Александр Карпович Петров РАБОЧИЙ-БОЛЬШЕВИК В ПОДПОЛЬЕ

Издательство политической литературы

Москва • 1969

Петров А. К. Рабочий-большевик в подполье. М.: Политиздат, 1969. 80 с.

В бой роковой мы вступили с врагами.

(Из любимой песни А. К. Петрова.)

ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ

Воспоминаний самих рабочих о начальном этапе пролетарского движения в России, к сожалению, написано немного. Именно поэтому нам дорог каждый штрих, каждое сообщение о тех временах, когда прославивший себя на весь мир российский рабочий класс делал свои первые шаги и приступал к закладке основ своей, пролетарской партии.

Автор публикуемой брошюры А. К. Петров вступил на путь революционной борьбы в ранней юности и вырос до крупного организатора рабочих масс. Он вводит читателя в мир повседневной жизни рабочего люда конца XIX — начала XX века. Его зарисовки рабочей и общественной жизни того периода, впечатления о встречах с революционерами А. М. Стопани, Н. В. Романовым, А. П. Скляренко, писателями А. М. Горьким, В. Г. Короленко и многими другими представляют большую историческую ценность. Через восприятие рабочего-подпольщика читателю ярко представляется полная опасностей, тревог жизнь революционеров того времени, жизнь рабочих различных профессий Казани, Нижнего Новгорода, Архангельска.

Конечно, как во всяких воспоминаниях, автор вольно или невольно несколько преувеличивает свою роль, роль тех кружков и организаций, в которых ему пришлось работать. Но ведь это не историческое исследование, а рассказ по памяти о событиях, происходивших много лет назад.

Воспоминания А. К. Петрова особенно дороги тем, что они повествуют о первых шагах искания путей в революцию рабочих Поволжья, где начал свою революционную деятельность основатель большевистской партии Владимир Ильич Ленин. В настоящей брошюре речь идет о времени, когда социал-демократическое движение России только еще набирало силу, преодолевая ошибочные народнические идеи. Для Казани, о которой пишет в своих воспоминаниях А. К. Петров, большое значение имела деятельность Н. Е. Федосеева, в одном из кружков которого занимался В. И. Ленин. Впоследствии он с большой любовью к Федосееву писал: «Особенно осталось в моей памяти, что Федосеев пользовался необыкновенной симпатией всех его знавших, как тип революционера старых времен, всецело преданного своему делу... Для Поволжья и для некоторых местностей Центральной России роль, сыгранная Федосеевым, была в то время замечательно высока, и тогдашняя публика в своем повороте к марксизму несомненно испытала на себе в очень и очень больших размерах влияние этого необыкновенно талантливого и необыкновенно преданного своему делу революционера»^[1]. Хотя казанской группе Н. Е. Федосеева и не удалось из-за ареста ее руководителя и разгрома его кружков составить программу деятельности организации, семена, посеянные ей, давали хорошие всходы. Революционный марксизм вовлекал в свою орбиту все новых и новых участников. Среди них были Н. Э. Бауман и А. М. Стопани. Последний, будучи еще юношей, обратил внимание на способного мальчика Сашу Петрова и стал его первым наставником. Через 30 лет после описанных А. К. Петровым событий А. М. Стопани вспоминал: «Рабочие кружки, выросшие вокруг моей работы и работы моих непосредственных учеников (лучший и ближайший из них Александр Карпыч Петров) вначале не являлись, как общее правило, чем-либо определенно революционным, они не проявляли себя «революционно» и вовне; в участниках их следует видеть тех же искателей революционной истины, к каким, собственно говоря, в 1890 г. (особенно в 1889 г.) принадлежал и я сам»^[2]. Совсем юный А. К. Петров в эти годы в Казани, как и в Нижнем Новгороде, куда он переехал в 1893 году, только еще формировался как революционер, его воззрения только еще приближались к социал-демократическим. А. М. Стопани в замечаниях к воспоминаниям А. К. Петрова о его деятельности в Казани писал: «Не отрицая правильности общей характеристики автором пережитого времени и главнейших событий, следует все же отметить чересчур розовое освещение, в каком представляется автору все пережитое и вытекающие отсюда некоторые, быть может, преувеличения... Зная лично автора, объясняю это исключительно тем энтузиазмом, с каким он в то старое время относился к новому, развертывающемуся перед ним миру, и какой он, очевидно, сохранил до склона дней своих... Вообще говоря, все воспоминания, насколько я заметил, грешат той или другой односторонностью в зависимости от субъективных особенностей авторов, не исключая даже произведений этого типа авторов с большими именами... Поэтому только параллельным помещением воспоминаний нескольких лиц (относительно одного и того же места и времени) и можно избегнуть субъективизма всяких «воспоминаний»»^[3].

