Становление друида 2

Глава 1

Волны неспешно покачивали маленькую лодочку. Закатное солнце играло на волнах, раскрашивая море в алый.

Я ловко маневрировал вёслами, удерживая лодку на месте, пока старик, седой Митяй, одетый лишь в шляпу и потрёпанные штаны из мешковины, доставал сети. Я смотрел, как узловатые, высохшие и потемневшие от солнца и ежедневного труда пальцы тянут грубые верёвки.

Снег здесь сразу тает: думаю, температура на побережье градусов семь-десять тепла. Но это все равно слишком низкая температура для обычных людей. Как здесь не мёрзнет Митяй, не знаю. Либо люди привыкли к холоду, либо излучение от аномальной зоны, чей центр находится глубоко в море, слегка изменило всех жителей деревни.

Сегодня сети почти пусты. Как и вчера. Как и пару дней назад.

— Шугает рыбу он, тварь такая, — грустно говорит Митяй и мотает головой. — Нету улова! Лет пять назад чудища заплывали в бухту максимум пару раз в год, и такой год считался плохим. Теперь же оно рядом поселилось! Рядом! Каждый год, каждый месяц и день — плохие! Приходится заходить в море подальше, надеясь выудить хоть что-то съестное. Из наших-то, из коренных, больше половины поразъехалось по городам да другим сёлам и деревенькам, что дальше от моря. Земля, бывает, год не родит — неурожайный, значится, год — а потом наверстает, но море тебе всегда готово дать рыбу… Только вот даёт оно пропитание не только тебе, но и тварям всяким. И кто, значит, сильнее, тот его себе и берёт.

Но ничего не поделаешь, Нильям, люблю я море. А потому и уезжать отсюда не буду, я жену буду бить нещадно, коли такое предложит. Дети — ладно, дети пусть едут, ищут своё место в жизни, а я здесь родился, до старости дожил, здесь и умру. Только хотелось бы в сытости помереть, и от старости, а не как деревенский наш дурачок, которого монстр схарчил. Поплавать решил, представляешь? Без лодки и товарища! Наверное, думал, если возле берега купаться, там его монстр не достанет. Дурачок, одним словом…

Я слушал монолог дедушки и отдыхал душой.

Чтобы добраться до этого места, я потратил трое суток перемещений с жезлом телепортации. Тысячи две километров точно преодолел. Прерывался лишь на перекусы, ночёвку в тавернах и в рандомных крестьянских домах и на расспросы этих же крестьян. Мне от них требовалось лишь одно: чтобы ткнули пальцем в сторону моря.

И вот я здесь. Уже два месяца не занимаюсь ничем, кроме медитаций и упражнений с техниками развития из свитка. Первый месяц я ещё зелья пил, что принесла Ниаз, и даже ощущал от них некоторый эффект, но зелья быстро закончились.

К слову, скоро закончится и мой отпуск: чувствую, что готов к прорыву. А как стану магом, можно будет вернуться к скале и там… нет, не навести шороху, а просто осуществить парочку своих идей, распланированных во время тихого, спокойного отдыха в рыбацкой деревушке без названия.

— Сколько здесь плавает монстров? — для порядка спрашиваю я, зная ответ. Старик Митяй радостно кряхтит: доволен тем, что я поддержал диалог.

— Один он! Один! Морской лев, царь акул. Заплыл в наши воды два с лишним года назад, поселился неподалёку в удобном гроте, и с тех пор жрёт и людей, и рыб, и даже птиц: сосед рассказывал, что чудище и чайку, прикорнувшую на воде, как-то проглотило.

— Печально это, — вздохнул я.

А ещё печальнее, что мирные дни подходят к концу, и скоро опять придётся кого-то догонять, атаковать, потрошить. Не могу я оставить чудовище объедать семью, принявшую меня. Как вспомню тот день, когда меня едва ли не силком к небогатому на угощения столу тащили, совсем не зная, кто я такой, так в душе просыпается что-то доброе, хорошее.

Кстати, я до сих пор не сказал им правду о себе. Митяй догадывается, что я — практик, но от жены дочерей свои догадки держит подальше. Да и к себе я не чувствую раболепного отношения, что меня очень радует.

— Загоре-ел, — довольно тянет Митяй, глядя на меня. Я тоже сидел без кофты, с оголенным торсом: но я адепт третьего ранга, самой верхушки этой ступени, и мне не слишком холодно. — Скоро совсем чёрным станешь!

— Вряд ли, — вздыхаю я, и старик понимает меня верно: грустнеет и отводит глаза.

— Значит, уйдёшь скоро…

— Да, — киваю я. — Мне нравится у вас, старик, правда нравится. Но не всё и не всегда идёт так, как нам хочется.

— Это из-за твоих кошмаров, да? Незавершенное дело на душе?

Киваю.

Несмотря на усиленное продвижение по рангу, Ильмсхур, видимо, решил, что я недостаточно мотивирован: в последнем своём кошмаре я провёл месяц. Пусть этот месяц занял одну реальную ночь, я действительно могу вспомнить каждый из двадцати девяти дней, которые я провёл безмолвным призраком в оболочке живого трупа. Двадцать девять суток я смотрел, как труп трудится на бессмысленной работе. Как меняет детали на машине. Как пререкается с трупом-бригадиром. Как сдает машину и начинает диагностировать новую. Без сна, без отдыха — идеальный подчиненный.

Стану магом, буду спать раз в три дня, или даже раз в неделю. Знаю, они такое умеют. Только не верю, что из-за этого кошмары приходить станут реже.

