СКОЛЬКО ОТТЕНКОВ У ЛУННОЙ РАДУГИ?

Глава 1

– Игорек, ты что, дебил?! – говорил Игорю Андрей, его друг и партнер по бизнесу. – Что нужно бабам?

– Только не говори, что бабло! Ей не нужны деньги! Можешь ржать, сколько хочешь!

– Ты – успешный бизнесмен, у тебя большой красивый дом, тачка, у баб это на подкорке, понимаешь? Инстинкт… чтобы потомству было хорошо! Бабы…

– Она не баба!

– Ну да, она учительница! Они все е.нутые на голову! Почти все… вот у меня как-то была учительница…

– Заткнись! Если ты ещё что-то такое скажешь о ней…

– Я тебе больше не друг, да? Ладно. А что ей тогда нужно от жизни, а? Чего ей в тебе не хватает? Накачанный, на лицо не урод, чего?

– Тупой я для неё… Она меня раскусила сразу, после нескольких предложений. Поняла, что я кроме букваря, ни одной книжки в жизни не прочитал.

– А буквы в компьютере? Не засчитываются? А на х.й книжки, если ты без них прекрасно живешь, бабосы капают? Вот скажи, на х.й они?

– Х.й его знает.

– Ты ей предлагал поехать куда-нибудь, отдохнуть? Она же на свою зарплату купаться может только в ванной, и то не каждый день… счетчик на воду крутится. Говорил что-нибудь типа «Лазурный берег», «Турция – Египет», у неё от одних названий крышу снесет, она же их только на карте в кабинете географии видела, для неё они в реальности не существуют… ну, или типа Марса что-то…

– О чем ты? Она кофе со мной не хочет пойти попить, когда мимо кафе идем, каждый раз предлагаю. Пешком домой ходит, потом за машиной возвращаюсь.

– Не, она и правда ё-о… молчу, молчу. А, может, она… ну, это… мужчинами не интересуется? А ты страдаешь как идиот, а?

– Не знаю… Не похоже как-то…

– А как должно быть похоже? Она ж скрывает, если это правда, на работе же скандал будет, сейчас учителя уже не те, что были, но все равно… Слушай, давай я познакомлюсь с ней, я её сразу вычислю, кстати и проверим магическое воздействие бабла на женскую психику, а то я что-то беспокоюсь, неужели программа глючит, неужели есть такие особи, что программа даёт сбой. Ладно, не смотри на меня так, дружба цены не имеет. Не то что любовь… Что-то другое надо придумать.

Игорь подошел к окну, стал доставать сигарету, рука дрогнула, сигарета упала на пол.

– О, брат, ты мне не нравишься, надо что-то делать… влип ты, по ходу, конкретно, пока не тр……ь её, не попустит.

Мужчина схватил с подоконника вазон с цветущей азалией. Дверь в кабинет как раз открылась, и входящая секретарша завопила не своим голосом:

– Игорь Дмитриевич, я её только сегодня внесла, она же в прохладном месте была, я лед подкладывала, чтобы она зацвела, это же цветок страсти!!! Хотела, чтобы у вас все было хорошо, а то вы в последнее время какой-то сам не свой.

Молодая женщина лет тридцати, в стильных джинсах и вызывающе яркой футболке, отняла у начальника вазон и поставила назад на подоконник.

– Спасибо, Яночка, ты меня спасла, а то пришлось бы тебе с моргом договариваться, чтобы приняли очередного жмурика. – Андрей улыбался, глядя на секретаршу. – А ты чего не по дресс-коду одета, а, кукла? Что, твой борец, опять на соревнования уехал?

Женщина улыбнулась ослепительной улыбкой.

– Там эти приехали… из ближнего Зарубежья… партнеры, – она прыснула, – звать?

Игорь вкинул сигарету назад в пачку.

– Зови. Коньяк у нас ещё есть?

– Конечно, Игорь Дмитриевич, я прикупила вчера две бутылки, они же иначе не разговаривают.

– Три надо было, – прокомментировал Андрей, – или четыре, какие-то мастодонты, сейчас так дела не делают, сначала подписывают, а потом уже пьют. Дуракам закон не писан… Зови.

Глава 2

Это произошло больше двух месяцев назад. Была середина сентября. Теплый чудесный денек. Игорь остановил свой новенький Ланд Крузер цвета мокрого асфальта, и пошел к ларьку купить сигарет.

Короткая, очень короткая стрижка… Обычно Игорю не нравилось, когда у женщины такая стрижка. Короткая стрижка – удел мужчины, а девушка должна иметь волосы… длинные волосы, они делают её женщиной, отличают от мужчины. В волосы можно зарываться руками, лицом… Шелковистые, приятно пахнущие волосы возбуждающе касались тела, когда женщина сидела сверху и клонилась к тебе в приступе страсти… Нет, он так не думал… он просто чувствовал и это ему нравилось… А эта… Черноволосая, стриженная под мальчика девушка серьезно смотрела на него.

– Я пройду… с Вашего позволения.

Он отходил от ларька с сигаретами в руке, а она, видно, очень спешила, и они чудом не столкнулись. Она стояла близко, и Игорь видел карие глаза, черные ресницы, аккуратный носик, губы с припухшей каёмочкой, легкий румянец, без макияжа… Девушка отступила в сторону, намереваясь обойти его. Взгляду молодого мужчины предстало маленькое розовое ушко, идеально выстриженная линия прически над ним, качнулся матовый шарик сережки… И Игорь почти инстинктивно тоже шагнул, заступая ей дорогу и так же неосознанно улыбнулся. Глаза у незнакомки стали ещё больше, она не улыбнулась в ответ, а терпеливо и строго повторила:

– Я пройду… с Вашего позволения.

– Ты спешишь, вижу, я на машине, могу подвезти. – он сделал жест, показывая на своего красавца, но девушка не посмотрела. Взгляд её стал ледяным, едва заметная иронично-презрительная усмешка появилась в уголках рта.

Игорь перестал улыбаться. Давно прошли те времена, когда ему было шестнадцать, семнадцать, восемнадцать и он смущался перед женщинами… 28, скоро 29, но тут ему как-то стало не комфортно.

– Извини… те… Я вообще-то имел ввиду именно то, что сказал и не больше.

– Я пройду?

Мужчина отступил, девушка быстро пошла по тротуару. Белая блузка, черная юбка, туфли на каблуке, не высоком и не низком. Фигурка – гитара… Ровная прямая спина. В руке сумка-портфель. Игорь несколько мгновений постоял, глядя на неё, и пошел следом.

Глава 3

Рита вошла в здание школы и, не заходя в учительскую, сразу пошла в класс. Звонок, видно, только что прозвенел. Ещё хлопали двери и был слышен затихающий топот ног.

