Все права на текст принадлежат автору: .
Это короткий фрагмент для ознакомления с книгой.
Печать Индиго. Дочь Сварога

Арина Теплова Печать Индиго. Дочь Сварога

Наша судьба дана нам свыше. События и люди, которые возникают на нашем жизненном пути, появляются неслучайно. Мы лишь выбираем той или иной путь движения, тот или иной выход, тот или иной вариант общения…

Никто и ничто не делает нас плохими или хорошими. Мы сами своими поступками, решениями, словами формируем свое существо. Сами избираем дорогу — добра или зла, лжи или правды, любви или ненависти. Именно это и характеризует нашу личность, наше «я», неповторимое, уникальное, отличное от других людей…

ПРОЛОГ. Древнее пророчество

Чтоб восстановлен был Круг из зарбина

Вновь засияла Спираль Междумирья…

Вместо Кристаллов Движения Сварги,

Что на краях, для Чертогов Сварожьих,

Установите Кристаллы Инглии…


Свет Иномирья, проявленный в Нави,

Будет в Кристаллах Инглии светиться…

И истекая мощным потоком,

Он восстановит зарбина свеченье…


Сантьии Бога Перуна


Русское царство, Архангельск, 1695 год

(Московская Тартария, Архангельск,

7203 лето С.М.З.Х)


Уже стемнело, когда русоволосая женщина в синем русском сарафане, вошла в едва освещенную лучиной горницу и присела на узкую кровать, где лежал мальчик лет пяти.

— Матушка, расскажите мне сказку, как давеча, — попросил мальчик.

Женщина окинула родное лицо мальчугана ласковым взглядом изумрудных глаз и, протянув руку, привычным движением благословила его.

— Хорошо, сынок, слушай. Это древнее сказание поведал мне когда-то давно мой дед, — тихо заметила Леля и невольно потрепала тонкой рукой сына по темно-русым непослушным вихрам. — Давным-давно, много тысячелетий назад, когда наша древняя Мидгард-земля еще имела другие очертания берегов и океанов, на ней жили наши великие предки — славяно-арии. Они вели свой род от древних светлых богов и много миллионов лет назад поселились на нашей земле. Славяно-арии умели летать на небесных колесницах и управлять…

— Матушка, а что такое небесная колесница?

— Эта такая карета, которая взмывает в небо и может лететь очень долго, словно птица, — объяснила Леля. — Так вот наши родичи, славяно-арии, перемещались между планетами-мирами, о которых я тебе рассказывала вчера, на небесных колесницах и творили добро и мир в бескрайней вселенной дали. Миролюбивые и сердобольные, они жили в согласии со всеми живыми существами на нашей Земле, которую считали родной. Они понимали язык животных, растений и птиц. Любили и оберегали нашу цветущую Землю и умели управлять силами природы.

В те давние славные времена на Светлой высокой горе, где энергия четырех стихий земли собиралась воедино, наши великие мудрые прародители сотворили чудесные врата в междумирье. В куполе этих дивных врат сиял огромный Светлый самоцвет-алмаз, один из «Великих Владык» миров. Именно он своим светом и силой открывал путь через эти врата на другие Светлые планеты-земли. В те миры, которые находятся в других чертогах Священной Небесной Сварги и также вращаются вокруг своих ярких звезд, как наша Земля вокруг Ярицы Солнца. Через эти врата междумирья славяно-арии свободно перемещались на другие светлые небесные планеты-земли, постигали там новые знания, творили славные дела и созидали добро.

Но это благословенное время не могло длиться вечно. Ибо в бескрайней вселенной существуют и другие силы — силы Тьмы. Зло и смерть сеют они вокруг. Их путь тьмы зиждется на том, что они захватывают цветущие планеты-земли и выкачивают из них все богатства для своей сладкой жизни. А затем запускают небесные смертоносные грибы, которые разрывают ту несчастную захваченную планету-землю на части. Много живых существ и планет уже погубили Темные за многие миллионы лет.

Оттого испокон веков, Светлые силы ведут непримиримую жестокую войну с силами тьмы. Светлые боги пытаются противостоять Темным Повелителям и не допустить разрушения других миров-планет. Не раз Светлые боги, наши родичи, охраняли другие земли от страшного разрушительного оружия Темных. А иногда с гибнущих планет-земель спасали людей и живых существ, перемещая их через врата междумирья на нашу благословенную Светлую Мидгард Землю, где правили тогда славяно-арии.

Но однажды, во времена, когда наша планета-Земля находилась на звездном небе в чертоге Воинствующего Орла, Темным путем обмана удалось проникнуть и на нашу добрую Землю. Возникла опасность того, что Темные Владыки и их Черные воины смогут через межзвездные врата проникнуть на другие Светлые планеты-земли священной сварги, которые находятся под властью Светлых сил. Опасаясь этого, Светлые боги велели нашим великим предкам славяно-ариям прервать межпланетную связь и закрыть врата междумирья. Светлые волхвы, охраняющие те врата, дабы закрыть межпланетную связь, вынули из врат все кристаллы Инглии. Они спрятали древние кристаллы-камни в недрах нашей планеты до нужного времени. Это было десятки тысяч лет назад…

Леля замолчала и, печально опустив голову, вздохнула. Мальчик, который весь рассказ матери не спускал с нее напряженного заинтересованного взора, тихо боязливо спросил:

— Матушка, а Темные Повелители и их воины до сих пор живут на нашей земле?

— Да, мой мальчик, — тихо ответила Леля. — Их Темные слуги живут среди нас, и их невозможно отличить от обычных людей. Многие заблудшие души Темные подчинили себе и сделали своими Темными воинами. На нашей многострадальной Мидгард Земле теперь они сеют войны и смерть и жаждут завладеть нашим миром и установить свою власть на всей Земле.

— Но отчего Светлые боги не убьют этих злых Темных? — спросил наивно мальчуган.

— Они не могут, мой мальчик, — с горечью произнесла Леля. — Ибо время Коварной Лисицы еще не вышло. И Светлые боги не имеют права открыто помогать нашим Светлым ведунам и волхвам. Иначе вновь начнется кровавая межзвездная война.

— Но когда же придет время?

— Наша Мидгард Земля расположена на рубеже, на границе между владениями тьмы и света. Сейчас наша планета находится в пространстве, где владычествуют Темные силы. Раз в три тысячи лет, Земля проходит этот опасный путь по Темному пространству вселенной. И по звездным древним законам светлым силам запрещено вмешиваться в то, что происходит нынче на нашей земле. В древней книге сказано, что лишь через три сотни лет придет нужное время. Тогда наша Земля войдет в светлое пространство, и Светлые боги смогут бороться с Темными с новой силой.

До этого же времени людям будут явлены: Великий Владыко и другие кристаллы Инглии, изъятые из древних врат междумирья светлыми волхвами и схороненные на нашей обширной земле. Только Светлым и добрым людям будут открыты места, где спрятаны эти древние самоцветы. Спустя сотни лет именно эти кристаллы Инглии, собранные воедино, смогут разрушить мрак, который охватит землю, и помогут найти путь к Вратам Миров. А до этого Светлого времени мы, стоящие за Светлыми волхвами, должны хранить наши тайные знания и не допустить, чтобы силы тьмы нашли кристаллы Инглии…


Кёнигсберг, подземелье кирхи на горе Кведнау,

тайное убежище Ордена иезуитов

1696 год (7204 лето С.М.З.Х)


Часы на башне пробили полночь, когда в мрачный каменный зал, освещенный горящими факелами, стремительно вошел монах в серой пыльной рясе. Капюшон на его голове полностью скрывал лицо. Монах приблизился к высокому трону, который был выдолблен в каменной стене округлой залы, и, скинув капюшон с головы, поклонился сухому дряхлому старику-карлику. Верховный, сидящий на троне, медленно поднял глаза и вперил в монаха свой белесый взор. По сторонам залы неподвижно, как каменные изваяния, стояли шесть братьев Ордена иезуитов в черных рясах, лики которых были скрыты капюшонами. Вошедший монах выдержал пронзительный взгляд Темного старика-карлика Верховного и проскрежетал неприятным голосом:

— Ваше святейшество, мы привезли самоцвет…

Ледяные глаза Верховного вмиг загорелись.