— А я думал, отдать тебе замуж старшенькую, — хитро кося глазом, сказал Митяй.

— Ну ты-то хоть не начинай, — поморщился я. — И так Марфа твоя каждый третий вечер на уши приседает.

— И правильно приседает! Хоть так тебя к нам привязать!

Под простые разговоры, перемежаемые шутками, я разогнал лодку настолько, что даже Митяй присвистнул, хотя с ним я в последнее время не слишком таился.

— Хватит, ирод, — шутливо воскликнул старик, — весла же поломаешь!

В голосе Митяя действительно промелькнула нотка испуга. Остаться в море без весел — смерти подобно. В обычном море к берегу можно и выгрести, если удача улыбнется, а не отгонит от берега ветром, а здесь застрявшего рыболова ждет только морской лев.

К берегу причаливали на обычной скорости, когда уже солнце зашло. Лодчонка зашуршала по гальке, и я соскочил, вытягивая ее повыше.

За пол часа не спеша перетаскали рыбу в стоящую высоко на скале деревеньку, в дом Митяя и Марфы. Хозяйка месила тесто для рыбного пирога, который запечет в печи на ужин. Но до ужина хотелось сделать еще кое-что.

Я достал из-под своей кровати замотанный в кусок мешковины меч, о котором не догадывались, наверное, лишь дочки хозяев, пропадающие сейчас у подруг. Рассовал по карманам взрывные артефакты, взял моток добротной веревки с самодельным крюком и пошел догонять хозяина дома, который шел к берегу: оттаскивать подальше от воды лодку.

— Митяй, — окликнул я старика. — Просьба есть. Дашь лодку? Хочу сплавать за закидушками, ставил…

"У берега", — хотел было закончить я, но не смог. Старик обернулся ко мне с болью на лице, с болью и тоской.

— К гроту поплывёшь? — глухо спросил Митяй, и я не смог соврать старику. Знаю, как он лишился сына, и могу только догадываться, что дед сейчас чувствует, кроме бессилия.

Нужно было ночью тихо уйти из дома, а утром вернуться. Тогда и расспросов никаких не было бы.

— Да, Митяй, к гроту, — вздохнул я. — Не думай, я смогу себя защитить.

— Ой, только не надо мне своих фокусов демонстрировать, — отмахнулся старик, но хоть голос стал звучать, как человеческий, а не мёртвячий.

— Не веришь в действенность моих фокусов? — улыбнулся я. Увы, старик веселья не поддержал.

— Главное, возвращайся, малыш, — мягко попросил он. — Мы ждём тебя, Нильям. Ждём живым и здоровым.

Я был готов к крику, к истерике, к отстаиванию своей свободы и борьбы за право решать свою судьбу, но к такому я точно готов не был. Глаза предательски защипало из-за мелких солёных брызг, которые ветер невесть как донёс до середины скалы и швырнул мне в глаза. И на щеки попал.

Я прочистил горло, чтобы не сорваться на несерьезный писк.

— Главное, старушке своей ничего не говори. А как вернусь, сам расскажу, как это было. И ты послушаешь, и дочки твои.

Старик лишь потрепал меня по отросшим до плеч волосам, и отступив в сторону от ведущей вниз тропы, присел на выступающий камень.

— Тут посижу, подожду тебя. Лицедей из меня никудышный: старая моя и по лицу всё узнает, так что не буду её тревожить.

Уходя, я чувствовал странное тепло в груди. Кажется, в глубине воспоминаний, где я закопал память об отце, было точно такое же чувство: именно это тепло я ощущал, смотря на своего почившего старика, которого очень любил.

В ночи мало кто смотрит на море, так что на этот раз я не жалел весел. Уключины скрипели, когда я выдохом откидывался назад, напрягая мышцы спины.

Ветер, верный друг, свистел в ушах, холодил голые плечи и спину. Одежду я снял на берегу: не хотелось впопыхах раздеваться в лодке. Прыгать за борт в одежде тоже не хотелось: во-первых, та будет сковывать движения в воде, а во-вторых, наверняка обзаведётся рваными полосами, которые напугают старушку. Мешочек с бомбами поместил на пояс.

Скальный утес в этом месте выпирал далеко в море. Строго говоря, это место даже гротом сложно назвать: скорее, подводная пещера с нависающим каменным козырьком. Очень широкая и глубокая пещера.

Надеюсь, монстр наел себе на ядро души. Я специально выспрашивал о водных чудищах, перемещаясь по берегу. В море аномальная зона, но туда я точно не полезу — не настолько я глуп. Это в знакомой пустыне можно идти в центр, покуда хватает сил, а в море мои воздушные удары только чаек подбивать способны. Именно поэтому я взял с собой бомбы, которые работают даже в воде. Рыбу они не глушат, но это даже хорошо — значит, и адепта не контузят. Наверное. Я все-же покрепче обычной рыбы.

Я доплыл до грота, во все глаза рассматривая водную гладь через энергетическое зрение, но пока ничего живого и крупного в пределах видимости не заметил. Правда, этот предел пока ограничивается шестьюдесятью метрами: дальше в мешанине красок ничего не разглядеть.

Я накинул закрепленную на носу лодки веревку на выпирающий камень утеса, притянул суденышко как можно ближе и привязал покрепче. Увы, за камень особо надежно лодку не привяжешь, даже сильные волны могут отогнать ее в море, но сильных волн сейчас нет, а за полчаса я успею разобраться с монстром.

Ну, или он со мной.

