Алексей Мошков Метахак

© А. В. Мошков, 2022

Пролог

Очередь начиналась едва ли не от остановки, но, выйдя из электробуса, Алекс не обратил внимания на длинную вереницу людей, что тянулась вдоль высокого металлического забора. Он сразу направился к проходной серого десятиэтажного дома, на крыше которого поблескивали громадные металлические буквы: «НЕЙРОХАК». Если бы не надпись, Алекс наверняка бы прошел мимо. Он-то ожидал увидеть ультрасовременный офисный небоскреб, а не эту постройку прошлого века. А так ошибиться было невозможно – это было именно то здание, которое ему нужно.

На входе его тормознул охранник.

– Ты куда, парень? – осведомился он, ткнув ему в грудь концом резиновой дубинки.

– Я… на собеседование, – опешив, пробормотал Алекс.

– Тогда ступай во-он туда, – сказал охранник, указав дубинкой вдоль очереди, хвост которой скрадывали ранние сумерки короткого зимнего дня.

Настроение Алекса упало до нуля. Он хорошо помнил, что в объявлении было сказано: «…собеседование будет проводиться с десяти до восемнадцати», и потому не особенно спешил. И вот теперь, когда до окончания указанного срока оставалось чуть больше двух часов, он оказывается в конце длиннющей очереди, в которой ему неизвестно сколько времени придется торчать. В легкой курточке на ледяном январском ветру! Что и говорить, если уж кому-то не везет, то не везет по полной.

Ежась от холода, стараясь спрятаться за не слишком широкую спину впереди стоящего, Алекс мысленно перебрал все, что случилось с ним за последнее время. Около года назад Алексей Андреевич Успехов – наградили же предки фамилией, словно в насмешку! – окончил колледж по специальности «радио аппаратостроение» и попытался найти по этой самой специальности работу, но вскоре выяснилось, что близкие по профилю предприятия не спешат трудоустраивать вчерашнего студента. Всюду требовался стаж работы.

Помыкавшись, Алекс поехал в Москву, где жили его бабушка с дедушкой. В столице он нанялся курьером в юридическую фирму – не сидеть же двадцатилетнему оболтусу у родных на шее! Работа была не сложная, но за то, что целый день, в любую погоду, мотаешься по всему городу, платили сущие копейки. Надо было что-то менять в жизни. Алекс уже начал подумывать о том, чтобы искать работу еще в каком-нибудь городе, но тогда пришлось бы покинуть родных надолго, а к этому он готов не был. Да и бабушка с дедушкой уже привыкли, что он рядом. Алексу не хотелось их бросать.

И вот вчера он нашел на сервисе поиска работы объявление от некой компании «Нейрохак», которая набирала добровольцев для участия в тестировании своей новой разработки. Оплачивалось это тестирование весьма неплохо. А требования к участникам были самые простые: участник должен уже достичь совершеннолетия, располагать неограниченным запасом свободного времени, согласиться на специальные процедуры и держать подробности своего участия в программе в строжайшей тайне.

Все эти условия Алекса вполне устраивали, смущали только загадочные «специальные процедуры», но за предлагаемые деньги можно было бы и рискнуть. В любом случае пользы от такой работы куда больше, чем просто перевозка юридических бумажек из офиса одной компании в офис другой. По крайней мере, судя по некоторым статьям, найденным в Интернете, «Нейрохак» занималась созданием нейросетей медицинского назначения, выпуская высокотехнологические системы лечения психических заболеваний и разного рода зависимостей.

И вот такая неудача… Время шло, а очередь еле двигалась. Через час совсем стемнело. Пошел снег. Не тот снег, что падает крупными мягкими хлопьями, волшебно искрясь в свете уличных фонарей, а тот, что безжалостно сечет лицо мелкой жесткой крупкой, набиваясь в рукава и за воротник. Как ни поворачивался Алекс, спрятаться от метели у него не получалось. И вскоре он продрог до костей. А стоит ли мучиться? Тем более что на собеседование он сегодня наверняка уже не попадет.

Можно было, конечно, прийти завтра, но в объявлении было сказано, что отбор кандидатов в любой момент может быть прекращен, если количество желающих превысит потребности компании. И потому Алекс решил, что будет мерзнуть до упора. Он вошел в проходную, когда до окончания собеседования осталось всего пятнадцать минут. Миновав турникет, оказался в просторном, ярко освещенном вестибюле. Несколько бедолаг вроде него топтались у стойки ресепшен, и потому он тоже направился к ней.

Приятной наружности, но уже заметно уставшая девушка поздоровалась с ним и протянула листок и ручку.

– Пожалуйста, заполните эту анкету, – сказала она.

Руки Алекса были мокрыми от растаявшего снега, и на листке анкеты сразу появились влажные пятна. Осмотревшись, он увидел, что другие кандидаты смело рассаживаются по обитым бежевой кожей диванам, напротив которых стоят низкие столики. Найдя свободный уголок, Алекс осторожно опустился на краешек дивана и принялся разглядывать анкету. Ничего особенного в ней не было. Обычные вопросы: ФИО, пол, возраст, образование, профессия.

Из нестандартного были вопросы вроде: «Ваше отношение к компьютерным играм?» или «Сколько часов в сутки вы проводите в офлайне?» Алекс вытащил относительно сухой носовой платок, тщательно вытер руки и принялся заполнять анкету. Он управился минут за десять. Потом поднялся и отнес листок к стойке ресепшен. Ему казалось, что девушка просто возьмет анкету и положит в стопку точно таких же, но она пробежала по написанному взглядом и сказала:

– Хорошо! Подождите минутку.

Алекс кивнул и вернулся на диван. Над стойкой висели большие часы, стрелки которых показывали шесть восемнадцать вечера. Новые кандидаты в вестибюль уже не входили, а внутри осталось всего трое. Кроме самого Алекса – дядечка средних лет и высокая худая девушка в очках. Непонятно было, куда делись остальные. Во всяком случае, покуда он стоял в очереди, никто из проходной обратно не выходил. Неужели все они были отобраны для дальнейшего собеседования или здесь просто есть другой выход?

– Господин Успехов!

Алекс вздрогнул. Согревшись в теплом вестибюле, он незаметно для себя задремал и теперь с недоумением таращился на рослого, подтянутого парня примерно одних с ним, «господином Успеховым», лет, который стоял перед ним. Одет незнакомец был как обыкновенный офисный клерк, но пристальный взгляд внимательных серых глаз из-под белесых бровей, казалось, заглядывал прямо в душу. Алекс вскочил, не зная, куда ему деть руки. Парень улыбнулся и протянул для рукопожатия широкую ладонь.

– Меня зовут Максим, – сказал он. – Я уполномочен провести с вами собеседование.

Алекс ответил на рукопожатие, которое оказалось довольно крепким, и тоже представился.

– Пойдемте!

Максим повернулся на каблуках и быстро зашагал к двери, которая находилась справа от стойки. За дверью начинался длинный коридор, по обе стороны которого тянулись ряды других дверей. На них не было никаких надписей, а вместо номеров сверкали в электрическом свете непонятные обозначения, выполненные из хромированного металла. Они напоминали то ли древнеегипетские иероглифы, то ли скандинавские руны. Сотрудник, «уполномоченный провести собеседование», остановился возле двери, на которой красовался символ в виде удлиненного глаза.

– Сюда, пожалуйста! – сказал Максим.

К двери он не прикасался. Она отворилась сама собой. Они вошли в небольшую, крайне скудно обставленную комнату. Стол, стул, пейзажик в скромной рамке на стене. На столе лампа под красным матерчатым абажуром. Рядом с лампой тонкая стопка бумаги и несколько разноцветных фломастеров. Сотрудник компании жестом указал кандидату на стул. Алекс уселся, ожидая дальнейших указаний. Он понял, что вряд ли здесь будет проходить само собеседование, ведь второго стула не было.

