Деревянный венец. Том 2 (Темный маг 8)

Глава 1

«Дом, милый дом», — промурлыкал в сознании Арона Прежний. — «Ничто не сравнится с возвращением домой. А, братец?»

«Где мы?» — спросил Арон, оглядываясь по сторонам. То, что окружало и его, и Лоргана с подмастерьями, которые переместились первыми, больше всего походило на естественную пещеру — со сталактитами, сталагмитами и небольшим озерцом с черной водой в центре.

«Глубоко под замком», — отозвался Прежний. — «Предосторожность на тот случай, если за время моего отсутствия враги все же замок захватят, тщательно обыщут, изучат в нем все тайные места и устроят засаду».

«Иногда у меня возникает чувство, что ты предусмотрел все, кроме, разве что, моего вселения в твое тело», — сказал Арон. — «Насколько глубоко мы под замком? Тени до него дотянутся?»

«Дотянутся».

Тени передали, что в замке спокойно — все его обитатели, кроме немногих стражников, уже спали. Замок находился куда восточнее Пустыни, здесь уже давно сгустились ночные сумерки.

«Врагов нет, засады нет, чудненько. А теперь придется идти вверх — ножками, ножками», — в голосе Прежнего проскользнуло легкое злорадство.

«Ну как ребенок», — пробормотал Арон.

«Уж позволь мне немного полюбоваться тем, как ты будешь устало пыхтеть, поднимаясь по лестнице, братец», — отозвался тот. — «Больше двух тысяч ступеней. Неплохо, а? Лестница, кстати, начинается дальше, за самым крупным сталактитом. Вон там, слева от тебя».

Все вырубленные в камне ступени, по которым они поднимались, казались идеально одинаковыми, а стены и потолок коридора отличала удивительная гладкость. Рукам человека такое было не сделать, только магией. Сколько же резерва Прежний влил в создание этой лестницы, идущей из глубин земли?

«Если бы я это сделал за один раз, то пришлось бы действительно сильно опустошить резерв. Ты знаешь, как я этого не люблю. Ну а в несколько подходов — милое дело», — отозвался тот.

Полюбоваться тем, как Арон будет пыхтеть от усталости, взбираясь по ступенькам, Прежнему не довелось. Подмастерья Лоргана выбивались из сил намного быстрее, чем Арон, поневоле приходилось останавливаться и ждать, пока они отдохнут и отдышатся. Похоже, физические тренировки не входили в систему обучения, а их Дар был еще недостаточно развит, чтобы поддерживать выносливость тела на должном уровне.

А потом лестница уперлась в тупик. То есть ступени продолжали вести к самому потолку, но прохода не было.

«Поднимись и прижми руку к камню в любом месте, здесь магия не нужна», — сказал Прежний.

Каменный потолок раздвинулся беззвучно, едва Арон его коснулся, и открыл выход на самый нижний подземный этаж замка, где, как он помнил из рассказов Мэа-таэля, хранились магически сохраненные припасы. «На случай осады», — как полуэльф тогда объяснил.

Тайный ход дождался, пока наверх не поднимется последний из подмастерьев, и закрылся, не оставив ни малейшего намека на свое существование.

Они миновали уже несколько подземных этажей, когда Арон ощутил неладное. Не предчувствие опасности — внутренний горизонт все еще был достаточно светел. Нет, что-то иное. Пожалуй, это немного походило на ощущение присутствия, которое однажды заставило его задохнуться от боли на пути в Великую Степь. Только здесь и сейчас это присутствие было в разы слабее. Как старый след зверя, почти стертый и лишенный запахов.

Арон остановился сам и вскинул руку, веля остановиться остальным.

«Что это такое?» — спросил он Прежнего.

«Понятия не имею. Никогда раньше не сталкивался», — отозвался тот с некоторым недоумением в голосе и тут же добавил: — «Ты, братец, поосторожней. Не угробь мое тело во второй раз».

Арон вполголоса велел Лоргану с подмастерьями оставаться на лестнице, а сам поднялся на тот этаж, от которого сильнее всего исходило ощущение присутствия. Мысленным приказом зажег лампы на стенах, огляделся. Этот этаж он помнил, именно здесь располагались его — то есть Прежнего — лаборатории.

Присутствие, как звериный след, привело его к одной из них.

«Что находится внутри?» — спросил он Прежнего.

«Некоторые артефакты… Ну а еще я там немного экспериментировал».

Арон мысленно приказал двери открыться, и та с готовностью распахнулась. Внутри ощущение присутствия тоже было — такое же старое, но более насыщенное. Первым делом взгляд Арона упал на длинный узкий стол у дальней стены с широкими кожаными зажимами, идеально подходящими, чтобы держать руки и ноги человека. Вот, значит, какие эксперименты.

«Какое же ты все-таки чудовище», — сказал он Прежнему. Тот, на удивление, промолчал.

Посреди лаборатории стоял еще один стол, длинный, широкий, плотно заставленный статуэтками, стопками книг, ящиками, шкатулками, кувшинами, как открытыми, так и плотно запечатанными, и многими другими предметами. Арон обошел стол и остановился возле небольшого сундучка, сделанного из тонких деревянных планок. Крышка у сундучка была открыта, а внутри него стояла пустая деревянная подставка. Ощущение присутствия рядом с сундучком было самым сильным.

«Теперь хотя бы понятно, зачем это самое присутствие явилось в мой замок, — сказал Прежний. — Помнишь артефакт, управляющий химероидами, который требовали у тебя эльфы перед тем, как убить? Вот этот артефакт присутствию и понадобился».

Глава 2

Волна качнула судно, палуба накренилась, и Риен крепче вцепился в перила. К горлу подкатил ком — его желудок не одобрял морскую качку — но внизу, в каюте, было еще хуже. Тут он хотя бы мог дышать свежим воздухом и мог смотреть вдаль, на уже невидимый горный хребет — последнее напоминание о Террун.

Путешествие с Сэймином заняло куда дольше, чем тот первоначально обещал. Его Врата, тот черный портал, который переместил их от замка Тонгила в сердце Моргенских болот, по непонятной причине перестал работать, и до И-рут пришлось поначалу добираться пешком. Впрочем, в первом же поселении на их пути Сэймин украл лошадей, и движение ускорилось.

Похититель Риена больше не пытался надевать прежнюю маску скромного лекаря, однако вел себя неизменно вежливо и доброжелательно. От этой доброжелательности Риена уже начинало подташнивать, особенно от ласковой улыбки, с которой Сэймин каждый вечер давал ему отпить временного противоядия.

В провинции И-рут, в ее главном городе Гайфа, Сэймина, как оказалось, ждали. Ждал отряд молчаливых вооруженных людей, беспрекословно выполнявший все его распоряжения, и ждал большой, прекрасно оснащенный корабль с такой же молчаливой командой. Их голоса Риен слышал только когда они Сэймину о чем-то докладывали или отвечали на его вопросы. Между собой они почти не говорили, а Риена, поначалу пытавшегося с ними заговаривать, игнорировали полностью.

За время путешествия у Риена много раз возникало желание оставить Сэймину его драгоценный артефакт, а самому сбежать, но здравый смысл останавливал, предупреждая, что ничего не получится. Увы, но Риен не сомневался — он действительно носил в себе яд.

Чем ближе становился час, когда Сэймин обычно давал ему противоядие, тем хуже Риен себя чувствовал. Накатывали приступы слабости, от резких движений темнело в глазах, в висках будто стучали молотки. Но стоило принять противоядие, и в течение пары минут все отступало. Если же, по какой-то причине, Сэймин с противоядием задерживался, боль начинала выламывать суставы, скручивать в судорогах мышцы.

