Эмма Скотт Сгорая дотла

Emma Scott

Unbreakable

Copyright © 2015 by Emma Scott

© Магомедова М., перевод на русский язык, 2023

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2023

* * *

Благодарности

Большое спасибо Уильяму Хэйрстону и Энн Маклахлан за их предложения и советы; Анджеле и Грегу Аквистейпейс за помощь во всех тонкостях генерального подряда; Томасу Рипли из «Ripley & Associates» за консультации по многим юридическим вопросам, содержащимся в данном произведении; и огромное спасибо Сюзанне Карлсон за ее неоценимый редакторский вклад (любые оставшиеся в тексте ошибки – мои). И наконец, я от всего сердца благодарю моих первых читателей за уделенное время и честность.

Предлагаем послушать:

Hozier «Take Me To The Church».

Посвящается

Джанин, моей лучшей подруге.

И Робину; для нас с Кори ты чемпион.

С любовью

«Лос-Анджелес… это место тайн: тайных домов, тайной жизни, тайных удовольствий. Тут никто не оглядывается по сторонам, чтобы убедиться в правильности того, что делает —

«Лос-анджелесская история»^[1].

Глава 1 Алекс

Поцелуй, крепкий и настойчивый, обещание чего-то большего. Обещание всего на свете. Он отстраняется, и его холодные голубые глаза пылают жаркой страстью. Мое сердце парит. У меня так давно этого не было…

Я притягиваю его ближе, прижимаюсь к нему, давая понять, что я принадлежу ему и он может делать со мной все, что ему заблагорассудится. Он снова целует меня, властно, требовательно. Его руки ласкают меня, его тело, нависшее надо мной, уже готово. Я чувствую его потребность, отражающую мою собственную. На этот раз не будет ни паузы, ни колебаний.

На этот раз будет пожар…

Звонит телефон, громко и настойчиво.

– Нет… – шепчу я.

Он отстраняется, забирая все свое тепло и оставляя меня в холоде и дрожи, изнывающую от желания.

– Прости, но я должен ответить…

Я резко выпрямилась, словно кто-то облил меня ледяной водой. Моя рука потянулась к будильнику, вторгшемуся в мои сны, и я снова откинулась на подушку, мое сердце бешено колотилось, дыхание участилось. Сон как рукой сняло, от ноющего желания между ног и следа не осталось. Зная, что это бессмысленно, я все же повернулась и потянулась к нему.

На кровати со стороны Дрю было пусто. Холодно. Как будто он и вовсе там не спал, хотя я знала, что это не так. Он поднялся из офиса на первом этаже около двух часов ночи, проскользнув в кровать так тихо, как только мог, чтобы не разбудить меня. Но я не спала.

Мое заключительное слово на последнем судебном заседании вертелось у меня в голове, я пыталась выстроить слова в идеальном порядке, чтобы они, словно меч, пронзили бы сердце защиты, закрыв это дело раз и навсегда.

Услышав шорох простыни, на мгновение я захотела потянуться к Дрю, утонуть в его объятиях, раствориться в нем, чтобы вдвоем сладко и спокойно уснуть на те пару часов, что оставались на отдых. Но он повернулся ко мне спиной и почти сразу уснул. А мне приснился сон – такой же неудовлетворительный, как и реальность.

Затем я прислушалась к шуму душа, но было тихо. В воздухе повисла легкая тревога с ароматом мыла и одеколона Дрю. Я взглянула на часы. Две минуты шестого.

«Он встал раньше обычного».

Я вспомнила, что утром у него важная встреча и он не хотел застрять в пробках Лос-Анджелеса.

А мне предстоит заключительная речь по самому важному делу в моей карьере. Зачем я только потратила мысли и время на глупый сон?

Я сбросила одеяло, свесила ноги с кровати кинг-сайз^[2] и мысленно попыталась распланировать день. Расписание, расследование, показания, обед с Бандой. Но заключительная речь прежде всего.

Я сделала глубокий медитативный вдох, которому меня учили на бесчисленных занятиях йогой, и медленно выдохнула. Манро против Хатчинсон. Оставалось всего три часа до моего триумфального выступления, после которого я гарантированно стану партнером в юридической компании «Лоусон и Дуни».