С мнением А. М. Стопани полностью солидаризировался С. И. Мицкевич, работавший в социал-демократических кружках Нижнего Новгорода. С. И. Мицкевич считал, что воспоминания А. К. Петрова о нижегородском подполье «представляют значительный интерес: они вводят в самую гущу жизни, в рабочий быт, они выясняют, как велась пропаганда, как заводились связи на заводе во время работ, в семье рабочего, во время выпивки, на прогулке; обрисовывают типы рабочих. И все это в очень живой, образной форме»^[4]. Но в то же время С. И. Мицкевич отмечал, что по приезде А. К. Петрова в Нижний Новгород он едва ли был уже вполне четким социал-демократом. В доказательство этого С. И. Мицкевич приводит тот факт из воспоминаний А. К. Петрова, что в Нижнем Новгороде он попал в кружок Н. В. Романова «в то время еще народовольца, хотя и с очень определенным уклоном в социал-демократизм; к концу этого периода Романов совсем приблизился к социал-демократам, вел переговоры о слиянии и участвовал в совместной с социал-демократами маевке 1896 года»^[5]. В заключении замечаний к воспоминаниям А. К. Петрова С. И. Мицкевич вновь подчеркнул, что они, несмотря на некоторые неточности, представляют большой интерес и ценность.

А. К. Петров прожил интересную, но в то же время чрезвычайно трудную жизнь революционера. Его революционная деятельность началась в 1893 году, с 1898 года Александр Карпович — член Российской социал-демократической партии. Хотя в начале он и отдал дань народничеству, но всегда был революционером, который затем твердо встал на марксистские позиции. Его постоянными спутниками были произведения Белинского, Герцена, Чернышевского, Добролюбова, Писарева. Работы К. Маркса и Ф. Энгельса, ленинские труды сделали его убежденным марксистом-ленинцем. По ним он учился сам и учил других революционной теории, стратегии и тактике пролетарской партии. Ни тюрьма, ни ссылка, ни преследования иностранных интервентов, ни зловещий Мудьюг и изгнание из родной страны не сломили рабочего большевика.

Просидев несколько лет за решеткой царских тюрем, А. К. Петров был направлен в ссылку в Архангельск, первые годы которой он так красочно и обстоятельно описывает в публикуемых воспоминаниях. Здесь он встретился с лично известными В. И. Ленину В. А. Шелгуновым, А. П. Скляренко, К. Ф. Бойе, М. А. Фишером, Н. Е. Меркуловым и многими другими русскими и польскими революционерами. В 1903 году Александр Карпович избирается в первый Архангельский социал-демократический комитет, в котором работает вплоть до конца ссылки.

А. К. Петров участвовал в транспортировке ленинской «Искры» через Архангельск в Ярославль, где в то время работал член бюро Северного комитета РСДРП А. М. Стопани. В эти годы Александр Карпович уже сам пишет немало прокламаций с призывом к борьбе с самодержавием.

Попав в связи с русско-японской войной в армию, А. К. Петров и здесь продолжает свой революционный подвиг в составе подпольной военной большевистской организации г. Двинска. Его участие в деятельности большевиков не осталось незамеченным жандармами, его вторично арестовывают и свыше двух лет держат в тюрьмах Двинска, Вильно и Риги.

После поражения революции 1905—1907 годов А. К. Петров по выходе из тюрьмы приезжает в 1908 году в Архангельск, где жила его семья. Используя старые свои связи с рабочими, А. К. Петров продолжает конспиративно большевистскую агитацию.