Магический Дар с детства защищает своего носителя. Риен не болел никогда в жизни, но теперь, за эти долгие недели пути, будто наверстывал все то, что доводилось испытывать обычным людям.

Кстати, о Даре — пока что Сэймин не подозревал о его наличии. Излишки Силы, которые постоянно скапливались в его эррэ, Риен, как и прежде, в замке, продолжал сбрасывать через воздушную стихию. Сэймин, не будучи Одаренным, не мог отличить обычный порыв ветра от порыва, вызванного магией.

После принятия противоядия Риен очень быстро засыпал и спал каждую ночь как убитый. Неудивительно — в первый же вечер Сэймин с велеречивыми извинениями сообщил, что в противоядие добавлено сильное снотворное, дабы избежать таких неприятных мер, как необходимость связывать пленника на ночь.

О том, чтобы использовать против Сэймина магию, Риен тоже думал, но не сказать, чтобы всерьез. Он помнил, как отлично фальшивый лекарь владел и обычным оружием, и магическим — тем амулетом, который позволил ему справиться с магией Тонгила. А самого Риена даже магом назвать было нельзя — так, недоразумение с нетренированным Даром.

— Куда мы плывем? — уже, наверное, в десятый раз спросил Риен у Сэймина, тоже вышедшего на палубу, и тот, в десятый раз, терпеливо улыбнулся.

— Все в свое время, благородный тар, все в свое время.

Через некоторое время на палубе появился маг воздуха, тоже входивший в команду. Его главной задачей было следить за тем, чтобы ветер всегда дул в нужном направлении, ровный и уверенный. Большая редкость — маг воздуха на судне, причем, судя по внешнему виду, взрослый, а не подмастерье. Риен хорошо знал, сколько стоили услуги таких магов, неважно Темных или Светлых. Позволить себе их нанять могли только крупные караваны торговых судов, да еще императорская флотилия. Одиночные корабли чаще обходились амулетами воздуха, и команда знала, что в любой момент такой амулет мог выйти из строя, а если это совпадет со штилем, то им придется сесть за весла.

Маг проверил паруса, потом некоторое время постоял на носу судна, то ли молча магича, то ли просто любуясь видом, и ушел. Ветер пробирал насквозь, и Риену тоже стоило бы спуститься в свою каюту, но не хотелось. Он перешел с кормы судна на нос и теперь смотрел вперед, на линию горизонта, где небо сливалось с морем.

Куда они плывут? Зачем Сэймину нужен артефакт, управляющий химероидами? И что будет с самим Риеном, когда они доберутся до места назначения?

Вопросы без ответов, от которых терялся аппетит и снились дурные сны.

Действительно ли Сэймин даст ему полное противоядие и отпустит? Риен не особо поверил в это обещание в начале пути, но сейчас, стоя на палубе корабля, не верил вовсе. Сэймину даже не обязательно убивать его, достаточно просто не дать вовремя противоядие, и Риен умрет.

Риен знал, что Дар защищал взрослых сильных магов от большинства известных ядов, но его собственный Дар был еще слишком слаб для такого. Вот если бы у Риена были артефакты, усиливающие Дар… Рука юноши бессознательно потянулась к магической отмычке, висевшей на цепочке вокруг его шеи, но отдернулась, не коснувшись. Возможно, Сэймин счел эльфийский амулет неопасным и для себя бесполезным, поэтому и не забрал. Но возможно также, что он про него просто забыл, тогда напоминать ему точно не стоило. Риен не представлял, как эта вещица могла бы помочь ему, но вдруг?

Погруженный в мрачные размышления, Риен не сразу заметил, что вид впереди изменился. Море не было больше ровной гладью, теперь его в двух местах разбивали огромные столбы, прямо на глазах поднимающиеся из воды к небу, а вокруг них закручивались мощные водовороты.

Теперь Риен знал, где они оказались. Истамский Пролив, место, которого избегали все моряки. Проход между этими столбами означал верную смерть — водовороты разбивали любые корабли, какими бы крепкими они ни были, какие бы заклинания на них не были наложены. Едва столбы появлялись в поле зрения, все корабли меняли курс, огибая их по широкой дуге. Все, кроме того, на котором оказался Риен. Нос корабля был все так же направлен вперед, ровно между столбами, и рулевой не выказывал никаких признаков тревоги или желания сменить курс.

Риен развернулся к Сэймину.

— Мы так разобьемся!

— Вы ведь знаете, высокородный тар, предание о том, куда ведет Истамский Пролив? — по обыкновению дружелюбно спросил тот, и после кивка Риена продолжил: — Значит, знаете. Именно туда мы и направляемся.

Риен сглотнул. Посмотрел на Сэймина, на рулевого, на палубу под ногами, и снова на столбы.

— В Стронт? — спросил шепотом. — Мы действительно плывем в Стронт?

Сэймин вновь улыбнулся.

— Все так, высокородный тар, все так.

Риена пробрала холодная дрожь.

— Вы обещали, что отпустите меня! Но из Стронта никто никогда не возвращался!

— Не волнуйтесь, тар, это уже в прошлом. Очень скоро все врата Стронта откроются и, как в старые добрые времена, наш народ займет свое законное место среди остальных народов мира.

«Наш народ». Вот оно что. Сэймин не имел никакого отношения к септам, похожесть была лишь внешней. Сэймин был стронцем. Да и вся команда корабля, скорее всего, тоже.

На уроках истории Стронту уделялось мало времени. Было известно, что прежде, «в старые добрые времена», как назвал их Сэймин, Стронт воевал часто и много, в некоторые периоды древней истории даже подчиняя своей воле весь континент. Но постепенно его сила ослабла, и еще до того, как Вассара Кровавая собрала из разрозненных княжеств огромное королевство Террун, при ее преемнике ставшее империей, стронтцы вернулись к себе, закрылись за высокими стенами, постепенно став в памяти простых людей полузабытой легендой. Конечно, ни нобили, ни маги Террун, имеющие доступ к историческим хроникам, легендой Стронт не считали. Но это была лишь далекая и смутная угроза, не сравнимая с теми, что представляли из себя нынешние воинственные соседи империи.

— То есть… будет война?

— Война? — повторил Сэймин. — Ну зачем же сразу война? Ныне в Стронте живет мирный народ.

Риен издал в ответ неопределенный звук. В мирный народ Стронта ему верилось не больше, чем в то, что Сэймин выполнит свое обещание, освободит его от яда и отпустит домой.

Сэймин отвернулся от Риена и сделал несколько шагов вперед, встав на самом носу судна. В его руке блеснула металлом уже знакомая Риену серебристая ветвь.

Вращение воды вокруг огромных столбов начало замедляться и вскоре вовсе остановилось. Их корабль спокойно прошел между столбами, а потом, за долю мгновения, пространство впереди перестало быть водной пустыней. Теперь вдали показался кусок суши, окруженный стенами из белоснежного известняка, высотой в несколько сотен футов. Риен не взялся бы определить, были эти стены созданы природой или руками людей. Стены тянулись вдоль всего побережья, одинаковой высоты и белизны, нигде не прорываясь воротами или входом в бухту.

— Завтра утром будем на месте, — любезным тоном сказал Сэймин. — А сейчас, благородный тар, прошу, спустимся вниз.

Риен вздохнул и поплелся следом за своим похитителем. Неужели этот артефакт был настолько важен, что только ради него стронтцы отправили в Террун шпиона, задействовали так много людей, выделили корабль и даже мага?

