызывала прерывание заклинаний и разрушала начатые руны. Поэтому в ход активней всего шли различного рода усиления оружия и щитов или точечные заклинания.

Под ногами время от времени оказывались мертвые тела, иногда – демонов, но в чаще – людей. Коршуны Ингвара почти не жгли противников, они их жадно выпивали.

«Поднажмите сейчас, там какая-то заминка у противников – и вы соединитесь с разведчиками!» – подсказал Вальд.

– Вперед!!! – закричал Рик, со всего маху отрубая оказавшемуся на пути айру голову.

Прорываясь через противника, краем глаза он увидел причину заминки: двое демонов боролись за фамильный меч кого-то из армейцев, трясущимися руками выхватывая его друг у друга. Выковыривая кристаллы из гнезд, они их пожирали. На губах оставались лишь крошечные светящиеся осколки. Несколько других демонов тянули к чужой добыче свои руки, как доведенные до отчаянья пьяницы тянутся за стаканом, позабыв обо всем на свете.

У Рика похолодело в груди. Он вспомнил про количество кристаллов в копье Берты и посохе Нокса...

«Вальд, где Берта? Ты чувствуешь ее атаки?» – мысленно спросил Рик, на мгновенье отступая за горгулий щит Бруно, чтобы перевести дыхание.

На лезвиях мечей виднелись разводы фиолетовой крови. Харрата абина шадр, как такое вообще могло случиться?..

«Она немного левее и значительно ближе к порталу, – с готовностью ответил Вальд. – И рядом с ней Нокс: я отчетливо различаю его ауру!»

«Хорошо...»

– Сейчас будем опять прорываться, – предупредил Рик, и одним потоком выпустил вперед природный щит и обледенение, образуя небольшой коридор. Проскользнув через него, отряду удалось добраться до стана разведчиков.

– Где Нокс?! – крикнул Рик, и в это мгновение перед ним возникла массивная фигура демона. Протиснувшись в строй, противник ударил парализующим заклинанием в Бруно. Рик перехватил атаку воронкой пустоты. Оказавшийся слева воин-разведчик в это мгновение упал на колени с раскроенным черепом, на его место выдвинулся Тано и вступил в ближний бой с убившим соратника врагом.

Рику так никто не ответил – все были слишком заняты: группу активно отодвигали от портала в сторону.

«Рик, если ты хочешь добраться к Берте и Ноксу, тебе нужно прорваться через заслон демонов слева, которые удерживают центральный коридор. – сообщил Вальд, и спустя мгновение добавил. – И у них там сейчас все плохо: атаки, созданные смешением аспектов фамильного оружия, бьют результативно, но привлекают слишком много врагов, так что поторопись ...»

Тьма из глаз Рика выплеснулась наружу и мгновенно полыхнула вокруг него черным факелом.

– Не отдам!..

Он выхватил из пустоты свой фламберг и рванулся вперед. Демоны отшатнулись и словно даже расступились перед ним.

Нескольких мгновений Рику с его маленьким отрядом хватило, чтобы оказаться рядом с Ноксом и Бертой. Десяток безликих фантомов сражались наравне с взмокшим и раскрасневшимся Ноксом. Его аура пылала вокруг него синим, точно пламя алхимика, и Рику казалось, что он даже слышит гудение этого ослепительного свечения воплощенного гнева. Берта удерживала щиты и осыпала врагов золотыми стрелами, но демоны все наступали, из становилось все больше, а неподалеку слева и вовсе невесть откуда появилась массивная фигура рыцаря в красных доспехах верхом на айре...

– Великий Альтарган Аттон Алрик, наш командир! – донесся над полем боя раскатистый мощный рык Ингвара. – Так ты жив?! Какая удача! Значит, я сам выпью тебя до дна!!!

– Не вместишь, – изменившимся голосом негромко ответил ему Рик.

Демон зарычал и бросился вперед, а Рик ударил в его сторону потоком осколков пустоты.

Еще недавно он просто не мог использовать это заклинание – слишком много сил оно отнимало. Острые, как куски битого стекла, черно-фиолетовые блики посыпались в демонов, зацепив и нескольких армейцев. Превращаясь в небольшие воронки, осколки сначала прогрызали доспехи, потом втягивали в себя плоть, образуя огромные кровавые раны. Ингвар успел отскочить, но айр под ним рухнул на брюхо, воя от боли.

– Отступайте, я прикрою! – приказал Рик, поворачиваясь к своим спиной.

Массивная фигура в доспехах ринулась за ним следом – но вдруг замерла, парализованная искажением...

Откуда взялось это заклинание, Рик не успел даже задуматься – прямо перед ним выскочил еще один демон. Мечи вновь запели в руках.

«Рут, всю энергию в руки! Еще!» – приказал он сестре. Несколько из фантомов Нокса сражались рядом с ним, остальные ушли вперед.

«Рик, удачный момент – армейцы прорвались к разлому и устанавливают орудие!» – крикнул Вальд.

Он отступал шаг за шагом, приближаясь к разлому, пока наконец алые отблески не засияли на клинках его мечей. Неподалеку оглушительно грянуло орудие армейцев – и отряд шагнул в портал.

Домой.

Переход обратно – как глоток свежего воздуха после огненной пыли.

Возле врат, покрытых новыми, багряно-красными начертаниями защиты и самовосстановления, лежало несколько мертвых тел. Дальше их было больше.

Перескочив через мертвецов, Рик метнулся в сторону, обернулся и увидел двух демонов, бросившихся на них из-за портала: ну разумеется, Ингвар не мог не выставить охрану!

Рик сразу понял, что эти двое – не из числа рожденных в Нижнем мире. Здесь, где не было такого буйства разного рода энергий, только слепой не увидел бы силу их духа и соцветие привнесенных аспектов на едином корне: это были те, в ком говорило множество голосов.

– На лестницу, живо! – приказал Рик, вставая между своим нынешним отрядом – и прошлым. Он не знал, по плечу ему сейчас победить этих двоих или нет, но задержать их он сможет...

Тем временем из портала шагнул еще один демон. Отскочив в сторону, он вдруг ударил своих соратников искажением. Портал, стены вокруг и две фигуры в красных доспехах поплыли, растекаясь и будто смешиваясь друг с другом – не уничтожающее, но полностью парализующее заклинание.

– Постой! – прокричал демон, атаковавший своих.

Рик приготовился к схватке. Из портала выскочил еще один демон, из чужих, но его развеяло мощным ударом новоявленного соплеменника.

Опустив боевой молот, нежданный заступник сбросил с головы шлем. Рик увидел искаженное, будто вырубленное из золотисто-коричневого лицо – но буквально на глазах массивные надбровные дуги выровнялись, короткие толстые рога, изогнутые назад, втянулись в голову, и теперь резкое, гордое лицо шадрианина выглядело совсем, как прежде, только смуглая кожа стала еще темнее.

– Альтарган, это я, Джабир!..

Искажение. Так вот кто помог задержать Ингвара на той стороне!

– По лестнице не выйдешь – там очень много наших с Микаэлем! – сообщил преображенный демон. – Только если через верх – у тебя же есть воздушный маг...

В это мгновение из портала выбежали еще двое.

– Уходите через верх! – крикнул через плечо Джабир, без малейших сомнений поворачиваясь к Рику спиной, как будто они не были врагами. Словно он был вместе с Альтарганом всегда.

И в его открытую спину, ударила Селина, используя магию кристалла своего меча. Природный луч ярким зеленым копьем взметнулся вверх – но Рик успел закрыть Джабира ледяным щитом.

– Не сметь! – с яростью прорычал в ее сторону Рик, вставая рядом с Джабиром. Исконные демоны переносили переход в мир людей не лучше, чем люди – переход в Нижний мир. Их реакции казались немного заторможенными, движения – не очень ловкими. Сделав ложный выпад, Рик ушел в тень и рубанул одного из демонов с другой стороны, Тот пошатнулся, хватаясь рукой за глубокую рану на бедре, отступил в сторону – прямо на своего соратника, и в этот момент молот Джабира размозжил череп одному из них, сбивая второго с ног. Еще удар – и из второго смятого шлема потекла густая фиолетовая жижа.

А Рик, опустившись на одно колено, усиленным ударом фламберга разбил каменную плиту на полу, сорвал с руки перчатку и прижал ладонь к земле.

«Вальд, можешь оценить пространство?..»

Тем временем один из демонов, удерживаемых искажением, пошевелился, и Джабир метнулся к нему. Никто из отряда не решился ни помочь ему, ни выступить против, в то время как Рик ждал ответа от Вальда, доверяя оборону Джабиру, за которым сейчас наблюдал краем глаза.

«Он не солгал, – тут же выпалил Вальд. – У выхода уже целая армия демонов, они рвут охрану императора! Ход вверх действительно выведет тебя на поверхность немного в стороне, но есть вариант получше. Я нашел разветвленную систему подземных ходов, оставшихся от старого дворца! Если от угла в стене, что справа от тебя, сделать лаз в две длины человеческого тела, ты попадешь в подземелье...

– Бруно, сделай пролом в стене справа от нас, возле ближнего угла! Там есть проход! – крикнул Рик.

Грохот от заклинания Бруно покачнул под ногами землю. А следом за ним раздался удар молота Джабира, и еще один – оба парализованных демона упали, заливая пол кровью.

– Есть! – воскликнул Бруно.

– Все внутрь! – приказал Рик, отступая к стене.

Джабир остался стоять напротив портала, сжимая в руках молот. Невозмутимый, как скала. Решительный, как сама смерть.

Рик ступил в пролом – и, помедлив, обернулся.

– Джабир! У тебя что, рога вместо ушей? – проговорил он. – Я же сказал – уходим! Быстрей!

Демон лишь на мгновенье встретился с Риком взглядами, словно уточняя, правильно ли он понял услышанное, и послушно последовал за ним.

– Бруно, верни все обратно, чтобы никто и не догадался об этой дыре! – приказал Рик, оказавшись внутри.

Посох Нокса засветился, и впереди возникли два фантома с факелами в руках. В кромешной тьме проступили очертания коридора с бахромой белесых корней на потолке.

Джабир вздрогнул, взглянул на посох... Он вновь стал меняться, преображаясь в демона. Селина и Тано мгновенно заняли оборонительную позицию, но Рик тут же прикрикнул на них.

– Вперед, вперед! Бруно, заполни первую сотню шагов землей, чтобы никто возле портала не увидел пустоты подземелья.

– Понял, – отозвался тот.

«На первом разветвлении уходите влево», – подсказал Вальд. Добравшись до распутья, Рик велел Бруно еще раз зарастить проход – и только тогда позволил отряду остановиться, чтобы как следует отдышаться.

Рик подошел к давнему другу. Повернув его голову к свету, тихо выругался, разглядывая лицо демона.

– О шаддаб, Джабир, как же такое могло случиться?.. Как???

– Сотни лет в Нижнем мире, Альтарган. Ты слишком долго не возвращался за нами... Впрочем, – Джабир усмехнулся. – ты на себя-то смотрел? Я могу задать тот же вопрос: как такое могло случиться? Куда делся медноголовый Алрик, что был шире меня в плечах, и откуда взялось это черноволосое дитя?..

Губы Рика скривились в мрачной улыбке.

– Шестьсот лет в пустоте, Джабир. И воскрешение в неизвестно чьем теле. Хорошо еще, что не в женском.

И тут в разговор вмешался Тано.

– Так на чьих костях, говоришь, наш нынешний мир стоит? – с сарказмом в голосе проговорил он. – На вот этих? Великая жертва твоего воинства? Хороша жертва...

Рик с яростью обернулся к Тано.

– Сейчас просто помолчи!.. Если отдохнули, то пошли дальше. Это подземелье выведет нас к восточным воротам Центрального города...

– Ты говоришь, чтобы мы шли вперед, подставляя спину вот этому?.. – возмутилась Селина. – Рик, да что с тобой?!. Его нужно убить прямо здесь!.. Он – демон!

И тогда Рик взорвался.

– Чего ты хочешь от меня, женщина?! Что я должен сделать??? Схлестнуться сейчас с Джабиром, потому что тебе так хочется?!

Селина попятилась.

– ... Люди, за которых я сражался, меня предали! – кричал Рик, бледнея от ярости. Его глаза погружались во тьму. Аура смерти, которая до сих пор окутывала его только в момент всепоглощающей жажды убийства во время боя, начинала зарождаться в нем прямо сейчас, в кругу друзей... Клыкастый, Нокс и даже Бруно в растерянности отступили назад. Таким Рика еще не видел никто.

– ... Совет, который я защищал, меня предал! Братья, с которыми я прошел столько битв и в которых я верил, как в самого себя, меня предали! Да за кого вы все меня принимаете??? Считаете, что можно безнаказанно бесчестить мое имя? Или что я позволю рвать себе сердце бесконечно? Что я стерплю и прощу?.. Не позволю!!! С чего ты взяла, что вправе говорить со мной в таком тоне? Кто ты такая, чтобы решать за меня, кто мне друг, а кто – враг?!

Из-за спин ошеломленных друзей вышла хранившая до сих пор молчание Берта. Она вплотную приблизилась к кипевшему негодованием и яростью Рику. Светлое лицо, ярко блестящие глаза...

На мгновение он запнулся, переводя дыхание.

– Нортон, вернись в себя, – спокойно, но жестко сказала она. – Правда, я теперь понятия не имею, что это значит. Но от тебя пахнет смертью – остановись!..

Глубоко и шумно дыша, Рик закрыл глаза. Руки Берты легли ему на грудь, становясь проводником из пляшущего пламени назад, в реальность.

– Нокс, Селина, Тано идут впереди– проговорил он, наконец. – Следом за ними – Клыкастый с Бруно, а Берта пойдет со мной и Джабиром,

Отряд, еще до конца не пришедший в себя от случившейся стычки, потянулся вперед.

Рик долгим, многозначительным взглядом посмотрел на девушку.

– Если хочешь, можешь догнать Нокса...

Берта пожала плечами.

– Я постоянно имею дело с трупами, и, как оказалось, больше двух месяцев спала с самим Алриком Проклятым в неизвестно чьем теле, – невозмутимо проговорила она. – Так что возражать против общества покойного Альтаргана и его шестисотлетнего воина с моей стороны как-то поздновато. Хотя то, что один из них шадрианин, действительно немного смущает... Но все это не меняет того факта, что ты, Нортон – сволочь.

Джабир ухмыльнулся.

– В кои-то веки Альтарган нашел себе умную женщину?..





Глава 7. Братья. Часть 2






Перед подъемом на поверхность Рик подозвал всех к себе.

— Слушайте внимательно и запоминайте. Вальд проверил поверхность, демонов здесь пока нет...

– Как минимум один есть точно, — проворчала Селина и мгновенно получила от Бруно подзатыльник.

Рик только строго взглянул в их сторону, но комментировать никак не стал.

– Выходите отсюда, хватайте первых попавшихся лошадей и уезжайте из Кордии через восточные ворота, на юг, по направлению к деревушке под названием Винея...

Карты Империума, и в особенности Кордии и ее окрестностей, Рик изучил еще в библиотеке Алонзо. Запоминать географию местности было для него так же естественно, как дышать.

– Нужно не бежать, бросая столицу на произвол судьбы, а как-то соединиться с основными войсками, чтобы защитить всех, кого еще возможно!.. – возразил Тано, а Клыкастый, нахмурившись, спросил, перебивая товарища:

– Я не понял, командир, ты с нами не едешь?..

– Дальнейшие планы предлагаю обсудить позже, в Винее... А сейчас у меня здесь осталось одно незаконченное личное дело, и мне нужно поспешить, — хмуро ответил Рик, чувствуя на себе тяжелый взгляд Берты.

— Мы пойдем с тобой, -- решительно заявил Бруно.

– Нет, – сказал, как отрезал, Рик. – Просто поверьте, что так нужно. Со мной останется только Джабир. Если к утру не нагоню вас в деревне – не пытайтесь вернуться в Кордию, уезжайте. Нокс, рассчитываю на тебя. Я постараюсь не задерживаться...

После этих слов Селина просияла – она решила, что Рик собирается вызвать Джабира на поединок и не сомневалась, кто выйдет из схватки победителем. А вот на Клыкастого с Бруно смотреть было больно. Лицо Берты застыло каменной маской...

– Что бы ты там не задумал, если помрешь – убью, – пробормотал Клыкастый, хлопнув друга по плечу.

– Будешь вторым в очереди, – заявила Берта, не глядя на Рика.

Подождав, пока отряд отойдет чуть подальше от выхода, шадрианин проговорил с усмешкой:

– Ну, никакого личного дела-то у тебя здесь нет, Альтарган. Кроме меня. Не так ли? – он подошел к Рику так близко, что тот ощутил его тяжелое серное дыхание. Дуги над бровями демона потемнели и стали ребристыми – то ли от гнева, то ли от обиды. Рик, не моргнув, выдержал его тяжелый взгляд. Они смотрели друг в друга, словно на дне зрачков обоих можно было найти ответы на все невысказанные вопросы.

– Только я торговаться за то, что давно отдал по доброй воле, не стану, – проговорил демон. – Хочешь забрать мою жизнь – так бери же ее, Альтарган. Она твоя. С того самого мгновения, когда я, Джабир Аль-Аббас, впервые в жизни встал перед кем-то на колено и воззвал: «Прими меня!», и ты меня принял!.. – выпалил он. – И я не подниму оружие против того, кому клялся в верности до последнего вздоха, Альтарган!

Отступив от Рика на несколько шагов, Джабир швырнул себе под ноги молот. Оружие с глухим стуком ударилось об земляной пол.

Рик только головой покачал.

– Ты правда решил, что я хочу сразиться?.. Я?.. После того, как сам же позвал тебя? Я что, по-твоему, рассудок в прежнем теле оставил?!. Ты за кого меня держишь???

Шумно выдохнув, демон опустил рогатую голову. И промолчал.

Рик поднял с земли молот и протянул его Джабиру.

– Делай лицо человеческим и пошли на поверхность, – сказал Рик. – Нам нужно поторопиться. Я правильно понял, что коршунам Ингвара по вкусу пришлись кристаллы?..

Демон кивнул, принял оружие из рук Рика и медленно изменил внешность.

«Куда ты?..» – встревожилась Рут.

«Не сейчас», – ответил Рик, на время делая их голоса неслышными для себя.

– Готов, – сообщил шадрианин.

– Тогда идем. Нам нужно в Хранилище инквизиции, потому что там должны быть кристаллы, сделанные из наших братьев. И я не хочу, чтобы их сожрали! – заявил Рик, и в его голосе зазвучала тихая ярость, а глаза заблестели чуть ярче.

Шадрианин хмыкнул. Альтарган явно что-то недоговаривал, и кроме желания забрать кристаллы с душами друзей его влекло в Хранилище что-то еще.


***


В сопровождении двух братьев Микаэль обыскивал дворец. Теперь его голову, как корона, венчали могучие рога, кожа приобрела бронзовый оттенок, вдоль переносицы и бровей проступил тяжелый ребристый край лицевого хряща. В руках он держал окровавленный меч, которым рубил встречных стражников. Ему были нужны император вместе с наследником престола, но тех и след простыл. Проходя из залы в залу, Микаэль разбивал двери одним прикосновением и шел дальше, в то время как двое других демонов срывали гардины и ломали шкафы, обнаруживая укрытия горничных и смехачей. Они нанизывали их на копья и сбрасывали на вощеные полы испускать дух. Испуганные лакеи и придворные с криками и визгом в ужасе разбегались в стороны при виде преображенного главного советника и его спутников. Он их не останавливал – эти люди были настолько слабы и беззащитны, что Микаэль выпивал их между делом, на расстоянии. Бледные, обескровленные тела падали на бегу, разбивая дорогие вазы и опрокидывая миниатюрные столики и стулья. Те, кому удавалось избежать его жажды, доставались братьям.

Поднявшись в покои императора, Микаэль почувствовал запах гари. Поспешно распахнув двери, он столкнулся лицом к лицу с двумя стражниками. Те выхватили мечи – но Микаэль ударил их вспышкой света, выжигая глаза. Взмах мечом – и голова одного из них покатилась по белому ковру, раскрашивая его алым. Второй удар – и ослепленный стражник с криком осел на пол, хватаясь руками за выпавшие из рассеченного живота внутренности.

И тут из задней комнаты выбежал один из воинов личной охраны императора. Шагнув в тень, он появился за спиной Микаэля, метя ему в спину молнией. Микаэль улыбнулся – и впитал ее энергию поднятой вверх рукой, а тем временем двое подоспевших собратьев уже бросились на смельчака.

Предоставив им разбираться с рыцарем, Микаэль поспешил в ту сторону, откуда шел дым.

В покоях императора было много тайных комнат, но, как оказалось, об одной из них главный советник все-таки не знал. Той самой, где сквозь пламя пожара все еще просматривалась начертанная на полу птица алхимического портала. Узнать, в какую точку Империума этот портал только что перенес хозяина покоев, теперь было невозможно.

Гневное рычание вырвалось из груди Микаэля. Бросив комнату выгорать дотла, он перешагнул через трупы у порога и отправился вниз, жестом приказывая демонам следовать за собой.

Микаэль спустился к порталу, где Ингвар руководил действиями двух воздушных магов, уничтожающими линзы. Заслышав шаги на лестнице, тот обернулся. Доспех демона на одном плече походил на решето.

– Кого я вижу!.. Микаэль, да ты, часом, не император этих презренных земель? Весь в шелке и шитье, только венца не хватает! – воскликнул Ингвар, блеснув клыками в улыбке. Он вышел навстречу своему соратнику, столько лет прожившему в стане врага в одиночку, и крепко обнял его.

– Почти угадал, я – первый министр, собственной персоной! – со смехом сообщил тот. – Это оказалось не так уж и сложно...

Он вдруг изменился в лице и отстранился от Ингвара.

– Как странно, мне почему-то от тебя мерещится запах его пустоты...

Ингвар ощерился.

– А тебе не мерещится. От меня действительно разит его магией! Видишь доспех?..

Микаэль изумленно уставился на дыры в наплечнике.

– Ты хочешь сказать?.. – проговорил он. – Алрик?.. Откуда?!

– Не называй при мне этого поганого имени! – разъярился Ингвар. – Мерзавец здесь, среди живых, только в другом теле! И он ушел от меня из-за песчаного ублюдка Джабира! Этот пес обо всем забыл, почуяв прежнего хозяина!.. Вздумал показать мне клыки. Пусть теперь не надеется на легкую смерть. Куда бы он не сбежал, я выслежу эту тварь и накормлю кишками его господина!.. – проревел Ингвар.

Микаэль развел руками.

– Я еще когда предупреждал Альтаргана – ничего путного от этих шадриан...

Встретив выразительный взгляд Ингвара, Микаэль понял, что сказал что-то не то, и умолк.

Предводитель демонов вернулся к прежнему занятию.

– Ну что вы там тянете, ломайте последнюю линзу с передней части! Заднюю пока не трогайте!– прикрикнул он на своих воинов. – Портал работает в треть своих сил из-за этого клеща наверху... – пояснил он Микаэлю.

– Знаю, я ведь сам планировал эту конструкцию, – заметил тот, глубоко вдыхая тонкий, ускользающий аромат. Давно забытое ощущение магии Альтаргана пьянило сильнее кристаллов, к которым он уже привык.

Алрик жив. Он здесь.

Уставившись в одну точку, Микаэль с тонкой улыбкой задумчиво коснулся щеки, которая все еще помнила тот оскорбительный удар в присутствии остальных.

Нет, не успеет Ингвар поживиться Альтарганом. Эта добыча будет принадлежать не ему: Микаэль найдет Алрика первым.

Ингвар не знал особенностей нового мира, и ему было сложно сейчас представить, куда может направиться такой человек, как Альтарган.

А он, Микаэль, знал Империум как свои пять пальцев.

Удача будет на его стороне.


***

Оказавшись на поверхности, Рик повернулся лицом к парящему дворцу, сопоставил некогда изученные чертежи с реальными очертаниями города, и в это мгновение дворец вдруг дрогнул. Медленно оседая вниз, величественное сооружение сильно накренилось. Прекрасные башни, галереи и переходы начали обрушиваться на богато украшенную площадь со статуями, поднимая облака пыли. Рик замер, не в силах оторваться от зрелища. Дворец на какое-то мгновение застыл в наклоненном положении – и в одно мгновение сорвался с высоты, разлетаясь на мелкие обломки. Жуткий грохот пронесся по Кордии, он ударил Рика в грудь, будто водяная волна, и низвергнутый символ императорского превосходства утонул в желто-серых клубах пыли.

– Падение, достойное императора, – со злой улыбкой проговорил Рик. – А теперь сюда, вправо!..

И они побежали по улице мимо роскошных домов и фонтанов, а со стороны дворца им навстречу неслись испуганные лакеи в ливреях, мимо на горячих конях пролетали дамы с растрепавшимися на головах тортами из волос, теряя из прически перья. А в небо взметнулся черный дым пожара, разгоравшегося позади рухнувшего дворца.

Здание Хранилища, похожее на собор, Рик нашел быстро. Во дворе стояли запряженные кони, двое стражников затаскивали на одну из повозок большой и тяжелый сундук, еще четверо стояли поодаль.

Джабир разбил ворота, а Рик метнулся к страже и без колебаний первым нанес удар. Один меч взметнулся вверх, отвлекая противника, а второй рубанул в голень. Стражник с криком рухнул, как подкошенный. Тем временем у ног Джабира уже валялся труп с раздробленной головой, а двух других, бросившихся на помощь, демон пригвоздил искажением. На Рика с яростным криком бросились еще двое, но им в лица и в грудь ударили ледяные стрелы. Схватившись за окровавленные лица, стражники взвыли, выронив оружие – и Рик не стал их добивать. В их смерти для него было мало смысла. Единственное, чего он хотел – это войти в Хранилище и забрать то, что ему принадлежало: своих людей.

Разобравшись с охраной, Рик с Джабиром взбежали по ступенькам высокого крыльца и демон пинком вынес тяжелую дубовую дверь, открывая Рику проход. Изнутри донеслись испуганные крики и женский визг.

– Разгоняем живыми всех, кроме уродов в черных мантиях, – бросил Рик Джабиру. – Сегодня эти вороны узнают на собственной шкуре, что такое настоящая боль!..

И он шагнул в Хранилище первым.

Алонзо, ты слышишь?.. Сегодня ты будешь отомщен. Как и многие другие.






Глава 7. Братья. Часть 3






Рик вошел в Хранилище, а Джабир остался стоять в дверях, чтобы не выпустить кого-нибудь лишнего.

Возня мгновенно прекратилась. Писари, жрецы, прислуга, упаковывавшая книги и свитки в еще один большой сундук, замерли, уставившись на воинов с окровавленным оружием в руках.

— Господа... Господа! – взмолился старичок в белых нарукавниках. Его губы дрожали, не давая больше сказать ни слова.

— Кто хочет жить – все вон отсюда, – сказал Рик, и весь простой люд, обслуживающий машину инквизиции в Кордии, ринулся к выходу. Джабир их не останавливал. Он зорко высматривал тех, о ком упомянул Рик – людей в черных мантиях, но нигде таких не увидел.

Большая зала на нижнем этаже быстро пустела, но инквизиторов в ней не оказалось. Окинув быстрым взглядом замкнутое помещение, Рик поймал пробегавшего мимо него молодого алхимика за плечо.

– Эй, а где все господа инквизиторы?

Парень что-то невнятно промычал и указал рукой в сторону большого белого шкафа со свитками. Отпустив алхимика, Рик подошел к шкафу. Протянул к нему руку – и та, не натолкнувшись на преграду, прошла сквозь иллюзию.

В это мгновение из иллюзорного шкафа на него выскочили два инквизитора. Отпрыгнув, Рик рубанул со всей силы одного из них по ногам, разрубая голени — тот даже не успел опомниться. Ведь в инквизиторы отбирали вовсе не воинов, и даже не самых сильных магов. От соискателей требовалось всего лишь научиться заимствовать силу у погруженных в полусонное состояние душ, заточенных в кристаллы.

Второй инквизитор сориентировался быстрее своего компаньона. Скольжением света он мгновенно перенесся в центр зала, с победоносным видом поднял голову и вызвал из кристалла два гудящих огненных потока, один из которых ударил в Джабира, а другой устремился к Рику.

Джабир не сделал ничего. Он только повернулся к потоку лицом, чтобы лучше впитать подаренную энергию. А Рик, вскинув руку, вызвал воронку пустоты. Столкнувшись с магией Рика, щупальце пламени вдруг замерло, как живое.

Душа, заключенная в кристалле, вспомнила знакомую магию.

Рик улыбнулся недоброй улыбкой.

— Здравствуй, Арвид. Давно не виделись.

Лицо инквизитора вытянулось, глаза растерянно забегали. Он не понимал, что происходит, и гневно закричал:

-- Убей осквернителей!..

Но договорить не успел, потому что щупальца пламени в одно мгновение обвили его с ног до головы. Волосы, шляпа, черная мантия вспыхнули, как сухая трава. Инквизитор закричал, упал на пол, извиваясь на полу – но все равно это не шло ни в какое сравнение с пытками в медном быке. Предоставив Арвиду довести дело до конца, Рик обернулся к раненому. Воя от боли, тот был не в состоянии защищаться. Невозмутимо склонившись над ним, Рик подхватил на ладонь его амулет. Камень засветился в его руке темно-синим, узнавая Альтаргана. Забрав его, Рик обернулся к Джабиру.

– Заберешь Арвида? – спросил он, не обращая внимания на истекающего кровью человека у своих ног.

Это было жестокое испытание, но необходимое. Демон пристально взглянул на Рика. Он тоже все понял. Помедлив лишь пару мгновений, шадрианин решительно вошел в огонь. Пламя не опаляло его. Наклонившись к обожженному телу, Джабир сорвал с трупа цепочку с кристаллом, не касаясь самого камня. Рик видел, как дрогнули его губы, как на высоком смуглом лбу и висках выступили крупные капли пота. Джабир шел к своему Альтаргану нарочито медленно, а кристалл в его руках размеренно покачивался в такт шагов, сияя манящим оранжевым светом.

Демон протянул Рику амулет.

– Это твое, – проговорил он с гордостью.

Тот с удовлетворенной улыбкой кивнул и забрал кристалл.

А потом, взглянув себе под ноги, отсек все еще кричавшему инквизитору голову.

Не сговариваясь, Рик с Джабиром вместе прошли через иллюзию и оказались на узкой крутой лестнице, ведущей наверх.

Джабир вдруг остановился, жадно втянул в себя воздух.

– Альтарган, здесь два прохода. Один в сторону, другой наверх.

Рик хмыкнул и собрал иллюзию воронкой, обнажая узкий проход на вторую лестницу.

– Ясно. Подожди меня здесь? Не думаю, что дело займет много времени.

Он взбежал по лестнице и очутился в круглой башне, где его уже ожидали трое.

В Рика одновременно ударила мощная молния и водяная волна. Он поймал их воронкой пустоты – и оба кристалла прекратили атаку. А третий вовсе отказался подчиняться своему инквизитору и вместо того, чтобы ударить в Алрика, вдруг выпустил пучок ослепительно золотых, как солнечный свет, корней и впился ими в грудь, лицо и плечи своего носителя, разрывая одежду, вонзаясь в кожу, прорастая в мышцы, в нос и глаза. Напрасно инквизитор пытался сбросить его с себя – камень буквально врос в его плоть. От пронзительного крика у Рика зазвенело в ушах, но этот звук сейчас казался ему музыкой.

А двое других, мужчина и молодая женщина, сбросив с себя амулеты, принялись атаковать Рика своими силами. Щит пустоты ненасытно поглощал все их попытки. Он просто шел к ним, высоко подняв голову и расправив плечи, в то время как инквизиторы лихорадочно перебирали все свои заклинания, отступая все дальше и дальше.

Женщину Рик пощадил. Он убил ее быстро, одним ударом отрубив голову. А потом обернулся к мужчине.

Тот вдруг рухнул на колени.

– Не убивай! Не убивай, молю! Я покажу! – завопил он. – Я знаю, как войти в невидимую башню! Там все! Я все покажу!

Рик убрал мечи в ножны, усмехнулся.

Дрожа, как осиновый лист, инквизитор с трудом перевел дыхание...

И в этот момент Рик впечатал ему в лоб ладонью крошечный осколок пустоты.

– Не нужно, я сам все найду, – сказал он, наблюдая, как инквизитор с нечеловеческим воем хватается за расширяющуюся рану на голове. Сначала она была размером с горошину, через секунду – с медную монету, потом уже больше, чем золотой... Забрав амулеты, Рик спустился к Джабиру.

– У тебя там было весело, – с усмешкой заметил тот. – Тебе же раньше не нравилось убивать людей, Альтарган?..

– И до сих пор не нравится, – мрачно бросил Рик ему в ответ, невольно вспоминая Вигге и Магу. – Только это – не люди, Джабир. Это твари.

С трудом протиснувшись через проход, Рик с сомнением взглянул на своего воина.

– Боюсь, ты сюда не влезешь.

– Кто сказал? Посторонись-ка немного...

Тут Джабир, замахнувшись молотом, ломанул своим оружием в край проема. Большущий кусок стены с грохотом обрушился в сторону Рика, на потайную лестницу, и тот едва успел отскочить, чтобы не получить здоровым обломком по голове.

– Я ж сказал – посторонись!.. – с какой-то растерянностью в голосе проговорил Джабир.

– Совсем ошалел, – проворчал Рик в ответ и пошел наверх.

– А ты что-то порядком ослаб, Альтарган, – заметил тот. – Где же это видано, чтобы кто-то медноголового Алрика стеной зашибить мог?..

– Хорошо, что ты меня сразу после воскрешения не видел, – хмыкнул Рик, а Джабир вдруг остановился.

– Не туда идем, – решительно заявил он. – Нам вниз надо.

– Думаешь?..

– Уверен, – отозвался тот и многозначительно коснулся пальцем кончика своего носа. – Кристаллы. Я их чую.

Рик развернулся и сбежал по лестнице вниз, с каждым шагом ощущая все сильней, что Джабир прав.

Нет, он не ощущал кристаллов. Но вот защитную и заградительную магию – еще как! Зачарование такой силы убило бы любого, кроме обладателя аспекта пустоты, который умел пожирать абсолютно все.

Они очутились в комнате, похожей на каменный подвал с очень низким потолком. Множество глубоких ниш в стенах, закрытых непрозрачными заградительными щитами, чем-то напомнили Рику склеп. Сорвав щиты одной воронкой, он принялся собирать кристаллы. Теплые, горячие, холодные, как кусок льда. Стоило только ему взять камень в руку, как Рик узнавал магию и вспоминал имена.

Тридцать четыре кристалла.

Тридцать четыре воина. Жаль только, что Герха среди них не оказалось. Как он и подозревал, хранилище было не одно.

– Джабир, а поищи какую-нибудь котомку или мешок? – попросил Рик, взвешивая амулеты в руках. – Нужно как-то это довезти, и поскорее...

Джабир принялся шарить по стенам и по полу, и вскоре окликнул Рика.

– Альтарган! Посмотри-ка...

На полу в одной из ниш он нашел потайной рычаг.

Стоило Рику потянуть за него, как задняя стенка ниши отодвинулась, открывая еще одну.

В ней стоял посох, сияющий кристальным навершием, заключенным в двойной защитный куб. А рядом на полке лежала небольшая книга в коричневом потрескавшемся переплете. Множество кристаллов посоха – больших, малых и совсем крошечных светились так ярко, что у Рика почему-то защемило в груди. Не задумываясь, он протянул к посоху руку – и защита рассыпалась на мелкие осколки, разорванная запечатанной в ней энергией.

И Рик ощутил аромат...

Рука застыла на полпути, не решаясь прикоснуться к посоху. Слишком уж этот запах показался ему знакомым. Кристаллы нетерпеливо переливались на навершии...

У Рика дернулся уголок рта. Не может быть. Такого не могло случиться!.. Неужели эти кристаллы...

Он осторожно коснулся их кончиками пальцев, нежно, бережно...

И почти ощутил на своей шее крепкие объятия маленьких ручонок. Ивар. Бессвязный горячий шепот коснулся его слуха – лепет напуганного трехлетнего ребенка, пережившего мучительную смерть. Еще один кристалл. Красавица Ильма. Она словно коснулась теплыми губами его руки, и у Рика на глаза навернулись слезы. С ним здоровались все по очереди: Зигвард, Ия, малышка Асе, которая могла только выкрикнуть ему свой испуг – ведь она не успела даже научиться говорить в свои шесть месяцев, но боль от неумолимого пламени осталась в ней навсегда... Старик Вилмар, Стефан...

У Рика задрожали губы. Прижавшись к навершию лбом, он закрыл глаза...

– Что это, Альтарган? – спросил у него из-за спины Джабир.

Рик ответил не сразу. Слова давались ему с трудом.

– Это – моя семья, – осипшим голосом ответил Рик, сжимая посох в руках. – Моя семья... Племянники, сестры, их мужья, дед, младший брат – все здесь, Джабир. Вот почему я так и не смог узнать, что стало с моим родом!

Тишина застыла.

Наконец тяжелая рука Джабира осторожно легла ему на плечо.

– Как шадрианин я знаю лишь одно средство от боли, Альтарган, – проговорил он. – И это – хорошая месть.

Рик молча кивнул и с горечью сказал:

– Вот только те, кто это сделал, уже давно в чертогах предков...

Взглянув на металлическое древко посоха, он заметил на нем именную печать мастера: вензель Советника Фидо. В памяти возникло моложавое лицо и большие, ясные глаза одного из самых молодых членов Совета.

– Совет... – выдохнул он. – Совет, чтоб он сдох!..

Забрав с полки книгу, Рик сунул ее в найденный Джабиром мешок – разбираться с ней уже было некогда. Туда же положили амулеты.

– Жаль, этих сволочей здесь оказалось так мало, – со злом сказал Рик, взваливая груз себе на спину.

В хранилище неожиданно раздался слабый шаркающий звук, словно песок хрустнул под неловкой ногой. Рик обернулся и тут же ударил обледенением, примораживая ноги появившегося вдруг как из-под земли инквизитора к полу. Тот начертал руну копья тьмы, но Рик перехватил ее, как обычно, воронкой. Однако кристалл не унимался. Он атаковал снова и снова, потому что был хоть и гораздо слабее всех остальных, но чужим.

Джабир перехватил атаку на себя...

– Можешь выпить его, если хочешь, – сказал Рик, с ненавистью взглянув на человека в мантии. – Только кристалл не трожь – он не заслужил такой участи...

Демон улыбнулся, плотоядно оскалил острые клыки. Он рявкнул неизвестное Рику заклинание, и вокруг него вдруг закружил кокон, свитый из трех аспектов: огня, воздуха и камня. Джабир медленно пошел к инквизитору, преображаясь. Тот попытался пробить щит, потом еще раз – но напрасно. Инквизитор попятился – и натолкнулся спиной на каменную стену подвала. Страх в его глазах сменился ужасом – и превратился в отчаянье. Он упорно пытался атаковать снова и снова, но его атаки не могли даже зацепить Джабира. Широко улыбаясь, демон протянул руку и взял инквизитора за горло. Прозрачные струйки жизненных сил потекли из глаз, рта, ушей мага, и демон с наслаждением впитал всё.

Отбросив в сторону восковое тело с такой легкостью, будто оно совсем ничего не весило, Джабир последовал за Риком. Встретившись с его пристальным взглядом, демон слегка смутился и отвел глаза в сторону.

– Альтарган, я ведь не просил...

– Рога спрятать забыл, – перебил его Рик. – И пошли уже отсюда.

Лицо Джабира посветлело.

Рик уносил с собой кристаллы соратников и братьев, свою семью – и жгучую ненависть, которая стала только сильнее.






Глава 8. Перекресток


Верховный инквизитор вместе с Великим Альтарганом в сером балахоне ожидали аудиенции императора.

Обычно император принимал статусных гостей у себя в новом дворце, где он ненавязчиво и с удовольствием мог демонстрировать все свое превосходство. И то, что его императорское величество не пригласил к себе члена Совета, а заставил ожидать в маленькой библиотеке Управления делами, означало крайнее пренебрежение и почти вызов.

Креон сохранял на лице выражение спокойного достоинства, но рукой он нервно поглаживал Протектор, не понимая, почему член Совета позволяет обращаться с собой подобным образом.

О чем думал Великий Альтарган или какие эмоции его обуревали, понять было невозможно: лицо, как обычно, скрывал низко опущенный капюшон, а руки — широкие рукава. Он сидел, не прислоняясь к спинке стула, прямой и величественный даже в таком униженном положении.

Наконец Великий Альтарган проговорил:

– Странная энергия сегодня в Центральном городе. Вы не находите, Лендер?..

Креон пожал плечами.

— Странная?.. Она здесь меняется каждый раз, когда в опору дворца ставят новые кристаллы.

Капюшон Великого Альтаргана качнулся.

– Тогда в этот раз император использует очень любопытные кристаллы...

Его фразу прервал оглушительный грохот снаружи. От удара завибрировало стекло. Верховный инквизитор вскочил с места, растерянно осмотрелся, подошел к окну – и ахнул.

– Храни нас свет!.. – выдохнул он. – Императорский дворец! Он обрушился!.. Даже с такого расстояния...

Великий Альтарган сорвался со своего стула. Из рукавов выглянули молодые, молочно-белые руки, и они словно осязали окружавший их воздух, ощупывали что-то невидимое дрожащими тонкими пальцами. А потом Альтарган бросился к дверям.

— Уходим, Креон! В Кордии демоны!

У Креона от изумления открылся рот.

— Демоны?..

-- Не время задавать вопросы! – крикнул тот, через плечо, и Верховному инквизитору пришлось догонять его едва ли не бегом. В Управлении все зашумело: люди что-то кричали, спешили...

– Надеюсь, наши кони не разбежались, и мы успеем добраться до портала в Хранилище раньше, чем Кордия падет, – не сбавляя шага нервно проговорил Альтарган. – Совет должен узнать обо всем как можно скорее!


***

Нокс исполнил распоряжение Рика в точности.

Схватив первых попавшихся коней, он повел отряд к Винее. Лошади достались так себе, и Нокс опасался их загнать. Поэтому ехали бережно, рысь сменялась шагом, но даже на шагу никто друг с другом почти не разговаривал. Случившееся потрясло всех. Покачиваясь в седле и глядя неподвижным взглядом вдаль, каждый из путников думал о чем-то своем.

Сначала дорога тянулась через поля, потом немного попетляла по светлому лиственному лесу и повела между холмами. И только к вечеру показались виноградники.

– Наконец-то, – проворчал Клыкастый. – Если я правильно понимаю, деревня ведь должна быть где-то поблизости?..

– Никак, притомился? – ехидно полюбопытствовал Бруно.

– Жрать хочу до трясучки, – признался тот.

– Все хотят, – буркнул Нокс.

Достигнув вершины холма, все увидели долгожданный указатель и аккуратные каменные домики, уютно толпившиеся в низине на берегу реки. Солнце раскрашивало беленые стены в рыжеватый цвет. В реке после жаркого дня купались женщины и девушки в белых сорочках – их размеренный гомон и плеск вдруг прервался пронзительным визгом, девушки бросились в воду. Нокс даже схватился за посох, но тут две крупные бабы, не стесняясь прилипших к пышным грудям «срамниц» с хворостинами в руках бросились к ближайшим кустам выгонять подсматривающих... Трое молодых парней с криком и хохотом бросились в деревню.

– Как здесь здорово... – с блаженной улыбкой протянула Селина. – Помыться можно!..

Отдаленные звуки хохот, визга и ругани еще звенели над рекой, смешиваясь с шелестом листвы и довольным стрекотом пригретых в траве мелких тварей.

– Скоро здесь будет не так, – хмуро проговорил Тано.

– Да, – кивнул Нокс. – Так, ладно. Вон на той стороне я вижу хорошее место. Деревья, кустарник – все, что нужно. Давайте-ка туда. А я съезжу деревенских предупредить, чтобы скарб собирали и ноги уносили куда подальше, пока не поздно.

Перебравшись на противоположный берег реки, отряд разделился. Тано с Бруно расседлали коней, обтерли их сырые спины травой и крепко стреножили, а потом ушли за хворостом для костра и лапником для ночлега. Клыкастый отправился за дичью. Женщинам можно было просто отдыхать, но Берта сама вызвалась составить компанию на охоте.

Поначалу просто брели молча. После кошмара Нижнего мира все запахи и звуки вокруг приобрели какой-то особенный смысл. Где-то звонко тинькала красная горлица, вода маняще плескала в берег. И Берта предложила:

– Может, лучше рыбы?.. Быстрее получится. Стрелами по реке ударю пару раз – что всплывет – ты выловишь.

Клыкастый согласился.

– Давай попробуем. Да и командир жареное мясо жрет через силу...

Берта удивленно вскинула брови, но ничего не сказала. Спустившись к реке, девушка с наслаждением вошла в воду по колено и ополоснула лицо, пока Клыкастый снимал с себя сапоги и отстегивал ремень с ножнами. Опустив руки, Берта наугад ударила стрелами, которые тонкими светлыми нитями блеснули в толще воды – и через мгновение несколько рыбин всплыли на поверхность кверху пузом.

Берта с улыбкой обернулась к Клыкастому.

– Работает, – сообщила она.

Клыкастый ухнул, плюхнулся в воду и принялся ловить добычу. Скользкие хвосты убегали из рук, но через пять минут на берегу уже лежало семь серебристых зеркальниц размером с мужскую ладонь. Для отряда этого было слишком мало, но ничто не мешало продолжить рыбалку.

– Готов? – спросила Берта.

– Давай, – кивнул тот.

Она еще раз выпустила стрелы, и на этот раз улов оказался богаче предыдущего. Когда Клыкастый, отфыркиваясь, принялся обуваться, Берта вытащила нож и принялась без лишних слов чистить и разделывать рыбу.

Клыкастый исподлобья взглянул на девушку.

– Ты... Слушай, я ведь даже не знал, что ты и командир... Вы ведь?.. Эээ..

Берта медленно подняла на него красноречивый взгляд.

– С рыбой помоги?..

Моргнув, он улыбнулся, кивнул, полез за ножом.

– Говорить не хочешь? Уважаю... – отозвался Клыкастый, принимаясь за чистку добычи. Еще живая рыбина дергала хвостом от каждого рывка неумолимого ножа.

Берта вытерла плечом только что отскочившую и прилипшую к щеке чешуйку, вздохнула.

– Как думаешь, куда его понесло? – спросила девушка.

Клыкастый только плечами пожал.

– Так и тянет сказать, а демон его знает, но как-то сейчас это очень уж двусмысленно звучит... Я не думаю, чтобы он вызвал Джабира на поединок.

Берта кивнула и продолжила чистить рыбу.

Она выглядела удивительно спокойной, только бледной. Но движения рук были злыми, резкими и точными, словно она вытаскивала внутренности не из будущей пищи, а из ненавистного врага.

– Он вернется, – сказал Клыкастый, наблюдая за ее руками.

Берта снова кивнула, не отвлекаясь от своего занятия.

– Прутьев нарежь? Не в руках же ее нести, – сказала она, устало щурясь на спускающееся за реку солнце. И принялась еще резче сдирать серебристую чешую.

Не в силах больше смотреть на это, Клыкастый поймал Берту за локоть и забрал нож.

– Давай я сам закончу? Ты же щас без рук останешься.

Девушка не возражала. Просто осталась сидеть рядом, наблюдая, как он ловко орудует ножом, насвистывая себе под нос.

– Мне кажется, или ты больше не боишься меня? – неожиданно спросила Берта.

Клыкастый хмыкнул. Он не стал отпираться или переубеждать ее, а только сказал:

– Знаешь... В последнее время я видел столько по-настоящему страшных вещей, что ходячие покойники как-то уже особо не впечатляют. Ну, ходят себе... И ходят.

Берта вдруг рассмеялась.

– Ты всегда такой откровенный?

Тот пожал плечами.

– Я – какой есть. Всегда.

Нанизав рыбу через глаза на гибкие прутья, они принесли ее в лагерь. Там уже горел костер, возле которого приглушенными, но сердитыми голосами что-то обсуждали Бруно с Селиной, чуть поодаль от парочки на подстеленном лапнике валялся Тано, уставившись в небо, а Нокс в одних штанах стоял по колено в воде и полоскал рубаху.

Бруно вдруг отвлекся от разговора и повернул голову к реке.

– Эй, вы слышите?.. – спросил он.

Берта насторожилась.

– Мерещится тебе, – проговорил Клыкастый, нахмурившись. Но спустя пару минут и сам услышал стук конских копыт.

Вскоре на фоне закатной полосы показались два всадника. Проскочив немного дальше по дороге, они придержали лошадей и, развернувшись, направились к реке.

Первым к костру подъехал Рик.

Даже в свете закатного солнца было видно, что он весь перепачкан алой кровью. Алой, не фиолетовой. А в руке у него поблескивал кристаллами посох, от которого изумленный Нокс не мог отвести глаз.

– Ты ранен? – выпалила Берта, уставившись на Рика.

– Нет, – резко ответил тот, спешиваясь. – Это не моя.

Он осторожно снял с луки седла небольшой, но тяжелый мешок, подошел ближе к костру и бережно положил свою ношу вместе с посохом на землю. Подъехавший следом Джабир забрал обеих лошадей и отвел в сторону, чтобы расседлать. Селина метнула в спину демону быстрый ненавидящий взгляд.

Тем временем Рик, усталый и мрачный, присел к костру и стянул перчатки. Потом окинул взглядом окруживших его растерянных друзей. На их лицах было столько вопросов!..

Рик тяжело вздохнул. Однажды этот момент должен был наступить.

– Присядьте-ка все, – сказал он. – Поговорить нужно...

Потерев заросший подбородок, Рик еще раз обвел всех взглядом. Простой и искренний Клыкастый, рассудительный Тано, пылкая Селина, честный Нокс, верный и добрый Бруно, Берта...

– Я был в Хранилище инквизиции. Я убил всех инквизиторов, которых нашел в здании и забрал оттуда кристаллы, сделанные из моих воинов...

Он видел, как меняются выражения их лиц, но продолжал.

– Я не собираюсь присоединяться к действующей армии Империума, чтобы в пылу и копоти сражаться плечом к плечу с теми, кто при малейшей возможности воткнет мне кинжал в спину. Не говоря уже о том, что я больше не намерен гнуть шею перед императором и его отпрыском. Довольно с меня.

– Рик, а как же спасти Империум?.. – воскликнула Селина.

Он поднял на нее тяжелый, мрачный взгляд.

– Спасти империю? А с чего ты взяла, малыш, что мне это должно быть интересно?..

Она ахнула, и ее пухлые губы так и остались полуоткрытыми.

– А как же простые люди, которых сейчас будут жечь и убивать твои бывшие воины, вырвавшиеся из Нижнего мира?! – жестко спросил Тано. – Они чем виноваты?

Рик кивнул.

– Простых людей мне правда очень жаль. Только прежде чем поставить мне в вину то, что с ними сейчас происходит, может, вспомнишь, каким образом мои воины оказались там, откуда они сейчас вырвались? Или по чьему мудрому приказу этот портал вообще был запущен?

Тано опустил голову, Рик перепачканной коричневатыми разводами рукой растер лоб и переносицу.

– Пойми, я не снимаю с себя вины. Я воспитал этих людей, дал им силу множества аспектов – я все понимаю. Но голыми руками я их не остановлю. Мне нужна армия. Моя армия, которая будет доверять мне, а я в свою очередь смогу доверять ей.

– И где ты такую искать собираешься? – хмуро спросил Нокс.

– Тебе не понравится мой ответ, – повернулся к нему Рик. – Такую армию я могу собрать только в Шадре и на Эльфийской гряде.

Клыкастый присвистнул.

– А жизнь становится все любопытней!..

К костру подошел Джабир. Взглянув на него, Бруно усмехнулся.

– А этот, стало быть, пойдет с нами?.. Мужик, без обид, ты, может, и неплохой парень, но Рик, он же демон!..

Рик покачал головой.

– А еще он до сих пор верен мне. Он – мой, Бруно. Так же, как и любой из вас. И каждый из вас мне очень дорог...

Он покосился на Берту. Та сидела, разглядывая его посох.

– ... Именно поэтому я вам все это и рассказываю. Рик Нортон умер, теперь Альтарган Алрик за него. Это не значит, что я изменился. Но мои цели теперь стали другими. Говорю прямо: крови будет много. И не только фиолетовой. Если вы готовы пойти со мной дальше – я рад. Если нет – самое время пожать друг другу руки и разойтись в разные стороны.

Селина вдруг поднялась со своего места. Ее щеки пылали, ноздри нервно раздувались от гнева и волнения.

– И кто будет решать, Рик? Ты станешь мерилом того, кому жить, а кому умирать?

Рик тоже встал.

– Верно. Решать буду я, – спокойно ответил он.

Селина оглянулась в поисках поддержки со стороны остальных.

– Неужели я одна вижу, как человек, которому мы доверяли, превращается в монстра?! Вы видели воронку в Нижнем мире? Да если он вернет себе свою силу, он же нас всех на колени поставит и будет решать, как угодно его левой ноге, кого казнить, а кого миловать! Вы такое будущее хотите себе и своим детям?

– Если бы я хотел увидеть весь мир на коленях – я бы просто отошел в сторону и дал демонам сделать то, что они хотят, – неожиданно ровным голосом возразил Рик. – А я все еще хочу помочь этому миру выжить. Тебе недостаточно?

– Ты убил невинных людей в Хранилище, но покровительствуешь демону! – в запальчивости выкрикнула ему в лицо Селина. – Посмотри на себя – ты весь в человеческой крови! Ты – убийца, а не герой!

Рик хотел было что-то ответить, но передумал. Тем временем в разговор вмешался Бруно.

– Язык прикуси! – одернул он девушку.

Селина фыркнула.

– Как ты мне сказал? «Ты его боишься, потому что видишь в нем возможного врага, а я его силе радуюсь, потому что это – сила друга»! Ну как, Бруно? Все еще радуешься его силе?

Рик расстегнул ремень и бросил вместе с мечами наземь.

