Д-р Джавад Нурбахш Иисус глазами суфиев

Затворничество Иисуса – то же, что и суфийское пиршество.

Внемли, о томящийся: никогда не отступайся от этих врат.

Руми, Маснави (3:298)

Взгляни, взгляни, о мусульманин, на христианина

И освободи свой ум от предубежденья,

От горячности поспешной и пустой.

В чём же выражается твоя исключительность?

Будучи последователем Мухаммада,

Ты притязаешь на правоверие,

Христианина же называешь «неверным»,

поскольку он – последователь Иисуса, —

Несмотря на то,

Что оба – пророки, и оба —

помощники один другому.

Так из-за чего же эта нелепая ненависть

к христианам?

Насир Хосров (1004–1078)

Dr. Javad Nurbakhsh

Jesus in the Eyes of the Sufis

Khaniqahi Nimatullahi Publications

London 1983

Перевод: А. Орлов

Редакторы: Л. Тираспольский, М. Кузнецова, В. Новиков, В. Эйхман, А. Журавлева, Р. Сабиров, Е. Гусева

© «Ханикахи Ниматуллахи», 2018

© ООО ИД «Ганга», оформление, 2018

Во Имя Запредельного, Священного

Когда б нас милостью своею

Дух Святой почтил ещё раз,

Иные б также повторили

содеянное Иисусом.

Хафиз

Иисус как пророк Божий проявил человеческие качества искренности, чистоты, любви и милосердия. Несмотря на то, что пророк Мухаммад всегда относился к нему как к брату, и что Коран содержит многократные упоминания о нём, исполненные высочайшего уважения, исламские и христианские лидеры по политическим причинам или просто из предвзятости всегда стремились обойти молчанием эту дружескую связь и предать ее забвению.

И только суфии – из-за отсутствия предвзятости и вследствие внутренней чистоты – сумели избежать того, что пыталось насаждать фанатичное и радикально настроенное духовенство. Суфии попытались сохранить образ Иисуса в своих сердцах таким, каким он был в действительности.

В суфийской литературе Иисус является образцом совершенного человека и примером истинного мастера par excellence^[1]. На протяжении столетий суфийские мастера, находясь в лоне ислама, исполненные искренности и любви, не возносили иного, кроме хвалы, Иисусу, представляя его как совершенного суфия.

Изучение текстов мистиков и суфиев показывает, что в кратких историях и наставительных беседах Иисус неизменно предстаёт как совершенный мастер, и вряд ли найдётся суфийский поэт, который не ссылался бы в своих стихах на Иисуса.

Это глубочайшее уважение, которое суфии питают к Иисусу, подтолкнуло меня более внимательно исследовать суфийские мистические тексты с намерением представить эти изыскания как дервишам, так и всем интересующимся. Работа затруднялась по причине моего местопребывания в Соединенных Штатах, где у меня не было доступа ко всем необходимым источникам, однако я посчитал за лучшее свести вместе хотя бы часть того материала, который мог бы подвигнуть мусульман больше размышлять об Иисусе, и в то же время побудить христиан к более близкому знакомству с исламом и не мерить всех мусульман одной и той же меркой, имея в виду, что суфизм, с точки зрения своей методологии, уделяет огромное внимание Иисусу. Точно так же и в практических аспектах суфизма, а именно в области суфийской этики и поведения, всегда преобладал дух Иисуса.

Вечен один лишь Бог.

Д-р Джавад Нурбахш

5 апреля 1982 г.

Отец Иисуса

Бесспорно, нет рождённых без отцовства,

Один лишь Иисус таков в сем мире.

Шабистари

Суфии веруют в то, что Иисус был рожден Марией от Духа Святого и не имеет плотского отца.

В Коране описано, как Бог сотворил человека, вдохнув Дух Святой в тело ^[2]; для описания рождения Иисуса употребляется такое же выражение, как и для сотворения Адама, то есть «вдуновение» Божественного дыхания в чрево Марии и в глину тела Адама – дыхания, которое есть не что иное, как благодать Святого Духа.

