Все права на текст принадлежат автору: .
Это короткий фрагмент для ознакомления с книгой.
Турнир (СИ)

Клан Волка. Том 3. Турнир

Книга 3. Эпизод 1.

-------------------------------------

Дорогие читатели,

вы открыли третий том цикла «Клан Волка» автора А.Райро.

Спасибо, что остаётесь с героями этой истории. Не забудьте добавить книгу в библиотеку.

Приятного чтения!

Первый том (он бесплатный) вы найдёте по ссылке: https://author.today/reader/206768/1798542

-------------------------------

Книга 3. Эпизод 1.

***

— Люблю, когда хирургически, — пробасил Демон. — Щёлк — и всё.

— Тут иначе не получится, — ответил я шёпотом.

По правде, мне хотелось прямо сейчас оторвать голову Ючи Хамаде, а заодно его подружке Беловой.

Они устроили столько дерьма, что обеспечили себе смерть.

Промышленный район, в котором мы оказались, замер в ночной тишине и мраке. Лишь рекламная вывеска на здании мерцала и демонстрировала мороженое в спиралевидных рожках.

Почти идиллия.

Итак, для начала я перезарядил револьвер.

Оставил в нём только два заклинания «Смертельная ловушка», а одно спрятал в карман. Пустые желоба барабана заполнил теми зарядами, что дал мне Грич Гамзо: синее — Оцепенение, красное — Звёздный град, сиреневое — Мини-пушка.

Первым в очереди на выстрел поставил Мини-пушку, потому что она действовала на всех магов, в отличие от Оцепенения.

— Обойди здание справа, где забор, — сказал я Демону. — Там тень от рекламы.

Зверь принюхался и бесшумно двинулся к укрытию.

Судя по всему, это здание было не производственным цехом, а складом с холодильным оборудованием, где хранилась продукция — то самое мороженое.

Во внутреннем дворе находилось пять верхолётов. Два, поменьше размером, стояли отдельно, у дальних ворот склада, а вот три других были готовы к вылету: две грузовых машины и одна пассажирская.

Среди них был и школьный экскурсионный верхолёт.

Правда, гербов Академии на нём уже не имелось, да и цвет он сменил с жёлтого на чёрный, но я всё равно узнал его по расположению смотровых иллюминаторов.

По телу Демона пронеслась дрожь.

— Запах. Еда приближается...

Он пригнулся за забором так, чтобы тень скрыла нас полностью.

Через несколько секунд из первых ворот склада вышли шесть человек в рабочей форме. Они явно торопились. Каждый из них нёс по ящику. Похоже, тяжёлых. На них стояли замки, и светились крупные этикетки с рекламой мороженого.

Но что-то подсказывало мне, что это далеко не оно.

С чего бы работникам склада переносить груз ночью, да ещё так спешно? Возможно, они убирали следы пребывания и покидали это место из-за того, что Ючи Хамада засветился.

Сколько на самом деле ящиков было загружено в верхолёты, оставалось догадываться, но судя по усталости работников, они перенесли их достаточно, чтобы вспотеть.

Когда загрузка завершилась, люди расселись в обе машины по три человека, но в небо не поднимались.

Ждали.

Я тоже ждал и не дёргался, хотя ситуация складывалась дерьмовая: если дать верхолётам взлететь, то хрен их потом отыщешь — пилоты могут воспользоваться заклинанием телепортации. А за то время, пока я бегаю до Академии и веду сюда Галея с подмогой, никого тут уже не останется.

Через пару минут из склада вышли ещё двое.

Долговязый парень и темноволосая низкорослая девушка. Они переоделись в чёрные костюмы, а на головы повязали платки, как банданы.

Это были Ючи Хамада и Варвара Белова.

Оба направились к школьному верхолёту. Хамада был ранен — его перебинтованная рука висела на повязке, а другой рукой он прижимал к себе небольшой ящик. Белова же зорко смотрела по сторонам, сопровождая своего новоиспечённого парня, как телохранитель.

Нельзя было их отпускать. Хамада — слишком ценный свидетель, чтобы просто дать ему ускользнуть.

Я пригнулся за забором.

В голове созрел план. Для его осуществления требовалось подобраться ближе и точно спланировать каждое действие, каждый выстрел. Я провёл пальцем по торчащей из кобуры рукояти револьвера, будто мысленно говоря ему: «Не подведи, дружище».

Сейчас, используя эффект неожиданности, нужно было вывести из строя все три верхолёта, а потом ещё и противостоять шести работникам склада (это не считая самого Ючи Хамаду и его подружку).

Удобнее устроившись на спине волка, я наклонился к его уху:

— Сделай рывок так, чтобы встать между двух грузовых машин. А потом повтори тот кульбит в воздухе, который ты проворачивал перед ректором, чтобы выпендриться.

— Чтобы... чего? — Демон отлично меня понял, но сделал вид, что «выпендриваться» не в его стиле.

Он потоптался на месте, готовясь к прыжку.

Жду приказа, Чародей.

— Хорошо. И учти, что я теперь глухой, и ничего, кроме твоего мысленного голоса, не услышу.

Сунув руку в карман пальто, я отщипнул от желейного шара клейких оков два небольших кусочка. Потом быстро залепил себе уши, вспоминая наставление учителя Галея: «Лучше быть временно глухим, чем постоянно мёртвым».

И только после этого из другого кармана я вынул бомбу, подаренную Мидори и Кикой. На тяжёлом шаре был выпаян мой герб: рычащая волчья морда над символом «V» и иероглифом, обозначающим силу духа.

Вспомнились слова Кики: " ...я сделала так, чтобы при взрыве эта сидхова штуковина ещё и прорычала. Пусть все описаются от ужаса".

Да. Было бы неплохо.

Крепче сжав бомбу в ладони, я шепнул Демону:

— Давай!

В то же мгновение волк выскочил из-за забора. В один пространственный рывок он преодолел двор и приличное расстояние до грузовых верхолётов. Я же считал секунды.

Раз. Рывок.

Демон появился между двух машин.

Два. Ещё рывок.

Зверь оттолкнулся лапами от крыши одного из верхолётов и подпрыгнул на десяток метров.

Три. Прицел.

С высоты я швырнул бомбу в машины, придав ей скорости с помощью таранной волны щита и божества Имонди — Сферы Тверди.

Четыре. Удар.

Блестящий шар раскрылся в полёте, показывая стальное нутро, а потом...

Потом рвануло. Рвануло так, что озарилось небо, а жар от взрыва окатил ноги. Ах ты ж мать его! Если бы волк не исчез прямо в воздухе, нас бы точно поджарило!

Через секунду зверь появился уже со стороны склада.

Перед глазами предстала жуткая картина. Огнём охватило оба грузовых верхолёта, а экскурсионный вообще завалился на бок. Искры метнулись в ночное небо, площадка заднего двора задрожала, заборы повалило взрывной волной, вспыхнули кусты.

Только для меня всё происходило бесшумно, будто выключили звук. Я не слышал ни треска пламени, ни скрежета раскуроченных машин, ни рычания бомбы.

А вот Демон слышал.

Он даже пригнулся, прижав уши к голове. И судя по тому, как сильно задребезжали стёкла в окнах зданий — рык бомбы вышел громким. Возможно, кто-то даже описался от страха, по всем заветам Кикори Гамзо.

В дыму и пыли я наконец отыскал глазами Хамаду и Белову.

Их отшвырнуло в сторону, а ящик, который нёс парень, валялся ещё дальше, у поваленного забора. Волк метнулся к Хамаде, но неожиданно Белова села на земле, будто очнулась от комы, и закричала.

Её большой рот искривился в истеричном крике, а глаза бешено глянули на меня и потемнели. Она словно насылала проклятие. Причем такое, что на мою голову должны были рухнуть небеса.

Демон притормозил и снова прижал ушли к голове. Шерсть на загривке встала дыбом. Его гигантское тело задрожало от утробного рыка — он будто силился заглушить крик шаманки у себя в голове, но никак не получалось.