– Пойду я умоюсь, устал, как собака... – проговорил он. – А вы тут решайте. Я вмешиваться не буду.

Он пошел вдоль реки, а из-за спины все еще доносился голос Селины.

– Неужели ты не понимаешь? Нет, нужно прямо сейчас, или я одна уеду!..

Ответ Бруно Рик не расслышал.

– ... Неужели ты не видишь, что происходит? Миленький, ну послушай... – ворковала Селина все тише и тише, и слов было уже не разобрать.

Рик снял сапоги, доспех и рубаху и вошел в реку. Наклонившись, он вымыл руки, потом щедро плеснул воды себе на лицо, на грудь, растер по плечам. Закатное марево медленно гасло, оставляя тонкую яркую полоску. И теперь, когда небо стало темнее, в той стороне, где находилась Кордия, отчетливо виднелся оранжевый отсвет далекого пожара...

Услышав чьи-то легкие шаги, Рик обернулся. Это была Берта. Он стоял и ждал, что она скажет, но девушка молча села на берегу, подобрав под себя ноги. Закончив умываться, Рик подошел к ней и сел рядом.

– Что за посох ты привез? – спросила она наконец.

– Фамильный, – мрачно отозвался Рик. – В нем все мои родные. Все, ради кого...

Он внезапно умолк, уставившись на красно-оранжевую полосу на закате. Где-то громко плеснула большая рыба.

– Извини, что не рассказал тебе обо всем, – проговорил он наконец. – Хотя, честно говоря, даже...

Берта не стала дослушивать его фразу. Она стремительно приподнялась, скользнула руками по его влажным плечам и привлекла к себе. Коснувшись пылающим лбом ее прохладного плеча, Рик закрыл глаза. Пальцы Берты неспешно путешествовали по его шее и волосам, и от этих прикосновений и ее теплого молчания становилось легче.

– Пойдем к нашим? – спросила она наконец, но Рик только крепче прижал ее к себе.

– Давай через пять минут...

– Хоть через десять, – отозвалась Берта, касаясь губами его волос.

Когда они вернулись к костру, Рик увидел сидящего наготове Тано, и поодаль, возле двух запряженных лошадей – Селину. Стало грустно. Хотя собравшихся в путь оказалось все же меньше, чем он предполагал.

Тано, хлопнув ладонью по колену встал.

– А мы тебя ждали...

Рик окинул его взглядом с головы до ног.

– Собрался, значит?..

Тот вздохнул, развел руками.

– Рик, я так не могу. Сердце не на месте. Я не осуждаю, что тебе плевать на империю – это чужая для тебя страна, и в ней много всякого, в том числе и уродливого... Но это моя страна. Какая есть – но моя. А я – воин, понимаешь?..

Рик кивнул.

– Понимаю... Только чего среди ночи-то?.. Поезжайте с утра!

– Да я бы с радостью, только вот... – Тано глазами указал на Селину. – Завелась тут, говорит, одна поеду – и хоть что делай.

– Вот дура-то малолетняя, – тихо проговорил Рик. – Ты уж присмотри там за ней?..

Тано грустно улыбнулся.

– Постараюсь.

– И себя береги.

– И ты, – ответил Тано, пожимая Рику на прощание руку.

Оскорбленная и заплаканная Селина вскочила в седло и унеслась в сумерки первой.

– Поеду догонять, – сказал Тано, направившись за лошадью.

Когда стук копыт затих, Рик, вздохнув, взглянул на помрачневшего Бруно, на Клыкастого, поправляющего жарившуюся рыбу. Костер потрескивал, дышал белым дымом, разгоняя гнус. Ужин аппетитно шипел, от воды тянуло прохладой...

– Джабир, иди сюда, – подозвал Рик сидевшего в отдалении шадрианина. – И рассказывай. Я хочу знать все: про Ингвара, Микаэля, про тебя, и вообще... Обо всем.


Глава 9. Ветер посеешь - бурю пожнешь. Часть 1





Джабир покорно пересел ближе. Отблески костра зловеще вспыхивали на его красных доспехах.

— Давай снять, что ли, помогу, – проворчал Бруно. Рик с благодарностью взглянул на него.

— Может, сначала ты сам, Альтарган? – сказал Джабир, подставляя Бруно плечо. – Что с тобой было все эти годы?

Рик развел руками.

– Да, собственно... Ничего. Когда я во время боя услышал, что портал закрылся, я понял, что все кончено. Выжить в пламени Нижнего мира невозможно, силы наши были на пределе... Ну и решил, что терять-то больше нечего. Я схватил Элгора и создал ту воронку...

Джабир кивнул.

– Это мы все видели.

– А дальше особо и рассказывать нечего. Такое чувство, будто тело разрывается на мельчайшие частицы — и пустота. Чернота перед глазами. Изредка, как в бреду, в сознании возникали какие-то образы, какие-то мысли — вязкие, невнятные, как во время тяжелой лихорадки. И снова чернота. И ощущение утекающего времени. Первое осознанное чувство было -- холодное лезвие в груди, – Рик показал на шрам у сердца. – Прихожу в себя – а я лежу на сломанном жертвенном камне, совершенно голый, и вокруг меня толпа каких-то ошалевших жрецов! Я поднимаюсь – а эти как рванут от меня во все стороны!.. Я – за ними...

Клыкастый заржал, почесывая бороду.

– И че ты голый хотел от жрецов?..

Рик усмехнулся, покачал головой своим воспоминаниям.

– Ничего веселого я от них не хотел, мне просто нужно было понять, какой теперь год!

– Готов поспорить, жрецы значительно ускорились!

Рик заулыбался.

– Это еще что! Когда я внимательней посмотрел на свое тело и понял, что оно – не мое, вот это был сюрприз! Хилое, слабое...

– Что не помешало тебе средь бела дня на площади наброситься на стражников, – заметил Бруно, стаскивая с Джабира развязанный нагрудник.

Тут заулыбалась Берта.

– На стражников-то зачем?..

Рик смущенно потер подбородок.

– Да у меня еще голова на место не встала. А тут – казнь огнем... Меня и накрыло. Но сделать-то я все равно ничего не смог – магии во мне не осталось, силы как у ребенка – в общем, посадили меня в яму смертников – вон, вместе с Бруно... Но суть не в этом. Я узнал, что нас всех считают проклятыми, Джабир. Меня – в особенности. Войну они считают моей прихотью, демонов – моими прислужниками, которых я сам призвал из Нижнего мира на землю...

Рик принялся рассказывать о том, что узнал в библиотеке Алонзо, о Совете и кристаллах, о фальшивой истории – а небо становилось все темней, костер уютно потрескивал, бросая яркие искры в сгущавшуюся тьму. Ужин подоспел. Из деревни Нокс привез соль, вино, лук, а еще козий сыр и хлеб, от которых, правда, мало что осталось, потому что Тано в дорогу тоже нужно было что-то дать. Однако и того, что осталось, вместе с рыбой хватило на всех.

Капли золотистого горячего жира текли с хрустящей рыбной корочки на руки, луковые перья весело хрустели на зубах. Старый хлеб, подрумяненный на костре, казался вкусней горячих лепешек в таверне. Легкое кислое вино не дурманило голову, а лишь расслабляло гудевшее от усталости тело и утоляло жажду – кружек не было, поэтому мех передавали по кругу и пили из горловины по очереди.

Наконец Рик умолк.

Какое-то время все молчали, слушая потрескивание сучьев в огне и вскрики ночной птицы.

Сытый Джабир растянулся на траве, уставившись в небо.

– Звезды... В Нижнем мире их нет...

– Твой черед рассказывать, – напомнил ему Рик.

Шадрианин вздохнул.

– У моего народа есть легенда о Повелителе реки времени... – его голос был низким, бархатным, обволакивающим, как теплое молоко. – Он является то в облике старика, то в виде юноши в золотом тюрбане и с серебряным посохом в руках, которым он ощупывает дно, чтобы не оступиться и не исчезнуть в пучине времен... Можно подумать, что река, по которой он идет, бесконечна. Но на самом деле это не так. Просто жизнь любого человека слишком коротка, чтобы понять тайну времени: сделав огромный круг, оно на самом деле смыкается в кольцо и повторяет свой бег снова и снова... Я не знаю, что за воронку ты создал, Альтарган. Но в тот день ты сжал кольцо времени. Пепел, огонь, горящая трава затягивались в твой черный смерч, оставляя лишь бесплодную землю, а потом все повторялось снова, и снова. Никто не мог даже пошевелиться до тех пор, пока это не прекратилось. Ни люди, ни демоны...

Бруно с многозначительной ухмылкой взглянул на Джабира, а тот продолжал:

– ... Если я не смотрю на тебя, парень, это не значит, что я тебя не вижу, – сказал он. – Понимаю, я для тебя такой же демон, как все остальные. Но это большая ошибка, которая может стоить жизни.

Джабир сел и обернулся к Бруно.

– Ты увидел меня в первый раз в стане врага и с рогами на голове. Но теперь представь, что мы только что столкнулись где-нибудь в таверне. У меня человеческое лицо, и как бы пристально ты в меня не вглядывался, ты увидишь обычную человеческую магию. Один аспект. Хотя у меня их пятнадцать. И знаешь, что ты сделаешь, встретив меня такого? Пожмешь мне руку, поздороваешься и повернешься ко мне спиной, чтобы налить себе выпить. А я тем временем...

Джабир раскрыл ладонь, и в ней полыхнул маленький язычок ядовитого пламени.

Бруно даже рот открыл.

– Слышь, а ведь верно!.. Как ты это делаешь?..

– Так же, как Альтарган – собираю до поры до времени всю энергию в одном аспекте, – ответил Джабир, скрывая пламя. – Если обычному демону никак не спрятаться из-за особенностей его магии, мы, полудемоны, можем жить среди вас годами, и никто ничего не поймет. Как, например, Микаэль.

– Микаэль – тоже полудемон?! – изумился Рик. – Но как?.. Он же остался снаружи!..

Джабир повернулся к Рику.

– Кто тебе сказал, что он остался снаружи?.. Нет, Альтарган, он был все это время с нами. Среди людей он живет лет двадцать, не больше.

Рик шумно выдохнул.

– Ничего не понимаю... Ладно, давай с самого начала.

Шадрианин кивнул.

– В общем, из оцепенения мы вышли первыми. Айры и низшие, чуть только обретали способность двигаться, испуганно разбегались в стороны. Высшие демоны после потери Элгора и твоего заклинания совсем потеряли боевой дух и запаниковали. Это принесло нам победу. Сбежавших с поля боя никто не преследовал. Мы умирали, Альтарган... Если бы не твоя воронка, все случилось бы гораздо быстрее: мы бы просто сгорели в пламени Нижнего мира, которому больше не могли сопротивляться. Но ты оставил после себя мертвое поле – сам видел. На нем до сих пор ничего не растет и нет огня. Поэтому и мы не горели, мы задыхались и умирали от жажды... Ты знаешь, там совершенно особая жажда. Мы замучили водных магов, но вода не помогала. Она словно мгновенно испарялась не только с поверхности земли, но и из наших желудков. Чем больше мы пили, тем больше жаждали...

Джабир на мгновение умолк. Его смуглое лицо в свете костра казалось бронзовым.

– Все ждали тебя, Альтарган. Никто из нас не был готов принять твою смерть. Все верили, что вот сейчас воронка раскроется, из нее выйдешь ты – и все изменится. Ты ведь всегда находил решения. Мы отправляли ходоков за добычей, ели жареное мясо айров, им же блевали, и снова ели, потому что были голодны. Мы ждали тебя, но ты не возвращался. Непроходящие голод и жажда... Это не оправдание, но все так хотели жить, Альтарган! Каждый хотел вернуться домой... И тогда... Мы бросили жребий.

– Что за жребий? – жестко спросил Рик, не сводя с Джабира глаз.

– Кто умрет первым, – ответил тот, выдерживая взгляд Альтаргана. – Мы начали пожирать друг друга. Не все смогли. Но каждый, кто выжил, знает вкус сырой человечины. И я в том числе.

У костра стало совсем тихо. Рик опустил голову.

– И что было дальше?..

Джабир вздохнул.

– А потом к нам забрел один из низших демонов... По правде говоря, он едва не убил нас, настолько все были истощены и измучены. Но мы победили, и в тот вечер нам пришло в голову попробовать на вкус его мясо. Вот тогда мы и открыли для себя эликсир жизни.

– Вы жрали демонов?.. – спросил ошеломленный Бруно.

– Нет, – ответил Джабир. – Мы пили их кровь. Густую горько-соленую жидкость, которая сначала обдирает глотку, как острый перечный суп, а потом хмельным вином растекается по жилам, утоляя жажду и насыщая. Она придавала сил, возвращала трезвость рассудка и мы больше не задыхались воздухом Нижнего мира – но стали меняться... А через год все уже не были прежними. Но даже тогда мы все еще ждали тебя, Альтарган. Ингвар говорил, что ты не умер. Рядом с воронкой он ощущал тебя живым, и поэтому, наверное, однажды кто-то сказал, что ты нас бросил умирать в Нижнем мире, в то время как сам находишься где-то еще. А потом тебя забыли. Мы воевали шестьсот лет, Альтарган! Если бы ты знал, какой короткой мне теперь кажется та наша война!.. Вступали в союзы с одними кланами против других, не давая демонам вырастить второго Элгора – уже не ради людей, а ради самих себя. Но лет тридцать назад о тебе вспомнили все: одна из печатей дала трещину. И когда мы все это почувствовали, с твоей воронкой что-то случилось. Она начала снова сиять. Собравшись вместе, мы выложились на полную, чтобы попытаться открыть портал, однако твоя магия была все еще слишком сильна. Но в крошечную щель нам удалось вытолкнуть Микаэля, чтобы он с той стороны завершил разрушение печати и запустил портал. Мы хотели вернуться домой. И отомстить... Пару месяцев назад, может чуть больше, мы обознались. Ингвар протрубил готовность, но когда мы оказались на месте, то вместо марева разрыва увидели нечто совершенно иное. Из твоего кокона вышла какая-то тварь. Я видел много разных демонов, но такого существа не встречал ни до, ни после. Она прошла мимо нас, не обращая никакого внимания, и вышла наружу, во внешний мир. Не спрашивай, как ей это удалось. Просто раскроила пространство взмахом лапы и исчезла. В тот миг мы все поняли, что время близко. Печать пала. И вот он – сегодняшний день!..

– А за что они меня-то ненавидят?.. – мрачно спросил Рик, подбрасывая в костер охапку веток. Пригасшее пламя яростно взвилось вверх, жадно пожирая легкую добычу.

– Время, Альтарган. И обида. Мы хоть почти не стареем благодаря своей новой природе, но, в отличие от тебя, эти годы прожили, а не проспали. Пять-десять лет, проведенные с тобой, не многого стоят по сравнению с полутысячелетней битвой в Нижнем мире, куда ты всех привел, и где оставил. Причины уже никому не важны...

– Даже тебе? – перебил его Рик.

Джабир ответил не сразу.

– Знаешь, Альтарган, почему взрослый шадрский скакун – это скверный подарок? – медленно проговорил он наконец. – Потому что этот конь подчиняется лишь тому, кого любит. А любить он умеет лишь одного хозяина – первого. Того, который его вырастил.





Глава 9. Ветер посеешь - бурю пожнешь. Часть 2

После рассказа Джабира еще долго никто не спал.

Наконец Рик приказал всем устраиваться на ночлег — первую стражу он взял на себя, вторую вызвался стоять Нокс.

И только когда все разбрелись, Рик вернул возможность своим душам говорить с собой.

Он был готов услышать рыдания Рут, возмущения Вальда или старого Альтаргана – но все почему-то молчали...

«Рут?..»

«Я здесь, брат», — отозвалась она едва слышно.

«Ты как?..» – спросил Рик.

«Я уже успела наплакаться вдоволь и взяла себя в руки, если ты об этом, – проговорила девушка. – Не маленькая...»

Рик только вздохнул в ответ.

Он взглянул на Берту. Устроившись на лапнике, девушка зябко обняла обнаженные плечи руками, чтобы не замерзнуть. Дни еще стояли жаркими, но когда солнце скрывалось, от земли начинало тянуть уже осенней свежестью.

– Если хочешь, можешь подстелить себе мою куртку – теплее будет, — предложил Рик. — Правда, от нее разит потом и она в крови...

Берта потянулась за курткой.

-- Хорошая мысль. Запах твоего пота меня не смущает, а кровь давно высохла...

Не зашнуровывая доспех, она набросила его на плечи. Изнутри подбивка была еще влажной, и от нее пахло смолистой горечью мужского тела.

– А что там еще, кроме кристаллов?.. – спросила вдруг она, указывая рукой на мешок, под тканью которого отчетливо выпирало что-то прямоугольное.

Книга! Рик совсем о ней забыл, погруженный в более значимые и существенные для себя заботы и переживания.

Развязав веревку, он вытащил книгу и осмотрел переплет: никаких надписей или пометок на нем не было. Два небольших ремешка с пряжками удерживали ее закрытой.

– Что в ней? – полушепотом спросила Берта, присаживаясь рядом с ним и с любопытством поглядывая на книгу в его руках.

Рик пожал плечами.

– Сам не знаю, нашел вместе с посохом.

Расстегнув ремешки, он принялся листать страницы.

Все записи в книге были сделаны разной рукой и разными чернилами, но по одному образцу. Сначала – номер записи, имя, потом следовала дата и название города, потом еще одна дата и уточнение: «кристаллизован под контролем инквизитора такого-то», имя и подпись.

– Чушь какая-то, – растерянно проговорил Рик. – Промежутки между некоторыми кристаллизациями больше сорока лет, но ведь людей жарят десятками, если не сотнями, каждый день! И какое отношение это все имеет к моему посоху?..

– Что вы там впотьмах читать пытаетесь? – недовольно проворчал Нокс, приподнимаясь. – Дайте хоть пару хороших ламп создам...

Он дотянулся до своего фамильного оружия, и возле Рика появились две яркие масляные лампы. Бруно тоже подошел, чтобы взглянуть на книгу – и через пять минут уже весь отряд сидел тесным кружком, передавая ее из рук в руки.

– И чего вы все не спите-то, а? – недовольно проворчал Рик.

– Не зуди, – улыбнулся Бруно. – Всем интересно же.

– Какая-то странная отчетность, – озадаченно проговорил Клыкастый.

– Если допустить, что первая дата – это дата рождения, то дата кристаллизации приходится на очень ранний возраст, – заметил Рик. – Три, пять, восемь лет...

– Кажется, я кое-что нашел. Взгляните-ка, – сказал Бруно, указывая пальцем на заинтересовавшую его запись и поворачивая книгу к Рику.

– «В процессе кристаллизации аспект пустоты не подтвердился», – прочитал тот примечание, сделанное неразборчивым почерком после даты кристаллизации. – О шаддаб!.. Они кристаллизовали всех, у кого подозревали мой аспект?..

Рик пролистал страницы до последней записи.

– Всего тридцать семь записей...

– Они настолько боялись, что родишься второй ты?.. – спросил Бруно.

– Или им были нужны кристаллы этого аспекта, – возразил Нокс.

– А разве аспект кристалла определяется не методом извлечения магической энергии? – озадаченно спросил Рик у Нокса.

– Верно, так добывают простые элементальные кристаллы с аспектами огня, земли, воды и воздуха, – кивнул тот. – Но если необходимо извлечь редкий аспект с сохранением его свойств, это осуществляется другим способом.

– Тем же, которым создаются фамильные кристаллы? – догадался Рик.

– Насколько я знаю, – да, – подтвердил Нокс. – Но я не инквизитор, так что... В любом случае... – его голос вдруг осекся, и воин отвернулся в сторону, не договорив фразы.

– Что?.. – переспросил его Рик.

– Я рад, что хотя бы твоя сестра Рут не попала в лапы инквизиции, – проговорил воин. – Хорошо, что она в тебе. Прости, это не мое дело... Просто в голову пришло.

Рик удивленно взглянул на Нокса. Он все еще помнит о Рут?.. Неужели все эти месяцы образ рыжеволосой девушки на жертвенном камне его так и не оставил?..

«Он говорит обо мне!.. – ахнула девушка. – Обо мне – как о живой!»

И Рик не нашелся, что ей ответить.

– Давайте-ка все спать, полуночники, – проворчал он. – Завтра непростой день: нам нужно как можно скорее попасть В Магнус, чтобы оттуда на корабле добраться до Игниса. И, Джабир, – твои доспехи нужно уничтожить. Они слишком узнаваемы для тех, кто хоть раз видел демонов в бою, – сказал он, убирая книгу обратно в мешок.

Засмотревшись на амулеты, Рик вдруг вынул один из них. Почувствовал прикосновение, крупный камень засветился молочно-белым сиянием.

– Стефан... Один из наших самых старших воинов. Прямолинейный, резкий, честный. Чем слабее становились его руки, тем сильнее была магия, – с грустью проговорил Рик. – Клыкастый! Возьми его. Пусть он будет всегда с тобой.

Воин даже растерялся, смутился.

– Я?..

– Ты, – улыбнулся Рик, надевая амулет ему на шею. – А для Бруно будет Арвид – пламенное сердце. Иди сюда, Бруно. Теперь, куда бы ты не пошел, рядом с тобой будет сильный воин, способный прикрыть тебе спину...

Парень принял из рук Рика огненно-рыжий амулет почти с благоговением.

Рик тем временем выбирал следующий камень.

– Нокс, тебе я отдам синий амулет Хэмуса, – сказал он. – Он был чем-то похож на тебя, но любимыми аспектами были вода и свет – он сможет отлично дополнить твои возможности. А для Берты...

Амулеты в мешке вдруг засияли, а Рик с усмешкой выбрал среди них небольшой плоский камешек, похожий на изумруд.

– Это Фелисия. Я не очень хорошо ее помню, но это единственная женщина из всего лежащего здесь отряда, а пустить кого-нибудь из моих воинов-мужчин тебе на грудь – выше моих сил, – со вздохом признался он. – Джабир! Подойди ко мне...

– Альтарган, не нужно, – тихо проговорил полудемон, попятившись.

– Если Микаэль спокойно выдерживал близость кристаллов и фамильного оружия – ты тоже справишься! – без тени сомнения заявил Рик. – Ты сможешь.

– Я становился демоном сотни лет, Альтарган. Не жди от меня, чтобы я сделался человеком за одну ночь, – тихо прорычал Джабир. – Дай мне время!

Рик развел руками.

– Ладно, будь по-твоему. Возьмешь амулет, когда будешь готов...

И тут земля словно ушла у него из-под ног. Вокруг все погасло. Рик больше не видел ни костра, ни светлеющего неба, ни лиц друзей. Вокруг была только тьма без единого просвета. Все тело горело так, словно его облили кипящим маслом, и чтобы не закричать, Рик изо всех сил стиснул челюсти.

«Великий Альтраган Алрик...» – услышал он шепот, который звучал одновременно отовсюду.

«Алрик!!!» – зазвенел яростный крик, оглушая его. И Рик узнал этот голос! Голос врага...

Перед глазами вдруг заплясали языки пламени, обжигая лицо и выедая глаза...

«Найди же меня... Найди меня!!!»

Видение отступило так же неожиданно, как и пришло. Тяжело дыша, Рик ухватился за плечо оказавшегося рядом Клыкастого, чтобы не упасть.

– Эй, эй, командир! – встревоженно воскликнул тот, поддерживая друга за пояс. – Ты чего? Что случилось?

Опираясь на его руку, Рик медленно опустился наземь, пытаясь привести мысли в порядок.

Все-таки той ночью Элгор ему не приснился. Он жив.

– Джабир, – проговорил Рик, повернувшись к полудемону. – А ты уверен, что Элгора нет в Нижнем мире?..

– Ты же его погрузил в воронку пустоты! – удивленно отозвался тот.

– Себя я тоже туда погрузил – и вот он я, как видишь, – мрачно заметил Рик. – И он, по-видимому, тоже. Живой, и в мире людей.

– Элгор среди людей?! – взревел Джабир.

– Князь демонов... – проговорила Берта.

– Да ты с чего взял-то? – воскликнул Бруно, присаживаясь рядом с Риком. – И что теперь?..

– Пока – ничего, – ответил тот. – Наши планы не меняются. А там видно будет.

– Может, это ловушка Совета?.. – задумчиво проговорил Нокс. – Уверить тебя в том, что древний враг жив, и заманить в западню?..

– Меня больше волнует, каким образом ему или им удается проникать в мое сознание, – признался Рик. – А древний враг... У меня их теперь много. Слишком много, чтобы ради одного я перестал преследовать всех остальных. А теперь – закончили все разговоры, нужно поспать!

– Давай лучше я вместо тебя на карауле постою? – осторожно предложил Бруно.

Вместо ответа Рик зыркнул на него с таким выражением лица, что тот умолк и принялся устраиваться на ночлег.

***

В путь отправились, чуть только рассвело.

На юг от Винеи дорога тянулась мимо многочисленных крошечных деревень. Известие о случившемся в Кордии уже разлетелась с гонцами по всей округе, поэтому то тут, то там встречались группы напуганных крестьян, покинувших свои жилища. Они гнали за собой скот, ругались на орущую детвору и суетились вокруг телег, груженых нехитрым скарбом. При виде вооруженных воинов, скачущих не к Кордии, а прочь от нее, одни молча провожали их взглядами с хмурым осуждением на лицах, а другие были готовы со зла взяться за вилы, и поэтому Рик решил свернуть на объездную лесную дорогу – с обозами и поклажей по узкой тропе никто из деревенских ехать бы не стал, а верхом путь хоть и становился длиннее, но зато исключал ненужные столкновения. День выдался ветреный, нежаркий, яркий и солнечный. Лес гудел, шелестел листвой и поскрипывал сухими ветвями, словно ничего и не произошло. Будто вырвавшиеся из Нижнего мира демоны – всего лишь дурной вчерашний сон.

Пока ветер не сменился и не притащил с юга сладковатый запах горящего дерева.

Демоны уже здесь?.. Или деревенские подожгли оставленные дома?

– Впереди что-то горит, давайте-ка прибавим ходу! – крикнул Рик своим, поторапливая коня. Наконец тропа вынырнула из плотного леса на пригорок, и отряд остановился.

Отсюда было хорошо видно лежавшую у излучины реки большую деревню. Беленые домики терялись в тени зеленых садов и плотном, похожем на туман, дыме, который шлейфом тянулся по ветру и клубился над водой.

– Деревню никто не покидал, – сказал Рик, обратив внимание на пасшееся поодаль на лугу стадо коров. – Крестьяне в жизни не оставят скотину!

– А я не вижу пламени и никак не пойму, как распространяется пожар, – проговорил Нокс, щурясь от солнца. – Да что там у них вообще происходит?..

– Сейчас узнаем, – ответил Рик, поднимая лошадь с места в галоп.









Глава 10. Алрик Кровавый. Часть 1






Они ворвались в деревню со стороны пастбища. Звуки становились все громче, запахи — отчетливей.

Теперь сомнений не оставалось, что здесь творилось что-то чудовищное. До слуха доносились душеразирающие крики людей, остро пахло костром и мясным бульоном – и все это смешивалось с ароматом набирающих сладость яблок в садах.

В одном из дворов Рику померещился блеск кольчуги. Потом раздался пронзительный детский визг, женский крик и мужской хохот.

— Не смотри! Не смотри!!! – кричала женщина, а потом звук ее голоса стал приглушенным и невнятным.

Рик придержал коня, и, перемахнув через ограду, рванулся в дом. В большой светлой комнате он увидел мальчишку лет шести, которому веревкой связывал руки воин в кольчуге с имперским гербом. Мальчишка визжал и плакал, а в шаге от него второй защитник империи, подмяв под себя избитую молодую женщину, с остервенением вдалбливался ей под задранные юбки.

– Эй, ты кто?! – рявкнул было на Рика тот, что удерживал ребенка – и черно-фиолетовая пустота начала пожирать его лицо. Воин с воплем рухнул на колени. Вырвавшийся мальчишка ринулся было к обидчику матери, но Рик уже с хрустом свернул тому шею и отбросил в сторону обмякшее тело. Женщина с криком прижала ребенка к себе и в испуге зажмурилась – но Рик уже покинул жилище.

— Пройдите по дворам и убейте всех тварей, каких отыщете, — с яростью в голосе приказал он своим, вернувшись к дороге.

-- Рик, кто они?.. – спросил Нокс, вперившись в него злобным взглядом. – Только не говори, что...

– Войска его императорского величества, – с яростью проговорил Рик. – Ты это боялся услышать?

Вскочив на коня, Рик помчался вперед, по главной дороге, мимо домов, увитых хмелем, пока не очутился в самом сердце деревни.

Со всех сторон воины в имперских кольчугах и с оружием в руках тащили связанных, но упирающихся и кричащих крестьян – женщин, мужчин, детей. Напротив маленького открытого алтаря почитания всех магических сил стояли четыре больших чана с сияющими днищами, под которыми жарко пылали костры. Где-то там, на самом дне, сейчас формировались кристаллы аспекта воды, которые так понадобились императору против демонов. Процессом руководил высокий воин в латных доспехах, стоявший рядом с алтарем: по его указанию из одного чана уже вытаскивали обваренное парящееся тело женщины – туда, где уже лежали такие же безобразные человеческие останки. А в другой чан буквально на глазах Рика бросили мужчину с младенцем на руках. Мужчина кричал – но удерживал ребенка у себя над головой. От горячего пара его руки и лицо становились красными и покрывались волдырями.

Навстречу незваному гостю побежали несколько воинов а у Рика тем временем глаза застелило тьмой.

Он не слышал, что кричали ему воины. В его ушах звенели только крики испуганных и гибнущих в кипятке людей, тонкий плач младенца, которому пар сейчас обваривал ноги. Вокруг Рика вспыхнули руны, черное облако окутало его с головы до ног – и в бешенстве он ударил по имперцам одновременно ледяным дождем и природными стрелами. Он видел их раны, видел перекошенные страданиями рты – но ему было мало! Их боль не утоляла его боли.

Выхватив копье пустоты, он метнул его в командира отряда и пробил латный доспех и грудь навылет – единственному, обладавшему здесь боевой магией. Все остальные воины были вчерашними стражниками и позавчерашними крестьянами или простыми горожанами – а теперь они стали тварями хуже демонов, потому что те пожирают свою добычу – своих врагов. А эти были готовы пожрать собственных сестер и братьев! К такому ли войску желал присоединиться Тано? Так ли он себе представлял защиту империи?

Метнувшись на коне с чану, где ослабевшие, покрытые кровавыми волдырями руки все еще пытались удержать младенца выше кипятка, он выхватил у мужчины ребенка – и в это мгновение увидел облезающее лицо страдальца с побелевшими глазами. Отскочив от котлов, Рик ударил в них мельчайшими осколками пустоты. Превратившись в решето, чаны выплеснули из себя кипяток, обваривая оказавшихся поодаль охранников. Спрыгнув с коня, Рик сунул рыдающего ребенка какой-то женщине и бросился следом за палачами, пытавшимися убежать. Шаг в тень – и чья-то голова упала с плеч. Еще раз – и проворный нож погрузился глубоко в булькающую влагу горла. Взмах рукой – и копье пустоты прошило беглеца. Руки Рика, его доспех, штаны были влажными от крови.

И только последнего он не убил. Схватив паренька за горло, Рик спросил:

– Чей это был приказ?

Тот плакал и что-то невнятное блеял в ответ.

– Чей это был приказ?! – повторил свой вопрос Рик.

– Его императорского величества...

Он это знал и без признания воина, но за спиной он уже видел свой отряд, вернувшийся с охоты – они должны были это услышать, чтобы больше никогда и ни у кого не возникло сомнений.

– Скажи громче!

– Его императорского величества!.. – выкрикнул парень, и Рик с силой сдавил его горло, сминая пальцами глотку. Воин захрипел и обмяк. Отшвырнув его от себя, Рик обернулся.

– Помоги, кому сможешь, – проговорил он Берте, и, сплюнув в сторону, брезгливо сорвал с рук окровавленные перчатки.

И тут какая-то женщина пронзительным голосом вскричала:

– Император – истинный Алрик Проклятый! – взвизгнула она. – Пусть будет проклят весь род его!..

– И где Совет, где наши Альтарганы, призванные защищать невинных! – подхватила другая.

Мужские голоса поддержали их...

Рик стоял, не в силах пошевелиться. Словно в тяжком кошмаре. «Будь проклят род его»... «Алрик Проклятый»...

Он не мог смотреть на людей. Тех, которые наперебой благодарили его и остальных спасителей – и тут же поливали его имя грязью. Тех, что были жертвами, собственными руками вырастившие своих палачей. Жалость смешивалась с гневом, одной рукой хотелось их обнять и защитить – а другой рукой сделать так, чтобы они навсегда замолчали.

Это двойственное желание было настолько сильным, что Рику вдруг стало холодно внутри. Что с ним происходит? Ведь умом он прекрасно знал, что эти люди ни в чем не виноваты, они мыслят так, как их научили. И сейчас они бесхитростно и прямолинейно пытались быть благодарными...

Неожиданное теплое прикосновение к руке заставило его вздрогнуть. Опустив взгляд, он увидел молодую женщину – ту самую, которую насиловали на глазах у сына.

Опустившись перед ним на колени, женщина дрожащими губами поцеловала его руку, перепачканную кровью.

Подняв глаза на Рика, она проговорила:

– Благослови и сохрани вас свет, господин... Кем бы вы ни были... Вас – и всех, кого вы любите...

Омерзительная корка льда, сковавшая его сердце несколько мгновений назад, треснула. Подняв женщину с колен, он с благодарностью коснулся губами ее высокого лба.

– И тебя, дитя...

– Вы защитили нас. По закону теперь нельзя призывать Альтаргана, но вы можете стать нашим сеньором, если пожелаете, – проговорила она, ласковым, обволакивающим взглядом глядя Рику в лицо.

Ее слова услышали другие.

– Защитите нас, господин!

– Защитите! – зазвучали голоса один за другим.

– Примите нас и владейте нами! – крикнул кто-то из мужчин.

– Примите!..

Люди принялись окружать его, опускаясь на колени. Они просили его о защите и подданстве.

Такое он уже слышал не раз. Все это было так давно – и совсем недавно. Бруно, Нокс, Клыкастый, Джабир – все они смотрели на Рика с гордостью – здесь и сейчас они впервые увидели в нем Альтаргана.

Вот только в отличии от них Рик понимал, что этим людям он ничего не может обещать. Принять их означало взять на себя ответственность за их жизнь. Но что он мог обещать им? С одной стороны на них наступают демоны, с другой – собственный император, и даже бежать им некуда, потому что за спиной – только море.

– Отказываюсь, – негромко, но твердо сказал он.


Сменив своих лошадей на крепких армейских и прихватив себе по плащу, отряд двинулся дальше. Спустившись к реке, Рик повел отряд по тропе вдоль ее русла. Мрачный, как грозовая туча, он думал о Тано и Селине. Не в добрый час они пошли своей дорогой.

Деревня осталась уже довольно далеко за спиной, когда он вдруг услышал песню – веселую, звонкую. Это было так странно и неуместно, что Рик даже растерялся.

– Ты пение слышишь? – спросил он у Бруно.

– Уже давно, – отозвался тот. – Еду вот и думаю: какая-то из местных умом, чтоль, тронулась?.. Мало ли... Увидела, что творится, убежала. Может, поищем, а? – предложил Бруно. – Не к добру она после того, что случилось, к реке петь пошла.

Рик вздохнул.

– Согласен. Давай я спущусь еще ближе к воде, а ты сверху по берегу поезжай... Хотя постой. Уже не нужно, – сказал Рик, указывая рукой на одну из склонившихся к воде ив, на фоне которой ярко белела женская нижняя сорочка.

Бруно вместе с Риком порысили к дереву – и в изумлении остановились. К старой иве была крепко привязана девушка. Ее волосы были грубо обрезаны ножом или овечьими ножницами. Пшеничные пряди едва прикрывали шею и клочьями падали на лицо. Ярко-зеленые кошачьи глаза смотрели на незнакомцев с вызовом. Ветер раздувал короткий подол сорочки, обнажая худые колени.

– О, вот еще двое, которых природа щедро обделила всем! – воскликнула она с отчаянной усмешкой. – Что, деревенские испугались своими руками топить ведьму? Старейшина нанял храбрых воинов справиться со страшным врагом?.. Обхохочешься. Ба, да тут целый отряд по мою душу! – злобно прошипела она, увидев подтянувшихся следом за Риком с Бруно остальных.

– Тебя хотели казнить деревенские? – удивленно спросил Рик, а в этот момент спешившийся Бруно уже подошел к ней и вытащил нож из-за пояса, чтобы разрезать веревки.

Бессмысленный набор звуков сорвался с губ девушки. И в то же мгновение руки Бруно покрылись густой оранжевой шерстью. Растерянно хлопая ресницами, он уставился на свои преображенные лапы...

– Только идиот может тянуть руки к ведьме прежде, чем заткнет ей рот! – крикнула она с хохотом. – Ну? Кто следующий?


Глава 10. Алрик Кровавый. Часть 2





— Дура, я же помочь хотел! – оторопело воскликнул Бруно.

А Рик, нахмурившись, проговорил:

— А ну отойди-ка от нее...

Отряд переглянулся.

– Эй, брат, она же не опасная, она просто без мозгов! – неожиданно заступился за ведьму Бруно, поворачиваясь к Рику лицом и прикрывая девушку собой. Но та из-за его спины выкрикнула:

– Нет, она жутко опасная, поэтому вам всем пора валить отсюда подальше, пока я не наслала проклятье на что-нибудь более ценное!

– Рот закрой! – крикнул ей из-за плеча Бруно.

Рик выругался, соскочил с лошади, стремительным шагом подошел к Бруно — и с размаху зарядил ему левой рукой под челюсть. Тот от неожиданности охнул, отклонился назад, нечаянно придавив привязанную к дереву у него за спиной девицу. Рик оттащил Бруно от дерева, ухватившись за кожаный доспех на груди — и в этот миг получил ответку от приятеля.

-- Ты совсем озверел, чума? – крикнул Бруно Рику в лицо.

Берта дернулась было спуститься вниз и вмешаться, но Клыкастый придержал ее за локоть и многозначительно покачал головой.

– Не лезь промеж двух дерущихся мужиков, в особенности – если они друзья, – негромко проговорил он. – Только хуже сделаешь.

Рик выругался, подскочил к Бруно и ударил того в живот пониже металлических пластин, нашитых на куртку. Парень со стоном сложился на пополам.

– То есть я – озверел, а у тебя – все нормально, да? То есть ты считаешь, я ее убить, что ли, хочу? Ты так решил?..

Бруно с рычанием заставил себя выпрямиться, кинулся вперед – и его кулак впечатался Рику в скулу. Тот покачнулся, отступил, стирая пальцами кровь с разбитой губы.

Ведьма, широко распахнув испуганные и удивленные глаза, пробормотала:

– Вы что, под берсеркером оба, что ли?..

– Умолкни! – рявкнули на нее хором Рик с Бруно.

– А что я должен был подумать? Что ты ее сиськи оценить хочешь?! – вскричал Бруно, уклоняясь от кулака Рика.

– Да было бы что оценивать! – крикнул Рик бросаясь на Бруно. Рывок – и тот шлепнулся на землю, но тут же вскочил, готовый к бою.

– Эй, что значит – да было бы что?! – взвизгнула девушка.

– Чёй-то он, хорошие сиськи-то, – недоумевающе прокомментировал Клыкастый Ноксу, пока Рик с Бруно продолжали мутузить друг друга. – Небольшие, но вродь фигурные, такие в ладонь ложатся...

Нокс с улыбкой головой покачал.

– Ну тебе-то с голодухи сейчас и прыщ в ладонь ляжет, а у него-то другой расклад...

Клыкастый невольно взглянул на тугую шнуровку Берты, завистливо крякнул – и тонкая, как волосок, золотая стрела больно ужалила его в ухо. Охнув, он схватился за ухо. Берта, не поворачиваясь к нему, проговорила:

– По-моему, пора бы их разнять.

– Не лезь, – уже совсем серьезно сказал Клыкастый.

– Они же покалечат друг друга! – тихо заметила девушка.

– Ты же умная женщина – не будь дурой? – фыркнул тот. – Друг за друга они убьют и умрут, а ты говоришь – покалечат. Оставь! Хорошая добрая драка, как пьянка – им обоим сейчас на пользу.

Тем временем Рик кричал на Бруно:

– То есть я, по-твоему – убийца? Я могу просто так убить привязанную к дереву женщину?

– Хаббата шадр, я не к тому!.. – выкрикнул Бруно, в очередной раз поднимаясь с земли.

– Какой еще хаббата?!

– Который шадр! – не унимался Бруно.

– Харрата, дурень! Харрата, понял? Харрата шадр! – орал взбеленившийся Рик.

Джабир закрыл лицо рукой.

– О шаддаб!.. – выдохнул он, и его плечи дрогнули от смеха.

– Хаббата, харрата – какая, к псу, разница? – возмутился Бруно, не задумываясь делая какой-то раздраженный жест – и зачарование с его рук рассеялось...

Рик остолбенел.

– Я хотел увидеть, какой у нее аспект, – проговорил он, шумно дыша. – Но ты...

– Что я?.. – не понял Бруно.

– Ты снял зачарование сам – слепой, что ли?..

Бруно уставился на свои руки.

– И правда... Но как?..

– Хаббата шадр помог! – огрызнулся Рик.

Бруно вдруг рассмеялся. Следом за ним, вытирая набежавшую с губы на подбородок кровь, расхохотался и Рик. Они обнялись, как братья, и побрели обратно к лошадям, позабыв о несчастной девице, из-за которой все началось.

– Эй, а меня развязать?! – воскликнула девушка, и, обернувшись на ее голос, Рик с Бруно хором загоготали еще громче.

– Ты же вроде хотела, чтобы тебя в покое оставили? Вот мы и оставляем тебя в покое, отдыхай себе, как знаешь, – полушутя – полусерьезно махнул на нее рукой Рик.

– Да ладно, не пугай ты ее, – широко улыбаясь, отозвался Бруно и поплелся обратно к иве. Когда перерезанные веревки упали на землю, девушка вдруг схватила его за локоть.

– Откуда ты дикую магию знаешь?– выпалила девушка, буравя парня своими глазищами.

– Да что это за магия вообще такая у вас обоих? – спросил Рик.

Бруно повернулся к всадникам, плечами пожал.

– Да я понятия не имею, о чем она! Эй, подружка... – обратился он было к ведьме, но той и след простыл.

– Во дает! – восхищенно выдохнул Клыкастый. – Вот же только была!..

– Обыскать все кусты, все деревья в округе! – крикнул Рик, бросаясь на поиски. – Не могла же она в воздухе раствориться!

– Глаза всем отвела, плутовка, и сбежала, – проговорил Бруно, взбираясь на лошадь.

Тут он схватился за пояс.

– Братцы, она еще и нож мой сперла! Когда успела?!

– Она же вроде просто стояла позади тебя, я не видела, чтобы она к тебе прикасалась, – озадаченно проговорила Берта.

– В том-то и дело! – воскликнул Бруно. – Ох, чую, не найдем мы ведьму...

Его слова оказались пророческими – девушка исчезла, оставив после себя только веревки и тряпичный кляп, от которого она умудрилась как-то избавиться, пока стояла связанной.

Даже Вальд не смог обнаружить ее следов.

– Ладно, поехали уже, – сказал, выругавшись, Рик. – Сбежала так сбежала...

Бруно взглянул на побитого приятеля – и снова заулыбался.

– А ты, кстати, теперь прям настоящий Алрик Кровавый!.. Отлично смотришься!

Рик покачал головой.

– Договоришься мне...

– А что, отличное прозвище! – воскликнул Бруно. – Станешь повелителем мира – вспомни мои слова!

– Иди ты в задницу, – беззлобно бросил ему Рик, толкая лошадь сапогами под бока. Та фыркнула и послушно двинулась вперед. – И готовься – тебе на привале предстоит объяснить мне, откуда у тебя спящий аспект. Выкрутиться больше не удастся, не рассчитывай. А теперь давайте поторопимся – мы и так здесь слишком много времени потеряли.

Выбравшись от реки на хорошую ровную тропу, Рик погнал по направлению к порту.

Тело, хорошенько помятое в драке, ныло, разбитая губа перестала кровить. Ветер, бьющий в лицо, был свежим и влажным: он притащил за собой вереницу туч, которые сейчас медленно затягивали небо, готовясь пролиться шумным дождем.

Рику словно стало легче дышать. Конь весело горячился под ним, вбивая копыта в дорожную пыль и унося своего всадника подальше от горечи этого дня.

Дождь пошел уже ближе к вечеру.

Ужинали и отогревались под куполом Нокса, расстелив на сырой траве плащи. На карауле снаружи пока стояли фантомы. Рыбы на этот раз было мало, вина со вчерашнего пира почти не осталось – но улыбки почему-то все равно появлялись на лицах.

Наверное, потому что сам Рик улыбался.

– Как же уже в Магнус охота, – мечтал Клыкастый, подбрасывая дрова в огонь. Яркие блики танцевали на стенках купола, дым вытягивало в оставленную сверху дыру.

– Согласен, – кивнул Рик. – Слушай, знаешь что там нужно будет купить? Лютню.

Клыкастый засмеялся.

– Эээ, нет, командир. Мы тогда на пиве разоримся!

– А ты умеешь играть на инструменте? – удивилась Берта.

– Вот только слушать, как я играю, умеют немногие, – ответил Клыкастый. – По крайней мере, на трезвую голову...

Он в очередной раз многозначительно зыркнул на сидевшего в задумчивости Бруно: напрямую к нему с вопросами пока никто не приставал, но выжидающе поглядывали все. И он, наконец, сдался.

– Я так понял, все ждут, когда я, наконец, рассказывать начну?.. – проворчал он.

Рик развел руками.

– И я в числе первых. Я и Джабир уже отчитались, сегодня – твоя очередь. А остальные пускай готовятся, им тоже это предстоит. Слушай, я ведь с самого начала подозревал, что ты – какой-то... необычный разбойник.

– Он – разбойник?! – удивился Нокс.

Бруно закрыл лицо рукой.

– А-аа, тяжко-то как...

А Рик тем временем продолжал:

– Ты умеешь читать, много знаешь, и ты с самого начала умел пользоваться магией и хорошо держал в руках меч – не нож или кинжал, а именно меч! Да и клеймо твое мы все видели...

– Клеймо?.. – уже возмущенно переспросил Нокс. – Да что я еще о вас не знаю?

Бруно вздохнул.

– Ну в общем... Воспитывался я в Черных землях, матери никогда не видел – она умерла во время родов. По крайней мере, так говорил отец. Он был богатым и... по-настоящему добрым человеком. Я жил в отдельном замке с целой гвардией охраны и оравой учителей. Отец очень опасался того, что может произойти с его бастардом, если его не станет, поэтому меня учили читать, писать и выживать лет с четырех, если не раньше. Но он и сам немало времени проводил со мной... А когда отец умер, я понял, что опасался он не напрасно. Вот и все. Сначала я прибился к вольникам, потом стал их главарем – все, как я тебе рассказывал, Рик. Но большая часть историй о Малыше Бруно – это, на самом деле, байки. Чем я действительно прославился, так это своей неуловимостью – а моим сводным братьям очень хотелось меня поймать! И, думаю, до сих пор хочется. Хотя ведь у меня официальное клеймо бастарда, и я никогда не смог бы претендовать ни на какие блага или наследство.

– А что, реально большое наследство?.. – спросил Клыкастый.

– Немаленькое, – ответил Бруно с кривой улыбкой. – Мой отец был герцогом де Ламбрия.

У Нокса и Берты открылись рты, Клыкастый, не понимая их реакции, захлопал глазами, а Рик вопросительно обернулся к Берте.

– Герцог де Ламбрия?.. – переспросил Нокс. – Это же младший брат короля Черных земель! Бруно, да ты принц?..

– Какой из меня принц!.. – выругался тот. – Незаконнорожденный сын своего отца, в глаза не видевший матери – вот кто я.

Рик вмешался в разговор, направляя его в более важное русло.

– А что по поводу дикой магии?..

Бруно вздохнул.

– Ну... Меня ей никто не учил. То есть до сих пор я даже не знал, что это так называется. В детстве меня иногда простреливало, и я мог что-нибудь сотворить такое-эдакое, ну типа как та девица сегодня: хвост отрастить нелюбимому учителю или лицо няньки превратить в свиную харю. Но зачарование через пару часов развеивалось само, даже если я не снимал его. Отец меня за такие вещи жутко ругал... И я как-то разучился со временем. Даже не помню, когда делал что-то подобное в последний раз. Так что теперь мой черед спросить: так что это за аспект у меня такой?..

Рик задумчиво потер подбородок.

– Видишь ли... Я, к примеру, не знаю.

Бруно удивленно вытаращился на друга.

– Не понял. Как так? Ты же видел меня в этот самый момент!..

– Не просто видел, а даже успел как следует рассмотреть: густая бирюза с черными прожилками и вкраплениями перламутра, – проговорил Рик. – Вот только я такое встречаю в первый раз. И понятия не имею, что это за спящий аспект такой, и почему вообще он у тебя есть. К примеру, Селина – не совсем человек, она наполовину эльф, а у полукровок иногда просыпается аспект Путеводной Звезды. Случай редкий, но понятный. Но с тобой-то что не так?..

Бруно пожал плечами.

– Я что, первый, у которого не один аспект?.. – раздраженно фыркнул он.

Ответом послужило гробовое молчание.

– Да ну, – проговорил Бруно, глядя на серьезные лица друзей. – Нет, ну такого же быть не может!

Рик кивнул в ответ на его красноречивый взгляд.

– Вот теперь ты понял, да?.. – сказал он. – Без использования фамильного оружия и без кровавого ритуала человек может использовать только один аспект – вот что я всегда знал, как непреложную истину.

Бруно растерянно уставился на Рика.

– Да ну?..

– Правда, у шадриан есть ахъяты, – подал голос Нокс. – У них по нескольку аспектов. Вот только на шадрианина ты как-то не похож.

Джабир, услышав про ахъятов, заинтересованно взглянул на Нокса, но вопросов задавать не стал.

– И что же тогда у меня за спящий аспект? – проговорил Бруно.

Рик задумчиво потрогал языком разбитую губу.

– Пока – не имею понятия... Но неспроста у тебя на плече горгулья, а в ухе – фея. Теперь я почти уверен, что все дело в этом твоем аспекте. Жаль, что мы ведьму так бездарно упустили. Нужно было узнать у нее об этой «дикой магии» побольше – источник, конечно, еще тот, но хоть какой-то. Грешно иметь при себе оружие, и не уметь им пользоваться.





Глава 11. Деньги и корабли





Все портовые города, в которых довелось побывать Рику, условно делились на два типа. Первый можно было сравнить с хорошей таверной: на переднем дворе всегда чисто, столы выскоблены до бела, еда вкусная, а хозяин услужлив, и гости, из уважения к нему, бьют морды друг другу исключительно на заднем дворе, где воняет помоями и бегают крысы. Второй тип походил на дешевую придорожную блеваловку: вонища, грязь, разбитые рожи, у каждого второго — нож в голенище, у каждого первого – рыло в пуху. Магнус относился ко второму типу. Узкие уродливые улочки воняли помоями и нечистотами, пьяные матросы ломали друг другу носы за проигранные в кости деньги, продажные девки беззастенчиво предлагали себя прямо на улице, а стражники, делая обход, старались поменьше смотреть по сторонам. Приличные на вид дома здесь соседствовали с покосившимися халупами, дорогие платья — с истлевшими лохмотьями.

Отряд Рика приехал в Магнус уже под вечер, и первым делом он свернул к бухте, чтобы увидеть, много ли судов сейчас стоит в порту. По-видимому, новости сюда уже успели добраться: бухта была почти пуста. Красное, как спелое яблоко, солнце медленно сползало в море, коричневая волна устало плюхала о берег. Вечно голодные чайки шуршали в мусорной куче среди обломков ящиков и бочек. Когда ветер с моря немного стихал, начинало остро вонять стухшей рыбой. Портовые грузчики слонялись по набережной в надежде, что еще удастся подзаработать.

А на причале покачивались только изящная каравелла с великолепной ундиной на носу и массивный корабль, подобных которому он еще не видел. Дальше в бухте виднелись два каких-то мутных суденышка без опознавательных знаков и даже без флага, и еще один гигант. Правее причала для торговых кораблей стайкой сбились мелкие рыболовецкие суда местных, и сейчас там кто-то как раз выгружал свой улов. Прямо напротив рыбаков располагалась пустующая рыночная площадь.

– Ничего себе у вас тут корабли!.. – удивился Рик, рассматривая пришвартованного великана. – Как они вообще на плаву-то держатся?!

– Это каракка, – пояснил Нокс, хмуро глядя на опустевший порт. — М-да, а уплыть будет не так-то просто...

— Ты хотел сказать: уплыть будет бешено дорого, -- уточнил Бруно. – Моряки не упустят возможности спустить с нас три шкуры. А потом те же три шкуры, только уже буквально, с нас постараются снять те, чьи места на корабле мы займем.

Рик задумчиво разглядывал причал. По правде говоря, он ожидал большей суеты, паники на берегу.

– А сколько всего у нас денег? – спросил Рик, отвязывая с пояса свой кошелек и заглядывая внутрь. – У меня только три золотых, которые нам вручили после приезда императора, и медяки на пиво.

– У меня тоже, – вздохнул Бруно.

– А у меня десять золотых в поясе зашито, – с самодовольной улыбкой проговорил Нокс.

– Да ты богач! – ахнул Клыкастый. – У меня только две монеты и медяки.

У Берты еще было восемь золотых, так что всего набралось двадцать шесть золотых имперов.

– Да неужто не хватит? – воскликнул Клыкастый. – Куча денег же!

– Боюсь, по нынешним временам не так уж это и много за побег с континента,– ответил Рик. – Нужно узнать у команды, куда вообще эти корабли плывут, а, заодно – где капитаны.

Подъехав к каравелле, Рик спешился, отдал поводья лошади предупредительно оказавшемуся под рукой Джабиру и прошел по мостку к поскрипывающему веревками и мачтами кораблю.