В своей каюте Риен снял с полки шкатулку и достал оттуда артефакт, наполовину сиреневый крупный кристалл, как доставал каждый вечер с начала их путешествия. Половина кристалла, та, которая была лишена цвета, сегодня казалось особенно прозрачной. Вторая половина, отливающая разными оттенками сиреневого, особенно сильно притягивала взор. Завораживала.

Несколько минут Сэймин смотрел на кристалл с жадным выражением, которое проявлялось только в такие моменты и обычно было ему несвойственно.

— Хорошо, — сказал он наконец, — уберите его.

Риен положил кристалл в шкатулку, но крышку еще не закрыл, когда тот вдруг вспыхнул ярким светом, тут же потускнел, а потом сиреневый свет начал сползать с него, будто старая краска. Вот этот свет прошел сквозь дно шкатулки, сквозь столешницу, упал на деревянный пол каюты и начал сгущаться, собираясь в плотный комок.

Сэймин отшатнулся, его смуглое лицо исказило выражение сильнейшего шока.

Собравшийся на полу сиреневый свет вновь вспыхнул, собрался в ком и выплюнул несколько длинных игл. Большая их часть полетела в Сэймина, но несколько штук досталось и Риену. Он сам не понял, когда успел дернуться в сторону, уходя из-под удара, и одновременно выставить перед собой шкатулку на манер щита. Одна игла вонзилась ему в руку, вторая в плечо, а еще штук пять пробили дно деревянной шкатулки и застряли в ней.

На мгновение забыв о том, что надо дышать, Риен уставился на сиреневые иглы, остановленные его импровизированным щитом. Еще немного и они прошили бы его насквозь.

Прерывисто вздохнув, Рейн положил спасшую его шкатулку на стол. Потом здоровой рукой выдернул иглы из поврежденных руки и плеча, бросил на пол, где они моментально растеклись сиреневыми пятнами и впитались в доски пола. Раненные места ныли, но боль была, на удивление, терпимой.

Затем Риен взглянул на Сэймина. Тот оказался живым и почти целым. Риен заметил у него лишь две небольшие царапины — на правой щеке и на тыльной стороне ладони, в которой он крепко сжимал серебряную ветвь, однако на его одежде в десятке мест расплывались сиреневые пятна. Должно быть Сэймин успел достать свое магическое оружие достаточно быстро, и то еще в воздухе расплавило большинство игл.

Наклонившись, Риен поднял с пола артефакт, который скатился туда, вывалившись из шкатулки. Сейчас, без своей сиреневой окраски, артефакт выглядел как обычный крупный горный кристалл. Риен положил его на стол рядом с поврежденной шкатулкой, сделал шаг назад и вновь настороженно посмотрел на Сэймина.

Стронтец продолжал стоять на месте все с тем же выражением шока на лице. Даже только что отбитая им атака зачарованных игл это выражение не прогнала. Потом медленно, будто через силу, Сэймин шагнул к столу и коснулся серебряной веткой кристалла. Ничего не произошло. На лице Сэймина отразились смятение, страх, потом ярость. Он протянул свободную левую руку и, чего никогда прежде не делал, положил ее на кристалл. Сжал. Поднес ближе к лицу, во что-то всматриваясь. А потом с гневным рыком швырнул кристалл в стену.

Удар — и сотни осколков брызнули в разные стороны.

— Что… Что это значит? — дрогнувшим голосом спросил Риен.

— Фальшивка! Вместо настоящего артефакта бесов маг подсунул мне фальшивку! Обычную крашенную стекляшку!

— А иглы? — Риен бросил быстрый взгляд на шкатулку, из дна которой так и торчало несколько игл.

— Что иглы? — раздраженно переспросил Сэймин. — Тонгил наложил на стекляшку чары, чтобы та излучала эманации, совпадающие с эманациями настоящего артефакта, и добавил заклятие против воров.

Риен вспомнил мелькнувшую у него еще в замке Тонгила мысль, что ловушек было всего две, слишком мало для оправдания грозной репутации лабораторий Темного мага. И вспомнил свое удивление, когда купол над замком, который, по словам эльфа, питался энергией именно этого артефакта, остался стоять, хотя они вынесли артефакт за его пределы. Значит, Тонгил предполагал, что артефакт, управляющий химероидами, попытаются украсть, и создал для воров ловушку.

— И что теперь? — спросил Риен неуверенно. — Что теперь будет? — он хотел добавить «со мной», но проглотил эти слова.

— Что будет? — верхняя губа Сэймина поднялась в практически зверином оскале, показывая клыки. — Столько сил, столько времени — и все зря! Но ничего, ничего…

Сэймин замолчал и, тяжело дыша, уставился на осколки кристалла, покрывающие пол. Потом сделал глубокий вдох, медленный выдох, и повернулся к Риену.

— Вернемся на палубу, высокородный тар.

— Зачем?

— Разве не видите, что слугам нужно здесь прибрать? — Сэймин показал на осколки и первым пошел к выходу. Риен нехотя последовал за ним.

Когда Риен поднялся на палубу, корабль уже начал менять курс. Маг воздуха что-то делал с амулетами, и Риен видел, как в результате этого паруса то начинали хлопать на ветру, то опадали, будто при полном штиле. Да и сам ветер под воздействием магии будто никак не мог решить, в каком направлении ему дуть.

— Что происходит? — спросил Риен у Сэймина.

— Сами не видите? Мы поворачиваем назад.

— Из-за фальшивого артефакта?

— Естественно. Возвращаться с пустыми руками бессмысленно.

Риен встал на носу судна, наблюдая, как они вновь приближаются к столбам Истамского Пролива, к огромным водоворотам вокруг них.

— А если корабль проплывет мимо столбов, а не между ними, что будет? — спросил он Сэймина, закончившего отдавать команде распоряжения и подошедшего ближе.

— Значит, корабль останется во Внутреннем море, — отозвался тот рассеянно. — К материку можно попасть, только пройдя между столбами. Это старая магия.

Столбы вместе с водоворотами приближались, но Сэймин отчего-то не торопился доставать свою серебряную ветвь и утихомиривать яростное движение воды.

— Знаете, тар, я бы хотел извиниться.

— За что? — Риен повернулся к нему.

Сэймин продолжал задумчиво смотреть вперед.

— На дне Истамского Пролива, возле столбов, живет чудовище, — сказал он негромко. — Именно оно создает водовороты, когда корабли подходят близко. Очень полезное чудовище, поэтому мы частенько подкармливаем его. Нельзя, знаете ли, позволить, чтобы оно слишком оголодало.

Риена пробрала дрожь.

— К-к чему вы к-клоните?

— К тому, высокородный тар, что для меня ваша полезность подошла к концу, но вы еще можете послужить моей стране.

— Что? Что вы собираетесь…

Риен не успел заметить, когда в руке Сэймина оказалась серебряная ветвь, но тот уже шевельнул ею, и Риена подняло в воздух, закрутило, а потом отшвырнуло в сторону от корабля и бросило вниз, в самое сердце водоворота.

* * *

* * *

Вышло бумажное издание второй книги серии "Темный маг" — "Маг и его тень".

Приобрести можно здесь — https://www.labirint.ru/books/838532/

Глава 3

Полет до водоворота и падение заняли едва несколько мгновений, потом его приняла вода, закрутила. Риен попытался выплыть из водоворота, но могучий поток не заметил его усилий, все ближе притягивая к центру воронки.

Сейчас его затянет туда, будет нечем дышать, он наглотается воды и умрет…

«Нет! Не хочу!»

Но его желания значения не имели.

Вот Риен оказался уже в самом центре воронки, вот сделал последний вдох, и вот вода сомкнулась над его головой, а сила кругового движения продолжала тянуть вниз.