А та уже поднялась на ноги, продолжая кричать.

Её рот открывался всё больше, кулаки сжимались, а глаза были готовы вылезти из орбит от натуги. Я даже видел, как из её рта вырывается звуковая волна, как она охватывает вибрацией воздух и корёжит пространство.

Демон не смог противостоять этому убийственному крику — он всё больше прижимался к земле.

На раздумья не было ни секунды.

Я не стал церемониться с Беловой — для меня это была уже не студентка и не девушка, а бесполая тварь, помогавшая убивать людей и напавшая на Джанко. Рука метнулась к кобуре, пальцы сжали и вынули револьвер.

Взвод.

Прицел.

Выстрел.

Заряд Мини-пушки полетел в кричащую шаманку, ядро заклинания возникло за мгновение и снесло тело Беловой так легко и изящно, будто в девушке не имелось веса.

Получив мощнейший удар, она повалилась у стены склада и замерла без движения (наконец-то заткнулась).

— Да я ей башку откушу!! — прорычал Демон и тряхнул головой.

В эту секунду на ноги вскочил Хамада, а он для меня был сейчас важнее. Я перевёл ствол револьвера уже на него, одновременно взводя курок.

Прицел.

Выстрел.

На этот раз полыхнул заряд Смертельной ловушки — сейчас мне было уже не до выбора: пусть заклинание скрутит Хамаду и телепортирует в бункер в джунглях рядом с Ютакой, а потом и я туда наведаюсь.

Но то, что случилось дальше, стало для меня сюрпризом.

Заряд угодил в Жреца — это я видел точно. Видел, мать его! Своими глазами!

Видел, как живые путы Смертельной ловушки выросли из земли, обхватили тело жертвы, прижали и скрутили коконом... а через мгновение тела там уже не было.

Жрец исчез, а впустую использованная Ловушка вспыхнула красным светом. Сам же Хамада стоял на пару метров правее.

— Ты чего мажешь?! — прорычал Демон. — Стрелять научись сначала!

— Он создаёт иллюзии! — тут же сообразил я.

Вряд ли Хамада владел искусством телепортации. Скорее всего, только что он заставил меня увидеть то, чего нет. Иллюзию. Мираж. Причём на волка этот обман не подействовал.

Демон бросился на Жреца, но тот уже вскинул здоровую руку и что-то коротко произнёс. Буквально одно слово. Из его ладони вылетела тень. То ли призрак, то ли дымное марево от пламени, что полыхало позади Жреца.

Чёрное облако метнулось прямо в меня.

Я лишь успел увидеть, как летит призрак. И ведь моя реакция сработала: буквально за мгновение до столкновения с тенью я успел выставить щит и воспользоваться Хого, создав защитную ауру вокруг себя и волка. Но призрак ударил в защиту с такой силой, что меня сшибло с Демона. Я рухнул на спину, а сверху налетело чёрное облако. Его холодная дымка окутала мне голову и моментально проникла в нос.

Я перевернулся на живот и закашлялся. Перед глазами поплыло, виски сдавила слепящая боль. Будто что-то елозило внутри головы, тёрлось о стенки черепа и выворачивало мне мозги. Хамада пытался сделать со мной то же самое, что уже проделывал с Джанко — хотел заставить исполнять свою волю.

Его сила прощупывала моё сознание: поддамся или нет.

Демон встал рядом — я видел его огромный мутный силуэт. Зверь скалился, защищая меня. И не от одного Хамады, а ещё от шестерых врагов.

Они повылезали из покорёженных и полыхающих верхолётов: кто-то еле двигался, истекая кровью, а кто-то почти не постарадал, успев использовать магические заслоны — но все они пошли в атаку, на защиту груза.

Маги какой Линии это были, я так и не понял — было уже не до раздумий: мне внезапно скрутило правую руку, которой я держал револьвер. Ладонь выпустила оружие и потянулась к голове.

«Убрать клей из ушей! Убрать немедленно! Ты должен слышать!» — вот чего неистово желало моё сознание.

Оно и отдавало приказы руке, а та медленно, но верно, приближалась к правому уху.

Крошечная часть мозга ещё осознавала, что сейчас... прямо сейчас... я поддаюсь чужому влиянию, но вторая часть орала: «Ты должен слышать!!! Должен слышать!! Слышать! Слышать!..».

Давление Жреца на моё сознание всё усиливалось, а я, как мог, сопротивлялся, удерживая руку в нескольких сантиметрах от головы, и ждал, когда на мой зов откликнется то, что откликается всегда, когда жизнь висит на волоске.

И вот по напряжённым мышцам пробежал мороз.

Такой приятный и долгожданный, что я ощутил неуместную эйфорию. Мой психодух среагировал на смертельную опасность и начал контратаку. В глазах посветлело, зрение обрело чёткость, сознание перестало требовать «Ты должен слышать!», а рука начала слушаться.

В такие моменты мой дар делал невозможное.

Правда, ему оказалось не по силам скопировать способность Жреца. Скорее всего, это вообще было невозможно, ведь Хамада не просто атаковал меня, а применял уникальную способность. Например, скоростное передвижение Галея я бы тоже вряд ли смог повторить.

Зато мой психодух в попытке отразить атаку вытеснил то, что давило мне на мозги. Тень покинула сознание и вновь замельтешила около моей головы. Сознание освободилось всего на несколько секунд, но этого мне хватило.

Я дотянулся ладонью до ноги рычащего рядом Демона и толкнул его от себя.

— Задержи их! Но не убивай!

— Ну хоть пожую! — Волк бросился прямо на магов, что нас окружали.

Он сделал это один, уже без меня. Первый из нападающих сразу оказался в пасти Демона, а потом его огромная туша подмяла под себя ещё двоих. Другие атаковали зверя со всех сторон — в него отправились проклятия и молитвы.

Значит, это были всё-таки Жрецы. Не слишком сильные, но группой могли навредить.

Чтобы отбить Демона, я схватил валяющийся револьвер и, не вставая с земли, выстрелил в тех, кто кинулся на моего волка. В ход пошёл Звёздный град.

«Мощный бабах по площади, — так говорил Грич. — Даёт хороший удар огнём любому, независимо от ранга».

Заряд заклинания полетел в людей, размножился на десяток мелких искрящихся ядер, а потом все они вспыхнули, охватив огнём тех нападавших, которых Демон ещё не успел «пожевать».

Площадка заднего двора задрожала от взрывов, небо снова озарилось вспышками, искры метнулись в стороны. Наверняка, громыхнуло от души. Правда, кроме собственного дыхания я ничего не слышал, но на такой грохот и взрывы сюда с минуты на минуту должны были слететься все столичные военные.

Наверное, Хамада тоже об этом подумал.

Поэтому решил бежать.

Он пригнулся, схватил валяющийся у забора ящик и под прикрытием дыма рванул к стоящим у дальних ворот верхолётам. Я помчался за ним. Стрелять в него не стал, помня о прошлом промахе, поэтому прямо на бегу применил щит. Тот самый, что подарили Мичи и Горо.

В спину убегающему Хамаде устремилась волна Сферы Боли.

Причём я пустил её так размашисто, будто атаковал не одного человека, а целый взвод. Тактика была простой: даже если хитрый и сильный Жрец опять применит иллюзию, то Боль прокатится по округе и заденет всё, что попадётся ей на пути.

Так и вышло.

Тот Хамада, за которым я бежал, внезапно исчез, а в стороне появился уже другой. Он вскрикнул, споткнулся, но всё же устоял и понёсся дальше, крепче стиснув свой драгоценный ящик.

Я остановился, вскинул револьвер и задержал дыхание.

Прицел.

Выстрел.

Заряд метнулся в настоящего Хамаду...

...а попал в другого человека — из дыма неожиднно выскочила Белова и сшибла Жреца с ног, угодив прямо под мою пулю. Точно под удар заклинания!

Опять промах, да что ж такое!