– Эй, кто-нибудь! – крикнул он возившимся на палубе матросам. Услышав его, пара дюжих парней в льняной форме подошли к борту.

– Чего хотел?.. – спросил один из них, коверкая имперское наречие.

– Спросить, куда и когда плывете.

– Капитан пассажиров не берет, – проворчал матрос.

– Я не о том спрашивал, – нахмурился Рик.

– Сангуис, – ответил ему второй. – Вся команда уже на борту, отчалим, как капитан прикажет.

– Понял, спасибо! – махнул ему рукой Рик и вернулся к своим. – Каравелла плывет не в Игнис, – сообщил он друзьям. – Поехали дальше.

Каракка вблизи выглядела впечатляюще. Она действительно была огромна: пять мачт, четыре палубы – конструкция, казавшаяся Рику совершенно нереальной из-за своих масштабов. Кроме флага Империума на флагштоке реяло полотнище с изображением человеческой фигуры в красном квадрате.

– Это еще что за знак? – поинтересовался Рик.

Ему ответил Нокс.

– Работорговцы, – объяснил он. – Их всех обязуют в порту оповещать о своем грузе: прежде чем войти в порт, они сначала неделю обязаны выстоять на карантине, потом на судно отправляется портовый врач, и, если груз оказывается здоровым, их пускают к причалу. А потом у них есть разные преимущества по сравнению с другими грузовыми судами – так что они не спускают свой флаг до того момента, пока не уйдут в плаванье.

– Ясно, – ответил Рик, глядя с неприязнью на развевающееся полотнище с символическим изображением. Работорговцы вызывали у него отвращение. – Пойду, спрошу у них.

Вернулся он через пять минут, ругаясь сквозь зубы.

– Они хотят по десять золотых за пассажира! Совсем обнаглели!..

Клыкастый присвистнул.

– Вот это да...

– И у нас сроку всего до утра, чтобы эти деньги найти, – добавил Рик, сердито усаживаясь в седло. – Или придумать какой-то другой вариант убеждения...

– А что тут думать? – проворчал Клыкастый, пуская лошадь следом за двинувшимся вперед Риком. – Найти капитана, взять его за яйца – и пусть везет бесплатно! Куда ему деваться-то?

– Да как только корабль в открытое море выйдет, капитан прикажет за яйца взять уже тебя, – ответил ему Бруно. – Они таких борзых за бортом обычно остужают. Я пока в Игнис плыл, многого насмотрелся...

– Ну так пускай попробуют! – рявкнул тот. – Сколько их там? Человек двадцать в команде?

Нокс вздохнул, оглянулся на корабль.

– Вообще, думаю, человек восемьдесят...

– И что, скажешь, не справимся?! – фыркнул Клыкастый.

– А что, отличная идея, – с невозмутимым лицом кивнула Берта. – И правда, давай просто перебьем их всех, а каракку в Игнис ты поведешь!

Бруно рассмеялся.

– Нет, он у нас заместо попутного ветра будет! Только главное, чтобы дул нужным местом, а не с обратной стороны. А вообще, Рик, когда очень нужны деньги, всегда есть, как минимум, два способа их раздобыть. Это украсть или выиграть...

– Здесь тебе не вольница, а я – не главарь банды, – осадил его Рик. – За воровство уши собственными руками оторву.

Парень фыркнул, дернул плечами.

– А в чем проблема? Если есть большая и важная цель, не вижу ничего предосудительного в том, чтобы слегка замараться. Или лучше остаться здесь вместо того, чтобы отправиться в Шадр, как ты хотел?..

Сначала Рик хотел сгоряча что-то выпалить, но передумал и ответил спокойно и вдумчиво.

– Понимаешь, брат, вот сначала тебе не хватает золота для важного путешествия вроде как во благо всем. Потом – не хватает золота для обеспечения достойной жизни себе и детям. А потом тебе не хватает кристаллов для парящего дворца.

Бруно почесал затылок.

– Я тебя понял...

– Поэтому я против кражи, – проговорил Рик, осматриваясь по сторонам. На некотором расстоянии от прибрежной линии располагались склады, регистрационная палата и казарма стражи, а дальше тянулась обычная улица с жилыми домами и дремлющими под забором пьяницами. – Нечего обирать людей – нужно просто прямо и по-мужски поговорить с капитаном. Команда не стала говорить, где он, так что придется поискать. Но, думаю, он вряд ли пошел коротать ночь перед отплытием в какую-нибудь отчаянную дыру, так что попробуем осмотреть места поприличней.

Клыкастый довольно улыбнулся:

– Правильно, командир! Вот и я говорю: нужно просто взять капитана за...

В его реплику ворвалась бурная брань, и из ближайшей таверны на улицу вывалилось четверо простолюдинов. Выплевывая друг другу в лицо ругательства, они принялись толкаться прямо посреди дороги, перегораживая проезд. Пронзительный свист Клыкастого заставил их отвлечься от своей разборки.

– В сторону! – рявкнул на них одноглазый, и те послушно пропустили всадников.

Начинало темнеть. Воздух наполнялся вечерней синевой, со стороны причала донесся размеренный звон колокола – видимо, каравелла на Сангуис отдала швартовы и покидала бухту.

– Давайте-ка вон туда зайдем, – Рик указал рукой на вполне приятное заведение с большой вывеской, где белой краской на красном фоне были нарисованы игральные кости и виднелось название: «Прожорливая хрюша».

Внутрь Рик отправился вместе с Бруно. Посетителей здесь было мало: трое хорошо одетых мужчин мирно играли в кости и потягивали вино, и еще двое за столом у окна эмоционально что-то обсуждали, поедая жареную курицу с пивом.

Вместо хозяина заведения у стойки стояла пышная, сдобная хозяйка в крахмальном чепце и белом переднике.

– Что угодно господам? – расплылась она в улыбке, увидев двух молодых привлекательных посетителей.

Рик высыпал на стойку пригоршню медяков.

– Два пива, мне и приятелю.

Хозяйка аккуратно собрала монеты в ладонь, прищелкнула языком, смахнула несуществующую пыль с вычищенной стойки и через минуту вынесла из кухни две кружки с темным пивом.

– А что народ-то мирно пьянствует? Демонов из Кордии не боится? – как бы между делом спросил Рик, придвинув кружку к себе.

– А, вы тоже слыхали эту сплетню? – охотно отозвалась женщина, наваливаясь на стойку выдающейся грудью и подпирая щеку пухлой рукой. – Что ж, до Кордии далеко, до императора высоко. Посыльный, говорят, вчера утром явился в городской совет, все корабли разом и поснимались. Только я вот, к примеру, не больно-то верю. Да и мало кто верит. Какие демоны в наши-то дни?.. Высокие господа, небось, опять какую хитрость затеяли, а людей простых смущают.

Рик отпил полкружки – пиво было прохладное, густое, вкусное.

– А зря – демоны-то настоящие.

Женщина засмеялась – мелко, маняще подрагивая грудью в квадратном вырезе.

– Да полно, если бы шли демоны – тут повсюду уже войска бы стояли, и я бы за день делала недельную выручку. Скорее всего, опять кто-нибудь намудрил с этой проклятой магией – вот что-нибудь и вылезло. А торговцы – пугливый народ, над золотом своим трясутся пуще, чем мать над младенцем.

Тут она заговорщицки понизила голос и проговорила:

– А вот на западе, говорят, иногда их действительно видят. Ну, демонов. И прочую нечисть. Там инквизиции-то путем нету, залез себе на гору – и колдуй, сколько влезет. Вот идиоты всякие там и чудят, а потом разведчики всю эту заразу отлавливают и убивают...

Рик кивнул.

– Знаю, сам из разведчиков.

Хозяйка сначала удивилась, а потом расплылась в улыбке.

– Господин шутить изволит?

Рик усмехнулся – и кружка с пивом в его руках мгновенно покрылась изморозью.

Глаза хозяйки таверны расширились. Уставившись на льдинки, она выпрямилась, отодвинулась от стойки...

– Собиралась бы ты лучше, да бежала куда подальше от города – здесь-то они скоро будут, не сомневайся, – проговорил Рик. – А теперь скажи нам, добрая женщина, как выглядит капитан каракки, что стоит в порту?

– «Белая дева» называется, – добавил Бруно, вытирая пену с верхней губы. – А пиво у тебя славное, спасибо.

Хозяйка озадаченно переводила взгляд с Бруно на Рика – и обратно.

– Это правда?.. Вы их видели?..

– Видели, – кивнул Бруно. – А теперь срочное донесение нужно в Игнис отвезти, так что помоги нам? Мы в долгу не останемся, – сказал он, как бы между прочим трогая кошелек у себя на поясе.

– Капитан «Белой девы» обычно в «Сладком пирожке» сидит, там и еда, и девочки... – проговорила хозяйка таверны, хлопая глазами. – Он такой... толстый, в шляпе и с темной бородой. Уха у него правого нет...

– Спасибо, я благодарен всей душой! – воскликнул Бруно и, перегнувшись через стойку, демонстративно и звонко поцеловал растерянную женщину в упругую румяную щеку.

Рик, по-быстрому допивавший свое пиво, закашлялся.

– Пошли, – со смехом сказал он, хлопнув находчивого Бруно по плечу.

– А вы все-таки меня разыграли! – крикнула им в спину хозяйка таверны. – Если бы вы настоящих демонов видели, веселья бы у вас поубавилось!

– Человек ко всему привыкает, – ответил ей Рик, оборачиваясь у выхода. – А кто вечно мрачен – тот уже мертв.





Найти «Сладкий пирожок» не составило труда – заведение располагалось дальше по той же улице. Это был небольшой двухэтажный дом с желтыми от света масляных ламп окнами и большой вывеской, освещенной двумя яркими фонарями. С вывески прохожим подмигивала женщина с жутковатым красным ртом.

– Берта присмотрит за лошадками, а мы пойдем капитана нашего поищем, – велел Рик, спешиваясь.

Оставив Берту у коновязи, мужчины вошли в заведение.

Очутившись внутри, Клыкастый даже присвистнул: красный ковер на полу, яркие подушки, подносы со всякими вкусностями и вином. Здесь же, на подушках, отдыхал один расслабившийся посетитель в окружении девиц в корсетах и панталонах.

– Я б тут полежал, – пробубнил Клыкастый себе под нос, не в силах отвести взгляда от округлого зада девицы, которая, прогнувшись по-кошачьи, что-то игриво рассказывала своему клиенту.

– Господа, что вам угодно? – подлетели к новым посетителям две прелестницы. Воинственный вид вошедших их явно настораживал, но не настолько, чтобы отказал годами наработанный профессионализм. – Выпить, покушать, отдохнуть?..

– Нам нужен капитан, – строго сообщил Рик. – Для него срочное сообщение из Кордии.

Валявшийся на подушках мужчина, услышав это, мгновенно превратился из растекающегося сластолюбца в собранного моряка.

– Вы говорите о капитане «Белой девы» Лорусе? – спросил он, отодвигая от себя девиц и поднимаясь. – Я – его личный помощник. Что угодно?

– При всем уважении, я должен увидеть капитана лично, – отчеканил Рик. – Он наверху?

– Да, я его сейчас позову, – с недоверчивой интонацией проговорил помощник капитана.

– Благодарю, я сам.

Рик метнулся по лестнице вверх. Помощник хотел было последовать за ним, но клыкастый с Ноксом преградили ему дорогу.

– Не волнуйтесь, все будет хорошо, – проговорил Нокс, но, видимо, прозвучало это как-то неубедительно, потому что тот дернулся к выходу, и Джабиру пришлось применить искажение. Девицы завизжали, сбились в кучу.

– Девочки, тихо и спокойно садимся на ковер и ждем. Ничего дурного не случится, обещаю, – сказал им Нокс. – Вашего клиента мы просто немного задержали, он жив и здоров, и через четверть часа сможет двигаться не хуже любой из вас.

Пока он это говорил, Бруно запер двери заведения и опустил на окнах занавески.

А Рик тем временем открыл единственную запертую дверь на втором этаже – вернее сожрал ее пустотой. На постели кверху спиной лежал полный мужчина. Его руки и ноги были связаны розовыми простынями, а две обнаженные девицы душевно охаживали его по рыхлой заднице кожаными ремешками. При виде Рика истязательницы взвизгнули от испуга, и Рик учтиво отступил в сторону, чтобы дать им возможность улизнуть поскорее.

– Эй, ты кто?! – закричал капитан, пытаясь развернуться и высвободить руки и ноги, но девочки, по всей видимости, знали свою работу хорошо и связали его надежно.

Рику стоило немалых усилий сохранить серьезное лицо.

– Капитан Лорус?..

Осознав свою беспомощность, тот вздохнул и повернул к Рику голову.

– Допустим.

– У меня для вас важное сообщение.

Тот фыркнул.

– Для важного сообщения, как видите, я одет не по форме.

Рик вытащил нож и помог Лорусу освободиться. Взглянув на странного визитера исподлобья, капитан потянулся за своей одеждой.

– Кто вы такой и что вам нужно от меня?..

– Мне нужно, чтобы «Белая дева» прямо сейчас вышла в море с моим отрядом на борту, – заявил ему Рик.

Капитан фыркнул еще раз.

– А больше ничего вам не нужно? Врываетесь в бордель, вытаскиваете из постели порядочного человека и еще осмеливаетесь диктовать какие-то требования! Вы в своем уме?! – возмутился он, натягивая штаны.

Рик покачал головой.

– Капитан, вы – в розовых простынях и все еще полуголый, а у меня на доспехе красная и фиолетовая кровь, два меча в ножнах а внизу нас ждет мой отряд – так кто из нас не в своем уме? – он говорил серьезно, твердо, но совершенно без агрессии, что делало его тон доверительным и почти дружественным. – Демоны действительно сожгли Кордию, Лорус. И мы должны успеть отплыть отсюда раньше, чем вспыхнут пожары. Иначе горожане в истерике ринутся на ваше судно, и, чтобы отчалить, вам придется сражаться не с пиратами, а с простыми людьми, которые в вашем судне увидят единственное средство к спасению. Они будут показывать вам своих плачущих детей и умолять пожалеть хотя бы малыша, а за их спинами уже будут маячить красные доспехи – и смерть, с которой вы ничего не можете поделать. Хотите такое, Лорус?..

Тот застыл с рубахой в руках.

– Вы действительно их видели?.. – проговорил он. – Как в книжках легенд? Рогатых, в красных доспехах?..

Рик кивнул, и капитан забористо выругался.

– А у нас тут говорили, что в одном из храмов Кордии во время ритуала какие-то твари из Нижнего мира повыбирались наружу, и там сейчас войска...

– Войска разбиты, дворец императора рухнул с высоты на землю, столица в огне – вот как обстоят дела на самом деле, – хмуро сказал Рик.

– Сколько у вас человек? – спросил капитан, натягивая свою куртку.

– Нас всего пятеро.

– Ну, пятерым-то мы место найдем... – Лорус вдруг остановился и с какой-то брезгливостью взглянул в сторону Рика. – А вы, значит, бежите от них, храбрые воины императора? Хороша же у нас армия...

– Язык прикуси, – оборвал его Рик, уставившись на капитана тяжелым мрачным взглядом. – Это не побег, это вынужденное отступление. Хотя выглядит так же мерзко, и мерзко ощущается. Вот ты можешь увезти на своем корабле всех жителей города, чтобы спасти их?.. Женщин, детей, стариков?

Лорус умолк. Брезгливость на его круглом лице растаяла. Он все понял.

– Вот и я не могу с четырьмя воинами их защитить. Если ты попытаешься взять на борт всех жителей, твой корабль пойдет ко дну, а если я постараюсь здесь остаться и держать бой – все мои люди погибнут вместе с горожанами. Глупо и бессмысленно. Быть храбрым и быть идиотом – это не одно и то же.

***









Когда «Белая дева» отчалила, и с расстояния открылся вид на укутанное ночным мраком побережье, все поняли, насколько вовремя покинули город.

В ночном мраке вдоль моря показались оранжевые блики горящих рыбацких деревушек, а вскоре со стороны Магнуса донесся набат сигнального колокола. Вот и конец...

Рик стоял, скрестив руки на груди, вперившись взглядом в ночные огни. Тревожный звон становился все тише, его заглушал плеск воды о борта и поскрипывание снастей и мачт. Команда вместе с капитаном на верхней палубе тоже смотрели в сторону утонувшего во мраке Магнуса, кричавшего о помощи.

Лорус скомандовал ветровому, и маг принялся чертить в воздухе руны попутного ветра. Паруса расправились, и каракка начала ускорять свой бег. Капитан подошел к Рику – по всей видимости, хотел ему что-то сказать. Но слова застряли в горле, когда вдруг темный берег озарился сразу несколькими яркими вспышками, разрастающимися буквально на глазах.

– Заклинание демонического огня, – негромко проговорил Рик. – Они подожгли город одновременно в нескольких местах со стороны континента, чтобы гнать всех к морю...

Капитан уставился в сторону порта и медленно, сочно и с чувством принялся бормотать ругательства, как заклинание.

– Так что же теперь будет?.. – проговорил он наконец, когда проклятия иссякли.

– Война, – коротко ответил Рик.





Глава 12. За морями. Часть 1





В это утро Эйон окончательно понял, что становится чужим для собственного мира. Плотно насыщенная магией атмосфера родной земли становилась ему в тягость. Клан Эйона относился к числу самых древних на Эльфийской гряде, и потому его замковый комплекс располагался совсем близко от Древа. Здесь, в первом кольце Сияния, эльфы испытывали ощущение блаженного умиротворения и наполненности.

Все, кроме низвергнутых.

Открыв глаза, он какое-то время наблюдал, как вспыхивают и перетекают из одного цвета в другой по высокому белому потолку яркие блики от Сияния, попадающего в комнату через огромные стрельчатые окна. Потом осторожно высвободил плечо из-под головы светлоокой красавицы Инайи — его старшей жены. Эйон взял ее очень давно, но никто из них до сих пор не пожелал расторгнуть свой союз, воспользовавшись правом столетия. За столько веков от прежней страсти не осталось и следа, но зато появилось нечто другое, оказавшееся не менее ценным для обоих – привычка. Она родила ему семерых детей, что на Эльфийской гряде было почти чудом. Правда, выжило лишь четверо, сын и три дочери, но для эльфов такое количество потомков считались великой удачей и богатством.

Потом Эйон осторожно снял со своей груди тонкую ручку юной Эмианы — самой младшей, пятой жены. Кроме цвета волос она больше ничем не походила на Инайю: резкие черты лица, резкие жесты и движения, резкий характер. Не будучи красавицей, Эмиана во время празднования недели перемен дерзко и самонадеянно предложила высокородному многовековому Эйону себя в жены. Он тогда рассмеялся – как и все остальные, слышавшие пылкое признание... А спустя месяц ввел взбалмошную Эмиану в свою замковую башню. И не пожалел об этом. Незадолго до отъезда Эйона в Империум молодая жена родила ему еще одного сына.

С момента возвращения из Империума он звал на свое ложе только этих двух эльфиек. С одной из них было крепко связано его прошлое, с другой – будущее, которое ему не суждено увидеть.

Поднявшись с постели, Эйон взглянул на свое обнаженное тело. Оно выглядело, как у человека: тусклая, лишенная света кожа. Сколько лет осталось этому телу, прежде чем оно превратится в прах? Десять? Пятнадцать?

Надев брошенную около постели хиту, бесформенную длиннополую рубаху для отдыха, Эйон подошел к одному из распахнутых настежь окон.

Отсюда открывался прекрасный вид на Древо. Замковые комплексы кланов – высокие, тонкие, как кипарисы, располагались вокруг него. Белокаменные, серые, золотисто-коричиневые – все разные, но одинаково воздушные и изящные. Могучие корни Древа, переплетаясь, тянулись почти через всю Эльфийскую гряду. Его узловатые короткие ветви круглый год были усыпаны бело-красными цветами. Здесь от избытка магии яркими цветными лентами начинал светиться сам воздух, будто мираж, простирающийся от небес до земли. Солнце уже раскрашивало небо на свой лад, но Сияние все равно оставалось ярким. Дыхание ветра приносило тонкий, сладкий аромат, от которого кружилась голова и начинала гореть кожа.

Скоро он не сможет ночевать в собственном доме...

Инайя почувствовала, что Эйон поднялся – и встала следом за ним. Приблизившись, она обняла мужа за пояс, прильнув к спине щекой. А он продолжал смотреть на всполохи магии, погруженный в свои мысли.

Когда Эйон отчитывался на аудиенции у королевы, советники повели себя так, что даже глупец бы понял: они не верят ни единому слову. Ни о возвращении Алрика, ни о появлении особенного демона. Стоило Эйону Аиерра Гаиит стать низвергнутым, как его слова потеряли былой вес. Низвергнутые эльфы — как прокаженные, их сторонились, словно больных какой-то заразной болезнью. Подобного унижения Эйон еще не испытывал. И только королева во время его рассказа держала себя так, словно действительно была заинтересована — возможно, исключительно из уважения к его прежним заслугам...

Он мягко, но решительно разомкнул объятия Инайи.

-- Иди спать, – велел Эйон, коснувшись жемчужной щеки жены. – Еще очень рано.

Она подняла на него полные печали золотистые глаза, кивнула и покорно отправилась к постели. Но, сделав несколько шагов, обернулась.

– Эйон, однажды наступит момент, когда мы уже не сможем делать вид, будто ничего не произошло, – тихо сказала она.

Даже сейчас он по-прежнему был величественно светел. Только свет этот был какой-то особенный – незримый, но осязаемый.

– Знаю... – проговорил Эйон.

– Когда придет время перебираться на побережье – возьми меня с собой?.. – проговорила Инайя.

Он усмехнулся, покачал головой.

– Неужели я тебе еще не достаточно надоел за эти годы?..

Инайя улыбнулась.

– Ты не так уж часто бывал дома.

Он тихо засмеялся, блеснув влажными глазами.

– Договорились. Умирать я буду на твоих коленях.

– Эйон!.. – с укором выдохнула она.

– Иди в постель, – уже строже сказал тот.

За стеной раздался детский вскрик – это малыш, должно быть, почувствовал тревогу своего отца. Инайя потянулась было к двери – но, встретившись взглядом с мужем, послушно шмыгнула под простыни.

Эйон сам вышел в детскую – маленькую квадратную комнату, расписанную диковинными птицами и цветами, с большой деревянной колыбелью на гнутых полозках. Над малышом уже хлопотала нянька, но Эйон забрал сына из ее рук, бормоча что-то совершенно бессмысленное и убаюкивающее. Доверчивое тепло его хрупкого тельца успокаивало саднящее жжение в груди.

Десять – пятнадцать лет. Другие дети Эйона уже давно стали взрослыми, и он гордился ими. А вот каким вырастет этот кроха, он увидеть уже не успеет...

И тут Эйон услышал едва различимый звук песни. Звук нарастал, становился все требовательней и громче. Поцеловав сына в лоб, он отдал его няньке и вышел из спальни.

Призыв самой королевы – дело, не терпящее отлагательств.

Едва проснувшийся слуга вынес для господина два костюма на выбор – бело-золотой и лазурный. Эйон с тоской взглянул на себя в огромное зеркало – и потребовал что-нибудь попроще...

Енанийя Высокомудрая, королева Эльфийской гряды, ожидала своего подданного у Древа. На удивление, она была совсем одна, без восьми советников, которые неизменно присутствовали на всех встречах. Королева сидела на большом троне, опираясь одной рукой о золоченый подлокотник. Длинное белое платье с алым шелковым шлейфом казалось еще одним цветком у корней. Королеву наполнял настолько яркий свет, что разглядеть черты ее лица не представлялось возможным. Длинные сияющие волосы, которые обычно слуги убирали в затейливую прическу на затылке, сейчас просто струились по спине ниже колен, как еще один шлейф.

Миновав стражу, Эйон опустился на колено в росистую траву и опустил голову.

Зовом королева подняла своего верного слугу с колен и приказала подойти ближе.

Эйону стало трудно дышать, но он выполнил приказ, не дрогнув.

– Приветствую тебя, – мелодичным голосом сказала королева, протягивая ему руку. Эйон с трепетом поднес ее к своему лбу.

– Да пребудет с тобой, о Высокомудрая, сила и свет!

– Извини, что подняла тебя в такую рань, – милостиво проговорила она. – Но мне хотелось поговорить с тобой наедине. Присядь здесь, – королева указала место возле своего трона, и Эйон покорился ее приказу без промедления.

– Ты был прав во всем, – с грустью сказала она. – Мне пришли известия из Империума. Кордия захвачена и сожжена демонами.

Это сообщение заставило его вздрогнуть.

– Демоны вернулись?..

– Верно, – кивнула она. – История повторяется, Эйон. Но худшее заключается не в том, что вернулись демоны. А в том, что вернулся Альтарган Алрик. И теперь в этом нет никаких сомнений.

Эйон даже не сразу осознал суть сказанных ею слов. И чем больше осознавал, тем изумленней становилось его лицо. Пораженный, он наконец проговорил:

– Но разве... это не удачное и своевременное стечение обстоятельств?..

– Нет, – неожиданно резко ответила королева, и уже мягче добавила. – Твое заблуждение простительно. Минувшую войну ты встретил еще слишком юным, чтобы понимать, что же происходило на самом деле. Мне самой потребовалось слиться с памятью Иоийи Светлоликой, чтобы разобраться, но теперь я знаю все...

Эйон напрягся. Он не смел спросить у королевы прямо, что она имеет в виду, и мог лишь надеяться, что Енанийя Высокомудрая пояснит свои слова.

– ... Теперь я знаю, почему в свое время она приказала отправить в Совет посольство, и почему настаивала на полном истреблении рода Алрика Освободителя.

Эйон побледнел. Голова пошла кругом – то ли от избытка магии, то ли от той правды, что он сейчас услышал. А королева тем временем продолжала:

– Ты сказал, Алрик пока еще не вернул себе всей силы и довольно слаб. А еще – он встретил тебя как друга, стало быть, ему до сих пор не известно, какую роль сыграли эльфы в его судьбе. Эйон Аиерра Гаиит, от лица всего моего народа, возлегшего под корни Древа и живущего ныне, я приказываю тебе вернуться в Империум, отыскать Альтаргана Алрика через Путеводную Звезду и убить его!

Эйон отшатнулся. Он все еще не верил, что слышит такие слова наяву. Дышать становилось все трудней.

– Моя госпожа... Но ведь этот человек...

– Алрик – это не человек, а чудовище, порожденное человечеством на беду и проклятье всем нам! – воскликнула королева. – Убей его, пока не поздно! Он не станет прятаться от тебя, и не будет ждать оружия в твоей руке, поэтому у нас есть шанс закончить все быстро.

Эйон низко опустил голову.

– Он не будет ждать оружия в моей руке и не станет скрываться от меня потому что считает другом...

– Верно, – кивнула королева.

– Моя госпожа... – с трудом проговорил Эйон, вставая перед ней на колено и опуская голову еще ниже. – Умоляю, не требуйте от меня исполнения этого приказа!.. Я... не могу его исполнить... Вы хотите, чтобы я всадил нож в открытую спину того, с кем вчера делил хлеб и врагов!.. Как мне после этого смотреть на собственные руки, и где отыскать свою утерянную честь?..

– Эйон, я разделяю твою печаль, – отозвалась певучим, нежным голосом королева. – Но сможешь ли ты отыскать свою честь, если, обвинив тебя в измене, я соберу твоих жен и детей и вышлю их за пределы Эльфийской гряды туда, где их найдут люди и сделают с ними все то, что сделали с твоей сестрой?..

Эйон закрыл глаза. Вот, значит, как...

– С них сорвут защитные костюмы, и твоими любимыми будут насыщаться моряки... – с неумолимым спокойствием продолжала Енанийя Высокомудрая . – И будь уверен – я сделаю так, что ты услышишь, как избивают и насилуют твоих дочерей и жен. Путеводная Звезда принесет их крики и стоны. Твоим сыновьям, которыми ты так гордишься, повезет больше: эльфы мужского пола людям не нужны, по крайней мере, взрослые и младенцы. Поэтому их просто убьют или выбросят за борт. А теперь подумай, стоит ли твоя детская привязанность такой расплаты?.. Ты умираешь, Эйон. Так оставь своим близким после себя место в клане, богатство и почести, а не страдания.

Эйон не отвечал. Он все еще стоял на колене, низко опустив голову...

Рука королевы ласково коснулась его головы.

– Иногда жизнь требует жертвы, – сказала она. – Я жертвую своей судьбой – как королева, я навеки связана с Древом, я с ним – единое целое, и потому никогда не узнаю ни ласки любимого, ни счастья материнства. И когда я умру, я лягу под корни Древа, чтобы питать его. Как другие королевы до меня. Как Великий Древний – до нас. Пришло время твоей жертвы, Эйон. И она не так уж невыносима по сравнению со многими другими, принесенными под этим небом.

Эйон поднял голову. Обжигая глаза, он попытался всмотреться в лицо королевы, рассмотреть ее черты – но с таким же успехом он мог бы разглядывать солнце, поднимающееся над горизонтом.

– Почему?.. – спросил он, а образ королевы уже плыл из-за влажной поволоки, затянувшей взгляд.

– Потому что Алрик – не друг нам, и никогда им не был. Он никому не друг, даже самому себе, – сказала королева, поднимаясь со своего трона. – В любом случае, это не просьба, Эйон. Это приказ. Ты выполнишь его?

Стиснув зубы, Эйон кивнул.

– Я не услышала ответа, – холодно заметила Енанийя Высокомудрая.

– Я вернусь в Империум, найду Рика... – он запнулся, но заставил себя выговорить последние слова. –... и убью его.

– Хорошо, – сказала она, и жестом отпустила своего подданного.

Когда Эйон ушел, из подземных покоев вышел один из советников королевы и опустился перед ней на колено.

– Моя госпожа, вы звали меня?..

– По следу Эйона Аиерра из клана Гаиит нужно пустить две группы ассасинов, – приказала она. – Пусть держатся на расстоянии, но следят за ним самым тщательным образом, и в случае необходимости, доведут дело до конца.




Глава 12. За морями. Часть 2






Поскольку Клыкастый успешно подменял на «Белой деве» ветрового, когда у того иссякал запас сил, капитан рассчитывал оказаться у берегов Игниса не позже, чем дней через десять. Сначала Рик обрадовался такому раскладу, но оказалось, что и десять дней в море могут стать серьезным испытанием. Нокс совершенно не выносил качку — зеленый и измученный, он мечтал лишь об одном: вновь ступить на твердую землю. Но его самочувствие не шло ни в какое сравнение с тем, что творилось с Джабиром. Тот стонал, рычал, его кожа упорно приобретала красноватый оттенок, а на лбу проступали рога. В конце концов, шадрианина заперли в каюте вместе с Ноксом, обнимавшимся с железным ведром, и Рик установил дежурство у дверей каюты, чтобы никто из членов команды или таких же беглецов, как они сами, ненароком не увидел истинного лица Джабира.

Рик нормально переносил плаванье, но вынужденное бездействие его порядком выматывало. В свободное от сна и караула время он нередко бродил по кораблю, изучая его устройство: чем дальше, тем больше его восхищала каракка.

Трюм «Белой девы» был заполнен провизией и какими-то ящиками с грузом, на нижней палубе в закрытых помещениях держали рабов: крупных крепких мужчин, уже купленных неким господином для работы на рудниках, и покладистых привлекательных женщин разного возраста на продажу. Выше располагались помещения для команды, кухня и каюты, занятые беглецами из Магнуса, которых оказалось неожиданно много.

Вечером четвертого дня на «Белой деве» случился переполох. Матросы с самым озадаченным видом носились по палубам, ворча друг на друга. Рик не стал их ни о чем спрашивать, но, увидев Лоруса после заката на верхней палубе, сам подошел к капитану.

Тот задумчиво прихлебывал из своей фляги, как это нередко бывало по ночам, и глядел на звездное небо, которое сейчас сливалось с морем и казалось бездонным.

– Что, волна спать не дает? — со снисходительной улыбкой спросил капитан у своего пассажира, намекая на поднявшуюся качку.

– Скорее, беспокойная голова, – отозвался Рик. – Что там у вас сегодня стряслось?..

Лорус в очередной раз осторожно глотнул содержимое своей фляги, крякнул, поморщился и передал ее Рику.

– Да ничего серьезного. Ложная тревога... Смотрящий за живым товаром сказал, что одна рабыня сбежала. Мол, нету ее среди остальных. Я отправил людей все обыскать от мостика до трюма – и ничего! Потом оказалось, этот умник так и не удосужился пересчитать их по головам — лицо он, видишь ли, запомнил. А когда товар пересчитали — все оказались на месте. Представляешь? Развел тут панику...

Рик отхлебнул из фляги капитана -- и у него даже слезы выступили на глазах.

– Прости меня, свет – что это? Жидкий огонь?

Лорус довольно засмеялся.

– Глотку себе спалил? Эх ты, сухопутный! Крепче пива ничего, небось, и не пробовал?.. Это настойка из сангвы.

Рик тут же вспомнил омерзительное островное растение, питающееся трупами. От мысли, что только что он выпил настой из ее живых корней, Рик невольно содрогнулся и вернул флягу хозяину.

– Так значит, никто не сбегал?..

Капитан пожал плечами.

– Видать, померещилось ему от безделья. Я приказал всыпать парню двадцать палок и отправил трюм чистить. Так он среди ящиков с провизией кошку нашел! Человек-находка, мать его.

Рик улыбнулся.

– Кошку?..

Лорус широко развел руки.

– Во-от такущую. Рыжая, бешеная – или сама прибилась, или кто из матросов с берега прихватил, да не признается. Но коты на корабле – это всегда хорошо, крыс меньше будет...

Они оба умолкли, слушая волны.

– Как по небу несемся, да, командир? – проговорил капитан. – Ты раньше в открытом море-то был хоть раз?

Рик усмехнулся.

– Доводилось... Вообще, должен признать, специфическая у тебя работа. И груз хлопотный...

Лорус только рукой махнул.

– Ничего сложного. Просто глаз да глаз за ними, и уход нужен – я не люблю затяжных карантинов, и выплачивать штрафы за потери тоже не люблю. Здесь расстояние небольшое – не так уж трудно вовремя их покормить, напоить и ведро подать по нужде, чтобы под себя не гадили. А вот когда я ходил по Морю призраков – вот это было да!.. Вот там была всем работам работа!

Рик с интересом взглянул на Лоруса.

– Ты ходил по Морю призраков?

– Чуть ли не до самой Эльфийской гряды, – с гордостью подтвердил капитан. – Дикая вода, живет своей жизнью. Там и лоцман бесполезен – рифы сами растут, где хотят, скалы посреди глади поднимаются, море воронки крутит, туманы проклятущие – мало кто больше пяти лет выдерживает такую пляску, – он опять приложился к фляге и с нарочитой небрежностью добавил. – А я – пятнадцать лет с ним воевал!.. Пока не понял, что время мое истекло.

– И как ты это понял? – спросил Рик, чувствуя, что с его зрением что-то происходит. От моря начинал исходить зеленоватый свет, по телу медленно растекалась приятная истома.

– А я смерть свою увидел, – ответил Лорус, протягивая Рику флягу. – Еще глоток?

– Э, нет, спасибо. Я, кажется, понял прелести твоей настойки, но маг под дурманом – опасная штука.

Лорус озадаченно скривил губы.

– Вот демон, а я ведь как-то не подумал об этом... И правда, не пей лучше. Так вот, говорю, смерть я свою видел у Эльфийской гряды. У нас тогда прямо во время плавания ветровой помер, и пришлось идти, как придется... А тут шторм. Понимаешь? Вот сейчас смотришь – и повсюду будто бы небо, да? А тогда повсюду была вода. Сверху, снизу, сбоку – везде! Корабль подхватило и понесло: как, куда, чего – никто не понимал. И тащило нас до тех пор, пока в небе радуга не зажглась. Странная такая радуга – цветная, и полосы сверху вниз расположены, и они так... как будто текут, что ли. Можешь мне не верить – но чем угодно поклянусь, что так и было! И полный штиль. Как в байках о крае земли.

– Да я верю, – кивнул Рик. – И что дальше было?..

Лорус снова глотнул из фляги.

– А потом ветер вернулся, только с другой стороны, – мечтательно проговорил он. – В один момент. И мы уплыли оттуда... Но нас провожали. Я собственными глазами видел большую черную тень, которая сопровождала нас до тех пор, пока мы не очутились в свободных водах. Я уверен – это был их корабль. Длинный, со странным парусом, похожим на крыло летучей мыши. Представляешь? У команды сердце в пятках стучало, пока он не отстал. Но эльфы так и не стали нападать, хотя мы оказались в их водах. Поняли, что не было у нас злого умысла, и отпустили. Но, признаться, жутко было...

– А что вы делали в Море призраков? Неужто ундин ловили?.. – спросил Рик.

Лорус удивленно охнул.

– Неплохо для беспарусного! Точно, их самых. Ох и мерзкие же твари, скажу тебе...

Широко улыбнувшись, Рик кивнул.

– Да, видел. А как они воняют!..

Лорус захохотал в голос.

– О, да! И, главное, избавиться потом от смрада невозможно – стоит в носу, хоть убей.

– Зато, наверное, заработок был побольше, чем здесь, – заметил Рик.

– Это да, – со вздохом ответил капитан. – Но знаешь, как у нас говорят: море два раза не намекает. В первый раз повезло – во второй уже так просто с рук не сойдет. А здесь – спокойно, тихо... По крайней мере, раньше так было, – поспешил поправиться помрачневший Лорус.

Рик кивнул на флягу у него в руке.

– А тебе действительно надо, чтобы тихо и спокойно?

Капитан усмехнулся, сделал еще один глоток, и, заткнув флягу пробкой, сунул ее во внутренний карман своей куртки.

– Это ты верно заметил: скучно мне. Но пока еще не настолько, чтобы вернуться в Море призраков – вот в чем дело... И потом, не настолько я уже хорош... Спокойная вода – она ведь как болото. Затягивает... – с горечью проговорил Лорус.

– Быстрей бы уже добраться, – сменил тему Рик, почувствовав, что зацепил собеседника за больное.

– А я, честно говоря, не больно-то рвусь, – отозвался капитан. – Что, если демоны уже там, в Игнисе?..

Рик вспомнил Джабира – и усмехнулся. Порталы должны были отключить сразу же после нападения на столицу, а плыть по морю для полудемонов – то еще удовольствие.

– Это вряд ли, – сказал он. – Скорее всего, они сначала пойдут вглубь континента – там еще вон сколько земель. И только потом направятся в Игнис.

– Вот ведь дожили, а... – упавшим голосом проговорил Лорус.

– И не говори, – со вздохом отозвался Рик, подумав о своем. – Ладно, я пойду. Доброй тебе ночи!

Капитан в ответ только кивнул.

А пока Рик шел в каюту, которую занимал отряд, ему вдруг вспомнилась история о рабыне. Смотрящий поднял тревогу потому, что не увидел среди других запомнившегося ему лица – потому и не стал пересчитывать товар. Он не сомневался в своей правоте. А потом в трюме обнаружилась рыжая кошка.

Любопытное совпадение. Или, может, и не совпадение вовсе?.. Нужно будет как-нибудь спуститься в трюм и посмотреть, что там за зверь объявился.


***


Его величество император нервно прохаживался по замковому двору. Он больше не носил нежный шелк и мягкий бархат – такие одеяния не к лицу монарху, чье государство переживает войну. Поэтому уже который день император терпел душную тяжесть латных доспехов, украшенных большой гравировкой герба Империума на груди. Волосы императора, длинные и гладкие, были по-скорбному стянуты в хвост.

События по ту сторону моря развивались слишком стремительно, но он не собирался сдаваться. Первые три поставки кристаллов пришли согласно плану, но на этом все прервалось. Новостей с востока все не было, но император не отчаивался: в конце концов, какими бы крылатыми не были враги, даже им не преодолеть такие расстояния настолько скоро, а значит, тайные алхимические порталы все еще должны работать. Это и успокаивало, и тревожило одновременно. Не дождавшись известий от информаторов, император отправил двух своих соглядатаев на плато под Альбамонтисом, и примерно через неделю они должны были вернуться другим путем, обеспечив охрану затерянному в горах порталу.

Демоны распространялись гораздо быстрее, чем он предполагал. И сейчас все основные силы и средства император бросил на скорейшее усиление флота и заградительные укрепления на побережье Игниса. Наследник рвался в бой, без конца предлагал совершенно безумные идеи по удержанию востока, и в итоге настолько утомил императора, что тот отправил его на границу с Шадром.

Его величеству сейчас очень не хватало своего первого советника. Столько лет Микаэль был его верной опорой и помощником, что теперь, оставшись в одиночестве перед лицом такой беды, император ощущал себя неуверенно.

Временным домом для его императорского величества стал замок Альтумурум, или «высокая стена» – родовое гнездо бывшего короля Игниса. Здесь, в этом самом дворе много лет назад его обезглавили – в память о тех событиях до сих пор лежал большой камень, на котором, по преданию, это и произошло. Какая ирония!

Его императорское величество поднял глаза к полуденному солнцу – но то скрылось от него за грязно-белое облако, таящее в своем чреве будущий дождь. Скоро эти дожди станут постоянными, дороги развезет...

Император тяжело вздохнул. В конце концов, сколько еще можно ждать?! Он и так оказал Совету любезность, согласившись на встречу с их Альтарганом, нельзя же так бессовестно злоупотреблять его милостью?

Наконец, малые врата открылись.

Император резко обернулся, намереваясь сказать что-то приличествующее этой непозволительной ситуации – но не смог...

Слуга, открыв врата, с почтительным поклоном отошел в сторону, а в ворота вошел сначала один член Совета в сером балахоне, следом за ним – второй, потом третий – столько Альтарганов вместе император еще не видел, а они все входили и входили. Десять членов Совета явились к нему на аудиенцию – в одинаковых серых балахонах, скрывая лица под глубокими капюшонами. Процессию замыкал Верховный Инквизитор.

Император застыл в нерешительности, не зная, как теперь повести себя, и как реагировать на такой многочисленный визит. Он невольно бросил взгляд в сторону стражи и многочисленных телохранителей, которые ближе придвинулись к своему господину, напряженные, как натянутая тетива.

– Ваше императорское величество, – низко поклонился Верховный инквизитор монарху.

– Я приветствую Великих Альтарганов... Но что все это значит? – изумленно спросил император.

– Ваше величество, – старческим голосом проговорил один из Альтарганов, делая шаг вперед. – Пожалуй, говорить буду я один, но, если потребуется, другие члены Совета дополнят или же подтвердят мои слова. Мы все знаем, что в последние годы взаимоотношения Совета с престолом Империума носили сложный характер. Тому было много причин...

Император возмущенно фыркнул, но Альтарган поднял руку, словно призывая его удержать все резкие слова, готовые сорваться с монаршего языка.

–... но обсуждать их сейчас не время. Сложившаяся ситуация настолько опасна, что если мы не оставим прошлое в прошлом, у нас не окажется будущего.

Альтарган поднял руки и снял с головы капюшон. Император онемел. Впервые в жизни он видел лицо члена Совета! Обычное лицо ветхого старика...

– Меня зовут Станислас, – представился Великий Альтарган. – Я – самый старший маг Совета. И пусть вас не вводит в заблуждение эта слабая оболочка...

Станислас снял маску духа. Императору показалось, что вокруг него загудело открытое пламя. Он отступил на шаг, не в силах оторвать взгляда от преобразившегося старца, который теперь казался ему воплощенной магией. Это было ужасающее – и вместе с тем восхитительное зрелище!

– Я, Великий Альтарган Станислас, от лица Совета предлагаю вам заключить союз, – заявил старец, глядя императору в лицо острым, пронзительным взглядом очень умных, но не добрых глаз.

– Союз?.. – эхом повторил император.

– Для этого часа Совет и существует, ваше величество. Мы готовы вступить в битву с врагом вместе с вами и вашим войском.

Один за другим члены Совета принялись поднимать капюшоны и сбрасывать маски духа. Сердце в груди императора зашлось от осознания того, насколько грандиозно и величественно событие, которое он сейчас переживает.

– И чего вы хотите взамен? – спросил император, с трудом переводя дыхание.

– Мы хотим лишь одного: победы над тварями, ведомыми восставшим из мертвых Алриком Проклятым.

– Что?! – воскликнул император. – Алрик Проклятый?..

– Один из воинов, вошедших в Нижний мир через портал, созданный по приказу вашего величества, – древний Альтарган Алрик, воскрешенный ритуалом Сафира Белоглазого. Он – один из Белых Плащей. Он – один из тех пятерых, кто поверг демона Печати. Один из двоих новобранцев, происхождение которых невозможно проследить. Его нынешнее имя или Бруно Инфантум, или Рик Нортон. И теперь он вернулся, призвав за собой воинство демонов, чтобы отомстить. Ему есть за что мстить, ваше величество. В том числе и лично вам, как потомку человека, которого он считает предателем.






Глава 13. Отдать долги и забрать свое. Часть 1





Как и предполагал Рик, Игнис пока оставался свободным от демонов. Объяснив капитану Лорасу, что сидеть на корабле до завершения карантина им не с руки, Рик получил шлюпку. Дожидаться утра он, конечно же, не стал. Укутав Джабира в плащ от случайных взглядов, отряд погрузился на шлюпку и направился к берегу — осторожно, без лишнего плеска веслами, как контрабандисты. К счастью, небо заволокло тучами и ночь стояла темная. Вальд вел Рика, указывая направление и лучшую точку для выхода на берег. Он же своевременно предупредил о войсках в порту: объяснять, почему вместо того, чтобы присоединиться к обороне Кордии и поступить в распоряжение оставшихся на том континенте армий, отряд прибыл в Игнис, Рику не хотелось.

Наконец, они ступили на безлюдный берег, засыпанный крупной серой галькой, по которой, шурша, сползали набегавшие волны. Чуть дальше голой береговой линии виднелись густые заросли кустарника, от которых потянуло приятной терпкостью и запахом влажной почвы.

– Неужели это, наконец, случилось... — простонал Нокс, оказавшись на суше. – Земля!..

Рик хлопнул его по спине.

– Да, но ближайшие сутки эта земля будет качаться под твоими ногами не хуже моря, – поубавил он радости приятелю и обратился к шадрианину. – А ты-то как?.. Легчает?.. Солнце скоро поднимется, а при дневном свете капюшоном прикрыться уже не получится.

Джабир не ответил. Вместо слов он попытался трансформироваться, и ему это удалось, хоть и с большим трудом. После этого полудемон расправил могучие плечи и с уверенностью сказал:

– Я справлюсь, Альтарган. Со мной хлопот больше не будет.

— Хорошо, — кивнул Рик.

-- И где же здесь, интересно, дорога на Фло? – задумчиво спросила Берта.

Фло для Рика был важнейшим промежуточным пунктом в путешествии: у стен именно этого города он очутился, покинув подземелье после воскрешающего ритуала. И где-то неподалеку от него скрывался тайник, где под надзором горгулий хранился меч, именуемый Труфастом Хьерте, что на родном языке Рика означало «верное сердце».

Бруно лукаво улыбнулся:

– За это не беспокойся: я здесь все пути знаю, и прямые, и кривые, и даже звериные тропы. Отсюда до Фло всего-то один день пути.

– Тогда делаем все, как задумали: мы с Бруно сейчас где-нибудь найдем лошадей, достойных баронессы и... – Рик хмыкнул, взглянув на Нокса. – ...ее зеленого супруга, а вы пока тут поскучайте.

Благородную пару с фамильным оружием мало какая стража решится остановить – именно так Рик планировал ехать по Игнису.

Бруно действительно здесь очень хорошо ориентировался – примерно через час он привел Рика в деревню, где им и удалось купить вполне сносных коней, сыру и овощей.

На обратном пути из деревни начал моросить дождь.

– Слушай, Рик... – с грустью проговорил вдруг Бруно. – А может, зря мы отпустили Селину? Может, ей надо было просто всыпать хорошенько по заднице, чтобы в голове посветлело?..

Рик только головой покачал.

– Нет, брат, тогда все стало бы только хуже. Характер не тот... – он украдкой взглянул на друга. – Скучаешь?..

Бруно ответил не сразу.

– Знаешь, вот странное дело. Пока мы готовились к походу, я здорово от нее устал. От всех ее заскоков и нежных порывов, которые накатывали вечно не вовремя – поди разбери, что там в ее голове постоянно варилось. А еще, между нами, Селина блюла все эти кодексы телесной чистоты тщательней любого инквизитора. Угореть можно: тут не трожь, так нельзя... А теперь нет ее рядом – и... не хватает...

Рик кивнул.

– Мне тоже ее не хватает. И Тано. Но – нужно ехать дальше.

– Верно, – вздохнул Бруно.

– Как думаешь, сможем мы до Фло добраться так, чтобы ни с кем не встретиться?

– Обижаешь. Я ж неуловимый Малыш Бруно – или ты забыл? – улыбнулся тот.

– Нет, просто слишком хорошо помню, где мы с тобой встретились, – съязвил Рик.

Однако, Бруно действительно сдержал свое обещание: он повел отряд через плотный хвойный лес, уверенно петляя по едва заметным тропам. Дождь то прекращался, то начинался снова, напоенная влагой почва чавкала под копытами. Посох Рик держал у седла замотанным в мешковину. Кристаллы – в седельной сумке, аккуратно разделив их на две равные части. Нокс уже выглядел не таким зеленым, он даже начал улыбаться и подшучивать, что было добрым знаком.

Ночевать остановились на маленькой полянке, устланной влажным мхом и старой хвоей. Пахло душистой смолой и свежестью после дождя, ветер совершенно стих.

– А ведь кто-то, помнится, еще на том берегу грозился всех заставить байки о себе рассказывать?.. – вспомнилось вдруг Бруно. – А в итоге дело на мне остановилось. И где справедливость?

Рик усмехнулся. Идея показалась ему славной: очень уж уютно потрескивал костер, да и ночь выдалась тихая.

Он сорвал три травинки, одну укоротил вдвое и предложил Берте, Ноксу и Клыкастому вытянуть жребий.

Короткая досталась Берте.

Девушка задумчиво повертела травинку в пальцах.

– Значит, моя очередь...

Она сказала это таким голосом, что Рик пошел на попятную.

– Слушай, если не хочешь – не нужно.

Берта бросила травинку в огонь.

– Нет, так будет нечестно. Едва ли мне сейчас сложнее откровенничать, чем тогда – Джабиру, – проговорила она. – С чего бы только начать?.. Что ж... Мой отец из прославленного древнего рода, барон и герой Шадрской войны, а мама – принцесса крошечного северного островка. В Империуме этот мезальянс встретили так, как если бы принц женился на крестьянке. Мама обладала аспектом жизни и на родине считалась сильной целительницей, но, ступив на землю Империума она навсегда лишилась права практиковать магию. А отец перестал появляться при дворе, – на губах Берты появилась грустная улыбка. – Но, думаю, им обоим было плевать на это. Я родилась и выросла в любви, и наш дом был удивительным местом... До тех пор, пока однажды по пути из Кордии на отца не напали, и в замок не привезли его мертвое тело.

Лицо Берты стало каменным, голос – сухим и строгим.

– Мне было восемь, но даже я поняла, что мама теряет связь с реальностью. Тогда я решила, что непременно стану воином, как отец, и буду защищать ее, раз он больше не может. Кто-то ведь должен?.. Вот так наивно и по-детски... Вдруг решила, что смогу кого-то защитить. А потом... ей стало как будто легче. Я только позже поняла, почему: у нее появилась надежда. Однажды я проснулась среди ночи от лая собак и криков людей и выбежала, в чем была, во двор. Возле склепа стояло много людей с факелами: наши слуги, мой дядя по отцу, его воины. А в склепе тем временем происходило что-то странное: там горели свечи, на полу сияли магические круги. А в центре лежало распластанное тело, обросшее плотью... Выглядело так, будто с него только что заживо содрали кожу. Там, в склепе, было очень много народу, все кричали – но в этом шуме мне тогда померещился голос отца. Пронзительный вопль. А потом тело в круге пошевелилось – и дальше я уже ничего не видела, потому что дядя оттащил меня в сторону... Его прислужники вытащили мать из склепа, а она билась у них в руках и кричала, все умоляла о чем-то и просила сжалиться...

У костра стало совсем тихо. Казалось, даже хворост перестал потрескивать. Никто не смотрел на Берту, но все слушали ее, затаив дыхание. И девушка продолжила:

– Дядя сказал, что мама не в себе и что она пыталась запретной магией воскресить отца. И что у нее мало что получилось, кроме как заставить его снова страдать и еще раз умереть. Он просил меня никому об этом не рассказывать, чтобы дело не дошло до инквизиции. Я поверила. К матери приставили сиделку и целителя, вот только с каждым днем ей становилось все хуже. Вскоре она уже никого не узнавала, и часами бродила потерянная по замку...

Рику хотелось ее обнять, но голос Берты оставался сдержанно ровным, поза – расслабленной, лицо не выражало эмоций, и он понимал, насколько неуместным будет такой жест. Этой девушке не нужна была опора. Она сама могла стать опорой кому угодно.

– И однажды мама все-таки нашла дорогу к тому, кого искала в пустых коридорах. В тот вечер как раз выпал первый снег. Я помню распахнутое окно в башне, белый двор и темный силуэт на мостовой... Мой дядя приехал сразу же. И у него при себе оказались документы, подтверждающие, что отец якобы отказал мне в наследстве, оставив замок и земли своему брату. Единственное, что мне осталось – это фамильное копье, и то лишь потому, что оно едва не убило нового владельца замка, а меня приняло. Я никогда не поверю в подлинность тех документов. И вообще каждое событие теперь вызывает у меня очень много вопросов. Мог ли герой Шадра, опытный и сильный воин погибнуть из-за столкновения со случайной разбойничьей шайкой? Почему дядя приехал в ту ночь, будто знал о ритуале заранее? Ошиблась ли моя мать, или ей просто не дали закончить начатое? Она так молила о пощаде... Теперь мне кажется, она просила ее вовсе не для себя. И открыть то проклятое окно могла чужая рука...