Резать ладони я не хотел — не очень хорошая идея перед заплывом в море, но чем-то привлечь внимание монстра нужно было. Летящая над волнами чайка подошла слишком близко, чтобы я не воспользовался ее промахом: воздух грозно загудел от воздушного удара, хотя сил в него я вложил по-минимуму.

Чайка не успела даже крикнуть: воздушный удар разорвал на части белое тельце, и, пронесшись еще с пол сотни метров, канул в море, напоследок подняв тучу брызг.

Я взял в руки клинок и принялся ждать, всматриваясь в бездну под ногами. Несмотря на каменную стену, находящуюся на расстоянии вытянутой руки, мелко здесь не было. Дна я не видел ни разу, сколько не приходил сюда: вода темнеет с каждым десятком метров, превращаясь в черную. И это днем, сейчас же здесь обычным зрением ничего не увидишь…

Снизу, из мешанины тёмных цветов, поднялась огромная тень цвета расплавленного металла. И я кувыркнулся из лодки в воду — рисковать долбленым суденышком не хотелось. Нырнул. Ледяная вода обожгла тело, и я подавил инстинктивные попытки глотнуть воздух.

Я смог рассмотреть чудовище при свете дня, и знаю, что все его характеристики в два раза выше моих. Все, кроме ловкости. Передо мной просто огромная неповоротливая хреновина, которую нужно убить. Просто забросить в пасть бомбу, а потом — вытащить из туши ядро, или камень, если я неправильно рассчитал, и до ядра он не дотягивает.

Монстр выглядел как обычный вьюн, которых Нильям с приятелями десятками таскал из реки. Разве что увеличенный в несколько тысяч раз, и безмерно уродливый. Хорошо, что я не вижу под собой эту гадость.

Монстр плыл ко мне, разгоняясь всё сильнее и сильнее. Краски на передней части пятна зашевелились: так происходило, когда монстр распахивал пасть. Я стремительно отплыл: даже с мечом в руке я умудрялся двигаться в разы ловчее этой туши. Монстр попытался вильнуть, но достать меня не смог: промахнулся на пару метров. Хорошо… Дам ему ещё одну попытку меня схватить.

Мне приходилось постоянно грести и руками и ногами, чтобы просто оставаться на месте: меч тянул меня на дно.

А ещё из неучтенного оказались две мелкие тварюшки размером с человека, плавающие метрах в сорока от нас. Судя по картинке, показываемой энергетическим зрением, твари обладали щупальцами. Но пока мелкие монстрики не вмешивались, я не думал о них.

Во второй раз монстр пытался изо всех сил, и изогнулся куда быстрее, но щелкнул пастью впустую. Я же — вцепился свободной рукой в растущий из его спины шип, и полез поближе к пасти.

Монстр мотал головой, замедлялся и ускорялся, шевелил многочисленными плавниками, но скинуть меня не мог.

А я не мог справиться с завязками мешочка. Пасть — вон, руку протяни! А бомбочки не достать — завязки разбухли от воды. Будь у меня две руки свободны, я бы развязал или разорвал мешочек, но меч я выпускать точно не хочу: меч — та каноничная защита, которая ограждала людей от монстров еще до изобретения первых заклинаний. А мой — вообще чудо: зачарован на остроту и сделан под мою руку. Точнее, не под мою, но из множественных трофеев, попадавшихся мне, я выбрал самый удобный.

Плюнув на желаемые две попытки, я сорвал мешочек с пояса, дотянулся до пасти и закинул бомбы туда. И сразу же оттолкнулся от скользкой спины, отплывая подальше.

Бомбы взорвались: я почувствовал, как на секунду будто бы повысилось давление, а потом меня качнуло волной. Но монстр еще жил, и очень хотел меня убить.

Я уклонился от очередной атаки, вновь ухватился за выпирающий шип — на этот раз слегка промахнулся и разодрал ладонь — и полез к морде. Монстр снова попытался сбросить меня, но не преуспел. Я же — вслепую трижды ударил, пытаясь вонзить острие меча в глазницу, но попал в цель лишь на третьем ударе.

Кровь хлынула из монстра, будто находилась в его теле под огромным давлением. Я не видел этого, но по пальцам стегнуло горячим, а затем и лицо окатило волной жара. А потом тепло на несколько мгновений обволокло все тело.

Меч вошёл неожиданно глубоко, да ещё и бьющиеся в судорогах мышцы твари сжали его, как тисками. Ну уж нет, без клинка я отсюда не уйду. Не говоря уже о том, что чём-то эту тушу нужно будет разрезать…

Упёрся ногами, выдернуть не вышло. Я смог вытащит меч, лишь когда судороги прекратились, и монстр обмяк.

Теперь наверх. Нужно отдышаться, и можно будет нырять, потрошить тварюгу.

Я мощно загребая руками, устремился вверх. И когда до поверхности оставалось проплыть с метр, и воздух был на расстоянии руки, гибкое щупальце мелкой твари обвилось вокруг моей лодыжки. Я даже не сразу понял, почему меня рвануло вниз: задубевшая кожа не ощущала прикосновений.

Чтобы избавиться от щупальца, потребовалось всего разок взмахнуть клинком. С моим показателем силы и ловкости я не только в воде, но и в густой патоке способен отрубить вцепившиеся в меня хваталки. Тварь, лишившись тентакля, проворно юркнула прочь.

На этот раз я всплыл без всяких проблем. Пока отдыхал, глубоко дыша, посматривал во все стороны, особенно вниз. Кто знает, на каком расстоянии местные твари чуют кровь, и какую скорость развивают, спеша попробовать на зубок израненную добычу.