– Маргарита Николаевна!

Девушка обернулась.

– Это что за нововведение – ходить на урок без журнала? – завуч смотрела на неё с неодобрением.

– У нас сегодня сочинение, не хотелось бы терять время, Ольга Степановна, а посещаемость я отмечу, вы же знаете, по ведению журнала у меня нет замечаний.

– Хорошо, хорошо, идите! – недовольно сказала пожилая женщина, и прихрамывая, пошла по коридору в другую сторону.

… – Илюша, собери телефоны и положи мне на стол. Кира, раздай тетради. Записываем тему сочинения! Я вам дам несколько тем, а каждый выберет для себя, о чем ему хочется написать. Я даю вам право выбора. Итак, первая тема: «Осень. Какие чувства и мысли вызывает у меня эта пора года». Вторая тема: «Любимая книга». Или просто напишите о книге, которую вы прочитали. Летом, например. Следующая тема. Вы пришли на свидание. О чем вы можете говорить, чтобы заинтересовать понравившегося вам человека, поразмышляйте… без пошлости… этого и так хватает, представьте, что вам действительно нужно произвести хорошее впечатление, как это может быть? Можете написать в форме диалога. Как мы назовем… допустим… «Идеальное свидание». Я знаю, вы сейчас о многом задумываетесь… о смысле жизни, о любви, взрослые об этом в основном уже не думают, а тянут лямку… у вас же очень продуктивный, энергоемкий возраст, идет бурное познание мира, задавайтесь вопросами и отвечайте, размышляйте. Познай себя. На стене храма Аполлона в Дельфах было сделано несколько надписей-граффити, одна из таких надписей гласила: «Познай самого себя». Ну и последняя тема – свободная, можете поразмышлять на тему которая вас волнует, затрагивает. Только без негатива, по-философски… самые интересные мы зачитаем вслух. Вы успеете, у нас ещё второй урок.

Ребята покрутились за партами, повертели головами, покусали ручки и наконец начали писать.

– А если писать сочинения – это вообще не моё, можно не писать?

– Иди сюда, Дима, я тебе дам индивидуальную тему, только для тебя. Все остальные пишем, не отвлекаемся.

Рита быстро написала что-то на листочке и протянула мальчику. Среднего роста, крепко сбитый, светловолосый паренек взял задание, прочитал его, хмыкнул.

– Поверь, умение думать и выражать свои мысли ещё никому не помешало. Иди, пиши. Обещаю, кроме меня это никто не будет читать.

Дима громко рассмеялся и не обращая внимания на устремленные на него со всех сторон взгляды, не спеша, вразвалочку пошел за свою парту. Когда он проходил мимо Юрика, тот, вероятно, как самый любопытный, подпрыгнул и выхватил листочек из рук одноклассника. Завязалась борьба. Отняв несколько клаптиков, Дима засунул их в рот и стал демонстративно жевать. В классе поднялся шум и гам, вопли и смех. Рита улыбалась, потом постучала по столу.

– Ну все, все, хватит, а то Ольга Степановна переведет меня в пятый класс, и будете тогда с Еленой Моисеевной общаться!

– Только не это! – воздел руки к потолку Денис. – К ней же на лечебный сон только приходить, усыпит без аппарата!

– Посмотрю я на тебя, когда тебе будет под семьдесят! – левой рукой Кристина строчила в тетради выбранную тему.

– Я буду энергичным старичком!

– Слушайте, а интересно, через пятьдесят лет какие будут компьютеры, смартфоны, ну и вообще, что изобретут?

– Пятьдесят лет, офигеть… ведь это очень много… для физики, электроники – это целая вечность!

– Да, при нынешних скоростях…

– Я прогнозы читал…

– А Большой адронный коллайдер, интересно, что выдаст к тому времени, будут существенные результаты или эти десять тысяч дармоедов так до пенсии там и прошарятся?

– Вот вам и свободная тема! Пишите, а то звонок скоро! А одного урока мало! – Рита стала ходить между партами. – Берем ручки и пишем, пишем. Ребята, тихо, тихо, пора поработать.

Она стала перед первой партой.

– Маргарита Николаевна, а за самое лучшее, будет приз? Как в прошлом году?

– Будет сюрприз, если вы все напишите от души… постараетесь…

– Времени мало…

– Возьмете домой. Но начать надо сейчас. – Рита замолчала и подошла к окну. Во дворе школы стоял парень, с которым она сегодня чуть не столкнулась лоб в лоб, который пытался познакомится с ней таким вульгарным способом. Он стоял и курил, Рита отвернулась, понаблюдала за классом, достала из портфеля запасную ручку, подойдя к предпоследней парте, положила её на тетрадь, приложив палец к губам, чтобы сохранить наконец установившуюся тишину, забрала у Алисы её ручку, которую та безуспешно пыталась расписать на завернутом в кусок обои учебнике геометрии. И вернувшись, села за стол.

Глава 4

И вот уже пошел третий месяц как Игорь встречал и провожал Риту с работы и на работу… не каждый день и не каждый раз… когда получалось… но получалось почти каждый день…

Сначала расстроился. Учительница? Она учительница. Отвали, Игорек. Даже если ты завалишь её цветами и пригласишь куда-нибудь, даже если она вдруг и согласится, о чем ты будешь с ней говорить? Нет, он не страдал комплексами… но… учительница! Видел её глаза? А эта еле видная, но все равно такая выразительная усмешка? Рот… выстриженный висок… маленькое ушко… шея… Горячая волна плясала по телу, нарастала… Он резко мотнул головой. «Плевать… учительница… ну и что?» Он не бабник, но если женщина ему понравилась, он не привык отступать.

Она молчала. Цветы не брала. Он выкидывал их в ближайшую урну. Шел рядом. Что-то говорил. Она не отвечала. Молчал. Если заходила в магазин, он ждал, курил, потом шел с ней до самого дома. Приглашал в кино или поужинать в ресторан. Она чуть сжимала свои губки, чуть прищуривала свои красивые глаза, и слегка качнув головой «нет», уходила.

Она сразу сказала: «Нет. Не ходите за мной». Потом через несколько дней произошел более обстоятельный разговор.

– Напрасно теряете время…

– Игорь.

– Игорь. Вы напрасно теряете время.

– Почему?

Она улыбалась еле заметной иронической улыбкой.

– Мы разные люди. У нас разный менталитет. Не обижайтесь… но я вас слушала и… мы очень разные… вы же сами понимаете… не надо приходить! Пожалуйста. Это бесполезно. Мне скучно с вами, неинтересно, поищите кого-то попроще.