— Сука-а-а!! — проорал я в бешенстве.

А Смертельная ловушка тем временем сработала — ей было всё равно, кого забирать. Безжалостные путы выросли из земли, окутали тело Беловой, скрутили и исчезли вместе со своей жертвой так быстро, что шаманка даже рот открыть не успела.

Я увидел лишь её бледное лицо, измазанное в крови, и тёмные глаза, наполненные гневом.

Эта стерва выиграла для своего ненаглядного несколько спасительных секунд. И за то время, пока Белова корчилась в путах, сам Хамада уже успел добежать до первого из двух уцелевших верхолётов, вскочить на подножку, распахнуть дверь и буквально влететь туда вместе с ящиком.

На свою подружку он даже не обернулся.

Я рванул за Жрецом.

Хрен ему! Эта скотина от меня не отделается. Да я лучше удавлюсь, чем отпущу его!

Лопасти первой машины вспыхнули синими молниями, и она поднялась над площадкой. Я метнулся ко второму верхолёту, добрался до кабины пилота, распахнул дверь и, минуя кресло и штурвал, дотянулся до панели управления и торчащего из неё ключа.

Ладонь активировала соляной знак с крыльями — Сферу Эфира. Именно она приводила лопасти в движение. Вторая рука уже задействовала следующий знак — «стрела вверх».

Машина резко дёрнулась, и я чуть не завалился на пол.

Схватив штурвал одной рукой, а вторую оставив над панелью, я наконец сел в кресло. Верхолёт поднялся над площадкой двора, раскуроченного взрывами, и в зареве пламени я увидел, как другая машина уже летит над крышами зданий.

Мой взгляд упал на желоба для стержневых заклинаний, куда обычно ставят заклинания телепортации.

Пусто.

Оставалось надеяться, что и в верхолёте Хамады тоже пусто, ведь это значило, что он никуда уже не денется. Осталось только догнать его.

Теперь всё должна была решить наша схватка в воздухе: моя настырность против его опыта пилотировать, которого у него было явно больше. Это граничило со смертельным риском.

Чтобы не тратить время на набор высоты, я направил машину между домами, низко над дворами и промышленными складами, над деревьями и переполошёнными людьми.

Ни мой враг, ни я — никто из нас не соблюдал правила движения.

Проскочив мимо официальных лётных маршрутов и светофоров, Жрец устремился в сторону центра Измаила. По пути он чуть не сбил взлетающий со станции пассажирский верхолёт, но успел вывернуть.

Я не отставал.

Хамада резко набрал высоту, накренил машину и, обогнув одну из высоток, полетел в противоположном направлении. Практически мне навстречу.

Только вместо того, чтобы дать ему дорогу, я сделал кое-что другое: не сбавляя скорости, полетел ему точно в лоб. Руки вцепились в штурвал, дыхание замерло на вдохе, в ушах заколотил пульс.

Нужно было выждать секунд пять.

Четыре.

Три.

Две...

Встречный верхолёт сиганул вниз, пролетев подо мной в нескольких метрах. Уходя от столкновения, Хамада зацепил нижними лопастями крышу одного из домов. Скорость его машины чуть снизилась, а за ней потянулся шлейф густого дыма.

Отлично.

Теперь можно было не опасаться, что я потеряю его верхолёт из виду.

Почти остановив машину в воздухе, я развернулся и, набрав скорость, полетел по следу. Хамада стремился уйти из города, уже не разбирая пути. Паника в нём побеждала. На его месте я бы тоже запаниковал: он ведь понимал, что с ним будет, когда он попадётся.

Через несколько минут мы летели над одним из районов уже на отшибе столицы. В этот момент к нашему полёту присоединились ещё четыре верхолёта. Они сели мне на хвост, но держались на приличном расстоянии.

— Вас тут только не хватало, — прошептал я, хотя понимал, что когда-то это должно было случиться.

Событие было слишком очевидным, а преследователи — слишком узнаваемыми: синие кузова, особая форма иллюминаторов, гербы с мечами и императорской короной.

Военные Измаила.

Они начали нагонять меня, окружая с двух сторон, но я лишь прибавил скорости. Впереди всё так же маячил верхолёт Хамады, испускающий шлейф дыма.

Я быстро вытащил из ушей клейковину и сунул в карман пальто. Теперь временная глухота никак меня не защищала: появился риск пропустить что-то важное.

Вот как сейчас.

Из ближайшего верхолёта военных проорали в громкоговоритель:

— Курьерский верхолёт номер сто три пять три! Немедленно приземлитесь! Курьерский верхолёт номер сто три пять три! Немедленно приземлитесь!

Я дожал скорости, хотя и так летел почти на пределе.

Маленький юркий верхолёт был прилично легче машин военных, и пока мне удавалось их опережать. Сегодня я нарушил слишком много правил, чтобы останавливаться на полпути.

Погоня продолжалась.

— Курьерский верхолёт номер сто три пять три! Немедленно приземлитесь!

Я мчался вперёд, выжимая из несчастной машины всё, на что та была способна. Салон дребезжал. Штурвал стал липким от моих вспотевших ладоней.

— Курьерский верхолёт номер сто три пять три! Немедленно приземлитесь! Курьерский верхолёт...

Внезапно Хамада накренил свою машину и начал уходить в пике, прямо к земле.

Мы летели уже за городом, а там, впереди, маячили сады, огромная территория. Похоже, туда-то и направился Жрец. Уже перед самой землёй лопасти его верхолёта сверкнули снопом синих молний, машина резко остановилась, будто кто-то ухватил её невидимой рукой, а потом рухнула на деревья.

Ну нет!

Только попробуй сдохнуть раньше времени, скотина!

Я спикировал к месту крушения. За мной устремились военные. Никто уже не орал в громкоговоритель и не требовал остановиться.

Тем временем Хамада вышиб дверь раскуроченной машины, вывалился на землю и, прихватив с собой ящик, грузно побежал в кусты.

А вот хрен! Всё равно не уйдёшь!

Пока я приземлялся и выскакивал из машины, военные окружали сады с воздуха. Их урчащие верхолёты зависли над деревьями по всему периметру. Одна из машин начала спускаться к земле, но на военных я уже не смотрел.

Мне нужен был Ючи Хамада.

Счет пошёл на минуты. Я рванул в те же кусты, где скрылся Жрец. Ветки хлестали по лицу, в темноте ноги то и дело спотыкались о поливочные трубы, вокруг урчали машины военных, лучи прожекторов мелькали по саду, но я всё бежал и бежал.

А тот, кто от меня скрывался, нёсся впереди — я слышал его.

Хруст веток, бормотанье, тяжёлое свистящее дыхание.

Всё ближе и ближе.

Хамада был ранен, к тому же, он нёс ещё и ящик — а это замедляло его бег. И даже спасаясь от смерти, он не бросил свою ношу.

Это же насколько она ценная?..

И вот, когда в тёмных кустах мелькнула ускользающая спина Хамады, я задрал рукав пальто, остановился, расставил ноги шире и размахнулся щитом.

Вперёд отправилась волна из двух Сфер — Тверди и Боли. Стена желтоватого света ринулась от моей руки и смяла кусты, что попались ей на пути. А в тех самых кустах Хамаду нашла уже Сфера Боли.

Наслаждайся, сволочь. Можешь создать хоть десяток иллюзий — до тебя мой пинок всё равно долетит.

Будто подтверждая мои мысли, из переломанных зарослей донёсся стон невыносимой боли. Я рванул на звук и через несколько секунд добрался до Хамады.

Хрипло дыша, тот лежал на боку. Для него всё оказалось непросто: при крушении верхолёта он повредил голову. Его правое ухо было сильно обожжено, а из раны выше виска обильно сочилась кровь.

Хамада не мог даже встать, но всё равно цеплялся за свой ящик.

Не церемонясь, я отправил в Жреца новую порцию Боли, уже без размашистого жеста. Хамада был совсем не прост, чтобы расслабляться раньше времени — даже при смерти он мог атаковать и наслать на меня какой-нибудь жреческий мор .