– Так может быть, пришло время задать эти вопросы дяде? – хмуро спросил Рик.

Берта покачала головой.

– Он давно в чертогах предков. А мертвых к ответу не призовешь. Ну что, отчет засчитан?.. Тогда я спать пойду, а то у меня вторая очередь стоять на карауле.

Не замечая разочарованных взглядов друзей, которые за время рассказа успели накопить достаточно вопросов, она поднялась, устало потянулась, и ушла устраиваться на ночлег, всем своим видом показывая, что тема закрыта.





***





К стенам Фло отряд подъехал к полудню следующего дня.

Город встретил их черными стягами над закрытыми городскими воротами. Увидев это, Клыкастый многозначительно присвистнул.

– Вот те на...

Рик непонимающе обернулся на друзей.

– В городе какая-то болезнь, холера или чума, – пояснил Нокс. – Но можно уточнить у стражи: по идее, они не могут нам отказать во въезде. Правда, выбраться обратно будет сложно.

Все это было совсем некстати. Рик понятия не имел, где расположен тайник – он только примерно помнил направление с момента погрузки узников в телегу: куда ехали, через сколько примерно сворачивали, какой была дорога. Нужно было только подобраться к мечу поближе, а дальше его смог бы обнаружить Вальд.

– Понял, – отозвался Рик. – Ладно, давайте тогда сначала поищем пещеру, где меня воскресили? Это было где-то здесь...

Рик пустил лошадь вдоль городской стены, высматривая знакомое место.

Наконец, он нашел тот холм. Неподалеку искрилась речка, окруженная зарослями ив. А вот и камень, о который он едва не споткнулся, поднявшись на поверхность. И скрытая за плотным кустарником тугая дверь.

Всем хотелось взглянуть на это место, поэтому с лошадьми остался молчаливый и безропотный Джабир.

Длинная узкая лестница подземелья, пропахшего сыростью и плесенью, привели Рика в большой зал, где проводилась сама процедура. Вот только с того момента здесь явно кто-то побывал и все вычистил: ни огарков свечей, ни разбитого жертвенного камня – ничего не осталось.

Рику вспомнился испуганный жрец, и то, с каким настроением он поднимался из подземелья в новую жизнь, где ему хотелось обрести мир и спокойствие...

Не вышло.

Осмотревшись, Рик с огорчением вздохнул.

– Нет ничего... А я ведь надеялся... Ладно, поехали в город.

И отряд вернулся к воротам.

Увидев приближающуюся группу людей, стражники выступили вперед:

– Стойте, город закрыт! У нас черная пляска, езжайте себе мимо и помогай вам свет! – выкрикнул им заученную фразу один из стражников.

– Баронесса Лонгетерис с супругом желают посетить этот город! – воскликнул Рик, выезжая вперед для переговоров, как посыльный или слуга.

К нему подошел один из стражников.

– Скажи своим господам: нечего у нас там делать, – негромко проговорил он. – Мы инквизицию ждем. Что такое черная пляска, знаешь?..

– Если честно – не очень, но мои господа и их телохранители – маги, так что болезнь для них не опасна, – ответил Рик.

Стражник покачал головой.

– Как угодно. Если что, я ворота открою – но обратно без разрешения инквизиции не выпущу.

– Тогда открывай.

Рик подъехал к друзьям, осенил всех руной чистоты – и, когда ворота со скрипом открылись, отряд въехал в город.

Глава 13. Отдать долги и забрать свое. Часть 2






Рик много чего видел, но с болезнями ему доводилось сталкиваться редко. Там, где он провел большую часть своей жизни, умирали по другим причинам. Но биться с врагом, которого ты видишь и которого можно убить — это одно. Сражаться с болезнью – совсем другое.

Рыночная площадь выглядела полупустой из-за почти полного отсутствия покупателей. Торговцы с кислыми и мрачными лицами стояли за прилавками, беспокойными руками поправляя и перекладывая с места на место свой застарелый товар.От рынка по улице брели двое усталых жрецов. В своих моровых облачениях они больше походили на призраков, чем на людей: черные одеяния струились до земли, вспыхивая размытым и бледным зачарованием здоровья, лица закрывали пугающие чумные маски, от длинных носов которых тянулся дымок тлеющих внутри трав. На груди у каждого поблескивало ожерелье из простых кристаллов аспекта воздуха. Встречных горожан они осеняли руной защиты — самым ненадежным заклинанием из всех возможных в подобной ситуации. Гораздо эффективней работало зачарование здоровья – оно действовало дольше, но требовало немало энергии аспекта воды. Но, судя по всему, кристаллы водного аспекта сейчас были востребованы в другой области. Самую сильную защиту на долгое время и даже излечение начальных стадий болезни давала руна чистоты, но это заклинание относилось к природному аспекту, который хотя и не являлся чем-то невероятно редким, тем не менее простыми методами не кристаллизовался. А своей магии у жрецов почти не было – их дух едва теплился.

Стражники вместо чумных масок носили на лице платки, закрывавшие нижнюю часть лица, тоже с зачарованием здоровья. Все остальные горожане ходили без зачарований, и только на некоторых еще ощущался след растаявшего заклинания защиты. Откуда-то из переулка доносились чей-то плач и дикий, неудержимый хохот.

Торговку хлебом Рик узнал сразу. Сейчас, в темном платье и чепце с траурной черной лентой, она вовсе не выглядела решительной и боевитой. Время от времени вытирая глаза и высмаркиваясь, женщина стояла, без конца качая головой в такт своим невеселым мыслям. На въехавшую процессию никто не обратил внимания.

Когда Рик подъехал к ее прилавку, торговка уставилась на него невидящим взглядом.

– Ну, здравствуй! Ты меня еще помнишь?

Женщина непонимающе захлопала глазами.

– Господин?..

– Минувшей весной к тебе подошел бродяга и взял хлеб, за который обещал заплатить позже, — пояснил Рик, потянувшись к поясу за кошельком.

Торговка ахнула — и грузно упала лицом в пыль.

-- Простите меня, господин! Я не знала!..

– Не знала чего? – спросил он, высыпая на ладонь имперы. – И поднимись уже, одежду перепачкаешь.

Она неуверенно поднялась на ноги, испуганно и недоверчиво поглядывая на Рика.

– Сколько стоил твой хлеб?..

– Нисколько, мой господин! Нисколько! – забормотала торговка.

– Тогда я сам оценю его в один серебряный импер.

Торговка трясущейся рукой взяла монету – весь товар, выложенный у нее на прилавке, стоил дешевле.

Та заплакала, прижав мятый платок к лицу.

– Благослови вас свет, господин! Благослови свет!..

– Отчего у вас только торговцы и стражники защищаются начертаниями, если в городе болезнь? – спросил он у торговки.

– Начертания дорого стоят, господин, – проговорила женщина, поднимая на всадника заплаканные глаза. – Жрецы продают их по три серебряных...

– Продают что? – не сразу понял Рик.

– Начертания... Одежды, платки...

– Харрата шадр, да сколько сколько же еще дурноты в этих людях!.. – выдохнул Рик. Взглянув на женщину, он осенил ее начертанием чистоты – руны вспыхнули на ее платье, чепце и даже на платке в ее руках – яркие, искрящиеся, не идущие ни в какое сравнение даже с бледными символами на одеждах жрецов.

– И мне господин! И мне! – воскликнул стоявший рядом торговец, смиренно падая на колени. – Пожалейте!..

Рик со вздохом окинул взглядом оживившийся рынок.

– Встаньте все как-нибудь покучней, чтобы мне сто раз рукой не махать...

Люди рванулись к нему от своих прилавков, задевая корзины с товаром и пихая друг друга. Десятки взглядов устремились на него с надеждой. Рик создал одно заклинание – огромное, размашистое, покрывшее сразу всех. И почувствовал, как кровь застучала в висках: зачарование чистоты, наложенное сразу на стольких людей, требовало не меньше энергии, чем хороший тренировочный бой. Стон облегчения прошел по толпе, крики благодарности заглушили зловещие вопли с улицы.

Рик свернул в сторону ремесленных кварталов. Здесь едко воняло нечистотами, а вскоре он увидел, как стражники пытаются куда-то увести крупного рослого мужчину. Растянувшись поперек дороги, тот безумно хохотал до пены у рта, выгибая спину дугой, в то время как руки и ноги хаотично дергались, словно приплясывая. Его штаны и рубаха сзади были перепачканы кровавым поносом. Кончики пальцев на руках потемнели до черноты, губы и глаза обнесло синевой. Стражники пытались как-то подхватить его, чтобы уложить в открытую телегу, где билась в конвульсивном танце молодая женщина, бормоча себе под нос какую-то бессмыслицу, и скрюченный судорогой старик, у которого вместо правой ступни виднелась почерневшая голая кость.

– Твою ж... – брезгливо выдохнул Бруно, пряча глаза, но взгляд против воли прилипал к жуткому зрелищу.

– Черная пляска, – проговорил Клыкастый, сплевывая в сторону. – Дрянь, от которой люди с ума сходят и гниют заживо.

– Куда вы их теперь везете? – спросила Берта у стражников.

Те нехотя обернулись.

– На Соборную площадь. Там больных держат, – бросил один из них.

Они опять ухватились за больного мужчину, приподняли его – но тот отчаянно дернулся – и упал на мостовую, не переставая хохотать. Сбоку на голове из разбитого места засочилась кровь.

– Да чтож вы, – выругался Рик, спешиваясь.

– Да не трогай ты его! – воскликнул Бруно.

– Я помогу, – буркнул Клыкастый.

Вдвоем они подхватили беднягу под мышки и под колени и уложили на телегу.

– Спасибо, – искренне поблагодарил один из стражников.

– Ездят тут... – пробубнил себе под нос второй, дергая под уздцы лошадь, трогая с места телегу.

– Может, заглянем на Соборную?.. – предложила Берта.

Рик молча кивнул, вернулся в седло.

Бруно все смотрел вслед уезжающей телеге.

– Слышьте, а может, ну его?.. – неуверенно проговорил парень. – Ну жуть же жуткая...

И тут за спиной они услышали топот ног и женский крик.

– Господин! Господин!..

Все обернулись, и увидели бегущих к ним мужчину в одежде, перепачканной глиной, и женщину, тащившую за собой мальчишку лет десяти и золотисто-рыжую девочку едва ли старше трех.

– Смилуйтесь!.. – продолжала причитать дрожащим голосом женщина, а мужчина, опустив голову, принялся отвешивать детям подзатыльники, чтобы поклонились.

– Там, на рынке, сказали... – смущенно проговорил гончар. – Про начертание...

– А, понял, – отозвался Рик, делая размашистый жест рукой. Невидимый щит накрыл все семейство разом, одежды вспыхнули символами – такие будут работать не один месяц. Женщина разрыдалась, ее ноги подкосились и она сползла на мостовую, закрыв руками лицо.

– Спаси вас свет... – забормотал мужчина, пытаясь помочь ей встать. – Спаси вас всех!

– Пасиба! – звонко воскликнула девчушка, широко улыбнувшись. Вывернувшись из-под руки отца, она бесстрашно подбежала к его лошади – На! – крикнула она и засмеялась, протягивая ему что-то на ладошке. Отец испуганно метнулся к девочке, по видимому, опасаясь того, как высокородные господа отреагируют на такую дерзость со стороны ребенка – но не успел.

Низко свесившись с седла, Рик подхватил девчушку и посадил ее перед собой.

Рыжая. Такой могла бы вырасти его племянница, если бы успела. А еще она чем-то неуловимо напоминала маленькую Рут: так же щурилась на свет и от важности смешно вытягивала губы трубочкой...

– И что там у тебя? – спросил он с теплой, мягкой улыбкой. Та сморщила веснушчатый нос, захихикала – и вложила ему в ладонь маленькую глиняную сопелку.

– Я могу ее взять? – спросил Рик, бережно держа сопелку, будто какое-то сокровище. Отец ребенка замер, боясь помешать, и друзья тоже умолкли, с удивлением уставившись на Рика: таких интонаций от него еще не слышал никто. Даже Берта.

– Да! – ответила девочка, и тут же важно добавила. – Но ты для нее слишком старый, – и забрала подарок обратно.

– Ия! – осуждающе окликнул ее отец, но Рик жестом велел ему умолкнуть.

«Вот точно как ты!» – мысленно сказал он Рут, и та тихонько рассмеялась в ответ.

«Скажешь тоже...»

– Ты права, я слишком стар для игрушек, – сказал он, погладив ее по золотистым кудряшкам на затылке. – Но зато я умею творить чудеса.

Рик отвел руку в сторону, и в ней выросла большая прозрачная сосулька. Ребенок от изумления широко открыл и рот и глаза.

– Держи, – сказал Рик, протянув ей «чудо».

Девочка выхватила сосульку – но та выскользнула из рук и разбилась о мостовую. Маленькое личико все мгновенно сморщилось, и слезы хлынули в три ручья.

– Эй-эй, погоди!

Рик тут же создал еще одну, еще больше, чем предыдущая. Плач тут же утих.

– Холодная! – засмеялась девочка, тронув сосульку руками, а не вытертые слезы еще блестели у нее на щеках.

– Давай-ка мы сначала тебя спустим... – Рик, подхватив ребенка одной рукой, бережно и ловко поставил ее на землю. – А теперь держи.

Он отдал ей сосульку, и девочка восхищенно смотрела на свое сокровище: еще бы, настоящая сосулька – и летом! Чудо!

Отъехав немного от семьи гончара, Нокс не удержался и сказал:

– А ты, оказывается, с детьми ладить умеешь?..

Рик усмехнулся.

– У меня было много младших сестер. А эта стрекоза – вообще ну точно как Рут. Все эмоции – на носу...

«Рик!» – смущенно воскликнула сестра.

Нокс грустно улыбнулся.

– Правда?.. Она тоже морщила нос, когда смеялась?

– И когда плакала – тоже, – сказал Рик, устремив немигающий взгляд в свое прошлое. – Дорого бы заплатил, чтобы увидеть еще разок...

– Да, – с чувством отозвался вдруг Нокс и умолк, отвернувшись.

Рик озадаченно взглянул на него, понимая, что вот теперь это точно не случайность.

И тут им навстречу выскочили два всадника, один из которых был стражником, а другой – вооруженным воином в кожаном доспехе.

– Ба! Да это ты, Нокс?! – воскликнул воин, придерживая коня. – Какая встреча! А я-то думаю, что за идиоты приехали к нам в разгар черной пляски!

Рик напрягся, однако Нокс с улыбкой уверенно подъехал к всаднику.

– Здорово, Хитрый. Как сам, как жив? – проговорил он незнакомцу, как старому приятелю.

– Последние новости знаешь? Про демонов, – отозвался тот.

– Да кто же их не знает-то?.. – усмехнулся Нокс.

– Ну вот то-то и оно. Вот нас от границы с Шадром и перебрасывают на другую сторону. Я с отрядом...

Тут воин увидел лицо Джабира, и слова замерли у него на губах. Рука потянулась к мечу...

– Но-но, этот – мой! – прикрикнул на Хитрого Нокс. – Из последнего похода привез, так что не бренчи тут ножнами!

Воин неодобрительно фыркнул.

– Нашел кого в своем доме держать!..

– Ты в мой дом нос... – он вдруг запнулся, словно вспомнил что-то неловкое. – нос свой не суй. Кстати, о моем доме: познакомься, моя супруга, Берта...

Даже учитывая, что это всего лишь игра, причем придуманная самим Риком, уголок его рта нервно дернулся, а внутри заворочалось неприятное, досадное чувство.

Харрата шадр...

Берта с улыбкой подъехала к незнакомцу, и между ними завязалась непринужденная беседа. Берта пояснила, что со своим аспектом хотела бы попытаться помочь больным, Хитрый, не сводя с нее масляного взгляда, рассыпался в любезностях. И чем больше он любезничал, тем больше Рику хотелось его удавить.

– Ладно, соберетесь обратно – навестите, что ли? Пообщаемся, в кости поиграем, – сказал тот, наконец, на прощанье. – И будьте поосторожней: у нас тут по всему Игнису двух преступников разыскивают, можете где-нибудь нечаянно напороться в пути.

– Что за преступники-то? – непринужденно спросил Нокс.

Хитрый пожал плечами.

– Понятия не имею, но их разыскивает одновременно инквизиция и императорские войска. Какие-то Нортон и Инфантум с сущностной вещью на плече.

Бруно вздрогнул, многозначительно взглянул на Рика. А когда Хитрый отъехал, негромко проговорил:

– Я что-то не понял, на нас обоих охоту объявили?..

Рик вздохнул.

– Ну когда-нибудь это должно было случиться, верно?.. Хотя мне тоже удивительно, что нас так быстро вычислили. Судя по всему, Совет объединился с императором.

– Это очень плохо? – обеспокоенно спросил Бруно.

– Плохо, но, повторюсь: это тоже однажды должно было случиться.

Подходы к Соборной площади были перекрыты стражей. Ноксу с Бертой пришлось долго объяснять, с какой целью они хотят попасть в целебницу под открытым небом. Наконец, их впустили.

То, что творилось на площади, поразило даже видавшего виды Рика. Черные отгнившие конечности, плач вперемешку с хохотом, подергивания полуобнаженных тел, смрад от нечистот, как во время холеры, и бедные целители, которые в чумных масках пытались как-то ухаживать за страдающими и отделять живых от мертвых. Берта решительно спустилась с лошади, но Рик остановил ее.

– Нет, лечить ты никого здесь не будешь, – проговорил он.

Берта несколько мгновений помолчала, а потом, повернувшись к Рику, спросила:

– Почему?

– Посмотри на них, и посмотри, сколько их, – негромко ответил Рик. – Они же все безумны. А безумие, как ты знаешь, магией не восстанавливается. И потом, что прикажешь мне делать, если вся эта толпа ринется на тебя, испугавшись? Убить их всех? Если бы больных было десятка два, и кто-нибудь из них еще оставался бы в своем уме – тогда другое дело. Но здесь сотни три совершенно безнадежных.

– Командир прав, – поддержал Рика мрачный, как ночь, Клыкастый. – Поздно здесь уже помогать... С самого начала идея была – говно. Черная пляска начинается с головы.

– А чего сразу не сказал? – строго спросил тот у одноглазого.

– Понадеялся, – пожал плечами Клыкастый. – Болезнь же не всегда и везде одинаковая, мало ли...

Рик вздохнул.

– Ладно, здесь все понятно. Подождете меня пару минут? Я хочу к жрецам наведаться, – с тихой яростью проговорил он, спешившись.

Решительным шагом Рик прошел мимо больных и вошел в храм. Большой зал со скамьями был пуст, на алтаре пылали свечи и дымили кадильницы. А в стороне от алтаря над тряпицами с начертаниями сидели два жреца. У них не было ожерелий, но у обоих отчетливо просматривался водный аспект. Их чумные маски лежали на полу неподалеку – здесь, в храме, смрада целебницы совсем не чувствовалось из-за густого дыма кадильниц.

Первое желание взять их за горло, приподнять к потолку и потребовать, чтобы отныне они выдавали начертания бесплатно, у Рика как-то сразу улетучилось – слишком уж измученными и несчастными они выглядели.

– Кто вы и что вам угодно? – спросил один из жрецов.

Рик взглянул на бледное сияние заклинания на последнем платке, на гору пустых тряпиц, сваленных в углу...

Они просто не могли сделать больше. Они были слишком слабы, чтобы справиться с такой задачей.

– Я... пришел внести пожертвование, – проговорил, наконец, Рик. Обернувшись к тряпкам в углу, он нанес на них начертание чистоты. Яркая руна засияла в воздухе и рассыпалась искрами по ткани, сделав ее сияющей.

У Рика закружилась голова: зачаровать столько предметов мощным заклинанием даже от него потребовало усилий. И, обернувшись к остолбеневшим жрецам, добавил:

– Еще есть тряпки?.. Маски, одежда? Тащите все.

Встрепенувшись, жрецы бросились в задние комнаты, вытаскивая тюки тканей для церемониальных одежд, праздничные покровы для алтаря, мотки небеленого холста, маски и платки – а Рик снова и снова создавал спасительную руну. Чтобы хватило на всех. И больше никто в этом городе не корчился на мостовой, испражняясь кровью и заходясь то плачем, то хохотом.

Когда все было закончено, Рик проговорил:

– Раздавать бесплатно. Ясно? Узнаю, что ими торговали – убью.

И вышел прочь, пошатываясь от усталости.

А когда он спустился по ступеням вниз, то вдруг заметил среди больных человека в черном. Мужчина сидел на корточках, его почерневшие руки непроизвольно дергались. Безумец напряженно вел беседу с кем-то невидимым, спорил, ругался. Остановившись возле больного, Рик даже присел рядом, чтобы взглянуть ему в лицо и убедиться, что не ошибся.

Тот поднял на подошедшего бегающий взгляд – и вдруг из его груди вырвался жуткий вопль.

– Сгинь!!! – заорал мужчина, и в это мгновение судорога выгнула все его тело. – Тебя сожрали!!! Сожрали!!! – вопил он, заламывая дергающиеся руки.

– И теперь ты хоть примерно себе представляешь, каково это, – тихо сказал ему Рик и направился к отряду.

– Нокс, ты видел человека, к которому я подходил только что? – спросил он, тяжело усаживаясь на лошадь. – Можешь влезть ему в голову, не привлекая особого внимания? Он точно знает, где сокровищница с горгульями, потому что лично отбирал заключенных на корм и отвозил на место.

– Что случилось в храме? – обеспокоенно перебил его Нокс. – Ты выглядишь так, будто на тебе поле вспахали!..

– Примерно так и было, – кивнул Рик. – Зачаровал им там тряпок... Так можешь?..

– Запросто, – ответил Нокс.


А через четверть часа они уже покинули Фло. Нокс все еще ругался, что больше никогда не полезет в голову к сумасшедшему, а кони торопливо стучали копытами по дороге, ведущей к хранилищу. Так же быстро стучало сердце Рика.

Старый верный Труфаст Хьерте скоро ляжет в руку своему хозяину. Наконец-то этот день настал!


Глава 14. Где свет - там и тьма. Часть 1






Вынырнув из перелеска отряд выехал на большой пологий холм, и Нокс указал рукой на лежавшую вдалеке крошечную крепость.

Серые стены еще не потеряли свой строгий и воинственный вид: зубья бойниц остро щерились в небо, сторожевые башни зорко глядели в стороны узкими стрельчатыми окнами. Вот только ни один стяг не развевался на шпилях, а на стенах не виднелось дозорных.

— Твоя сокровищница находится там, в крипте под останками древнего храма. Если верить образам из памяти того человека, за крепостью присматривает десяток воинов, не больше. В крипту ведут пять входов: один расположен в алтарной части, но им почему-то никогда не пользуются. Четыре других – в серединной части каждой из стен... — рассказывал Нокс, а тем временем конь Клыкастого вдруг прянул в сторону, и на вызолоченной солнцем траве между темными силуэтами Берты и Бруно Рик увидел лишнюю тень, похожую на овальный камень. Видение длилось лишь секунду, но показалось настолько явственным, что он даже обернулся.

Но рядом был только его отряд.

«Вальд?»

«В крепости не ощущаю присутствия магической энергии», – с готовностью сообщил тот.

Вальд не чувствовал присутствия чего-то постороннего рядом. Впрочем, как и сам Рик, и все остальные.

– Эй, погляди-ка! – сказал Клыкастый, указывая в сторону западной башни: прямо над ней сейчас кружило несколько черных птиц.

Рик отвлекся от своих мыслей и нахмурился.

– Вороны?.. Странно. Поехали, поближе посмотрим.

Они спустились с холма и приблизились к въезду. К удивлению, двойные железные ворота с рядами проржавевших шипов оказались подняты.

Рик озадаченно взглянул на них и приказал всем остановиться и спешиться.

– Привяжем лошадей здесь, — сказал он, забрасывая за спину свой посох и снимая с седла сумку с кристаллами. — Клыкастый, побудешь хранителем амулетов?..

Тот кивнул, перекинул сумку через плечо. Оставив лошадей у въезда, отряд вошел на крепостной двор. Несколько воронов, потревоженные приходом людей, со зловещим криком пролетели прямо над их головами и взмыли в небо.

Рик, выхватив меч из ножен, быстрым взглядом окинул маленький крепостной двор. Кроме покосившегося одноэтажного дома с двускатной крышей, хозяйственной постройки с длинным столом и лавками и старых развалин здесь больше ничего и не было. Неподалеку от входа на вытоптанной до желтоватой почвы дороге на спине лежал убитый воин. Широко раскинув руки, он подставлял солнцу расклеванные глазницы и обезображенное лицо. Земля под мертвецом потемнела, напитавшись кровью.

В высокой траве у западной башни тоже виднелось несколько тел. Возле руин храма валялась отрубленная человеческая рука.

Кто-то пришел сюда раньше. А зачем нападать на эту крепость, если не для того, чтобы забрать самое ценное, что она охраняла?.. От досады пекло под ребрами и сводило скулы. Неужели опоздали?

Показав жестом, что нужно обойти вокруг развалин, Рик неспешно двинулся вдоль храма, прислушиваясь к каждому звуку, но кроме еще одного обезглавленного воина они никого не нашли.

Рик остановился возле небольшой кованной двери с многочисленными запорами и огромным замком.

-- Клыкастый, ты – у входа, остальные – со мной, – велел Рик.

Джабир шагнул к двери, собираясь ее вынести пинком, но Рик отодвинул его в сторону.

– Хочешь, чтобы горгульи по округе разбежались? – сказал он шадрианину с укором.

«Рут, дай силы в руки!»

Ладони засветились зеленоватым светом, и Рик осторожно выломал замок и вытащил запоры.

– Теперь идем.

Дверь протяжно заскрипела, впуская воинов внутрь. От вспыхнувшего огнями посоха Нокса протянулись яркие световые ленты. Скручиваясь в светильники в виде шара, они повисли в воздухе под потолком, освещая крипту.

Рик был готов к нападению. Сжавшись пружиной, он мгновенно окинул взглядом помещение, чтобы определить, где находятся горгульи и в каком они состоянии – живые и голодные или в сытом оцепенении. Но в крипте стояла такая же тишина, как и на крепостном дворе. Опустив меч, Рик медленно прошел вглубь, оглядывая стены и колонны.

Подземная часть храма еще не утратила своего великолепия: черные стены покрывали монохромные росписи, изображавшие основные человеческие пороки: красный петух с огромным гребнем символизировал гордыню и тщеславие, жирная свинья – обжорство, козел – похоть и распутство, крыса – жадность, змея – злобу, заяц – трусость, а женщина с выпученными глазами и вываленным изо рта языком – клевету и злословие. От пола к черному потолку поднимались колонны, которые мерцали зеленоватым свечением зачарования ширмы: так удавалось сохранить в секрете, что под храмом находится магический артефакт. На полу валялись обглоданные добела кости и человеческие черепа. Вот только горгулий нигде не было.

Как и лестницы вниз, ведущей к хранилищу.

И Рика осенила догадка.

Подняв руку, он метнул вглубь крипты дюжину ледяных стрел, и, долетев до середины, они пропали и появились только через мгновение, вонзаясь со звоном в противоположную стену.

Отряд схватился за оружие, замерцали магические щиты.

– Браво! – сказала пустота знакомым голосом, и ширма упала.

Почти в центре, на парапете лестницы сидел Микаэль в простом кольчужном доспехе. В руках он держал кусок сырого мяса. Зеленовато-серые горгульи, больше похожие на ожившие ночные кошмары, чем живых существ, сбились в стайку на почтительном расстоянии от него. Созданья нетерпеливо толкались, возбужденно нюхая воздух и довольно урча. На полу перед Микаэлем в луже потемневшей крови валялись человеческие останки, обвитые влажной черной тканью мантий и раздробленные заклинанием осколков света, чтобы удобней было кормить. Бросив кусок влажной мякоти горгульям, как своим собакам, Микаэль повернулся к Рику...

Как сюда мог попасть полудемон из Кордии?..

Весь отряд был готов атаковать его сию же минуту, но предупреждающе поднятая рука командира удерживала воинов от стремительных действий. Все замерли в ожидании приказа.

– Значит, все-таки Нортон, – проговорил Микаэль с ухмылкой. – Герой Печати, воин Белых Плащей и верный подданный его императорского величества, – с издевкой в голосе проговорил он. – Кто бы мог подумать!..

– Приветствую первого советника императора, – парировал Рик.

Он чувствовал на себе пристальные и нетерпеливые взгляды друзей, но вступать в бой не спешил.

– Поговорим? – спросил Микаэль, поднимая с пола очередную порцию кровавого пира для своих новых питомцев.

– Поговорим, – отозвался Рик, медленно опустил руку и двинулся к своему бывшему соратнику. Микаэль швырнул часть раздробленной женской голени горгульям и вытащил из рукава белоснежный батистовый платочек, обшитый кружевом, чтобы вытереть руки.

– Когда я узнал от Ингвара, что в числе приглашенных оказался сам великий магистр собственной персоной, переродившийся в другом теле, я почему-то сразу вспомнил дерзкого воина с парными мечами, отказавшегося демонстрировать свою магию перед императором. Или, вернее, передо мной. Очень изящный ход, хотя довольно опасный. Мне следовало догадаться уже тогда...

– Инквизиторы?– спросил Рик, кивнув на человеческие останки.

– Совет умеет складывать два и два, – с усталостью в голосе отозвался Микаэль. – Им, как и мне, показалось, что Великий Альтарган вернется за своим мечом. С той лишь разницей, что с их точки зрения это было всего лишь «возможно», в то время как с моей данное событие казалось всенепременным. И я не прогадал. К счастью, в свою бытность первым советником я успел создать пару алхимических порталов для различных непредвиденных нужд.

– И зачем ты искал меня? Почему один, без Ингвара и собратьев? – проговорил Рик, с прищуром вглядываясь в лицо останавливаясь неподалеку от собеседника.

Микаэль поднялся с парапета.

– По правде говоря, я столько лет представлял себе, как могла бы произойти эта встреча, будь она возможной. Но такого глубокого разочарования я не ожидал. Я бы желал увидеть перед собой падшего Альтаргана Алрика величественным и могучим даже в пучине своего падения – а вижу лишь мальчика, мнящего о себе, будто он что-то понимает в этой жизни, – надменно проговорил он. – Где твоя честь, Альтарган?

У Рика дернулся уголок рта, руки невольно сжались в кулаки.

– Ты – спрашиваешь меня о чести? А своих братьев спросить не хочешь?.. – едва сдерживая гнев, выпалил Рик. – Вы клялись защищать людей ценой собственной жизни, а теперь вышли пожирать их?!.

– Мы расплатились с ними сполна, Альтарган! – вскричал Микаэль. – Мы спасли их ценой своей жизни, и больше никому ничего не должны! Они убили всех нас – но мы умерли не до конца. Мы восстали в новом облике, и теперь мы – воплощение их преступления, наши нынешние лица – это отражение обличья их душ! Мы – справедливая кара, постигшая трусливый и продажный человеческий род!..

Рик поморщился. Речь Микаэля чем-то напоминала платок, который тот мял в руках: такое же обилие кружев и духов, а весь смысл умещался в паре капель человеческой крови на белоснежном батисте.

– О шаддаб, я вспомнил, чем ты бесил меня... – пробормотал он себе под нос.

– ... Так что мы очень хорошо знаем, кто мы. А ты? Кто ты, Альтарган? – продолжал между тем Микаэль. – Всю нашу армию и тебя самого предали, заперли, обрекли на погибель – а ты даже сейчас продолжаешь служить своему убийце! Ты ударил меня при всех за то, что мое желание выполнить приказ превысило возможности моих людей, и это могло навредить всем остальным – и справедливо. Я это принял. Потому что общее дело и безопасность братьев должна была всегда стоять выше, чем личная честь! А совсем немногим позже ты предпочел отдать жизнь за предателей, вместо того, чтобы встать плечом к плечу с теми, кто доверял тебе больше, чем себе!

Рик разозлился.

– Можешь короче и ближе к делу?

– Ближе к делу? Хорошо. Ты погиб, защищая наших убийц. Ты предал нас. И я намерен оспорить твое право на звание великого магистра ордена, призвав в свидетели свет и потребовав судебного поединка здесь и сейчас! – выпалил Микаэль, наконец-то добравшись до сути.

Вот, значит, как. Первому министру надоело стоять возле трона, появилось желание сесть на него самому. Вот только...

– И ты всерьез полагаешь, что если принесешь мою голову, Ингвар тут же преклонит колено перед тобой, как перед новым магистром ордена? – саркастично спросил Рик.

– Если принесу одну только голову – то вряд ли, – отозвался Микаэль. – Но я ведь намереваюсь взять не только ее. Видишь ли, за годы жизни среди людей мне пришлось научиться тщательно контролировать свой голод, поэтому я могу сделать то, что не под силу остальным: выпить душу, не повредив ее изначальный аспект. Потому что ты владеешь им не по праву, Нортон. Тот, в ком этот аспект зародился, был сильным и храбрым воином, полным достоинства. А ты – лишь его постыдная тень.

Он отступил на пару шагов назад, трансформируясь в демона. Над головой медленно выросли массивные рога, кожа приобрела красноватый оттенок, лицо изменилось. И, сорвав с себя кольчужный капюшон, Микаэль швырнул его под ноги Рика.

– Вызываю на судебный поединок Альтаргана Алрика, и пусть мое тело станет залогом того, что все мои обвинения – истинны! – крикнул он. – И я знаю, что ты сейчас скажешь. Что из меня все-таки не удалось вытравить южную честь, которая тебя когда-то так раздражала.

Рик взглянул на капюшон, валявшийся у его сапог.

– Нет, Микаэль. Я скажу, что победив тебя в этом поединке я навсегда избавлюсь от обвинения, будто все еще что-то должен своим воинам . Единственное, что я им буду должен – это быстрая смерть. Поэтому я принимаю твой вызов и обещаю – твое обнаженное тело будет выставлено на обозрение по всем правилам – с моей печатью на груди.






Глава 14. Где свет - там и тьма. Часть 2






— Всем в сторону, и не вмешиваться! – крикнул Рик через плечо тоном, даже не подразумевающим возможности возражений, и подхватил с пола кольчужный капюшон...

Бруно рванулся было к Рику, чтобы убедить его, насколько глупо сражаться один на один, если за спиной есть целый отряд, что этот поединок никому не нужен — но Джабир остановил его, придержав за плечо.

– Поздно.

А Нокс негромко проговорил:

– Да не дергайтесь вы. Нужно будет – вмешаемся.

Джабир отрицательно покачал головой.

– Нет.

– Тебя никто не спрашивал, — прошипел полудемону Бруно, наблюдая, как противники расходятся в разные стороны.

— Ты не понимаешь. Это не просто бой, это священная битва, подтверждающая право Альтаргана на власть! -- с благоговением проговорил Джабир.

– Да, только проходит он не средь бела дня на судном ристалище, а в крипте заброшенной крепости, – заметила Берта. – Так что...

Джабир непонимающе взглянул на нее.

– Какая разница, где он проходит, если...

Рик и Микаэль подняли правую руку. Из ладони Микаэля яркой вспышкой вырвался свет, в то время как из ладони Рика заструилась черно-фиолетовая пустота. Их голоса зазвучали в унисон: они оба произносили одно и то же заклинание, и свет Микаэля сливался с пустотой Рика, образуя полупрозрачный шатер. Вокруг каждого из них одновременно вспыхивали руны кроваво-красным сиянием – и медленно гасли. И от их голосов, от сияния рун исходила такая сила, что у всех присутствующих по спине побежали мурашки.

– Что это?.. – выдохнул Нокс, уставившись на происходящее широко распахнутыми глазами.

Тут громыхнула кованная дверь в крипту – и с улицы вбежал Клыкастый с сумкой на плече.

– Эй, че у вас тут происходит?! – крикнул он, и онемел, увидев Рика с Микаэлем.

– Рик решил поиграть в рыцаря, – со злом пробормотал Бруно.

– Поиграть? – Клыкастый грязно и от души выругался. – Да там над развалинами два световых столба полыхнули аж до солнца!

– Чего?! – хором спросили у него все сразу, изумленно обернувшись.

– Да мне-то почем знать? – воскликнул Клыкастый, вытаращившись на Рика.

И тогда заговорил Джабир. Медленно, негромко, но торжественно, будто творящий заклинание храмовый жрец:

– Ибо в час, когда кто-то дерзкий отважится бросить вызов защитнику рода человеческого, обвинив его в недостоинстве, поднимутся ввысь два луча... – Клыкастый, Нокс, Бруно и Берта невольно повернулись к нему, а полудемон, неотрывно глядя на своего Альтаргана, между тем продолжал. – ... и расцветут на них печати, и узрит их каждый, где бы он ни был, ибо вот – идет священная битва, и победитель скоро станет всем известен... Я видел такое однажды много лет назад, когда Альтарган сражался с бросившим ему священный вызов рыцарем. Они сражались на Льдистых островах, а у нас в Шадре потом двое суток на небе висела фиолетовая печать, и магия пустыни не могла поглотить ее...

– Вот жеж хренотень... – как зачарованный, прошептал Клыкастый.

– Но тогда получается, что все узнают, где сейчас Рик?.. – проговорила побледневшая Берта.

– И узнают, кто их истинный Альтарган, – проговорил Джабир.

Купол становился все плотней, его поверхность начала искриться, а на полу засветился алый круг. Бруно с ужасом смотрел, как это кольцо набирает цвет и яркость.

– Что же Рик творит-то? – почти простонал он.

Джабир покачал головой.

– Он тебе не просто какой-то Рик, юноша. Перед тобой – Великий Альтарган Аттон Алрик, древний Победитель демонов и избранник народа. И он решил, что пришло время заявить о своем возвращении. Кто ты такой, чтобы обсуждать его решение? Запомни мои слова: даже если он позволяет тебе называть себя по имени, даже если ты можешь хлопнуть его по плечу – между ним и тобой бездна. Она появилась вокруг него в тот день, когда, будучи человеком из плоти и крови, воин северного племени взвалил себе на спину весь мир. Видишь черту вокруг него? Ни тебе, ни мне, ни ему самому ее не переступить, даже когда она невидима глазу...

Впервые с момента откровений у костра Джабир был так многословен. Бруно изумленно покосился на него – да о чем он вообще? Это же Рик! Тот самый парень, который спас ему жизнь в этой самой крипте, тот, что шутя грозил ему лопатой с говном в школе мечников, тот, кого он выволок на себе из целебницы – о какой бездне говорит этот полудемон, шадр его побери?

В тишине крипты раздался громкий голос Микаэля.

– Призываю в свидетели свет! – воскликнул он, выхватывая меч из ножен.

– Призываю в свидетели свет, – эхом отозвался Рик. Вокруг него одновременно вспыхнули три руны, и в сторону Микаэля полетели природный луч, ледяные стрелы, и теневой удар. Пустота заклубилась около его ног, создавая щит и порождая фламберг, который Рик тут же выхватил левой рукой. Вокруг Микаэля и вовсе творилось что-то несусветное: разноцветные руны вспыхивали с такой скоростью, что их трудно было успеть прочитать. В Рика полетели огненные шары, ослепительные молнии, световые лучи, каменный град, и щит пустоты начал терять свою плотность. Тогда правой рукой он создал воронку, чтобы поглощать самые сильные атаки – и двинулся навстречу противнику.

Микаэль тоже направился к Рику, отражая его атаки то каменным, то световым щитом, и руны вспыхивали вокруг них все быстрей, и каждая последующая была больше и ярче предыдущей. Казалось непостижимым, что они оба все еще живы, а между тем лица обоих были сосредоточены и спокойны, словно творящееся вокруг безумие их не касалось... Такой битвы еще не видел никто.

– У него... семь аспектов?.. – проговорил Нокс, с тревогой наблюдая за каждым движением Рика, и в особенности – за природными атаками Рут.

– И больше дюжины душ, – добавил Джабир.

– Сучий вымесок, – процедила сквозь зубы всегда уравновешенная Берта, и от ее посоха непроизвольно сорвалась тугая золотистая стрела. Ударившись в кокон, она отпружинила в обратную сторону – Нокс едва успел закрыть отряд щитом.

– Учил я тебя, учил, – выругался Нокс, оборачиваясь на Берту – и умолк, увидев выражение ее глаз.

– Больше не повторится, – почти прошептала она, тут же взяв себя в руки. Ее лицо будто окаменело, превратившись в застывшую маску – белую, как мрамор.

Тем временем Рик медленно чеканил шаги и считал аспекты и одновременное число атак каждого из них. Он прощупывал своего противника – точно так же, как тот сейчас прощупывал его.

«Четырнадцать, – подсказал ему Вальд. – Не хватает двух душ с аспектом воды – видимо, из-за конфликта с демонической природой...»

Четырнадцать душ против его четырех, одна из которых – Рут, основным профилем которой всегда являлись щиты, второй – мальчишка, вечно срывающий комбинированные атаки из-за медлительности, а третий – и вовсе бесполезный в бою Вальд. Правда, все магические атаки Рик мог поглощать щитами пустоты и воронкой – вот только при такой скорости атаковать и обороняться одновременно своим аспектом не представлялось возможным...

А тем временем Микаэль, стиснув зубы, тоже уже подсчитал возможности своего противника. Альтаргану всегда везло больше остальных, будь он проклят! Уникальный аспект Путеводной звезды Вальда наверняка просчитывает ему все атаки, быстрая сестрица научилась не только держать щиты, но и нападать, а в качестве источника аспекта тьмы у него и вовсе старый Альтарган! Только вот с ледяным магом немного не повезло – его однообразные атаки легко угадывались, так что перехватывать их не представляло особого труда. Зато еще имелся врожденный аспект пустоты. И в итоге вся мощь Алрика, как обычно, произрастала из банальных совпадений и везения. Этот человек даже погибнув, умудрился остаться в живых! Но сегодня удача ему не улыбнется. Все случится иначе...

Рик определился с начальным планом.

«Все трое – в чистую атаку. Щиты беру на себя!» – приказал он, бросаясь в ближний бой.

Микаэль отпрыгнул, но Рик сделал новый выпад, прижимая того к границе кокона. Микаэль шагнул в тень – и Рик обернулся, предваряя атаку со спины усилением щитов, и осколки света мягко утонули в пустоте, как и десяток огненных шаров. Рик снова ринулся к нему, но не успел: Микаэль затормозил его целой волной магических атак и вновь скрылся в тень прежде, чем природная сеть успела его опутать для удержания под удар ледяной глыбы. Прозрачные осколки бесполезно разлетелись по полу в стороны, даже не задев Микаэля.

«Верк!» – не выдержав, рявкнул на юношу Рик, принимая воронкой поток железных стрел справа и вновь собирая разбросанные повсюду тени. Разлить бы тут пустоту, но это потребует слишком много энергии, а другие щиты такой атаки не выдержат...

«Рут, ты помнишь каменные столбы на плацу? Сможешь припереть его ими к стенке?» – спросил Рик, отскакивая в сторону от каменной глыбы.

«Да!»

«Верк, как только зажмем его – атакуй ледяными стрелами в три волны! Приск, а ты подготовь мгновенный подход!»

И, сбросив воронку с правой руки, Рик выхватил из ножен меч с кристаллом.

И в то же мгновение из пола с хрустом одна за другой взметнулись три каменные стелы, замыкая Микаэля в подобие тюрьмы. Такого он не ожидал. Потеряв на мгновение концентрацию, он разозлился и принялся яростно обороняться от стрел Верка – слишком яростно для того, чтобы вовремя заметить прямо перед собой тень. Шаг – и фламберг Рика рубанул его по открытому бедру, оставляя яркий след. Увернувшись от обломков разрушенной стелы, Рик снова метнулся к Микаэлю – но тот уже исчез и возник с противоположной стороны у самой границы кокона. Разорвав на груди кольчугу, поддевку и рубаху одним движением, Микаэль обнажил грудь, на которой виднелась черная бесформенная отметина – и амулеты убитых инквизиторов. В его руках мелькнул огонек – одной короткой вспышки было достаточно, чтобы Рик вспомнил имя воина. Тэкитус. Молчаливый хмурый парень с соломенными волосами и вечно смущенной улыбкой. Он пытался сопротивляться, но магия бывшего брата парализовала его. И полудемон принялся поглощать кристалл...

– Ты что творишь?! – взревел Рик, и в глазах его разлилась тьма. Забыв о защите, он выхватил из пустоты копье и швырнул в Микаэля, но тот снова сбежал – и возник уже в плотном и мутном облаке. Все его души сейчас работали на щиты – очень затратный шаг с точки зрения энергии, и пробить такое невозможно... Вот только это вырученное время он тратил вовсе не на заживление раны, а на что-то другое: из груди полудемона вырвался ликующий вопль, облако щитов вдруг стало прозрачным, а черная отметина на груди начала на глазах меняться и расти. Она расширилась, черной кляксой растеклась по телу, вытянула свои щупальца сначала до ключицы, потом протянулась до самого пояса, шевелясь и двигая многочисленными лапками, будто насекомое. И через секунду, набрав объем, соскользнула с Микаэля и звучно шлепнулась на пол, стремительно увеличиваясь до размера крупного медведя.

«Рик, что это?..» – проговорила Рут, не в силах сдержать брезгливую дрожь в голосе.

Существо выбросило в сторону Рика что-то похожее на липкое щупальце, которое раскрылось, как бутон цветка, демонстрируя зубастую разинутую пасть с тянущимися нитями желтой слюны.

Рик блокировал щупальце мечом, но оно прошло сквозь оружие, не разрушая клинок и не повреждая себя, словно сотканное из какой-то нематериальной субстанции.


Глава 14. Где свет - там и тьма. Часть 3





Рик едва успел отпрыгнуть в сторону, и в тот же момент горгульи, до сих пор сидевшие возле кокона, как заговоренные, с визгом бросились в разные стороны. Взметнувшись к потолку, они вросли в черный камень так глубоко, что превратились не в статуи, а барельефы. Бруно, стиснув зубы, схватился за предплечье: браслет горгульи больно вонзился ему в тело, словно сущностная вещь, поддавшись инстинкту горгулий, попыталась врасти в его плоть.

— Очумела, что ли?! – прикрикнул он, и браслет послушно разжался. А фея, напротив, принялась ворочаться в ухе, и все пространство перед глазами Бруно превратилось в свечение энергий. И тогда он увидел то, что укрылось от него при обычном зрении — от бесформенного сгустка магии к руке Микаэля тянулась тонкая серебряная нить, похожая на луч света. Стоило полудемону потянуть за нее, как сгусток болезненно сжался в комок размером с яблоко, перекатился и бросился на Рика, становясь подобием спрута.

– Рик, тварь у демона на поводке! – крикнул Бруно во все горло, с ужасом наблюдая, как сквозь сгусток проходит насквозь и обморожение, и природная клетка.

Рик услышал.

Спрут принялся выбрасывать в противника одно щупальце за другим, и каждое из них тут же раскрывалось чудовищной пастью. В этот раз Рик не стал его атаковать. Он уклонился от первого выпада, отпрыгнул от второго и едва ушел от третьего прежде, чем смог, наконец, сориентироваться и уйти в тень.

Очутившись с другой стороны от монстра, попытался разглядеть поводок, блеснув красными зрачками, и действительно увидел тончайший волос, связывающий существо с Микаэлем. Тварь вытянулась змеей и снова бросилась вперед. Рик выставил воронку пустоты – и существо отпрянуло, сжалось на полу в кольца, готовясь к новому рывку.

Так значит, оно подчиняется свету и боится пустоты?

Вот только пустота сейчас стала для Рика щитом, а аспект света заблудился где-то глубоко в его душе.

Микаэль тем временем уже впитал энергию второго амулета, залечив себе рану. Полудемон прорычал заклинание – и под куполом вспыхнуло пламя Нижнего мира. Он резко дернул за световую нить, и существо, болезненно сжавшись в комок, метнулось к его ногам, тенью поднялось вверх и, выпустив цепкие черные корни, крепко оплело ими плечи, спину и грудь – и поднялось за головой своего господина гигантским капюшоном, сотканном из сотен живых извивающихся змей. Микаэль с новой силой начал атаковать дальними заклинаниями, руны засветились в воздухе — а змеи, способные вытягиваться на десятки шагов, теперь стали его мечом. Рик уворачивался, отбивался пустотой, души внутри него тоже ускорились, реагируя на нарастающий темп Микаэля. От огня стало невыносимо жарко, воздуха не хватало для дыхания, глаза защипало от пота.

Значит, свет и пустота?

«Прикройте щитами!» — крикнул своим душам Рик, возвращая пустоте фламберг. Из-за спины он выхватил свой фамильный посох, завернутый в мешковину. Для магических атак Микаэля Рик оставался закрыт, но две змеиные головы легко прошли сквозь ледяной щит и больно впились Рику в плечо: ядовитая слюна обожгла рану, попала в кровь и принялась растекаться по телу, парализуя правую руку.

И Микаэль победоносно и угрожающе воскликнул:

-- Умри у ног моих!..

Ярость полыхнула из Рика аурой смерти, подавляя желтое пламя – и головы твари испуганно шарахнулись в сторону, выпуская добычу. Рут торопливо создала начертание чистоты над раной, чтобы подавить действие яда.

– Ты кому дерзить осмелился, ублюдок? Забыл, кто перед тобой?!

Мешковина упала с набалдашника посоха, и десятки кристаллов засияли на нем, сливаясь в единое ослепительно-голубое свечение. Комбинированная атака ударила в сторону Микаэля, превращая остатки желтого огня в яростные синие языки.

Рик и сам не мог точно сказать, что это была за атака и как она получилась – посох словно действовал сам по себе, подчиняясь только его намерению. А намерение у Рика сейчас было лишь одно – сокрушить Микаэля, любой ценой.

Полудемон отпрыгнул в сторону, переходя от атаки в защиту и изо всех сил удерживая силу светового потока, вырвавшегося из посоха, Рик держал щит пустоты, а его души, воспользовавшись моментом, принялись еще быстрей создавать начертания,

И в это мгновение Рик услышал голос еще одной души, вернувшейся к нему, и еще, и еще – и вот уже к прежним атакам добавились огонь, земля и вода. Пространство под куполом превратилось в настоящий ад. Даже Нокс схватился за голову, силясь хоть что-то разглядеть в этом хаосе.

Микаэль взревел, как дикий зверь. Мышцы на его теле пошли буграми, красноватое тело приобрело карминовый цвет, скулы раздвинулись, зубы превратились в два ряда острых клыков. Он рычал и выл от боли и злости, призывая трансформацию – такую же, как когда-то смог призвать князь демонов, становясь гигантским крылатым чудовищем. Но завершить ее никак не мог.

Рик, переводя дыхание, смотрел на его потуги с усмешкой.

– Что, Микаэль? Не стать цыпленку стервятником? – проговорил он. – Ты же не Элгор, а маленький тщеславный южанин с надушенным бабьим платком!

Он вскинул посох, и тонкий луч аспекта света ударил в змеиный капюшон Микаэля. Тварь дернулась, натянув поводок – и луч посоха, вспыхнув, поглотил его, обвиваясь петлей вокруг твари.

И Микаэль закричал – но на этот раз от ужаса.

Рик повелевающе натянул новый поводок – и капюшон, трансформировавшись в огромную зубастую пасть, закрыл полудемону лицо. Раздался отчетливый хруст и чавканье. Руки и ноги Микаэля непроизвольно задергались, он упал на пол, силясь стащить с себя вышедшую из-под контроля сущность, пока, наконец, не замер.

Алый круг, ограничивавший судное ристалище, угас. Кокон начал рассеиваться, а от победителя вверх ударил черно-фиолетовый столп. Рик покачнулся, но устоял. Рванув посохом в сторону, он еще туже затянул петлю – и тварь нехотя сползла с головы Микаэля, превращенной в мягкое кровавое желе. Еще туже, еще...

Созданье съежилось до размеров летучей мыши, распласталось по полу, забило крыльями. Кокон окончательно растаял, и отряд окружил своего командира.

Рука Бруно легла Рику на плечо.

– Слышь, Великий Альтарган...

Рик обернулся – усталый, потный, с измученной улыбкой на лице.

– Сейчас в пятак схлопочешь...

У Бруно отлегло от сердца. Там, в коконе, Рик действительно в какой-то момент начал казаться ему чужим – настолько пугающе он выглядел. Но это лишь показалось. Рик оставался собой вне зависимости от того, сколько силы в нем было.

– Я чего сказать хотел... – Бруно присел рядом с бьющейся в агонии тенью – и протянул к ней руку. – Жалко мне... Плачет же, как ребенок... Отпусти, а?.. Я с ним полажу, не сомневайся.

– Обалдел? Оно чуть меня не сожрало! – возразил Рик.

Все остальные, не слушая их разговор, спешили прикоснуться к Рику, наперебой говорили ему что-то о битве. Никому из них сейчас не было дела до побежденного существа на полу – настолько всех потрясло увиденное. Отвечая на рукопожатие Нокса, Рик обернулся на печальное лицо Бруно... и, тихо выругавшись, немного отпустил поводок. Тварь, встрепенувшись, взобралась Бруно на ладонь.

А потом силуэт летучей мыши вдруг сжался в крошечную точку – и, вырвавшись из световой петли, скользнул в рукав Бруно.

– Вот же вошь! – проворчал тот, дернувшись всем телом, как от щекотки – и благодарно улыбнулся Рику. – Ну все, теперь он у меня на груди лечится. Кстати, тебе тоже бы не мешало подлечиться.

Рик отмахнулся.

– Сам укус – ерунда, головы-то маленькие были. А яд уже Рут нейтрализовала. Но что это вообще за созданье такое?..

– Ты щас про тварь, или про Бруно? – ехидно поинтересовался Клыкастый. – Как по мне, так второй вопрос свербит сильнее...

– Существо из Нижнего мира, – перебил его Джабир. – Я удивлен, что Микаэлю удалось научиться его контролировать. Если захочешь – я потом расскажу, как мы нашли их логово...

И только теперь Рик понял, что единственный, кто еще не пожал ему руку и не потрепал по плечу – это Берта.