– Я бы рад… ничего не могу с собой сделать… – он стоял, и внутри у него всё закипало от желания обнять её, прижать к себе, присосаться к этим темно-розовым четко очерченным губам, от обиды и беспомощности… но он понимал, что это будет конец… после этого он будет лишен даже этих мучительных и радостных минут… лишен надежды.

Чем дольше это продолжалось, тем становилось яснее, что его легкая влюбленность трансформировалась в серьезное чувство. И спеша увидеть её, подтрунивал над собой: «Что, измором решил взять?»

Как-то девушка вышла из школы ни одна. Молодой мужчина шел рядом с ней и что-то весело рассказывал. Рита смеялась. Она всегда молчала, а сегодня смеялась, а этот парень все шутил и шутил, и Игорю стало так плохо, как никогда ещё в жизни не было, и он подошел и глянув в его лицо, девушка перестала смеяться.

– Олег… Владимирович, спасибо и до свидания… и Вам до свидания, – она развернулась и пошла в магазинчик, находящийся недалеко от школы.

Учитель физики вздохнул, достал сигарету.

– Куришь? Удивительная женщина. Снегурочка. Никого к себе не подпускает. Директор у нас такой харизматичный мужик, все женщины от него в восторге, а Рита… Маргарита Николаевна… говорит: «Приберегите свое красноречие для уроков, а то вы тему раскрываете, Эдуард Вадимович, как панихиду читаете». Женщина не должна быть такой умной. Это перебор. – мужчина снова вздохнул, затянулся, выдохнул. – Ну ладно, я пошел, удачи.

– Давай подвезу, – несчастный влюбленный протянул руку, – Игорь.

– Олег. Мне в центр.

– Все равно.

Они сели в машину. Учитель физики восхищенно крутил головой.

– Вот это да! Вот это тачка! Мечта!

Выражение лица Игоря стало не таким мрачным.

– Только с Ритой ничего тебе не светит… с такой тачкой… – и объяснил, отвечая на молчаливый вопрос, – принципиальная она очень, говорит: «Честно на такую не заработаешь», – он махнул рукой, – честно ни на какую не заработаешь!

Может Игорь и хотел бы что-то ответить, но в стекло постучали, и его незапланированный пассажир открыл дверцу.

– Юля? – и повернувшись, пояснил. – Наша учительница музыки, Юлия Викторовна.

– Мальчишки, подбросите до… в общем, куда вы едете?

– В центр, – Олег засмеялся.

– Садись, – Игорь сразу перешел на «ты».

– Нет, я хочу спереди, Олежек, перейди назад! – попросила симпатичная учительница музыки, лучезарно улыбаясь. Олег Владимирович рассмеялся и выполнил просьбу.

Лет двадцати с небольшим, светлые, почти белые волосы ниже плеч, зеленые глаза, фигурка барби, колени, обтянутые светло коричневыми колготами, темно зеленая стильная юбка, полупальто насыщенно-песочного цвета, полусапожки на высоком каблуке. Улыбка.

– Юлия.

– Игорь.

Все это мужчина сразу увидел, зафиксировал, но дальше клиповой картинки в глазах информация не пошла, мозг блокировал её и тело осталось глухо. Машина мягко тронулась с места.

– А Рита? Где она? – так как Игорь молчал, она повернулась к учителю физики. – Олег Владимирович, где наша Снежная Королева?

– В «Талисман» пошла. – мужчина выразительно глянул на коллегу, показав глазами на нового знакомого. Та поморгала накрашенными ресницами, погримасничала.

– А тетя Катя, наша дворничиха, ваши букеты из урны достает, так что мы в курсе.

Игорь прибавил газу и Ланд Крузер рванул вперед.

– Ой, классно! Супер! – заверещала Юлия и Игорю захотелось остановиться и выкинуть её из машины. – Я ей говорила, тебе скоро 26 лет, хочешь старой девой остаться? Ладно замуж, хоть бы позажигала с кем, живет как монашка, да у неё в голове одни учебники, это ж ходячий биокомпьютер, она бесчувственная просто, на новогоднем утреннике Снежную Королеву будет играть, как раз для неё… Это наш Федор Петрович предложил, учитель физкультуры. Он её когда-то по коленке погладил в учительской, так она ему графин воды на голову вылила… причем без всякого кипеша, спокойно встала, спокойно взяла графин в руки и так же без всяких эмоций вылила ему на голову… Завуч как раз что-то рассказывала, – Юля весело расхохоталась, – бывают же такие отмороженные… Не, то что воду вылила, то ладно, давно пора, но то, что при этом у неё ни одна мимическая мышца на лице не дрогнула, а их у нас двадцать одна…

Игорь резко затормозил, глядя в окно на своей стороне, глухо сказал:

– Выметайтесь. Оба.

Учителя молча вышли из машины. Перед тем как захлопнуть дверцу, Юля сказала:

– Ничего тебе не обломится, можешь не стараться! Сначала закончи Гарвард или Оксфорд, прочитай пару библиотек, может потом она с тобой в театр сходит.

Глава 5

Игорь конечно слышал о том, что если женщина мужчине говорит «нет», у него срабатывает инстинкт охотника, хочется добиться своего, поймать «дичь»… Но это не про него, сейчас во всяком случае это было что-то другое… кажется… кажется он влюбился, нет, не так, влюблялся он раньше, не часто, он вообще-то не влюбчивый, но бывало. Сейчас… это было другое… На каких-то внутренних весах весь мир сместился на одну сторону, а на другой чаше была ОНА, и эта чаша перевешивала всё остальное. Он все время думал о ней. Теперь Игорю было понятно, почему, бабушка рассказывала, они по полгода ходили на свидания, гуляли, не целовались, раньше это было смешно, надуманно, глупо… а теперь… как он был бы счастлив, если бы она согласилась просто походить с ним по городу , погулять в парке, улыбалась бы ему, смеялась в ответ на его шутки… Смотреть как она ест мороженое, например… или плачет в кино… он бы обнял её тогда, она бы склонила свою голову ему на грудь, плечи её вздрагивали бы, он гладил бы её по этим коротко стриженным волосам и сказал что-то типа: «Маленькая, не плачь, это же кино…» Непривычная нежность заполняла его, затапливала и становилось трудно дышать. Он утыкался в подушку, потом вскакивал, шел на кухню курить, ставил чайник.

… – Зачем ты меня сюда притянул? Ненавижу секонд-хенды, – Игорь поморщился, – такой тоской от них веет, что это за сиротское барахло? – мужчина показал на ряд плотно навешанных драповых пальто, курток и плащей.

Друг расхохотался.

– Ты сноб, Игорек, буржуй и сноб. И зануда. Веселей надо на жизнь смотреть!