Февральская революция смела трехсотлетнюю монархию Романовых. Россия стала самой свободной из всех воевавших тогда стран. Началась новая полоса в деятельности большевистской партии, всех ее организаций и ее членов. Одним из них являлся старый революционер А. К. Петров. Его яркое выступление на многотысячном митинге в архангельском порту было первым после свержения царизма выступлением, надолго запомнившимся рабочим Архангельска. 10 июня 1917 года А. К. Петрова вместе с Я. А. Тимме, М. С. Нововым, О. И. Волюшисом, Я. Алкнисом, С. Н. Калмыковым большевики Архангельска избирают в первый большевистский комитет города. В ходе подготовки к социалистической революции участвует вся семья Петровых — отец, мать и дочь Катя (член партии с 1917 года), сыновья Петровых вступают в 1920 году в комсомол. В своей биографии Александр Карпович называл свою семью «маленькой родной коммункой».^[6]

В 1917 году А. К. Петров, будучи большевиком-ленинцем, выступал в защиту ленинских идей борьбы за социалистическую революцию, активно боролся против архангельских меньшевиков и эсеров. В одной из корреспонденций того времени сообщалось, что 12 июня на митинге против меньшевика Нестерова выступил рабочий А. Петров, который развил тему «Соотношение сил в Российской революции» с «большевистской точки зрения»^[7] В июльские дни большевики Архангельска послали в ЦК РСДРП(б) телеграмму, в которой говорилось: «Солидарны с выступлением пролетариата и гарнизона за переход власти к Советам рабочих, солдатских и крестьянских депутатов»^[8].

Архангельская большевистская организация послала своим делегатом на VI съезд РСДРП (б) А. Я. Пельше. Его возвращение из Питера и доклад о работе съезда по подготовке Великого Октября было большим событием. А. Я. Пельше вспоминает: «Мне пришлось выступать перед большевиками Архангельска, которые делегировали меня на съезд. То были незабываемые встречи. С какой жадностью слушали товарищи рассказы о работе съезда, о его решениях, о революции. Самые нетерпеливые спрашивали: «Когда, когда же?» Завязывались жаркие споры и диспуты. Но истина — общая истина — была уже добыта. Речь шла о частных моментах, о преломлении общепартийной политики в тех или иных конкретных условиях»^[9].

Несмотря на трудные условия борьбы, архангельские большевики решительно выступили за поддержку победы вооруженного восстания в Петрограде. Одним из них был неутомимый большевик А. К. Петров. В дни революции скромно одетого, среднего роста, кряжистого рабочего можно было видеть в самой гуще революционных событий. Он был незаурядным профессиональным агитатором. Александр Карпович умело вел политические дискуссии с противниками большевиков, искусно парировал ходкие в то время клеветнические выпады по адресу большевистской партии. Выслушав своего оппонента, он давал ему настоящий идейный бой, не оставлял камня на камне от его утверждений, используя для этого все свои знания и умение, накопленные в течение жизни. Рабочие и солдаты Архангельска запомнили его как сильного, мужественного, находчивого бойца с кадетами, меньшевиками и эсерами.

В товарищеской среде Александр Карпович во время дискуссий и бесед был чрезвычайно внимателен к своим менее опытным друзьям. Он уяснял для себя их мнение, сам как бы уходя в тень, не участвуя в споре, а после того как все аргументы исчерпывались, он подключался к разговору, и тогда уже все чувствовали, понимали силу его аргументов, его правоту. Выступая в Архангельском Совете 30 октября, он полностью поддержал переход власти к Советам, а меньшевиков и эсеров назвал «полукадетами», «могильщиками революции»^[10].