Руми ^[3] описывает явление Святого Духа Марии следующим образом:

У Руми описание встречи Марии с видением^[5] следует после нескольких строк комментария, и сюжетная линия восстанавливается в новой главе:

Когда, например, Иисус говорит: «Я иду к Отцу» (Иоанн 16:16), суфии понимают это высказывание следующим образом: святые^[6] суть духовные чада Божества, так что Иисус как святой^[7] может рассматриваться в качестве такого духовного чада.

Как говорит о том Руми:

Шейх Шабистари^[8] дает лирическое описание этой концепции в своем Гюльшан-и раз:

В своем комментарии к Гюльшан-и раз шейх Лахиджи^[15] построчно поясняет концепцию Святого Духа (рух алькодос) и Духа Божия (рухо’ллах), которая появляется в другой части труда Шабистари, делая это следующим образом:

(Комментатор, Лахиджи): То есть, можно сказать, что внутренний двор святилища святого Единства (вахдат) ^[17] Божественной сущности, которая превыше любых пороков множественности (касарат) и чиста от них, является монастырем души (даир-и джан) и храмом (ма’бад) христиан – то есть сообществом последователей или церковью пророка Иисуса. Следовательно, святой монастырь Божественного единства есть дом поклонения для души, то есть для человеческого духа (рух-и инсани), ведущего происхождение из мира существования-вне-форм (алам-и таджарруд). Это святилище Божественного единства является храмом души и гнездом Симурга истинного существования (бака)^[18], поскольку истоком и реальностью бака является Божественное Единство, совершенное и очищенное от любого противодействия и несоответствия. Это Единство достигается в результате исчезновения «я» в Боге (фана)^[19]. Достигнув этой стадии (макам), Иисус обрел жизнь и бессмертие.

Поскольку Иисус проявляет абсолютную свободу от уз обычаев, условностей, слепого подражания и привычек, что и нашло воплощение в христианстве (тарса’и), поэт далее комментирует:

«Обретение» здесь подразумевает невовлеченность и освобождение от уз множественности и общепринятых норм, нашедшие воплощение в христианстве, а также последовательное слияние с духовным уровнем и монастырем Божественной сущности в её священном Единстве. Такое свершение было проявлено Иисусом (как Духом Божьим). Ни один из предыдущих пророков, как бы совершенен он ни был в своих добродетелях, не достиг этого уровня. Потому и провозгласил пророк Мухаммад: «Из всех людей мы наиболее близки с Иисусом, ибо не было иных пророков от него до меня».

Обусловленная форма (та’айон) Иисуса принадлежит сокровенному измерению всеобъемлющего Единства Божественной природы, отсюда его именование «Дух Божий» (Рухо’ллах), ибо он есть тот Совершенный Дух, который есть теофания (мазхар) всеобъемлющего имени «Аллах»^[20]. Только Божественное имя, «Аллах», и никакое другое, может служить в качестве вдохновителя (буквально «вдуновителя») Иисуса – посредством силы своей «гавриилической»^[21] формы.

Иисусу в этом аспекте бытия «истинно преданного» (абдо’ллах-и хакики) было дано воскрешать мёртвых, излечивать тех, кто был слеп от рождения, и исцелять прокажённых; деяния эти «порождаются Духом Святым» (рухо’лгодос). Однако полное явление Божественного имени, «Аллах», является чрезмерным для большей части людей – вследствие ограниченности их «духовной вместимости», и потому им являются имена вторичной природы.

Поскольку же человеческое существо является в сущности теофанией (мазхар) и объектом попечительства (марбуб) всеобъемлющего имени «Аллах», поэт поясняет, что:

Проще говоря, Иисус существует как Дух Божий, и точно так же душа и реальность существуют, предстоя перед тобою, человеком. «Я вдунул Дух Мой в него» (Коран, Хиджр 29 и Сад 72) является намеком на это. Кратко говоря, человеческое существо есть теофания Божественного имени «Аллах». След этой реальности в вашей душе, дарованной Богом, становится видимым посредством вдохновения Духом Святым, Гавриилом (который является внешним аналогом Божественного знания). Душа разумная (нафс-и натека) у человека свободна от телесных придатков и, следовательно, чиста и божественна по природе. Однако созерцательное восприятие такой реальности зависит от вашей природной одаренности и от ваших личных усилий. Однако, поскольку достижение стадии Божественного единства невозможно без предварительного прохождения через путевые стоянки низших страстей и природных инстинктов, поэт размышляет: ...