Елизар Федотов История о двух хулиганах

Слава ковылял к дому, ступая прямиком по лужам, норовя намочить ноги, но будто и вовсе не замечая этого. Он прихрамывал на правую ногу: каждый шаг отдавался тупой болью в бедре, видимо будет синяк и не маленький. Нижняя губа уже подпухла, но вроде бы не лопнула, что не могло не радовать. И конечно же болели кулаки. Давно ему так не приходилось ими работать.

Кирилл на время затихарится. Сегодня он получил то на что напрашивался. Но как синяки заживут у обоих, пройдет немного времени, и им снова придётся сойтись в драке. Слава видел это в его глазах, этот пляшущий огонёк, желание доказать что он лучше и сильнее. И тут одно из двух, либо ему придётся силой погасить этот огонь, либо в итоге сгореть в нём.

А сегодня… сегодня Слава был не так уж и далёк от провала. Хоть победа и осталась за ним, но была она тяжелой, вымученной, и как говорят — неуверенной.

И как это Кирюша умудрился стать таким крепким?

Прибывая в своих раздумьях, Вячеслав Викторович, наконец-таки вернулся домой со школы, и застал свою старшую сестру Таню, в прихожей.

— Ого, кто это тебе так по морде надавал? — она крутилась возле зеркала, уверенной рукой намалёвывая маминой тушью собственные ресницы, которые в этой процедуре в общем-то, ещё пока и не нуждались. Но семнадцатилетняя девица, конечно, имела своё собственное мнение на этот счет.

— Никто, — обсуждать случившееся с сестрой Слава не намеревался. Её эти дела не касались, совсем.

— Ты его хоть не убил в ответ?

Был ли этот вопрос шуткой сказать сложно. Бывают вот такие вопросы, которые одновременно и шутка, и абсолютно серьёзные.

— Не убил.

Сняв ботинки Слава осознал что его носки таки промокли и ничего не оставалось как избавиться и от них.

— Мать, когда уходила, сказала прибраться в квартире. Так что полы подмети и протри.

— А ты чего?

— А я уже посуду помыла. И ухожу к подружке, вернусь поздно.

— Ну, охренеть, ты умная такая.

— Поговори мне тут. Там суп на плите кстати, поешь нормально, бестолочь.

Слава посмотрел на сестру с таким выражением лица, будто ему только что запихали в глотку что-то омерзительное и он готов покарать за это своих обидчиков. Терпеть он не мог когда она начинала умничать и строить из себя взрослую. Тем более когда была вот так размалёвана, в этом своём прикиде, с короткими джинсовыми шортами поверх капроновых колготок, рубашке, но завязанной снизу узлом так, чтоб пупок было видно, и в материных туфлях, на каблуке. Знал он пару слов которые моги бы ёмко её описать, и не то чтобы он боялся бросить ей их прямо в лицо. Но сейчас Слава слишком был вымотан, поэтому просто выключил из своего внимания старшую родственницу, и пошёл умываться в ванную.

Внимательный осмотр собственно лица в зеркале, дал понять, что под левым глазом завтра будет синяк. Не очень большой, но все-таки будет. Но в целом, он мог охарактеризовать свое состояние как удовлетворительное. Нанёс он явно больше ущерба нежели получил, и это было главным. Авторитет строиться и на таких вещах, в том числе. Ещё обнаружилось что правый рукав рубахи чуть подорвался, по шву в подмышке. Но это было не страшно, зашить чтоб мать не заметила можно.

Суп на плите оказался чечевичным, и вроде бы на мясном бульоне сваренным, но самого мяса в нём Слава обнаружить не сумел. Вкусным, правда, быть он от этого тоже не перестал. В прикуску с чёрным хлебом и нарезанным луком мальчик уплетал за обе щеки так, будто его не кормили неделю до этого. После славной драки у него всегда просыпался здоровый аппетит.

Закончив трапезничать и намывая свою тарелку Слава задумался, какую такую посуду имела в виду его сестра: не свою ли собственную, после обеда-то? Да так оно и было. Просто свалила всю работу на него, а сама сбежала гулять. Ну это он ей ещё припомнит. Может не завтра, но рано или поздно.

В любом случае деваться было некуда, и потому тяжело вздохнув, Слава принялся орудовать сперва метлой, а затем уже и тряпкой. С такой работой он предпочитал разбираться сразу же, без особых промедлений, будто это хорошо приклеившийся пластырь, который проще сразу оторвать одним резким движением и забыть, чем мучиться стараясь снять его безболезненно.

Жили они в двухкомнатной квартире на пятьдесят пять квадратов общей площадью. Комната, что побольше, служила спальней для матери с сестрой и в то же время гостиной, а ту что поменьше пару лет назад выделили в единоличное владение Вячеславу. Изначально, Татьяна не была в восторге от такого поворота событий и даже пыталась саботировать свой “переезд”, из на тот момент их общей с братом спальни, но после разъяснительной беседы с матерью, утихомирилась.

Для Славы же всё и так было предельно понятно. Девочки живут с девочками, мальчики с мальчиками, это всё равно что понимать, что вода мокрая — других вариантов быть и не может. И с учётом расстановок сил в их семье, по половой принадлежности, это было единственно возможное решение.

Покончив наконец с уборкой, Слава достал из шкафа жестяную коробку, некогда бывшей презентабельной упаковкой из-под хорошего печенья, а теперь служившей местом хранения ниток, иголок и прочих булавок. Стянув с себя рубаху, и усевшись со скрещенными ногами на кровать, он принялся аккуратно зашивать порванный рукав, стараясь, на сколько это возможно, повторить изначальный шов.

Мысли же его, были направлены к тем событиям, которые успели произойти за последний месяц, и в итоге привели к сегодняшней драке.