— Вам это удалось, сын мой? — произнес он. — Однако я предполагал, что Светлые более искусны в ратном деле. Где алмаз?

— Прошу вас, возьмите, — почтительно сказал монах, подходя к старику-карлику и протягивая белую свернутую материю.

Верховный очень медленно с некоторым благоговением взял из рук монаха завернутый самоцвет и проворно распахнул материю. Старик удивленно уставился на большой алмаз насыщенного темно-фиолетового цвета размером чуть более куриного яйца.

— Сын мой, но это не Великий Владыко! — прохрипел фальцетом старик Верховный.

— Но этот алмаз был у светлого мальчишки, когда я отыскал его в подземельях монастыря.

— Великий Владыко должен иметь светлый вид, словно капля росы, — процедил верховный. — Быть прозрачным и бесцветным. И лишь от преломлений того или иного света менять свой оттенок. А этот алмаз почти черный!

— Но, ваше святейшество, — невольно воскликнул монах, холодея от страха и ничего не понимая. — Это ведь тоже редкий воды алмаз. Его размер впечатляет. Никогда никто не находил подобного темно-фиолетового огромного драгоценного самоцвета и…

— Глупцы! — прорычал зло Верховный, и его зловещий голос разнесся по зале. — Светлые провели вас, как баранов! Да, этот алмаз уникален, я чувствую это! Но этот камень не Великий Владыко и оттого не может открыть звездные врата! Темный Повелитель будет недоволен, что мы до сих пор не отыскали Великого Владыку. И у нас нет ключа к вратам. Ты же знаешь, Лионель, что остались жалкие несколько веков, чтобы отыскать все звездные камни Инглии из древних врат, ибо через триста лет наша галактика переместится на Светлую сторону вселенной! И наша сила угаснет! Времени, отмеренного нам темным повелителем, все меньше. А мы топчемся на месте столько десятков лет! Лионель, я всегда был уверен в твоей преданности нашему ордену, но теперь вижу, что ты ни на что не годен!

— Я ничего не понимаю, — пролепетал монах Лионель, смертельно бледнея. — Не мог же мальчишка с такой сильной энергетикой появиться просто так? С ним должен был быть явлен и сильный древний амулет-камень, именно это написано в книге Светлых. Да и Светлые воины монастыря так яростно защищали мальчишку и этот фиолетовый алмаз. И почти все полегли в кровавой сечи от оружия наших братьев. Несколько дней мы искали светлых волхвов по подземельям. Зачем тогда они так яро пытались спасти мальчика и самоцвет? Ведь лишь одному старику-волхву удалось сбежать еще в начале битвы, а последний умер прямо у ног мальчишки, защищая его. Не может быть, чтобы Светлые не знали, что этот камень всего лишь безделушка, а не древний амулет!

— Все это лишь твои бредни, Лионель! А великого камня ты так и не нашел! — произнес зло Верховный и встал на ноги.

Лионель в страхе попятился и ощутил дуновение смерти. Старик-карлик вытянул руку вперед, и Лионель почувствовал, как его горло сковал железный давящий обруч энергии, не позволяя ему дышать.

— Но ваше святейшество, я долго следил за Светлыми. Они бы не стали обучать в своем тайном ведическом монастыре мальчишку, если бы он не был избранным витязем. А его избранность бы не подтверждалась этим темным фиолетовым самоцветом! — из последних сил выдохнул Лионель и схватился руками за горло, желая разжать невидимую удавку, которая душила его.

— Ты провалил порученное тебе дело и сейчас умрешь, — вынес вердикт Верховный, неумолимо напрягая руку.

— Позвольте сказать, ваше святейшество! — вдруг раздался позади Лионеля молодой голос, и в круглой зале появился невысокий худощавый монах в серой рясе.

— Что еще?! — процедил зло старик верховный, обратив злой взор на парня, который был без капюшона.

— Я могу доказать, что этот темно-фиолетовый алмаз так же важен, как и Великий Владыко, который мы ищем уже столько лет! — выпалил худощавый монах.

Старик напрягся и в следующий миг опустил руку. Лионель с грохотом упал на пол, пытаясь отдышаться.

— Говори, юнец! — приказал Верховный.

Молодой монах прошел в центр залы и быстро произнес:

— Мы были вместе с братом Лионелем в том монастыре Светлых. В то время пока он отважно сражался за камень, мне удалось хитростью проникнуть в одну из библиотек, которые располагаются в подвалах монастыря. Там я увидел старого слепого монаха, и он по наивности принял меня за одного из своих Светлых братьев. Я спросил его, где же Великой Владыко, и он подивился моей неосведомленности, сказав, что древний кристалл еще не явлен людям. Тогда я спросил его, отчего же тогда у стен монастыря битва и отчего Темные хотят захватить его? И он удивленно ответил мне, что в это время в монастыре есть некая Индиговая Звезда, фиолетовый алмаз, который тоже является древним амулетом, который так же должен быть в Звездных Вратах, как и Великий Владыко. Я не удержался и спросил, для чего нужна эта Индиговая Звезда? Только в этот момент слепой старик понял, что я не Светлый, ведь я очень много спрашивал того, что все тайные монахи и волхвы знают и так. Он сказал, что хоть он не видит, но чувствует, что я Темный, и прогнал, кинув в меня кинжал. Я успел увернуться от его смертоносного удара, и мне удалось связать старика. Я пытал его более часа, а потом убил, но он так и не сказал, зачем эта Индиговая Звезда явлена людям…

— Индиговая Звезда? — нахмурился Верховный и вновь распахнул ладонь, в которой сжимал большой фиолетовый алмаз.

— Я знаю, о чем говорил тот слепец! — вдруг выпалил Лионель, который уже отдышался и тяжело поднялся на ноги.

— О чем же? — холодно произнес старик Верховный и устремил свой инквизиторский взор на монаха Лионеля, на шее которого отчетливо виднелось темное пятно, удавка, оставленная невидимой энергией.

— В той древней книге Светлых, которую мы добыли, написано, что, кроме Великого Владыки, который открывает врата и путь в другие миры-планеты, есть темный кристалл-амулет, который этот путь закрывает. И имя ему Индиговая Звезда. Этот самоцвет так же важен. Поскольку, если после прохождения в другие миры врата не закрыть, вся энергия планеты выльется в бескрайную темную бездну вселенной. А когда иссякнет энергия, планета разорвется на множество осколков.

— Значит, этот темный фиолетовый алмаз вроде двери, закрывающей проход, — вымолвил пораженно Верховный. — Это объясняет, отчего светлые так сражались за индиговый самоцвет. Боятся, как бы их любимая Земля не погибла, — уже с сарказмом добавил Верховный.