Пока дышал, насыщая кровь кислородом на следующий десяток минут, сплавал до лодки и взял оттуда моток веревки с крюком. Я не хочу раз за разом нырять на самое дно: не для того убивал монстра, чтобы меня потом стайка какой-нибудь мелочи схарчила. Зацеплю и потихоньку вытяну тушу к берегу.

Не буду детально описывать, как цеплял крюк за глазницу, выныривал и подтягивал тушу монстра все ближе и ближе к берегу, цепляясь за камень утеса, а потом уже — стоя по колено в воде, тащил чудовище из последних сил. Веревку я привязал к уродливым узловатым корням ели, когда больше не смог протащить тушу ни на шаг. А потом, стоя на монстре, с трудом разрезал зачарованным на остроту мечом грудину и рубил кости. Зато наградой стало ядро.

Найди я два, было бы вообще отлично, но и так прекрасно. Теперь нужно найти источник с бао воздуха и напитать его энергией стихии. Интересно, насколько напитанное ядро сильнее камня? Наверное, хорошо, что камень тогда рассыпался в пыль: будь он цел, я бы вряд ли стал тратить ядро на этот эксперимент.

Или не тратить, а использовать его, как хранилище бао жизни? Хотя, наверное попытаюсь создать стелу для переработки энергии, остающейся после смерти монстров и практиков.

Хорошо, когда есть планы, куда потратить очередное сокровище. Это стимулирует их добывать.

Глава 2

Лодка с тихим шорохом вошла в прибрежную гальку. Я выскочил… хотя какое "выскочил" — вывалился из судёнышка. Тело просило отдыха, и пожалуй, я готов пойти ему навстречу.

Митяй дожидался меня, сидя на прежнем месте. Заслышав скрип весел, старик поднялся и заковылял ко мне — старые мышцы застыли от долгого нахождения на камнях.

— Сильно потрепало? — с тревогой спросил Митяй.

— Заживет. Ты бы видел, что стало с вторым, — отшутился я.

— А что с ним стало?

— Нет больше вашего монстра. Смотри, какую штуку из него достал, — я приоткрыл тряпки и показал Митяю ядро души. Старик недоуменно посмотрел на ценнейшую вещь, и пожал плечами. Разумеется, крестьянин никогда не видел ничего подобного и даже не представлял стоимость этой вещи. Нужно похвастаться перед кем-нибудь знающим. А лучше — нигде его не показывать и применить втайне. — Кстати, тушу я оставил вот где…

Я кратко описал место возле утеса, и старик, не дожидаясь утра, поспешил по деревне, собирать мужиков. Вместе они подтянут тушу поближе к берегу, снимут с твари кожу, изымут кости и жилы. Не знаю, рискнут ли деревенские взять мясо монстра — я бы рисковать не стал — но остальное все точно заберут.

Надеюсь, обойдется без потерь. Я предупредил о мелких монстрах, которых сейчас могло набежать еще больше, но Митяй заверил, что с мелкими рыбаки уж точно сдюжат.

Остаток вечера прошёл в бытовой суете. Я положил ядро в свой рюкзак, замотанный в тряпки меч спрятал на прежнее место, и больше ни с кем не говорил о произошедшем. Посидели за столом, съели кусок огромного рыбного пирога. Хозяйка дома одёргивала дочерей, разошедшихся, пока отца не было дома, дочери перешучивались со мной. Обычное семейное общение, которого мне не хватало…

На следующее утро я взял ядро и пошёл в огромный хвойный лес, росший в пяти километрах от побережья. Митяй вернулся ночью, когда я уже спал, и вновь ушел на разделку ранним утром, девчонки сбежали к сверстникам, так что за мной никто не следил и не досаждал.

Я часто уходил в лес, так как некоторые тайны стоит держать подальше от чужих глаз. Ту же химеру, которую я подкармливаю, никому показывать не стоит. Мне неинтересны нехитрые деревенские развлечения, вроде битья морд друг другу, воровства из дворов более зажиточных соседей и охмурения мелких девчонок — я лучше позанимаюсь лишний раз с чертежами и помедитирую. Все полезнее, чем бессмысленными поступками и историями зарабатывать чужое уважение, не нужное лично мне.

Выйдя из деревни, я лёгким бегом направился к своему логову. До леса бежал спокойно, а как дорога нырнула в чащу, свернул с неё в придорожные кусты. Вот здесь я полетаю, благо, экономить энергию не надо — за всё время пребывания в рыбацкой деревушке я не замечал поблизости ни магов, ни адептов, ни неофитов.

Я взвился воздух, перелетая через широкую полосу шиповника, которую сам же вырастил: для друида нет разницы, когда растить шиповник. Вот, наверное, удивились местные охотники, когда обнаружили кусты на месте, где вчера не было ничего, кроме пожухлой травы.

За шиповником я нехотя приземлился, достал из-под залатанного крестьянского тулупа жезл телепортации, который позволит не оставлять лишних следов, и за пять минут добрался до маленькой землянки под корнями огромного дуба. Раньше это место было берлогой медведя, но косолапого я выгнал. После пустынных монстров медведь вообще никак не котировался.

Я протиснулся между высохших корней дуба, и вошел в бывшую берлогу.

Солнечный свет сюда почти не попадал, вдобавок после медведя воняло зверем, но я не жаловался. Я уже жил и в школе, где было гораздо комфортнее, и на скале, откуда в любой момент можно было телепортироваться в Басхур, к удобным тавернам, но ни к чему хорошему это не привело. К тому же, живу я не здесь.