– Перед тем как начнется собеседование, вам нужно будет заполнить специальные тесты, – сказал Максим. – Вот на этих десяти листках. – Он указал на стопку бумаги. – На каждую страницу отводится не более минуты. Для заполнения используйте разные фломастеры, какие именно – выбирайте сами. Когда закончите, нажмите на кнопку, которую вы найдете на подставке лампы. Вам все ясно?

– Да, – отозвался Алекс. – А я уложусь в десять минут?

– Обязаны… В любом случае через десять минут я зайду за вами.

Дверь снова распахнулась, и «клерк» вышел. Алекс немедленно придвинул к себе листки с тестами. Заглянул в первый и сразу понял, что провалил собеседование еще до его начала. Даже при самом поверхностном взгляде было ясно, что в десять минут он точно не уложится. Там было, к примеру, такое задание: «Раскрасьте штриховое изображение бабочки таким образом, чтобы создалось впечатление, будто она машет крылышками». Да что он, в художники пришел сюда наниматься?!

Другие задания были не лучше. Кандидату предлагалось за считанные минуты нарисовать альтернативную схему Солнечной системы, вписать недостающие буквы в слово «прес…ди…тация»^[1], придумать, как из шести спичек сложить четыре треугольника, да еще и изобразить их на бумаге, и так далее, и так далее, и так далее. И все-таки сразу сдаваться не хотелось. Поэтому Алекс схватил фломастеры и принялся выполнять задания теста. На шестой минуте, когда он едва приступил к третьему заданию, внезапно погас свет.

Ошеломленный, Алекс несколько мгновений сидел в кромешной темноте, ожидая, когда освещение опять включат, а потом принялся шарить ладонями по столу, нащупывая подставку лампы. Раздался щелчок, и свет вспыхнул снова. Алексу пришлось зажмуриться, таким ярким тот оказался. Когда зрение адаптировалось, он понял: в комнате что-то изменилось. С минуту Алекс пытался сообразить, что именно, а когда догадался, почувствовал, что пол уходит у него из-под ног.

Он мог поклясться, что прежде абажур был красным, но теперь тот стал зеленым. На картине, что висела на противоположной стене, раньше был изображен лес, а теперь – море. Однако самые разительные изменения произошли с тестами. Не веря своим глазам, Алекс перелистал их – все задания на всех десяти страницах были выполнены! И – он готов был в этом поклясться – его собственной рукой! Ощущение нереальности происходящего было таким сильным, что Алекс запаниковал и, не отдавая себе отчета в том, что делает, опять хлопнул ладонью по белой кнопке на подставке.

Бесшумно распахнулась дверь, и на пороге комнатушки опять появился Максим.

– О, я вижу, вы уложились в девять с половиной минут! – радостно произнес он.

– Ничего я не уложился, – пробурчал Алекс. – Кто-то выполнил их без меня, хотя и моим почерком, Да и вообще, я не понимаю, зачем вы водите меня за нос?

– Что вы хотите этим сказать?

– Ну все эти ваши фокусы с абажуром, пейзажем, выключением света… Дураку ясно, что вы подменили абажур с картиной, а тем более тесты, пока было темно.

– Признаюсь, – сказал Максим. – Свет выключил я, а остальное… сделали вы сами.

– Как это?!

– Нажмите на кнопку еще раз.

Алекс с удовольствием хлопнул по ней. Раздалось тихое жужание – это в рамке картины на стене выдвинулась картонка с изображением леса. Совсем рядом что-то тихо прошелестело. Алекс обернулся и успел увидеть, как вдоль зеленой ткани опускается красная, до этого момента свернутая в тонкий, едва заметный валик. Схватив тесты, кандидат в тестировщики, которого, похоже, решили превратить в испытуемого, убедился, что они по-прежнему заполнены. Правда – сейчас он отчетливо это видел – рукой другого человека, сумевшего мастерски скопировать его, «господина Успехова», почерк и манеру штриховки.

– Тесты были заполнены заранее специальными симпатическими чернилами, – пояснил Максим. – Они проявились, когда погас свет.

– Возможно, – отозвался Алекс. – Но ведь часть заданий я успел выполнить сам…

– Верно! Мы их и не заполняли. Не так уж и сложно было определить, какие задания вы успеете выполнить самостоятельно.

– Понятно… – Алекс поднялся. – Простите, что отнял у вас время.

– Куда это вы собрались?

– Домой. Я так понял, что не прошел испытания.

– Кто вам это сказал? – удивился Максим. – Наоборот. Вы проявили хорошую выдержку. Не утратили сцепления с реальностью. Не солгали… Короче, вы нам подходите.

– А собеседование?

– Считайте, что это оно и было. А теперь, если вы еще не устали, я хотел бы вас посвятить в некоторые детали вашего участия в нашем проекте.

– Устал, конечно, – честно признался Алекс, – но если я сейчас не узнаю всего, то ночью не смогу спать.

– Хорошо. Кстати, хочу напомнить о неразглашении любой информации, связанной с проектом. Подписку мы не берем, считая ее пустой формальностью, но предупреждаю, что у нас есть надежная гарантия того, что тестировщик будет молчать.

– Да?! И какая же?

– Я обещал вам раскрыть некоторые детали, но не говорил, что все до единой. Да и по условиям участия в эксперименте тестировщик не должен знать всех подробностей. Иначе не будет достигнут необходимый эффект. Впрочем, пройдемте в более подходящее для бесед помещение.

На двери комнаты, куда «клерк» привел будущего тестировщика на этот раз, красовался перевернутый треугольник, в который был вписан квадрат, а внутри квадрата – знак бесконечности. Войдя, Алекс снял, наконец, куртку. Если на улице он в ней отчаянно мерз, то теперь почти изжарился. Максим показал ему на удобное кресло, а сам принялся хлопотать, словно принимал гостя у себя дома: включил чайник, чтобы вскипятить воду, достал из холодильника разную снедь. Едва взглянув на нее, Алекс почувствовал, что чертовски проголодался. Да и гостеприимный сотрудник «Нейрохака», видимо, тоже.

Несколько минут они молча насыщались, прихлебывая горячий чай. За стенами этого странного тихого здания, наверное, завывала вьюга, но здесь ее не было слышно. Как будто перестал существовать весь внешний мир. Алекс вспомнил, что надо бы позвонить родным и обрадовать их, что его берут на новую работу, но при Максиме он не решался этого сделать. Удивляло, что никто ему до сих пор не позвонил. Украдкой вытащив телефон, он понял причину: подключение к сети отсутствовало напрочь.

– Да, у нас нет подключения к мобильной сети, – проницательно сказал Максим. – И вай-фая тоже. Для связи с внешним миром и внутри компании мы пользуемся исключительно проводной связью. Эти ограничения связаны с тончайшей настройкой используемой нами аппаратуры. Помехи и перебои с подключением могут свести на нет наши усилия.

– Это как-то связано с медициной? – спросил Алекс.

– Совершенно верно, – откликнулся его собеседник. – Несколько лет назад мы начали разработку методики лечения тяжелой формы зависимости от виртуальной реальности в целом и компьютерных игр в частности. В чем заключается суть этой методики, вам, как тестировщику, знать не положено, потому что, как я уже говорил, это может повлиять на конечный результат. Тестирование осуществляется в три этапа, мы называем их турами. Во время прохождения каждого тура участник тестирования постоянно находится в расположении полигона компании, для чего оформляется специальная командировка. По завершении любого из первых двух туров тестировщик имеет право отказаться от своего дальнейшего участия в эксперименте. Оплата зависит от количества рабочих часов. После оформления участник получает аванс. Еще вопросы есть?