Он снова завыл от боли, потом перекатился на спину и запрокинул голову, уставившись в ночное небо. Сбежать бы он уже не смог — это понимали мы оба.

— Догнал всё-таки... настырный урод... — прохрипел Хамада, еле переведя дыхание.

Я вынул из кармана желейный шар оков, размял в руке и склонился над парнем. Сейчас я не видел в нем того человека, с кем сражался в Котлованах плечом к плечу. Теперь это был лишь тот, кто заставил меня усомниться в моих друзьях, тот, кто втёрся ко мне в доверие. Предатель и убийца.

— Поговорим, пока военные нас не нашли? — Я постарался, чтобы мой голос не показался ему слишком угрожающим.

Он медленно моргнул и перевёл взгляд на меня.

— И тогда ты меня отпустишь?

Наклонившись к нему ниже, я тихо ответил:

— Это смотря насколько много ты знаешь...

***

Дорогие читатели, спасибо, что остаётесь с героями этой истории. Поддержите книгу лайками и комментариями :)

Следующая глава, скорее всего, пойдёт по подписке. Будьте, пожалуйста, готовы.

Приятного чтения!

Книга 3. Эпизод 2.

Времени на разговор совсем не осталось.

Военные уже оцепили сады по периметру, лучи верхолётов беспрестанно резали ночь и мелькали по кустам. Промозглый ветер холодил кожу, проникал в распахнутое пальто и под пиджак, но я почти не замечал озноба.

При виде раненого Хамады меня всё больше охватывал гнев. Парень умирал, но никакой жалости к нему я не испытывал.

Он смотрел на меня, чуть дрожал, а сам не выпускал ящик, обхватив его рукой, будто собирался забрать его с собой, в мир иной.

— Говори. Ну! — процедил я сквозь зубы, видя, что он никак не может решиться, чтобы рассказать правду.

Показав ему клейкие оковы, я добавил:

— И если попытаешься наслать на меня молитву или ещё что, я залеплю тебе рожу вот этой штукой. И ты задохнёшься. Я понятно сказал?

— Да куда уж понятнее... — поморщился Хамада.

Смерти он не боялся. Казалось, он с ней уже смирился.

— Итак, — я начал задавать вопросы сам. — Что в твоём ящике и в тех, других, что загружали в верхолёты со склада?

— А ты подумай.

Догадка тут могла быть одна.

— Фагнум?

Жрец кивнул.

— Куда вы собирались его доставить?

— В Котлованы. Через своих людей на границе.

— Свои люди — это Жрецы или кто? Через какое княжество вы собирались лететь? И откуда вы сами этот фагнум взяли?

— Я мало что знаю. Меня первый раз послали на задание. Знаю, что фагнум заказали подземные маги, но я не в курсе, куда им столько и для чего.

Хамада врал.

Он отлично знал, зачем подземным магам фагнум, который они не способны употребить сами. Это вещество давало силу только тем, у кого не было Знамения. И тут имелось два варианта.

Первый.

Фагнум предназначался для варваров, которые уцелели от гнёта императора Стокняжья и готовились стать чароитами.

И второй.

Магическую отраву заставляли пить тех, кого похищали из поезда Караванных порталов. То есть имсонированных людей моего мира.

И если подземные маги объединились с чароитами и готовили срыв наступления Стокняжья в День Бартла, то всё сходилось. Та партия фагнума, которая хранилась на складе под видом мороженого, должна была обеспечить силой не один десяток людей без Знамения.

И неважно, кто это был: варвары или имсонированные. Котлованы готовили ударную силу, чтобы противостоять армии магов Стокняжья уже через три месяца.

— Крушение верхолёта в Котлованах, — напомнил я Хамаде. — Что на самом деле там планировалось?

Тот хрипло вдохнул и опять поморщился от боли.

— Крушения не должно было случиться... там вообще всё пошло не так. Стюард ошибся, напортачив с заклинанием телепортации. И если бы не эта ошибка, то сидел бы ты сейчас в другом месте...

Хамада бросил на меня взгляд и тяжело сглотнул.

— Ну и где бы я сидел, Ючи? — спросил я с напором. — Какое задание ты выполнял вместе со стюардом?

Он зажмурился и выругался по-янамарски.

Потом открыл глаза и сообщил с обречённостью в голосе:

— В Янамаре многое решает Оракул Тарэта, ты знаешь... Он контролирует всё, что касается варваров и их обработки. И с «Железным Бутоном» тоже связан. Он и курировал моё задание, а помогал мне учитель Ма. Тарэта поставлял часть безвольных варваров чароитам, за что получал хорошие деньги и гарантии будущей неприкосновенности. И на свадьбу Дэйчи Исимы чароиты напали по его наводке. Тарэта посчитал, что Маямото держит у себя краденую партию фагнума, и чароиты пришли, чтобы её забрать. Но на свадьбе они встретили тебя. Человека без Знамения, который смог убить чароита его же оружием. Это их поразило. Только ты убил Римона, мужа Джад, и она хотела отомстить, хотя сам Тарэта предлагал совсем другое насчёт тебя...

Хамада закашлялся, отплёвывыя кровь.

Будь у меня больше времени, я бы задал ему миллион вопросов, но пришлось выбрать только несколько самых важных.

— И что он предложил?

Хамада наконец прокашлялся и продолжил.

— Он сказал, что надо доставить тебя в Котлованы.

— Для чего?

— Откуда я знаю? Просто надо было доставить. Никто не должен был даже понять, что случилось. Для всех ты бы просто погиб при несчастном случае. Мы бы всё устроили так, что никто бы не подкопался. Мне предстояло создать Мираж и убедить всех студентов, что они видели твоё мёртвое тело. На самом деле тебя бы мы просто лишили сознания. И если бы стюард не напутал что-то с заклинанием телепортации, то всё бы получилось... но верхолёт не долетел до места назначения, и мне пришлось спасать собственную шкуру в этой сидховой клоаке...

— Значит, ты знаешь, что за точка указана на карте стюарда? — перебил я его.

— Это один из тайных входов в катакомбы, который ведёт в город Атифа. В этой точке наш верхолёт должен был ждать некий человек по имени Керук.

Услышав это имя, я почувствовал, как меня бросает в дрожь.

Вот оно. То, ради чего я смертельно рисковал, гоняясь за Хамадой.

Керук...

Почему тот человек носит прозвище моего отца? Или это и есть... мой отец? Но он ведь умер.

Я присел рядом с Хамадой и спросил, уставившись ему в глаза:

— И кто он такой, этот Керук? Как выглядит?

— Не знаю. Я его никогда не видел, да и не слышал про него ничего. Только то, что он заведует фагнумом в Котлованах. Но лучше про него у Оракула Тарэта спросить. Он почему-то называл его Иномирец Керук. Так в карте и отметил. Керуку я и должен был тебя передать. На этом моё задание должно было закончиться. Но раз ничего не вышло, Тарэта приказал убрать тебя из Академии и самое главное... лишить учителя и покровительства Маямото. Если бы у тебя обнаружили карту стюарда, то посчитали бы, что ты связан с Котлованами и отправили бы разбираться в «Железный Бутон». Но ты выкрутился. И тогда я использовал вариант с волком. Если бы он сожрал Джанко, то тебя бы уже точно отправили в «Железный Бутон», ну а там Тарэта сам бы взял тебя за шкирку. И я до сих пор не понимаю, как ты меня вычислил...

Вдалеке, за деревьями, послышался хруст веток.

Хамада приподнялся, уперев локоть в землю, и в ужасе уставился на меня.

— Они же заберут мою семью! А мои родители ни в чём не виноваты!

Он вдруг отпустил свой ящик и вцепился в мою руку холодными грязными пальцами.