— Еще одно! — воскликнул громко Лионель. Верховный вновь посмотрел на него. — Без этого камня, Индиговой Звезды, как мы теперь знаем, проход не может быть открыт. Дословно в книге сказано: «Великий Владыко откроет Звездные Врата, только если чувствует, что ниже него в основании врат зияет Индиговая Звезда, дабы уберечь планету от неосознанной гибели».

— Хм, эти хитрые штуки Светлых, прямо сказать, мне уже надоели. Все у них как-то сложно, — прокряхтел верховный и сел в свое каменное кресло. Он начал внимательно рассматривать темно-фиолетовый камень, как будто пытаясь прочитать в нем что-то. — Что еще написано об этой Индиговой Звезде в древних манускриптах? — спросил верховный у Лионеля.

— Мне удалось расшифровать только одну главу книги Светлых за три года. Шифровка очень сложна и требует множественных подсчетов. Из этой главы я лишь понял, что в этом камне заключена тайная большая сила. Но самое главное, что он, как и Великий Владыко, может освящать другие камни. Не так сильно, разумеется, как прозрачный великий алмаз, но все же достаточно, чтобы освященные самоцветы получили нужную энергию.

— И что нам от этого? — без эмоций произнес Верховный.

— Мы сможем освятить им один из самоцветов, влив с помощью Индиговой Звезды в него потоки черной энергии. А затем подарим этот самоцвет нужному человеку, и тогда он невольно и неосознанно будет исполнять нашу волю, ибо мы сможем им управлять.

— Да, ты прав, Лионель, — кивнул верховный. — Я знаю, что камень Светлых может служить Темной энергии, если верно применить к нему определенное заклятие.

— И я про это говорю, ваше святейшество! — воскликнул Лионель. — Например, мы сможем принести в дар такой перстень с заговоренным самоцветом царю Руси Петру! И будем управлять им!

— Это весьма кстати, — поморщился Верховный. — Этот царский сосунок нам еще пригодится. Мы не можем допустить, чтобы эта ледяная империя продолжала свое владычество в мире и была могущественной и сильной. Надо лишить их флота, армии, вольной жизни, наконец, их наследственной памяти о былом величии их Светлых предков! Хватит им господствовать над другими и указывать всем! Оттого мы должны завладеть сознанием и волей царя Петра, чтобы управлять Московией! Ибо Темный Повелитель желает этого! Лионель займись изучением этой Индиговой Звезды и подготовь нужный самоцвет. Через месяц я постараюсь через подвластного нам посла передать драгоценность в дар царю Петру, и тогда мы умилостивим Темного Повелителя.

— Слушаюсь, ваше святейшество, — кивнул Лионель.

— И продолжайте искать великий алмаз Владыку.

— Слушаюсь, — поклонился вновь Лионель. — Ваше святейшество, а что делать с мальчишкой, которого я привез из северного монастыря Светлых и который владел Индиговой Звездой?

— Ты что, не уничтожил его? — опешил Верховный. — Ты, видимо, решил сегодня испытать мое терпение?

— Энергия мальчишки почти одиннадцать светинов! — воскликнул Лионель. — И это уникально! Вы же знаете, что у самых совершенных магов бывает не более семи. К тому же его аура светло-фиолетовая, из линейки синей. Это дает нам надежду на то, что мы сможем воспитать из него Темного воина. Поскольку фиолетовый цвет состоит из синего, тьмы, и красного, света. Оттого он может быть как Светлым, так и Темным воином. В умелых руках и при нужном воспитании мальчишка сможет стать совершенным витязем. И служить нашему делу. Я смогу вырастить из него самого сильного и могущественного витязя тьмы, подобного которому еще никогда не было рождено на этой земле. Ибо его энергетический потенциал просто невероятен! И тем самым мы посмеемся над Светлыми. Мы покажем им, что их светлый выродок стал одним из нас и служит отныне Темному Повелителю. Вот это осознание будет ударом для светлых! Потому что они явно готовили его для борьбы с нами. А вскоре он будет воевать против Светлых!

— Ты слишком хитер, Лионель. Я в тебе не ошибся, — кивнул довольно Верховный. — Не зря я сам обучал тебя. Так и быть, оставь мальчишку жить, раз думаешь, что сможешь переделать его. Только сам возьмись за его воспитание.

— Слушаюсь, ваше святейшество.

— Но что ты намерен сделать с его воспоминаниями? Наверняка светлые уже забили много чем его голову.

— Вы правы, ваше святейшество, — согласился Лионель. — Но я заставлю его забыть все свое прошлое. Ему всего шесть лет, и это немного. Вряд ли Светлые смогли многому научить его. Все-таки в монастыре он пробыл всего полгода. Гипноз и внушение сделают свое дело. Я сотру все воспоминания из его мыслей, и он забудет прошлое. А позже я внушу, что он всегда был одним из нас, Темных. На его руке есть родимое пятно в виде равноконечного креста, что подтверждает его уникальность и избранность у Света. Я выжгу на его руке клеймо в виде длинной линии и продолжу один из концов креста. И тогда крест станет не равноконечным, и тем самым его оберег потеряет свое влияние на мальчишку. И этот амулет на его руке будет подавлять его Светлые мысли.

— Весьма умно, сын мой. Но сначала тебе надобно сломить волю мальчишки. Ибо Светлые волхвы, вероятно, уже научили его внутренней силе и стойкости. Думаю, тебе необходимо посадить сопляка в темный подвал с крысами и не кормить его недельку. А потом давать лишь хлеб и воду. Думаю, после пары недель он поймет, что единственное его спасение — слушать нас и подчиняться. И когда его энергия уже будет низка, а дух окончательно сломлен, займись его воспитанием.

— Да, ваше святейшество, именно так я и сделаю.


Студёное море, Соловецкие острова,

тайный скит Светлых

1697 год (7205 С.М.З.Х)


— Братья мои, мы не можем оставить все как есть, — тихо произнес невысокий старец-славянин с окладистой седой бородой и ясными голубыми глазами. Пронзительным печальным взором он окинул трех других собратьев, которые сидели на лавках в небольшой узкой келье.

— Но что мы можем теперь? — заметил горестно волхв Ирислав.

— Надо что-то предпринять! Темные растерзали своими жестокими воинами более сотни наших собратьев и сынов, спалили всю нашу древнюю библиотеку, и Индиговая Звезда у них. А мальчик… он вообще потерян для нас, — добавил тяжко голубоглазый волхв Милогор.

— Да, мы ошиблись пять лет назад. И Темным удалось захватить первую часть летописи Светлых богов, благодаря изучению которой они смогли узнать о мальчике, его даре и Индиговой Звезде. Потому наше пристанище в тайном монастыре подверглось нападению. Но более нельзя этого допускать, — вздохнул волхв Ирислав.

— Но Темные так и не нашли вторую и третью части нашей древней летописи Светлых, оттого и спалили наши книги. И теперь стало ясно, что мы надежно спрятали остальные книги древнего великого предания ариев в тайных надежных местах, — сказал третий старец, ведун Валамир, самый молодой из них, так как ему было всего семьдесят шесть лет. — И есть надежда на то, что темным не удастся разгадать все древние пророчества и найти местонахождение древних врат.

— Но Темные знают о вратах междумирья, о Великом Владыке и древних кристаллах Инглии. И в данный миг рыщут по всему свету, пытаясь найти их все, чтобы заполучить путь к другим мирам-землям, — констатировал факт волхв Милогор и печально добавил: — И это удручает меня последние четыреста три дня, с той темной ночи, когда они убили славного мудрого Светозара и украли его малыша Владимира…

— Владыко Лучезар, вы молчите? — обратился ведун Валамир к дряхлому сухому старцу, который был самым старшим из всех, поскольку уже шагнул годами в свое второе столетие.