– Да, – откликнулся Алекс. – В объявлении упоминались какие-то специальны процедуры…

– Вы пройдете небольшое медицинское обследование и краткий курс подготовки.

– Насколько это безопасно?

– Вы имеете в виду участие в тестировании? Компания гарантирует полную физическую и психологическую безопасность.

– Вот вы говорите, что при прохождении каждого тура я должен буду находиться на полигоне компании… То есть меня обеспечат жильем?..

– После завершения всех формальностей вы узнаете все необходимое.

– Хорошо. Когда я могу приступить?

– Приходите в понедельник, к девяти утра. С собой приносите паспорт, трудовую книжку, если она у вас есть, свидетельство пенсионного страхования и ИНН.

– Договорились. Буду в понедельник со всеми необходимыми документами.

– Замечательно! – обрадовался Максим. – Тогда, если позволите, я провожу вас…

Выйдя из здания компании «Нейрохак», Алекс сразу посмотрел на телефон. Так и есть – пять пропущенных звонков и ворох панических эсэмэсок. И все это от мамы и бабушки. Интересно, что они скажут, когда узнают, что во время работы ему придется почти постоянно находиться вне дома?.. Вряд ли обрадуются. Им не очень-то нравится, что он сейчас целыми днями ездит по городу, особенно в мороз, а тут какие-то загадочные командировки… Самое неприятное, что придется врать. Не любил Алекс этого.

В первую очередь он набрал номер бабушкиного мобильного телефона.

– Алё, баба! Со мною все в порядке. Еду домой… Да… Да… Дома расскажу.

К остановке подошел электробус, и Алекс сорвался с места, чтобы успеть заскочить хотя бы в заднюю дверь. Успел. Оказавшись в полупустом салоне, он сел на первое попавшееся свободное место и задумчиво уставился в окно. Электробус медленно полз по заснеженному проспекту. Как обычно, вьюга почти остановила городское движение. В сиянии бесчисленных фар кружились крохотные галактики снежинок. Алексу вдруг стало тоскливо. Захотелось в теплый уют бабушкиного и дедушкиного дома. Хорошо, что начинаются выходные. Завтра можно будет отоспаться вволю. Бабушка по традиции напечет пирогов, и они втроем с дедушкой будут, никуда не торопясь, долго чаевничать на кухне, разговаривая о разных пустяках…

Тур первый

* * *

В свой первый рабочий день на новом месте Алекс подвергся медицинскому обследованию. Взяли кровь на анализы. Взвесили. Измерили рост, кровяное давление и температуру. Сделали кардиограмму и энцефалограмму. Проверили слух, зрение, даже обоняние и осязание. Алекс уже начал волноваться, а вдруг подведет его здоровье? Сам-то он никогда на него не жаловался… Ну так то сам. Неизвестно же, какие у них тут, в «Нейрохак», требования… Однако волновался он зря. По-видимому, его признали годным, так как дальше началась подготовка, и довольно интенсивная…

Она длилась целых три месяца. Алекса гоняли как сидорову козу. Бег, плавание, прыжки в длину и в высоту, силовые упражнения, даже азы боевых искусств. Его крутили в центрифуге, сутками держали в барокамере, сурдокамере и термокамере. Учили стрелять из мелкокалиберного оружия и лука. Пришлось заниматься и фехтованием. Некоторые упражнения он проделывал в специальном комбинезоне, облепленном датчиками отслеживания движения, да еще на фоне странного зеленого экрана.

День ото дня выматываясь на подготовительных тренировках, Алекс уже и сам не понимал, к чему его готовят – к военной службе, полету в космос или к киносъемкам? При своих (надо сказать, весьма средних) физических данных он давно протянул бы ноги, если бы не сбалансированное питание и комплекс специальных препаратов, способствующих гармоничному формированию мышечной массы. В результате к исходу третьего месяца Алексу уже приятно было взглянуть на себя в зеркало. В другое время он не преминул бы похвастаться бицепсами перед немногочисленными столичными знакомыми, но сейчас у него не оставалось на это ни времени, ни сил.

Наконец наступил день, когда его куратор, Максим Серов, сообщил, что он, Алексей Успехов, готов к запуску. Слово «запуск» несколько настораживало. Может, его и впрямь собираются отправить в космос? Однако на космодром Алекса не повезли. Вместо этого его привели в помещение, посреди которого стоял оплетенный трубами и оптоволоконными кабелями самый настоящий… гроб. Начинающий тестировщик слегка струхнул. А вдруг его собираются разобрать на органы или пересадить в его юное накачанное тело мозг какого-нибудь престарелого миллиардера?!

– Это стазис-камера, или СК, – заметив смятение парня, пояснил Максим. – Во время тура твое тело будет погружено в особую инертную среду, исключающую любые деструктивные процессы, которые могут происходить как в твоем собственном организме, так и вовне его. Упади на здание «Нейрохак» бомба – ты уцелеешь.

– Спасибо и на этом, – пробурчал Алекс. – Я только не понимаю, где же остальные?

– Ты кого имеешь в виду?

– Других тестировщиков. Не одного же меня отобрали! Я все думал, на тренировках встретимся, а вот ни фига…

– Ах, вот ты о чем, – усмехнулся Максим. – По условиям эксперимента тестировщики не должны встречаться друг с другом.

Алекс только кивнул. В тот же день ему оформили длительную командировку. Подавив в душе давящие сомнения, а в голосе взволнованные нотки, он созвонился с родителями. Попрощался с бабушкой и дедушкой, стараясь не показать им, что страшно волнуется. В «Нейрохак» его снова – в который уже раз! – обследовали медики и разрешили запуск. Пытаясь представить, как это будет, Алекс навоображал разных картинок в духе фантастических триллеров, но все произошло на редкость буднично. Медицинский наркоз, и… сам того не подозревая, тестировщик Успехов, не приходя в сознание, приступил к выполнению своих обязанностей…

Уровень первый

Солнце зацепилось огненным краем за ледяные вершины Дальнего хребта, окрасив их драгоценным пурпуром. Внизу, в долине, быстро сгущалась мгла, и следовало поторопиться, чтобы не пришлось ночевать в лесу. Не то чтобы Лекс боялся ночевок на открытом воздухе – мало нашлось бы дураков связываться с наемником, который снимал перевязь с двумя мечами, разве что когда мылся. А мылся он редко. Нет, просто захотелось посидеть у камелька, выпить кружечку-другую красного пива и впиться зубами в сочные, хорошо прожаренные клубни земляного яблока. Осточертели вечные орехи да ягоды и ледяная родниковая вода. И хорошо, если родниковая, ведь нередко приходилось обходиться и болотной. Но только не сегодня…

Вислобрюх учуял придорожную корчму раньше своего наездника. Повел широкой мордой, фыркнул в предвкушении свежего овса и принялся веселее перебирать ногами. Всеми шестью. И как только он в них не путается? Обычно шестиноги в дикой природе не выживают. И Вислобрюх бы не выжил, не отбей его Лекс у стаи псоглавцев. Отбивал брошенного матерью, ослабевшего от голода жеребенка, а в итоге при обрел друга, который уже не раз спасал его из беды. Да, пришлось бедолагу выкармливать кобыльим молоком из рожка, как человечьего младенца, и неусыпно следить, чтобы тот не попался в зубы хищникам, но ведь не зря!

Через пару миль, когда окончательно стемнело, всадник разглядел слабый отблеск там, где в одном перекрестке сходились три дороги. Похоже, хозяин корчмы не жалел денег на свечную магию, пусть та и дорожала год от года. И Лекс не ошибся. Когда он, привязав преданного Вислобрюха к коновязи, толкнул сшитую из широких сосновых досок дверь, то едва не ослеп. Вся корчма была ярко залита светом крохотных язычков пламени, которые попросту, без затей, висели в воздухе. Под балками низкого потолка дым стоял коромыслом. Слышались развязные голоса изрядно захмелевших путников. Над жаровней сам собою вращался вертел с тушей болотного оленя, с которой прислужники срезали ломти пригоревшего мяса. Лекс поморщился: даже находиться в одном помещении с мясоедами ему было тошно.