— Пожалуйста... пусть они не трогают моих родителей. Они ничего не знали про меня. Это обычные Настоятели... пожалуйста, Оками-кин... пусть они не арестовывают моих родителей! Пожалуйста!.. Если ты хочешь больше информации, то я знаю ещё кое-что. Как-то случайно услышал, как Тарэта обсуждал с учителем Ма, что ниуды ведут тайные переговоры с Военными Домами двух приграничных княжеств о взаимном ненападении в День Бартла. Будут только имитации атак...

Он вдруг замолчал и обернулся, окинув взглядом кусты. Затем закусил губу, снова лёг на жухлую траву и дрогнувшим голосом, будто плача, добавил:

— Клянусь, Оками... мои родители не при чём... скажи им... тем, кто заберёт моё тело... скажи им, что я только хотел защитить своих родителей от будущей войны... я знаю, ты меня поймёшь... я пошёл на всё это ради них... ради моих стариков... кто защитил бы их, если не я?..

Быстрым движением Хамада сунул руку себе за спину, а через секунду в его ладони блеснул кинжал.

Я машинально приготовился отразить удар, но он предназначался не мне. Жрец вонзил клинок себе в горло. Без раздумий и страха. Казнил самого себя.

Как ни странно, для меня его смерть не стала неожиданностью.

Он всё равно уже умирал, просто ускорил этот процесс, не дав себя в руки военных и Жрецов. Я не стал смотреть и слушать, как Ючи Хамада хрипит, истекает кровью и умирает в агонии. Да и не было времени — шум продирающихся сквозь кусты людей стремительно приближался.

Меня окружали.

Вот и пришло время ответить за лихой полёт над городом и взрывы, и, возможно, опять выслушать от Галея, что у меня не мозги, а кисель.

Только я всё равно ни о чём не жалел.

Хамада успел рассказать мне много чего. И про тайные дела янамарских Жрецов по поставке варваров, и про сговор двух Военных Домов с ниудами, и про чароитов, и про отца... или того, кто называется его именем.

И теперь, узнав всё это, я уже определил для себя, что делать дальше и к кому идти. Да и с Беловой надо было разобраться. Но для начала предстояло выбраться из хватки военных Измаила.

Я не стал трогать ящик, что лежал рядом с Хамадой, чтобы заодно и мне не приписали контрабанду фагнума, но мой взгляд невольно остановился на лице Жреца.

Он так и затих с кинжалом в окровавленной глотке, глядя распахнутыми глазами в небо. Странное у него было понимание защиты своих родителей — убивая других людей. Подло, в спину.

Зашумела листва за ближайшими кустами.

Ну вот и всё. Нашли.

Я приготовился поднять руки, чтобы сдаться властям, но тут в моей голове прозвучало:

— Ты хоть за спину себе иногда смотри, Чародей. Тебе голову откусят, а ты и не заметишь.

Я резко обернулся.

Огромной лохматой горой надо мной навис Демон.

Бесшумный, зараза! И ведь не сбежал, не бросил. Он бы мог уже через пару часов быть в своей Тунтурийской тундре, но предпочёл отыскать своего наездника.

Я быстро схватил ящик Хамады и вскарабкался на загривок зверя. Времени объясняться с ним сейчас не было: ни обнимать, ни благодарить, ни удивляться.

— Возвращаемся в Академию. — Я крепче ухватился за его шерсть и пригнулся, приготовившись к пространственному рывку.

И в тот момент, когда из кустов показались окружившие нас военные, волк подпрыгнул в воздух. Люди увидели лишь тёмный вихрь над головами. А потом зверь понёсся по саду, ловко огибая деревья и прячась в зарослях, несмотря на свои габариты.

Уйти из окружения было нелегко, но он справился.

Через минуту Демон уже стоял в одном из тёмных переулков пригорода — остановился, чтобы перевести дух для следующего рывка.

— Спасибо, друг, — я обнял его за шею. — Как ты вообще меня нашёл?

— По запаху дыма. — Волк повёл головой и добавил веско: — Хотя своего вожака я найду всегда, пока он живой.

Демон никогда не называл меня вожаком.

Возможно, наш общий бой поменял для него мой статус.

— А что с теми магами, которые тебя атаковали?

— Что-что... — Он угрожающе помолчал. — Пожевал. Жаль, что не хирургически. А потом нагрянула куча народу, и пришлось бежать. Они меня не заметили, а тех магов окружили. Ну а я за тобой помчался.

— Молодец. Какой же ты молодец, Демон. С меня прогулка по Тунтурийскому плоскогорью.

— Когда-нибудь ты увидишь мою землю... — Демон гордо поднял голову и посмотрел вдаль, будто видел не город, полный огней, а свою холодную северную родину.

Через минуту мы отправились в Академию. Благодаря верному волку, мне не пришлось объясняться за нарушение порядка перед военными Измаила.

А вот перед Галеем — придётся. Очень даже придётся.


* * *

Я попросил Демона вернуться не через главную аллею, а выждать время и незаметно пробежать за теплицами с другого входа.

Вернулись мы, когда за Башнями Академии уже забрезжил рассвет. В зоопарке было тихо и пусто. Я быстро провёл Демона в вольер и спрятал ящик Хамады внутри волчьей пещеры-конуры, но когда уже собрался закрыть дверь клетки, то волк неожиданно спросил:

— Ты её так со мной и оставишь?

Я кивнул.

— Пусть побудет у тебя. Только не жуй её и не грызи, это опасно. Я потом за ней приду.

На морде Демона появилось удивление.

— И когда ты её заберёшь?

— Демон, — нахмурился я, — тебе что, места жалко? Она же маленькая. Пусть побудет у тебя.

— Она едой пахнет, — поморщился тот.

— Она не может пахнуть едой. Ты просто проголодался. Сейчас принесу тебе мяса, всё как ты любишь. А ящик не трогай.

— Да не про ящик я, дурень! — волк отвернулся и посмотрел в угол вольера.

Я проследил за его взглядом.

Там, спрятавшись в тени кустов и закутавшись в пальто, на жухлой траве сидела Джанко. Она уснула, навалившись на прутья клетки плечом и обняв колени руками.

— Вот чёрт! — Меня аж в жар бросило.

Я распахнул дверь и бросился к девушке.

— Джанко... эй... — Опустившись рядом с ней на траву, я дотронулся до её плеча: не хотел напугать. — Ты почему не у себя?

Она вздрогнула и распахнула глаза.

Наконец осознав, кого видит, Джанко вскочила и бросилась мне на шею.

— Ты вернулся! Я так волновалась! Места себе не находила!

— Поэтому пришла в клетку к хищнику? — усмехнулся я, крепко её обняв.

К нам подошёл Демон и ткнул меня носом.

— Может, ты потискаешь самочку в другом месте? И вообще, ты мне мяса обещал.

Джанко волка не испугалась. Она глянула в его глаза, поклонилась в лучших традициях Янамара и тихо сказала:

— Извините, что лезла к вам в пасть. И спасибо, что не съели.

Демон поморщился и будто закатил глаза, но девушка на него уже не смотрела.

Она взяла меня за руку и сообщила тревожным шёпотом:

— Тут были военные. Всё проверяли. Галей сказал им, что ему стало плохо, и он срочно отправил тебя за сердечными каплями, которые делает только его лечащий врач из аптеки на Охотничьей улице. А ещё Галей попросил кого-то из нас дождаться тебя. Мичи сразу вызвался, но я его спровадила и осталась сама. А теперь надо срочно идти. Галей сказал, чтобы ты дождался в кабинете его друга и никуда пока не лез.

Она снова меня обняла, а потом потянула к выходу.

— Эй! — возмутился Демон мне вдогонку. — Я рад, конечно, что тебе хорошо, но что насчёт пожрать?..


* * *

Прежде чем отправиться в кабинет к другу Галея, я принёс волку еды из запасов Агры — две телячьих ноги. И только после этого вместе с Джанко мы пошли в Главную Башню.

На входе нас встретил стражник, которого оставили дежурить после всего этого переполоха.

Пришлось представиться и пояснить про сердечные капли для Галея.