Поверхность моря стремительно отдалялась, вокруг становилось все более сумрачно. Грудь уже сдавило от нехватки воздуха, потом невыносимо зажгло легкие. Не дышать стало невозможно, и Риен вдохнул.

Вдохнул, но не подавился, не закашлялся, как должен был.

Он что, мог дышать водой?

Или… нет, конечно, он не мог. Это сработала магия, исполняя его желание выжить. Магия создала и удержала вокруг его головы воздушный купол. Благодаря магии он был жив.

Надолго ли?

Сила водоворота все еще тянула его вниз, в пасть неведомого чудовища. Ниже, ниже, ниже. А потом что-то темное и длинное, похожее на гигантское щупальце, взметнулось из глубин, обхватило его вокруг туловища, выдернуло из водоворота и потащило куда-то в сторону. Обхватило слишком крепко, так что Риену, несмотря на воздушный купол, стало невозможно дышать, а ребра нехорошо хрустнули под давлением.

Наверное, это и было то самое чудовище. Должно быть, судя по щупальцу, гигантский кракен.

Риен вцепился в щупальце, пытаясь если не оторвать его от себя, то хотя бы ослабить хватку, но без толку.

Магия! Он мог воздействовать на чудовище магией!

Только вот как?

Риен научился превращать естественные вспышки Силы в работу стихий. О том, как призывать Силу, он знал мало. В книгах, заимствованных им из библиотеки Тонгила, этого не было. Вернее, упоминалось вскользь, как нечто само собой разумеющееся. А последняя естественная вспышка Силы ушла на создание воздушного купола…

Резкий рывок сбил Риена с мысли, а потом щупальце отпустило его, он упал, ударился о землю, покатился вниз по ступеням и замер, распластавшись, с трудом дыша, на какой-то плоской поверхности. Попытался сообразить, что произошло.

Он… он упал?

Но в воде невозможно упасть, ударится и куда-то покатиться, вода ведь держит…

Пересиливая головокружение, Риен приподнялся на руках. Огляделся.

Он больше не был под водой. Купол вокруг его головы исчез, потому что нужды в нем не было — Риена окружал воздух. Пропахший морской солью и водорослями, и гниющей рыбой, но все же воздух, которым можно было дышать.

Риен запрокинул голову, чтобы посмотреть наверх, и застыл. Нет. Он все еще был под водой, хоть, при этом, и не в воде. Над ним, на высоте в несколько человеческих ростов, колыхалось темно-зеленое море. То здесь, то там в нем проблескивали чешуей рыбы. Выше скользили большие темные силуэты — должно быть, морские хищники. И было абсолютно непонятно, что держит воду, не позволяя ей все здесь накрыть.

Вообще, что за «здесь» это было?

И куда делось щупальце, притащившее его сюда?

С некоторым трудом встав на ноги, Риен огляделся. Первым, на что наткнулся его взгляд, оказался светящийся мох. Кое-где он сплошь покрывал землю, но в других местах, как, например, на лестнице, с которой Риен скатился, он отсутствовал. Мох был здесь единственным источником света.

Риен оказался среди развалин древнего строения. Вот ступени, ведущие из ниоткуда в никуда, вот сломанные колонны, вот камни, разбросанные по земле, своей правильной формой напоминающие строительные блоки. Развалины зданий виднелись и дальше, у некоторых частично сохранились стены, арки входов, проемы пустых окон. Судя по всему, в древние времена здесь стоял город.

Медленно поворачиваясь вокруг своей оси, Риен внимательно вглядывался во все, что его окружало, ища признаки чудовища, обладателя того самого щупальца…

Тени в дальней арке шевельнулись и там блеснуло нечто металлическое.

Риен сделал несколько шагов назад, пытаясь найти хоть что-нибудь, что могло бы послужить оружием. Разве что камни? Подхватив один, побольше размером, с острым краем, Риен крепко сжал его и начал, спиной вперед, подниматься по лестнице, не отводя взгляда от того, что двигалось в тени.

Вот часть этого существа показалась за пределами арки. Оно действительно отливало металлом и было серебристо-желтоватого цвета — насколько Риен смог понять в здешнем неверном свете. То самое щупальце, которое притащило его сюда?

Оно сгибалось и разгибалось кольцами, как змеиное тело, и его форма отличалась от той, которую Риен ожидал увидеть. Гигантских кракенов он прежде, конечно, не встречал, но маленькие осьминоги, выброшенные на морской берег, ему попадались. Риен помнил форму их щупалец. С тем, что двигалось в развалинах сейчас, та форма не совпадала.

Потом за пределами арки показалось все существо целиком, и Риен окончательно убедился, что к кракенам оно отношения не имеет. А вот к чему имеет он бы затруднился сказать.

Большая часть тела у существа была определенно змеиная — длинная и мощная. Самые крупные питоны показались бы рядом с ним червяками-переростками. Но заканчивалось это змеиное тело вовсе не змеиной головой, а почти человеческим торсом, из которого росли две почти человеческие руки, а венчала все почти человеческая голова, только полностью лишенная волос.

Риен никогда не видел подобных существ, даже не слышал о них, и сейчас лишь растерянно смотрел, как странный человеко-змей медленно приближается к нему. Чем ближе существо оказывалась, тем лучше Риен видел узоры на змеиной части его тела. Казалось, они тоже двигались, сами по себе, и слабо светились. Это движение завораживало…

Боль в ноге привела Риена в чувство. Бросив взгляд вниз, он понял, что виновником боли оказался камень, до того крепко стиснутый в руке. Похоже, пальцы Риена сами по себе разжались, камень упал, ударил его по ступне и скатился вниз. Риен потерял единственное, что могло сойти за оружие.

Существо остановилось шагах в пяти от лестницы, чуть покачиваясь и рассматривая Риена. У существа были большие, больше человеческих, глаза, полностью заполненные радужной оболочкой, которая была такого же неопределенного серебристо-желтоватого цвета, как и его чешуя. Зрачки у него были змеиные, черные, вытянутые в длину.

Может быть, Риену стоило что-нибудь сказать? Увы, он не мог придумать, что именно.

И тут человеко-змей заговорил сам, первым…

…вот только Риен его не понял.

Правда, язык Риен узнал — гаэнский, язык королевства Альдемар и соседних с ним независимых княжеств. Дети богатых нобилей обычно учили несколько иностранных языков, но так уж сложилось, что гаэнскому в семье ар-Кормов внимания не уделяли.

— Я не понимаю, — выдавил Риен. — П-простите.

Человеко-змей замолчал, моргнул — Риен заметил, что ни ресниц, ни бровей на его лице не было — и чуть склонил голову набок. Потом произнес еще пару фраз, но уже не на гаэнском языке, а на каком-то другом, который Риену не доводилось даже слышать.

— Тоже не понимаю, — признался Риен.

Пауза. Человеко-змей явно задумался и думал долго, потом медленно, странно растягивая гласные, сказал:

— Кто ты.

По интонации звучало как утверждение, но это явно был вопрос.

— Я… Ну… Меня зовут Риен ар-Корм. Я из империи Террун. Меня похитили и вот… сбросили в водоворот, чтобы убить, — Риен замолчал, не зная, что еще сказать.

Еще одна пауза, потом человеко-змей произнес:

— Плохо понимаю. Забыл. Сложный язык.

— А кто ты? — решился спросить Риен.

— Энда, — ответил тот. То ли имя, то ли название его народа. Хотя вариант с именем казался более правдоподобным.

Сейчас, когда Риен уже немного присмотрелся к человеко-змею, тот выглядел не таким ужасным, как в первые мгновения. Не красавец, конечно, но не всем же быть красавцами. Главное, что разумен! И настроен, вроде бы, дружелюбно.