Последние отголоски сна исчезли, как и не было.

Я быстро приняла душ и вышла в ванную комнату, погруженную в пар, где теперь пахло моим парфюмированным гелем для душа и французским лосьоном, который Дрю купил мне во время деловой поездки в Париж год назад. Когда пар в комнате рассеялся, я подошла к своему гардеробу напротив гардероба Дрю и нашла темно-серый костюм от Армани, который выбрала накануне вечером: юбка-карандаш и аккуратный пиджак поверх розовато-лиловой блузки. Рядом, на ковре, стояли туфли-лодочки от Феррагамо из твида и кожи с Т-образным ремешком, которые я подобрала к костюму.

Я быстро оделась, нанесла макияж и собрала огненно-рыжие волосы в пучок. Серьги с разноцветными драгоценными камнями, также выбранные накануне вечером, придали яркости моему элегантно простому костюму и подчеркнули голубизну моих глаз. Капелька «Шанель № 5» за каждым ушком, и я готова.

Внизу, на кухне – в сверкающем пространстве из белого кварца и нержавеющей стали – витали ароматы кофе, яиц и одеколона Дрю. Записка, наспех нацарапанная и оставленная рядом с кофеваркой, вызвала у меня улыбку.

«Ты будешь вне конкуренции. Ни пуха ни пера!

Твой жених».

Мой жених. Я осмотрела бриллиантовое кольцо изумрудной огранки в три карата на левой руке. Я еще не привыкла к его весу, так как Дрю надел его мне на палец две недели назад. И до сих пор оно привлекает внимание на работе. Один судья во время предварительного слушания дела заметил сверкающий камень аж с судейского места.

Я решила никогда, никогда не надевать его перед присяжными – но, конечно, не сегодня. Видит Бог, дела выигрывались или проигрывались и за меньшую стоимость, и будь я проклята, если проиграю дело Манро против Хатчинсон из-за кольца.

Мое внимание привлекло движение за окнами, и я заметила на дороге согнувшуюся фигуру Дрю, ростом почти метр девяносто в темно-синем костюме в серебристом «Порше 911 Каррера». Я не видела наушника в его ухе, но видела, что он разговаривал с кем-то, его красивые черты лица были напряжены, придавая ему деловитости.

Я улыбнулась нежно, но сдержанно, принимая деловой вид. Отхлебнула кофе, съела три кусочка грейпфрута, затем взяла свой портфель и сумку от Фенди, которые лежали у входной двери, где я оставила их прошлой ночью. Я взглянула на часы. Шесть тридцать три. Черт. Отстаю от графика на три минуты.

Я шла по коридорам Верховного суда в центре города, стук моих каблуков эхом разносился по всему коридору. Я остановилась у двери двенадцатого отдела, где проходило слушание по делу Манро против Хатчинсон последние две недели, сделала резкий вдох и медленный выдох. Чувство волнения или предвкушения – но не тревоги – охватило меня, и легкая улыбка появилась на моих губах.

«У меня все получится».

Я открыла дверь и вошла.

Места уже были заняты, и, проходя между рядами, я слышала то тут, то там голоса, шепчущие «Леди Акула», «одаренная». Присутствовали даже представители прессы. Я смотрела прямо перед собой, но боковым зрением заметила как минимум трех журналистов. Их камеры щелкали, когда я проходила мимо.

Дон Найт, ведущий адвокат в деле, уже был там и сидел рядом со своими подзащитными, братьями Хатчинсон: двумя мужчинами средних лет, которые ерзали на своих местах и разговаривали друг с другом приглушенными голосами. Увидев меня, они оба замерли с одинаковым выражением панического страха на лицах.

Дон был темноволосым мужчиной, в очках, с добрым лицом и острым чувством юмора. Если бы мы так часто не оказывались по разные стороны в суде, я была бы не против дружбы, но после того, как я выиграла у него три дела, я была почти уверена, что он ненавидит меня. Он незаметно подошел ко мне, когда я открывала портфель, и мы пожали друг другу руки.