— Что мне сказать, дети мои? — глухо произнес Лучезар. Его голос был необычно молод для такого старого человека. — Лишь я виноват во всем. Все же именно я отдал из своих рук мальчика Темным.

— Но у вас не было другого выхода, владыко Лучезар, — с почтением заметил волхв Ирислав. — Ведь в тот страшный миг Светлые владыки послали вам откровение о том, что вы должны отдать мальчика темным, чтобы спасти его? Иначе бы его убили! Разве это было не так?

— Так и было. Мне незачем врать, ибо вы знаете, за ложь мой язык может отсохнуть, — просто сказал волхв Лучезар. — Но что далее? Я чувствую, что Темные хотят использовать мальчика в своих гнусных целях.

— Уже используют, — ответил волхв Милогор. — Мне стало известно, что нынче его обучают черной магии, боевым искусствам, многим языкам. Я не знаю как, но, возможно, они используют гипноз или внушение, или другие силы, чтобы убить его Светлую волю, но в настоящее время мальчик беспрекословно подчиняется им, Темным, и, видимо, мы потеряли его навсегда, как и Индиговую Звезду…

— Отчаяние не удел сильных духом, сын мой, — напомнил владыко Лучезар. — Мы не должны опускать руки. Мы обязаны бороться, стремиться к победе, так заповедовали наши Светлые предки. Надо отвоевать свое право вершить на нашей любимой Земле Светлые дела. Мы должны искать новый путь и действовать! Как раз это на днях мне поведали Светлые владыки.

— У вас вновь было откровение, владыко Лучезар? — благоговейно спросил ведун Валамир. — Что же вы видели, расскажите, прошу вас!

Старый волхв долго молчал и смотрел в одну точку перед собой. Вдруг Лучезар как будто опомнился и медленно тихо произнес:

— Наши Светлые отцы, которые любят нас, тоже опечалены, что мы проиграли в той кровавой битве в монастыре. Они поведали мне, что благодаря тому, что Темные витязи завладели Индиговой Звездой, им удалось подчинить волю государя Петра Алексеевича. Не иначе как под их влиянием он повелел перейти в скором времени на этот кривой Юлианский календарь, выдуманный недалекими людьми, и забыть наш славный древний календарь Асов, которому более семи тысяч лет и который писали наши великие предки, обладавшие тайными ведическими знаниями законов вселенной. В эту пору, управляя царем, Темные готовят еще более гадкие законы в Московии, чтобы уничтожить, унизить наш народ, заставить его страдать.

— Мы не можем допустить этого! — порывисто произнес ведун Валамир.

— Подождите, брат мой, пусть владыко Лучезар расскажет все до конца, — успокоил его по-доброму волхв Мелигор.

— Простите меня, владыко, продолжайте, прошу вас, — кивнул Валамир.

— Светлые владыки поведали мне, что еще не все потеряно, — продолжал уже более бодрым тоном Лучезар. — И мы должны бороться, как я и сказал. Они указали мне на Светлый град Тобольск в Великой Тартарии и открыли, что как раз там должен родиться новый великий витязь. Это написано в третьей древней летописи ариев, в четвертом предсказании, над которым мы так долго бились.

— О какое великое откровение, владыко Лучезар! Именно это предсказание оказалось для нас самым трудным, и мы никак не могли разгадать его. Но теперь все понятно! — сказал Валамир.

— В тех местах, в окрестностях Тобольска, живет некая дева. Дочь ведуна, — продолжал Лучезар очень тихо. — Ее чистота несомненна, ибо до седьмого колена женщины ее рода вели праведную жизнь, вступали девственными в союз с мужами, были верны своим суженым всю жизнь и творили добро. Они все были потомственными целительницами. Светлые владыки подсказали нам, что следует найти эту деву. В данное время она готовится заключить союз с неким кузнецом Романом. Оттого мы должны тайно отправиться в Тобольск и помочь деве зачать Светлого витязя. В наших силах открыть небеса, чтобы в ее лоно спустилась древняя Светлая душа. Так будет явлен миру новый Светлый витязь, только он, по пророчествам Светлых отцов, и сможет остановить зло, которое уже подняло голову и творит свои козни на нашей многострадальной земле.

— А самоцвет? Ведь с сильным Светлым витязем должен быть явлен камень! — не удержался от вопроса волхв Милогор.

— Великий владыко будет наконец явлен людям непосредственно там, — выдохнул Лучезар.

— О Светлый Свет! — воскликнул благоговейно Ирислав. — Но Темные тоже могут узнать о том.

— Да, собственно, об этом и предостерегли меня Светлые владыки. Они поручили нам оберегать как зеницу ока эти новые дары, которые будут явлены и помогут освободить мир от зла.

— Какая светлая надежда! — заметил Милогор. — Это воистину истинный дар наших Светлых отцов!

— Но есть некая печаль во всем этом, — добавил Лучезар.

— Что же это?

— Светлые владыки сказали мне, что более не могут посылать мне откровения. Поскольку вы знаете, что ныне наша звездная галактика находится на темной стороне Вселенной, которая подвластна силам тьмы. А по древним законам перемирья в это время светлые отцы не могут помогать нам. Темные уже и так недовольны тем, что Светлые втайне посылают мне откровения. И может быть нарушен древний союз мира, который заключали наши предки арии с темным миром. Оттого отныне мы должны бороться сами, до того времени пока наша галактика не окажется в светлом пространстве Вселенной, подвластном силам Света, но это будет только через триста лет. А до этого времени мы должны уберечь врата междумирья и кристаллы Инглии от Темных.

— Но это печально, владыко, — вздохнул Ирислав.

— Да, — вымолвил, вздохнув, Лучезар, — Но Светлые отцы поведали мне, что лишь единожды они вновь смогут помочь нам и наставить нас на нужный путь. Но всего лишь однажды. И это должно быть в очень трудный час для нас. Ибо, как я и сказал, мы должны сами бороться за наш Светлый мир, именно в этом наше предназначение…


Примечание автора:

Территория государства, где происходят события романа, указано автором в двух вариантах:

Русское царство — по данным официальной истории (многие исторические факты которой выдуманы немецкими историками в угоду династии Романовых).

Московская Тартария — название государства взято из альтернативных источников информации о реальной истории Руси и мира, которых в наше время великое множество и которые являются истинным знанием.


Уточнение автора:

Тартария — великая империя людей белой расы, существовавшая на территории Евразии с V века до н. э. и до начала XIX век н. э., большая часть населения которой жила по ведическим законам предков славяно-арийцев.

Империя Тартария занимала огромное пространство от Карпат до Тихого океана и от Северного ледовитого океана до океана Индийского. Тартарская Империя включала в себя множество царств, государств и ханств: Великую Тартарию, Московскую Тартарию, Вольную Тартарию, Малую Тартарию и т. д.

Дословно Тартария переводиться как земля Тарха и Тары — Светлых богов славяно-ариев.


В дальнейшем автор будет давать два названия территории и читатель в праве выбрать то, которое ему по душе.


С.З.М.Х — летоисчисление славян, существовало на Руси официально до 1700 года и негласно до XIX века.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. Хранитель Сибири


Если свет хочет бороться с тьмой,

То он должен быть жестоким…


С. Лукьяненко

Глава I. Могучий Тобол

Северная Европа, 1706 год

(7214 лето С.М.З.Х)


— Ваше святейшество, наши братья обнаружили необъяснимый яркий поток энергии в русской Сибири недалеко от Рифейских гор.

