ХЕЛЕН КИНГ Брачный аферист РОМАН

Пролог

В зале было жарковато, да еще кто-то закурил сигару, и ее едкий дым щипал глаза. Но Натали, стараясь угодить Антуану, изо всех сил изображала веселье, хотя это было не так-то просто. Сидевшие за их столиком были как минимум лет на десять старше ее и, давно зная друг друга, обменивались только им понятными сплетнями. Натали чувствовала, что ее улыбка становится все более неестественной и неуместной. Она наблюдала за танцующими, стараясь казаться рассеянной, но какая-то странная сила неодолимо притягивала ее взгляд к высокому мужчине на дальнем конце танцевальной площадки.

Джек Вендел… Она вынуждена была признаться себе, что он явно ее интересует. Его имя не сходило с газетных страниц, когда он приезжал во Францию. В центре внимания оказывалась если не очередная сделка, то команда автогонщиков, спонсором которой он являлся, фотомодель или актриса, за которой он в данный момент волочился. К тому же, как Натали ни старалась не слушать, до нее все же доносились обрывки сплетен и смешки в дамском туалете, куда она несколько раз ускользала, чтобы дать себе хоть небольшую передышку от постоянного напряжения этого вечера.

Репутация Джека с самого начала настроила Натали против него, и она весьма критически наблюдала за тем, как он перемешается от столика к столику, излучая обаяние. Впрочем, его никак нельзя было обвинить в отсутствии хороших манер. В строгом соответствии с порядком старшинства, он танцевал со всеми женщинами по очереди. Ей не верилось, что это может доставлять ему удовольствие, но каким-то образом он умудрялся создать впечатление, словно так оно и есть.

Сейчас он кружился по площадке с Катрин, довольно полной немолодой женой главного бухгалтера, и, похоже, напропалую флиртовал с ней, если судить по ее девичьему хихиканью. Непонятно как, но все партнерши в его объятиях казались прирожденными танцовщицами, даже если и были весьма неуклюжими. У него было поразительное чувство ритма, которое завораживало и заставляло их двигаться с несвойственной грацией.

Внезапно до Натали дошло, что следующая очередь ее. Сердце дрогнуло и припустилось вскачь. Вряд ли ей удастся отказаться, не создав при этом определенных неудобств, которые, без сомнения, вызовут неудовольствие Антуана. Натали в панике потянулась за бокалом. Она редко пила и за весь вечер сделала лишь несколько глотков, но сейчас залпом проглотила вино. Джек уже подводил Катрин к их столику…

Натали бросило в жар, когда он остановился, чтобы обменяться любезностями с ее соседями. Почти бессознательно она потянулась за бутылкой и, наполнив бокал, вновь осушила его. Никто этого не заметил… за исключением Джека. Он снисходительно усмехнулся и протянул ей руку.

— Мадам Лемэр, не доставите ли мне удовольствие…

Она неуверенно поднялась, надеясь, что приглушенный свет скроет румянец, заливший ее щеки. Зазвучала музыка, и Джек положил руку ей на талию, держась на некотором отдалении. Но даже так она остро ощущала мускулистость его тела и едва уловимый мускусный мужской запах — не запах лосьона, а именно непередаваемый аромат его кожи. И это не замедлило сказаться на частоте ее пульса.

— Что такого особенного в моем галстуке?

Натали удивленно вскинула глаза.

— Простите?

— Нет-нет, все в порядке.

Она поняла, что он подтрунивает над ней, и ее зеленые глаза немедленно метнули две молнии. Джек удивленно поднял бровь: судя по всему, он не привык к такой реакции. Ну и, конечно же, его ввело в заблуждение скромное платье в мелкий цветочек, заставив решить, что он имеет дело с одной из домохозяек, моментально теряющих голову при одной мысли, что им выпала честь потанцевать с самим неотразимым Джеком Венделом.