Она стояла позади всех, бледная и внешне спокойная, только на высоком лбу блестели капельки испарины, словно Берта билась вместе с ним. Рик многозначительно ей кивнул, мол, ты как?.. Она только головой покачала – и, опустив голову, улыбнулась. В этой улыбке одновременно было и облегчение, и радость, и грусть с упреком – все вместе. Одно небольшое движение губ – и лицо Берты преображалось, словно в холодный зимний день врывалась весна. Уж он-то знал, сколько живого огня таится за ее сдержанностью.

Мартовское солнце. Свет его очей...

Улыбнувшись ей в ответ, Рик опустился на колено, чтобы наложить на Микаэля свою печать. Положив руку мертвецу на грудь, он мысленно совершил начертание, и под рукой проступил именной вензель. Он представлял собой большой фиолетовый щит, на котором сидел, распахнув крылья, феникс. На щите были изображены два меча, на клинках, на которых значилось его полное имя. Взвалив тело себе на плечо, Рик скомандовал:

– Так, ну и чего мы тут расселись? Задницы в седла и понеслись-ка во весь опор отсюда! Быстрей, быстрей!.. – он сделал несколько решительных шагов в сторону выхода. И вдруг остановился, схватился за голову, роняя труп на пол.

– Харрата шадр, а меч-то! Я про меч забыл!

Он бросился к лестнице вниз, сбежал по ступенькам, распахнул дверь – и вошел в хранилище. Меч все так же висел в луче, как в тот день, когда Рик его здесь нашел. Клинок из небесного камня, зачарованный им самим – темно-красный, будто запекшаяся кровь, с мерцающим «глазом» концентрированной энергии в серединной части. Морозный узор, покрывавший его, поблескивал в свете защитных колец.

Ну, здравствуй, старый друг. Теперь-то ты узнаешь своего хозяина, «верное сердце»?

Рик собрал все свои силы и сорвал защитные кольца воронкой пустоты. А потом властной рукой забрал из луча оружие.

Рукоять твердо легла в ладонь, словно всегда знала именно эту руку. Мутный «глаз» засиял рубиновым светом, и весь меч будто ожил, превращаясь из вещи в живое мерцающее тело.

Рик медленно взмахнул им, наслаждаясь и приятной тяжестью в руке, и балансом меча, и ощущением абсолютного единения со своим оружием.

Недаром у меча было имя.

Рик довольно улыбнулся – и вернулся в крипту, где друзья уже вытаскивали тело поверженного Микаэля на улицу.

– Насади его на шпиль на въездных воротах, будь другом! – уставшим голосом попросил он Клыкастого. – У меня уже сил нет с ним возиться. И погнали!

Он поднял голову – и увидел в закатном небе огромный фиолетовый вензель – его именную печать. Послание Совету, инквизиции и императору. И Ингвару заодно.

Альтарган Алрик жив, и он один – истинный Альтарган!

И все остальные с непривычным, странным выражением поглядывали на нее, возможно, впервые осознавая в полной мере, за кем они следуют.

Когда Микаэль был повешен на шпиль, отряд поспешил к воротам. Рик тяжело взобрался в седло.

Подняв лошадей в галоп, отряд помчался к пологому холму, заросшему пожелтевшей травой. Поднявшись наверх, Рик немного придержал коня, чтобы оглянуться.

Тело Микаэля виднелось издалека. И даже с расстояния становилось ясно, что это – не человек. На груди у него чернела печать победителя – та самая, что сейчас висела в небе, оповещая о результате поединка. Удовлетворенно хмыкнув, Рик помчал дальше, в светлый лиственный перелесок. Возвращаться к Фло не имело смысла, поэтому он решил добраться до перекрестка и там повернуть на север, к городку под названием Рипа, сменить лошадей и погнать дальше, в сторону Шадра.

А когда частая молодая поросль закончилась и кони выехали к дороге через поле, Рик резко остановил коня. Тот заржал, упираясь ногами в мягкую землю, раздраженно приподнялся свечой – и, наконец, встал, как требовалось.

– Опоздали, – проговорил Рик, глядя на дорогу, по которой, хлопая полами развевающихся мантий, мчались инквизиторы. И не один, не двое – а порядка двух десятков человек в сопровождении тяжело вооруженных рыцарей.

Глава 15. Эхо битвы






Заметив отряд Рика, воины императора выхватили мечи и ринулись вперед, подгоняя лошадей. Инквизиторы мгновенно создали стену щитов и бросили вперед сразу несколько атак обморожения, от которых Рик отбился огненной стеной. Причем инквизиторы действовали без помощи кристаллов — Совет теперь знал, что против Алрика амулеты бессильны, и прислали тех, кто сами по себе были достойными противниками.

А в ответ им ударил Клыкастый.

Серая воронка смерча взвилась от земли, подхватывая дорожную пыль и пожухлую траву, и понеслась в сторону приближавшегося врага, но, столкнувшись со щитами инквизиторов, заклинание полностью потеряло силу. Испуганно заржали кони. Напрасно Бруно попытался помочь: каменный дождь и ураган тоже не смогли одолеть щиты.

– Бесполезно — крикнул Рик, оборачиваясь к своим. – Слишком много магов! Только точечные заклинания, щиты и ближний бой!

Харрата шадр, если бы только он не был настолько выпотрошен!.. Дюжина рыцарей при двух десятках таких инквизиторов – это слишком даже для его отряда... А те все приближались, разгоняя коней.

– Просто убейте мне десяток этих воинов, а дальше мы положим их всех, – спокойно сказала Берта, спешиваясь. В руках девушки блеснул нож.

Лицо Рика посветлело.

– Нокс, сделай туман погуще!.. — воскликнул он, выхватывая любимый меч. — Клыкастый, оставайся рядом с Бертой и держи над ней щиты! Погнали навстречу...

От посоха Нокса ударили яркие снопы лучей, и за пару мгновений поле и дорогу словно залило молоком.

Нокс обладал иммунитетом к собственной иллюзии, Джабир, как демон, тоже. У Бруно против тумана имелось зрение феи, а Рик воспользовался Путеводной звездой. Спиной он ощущал нарастающую ауру Берты -- жизнь и смерть в ней сплетались воедино в пугающий дуэт. Она пела свое заклинание, ожидая первой жертвы.

Схлестнувшись с крепким имперским рыцарем, Рик ощутил, насколько тяжелым и непослушным стало его тело. С усилием выбив его из седла, Рик развернул на него горячего коня, втаптывая упавшего в пыль. Сбоку видение Вальда рисовало ему сражавшегося Бруно, у которого на груди сиял кристалл, из-за спины извивались змеиные головы нового существа. А по обе стороны от него уже сражались мертвецы с золотыми глазами. Они атаковали своих бывших соратников, стараясь выбить их из седла. Земля поколебалась от заклинания топота Джабира...

Рик бросился к двум инквизиторам, которые начали рассеивать туман, а только что убитый им воин поднялся с земли, блеснул огненным взглядом и бросился под ноги лошади одного из магов и вспорол ей брюхо. Животное жалобно и протяжно заржало, дернулось, роняя внутренности и седока. Второй инквизитор создал природный луч, но Рик закрылся от него каменным щитом, рванулся вперед и отсек магу голову. Испуганный конь рванулся в туман, волоча по земле обезглавленное тело, зацепившееся за стремена.

С другого фланга навстречу Рику двигался взбесившийся Нокс, окруженный четырьмя фантомами, Его аура пылала, посох сверкал в руках, а следом за ним уже тянулась небольшая армия мертвецов. Некоторые из них были с разможженными молотом Джабира головами. Отвлекшись на Нокса, Рик едва не пропустил удар копейщика, но вовремя уклонился, а Рут метнула в ответ свой природный луч. Если немногим раньше концентрация магических щитов у враждующей стороны была почти такой же плотной, как защитная оболочка Микаэля, то сейчас она ослабла. Луч дотянулся до шеи противника, прошив ее насквозь. И Рик снова бросился в бой. Любимое оружие с жадностью вонзалось в живую плоть, глядя на мир неумолимым рубиновым глазом. Столкнув попавшегося на пути воина наземь, Рик бросился к инквизитору. Длинный меч давал ему преимущество. Взмах – и рука врага, которой тот пытался совершить начертание поддержания щитов, отлетела в сторону, отрубленная вместе с плечом. Алая кровь хлынула на черную мантию. Второй удар рассек ему грудь. Рику начало сводить мышцы, на удержание щитов не хватало концентрации...

Совсем поблизости взревел Джабир, и от его демонического вопля у Рика заложило уши. Или, может, это случилось не из-за крика?..

В глазах у Рика потемнело. Схватившись пятерней за гриву, он с трудом усидел верхом – и внезапно туман рассеялся.

В ослепительно-золотом круге лежали мертвецы. Одного из них сейчас пожирала горгулья, другого – черная тень, похожая на спрута. Последнего живого рыцаря добивали четверо поднятых трупов. Чтобы ускорить победу, Джабир, рогатый и красный, ударил рыцаря искажением. Парализованный заклинанием, воин замер, в то время как на него с четырех сторон набросились мертвецы, у одного из которых не было головы. За завершением боя наблюдал Бруно, успокаивая разгоряченного коня, и Нокс, вокруг которого все еще пылала аура гнева.

Тяжело дыша, Рик обернулся на Берту с Клыкастым: девушка как раз отняла ладони от земли, и золотой круг погас. Бородач помахал ему рукой, и Рик тоже взмахнул в ответ.

А он переживал, что отряду будет очень тяжко справиться из-за того, что он не в состоянии биться в полную силу. И вот они стоят посреди мертвого поля – и ни одного раненого. И каждый из его воинов был бы способен и дальше продолжать сражение – ну, или почти каждый...

Они справились бы и вовсе без Рика.

Улыбнувшись своему открытию, он дождался, пока Берта с Клыкастым подъедут поближе, и тогда отряд двинулся на север.

Вечерние сумерки густели буквально на глазах, но даже в полумраке Рик с легкостью мог разглядеть кислое выражение физиономии Клыкастого.

– Эй, ты в порядке? – спросил он, пуская своего коня бок о бок с лошадью одноглазого.

Тот как-то странно дернул плечами – и промолчал.

– Выкладывай, говорю, – не унимался Рик.

Клыкастый покачал головой.

– Да выкладывать-то нечего, все и так видать, – пробубнил он. – Ты у нас – легенда. У Берты аспект редкий, и она вон как им овладела! Ее мертвяки теперь не хуже Ноксовских фантомов! Нокс – мощный мужик, бывший пламенеющий рыцарь. Бруно – зверинец ходячий, а демон твой вообще – демон!..

Рик понимал, к чему он клонит. Но молчал, давая тому возможность высказаться.

– И только я – как прореха на рубахе, – со злом закончил Клыкастый. – Я ведь помню тебя еще слабым щуренком, командир! А сейчас во время боя... Поглядел на вас, на себя... Да как так-то?..

– Это ты мне рассказываешь? – усмехнулся Рик. – Я вот в таком состоянии уже не первый месяц. Голыми руками низших душил, а тут вдруг заклинание сотворить не могу: как так-то? Но – ничего... Клыкастый снова покачал головой.

– Ты-то все себе вернешь, командир. И вернешь, и сверху добавишь...

Рик кивнул.

– И ты добавишь. Каждому плоду – свой срок. Давай доберемся до Шадра – и я тебя отдельно потренирую. Посмотрим, что получится. Идет?

– Идет, – невесело отозвался Клыкастый.

– Кончай уже кислиться, – с укором сказал ему Рик. – Прорвемся!

И тут из-за спины донесся голос Джабира. Он негромко запел какую-то протяжную песню на шадрском. Его голос звучал приятно и бархатно, с легкостью перекатываясь от верхних нот к нижним.

Клыкастый удивленно обернулся. Джабир, казалось, никого не замечал вокруг, он просто пел свою песню, поглядывая на черные тени деревьев, и это действительно было красиво.

– О чем хоть песня-то? – тихо спросил Клыкастый у Рика.

– О том, что преданное сердце дороже любых сокровищ пустыни, – ответил тот с многозначительной улыбкой.

И Клыкастый смущенно опустил голову, вслушиваясь в переливы непривычных звуков.


***

Печать Альтаргана была видна даже на ночном небе – она мерцала и поблескивала, и простой люд без конца обсуждал ее появление. Одни говорили, что Альтарган Алрик восстал из мертвых и явился со своими демонами, чтобы пожрать всех людей, и эта печать – знак устрашения. Другие, более осведомленные, усмехались – мол, Альтарганство Совета, видать, настолько постыдно, что последний избранный по всем правилам Защитник сбежал из чертогов предков в мир живых, чтобы это исправить. Третьи рассуждали, что же теперь будет, и оспорит ли кто-нибудь из ныне живущих заявленное право Проклятого.

Но были и те, кто, покачивая головой, шептались между собой, что в судебных поединках преступники не побеждают. И коль свет в том бою был на стороне Алрика, так может, он и не Проклятый вовсе? Но говорить такое в голос опасались. Как и возникшую неведомо откуда сплетню, что якобы найденное тело первого советника императора было красным и уродливым, как у демона.

Той ночью в Совете будили древних, а в замке императора – рубили головы молодым стражникам, которые без должных предосторожностей доставили тело Микаэля. Император лично наблюдал за казнью, стискивая ладонью рукоять своего меча, но никакого облегчения созерцание десяти трупов так и не принесло.

Эйон узнал о случившемся уже в Море Призраков. Когда в небе вспыхнули два столпа света, оповещающие о поединке, он поднялся на палубу и пристально следил за их свечением до тех пор, пока вторая печать не погасла, и на небе не остался только вензель Алрика. И тогда Эйон одобрительно улыбнулся грустной улыбкой, кивнул своим мыслям. Да, все правильно. Кто же еще может быть истинным Альтарганом, если не Рик? И даже сейчас, держа на поясе нож, предназначенный вонзиться тому в спину, Эйон чувствовал гордость за друга.

Узкий длинный корабль скользил по темно-зеленым волнам, ветер трепал длинные волосы эльфа и тонкую одежду – а он все смотрел вверх...

Он бы хотел, чтобы это море стало бескрайним. Потому что когда придет час сойти на берег, друг превратится во врага.

И лишь один человек улыбнулся печати широкой улыбкой, как старому другу: это был Тано. Закованный в имперскую броню, он вместе с группой других воинов выдвинулся по какому-то особому заданию императора, на восток от Кордии, где сейчас бесновался Ингвар.


Глава 16. Стерегущие. Часть 1





Две толстые свечи из человеческого жира, расставленные у корней старого развесистого дуба, тускло теплились, вздрагивая от дыхания ночного ветра. Сухие ветви гиганта натужно поскрипывали, а живые сердито шелестели и иногда сбрасывали вниз запечатанные в коричневую кожуру желуди. Опустившись перед деревом на колени, Иса вытащила из своего мешка узкий длинный нож и красноклювку со связанными лапами — испуганная пичуга, вытянув шею, забила крыльями, затрепыхалась в ее руках. Девушка бережно прижала птичку к груди, коснулась губами ее теплой, покрытой гладкими черными перьями спинке. Потом положила красноклювку наземь перед свечами и отрезала красноклювке голову. Приподняв тщедушную тушку за лапки одной рукой, Иса подставила ладонь под обрубок, собирая кровь. Потом вернула жертву под корни дуба и медленным, ласкающим движением размазала собранную кровь по шершавому стволу. От очередного порыва ветра дерево громко зашелестело, будто в ответ на ее прикосновение.

– Прими в жертву птицу, летящую в небесах!.. — торжественно проговорила Иса, и вытащила из своего мешка обмотанного веревкой зайца. Поцеловав его дергающееся тельце, девушка положила его рядом с красноклювкой и твердой рукой перерезала ему горло.

– Прими в жертву зверя, бегающего по земле!

Она снова размазала кровь по стволу. Влажный темный след на стволе засветился призрачным желтоватым свечением, которое передалось руке Исы и медленно зажгло все ее тело. Последней жертвой стала полевая мышь, которую девушка вытащила из глиняного горшка.

– Прими в жертву тварь, живущую под землей!

Крови в мышке было мало, но Иса терпеливо выжала тушку себе в ладонь, и, коснувшись кровавого пятна на коре, тщательно втерла собранные капли в ствол.

Мерцание пятна усилилось, свет яркими прожилками растекся по всему стволу и протянулся по выступающим из-под земли корням. Теперь оставалось последнее.

Иса достала из мешка небольшой нож – тот самый, что она украла. Потом поднялась на ноги и сбросила с себя сорочку. На груди, животе, руках и бедрах виднелись свежие царапины. Ее худое обнаженное тело возбужденно дрожало, словно в ожидании ласки. Сам клинок Ису не интересовал – он был полон энергии чужой крови, и потому она не стала вынимать его из ножен. А вот рукоять, все еще помнившая тепло касавшейся ее руки – совсем другое дело. Она поднесла рукоять к губам, жадно и по-звериному втягивая в себя аромат энергии владельца ножа. И начала шептать заклинание. Волна усилившейся дрожи прошла по ее телу, и ведьма прильнула к меченому кровью стволу, обняла его руками, вжалась в него всем своим телом, пачкаясь в крови жертв и царапая нежную грудь.

И ее сознание медленно слилось с соками древнего древа. Иса больше не ощущала своего тела, она свободно текла внутри толстого могучего ствола. Спустившись к самым корням, под землю, она впиталась в землю и быстрее горной реки помчалась туда, куда ее вел запах.

После того, как ее едва не обнаружил черноволосый, Иса решила больше не пользоваться простыми заклинаниями. Растворенная в земле, она не оставляла следов, оставаясь неуловимой и неосязаемой. Быстрей, вперед!.. Она уже ощущала вибрацию от конских копыт по земле, но, чтобы увидеть и оценить обстановку, ей нужно было взобраться повыше и отбежать подальше вперед. Опередив всадников, она по корням взобралась до кроны можжевельника и протолкнулась в дремавшую на ветке птицу. Та испуганно вскрикнула и открыла глаза.

В мутном облаке Иса увидела идущий шагом по лесной тропе отряд. Дорогу им освещало какое-то из заклинаний аспекта света. Хозяин ножа, дитя земли, ехал рядом с черноволосым и о чем-то с ним разговаривал. Иса вышла из птицы и перебралась в цикаду. Управлять простыми тварями ей не составляло труда, поэтому цикада послушно полетела на свет и зацепилась за гриву лошади черноволосого.

— ... да и кони к тому времени уже совсем измотаются — Берта, конечно, может их немного освежить, но ей и так придется это делать, -- говорил тот.

– Значит, хочешь в Рипу, – проговорил дитя земли. – Слушай, а может, взять немного на восток? – предложил он. – Там есть городок под названием Венато. К завтрашнему вечеру мы как раз должны до него добраться. Он небольшой, но чужого народу там всегда навалом: это перевалочная точка для промысловых охотников. Туда ездят закупать оружие, силки и прочую амуницию, и сбывать бракованный товар по дешевке. Приличной таверны там не сыскать, но дешевых постоялых дворов пруд пруди. И никто на нас даже внимания не обратит, если фамильным оружием размахивать не будем.

Черноволосый слушал внимательно, заинтересованно. Почесав подбородок, проговорил.

– Слушай, а это удачная мысль.

Дитя земли улыбнулся.

– Цени меня: я здесь каждую нору знаю!

Но черноволосый, погрузившись в свои мысли, никак не отреагировал на его восклицание.

– Да... приехать, закупить немного припасов в дорогу, плащи приличные...

– ... а еще хорошенько выпить и выспаться, – добавил дитя земли.

И тут Иса вдруг ощутила мерзкое, липкое прикосновение, словно крепкие щупальца морского чудовища обвились вокруг ее плеч – и это ощущение было связано не только с крошечным тельцем цикады, а с ее собственным физическим телом! Иса рванулась обратно – и едва успела покинуть насекомое прежде, чем оно упало замертво.

И девушка мгновенно вернулась в себя.

Такое резкое возвращение – это всегда боль.

Она корчилась в траве, едва сдерживая крик. Тело не хотело принимать ее – слишком много чуждого осталось в ее душе от древесного сока, земли и живых существ. Но в конце концов оно подчинилось, и девушка затихла, тяжело дыша.

Завтра ночью все могло бы сложиться как нельзя лучше. Идеальный момент для того, чтобы исполнить задуманное. Вот только чтобы войти в человека, птицами и зайцами не обойдешься: здесь нужна человеческая жертва. Конечно, она могла бы за день найти подходящий вариант, вот только...

Иса взглянула на свои плечи: их покрывали волдыри, как от ожога. Она поморщилась, коснулась отметин пальцами – и вздохнула.

Существо, которое атаковало ее, явно не принадлежало этому миру. А приручить чужеродное созданье не под силу обычным детям земли – носителям дикой магии. Это по плечу разве что чистокровному, но тот мужчина выглядел и пах, как человек!

Иса не хотела никому об этом рассказывать: мужчина ей приглянулся. Она думала оставить его для себя, когда все будет сделано. Но теперь ведьма поняла, что самой ей не справиться. Придется искать встречи с Наблюдающим. Это всегда лучше, чем дожидаться, когда он сам явится за тобой, чтобы спросить за ошибку.

Девушка набросила на себя рубашку, надела поверх нее валявшееся в траве платье, а на стриженную голову водрузила грязный чепец, тщательно заправив под него волосы. Потом задула свечи и спрятала их вместе с ножами в мешок. Закинув его себе за спину и обернувшись горбатой старухой, Иса направилась в сторону лежавшей неподалеку деревни.

***

Отряд ехал без остановок всю ночь, и только около полудня Рик сжалился над своими людьми и, объявив привал в поле неподалеку от маленькой деревушки, отправил Нокса за провизией.

Тот вернулся примерно через полчаса с сумой, набитой лепешками, яблоками и сыром. Сначала все ели почти молча, жадно заедая лепешки с сыром хрустящими краснобокими яблоками. Потом, растянувшись на земле и разглядывая облака осоловелыми от сытости глазами, принялись вяло обсуждать вероятность дождя.

Рик не торопил со сборами, давая всем еще немножко отдохнуть: следующая остановка планировалась только в Венато, ближе к ночи.

И тут Бруно вспомнил про обещание Джабира рассказать о странном существе, которое теперь носил на груди. Откинув в сторону огрызок яблока, он повернулся к полудемону.

– Слышь, а что там насчет тваринки? Ты сказал, что удивился, когда увидел его на поводке у Микаэля.

Джабир потянулся, заложил обе руки за голову и расслабленным, баюкающим тоном принялся рассказывать.

– Мы назвали их «стерегущими», – проговорил он. – Это было уже после того, как мы все адаптировались в Нижнем мире, где-то лет триста назад... Ингвар повел нас в вотчину Элгора.

– Зачем?.. – оживился Рик, приподнимаясь на локте.

Джабир пожал могучими плечами.

– Со мной не делились. Я же шадрианин, Альтарган. Меня и при тебе в ордене не очень-то жаловали...

– А как он вообще узнал, где вообще находится вотчина Элгора?

– Могу только предположить, что от главы одного из кланов, с которыми мы как раз вступили в союз.

– И что она из себя представляла? – спросила вдруг Берта.

– Ну нет, эдак мы весь привал про Элгора говорить будем! – запротестовал Бруно.

– Тебе не интересно, где и как живут князья демонов? – удивилась девушка. – В норе, в горе, в чреве глухой черепахи?

И вдруг Джабир рассмеялся. В голос, прикрыв глаза рукой, вздрагивая всем телом.

– В норе, в горе... – повторил он сквозь смех, и вновь закатился хохотом. Наконец, утерев слезы, он повернулся к опешившей от такой бурной реакции Берте. – Я только не понял, почему черепаха непременно глухой быть должна?..

– Звучит так, будто все остальное я угадала, – проговорила Берта.

Джабир взглянул ей в глаза – непроглядная ночь Шадра против чистого льда севера. И стал серьезным.

– Почти.

И он продолжил, уже глядя в небо.

– Высшие демоны живут в жилищах, вырубленных в скалах. У простого сословия они и правда напоминают норы, но у знати и у глав кланов они похожи на подземные дворцы. Вотчина Элгора – это огромная скала, вся изрытая ходами: узкие коридоры, низкие переходы и огромные залы с высокими потолками. Но Ингвара интересовало другое. Мы плутали по лабиринту в скале несколько дней, без конца ломали какие-то защитные кольца, щиты, запоры и начертания, пока не нашли выход к пещере...

И тут в размеренное течение речи Джабира ворвался громкий, достойный зависти храп: это был Клыкастый. Развалившись на траве, он счастливо спал. Переглянувшись, все улыбнулись, но трогать его не стали.

Шадрианин продолжил:

–... Было странно после дворцовых комнат увидеть нетронутый, естественный зев горы. Вот там мы их и нашли. Стерегущих. Мы с ними сражались... Долго. Из пещеры вернулись не все. Потом Ингвар с Микаэлем и Литой ушли вглубь, а мы остались их ждать. Оттуда они с трудом вынесли на руках что-то похожее на каменную плиту, обернутую тканью... Больше нигде и никогда я таких тварей не встречал. Вот и все.

Рик нахмурился, сел.

– Что значит «все»? Что это был за артефакт?..

– Я не знаю, Альтарган. Знаю только, что он теперь у Ингвара.

Рик выругался.

– Джабир, сукин ты сын, почему раньше мне об этом не рассказал?! Я бы прижал Микаэля и сейчас бы все знал!

Джабир удивленно взглянул на Рика.

– А когда я должен был рассказать тебе об этом, Альтарган? – проговорил он. – Когда ты беседовал с Микаэлем? Или когда уже бился с ним?

– О шаддаб, а раньше – никак? – воскликнул Рик.

– Мы много чего делали последние шестьсот лет, Альтарган. Прости, я не догадался, что этот момент был так важен.

– Еще бы не важен: Элгор это не просто князь демонов, это еще и великая сила, равной которой я никогда не встречал! В той пещере он явно не побрякушку хранил! А ты!.. Эх, – с досадой махнув рукой, вздохнул Рик. – Ладно, давайте все по коням. Ехать надо... И разбудите кто-нибудь Клыкастого.

Глава 16. Стерегущие. Часть 2






Отряд подъехал к городу уже довольно поздно, но ворота, на удивление, были еще открыты. Сидевшие подле них стражники играли в кости и даже мельком не взглянули на въезжающих в город людей.

Cразу за воротами начинался большой рынок: прямо у дороги стояли прилавки, торговцы, и охотники шумно ругались, прицениваясь и торгуясь, несмотря на неурочный час. После вечернего ливня было очень свежо, затянутое тучами небо обещало чуть позже продолжение, но никого здесь это не смущало. Тусклые масляные фонари делали рынок желтым и жизнерадостным, где-то вдали заливались яростным лаем собаки. Молодой парень в грубо залатанном кожаном доспехе потрясал перед лицом скупщика гладкими блестящими беличьими шкурками. Рядом с ним двое местных спорили, когда закончится война с демонами и к добру или к худу появилось в небе имя Алрика Проклятого. Чуть дальше сапожник весело и с огоньком расхваливал свой товар, прямо за ним, подперев голову рукой, у прилавка дремал булочник, которого ничуть не смущал шум и гвалт вокруг. А на перекрестке, где единственная мощеная дорога брала резко вправо на Соборную площадь, под звонкие ритмичные удары тамбурина и задорные звуки флейты танцевала темноволосая красавица в платье, сшитом из пестрых лоскутков. Тамбурин звенел у нее в руках, а на флейте подыгрывал карлик в смешном балахоне. За танцем девушки наблюдали несколько охотников, двое мужчин в цирковом трико и хорошенькая девочка в кукольном розовом платье и с пышным бантом в волосах. Позади всей компании стояли две крытые повозки, украшенные треугольными флажками и разрисованные улыбающимися рожицами. Это не было выступлением: девушка танцевала для себя, с огоньком, шустро мелькая босыми стройными ножками с черными от дорожной грязи пятками. Клыкастый довольно присвистнул, и это получилось так громко, что танцовщица услышала, задорно тряхнула волосами и воскликнула:

— Чего зря таращишься? Монетку подари!

И тут несколько блестящих кругляшков упали ей под босые ножки: это был Бруно. Красавица с улыбкой отвесила шуточный поклон, подобрала награду и крикнула со смехом:

– А тебе, красавчик, я бы и сама доплатила!

Из груди Клыкастого вырвался мучительный вздох.

— Слышь, командир, отпусти на пару часов? – понизив голос, попросил он. – Невмоготу мне. К девкам хочу, аж ломит все.

Рик с усмешкой головой покачал.

– Вот даешь...

– А чегой-то только тебя? – обиженно фыркнул Бруно. — Остальные, знаешь, тоже не каменные.

— Шут с вами, -- сдался Рик. – Только так: сначала закупимся, потом постоялый двор найдем – и валите кому куда надо. Но к рассвету чтобы все были на месте, проспавшиеся и собранные. Ясно?

Вернувшись к самому въезду, они еще раз внимательно осмотрели товары, и хорошенько набили дорожные мешки припасами. Потом Рик заставил каждого выбрать себе плащ на меху, уверив, что ночи в Шадре даже летом холодные. Покончив со сборами, отряд свернул на грунтовую дорогу, и конские копыта влажно зачавкали по грязи. Справа и слева тянулись неопрятные покосившиеся холупы, но зато во дворах слышался смех и голоса: Венато жил по каким-то своим часам, и в своем собственном мире. Ночь, война, дурная погода его не касались. Увидев первую попавшуюся таверну, все единогласно решили остановиться в ней. У хозяина свободной осталась только одна комната, но из кухни пахло так божественно, а драгоценное время утекало так быстро, что места на конюшне устроили всех. Ужинать Берта отказалась: у девушки глаза слипались на ходу, и она отправилась наверх. А Рик уселся за один из столов в харчевне. Смахнув рукавом хлебные крошки из-под локтей, заказал себе пива и мяса с жареным луком и пряностями. В середине маленькой харчевни стоял большой стол с лавками, где сейчас шумно что-то обсуждали четверо пьяных гостей с таким же пьяным бардом, за спиной у которого на широком ремешке висела лютня. Возле окон и по углам ютились отдельные крошечные столики. За стойкой суетился плотный улыбчивый хозяин, разливая вино по кувшинам.

Весь отряд куда-то испарился, кроме Нокса, устроившегося с вином и свиными ребрами подальше от говорливой компании, в углу за отдельным столом. Подсаживаться к нему Рик не стал: нужно было кое-что выяснить.

Он уже давно понял, что все запечатанные в нем души на самом деле никуда не пропали. Просто они почему-то словно заблудились, и теперь постепенно возвращались обратно. Причем все, кроме Рут, вернулись к нему в острые моменты во время сражений. Очевидно, это не могло быть совпадением. И Рик принялся расспрашивать каждую из них по отдельности со всеми подробностями, но чем больше спрашивал, тем меньше понимал. Рут услышала в темноте его голос и потянулась за ним, другие начинали видеть свет или просто просыпались, ощущая непреодолимое притяжение, следуя которому, наконец, дотягивались до сознания Рика.

Он заказал себе вторую кружку и обратился к Вальду.

«Ты у нас мастер анализировать. Может, подскажешь что-нибудь? Как мне вернуть их всех? Я не могу ждать полсотни лет, пока они сами соберутся!»

«Думаю, так долго ждать не придется, Рик. – ответил Вальд. – Они собираются не сами. Это ты невольно притягиваешь их, когда начинает не хватать собственных ресурсов, или когда ты почти на пределе. Как свет фонаря в темноте притягивает мотыльков. Но чем сильнее ты становишься, тем больше и ярче твой фонарь, и, значит, больше мотыльков его заметят.»

Рик задумчиво покрутил запотевшую кружку в ладонях.

«А как же Рут? – возразил он. – Сестра вернулась, когда у меня вообще не было магии».

«Рут – твоя кровь, та, кого ты всегда носишь под сердцем, не отпуская далеко – да и сама она никогда не покидает твоего сознания. Ей хватило всего лишь крошечной пылинки магической энергии, которую стряхнула с себя твоя ярость.»

«А что, если создать такую ситуацию искусственно? – задумчиво предположил Рик. – Что, если в Шадре, к примеру, я постараюсь опустошить себя полностью методом тренировки?»

Вальд хрипло засмеялся.

«Какие вы, живые, смешные. Ты и правда думаешь, что на тренировке и в бою ты используешь магию одинаково? Учил я тебя, учил...»

Рик разозлился.

«Лучше бы помог что-нибудь придумать, учитель на мою голову!.. Эй, Рут, а ты что скажешь?»

«Извини... – смущенно проговорила девушка. – Я вас не слушала. Что ты спросил?..»

«Что значит не слушала?! – возмутился Рик. – Мы тут вообще-то серьезные вещи обсуждаем!..»

«Я понимаю. Прости...» – виновато ответила Рут.

И в этот момент с улицы в харчевню вломился Клыкастый. Он был злой, как демон. Отвлекшись от своих дел, Рик пронаблюдал, как приятель, грохоча сапогами, прошел к стойке, стукнул по ней кулаком и потребовал выпивки.

Что-то у него явно не сложилось. Прихватив кружку, Клыкастый сел рядом с Риком.

– У них тут нет борделя! Раньше – был, а теперь – нет! – выпалил он. – Представляешь? Четыре дня назад закрыт по распоряжению инквизиции!

Рик развел руками.

– Ну... бывает. А Бруно тогда где?

– А этому-то что, ему не то что за бесплатно, ему девки сами доплачивать готовы! – выругался Клыкастый. – Эхх... Пить буду. Эй, лютнист! Дай инструмент!

Пьяный бард, испуганно уставившись на разъяренного одноглазого бородача, что-то начал лепетать извиняющимся голосом, пытаясь отказать, но Клыкастый не стал его слушать и сам насильно стащил с него лютню.

– Не боись, струнотряс, не сломаю! Я щас душевную, солдатскую! Он присел к столу, ловко брякнул пальцами сразу по всем струнам, извлекая из лютни жалобный стон, и принялся наигрывать простенький мотивчик, а через минуту запел:


Полгода в походе – совсем не геройство.

Это, дружище, сплошное расстройство.

Чешется вша у меня в бороде

Чешется все постоянно везде...


Рик даже глаза рукой прикрыл. В прошлый раз ему показалось, что Клыкастый поет вполне себе недурно, но, видимо, сегодня просто было выпито меньше пива, чем тогда. Гораздо меньше. А Клыкастый тем временем самозабвенно продолжал:


Зад поотбило, повсюду ухабы,

Бабу хотелось – но кончились бабы!

Счастье немеющей ищем рукой,

Дрищем в кустах от еды полевой!

В мыльной водице бы мне развалиться,

Девку потискать, пожрать и побриться,

Но командир вновь приказ отдает,

Мы продолжаем геройский поход!


Вздорившие охотники прекратили свои разговоры на повышенных тонах и заржали.

– Слышь, мужик, а сыграни еще что-нибудь! – неожиданно крикнул Клыкастому один из них. – А то этот пентюх только заупокойное занудство играть умеет!

– Тогда тащи вина! – крикнул ему в ответ бородач. – Щас петь будем!..

Рик только головой покачал – и решил было, что можно бы пойти поспать... И тут его взгляд упал на Нокса. Клыкастый отчаянно фальшивил, распевая очередную разухабистую песенку, но ни один мускул не дрогнул на лице у рыцаря, словно он не слышал ни звука. Борозды на его лбу и в уголках глаз стали будто бы глубже, отрешенный взгляд смотрел куда-то очень далеко, сквозь винную кружку, сквозь стол и пол... Сосредоточенно опустошив кружку, рыцарь снова налил себе доверху – и Рик понял, что кувшин снова полон, а значит, он уже не первый.

Это уже был не просто ужин.

Поколебавшись, Рик взял еще пива и подошел к Ноксу.

– Я присяду? – спросил он, устраиваясь напротив него на неудобной узкой лавке.

Нокс медленно повернулся к нему, словно просыпаясь от своего сна наяву, кивнул.

– Непростым получился путь в Шадр, – вздохнул Рик, чтобы как-то завязать разговор.

Нокс усмехнулся. Он не купился на отвлеченную реплику – сразу понял, откуда ветер дует.

– Ты... внимательный командир, Нортон, – проговорил Нокс, и только сейчас Рик понял, насколько тот пьян. Его язык ворочался нехотя, слова поддавались с трудом. – Не беспокойся. Все нормально.

Рик глотнул пива, отставил кружку.

– Нормально?.. То есть ты хочешь, чтобы я просто ушел сей...?

– Нет, – резко перебил его Нокс, не дослушав фразу. И уже мягче добавил – Нет, посиди со мной...

Нахмурившись, он принялся медленно растирать пальцами лоб, словно сражаясь с какой-то мыслью внутри своей головы.

– Я хотел спросить... – проговорил он наконец и умолк, не решаясь произнести главное. Потом решительно опрокинул в себя полкружки вина, громыхнул донышком по столу – и взглянул на Рика.

– Слушай, а... – начал было он заново, но снова уперся в ледяную стену молчания. Слова не шли. Или шли, но вовсе не те, что ему хотелось бы сказать.

Противное предчувствие кошками заскребло у Рика внутри. Ох не к добру это все...

– Как ты живешь, Нортон? – наконец удалась Ноксу завершенная фраза. – Как ты... как ты их всех носишь в себе? Они ведь каждую минуту, каждый день... они смотрят на тебя. Ты... ты идешь в мыльную, в нужник, ты спишь с женщиной, убиваешь врагов – а на тебя смотрят... Сестра твоя смотрит. Как это?..

Предчувствие не обмануло. Все было очень плохо... И что хуже всего, Рик совершенно не умел обсуждать подобные темы. Он чувствовал себя абсолютно по-дурацки, от неловкости все внутри зачесалось, как в песне у Клыкастого. Но уйти он не мог.

– Ну... сначала было очень не по себе... – выдавил он из себя наконец.

«Не тебе одному», – прошептала девушка.

– ...но Рут – умница, она прекрасно понимала, что ее брат не жрец и не аскет, а живой мужчина и притом воин... А потом привыкаешь.

Нокс задумчиво кивнул.

– Да, человек привыкает... Слушай, я сейчас такую дичь несу – самому слушать... Та еще радость...

Нокс глубоко вздохнул – и, глядя Рику в глаза, решительно выпалил:

– Пусти меня к себе в голову.

Тот возмущенно фыркнул.

– Чего?! Ну уж нет! Прости, но это – моя голова, и я...

– Рик, я почти каждую ночь вижу во сне, как она поднимается на жертвенник! Я вижу... как ее маленькие ножки пачкаются в крови. И как она улыбается. А еще – как она кричит. Но не из-за того, что ее ждет смерть на жертвенном камне, а потому что я – я, понимаешь?! – занес над ней... над тобой... Тогда...

Он шумно перевел дыхание и отвернулся в сторону.

– Я хочу извиниться. И хочу... услышать ее ответ. Что бы она не сказала – мне нужно это услышать.

«Пусти его... – тихо попросила Рут.

Рик схватился за голову руками и резко поднялся из-за стола.

– Да вы оба с ума сошли! И меня свести решили! Нет, говорю!

На него обернулись охотники, хозяин неодобрительно зыркнул из-за плеча.

А Нокс все так же смотрел на него тяжелым взглядом.

«Рик, пожалуйста, – взмолилась Рут. – Мне невыносимо видеть его таким! Не сомневайся, я все сделаю правильно. Да он и сам поймет... Пусти его ко мне!»

Рик почти простонал, чувствуя себя беспомощным под этим двойным натиском. Плюхнувшись обратно на лавку, одним махом допил свое пиво и, подвинув к себе кувшин с вином, проворчал:

– Это теперь – мое. Даже не надейтесь, чтобы я это ваше свидание живого с покойной пережил на трезвую голову!..

Лицо Нокса недоумевающе дрогнуло.

– Ну что ты так на меня смотришь? – сердито буркнул Рик, сам не веря в то, что собирался сказать. – Шут с вами. Разрешаю. В первый и последний раз. Но только когда кувшин опустеет!






Глава 16. Стерегущие. Часть 3






Когда захмелевший Рик закрыл свой слух от внутренних голосов и многозначительно кивнул, Нокс сосредоточился на кристалле у себя в шее. Тоненькая, как паутинка, ниточка света дотянулась до головы Рика...

И Нокс закрыл глаза, пытаясь сосредоточиться. В прошлый раз он ворвался в сознание Рика с такой силой, что очутился в его воспоминаниях — как враг, жаждущий смять и сломить противника. Но в этот раз он хотел прийти, как гость, и уважительно остаться на пороге. С закрытыми глазами он ощущал себя будто в темной комнате, во мраке которой где-то скрывалась она – рыжеволосая девушка из его снов.

— ...Ты все еще меня не слышишь?... – раздался вдруг в ушах мелодичный девичий голос, и он вздрогнул, услышав его. – Нокс? Не слышишь?..

Он слышал ее. Слышал – но не мог ничего ответить. Он столько раз думал о том, что бы сказал ей, если бы смог, а сейчас присутствие Рут было настолько ощутимым, что он вдруг смешался и понял, что все те слова – вовсе не то, что ему хотелось бы ей сказать...

– Нокс? — позвала она его снова, совсем близко, словно стояла за спиной.

— Рут...

-- Я знаю, почему ты пришел – слышала разговор с братом, – очень нежным и пронзительно грустным голосом проговорила она. – Пожалуйста, не беспокойся ни о чем. Я правда тогда очень испугалась и закричала, как ребенок, но теперь это не имеет никакого значения. Вы были врагами, но ты смог тогда остановиться, хотя, думаю, это далось тебе непросто. И я очень признательна за это. Не тревожься, я не держу на тебя никакого зла. Я рада, что такой... такой человек, как ты, прикрывает Рику спину.

– Рут... – только и смог повторить он, пытаясь выбрать хоть что-то путное из того роя мыслей, что сейчас закружили в его голове. О том, как часто во сне он пытался взять ее маленькие узкие стопы в ладони, чтобы те не испачкались в крови жертвенного камня – никогда. Что ее волосы похожи на пламя, а сердце тверже, чем у многих мужчин. Что когда он видит свечение природного аспекта в Рике – он всегда видит ее лицо, и чем сильней он пытается об этом не думать – тем сильнее думается. Что ему хотелось бы увидеть, как она морщит нос, когда смеется, и узнать, как пахнут ее волосы...

– Нокс... – ворвался в поток его мыслей ее растерянный голос. – Ты проговариваешь свои мысли про себя, когда думаешь...

У Нокса внутри все оборвалось. Он принялся лихорадочно вспоминать, не успел ли подумать чего лишнего – и, тут, как назло, в голову хлынули те самые образы, которых он опасался – но так нежно лелеял в своем сердце много дней.

– И это я тоже слышу, – смущенно пробормотала Рут.

Нокс глубоко вздохнул.

– Ну и пусть, – ответил он вслух. – Пусть... Я извиняться за это не стану и слов своих назад не возьму. Даже тех, что не собирался тебе говорить.

Рут умолкла. Он чувствовал, что она не ушла, была где-то совсем рядом – и молчала. И с каждым мгновением ее молчания у Нокса сильней сжимало виски.

– Я обидел тебя?.. – спросил он наконец.

– Нет, – ответила девушка. – Вот только все это не относится ко мне. Не может относиться, – проговорила она. – Это касается живой Рут, жившей очень много лет назад. Но не меня. Я – мертва, Нокс.

– Если бы я забыл об этом, я бы уже давно явился к твоему брату просить твоей руки, как положено, а не упрашивал его пустить себе в голову, придумывая для этого хоть немного разумные причины! – вспылил тот. – Рут, я давно не мальчик, не нужно мне объяснять то, что я и сам прекрасно знаю...

И тут он вдруг услышал ее приглушенный смех – и даже опешил.

– Постой, я не поняла: ты сейчас мне предложение сделал? – воскликнула она с непосредственной детской радостью. – Правда?.. Смешно получилось: впервые в жизни меня позвали замуж после моей смерти! Вот ведь ирония... Ой, прости пожалуйста!.. – и с неожиданно мрачной интонацией добавила. – Рик меня убьет, когда узнает...

– Почему? – спросил Нокс, чувствуя, как чудовищное напряжение медленно отступает и дает дышать полной грудью.

– Потому что он переживает за тебя. А я, как обычно, все порчу.

– Ничего ты не портишь.

– А плац?.. – со смехом возразила Рут.

Нокс улыбнулся. Саднящая боль вперемешку с ощущением счастья – воистину дикая смесь...

– Твои колья были прекрасны, – с чувством сказал он.

– Ты поэтому намеревался посадить на один из них братца? – хихикнула Рут.

– Зато ты отлично справилась во время поединка, – заметил он.

Девушка вздохнула.

– Там Рик уже ерзать начал, стаканом грохочет по столу... Сейчас тебя назад попросит, вот увидишь, – жалобно проговорила она. – Но пока он еще не слышит... – Рут глубоко вздохнула, словно набираясь смелости. – Фостус Нокс, позови меня замуж в следующей жизни?.. Я пойду за тебя.

Боль в груди стала невыносимой – и сладкой.

– Ну все, заканчивайте там уже, – послышалось недовольное ворчание Рика.

– Прощай, – шепнула Рут Ноксу. – Береги себя.

Но тот только головой покачал.

– Ошибаешься. И не прощайся, потому что я никуда не денусь. Беречь я собираюсь не себя, а его – и тебя в нем! И когда я буду видеть твою магию – поверь, я буду видеть в ней твое лицо так же ясно, как и ты – мое!.. Если захочешь на него смотреть, конечно.

– А ну пошел прочь из моей головы! – рявкнул Рик, и Ноксу пришлось исполнить приказ. Когда он открыл глаза, то встретился с диким взглядом Рика.

– Что это вообще сейчас такое было? – возмущенно проговорил тот.

– Я говорил вслух?.. – догадался Нокс.

Рик, с трудом сдерживая негодование, уже спокойней проговорил. – Послушай... Ладно сестра, она – дура малолетняя. А ты-то чего?..

Нокс взглянул ему в глаза честным, открытым взглядом.

– А я люблю ее.

Рик громко и с чувством выругался.

– О шаддаб!.. Знаете что? Ну вас к демонам – я на такое не подписывался. Пошел я спать...

Он резко поднялся, с шумом отодвигая скамью, и направился к лестнице наверх.

– Рик! – окликнул его Нокс.

– Чего еще? – недружелюбно отозвался тот, обернувшись.

– Спасибо.

Рик молча кивнул в ответ – и побрел наверх.

Он не хотел будить Берту, а просто уснуть рядом, ощущая тепло и запах ее тела. Медленно и осторожно приоткрыв оставленную незапертой дверь, Рик вдруг увидел смятую постель с откинутым одеялом – и Берту, склонившуюся над лоханью для умывания.

– Не спишь? – удивился Рик.

Она замерла на мгновение, и, плеснув в последний раз воды себе на лицо, потянулась за полотенцем.

– Уже встала, – ответила девушка, оборачиваясь к нему. – Хорошо, что ты зашел, плохо только, что пьяный.

Рик с улыбкой притянул ее к себе за пояс.

– Не так уж я сильно пьян...

Она взглянула на него таким холодным, серьезным взглядом, что улыбка с его лица мгновенно испарилась. Берта спокойно высвободилась из его рук и села на постель, хлопнув ладонью рядом с собой.

– Присядь, Рик, – сказала она, нахмурившись. – Поговорить надо.


***

В подземелье Совета время теряло свою власть. Вот только оставаться в бодрствующем состоянии здесь было невозможно. Густой розоватый туман, влажный и убаюкивающий, клубился под потолком и плотной пеленой опускался до самого пола, где стояли рядами открытые саркофаги, в которых спали древние – сто тридцать два гроба. Случалось, что их становилось больше, когда вниз спускалось сразу несколько новых спящих. Но в последние годы число саркофагов только уменьшалось: некоторые древние лишались рассудка, и тогда их тела выносили из подземелья и хоронили. А бывало, что старейшины просто не просыпались, незаметно для самих себя преодолевая грань между сном и смертью.

Второй раз со дня основания Совета были разбужены сразу все старейшины. Впервые это произошло, когда решалась участь Альтаргана Алрика – и вот теперь причиной снова был он.

Самым ветхим среди старейшин и самым значимым среди них был всеславный Магистр Херлиф, создатель титула Альтаргана. Магистру было порядка восьмисот лет, и сам он передвигаться не мог, поэтому на всеобщее совещание молодые члены Совета вынесли его на руках. В зале для Херлифа стояло отдельно приготовленное кресло – мягкое, как пух, застланное нежнейшим гладким шелком, потому что прикосновение более грубых тканей причиняло ему физическую боль. По той же причине наготу Магистра скрывало лишь тонкое покрывало, обвивавшее бедра – и больше ничего. Его открытое взглядам тело ужаснуло бы любого: тление разъело стопы и икры, на коленях в трещинах пергаментно-желтой и сухой кожи проглядывали кости, кисти рук иссохли, ребра и запавший живот были туго обтянуты кожей, волосы на голове почти все выпали, за исключением невесомого клока возле правого виска, лицо превратилось в маску мумии. И при всем при этом Херлиф сохранял абсолютную трезвость ума, в отличие от многих других, вошедших в великую усыпальницу многим позже него и уже давно преданных земле и забвению.

Общий зал был огромен: он должен был вмещать всех. Кресла располагались по кругу, чтобы каждый мог видеть каждого. Белые стены, белый пол и потолок с алхимическим светом – ничего лишнего, все очень просто и лаконично. Повсюду доносился негромкий гул голосов: старейшины приветствовали друг друга, обменивались сведениями относительно сложившейся ситуации, не дожидаясь подробного доклада задержавшегося Станисласа. Над Херлифом тем временем склонился старейшина Витус: он что-то разъяснял Магистру, время от времени умолкая, чтобы выслушать новый вопрос.

И тут Херлиф приподнял костлявую руку, призывая Витуса остановиться.

– Фидо! – просипел Магистр, повернув лысый череп в сторону проходившего мимо старейшины.

И тот, сдерживая вздох, вынужденно подошел к Херлифу.

– Я рад возможности приветствовать тебя снова, – проговорил он.

– Очень сомневаюсь, – отозвался Магистр. – Так кто из нас был прав, Фидо?.. – спросил он, уставившись на того маленькими слезящимися глазками и жестом отпуская старейшину Витуса.

Фидо опустил уродливое лицо.

– Что сделано, то сделано, Херлиф. И я до сих пор убежден, что никаких других вариантов у нас не было... В любом случае, Алрик все еще слабее большей части Совета, и мы найдем способ решить это досадное обстоятельство.

– Верно, давай убьем его еще раз, – насмешливо протянул Магистр. – У нас же нет полчищ демонов на соседнем континенте – о чем нам тревожиться?

– Демоны, как ты справедливо заметил, пока еще далеко, а вот Алрик – уже очень рядом, – заметил Фидо.

– И кто из нас в качестве Альтаргана сядет на коня и поведет за собой людей? Может быть, ты? Или я? Интересно, сколько часов вне ауры Знака мы выдержим, прежде чем рассыпаться в прах? Давай признаем очевидное: равного ему Альтаргана за все время существования титула у нас не было. И дело не только в его магии. Ему удалось объединить в одном войске выходцев из разных земель, его боготворил народ – настолько, что стоило ему заикнуться о кровавом ритуале, к жертвенному камню пришли тысячи добровольцев. Кто из нас на такое способен? Может быть, император? Он – герой, в которого поверят люди? Вряд ли.

Нет, чтобы спасти людей от демонов, нам нужен Алрик.

Фидо покачал головой.

– Неужели ты думаешь, что есть хоть какой-то способ заставить его возглавить войско? После всего, что мы сделали с ним? – проговорил старейшина, едва сдерживая раздражение. Разговор сильно его утомил, но резко прервать беседу с Магистром он не мог.

Херлиф издал фыркающий звук.

– Вы так ничего и не поняли?.. Его не нужно заставлять: он сам все сделает. Он – Альтарган! Но, боюсь, в одном ты прав: в Совет он явится раньше, чем вступит в битву с демонами... Замкнутый круг, Фидо. Замкнутый круг... Хотя...

Магистр умолк, задумчиво поглаживая кончиками пальцев шелк на подлокотнике.

– Поэтому нужно найти способ уничтожить его раньше, чем он соберет армию и ступит под эти своды, – сказал Фидо. – А с демонами мы постараемся как-нибудь разобраться позже.

Магистр покачал головой.

– Нет. Нам нужно найти способ натравить одного нашего врага на другого, оставшись в стороне. И лишь потом уничтожить Алрика. Признаю, это будет гораздо сложнее, но зато эффективнее.

Фидо усмехнулся, и через его истлевшую щеку проступил безобразный оскал.

– Манипулировать им не получится, Херлиф. У него ничего нет, кроме своей жизни, ярости и пустоты – а это идеальный набор для берсерка, а не марионетки.

И тут в зал вошел Станислас в сопровождении двух других действующих членов Совета, и началось совещание. Станислас подготовил для старейшин подробный доклад: рассказал о демоне Печати, введении войск в Нижний мир, о вторжении демонов, доказательствах воскрешения Алрика, союзе с императором, известиях с фронтов и судебном поединке, который скомпрометировал право Совета на власть.

–... Однако, есть у нас и хорошие новости, – проговорил он в завершение доклада. – На этот раз прекрасно сработал наш Верховный инквизитор, Лендер Креон. И у нас есть свидетель, имевший тесное личное общение с Алриком, именующим себя ныне Риком Нортоном. Свидетель добровольно согласился на нанесение клейма начертания правды, и я лично провел повторный допрос, результатами которого остался очень доволен.

По зале пронесся шелест, созданный сочетанием звуков шороха одежд, вздохов и приглушенного шепота.

– ... Если никто не возражает, я приглашу их прямо сюда, чтобы каждый из присутствующих мог задать те вопросы, которые сочтут важными.

Костлявые пальцы Херлифа вцепились в подлокотники кресла. Он вдруг приподнялся, подтянувшись на руках, его глаза ярко блестели.

– Не возражаю! Пусть войдут!..

Станислас сделал знак одному из младших членов Совета, и тот ушел в задние комнаты. Вернулся он в сопровождении Креона, облаченного в парадную черную мантию и горделиво несущего на груди Протектор, и стройной девушки в длинной грубой рубашке узницы и с повязкой на глазах.

– А теперь, дитя, расскажи все еще раз, – проговорил Верховный инквизитор, отступая в сторону.