— Очередной самоцвет? — спросил Верховный.

— Да, святейший. Однако энергия камня так велика, что ранее мы никогда не видели ничего подобного, — ответил Лионель.

— И насколько он ярок? — проскрежетал Верховный.

— В несколько раз сильнее, чем Индиговая Звезда, которую мы отвоевали девять лет назад.

— Великий владыко, — затрясшимися губами проскрежетал Верховный.

— Мы тоже так думаем, — кивнул монах Лионель.

— Наконец-то! — воскликнул Верховный восторженно. — Теперь у нас будет ключ к вратам междумирья. Место откуда идет энергия?

— Золотые рудники в низовье могучего Тобола.

— А мальчишка? Он есть?

— Да, ваше святейшество. Мы отыскали его. Ведь вы сказали, что камень будет явлен, как и Индиговая Звезда рядом с юным витязем.

— И каков он?

— Наш брат Бертран только что вернулся из Тобольска. Он докладывает, что энергетика мальчика более двенадцати светинов.

— Более дюжины? — опешил Верховный, прекрасно зная, что у обычных людей энергия колеблется от одного до трех светинов. Лишь у самых совершенных людей она может достигать семи. У него самого энергия находилась в промежутке от восьми до девяти, но только из-за того что свои семь светинов он увеличивал древними амулетами, которые постоянно носил на своем теле. — Не может того быть, — наконец выдохнул карлик-Верховный. — Даже у Кристиана одиннадцать!

— Брат Бертран заявляет, что его амулет-измеритель показал даже более дюжины, но насколько больше, неведомо. Все-таки более двенадцати светинов мы не в силах измерить амулетом.

Верховный долго молчал, обдумывая что-то, и его силуэт превратился почти в каменное недвижимое изваяние. Монах Лионель почтительно молчал, ожидая.

— Расскажи подробнее про мальчишку, — приказал глухо Верховный, устремив пронзительный испепеляющий взор на монаха. Лионель тут же опустил глаза, потому что ощутил, как мутный неприятный взгляд Верховного прожигает его радужную оболочку.

— Мальчику семь лет, его имя Ярослав Устинов. Его отец — вольный кузнец в селе Милютово, что под Тобольском. У мальчишки есть еще мать и родная сестра. Аура мальчишки имеет золотистый оттенок, почти белый, очень искрящийся. Он светло-русый, цвет глаз желтый. На правой руке у него есть родимое пятно в виде круга с изрезанными краями.

— Знак солнца, — произнес Верховный.

— Его родной дед некогда служил на том золотым прииске, где явился Великий Владыко Инглии.

— И камень будет отдан в дар Светлому мальчишке, — проскрежетал Верховный.

— Брат Бертран доложил также, что через месяц мальчик покинет Тобольск и уедет куда-то на север. Это держится в строжайшей тайне, но брату Бертрану удалось выведать, что куда-то под Архангельск.

— Все ясно. Светлые растят еще одного витязя. И в сию пору, когда великий кристалл Инглии проявил свою силу, они хотят отдать мальчишку на обучение к своим волхвам. Но это все зря, — добавил Верховный и жутко рассмеялся. — Лионель, повелеваю тебе немедленно следовать в Тобольск и добыть Великого Владыку. Возьми с собой Кристиана, с ним ты быстро разыщешь священный алмаз. Да, и еще. Захвати с собой брата Бертрана. Он поможет тебе разделаться с семьей мальчишки.

— Мы должны убить всех? — спросил глухо Лионель.

— Естественно, как и всегда, — безразлично пожал плечами Верховный. — Уничтожить всех: его родителей и сестру, а так же тех, кто помешает вам.

— А мальчик? Его доставить сюда, как и камень?

— Мне нужен только Великий Владыко! Мальчишку убрать из жизни непременно.

— Но я предполагал, что, как и Кристиана, мы заберем парня себе.

— Не сравнивай. Ты же знаешь, отчего мы оставили Криса себе. Его аура была светло-фиолетовой. И при определенном воспитании, обучении и тренировках она может как просветлеть, так и стать темнее. Как ты и предрекал, под твоим надсмотром и воспитанием аура Кристиана теперь стала гораздо темнее. Что подтверждает и выдает в нем воина тьмы. Да он родился Светлым, но не до конца сформировался, оттого мы смогли сделать из него своего Темного витязя. Ты же все это знаешь.

— Но к этому Светлому мальчишке из Тобольска тоже можно применить гипноз и амулеты.

— Нет. Это исключено, — отрезал Верховный. — Его аура уже светла до искр, ты сам сказал. Значит, на нашу сторону он никогда не встанет. Его глаза цвета солнца, а это значит, что его воля невероятно сильна, и сломить его не удастся. С ним нельзя бороться или перевоспитать. Его можно только физически убрать из нашего мира, пока он не достиг совершенства. И медлить нельзя. Ты понял меня?

— Да, — кивнул монах Лионель.

— Кристиан поможет тебе. И, Лионель, поручи Кристиану что-нибудь. Пусть тоже проявит себя. Он заявил, что уже готов к служению. Вот пусть и докажет. Поручи ему что-нибудь крайне мерзкое, — гадко добавил Верховный. — К примеру, расправиться с наиболее беззащитным. Проверим, стал ли он одним из нас, или в нем еще есть Свет.

— Повинуюсь, ваше святейшество.


Русское царство, Тобольск, 1706 год

(Великая Тартария, Тобольск, 7214 лето С.М.З.Х)

Август, 16.


— Ярик, ты спишь? — произнес звонкий голосок, и светловолосая головка Светославы просунулась в дверной проем. Сумерки уже спустились на окраину пустынного села и было очень тихо.

— Нет, Слава, заходи, — кивнул Ярослав и сел на кровати.

Девочка, босая и простоволосая, быстро прошла в маленькую горницу и взобралась на широкий подоконник у распахнутого окна. Усевшись, она поджала свои худенькие коленки к груди и, печально смотря на брата, тихо вымолвила:

— Так жаль, что ты скоро уедешь. С кем я буду играть? И в лес ходить?

— Я не могу иначе. Так должно быть, — ответил тихо мальчуган, с любовью смотря на сестру.

— Мы родились в один день, Ярик. Ты для меня самый родной человек после матушки, пойми, — несчастно сказала девочка. — Я не могу спокойно уснуть с тех пор, как батюшка сказал, что ты должен уехать на учебу в этот монастырь.

— Тише, Слава! — воскликнул Ярослав. — Ты же помнишь, что это тайна. Отец будет недоволен, если узнает, что ты выболтала ее своим подружкам.

— Да кому я расскажу? — печально заметила Слава. — У меня и подруг-то нет. Все деревенские девки боятся меня.

— А я предупреждал тебя, милая сестрица, не показывай то, что ты умеешь, — по-взрослому произнес мальчик. — Ты же помнишь, чему учит нас матушка. Мы должны скрывать ото всех свои умения, иначе люди скажут, что мы колдуны.

— А мы колдуны? — удивилась Слава.

— Да, но только Светлые. А Светлые колдуны называются ведунами и ведьмами.

— А какая разница?

— Отец сказывал, что колдуны и жрецы служат силам тьмы. А мы, Слава, на стороне Света. Волхвы, ведуны и ведьмы, они ворожат и воюют с Темными, чтобы на земле был мир, жизнь, спокойствие и Свет.