Однако в этот вечер я и стремилась создать именно такое впечатление о себе, подумала Натали, опуская ресницы, чтобы избежать испытующего взгляда партнера. Но было уже слишком поздно: он успел все понять. И когда Джек почти незаметно придвинул ее ближе, она подчинилась, чтобы своим сопротивлением не привлечь ненужного внимания.

— Так, значит, вы жена Антуана? — поинтересовался он со странной интонацией в голосе.

— Именно, — едва выдавила она из себя.

— Гм… Должен признать, вы не совсем похожи на то, что я себе представлял.

— Да? — Она вернула ему удивленный взгляд, в свою очередь вскинув бровь. — А что же вы себе представляли?

Сардоническая улыбка приподняла уголки его губ.

— Ну, что-нибудь маленькое, сладенькое и прозрачное… как вешние воды.

— Мне жаль разочаровывать вас, — сухо заметила Натали.

— О, я вовсе не разочарован, — прошептал он с видимым удовольствием. — О каком разочаровании может идти речь?

Джек медленно провел рукой вниз по ее спине, до того изгиба, где она переходит в бедра, и, ловко используя тесноту на переполненной площадке, привлек ее к себе — гораздо более интимно, чем позволено мужчине, танцующему с чужой женой. Натали попыталась справиться с участившимся сердцебиением, но с каждым судорожным вздохом она почему-то все плотнее прижималась к его груди.

Ей следовало бы вознегодовать: Джек Вендел грубо использовал выигрышную позицию, чтобы заставить ее терпеть его притязания. Но она знала, что это не совсем так. Никто, кроме нее, не был виноват в том, что он воспринимает исходящие от нее импульсы и реагирует соответственно.

Единственное, что Натали могла сделать, это сконцентрировать внимание на звучавшей песне. С каждым знакомым словом все быстрее приближались к концу томительные секунды танца. Не станет же он нарушать тщательно выверенный протокол, задержав ее на танцплощадке дольше, чем положено! Эта мелодия была одной из ее любимых, и она почему-то была уверена, что теперь, услышав ее, непременно будет вспоминать Джека Вендела. Она, казалось, провела в его объятиях целую вечность, но музыка кончилась гораздо раньше, чем хотелось бы, и Джек разнял руки.

— Благодарю вас, мадам Лемэр, — прошептал он. Смешливое выражение его карих глаз контрастировало с холодной официальностью тона. — Для меня знакомство с вами стало кульминацией праздника.

Он проводил ее к столику, и Антуан просиял в ответ на ничего не значащие замечания, которые адресовал ему Джек.

Натали почувствовала резкий укол раздражения. Неужели он не понимает, что происходит? Или наивен до глупости?

Нет! Натали встряхнула головой, пытаясь рассеять чары Джека Вендела. Просто Антуан слишком честен, чтобы подозревать своего шефа в запретных играх с женой подчиненного, и тем более, — чтобы считать женщину, всего две недели назад ставшую его законной супругой, способной желать другого мужчину…

Однако ее прекраснодушие было поколеблено, когда они с мужем возвращались домой. Оценивающе взглянув на Натали, Антуан двусмысленным тоном протянул:

— А ты произвела впечатление на Джека Вендела!

Все напряжение этого вечера, — да что там вечера, всех двух недель их брака! — вырвалось, словно пар из перегретого котла, и обернулось неудержимыми, невидимыми в полумраке машины, беззвучными слезами.

Она ничего не сказала в ответ, боясь вызвать новые, еще более обидные комментарии, но для себя машинально пометила этот эпизод как первую ссору с Антуаном…

1

— И тогда я страшно разозлюсь, дыхну огнем и разрушу ваш дом… А вот и наш папочка! — Натали подняла голову от книжки, которую читала дочке, услышав звонок у входной двери. — Наверное, забыл ключи.

Моника довольно заулыбалась и запрыгала в кроватке, отбросив любимого плюшевого медвежонка. Зуб, который не давал ей покоя последние несколько дней, наконец-то прорезался, и сегодня девочка совсем не капризничала.