– Бодро выглядите, мисс Гарденер, – пробормотал он, улыбнувшись журналистам. – Бодро, как акула, почуявшая кровь.

Я улыбнулась в ответ. Фотоаппараты щелкали.

– Я на самом деле чувствую запах крови. Так любезно с вашей стороны, что вы кидаете мне наживку в этом деле.

– Будь на вашем месте любой другой адвокат, дело было бы в шляпе, – ощетинился он.

– Вы обвиняете меня в том, что я выполняю свою работу лучше, чем вы? – парировала я. – Если бы ваши аргументы были вескими, вы были бы более доказательны. Либо вы смогли бы все уладить.

– Смог бы, – согласился он, – вот только это означало бы признание совершения проступка, которого не было.

– Не было? – я изогнула бровь.

– Мы с вами оба знаем, что ваш клиент также виновен, – он раздраженно поерзал.

– Это уже решать присяжным, а не мне.

Я не могла не обратить внимания на его стол, заваленный бумагами, показаниями в папках, приложениями к материалам дела, пронумерованными и расположенными в виде таблицы, блокнотами, почерневшими от чернил.

Я вытащила из портфеля один-единственный желтый блокнот и ручку. Больше ничего.

– Могу ли я еще что-нибудь для вас сделать, мистер Найт?

– Нет, я просто подошел поздравить, – с горечью сказал он. – Сегодня вы выиграете дело. Сделаете своего богатого клиента еще богаче, уничтожив при этом малый бизнес. Еще одно убийство Леди Акулы. Я просто надеюсь, что вы готовы к этому.

– Я более, чем готова, – кивнула я подбородком прессе. – Улыбнись, Дон. Никому не нравятся жалкие неудачники.

Глаза Дона расширились, и он разочарованно покачал головой. Он вернулся к своему грязному столу и двум нервным клиентам, а ко мне подошел Реджинальд Манро.

Я стряхнула с себя слова Найта, которые задели меня больше, чем я могла себе представить, и заставила себя улыбнуться клиенту. Реджинальд потянулся, чтобы поцеловать меня в щеку, но я ограничилась рукопожатием. На каблуках мой рост был почти метр семьдесят пять, и я возвышалась над маленьким волосатым мужчиной, который всегда напоминал мне опоссума в дорогом итальянском костюме.

– Мой ангелочек готов?

– Всегда готов, – сказала я, чувствуя, что сторона защиты наблюдает за мной.

– Отлично!

Реджинальд хлопнул в ладоши своими волосатыми руками, потирая их в явном предвкушении. Сапфировое кольцо на мизинце сверкнуло в свете, льющемся из окон. Я хотела попросить его снять кольцо до того, как присяжные приступят к делу, но передумала. Слова Дона Найта подали мне идею, придали вдохновения, и я поспешно набросала несколько заметок в своем блокноте. В моем деле всегда был один крошечный недостаток, который мог сбить меня с толку, но теперь, благодаря моему оппоненту, я от него избавилась. Теперь не было ни малейшего шанса проиграть это дело.

Ни единого.

Я непринужденно прошлась перед скамьей присяжных, уверенно жестикулируя и стараясь вступить в зрительный контакт так, чтобы не казаться ни слишком агрессивной, ни слишком нервной.

– В заключение мистер Найт попытался пустить дым в глаза, чтобы сбить вас с толку: дымовая завеса из цифр. В частности, количество долларов на банковском счете моего клиента. Защита работала так усердно, чтобы показать вам, насколько состоятелен мистер Манро, и попытаться облегчить наказание за проступок своих клиентов. «Зачем награждать богатого человека еще большим богатством?» – спросите вы, и это как раз то, о чем они хотят, чтобы вы думали. Но я здесь, чтобы напомнить вам, что ваша работа состоит не в том, чтобы рассматривать Реджинальда Манро как набор чисел. Он – человек, пострадавший от ответчика и требующий соответствующего возмещения ущерба в глазах закона. Если бы он был сборщиком мусора, сопереживали ли бы вы ему в большей степени? А если бы он был безработным? Являются ли боль и страдания, причиненные ему компанией «Техника Хатчинсон», как-то менее значимыми просто потому, что он сидит за рулем «Роллс-Ройса»? Ответ – нет. Вы – глаза закона, а правосудие слепо ко всему: расе, вероисповеданию, религии… и размеру кармана жертвы. Боль есть боль. Страдание есть страдание. И мы не можем позволить бизнесу избежать наказания за то, что он повлек за собой и то и другое, независимо от нашего мнения о жертве. Мы должны подать пример, ведь в следующий раз в случае, если они проявят халатность в обеспечении безопасности своих клиентов, под удар может попасть тот же сборщик мусора или мать-одиночка, работающая на двух работах. Спасибо!