— Но зачем Светлым биться с Темными, Ярик? — наивно спросила девочка. — Надо просто не раздражать Темных и все. И они не будут считать нас своими врагами.

— И отдать нашу Землю им во владение? А далее смотреть на то, как они мучают и убивают невинных, делают рабами целые народы и государства? Если Темные поймут, что мы, силы Света, отступились от борьбы, они восторжествуют! И вмиг превратят нашу любимую землю в пепелище и могилу! Неужели ты не понимаешь этого, сестрица? Наше предназначение в том, чтобы биться до последней капли крови с Темными, пойми!

— И мы тоже будем биться? — воодушевленно спросила Слава.

Она любила говорить с братом. Так как Ярослав большую часть времени проводил рядом с отцом, который ему рассказывал много интересного и необычного, обучая его всем навыкам и умениям. Слава же постоянно находилась при матери, Мирославе. Матушка показывала девочке, как варить снадобья, как лечить животных и ухаживать за растениями и цветами. Славе нравились все эти премудрости, которым обучала ее матушка, и она с удовольствием запоминала новые лечебные заговоры и узнавала от Мирославы, как устроены живые существа и растения. Но все же отец, мало говоривший с дочерью, всегда рассказывал Ярику увлекательные таинственные вещи и захватывающие истории, которые потом по обрывкам узнавала Слава от брата.

— Нет, Слава, мы еще слишком малы. Но, когда вырасту, я стану совершенным Светлым витязем, так сказал батюшка. Потому я еду в тот монастырь с отцом. Чтобы научиться всему, что должен уметь. Ибо волхвы прислали полярную сову, которая принесла весть о том, что пришло время и найден древний камень-амулет…

Тут протяжно завыла собака, и мальчик испуганно замолчал.

— Камень? — спросила девочка шепотом, замирая.

— Прости, Слава, я не должен был говорить это тебе. Отец запретил мне.

— Но, Ярик, я тоже хочу знать! — насупилась девочка и спустила ножки с подоконника. — Отчего батюшка все рассказывает только тебе?

— Оттого, милая сестрица, что, когда много знаешь, это очень опасно. Батюшка лишь бережет тебя от зла. Он очень любит тебя, — мальчик чуть помолчал и вдруг воскликнул: — А знаешь, я хотел показать тебе одну вещь. Вчера я научился этому, и батюшка похвалил меня. Хочешь?

— Конечно, — закивала Слава. Ярослав немедля встал с кровати и босой остался на полу. Он вытянул руку вперед и направил ее на небольшой сундук, стоявший напротив. Замерев, он устремил взор на крышку, и уже через миг сундук начал медленно двигаться вбок. Слава тоже вскочила на ножки.

— Я могу и сильнее, — бросил Ярик и чуть повернул руку. Сундук стремительно подвинулся к противоположной стене и ударился о нее.

— Как чудесно, Ярик! — воскликнула девочка воодушевленно. — Ты точно станешь сильным витязем, я даже не сомневаюсь, — похвалила она брата, улыбаясь ему. В следующий момент ее личико омрачилось, и она тихо заметила: — А я только мышей да кротов лечить умею.

— Не говори так, сестрица! — вымолвил Ярик. Подошел к ней и обнял. Мальчик хоть и был рожден в один день с сестрой, был выше девочки на целую голову. — Отец сказывал, что ты тоже обладаешь великим даром. Матушка постепенно научит тебя всему, что знает сама. И ты станешь мудрой знахаркой и сможешь исцелять все болезни. Это только сначала мыши, а потом ты сможешь лечить и людей.

— Ты так думаешь? — спросила Слава и подняла на брата хорошенькое личико с пронзительными золотыми глазами.

— Отец сказал, что так и будет, и я верю ему. Он многое знает.

Дети вновь обнялись и долго стояли так в объятиях друг друга. Через какое-то время Слава чуть отстранилась от брата и, нахмурившись, произнесла:

— Знаешь, в последние дни я чувствую нечто странное.

— Что же? — уточнил мальчик.

— Иногда меня словно охватывает леденящий ужас. А сегодня особенно. Я постоянно его чувствую. Да и сейчас очень жутко. Я даже заснуть не смогла. И кажется мне, будто скоро случится что-то ужасное.

Ярослав проворно отстранился от сестры и, вытянув руку вперед, прикрыл глаза. Минуту он стоял, замерев, пытаясь что-то прочесть в окружающей их тишине. А потом вдруг резко распахнул глаза и выдохнул:

— Ты права, сестрица. Это зло. Оно идет с запада. Их трое. Их ауры темны, как ночь. Они направляются сюда и скоро будут здесь.

— Зло? Это люди? — испуганно пролепетала девчушка.

— Я не знаю. Чувствую только Темный свет, который исходит от них. Один из них светится ярко-фиолетовым отсветом.

— Ужас, — вымолвила Слава. — Надо разбудить родителей! Пойдем, Ярослав!

Выпалив это, девочка побежала прочь из горницы, босая, в одной рубашке. Ярослав устремился к своим порткам и, быстро надев их, побежал вслед за сестрой.

Уже через четверть часа Роман Устинов, отец Ярика и Славы, был полностью одет и торопливо натягивал на свое натруженное тело кольчужный доспех, хмуро поглядывая на жену Мирославу, которая возилась у кровати.

— Мира, я же велел живее! — укоряюще произнес он, обращаясь к жене. Мирослава пыталась заплести светлую косу, длиной почти до пола. — Бери детей, дар отца и к колодцу! Они близко. Ярослав же сказал — они уже в селении.

В этот момент в комнату влетели Ярослав и Слава. Мальчик был одет в простую подпоясанную рубаху, сапоги и штаны, а Слава в сарафан и вышитую рубашку. Мирослава, наконец, справилась с косой и обернулась к детям.

— Слава, ты боса? Я же велела надеть лапти! — выпалила, нахмурившись, Мира.

— Ох, матушка, простите, я так торопилась, что позабыла.

— Нет времени! — воскликнул Роман, проворно закрыв на поясе последний замок перевязи. — Пусть идет так.

Мира схватила со стола черный мешочек и, закрепив его веревкой на запястье, устремила взгляд на мужа.

— Увидимся позже? — с любовью произнесла она. Роман на мгновение отвлекся от своей портупеи и палаша, которые крепил к поясу, и, бросив на жену полный любви взор, приблизился к ней и обнял.

— Непременно, мой цветочек, — проворковал он, целуя ее в щеку.

Устинов быстро отстранился от жены и подошел к детям. Славу он поцеловал в макушку, а сына потрепал по плечу. Печально улыбнувшись, он властно сказал:

— Быстрее бегите. Я задержу их. Позже я найду вас.

— Будь осторожен, — пролепетала с горечью Мирослава.

— Отец, их энергия очень сильна, — заметил вдруг мальчик. — Ты не справишься один. Позволь я останусь с тобой!

— Что еще удумал? — пророкотал Роман, распахивая дверцы шкафа. — Я же не желторотый юнец. Ступай с матерью, это приказ. Я найду вас в колодце. Все, идите!

Ярику не понравились слова отца, но он не посмел ослушаться и приблизился к шкафу. Мальчик вошел внутрь и исчез в потайном ходе. Мира, схватив Славу за руку и увлекая ее за собой, лишь на секунду бросила любовный взор на мужа, Взгляд Романа, направленный на них, излучал добро и любовь. Поджав губы, Мира устремилась с дочерью вслед за сыном в темный проход.