Натали подняла боковую стенку кроватки, надежно закрепила ее и поспешила вниз открыть дверь. На ее гладком лбу появилась морщинка. Это было так не похоже на Антуана — поздно приходить домой или забывать ключи! За те семь недель, что они были женаты, она убедилась, что по нему можно в буквальном смысле проверять часы.

Но ведь именно к этому я и стремилась, напомнила себе Натали, поправляя выбившиеся пряди рыжевато-каштановых волос, — к надежности. Теперь ей нужно думать не только о себе. У нее есть Моника, требующая постоянного внимания и заботы. Сумасшедшие идиоты, способные погибнуть в автокатастрофе, — не лучшие из отцов, как бы ты их ни любила.

— Иду! — крикнула она, когда звонок повторился с непривычной настойчивостью. И это тоже не похоже на Антуана, отметила она, пересекая холл и открывая внутреннюю входную дверь, — он был самым спокойным и уравновешенным мужчиной из всех, кого она знала.

Силуэт, смутно вырисовывавшийся за матовым стеклом наружной двери в свете уличного фонаря, принадлежал явно не Антуану. Человек был на несколько сантиметров выше, и плечи его казались гораздо шире. Немного поколебавшись, она накинула на дверь цепочку, мысленно поблагодарив мужа за предусмотрительность. Она, правда, до сих пор ни разу не пользовалась цепочкой, считая ее досадной помехой.

— Мадам Лемэр?

Сердце у нее упало. Этот глубокий, слегка хрипловатый голос был ей знаком. Осторожно выглянув в приоткрытую дверь, она тут же узнала орлиный профиль. Джек Вендел — владелец компании, в парижском филиале которой работал Антуан.

Она видела его лишь однажды, где-то через пару недель после того, как они с Антуаном поженились. Джек, приехавший с инспекционной поездкой из Штатов, устроил в ночном клубе вечеринку по случаю пятилетия со дня основания филиала, на которую пригласил всех старших сотрудников. Натали даже танцевала с ним — всего один танец, и только потому, что так было задумано: он танцевал с женами всех приглашенных. Это было чисто формальное событие, о котором он, наверное, забыл через несколько минут. Но не забыла она, — как ни старалась.

Что же он делает здесь, стоя на ступеньках ее дома в пальто с поднятым воротником под моросящим дождем?

— Могу я войти, мадам Лемэр? — Это был голос человека, привыкшего, чтобы ему повиновались.

Она заколебалась. Ей не хотелось в отсутствие Антуана пускать его в дом, но ведь это был Джек Вендел — владелец огромной международной компании. Вряд ли уместно оставлять его мокнуть на крыльце. Поэтому Натали послушно скинула цепочку и открыла дверь, инстинктивно отступив на шаг, когда он вошел в узкий холл.

Он, казалось, заполнил собой все помещение. И дело было не только в его росте, хотя даже ей, при ее ста семидесяти двух сантиметрах, приходилось смотреть на него снизу вверх, — к чему она совсем не привыкла. Нет, причиной тому была та не поддающаяся определению аура мужской уверенности и силы, наличие которой Натали с неохотой вынуждена была признать.

Приходилось признать и горьковато-сладкий привкус его запретной притягательности. Она всегда была честна с собой и не могла отрицать, что ощущает этот магнетизм, причем, пожалуй, даже в большей степени, чем при первой встрече.

В общем-то, Джека нельзя было назвать классическим красавцем, но в его чертах было что-то… привлекательное, захватывающее. Прямые черные волосы, зачесанные назад с высокого, умного лба, темно-карие глаза, посверкивавшие из-под красиво изогнутых бровей и, казалось, заглядывавшие прямо в душу, орлиный нос, от крыльев которого пролегли две глубокие складки к углам рта, плотно стиснутые губы, явно не привыкшие улыбаться…

Джек огляделся в полутемном холле, и мрачное выражение его лица заставило сердце Натали забиться в тревоге.