— Как ты здесь оказался? — спросил Риен. Раз человеко-змей знал, судя по всему, несколько человеческих языков, то, конечно, выучил их не на дне моря, в разрушенном подводном городе, а на поверхности мира.

— Я здесь родился, — ответил тот, разбив построения Риена.

— Родился?

— Вылупился из яйца, — уточнил тот. — Давно.

— И ты… Ты тут живешь?

Человеко-змей кивнул.

— А… А откуда ты знаешь человеческие языки?

— От людей.

— От людей? Здесь есть еще люди? — Риен, радостно встрепенувшись, принялся вновь оглядываться по сторонам, но никакого движения в разрушенном городе не заметил.

— Да. Они все, как и ты, упали оттуда, — человеко-змей ткнул пальцем вверх. — Если хочешь, я тебе их покажу.

Чем больше они говорили, тем понятней и правильней звучала речь человеко-змея. Последнюю фразу он произнес уже так чисто, словно сам был уроженцем империи Террун, только вот последнее слово употребил неверно. Людей ведь не показывают друг другу, а знакомят. Но заострять на этом внимание Риен не стал.

— Хочу, конечно!

Как замечательно, что Риен не единственный выжил из тех, кого «скармливали» таинственному чудовищу. Возможно, все вместе они придумают план, как выбраться на поверхность и вернуться домой!

Человеко-змей повернулся и заскользил в сторону дальних развалин, призывно махнув Риену рукой. Риен заторопился следом.

Они миновали развалины пяти домов и остановились у шестого. Этот дом сохранился лучше — у него остались целыми все стены, полностью покрытые светящимся мхом, только не хватало крыши.

— Они внутри, — сказал человеко-змей.

Прозвучало как-то… зловеще. Если люди были внутри, почему никто из них не вышел посмотреть на новичка? С другой стороны, если это была ловушка, то… Риен посмотрел на своего спутника, на его змеиную часть.

— Это ведь ты вытащил меня из водоворота? Зацепил хвостом, да?

Человеко-змей кивнул.

Судя по силе, с какой сжимал Риена притащивший его сюда хвост, сейчас, с голыми руками, Риен ничего бы не смог противопоставить человеко-змею. Тому было просто незачем заводить Риена в ловушку, он мог убить его и так, в любой момент.

Риен вошел в проем, где когда-то стояла дверь, и застыл. Судорожно сглотнул. Нет, про «покажу тебе людей» человеко-змей сказал абсолютно правильно, потому что со скелетами не знакомят.

Скелетов внутри комнаты было около полутора десятков. Они ровным рядом сидели у стен, будто решили отдохнуть, да так и умерли. На телах не осталось никаких следов плоти, только на черепах кое-где висели клочки волос.

Пятясь, Риен вышел из дома с мертвецами и повернулся к человеко-змею.

— Они… Отчего они все умерли?

Тот пожал плечами.

— Они говорили, что это место им не подходит. Они тут немного жили, учили меня своим языкам, рассказывали о мире наверху, а потом умирали.

— Они… Разве они… Никто из них не пытался выбраться отсюда? Вернуться на поверхность, на сушу?

— Они хотели, но это невозможно.

— Почему? Можно же найти какой-то способ? Придумать?

Человеко-змей запрокинул голову, глядя на море, нависшее над их головами.

— Никто не может покинуть это место. Это старая магия. Так объясняла моя мама.

— Твоя мама? Она где-то здесь? — здесь была еще одна человеко-змея? Хотя, судя по всему, вряд ли живая.

— Она дальше, — человеко-змей отвернулся, направляясь к следующим развалинам, и первым скользнул в пустой провал входа. Риен зашел следом, ожидая увидеть еще один скелет и готовый не удивляться. Но все же удивился — скелет там, внутри, действительно был, но он точно не принадлежал человеко-змее. Это был вполне человеческий скелет, хозяин которого при жизни обладал нормальными ногами, а не змеиным хвостом.

Скелет, в позе эмбриона, лежал в подобие гнезда, сплетенного из сухих водорослей. Вокруг гнезда, выложенные на крупных красивых раковинах, поблескивали белые и розовые жемчужины. Наклонившись, человеко-змей аккуратно поправил одну из раковин, чуть отодвинувшуюся в сторону.

— Ей нравился жемчуг, — сказал человеко-змей. — Поэтому я его положил.

— Твоя мама была человеком? — Риен не понимал, как такое возможно. Разве человеческая женщина может родить подобное существо?

— Она была русалкой, — поправил его Энда. — Как и ты, она оказалась здесь, потому что ее хотели убить. Она нашла меня, когда я был еще в яйце, а потом я вылупился.

Раз нашла, значит, точно не была его настоящей матерью, хоть человеко-змей и называл ее так. Но более важным Риену показался другой момент.

— Русалки ведь могут дышать под водой. Допустим, люди не могли выжить. Здесь слишком глубоко, если бы они попытались всплыть к поверхности, нахлебались бы воды и утонули. Но русалка…

— Отсюда невозможно уйти, — терпеливо сказал Энда. — Старая магия никого не отпустит. Я тоже могу дышать под водой, но это не поможет.

— Что за старая магия? В чем она заключается?

Человеко-змей вздохнул.

— Пойдем, я покажу. — И, повернувшись, заскользил прочь. Риен последовал за ним. Они миновали несколько десятков развалин домов, потом развалины закончились, только кое-где под ногами еще лежали вывалившиеся из строений камни. А впереди была стена воды. Здесь заканчивалось та странная магия, которая держала над мертвым городом воздушный купол.

— Смотри дальше, вон туда, — Энда вытянул руку. Риен уставился в указанном направлении. Тень, черная на фоне темно-зеленой воды. Неподвижная. Широкая, как дом, и очень высокая. Но Риен не смог разглядеть, где она заканчивалась — там, в вышине, тень сливалась с темнотой моря.

— Это один из столбов Истамского Пролива? — спросил он.

— Да. Второй находится с другой стороны от купола, — Энда махнул рукой в том направлении, откуда они пришли. — Именно на них заякорена старая магия.

— Это старая магия создала воздушный купол над городом?

Человеко-змей покачал головой.

— Нет. Здесь был город Шу-Эмерги. Стронтцы разрушили его, угнали всех обитателей в рабство, но купол не смогли уничтожить и оставили как есть.

Город, о котором Риен никогда не слышал. Хотя неудивительно. Стронтцы явно напали на местных обитателей еще в те древние времена, когда вели войны по всему континенту.

— Они, эти обитатели, жили под водой?

— Иногда. Остров, на котором находился город, то поднимался к поверхности, то опускался в море. Вот местные жители и приспособились. Стронтцы изменили это, сделали так, что остров с городом теперь всегда находится под водой, а магия, которая толкала его наверх, теперь выталкивает столбы пролива. — Энда посмотрел на видневшийся сквозь толщу воды столб и поморщился. — Чувствуешь? Скоро начнет подниматься.

Риен пока не чувствовал ничего, кроме нарастающей усталости. Он вдруг очень ярко и болезненно ощутил все, что случилось за последние часы. Яркость мыслей и чувств, вызванная попыткой его убийства и неожиданным спасением, ушла, оставив серую — или, скорее, темно-зеленую, как море над головой, — реальность.

Человеко-змей громко, без слов, зашипел, а через мгновение Риен ощутил, что усталость, навалившаяся на него, усилилась, пригибая к земле. Мышцы рук и ног начало разламывать, голова потяжелела, а еще ему стало внезапно холодно.

Что-то, похожее на серебристую вспышку, появилось справа, на самой периферии зрения. Риен с трудом повернул голову, но там ничего не было. Такой же блеск слева. Что за бесовщина?