– Меня зовут Селина Ноиль. Я – бывший член отряда Алрика Проклятого. В первый раз мы встретились с ним в школе мечников...

Она уже не один раз рассказывала это, и потому, хоть и волновалась, ни разу не запнулась и не остановилась перевести дыхание. Щеки Селины пылали от стыда, но она хладнокровно и со всеми подробностями описала измену отряда Белых Плащей и схватку на могильнике, столкновение с эльфами и битву возле Печати, измену Нокса, поход в Нижний мир, принятие Джабира и добровольное признание Нортона в убийстве инквизиторов Кордии.

– Снимите повязку, – подал голос Магистр Херлиф. – Я хочу увидеть ваше лицо.

Станислас обвел глазами Совет, и, не заметив возражений, развязал платок.

Сначала глаза девушки испуганно распахнулись, но через мгновение она уже совладала с собой.

– Хорошо, – довольно проговорил Магистр. – А теперь скажите, почему вы пришли к нам? Ведь в отряде Алрика находятся люди, к которым вы неравнодушны.

– И это – одна из причин, по которой я пришла к вам, – ответила она, опуская взгляд в пол. – Они все – хорошие люди и доблестные воины. Я не знаю, как ему удается всех вокруг себя одурманивать, но это работает. Я, всю жизнь мечтавшая служить империи во имя добра, собственными руками совершала преступления против ее законов, против Совета и священной инквизиции! Как такое могло случиться – не знаю, но случилось. В тот страшный день я покинула Кордию, подчинившись его приказу, бросив на верную смерть ее горожан, в том числе и человека, который стал для меня и отцом, и матерью – моего дядю...

Тут ее голос дрогнул. Она вспомнила, как вернулась в школу – а застала мертвое пожарище. Обгоревшие трупы. Поплавившиеся латные доспехи... Если бы только она смогла дотянуться до Рика, и заставить его ответить за все! Сжав руки в кулаки, Селина продолжила, но теперь голос ее дрожал.

– ... Будучи воином его императорского величества, вместо того, чтобы погибнуть с честью защищая его подданных, я позорно сбежала! И если бы не демон, которого он принял в отряд, если бы не хладнокровное признание в убийстве многих невинных людей, я до сих пор могла бы воевать рядом с этим монстром! – почти выкрикнула она, поднимая голову. – И я готова... ответить по всей строгости закона и принять в качестве наказания заслуженную смерть.

Она договорила, и в зале наступила тишина: все обдумывали полученные сведения.

Молчание нарушил голос старейшины Фидо.

– Я ходатайствую перед Советом за Селину Ноиль! Пусть Креон облачит ее в инквизиторскую мантию, и да будет ее искуплением честная служба во имя добра.

И он поднял руку, голосуя за ее жизнь. Следом за ним руку поднял еще один член совета, и еще пятеро, и сам Станислас, и через несколько минут заступников Селины стало значительно больше, чем противников.

Девушка смотрела на этих восхитительных людей, облаченных в серые балахоны, и у нее в глазах стояли слезы признательности и стыда. Они ее пощадили... Несмотря на все преступления и предательство ее пощадили!

Херлиф тем временем одобрительно кивнул:

– Очень хорошо. А теперь расскажите нам... о его уязвимостях.

Селина с растерянностью взглянула на Магистра.

– Я не знаю. Его магия сокрушительна...

Фидо с кривой усмешкой оглянулся на Херлифа. Он сразу понял, куда тот клонит.

– Нет, магия здесь совершенно не при чем, – снисходительно пояснил тот. – Я говорю о личных привязанностях.


Глава 17. Навстречу пустыне. Часть 1





Рик несколько мгновений смотрел на замершую в ожидании Берту. Ее выражение лица не обещало ничего хорошего. Ватная поволока хмеля отступила, хотя и не отпустила совсем. Он шагнул к кровати, подтянул на коленях кожаные штаны и присел рядом.

— Ну? Говори, я слушаю.

– Как ты думаешь, насколько большое войско может дать тебе Шадр?..

Рик вздохнул, растер ладонями лицо.

— Ты сейчас спрашиваешь об их возможностях или моих ожиданиях?

– И то, и то.

– Что касается численности их собственного войска, то оно равно числу взрослого населения: в Шадре каждый умеет держать оружие в руках. А вот сколько я смогу получить – это уже вопрос посложнее. Думаю, в лучшем случае, около тысячи воинов.

Берта устроилась на кровати поудобнее, подобрав ноги под себя.

– Я знаю способ, как удвоить это число.

Рик обернулся к ней слегка озадаченный. Разговор и правда получался серьезный.

– Интересно, и как же?

— Ты напрасно сбрасываешь со счетов север. А ведь сейчас это, пожалуй, единственное место на земле, где до сих пор твоим именем называют детей. Военные школы на Льдистых островах регулярно проверяет инквизиция, и не проходит года, чтобы какую-нибудь из них не закрыли за нарушения. Как думаешь, какие нарушения могут послужить причиной для роспуска школ?..

После ее слов Рик вдруг вспомнил, как Ноиль в свое время принял его за беглеца разогнанной школы Льдистых островов, увидев специфические навыки нового ученика. Возможно, в чем-то Берта действительно была права. А девушка тем временем продолжала:

— После твоего поединка даже в Империуме начнутся брожения в умах, а уж на севере -- и подавно. И пока эмоции свежи…

– То есть ты предлагаешь бросить идею с Шадром и поплыть за призрачными двумя тысячами на север? – раздражаясь, спросил Рик.

Берта нахмурилась.

– Чего ты злишься? Я же просто обсуждаю с тобой возможные варианты.

– Да не злюсь я… – соврал Рик.

Она пристально посмотрела на него, выразительно выгнув тонкую светлую бровь – мол, ты кого сейчас обмануть хочешь? И, наконец, озвучила свою главную мысль, ради которой и заводила весь разговор.

– Я не предлагаю тебе бросить Шадр и поплыть на север. Но ты можешь отправить туда меня.

– Чего?! – вспылил Рик.

– Почему нет? – спокойно возразила Берта. – Мой дед правит одним из островов, и я, как и моя мать, являюсь урожденной принцессой Кьелла. Я – своя на севере, Рик. Не могу ручаться, насколько большое войско мне удастся собрать, но лишним оно точно не будет. Из Шадра ты сможешь приплыть на Кьелл, не теряя времени объединить силы и уже тогда принимать решение относительно дальнейших действий. Подумай! Это разумное предложение.

Рик поднялся с кровати и прошелся по комнате.

В его голове бешено роились мысли относительно услышанного.

Да, предложение действительно было разумным. И если бы сейчас перед Риком сидел кто-то другой, он, скорее всего, ответил бы “да”.

Но речь шла о Берте.

Рик не мог допустить даже мысли, что она куда-то уедет. Берта должна быть рядом – просто потому что должна! Потому что она вошла в него, как нож – и стоит выдернуть его, как из образовавшейся пустоты хлынет кровь. Ее постоянное молчаливое присутствие стало такой же необходимой частью жизни, как вода или воздух.

Чтобы сделать Рика сильней, Берте не нужно было ничего делать. Просто быть рядом, оставаться за его спиной. Вот только сказать ей об этом он не мог. Потому что эта женщина – не из тех, кто способен смириться с ролью тени. Она была командиром отряда Белых Плащей – причем, хорошим командиром. И отличным воином. Он не сможет удерживать ее в тылу…

Берта тем временем наблюдала, как он меряет шагами каморку – не задавая вопросов, не комментируя. Просто ждала.

– Ты никуда не поедешь, – сказал Рик наконец.

– Почему? – спросила Берта.

– Потому что я тебя не отпускаю, – повторил он то же самое другими словами.

Девушка изумленно приподняла бровь.

– Вот как?.. Объяснить не хочешь?

Рик почувствовал, как она напряглась, будто струна, готовая лопнуть. Одно неверное движение…

С усталым вздохом он уселся рядом с ней, облокотившись на свои колени.

– Слушай, так уж вышло, что ты – моя женщина. Но кроме этого, ты – мой соратник и друг. Демон знает, что с этой смесью делать, – честно признался он. – Может, позже что-то изменится, но сейчас я ближе к тому, чтобы связать тебя по рукам и ногам, перекинуть поперек седла и насильно увезти с собой в Шадр, чем отпустить по доброй воле в неизвестность. Ты – мое слабое место, стык пластин на нагруднике, и нам обоим придется как-то это учитывать.

Обернувшись, Рик был готов увидеть хмурое лицо – но вместо этого столкнулся с ее улыбкой.

– Поняла, – сказала Берта, ласково коснулась его плеча на прощанье и направилась к двери.

– Эй, а ты куда?.. – настороженно спросил он, удерживая Берту за запястье.

– Помоюсь схожу, – со смехом ответила она. – Мне кухарка пообещала, что нагреет лохань воды перед тем, как гости на завтрак повалят. А ты спать ложись, уже рассвет скоро.

Когда она вышла, Рик с улыбкой облегчения завалился на постель, не раздеваясь, и мгновенно уснул.


***

Дальше Рик уже не так гнал отряд: они отъехали на достаточное расстояние с места поединка, и теперь важней была осторожность, чем скорость: лишних столкновений сейчас совсем не хотелось. Поэтому, доверившись Бруно и высматривая войсковые стоянки, они пробирались по лесным тропинкам и холмистым равнинам, время от времени заезжая в небольшие деревушки, чтобы за мелочь набрать провизии. Погода стояла в основном сухая, что значительно облегчало дорогу.

На удивление, Нокс после той короткой встречи с Рут как будто даже повеселел немного. Иногда он проваливался в грезы наяву, уставившись в одну точку – но не впадал из-за них в уныние и быстро приходил в себя. Он в шутку препирался с Клыкастым, подтрунивал над зверинцем Бруно, а когда стало совсем скучно, предложил вынести на всеобщее голосование решение Рика отпустить бороду. Джабир полностью поддерживал Альтаргана: что это за мужчина без бороды? Борода – символ зрелости и силы, да еще и обязательный атрибут мужской красоты в Шадре.

– Вот! – воскликнул Клыкастый, приглаживая свое косматое отросшее богатство. – Наконец-то бабы оценят меня по достоинству!

– А вот достоинство без спросу демонстрировать нашим женщинам не советую – могут отрезать под корень, – возразил Джабир.

– Я не против, главное, чтобы спрос не падал! – ничуть не смутился Клыкастый.

– Нокс, немедленно отпускаем бороду! – хохотал Бруно.

Тот только головой покачал.

– Нет, я привык к чистому лицу… И потом, если ты в Шадре будешь носить бороду – потом так и останешься с бородой, даже если ее сбреешь.

– Как это? – не понял Бруно.

– Солнце! – с улыбкой пояснил Рик. – Все лицо за пару недель у тебя станет красно-коричневым, а след от бороды останется белым!

Бруно присвистнул.

– Я об этом даже не подумал!.. Ну уж нет, тогда лучше останусь, какой есть.

– Берта, а ты как насчет бороды?.. – спросил Рик.

Она широко улыбнулась.

– Ну уж нет, лично я поросль на лице заводить не стану даже ради прекрасных шадрианок…

Джабир в голос захохотал, Рик с улыбкой покачал головой.

Скука предлагала все новые и новые темы для разговора. Вспомнились и желтоволосая ведьма, и Тано с Селиной. Потом Бруно заставил Джабира подробно описать бой со стерегущими – уж больно ему хотелось узнать побольше о своем новом питомце. Шадрианин принялся охотно описывать, как стерегущих боялись айры, и что несколько сущностей могли сливаться и образовывать единое целое. Боялись созданья только заклинаний аспекта света и нематериального, призванного оружия – все остальное не причиняло им никакого вреда.

На рассвете десятого дня отряд обнаружил сожженное поселение. Сначала Рик взбесился, решив, что император начал в Игнисе ту же практику массовой кристаллизации, что и в старом Империуме на другом континенте. Но, подъехав ближе, он увидел следы начертаний чистоты вокруг пожарища, и понял, что зря горячился: деревня вымерла от болезни, и, чтобы предотвратить дальнейшее распространение заразы, жрецы или инквизиторы предали огню и тела умерших, и деревянные дома.

Клыкастый выругался и сплюнул в сторону.

– Опять погань какая-то… Небось, снова черная пляска, как во Фло.

– Поехали отсюда, – сказал Рик, поворачивая коня.

После той деревни им встретились еще две, предупредительно поднявшие на подъездах черные полотнища. Проехать мимо Рик не мог – в каждой из них пришлось потерять по полдня, совершая начертания.

До границы с Шадром оставалось все меньше, и все чаще стали попадаться маленькие военные крепости. Большинство из них стояли покинутыми: людей сейчас стягивали к морю, откуда ожидалась угроза нападения, но и границу с Шадром оставлять без присмотра было нельзя, поэтому сторожевые гарнизоны снимались с насиженных мест и направлялись или ближе к заставе в качестве подкрепления, или на побережье для усиления основных войск.

И лишь к полудню восемнадцатого дня пути отряд смог подобраться к границе.

Они выехали из густого лиственного леса, очутившись на искусственном обрыве. Солнце стояло в зените, выцветшие травы и листва казались грязными, прохладный ветер порывами дул в спину. Пограничная застава, видневшаяся внизу, оказалась на удивление ухоженной: деревянные строения, выкрашенные в белый, хоть и успели пожелтеть за лето, тем не менее выглядели почти новыми и располагались геометрически правильно и четко: дозорные башни внимательно следили за происходящим, как и конные патрули, протянувшиеся вдоль границы.

Здесь не нужны были указательные столбы – граница с Шадром, как граница моря и суши, отчетливо воспринималась на глаз. Буквально в шаге от увядающих кустов и желтовато-зеленой травы резко начиналась пустыня, ослепительно-желтая и мертвая.

– Разве так бывает? – изумленно спросил Бруно. – Так резко?..

– Эта пустыня родилась здесь не из-за естественных причин, – пояснил Рик. – Ее породила магия, сокрытая в недрах самой земли. И поверь, стоит тебе сделать шаг на песок – и ты из осенней свежести мгновенно окунешься в иссушающий зной. И все перестанет быть таким, как ты привык. Обрати внимание на дозорных: никто из них даже близко не подходит к границе, хотя с той стороны нет ни заставы, ни крепости. Пустыня охраняет себя сама

После его слов все с особенным интересом уставились на пустыню.

Сколько хватало глаз, все пространство наполнялось только барханами и светом. Изредка можно было заметить, как ветер вдруг начинает крутить песок, и через несколько минут вверх вырастал желтый столп, а потом вдруг сила ветра иссякала, и зарождающийся смерч угасал так же быстро, как возник.

– Шадр, – с нескрываемой ненавистью в голосе процедил сквозь зубы Нокс.

– Шадр! – с бесконечной любовью выдохнул Джабир, не сводя голодных глаз с родных барханов.






Глава 17. Навстречу пустыне. Часть 2





Пока все остальные разглядывали пустыню, Берта внимательно изучала расстановку сил на границе.

Небольшие конные отряды, растянувшись, контролировали достаточно большую территорию: этому способствовала хорошо просматриваемая приграничная зона: участки после искусственных обрывов были тщательно расчищены, деревья и кустарники — вырублены. Кроме конных дозорных, одетых в кольчугу, сам гарнизон оборонялся пешими стражниками в литых нагрудниках.

– Ну, здесь мы через границу не перейдем. Куда теперь?.. — спросила она у Рика.

– А почему бы и нет? – проговорил Джабир с блуждающей и немного безумной улыбкой на губах. Его глаза блестели, как от лихорадки. – Хорошее место, и время – погляди внимательнее – самое подходящее. Поехали, Альтарган?

Бруно фыркнул.

— Кто споил рогатого? Почему мне не налили?..

Но Джабир все еще смотрел на Рика, ожидая его ответа.

Тот с улыбкой покачал головой.

— Вот ты бешеный...

Джабир прищелкнул языком.

-- Ай, Альтарган, будто у самого кровь не играет! Ну же, поехали! – воскликнул он. – Я ждать не могу, у меня сердце из груди рвется!

– У нас влажных – трое, как ты собираешься ехать?.. – хмуро возразил Нокс. В отличие от новичков, он понимал, на что намекает шадрианин, и ему это не нравилось.

– Влажных?.. – брезгливо сморщился Клыкастый. – Это че, намек, что мы щас обделаемся все?

Джабир довольно оскалился.

– Как знать!..

Рик с мягким укором зыркнул на шадрианина.

– Влажный – это тот, кого еще пустыня не высушила... – и, блеснув глазами, с недоброй улыбкой добавил. – А давай. Место и правда хорошее.

Берта с Бруно озадаченно вытаращились на Рика, у Клыкастого так и вовсе рот открылся.

– Да ты шутишь, командир! – выдохнул он.

– Не ссы раньше времени, – рассмеялся Рик. – У тебя впереди будет куда больше поводов для этого! Слушайте приказ: сейчас спускаемся с обрыва по правой стороне, плотно сбиваемся и на галопе за мной, ясно? Джабир замыкающий, щиты на мне! Погнали!

Нокс недовольно кашлянул.

– Может, все-таки...

– Нет, – сказал, как обрубил, Рик.

– Молодец, Альтарган! – сверкнул очами Джабир. Конь под ним, словно почуяв возбуждение седока, принялся нетерпеливо переминаться с ноги на ногу. – Как короли въедем!

– Мы все умрем, – пробормотал Бруно.

Рик с ухмылкой выехал вперед, указывая дорогу.

Отряд спустился с обрыва, замер на мгновение в редеющих зарослях, сбиваясь плотным строем, Рик бросил на ноги лошадям остужающую защиту, и, подобравшись пружиной, скомандовал:

– А теперь за мной, и без оглядки!

Рик рванул с места.

Его конь ринулся вперед, взрывая землю копытами. И следом за ним помчали все остальные, безоговорочно доверившись решению командира, которое сейчас казалось безумным. Рик торопил коня, переводя из галопа в карьер: вороной скакун, черный кожаный доспех и черные волосы всадника создавали впечатление абсолютного слияния наездника и лошади. Следом за ним мчали Берта с Бруно, оба светлые, как день, в легких доспехах. Примерно на расстоянии корпуса за ними следовал одетый в серый латный доспех Нокс и Клыкастый в кольчуге. Замыкал отряд хохочущий полудемон в поддевке и угрожающим боевым молотом в правой руке: в отличие от меча Рика, молот плохо фиксировался на растяжках вдоль тела лошади и мог при скачке причинить ей увечье. Развевающиеся хвосты и гривы, комья земли, летящие из-под копыт, разметавшиеся волосы людей и слаженная дробь стремительной скачки... Остолбеневшие от такого зрелища дозорные даже не сразу прореагировали на нарушителей.

– Йаххха! – проорал Джабир, подгоняя замедлившуюся кобылу Клыкастого. – Йахха!

К ним бросились дозорные. Они хлынули к отряду с обеих сторон, сливаясь в две тучи, мчащие навстречу друг другу. Созданный Риком огромный полупрозрачный купол прикрыл сразу всех, и через мгновение в его дымную поверхность посыпались огненные шары, ледяные стрелы и металлические шипы. Рик даже не пытался менять направление, а просто прорывался напрямик: щит поглощал все атаки, а любые попытки резко сменить направление на такой скорости для плотно сбитого отряда чреваты последствиями. От скачки мир за границами щита дергался и плыл, пустыня становилась с каждым шагом все ближе. Со всех сторон сквозь шум атак и конский топот доносились крики:

– Догнать!!! Взять их!

Выбежавший из западной сторожевой башни рыцарь в красных доспехах с имперским клеймом на груди, вскочив на коня, помчался сквозь своих дозорных, подгоняя их диким криком:

– Приказ императора!!! Брать живыми!!! Догнать!!!

Еще немного, еще чуть-чуть! Мимо низенькой казармы, мимо виселицы с болтающимся на веревке телом, распугивая бросившихся было к лошадям местных собак! Вперед, не обращая внимания на магические атаки и крики людей! Рывок, еще один – и вот он, ослепительный желтый песок! Огненное дыхание ветра обожгло лица, кони завязли в желтом сыпучем море, теряя скорость, но уже через несколько мгновений вновь понеслись вперед.

– Растянуться! Расстояние в два корпуса!– приказал Рик, чтобы дать отряду возможность безопасного маневра.

Обернувшись, Бруно увидел, как за их спинами к кромке границы прихлынули воины, две тучи слились в одну – и замерли перед песком.

– Догнать!!! – донесся сзади вопль кого-то из командиров в сверкающих золотистых латах. – Повешу всех!!!

А к нему уже подлетел на всхрапывающем скакуне рыцарь в красных доспехах:

– Вперед!!!

Кто-то еще продолжал в нерешительности мяться, а некоторые, подчиняясь гневному крику, помчали следом за беглецами.

– Убью трусов! В медном быке подыхать будете!!! – охрипшим от надрыва голосом проревел рыцарь.

После этих слов большая часть дозорных ринулась вперед.

– Йаххаа! – снова раскатисто прокричал Джабир, заставляя лошадь отвлекшегося Бруно прибавить ходу.

Кони преследователей жалобно ржали, хрипели и поднимались на дыбы, обжигая ноги о раскаленный песок. Но те, кто мог защитить животных щитами, мчали дальше. Рик вдруг резко взял влево, уводя за собой отряд. А в том самом месте, где гладкость пустыни только что истоптали лошади, в воздух взвился пыльный рыжий смерч.

– Быстрей, командир! – вскричал Клыкастый, хотя сам едва поспевал за Риком.

Берта молчала, но мертвенная бледность выдавала ее волнение.

И вдруг Рик крикнул:

– Всем стоять! – и жесткой рукой придержал распаленного скакуна.

А между тем голоса дозорных и тяжелое дыхание их коней становилось все ближе.

– Быстрей бы, командир! Догоняют же! – взмолился Клыкастый, нервно ерзая в седле. Берта, белая, как мел, тоже хотела что-то сказать, но Рик повелевающим голосом прокричал:

– Стоять, сказал!

Джабир захохотал, разворачиваясь лицом к настигающей их толпе.

И в это мгновение случилось что-то непонятное.

У всех разом, словно от беспощадного солнца, помутилось в глазах. Пустыня будто накренилась, поднимаясь перед отрядом, как огромная волна, готовая накрыть всех с головой.

– Никому не дергаться и ничего не делать, – спокойно сказал Рик, и в то же мгновение волна хлынула вперед, обтекая, будто остров, то место, где Рик остановил отряд. И справа, и слева песок превратился в бурлящее раскаленное золото.

Лицо Клыкастого исказил животный ужас. Берта, стиснув зубы, вжалась в лошадь, Бруно, уставившись на устремившуюся прямо на отряд волну застыл, словно превратившись в камень. Губы Нокса скривились в усмешке.

Дозорные с воплями бросились обратно, на твердую землю. Но оживший песок нагонял их, заливая сверху, и лишь изредка сквозь сияющую массу виднелись обваренные, сожженные дочерна тела людей и животных. Через несколько мгновений не успевшие спастись преследователи канули в бездну. Добежав до границы, волна замерла – и застыла. Бурление прекратилось, и ветер снова зашевелил сухие песчинки, а там, где только что виднелись следы и мчали дозорные, была лишь девственно чистая гладь.

– Ох ты ж мать моя!.. – выдохнул, выпучив единственный глаз Клыкастый, и тут же простонал. – Я будто помер только что...

– Я точно влажный, – оторопело проговорил Бруно, все еще не в силах опомниться от произошедшего.

А Берта с выражением какого-то почтительного восхищения окинула льдистым взглядом пустыню – и вдруг улыбнулась.

– Теперь я понимаю, почему здесь не стоит никаких дозорных, – проговорила она.

Джабир горделиво взглянул на нее.

– Молодец, женщина! Альтарган, она не просто красивая, как лилия, и умная, как мужчина, но еще и храбрая, как шадрианка!

– Что-то ты зачастил с комплиментами, – наполовину всерьез, наполовину в шутку одернул его Рик. – Ну что, поехали дальше?

– Ну в задницу, я тут стоять теперь до старости буду! – оторопело признался Клыкастый.

– Не поможет, – отозвался Нокс. –Пустыня изменчива, острова – текучи, как и песок. Там, где сейчас безопасно, через четверть часа может родиться смерч или разверзнуться воронка, или еще чего похуже...

– А бывает хуже? – спросил Бруно.

– Бывает, – хором ответили Рик с Джабиром, и, переглянувшись, улыбнулись.

– Но пока опасности никакой нет, – успокоил друзей Рик, трогаясь вперед. – Главное, не сбиться, в какой стороне северо-запад...

После его слов все невольно взглянули на небо.

– Обалдеть, – проговорил Бруно, открыв рот: на небе Шадра светило одновременно два солнца!

– Хорошо, что сейчас уже начало осени, – пояснил Рик, вытирая рукавом пот со лба. – В самое пекло середины лета тут иногда можно и шесть солнц увидеть...

– Как так-то?.. – пробормотал Клыкастый, и на его лице застыло выражение суеверного ужаса. – Едино солнце, и едина луна, как едина праматерь источника силы... да защитит... укротит...

– Ты там обережные гимны, что ли, вспоминаешь? – рассмеялся Рик.

– На самом деле, солнце по-прежнему одно, – сжалился над беднягой Нокс. – Но в летнее время в небе случаются его отражения. Поэтому важно помнить, где и в какой стороне оно было на рассвете. Ну, или где располагалось до того, как ты пересек границу с Шадром.

– А луна здесь тоже бывает не одна?.. – спросил Бруно.

– Нет, – ответил Джабир. – Луна, как лицо матери – всегда единственная... Альтарган, гляди – можно ускориться, – проговорил шадрианин, указывая рукой вперед, где на бархане сидело несколько мелких хвостатых зверьков, похожих на рыжих крыс. Рик прищурился, кивнул. Обернулся в сторону заставы – отсюда сейчас было видно, как там суетится оставшийся народ.

– Зря имперцы сразу назад не повернули, – проговорил он, выезжая на то место, где только что сидели зверьки. Те уже испуганно неслись вперед, оставляя глубокий след своими толстыми кожистыми хвостами с озорными кисточками на кончиках. Конь Рика легко зарысил, лишь слегка углубляясь копытами: ехать стало проще и быстрее, словно под небольшим слоем песка была твердая дорога. За ним ускорились и остальные.

Джабир медленно проговорил:

– Командир приказал – воин выполнил. Глупец приказал – воин погиб.

Дышать становилось все трудней. Воздух был горячий, обжигающий – но, в отличие от Нижнего мира, он был чистый и не душил ощущением осевшего в носу и глотке пепла. Зверьки то исчезали, то появлялись вновь, выныривая из неприметных нор, словно указывая дорогу путникам.

– Нужно бы найти оазис, чтобы доспехи там спрятать, – пропыхтел бедный Нокс, который в своей амуниции сейчас чувствовал себя распаренной кашей в котелке. По его лицу струились ручьи пота.

– Давай ледяной щит наброшу?.. – предложил Рик.

– Пока не надо, – возразил Нокс. – Не будем лишний раз тревожить пустыню. Если уж совсем невмоготу станет – я скажу.

– Эй, глядите! Как по заказу! – радостно воскликнул Бруно, указывая рукой немного правее – туда, где на солнце виднелся блеск далекого озера.

Рик придержал коня, с тревогой взглянул, куда указывал Бруно. Джабир тоже остановился – и весь отряд послушно прекратил движение.

– Второе солнце слепит, не пойму никак, – пожаловался Джабиру Рик, пытаясь раскрытой ладонью защитить глаза от яростного света. – Движется или нет?..

– Что движется?.. – растерянно спросил Бруно.

– Лицо Шадра всегда сухое, – пояснил Джабир, с прищуром разглядывая блестящую гладь. – Вода здесь только глубоко под землей и в колодцах. Поэтому когда ты видишь открытую воду... Туда точно не надо ехать. Альтарган, оно вроде не приближается, да и мы пока на хребте, – сказал он, наконец.

Рик кивнул.

– Так, на всякий случай: давайте – ка все повнимательней, мы с Джабиром едем впереди, Нокс замыкающий, а все остальные следят, чтобы...

В песке, под ногами коня Нокса, вдруг блеснула смоляно-черная лента. Рысак испуганно рванулся – и взвился на дыбы, удержанный твердой рукой рыцаря.

– Стоять! – прикрикнул он, а змея, похожая на тугую девичью косу, уже юркнула из-под него в сторону Бруно. Лошадь под ним нервно всхрапнула и шарахнулась в сторону.

– Назад! – прозвенел обеспокоенный голос Рика, но молодая кобыла уже увязла передними ногами до самых колен. С жалобным ржанием испуганное животное забилось в ловушке, погружаясь в зыбь уже всеми четырьмя ногами.

– Куда ломанулась-то, дура!!! – выругался Бруно, пытаясь повернуть ее в сторону, надеясь, что там под ее ногами нащупается твердь. Но кобыла не слушалась и только сильнее билась, увязая все глубже.

Неприятная, но ничуть не опасная ситуация, если бы не серебристое зеркало мнимой воды, блестевшее неподалеку...

– Нокс, Джабир, всех вывести на середину хребта! И чтобы не дергался никто! – приказал Рик. – Бруно, крепче держись!.. Светящийся зеленый луч ударил в зыбь, обвиваясь лозой природной клетки вокруг попавшего в беду животного. По желтой глади пошла рябь, будто по воде от сильного ветра. Рик ударил вглубь песка обморожением, делая упор для лошадиных копыт, и потянул сеть на себя. Лошадь заржала еще сильней, замотала головой.

И только сейчас Бруно увидел, что навстречу ему стремительно мчится серебристый отблеск.

Рик тянул кобылу обратно на хребет, и, наконец, задние копыта коснулись твердого места. А по песку, как парусная лодка по морю, мчалось небольшое озеро, круглое и гладкое, по берегам которого шелестели высокие кустики сочной травы – манящая, свежая, обещающая прохладу красота.

Еще одно мгновение – и Бруно, наконец, оказался в безопасности. А следом за ним в край хребта ударилось озеро – и разверзлось серебряным жерлом, выжирая весь участок, где только что барахталась опутанная магической сетью лошадь. Глубокая конусообразная воронка вращалась, посвистывая и раскрываясь все сильней. Она пускалась все глубже и глубже, как бездонный колодец. И вдруг мгновенно сомкнулась, вновь превращаясь в безобидное озерцо с прекрасной зеленью на берегах.

Все, как один, шумно перевели дух.

– Ну что, теперь спешиваемся, – сказал Рик. – Можно поесть, попить...

– Еще скажи – искупаться, – фыркнул Бруно.

– Да нет, я серьезно. Когда «ведьмино зеркальце» так близко, лучше переждать, – пояснил Рик. – Оно скоро куда-нибудь сдвинется, и тогда можно безопасно продолжить путь. Только коней держите за повод покрепче – кто в жерло попал, назад не возвращается.

– А я, дурень, думал раньше, что страшней Нижнего мира нет ничего, – пробубнил Клыкастый, опасливо слезая с коня.

Берта, успокаивающе поглаживая свою лошадь, тем временем задумчиво разглядывала озеро.

– Красивая ловушка, – проговорила она.

– Есть легенда о прекрасной деве пустыни, которая полюбила храброго воина, – проговорил Джабир. – Она была духом, а он – человеком из благородного рода. Все сородичи прокляли того воина, и решили убить его. И напали они на брата своего средь бела дня, разрубили на множество частей его тело и бросили в песок. Дева так рыдала над ними, что вокруг каждой частицы появилось малое озеро. Желая отмщения, она наложила на эти озера заклятье, чтобы нашли и покарали они проклятых убийц. С тех пор блуждают по Шадру озера в поисках предателей. И когда они поглотят последнего убийцу, тогда соберутся все озера в центре великой пустыни, и сольются в единое море. Выйдет из моря воин целый и невредимый, и встретит его на берегу дева пустыни и уведет навсегда в свои чертоги...

Нокс долгим, задумчивым взглядом уставился на Джабира.

– Я такой легенды не слышал, – проговорил он.

Джабир фыркнул.

– Что вообще ты мог слышать, рыцарь? Ты приходил в Шадр, как враг, а врагам песен не поют, историй не сказывают и сердца не открывают.









Глава 18. Когда застилает глаза саробан. Часть 1






«Ведьмино зеркальце» около часа находилось в покое, словно всегда здесь и было, а потом медленно начало двигаться вдоль хребта, понемногу сдвигаясь все севернее.

Час на солнцепеке, без движения, в плену унылого однообразного пейзажа постепенно вытравил из людей всю нервозность. Вернее, она, конечно, оставалась — но где-то там, за поволокой дремотного состояния. Нокс давно снял доспехи, как и все остальные, оставшись только в тонкой исподней рубахе и штанах. А вот Берту, напротив, Рик заставил одеться, и теперь ее руки и плечи от ожогов защищала нежная белая ткань сорочки. Сидели на скрученных плащах, опираясь друг на друга. Джабир, уныло напевая что-то себе под нос, накручивал всем головные уборы из отрезов хлопковой ткани, специально для этого купленных. Ослепительное небо сливалось с раскаленным песком, ветер рисовал новые волны на ближайшем бархане и обжигал лица. Вода в мехах тоже стала горячей. Хотелось прохлады, свежего ветра, а на небе тем временем все ярче разгоралось третье солнце.

– Я будто сплю наяву, — признался Бруно, наблюдая, как один из зверьков с кисточкой на хвосте любопытно рассматривал людей, усевшись в двух шагах от них столбиком.

– Первые пару дней обычно тяжело, потом как-то сразу легче становится, – попытался приободрить друга Рик. – Шадриане говорят, что это из-за лишней влаги в теле. Потом, когда привыкаешь, уже и не потеешь почти, и пить, как лошадь, уже не хочется.

– Прости, я забыла: и сколько нам так ехать? – спросила Берта, прикрывая лицо от солнечного света раскрытой ладонью.

— Если так, как сейчас — то вечно, -- попытался пошутить Рик, но натолкнулся на полное отсутствие какой-либо реакции. И, вздохнув, добавил: – а если по-хорошему, то дня четыре мы будем в Западном Асиматоне, где я и встречусь с местным хакимом, то есть главой...

Рик сделал паузу, но никто не прореагировал на нее, включая даже саму Берту. Тихо выругавшись себе под нос, Рик взглянул на отползшее в сторону «зеркальце» и проговорил:

– Джабир, мне придется сейчас поставить ледяной щит – он быстро их в чувство приведет.

Шадрианин покосился на озерцо.

– С огнем играешь, Альтарган.

– Если мы этого не сделаем, через четверть часа их придется везти пузом поперек седла, – мрачно сообщил Рик.

– Пусть потерпят еще хоть немного, – возразил Джабир. – не надо сейчас магии: беда будет. Чуешь, как неспокойно в воздухе?.. Пустыня сегодня тревожно дышит, она не простит непочтения.

Рик окинул взглядом безжизненные пески вокруг, медленно втянул в себя воздух.

– Да уж... До сих пор приливом пахнет, хотя пески спокойные.

– Это не запах прилива, Альтарган, – сказал Джабир, покачав головой. Он как раз докрутил последний головной убор и водрузил его на мокрую лысую голову Клыкастого – немного набекрень. Тот только рассеянно кивнул и даже поправлять не стал. – Это новый запах Шадра. Он изменился с тех пор, как мы оба здесь были в последний раз. Мои соплеменники все опасались, что однажды пустыня иссякнет – но с веками она будто набрала новую силу.

– Не боись, Рик – не сахарные, – медленно проговорил Бруно. – Ничего страшного, позагораем, раз нужно...

Рик взглянул на его пунцовое лицо – и сокрушенно головой покачал.

– Ладно, подождем пока, – нехотя согласился он. – Но совсем немного. Если «ведьмино зеркальце» не исчезнет ближайшее время, нужно отводить его в сторону насильно и охлаждать народ, пока удар их не хватил.

– Слышь, рогатый, а что это за твари такие? – спросил вдруг у Джабира Бруно. – Типа местные крысы?..

Шадрианин зыркнул в его сторону, не поворачивая головы.

– Если будешь часто звать меня рогатым – однажды мой молот может и тебе парочку на лбу поставить, только, боюсь, они не будут так красивы, как мои, – предупреждающим тоном проговорил Джабир, но на вопрос ответил. – Нет, агджы, скорее, местные чайки. Чайки в море говорят о земле, агджы в песках говорят о ней же. Здесь очень близко к поверхности подходит плодородная почва...

Нокс фыркнул.

– Да уж, плодородная...

Джабир проигнорировал его замечание.

– ... и если бы сейчас была весна, ты бы увидел цветущие пустынные розы... – продолжил он мечтательно.

– Пустынные розы – это корчиневые колючки, усыпанные крошечными белыми шариками, – пробухтел себе под нос Нокс.

На это раз шадрианин взглянул на него с укором.

– Что ты знаешь о красоте?.. Разве улыбка сурового лица не ценнее ухмылки насмешника? Разве нежность огрубевшего в боях иссушенного сердца не дороже ласки женолюба? Так скажи мне, в чем красота цветения земли, где и так все утопает в садах и цветах? Другое дело – пустынные розы, белеющие на фоне желтого песка вопреки всему. Вот где красота!..

В этот момент «зеркальце» вдруг резко сдвинулось вглубь пустыни – а потом стремительно помчалось в сторону границы.

Рик вместе с Джабиром и Ноксом уставились ему вслед.

– Погоня, что ли?.. – задумчиво проговорил Рик.

Джабир пожал плечами.

– Может быть, только им нас все равно не догнать. Особенно теперь, когда мы, наконец, свободны. Поднимай людей, Альтарган: ехать надо.

Рик поднялся, разминая затекшие ноги.

– Так, отряд, все проснулись! Доспехи к седлу, плащи не забываем! И живей, живей по коням! Пока ничего нового к нам не приползло, я вас остужу.

Когда все, наконец, заползли в седло, он наложил на людей и животных заклинание.

– Будто в реку по горло влез! – почти простонал Клыкастый. – Командир, ты просто спас меня!..

– А я, кажется, уже мерзнуть начинаю, – призналась Берта, зябко поводя плечами.

Бруно со счастливой улыбкой молчал, растекаясь по седлу.

И отряд тронулся в путь дальше по хребту. Потихоньку разговоров становилось все больше, улыбки на лицах – все живей, а речь перестала напоминать пьяное бормотание.

Тут Джабир остановился, еще раз вдохнул воздух и внимательно огляделся.

– Если за нами следует погоня, то сейчас стоит сделать рывок на север, до того островка. Скоро еще один прилив.

– Где же ты там остров углядел? – спросил Клыкастый, вглядываясь в раскаленное марево.

– Оттенок песка другой, – пояснил Рик. – Но отсюда я тоже не вижу.

Джабир промолчал. И Рик прекрасно понял, о чем сейчас подумал шадрианин: что знать пустыню и быть ее сыном – это совсем не одно и то же. И он был прав.

– Как же ночью здесь ехать, если столько мелочей нужно постоянно подмечать? – удивилась Берта.

Джабир ухмыльнулся.

– А ночью ездить не надо, спать надо – на хребте или в оазисе. Ночью пески убивают.

Джабир повернул в нужную сторону, увлекая отряд за собой. Он затянул какую-то грустную песню, кони недовольно месили копытами песок, тревожно фыркая. Наконец, он остановился, и все следом за ним придержали лошадей. Ждать «прилива» пришлось недолго. На этот раз все выглядело менее угрожающим: золотая волна, поднявшаяся со стороны пустыни, показалась меньше, и, омывая остров, она хлынула вперед, как равнинный речной поток, без вскипания и бурления.

А пока отряд наблюдал за течением ожившего песка, Джабир неприметно толкнул колено Рика и глазами показал на восток, где в небе виднелось какое-то затемнение, похожее на серое пятно.

– Саробан? – с надеждой в голосе спросил он.

Всегда внимательная Берта насторожилась, Нокс, нахмурившись, обернулся.

– А что такое саробан? – беззаботно спросил Бруно.

– Иногда в пустыне можно увидеть то, чего нет, – проговорил Рик, продолжая вглядываться в серое пятно. – Оазис, колодец, море... Такие обманчивые видения называют «саробан»...

Джабир отрицательно покачал головой. Резкий ветер вдруг дохнул в лицо, швыряя в глаза колючий песок и поднимая желтые клубы под ногами коней.

– Это не саробан, – наконец проговорил он, закрывая локтем лицо. – Это – гроза, Альтарган! Бежать надо!..

Бруно растерянно захлопал глазами, Клыкастый нервно вцепился коленями в бока своей лошади. Нокс принялся вертеть головой, пытаясь сообразить, в каком направлении лучше двигаться.

– Серые горы, – уверенно заявил Джабир. – Там пещер много, в любой укроемся. Если постараемся обогнать грозу, мы успеем!

– Годится, – согласился Рик. – Только бы прилив быстрее закончился...

– А что, здесь грозы очень лютые? – оторопело спросил Бруно.

– Помнишь, ты спрашивал, бывает ли что-то страшнее приливов? – проговорил побледневший Рик. – Так вот, грозы – гораздо страшнее!..

Наконец, песок снова стал сухим и сыпучим, и Рик с Джабиром погнали вперед. Поначалу лошади вязли, спотыкались – но потом удалось отыскать хребет, и уже там, понукая усталых лошадей, кое-как смогли разогнаться как следует. Все с тревогой смотрели вперед – но ничего, кроме бескрайних песчаных просторов, взору не открывалось. Если бы не Вальд, который, не используя магию, ориентировался по старой памяти, Рик заволновался бы, что они ошиблись с направлением. Но на самом деле просто знойное марево отражало само себя точно так же, как отражало и солнце, выдавая иллюзорную картинку за истину. Несколько раз впереди возникало видение большой черной тени, словно группа людей в темных одеждах ехала отряду навстречу, но буквально через несколько мгновений оно развеивалось.

А со спины все сильней наступала гроза. Ее серое облако, похожее на огромное кольцо, растягивалось все шире, чернея внутри. Объемное, угрожающе низкое, оно выглядело на безоблачном ослепительном небе, как чудовище из другого мира. Туча закрыла одно из солнц – и это солнце оказалось настоящим, потому что мгновенно стало темнее, и все отраженные светила погасли. После ослепительного света внезапно наступившие сумерки неприятно холодили внутри, невзирая на зной.

Но зато теперь, когда все отражения исчезли, справа от себя отряд, наконец, уже совсем близко увидел горы, к которым их без малейшего сомнения вел Джабир. Низкие, будто сложенные из отдельных округлых валунов: словно ребенок великана, играя гигантской галькой, поставил камешки один на другой.

Ветер хлестал в спины с такой силой, что песок больно впивался в шею и руки, а головные уборы давно пришлось снять, иначе их бы сдуло.

– Быстрей, еще быстрей! – поторапливал Рик, пытаясь разогнать коня еще хоть немного.

– Веди их к горам, я сзади подгоню! – крикнул Джабир, разворачиваясь и заходя с тыла отряда. – Йааахха! – воскликнул он, вызывая новый рывок у лошадей, будто говорил на одном с ними языке. – Йаххаааа! Чу! Чу! Йаххаа!

Из-за спины полыхнуло, и оглушительный треск прокатился по пустыне. Лошади испуганно заржали.

– Пещера! – воскликнул Рик, указывая рукой на спасительную узкую нору вглубь горы.

– Какая же это пещера, Альтарган, это щель меж зубов! Коней не спрячем – прощай, кони! Всех убьет! – крикнул ему в ответ Джабир, обгоняя отряд и выдвигаясь вперед. – Дальше, дальше надо! Туда! – и шадрианин указал молотом на широко раскрытую пасть горы, которую сначала не было видно за валуном.

Туча уже застелила небо над головой, и стало совсем сумеречно. Ослепительная вспышка – и сразу пять молний, растерзав небеса, ударили в землю. Удар грома заставил содрогнуться землю. Кони встали, поднявшись на дыбы с жалобным ржанием.

– Вперед!!! – гаркнул Рик, подчиняя коня себе. Следом за ним к пещере рванулись и другие лошади, уже слабо слушаясь своих седоков. Остановившись перед входом в пещеру, Рик спешился и затащил следом за собой упирающегося скакуна. Подоспевший Нокс осветил убежище. Джабир знал, что делал: пещера действительно оказалась огромной, с высокой просторной галереей и двумя узкими ходами, уводящими вглубь горы, влажно поблескивающими зубами каменных наростов сверху и снизу. Здесь с лихвой хватало места и животным, и людям. Оставив двух коней на Нокса, Рик выбежал наружу, чтобы помочь остальным. С черного неба тем временем вдруг хлынул дождь – косой, злобный, острый, как иглы. Еще одна вспышка – и бессчетное число молний бело-голубыми зубьями рассекли небо, осветив пустыню. От удара грома заложило уши.

Когда лошадей, наконец, удалось втолкнуть в пещеру, Рик на мгновение помедлил у входа, глядя на разбушевавшуюся снаружи стихию. А вдоль песка уже плыли, гонимые ветром, ослепительно-белые смертоносные сферы, и, отвечая на их движение, начинал течь песок, все сильней разгораясь призрачным красноватым свечением. Ветер немного сменил направление, и его порыв вдруг загудел, застонал, засвистел в щелях и ходах пещеры, превращая ее в огромный музыкальный инструмент. Словно где-то внутри чрева горы проснулся огромный тролль или обезумевший от грозы зверь.

Рик обернулся на друзей. Дождь лился с длинных прядей ему на лоб, вымокшая до нитки рубаха прилипла к телу.

– Все обошлось! – крикнул Рик, пытаясь заглушить угрожающие звуки пещеры. – Сейчас ветер немного сменится, и все будет отлично!

В ответ ему ударил очередной раскат грома, от которого вздрогнул даже сын Шадра Джабир.

Берта, поморщившись, невольным движением закрыла уши руками. Нокс выругался тихо, Клыкастый – громко и с чувством, пытаясь вытрясти всунутым в ухо мизинцем внезапно напавшую глухоту. А к коленям Бруно жалась ожившая горгулья.

– Отошел бы ты от входа подальше, Альтарган, – проговорил Джабир, пытаясь успокоить растревоженного жеребца. – Сегодня не просто лютая гроза. Сегодня в пустыню пришла всем грозам старшая мать!


Глава 18. Когда застилает глаза саробан. Часть 2





Расседлывать лошадей не стали, а лишь отпустили подпруги. Поводья привязали к железным кольцам, вбитым кем-то предусмотрительным прямо в трещину горной породы. Некоторые из них были еще совсем новые, некоторые — древние, обросшие каменистым налетом, будто древесной корой.

– А здесь, по всей видимости, кто-то частенько бывает, — задумчиво проговорил Рик, разглядывая необычную коновязь.

Джабир пожал плечами.

– Это Шадр, Альтарган. Места, которые могут стать укрытием, здесь берегут и ценят, потому что они важны для всех. Колодцы, оазисы...

Рик усмехнулся, окинув взглядом стену.

– ... и убежища под тридцать всадников?

– Может быть, этим путем сейчас ходят торговцы какого-нибудь клана? – не очень уверенно предположил Джабир.

Рик не стал спорить. Торговцы, вынужденные осуществлять длительные переходы по пустыне из года в год по одним и тем же маршрутам действительно старались обустраивать места своих стоянок как можно удобней. Но какое-то неприятное предчувствие все равно не отпускало.

Дождь припустил еще сильней, от вспышек молний в пещере блеснул голубой отсвет и вновь оглушительно прогремел гром. Кроме белых сфер, скользящих вдоль поверхности пустыни, с неба спустилось несколько красных, угрожающе мерцающих неверным, тускловатым светом. Наталкиваясь на валуны, они с громким хлопком вспыхивали, опаляя камни, и исчезали. Снова и снова черное небо вспарывали яркие молнии, ударяя в землю...

Джабир подошел к Рику, выглянул наружу.

– Вот это гроза! — проговорил он, прищелкнув языком. — Всем грозам гроза!

-- Знаешь, мне кажется, она не то чтобы не ослабевает, а будто только набирает силу с каждым ударом, – заметил Рик.

Отряд тем временем принялся располагаться тесным уютным кружком. Сквозняк продолжал выть и поскуливать в щелях и переходах, скрытых внутри горы.

– Жутковатые звуки, – признался Бруно, поглаживая за ухом устроившуюся у него в ногах горгулью.

– Может, поедим? – предложил Клыкастый. Рик обернулся, готовый согласиться – и тут заметил одном из тоннелей слабое мерцание.

– Джабир, как думаешь, что это? – нахмурившись, указал он рукой на свечение.

– Где? – спросил всегда любопытный Бруно, поднимаясь с места. Следом за ним к Рику потянулись остальные.

Шадрианин, прищурившись, все еще всматривался вглубь узкого прохода, и, наконец, проговорил:

– Похоже на начертание света, но зачем оно здесь, понятия имею.

Рик усмехнулся.

– Стоянка торговцев, говоришь?.. Что-то я в это верю все меньше. Пойдем-ка взглянем. Нокс, ты пока здесь за старшего. Мы ненадолго.

Джабир втиснулся в коридор, наклонив голову, и следом за ним пошел Рик. Проход оказался коротким, и скоро они очутились во второй галерее, ничуть не меньше предыдущей, освещенной нанесенным на стены начертанием света. Угрожающая, мрачная красота этого места завораживала. Серая порода здесь перемежалась красно-коричневыми и молочно-белыми пластами. Свод украшали длинные, влажно поблескивающие наросты, похожие на истаявшие восковые свечи. А справа от входа, под выступом, напоминающим подбородок, поблескивало горное озерцо овальной формы. Рядом стояли два больших деревянных ведра.

Джабир озадаченно рассматривал галерею, а Рик изучал одно из начертаний. А если точнее, то надписи, сделанные прямо под ним.

– Джабир, это что, стихи?.. – спросил он.

Шадрианин подошел к Рику.

– Это не просто стихи, Альтарган. Это восхваляющий гимн – видишь завиток сверху?.. Прямо на границе с начертанием.

Рик поднял голову – и заметил укрывшийся от его взгляда символ, который можно было перевести как «чтение стоя».

– «Горы, убежище путникам являющие, горы, силу матери-пустыни питающие, горы, от зимних ветров ограждающие, горы, три мира в один соединяющие...» – начал было читать Рик, но Джабир вдруг шикнул, прижав палец к губам.

– Не надо вслух! – проговорил он. – Не похоже это на гимн, Альтарган, больше похоже на заклинание.

– Думаешь? – удивился Рик.

– Пойдем лучше отсюда, – предложил шадрианин. – Это чужое убежище, да еще и с секретами, а почтительный человек дальше порога без приглашения в чужой дом не проходит.

– Если бы я всегда входил лишь туда, куда меня приглашали, я не стал бы Альтарганом и не одержал ни одной победы, – резонно заметил Рик.

«Горы, пять мечей, врагов пронзающие, горы, сердце пустыни сердцами своими оживляющие, горы, стойкостью своей врагов попирающие, горы, сынов и дочерей своих сохраняющие...»

Дальше он прочитать не смог, потому что две последние строки совсем стерлись, и символы уже невозможно было разобрать.

– Как странно: я всегда думал, что шадриане именуют себя детьми пустыни, но не детьми гор, – озадаченно проговорил Рик. – Это что-то новенькое. А что это за горы – пять мечей, врагов пронзающие?..

– Я не знаю, Альтарган. Но зато я знаю, что здесь есть еще один проход, – с неохотой проговорил Джабир, указывая на спрятанный в тени лаз.

Рик снял со спины свой посох и осветил место получше. Лаз действительно был, но маленький и узкий.

– Да сюда можно только разве что на коленях вползти, – со вздохом подытожил Рик.

– Причем, по всей видимости, раньше колени эти были голыми – или сюда втаскивали что-то еще, – сказал Джабир, заметив характерные следы на нижней части лаза. – По крайней мере, очень похоже на кровь.

Рик молча уставился на проход, а потом позвал Нокса.

Вместо одного рыцаря явились все, кроме Берты, которой выпал неудачный жребий присматривать за входом и лошадьми.

– Слушай, ты можешь объяснить, что это за место? – спросил Рик у Нокса. – А то мы с Джабиром, видать, сильно устарели.

Шадрианин обиженно кашлянул, но промолчал.

Судя по изумлению, написанному на лице Нокса, он тоже мало что понимал. А вот текст, написанный на стене, оказался ему знакомым.

– Я уже встречал эти слова, – уверенно сказал Нокс. – Только не такой полный вариант. Обычно первые две-три строки.

– И где ты их встречал?

– В жилищах людей. На таких... маленьких дощечках, в том же углу, где хранят гимны пустыни и воззвания к сокровенной силе.

– Я же говорил – мы с тобой безнадежно устарели, – протянул Рик, возвращаясь к лазу. – Я туда.

Освещая себе путь мерцанием кристалла с аспектом света, Рик не колеблясь опустился на колени и двинулся вглубь. Все замерли в ожидании, вслушиваясь в происходящее.

Проход оказался довольно гладким и прямым. Преодолев его, Рик очутился в совершенно темной галерее. Посох засиял ярче факела, освещая зал – но даже так потолок терялся во мраке.

Здесь совершенно ничего не было. Ни начертаний, ни каких-то особенных красот: отвесные серые стены и гулкая пустота.

– Эй, что там у тебя? – донесся до Рика искаженный эхом голос Бруно.

– Да, в общем, пока ничего...

Рик сделал еще несколько шагов – и вдруг из-под его ног раздался металлический лязг, словно по камню звякнуло что-то железное. Он присел и внимательней осмотрелся.

В нескольких шагах от себя Рик заметил что-то похожее на разомкнутое звено крупной цепи.

Через мгновение из норы уже показался Бруно, затем Нокс, а из прохода донеслась ругань Клыкастого.

Рик поднял железку: толщина прута была в два пальца, а само звено – размером с кулак.

– А тут кого-то держали, – заявил Нокс, рассыпав вдоль стен иллюзии светильников. – Посмотрите, какие скобы вбиты в стену!..

Но внимание Рика сейчас привлекло кое-что другое.

Когда иллюзии Нокса пролили свет по всей галерее, он увидел неподалеку от стены истлевший человеческий скелет.

– А вот и призрак замка, – сказал он, подходя к скелету. – Хотел бы я знать, кто это.

