Волк 4: Лихие 90-е

Глава 1

Следователь прокуратуры Федюнин встал прямо передо мной. Не особо он походил на следователя, с виду обычный работяга за сорок, задолбавшийся на работе и иногда выпивающий с мужиками в гараже.

— Преступное сообщество — это точно не к нам, у нас легальное дело, — сказал я. — Но почему бы и не побеседовать в спокойной обстановке? Там комната отдыха, — я показал рукой.

— Нам сейчас не до отдыха, — устало произнёс следователь Федюнин. — Но я бы не отказался посидеть. Весь день на ногах.

— И рюмку чая выпьешь? — предложил Лёня.

— Чая можно, рюмку не надо.

Следователь прошёл в комнату отдыха вслед за мной и уселся перед столом, положив на него кожаную папку с замком-молнией. Невольно вспомнился старый сериал «Гражданин начальник», там следователь ходил с такой же.

Лёня включил чайник и сел рядом с Федюниным, поглядывая на меня и украдкой делая знаки. Будто пытался успокоить, но я и не паниковал. Мне кажется, они хорошо знакомы, и именно поэтому следователь прокуратуры пришёл сюда лично, а не вызвал к себе в кабинет.

— А если не секрет, Максим Михайлович, — вежливо сказал следователь. — Вот вы открыли свою контору… а у вас уже есть клиенты?

— Наша контора открыта в первую очередь под определённого клиента, — ответил я. — Но со временем будем предлагать охрану и другим.

Лёня едва заметно закивал. Мол, говори, всё нормально. Похоже, этот следователь заходит издалека. Ладно, пусть, меня не так-то просто запутать.

— Просто, Максим Михайлович, хочу понять, с кем имею дело, — Федюнин постучал по своей папке. — Я был в командировке в Москве, там этих охранных контор пруд пруди, на любой вкус и цвет. Там и охрана дома, там и телохранители, там и группы реагирования. А вот здесь, у нас, это пока всё же экзотика. Вот чем вы занимаетесь?

— Мы открылись как раз для того, чтобы охранять предприятия, а в данный момент сосредоточены для помощи нашему основному клиенту, — сказал я. — Горно-обогатительный комбинат в Краснозаводске.

— А, так это вы, — следователь кивнул. — Слышал. У меня там отец работал ещё в Союзе, а я должен был пойти по его следам, но устроился сюда, — он снова постучал по папке. — Говорят, там недавно были проблемы.

— Да, но не уверен, что вправе об этом говорить, так как дело вело ФСБ.

— Добро, — Федюнин снова кивнул. — Но если говорить в рамках допустимого, комбинат действительно открывается?

— Да. Вот на следующей неделе приезжает очередной десант из Петербурга, будут делать смету ремонта, планировать возврат оборудования и техники. Заодно обсуждаем с ними план охраны, камеры, сигнализацию, посты, патрули, всё остальное. И подписание договора на год.

— Всё серьёзно, — он присвистнул.

— Именно.

Лёня, продолжая молчать, налил нам чай, и ободряюще мне кивнул. Не знаю, что он хочет мне сказать, но пока я делаю всё правильно.

— А оружие у вас есть? — спросил Федюнин.

— Оружейную комнату мы должны были сегодня показывать комиссии, но не срослось. А без оружейки мы хранить оружие не имеем права.

— Но у вас кобура, — заметил следователь.

— Это газовое, купленное по лицензии.

— А как же вы охраняете без оружия? — удивился он.

— Мы ещё и не охраняем. Мы официально открылись только на этой неделе, всё ещё в суете.

— И охраняете что-то ещё кроме комбината?

— Нет. Но мы не служба безопасности, так что можем брать и другие объекты, как только появится возможность. Пока её нет.

— Добро. А сколько человек работает на охране?

— Включая меня пятеро, — сказал я. — Лёня, Артём и Ярослав здесь, ещё один отпросился сегодня пораньше.

— Понятно, — задумчиво произнёс он. — А кто-то утром был пьяный или с похмелья?

— Нет, с этим строго, я предупредил сразу, что у нас пить нельзя.

— Добро, понял.