Едва Устинов закрыл за родными потайную дверь шкафа, как снизу раздался сильный грохот. Он понял, что незваные гости выбили дверь. Роман потушил свечу и быстро вышел из спальни. Тихо ступая, он приблизился к деревянной винтовой лестнице и чуть свесился вниз. Сверху он увидел куски разбитой входной двери, разбросанные по полу. Вокруг стояла гробовая тишина, и никого не было видно. Устинов медленно тихо спустился вниз по темной лестнице и направился к приоткрытой двери в горницу. Уже через миг он увидел трех монахов в темных сутанах, стоявших к нему спиной. Один из них был высок, как раз он вдруг по-немецки произнес:

— Камня здесь нет. Его унесла женщина со светлой аурой. Сейчас она с детьми в поле.

— Ясно, Крис. За ней, — велел тут же второй, стоявший посередине.

Монахи медленно повернулись. Их головы скрывали просторные капюшоны, а на лицах были маски до подбородка.

— Сначала гостей принимает хозяин дома, — глухо пророкотал Устинов по-русски, прекрасно поняв, о чем говорили монахи. Он стремительно вытащил из ножен палаш и встал в боевой стойке в проходе.

— Тогда ты будешь первым, Светлый выродок, — вынес приговор Лионель на ломаном русском.

Быстрым движением монах распахнул сутану и обнажил свою шпагу с пламенеющим неровным клинком. Он был одет в кожаные штаны и короткую куртку из твердой кожи. Лионель бросился на Романа, который в ответ отразил его смертельный удар холодного оружия. Устинов вмиг сконцентрировал энергию и создал вокруг себя оградительный светлый кокон, охраняющий его тело. Лишь его рука с оружием была снаружи кокона. Лионель зло оскалился и тоже сотворил вокруг себя темно-коричневый ареол, целясь в руку Романа и намереваясь отрубить ее.


Мира с детьми почти достигла леса, когда Ярослав неожиданно взбунтовался.

— Матушка, я вернусь к отцу. Поймите, я нужен ему! — воскликнул мальчик, вырывая руку из нежной ладони матери.

— Прекрати, Ярик! — выпалила нервно Мирослава. — Отец же велел тебе идти с нами. Нам надо схорониться в тайном колодце, это наше спасение.

Но Ярослав отбежал от матери и бегом устремился назад.

— Без меня его убьют, я знаю! — не оборачиваясь, заявил мальчик, убегая от них в сторону дома. Мирослава тут же инстинктивно устремилась вслед за сыном, но вдруг осознала, что ее руку сжимает маленькая ладошка дочери. Увидев, что мальчик уже в полусотне шагов от них, Мира устремила пронзительный взор на девочку.

— Слава, ты помнишь, где колодец?

— Да, матушка, — кивнула девочка.

— Беги одна. Спускайся в колодец в самый низ, как я учила. Я поймаю Ярика, и мы придем к тебе. Ты поняла?

— Нет, матушка, я боюсь одна, — испуганно залепетала девочка, но, увидев на лице матери жестокую муку и то, как она затравленно оглядывалась в сторону, куда убежал мальчик, тихо вымолвила: — Хорошо, матушка, я одна. Верните Ярика…

Девочка отпустила руку матушки и неуверенно пошла вперед в направлении леса.

— Беги, милая! — крикнула ей Мира и бросилась обратно за сыном.

Так и оглядываясь назад, на удаляющуюся матушку, девочка устремилась в сторону темной лесной чащи, ощущая, как на ее глаза наворачиваются слезы.

Высоко поднимая юбку широкого темного сарафана, Мирослава бежала по полю, не разбирая дороги. Она ясно видела худую невысокую фигуру сына. Он был еще далеко от нее. Но Мирослава, сцепив зубы от жуткого тревожного чувства, бежала вслед за ним, прибавляя и прибавляя ход. Лишь одна мысль терзала ее существо — догнать беглеца и даже силой увести сына в безопасное место. Ее дикий взор не отрывался от мальчика.

Когда Ярик достиг окраины селенья, что-то вдруг щелкнуло в сознании Миры. Она замерла как вкопанная, и ее пронзила мысль о том, что у нее в руках священный камень. Бросив затравленный ошарашенный взор на черный мешочек, где лежал Великий Владыко, она осознала, что не может более бежать за сыном. Ведь если она приблизится к дому, где в настоящее время находятся враги, древний оберег может попасть в руки Темных. А это было до того страшно и жутко, что Мира похолодела. Если Темные завладеют Светлым Великим Владыкой, то все живое на Земле подвергнется опасности. Она отчетливо ведала, какую тайную великую силу таил в себе этот прозрачный алмаз. Только с ним Светлые волхвы могли одолеть зло, которое теперь стремительно распространялось по миру.

Жутковатым болезненным взором Мира отметила, как Ярик скрылся за дворовой калиткой, и ощутила, как ее сердце, обливаясь кровью, сжалось от смертельного леденящего чувства. Даже жизнь ее сына не стоила того, чтобы отдать камень Темным. Она прекрасно понимала, что если погибнет ее горячо любимый Ярик, от боли и тоски иссохнет только она. Но если Светлым кристаллом Инглии завладеют Темные, то кровь невинных реками польется по всей земле. И ради Света она готова была принести в жертву свое обожаемое чадо.

Она знала — уже многие века идет противостояние между Светлыми и Темными силами, перед великим переходом планеты и галактики в светлое пространство Вселенной. Оттого нынче Темные силы не боялись открыто творить зло, стараясь изо всех сил завладеть как можно большим числом древних кристаллов Инглии, чтобы до Светлого времени перехода найти врата междумирья.

Неведомо сколько Мирослава стояла так. Жуткие травящие душу думы бродили в ее голове. Она боялась отпустить Ярика от себя, но не могла сдвинуться с места. От сильного напряжения в ее горле лопнул кровеносный сосуд. Она сглотнула соленую кровь. В этот миг она увидела, как из ворот показалась сухая фигура монаха в черном одеянии, с серой аурой. Поняв, что это один из Темных, Мирослава, заглушая в своем сознании страшные мысли о том, что же происходило сейчас в ее доме, дернулась с места и побежала обратно в сторону леса. Камень надо было немедленно спрятать. Она надеялась, что Слава уже в колодце, и собиралась как можно скорее спуститься к дочери.


Кристиан стоял сбоку у печи, бледный как полотно. Это было его первое задание, порученное Верховным. И шестнадцатилетний юноша очень хотел показать всем, чему научился за последние девять лет, с того момента как попал к братьям. Он жаждал поехать сюда, в эту далекую северную страну, но в настоящее время отчего-то его существо испытывало терзания. Отчего-то в его душе нарастало негодование. Ибо он видел, что русский, который теперь не выпускал их из своего деревянного дома, был один, а монахов двое. И это несправедливо. Но Кристиан всеми силами гнал из своего сознания эти мысли. Он внушал себе, что перед ними враг и его надо убить, именно так говорил им Верховный.