Завидев нового гостя и мгновенно оценив опытным глазом его платежеспособность, хозяин корчмы поклонился вошедшему в пояс и кивнул вышибале, чтобы тот выгнал взашей совершенно раскисшего бродягу и очистил место для куда более состоятельного клиента. Бродяга попытался протестовать, но громадный, хотя и рыхлый с виду спорк сгреб пьяницу за шиворот и вынес за дверь, словно щенка. Новый гость оценил предупредительность хозяина злачного заведения, швырнув ему крохотную, с ноготь, иридиевую монетку. Мясистые губы хозяина расплылись в широкой жабьей улыбке. Судя по ней, владелец корчмы был жаболюд-полукровка. Значит, неподалеку должен быть какой-нибудь водоем.

– Чего изволит благородный гость? – осведомился хозяин.

– Земляблок, пива, зелени, лепешек, – принялся перечислять посетитель. – И моему жеребцу отборного овса, ну и напоить, конечно.

– Все будет сделано! – проквакал полукровка. – Напоим, накормим, почистим…

– Только седельных сумок не касаться!

– Как можно-с! – притворно обиделся хозяин. – Снырк все сделает и приглядит за вашим добром.

Он сочно шлепнул перепончатой лапой по столу, и низкорослое, поросшее зеленоватой шерстью существо выскочило из темного угла. Гость взглянул на него и невольно сглотнул. Снырк оказался Отлученным. Говорят, что сотни лет назад эти твари были маленьким человекоподобным народцем – веселыми и гостеприимными мысликами. Мыслики жили в мире со всеми бесчисленными расами Междумирья, исключая разве что кровожадных опырей. Селения этого народца обходила стороной даже Великая Грибница спорков. Всякий, кто искал приюта, мог постучаться в дверь любого мыслика и получить ужин, приятную беседу и ночлег. Казалось, что ничто и никогда не омра чит жизнь этого народца, но случилось несчастье.

Предание гласило, что однажды мыслик по имени Хольм приютил у себя странного человека. Одет тот был как странствующий фокусник – пестро и безвкусно. В благодарность за гостеприимство он предложил хозяину сыграть в интересную игру. Надо сказать, что мыслики страстно обожали разные игры и всегда просили гостей научить их какой-нибудь новой забаве. Неудивительно, что Хольм радостно согласился. Фокусник, которого позже окрестили Пестрым Чародеем, вынул три карты – черную, белую и ту, что с одной стороны была черной, а с другой – белой. Чародей объяснил своему хозяину, в чем заключаются правила игры…

«Нужно все, что у тебя есть хорошего, поставить на черную карту, а все плохое – на белую. То же делает и твой партнер по игре. Когда ставки сделаны, партнеры по очереди выбрасывают черно-белую карту. И в зависимости от того, какой стороной она ляжет, ты либо отдаешь партнеру все плохое, либо все хорошее!» Стали играть. Двухцветная карта Хольма легла черной стороной вверх, а карта Пестрого Чародея – белой. Радостно улыбаясь, Чародей покинул дом несчастного мыслика, жизнь которого с того рокового дня пошла под откос. Он поссорился с домашними и соседями, пристрастился к крепким хмельным напиткам, стал подворовывать – все темные мыслишки, низменные страсти, которые таились в глубине души прежде добропорядочного мыслика, теперь вышли наружу и вытеснили из нее все доброе.

Чтобы вернуть проигранное, Хольм начал играть сначала с близкими ему мысликами, а потом с дальними. И здесь коварство Пестрого Чародея проявилось во всей своей подлости. Когда Хольм выигрывал, он получал что угодно: деньги, дорогие безделушки, домашний скот и прочее добро проигравшего, но ему не удавалось вернуть ни прежнего веселого, легкого нрава, ни мягкого доброго сердца, ни крепкого здоровья. Страшная игра распространялась по селениям мысликов, как пожар. Один за другим превращались они в злобных, жестоких существ, способных безжалостно убивать, грабить, поджигать. С тех пор мысликов стали называть Отлученными – их словно отлучили от добра.

Мыслики рассеялись по всему свету. Они изменились даже внешне, напоминая двуногих крыс, потому что стали такими же стремительными, безжалостными и живучими. Большинство обитателей Междумирья обходили Отлученных стороной, но некоторые охотно нанимали их для охраны и мелких услуг. Владелец придорожной корчмы, похоже, был не из брезгливых. Он отдал распоряжение Снырку, и тот выскользнул за дверь. Лексу не очень-то нравилось, что за его Вислобрюхим будет ухаживать Отлученный, но он утешил себя тем, что жеребец не умеет играть в карты и не продует, если что, мерзкой твари ни свое, ни хозяйское добро.

Вскоре на столе появились кружка красного пива и глиняная тарелка с несколькими клубнями земляблока, стопка лепешек, плошка с ароматным соусом и ворох свежей зелени. В животе наемника радостно заурчало, и он принялся насыщаться. Что и говорить, готовили в этой забегаловке отменно. Уплетая не слишком изысканные, но сытные яства, Лекс не забывал поглядывать по сторонам. Жизнь наемника, полная невымышленных опасностей и отнюдь не веселых приключений, приучила его, что ухо всегда следует держать востро. Зазеваешься – тут же из темного угла прилетит отравленный дротик, выпущенный из крохотной духовой трубки. И хорошо, если яд убьет сразу…

Куда хуже, если отравителю нужно от тебя что-нибудь еще, кроме твоей смерти. Например, он хочет выведать секреты твоего последнего нанимателя. И под воздействием магического зелья, коим может быть смазан наконечник стрелы, ты сам выболтаешь любознательному незнакомцу все, что тот пожелает услышать. И только потом умрешь. Бывает, что отравителю хочется, чтобы ты перед смертью помучился – катался по полу, рвал на себе одежду, расцарапывал кожу, пытаясь сорвать незримую паутину, медленно впивающуюся в твою плоть. Проще говоря, следует быть начеку, если хочешь дожить до глубокой старости и покинуть Междумирье в окружении скорбящих внуков, а не сдохнуть, как псоглавец, на мусорной куче.

Отодвинув от себя опустошенную посуду, Лекс знаком велел принести еще одну кружку пива и принялся с нарочито рассеянным видом разглядывать посетителей корчмы. Конечно, людей и других существ, которые могли быть потенциально опасными, он вычислил сразу, едва вошел. Собственно, их было трое. Спорк-вышибала, здоровенный конреец, под широким плащом которого угадывались доспехи, и некий темный тип в дальнем углу. Причем «темный» – это была не характеристика его личности, а удивительная способность оставаться почти невидимым в ярко освещенной зале. Четвертым был Снырк, которого Лекс, к своему стыду, в первые минуты не заметил, но тот пока отсутствовал. Остальных клиентов хлебосольного жаболюда в расчет можно было не брать – в основном это были крестьяне и мелкие торговцы.

– Простите, господин! – окликнул Лекса хозяин корчмы.

– В чем дело?

– С вами желают побеседовать.

– Кто же?

– Он не назвал себя.

– Тогда пусть идет к Пестрому…

– Полагаю, вам лучше согласиться, господин…

– Это еще почему?

– У них-с имеется железное кольцо.

На это Лексу возразить было нечего. Какой бы расе ни принадлежал носитель железного кольца, ему предпочитали подчиняться беспрекословно. Самое удивительное, что кольценосцы не представляли кого-либо конкретно – они были посланниками некой незримой силы, которая управляла всеми народами и расами Междумирья. В преданиях сохранились имена редких смельчаков, осмелившихся не повиноваться носителям колец, и у каждого предания был печальный финал. Поэтому наемник предпочел не мешкать. Хозяин корчмы привел его в крохотную комнатку, где за столом прятался тот самый темный, который до этого скромно сидел в углу.