Шмелёв Кирилл, их погодка из параллели, ранее ходивший в шестерках у Веселова Максима, известного также как Макс-Орех, получивший свое прозвище, за крепость черепной коробки, и любовь эту крепость то и дело доказывать. Против Славы правда ему это никак не помогло — важнее оказалось что внутри головы, а не на сколько она твёрдая. И та победа над последним, формально, сделала Вячеслава главным в их школе.

И не то, чтобы он не предполагал, что никто не попытается у него этот статус отнять, совсем наоборот! Он изначально был готов что своё положение придётся отстаивать, и возможно регулярно. Но за прошлый год, желающих так и не нашлось. Старшие годы обучения в эти разборки уже не лезли. Взрослые они там уже, к экзаменам готовятся, не до этого. «Девятый год» держал Макс-Орех, его знали и побаивались давно, но когда он склонил голову перед Славиком, который уже в свою очередь был главным у «восьмого года», получилось, что эта ситуация всем и выгодна.

Конечно, небольшие, мелкие стычки никуда не девались, они были неотъемлемой частью повседневной жизни, но по-настоящему серьёзного уже ничего не происходило. Макс сосредоточился на тирании в пределах своего класса, а Слава выяснил для себя, что путь на вершину оказался куда интересней, чем само прибывание на ней.

Но в этом году всё неожиданно изменилось: пацанёнок, на которого раньше никто и не обращал внимания, вернулся с летних каникул чуть ли не на два головы выше чем всего каких-то три месяца назад, и заметно поширев в плечах. Но главное, что у него появилось — это амбиции. И если вчера он был просто никому не интересным прихлебателем одного из школьных, пусть и главных, хулиганов, то теперь он сам стал претендовать на это звание.

Естественно что такие кардинальные изменения моментально подняли авторитет Кирилла, и не успела первая учебная неделя закончиться, как весь класс стал его верной бандой готовой идти в бой за своим предводителем.

Правда сразу напасть на Славу, или начать задирать кого-то из его друзей, они не решились, и поначалу опробовали своими силы в стычках с другой параллелью.

Первому досталось Кости Смирнову, из «В класса». Не самая приятная личность, но парень крепкий и просто так не сдающийся, даже когда его нос разбит и обильно поливает всё вокруг кровью. Достаточно было задеть его разок другой в коридоре плечом, как бы случайно.

В первый раз кажется, что вы действительно не смогли вовремя сманеврировать, и задели друг друга совершенно случайно. И тогда всё обходится пристальным, колким взглядом с брошенной фразой: «Смотри куда прёшь!». Когда же вас задевает тот же человек второй день подряд, посчитать это случайностью, крайне наивно. А если на вопрос: «Ты что, нарываешь?», следует утвердительный ответ, с широченной улыбкой на всю физиономию — деваться некуда.

Конечно, можно накинуться прямо в этот самый момент на своего обидчика, но это чревато последствиями. Завуч, директор, вызов родителей в школу, и что самое страшное — могут заставить прилюдно извиняться и жать друг другу руки! Поэтому вызов — после уроков, на площадке за школой.

И пока идут классные часы, все заинтересованные узнают о предстоящем событии, и непременно займут свои зрительские места в урочный час. Слава, естественное, тоже присутствовал. Во-первых, так как по его статусу это полагалось, во-вторых, ему самому было интересно что из себя представляет этот новый фрукт в их саду.

И уже тогда он заметил что несмотря на то, что Кирилл бился с Костей и это можно было назвать его «посвящением», внимательнее всего он смотрел именно на него. Настоящая цель была ясна, хоть ещё и не озвучена официально. Это только позабавило Славу, и в какой-то мере, подарило надежду на что-то интересное. Правда, чего он точно не ожидал, так это столь стремительного развития событий. Чувствовалось в этом что-то… ненормальное.

Работа была закончена, и уже зашитая рубашка лежала на кровати, а валяющийся рядом Слава пялился в потолок, как будто окончательно потеряв всякую связь с реальностью, и только звук открывающегося замка входной двери, вырвал его из бездны собственных мыслей. Это вернулась его сестра, а стрелки на часах показывали уже половину двенадцатого.

Выругавшись на самого себя, Слава полез в портфель, надеясь сделать хотя бы часть из заданных на завтра уроков.

***

Придя в школу на следующий день, Слава не заметил присутствия в ней Кирилла. Кабинеты их классов располагались в одном крыле, и на одном этаже, что позволяло в принципе даже не особо интересующимся, знать в лицо учащихся со своего года, и порой замечать отсутствие оных. А уж в последние недели Кирюша любил демонстративно посветиться в коридорах со своими дружками и его отсутствие сейчас резко бросалось в глаза.

Первыми уроками были идущие две подряд алгебры, единственный предмет, по которому Вячеслав вчера удосужился таки выполнить домашнюю работу, хоть и просидел за ней до часу ночи. Благо мать была на ночной смене, и не застала своё чадо за ночным бдением, иначе бы ему пришлось объяснять, какого такого рожна, он не сделал все вовремя.

Было две причины, по которой Слава проявил подобное рвение. Первое — то, что в отличие от остальных предметов, математика ему более-менее нравилась, и местами он её даже неплохо понимал. А второе — то, что вела у них алгебру их классный руководитель, Наталья Петровна, и лишний раз нарываться на неприятности было совсем ни к чему. В последнее время, ему переводом в «спец школу» особо не угрожали, как годом ранее, но бережёного, как говорится, и бог бережёт.

Третьим уроком шла география, а после неё и большой перемены, физкультура, которая как раз проводилась совместно с классом Кирилла, и она окончательно подтвердила его отсутствие на занятиях в этот день. ...