— Что-нибудь… не так? — спросила она с запинкой. — Что-то случилось с Антуаном?

— Я надеялся, что на этот вопрос ответите мне вы, мадам Лемэр, — ответил Джек Вендел напряженным голосом. — Вы знаете, где ваш муж?

— Нет. — Натали озадаченно покачала головой. — Обычно он возвращается около семи. — Она взглянула на часы, стрелки которых уже приближались к восьми.

— Он не появился сегодня на работе. И даже не позвонил, чтобы предупредить, что, например, заболел.

— Но утром он был абсолютно здоров, — ответила Натали, испытывая нарастающее недоумение. — По крайней мере… Я знаю только, что в последнее время Антуан очень много работал. — Она укоризненно взглянула на Джека. — С тех пор как главный бухгалтер попал в больницу, муж наряду со своей выполнял и его работу. Каждый вечер он приносил бумаги домой и иной раз просиживал над ними до полуночи.

Джек недоверчиво поднял бровь.

— Вот как? Он не говорил мне, что у него возникли трудности.

Что-то в его тоне заставило Натали озадаченно посмотреть на незваного гостя.

— Что вы имеете в виду?

Он поколебался мгновение, прежде чем ответить.

— С одного из наших счетов пропали деньги. Довольно приличная сумма — около пятидесяти тысяч долларов. Конечно, это может оказаться простой ошибкой. Вы ведь говорите, что он был перегружен работой… — Однако сомнение, явственно звучавшее в его голосе, свидетельствовало о том, что Джека совсем не удовлетворяет подобное объяснение.

Антуан украл деньги у своего работодателя?! Сама мысль об этом казалась смехотворной! Зеленые глаза Натали метнули на Джека взгляд, полный негодования.

— Не думаете же вы, что… — Детский протестующий крик наверху заставил ее прерваться. — О, извините меня… Вам лучше подождать минутку в гостиной. — Натали проводила его туда, зная, что комната довольно холодная, — но черта с два она станет разжигать для него огонь в камине! — Устраивайтесь поудобнее, — предложила она. — Я успокою Монику и сразу же вернусь.

Натали поспешила наверх, радуясь короткой передышке. Нет причин испытывать такое волнение при виде Джека, укорила она себя. В конце концов, он всего лишь мужчина. А она замужняя женщина с маленьким ребенком. Но благоразумие не помогало: она не могла взять себя в руки. Это было выше ее сил.

Детская располагалась на втором этаже старинного двухэтажного домика с высокой черепичной крышей. Она прекрасно помнила, с каким энтузиазмом и возбуждением они с Симоном отделывали ее два года назад. Огромный медведеподобный хиппи с рыжими спутанными волосами ниже плеч, в разукрашенной металлическими заклепками кожаной куртке, нахмурившись, пытался решить, какие обои выбрать — с зайчиками или гномами, а рядом с испуганным видом переминалась с ноги на ногу молоденькая продавщица. Тогда они выбрали зайчиков.

Вопли Моники немедленно прекратились, и на ее лице расплылась широкая улыбка, как только появилась Натали. Симон так и не увидел, как его дочь превращается в маленького человечка, подумала она с горечью. Девочке было всего шесть недель, когда какой-то идиот вылетел на перекресток и врезался в мотоцикл и его седока на оживленной дороге с двусторонним движением. «Извините, я его не заметил»!

Она прожила почти полтора года один на один с постоянной болью, прежде чем встретила Антуана. Их чувства нельзя было назвать любовью с первого взгляда, но он был добр, весел и хорошо относился к Монике…

Она дала девочке бутылочку с теплым молоком и немного покачала ее, сидя в кресле. Та быстро уснула, но Натали не спешила укладывать дочь обратно в кроватку. Ее вдруг поразил тот факт, что она совсем не думает об Антуане и его таинственном исчезновении. Все мысли занимал Джек Вендел и то странное воздействие, которое он оказывал на нее.