Нокс вместе с остальными, включая добравшихся Клыкастого и Джабира, обступили находку.

– Ну, скорее всего – мужчина, – предположил Бруно. – Слишком большой для девушки.

Рик почему-то сразу вспомнил крепкую Магу и высоченную плечистую Литу, а Джабир, словно подслушав его мысли, ухмыльнулся.

– Я бы не был так уверен.

Нокс, склонившись над останками, покачал головой.

– И, тем не менее, он прав, – рыцарь поддел пальцем цепочку с амулетом, некогда украшавшим шею умершего. – Это кулон ахъята. А насколько мне известно, это звание доступно только мужчинам.

Кулон выскользнул из его рук, негромко звякнув о камни.

– Я не могу понять причины смерти, – сказал Рик. – Череп цел, шея – тоже, и нигде не видно ни стрелы, ни копья. Да и сам покойник, по всей видимости, не был вооружен.

– А может, его просто сперли? – предположил Клыкастый. – В смысле, оружие.

– Ну по крайней мере на поясе у него ножен не предусмотрено, – внес свою лепту в обсуждение Бруно. – Да и сама одежда... Я понимаю, что все истлело, но если ахъяты – особые воины Шадра, разве они не украшают себя хоть чем-нибудь кроме своего кулона? Перстни там, сапоги с золотыми застежками...

Нокс тронул Рика за плечо.

– А на скобы все-таки взгляни, они того стоят.

И он указал на стену.

Это были не скобы, а четыре огромных кольца, на которые вполне могла быть надета цепь, звено которой Рик все еще держал в руках. Их потемневшая поверхность была испещрена каким-то рельефом – может быть, орнаментом, а может, текстом.

– Харрата шадр... Что тут вообще происходило? – прошептал он.

Возвращались назад, возбужденно обсуждая находки. Очутившись в первом зале, все как один направились изучать второй проход, видневшийся в глубине пещеры – прямо мимо Берты, лицо которой выражало красноречивый вопрос.

Но ход оказался слишком узок, чтобы туда протиснуться, а раскрывать его с помощью магии Рик не позволил.

– Демон знает, вдруг там какое-нибудь особое святилище, а мы сейчас его разрушим или оскверним, наследив твоей магией? Нам в Шадре нужны не проблемы, а поддержка, – возразил он, и Бруно пришлось подчиниться.

Тем временем звуки грозы начали стихать. Гром умолк, снаружи посветлело, ветер ослабел, и пещера уже не так выла и стонала, как вначале. Кони успокоились, хотя все еще нервно переминались с ноги на ногу и тревожно втягивали воздух трепетными ноздрями, отфыркиваясь. Пока перекусывали и рассказывали Берте о скелете, дождь незаметно прекратил. Выглянув наружу, Рик сообщил:

– Ну вот, кажется, все и закончилось!

Прямо над головами все еще висела рыхлая серая туча, но теперь она закрывала лишь середину неба, оставляя ослепительную лазурь по краям. И где-то там, на грани золоченого солнцем песка и серой тучей, протянулись радуги – больше десятка ярких, размноженных отражениями мостов в небо.

Пока «влажные» глядели вверх, «высушенные пустыней» трогали песок, чтобы понять, насколько он сырой и можно ли ехать сразу. А в это время от соседней горы вдруг отделилась тень: десяток воинов, и не в светлых одеждах, как обычно, а в черных. Их лица скрывали пыльные платки, ладные кони уверенно шагали по песку.

Рик выпрямился, настороженно всматриваясь в приближающийся отряд. Рядом в выжидающих позах застыли все остальные.

– Никаких лишних движений, к оружию не тянуться, магию не демонстрировать, – строго предупредил Рик. – Говорить буду я.





***

Наблюдающий назначил встречу на закате.

Иса не сразу нашла нужное место: в городе она ориентировалась хуже, чем в лесу. Да и город, через который пролегал путь черноволосого, был очень странным и суетливым: множество пришлых здесь что-то продавали и покупали, суетились и совали повсюду свои любопытные носы. Одинокая миловидная девушка с пшеничными волосами в рваном дорожном платье привлекала внимание. Пару раз Исе сделали непристойное предложение уединиться за деньги – это раздражало, но она неизменно улыбалась и отрицательно трясла головой, будто немая.

Возле повозок собиравшегося в путь бродячего цирка она увидела мужчину в мантии инквизитора и невольно попятилась.

– Ты чего испугалась-то? – весело сказала ей какая-то девушка в одежде, похожей на охотничий костюм.

Иса с растерянной улыбкой покачала головой, смущенно втянув голову в плечи – мол, да так, все боятся – и я боюсь. Та рассмеялась и протянула ей монетку.

– Возьми. Хорошим людям незачем бояться инквизиции, – уверенно заявила девушка, заправляя волосы за удлиненное ушко эльфа-полукровки.

Иса деньги взяла, поклонилась – и поспешила убраться подальше с глаз.

Появление инквизитора ее не на шутку взволновало. Конечно, он явился сюда вовсе не из-за назначенной встречи с Наблюдателем – по той простой причине, что ни об Исе, ни о Наблюдателях слепая инквизиция вовсе ничего не знала. Но это совпадение все равно было очень неприятным и усложняло дело.

Наконец, она нашла нужное место. Без малейших стеснений, будто обычная нищенка, Иса уселась под деревом, подобрав босые ноги, развязала свой мешок и вытащила из него яблоко. Неспешно вгрызаясь в сочную хрусткую мякоть своими мелкими белыми зубками, девушка глазела на проходящих мимо людей.

Наблюдатель мог явиться под видом зверя или человека, однако в этот раз он пришел в своем собственном обличье.

Наверное, его все принимали за циркового карлика: чуть выше пояса взрослому человеку, широкоплечий, квадратный, в сером балахоне с капюшоном и карнавальной маской на лице. Иса с усилием проглотила не до конца прожеванный кусочек, кашлянула. При виде Хозяев ей становилось не по себе, хотя, если бы не они, сгнить бы ей в тюремной яме в Южных землях...

– Поделись яблочком, красавица! – визгливо крикнул карлик, поравнявшись с Исой.

Та с беззаботным видом улыбнулась, помахала ему рукой и полезла в мешок.

Карлик подошел очень близко к девушке, и та быстрым шепотом проговорила:

– Они в запрещенных землях, а у моего проводника на плечах живет тварь из другого мира. Как быть?

– Если они уже в песках, это многое меняет, – низким, похожим на предупреждающее рычание хищника, голосом проговорил Наблюдатель. Если бы у смерти был голос – он был бы точно таким. И от него, наверное, тоже вставали бы дыбом волосы.

Девушка вынула из мешка яблоко.

– Я могу дотянуться до проводника даже там, мне хватит сил. И убью черноволосого, как вы желали, – прошептала она и подала карлику угощение. – Единственная преграда – эта тварь!.. Она не даст мне завладеть проводником!

Наблюдатель вынул руку из кармана – широкую, коричневую, с желтоватыми отросшими когтями – и принял яблоко из ее тонкой нежной ручки.

– Тварь из другого мира?.. Ты же говорила, что он человек?..

– Он выглядит, как человек, и пахнет, как человек, – подтвердила Иса. – Но ему как-то удалось приручить эту тварь!

– Уже неважно, – сказал Наблюдатель, пряча яблоко в карман. – Из пустыни им вряд ли будет дорога назад.

– И что теперь? – упавшим голосом спросила девушка. – Мне нужно вернуться на Санг...

Из прорезей маски предупреждающе блеснули маленькие красные глазки, и Иса умолкла.

– Оставайся пока здесь и жди. В пески не ходи – там твои следы могут заметить. Будь в тени, пока тебе не прикажут другого. И спасибо на добром слове! – уже громче добавил карлик. Ловко подбросив яблоко на ладони, он пошел дальше, в толпу, теряясь среди рослых охотников и торговцев.

Среди людей.

Иса облегченно вздохнула – рядом с Хозяевами ей всегда становилось трудно дышать. Казалось, их магия обладает особенной плотностью, которая медленно наваливается на плечи, придавливая к земле, подавляя и парализуя волю. Поэтому при расставании возникало такое чувство, будто кто-то тяжелый мешок со спины снял.

Недаром большинство Сестер вовсе не выдерживают этой ноши. Но Иса – одна из особенных. Она готова выдержать многое.

Вытянув ноги вперед и по-кошачьи растопырив пальчики, она вдруг с грустью подумала о светловолосом проводнике. Жаль, если такое красивое тело накормит пески. Очень жаль...

Но Хозяева редко ошибаются.









Глава 19. Копье, путей не скрывающее. Часть 1





Воины в черном ехали не спеша, давая себя рассмотреть. Кони в дорогой упряжи, горделиво вскинув выразительные головы с маленькими ушами и горбатым профилем, игриво переступали с ноги на ногу, высоко поднимая колени, словно готовые в любое мгновение ринуться вперед — чистокровные шадрские скакуны. В складках черных одежд наездников золотом и серебром поблескивала отделка ножен. Приблизившись к незнакомцам, они стащили повязки вниз, обнажая смуглые скуластые лица и все спешились – это был добрый знак уважения, поскольку сидящий на лошади всадник смотрит на пешего сверху вниз. Один из воинов, передав другому поводья, сделал несколько шагов вперед и, прижав правую руку к груди, но не склонив головы, громко поприветствовал странников:

— Да будет пустыня добра к путям вашим!

Рик ответил:

– И вам доброй дороги.

– Достославный и мудрейший хаким Гаяз, да будет век его долог, приветствует Великого Альтаргана Алрика в своих землях, – заявил воин, безошибочно глядя в упор на Рика и вынимая из рукава маленькую золоченую тубу с письмом. – и приглашает его в свой летний дворец.

Он протянул тубу, но не Рику напрямую, а стоявшему рядом с ним Ноксу. Рыцарь, не сводя глаз с посыльного, вскрыл ее, вынул свиток и, развернув, подал Рику.

Тот пробежал глазами письмо. Каллиграфические росчерки складывались в орнамент, больше похожий на красивый рисунок, чем текст. Но языком он владел достаточно хорошо, чтобы не запутаться в дополнительных вензелях. Дочитав до последней строчки, он спросил:

– Мудрейший хагим Гаяз, да будет прославлено его имя, говорит, что у тебя есть еще кое-что для меня.

Воин кивнул, вынул из другого рукава вторую тубу и точно так же передал Ноксу.

Вытащив из нее мягкий пожелтевший пергамент, Нокс удивленно приподнял брови — и протянул свиток Рику.

— Что это? -- не удержался от вопроса Бруно.

Рик, изучая пергамент, тихо проговорил:

– Доказательство того, что все ритуалы для вызволения меня из пустоты проводились по распоряжению хакима Гаяза. Только самая последняя часть была проведена без его участия, потому что свиток был похищен. Когда появилась печать моей победы в судебной поединке, он понял, что я все-таки воскрешен, и отправил много отрядов ближе к границе в надежде на встречу. Хаким Гаяз приносит свои извинения за те неудобства, что пришлось претерпеть Альтаргану Алрику из-за нерасторопности его людей, и в подтверждение своих добрых намерений передает страницу из писаний Сафира Белоглазого, – и уже громко ответил посланнику. – Я принимаю любезное приглашение славного хакима Гаяза, и готов проследовать в его летний дворец.

Воин выразительно кивнул, и направился к своему отряду.

– Пойдемте лошадей заберем, – сказал Рик друзьям и вернулся в пещеру.

Вскоре они уже ехали по длинному хребту вглубь Шадра в сопровождении десяти посланцев хакима. Нокс не сводил с них глаз, пытаясь контролировать каждое движение. Берта настороженно молчала, Клыкастый насвистывал себе под нос, размышляя о чем-то. Бруно восхищенно обсуждал с Джабиром лошадей. Вскоре к их беседе подключились двое сопровождающих: воины охотно рассказывали об особенностях и повадках своих коней, а Джабир выступал переводчиком. Как-то незаметно в разговор втянулся Клыкастый и еще один шадрианин, и постепенно стена отчуждения, разделявшая два отряда, начала приобретать какие-то более дружелюбные черты. Это радовало, потому что ехать в ледяном напряженном молчании около трех суток было бы невыносимо.

Между тем Рик размышлял о полученном письме.

С одной стороны, оно очень обнадеживало. А с другой – возникал вопрос, с какой целью хаким хотел воскресить древнего героя? Ведь ему пришлось приложить немало усилий, чтобы попытаться реализовать свой замысел. Ради чего столько стараний?..

Но ответы были только у самого хакима, и Рик намеревался узнать их.

К оазису они добрались даже с запасом времени – примерно за час до заката. Зеленый остров посреди желтых песков выглядел чем-то удивительным и неестественным. Он был небольшой, вытянутый вдоль оросительных канав, но густо заросший травой, пальмами и низкорослыми гуровыми деревьями. Отпустив лошадей пастись, оба отряда сели вокруг одного костра: чем больше темнело небо, тем холоднее становилось, и вскоре в ход пошли плащи на меху. Огромные белые звезды подрагивали в вышине, будто поднявшийся резкий ветер задувал их пламя. Говорить в присутствии чужих было не о чем, но вместо разговоров Джабир вдруг запел. Это была долгая грустная песня о том, как мать ожидает своего сына с войны, в то время как юноша забылся в плену оазиса, который на самом деле был порождением саробана. Прекрасные девы ласкают его тело – но он не может ими насытиться. Холодная вода обжигает ладони – но сколько он не пьет, никак не может напиться. И только когда с небес на него посмотрел лик полной луны, воин вспомнил о своей матери, и саробан потерял свою власть. Увидел воин вокруг себя безбрежные пески, давно околевшую от голода и жажды лошадь, и понял, что следующий день принесет ему смерть. Но до тех пор, пока палящее солнце еще не взошло, он будет видеть мир таким, каков он есть, пусть даже эта правда будет стоить ему жизни.

Дослушав песню, отряд Рика отправился на боковую, оставив караул: они решили выставлять свою стражу вместе с дозором провожатых. Загрустивший Бруно, свернувшись поудобней под своим плащом, вдруг тихо спросил у Рика:

– А ты бы согласился?.. Чтобы всю правду узнать?

Рик приподнялся на локте.

– Баллада не отпускает?..

– Вроде того.

– Ну... Если бы мне кто-то пообещал открыть всю правду, я бы, пожалуй, согласился почти на любые условия.

– И умер бы на следующий день ради этого?.. – изумленно проговорил Бруно.

Рик беззвучно рассмеялся, блеснув хитрыми глазами.

– Еще чего! Я что, совсем дурак – помирать в пустыне, когда у меня есть аспекты земли и воды? Подземный ход прокопаю, водицы напьюсь – и вперед!

Бруно фыркнул, заулыбался.

– Ах ты... угорь мокрый! Я же серьезно!

Рик только головой покачал.

– Нет, я не угорь, брат. Я, скорее, медведь. И вовсе не из-за того, что я с севера.

– А из-за чего?..

– Из-за того, что спит себе медведь в берлоге, пока его кто-нибудь не потревожит или в берлогу к нему не сунется. И тогда в нем просыпается шатун...

Глаза Бруно подернула ностальгическая поволока.

– Да, спать в берлоге было весело...

– Ты сейчас о чем подумал-то? – улыбнулся Рик, разворачиваясь на спину и глядя на звезды.

– О школе мечников. Хотя странно, что не про дом отца... А ты?..

Рик хмыкнул.

– Для меня школа навсегда останется связанной прежде всего с горами говна, которые мне пришлось вычистить! Альтарган с лопатой...

Бруно рассмеялся.

– Я что-то представил.. Стоишь ты такой возле нужника, а тут к тебе: о, великий Альтарган! Будь любезен, прииди к нам во дворец, окажи честь! И наши старшие – хлоп в обморок...

Рик мечтательно вздохнул.

– А вот Алонзо бы обрадовался... Я когда на звезды смотрю, часто его вспоминаю.

– А он знал?.. – спросил Бруно.

– Знал. Кстати, он ведь – потомок того самого мага, что изобрел ритуал для моего возвращения.

– Ясно... Так все же, а твоя где твоя берлога?..

Рик задумался.

Самым логичным было бы, наверное, ответить, что где-то там, в далеком прошлом, где сестры были живы и мать еще пела песни. Вот только уже тогда горчило на языке, и ощущение уюта и спокойствия нарушалось предчувствием беды. Сколько Рик себя помнил, в нем всегда была война. Он готовился к ней с деревянным мечом во дворе своего дома, представляя живым врагом соломенное чучело. Потом тренировался в «Логове». А потом воевал. Пока был ребенком, провожал в последний путь погибших в битвах родственников. А когда вырос, пришлось научиться хоронить еще и друзей. Сначала Рик убивал воображаемых врагов, потом – настоящих.

А теперь он сомневался, тех ли врагов он убивал.

– Не знаю, – проговорил он, закрывая глаза. – Может, у меня ее никогда и не было?..





***

На третий день пути, ближе к вечеру, взглядам путников открылся летний дворец хакима Гаяза: высокая белокаменная крепость с тонкими и вытянутыми вверх, как копья, сторожевыми башнями. Из-за стен просматривались только зеленые свечи кипарисов и огромный лазурный купол с золотыми змеями – символами мудрости правящего хакима. Одной из сторон крепость врастала в ржаво-коричневую скалу, за которую сейчас собиралось прятаться настоящее солнце.

Когда путники подъехали к воротам, командир отряда шадриан показал выступившим вперед стражникам в красно-белой форме что-то похожее на большую монету, и те, почтительно приложив руку к груди, поспешно открыли ворота.

Дворцовый сад был просторным и тенистым. Кипарисы, как колонны, вздымались вверх по обе стороны от выложенной тесанным камнем дороги. В глубине сада били небольшие фонтаны, а в окружении плодовых деревьев прятались поросшие вьющейся лозой гроты и воздушные белоснежные беседки, сделанные словно из кружева. Садовники в длинных молочно-белых рубашках до колен и просторных штанах постригали кустарники. Повсюду виднелись красно-белые кафтаны дворцовой стражи: у ворот, на тенистых дорожках, возле центральных ворот дворца. Сам дворец был высокий, квадратный, с одним огромным куполом и множеством длинных узких окон и тонких декоративных колонн, благодаря которым строение не выглядело тяжеловесным. Растительный орнамент, выбитый в белом камне, обвивал его от самой земли до верху.

Неподалеку от въезда у путников взяли лошадей, и, пока Рик забирал кристаллы и оружие, к отряду подошли два шадрианина в белых высоких шапках из скрученных жгутов хлопковой ткани, и длинных кафтанах, украшенных расшитыми поясами, за которыми они носили меч и кинжал. Встречающие по очереди почтительно поприветствовали путников, а потом один из них, постарше, с седой бородой, пригласил всех проследовать за ним.

– Многомудрый хаким Гаяз распорядился приготовить для Альтаргана Алрика и его людей восточный гостевой дом, чтобы общие правила большого дворца не могли причинить неудобств прославленному гостю. Однако, если эта предусмотрительность покажется неуместной, мне приказано разместить вас во дворце согласно традиции, свободных женщин – на женской половине, а мужчин – в верхних покоях.

– Не нужно, – ответил Рик. – Воистину многомудрый хаким Гаяз рассудил верно: мне и моим людям будет удобней в отдельном гостевом доме, – и добавил с улыбкой. – конечно, если там тоже есть баня.

Встречающий заулыбался в ответ.

– Разумеется, баня есть, и сейчас ее уже готовят для вас. И достославный хаким Гаяз велел передать, что он приглашает тебя на ужин сегодня вечером, чтобы иметь возможность насладиться беседой с Великим Альтарганом, – с этими словами щадрианин почтительно отступил, указывая рукой на дорожку, огибающую дворец с правой стороны.

Рик обернулся к своим:

– Идем! Нас разместят в гостевом доме.

И погромыхал сапогами по дорожке, кивнув на прощание доставившим их сюда воинам в черном.

Гостевой домик хакима представлял собой крошечный одноэтажный замок с внутренним двориком, выстланным коврами, баней и десятком роскошных комнат. Прямо у входа гостей ожидала вереница прелестных девушек, одетых в длинные струящиеся юбки и расшитые лифы с прозрачными рукавами. Все, как одна, стройные, черноволосые, с персиковой кожей. На обнаженных талиях блестели мониста, в черных, как смоль, волосах – заколки и гребни.

– Хаким Гаяз предлагает каждому выбрать наложницу по своему вкусу, чтобы сделать пребывание здесь приятней и слаще, – сообщил шадрианин, указывая рукой на девушек.

Рик обернулся к своим:

– Выбирайте, кому какая нравится.

Лицо Берты стало холодным – она всегда надевала эту маску, если была недовольна или встревожена. Зато у Бруно загорелись глаза.

– И как их... выбирать? – осипшим вдруг голосом спросил Клыкастый. – На плечо и поволок, что ли?..

– Просто подойди и приподними ее лицо за подбородок – девушка последует за тобой, – ответил Рик.

– Как подробно ты осведомлен, – заметила Берта, зыркнув на него.

– Ну, в свое время я гостил аж у трех хакимов по очереди... – и, покосившись на Берту, поспешно добавил. – Нет, ну они же не только для утех предлагаются, девушки присматривают за порядком в комнате, приносят еду и вино, помогают одеться, обувь чистят...

– Спроси у нашего провожатого, а почему они юношей не предлагают? Может, мне бы тоже не помешал прекрасный, плечистый и полуголый чистильщик обуви, – проговорила она.

– Мир несправедлив – смирись с этим, – ответил Рик, выбирая первую попавшуюся девушку под хмурым взглядом Берты. – Но есть альтернативный вариант – разделить комнату со мной. Обувь чистить не буду, но голого плечистого мужика я тебе могу гарантировать, – улыбнулся он, многозначительно прищуриваясь. Берта с трудом спрятала ответную улыбку – у нее явно отлегло от сердца, и она с легкостью выбрала прислугу для себя.

«Рик, а это... для всех обязательно?» – спросила вдруг Рут у Рика.

«Кто-то же должен ежеминутно обслуживать потребности гостя», – пояснил тот.

«Не хочу, чтобы у Нокса была наложница», – прошептала она.

Рик вздохнул, но ничего не ответил.

Вот как раз Ноксу живая, теплая женщина под боком точно бы не навредила. Но говорить об этом сестре было жестоко.

И тут к наложницам шагнул Клыкастый. Он выбрал самую грудастую и смешливую девушку, которая, поглядывая на него исподлобья, все время боролась с желанием улыбнуться, отчего на ее щеках появлялись нежные ямочки, как у ребенка.

Когда и остальные определились, гостей, наконец, ввели в дом. Выбранные девушки стайкой последовали за ними.

В комнатах были накрыты легкие столы с холодным мясом, фруктами и вином. Наложницы сразу проводили мужчин в баню – Берте предстояло мытья во вторую очередь, а пока она могла присмотреть за кристаллами и оружием.

Баня была небольшой, но удобной. На каменном полу стояли деревянные скамейки с наполненными мыльной водой корытами. Клубящийся пар приятно пах какими-то травами и маслами.

Ловкие руки наложниц бережно растирали уставшие от долгого пути плечи и спины горячими мыльными полотенцами с грубым ворсом, проворные пальчики растирали одеревеневшие мышцы душистым маслом. После мытья гостям подали длинную белую рубаху и широкие штаны, а в комнатах каждого из них уже ждали кафтаны и расшитые пояса, подобающие их положению.

Расслабленные и довольные, все собрались в комнате Рика, чтобы поесть и выпить вина.

И в этот момент в двери комнаты кто-то постучал. Наложница Рика с готовностью подошла к дверям и обернулась на своего господина: открывать ли? Тот кивнул, и через мгновение на пороге возник тот самый седобородый шадрианин.

Он пришел, чтобы проводить Рика в покои хакима на ужин.

***

Шадрианский дворец – это настоящий лабиринт из открытых галерей, узких извилистых коридоров, проходных комнат и лестниц. Здесь можно плутать целыми сутками, и не найти выхода наружу. Или из одной и той же комнаты повернуть в три разные стороны – и, пройдя множество коридоров и лестниц, вновь очутиться там же. И такими же извилистыми, как дворцы, были речи шадриан. Поэтому Рик мысленно готовился к сложному разговору, в котором молчание могло быть важнее сказанных слов, а сказанные слова – лишь намеком на слова несказанные.

Наконец, стража распахнула перед ним расписанные двойные двери, и Рик увидел огромную залу, залитую светом больших масляных люстр под потолком. Справа от входа стояли музыканты, игравшие неторопливую нежную музыку, в центре, позвякивая монистами и многочисленными браслетами на запястьях и лодыжках, танцевали полуобнаженные танцовщицы. А в глубине комнаты на возвышении, застеленном коврами, на резном топчане, засыпанном парчовыми подушками, сидел сам хаким Гаяз, сверкая изумрудами на черном кафтане. Его длинная борода была уже совершенно белой, а вот кудри все еще напоминали черненое серебро. Перед ним стоял огромный стол с множеством различных блюд и кувшинов. Увидев Рика на пороге, хаким хлопнул в ладоши, и танцовщицы, опустив головы, мгновенно освободили дорогу, а музыканты прекратили играть.

– Рад приветствовать Великого Альтаргана Алрика в своем доме, – громогласно заявил хаким, в знак беспрецедентного почтения поднимаясь с топчана. – Прошу разделить со мной ужин.





Глава 19. Копье, путей не скрывающее. Часть 2





Рик остановился, наслаждаясь этим мгновением. Как долго он шел, чтобы наконец очутиться в том месте, где его имя не будет именем проклятого врага.

Высокий, статный, в подаренном хакимом расшитом камзоле, подпоясанный богато украшенным кушаком и с фамильным посохом на спине он сам выглядел почти как принц.

— Приветствую достославного хакима Гаяза, и благодарю его за гостеприимство, великую щедрость и радушие. С почтением и радостью я принимаю приглашение разделить хлеб и вино за одним столом.

Хаким кивнул, опустился на прежнее место и жестом пригласил гостя присесть рядом.

Рик направился к топчану, вслушиваясь в чеканный звук своих шагов. Никакой спешки, никакого смущения. Оказавшись перед хакимом, он еще раз поприветствовал его кивком, и присел на указанное место.

Не сводя глаз с Рика, хаким хлопнул в ладоши, и музыка заиграла вновь. Прелестные танцовщицы зазвенели монистами и браслетами.

– Какое невероятное чувство, Альтарган! — проговорил Гаяз. – Я столько лет представлял себе нашу встречу, но в моих мыслях ты старел вместе со мной. И вот он я, седой и старый, а ты – по-прежнему молодой и сильный, как мои старшие внуки.

В этом простом, на первый взгляд высказывании Рик сразу почуял два подводных камня. Что же, нужно показать Гаязу, что его гость умеет слушать и слышать.

– Истинная сила не в молодых руках, хаким Гаяз, – с улыбкой ответил Рик. – Она в мудрости. Да и я не так уж молод, как ваши славные внуки — да станут они лучшими сынами пустыни. Мое тело — что одежда: важно лишь то, на кого она надета.

Хаким Гаяз на мгновение замер, хитро прищурился -- и расхохотался.

– Хороший ответ, Альтарган! Клянусь вином в моем кубке.

Он сделал знак слуге, и тот наполнил до краев кубок Рика, потом приподнял чашу и выплеснул немного вина из нее в кубок хакима – традиционная демонстрация того, что оно не отравлено.

Подняв кубки, оба выпили и неспешно принялись за еду.

– Расскажи мне, каким был путь твой со дня воскрешения, и что желаешь ты найти в песках? – спросил хаким, ломая пальцами, унизанными перстнями, зажаренную до золотистой корочки тушку перепелки.

Рик тоже взял одну – не потому что вдруг полюбил жареное мясо, а из уважения к вкусу хозяина. И Гаяз, без сомнения, заметил это.

– Мой путь со дня воскрешения – это уже середина истории, хаким. Так не лучше ли начать с самого начала?.. С того часа, когда ты решил призвать меня из небытия, за что я премного тебе благодарен.

Гаяз задумчиво кивнул.

– Пожалуй, что так... Но ради моей седой бороды разве нельзя начать с середины? – возразил он.

Вот кто – мокрый угорь. Попробуй удержи такого в руках.

– Что же, будь по-твоему, – согласился Рик. – Кто меня воскресил, я не знаю. Сначала я думал явиться в Совет, заявить о себе, вернуть родовое владение и прожить тихую мирную жизнь, которой я никогда не знал. Но обнаружил, что для всех я – Алрик Проклятый, род мой уничтожен, слава попрана, а останки близких моих поруганы. И тогда я решил, что пройду новый путь и, когда окрепну с новым именем, найду способ заставить Совет восстановить справедливость. Потом в Кордию пришли демоны. А я ведь все еще Альтарган, хаким. И мой долг – стать щитом для людей. Тех, что живут на зеленых равнинах, и тех, что живут в песках. И для этого мне нужно войско. За этим я и пришел в Шадр.

Хаким слушал его внимательно, время от времени сопровождая слова легким кивком.

– Воистину ты – копье, путей не скрывающее, – проговорил он. – Слова твои четкие, мысль – ясная...

– Дашь ли ты мне воинство, хаким Гаяз? – спросил напрямую Рик, глядя собеседнику в лицо. – Пойдешь ли сражаться с демонами плечом к плечу со мной?

Хаким хмыкнул в бороду.

– Прежде чем дать ответ, позволь вернуться к началу истории?

Окунув пальцы в серебряную лохань с лепестками роз, хаким вытер руки белым платком и взялся за кубок.

– Она началась не при мне, Альтарган. Она началась, когда правил предшественник моего предшественника, больше ста лет назад, – его голос звучал спокойно и глубоко, будто рассказывал легенду, а не историю, касающуюся их обоих. – То было великое время для Шадра. Тела врагов питали пустыню, и она порождала славных детей, полных магии и отваги. Но чем больше имеешь, тем больше желаешь. Известно, что сила всегда выкупается кровью, но ты, Альтарган, стал первым, кто понял, что для истинной силы мало крови поверженных врагов. И ты принял добровольную жертву братьев и сестер по плоти и по духу, и стал сильнейшим воином. Те люди тоже желали стать сильнейшими воинами, но на жертвенник они положили самих себя. Они проходили долгий путь по тонкому лезвию между жизнью и смертью, Альтарган, убивая себя прежних и себя настоящих для того, чтобы возродиться вновь и стать тем, кого назвали ахъятами. Новое рождение дает не только новую силу, но и новый аспект. Так, испепеляя себя и вновь возвращаясь к жизни, ахъяты взращивали в себе великих воинов...

Рик внимательно слушал хакима, но все еще не понимал, куда он клонит и каким образом появление ахъятов могло быть связано с его воскрешением. Но Гаяз понял его взгляд по-другому.

– Вижу вопрос в глазах твоих, Альтарган, – проговорил он, поглаживая шелковистую бороду. – Я постараюсь объяснить тебе. Каждый из нас: и ты, и я, и наши друзья и враги носят в себе боль. Потери, предательства, разочарования, обман, страдания близких. И чем острее боль – тем больше силы она может дать. Поэтому за дорогих и любимых мы бьемся яростней, чем за самих себя. Так, зная горечь потерь и предчувствуя новую, человек вдруг встает на сломанных ногах и сражается, как еще никогда не сражался в жизни. Но память о боли – это открытая рана. Поэтому мы обычно запечатываем ее глубоко в сердце и стараемся не тревожить.

Рик отвел глаза. Слова хакима были витиеваты, но правдивы. А хаким между тем продолжал.

– Чтобы не разучиться смеяться и плакать, мы прячем нашу боль от самих себя. В этом есть сила – но есть и слабость. Опасаясь истечь кровью от внутренних ран, мы скрываем от себя источник неисчерпаемой силы. Ахъят спускается в чрево горы и проходит путь, длящийся иногда много недель. И за это время проживает всю свою жизнь заново. Магические атаки всех аспектов, глубины отчаянья, усталость души и тела, раны и слабость истончают духовное тело и подводят ахъята к внутренней смерти. А иногда – и к настоящей. Но если человек прошел весь путь – он уже никогда не будет прежним. Он выйдет за границы самого себя и станет больше, чем был когда-либо раньше. Но для пробуждения нового аспекта нужно кое-что еще. А именно – опаление магией сильного артефакта. Предшественник моего предшественника отыскал много удивительных предметов, наполненных магией. Но один из них был особенным. Уникальным. Восхитительным настолько, что от соприкосновения с ним прошедшие путь ахъяты могли открывать сразу несколько аспектов! Так вот... когда тот артефакт был получен, он открыл моему народу много возможностей. Даже те, о которых никто и не подозревал...

Хаким остановился. Выглядело так, словно он задумался о давних временах, но Рик подозревал, что на самом деле Гаяз подыскивает правильные слова.

– Ты ведь достаточно времени провел в Шадре в былые времена? – спросил он наконец, жестом приказывая слуге подлить еще вина.

Музыканты уже играли другую мелодию, и танцовщицы продолжали позвякивать своими браслетами, изящно выгибая тела и поводя плечами.

– Да, я бывал здесь, – подтвердил Рик.

– Скажи, чувствуешь ли ты разницу между характером пустыни тогда – и ее характером сейчас?..

Хаким Гаяз пытливым взглядом уставился на гостя, а Рик даже не знал, как ответить правильно на такой непростой вопрос, в котором при желании можно было найти столько подтекстов, что и считать устанешь.

– Да, разница есть, – уклончиво ответил он наконец.

– И какая? – прижал Гаяз своим следующим вопросом Рика к стенке.

– Как между необъезженным трехлеткой и обученным горячим скакуном, – нашелся тот.

Хаким Гаяз хлопнул в ладоши и жестом приказал всем присутствующим удалиться. Танцовщицы, музыканты и слуги послушно исчезли в дверях.

– Ты же – прямое копье, Альтарган. Называй вещи своими именами, – с тяжелым вздохом проговорил хаким, и морщины на его лице стали глубже. – Нашей матерью овладевает тьма. Приливы год от года страшнее, иногда возникают за считанные минуты. Грозы гремят каждую неделю, и с каждым разом они все сильней. Песчаные бури душат Шадр, уничтожают оазисы и засыпают колодцы, хребты уходят в пески. И все это – из-за того артефакта. Его магия – дикая и необузданная, и однажды она может сделать Шадр безжизненным. И, чтобы исправить дело, я решил призвать тебя. Я надеялся, что твоя сила спасет пустыню.

Теперь разговор резко стал очень интересным.

– И что же это за артефакт? – спросил Рик.

Хаким поднялся с топчана.

– Пойдем, я покажу тебе.

Рик последовал за Гаязом в задние комнаты, оттуда – по длинной лестнице вниз. Тяжелые двери с начертаниями защиты от магии и ширмы открыли узкую лестницу в подземелье. Пахнуло влажным камнем и землей.

– Идем, – поманил его рукой хаким, и направился в подземелье первым. Здесь уже не было стражи: по все видимости, Рик с Гаязом остались совсем одни. Редкие масляные лампы тускло освещали скошенные ступеньки и красновато-коричневые стены, выложенные мелким кирпичом. Лестница привела их в небольшую комнату, двери из которой оказались запечатанными неведомыми Рику начертаниями. Хаким шагнул первым – и, узнав хозяина, руны угасли, но продолжали едва заметно теплиться.

– Осталось немного, – сказал, обернувшись через плечо, Гаяз, с усилием толкнул дверь и шагнул в новый коридор, с земляным потолком и укрепленными грубыми булыжниками стенами.

Рик последовал за ним – и почувствовал яростное дыхание магии. Это было похоже на пребывание на Эльфийской гряде – плотность воздуха здесь казалась такой, что хоть ножом режь. Но Гаяз непреклонно шел вперед – и разомкнул своей рукой еще одни запечатанные двери.

Сначала Рик увидел прорубленный вход в пещеру, закрытый зачарованными решетками – а потом...

Он отчетливо ощутил ЕГО.

От ярости у Рика перехватило дыхание, глаза погрузились во тьму. Он чувствовал, как дрожь охватывает его тело, а из груди вырвался низкий, густой, изменившийся в одно мгновение голос.

– Элгор?!!

От преображения Рика хаким напрягся, но не отступил, а только поднял голову еще выше.

– Верно, Альтарган. Отсюда начинается самый длинный путь ахъятов из всех, когда-либо созданных в Шадре. И в конце этого пути, в последней комнате заточен призванный в этот мир князь демонов, Элгор. Это его магия отравляет пустыню. И только ты можешь справиться с ней.

Рик тяжело дышал. Где-то там, в глубине горы находился его кровный враг! Тот, что разрушил его мир, убил друзей и близких. Тот, что растоптал всю его жизнь!

– И ты хочешь, чтобы я убил его? – спросил Рик, пытаясь подавить в себе вспыхнувшую ярость, но она не желала подчиняться. Она сочилась ручьями из глаз на плечи, она переполняла все его существо.

– Я хочу, чтобы ты ступил на этот путь, которым уже много лет никто не ходит, прошел его до конца и помог нам, – ответил хаким. – Если ты войдешь туда, Шадр навеки останется твоим должником, а все твои люди получат высокие почести, клянусь своей честью, и честью всех моих потомков и предков. Но войти туда ты сможешь лишь в одиночестве – так здесь устроено.

– Ты спрашиваешь, войду ли я в подземелье, чтобы добраться до своего древнего врага? – проговорил Рик, уставившись залитыми тьмой глазами в пещеру, уводящую в кромешную мглу, словно пытаясь разглядеть Элгора, скрытого где-то там. – Я отвечу тебе, хаким Гаяз. Я войду туда. Любой ценой. И нет такой силы, что могла бы мне помешать!

Это было истинной правдой.

Он прекрасно понимал, что слова «Шадр будет вечным твоим должником» вовсе не означают, что в награду он получит многочисленное войско или поддержку. Но сейчас даже это не имело значения! Если здесь и сейчас он сможет уничтожить того, кто должен был умереть много столетий назад, то поход в Шадр уже увенчался успехом!

Элгор умрет.

Он больше никогда не коснется чужих снов, не проникнет ни в чье сознание, и уж точно не обретет свободы, вырвавшись из этой пещеры!

Тонкая улыбка коснулась губ хакима Гаяза.

– Да будет так, – выдохнул тот, принимая обещание Рика.

Мгновение – и он шагнул в тень. Эхо пронеслось по подземелью – это закрывались все двери, которые только что собственными руками открывал перед своим гостем хаким.

Рик вздрогнул, обернулся, – и увидел за спиной крепко запертые железные двери, вспыхивающие нестерпимо яркой печатью защиты и рунами, значения которых он не знал.

Решетка на входе в пещеру со скрипом подалась вверх.

Эпилог





Ветер.

Когда силы оставляли Элгора, именно ветер будил его своими прикосновениями. Он прилетал со стороны пролома, свистел в щелях скалы, дышал живыми запахами.

Пустыня питалась им, как кукольница питается своей жертвой. Она убивала его — ежедневно, ежечасно, но так медленно, что могучая сила, живущая в истерзанном теле, успевала восстановиться. Как если бы каждый день с него сдирали кожу. Или растягивали на дыбе, разрывая суставы и мышцы.

Иногда ему казалось, что наконец-то предел достигнут. Но предела не было...

Ахъяты заточили Элгора в полуформе – новое, человеческое тело не хотело подчиняться его воле и духу после воскрешения. Он так и остался в человеческом облике, и только огромные крылья, разорвав кожу на спине, смогли вырваться наружу. Его так и приковали к скале — с распахнутыми крыльями. Не человек, и не демон. Каждый гвоздь он ощущал в нежной перепонке крыла, как человек ощущал бы раскаленную иглу под ногтем. Десятки гвоздей в каждом крыле. Руки и ноги – в зачарованных цепях. На шее – ошейник, как на собаке.

Элгор давно не считал время. Все дни и годы слились для него в один нескончаемый миг...

До этого самого дня.

Звякнув цепями, Элгор поднял голову, резко втянул в себя воздух – и застонал от болезненного движения ребер, которые словно начали врастать в каменную стену за спиной. И втянул воздух еще раз и еще – жадно и недоверчиво.

Алрик!

Этот запах он узнал бы из миллиона других – это был аромат его смерти.

Взгляд пленника прояснился.

Он повернул голову к пролому, откуда виднелся обрыв, но запах шел не оттуда. Он струился из чрева проклятой горы.

Иссохшие и растрескавшиеся губы Элгора дрогнули. Последняя надежда принять смерть, как воин, медленно таяла.

Что же ты наделал, Альтарган...

Взгляд Элгора упал на стену напротив — туда, где мерцало кольцо проклятий и висели зачарованные цепи. Пока еще — пустые.

Пустыне нужно еще больше магии. Но не разрушительной магии демона, а магии человека, настолько же сильного, как и первый питающий -- так пустыня станет непобедимой, а ее характер – уравновешенным.

Так значит, вот для кого приготовлены эти цепи? Для Альтаргана Алрика? Это его магией они хотят усмирить ярость пустыни?..

Из груди Элгора вырвался злобный смех, похожий на рычание.

Он становился все громче, отдаваясь раскатистым эхом в ущелье, окутанном тьмой.

Юлия Горина Приговорённый к изгнанию-3

Пролог

На Шадр опустилась ночь.

В этот раз она застала отряд не в пустыне, открытой всем ветрам и напастям, а за высокими дружественными стенами, в роскошных покоях, тепле и сытости.

Одна из наложниц играла мелодию на сложном музыкальном инструменте, похожем на большую доску на ножках со множеством струн. Звучание было непривычным, но очень богатым, словно это был не один, а несколько инструментов. Счастливый Клыкастый уже давно скрылся с улыбчивой прелестницей в своей комнате, Бруно перебрал крепкого шадрского и теперь спал, развалившись на коврах, Нокс сидел над мешком с кристаллами, хмуро поглядывая на дверь. Он почти ничего не пил и мало ел, как и Джабир, расположившийся неподалеку от входа и сейчас с полузакрытыми глазами еле слышно напевавший песню, музыка которой сейчас звучала.

Берте было неспокойно.

Рик уже довольно давно ушел на ужин к хакиму. Она понимала, что такие беседы редко заканчиваются быстро, но необъяснимая тревога все нарастала, музыка начинала раздражать, и Берта вышла во внутренний двор.

Здесь размеренно журчал фонтан, большие масляные светильники наполняли пространство теплым уютным светом, но он не мог сделать ночь теплей.

Зябко поежившись, девушка подняла голову. Огромные звезды на черном небе сияли, как россыпь бриллиантов, отливая голубым, зеленоватым и розовым.

Вдруг резкий, пронзительно ветер потянул со стороны гор, принося с собой жутковатые отзвуки гулкого эха.

Берта настороженно подняла голову.

— Наверное, горные псы, — негромко пояснил Джабир, невесть откуда взявшийся здесь.

Девушка вздрогнула и обернулась.

— Я не слышала, как ты подошел, — проговорила она, чувствуя неловкость от того, что шадрианин какое-то время мог незаметно наблюдать за ней. — Не делай так больше.

— Как скажешь, — тихо проговорил Джабир, глядя в ту сторону, откуда ветер принес звук.

— А почему раньше мы никогда не встречали горных псов? — спросила Берта. — Почему здесь?..

— Потому что они живут только рядом с людьми, возле селений и городов, — пояснил Джадир. — У нас говорят, что после смерти душам лжецов и предателей нет дороги в пустыню, и потому они забираются повыше в горы, обрастая поганой шерстью. Им кажется, будто они вновь перехитрили всех, и потому их лай похож на человеческий хохот… А когда они стареют и становятся слабыми, к ним приходят их собственные подросшие щенки, чтобы пожрать их, раздирая на части своими зубами — и тогда над горами и ущельями раздается леденящий душу вой. Потому что предательство — это самый страшный грех, взывающий к отмщению даже после смерти.

Берта вопросительно приподняла светлую бровь.

— Это значит, что в Шадре редко лгут?..

Джабир покачал головой.

— Нет. Это лишь значит, что в Шадре часто ходят между ложью и правдой, надеясь получить оправдание перед пустыней. Только — слышишь? Это не всем помогает.

Но тут вместо зловещего эха с улицы донеслись звуки шагов. Они приближались, становились все отчетливей и громче, и теперь было ясно, что к гостевому домику идет много людей.

Джабир с Бертой встретились взглядами — и, не сговариваясь, бросились обратно в дом.

За входными дверями раздались какие-то голоса, но среди них не было голоса Рика. Джабир шагнул вперед, закрывая Берту могучей грудью. Из покоев в коридор выбежал Нокс.

И в это мгновение стража распахнула двери, впуская в дом трепетный свет факелов, тени и шум множества голосов.

Глава 1. Путь ахъята. Часть 1

После того, как двери с сияющей печатью захлопнулись, а вход в пещеру раскрыл свою пасть, Рик некоторое время стоял, словно оглушенный. Харрата шадр, недаром весь мир ругается твоим именем!

Рик, в бешенстве вскинув руку, призвал воронку пустоты. Черно-синяя дымка закрутилась маленьким смерчем вокруг его кисти, и он ударил магией по печати на дверях, рассчитывая поглотить ее.

Войти в пещеру по собственному произволению — это одно. Но идти туда потому, что другой выход захлопнули прямо у него за спиной — это было унизительно.

Ядовито-зеленое свечение медленно и нехотя начало затягиваться внутрь воронки, но сама печать при этом не угасала. Тогда Рик расширил воронку, и свечение потекло в нее постоянным потоком: нет такого заклинания, которое не могла бы поглотить пустота! Но при этом печать все равно продолжала светиться, и чем больше магической энергии он поглощал, тем быстрее восстанавливалась печать, словно ее кто-то постоянно подпитывал.

«Братец, она неисчерпаема! Перестань, или тебе будет так же плохо, как после стелы на могильнике!» — воскликнула Рут, и в то же мгновение эхо принесло из пещеры искаженный рев, словно где-то там, в глубине горы, билось в агонии какое-то огромное животное.

И Рик остановился.

— Харрата шадр… Что за ерунда такая?.. — выдохнул он, пошевелив пальцами правой руки, которой держал воронку — она показалась ему слегка онемевшей. А печать между тем все так же ярко сияла, словно ее никто не трогал.

«Горы, силу матери-пустыни питающие…» — всплыло вдруг у него в памяти.

Должно быть, эту руну тоже питал какой-то артефакт из числа тех, что хранились в пещере — другого объяснения не было.

Рик невесело рассмеялся.

«Ты чего?..» — почти испуганно проговорила Рут.

— А я-то дурак, обрадовался!.. Решил, что они видят во мне Альтаргана. А на деле хаким видел во мне только зверобоя на редкую тварь!

«Рик… — с укором проговорила девушка. — Не говори так!..»

— Но это же правда, — отозвался он, внимательно осматривая вход в пещеру. — И готов поспорить — решетка закроется сразу же, как только я войду…

«А что будет… с остальными, пока ты здесь?» — встревоженно озвучила Рут ту самую мысль, которую Рик старался гнать от себя подальше. Он нахмурился, но ответил:

— Я надеюсь, им ничего не угрожает. Шадрианцы стараются воздерживаться от прямой лжи, а Гаяз мне однозначно обещал почтительное отношение к ним. По крайней мере до тех пор, пока я жив…

«В смысле?..»

— В Шадре есть поговорка: мертвый ничем не владеет, кроме своего имени. А значит, с моей смертью они перестанут быть моими людьми, и тогда… Он сможет не нарушая своего слова сделать с ними все, что пожелает, — мрачно проговорил Рик, и снова пошевелил правой рукой. Странное онемение, казалось, поднялось немного выше, до локтя, словно он спал, неудачно положив ее себе под голову. — Но ведь мы с тобой не собираемся здесь умирать, верно?..

Рик осветил с помощью посоха прорубленный вход в пещеру, и не увидел ничего, кроме коричневого камня.

— … Мы пройдем этот проклятый путь ахъята, поквитаемся с Элгором и выйдем отсюда…

«Ты так говоришь, словно разделаться с Элгором так просто,» — заметила Рут.

— Знаешь что? Если нечего сказать — сделай одолжение и помолчи! — разозлился Рик. Он шагнул в проход. И уже сдержанней добавил:

— Рут, они смогли заточить Элгора в горе, и тот не разнес ее на кусочки и до сих пор не освободился. А значит, он тоже не совсем тот, что был прежде…

«Другие варианты могли быть вполне возможны, если бы ты аккуратней слова подбирал! — перебила его сестра. — И прежде, чем бросаться высокопарными клятвами, хоть немного подумал о других! О тех, кто предан тебе настолько, что доверчиво последовал за тобой в Шадр! О Ноксе, Бруно, о Берте!..»

— Довольно! — прикрикнул на девушку Рик, теряя терпение. — Думаешь, сам не понимаю?!. Но что сделано — то сделано, и сейчас нужно не жилы из себя тянуть, а действовать! А ты мне сейчас очень мешаешь!

Рик шел неспешно, освещая себе дорогу посохом. Его шаги эхом отдавались вдалеке. Пахло сыростью и чем-то омерзительно сладковатым. А еще — магией Элгора. И от ее аромата у Рика сжимались кулаки и кровь начинала быстрей приливать к сердцу. Коридор, где в некоторых местах высокому Рику приходилось даже наклонять голову, привел его в просторную и совершенно пустую скальную галерею.

Рик ступил в нее из коридора — и решетка входа с оглушительным лязгом упала за его спиной.

— Так я и думал, — проговорил он себе под нос, невольно вздрогнув от громкого звука.

А из глубины пещеры потянуло сквозняком, словно где-то открылся еще один проход, и ветер принес за собой новый запах — тяжелый, мускусный, похожий на вонь мокрой шерсти дикого зверя. Откуда-то из глубин донеслись какие-то невнятные звуки, шорохи, подвывание.

Рик замер. Яркий луч ударил из посоха в свод пещеры, украшенный гроздьями влажных серовато-белых, похожих на жир, наростов. Начертание света впечаталось в камень и сделало видимыми все обломки, валуны и щели — и темный провал входа в следующую галерею. Рик повернулся к нему лицом, пнул в сторону попавшийся под ногу камень и приготовился к атаке.

И вскоре из прохода в галерею ворвалась стая… Он даже не мог с уверенностью сказать, что это за существа. Размером с крупную собаку, местами совершенно голые, местами покрытые рыжей свалявшейся шерстью. Сквозь тощую кожу проступали очертания ребер, и Рику даже показалось, что кое-где он заметил торчащие наружу кости. Десяток зверей, ощерив зубастые пасти, застыли в напряженных позах, готовые в любой момент к прыжку.

Дожидаться их рывка Рик не стал. Используя аспекты огня, воды и земли, он ударил по ним смешанной атакой. Каменный град вперемешку с огненными шарами и потоками воды обрушился на уродцев. Животные, испугавшись огня и воды, бросились врассыпную, царапая скользящими по камню когтями Жалобный визг забился о своды. Кровь обагрила валуны, запахло паленой шерстью и обожженной плотью. Некоторые из тварей бросились обратно в проход, но большая часть стаи сейчас хрипела, роняя кровавую слюну, и дергалась в агонии под потоком камней.

Так они тренируют ахъятов? Сворами облезлых псов?..

Слишком просто. И странно…

«Рик, наверху!» — вдруг воскликнула Рут.

Он, не задумываясь, отпрыгнул на всякий случай в сторону — и поднял голову вверх.

Его глаза округлились.

— Харрата шадр, это что еще такое?.. — проговорил Рик, попятившись к коридору, который привел его сюда.

А над головой шевелился каменный свод. Он словно дышал, вздымаясь и опадая, как грудь человека, меняя на глазах ржавый цвет на серовато-розовый. Теперь гроздья наростов выглядели самым настоящим жиром, и Рик ощутил себя в чреве живого существа. Это было омерзительно.

Вокруг начертания света разными оттенками вспыхнули четыре неизвестные Рику руны, и свод вдруг выплюнул множество тонких и длинных красных корней, словно гигантская сангва решила поживиться добычей.

Ледяной щит поспел вовремя, но живые корни с шипением прошили его насквозь, как если бы были сделаны из раскаленного металла, и впились в Рика. Он взревел, призывая из пустоты свой фламберг, а острые, горячие, живые и похожие на червей отростки вгрызались ему в шею, руки и ноги, в спину, в живот. Рик выхватил меч и рванулся в сторону, выдергивая из себя окровавленные нити, но тем временем новые уже оплетали его, пытаясь прорасти через кожу в мякоть и распуститься внутри новым корневищем. Они приносили не просто физическую боль. Рику казалось, словно ему разрывают на части дух, будто что-то вытягивает его магическую энергию, как пиявка высасывает кровь.

— Каменный щит! Стена огня! — крикнул Рик, потому что мысленные приказы остались без ответа.

«Рик, мы стараемся, но ничего не выходит! — плачущим голосом откликнулась Рут. — Мы здесь будто парализованы! Я не понимаю, что происходит!»

Тогда Рик призвал щит пустоты. Но как только полупрозрачная фиолетовая мгла накрыла его, тут же сверху протянулись новые корни. Они были гораздо толще тех волосков, что донимали Рика до сих пор — как розовые дождевые черви, они извивались, оплетая полусферу щита. А потом все сразу впились в него. Плотный щит почти мгновенно истончился, превратившись из кокона магической энергии в прозрачный и хрупкий мыльный пузырь.

Рик создал новый — и еще больше корней потянулось к нему, еще быстрей и агрессивней разрушая щит.

— Так мы отсюда вообще не выберемся, — проговорил он и, стиснув зубы покрепче, вместо того, чтобы обновлять щит и провоцировать усиление атаки, постарался ускориться настолько, насколько это было возможно. В одной руке у него свистел меч, в другой вертелся посох. Рик ни мгновенья не стоял на месте, пытаясь прорваться обратно в коридор, рассекая червеподобные отростки.

И вдруг его плечо пронзила острая, обжигающая боль — в онемевшую руку впился один из толстых корней, и это походило уже не на укол иглы, а скорее на пылающую спицу, которую кто-то проталкивал все глубже, прокручивая ее в ране…

Рик закричал. Фламберг вдруг исчез, но зато ослепительно ярко полыхнул посох. От него в разные стороны разлетелось цветное облако, сотканное из ослепительно-голубого сияния заклинания осколков света и оранжево-красного, создающего огненную стену. Облако ударило во все стороны, разрывая корни на части и опаляя их.