Риен крепко зажмурился, потом открыл глаза — и, наконец, увидел. Нити. Тонкие серебряные нити, цветом и блеском напомнившие ему серебряную ветвь Сэймина. Эти нити шли от махины столба и проникали внутрь воздушного купола. Часть их впилась в человеко-змея и пульсировала, раздуваясь и опадая, будто выкачивая из него что-то. Еще несколько прилепилось к самому Риену, к его рукам, ногам, голове. Они тоже пульсировали, хоть и куда слабее.

Глава 4

Риен поднял руку и попытался оторвать от себя одну из нитей, но пальцы прошли сквозь нее.

— Столб… Это столб пьет из нас энергию! — выдохнул он.

— Ну да, — хрипло ответил Энда. — И из нас, и из города, и из земли. Из рыб тоже. Оглянись.

Риен, преодолевая слабость, оглянулся. Немало нитей уходило дальше, к развалинам, еще несколько воткнулось в землю в десятке футов от него и тоже пульсировало. И в темном пространстве воды были нити. Риен видел их, впившихся в темные силуэты морских обитателей: и в небольших рыб, и в крупных хищников, и в светящихся медуз.

— Сейчас столбы заберут столько энергии, сколько им надо, запустят водоворот и начнут подниматься, — сказал Энда. — Каждый раз так. Поэтому никакое живое существо, оказавшееся под водой на расстоянии мили от столбов, уже не вырвется. Рыбы тоже не могут уплыть. Никто не может.

Появилась еще одна нить, потянулась к груди Риена — и вдруг распалась на серебристые искры. Юноша недоуменно моргнул, потом коснулся того места, рядом с которым развоплотилась нить, и ощутил под одеждой очертания эльфийского амулета.

Риен и забыл о нем. Амулет каким-то чудом не потерялся ни когда Риен летел в воронку водоворота, ни когда его затягивало вглубь, ни когда его втаскивал под воздушный купол человеко-змей. А может не чудом, а благодаря наложенным на него чарам? Риен знал, что существовали амулеты, которые нельзя было украсть или потерять, с ними можно было расстаться только добровольно. Так, как это сделал эльф, отдав магическую вещь Риену.

— Что там у тебя? — Энда тоже что-то заметил.

— Магическая отмычка, — Риен вытащил амулет из-под одежды, в очередной раз полюбовавшись на изображенные на нем кошачьи ушки и в такой же раз подивившись странным вкусам его создателей.

— Эта отмычка открывает замки? Любые замки? — человеко-змей приблизился к Риену.

— Вроде бы любые.

— И магические? — голос Энды прозвучал напряженно.

— Да.

— А магические печати?

— Не знаю.

Энда уставился на амулет, наморщив лоб, потом решительно кивнул своим мыслям и протянул к Риену руку:

— Дай!

— Что? — Риен уставился на Энду.

— Дай мне свою отмычку. Надо.

— Ну… ладно. Бери. — Риен с некоторым сожалением снял с себя цепочку и протянул деревянный кругляш Энде. Какие такие магические замки или печати могли найтись в мертвом подводном городе?

Человеко-змей крепко сжал амулет в руке, направился к краю купола и с легкостью прошел сквозь его стену.

Оказалось, что в воде Энда двигался куда грациознее и быстрее, чем на суше, хотя и на суше его нельзя было назвать неуклюжим. С мгновенным запозданием Риен вспомнил, что тот упоминал про свое умение дышать под водой.

Через пару мгновений темный силуэт человеко-змея слился с такой же темной водой и Риен перестал его видеть.

Что он задумал?

Долгое время ничего не происходило. Только усталость становилась сильнее, поскольку серебряные нити продолжали вытягивать из Риена энергию.

А потом земля затряслась и пошла трещинами.

Первый толчок почти сбил Риена с ног, следующие уже оказались послабее.

Землетрясение? Риен знал о них, но сам никогда не испытывал. Почему земля затряслась сейчас? Это человеко-змей что-то сделал?

Трещины, появившиеся в земле, были небольшими, едва в палец шириной, но Риен на всякий случай отступил так, чтобы оказаться от них подальше. Отступил и вдруг заметил, что на нем нет ни единой серебряной нити. Ни на нем, ни на земле, ни — насколько он мог видеть — в море. Вместе с нитями ушла и усталость, и ломота в мышцах. Ушел холод.

В той стороне, куда уплыл Энда, Риену почудилось движение. Он присмотрелся — да, вот мелькнуло длинное змеиное тело, и несколько мгновений спустя тот действительно выбрался из моря. Дорожки воды скатывались по его торсу, по чешуе — и мгновенно испарялись. Должно быть, так работала магия воздушного купола.

Энда приближался, растянув губы в нечеловечески-широкой улыбке, и выглядел донельзя довольным. Оказавшись рядом с Риеном, протянул руку.

— Держи, — и высыпал ему в ладонь какую-то труху.

— Это что? — Риен присмотрелся. Труха походила на очень мелкую деревянную стружку.

— То, что осталось от твоего амулета. Но печать он снял.

— Какую печать?

— Ту, которую наложили стронтцы. Которая высасывала из нас энергию, заставляла подниматься столбы и создавала водовороты.

Так вот почему тряслась земля. Видимо, магия этой печати была достаточно сильна, чтобы, разрушившись, вызвать колебание почвы.

— И… И что сейчас будет? — спросил Риен.

— Не знаю, — продолжая так же широко улыбаться, ответил Энда. — Что-то.

— А если… Если это вызовет магическую катастрофу, и мы погибнем?

— Значит, погибнем, — Энда пожал плечами. — Но будет интересно.

— Ты в своем уме?

— Не знаю, — повторил Энда беспечным тоном, потом широким жестом показал в сторону гигантского столба. — А вот и интересное. Смотри.

Риен повернулся.

Сейчас столб было видно намного лучше, чем прежде, благодаря покрывшим его серебряным нитям, ярко сияющим сквозь воду. Или не нитям? Риен пригляделся — нет, столб покрывали многочисленные трещины, становящиеся все шире и шире, а сквозь них сияло серебро.

— Он же сейчас… — договорить Риен не успел, столб взорвался. Земля затряслась вновь, сильнее, чем в предыдущий раз.

Сияющее серебро выплеснулось наружу из сердцевины столба и потухло, но через мгновение земля дрогнула опять.

— А вот и второй столб! — весело воскликнул Энда. — Надо же, получилось!

Но после второго толчка земля не успокоилась, продолжая ходить ходуном, и трещины, не закрывшиеся с прошлого раза, поползли вширь.

— Что сейчас происходит? — Риен то оглядывался по сторонам, то тревожно смотрел наверх, боясь, что воздушный купол от этих землетрясений разрушится.

— Думаю, магия стронтцев перестает работать, а магия Шу-Эмерги вновь начинает… Не вздрагивай так, с куполом ничего не случится, — добавил Энда, когда Риен в очередной раз бросил взгляд наверх. — Если уж его не смогли разрушить лучшие маги Стронта, то развалившиеся столбы на него точно не повлияют.

Землю продолжало потряхивать, но трещины, достигнув ширины в три-четыре пальца, расти перестали.

— Магия Шу-Эмерги — что она делает? Что сейчас будет?

Энда укоризненно покачал головой.

— Ты уже забыл? Я ведь упоминал об этом. Магия Шу-Эмерги больше не связана со столбами. Теперь она, как и положено, поднимет к поверхности моря город. Ну и нас вместе с ним.

— О, — тихо сказал Риен и осел на землю. Как-то это все было… слишком.