Мистер Найт выдвинул контраргумент, но я его почти не слушала. Судя по выражению лиц присяжных, они тоже на это не купились. Судья Фитцпатрик дал им инструкции для обсуждения, и суд был отложен до времени вынесения вердикта.

Я не смогла избежать победного объятия Реджинальда Манро и была рада, что присяжные уже разошлись и не видели этого. Он аж приподнял меня; по-видимому, его спина чудом восстановилась с прошлой пятницы, ведь эксперт заявил, что Манро может страдать от боли до конца жизни.

– Ты ангел правосудия! – воскликнул Манро.

– Я бы так не сказала, – возразила я, высвобождаясь из его объятий.

Пресса все еще была здесь, щелкала фотоаппаратами и снимала сцену на телефоны.

– Должен сказать тебе, – продолжал Реджинальд, – когда Джон Лоусон назначил тебя на мое дело, у меня были сомнения. Я слышал, что ты одаренная, но слышать и видеть – это разные вещи. И я увидел. Ты – настоящий герой, дорогая.

Снисходительно выделенное «дорогая» взбудоражило меня.

– Спасибо, мистер Манро. Очень мило с вашей стороны.

– Да ладно тебе. Позволь мне пригласить тебя на обед, где мы сможем обсудить услуги компании «Лоусон и Дуни» как отличный вариант для решения юридических вопросов всей семьи Манро.

Он произнес «семья», но с таким же успехом мог бы назвать ее «империей». Семья Манро была сродни Уолтонам, владельцам Уол-Март, но с процветающей сетью отелей и роскошных курортов вместо супермаркетов. Такое предложение для компании «Лоусон и Дуни» было равносильно выигрышу в лотерею.

Я заметила, что Дон Найт наблюдает за нами, и сохраняла нейтральное выражение лица.

– Я бы с удовольствием, мистер Манро, но у меня назначена встреча до обеда, которую я не могу пропустить. И кроме того, это еще не все. Присяжные должны вернуться…

– Как скромно, – фыркнул он. – Хорошо, сегодня я поужинаю один, но когда они огласят свое решение, я буду ждать на ужин тебя, Джона и даже этого твердолобого Дуни, и я не приму отказа.

– Я позвоню вам, когда огласят вердикт, – сказала я ему и облегченно вздохнула, когда он и его свита телохранителей-водителей покинули зал суда.

Дон Найт поравнялся со мной, когда я выходила из зала суда.

– Я идиот, не так ли? «Сделаете своего богатого клиента еще богаче». Я посадил это семя и наблюдал, как вы выращиваете из него богатый урожай.

– Вы путаете метафоры, – я слегка усмехнулась. – Получается, я теперь фермер? Я думала, что я акула, чующая кровь.

– Действовать так, будто вина моих клиентов была очевидным фактом, – очень тонкий ход.

– Я тоже так думаю.

Мы подошли к двери зала суда, и выражение лица Найта смягчилось.

– Я восхищаюсь вами, мисс Гарденер, действительно восхищаюсь. Но еще больше мне вас жаль. Боюсь, когда-нибудь вы поймете, почему.

Глава 2 Алекс

Я нетерпеливо стучала пальцами по рулю, безмолвно приказывая светофору переключиться. Мое обручальное кольцо отражало послеполуденный солнечный свет на приборную панель. Я улыбнулась, чувствуя, как напряжение покидает меня, но лишь на мгновение. Слова Дона Найта вертелись в моей голове, словно летучие мыши в пещере, и я не могла избавиться от них. ...