Лекс опустился на свободный табурет. Хозяин поставил на стол две полных кружки красного пива и предпочел ретироваться. Темный, лица которого по-прежнему нельзя было разглядеть, протянул руку, чтобы взять свою кружку. Рукав соскользнул с запястья, обнажив ржавое кольцо на нем, вросшее в сероватую кожу. Похоже, собеседник Лекса принадлежал расе серокожих гормов. Гормы в обитали в скалистых ущельях Молниевого перевала. Строили дома-башни из гранитного плитняка. Охотились на горных полорогов. Слыли угрюмым, необщительным народом. Что сделало этого горма кольценосцем, оставалось только гадать.

– Вы хотели меня видеть? – почтительно осведомился Лекс.

Горм-кольценосец поднес кружку к губам, вернее к темному овалу тени, отбрасываемой капюшоном, и шумно хлебнул.

– Я принимаю обеты и слежу за их исполнением, – пронзительным голосом произнес он стандартную формулу.

– Какой обет должен принять я?

– Дочь короля Конрея-и-Сумба, прекрасная Левкоя, вопреки воле отца вышла замуж за простолюдина и сбежала с ним. Безутешный отец желает вернуть ее. И щедро платит.

– Могу я узнать, почему могучий король не послал за дочерью своих воинов?

– Послал, но они не смогли пробиться через Великую Грибницу.

У Лекса мгновенно пересохло во рту, и он одним глотком опростал половину кружки.

Великая Грибница… Леса, луга, речные долины, предгорья и перевалы, сотни квадратных миль, словно проказой, пораженных спорами мыслящих грибов. Отпочковываясь, эти грибы становятся спорками – могучими воинами, которые не ведают жалости, поэтому у них бесполезно просить пощады. Одинокого спорка можно нанять в слуги, как это сделал хозяин корчмы, из нескольких десятков спорков можно сформировать штурмовой отряд, способный взять любую крепость, но с ордой спорков, подпитываемых ядовитыми эманациями Великой Грибницы, лучше было не связываться. Тем более не стоило даже пытаться миновать занятые ею территории.

– Вы хотите, чтобы я вернул королю Конрея-и-Сумба его дочь? – на всякий случай уточнил Лекс, хотя это и так было понятно.

– Ты берешь на себя этот обет. Я слежу за его исполнением, – послышался ответ.

Мог бы и не говорить…

С наемником Лексом случалось всякое. Оглушенного падением с высокого дерева, его рвали клыками псоглавцы. Дракон-шатун едва не поджарил ему пятки. Однажды он заблудился в Проклятых пещерах и выбрался лишь спустя много дней, еле живой от голода… Случались с ним вещи и похуже, но Лекс не роптал. В конце концов, риск – это часть профессии наемника. Но вот чтобы очертя голову добровольно полезть в Грибницу… Однако выбирать не приходилось. С кольценосцами не спорят, они исполнители высшей воли. Лучше уж сразу перерезать себе горло. По крайней мере эта смерть будет не столь мучительной, как те, что были воспеты в преданиях…

– Я беру на себя этот обет, – упавшим голосом проговорил Лекс.

– Тогда получи, – отозвался горм-кольценосец и брякнул о столешницу увесистым кожаным мешочком.

Наемник развязал тесемки, заглянул в горловину и ахнул. В мешочке было не серебро, не золото, не иридий, не вольфрам – в нем была платина! Да не монеты, а брусочки! Судя по весу, платины здесь было столько, что Лекс мог бы навсегда завязать со своей опасной и непредсказуемой профессией, купить замок, землю, крестьян и зажить в свое удовольствие. Оставался сущий пустяк – исполнить обет, данный носителю железного кольца. Он вынул из мешочка несколько брусков, завязал его и пододвинул к серокожему горму. Так поступали те, кто желал сохранить свой заработок до исполнения обета. Надежнее носителя железного кольца в Междумирье не было никого.

– Возьмите на хранение мою плату, – произнес Лекс.

– Беру на хранение твою плату до исполнения обета, – откликнулся кольценосец.

Уровень второй

Главным преимуществом Вислобрюха был мягкий бег. Благодаря своей шестиногости он не молотил копытами по дороге, как другие кони, а ставил их аккуратно, перенося вес на среднюю пару ног, прежде чем опустить переднюю и заднюю. Это его умение не раз позволяло Лексу уходить от погони, сворачивая в неожиданную для преследователя сторону. Вот и в этот раз он резко свернул с торного пути на еле заметную тропинку, что петляла между скальными останцами. Судя по громкому пыхтению, шипохвост проворонил момент, когда жертва увильнула. Лязгая когтищами по плоским камням, которые устилали горную дорогу, хищник помчался дальше.

Лекс с трудом перевел дух. Драться с шипохвостом ему не хотелось. В схватке с ним не помогла бы и нибелунская броня. Своими стальными когтями шипохвост умудрялся выковыривать из-под панцирей жесткое мясо черепаходонов, что уж говорить о хрупкой человеческой плоти. Да и Вислобрюху досталось бы, а потерять столь верного друга в самом начале долгого трудного пути означало заранее провалить все дело. Спешившись, Лекс обнял конягу за шею, ласково похлопывая по морде. Лязг когтей раздавался все тише. Шипохвост особым умом не отличался. Не обнаружив жертву, он будет мчаться по прямой, покуда не забудет, за кем гонится.

Оставалась одна проблема: куда двигаться дальше? Вернуться на прежний путь было нельзя. Шипохвост теперь долго будет торчать на дороге, покуда не встретит новую жертву. Хотя, кроме самых отчаянных путников и случайных полорогов, сюда редко забредает достойная этой смертоносной твари добыча. Возвращаться назад тоже бессмысленно. Кроме как через перевалы Дальнего хребта, к территории, занятой Великой Грибницей, было не подобраться. Хотелось надеяться, что эта вот тропинка выведет на обходную дорогу. Многолетний опыт профессионального наемника подсказывал Лексу, что в горах не бывает тропинок, которые бы никуда не вели.

Ведя Вислобрюха под уздцы, он осторожно двинулся по тропке. Удобной ее назвать было нельзя. Клыки скал торчали вкривь и вкось, иногда образуя не слишком высокие арки. Лекс опасался, что одна из них окажется настолько низкой, что им с Вислобрюхом будет не проползти. Однако пока Небеса миловали. Порою тропинка скатывалась вниз под таким углом, что приходилось изо всех сил упираться ногами и копытами, чтобы не покатиться кувырком с обрыва. Наконец тропинка расширилась и стала полого спускаться в узкую долину, зажатую между двумя горными террасами. На самом дне долины блестела под солнцем река.

Путник вздохнул с облегчением: если бы долина была замкнутой, река давно затопила бы ее, превратив в озеро. Спустя час они с Вислобрюхом были уже на дне долины. Коняга сразу направился к реке и принялся шумно хлебать воду, а его наездник стал осматриваться. Ничего подозрительного и опасного он не заметил. Долина выглядела необитаемой. Замшелые валуны были хаотично разбросаны по берегам неширокой речушки, ледяные струи которой шумели на перекатах. Кое-где торчали кривые чахлые кустики. Ни малейших следов, что обозначали бы присутствие человека или иных существ, Лексу заметить не удалось, поэтому он весьма удивился, когда услышал отчаянный крик.