— Привет.

Я кинул в клетку химере пару ломтей вяленой рыбы и долил воды в чеплашку. В ответ монстрик попытался ударить скорпионьим хвостом руку с глиняным кувшином, но я был начеку и отдёрнул руку.

Зверёк по-прежнему меня ненавидел. Та же собака без хозяина привыкла бы ко мне за пару недель, но химерой явно двигала какая-то программа, иначе я не могу объяснить попытки убить меня. Нам определённо нужен химеролог для установления отношений, доверительных настолько, насколько они могут быть между химерой и хозяином.

Но пока мне не до поисков химеролога.

Я закинул добытое ядро в кучу разных полезных вещей, взамен достав оттуда накопитель с бао Иллюра. Сейчас и проверим, энергия друида внутри, или же соученик меня надурил.

Клетку с химерой на всякий случай отставил подальше. Затем быстро разложил по местам ингредиенты, необходимые для попытки перейти на ранг мага. Уселся посреди берлоги, взял в руки накопитель и вздохнул, уходя в медитацию глубже и глубже…

На этот раз мне нужно пройтись по всем техникам подряд, а потом вытянуть из накопителя бао друида и перейти к самой последней. За последнюю неделю я уже трижды проверил, и все техники кроме последней, получались без срывов. Думаю, я готов к рывку.

Первая техника проста: нужно всего лишь прогнать энергию из искры до пяток, потом вернуть её же в искру и прогнать новую волну энергии, но уже до макушки. И так — трижды. Я без проблем сделал нужное, но затем техники пошли по нарастанию сложности: вращение разнонаправленных энергетических потоков в искре, запитывание энергетических каналов, отправление пульсации по всей энергосистеме… Я без труда проделал упражнения, и подошел к последней, которая должна быть самой трудной.

Я вытянул бао из накопителя и скрутил его в комок рядом с искрой. Шар посторонней энергии жег мою грудь, но не так сильно, как ожидалось от бао следующего ранга. Теперь мне нужно маленькими кусочками отщипывать от этого шара бао и переправлять его в искру. Пока не переварю предыдущий кусок, следующий трогать нельзя.

Я отщипнул микроскопический кусочек энергии размером в квадратный миллиметр, и осторожно ввел его в искру. И только потом понял, что следовало брать ещё меньше энергии: искру пронзило болью. В глазах потемнело. Я коротко выдохнул, но не утратил концентрацию. Если бы я сейчас упустил контроль над шаром, я бы умер. Собранная в моём теле энергия меня бы убила, и хорошо, если бы тело нашли к весне.

За первым кусочком энергии пошёл второй, затем — третий. Искру раз за разом пронзали вспышки боли, но каждая следующая становилась всё терпимее. Тогда я начал брать больше энергии, и боль возросла до едва выносимой. Я далеко не мазохист, просто если кормить искру в прежнем неспешном темпе, я закончу с переходом на следующий ранг лишь через неделю-другую, а так я отщипывал всё больше и больше энергии, и переваривал ее все быстрее.

Будучи сосредоточенным на контроле уменьшающегося шара бао, я не обращал внимания на прочую свою энергетику. А между тем мои энергоканалы менялись: становились толще, двигались дальше, истончались и разделялись на мельчайшую бахрому, которая делилась на ещё более мелкую и подходила вплотную к границе кожи. Теперь каждый сантиметр моего тела был пронизан энергоканалами, и особенно много их было в районе искры, которую раздуло до размеров грецкого ореха, возле глаз, и неожиданно — в левой руке. Как бы мне потом ассиметрия с руками не вышла боком…

При поглощении энергии больше не было боли, я поглотил шар за последние три "укуса", как-то буднично и спокойно: энергия друида, как ком снега в кипятке, растаяла в моей искре, которая искру теперь напоминала лишь функциями, но никак не размером.

Я посидел без движения минут пятнадцать, успокаивая меняющуюся энергетику — гоняя волны энергии по утолщённым энергоканалам, и по мелкой бахроме. Чувствовал я себя хорошо: будто одновременно после хорошей тренировки, сытного и вкусного обеда и какого-нибудь общеукрепляющего эликсира. И самое приятное, что я не занимался, не ел и эликсиры не пил.

И только приведя энергетику в порядок, я открыл глаза.

Мир теперь воспринимается иначе. Я вижу потоки энергии, вижу краски, но одновременно с этим всецело воспринимаю и реальный мир, со всеми его бедными красками и оттенками: исчезло разделение на обычное и энергетическое зрение. А ещё я в полумраке берлоги разглядел как самые тёмные уголки, так и корни дерева, прорастающие через потолок и стены берлоги. Причём земля стенок берлоги не мешала мне смотреть на пару десятков сантиметров в глубину.

Новое восприятие мира слегка кружило голову. Хотелось срочно проверить возросшие силы.

Я вышел из берлоги и хмыкнул.

Для меня стало неожиданностью, что трава в радиусе пятнадцати метров ожила. Зелёные колосья воспряли и вытянулись до пояса. Здесь уже не обойтись полётами и чередой телепортаций для отвлечения внимания: охотники, собиратели или даже обыкновенные детишки, решившие прогуляться через лес, увидят это место издали.

Можно вытянуть энергию из травы, вернув её в прежнее состояние, но я решил не кощунствовать. Мне все равно уходить со дня на день, а вытягивать энергию мощнейшего спонтанного всплеска бао роста ради пары дней маскировки… в общем, пусть растет. Клетку с химерой я перепрячу на пару дней, а все вещи со схрона заберу с собой к рыбакам.