Живые отростки со змеиным шипением отпрянули в стороны и испуганно втянулись обратно в свод, который мгновенно потерял свою рыхлость, изменил цвет и снова выглядел, как камень. Руны погасли. И только у ног Рика все еще шипели и извивались обрубки.

— Дрянь какая, — пробубнил он, чувствуя, что и в нем самом все еще что-то шевелится. Взглянув на свою руку, он, содрогнувшись, поймал ускользающий и липкий от крови живой корешок и осторожно потянул его из ранки. Корень обвился вокруг пальца. Он еще сильней зашевелился внутри, словно стараясь хоть как-то удержаться — но Рик продолжал медленно вытаскивать его. Наконец, корень был извлечен полностью. Сморщившись, Рик поднес к лицу окровавленного червя, чтобы разглядеть получше: действительно, тот очень походил на сангву. Отбросив его в сторону, Рик наклонился и вытащил еще два из бедра — тоненькие, как волоски, но от этого не менее отвратительные. Еще один такой же он вынул у себя из плеча.

— Рут, Приск, Вальд, вы там как?.. Верк?.. — спросил Рик, чувствуя, как начинает кружиться голова и все тело наливается свинцовой тяжестью.

Рут молчала. Вместо нее ответил Вальд.

«Верка больше нет, Рик, — хриплым голосом сказал он. — Храбрый мальчик больше тебе не ответит.»

— Что?.. — проговорил Рик, не веря услышанному. — Как это Верка больше нет?! Верк!!! — закричал он так, что пещера откликнулась громким раскатистым эхом.

«Его выпила эта проклятая гора, Рик.»

— Не может быть, я все еще чувствую в себе ледяной аспект!.. С чего вы взяли, что его больше нет?! Может, он просто заблудился?.. Как те, другие души?.. Верк!!!

Пол качнулся под ногами, и Рик, пошатнувшись, выбрался из галереи в коридор и, придерживаясь рукой за стену, тяжело сел на пол — горячий, как разогретая летним солнцем мостовая.

«Рик, ты как?» — всхлипнув, спросила Рут.

— Кажется, в этой дряни с потолка был какой-то яд… Можешь создать начертание чистоты?..

«Могу, но оно тебе ни к чему — ты не отравлен…»

Кровь стучала в висках все сильнее, в ушах будто шумела вода.

— Тогда почему я чувствую себя больным и пьяным одновременно?..

«Потому что… Ты опустел», — шепотом ответила Рут.

— Можешь ты хоть раз ответить прямо, или Шадр и тебя заразил недомолвками и недоправдой?! — уже крикнул Рик, срывая пуговицы с кафтана на груди, чтобы тесная одежда не мешала дышать. Каждый новый вдох давался все труднее.

Он попытался призвать обратно свой фламберг — но ничего не вышло. Он попытался снова — но так же безуспешно.

«Рик… мы потеряли не только Верка. Лива тоже… И Олуса. А еще эти щупальца выпили из тебя все потерянные души. Они как… как магия Нокса, с помощью которого он может проникать в сознание. А эти проникли в твою душу и выпили их всех… — голос Рут становился все тише, неразборчивей, словно Рик слышал ее сквозь толщу воды. — С тобой осталась только я, Вальд, Приск и Хиджин. Природный аспект, Путеводная Звезда, Тень и вода…

Тут она запнулась, не зная, какими словами сказать последнюю новость. Рик сделал это сам.

— И мой аспект они выпили тоже, — проговорил он. — Так ведь?.. Вот так просто. Корни. Какие-то заклятые корни. Три десятка царапин на теле. Пара ничего не стоящих ран. Но. Я потерял души. Хорошего друга. А еще свой аспект. И единственный меч. Сокрушительный итог…

Рик выговаривал слова медленно, с трудом. Они падали вниз с глухим звуком, как камни на место погребения.

— Хаким сказал, что никто из ступивших на путь ахъята не остается прежним. И каждый смотрит в лицо своей смерти, умирая и воскресая вновь, — робко напомнила девушка. — Может быть, предполагалось, что из этого испытания ты должен выйти пустым?

Рик стиснул пылающую голову руками, но взгляд оставался сухим. Чувство вины навалилось ему на плечи — тяжелое, неподъемное, способное уничтожить. Следы Верка начали медленно таять — теперь он чувствовал это. Так же, как следы аспекта земли и огня…

Рик закрыл глаза. Он ощущал себя стоящим посреди чистого поля среди укрытых саваном тел.

Ему часто приходилось прощаться с друзьями и соратниками. Он умел отпускать их, тут же вставать на ноги и снова бросаться в бой. Потому что война есть война, а воин ничего не стоит, если он не способен переживать чужую смерть или принять собственную.

Но Верк, звонкий, веселый мальчишка с храбрым сердцем, ухода которого он даже не заметил, погиб не за правду или близких людей — а из-за того, что Рик был ослеплен величием и яростью собственного прошлого. Поэтому он, как и все остальные люди на этом мысленном поле, никогда не будет похоронен. И Рику до конца дней предстоит возвращаться сюда, бродить среди мертвецов, заглядывать им в лица и называть по именам.

— Может, так и есть, — хрипло проговорил Рик. — В любом случае, в следующем бою хочу слышать вас всех. Чтобы я знал, что с вами все в порядке. И никаких действий или даже попыток вмешаться. Договорились? Место явно отреагировало на магические атаки, и чем больше становилось энергии, тем яростнее была реакция. Больше мы этого не допустим.

— Как скажешь, Алрик, — подал голос старый Приск. Он явно старался говорить как можно спокойней и тверже, но под конец голос все равно дрогнул.

Рик вдруг вспомнил далекую ночь в лесу, когда рядом еще были Селина и Тано, а Нокс и Берта еще не успели крепко войти в его жизнь… И разговор с Элгором. «Как же хорошо было в прежние времена! — сказал он тогда. — Мы охотились, вы отбивались — просто и ясно. А теперь все так сложно… Скоро ты и сам это поймешь.»

Да уж, сложно…

— А знаешь, Рут, кое в чем хаким действительно был прав, — медленно и устало сказал Рик, словно после долгого изнурительного боя. В его глазах вместо привычной тьмы появился незнакомый до сих пор блеск — холодный, как мерцание мертвой воды. — Я не останусь прежним. И не стану больше искать себя прежнего. И я больше не совершу старых ошибок. Они все хотят, чтобы Альтарган Алрик умер? Что же, он умер. Посмотрим, насколько они обрадуются знакомству с ахъятом Алриком.

«Рик!.. Что ты такое говоришь? Что ты надумал?..» — воскликнула Рут, и в ее голосе прозвучал неподдельный испуг.

— Скинуть ярмо, — проговорил он, поднимаясь на ноги и расправляя плечи. — Я был глупцом, Рут. Я жертвовал и рисковал многим ради того, чтобы вспахать чужое поле, и только сейчас это понял. Пусть сеют, как знают.

Глава 1. Путь ахъята. Часть 2

Ночной визит в гостевой дом всполошил всех. Клыкастый вылетел из своей комнаты, шлепая босыми ногами и на ходу затягивая шнурки штанов. Нокс поспешил в коридор к Джабиру с Бертой, и даже перебравший Бруно, мирно дремавший среди парчовых подушек на полу, проснулся. С трудом поднявшись с ковра, он поплелся ко всем остальным. Наложницы, подававшие гостям блюда и вино, тоже повытягивали шеи от любопытства, не смея выглянуть наружу, но стараясь хотя бы услышать, что там происходит.

А снаружи через раскрытые двери виднелись фигуры воинов в черном с факелами в руках, от которых пахнуло горьковатым дымом, а на пороге возник белобородый шадрианин, сопровождавший Рика на ужин к хакиму. Старик был одет в праздничные бело-золотые одежды, и его ладони краснели священной хной. Торжественно вскинув руки, он провозгласил:

— Да возрадуются спутники прославленного Альтаргана Алрика, принявшего путь ахъята во имя величия Шадра!

— Что это все значит? — хмуро спросил у позднего гостя Нокс. Берта не понимала ни слова и была очень встревожена.

— Что он сказал? — спросила девушка, коснувшись локтя Джабира.

— Этот человек говорит, что Альтарган ступил на путь ахъята, — пояснил тот, не сводя глаз с воинов позади странного посланника.

— Чейто? — недоумевающе проговорил Клыкастый. — На кой ляд ему этот путь?..

Но тут шадрианин продолжил:

— Всеславный хаким Гаяз обещал Альтаргану Алрику, что его людям будет оказан подобающий им почет и уважение. Вы ни в чем не будете нуждаться, ваши жизни будут защищать лучшие воины, а на столе не иссякнут лучшие вина. И мне лично поручено заботиться о том, чтобы эти стены стали для вас домом — на столько дней, сколько потребуется…

— Другими словами, нам теперь запрещено выходить наружу? — сразу понял суть послания Нокс.

Шадрианин поднял на него свои острые, внимательные глазки.

— Вы можете выйти наружу — для того, чтобы покинуть дворец, если кому-то так будет угодно. Никаких препятствий в этом вам чинить не будут. Или же вы можете остаться здесь, подчиняясь требованиям хакима Гаяза. Альтарган Алрик — герой Шадра, да будет имя его живо в веках. А вот кто вы — хаким не знает. И потому вы сами должны сказать ему, кем являетесь: мирными странниками, гостями или врагами, дабы воздать каждому подобающие его положению почести. Доброй ночи!

С этими словами он прижал руку к груди, почтительно кивнул на прощанье, и стражники закрыли двери.

— А я не понял, Рик-то когда вернется? — заплетающимся языком проговорил Бруно. — Этот путь яхъята… Это вообще что?..

— Череда испытаний с целью усиления воина, — проговорил Нокс, слушая, как гремят засовы и скрипят ключи в железных замках. С улицы доносились отрывистые, рубленные команды на шадрском: по всей видимости, новая стража занимала свои места. — Другими словами, никто не может точно сказать, сколько времени это займет. А до тех пор нам предлагают оставаться добровольными пленниками или выметаться отсюда на все четыре стороны.

Клыкастый упер руки в бока.

— Ниче не понял, — проговорил он. — По-моему, этот краснолапый чего-то мудрит. И вообще…

— Ерунда какая-то, — пьяным голосом протянул Бруно. — Рик сам бы сказал! Что бы он не решил…

Не сговариваясь, все медленно побрели в комнату Рика.

— Это Шадр, — сказал Джабир. — Здесь порой, чтобы пройти вперед, нужно сделать шаг назад и пойти в сторону.

Бруно обессиленно рухнул обратно на свое прежнее место, а Нокс задумчиво кивнул словам полудемона. Мрачные морщины расчертили его широкий лоб.

— Мы не знаем, какие условия были у хакима… — заметил рыцарь. — Но мне все это тоже не нравится.

Берта недовольно взглянула на притихших шадрианок в соблазнительных платьях.

— Пусть все наложницы выйдут вон, — сказала она, и Джабир мгновенно передал ее приказ. Девушки послушно упорхнули, предусмотрительно прикрыв за собой двери.

И тогда Берта, наконец, приглушенным голосом проговорила:

— Слушайте, Нортон, конечно, иногда принимает неоднозначные решения, никого не поставив в известность. Но тут что-то не то. Он не взял свой меч, и никого ни о чем не предупредил.

— Но если бы кто-то попытался заставить его сделать что-нибудь против воли — разве мы не услышали и не увидели бы это?.. — резонно возразил Нокс, хотя ему непросто давалось сохранять спокойствие. Он не мог перестать думать о Рут, которой сейчас ничем не мог бы помочь. — Мы все знаем, на что способен Рик. Поэтому придется признать, что решение было принято добровольно. К тому же, пусть Джабир меня поправит, иначе все эти воины уже давно сломали бы двери и попытались перерезать нам горло.

Джабир задумчиво кивнул.

— Верно говоришь, рыцарь. Все верно…

Берта только изумленно выгнула бровь — но возражать не стала.

— Ясно, — только и сказала она.

— Ждать будем?.. — проговорил Бруно.

Нокс развел руками, тяжело вздохнув.

— А что еще?.. Будем ждать… Кто знает, может, он вернется уже завтра.

Разговор продолжился дальше, но Берта уже в нем не участвовала. Девушка сидела в углу, подобрав под себя ноги, и задумчиво поглаживала кончиками пальцев древко своего копья. Кристаллы на нем по очереди вспыхивали, реагируя на прикосновения и эмоции. Берта то злилась на Рика за то, что он так небрежно обошелся с ней и заставляет теперь всех волноваться, то погружалась в смутное предчувствие беды.

Даже когда все уже разошлись по своим комнатам, Берта так и не погасила свет. Тревога разъедала ее изнутри, усиливаясь с каждой минутой. Беспокойные мысли роились в голове, и Берта пыталась найти среди них те, что могли бы стать убедительной альтернативой ожиданию. И даже придумала кое-какой план.

С ним она и пришла к Ноксу. Рыцарь был один и тоже не спал, даже постель так и стояла покрытой расшитыми покрывалами с пышной бахромой.

— Чего хотела? — спросил рыцарь, впуская девушку внутрь.

— Скажи, а как ты думаешь, что хаким сделает, если вдруг кто-то из нас выскажет пожелание покинуть дворец?.. — тихо проговорила Берта, вопрошающе глядя Ноксу в лицо.

Тот непонимающе пожал плечами.

— Не знаю. А почему он вообще должен что-то делать?..

Нокс сел на подушки на полу, жестом приглашая девушку расположиться рядом.

— Если хаким чист — то, пожалуй, ты прав. Он ничего не будет делать, — согласилась Берта, усаживаясь поудобней. — А если нет?..

Нокс хмыкнул себе под нос.

— Ну… Тогда, пожалуй, он пошлет следом своих ахъятов…

— Поехали утром вместе со мной, — решительно предложила Берта. — Я бы отправилась одна, но я не знаю пустыню и не выживу без помощи. Если все пройдет хорошо — мы просто дождемся возвращения Рика где-нибудь неподалеку, заранее сказав остальным, где нас искать. А если хаким пошлет кого-нибудь за нами следом, то мы его поймаем и ты влезешь ему в голову. И тогда нам станет известно, что же происходит на самом деле.

Нокс шумно выдохнул, поднялся, медленно прошелся по комнате, мягко ступая сапогами по ворсистому ковру.

— Твоя идея — безумная, конечно… Но в ней есть смысл, — проговорил он наконец.

— Ты согласен? — лицо Берты озарила яркая, солнечная улыбка.

Нокс задумчиво кивнул.

— Пожалуй. Если в ближайшие дни Рик не вернется.

Улыбка Берты мгновенно растаяла.

— Что значит «в ближайшие дни»? Я не хочу ждать, Нокс! Я хочу знать прямо сейчас!

Тот покачал головой.

— Я понимаю, что тебе непросто смириться, но между Альтарганом Алриком, героем Шадра, ведущим войска на полчища демонов, и Ноксом с Бертой — целая бездна, которую ты пока не способна понять и принять до конца… — с грустью проговорил он. — Рик — не мальчик, чтобы лично отчитываться перед кем бы то ни было за свои поступки и решения. И когда он в следующий раз сядет за стол с кем-нибудь из правителей, ни меня, ни тебя рядом с ним не будет — точно так же, как и сегодня. И Рик не скажет собеседнику: слышь, ты тут посиди пока, а я сбегаю, с бабой своей посовещаюсь.

Берта вспыхнула, возмущенно изогнула брови.

— Другими словами, ты считаешь, что я веду себя, как ревнивая дура, — на удивление сдержанно проговорила она. — Поняла.

Нокс тихо выругался.

— Эй, постой!.. — попытался он удержать девушку.

Берта обернулась.

— Зачем? То, что мне было нужно, я услышала. Прямо сейчас ты действовать не хочешь, но готов поддержать через несколько дней. Я запомнила, — и она вышла прочь в желтоватые сумерки слабо освещенного коридора.

И чуть не врезалась в Джабира, возникшего прямо перед ней Сердито отпрянув, Берта прошла мимо него и услышала в спину:

— А почему ты меня не зовешь? Я знаю пустыню лучше этого чужака.

Она остановилась на мгновение, а потом решительно вернулась к полудемону. Берта подошла к нему совсем близко. Сердитые холодные северные глаза — против черных и южных.

— А сам не догадываешься, почему? — злым полушепотом проговорила она.

— Нет, — отозвался Джабир, выдерживая ее взгляд. Высокий, очень широкий в плечах, он возвышался над Бертой, как скала, в тени которой она выглядела особенно бледной и хрупкой.

И тогда с досады она сделала еще один шаг навстречу: и теперь они оказались совсем близко, почти вплотную. И с вызовом посмотрела на Джабира.

— Думаешь, если подойдешь еще ближе, у меня сердце из груди выпрыгнет? — тихо проговорил он.

— А разве нет? — резко, как пощечину, бросила она свой вопрос Джабиру в лицо.

— Нет, — низким и глухим голосом отозвался тот. — Мое сердце останется там, где ему положено оставаться.

Его глаза, казалось, стали еще темнее, хотя это было невозможно. Лицо застыло без выражения, лишь уголок рта болезненно дернулся.

— Видишь ли, я лучше тебя самой помню, кому ты принадлежишь. Альтаргану я предан всей душой — или тем, что от нее осталось. Но раз уж ты спрашиваешь прямо, я так же прямо тебе отвечу… — Берта невольно попятилась, а Джабир, увидев это, усмехнулся.

— Боишься меня?.. Почему? Да если бы ты только пожелала, я бы на руках пронес тебя хоть через всю пустыню Шадра, обернув руки плащом, чтобы не оскорбить тебя своим прикосновением! — выдохнул он, и этот полушепот прозвучал как крик и упрек вместе взятые. — Если бы ты захотела весеннюю розу среди зимы — я бы достал ее для тебя из-под песка. И что бы ты не попросила у меня — я сделаю все, что только окажется в моей власти, и никогда ничего не спрошу взамен. Поверь, я не пытаю себя мечтами, которые никогда не смогу себе позволить. Но луна всем видна. И кому бы она не принадлежала, разве не каждый, имеющий глаза, может любоваться ее серебряным ликом? Даже волки поют от ее красоты.

Берта опустила голову, не выдержав его тяжелого, обжигающего взгляда. Раздражение и гнев исчезли с ее лица, оставив вместо себя растерянность.

— Не бойся меня, — еще тише проговорил Джабир, глядя на ее светлый затылок. — Я готов умереть за того, кого ты любишь и о ком болит сейчас твое сердце. Так зачем ты зовешь рыцаря, который не готов последовать за тобой? Позови меня. Если я утащу ахъята в облике демона — никто и не подумает, что это сделал один из людей Альтаргана. Как все демоны, я владею иллюзией и смогу заглянуть ему в голову — может быть, не так тонко и хорошо, как Нокс, но если вдруг не получится, есть множество других способов заставить человека поделиться секретами.

Берта снова взглянула на Джабира, на этот раз — с живым вниманием.

— Я ведь тоже не верю тому, что нам сказали про Альтаргана, — продолжал между тем Джабир. — И знаешь, почему? Потому что до сих пор он не сделал ничего во имя величия какой бы то ни было страны. Все, что он делал, было во имя жизни и ради людей. Или из-за людей. Но ради государства — никогда. Так почему в этот раз он ступил на путь ахъята во имя величия Шадра?

Девушка красноречиво выгнула бровь — так, как только она одна умела.

— Ты думаешь?..

— Почти уверен. Но как твоя уверенность питается недоверием сердца, так моя питается недоверием памяти. Это плохой довод в споре, но достаточный, чтобы казнить себя за медлительность.

Берта кивнула.

— Хорошо. Тогда уезжаем завтра на рассвете.

Глава 2. Ничто не останется прежним. Часть 1

Миновав галерею, Рик устремился в узкую щель прохода. Выпрямиться или развернуться он здесь не мог, так что двигаться пришлось боком и на полусогнутых ногах. Посох неярко светился, но достаточно, чтобы увидеть на камне следы крови от бежавших прочь побитых псов и рубленные сколы, точно коридор был сделан вручную.

Физически Рик чувствовал себя нормально, только голова все еще немного кружилась, и множество мелких ранок от корней раздражающе саднило. Беспокоило только плечо, из которого пришлось вытаскивать длинный и жирный отросток…

Если, конечно, не считать всех остальных причин для беспокойства.

— Рут, а тебе ничего это не напоминает?.. — проговорил вдруг Рик, останавливаясь. — Большая пещера, проход, галерея, очень узкий проход с засохшими отметинами крови — и последняя…

«С мертвым ахъятом и скобами на стене?..»

— Именно. Потому что…

С этими словами он чуть развернулся и протянул посох вперед, чтобы хоть немного рассеять тьму в следующей скальной комнате. И услышал громкий стрекочущий звук, словно свет нечаянно потревожил кого-то. Остановившись на половине фразы, Рик осторожно придвинулся ближе к краю прохода.

Стрекот издавали насекомые, сидевшие на стенах пещеры. Наверное, их можно было назвать цикадами: мясистые и слегка приплюснутые тельца, покрытые сероватым пушком, поблескивали в свете кристаллов причудливым зеленым узором на спинках. Чешуйчатые крылья засияли радужными стеклышками. Только размером они были куда больше обычных — примерно с голову человека. Некоторые из них трепыхались в полупрозрачных лохмотьях, тянувшихся через всю пещеру и свисавших пучками из темного провала сверху: свод галереи был так высок, что неяркое свечение посоха не могло до него дотянуться. Невесомые белые лоскуты, похожие на поврежденную паутину, зловеще покачивались от сквозняка. А под ногами было рассыпано множество мелких светлых камешков, похожих на обломки от работы по камню. Рик осторожно вытянул руку и коснулся маленького лоскутка, чуть шевелившегося на камне возле самого входа — и тот прилип к пальцам, точно был сделан из ниточек вязкой смолы.

Рик поднес руку к лицу и понюхал — от лоскутка исходил сладковатый запах. Пальцы начинало пощипывать, как если ссадину вымыть мыльной водой: липкая жидкость, которой щедро была напитана паутина, разъедала кожу. А значит, гнездо оставалось живым. И хотя Рик не видел нигде пауков, хозяева просто прятались где-то поблизости. Скорее всего — наверху.

Он хорошенько вытер руку о полу кафтана и медленно вышел из своего укрытия, стараясь ступать бесшумно и ни в коем случае не задеть ленты ловушек, нити от которых сейчас где-то держали в своих мохнатых лапах неведомые твари. Или, не дай свет, всего одна очень прожорливая тварь, от которой пустыми руками просто так не отобьешься.

Шаг, еще один. Под каблуком предательски хрустнул камешек. Рик мысленно выругался. Посох, отреагировав на сильную эмоцию, вдруг засветился в его руке ярче десятка факелов. Тишина вокруг оглушительно застрекотала, цикады на стенах зашевелились.

А Рик понял, что пол покрывали вовсе не камешки. Это были ломаные фрагменты костей.

Такое он видел только однажды, очень много лет назад, в Шадре. Гнездо было разоренным, и вместо белых и напоенных клейкой влагой лент паутины на стенах висели сероватые невесомые тени, рассыпавшиеся от любого прикосновения. Поэтому он и не узнал сразу хозяйку жилища.

«Это священная арахна, великий охотник красных гор!» — мысленно проговорил Рик.

«Нужно срочно найти следующий проход, — прошептала Рут, словно арахна могла услышать и ее голос тоже. — Выбирайся отсюда поскорей!»

«Ты не поверишь — но я бы и сам рад! Вот только…»

Пригнувшись, он поднырнул под широкий белый клок паутины, в который была завернула высохшая цикада, и, протянув посох, медленно осветил пространство вокруг.

В отличие от предыдущего зала, этот создавала сама природа. Неровные очертания стен здесь тонули в тенях всевозможных наростов и щелей, и понять, какая из них была входом в следующую комнату, с расстояния не представлялось возможным.

«Вот только сделать это быстро не получится…» — закончил фразу Рик и направился к стене, где за большим гребнеобразным наростом воскового цвета виднелась глубокая тень или нора.

Но оказалось, что там скрывалось нечто иное.

Позолота уже начала облетать с искусного орнамента, но красота охристо-золотых листьев и цветов, из которых художник свил для стихов причудливое ограждение, выдавала руку настоящего мастера. Крупный вензель «чтение стоя» был выполнен в той же манере и был вплетен в орнамент. А ниже Рик увидел строки, которые совсем недавно читал в другом, но чем-то очень похожем месте. Только на этот раз прочитать полный текст не составляло труда: он явно был недавно обновлен свежей черной краской. Золотистые контуры прежней надписи кое-где выступали за границы новых черных линий, придавая им торжественный блеск.

Горы, убежище путникам являющие,

Горы, силу матери-пустыни питающие,

Горы, от зимних ветров ограждающие,

Горы, три мира в один соединяющие,

Горы, пять мечей, врагов пронзающие,

Горы, сердце пустыни сердцами своими оживляющие,

Горы, стойкостью своей врагов попирающие,

Горы, сынов и дочерей своих сохраняющие,

Горы, подателей силы во чревах своих скрывающие,

Горы, великих героев своих опустошающие и прославляющие.


«Я был прав, — мысленно проговорил он. — Эти два места связаны. И если так, Элгор ждет меня в самом конце пути, прикованный цепями к стене… Может быть. В любом случае, будем надеяться, что слова хакима правдивы, и в конце пути у меня проснется новый аспект. А еще лучше, если сразу несколько…»

Рик указал рукой на две последние строки.

«Посмотри сюда. Горы, подателей силы во чревах своих скрывающие, горы, источники свои прославляющие. Хотел бы я знать, что это значит…»

«Мне кажется, это просто хвалебная песнь. В наших гимнах свету тоже много пышных слов, но мало смысла,» — ответила Рут.

«Пожалуй…»

Рик сделал шаг в сторону, намереваясь продолжить свои поиски — и тут под его ногой с жутким грохотом проломился пол. Крупные обломки породы вместе с мелкими камнями рухнули вниз, в новую полость, разинувшую вдруг свою широкую черную пасть. Рик мгновенно отклонился к стене, хватаясь за крепкие выступы и влипая сразу в целую связку ловушек. Несколько цикад испуганно вспорхнули со своих мест, запутываясь в паутине. Переведя дыхание, Рик с опаской покосился вниз — край провала мог быть очень хрупким. Чтобы нечаянно не улететь этажом ниже, Рик принялся двигаться очень осторожно вдоль стены, подыскивая на ней твердую опору рукам и ногам. Только бы успеть!..

Хозяйка логова не заставила себя долго ждать — из темноты сверху показались длинные, покрытые шерстью лапы, угрожающие острые тени зашевелились на стенах. Еще немного — и Рик отбежал в сторону от дыры, стирая с лица рукавом обрывки сетей арахны. Подняв голову вверх, он покрепче сжал в руках посох — и очень вовремя. Мгновение — и тварь, легко соскользнув по стене, замерла перед Риком во всей своей красе.

До сих пор он только слышал об арахнах и лишь однажды оказался в ее покинутом гнезде. А сейчас видел собственными глазами.

Она была огромной настолько, что в черных блюдцах ее шести глянцевых глаз Рик видел отражение света своего посоха. На острых клыках выступило по желтоватой капле. Черное мохнатое тело с округлым брюшком было размером с медведя, и от него тянулось восемь членистых лап, покрытых редкими длинными волосками.

Посох засветился красным — магия огня была готова в любой момент ударить в тварь. Но Рик не мог себе этого позволить: магическая атака могла активировать еще какое-нибудь скрытое начертание.

«Рик, не сомневайся, атакуй! — воскликнула Рут. — Ты же не можешь отбиваться от нее голыми руками! Мы все готовы!..»

«Есть идея получше», — сказал Рик, и резким неожиданным движением ткнул паука прямо между клыков тонким концом своего посоха и отпрыгнул подальше в сторону. Арахна отпрянула, прошуршав лапами по костям, и угрожающе приподняла свое тело. И атаковала в ответ.

На этот раз ее движения были почти бесшумными. Она словно шагнула в тень — настолько резко и быстро махина преодолела расстояние до своей добычи. Рик вовремя отпрыгнул в сторону и, раззадоривая арахну, еще раз ткнул в нее наугад посохом и рванулся через галерею, увлекая разъяренную тварь за собой и распугивая цикад. Уклонившись от броска, резко взял в другую сторону, ближе к пролому, в который он только что едва не улетел. Уворачиваясь от сочащихся ядом клыков, Рик пытался увлечь тварь погоней настолько, чтобы та не заметила опасности у себя под ногами.

«Эта идея не лучше! — возмутился Приск. — Пролом очень широкий для прыжка, а края могут быть хрупкими!..»

Рик не слушал. Оттолкнувшись ногами посильней, он метнулся к дыре — и в этот миг Приск бросил для него тень.

На стенах вспыхнули начертания. Пространство галереи залило ярким светом, и откуда-то сверху, собирая на себя паутину, протянулись длинные розовые корни…

— Совсем из ума выжил?! — в бешенстве гаркнул Рик, раскручивая посох над головой. Продолжая отбиваться от корней, он обернулся на арахну — от яркого света и множества вибраций вокруг тварь застыла на месте, не понимая, что происходит.

А Рик почувствовал, как в основание шеи впивается хищный отросток — и устремился вперед, выдергивая из себя юркий корешок. В залитой светом галерее следующий коридор был виден отчетливо, и Рик, размахивая над собой посохом, поспешил к нему — благо, проход оказался поблизости. Обдирая колени, он бросился в тесный и узкий лаз. Следом за ним в проход потянулись корни. Положив посох, Рик руками принялся обрывать их. Поврежденные отростки, как обрубленные щупальца, тут же убирались прочь. Бегло осмотрев себя, насколько это было возможно в таком тесном проходе, он убедился, что свободен и, подхватив посох, прополз еще немного дальше, вперед.

Дышать в коридоре было нечем, но Рик все равно пытался перевести дыхание прежде, чем шагнуть в следующую комнату.

«Все на месте?!.»

На месте оказались все.

«Приск… Полудурок ветошный, ты что творишь, старый хрен?! Если сам решил сдохнуть — твое дело, вот только с чего ты взял, что корни эти убьют не Рут или Вальда, а тебя??? — мысленно крикнул Рик. — Ты подставил меня! Меня и всех остальных! Передай всю свою энергию Рут и чтобы я тебя больше не видел и не слышал до тех пор, пока сам не позову!»

«Альтарган…» — подал было голос Приск, но Рик не стал его слушать.

«Я — не Альтарган! И пошел прочь из моих ушей!»

Рик задыхался. Нужно было двигаться дальше, вперед, в неизвестность.

Ползти пришлось довольно долго, прежде чем в норе потянуло свежим воздухом. Небольшой поворот — и в конце коридора появился свет.

Подобравшись к выходу, Рик осмотрелся.

Следующая галерея напоминала торжественную залу какого-нибудь дворца. Она была огромной, со множеством ходов в разные стороны. Стены украшали надписи и огромные рисунки в причудливых рамах золотистого орнамента. Несколько начертаний наполняли пространство теплым желтоватым светом. Громоздкие наросты на своде напоминали праздничные люстры. А прямо напротив выхода виднелось горное озерцо, рядом с которым стояла пара деревянных ведер. Увидев влажный блеск воды, Рику мгновенно представилось, какой холодной и вкусной она должна быть, и он судорожно сглотнул слюну. Пить хотелось неудержимо.

Рик выбрался наружу, стараясь подмечать каждую деталь, каждый звук, который мог бы таить за собой опасность.

Аромат магии Элгора здесь стал еще сильней: пройденная часть пути значительно сократила расстояние между ними.

Бесшумно ступая, Рик приблизился к центру галереи — и осмотрелся.

Со стен на него взирали изображения собаки, скорпиона, змеи, кабана и сокола с распахнутыми крыльями. Все они будто замерли, готовые напасть в любую минуту: хищные позы, угрожающе раскрытые пасти, внимательные злые глаза. И как бы Рик не повернулся, кто-то из них всегда оказывался за спиной, создавая тревожное ощущение присутствия чего-то враждебного.

«Какие они жуткие», — прошептала брату Рут.

«Они — всего лишь символы, — ответил Рик, с трудом сдерживая тяжелый вздох. — И чтобы пойти дальше и не заблудиться, нам предстоит понять, что же они означают и для чего здесь изображены… Как по мне, так уж лучше бы еще одна арахна вылезла, чем пытаться разобраться во всех этих шадрианских хитромудростях, будь они трижды прокляты!»

Бесшумно ступая, он подошел к озерцу. Плеск воды от погруженного в него ведра показался нестерпимо громким в царящей вокруг тишине. Обернувшись через плечо и убедившись, что по-прежнему ничего не происходит, Рик поднял ведро и прильнул губами к его гладкому краю — вода оказалась с железным привкусом и настолько холодной, что от нее ломило зубы и обжигало рот.

«Рик! — воскликнула вдруг Рут, и он вздрогнул, проливая воду через край себе на грудь. — Рик, обернись!.. Только медленно…»

Глава 2. Ничто не останется прежним. Часть 2

Рик плавно опустил ведро, из которого пил, и медленно повернул голову.

Галерея за его спиной преображалась. На стенах и своде засияли незнакомые начертания, у нарисованных созданий по очереди вспыхнули красными угольками глаза. Рик снял посох со спины и, повернувшись к озеру спиной, весь подобрался, как пружина, готовый ко всему. Но больше ничего не происходило, только в одной из щелей — той, что располагалась рядом с ощерившимся псом, появился свет.

«Кажется, это приглашение», — мысленно сказал он Рут, и направился с засветившемуся проходу.

«Будь осторожен», — шепнула ему сестра.

Рик не ответил. Он пытался заметить в просвете хоть какое-нибудь движение или тень, чтобы понять, с чем придется иметь дело, но подсказок не было. Приблизившись к щели вплотную, Рик увидел маленькую нишу с роскошным, воистину царским саркофагом. Даже великану он пришелся бы впору. Каменное ложе было выточено из белого мрамора, и его стенки покрывало тончайшее кружево орнамента, изображавшего сплетенные колючие ветви, усыпанные мелкими цветами. Крышка выглядела, как складки белого покрывала, поверх которых спал вечным сном бронзовый воин. Полы его кафтана и пояс украшали драгоценные камни, на веках блестели золотые монеты. На груди воина лежал тяжелый меч. Клинок украшали три символа, обозначающих служение, подчинение и рабство. Обойдя вокруг саркофага, Рик заметил, что по боковым стенкам пальца на четыре от верха тянется ровный ряд сквозных отверстий. Он положил руки на крышку и слегка подналег на нее, сдвигая в сторону, и с некоторой опаской заглянул внутрь.

В саркофаге никого не было. Но с внутренней стороны на тонких стенках сияли ярким алым огнем руны огня, а на дне — тройное начертание руны исцеления, связанное с огнем.

Дыхание Рика стало глубоким и шумным. Стиснув кулаки и челюсти от ярости, он смотрел на предложенное ложе пыток, с каждым мгновением закипая все больше.

«Братец, что это такое?..» — проговорила Рут.

«Ты не поняла? Это медный бык, только по-шадриански. Они хотят, чтобы я добровольно лег в эту могилу, позволяя огню жечь себя со всех сторон, а заклинание исцеления будет меня подлечивать, чтобы я не умер. Служение, подчинение, рабство. Да они вообще в своем уме предлагать мне такое?!»

Закинув посох за спину, он уперся обеими руками в крышку саркофага, и она, похрустывая на песчинках и пыли, гулко свалилась на каменный пол, но не разбилась. Меч со звоном вывалился из рук бронзового воина. Подхватив оружие, Рик ударил им по стенке саркофага. Звон металла о камень откликнулся резким, оглушительным эхом.

«Что ты делаешь?!» — воскликнула Рут.

Хрупкий камень рассекла трещина, несколько мелких сколов упали под ноги Рику. Он со всей силы принялся рубить каменное ложе. Начертания ярко вспыхивали — и тут же угасали, разлетаясь в мелкую крошку. Жалобно звякнув, меч сломался, и тогда Рик, с ревом подняв тяжелую крышку у себя над головой, швырнул ее сверху. Тонкие искореженные стенки жалобно хрустнули, сминаясь, как карточный домик.

— Показываю, как сильно я готов к подчинению и рабству! — тяжело дыша, вслух ответил Рик, и, плюнув на обломки, покинул нишу. Плечо отчаянно заныло, но он старался не обращать на него внимания. Руна над проходом погасла. Зато появился свет в другом коридоре, прямо под изображением кабана.

Выхватив посох, Рик направился к нему. Ход оказался круглым, как нора, тесным и длинным. Он устал ползти по нему, прежде чем добрался до комнаты, наполненной плотным серовато-розовым туманом. Перед тем, как опустить ноги в густую дымку, Рик попробовал дотянуться до пола посохом, и нащупав твердь, осторожно выбрался из своей норы…

И упал, как подкошенный, не чувствуя боли. В глазах потемнело, и Рик потерял сознание.

Первым вернувшимся ощущением было мягкое, баюкающее тепло. Потом он осознал, что лежит на спине и попытался открыть глаза, но веки казались очень тяжелыми и не хотели подниматься. Как бывает во сне или в бреду, Рик не мог сконцентрироваться ни на одной мысли или ощущении. Он тщетно силился вспомнить, где находится, как он тут оказался и что случилось, но вновь провалился в болезненную ватную дремоту. Какие-то размытые лица… Голоса… Легкие прикосновения…

А потом ему пригрезилась крошечная пустая каморка, похожая на комнату дешевого постоялого двора. Теплые нежные руки коснулись его обнаженных плеч, и сквозь мутную поволоку Рик увидел тонущий во мраке силуэт обнаженной женщины, сидевшей на нем верхом, и ощутил чуть ниже живота приятную, волнующую тяжесть ее тела.

«Рик…» — донеслось откуда-то из глубин сознания.

Все было, как во сне. Рик потянулся вперед и ощутил под пальцами шелковую гладкость нежной кожи. Теплая упругая грудь легла в ладонь, и женщина прогнулась, еще крепче сжимая его коленями. Светлые локоны скользнули по ее плечам, откидываясь назад. Тело Рика отозвалось тут же, кровь обожгла изнутри, словно стала раза в три горячей…

«Рик!» — уже отчетливей услышал он.

Что-то знакомое. И будто бы важное… Вот только не сейчас! Его руки скользнули по упругим, крепким бедрам наездницы, поправляя ее — вот так…

И тут Рик понял, что вокруг пахнет, как после грозы. Яркой вспышкой в памяти возникла картина черного неба и нескольких молний, разрывающих его в клочья. И пустыня.

Шадр!..

«Рик!!!» — уже громко зазвенел в ушах родной голос.

Рут?..

Тут его снова обожгло, но на этот раз уже совсем по-другому.

В сонное сознание хлынули реальные образы. Пытаясь стряхнуть наваждение, Рик отшвырнул в сторону оседлавшую его женщину — и окончательно проснулся.

Вскочив на ноги, он обнаружил себя в тесной маленькой пещере, одетым, но возбужденным, словно сон был не совсем сном. А вокруг холодным мраморным блеском мерцали белые стены с серыми прожилками. Сплошные стены, без щелей и проходов. С низкого свода нехотя проливало свет угасающее начертание.

— Вот тебе и саробан!.. — выдохнул Рик, ощупывая поверхность стен ладонями, в надежде, что проход все-таки остался, просто закрыт от глаз иллюзией.

Но прохода не оказалось.

Бормоча ругательства, Рик сел на пол, прислонившись к холодному камню спиной.

В пещере становилось душно. По всей видимости, воздух сюда поступал только через закрывшийся проход. Нужно было срочно что-то придумать и как-то выбраться, вот только как?..

«Рик, если хочешь, я могу узнать, где здесь выход! — заявил Вальд. — может, там какой-то хитрый механизм, который можно сломать? У меня ведь не атакующая магия, так что никакой реакции может и не последовать!»

«И долго, по-твоему, он будет так стену ковырять? — возразила Рут. — Рик, может, все-таки попробовать атаковать каким-то образом?..»

Чем темнее становилось в пещере, тем ярче разгорался посох.

«Дайте подумать», — сказал Рик, растирая покрывшийся испариной лоб кончиками пальцев.

Если в ответ на магическую атаку с потолка снова спустятся корни, а проход не откроется, эта пещера превратится в медвежью яму. И в роли мечущегося под прицелом охотничьих луков медведя будет он сам, а в роли охотника — проклятая сангва, от которой ему здесь не убежать, не спрятаться и не отбиться, потому что даже посохом толком взмахнуть не получится.

В отчаяньи бить по стенам — тоже глупо и малорезультативно.

Если бы у него не осталось возможности использовать магию — он бы проиграл. Ему следовало бы с самого начала понять, что за туман в комнате, и отказаться от приглашения. Просто не идти сюда. С другой стороны, без посещения этой ниши цепь испытаний могла оборваться.

Но у Рика еще оставался дополнительный вариант. Небезупречный, но если постараться сделать все как можно быстрее, вполне реальный…

Пока он размышлял, очертания комнаты утонули во тьме, и одновременно со всех сторон донесся шепот. Он монотонно бормотал слова на неведомом Рику языке, и этот звук становился все громче и громче. Тьма зашевелилась, задышала, порождая что-то живое. Теперь кроме шепота в тишине пещеры раздавалось тонкое посвистывание и шипение. Под плечом Рик ощутил шевеление сильного и упругого змеиного тела — и отпрянул от стены, внутренне содрогнувшись.

Он терпеть не мог змей. А сейчас, при свете вспыхнувшего с удвоенной силой посоха, он видел десятки извивающихся тварей, медленно выползающих из открывшихся в стенах нор.

Взвесив все «за» и «против», Рик мысленно позвал Приска.

«Брось мне тень под ноги!»

Просить себя дважды старик не заставил, хотя и был обижен до смерти. И Рик шагнул в тень, чтобы очутиться в совершенно другом месте, там, где Приск своевольно сотворил заклинание, пытаясь спасти Альтаргана от арахны.

В одно мгновение Рик освободился из змеиной ловушки, вынырнув на краю пролома в большой и ярко освещенной галерее. Жадно вдохнув свежий воздух полной грудью, он отскочил в сторону, уклоняясь от уже спускавшихся с потолка корней. Но теперь-то Рик знал, где находится проход. Собирая на себя липкие обрывки паутины, он бросился со всех ног к узкому коридору. Краем глаза он видел, как черный клубок с острыми спицами лапок скатился по стене вниз, но даже не обернулся. Быстрей, еще быстрей! Рик пригнулся пониже и рванулся в сторону, выдирая вцепившиеся в кафтан отростки, раскручивая посох прямо перед собой, расчищая дорогу. Плечо болезненно заныло. За спиной уже слышалось приближающееся шуршание лапок арахны. Врешь, не успеешь! Крупные фрагменты костей ломались под его подошвами, мышцы работали на пределе. Еще немного!

Больно ударившись коленом, Рик нырнул в узкий и тесный коридор. Следом за ним в нору протянулась черная лапа с длинными колючими волосками — для самой арахны ход был слишком мал, чтобы забраться в него. Пинок охладил желание паука выцарапывать жертву из убежища. Лапа скрылась, а Рик отполз еще немного подальше и, устало растянувшись на дне норы, тихо рассмеялся.

— Кажется, я начинаю здесь обживаться! Не так уж все и страшно, когда знаешь, чего ожидать.

«А кричал-то на старика…» — проворчал Приск.

— Кричал я на тебя за дело, — осадил его Рик. — Тот факт, что случайно предоставилась возможность использовать твою ошибку, сам проступок не извиняет. И я все еще зол на тебя.

И Рик пополз дальше, чувствуя, как неохотно слушаются его руки и ноги. Такой рывок, да еще после дурманного бреда, выпил из него последние силы. Очутившись, наконец, в галерее с изображениями, он увидел, что прямо под брюхом нарисованного скорпиона засветился следующий проход.

Грустно посмотрев на многоногую тварь, он шумно выдохнул:

— Да вы издеваетесь! Я пить хочу, и вообще… Отдохнуть нужно.

И Рик устало побрел к озеру. Зачерпнув воды, он вдоволь напился и решил промыть раны, и прежде всего — плечо, которое сейчас его всерьез начало беспокоить. Оно болело так, будто он вытащил оттуда не корешок размером с червя, а отравленное копье. Раздевшись до пояса, Рик взглянул на себя — и озадаченно присвистнул.

След от прокола на плече стал нездорового желтоватого цвета, а в разные стороны от него протянулись набрякшие черно-фиолетовые жилы. Он надавил на одну такую пальцем — и невольно поморщился от боли.

— Это что еще за дрянь такая?.. — упавшим голосом проговорил Рик, разглядывая на коже зловещий узор.

Глава 2. Ничто не останется прежним. Часть 3

Берта с Джабиром уехали на рассвете.

Попрощаться удалось не со всеми: Бруно после ночных возлияний спал, как убитый.

Седой шадрианин явился меньше чем через четверть часа после того, как Джабир объявил о своем решении страже. Воины в черном вместе со стариком проводили гостей, объявивших себя странниками, до ворот, где им отдали лошадей и все необходимое для путешествия, аккуратно собранное в удобных седельных сумках: запас воды и пищи, обмотки для ног с оберегающим начертанием для лошадей и даже небольшой мешочек овса про запас.

Когда ворота затворились за их спинами, Берта невольно обернулась. Где-то там, за высокими стенами, в подвалах или коридорах дворца она оставляла Рика.

Берта всю ночь отгоняла от себя мысль, что он уже может быть мертв. Но сейчас перед ее мысленным взором за одно мгновение пронеслись десятки жутких картин того, что могло произойти на ужине у хакима. Мертвые остекленевшие глаза. Разрубленная окровавленная грудь. Белая пена от яда на полураскрытых бледных губах…

Берта никогда не думала о том, что случится, если вдруг однажды Рика не станет. Даже в Нижнем мире, в битве с демонами и во время судебного поединка в ней всегда оставалась необъяснимая, слепая уверенность в его неуязвимости. Мог погибнуть кто угодно: Нокс, она сама, или все сразу. Но не Рик. Потому что такого просто не могло случиться, и точка. Он, пришедший из вечности, должен был жить вечно. И память в угоду этой мысли охотно прятала воспоминание о том, как однажды ей довелось увидеть его в целебнице слабым и уязвимым. До этой самой минуты.

Рик не был богом. Он совершал ошибки. Выходил из себя. Он не говорил красивых слов, предпочитая прикосновения: теплое объятие за плечи вместо «я с тобой», улыбка и легкое касание к щеке вместо «ты красива», а вместо «я тебя хочу» он просто притягивал ее к себе за талию и целовал, прижимая к своей груди так, что Берта ощущала тяжелое биение его сердца.

Он был человеком из плоти и крови и однажды смерть явится за ним, как за любым другим.

Сердито нахмурившись, Берта раздраженным тычком поторопила свою лошадь, медленно вышагивающую чуть позади коня Джабира.

Рик жив! Без вариантов. И где бы он ни был, что бы с ним не случилось — она его оттуда вытащит!

— И куда теперь? — спросила Берта, чтобы отвлечь себя от мрачных мыслей.

Едва приподнявшееся над горизонтом солнце еще не успело раскалить пустыню после холодной ночи. Дыхание ветра было теплым, не обжигающим. Справа открывался вид на коричневато-рыжую скальную гряду, слева уныло тянулись желтые барханы. Хребет пока тянулся строго вперед, и юркие хвостатые твари, выглядывая из нор, недовольно разбегались в стороны из-под копыт потревоживших их лошадей.

— Пока предлагаю по хребту, а на развилке свернем в горы, — ответил полудемон, с прищуром глядя вдаль. — Посмотрим, нагонит ли нас там кто-нибудь к полудню…

Берта кивнула, соглашаясь. Кони шли, неспешно переступая ногами в обмотках и мерно покачивая своих седоков в седлах. Она по своему обыкновению молчала, а Джабир негромко затянул какую-то песню. Ветер лениво шевелил песок, рисуя новые волнистые узоры на его поверхности.

— А кем ты был до того, как последовал за Риком? — спросила вдруг Берта.

Джабир перестал петь.

— Воином, — просто ответил он. — Я всегда был воином…

— И никогда не хотелось попробовать себя в какой-нибудь другой роли?

Тот пожал могучими плечами.

— У меня не было случая выбирать. Одна война сменялась другой… Как у нас говорят, когда оружие врастает в руку, его уже не сменишь на плуг…

— Но ты…

— Тшш! — оборвал ее Джабир, оборачиваясь и придерживая коня. Его спокойное выражение сменилось настороженностью. Берта умолкла и тоже остановила лошадь. Но все равно сначала слышала только шум ветра и дыхание лошадей, и лишь потом различила ритмичный звук бьющих оземь копыт.

— Я их не вижу! — призналась Берта.

— Так и должно быть — они скрыты иллюзией, — ответил Джабир, трогая. — Вот только у демонов к ней иммунитет!

Берта двинулась за ним следом.

— И сколько их?.. — озабоченно спросила она.

— Я насчитал семерых. Не обмануло тебя твое сердце, что-то недоброе стало с Альтарганом, — зло проговорил Джабир, сворачивая вправо, и ноги коня сразу увязли в песке выше бабок. — К горам поехали, здесь нам воевать нельзя! И не отставай!

Он ударил коня каблуками сапог, высылая вперед, и еще раз, разгоняя его. Лошадь Берты сначала заартачилась, не желая ускоряться в песке, но потом подчинилась ее неотступным требованиям. Преодолев рыхлый участок, им удалось выехать на другой хребет, и уже здесь пустились в галоп. Даже сквозь стук копыт своих лошадей Берта слышала теперь топот погони. Облако поднятой пыли не успевало коснуться лица, но она все равно следом за Джабиром натянула пыльник. Над горизонтом на западе разгоралось второе огненное светило, и теперь оно слепило глаза. Скалы приближались медленно, нехотя — большое пустое пространство перед ними не давало в полной мере оценить расстояние.

— Ййаахаааа! — во все горло крикнул Джабир, подгоняя коней. — Йахххаааа!

Теперь, когда преследователи поняли, что раскрыты, тратить силы на поддержание иллюзии стало бессмысленным. И, обернувшись, Берта, наконец, их увидела.

Соловые, будто отлитые из солнечного света кони на фоне песков казались почти прозрачными. Черные одежды ахъятов развевались на скаку, хлопая крыльями складок.

И она, не задумываясь, воскликнула следом за Джабиром.

— Пошла! Пошла!!! Йаххааа!

Лошадь прянула ушами — и рванулась вперед, переходя из галопа в карьер.

Джабир мельком взглянул на Берту — с гордостью, как если бы она была ему дочерью. Они мчали вперед изо всех сил, но кони ахъятов оказались быстрее и лучше. Отряд постепенно сокращал расстояние до своей цели.

Тем временем скалы становились все ближе. И, наконец, сбавляя темп до рыси, Джабир принялся искать убежище — не от ахъятов, а от пустыни. И, переходя на шаг, повернул на узкую горную тропу. Мелкие камни посыпались из-под копыт вниз. Конь фыркнул и сначала попятился, но потом, тряхнув головой, все-таки пошел вверх. Развернувшись в седле, Джабир подхватил лошадь Берты под уздцы, чтобы помочь той совладать с животным, но выразительный взгляд девушки заставил его одернуть руку.

— Ты мне еще стремя подержи, — многообещающе проговорила она, направляя лошадь след в след за конем полудемона. Тот ничего не ответил. Добравшись до плато, Джабир спрыгнул с седла и бросил Берте поводья.

— Привяжи, сама не удержишь! — крикнул он, поворачиваясь к пустыне лицом. Из груди Джабира вырвалось глубокое утробное рычание дикого зверя — он возвращал себе истинный облик. Закрепляя поводья вокруг скалистого уступа, Берта видела, как спина полудемона расширилась, наливаясь железными мускулами, как расширились и без того массивные плечи — и кафтан разошелся по шву на спине, не рассчитанный на то, что ему придется вмещать в себя тело демона. Шея приобрела красноватый оттенок, а над головой проступили рога.

Кони испуганно заржали, рванулись в сторону, но камень держал их надежно.

А Джабир, перекинув молот из руки в руку, подошел к краю плато — и размашисто спрыгнул на хребет, устремляясь навстречу отряду. Золотые скакуны, почуяв запах демона, с жалобным ржанием заметались под седоками…

Берта вздохнула. И принялась спускаться по тропе вниз. Добравшись до края хребта, опустилась на колени и принялась разгребать песок: Берта не знала, как ее магия отзовется в песках Шадра, но надеялась, что земля не подведет.

Лязг оружия не отвлек ее от занятия. Надрывное ржание коней превратилось в плач. Земля под ногами содрогнулась, потом еще раз… Сделав наскоро маленький надрез на руке, Берта растерла ладонями несколько капель и, погрузив руки в землю, подняла голову, чтобы увидеть, что происходит.

Две лошади бились в песке, поднимая вокруг себя рыжее песчаное облако. Их раны, захлебываясь кровью, питали пустыню алым дождем. Под одной из лошадей корчилась фигура в черных одеждах. Чуть поодаль без движения лежал ахъят с побелевшим восковым лицом. Четверо всадников кружили возле Джабира, опасаясь подойти ближе. Над ними сияли щиты, а в руках ослепительным огнем вспыхивали мечи. Джабир ловко отбивался от них молотом, время от времени используя топот, но на порванном кафтане влажно поблескивало темно-фиолетовое пятно.

Выдохнув, Берта начала свое заклинание. Рисунки на ее руках ожили, засветились золотом — и магия с неожиданным шипением потекла в землю, расчерчивая круг.

А через пару минут мертвый ахъят поднялся.

Вытаращившись на него, самый молодой воин замешкался — и Джабир с размаху угодил его лошади в шею. Конь захрипел и рухнул, как подкошенный, роняя всадника. Вскинув руку, полудемон атаковал его щиты огненным потоком. Щит истончился, но в это мгновение к Джабиру подскочил другой ахъят, пытаясь пробить демонический щит, невидимый глазу, но тут в бой вступил оживший мервец… ...



Все права на текст принадлежат автору: .
Это короткий фрагмент для ознакомления с книгой.
"Фантастика 2022-14". Компиляция. Книги 1-18