– Меня сейчас стошнит. Соседка баба Люда вот такое раздавала, когда дед Коля её умер… вот, точно такой плащ, как счас помню… и цвет такой, темно-синий, почти черный, и пуговицы такие… где они это берут?

Андрей закатился таким смехом, что все четыре продавщицы этого огромного зала повернули к ним головы. Мужчина так пытался справиться со смехом, что аж хрюкнул и тогда Игорь, глядя на друга, тоже негромко рассмеялся.

– Ну и зачем мы сюда пришли? Давай быстро, а то здесь дышать и то вредно для здоровья.

– Лизка вчера говорит: «Скоро Новый год…»

– Через месяц, ну и…

– Говорит, в секонде была, там столько прикольного, галстуки эксклюзивные, с картинками, нигде таких не купишь, костюмы, и это… как его… покрывало что ли, расшитое пайетками блестящими… ну, это как плотная фольга, штучки вырезаны, ромбики-квадратики, цветочки, и нашиваются на ткань, это она мне объяснила, так вот это покрывало расшито звездами, месяцем. Хочет на Новый Год, для интерьера… она знаешь, выдумщица такая.

– Я и вижу, морду расцарапала, шея в засосах… смотри, чтобы тебе эти звезды вместе с месяцем первого января бухие медики из задницы не доставали.

– Завидуй молча, – снова засмеялся друг, потянув сложенное на полке непонятно что.

– Не верю я в такую страсть, по-моему, она исполняет просто… постанова… артистка…

– За то твоя, если удастся тебе затащить её в постель, будет молчать, как партизан на допросе! Ты куда? Пошутил я!

– Пошел ты…

Андрей догнал друга.

– Ну, извини, брат. Больше ни слова о ней не скажу, клянусь! Кстати, у меня есть кое какие мысли, как её приручить, твою недотрогу. Пошли купим уже эту хрень, а то я один, вообще, как идиот буду, по-моему, это никакое, блять, не покрывало, а бархатная занавеска для театра… еб.ть ту Люсю…

– Та тихо ты, – улыбнулся Игорь, – может здесь Люся работает.

Они оба засмеялись и пошли за занавесом с серебристыми звездами.

… – Девушка, упакуйте нам вот это, плиз, – попросил Андрей продавщицу, – сколько там с меня?

– На улице подожду, – сказал Игорь и хотел идти к выходу, но тут услышал знакомый голос.

– Ну, как, Наташ? Какое лучше? Вот это, по-моему, симпатичней, и не такое поношенное, как то…

Молодая высокая женщина в расстегнутом пуховике с меховой опушкой, держала в руках вязанную шапку и говорила, обращаясь к тому, кто был в примерочной.

– Нет, то стильное, понимаешь. Видно, конечно, что не новое, а кто знает, что не ты его носила, а?

– Все знают. Ты думаешь, они в школе не помнят в чем я ходила прошлый сезон? Это я могу не помнить, в чем они ходят, мне все равно, а им понимаешь не все равно, им до всего дело есть. Они помнят весь мой гардероб лучше меня самой.

ОНА. Это был ЕЁ голос. РИТА. Игорю стало жарко, сердце гулко билось в грудной клетке, как будто толкало его к НЕЙ. Она покупала здесь себе вещи.

– Может мне лучше купить с зарплаты такой пуховик, как у тебя?

– Ритка, не вешай мне лапшу на уши! Ты сколько собираешься уже купить что-то к зиме, а? Бери это пальто и пойдем, а то я уже проголодалась, пошли, картошки нажарим, по 50 грамм…

– Я не пью, ты знаешь.

– И зря, иногда расслабляться надо, а ты как солдат, все время на посту. Пошли уже.

– Пошли уже, чего ты застыл, – Андрей хлопнул друга по плечу, тот ни слова не говоря, быстро пошел к выходу.

Глава 6

– Что ты о ней знаешь? Преподает язык и литературу в школе в старших классах, так?

Игорь молча курил.

– Знаешь дом, в котором она живет, при желании можешь узнать квартиру. Уборщица сказала, что она не замужем. Всё? Маловато. Раз не получается, значит надо подойти к этому делу… ну… обстоятельнее, как мы новыми проектами занимаемся? Сначала все узнаем, что да как, как говорится изучаем рынок, цены, что можно сделать, чтобы было дешевле, проще, прибыльнее и т.д. Тут тоже надо заморочиться, по ходу. Ты должен узнать о ней всё. Что за семья, чем она живет, ну, кроме своей литературы, родители, друзья, увлечения, проблемы, особенно проблемы.

– Как-то это… – Игорь затушил сигарету и достал другую.

– Хочешь сказать, подло?

– Ну, не то чтобы именно это слово, но… – мужчина потер лоб.

– Дурак ты. Может ты ей помочь в чем-то сможешь, не пальто купить, нет, это она пока от тебя не примет, я понял, что-то такое, серьезное, значительное, что для неё очень важно, а сама она не может разрулить. Понимаешь? Благодарность – первый шаг навстречу. Ещё не любовь, но потепление. – Андрей достал из бара бутылку коньяка и две коньячные стопки. – Знаешь, чего в голову пришло, может весь и интерес-то в том, что она Снегурочка, а как перестанет быть Снегуркой, то все растает, исчезнет. Как думаешь?

– Люблю её. Если бы согласилась, то женился бы, не раздумывая. Пусть бы даже не любила. Только чтобы была. Рядом. Чтобы можно было заботится о ней. Любить.

Андрей молча выслушал, против обыкновения не сказал ни слова, налил понемногу красновато – желтой жидкости.

– Ещё не вечер, брат. Новый Год впереди. Давай выпьем за… все хорошее. Чтоб всё получилось. Сбылось. – он выпил. – Даже не знаю, хотел бы я или нет… – он сделал паузу, – ТАК влюбиться.

Игорь выпил, закурил, потом сказал:

– Спасибо, знаешь, когда есть такой друг, легче жить.

– Дружком буду на свадьбе, сто пудов, – Андрюха не мог долго грустить, – напьюсь, и буду Лизку трах.ть по всем углам. Она чулки себе купила, такие, знаешь, не просто надеваются, а тут вверху такое кружево и шнуровка, на каждой ноге, красиво, ходит так по квартире, платье подскакивает, и кружево видно и шнуровку… так заводит…

– Может у неё несчастная любовь была? Вот она никак и не придет в себя. И узнать это нельзя. В душу же не залезешь.

Андрей помолчал, обдумывая, причем здесь Лизка и несчастная любовь.

– Нанять профессионала, будет полное досье, – наконец переключился он.

– А если она узнает? Тогда всё. Надежду на х.й закопать.