Она попыталась сосредоточиться и представить себе, что могло произойти с мужем, но перед мысленным взором оживали лишь однообразные семейные трапезы и незатейливые ласковые подтрунивания мужа над Моникой. Оказывается, она не может вспомнить ничего, кроме его пунктуальности и добродушия!

Натали уложила дочку в кроватку, приглушила свет ночника и спустилась вниз в еще большем смятении. Джек стоял спиной к ней и разглядывал корешки книг на полках.

— Я не могу поверить, что Антуан способен на подобную низость, — решительно начала она еще от дверей. — Джек, вздрогнув от неожиданности, обернулся к ней. — И… я просто не знаю, где он может быть. Он всегда исправно являлся по вечерам домой. Не заходил по пути в бистро, что бы выпить аперитив, не встречался с друзьями. Извините, но мне нечего вам сказать.

Джек рассеянно молчал. Похоже, он наконец-то начал допускать такую возможность. Приблизившись, Натали посмотрела ему в глаза… и ее заворожили золотистые искорки в их глубине. Сердце ее дрогнуло, и она поспешила отвести взгляд, чувствуя, как щеки заливает румянец.

— Ну что же, тогда спокойной ночи, мадам Лемэр.

— Меня зовут Натали, — неловко прошептала она, ей так и не удалось привыкнуть к тому, что ее называют мадам Лемэр, ведь в течение семи лет она была мадам Арну.

Джек протянул ей руку, и она неуверенно вложила в нее свою, надеясь, что он отнесет легкое дрожание пальцев на счет ее тревоги за мужа. Это так и есть, я действительно беспокоюсь за Антуана, напомнила себе Натали.

— Натали… У вас, должно быть, русские корни?

— Нет. Просто моя мать любила поэзию Пушкина. Она досконально изучила его биографию. Меня назвали в честь его жены.

— А-а-а. «Я помню чудное мгновенье, передо мной явилась ты…» — тихо процитировал он. — На мой вкус, русские излишне сентиментальны.

Она удивленно моргнула. Меньше всего от Джека Вендела можно было ожидать знакомства с лирической поэзией.

— Так они любили в то время, — ответила Натали с неуверенным смешком и высвободила руку, вдруг осознав, что позволила ему задержать ее гораздо дольше, чем следовало бы. — Спокойной ночи, мистер Вендел.

— Джек.

— Джек, — уступила она, чувствуя себя немного не в своей тарелке.

Хотя она сама предложила называть ее по имени, это было далеко не одно и то же: Вендел — босс, а она — всего лишь жена одного из служащих. Нельзя сказать, чтобы Натали когда-либо придавала особое значение такого рода условностям, но в данном случае в обращении друг к другу по имени ей почудилась излишняя… интимность.

— Пожалуйста, в какое бы время суток ни объявился Антуан, заставьте его позвонить мне, — заявил он, протягивая визитную карточку. Жесткие интонации в голосе Джека весьма своевременно напомнили ей об истинной цели его визита.

— Конечно, — сказала Натали, засовывая карточку под телефонный аппарат. — Спокойной ночи.

— Спокойной ночи.

Он вышел, быстро закрыв за собой дверь, но она все же успела разглядеть капот длинного спортивного автомобиля, стоявшего у края тротуара. О такой машине мечтал Симон, но не мог себе этого позволить. Как не мог и расстаться со своим любимым «харлеем». Это был автомобиль, требующий особого отношения, автомобиль для настоящего ценителя. Может быть, именно поэтому Джек Вендел и выбрал его…

Натали была крайне озадачена тем, что в присутствии Джека оказалась не в состоянии контролировать свои реакции. Раньше с ней такого не случалось. Конечно же, пока был жив Симон, таких проблем вообще не возникало… И не должно возникать сейчас, напомнила она себе, почувствовав острый укол совести. Она же замужем за Антуаном!