В январе 1918 года А. К. Петров был избран депутатом Архангельского Совета и его исполнительного комитета. Учитывая, что А. К. Петров хорошо знает жизнь города, его направляют в коммунальный отдел Совета. Но недолго пришлось работать А. К. Петрову по оздоровлению всего городского хозяйства, по укреплению Советской власти в Архангельске. 31 июня 1918 года под ударами интервентов Советская власть в Архангельске пала, интервентами и белогвардейцами было сформировано марионеточное правительство во главе с «народным социалистом» Чайковским. Большевики Архангельска вновь, как и при царизме, ушли в глубокое подполье. Ушел в подполье и А. К. Петров. Его большой жизненный опыт, опыт революционной конспиративной работы вновь пригодился. Он сделал многое для агитации среди рабочих, среди войск противника. Через него Центральный Комитет держал связь с архангельским подпольем. 12 августа 1918 года секретарь Архангельского комитета В. И. Суздальцева сообщала в ЦК РКП(б): «Адрес в Архангельске есть, пока не проверено, остался ли на свободе тот товарищ, который живет в той квартире. Деньги, которые получил т. Метелев от ЦК, 5000 рублей, распределились так: 500 оставлены в Архангельске у одного из товарищей — [А. К.] Петрова, 1000 израсходованы на дитературу и часть оставлена на конспиративной квартире»^[11]. В невероятно трудных условиях пришлось работать в подполье большевикам Архангельска. Из 300 тысяч населения, находившегося на оккупированной территории, через тюрьмы прошло 52 тысячи человек, а около 4 тысяч было расстреляно. Не щадя сил и своей жизни, А. К. Петров активно организует сопротивление оккупантам. В апреле 1919 года он был арестован и брошен в тюрьму. Фарс суда понадобился лишь для того, чтобы «узаконить» отправку известного революционера на зловещий остров Мудьюг в Белом море. Перед кошмарными условиями, в которых содержались каторжане на Мудьюге, бледнела сибирская каторга мрачных времен царизма. Администрация каторжной тюрьмы состояла из тюремщиков царского времени и отличалась свирепой жестокостью. «Нас заставляли работать, не разгибая спины, — вспоминал узник Мудьюга П. П. Стрелков, — и по малейшему поводу били». Сотни людей погибли от голода, холода или были расстреляны без суда и следствия. Может быть, погиб бы и А. К. Петров, как и тысячи его товарищей, если бы французское командование не отправило его в группе заложников во Францию, где все они содержались вначале в тюрьме, а затем в концентрационном лагере. Лишь в 1920 году усилиями Народного комиссариата иностранных дел заложники, в их числе и А. К. Петров, были возвращены в Россию.

Долгие годы, проведенные А. К. Петровым в тюрьмах, в ссылке, подорвали его здоровье. Вернулся в Россию он совершенно больным. Но никакие испытания не сломили воли пролетарского революционера. По прибытии в Архангельск 10 сентября 1921 года он писал: «Всей семьей готовы каждую минуту на смерть за дело пролетариата, за дело мировой революции». Он вновь включается в работу по восстановлению народного хозяйства, выступает на митингах и собраниях рабочих. Казалось, этому стальному большевику-ленинцу не страшны никакие физические недуги. Но нет... Тюрьмы, застенки, недоедания надломили силы А. К. Петрова, и он тяжело заболел. Ветерану уже стало не по силам работать, врачи признают его инвалидом. Но большевик-ленинец, преодолевая недуги, по мере своих сил участвует в деятельности Общества старых большевиков, оказывает помощь Центральной контрольной комиссии, пишет воспоминания. Первая часть их увидела свет на страницах журнала «Пролетарская революция» в 1923 году, а в 1925 году они вышли брошюрой под редакцией А. И. Ульяновой-Елизаровой и Ф. Я. Кона.

А. К. Петров мечтал продолжить свои мемуары, но преследовавшие его болезни не дали ему возможности довести это дело до конца. В 1935 году его не стало.

Воспоминания А. К. Петрова публикуются с незначительными сокращениями.

А. М. СОВОКИН, кандидат исторических наук

I. КАЗАНЬ

1875 год — начало моей жизни в семье сторожа Казанских пороховых заводов. Отец получал в то время 11 руб. жалованья в месяц, и на эти средства приходилось содержать семью в девять человек. Поэтому с семи лет мне уже пришлось работать, собирая щепки, тряпки, кости, старое железо для продажи в город, в лавки, покупающие сырье. Девяти лет меня отдали в приходскую школу, где учился зимой, а летом работал то на Казанских пороховых заводах, чистя песком банки из-под пороха, то на фабрике Алафузова в початочном отделении^[12]. Заработок мой равнялся трем копейкам в день. ...