Звук шел издалека. С той стороны, куда убегала, прыгая по каменистому руслу, река. Расстояние и солнечные блики на водной глади мешали разглядеть, что происходит, но, видимо, ничего хорошего. Лекс был наемником – выполнял разные щекотливые поручения за деньги. Выручать из беды несчастных не входило в его обязанности. Другой вопрос, что, не выяснив, во что именно вляпался тот, кто кричал, можно было угодить в беду самому. А это было бы крайне опрометчиво. Делать нечего, Лекс свистнул Вислобрюху и, когда тот, отшвыривая копытами гальку, подскакал, прыгнул в седло. Крик повторился. На этот раз ему вторил многоголосый грубый хохот.

Через несколько минут бешеной скачки Лекс увидел группу существ, которая окружила высокого седобородого старика в длинной серой хламиде странствующего чародея. Нападавшие оказались разноплеменным сбродом. Были среди них и люди, и нибелы, и птицегобы, даже затесалась парочка жаболюдов. Скорее всего, это была банда бродячих разбойников, которые рыскали повсюду в поисках поживы. Как они оказались в этой отрезанной от всего мира долине, да еще в компании чародея, понять было невозможно, но нельзя было исключить, что колдун сам нанял разбойников в качестве охраны, такие случаи тоже бывали. И похоже, бандиты повздорили со своим нанимателем.

Конечно, можно было не вмешиваться. Непостижимы для простых смертных дела чародеев, и с ними лучше не связываться. И если бы не глупость разбойников, Лекс повернул бы вспять, но, похоже, те решили не оставлять свидетеля в живых. Свистнул брошенный неловкой рукой клинок, коротко звякнул лезвием о броневой нагрудник и отскочил в сторону. На такие вещи Лекс реагировал незамедлительно. Не осаживая коня, он на полном скаку выхватил из ножен за спиной мечи и срубил две головы сразу – губошлепому жаболюду и остроперому птице-гобу. Зеленая нечеловеческая кровь оросила гальку. Оставшиеся в живых разбойники оставили чародея и дружно кинулись на наемника.

Наверное, им казалось, что ввосьмером одного одолеть легче легкого, но они недооценили коня. У Вислобрюха были свои излюбленные приемы. Опираясь на две пары конечностей – передние и средние, задними он наносил удар такой силы, что не всякая стена выдерживала, не то что живая плоть. Один удар, второй… и четверо разбойников с проломленными черепами и вдавленными грудинами рухнули как подкошенные. Осталось четверо. Лекс завертел клинками, как мельница лопастями. Бандиты пытались отбиваться, кто мечом, кто бердышом, кто моргенштерном – все бесполезно. Верные спутники наемника, которых он ласково называл «Секач» и «Стриж», делали свое дело. Головы, руки, лапы отделялись ими, как под топором мясника.

Через несколько мгновений ни одного боеспособного противника на месте схватки не осталось. Лекс спешился и подошел к колдуну. На удивление, на пострадавшем не было ни царапины. Правда, на длинном, обрамленном седой бородой загорелом лице темнели кровоподтеки и ссадины, а руки, сжимавшие посох, тряслись от пережитого страха. Наемник подумал, что впервые видит столь испуганного колдуна.

Почему тот не применил магию? Все равно какую: защитную, маскирующую, вносящую раздор в ряды противника. Чародею ничего не стоит ввести врага в заблуждение или напугать его до полусмерти. Может, этот старикан с испуга позабыл все заклинания?

«Секач» и «Стриж» вернулись в ножны. Видя, что старику больше ничего не угрожает, Лекс хотел было продолжить путь, но чародей вдруг к нему обратился:

– Позвольте узнать ваше имя, благородный воин?

– Для чего? – небрежно бросил Лекс.

– Для того, чтобы запечатлеть их на скрижалях моей благодарности.

– Пустяки! – отмахнулся наемник. – Я просто расчистил себе путь.

– И тем не менее…

– В тех краях, где я вырос, говорят: не называй колдуну своего имени, если не хочешь сделаться его рабом…

Чародей вдруг расхохотался сочным басом. Отсмеявшись, он проговорил:

– Простите меня, но это предрассудок. Имя – это лишь сочетание звуков, а рабом человека делают его желания…

– За свою жизнь я повидал множество невольников, – откликнулся Лекс. – Не скажу, что рабами они стали по своему выбору.

– Мы говорим с вами о разных видах порабощения, молодой человек, – сказал чародей, – но не будем спорить. И коль вы отказываетесь назвать себя, я начну первым. Мое имя Фэнгол. Я чародей, странствующий в поисках добра и зла.

– Зла вы, я вижу, успели огрести, – усмехнулся наемник. – А как насчет добра?

– Вы же помогли мне, – отозвался Фэнгол. – Значит, сделали доброе дело.

– Да, при этом убил как минимум семерых, а остальные скоро умрут…

– В том-то и дело, великодушный незнакомец! – воскликнул чародей. – Добро и зло шествуют по миру рука об руку, а я хочу разделить их!

– Как это – разделить?

– Выделить в чистом виде. Создать эликсир, способный злых сделать добрыми, а…

– А добрых злыми?

– Нет, благородный воин, – не принял его иронию Фэнгол, – способными постоять за себя.

– Что же вы сами не попытались за себя постоять? А еще чародей!

– Если всякий раз, сталкиваясь с насилием, я буду применять защитную магию, как я смогу выделить экстракт чистого зла?

Лекс только руками развел. Спорить с этим безумцем было бесполезно. Хотя никогда еще наемнику не приходилось встретить столь странного человека. В Междумирье каждый старался урвать свое. Сильные угнетали слабых. Слабые искали покровительства у сильных. Угроза жизни заставляла сопротивляться даже травоядных. Деньги, власть, наслаждение – вот три спицы, на которых зижделось Колесо Жизни. Всякий, кто оказывался между ними, перемалывался в труху. Лекс подумал, что было бы жаль, если бы оно перемололо и этого старого чудака. Взять его, что ли, с собой?.. Ну хотя бы до ближайшего селения?

– Идти сможете? – спросил Лекс у Фэнгола.

– Руки, ноги целы, – отозвался тот. – Эти бедолаги били меня, но ничего серьезного со мной учинить не успели…

– Как вы здесь очутились, да еще в такой компании?

– Я нанял их, чтобы они проводили меня до Великой Грибницы. Я хорошо заплатил им, но они привели меня в эту долину, чтобы отнять последнее и убить.

– Для чего вам понадобилась Великая Грибница?

– Как вы не понимаете? – удивился чародей. – Это же огромная концентрация зла!

– Тогда вам повезло, – сказал Лекс. – Я тоже еду к этой концентрации.

– Буду рад столь благородному спутнику!

– Только учтите, что придется идти пешком. По крайней мере до ближайшего селения, где вы сможете попытаться купить сломула.

– К сожалению, – вздохнул Фэнгол, – сломул мне сейчас не по карману.

– Куда же девались ваши деньги?

– Их отняли у меня эти бедолаги.

Он указал на трупы разбойников.

– Мертвецам нужно ровно столько денег, сколько требуется уплатить перевозчику на этом берегу Реки Смерти…

– Не пойму, к чему вы клоните, молодой человек?

– Меня зовут Лекс. Я клоню к тому, что нужно отнять у грабителей ваши деньги.

– Обирать мертвых! – возмутился чародей. – Это же… Это же мародерство!

– Тогда их обчистят другие, не столь щепитильные, как вы, Фэнгол. А вам придется многие мили топать на своих двоих.

– Все равно я не могу сделать этого, уважаемый Лекс.

Наемник вздохнул и принялся обходить трупы разбойников, срывая с их поясов увесистые кошели. Двух медленно умирающих от потери крови бандитов он милосердно прикончил. Сгибаясь под тяжестью битком набитых кожаных мешочков, Лекс вернулся к чародею, который наблюдал за ним с явным осуждением. Взглянув на то, что принес наемник, Фэнгол запротестовал:

– Это не мое! У меня был лишь небольшой мешочек!