Лионель бросился на русского, нанес очередной смертельный удар, и Светлый воин, который почти на голову был выше противника, умело отразил выпад монаха. В следующий миг взор Кристиана заволокла странная дымка, и как будто во сне или в мираже юноша увидел странную картину. Видение показало ему другую битву между двумя мужчинами. Одним из них оказался Лионель, но монах был с редкими темными волосами, а не лыс, как сейчас. Его противник — высокий широкоплечий мужчина в светлой одежде с вышитыми красными узорами, — ловко орудуя мощной шпагой, отражал смертоносные удары Лионеля. Мужчина имел темно-русые густые волосы, широкоскулое, грозное лицо и выразительные глаза. Кристиан видел, что аура мужчины светло-лиловая, а аура Лионеля темно-зеленая. Неожиданно картина перед взором Кристиана сменилась, и он увидел, как Лионель добивает ножом того же темно-русого воина, уже лежащего на земле. Юноша явственно различил, как душа воина, светлая и искрящаяся, медленно вылетела из тела.

Через мгновение окрик-приказ Лионеля вывел Кристиана из этого видения:

— Бертран, Крис, идите за бабой. Найдите камень!

Лионель отбросил русского к стене, и Бертран немедля устремился к выходу. Устинов зарычал, словно медведь, придавая своим гортанным голосом силу своему телу. Быстро выпрямившись, русский умело нанес опасный мощный удар и ранил Лионеля в ногу, пробив энергетической силой его защитный кокон. Монах болезненно взвыл и рухнул на колени. Роман бросился к Бертрану, намереваясь помешать ему выйти, и тот был вынужден так же отбить бешеный удар Устинова, пятясь к стене.

В этот момент на пороге горницы появился мальчик и выкрикнул:

— Отец, я здесь!

Ярик выкинул вперед руку, и небольшая лавка, стоявшая у стены, вихрем поднявшись, стремительно подлетела к Бертрану и со всей силы ударила монаха по плечу. Ярик нахмурился, ибо целился в голову, но от неумения промахнулся. Бертран лишь на миг прогнулся назад и сразу же выпрямился.

— Уходи немедля, Ярик! — выпалил в ужасе Роман, оглядываясь назад на сына.

Лионель уже поднялся на ноги и, гадко оскалившись, понял, что мальчишка слишком чист душой и светел мыслями, раз, не боясь смерти, вернулся на помощь отцу.

— Глупый щенок! Сдохни! — выплюнул Лионель по-немецки и, вытянув руку и растопырив пальцы, напрягся.

— Ярик, защита! — истошно закричал Устинов сыну.

Мальчик испуганно оглянулся, и в его сознании пронеслось то, чему учил его отец, но он не успел. В следующий миг Лионель резко сжал пальцы в кулак, и некая мощная сила отбросила Ярика в сторону. Мальчик сильно ударился об дверь и, потеряв сознание, упал на пол. Роман вновь зарычал и ранил Бертрана в руку. Однако Лионель уже был рядом. Он подло накинулся на русского сзади и всадил кривой клинок своей шпаги по самую рукоять в грудь русского, сильнейшим ударом пробив кольчугу, а затем резко вытащил. От хлынувшей из груди крови Роман рухнул на колени, и его энергетическая защита ослабла. Путь оказался свободен, и Бертран устремился к открытой двери. Кристиан, холодея, смотрел на эту кровавую жуткую схватку, стоя в стороне.

— Крис, ты еще здесь?! — рявкнул в его сторону Лионель и нанес еще один смертельный удар в правое плечо Романа.

Опомнившись, юноша направился прочь из горницы вслед за Бертраном.

Когда юноша исчез в темноте коридора, Лионель дьявольски оскалился, увидев, что русский снова тяжело поднялся на ноги. Устинов еле передвигался, ибо из его раненой груди и плеча лилась кровь, а его защитный кокон исчез. Но Роман, пошатываясь от жуткой боли, перекинул палаш в левую ладонь и вновь накинулся на Лионеля.

— Тебе не совладать со мной, русич! — выдохнул Лионель и резко повернул на своем запястье темный амулет с кроваво-красным рубином, направив руку на Романа. — Хватит этого потешного побоища. Умри!


Издалека Мира увидела дуб, рядом с которым едва различались очертания заветного колодца. Она отметила, что дочка стоит рядом с деревом и, заглядывая в колодец, до сих пор находится снаружи. Похолодев от страха, Мирослава побежала быстрее и закричала:

— Ты почему не спустилась в колодец?!

— Матушка, я боюсь, там так темно! — запричитала девочка сквозь слезы.

Их разделяли всего несколько десятков шагов, и Мира затравленно обернулась назад. Она увидела того самого монаха, который чуть ранее выбежал из ворот и теперь следовал в их сторону. Она стремительно обернулась к дочери и закричала ей:

— Поздно! Беги в лес, непослушная! Скорее в лес, хоронись там!

Мира понимала — времени нет, поскольку в колодец можно было спуститься только по одному. И если бы малышка уже была там, то она, возможно, успела бы тоже.

— Матушка, я… — всхлипнула девочка.

— Кому сказала?! Беги немедля!

Уже добежав до дочери, Мирослава легко шлепнула девочку по заду, подталкивая ее вперед. Слава, глотая слезы, которые лились по ее щечкам, устремилась в лес, услышав за собой мелодичный приятный голос матери:

— Я найду тебя.

Проводив взором фигурку дочери, которая уже достигла леса, Мирослава наклонилась к колодцу и мгновенно приняла решение. Стянув со своей тонкой руки мешочек с камнем, она кинула его в колодец. Протянув руку над темной бездной, она несколько мгновений улавливала сильное излучение, исходившее от камня. Затем ощущение тепла исчезло, и Мира поняла, что падающий сверток достиг узкой зоны конуса, где его свет блокировался определенным строением. Ее покойный отец строил этот колодец по чертежам северных волхвов. Колодец был очень глубок и внутри походил на песочные часы, сначала сужаясь к глубине, а затем вновь расширяясь. Хитрое строение скрывало излучение камня и всего живого, что находилось внутри. Если бы они с детьми спустились, то теперь были бы в безопасности.

Глотая кровь в горле, Мира обернулась, ощущая близость Темного. Монах оказался уже в десяти шагах от нее и, быстро вытянув руку вперед, резко провел ею в воздухе. Миру вмиг откинуло к дубу, а на ее плече образовалась кровавая горячая рана.

— Где камень? — процедил Темный монах на ломаном русском, останавливаясь от молодой женщины в пяти шагах и испепеляя ее злым взором. — Говори, девка, или умирать ты будешь долго.

Быстро опомнившись, Мирослава сосредоточилась и попыталась создать вокруг себя защитный кокон, но Бертран без промедления выкинул вперед вторую руку с кольцом-амулетом, и синий еле различимый энергетический луч тут же вдребезги разбил защиту молодой женщины. В следующий миг монах нанес еще один глубокий порез по шее молодой женщины энергетическим невидимым лучом. Мира болезненно вскрикнула, но упрямо сцепила зубы, не собираясь ничего говорить.

Она потянулась к рукоятке ножа, который висел у нее на поясе, и молниеносно выкинула холодное оружие в сторону монаха, лезвием целясь ему в глаз. Бертран, явно не ожидая выпада от этой хрупкой женщины с белой длинной косой, лишь пораженно отметил момент, когда лезвие замерло в опасной близости от его глазницы. Вдруг нож упал на землю. Бертран ошарашенно обернулся и увидел, что сбоку к нему приближается Кристиан, который, вытянув руку, своей энергией и остановил смертельное оружие, направленное ему в голову.

— Где ты шатаешься? — проворчал Бертран по-немецки, когда юноша оказался рядом. — Ищи камень!

Кристиан провел рукой вокруг и уверенно произнес:

— Я не чувствую его. ...



Все права на текст принадлежат автору: .
Это короткий фрагмент для ознакомления с книгой.
Печать Индиго. Дочь Сварога