Оказавшись в кабинете — том самом, где мы с учителем уже обсуждали свои планы — я наконец-то смог расслабиться. И в отличие от прошлого раза, сегодня здесь было тепло и уютно: в двух каминах трещал огонь, на столе горели свечи, и стоял ужин на двоих, а на диване лежал вязаный плед.

На тумбе высился круглый аквариум, но Мастера Ли не было видно — возможно, он спал, как все нормальные существа.

Я глянул на ужин: блюдо с чем-то вроде котлет и гарниром из макарон, салат и стакан ярко-зелёного сока. Есть сразу захотелось, хотя мой организм уже несколько часов вполне неплохо жил на паре глотков пива из таверны.

Джанко тоже согласилась перекусить.

— И когда Галей придёт? — спросил я, стягивая пальто и бросая его на кресло у камина.

— Не знаю, — ответила она. — Учитель сказал, чтобы ты никуда не уходил и обязательно дождался его.

Я сел за стол.

Джанко тоже сняла пальто и устроилась напротив. Всё это выглядело странно: ужин, свечи, камин. Будто на свидании. Видимо, девушка тоже об этом подумала.

Она всё больше смущалась, но старалась поддерживать беседу. Благодаря ей я в подробностях узнал, как военные рыскали по всей Академии, и что особенно досталось Жрецам и всем, с кем общался Ючи Хамада.

— Говорят, Совет и представители столичного Военного Дома заседали всю ночь, — добавила Джанко.

Всё это было важно, конечно, но в моей голове постоянно крутилась мысль, что в джунглях Ютаки меня ждёт ещё один допрос — пленённая шаманка Белова. Только чтобы отправиться к ней, нужен был верхолёт, оборудованный заклинанием телепортации, а где его взять без учителя?

Перекусив, я устало плюхнулся на диван.

— Когда же Галей придёт? Уже утро.

Джанко присоединилась, но уселась подальше от меня, будто боясь приблизиться.

Повисла тишина. Так прошла минута, и неловкая пауза затянулась. Огонь в каминах трещал, тени от свечей дрожали по стенам, а мы всё молчали.

И вот Джанко не выдержала.

— Кирилл... скажи мне, что именно я писала в тех письмах? Ну в тех... про тебя. Там не было ничего дурного или... чего-то такого?..

— Да нет, ничего, — ответил я. — Ты описывала события и всё.

Джанко опустила глаза и чуть покраснела.

Её пальцы нервно сжали ткань юбки на коленях.

— Просто если я что-то написала такое... ну... непристойное... ты не принимай всерьёз, ладно?

Теперь стало понятно, что девушку так волновало. Наверняка, под «непристойным» она подразумевала свои тайные мысли и страстные желания, описанные в письмах.

— Не переживай. Ничего плохого ты не писала, — повторил я и пересел ближе к ней, но от этого Джанко покраснела ещё больше.

— И что теперь с нами будет? — шёпотом спросила она, глядя в пол. — Ты применил на мне свой Божественный Дух, и теперь будешь вынужден...

— Нет, погоди, — я подвинулся ещё ближе, — я ведь предложил тебе встречаться ещё до того, как применил Божественный Дух. Это тебе о чём-то говорит?

— Ты меня просто пожалел, а я не хочу жалости. Лучше умереть.

— Лучше умереть, чем со мной встречаться?

Джанко закусила губу и вдруг сменила тему.

— У тебя царапины на щеке. Как будто от древесных веток. Я могу быстро залечить, если хочешь.

— Хочу. Моя физиономия в твоём распоряжении, — согласился я и откинулся на спинку дивана.

Она встала, растёрла ладони друг о друга и, как только они замерцали зелёным целительским светом, подошла ко мне. Склонившись, Джанко осмотрела мою щёку и начала лечение, водя мерцающими пальцами по исцарапанной коже.

Я посмотрел на её строгое лицо и не удержался от провокационной реплики:

— Вообще-то, кое-что «такое» ты всё-таки написала.

Она замерла на секунду, а потом зажмурилась.

— Это всё не всерьёз... честно.

— Ну да.

— Я даже про такое не думала. Просто случайно написала.

— Конечно, случайно. — Я не смог сдержать улыбки. — Так я всё-таки не понял, ты согласна встречаться со мной или нет?

На самом деле, это был дурацкий способ отвлечь самого себя от таких же «непристойных» мыслей, какие описывала Джанко в своих письмах. Плюс ко всему, вечер и ночь выдались такими тяжёлыми, да и предыдущие три недели тоже, что скопившееся напряжение просило выхода.

А тут ещё так тепло и хорошо.

И камин трещит.

И самое главное: Джанко, такая красивая и притягательная, стоит, наклонившись к моему лицу.

— Нет, конечно, — строго ответила она. — Я не буду с тобой встречаться. Как я уже упоминала, в тебе говорит благородство. Либо жалость. Либо долг. Либо целительская привязанность. Всё это неправильно.

— Ладно. Как скажешь, — ответил я, не сводя с неё глаз.

Ещё несколько минут она молчала и лечила мою исцарапанную щёку, а потом вдруг посмотрела мне в глаза и тихо сказала:

— Я подумаю и отвечу позже, хорошо? Мне просто страшно. Когда чего-то сильно хочешь, а потом оно исполняется, то становится страшно. А вдруг я всё испорчу? Вдруг не справлюсь с такой ответственностью?

В Джанко заговорила отличница, но это прозвучало так смешно, что я вскинул брови.

— С какой ответственностью? Встречаться со мной?

Она кивнула и ответила совершенно серьёзно:

— Я ведь никогда не встречалась с парнями. Папа очень строгий. И янамарские традиции тоже строгие. А мы с тобой столько раз пренебрегли ими. Но мне... мне всё время хочется сделать это ещё... и ещё...

Джанко начала приближать лицо к моему лицу, но тут дверь в кабинет резко распахнулась, и вошёл Галей.

Девушка тут же отпрянула от меня и, опять покраснев, посмотрела на учителя. А тот глянул на остатки ужина, потом — на Джанко, затем — на меня.

— Чем занимаетесь?

— Э... лечимся, — ответил я, прочистив горло и поднимаясь с дивана.

— У него там царапины. — Джанко указала взглядом на моё лицо. — Мы лечились. Ничего больше.

И тут, совершенно неожиданно, на хмуром лице Галея появилась добродушная улыбка.

— Знаешь что, госпожа Ян? Ты можешь лечить этого парня вдоль и поперёк, если хочешь. Я не против. Не нужно передо мной оправдываться. А теперь иди, тебе пора отдохнуть. Тебе тоже много пришлось вытерпеть.

Джанко, кажется, не могла поверить ушам.

Её никто не критиковал, не ругал, не выставлял дурочкой или недоучкой.

Она бросила на меня недоумевающий взгляд и поспешила к выходу, но когда закрывала за собой дверь, радостно мне улыбнулась. Её глаза светились от счастья.


* * *

— Итак, опоссум, — Галей опять стал хмурым, — до того, как ты мне всё расскажешь, я сообщу две новости. Первая. Я доложил Совету Академии о делах Ючи Хамады и Варвары Беловой. Принято решение об усилении защиты Академии. И вторая новость. Бажен Орлов получил от Совета «Предупреждение о Недоверии» из-за того, что не сообщил о доносах на ученика, а использовал их в своих целях. Это серьёзный удар по репутации Сановного Наставника.

Он смолк, и всего на мгновение на его лице мелькнуло ликование.

Затем учитель подошёл к аквариуму и глянул в воду, выискивая глазами Мастера Ли. Наконец найдя крошечного тритона под веткой в водорослях, он глянул на меня и добавил:

— А теперь рассказывай ты.

И я рассказал.

Галей внимательно выслушал меня, усевшись в кресло у камина. Когда рассказ о моих сегодняшних похождениях был закончен, учитель кивнул.

Нет, он не сказал, что у меня кисель вместо мозгов, или что я всё испортил.