Для проверки возросших сил я попробовал сжать воздух до такой плотности, чтобы кинуть его в небо, на манер "воздушного лезвия". Однако самодельное заклинание не пролетело и метра, сжатый воздух со звуком лопнувшего автомобильного колёса разлетелся в стороны. Как мне и говорили: ранг мага упрощает контроль силы, но никак не взаимодействует с аспектом. А если иначе?

Я за пять секунд прикинул и мысленно выстроил руны для простейшего воздушного лезвия, а потом — силой воли сформировал перед собой цепочку рун. Если во время моего бытия адептом третьего ранга мне приходилось напрягаться для сплетения из энергии простейшей руны, и на создание того же артефакта из ядра я убил пять часов, то теперь руны создавались буквально по желанию.

Рунная цепочка вспыхнула энергией, и заклинание улетело в небо.

— Неплохо…

Пусть это и не заученные заклятья, и для сотворения их нужно чуточку сосредоточиться, я уверен, что достаточно потренировавшись, смогу раскидываться разнообразными заклинаниями за секунды. Друид не слишком силен в прямом бою, но я смогу компенсировать слабость за счёт развитого аспекта.

Нильям Тернер.

Ранг: маг, первый ранг.

Сила: 9.1

Ловкость: 24.6

Телосложение: 8.9

Вместимость бао: 32760

Скорость поглощения бао: 1490

Крепость костей: +520 %

Плотность мышц. +560 %

Развитие энергоканалов: 680 %

Навыки:

Мастерское поглощение энергии.

Мастер воздуха.

А с этим вышло слегка похуже, чем могло быть. Увы, целитель умер и не помог мне с развитием на третьем ранге. Теперь мои сила и выносливость ощутимо ниже, чем у некоторых встреченных мной магов, и это печально. Зато ловкость гораздо выше, и это радует. Да и крепость тела в целом возросла. Теперь понимаю, почему Хмурому падение с огромной высоты даже не повредило. Хотя, может, маг и вовсе смог сосредоточиться и телепортироваться к земле за время полета.

А еще поглощение энергии шагнуло до мастерского уровня. Это отлично, вот только я бы предпочел, чтобы его показывало на прежнем уровне. Будь моя воля, я бы вообще все характеристики подредактировал, чтобы удивить Апелиуса…

Я с недоумением посмотрел на одежду, что неожиданно стала мне коротковата. Руки торчат из рукавов тулупа на десяток сантиметров дальше, чем прежде. Похоже, я вырос. Найти бы зеркало и посмотреть на себя со стороны, но увы, медведь зеркало в берлогу не устанавливал.

Я вернулся внутрь логова, открыл плотно запечатанный тубус с записями, которыми занимался в последние пару месяцев. Так, здесь у меня на размышления на тему создания антропоморфного растения. Это сразу на выброс. Если раньше я сомневался, сработают или нет рунные печати и очередность изменения семечка, то сейчас даже интуитивно понимаю — не сработают. У меня мало опыта в этой сфере. Вот найти бы Пау Лимбоса, тот подсказал бы, как он добивался своих… результатов. Но мне это не слишком нужно: для реабилитации, озеленения и воскрешения Ильмсхура нужно нечто другое. Я двигался в неправильном направлении.

Я вздохнул.

Будь у меня сад, всё было бы слегка иначе: как минимум, я всё это время развивал бы его, а не помогал рыбу ловить. Ну ничего, вернусь и продолжу работу над ним.

Когда я убил Хмурого и пришел в себя, перестал паниковать, то подумал, что у меня есть немного времени, ведь мага уж точно хватятся не быстрее, чем шестерых адептов. В течение суток после смерти практика я выводил во все стороны корни деревьев, переплетал их с экстренно выращиваемыми ледяными розами, кристаллическими кустами и всем остальным, холодолюбивым и очень колючим, что способно выживать в ледяной заснеженной пустыне. И дальше тянул уже их корни, исчерпывая ресурс бао роста, накопленный в корнях, распространяя свой сад по площади, в ущерб качеству. Камень душ пришлось украсить ледяными рунами и поместить под землю, возле переплетения нескольких корней. Это далеко не биом, но камень поможет растениям расти, взаимодействуя и подпитывая друг друга. Разумеется, их начнут срезать школьники, но вся сила — в корнях. То, что срежут, через какое-то время пробьется снова. Два месяца растения точно должны были протянуть, а если Ниаз заставили присматривать за моим садом, то и того дольше. А там уже мне не составит труда добраться до дальних корней, и через них перехватить управление всем садом. И либо продолжить тянуть его во все стороны, либо просто выпить перед прорывом на второй ранг, как когда-то сделал наставник.

Силы меня, как друида, выросли в разы: я не взаимодействовал с окружающим лесом, не вливал в него энергию, но ощущал окружающие деревья на многие сотни метров вокруг. И еще, теперь я мог каким-то образом отличать "вкусы", "цвета" окружающей меня энергии. Видел зеленоватую, едва уловимую дымку бао роста, поднимающуюся от корней, видел голубые цвета бао воздуха высоко над головой. Теперь для создания камней с бао роста мне понадобится гораздо меньше времени, чем раньше, и не потому, что возросла скорость поглощения энергии.

Возвращение в деревню прошло гораздо быстрее: я переместился от опушки под околицу, и дошел до домика Марфы и Митяя обычным шагом. При виде меня хозяйка застыла.