* * *

Подъем длился долго. А может и не долго, просто Риену так показалось. Земля тряслась, а море над головой постепенно светлело. Энда скользил вокруг, счастливым голосом напевая песни на языках, больше половины которых Риен не знал. Потом Энда скрылся среди развалин, пробыл там какое-то время и вернулся, держа в руках большой заплечный мешок, плотно чем-то набитый. Мешок был явно самодельный, сшитый из кожи неизвестного Риену морского обитателя.

— Попрощался с мамой и остальными, — сообщил Риену Энда. Потом запрокинул голову наверх, где морская вода уже значительно посветлела и выглядела зеленовато-голубой. — Какой свет яркий, надо же.

— Там солнце. Ты никогда раньше не видел солнца?

Энда помотал головой.

— Ну… Оно очень яркое. Не вздумай на него смотреть, ослепнешь, — предупредил Риен. — Твоим глазам будет сложно с непривычки.

— Да, остальные тоже говорили про солнце, — Энда вздохнул, но тут же вновь заулыбался. — Чего я только не перепробовал делать со столбами за эти годы, но все было без толку. А твой амулет справился.

— За годы? А сколько лет ты здесь провел?

— Не знаю. Про годы — это просто фраза такая. Люди считают время сменой сезонов, но под водой их нет. Много лет, думаю. У мамы были зеленые волосы и гладкое лицо, когда я вылупился. А перед смертью она полностью поседела, а лицо прорезали полоски, морщины. Она говорила, это признаки старости. Потом я долго был один. Потом стали падать другие люди, но они мало жили. Не успевали поседеть. Они говорили, что люди не могут долго обходиться без солнца и все время есть только водоросли и рыбу.

Риен содрогнулся, представив, что такая судьба могла бы ждать и его — медленное умирание на дне моря в компании одной-единственной живой души, да и той — нечеловеческой. За дни путешествия с Сэймином Риен много раз проклял свое решение взять у эльфа его «отмычку». Сейчас он впервые подумал об этом решении с благодарностью.

— Ох! И правда, как светло! — Энда, глядя наверх, прищурился, потом приставил руку ко лбу на манер козырька.

Риен тоже вскинул голову — до поверхности оставалось не больше десяти футов. Не более пяти. Одного…

И вот последняя волна перекатилась через купол и над головой засияло солнце. Хотя не совсем над головой — дневное светило уже явственно клонилось к закату.

— Слишком светло, — недовольно пробурчал Энда. — Мне это не нравится.

— Со временем привыкнешь, — пообещал Риен, глубоко вдыхая свежий воздух. Как же тут было хорошо… Совсем хорошо, если бы не слабость, которую он чувствовал. Она нарастала как-то постепенно, и только сейчас, на свободе, Риен ощутил ее во всей полноте. А потом, разом, вспомнил.

Яд! Яд, противоядие к которому давал ему Сэймин каждый вечер. Яд, который все еще находился в его теле, с которым он так сжился за прошедшие недели, что просто забыл. А может, это попытка убийства и чудесное спасение выбили из него все остальные мысли.

— Энда, у тебя случаем нет какого-нибудь универсального противоядия? — спросил Риен, запрещая себе паниковать.

— Что? — человеко-змей с опаской отнял ладонь от лица, но все еще сильно щурился. — Противоядия? Не-ет. Никакого нет, ни универсального, ни обычного. А зачем?

— Я… Я, кажется, скоро умру. Во мне яд… Раньше мне давали противоядие, но здесь его нет, — Риен пытался говорить спокойно, но сам слышал, как подрагивает его голос.

— Мама мне много рассказывала о внешнем мире, — сказал Энда. — Она говорила, что человеческие маги могут лечить болезни и избавлять от отравлений. Это ведь так?

— Могут, да. Но где ты здесь видишь человеческих магов? — сам Риен видел только одного — себя. И этот единственный маг ничего полезного не умел.

— Во-он там вижу, — ответил Энда и показал рукой куда-то вдаль.

Риен посмотрел в ту сторону.

Корабль.

Корабль, плывущий со стороны Террун и очень похожий на один из военных кораблей империи.

— Там несколько магов, — сообщил Энда. — Корабль двигается быстро и будет здесь очень скоро. Ты можешь попросить их вылечить тебя, а взамен расскажешь о том, откуда тут взялся остров с развалинами и куда делись столбы Истамского Пролива. Мама говорила, что магам всегда все нужно знать. Уверен, они согласятся на такой обмен.

— Как ты можешь быть уверен, что там есть маги? — внутри Риена боролись отчаянная надежда и страх.

— Я чую магию, — отозвался тот. — От тебя тоже почуял, поэтому и успел поймать, когда тебя затянуло в водоворот. Но от тебя она слабенькая, а от корабля — очень сильная и пахнет тремя разными оттенками. Значит, там три мага.

Энда приблизился к Риену и хлопнул его по плечу.

— Удачи с излечением и спасибо за амулет! А я, пожалуй, отправлюсь в путь.

— Подожди! Отправишься куда?

— Куда меня отнесут течения, — Энда широко улыбнулся, потом посерьезнел. — Мама предупреждала, что, если я когда-нибудь поднимусь на поверхность моря, с магами мне лучше не встречаться. Они любят использовать таких, как я, на магические ингредиенты.

— О, — тихо сказал Риен. Про ингредиенты прозвучало зловеще, но слишком уж правдоподобно.

— Может еще встретимся, — Энда отвернулся, проскользил к обрыву, поправил лямки заплечного мешка, который придавал ему забавный и довольно неуклюжий вид, и нырнул в море. Исчез под водой, потом вынырнул футах в двадцати дальше, помахал Риену рукой и вновь скрылся под водой, в этот раз насовсем.

Риен еще несколько минут смотрел в том направлении, куда уплыл Энда, потом глубоко вздохнул и повернулся к кораблю. Тот действительно приближался очень быстро, так, словно его нес штормовой ветер, хотя небо было чистым. Должно быть, один из магов на корабле в совершенстве владел стихией Воздуха.

Корабль приблизился к острову. Риен видел, как там бросили якорь, как спустили шлюпку, как в шлюпку по веревочной лестнице слезли несколько человек, а потом, с палубы, прямо по воздуху — еще двое. Маги.

Риен поежился и обхватил себя руками. Какие маги это были? Светлые или Темные? От этого зависели его шансы на выживание. От этого, а еще от того, умел ли кто-нибудь из этих магов лечить.

Шлюпка дошла до берега меньше чем за минуту. Ее тоже двигала магия, поскольку никто из сидевших не доставал весла. Вот шлюпка ткнулась носом в берег совсем рядом с тем местом, где стоял Риен, большая часть сидевших в ней моментально высыпала на берег и, не обращая на него внимания, направилась к руинам города. А вот те, кто вышли из шлюпки последними, внимание обратили.

Мужчина и женщина. Оба маги, и, похоже, у обоих — сильная стихия Воздуха, судя по тому, что они прошли от шлюпки до берега по воздуху. Встали напротив Риена, разглядывая его.

— Темный, — сказала женщина, обращаясь к своему спутнику. — Точно Темный. Я же тебе говорила, что ощущаю присутствие.

Раз почувствовали его, значит, они тоже были Темными. С одной стороны — большое облегчение: Светлые, узнав о его Даре, просто бы его убили. С другой — среди Темных магов слишком редко встречались целители.

— Да, дорогая, — отозвался мужчина, разглядывая Риена с таким интересом, словно собрался то ли нарисовать с него картину, то ли продать на рабском аукционе. — Я знал, что ты, как всегда, окажешься права.

— Льстец, — улыбнулась женщина и легонько толкнула его локтем в бок.