– Аккуратно. Настоящего профессионала найти. Хорошо заплатить. Вот будет чуча, если у неё все как у обычной отличницы. Благополучная семья, хорошие родители, институт, мечты о принце, только не на коне, на тачке… но при этом чтобы был умный, благородный, ну и все остальное, о чем там бабы мечтают… сорри, женщины. Скорее всего, так и есть. А ты не пробовал литературку какую-нибудь полистать, просветиться?

– Пробовал. Тягомотина. Скука смертная. По-моему, это позавчерашний день. Темп жизни уже не тот, и это… плотность и скорость информации…

– О, а ещё говоришь, что тупой! – Андрей открыл холодильник и стал доставать лотки, обтянутые пищевой пленкой, и консервы.

– Я не говорю… это она… так считает…

– Думаю, ты не дал бы ей заскучать… дура она просто, умная дура, и в жизни не шарит ни хрена, сидит в своих книжках и мечтает… УЧИТЕЛЬНИЦА… все, молчу, молчу… должен я друга поддержать, а?

– Она такая, какая есть… и другой мне не надо… – Игорь стал открывать банку шпрот, металлическая петелька оторвалась, хотел поддеть ножом, нож соскользнул и чиркнул его по подбородку и щеке, прямоугольная коробочка слетела со стола, забрызгав всё остро пахнущим маслом.

– Блять! Игорек! Что с лицом? Красавчег! Не сильно, иди умойся и этим, «после бритья», намажь… поужинали, блять… – Андрей взял рулон бумажных полотенец, оторвал кусок и принялся вытирать масло с поверхностей, – туалетной бумагой, наверное, лучше, она мягче, – и расхохотался.

Глава 7

– Ну и как я теперь пойду? – Игорь смотрел на себя в зеркало. – Подойду? К НЕЙ?

Подсохшая за ночь длинная полоса по подбородку и нижней части щеки, после умывания, сияла красным как свежая.

Под утро ему приснилась ОНА. В своем то ли утепленном, на подкладке, пиджаке, сиренево-фиолетовом, то ли легком полупальто, в неизменной черной юбке до середины коленей, дымчатых колготках и полусапожках на платформе. Без своей белой вязанной шапочки, которую она надевала, только когда погода была совсем мерзкая. Шел снег, она подставляла лицо под медленно кружащиеся снежинки… Он спросил её: «Тебе не холодно?»… И приложил ладони к её маленьким ушкам. Они были холодные, тогда он прижал ладони сильнее, чтобы согреть их, и вдруг наклонился и стал целовать её прохладные, чуть приоткрытые губы с четко очерченной каемочкой и… проснулся от острого желания.

Нет, с такой рожей он не может показаться ей на глаза, но и не увидеть её он тоже не мог.

…Игорь стоял между деревьями, в отдалении, чтобы не светиться, курил и ждал ЕЁ. Ленд Крузер свой он оставил возле входа в технологический колледж, который располагался недалеко от её дома. Зазвонил телефон. Андрей.

– Ты где? – по молчанию в ответ догадался, – говори «детка, гудбай» и мухой в офис, тут с утра уже эпично… по электронке пришла почта, и… не по телефону.

– Я ещё немного подожду… что-то её нет, обычно она в одно время выходит, плюс минус 15 минут, а сейчас уже полчаса прошло, а её нет, вдруг что-то случилось?

– Может у неё первого урока по расписанию нет, она себе дрыхнет, а ты… Давай скоренько.

– Еду.

Глава 8

Рита выскочила из подъезда. К ней никто не подошел, здороваться было не с кем. Обычно к ней подходил высокий широкоплечий молодой мужчина в стильном мужском пальто, с аккуратной, без претензий на оригинальность, стрижкой, с букетом в руке. Здоровался. Нейтрально. «Доброе утро» или «Добрый день», чтобы не говорить «ты» или «вы», по видимому… Несколько раз он пытался в разговоре, ну как в разговоре, говорил он один, она молчала, даже на вопросы не отвечала, пытался перейти на «ты», она одаривала его таким взглядом, что ему приходилось поправляться.

Если это происходило возле подъезда, то букет, который она не брала, находил своё место на лавочке, если по дороге из школы – летел в урну.

Сегодня его не было.

– Ну, вот наконец-то, – вслух сказала молодая женщина, – можно спокойно подумать, о чем хочешь, без посторонних…

Но спокойно не получалось – надо было торопиться. Сколько раз Рита клялась себе выходить раньше, но какой-то удивительный внутренний таймер, высчитывающий все до секунды, приводил её на работу ровно во столько, во сколько надо, чтобы подняться в учительскую, поздороваться, взять журнал и прошагать в класс под звуки трезвонящего звонка. То ли срабатывал внутренний механизм защиты – меньше времени на общение – минимальное участие в сплетнях. Рите нравилось общаться с детьми и не очень – со взрослыми. И до уроков, и во время перемен, и после уроков учительская гудела как улей, в котором мечутся растревоженные пчелы. Отдохнуть или сосредоточиться было невозможно. Учителя один за другим бегали к медсестре за таблетками «от головы». Это был феномен – каждый индивидуум в отдельности был прекрасным человеком, интересным, душевным, эмоциональным, «правильным», т. е. скорее твердо знающим как вести себя «правильно», нравственно, и могущим все эти моральные устои озвучить в любой час дня и ночи, и не просто озвучить, а и «вдолбить» всем желающим и не желающим… каждый в отдельности… а вот когда они собирались по несколько человек… или все вместе… Рите иногда хотелось взять скотч и заклеить им всем рты… Хотя… когда заканчивался год, проходила последняя линейка, затихал последний звонок, детей распускали на каникулы, накрывались столы и все сотрудники, от уборщицы тети Маши до директора Эдуарда Вадимовича садились за общий стол, и завуч Ольга Степановна говорила проникновенные, по настоящему сердечные слова, что вот мы, мол смогли выстоять, выдержали и этот учебный год, и благодарила, её вместе со всеми охватывало чувство единой семьи, пусть со своими проблемами, но все-таки семьи, и учитель физкультуры, поднимая стопку с сорокоградусной, напевал «День Победы, День Победы, День Победы»… Они действительно все выкладывались, уставали и волновались, старались выполнять все эти непомерные, зачастую лишенные здравого смысла требования… она чувствовала, как привязалась к ним. На душе становилось так тепло-тепло и хотелось, чтобы это ощущение длилось подольше… но… «люди – не ангелы»… Первые чистые душевные порывы… потом открывались рты…

– Маргарита Николаевна! – завуч замолчала, пережидая трель звонка. Она стояла в дверях учительской, а Рита как раз достала журнал 11-Б класса. Они молча смотрели друг на друга, и Рита пыталась понять, что не так она опять сделала. – Маргарита Николаевна! На вас сценарий и вся подготовка утренника, или вернее вечера новогоднего, для старшеклассников, вы не забыли? Так не вовремя наша Лиля Михайловна в декрет ушла, работы прибавилось всем.