Он сказал:

— Что ж, всегда знал, что ты умеешь выходить за рамки предложенного и решать задачи жёстко и хладнокровно. Этого у тебя не отнять. Те Жрецы со склада и их груз уже находятся у военных. В Ютаке тоже всё уже проверяют. И в связи с этим я сообщу ещё две новости.

Он помолчал, собираясь с мыслями.

— Первое. Ни Оракула Тарэта, ни его семьи, ни учителя Ма в Янамаре не нашли. Они покинули княжество. Их успел предупредить Хамада, когда сбежал из Академии. Он телепортировал им письмо через круглосуточное отделение почты. И вторая новость. Только что мне пришло срочное письмо от моего друга из Ютаки.

Я с тревогой посмотрел на учителя.

— И что он сообщил?

— Как только ты отправился искать Хамаду, я послал срочное письмо другу в Ютаку и попросил его понаблюдать за бункером в джунглях. Так вот. Он поспешил туда, но вернулся только совсем недавно и сразу отправил мне ответное письмо, сообщив, что ничего не помнит. Точнее, помнит только, как зашёл в бункер, увидел девушку и собрался к ней подойти. И всё. Больше ничего. Куда эта девушка делась, что она говорила и делала — полный провал в памяти. Друг очнулся на полу бункера и увидел, что пленная пропала.

Я опустил голову.

Это значило, что шаманка Белова сбежала. Одно было хорошо — что вместо неё я не отправил в бункер самого Хамаду. Тогда бы мне вообще мало что удалось узнать про тайные дела Жрецов.

— Белову объявили в розыск по всему Стокняжью, — добавил учитель, но в его голосе слышалось сомнение, что беглянку найдут так просто.

Я снова посмотрел на учителя и озвучил ту мысль, что появилась у меня сразу же после разговора с Хамадой.

— Насчёт того, что сказал Ючи Хамада по поводу сговора ниудов и Военных Домов двух приграничных княжеств, — напомнил я Галею. — Вы не думаете, что Дом Снегова — и есть один из этих Домов? Западный Нартон находится на границе, а Акулина прикончила ниуда на моих глазах. Она ничего не делает просто так. Скорее всего, боялась, что ниуд расскажет мне про их сговор.

Галей задумался, глядя на огонь в камине.

— У меня были такие же мысли ещё пару недель назад, поэтому я не хотел, чтобы ты лез к Акулине, — наконец сказал он. — Снеговы очень непросты. А Акулина Андреевна умеет убеждать и пользоваться случаем. Но и у неё бывают промахи. Всё это время, дважды в неделю, я прилетал к ним на приграничную базу, чтобы обучать несколько отрядов Витязей. И однажды в арсенале тренировочного оружия увидел саблю. Такие сабли не делают оружейники Стокняжья. Это была сабля ниуда. Но это — не доказательство. А голословно обвинять Дом Снеговых — считай, подписать себе смертный приговор.

— Вы считаете, что Снеговы связаны не только с ниудами, но и с чароитами?

— Не знаю, всё может быть. Андрей Снегов хитёр и дальновиден. Он ищет способы выйти из схватки Империй с наименьшими потерями. Он понимает, что если наступление Стокняжья в День Бартла провалится, то гнев подземных магов обрушится прежде всего на приграничные княжества, в том числе, и на Западный Нартон.

Я подошёл к учителю.

— Тогда позвольте мне хотя бы частично поработать на Акулину, раз она так этого хотела. У Дома Снеговых есть большие возможности, это привилегированный род, он из списка пятидесяти Почтенных династий. К тому же, Акула может обеспечить мне вход в закрытый Тафалар, а там я смогу узнать что-то и про своего отца. Не зря же его имя упоминал Оракул Тарэта. Он слишком крепко связан с чароитами, только его вряд ли удастся найти. А вот Акула всегда рядом.

Учитель перевёл хмурый взгляд с пламени в камине на моё лицо.

— Да. Акула всегда рядом, когда чует кровь. Плавает кругами. Её отец дружен с Баженом Орловым, как и со многими другими представителями Почтенных Домов. С ними шутки плохи. Через неделю Акулина планирует наведаться в Академию, но пока не говорит, в каком статусе. Возможно, отец отправит её постигать Линию Охотников, хотя эта девушка сама, кого хочешь, может обучить.

— Тогда я с ней встречусь и переговорю...

— Нет, вот так в лоб нельзя, — оборвал меня Галей. — Нужно, чтобы она добилась тебя сама. Сейчас твоя ценность в её глазах всё выше, и Акула не упустит любой возможности. Нужно лишь немного её подтолкнуть.

Учитель грузно поднялся с кресла.

— Что ж. Тебе тоже пора бы отдохнуть. А мне необходимо написать доклад Императорскому Дому.

Услышав это, я замер.

— И о чём вы будете докладывать?

— Обо всём. Я буду докладывать обо всём, Кирилл. До Дня Бартла остаётся всё меньше времени, и больше молчать и строить догадки я не могу. Я должен рассказать всё, что знаю. И вряд ли буря обойдёт нас стороной. Об одном я умолчу. Что ты являешься Иномирцем. Для твоей же безопасности. Даже если ты у меня сейчас не учишься, ты всё равно остаёшься моим учеником, а значит, мой долг оберегать тебя.

— Я сделаю всё, чтобы учиться у вас снова, Галей-кин.

Он улыбнулся (второй раз за вечер!).

— Не сомневаюсь в этом, настырный опоссум. Готовься к турниру Витязей. И знай, что это будет не только твоё противостояние, но и моё.

Галей направился к выходу, прихватив аквариум с Мастером Ли. И в который раз, глядя на грузную, будто налитую свинцом, фигуру однорукого учителя, мне хотелось самому защитить его, прикрыть от ударов судьбы. Только для этого надо было самому стать сильнее.

— Учитель! — окликнул я его. — А мой атлас...

Он резко обернулся и уже без улыбки ответил:

— Я отдам его тебе, как только ты перейдёшь в мою учебную группу. А пока забудь о нём. Готовься к турниру, опоссум. Господин Орлов до сих пор не понял, с кем имеет дело. Так покажи ему.

Книга 3. Эпизод 3.

«Готовься к турниру, опоссум».

Под этим лозунгом прошла вся моя следующая неделя.

И первое, что я сделал — это нашёл в библиотеке старые альбомы о командах-победителях турниров прошлых лет. Изучил записи о том, как проходили соревнования, кто участвовал, кто проиграл, кто вылетел сразу.

Но особенно меня заинтересовало интервью с победителями последних трёх лет, потому что побеждала всегда одна и та же команда, и эта группа всё ещё училась в Академии, на последнем, четвёртом, курсе.

Это были уже двадцатилетние студенты, и чтобы с ними поговорить, мне пришлось выискивать их четыре дня: то они выезжали на соревнования в островную Империю Каталина, то участвовали в смотре военных отрядов Северного Нартона, то задерживались на приёме у столичного Военного Дома.

Эти ребята были нарасхват.

Особенно их лидер, Витязь по имени Герман Григорьев.

Высокий качок с ёжиком белых волос и в маленьких круглых очках.

И когда я наконец увидел его группу, то понял почему они выигрывали. Это была не просто команда — это был настоящий клан, хоть и совсем небольшой, из пятнадцати человек. Вот тогда-то я со всей серьёзностью осознал, что имел в виду Галей, когда говорил мне о клане.

Каждый из ребят этой группы был на своём месте, каждый знал своё уникальное преимущество, каждый гордился принадлежностью к своей особой семье и безоговорочно принимал лидера, но при этом имел непреложное право высказывать возражения и предложения.

Они всё делали сообща, обсуждали перспективы и вместе думали о развитии. На первом месте для них стояли интересы клана, ведь его процветание означало процветание и каждого в отдельности. У них даже имелся свой герб: пятнадцать языков пламени, заключённые в круг, как солнце.

При разговоре с группой Григорьева я изобразил фаната-слабака, который изучает историю турнира, и они рассказали мне о том, как сформировалась их команда.