— Все в порядке? — спросила Марфа.

— Разумеется. А что?

— Ты будто изменился… Выглядишь лет на шестнадцать.

Я замялся. Выходит, мне не показалось, что я слегка вырос.

— Тебе дать другую одежду? — угадала мою следующую просьбу хозяйка. — У меня есть старые тряпки Митяя, если их подшить, будут тебе в пору.

— Буду рад, — ответил я.

Ни криков, ни требования объясниться и раскрыть свои секреты. Удивительная семья. И я весьма благодарен им за отсутствие лишнего любопытства. Выходит, Марфа тоже знала, что я практик, но не показала этого.

— У соседей появятся вопросы, — спокойно заметила она.

— Я уйду раньше, чем вопросы станут настойчивыми.

Марфа вздохнула.

— Жаль… Вот женился бы на старшенькой нашей, зажили…

Я отрешился от не единожды услышанного монолога, сосредоточившись на ощущениях. Я чувствовал кое-что странное. В лесу мне было малость не комфортно, несмотря на окружающие меня сосны и ели. Я не понял причину этого состояния, но в рыбацком поселке мне стало получше. Если провести параллель с состоянием и географией, то выйди я в море, поближе к центру энергонасыщенной зоны, мне было бы очень комфортно. Возможно, именно потому маги не любят селиться в человеческих поселениях, а люди — в пустыне и прочих "веселых" местах. Действительно, лучше вернуться в пустыню.

Я вернулся к рюкзаку с пожитками, достал глубоко запрятанный кошелек и выгреб из него все оставшееся серебро, девять монет.

— Марфа, — держи.

Хозяйка протянула руку, и охнула, увидев монеты. Ладонь, в которую я положил серебро, задрожала.

— Это большие деньги, Нильям, — сказала Марфа.

— Нет, — качаю я головой, — эта сумма — далека от действительно больших денег. Их я тебе как раз не дам. За них вас убьют.

Глава 3

Прощание с приютившей меня семьёй вышло скомканным. Хотя, каким вообще должно быть расставание с людьми, с которыми ты вряд ли когда-то ещё увидишься? Если люди хорошие, подобное проводы не пройдут на весёлой волне.

Девчонки шмыгали носом, Митяй отводил глаза, а Марфа плакала в открытую Сам не знаю, почему я запал в их души: обычный адепт… то есть, маг, который свою принадлежность к практикам даже не показывал и два месяца подряд силами не пользовался. Они тоже не родные мне люди, но чувствую я себя так, будто покидаю если не родную семью, то людей, с которыми как минимум год прожил без ссор и криков.

— Береги семью, Митяй.

— Береги себя, Нильям. Не лезь в драку, если ее можно избежать, не уронив чести и достоинства. Ты вспыльчивый малый, и вдобавок к этому, невероятно сильный. Не убивай слабых, если можно обойтись без этого. А в остальном не могу тебе ничего советовать: судя по мозолям на твоих руках, которые явно не от упражнений с сохой появились, ты уже взрослый мальчик, и сам справишься со всем.

Я обнялся со всеми по-очереди, а потом вышел со двора, ушел за поселение и полчаса неспешно шёл до леса, чтобы телепортироваться лишь когда лес скроет меня от взглядов со стороны деревеньки. Не хочу, чтобы соседи налетели на семейку Митяя в поисках артефактов или иных полезных в обиходе вещей, которые практик мог оставить приютившей его семье.

Я забрал из леса клетку с химерой, а потом чередой телепортаций двинулся к своей цели, к пункту сбора магов. Нужно наконец приручить химеру: избавиться от неудобной клетки и приобрести верного друга. Правда, её потом придётся обвешивать артефактами или иначе развивать, чтобы она хотя бы выжила в тех боестолкновениях, в которые меня обычно заносит. Решение вообще беречь химеру от опасных схваток и гнать прочь при любом намеке на опасность я даже не рассматривал: мелкий монстрик должен хотя бы окупить всё то мясо и нервы, которые я тратил на него.

Кстати, я наблюдал за химерой во время пути со скалы в рыбацкий посёлок, там тоже потаскал клетку ночами, и обнаружил, что периоды апатии у химеры приходились на жизнь вне энергонасыщенной зоны. Хитиновый зверек будто бы переходил в режим энергосбережения. В общем, происходило то, о чём рассказывали книги из библиотеки Утренней звезды: за пределы пустыни и прочих мест с высокой энергонасыщенностью монстры предпочитают не соваться, потому что бао поддерживает в них жизнь. Химера пусть и не полноценный монстр, но тоже зависит от энергии мира. Причём, предполагаю, монстрик эволюционировал за время, когда ходил возле барьера и караулил меня: энергетика в химере теперь светится чуть ярче, чем прежде. Предполагаю, чем выше плотность бао вокруг монстра, тем быстрее и сильнее он меняется. В доказательство могу привести с самого первого встреченного мной скорпиона — огромную махину, обитавшую на скале. Да и других монстров источник манил…

Слегка настораживает, что маги в этом плане очень похожи на монстров. Мне теперь тоже неуютно в зоне с пониженной концентрацией бао. Надо будет над этим подумать. Потом.

Полный резерв позволил мне двигаться через обычные земли, не останавливаясь на медитации, как было при пути к морю два месяца назад. Я медитировал по пути, вбирая в себя крохи рассеянной вокруг энергии, как губка. Энергия все-равно убывала, но когда искра почти опустела, за спиной осталась половина пути. Довольно неплохо, с учетом, что на этот путь я потратил всего три часа.