Молодая учительница литературы улыбнулась.

– Я помню, Ольга Степановна! Мы уже в процессе, ещё времени достаточно, мы успеем! Я пошла на урок?

Завуч улыбнулась.

– Мне нравится, как вы работаете, только с демократией не переусердствуйте. Идите, Рита.

– Спасибо. – после таких слов у неё вырастали крылья. Почему она так зависит от похвалы, от одобрения других людей? Синдром маленькой девочки… как она зависела от настроения мамы и отца. Стоило ему повысить голос, сказать что-то строгое или критичное и все, глаза наполнялись слезами. Она постояла перед классом… родители… это всегда было больно…

– Маргарита Николаевна! А чего вы не заходите? – Рита повернула голову, Илья стаскивал на ходу шапку одной рукой, держа в другой рюкзак. – Молитесь, что ли? Отче наш читаете?

– Почему бы и нет? – молодая учительница улыбнулась. – Заходи в класс, я за тобой.

Глава 9

Так много хотелось сделать, было так много идей, но… это не то что раньше… платье из марли пошили, накрахмалили и новогодний наряд готов, мальчишкам и того проще, белая рубашка, черные шорты, ушки зайчика, кусочек меха к шортам прихватили несколькими стежками. Старшим конечно сложнее, но все равно не то что сейчас… Сейчас одной самодеятельностью, одним энтузиазмом не обойдешься… нужны деньги… Хотя, конечно, без энтузиазма никуда. Рита бежала по ступенькам вниз, лифт опять не работал, и думала обо всем сразу, хорошо, когда молодой, ещё всего хочется, все интересно, энергии много. Вчера они обсуждали со старшеклассниками предстоящий праздник, она предложила сценарий, ребята одобрили, разобрали роли, пришлось даже голосовать, договорились, что каждый ещё подумает, может добавит что-то, т.е. у неё была основная идея, и её можно было дополнить… творческое пространство… «Дерзайте» – она сказала и теперь предвкушала последствия. Она старалась думать обо всем на свете, только чтобы не думать о НЕМ… ведь это было глупо, очень глупо… ведь сразу видно, что у них нет ничего общего, и отношения обречены, вопрос только во времени. Месяц? Неделя? Как-то пару лет назад она познакомилась на конференции учителей с приятным мужчиной, тоже педагогом, правда он преподавал трудовое обучение, но не в этом дело. Поначалу ей показалась, что это ОН, тот, которого ждала… как она радовалась… бежала на свидания… не то, чтобы она влюбилась с первого взгляда, нет, просто он понравился ей, он соответствовал каким-то её внутренним представлениям о МУЖЧИНЕ. Можно было дать себе волю и ПОЛЮБИТЬ. Любить – это то, чего жаждала её душа. Внимательный, благородный, уверенный… он так многозначительно молчал, и предполагая, что перед ней – целый мир, целая Вселенная, Рита заливалась соловушкой, она читала ему любимые стихи, раскидывала перед ним тончайшую многоцветную причудливую ткань своего восприятия мира. Она летала. Он молчал и только загадочно улыбался. А потом, когда он стал наконец говорить, Рите показалось, что она слышит свист, хруст… хруст сломанных крыльев, свист стремительного падения и… удар о землю, прямо грудью, тем местом, которое человек показывает, когда говорит – «душа болит». Вдруг сразу стало скучно, тоскливо и пусто. Он стоял перед ней и внешне ничего не произошло. Но… праздник закончился, огни погасли, было темно и неуютно… и захотелось уйти, остаться одной… одиночество одной лучше, чем одиночество вдвоем… Ты все равно один, только у тебя ещё нет НАДЕЖДЫ… паршиво, когда нет даже надежды… Влачить жалкое существование? Рита часто мыслила строчками из книг… Книги… вот они никогда не обманывали, не предавали… И дети, такие разные… живые, настоящие… Они ещё не умели так лгать, как взрослые, пытались, но только, если ты сам лгал… или вынуждал их, загонял в тупик.

Игоря не было. Рита не знала, радоваться ей или огорчаться. Она быстро шла по тротуару. Ночью шел снег, и все было присыпано тонким белым мягким ковром. Нога наступила на что-то, подошва заскользила, и Рита, взмахнув руками, упала. Поднявшись, оглядела себя. Колготы прорвались, коленки саднили, не то чтобы сильно, но стало почему-то так обидно и горько, что слезы хлынули из глаз неудержимым потоком. Она потихоньку переставляла ноги и плакала. Ссадины ныли и вдруг показалось что все – плохо, вообще нет ничего хорошего в жизни… и жизнь в общем такая бестолковая, и нелепая. И он, который мог поддержать, не дать ей упасть – не пришел. И не придет больше. И хорошо. Нет того, кто нужен. Нет настоящего. Значит, никакого не надо!

…Урок уже начался. Рита пошла в класс прямо в порванных колготках. Ей было так сладко-печально с этими прилипшими клочками изодранных колготок на содранных, мокрых, и грязных коленках.

… – Рита наша идет! Она не торопится, по ходу, – Димка смотрел в окно. Все прилипли к окнам.

– У неё эти… скользкие, наверное… подошвы… я сама чуть сегодня не навернулась…

– А что на сегодня задавали?

– Кафка, «Превращение».

– Сама идет, без провожатого…

– Крутой мэн.

– Тачка крутая…

– Может замуж выйдет хоть, до сих пор не замужем, а ей же 25 уже, пора, давно пора, – Алена, самая высокая девочка в школе, красила губы, глядя в маленькое карманное зеркальце, усыпанное камешками.

– А у этой одно на уме!

– Выполнить биологическую программу!

– Природа, против природы не попрешь, – Богдан взлохматил Аленке волосы, та подскочила и погналась за ним с учебником литературы в руках.

– Только не хрестоматией! Только не хрестоматией! Или хотя бы не по голове, это у него больное место!

– Шо вы как восьмиклассники, прекращайте, – запыхавшаяся Аленка остановилась, – идите сюда, видео нашел… офигеть… смотрите, что чувак вытворяет…

– Ох ни х.я себе! – одноклассники столпились вокруг Дениса.

– А ты смог бы так, Тихон?

– Я что, похож на дебила?

Красивая худенькая девочка, рваные, торчащие прядки непонятно подо что стриженных волос, на висках густо были выкрашены зеленым, отступила, стала внимательно рассматривать одноклассника.

– Немного похож!