– Забирайте свой, – буркнул Лекс. – Остальное нам пригодится в долгом пути.

– Тогда пусть все будет у вас, – вздохнул Фэнгол.

– Как скажете, – отозвался наемник и отнес отнятое у разбойников богатство к мирно ощипывающему кустики Вислобрюху, чтобы уложить в переметные сумки. – Кстати, Фэнгол, вы не знаете, как отсюда выбраться? – спросил он.

– Знаю-знаю, уважаемый Лекс! – обрадовался чародей. – К северу отсюда есть ущелье. Оно проходит через всю толщу хребта. Я ведь и направлялся к нему. Ущелье это, правда, опасное место, но…

– Постараемся прорваться, – перебил его наемник. – Нам пора в путь, Фэнгол.

– Да-да, разумеется, – пробормотал чародей, оперся на посох, шагнул и охнул.

– Что с вами?

– Кажется, я подвернул ногу…

Этого еще не хватало… Не на руках же его нести! Придется уговорить Вислобрюха, чтобы тот позволил чужаку сесть себе на спину. Лекс подошел к своему шестиногому другу, показал на сгорбившегося старого чародея, похлопал по широкому крупу и виновато развел руками. Вислобрюх фыркнул и горделиво задрал голову. Наемник повторил жест. Конь упрямо мотал головой. Пришлось еще раз повторить просьбу. Наконец шестиног кивнул. Лекс благодарно потрепал его по гриве, взял под уздцы и подвел к Фэнголу.

– Поедете верхом, – сказал ему Лекс.

– Но я никогда не ездил верхом, – жалобно проговорил чародей. – Только в повозке!

– Можете остаться и дожидаться повозки…

– Нет-нет, я же не отказываюсь. Если вы мне поможете…

Наемник вздохнул – навязался ты на мою голову! – и подсадил старика на лошадиный круп. Потом взобрался в седло.

– Будете показывать дорогу, – сказал он, обращаясь к Фэнголу.

– Езжайте прямо, вдоль берега реки. Потом повернете направо.

Лекс тронул поводья. Похрустывая галькой, Вислобрюх побрел вдоль реки. Ехали они медленно и достигли громадного разлома в скалистой стене, когда солнце уже начало клониться к закату. Наемник соскочил на землю, подошел к разлому, чтобы оценить, насколько опасным будет путь через ущелье. Лучи заходящего солнца уже почти не проникали сюда, но затхлый запах давней смерти сказал Лексу больше, чем дало бы ему зрение. Видимо, многие путники, которых Пестрый завел в эту долину, пытались выбраться из нее этим ущельем, но здесь их поджидала неведомая опасность. Впрочем, почему неведомая… Наемник разглядел среди камней клочья бурой с прозеленью шерсти…

Сотни лет назад Междумирье пытался захватить, объединив все его расы и народы под своей властью, некто Безымянный. Нет, в те времена все знали, как Его зовут и как Он выглядит, но с тех пор его имя было вычеркнуто из памяти междумирцев, а деяния преданы проклятию. Пламя всеобщей войны охватило тогда земли от Ледяной пустыни на севере до Бескрайнего океана на юге. В этом пламени сгорали величественные города, густые леса и тучные нивы. Голод и чума следовали за воинством Безымянного, убивая тех, кого пощадили мечи захватчиков. Чтобы подавить всяческое сопротивление, Он велел своим чародеям создать расу хищников, которые бы наводили ужас на всякого, кто с ними столкнется.

Так появились псоглавцы – существа с разумом человека и повадками хищника. Псоглавцы размножались стремительно и вскоре наводнили все Междумирье. Даже когда орды Безымянного были разбиты, а сам он бросился в раскаленную пасть Огнедышащей Бездны, псоглавцы продолжали размножаться и пожирать всякого, кто не мог себя защитить. Короли и удельные владыки щедро платили за каждую голову этих тварей. По Междумирью рыскали отряды охотников, которые истребляли псоглавцев целыми выводками, но всех их уничтожить не удалось. Наемнику Лексу и самому частенько доводилось обагрять клинки кровью этих хищников, и он хорошо знал, насколько они опасны.

– Другого пути нет? – спросил он у чародея, вернувшись к коню.

– Нет, благородный воин, – откликнулся тот. – С юга долину запирает ледник…

– А куда течет эта река?

– Она проистекает к Изумрудному морю, но из этой долины низвергается исполинским водопадом. Так что нам она не поможет.

Лекс задумался. Вернуться к тропе, по которой они с Вислобрюхом спустились в эту проклятую долину или рискнуть и войти в ущелье? Какой противник опаснее – голодный шипохвост или стая псоглавцев? Как ни крути, а до наступления ночи к тропе не подобраться. Все равно придется ночевать у реки. И если псоглавцы близко, они обязательно нападут на ночующих путников. Уж лучше идти вперед и пробиваться с боем, чем дрожать в темноте, ожидая, когда клыки псоглавца вцепятся тебе в загривок. Вот только как быть с чародеем? Можно ли будет на него положиться? Ведь в схватке с псоглавцами главное – быть уверенным в своем напарнике. Вдруг Фэнгол решит, что нападение кровожадных хищников – прекрасный повод выделить зло в чистом виде…

– Там, в ущелье, уважаемый Фэнгол, засели псоглавцы, – сказал Лекс. – Они умны, как люди, и кровожадны, как шипохвосты. Когда они нападут, у нас не останется времени на рассуждения о добре и зле – либо мы их перебьем, либо они напьются нашей кровушки. Выбирайте!

– Эти создания – результат противоестественного смешения двух рас, – откликнулся чародей. – Истребить их – дело доброе.

– Вот и отлично! – обрадовался Лекс, но тут же озабоченно нахмурился. – Драться-то вы умеете?

– Прежней силы в моих руках больше не осталось, – печально проговорил Фэнгол. – Однако кое-какие чародейские искусства мне ведомы. Я могу ослепить врага, внушить ему непереносимый ужас, обессилить его сердце…

– Уверен, сегодня вам пригодятся все эти умения, – перебил его наемник. – Только не перепутайте заклинания и не вздумайте внушить ужас нам с Вислобрюхом. А уж тем более не обессильте наши сердца.

– На друзей мое чародейство не действует. Наоборот, я могу сделать вашу броню, благородный воин, неуязвимой, подобно золотой броне Небесного Стража…

– Вот это подарок! – восхитился Лекс.

– Но лишь на очень короткое время, – поспешил огорчить его чародей.

Уровень третий

Псоглавцы взвыли и бросились все разом. На открытом месте эта тактика могла бы сработать, но в каменистой узости ущелья хищники только мешали друг другу. Лекс спешился и прорубал дорогу верными мечами. Чародей сидел верхом на Вислобрюхе и колдовал, но толку от его колдовства было мало. Может, псоглавцы и слепли – в такой темнотище все рано было не видно ни зги, – однако насчет непереносимого ужаса Фэнгол явно приврал. Твари перли, как перестоявшее тесто из кадки. Лезли по головам сородичей, стараясь добраться до горла врага, но это было не так-то просто. «Секач» и «Стриж» делали свое дело.

Круглые ушастые головы с вытянутыми собачьими мордами градом сыпались под ноги коняги, и тот с хрустом давил их, как скорлупу гнилых орехов. Некоторые из этих жутких пародий на человека пытались протиснуться под животом Вислобрюха, но не знали, что там у него лишняя пара ног. Жалобный визг растоптанных тварей то и дело отзывался эхом в скалистых теснинах. И все-таки псоглавцев было очень много, их когти то и дело шаркали по броне наемника, а клыки клацали у самого горла. Это было не страшно. Лекс сбрасывал хищников, прежде чем те успевали нанести ему урон, но он уже начинал уставать.