Изначально это была средне-сильная группа, но тогдашние первокурсники сошлись на том, чтобы вместе закончить Академию, и чтобы никто из них не провалил экзамены. Для этого нужно было победить в турнире Витязей четыре года подряд.

Этим они и занимались, начиная с первого курса.

— В этом году мы тоже победим, — веско и с улыбкой сказал мне Герман перед тем, как снова поспешить на очередной приём у высоких чинов.

Я пожал ему руку, будто пропитываясь его лидерскими качествами, и кивнул.

Да, скорее всего, они победят снова.

И, возможно, рядом с ними на пьедестале призёров будем стоять и мы. Никогда не знаешь, кто окажется сильнее. Но то, что любая победа — это не случайность и не «повезло», а последовательная работа над собой и подготовка, мне стало ясно как никогда.

Поэтому, если я собирался попасть на учёбу к Галею, то мне предстояло сделать из нашей низко-слабой группы тех, кто займёт одно из трёх призовых мест на турнире. А для этого надо было заразить их идеей стать сильнее.

И начать всё это я планировал уже в ближайший понедельник — на поединке Лёвы Зверева и Платона Саблина.

Всю оставшуюся неделю я тренировался с Лёвой каждый вечер по четыре часа. Нам помогала Исидора. С присущей ей тщательностью она изучила Лёвину кожу и спланировала для него специальную тренировку для создания брони.

— Для такого толстокожего парня, как ты, лучше выбирать частичную броню, а не по всему телу, — констатировала она. — Так будет быстрее и эффективнее во время поединка.

Исидора не давала Лёве и получаса на отдых, заставляя его создавать броню только на определённых местах тела, а потом ещё и отправлять через броню удар молний.

— Тогда и урон от брони будет сильнее, — добавляла девушка с умным видом.

Ну а Лёва из кожи вон лез, чтобы сделать всё как она хочет.

На одной из таких тренировок, которую после ужина мы проводили на площадке за друидскими теплицами, к нам присоединились ещё четыре человека.

Я сам их позвал.

— Спасибо, что пришли. Без вас наш воин будет готов не до конца.

— Во-о-оу, какие у вас тут бои! Витязи всегда так усложняют себе жизнь? — усмехнулся Мичи, с интересом оглядывая Исидору с книжкой и вспотевшего Лёву с деревянным мечом.

— И что надо делать? — без прелюдий и очень серьёзно спросил Горо.

Он не интересовался ни Лёвой, ни Исидорой, а ждал ответа только от меня.

В последнее время он вообще сильно изменился, и теперь совсем не напоминал того парня, с которым мне довелось столкнуться лбами в Ютаке. Подаренный им и Мичи щит мне очень пригодился, и, возможно, когда-нибудь Горо Исима тоже станет тем, кому можно будет безоговорочно доверять.

Я быстро раздал всем по деревянному мечу из коллекции Лёвы и попросил:

— Будете атаковать нашего воина. Все сразу.

— Сделаем! — объявила Мидори.

Вместе с ней пришла и Джанко. Между ними всё ещё ощущалась напряжённость, но общались они уже без того неприкрытого соперничества, чем раньше. Обе девушки тоже взяли себе по деревянному мечу и приготовились, косясь больше друг на друга, чем на Лёву.

Но прежде чем начать, я познакомил ребят друг с другом, коротко рассказав, кто какой Линией владеет и родом из какого княжества.

Ну а потом на Лёву напали сразу четыре человека.

Фехтовали они плохо — владение мечом не было их сильной стороной, но этого и не требовалось. Вместе с ними на Лёву обрушились удары и двух Витязей — меня и Исидоры. И вот теперь ему пришлось отбиваться сразу от шестерых противников разного уровня владения оружием.

— Мамочки-и-и-и-и! — орал он, отражая удар за ударом. — Поле-е-е-е-егче! Поле-е-гче!! Мамочки-и-и-и!

Он шумно сопел, раздувал щёки от натуги, ловко уходил от атак и отбивался, напоминая мяч, отскакивающий в разные стороны.

И всё орал:

— Мамочки-и-и-и! — будто не веря тому, что сейчас происходит.

А происходило то, что он умудрялся не только отбиваться, но и атаковать. То меня, то Исидору, то остальных. Стук деревянных мечей набирал силу. Лёва, весь мокрый от пота, стоял насмерть, а на него обрушивались удары со всех сторон.

Первыми он отшиб Целительниц. Потом досталось Горо и Мичи. Когда и Исидора сдалась под его напором, остался только я.

Бой продолжился.

Я не жалел Лёву и не делал ему поблажек, но всё же дрался не в полную силу, давая противнику ощутить вкус возможной победы. И он махал мечом всё виртуознее, его шаги становились всё легче и быстрее, а удары сильнее.

Но когда поединок достиг пика, Лёва неожиданно отступил и опустил меч.

— Ты чего? — уставилась на него Исидора. — Ты почему остановился?

Он поднял голову, вытер мокрый лоб ладонью и с большой благодарностью посмотрел мне в глаза.

— Потому что всегда есть тот, кто сильнее.

Я сощурился и добавил:

— Но это не значит, что нужно перестать сражаться.

Это были не мои слова, а слова моего отца и тех, кто учил меня драться в Корпусе.

Лёва посмотрел на остальных. Не знаю, что он увидел на их лицах, но через секунду наш бой продолжился — Лёва кинулся в атаку с новой силой.

Нет, в этом поединке он не победил, но к другому поединку был готов, как никогда до этого.

И вот через два дня наступил долгожданный понедельник — тот самый день, на который был назначен бой между Саблиным и Зверевым.

Уже с утра два наших шутника, Тарас и Яков, принимали ставки, а заодно приглашали всех подряд на «Битву двух слабаков! Неслыханное противостояние! Приходите, не пожалеете! И захватите носовые платки для рыданий от восторга!».

Поединок должен был пройти прямо на занятиях Адриана Коровина.

Правда, он ещё об этом не знал.

И вот когда настало время урока, и Коровин вместе со своим секретарём Лизой появился на площадке для тренировок, то они оба замерли от недоумения.

Вокруг площадки собрались Витязи-первокурсники, человек двадцать — те, у кого был свободный вечер. Никто не хотел пропустить такое зрелище — уж слишком его разрекламировали Тарас и Яков.

Но Коровин, конечно, подумал, что студенты явились посмотреть на его урок, потому что его ведёт заслуженный артист недавно открывшегося столичного театра.

Учитель приосанился, а его поведение стало ещё более театральным.

Он позволил нам взять мечи со стеллажей с оружием, а затем гордо и громко объявил, оглядывая группу:

— Ну что же, дорогие ученики! Начнём!..


* * *

И всё началось.

Саблин рванул в атаку первым. Он уже с утра был нервным и в удар вложил всё своё напряжение. Казалось, одним взмахом меча он собирался рассечь противника надвое и закончить на этом.

Лёва успел лишь поставить блок и отшатнулся назад, а лучше сказать — отъехал: его ноги скользнули по площадке, но он устоял.

Разница в росте между противниками была приличная.

Высокий худощавый Саблин и коротышка (теперь сильно похудевший коротышка) Зверев. Их бой начался не просто стремительно и жёстко, но и на равной силе, так что разница габаритов сразу отошла на второй план. Теперь всё решали мастерство и выносливость.

— А что, собственно… — открыл рот Коровин, — а что, собственно, происходит?.. А?

Он посмотрел на парней, сцепившихся в поединке, потом уставился на своего секретаря и снова недоумевающе пробормотал:

— А кто, собственно, объявил поединок? Я не объявлял… а вы?

Лиза захлопала ресницами, мотнула головой и на всякий случай проверила бумаги в папке, что держала в руках, будто искала там ответ.

Коровин снова глянул на Саблина и Зверева. ...



Все права на текст принадлежат автору: .
Это короткий фрагмент для ознакомления с книгой.
Турнир (СИ)