Открылась дверь и в класс вошла учительница. Она стояла и молча смотрела на ребят. Разговоры и смех стихли.

– Маргарита Николаевна! – ахнула Оля, полненькая симпатичная девочка, – что с вами?

– Более идиотского вопроса ты не могла задать, Семенова! – Алиса растолкала ребят и подбежала к учительнице. – Садитесь, Маргарита Николаевна, я сейчас к медсестре сбегаю, возьму перекись, надо же обработать, – она отставила стул от учительского стола, и быстро вышла из класса.

Началась суматоха. Ребята усадили Риту на стул и стали хлопотать вокруг неё. Она молча смотрела на своих учеников. Глаза, блестевшие от недавно пролитых слез, были огромные и полны грусти.

– Шо ты снимаешь, урод, выключи! – Димка дал Денису подзатыльник и стал забирать смартфон. Завязалась потасовка.

– Я, наверное, в медицинский пойду, – задумчиво сказал Юрка.

– Может сначала водой?

– Вам не плохо, Маргарита Николаевна?

– Болит, – тихо сказала Рита, – вот здесь, – она приложила руку на верхнюю пуговицу драпового пальто, – удивительное дело, сбила колени, а болит то, в существовании чего люди сомневаются и спорят.

– Ду-ша…

– Где там Алиса? С перекисью?

– А я наверное в медицинский не пойду… – Илья смотрел на учительницу… – Вы такая красивая, Рита Николаевна… пойду на фото и кино…

– А вот Маргарите Николаевне надо было на актерское отделение поступать… как она держит паузу… помните, мы Сомерсета Моэма, роман «Театр» проходили, эта Джулия, великая актриса была, «если уж держишь паузу, то тяни её как можно дольше», – Кристина села за парту и начала лихорадочно водить пальцем по экрану.

– Вот я заметил, зависть не делает человека привлекательнее, особенно женщину…

В класс ворвалась Алиса с перекисью в руке.

– Ты что, в аптеку ходила?

– Не, медсестру искала, её по ходу, к первоклашкам вызвали, там какой-то киндер обрыгался, сорри, маман его отмороженная с утра сырокопченой колбасой накормила.

– Мужчины, а ну брысь из класса… только тихо там, а то Ольга Степановна застукает, мы будем Маргариту Николаевну лечить!

– Не уходите, ребята, вот так это делается, – Рита взяла из рук Алисы открытый пузырек с перекисью и полила на коленки, – теперь я сяду за стол и расскажу вам новую тему… остальное потом…

Она села за стол, посмотрела на ребят.

– Декабрьские ветра, не плачьте, не пророчьте. Я слышал целый день холодный тонкий свист. Я снова нес письмо, и снова в двери почты, как маленький зверек, вошел засохший лист. Несут остатки пальм из городского сада, идет прибой волны – тяжелый, плотный гром… Летучий листопад, осенняя прохлада, окурки папирос на гравии сыром. Зачем ты шел за мной, засохший лист кленовый, коробясь и шурша, переползал порог? Тебе ли суждено, чтоб я припомнил снова ту, что забыть хотел и позабыть не смог? Когда я в первый раз почувствовал тревогу, вниз по гудрону тек черно-лиловый зной, резная тень листвы ложилась на дорогу, шумящий добрый клен склонялся надо мной. Теперь пришла зима, и нет ему спасенья: бездомных сыновей доверил он судьбе. И этот желтый лист, последний лист осенний, я положу в письмо и отошлю тебе. Быть может ты поймешь, что время всех научит, что нужно дальше жить, жалея и любя, что маленький листок среди шагов скрипучих на почте городской… оберегал тебя. – Рита помолчала, улыбнулась. – Владимир Луговской, написал его в Ялте в 1935 году. Что у нас там дальше? Какая тема?

– А почитайте ещё стихи, Маргарита Николаевна, пожалуйста! – Алиса влюбленно смотрела на учительницу литературы. – Да, ребята?

Все загалдели. Рита встала, потом, глянув на свои коленки, засмеялась и снова села.

– Хорошо, только это же большой труд – слушать стихи. Хватит терпения?

– Да!!!

– Хорошо. …Я вас люблю, что делать, виноват, я в тридцать лет так глупо сердцем молод, что каждый ваш случайный беглый взгляд меня порой бросает в жар и холод, и в этом вы должны меня простить, тем более что запретить любить не может власть на свете никакая, тем более что мучась и пылая ни слова я не смею вам сказать и принужден молчать, молчать, молчать… Да, я люблю вас, так глубоко, страстно, давно и страсть безумную свою от всех, от вас особенно таю…¹

Она читала негромко, без пафоса, как будто рассказывала своё, сокровенное… она просто говорила и смотрела на ребят… это была какая-то магия… ребята сидели как загипнотизированные и не сводили с неё глаз… казалось, всю свою страстную, изо всех сил сдерживаемую любовь к жизни, к поэзии, она вливала в эти слова и строчки и передавала им. Не в силах усидеть, Рита поднялась и встала за стул.

– И чувствовать, что надо погибать и знать, что бегство больше не возможно.

Несколько секунд в классе стояла тишина.

– Если вам кто-то что-то скажет, не верьте никому, вы замечательные люди, – сказала вдруг Рита и глаза её снова предательски заблестели. – А давайте сегодня пойдем на каток? Там недалеко от моего дома залили каток.

В классе снова поднялся невообразимый шум, его перекрыла трель звонка.

Глава 10

– Я не видел её три дня, с этими твоими сделками века.

– Чем меньше женщину мы любим, тем больше нравимся мы ей… блин, я тоже знаю стихи… сам не ожидал… а-а, влияние интернета… думаешь, вдруг она за эти дни познакомилась с дипломатом каким-нибудь, иностранным спецом? Ведь только такие, по ходу, принцы, подойдут ей… – Андрей смотрел на друга, – ну хватит уже, ё-к-л-м-н, вот, держи. – он протянул пачку каких-то листков.

– Ты заеб…л уже меня за эти дни своей документацией… что это? – Игорь мрачно смотрел на друга.

– Хорошо, что у меня нет гомосексуальных наклонностей, мне Лизки вполне хватает, – Андрей улыбнулся, – а то представляешь, как я бы размечтался после этих слов?!

– Скотина!!! – Игорь засмеялся, выхватил из рук Андрея листки, друг ринулся в сторону, какое-то время они гоняли по кабинету, переворачивая стулья, потом открылась дверь.

– Что тут у вас? – спросила секретарша недовольно и добавила, – меня любимый ждет, отбивные уже пожарил, можно домой идти? Если он сюда за мной явится, то мало никому не покажется. Сказал, головы всем открутит… два дня прихожу за полночь.