– Эй, чародей! – крикнул он, стараясь перекрыть вой и визг нападающих тварей. – Давай, колдуй уже! Мне бы передохнуть…

– Сейчас-сейчас! – донесся до него тонкий голос странствующего волшебника.

Что-то громко зашипело, потом затрещало, блеснул неяркий свет, и запахло паленой шерстью. Видимо, Фэнгол пытался то ли ослепить псоглавцев, то ли напугать, но вызвал лишь злорадный хохот, похожий на лай. Хищники были настолько умны, что догадались о намерениях чародея и глумливо приветствовали жалкий результат его усилий. Лекс горестно вздохнул и еще более ожесточенно принялся работать клинками. В конце концов, у него в этой жизни было только три надежных спутника – «Секач», «Стриж» и Вислобрюх, а четвертый оказался лишь обузой. Однако не бросать же его в этих негостеприимных местах!..

И-и-эх! Лекс рассек наиболее настырного псоглавца пополам, а другому распорол брюхо. Когда из того вывалились кишки, несколько его сородичей тут же принялись выдирать их, словно врагом был он, а не этот двуногий, вооруженный стальными клыками. Наемник поспешил воспользоваться сумятицей в стане врага, ухватился за луку седла и втащил себя на спину коняги. Ему требовалась хоть небольшая, но передышка. Он чувствовал себя выжатым, как конрейский винный плод. Вислобрюх почувствовал состояние хозяина и рванулся вперед, сшибая хищников широкой грудью и подминая их под свои массивные копыта.

– Уважаемый Фэнгол, – обратился Лекс к чародею, – не могли бы вы колдовать так, чтобы эти твари подыхали не от смеха?

– Прошу прощения, благородный воин, – смущенно пробормотал тот. – Я перепутал заклинания… Старость…

– Сейчас самое время напрячь мозги.

Псоглавцы, утолив голод останками своих соплеменников, с новыми силами кинулись на чужаков. Несколько раз они чувствительно тяпнули бритвенной остроты зубами Вислобрюха за бока. Коняга отбрыкивался как мог. Лекс изо всех сил помогал ему. Свешиваясь с седла, он отрубал головы нападающим, как будто колосья срезал. Позади него ворочался чародей и что-то бурчал себе под нос. Наконец у него что-то стало получаться. Внезапно ущелье озарилось светом, словно над ним взошло солнце. Наемник едва успел заслониться рукой. Псоглавцы уже не хохотали: ослепленные, они завыли от ужаса и обратились в бегство.

Вислобрюх и его хозяин воспряли духом. Коняга поскакал во весь опор, нагоняя и опрокидывая противника себе под ноги. Те из псоглавцев, которым посчастливилось не попасть под копыта, нарывались на острые жала «Секача» и его напарника «Стрижа». Успех вдохновил Фэнгола. Он яростно выкрикнул новое заклинание, и Лекс ощутил, что на плечи ему легла двойная тяжесть, а грудь и руки заблистали так, как будто их погрузили в расплавленное золото. Впрочем, так оно почти и было: Фэнгол облачил своего спасителя в обещанную золотую броню Небесного Стража.

Теперь наемник мог бы спрыгнуть с коня и пройти сквозь толпу не только зубастых хищников, но и вооруженных до зубов конрейских меченосцев, и уцелеть. Конечно, он был весьма благодарен чародею за его временный подарок, только сейчас он ему был ни к чему. Ряды врагов стремительно редели. Псоглавцы уже и не думали о том, чтобы одолеть путников, их заботила лишь собственная шкура. С визгливым воем они вприпрыжку мчались к выходу из ущелья, отпихивая тех, кто послабее. Ночь кончалась. Впереди брезжил серенький свет. Растоптав самых непроворных тварей, Вислобрюх выскочил на открытое место. Лекс и его спутники сумели без потерь прорваться на ту сторону Дальнего хребта.

Впереди, насколько хватало глаз, простиралась обширная каменистая осыпь, полого спускающаяся к равнине, что пока оставалась в ночной тени. Что ожидало путников впереди, ведали только сами Небеса, зато неподалеку пробилась и затанцевала сияющая, как нибелунское серебро, струйка Благого Источника. Это была невероятная удача, и потому наемник, чародей и шестиногий коняга, не сговариваясь, кинулись к нему. По обычаю, Лекс сначала напоил животное, горстями поднося к его морде волшебную влагу. Потом набрал ее в дорожный ковшик доверху и преподнес старшему. Бормоча благодарности, Фэнгол припал к ковшику, с каждым глотком становясь все свежее и бодрее.

Далее полагалось напоить детей и женщин, но ни тех ни других, слава Небесам, поблизости не оказалось, и наемник с удовольствием напился сам. Усталось и тяжесть в голове после бессонной ночи как рукой сняло. Немедленно затянулись все мелкие царапины и ссадины, полученные в схватке. А на шкуре коня не осталось ни следа от укусов. Благой Источник, по слухам, мог даже оживлять мертвых, настолько велика была его целительная сила. Жаль, нельзя было набрать этой влаги с собой. Вдали от источника она теряла свои благотворные свойства. Напившись, путники поспешили убраться от него подобру-поздорову. Ведь волшебным напитком могли воспользоваться и псоглавцы.

Приободрившись, Лекс и Фэнгол продолжили путь пешком. Передвигаться по осыпи было трудно, щебень то и дело норовил выскользнуть из-под ног, так что Вислобрюха оставили шагать налегке. К счастью для путников, хищники не решились броситься за ними в погоню. Через час поднялось солнце, вытеснив утреннюю прохладу теплом, усиливающимся с каждой минутой. Еще через час осыпь накалилась до такой степени, что стала жечь ноги даже сквозь подошвы сапог. Сильнее всего доставалось коняге, копыта которого были подкованы. Пришлось обвязать их мешковиной, чтобы хоть как-то защитить от горячих камней.

Сквозь марево разогретого воздуха, которое дрожало над накаленными камнями, равнина внизу казалась землею обетованной. Купы лиственных деревьев на невысоких холмах, ртутные зеркала водоемов, сшитых серебристыми нитями рек, – рай, да и только! Хотелось кинуться к нему, очертя голову и не разбирая дороги, да только нельзя было. Осыпь коварна. Издалека она кажется ровной и неподвижной, но ничего не стоит оступиться и, беспомощно кувыркаясь в лавине щебня и пыли, сорваться в пропасть, которую и заметить не успеешь. Поэтому, как ни пекло солнце, как ни влекла к себе красота внизу, приходилось быть максимально бдительными и осторожными.

Лишь через несколько томительных часов, когда зной стал совсем невыносим, а ноги, казалось, уже обуглились от жара, Лекс и его спутники очутились в травянистой степи у подножия хребта, которую осыпь лишь лизнула шершавым языком. Дышать стало легче. К тому же вскоре они наткнулись на ручей. Наемник и чародей с удовольствием погрузили в него обожженные ноги и смыли пот. Вислобрюха напоили и тоже помыли. Лекс решил, что полноценный привал на открытом месте делать не стоит, разумнее всего будет добраться до ближайшей рощи, а там уж и поесть, и переночевать.

Передвигаться по степной равнине было куда проще. Вислобрюх отдохнул и мог теперь нести обоих наездников. И все же торопиться путешественники не стали. Местность была незнакомой, хотя и неплохо просматривалась с высоты лошадиного роста. Мало ли что! Береженого Небеса берегут. Лекс велел Фэнголу поглядывать по сторонам, а сам пристально всматривался вперед. Его настораживала пустынность этого места. Цветущая равнина, которую они видели, спускаясь по осыпи, должна была привлечь к себе ту или иную расу, а может, сразу несколько, но покуда ни одной живой души им не встретилось, если не считать крылатых хищников, которые парили над степью, высматривая мелкую добычу. ...