— Вы же маги, правильно? — наконец подал голос Риен. — Маги Террун?

— Они самые, — согласился мужчина. — А кто ты? Лицо кажется знакомым, но вместе с тем я уверен, что мы никогда прежде не встречались.

— Я Риен ар-Корм, — ответил юноша торопливо.

— Ну конечно! — воскликнул мужчина с энтузиазмом. — Вот оно что! Ты напомнил мне Керана. Хотя ничего удивительного, ведь вы же родня… — энтузиазм мужчины угас, и он добавил серьезным тоном: — Прошу, прими мои соболезнования. Я лишь недавно узнал о смерти твоего брата и еще не успел привыкнуть к этой мысли.

Риен неловко кивнул. До заката оставалось совсем немного времени, и он чувствовал, как знакомо немеют пальцы на руках, как начинают постукивать в висках невидимые молотки. Уже скоро яд подействует в полную силу.

— Вам, наверное, интересно, почему исчезли столбы пролива и вместо них поднялся остров? — проговорил он быстро. — И как во всем этом замешан Стронт? Ведь так?

— А еще почему здесь оказался ты, — добавил мужчина. — Странное место для наследника ар-Кормов.

— Я могу это рассказать, только, — Риен бросил быстрый взгляд на запад, где солнце почти коснулось горизонта, — только если вы меня вылечите. От яда.

Маги переглянулись. Потом мужчина шагнул вперед и положил руку ему на грудь. Подержал несколько мгновений. Убрал — и Риен ощутил, как молотки перестают бить в голове, как пальцам возвращается чувствительность, как предчувствие боли, собравшееся в позвоночнике, растворяется.

— Яд действительно есть, — произнес мужчина. — Очень сильный. Временно я его нейтрализовал, но полностью вывести не смогу, тут нужен целитель получше меня.

Пусть даже временно! Риену, приготовившемуся умирать, и такая новость показалась чудесной.

— Вы Темный и можете лечить? — выпалил он, и добавил на приливе эмоций, не подумав: — Прямо как Тонгил!

Маги вновь посмотрели друг на друга, в этот раз куда дольше.

— Как Тонгил? — протянула женщина. — Ну надо же.

— И да, кстати, — добавил мужчина. — Темной является только моя дорогая супруга. Я Светлый маг.

Риен, должно быть, сильно побледнел, потому что мужчина рассмеялся и вскинул руки.

— Нет-нет, не пугайся, я ни в коем случае не разделяю глупейшего стремления некоторых Светлых магов очистить мир от Темных. Более того, Тонгил, с которым ты, похоже, знаком, является нашим с женой нанимателем.

— Временным, — уточнила магичка.

— Да, конечно, нашим временным нанимателем, — согласился с ней мужчина и повернулся к Риену: — Так что мы с удовольствием выслушаем твою, я уверен, занимательнейшую историю.

Глава 5

«То есть какой-то воришка пробрался в замок, похитил ценнейший артефакт и благополучно скрылся?» — недоверчиво уточнил Арон. — «Твоя грозная репутация действительно настолько дутая?»

«Ну не надо, братец, не надо», — чувствовалось, что Прежний недовольно поморщился. — «Обычный воришка сюда бы не попал и тем более не выбрался бы. Вот это присутствие подозрительно напоминает мне присутствие бога. Уровнем пониже, конечно. Вероятно, вор воспользовался артефактом, созданным кем-то из богов. Честно скажу, я ожидал подобного, поэтому, — в голос Прежнего закралась нотка самодовольства, — поэтому и подготовил фальшивку».

«То есть? Объясни».

«Настоящий артефакт, управляющий химероидами, я спрятал совсем в другом месте, а здесь лежала его копия. И, кстати, не просто копия. Возьми сундучок и посмотри на его дно».

Опасности от пустого сундучка Арон не ощущал. Взял его, перевернул. На деревянном дне обнаружилось несколько рун.

«Иглы света в двуличное сердце, — прочитал Арон. — Что это значит?»

«Заклятие ловушки на воров, которое ты только что активировал».

«Что за ловушка?»

«Где бы сейчас воры ни находились, псевдоразумное заклинание на артефакте только что проснулось и выжидает подходящего момента для атаки. Возможно, заклинанию удастся воров убить. Если же нет, на них останется невидимый след, который можно увидеть на зачарованной карте и воров выследить».

Арон положил сундучок на место.

«Дай догадаюсь, — сказал он. — Подобные ловушки с фальшивками ты сделал и для других ценных артефактов, которые хранятся тут, в замке. Верно?»

«Ну да, — Прежний хмыкнул. — Как похоже мы с тобой все же мыслим».

Тут Прежний был прав. Если оставить в стороне моральный аспект — на этой мысли взгляд Арона вновь упал на стол для опытов, где явно окончил свою жизнь ни один человек — так вот, если оставить этот аспект в стороне, очень многие рассуждения и принятые решения у него и у Прежнего совпадали.

«Где находится настоящий артефакт?» — спросил он.

«В моих покоях».

«Да, действительно, — согласился Арон, — там ни один вор не додумается посмотреть».

«Не ерничай, — отозвался Прежний. — Ты еще очень многого не знаешь о моей магии. Тени ты освоил, а Отражения? Один раз использовал базовую настройку, о которой вычитал в моем дневнике, и забыл о них, верно?»

«И какое отношение имеет артефакт к магии Отражений?»

«Когда поднимемся, сам увидишь. А пока забери отсюда некоторые полезные вещицы. Нам еще с императором нужно разобраться, не забывай».

Вещи, указанные Прежним, оказались довольно разнообразны: две тонкие книжки в потрепанном переплете, плотно запечатанный кувшин, статуэтка улыбающейся жабы со скорпионьим хвостом, статуэтка танцующих мужчины и женщины. Последнюю статуэтку Арон разглядывал дольше, чем остальные предметы. Лица у пары были человеческими, но уши заострялись по-эльфийски. На головах этих мужчины и женщины виднелись острые рога, а на пальцах рук — лягушачьи перепонки.

Еще Прежний указал на статуэтку воина с коротким копьем в руках, в закрывающей лицо маске. Все это Арон сложил в сундучок, в котором прежде хранился фальшивый артефакт, запечатал магической печатью, и, выйдя из лаборатории, сунул одному из подмастерьев.

Потом спросил Прежнего:

«Эти статуэтки — они живые?»

Когда Арон держал их в руках, то ощущал исходящее от них тепло, а его чутье, определяющее опасность, видело их не как предметы, пусть зачарованные, а как существ, способных действовать самостоятельно и может быть даже разумно.

«Да, живые. Сейчас они спят. Эти статуэтки — химероиды, многократно уменьшенные для удобства хранения. Каждый химероид обладает собственной магией. Впрочем, если все в столице получится сделать по уму, будить их не понадобится».

«Ты не любишь использовать химероидов, — сказал Арон. Прежний пытался скрыть свою неприязнь к статуэткам и к их магии, но Арон ее все же уловил. — Почему?»

«Слишком непредсказуемы, — ответил тот недовольно. — Это не артефакт, который безукоризненно исполняет все приказы хозяина. Не амулет, который достаточно настроить на работу. Химероиды себе на уме».

«Если они разумны, то неудивительно. Какому разумному захочется быть вечным рабом и всегда выполнять чужие приказы?»

«Теория магии считает химероидов неразумными. У них псевдоразум, — отозвался тот. — Лишь имитация».

Теория магии, значит. Но Прежний не сказал ничего о своем отношении. Не сказал «я знаю» или «я уверен».

«Ты ведь так не считаешь? Ты-то думаешь, что они по-настоящему разумны, верно?» — спросил Арон. ...