Некоторым оправданием могло служить то, что рано или поздно большинство женщин оказывались в таком положении. Все это имело мало отношения к богатству Джека, хотя его репутация человека, абсолютно безжалостного в вопросах бизнеса, несомненно, добавляла ему своеобразной мрачной привлекательности. Нет, ее выводило из равновесия нечто скрывавшееся под его лощеной внешностью, некое ощущение грубой мужественности, которой он был наделен от природы и которую невозможно подделать или скрыть.

Натали осознала это, как только впервые увидела его в том ночном клубе чуть больше месяца назад. Воспоминания, от которых она изо всех сил пыталась отмахнуться, вновь нахлынули на нее. В ушах зазвучала музыка, перед глазами засверкали, переливаясь, зеркальные шары над переполненной танцевальной площадкой…

Не без труда Натали удалось очнуться от наваждения. Куда же все-таки пропал Антуан? Наверное, бродит где-то в холодной, дождливой ночи, боясь вернуться домой и сказать ей, что он, возможно, потерял работу. Если так, то это глупо. Они как-нибудь вывернутся. У нее еще остались деньги от страховки Симона, позволившие выплатить закладную за дом, и от продажи магазина мотоциклов. Хотя Антуан не из тех, кому понравится мысль жить за счет жены. В этом отношении он слишком старомоден.

С чувством нарастающей тревоги Натали поднялась в спальню дочери. Моника уютно сопела, свернувшись клубочком. Поправив одеяло, Натали прошептала скорее для себя:

— Спи, малыш, папочка благополучно вернется домой, ничего с ним не случится!

Однако это ничуть не успокоило Натали. С того момента как Джек Вендел появился на ее пороге, что-то внутри нее постоянно твердило о приближающемся несчастье.

Натали не думала, что уснет в эту ночь, поэтому удивилась, когда ее разбудил звон молочных бутылок, выставляемых на крыльцо. Она полежала несколько секунд, глядя на пустую соседнюю подушку и вспоминая обрывки странных и тревожных сновидений, преследовавших ее всю ночь.

Усилием воли Натали заставила себя окончательно проснуться — у нее этим утром будет достаточно забот. Несмотря на уверения Джека, что Антуан жив и здоров, она провела остаток вечера, обзванивая больницы в округе, но все оказалось впустую. Унылый шум дождя за окном заставил ее зябко поежиться под теплым одеялом. Было чуть больше шести утра. Где Антуан провел всю ночь? Не на улице же!

Хихиканье, донесшееся из спальни дочери, известило о том, что Моника тоже проснулась. Зевнув, Натали выскользнула из постели и потянулась за толстым шерстяным халатом, одновременно вставляя ноги в тапочки.

Дочь пыталась сделать стойку на голове в углу кроватки, и Натали тут же заключила ее в крепкие объятия.

— Ты еще и пукаешь!

— Пукаю! — рассмеялась Моника, морща маленький розовый носик.

— Быстро меняем подгузник! — Она подбросила дочь в воздух. — А потом завтракаем, идет?

— Папа?

Натали кисло улыбнулась.

— Его нет дома, милая. И я не знаю, где он. Может быть, улетел на Луну — как божья коровка. Куда у нас отправилась коровка?

— На Луну!

Моника ударила пухлой ручкой по погремушке, натянутой над кроваткой, и у Натали сжалось сердце. Вереницу розово-голубых слоников повесил Симон, чтобы позабавить свою новорожденную дочь… Так много горьких воспоминаний, тоскливо подумала она. Но, похоже, они наконец-то теряют свою остроту, и она может возвращаться памятью в прошлое лишь с печалью, без той жуткой боли, что преследовала ее так долго…

Внезапно поняв это, Натали удивилась. Когда же она начала терять связь с прошлым? Это ощущение было для нее внове…

«Ведь Джек Вендел не имеет к этому никакого отношения, правда?» — лукаво прошептал невнятный голосок ее совести. Она потрясла головой, отгоняя коварную мысль, но вопрос словно повис в воздухе. Каким-то непостижимым образом ее тянуло к Джеку, и она знала, что в этом нет ничего хорошего.