В здешних оврагах уже попадались сугробы, да и в целом вокруг встречались снег и наледь. Увы, теперь я не мог понять по ощущениям, сколько градусов мороза вокруг: мне было тепло. Я не носил перчаток, но даже ладони не мёрзли. По ощущениям, я двигался через земли, где было градусов пятнадцать тепла. Причем в рыбацком посёлке, после достижения ранга мага, я чувствовал себя так же комфортно.

Когда бао подходило к концу, я свернул к ближайшей деревеньке. Хотя я мог пройти еще километров десять, предпочел отдохнуть в тепле и не тратить последнюю энергию.

В деревне надолго не задержался: постучался в первый приятный глазу домик, попросился остановиться на отдых, но оттуда меня послали во второй, где за медь накормили и напоили. Я передохнул с час, намедитировал себе полные запасы энергии, и пошёл путешествовать дальше: очень уж подозрительными взглядами смотрели хозяева на накрытую куском ткани клетку с химерой, и чересчур громко скулил их песик, глядя туда же.

До пункта сбора магов, где я когда-то узнавал цену на ингредиенты для создания печатей телепортации, добрался к вечеру, и облегченно вздохнул, видя вычищенные от снега дороги. В последний час мне приходилось перемещаться по заметенной снегом дороге, и это не добавило мне хорошего настроения: артефакт перемещал меня аккурат на вершину сугроба, куда я сразу проваливался. Хорошего настроения мне такие прыжки не добавляли, но доработать артефакт на коленке я не мог: жезл и так дышал на ладан. Нужно скорее учиться перемещаться без помощи жезла.

Я прошелся по каменной мостовой, мимо каменных домов. Помню, я в первом таком пункте удивлялся, откуда столько камня на дома, но тогда я не знал, что для адептов аспекта земли не проблема обратить в камень песок или землю.

Новое зрение показало легкое свечение артефактов-оберегов на заборах и дверях домов. В прошлое посещение этого места я не обратил внимания на эти охранные печати.

Все лавки были уже закрыты, но в первом же доме мне любезно указали, где живёт химеролог. Отношение у местных к магу было испуганно-дружелюбным, хотя я не угрожал и был вежлив тоже. Может, их так пугает мой загар?

Химерологом оказался дядька лет сорока, адепт второго ранга, с двухэтажным особняком и глазами побитого щенка. Практик принял меня как родного, безропотно согласившись помочь с приручением химеры и подождать с оплатой. У меня возникло ощущение, что он меня боится, потому даже не загнётся насчёт оплаты в будущем, если я вдруг о ней "забуду".

— Пожалуйста, проходите сразу в мастерскую. Я проведу…

Я без особого интереса скользнул взглядом по обычной гостиной, и пошёл следом за адептом, в подвал, который вызвал у меня чуть больше интереса: я редко видел лаборатории химерологов.

— Вашу химеру, пожалуйста. Перепривязка будет стоить вам тринадцать стартов. Ну, разумеется, потом, когда у вас появятся монеты…

Я отдал клетку. Адепт выпустил поток своей бао из ладоней поверх решетки, и спустя несколько секунд без опаски открыл клетку, перехватил химеру за основание хвоста и поместил на широкий рабочий стол. Монстрик вяло шевелил лапками, но атаковать не спешил.

Следующие десять минут адепт смешивал в пробирке капли из непрозрачных стеклянных бутыльков, что-то капал на хитин, что-то заливал в пасть монстрику. Я же рассматривал окружающие приборы, пытался угадать их назначение и задавал вопросы. В прошлый раз я не нашёл ни одного мага в этом пункте, и сейчас ситуация повторилась. Видимо, эти редкие практики предпочитали селиться в энергонасыщенных зонах, несмотря на то, что в пункте уже дышалось гораздо свободнее, и бао накапливалось гораздо быстрее. Ради интереса я спросил химеролога, почему в пунктах сбора магов маги как раз не встречаются.

— Господа предпочитают приходить сюда и продавать какие-то вещи, либо наоборот — что-то покупать. Они появляются здесь не так уж и редко: как минимум раз в неделю. Если вам необходима встреча с каким-то специалистом, можете написать письмо в таверне и повесить на стену. На стене постоянно находятся писем двадцать: кто-то берётся за исполнение заказов, и письма снимаются, кто-то эти заказы создаёт. Хозяину таверны можно вручить старты или даже черныши для оплаты заказа, он славный малый, ни монеты не присвоит.

— Спасибо, загляну.

— Вашу кровь, пожалуйста…

Спустя полчаса манипуляций, химера судорожно задрыгала лапками, а после этого — успокоилась и встала на дрожащие конечности. Бросаться на меня теперь она не спешила.

— Я снял привязку к предыдущему хозяину и перекинул её на вас, господин. Увы, вы не специалист-химеролог, поэтому не сможете отдавать химере команды мысленно, как и ощущать связь с ней, но сопровождать вас зверушка сможет, как сможет и атаковать ваших врагов. Но использовать ее в противостоянии с другим химерологом не советую — это будет как минимум неразумно…

— Понял.

— Самые главные команды, которые знают все химеры, это: "рядом", "атаковать", "не трогать", "сидеть здесь". Каждый химеролог задаёт свои собственные команды при создании животного, но сейчас я не смогу сходу разобраться в них. Если вы отдадите мне монстрика на неделю-другую, я смогу разложить все по полочкам, но это будет очень дорого. Причём оплату мне нужно будет отдать сразу. ...