– Иди, иди, – Андрей поправил пиджак, – мы тут уже сами справимся… завтра не опаздывай!

Яна сделала гримасу, и вышла.

– Что это? – Игорь попытался сосредоточиться, глядя на документы.

– Знакомые буквы есть? – засмеялся Андрей.

– Демченко Маргарита Николаевна, 1987 год рождения, – он поднял голову, глянул на друга, – родилась город N-ск N-ской области… закончила среднюю школу №… – он положил листки на стол, сел в кресло, достал сигареты. – Ты думаешь? Это поможет?

– Попробуй. – У Андрея зазвонил телефон. – Да, малыш, скоро буду… да нет, не с женщинами… новую шубу хочешь? – мужчина отставил смартфон дальше от уха, – оглохнуть можно, – немного переждав, сказал, – тогда терпи, это ж не манна небесная, с неба не упадет, надо заработать. Не, сегодня в клуб не поедем, устал… реально устал… есть хочу… плов? Годится! И я тебя.

– Сестра, у неё есть сестра… родители умерли, она сама воспитывает сестру… 12 лет…живет у тетки, в селе, проблемы со здоровьем, не может учиться на общих основаниях в школе, требуется индивидуальное обучение и уход. – Игорь откинулся в кресле. – Она меня не любит. Если я это сделаю… если она будет жить со мной ради сестры, что это будет? Бред!

Андрей внимательно посмотрел на него.

– Выбрось это в урну и забудь. Поедем к Лизке есть плов, а потом в клуб. Снимешь себе шикарную барышню, оторвешься по полной и забудешь об этой проблемной проблеме. Оно тебе надо?

– Спасибо, брат.

– За что?

– Твои слова не совпадают с выражением твоего лица.

Глава 11

Они стояли в классе… возле доски… он и Рита…

– Шевчук, нельзя же быть таким тупым! Вы сделали в сочинении двадцать две ошибки! Ладно если вы пишите так как слышится, это хотя бы понятно, но написать то, что вы написали, может только…

– Дебил.

– Совершенно безграмотный человек! И невнимательный к тому же. Если бы вы проверили, перечитали, то что вы написали, то вы бы увидели сами… Неужели вы не можете хотя бы немного позаниматься, постараться? Ведь это вам все пригодится в жизни! Вот, посмотрите, вы написали «скользский»… букву «с» мы не пишем… просто «скользкий»… также и в слове «мерзкий» – «с» не нужна… вы запомнили? Или слово «придет» – не надо ставить букву «й», понимаете? В русском языке пишут просто «придет», а не «прийдет».

– Почему? – он подходит к ней совсем близко. – «Прийдет»… по-моему, нормально… – он наклоняется к ней и… целует… Поцелуй долгий-долгий… томительный…

– Двоечник… – выдыхает она, когда его губы наконец отрываются от её губ. Она вздыхает, отталкивает его от себя и… Игорь просыпается.

Он сделает что-то, чтобы облегчить ей жизнь, и не будет за это ждать благодарности… ничего не будет ждать… просто сделает… потому что любит… не всегда в этой жизни нужно высчитывать, дашь на дашь… маленькая моя… почему всё так?

Глава 12

Игорь вошел в здание школы. Прошелся по коридорам. Сфотографировал расписание. Ходил и рассматривал на стенах стенды и объявления.

– Молодой человек, вы к кому? – Ольга Степановна, прихрамывая, шла по коридору навстречу.

– Добрый день.

– Добрый. Вы что-то хотели?

– Скоро Новый Год. У вас наверняка есть какие-то мероприятия, мне хотелось бы чем-то помочь, благотворительность нынче в моде… на Западе это вообще норма, человек не занимающийся благотворительностью, в обществе, ну, если не презираем, то уж не уважаем точно, у нас конечно это все в зачаточном состоянии, но все же…

– А не тот ли вы молодой человек, который ухаживает за нашей Маргаритой Николаевной, а? Я вас узнала. Вся школа о вас говорит. Пойдемте ко мне, в кабинет завуча, там и обсудим, чем вы можете нам помочь.

Рита вышла из подъезда. Падал снег. Крупными хлопьями, часто-часто, так что Рита от восторга захлебнулась, и запрокинув голову, смотрела на это чудо.

– Снег! Я люблю тебя, снег! – надо было идти, Рита вздохнула, и немного обалдевшая, голова кружилась, посмотрела вокруг себя, надо было идти… не раствориться в этом наполненном сказкой пространстве, а идти работать, что-то делать, о чем-то говорить… Возле неё стоял Игорь, с букетом, огромным букетом роз… таких прекрасных, что захватывало дыхание.

– Здравствуй. Прости, у меня не было возможности прийти… эти дни… но я все время думал о тебе… Возьми.

Почти механически Рита взяла этот роскошный букет, посмотрела на него, потом с силой ткнула его обратно, и зашагала вперед. Он догнал её и молча шел рядом. Рита остановилась.

– Чего ты ходишь? Что ты хочешь?

– Выходи за меня. Замуж. Я люблю тебя.

Ресницы её затрепетали.

– Я знаю, что на твоем иждивении сестра. Я все сделаю, чтобы ей было хорошо, она не будет нуждаться ни в чем. Если я тебе противен, то ничего не надо, пусть все будет так как есть, скажи только, чем я могу помочь.

Она опустила глаза вниз, пытаясь справиться с собой. Одной рукой она держала портфель, другой сжимала не надетую перчатку. Игорь взял её руку в свою и наклонившись, несколько раз притронулся к ней губами.

– Не могу без тебя.

Глава 13

И была свадьба. Белое платье. Дружок Андрюха. Свидетельница Наташа. Серьезная, неулыбчивая невеста. Крики «Горько». Аккуратные недолгие поцелуи бесстрастных губ.

… – Наконец-то мы одни, – Игорь держал на руках свою вымечтанную любовь, – это наша спальня, – он поставил невесту на пол, – вот, смотри, захочешь что-то изменить, пожалуйста, у женщин это как-то лучше получается… – молодой мужчина подошел к столику, – шампанское, коньяк? Ты не пила на свадьбе, я знаю, но… может сейчас… чуть-чуть, снять напряжение…

Рита смотрела на него, не улыбаясь, и повторила то, что уже не раз повторяла сегодня:

– Я не пью. Совсем.

– Ладно. Как скажешь. Я принесу фрукты, шоколад, они там, на кухне.

Там, на кухне, мужчина достал бутылку водки и налив полную чашку, то что попало под руки, быстро выпил, выдохнул.

– Женился, мать твою…

Взял в одну руку вазу с фруктами, в другую – коробку шоколадных конфет, пошел к невесте… жене… ...