Ее брак с Антуаном складывался не слишком удачно, но она сознательно пошла на это. Раз выбрала безопасность и стабильность — нечего ожидать фейерверков пламенной любви. И теперь, когда у Антуана возникли серьезные проблемы, я просто обязана быть рядом с ним, подумала Натали с угрюмой решимостью. Хотя бы этого он вправе ожидать от нее…

Натали умыла и причесала Монику, надела на нее желтый комбинезон, свитер всех цветов радуги и, повязав голову платочком, отнесла девочку в кухню. Усадив ее на высокий стульчик, она отправилась на крыльцо за молоком. В душе теплилась слабая надежда, что в почтовом ящике окажется записка от Антуана, но там было пусто. Нахмурившись, она вернулась в кухню и включила радио, чтобы не пропустить последние известия и сводку происшествий.

Может, стоит еще раз обзвонить больницы? А потом она сообщит в полицию. Джеку Венделу легко советовать ей не волноваться! Ее муж не дает о себе знать почти целые сутки, а она должна делать вид, что ничего не случилось. Нет уж, пришло время волноваться, и волноваться сильно.

Пока Моника наслаждалась различными развлечениями, предоставляемыми ей тарелкой с овсянкой, Натали устроилась на уголке кухонного стола с телефоном и справочником и по второму кругу обзвонила отделения неотложной помощи, а затем принялась и за вовсе невероятные варианты.

Однако два часа беспрерывных поисков не дали результата. Тогда она попыталась вспомнить хотя бы одно имя, которое упоминал Антуан, — школьного приятеля или родственника, — любого, к кому можно было бы обратиться за помощью. Но он никогда не рассказывал о знакомых или друзьях, ограничиваясь описанием мест в Конго, где его родители владели фермой, и Браззавиля, где он получил специальность бухгалтера…

Трель дверного звонка ворвалась в ее мысли, заставив учащенно забиться сердце. Антуан?! У нее дрожали ноги, когда она бежала по холлу. Но силуэт за дверным стеклом принадлежал явно не Антуану, и она готова была поклясться, что и не полисмену. Она открыла дверь.

— Мистер Вендел… Э-э-э… Джек, входите, — прерывающимся голосом пригласила она, неосознанным жестом плотнее запахивая на груди халат.

Взгляд карих глаз вновь был жестким и подозрительным.

— Доброе утро, мадам Лемэр.

Джек приветствовал ее с подчеркнутой официальностью, резко контрастировавшей с едва уловимой непринужденностью, возникшей между ними вчера вечером. Он вошел, и в маленьком узком холле опять стало тесно. Натали закрыла за ним дверь.

— Насколько я понимаю, вы не слышали ничего нового о вашем муже со вчерашнего вечера?

— Нет. Э-э-э… Давайте пройдем в кухню. Моника завтракает, и мне не хотелось бы оставлять ее надолго одну.

Она пошла впереди, испытывая неловкость из-за того, что не успела причесаться и надеть что-нибудь более элегантное, чем халат.

— Прошу прощения за беспорядок, — торопливо проговорила Натали, отрывая кусок бумажного полотенца и вытирая брызги каши, каким-то образом долетевшие до середины большого соснового стола, загроможденного различными предметами.

— Не стоит беспокоиться, — сухо ответил Джек, скептически окидывая взглядом хаос, который неизбежен в доме, где все подчинено нуждам маленького ребенка.

Как, должно быть, все это отличается от чудесного упорядоченного мира, в котором он привык жить, подумала Натали, усмехнувшись про себя. ...