Он шумно отхлебнул чай и подошёл к окну. Там как раз стояли наши служебные машины, возле которых торчал Савватеев с блокнотом. Внутри одной девятки сидел Артём, который недовольно смотрел на опера.

— У вас и машины есть, — то ли спросил, то ли сказал он. — Смотрите-ка, даже с эмблемой. Тут даже спорить нечего. То есть, теперь я могу сделать выводы.

Следователь вернулся на место.

— Короче, давайте к делу, — немного ленивый взгляд оживился. — Знаете посёлок Шахтогорск?

— Да.

— А у вашей фирмы есть там дела?

— Никаких, — сказал я.

— Ладно. Суть в чём. Сегодня в полночь к круглосуточному продуктовому магазину подъехала серая восьмёрка, — сказал следователь. — В ней было трое человек в серой камуфляжной форме, как у вас.

Он показал на форменные штаны, в которых ходил Лёня. Сам Лёня промолчал.

— Были вооружены нарезным карабином, — продолжил Федюнин. — И пистолетом модели ТТ.

— Что дальше? — спросил я.

— В магазине находилась продавщица и ночной сторож. Прибывшие вооружённые люди потребовали с них денег за охрану, а ещё дополнительно ящик водки. При этом заявили, что они здесь новый ЧОП, и теперь охраняют весь посёлок. При этом некоторые были пьяны.

— Ты же следователь, Витька, — сказал Лёня. — С чего ты занимаешься простым разбоем?

— А это не простой разбой, — Федюнин покачал головой. — Когда сторож отказался выполнять требования, его расстреляли на месте. Умер прямо в карете скорой помощи.

— Вот отморозки, — сказал я.

— Не то слово. И эти якобы частные охранники, — он скривился. — Уехали, но обещали вернуться за деньгами. Правда, теперь вряд ли вернутся. Но вдруг где ещё появятся, в другом месте. Район у нас большой, сами знаете.

— Ну вы же не думаете, что это мы? — спросил я.

— Нет, теперь уже не думаю, вы меня убедили. Я для этого и спрашивал по вашей работе, что и как. Вижу сам, не дурак, что тут всё серьёзно, вы работаете. И парни приличные, трезвые и молодые. Но проверить надо было, не так много у нас частной охраны. Да и большая часть под бандитским прикрытием.

— Слушай, Витька, — сказал Лёня, наклоняясь к нему. — Мы вчера устраивали разговор с кандидатами. Но это Максим вёл, а я слушал, — он показал на меня. — Там был такой упырь здоровый, всё голосил, типа вы там всё неправильно делаете. Вот я бы в районе такие дела делал с формой, пушками и машинами.

— А кто он? — тут же оживился следователь.

— Я его не знаю, — я помотал головой.

— Я тоже не знаю, — Лёня приподнял глаза к потолку. — Двадцать один или двадцать два года, метр восемьдесят пять, здоровый, черноволосый, нос сплюснутый, при ходьбе чуть прихрамывает на правую ногу, на левой руке шрам от болгарки, который идёт через три пальца. На морде должен быть синяк, ему врезали вчера. И ещё… мочка левого уха будто погрызенная.

— Ну ты даёшь, — сказал я. — Мастерство не пропьёшь.

— У Тёмы или Ярика можно узнать, они должны знать, кто он. Что так Женька или Слава подскажет.

— Не уверен, что это он, — я задумался, потирая подбородок. — Но как странно совпало. Правда, слишком быстро. Вечером поговорили, ночью уже налёт.

— Добро, будем разбираться, — сказал следователь, выдыхая.

— Кстати, о мастерстве и остальном, — Лёня отошёл к холодильнику и достал оттуда водку для «особых» случаев. — Чё, Витька, вздрогнем? Пятница же.

Кажется, это предложение пришлось Федюнину по вкусу, правда, при этом он странно вздохнул.

— Только по одной, — следак с опаской выглянул в окно. — Пока Савватеев не видит. Ну и тупица же он, прости Господи. Хотя ты и сам знаешь.

— А чего ты сам-то ходишь? — Лёня начал разливать бутылку по рюмкам. — Ты же важная пыса, тебе можно к себе в кабинет звать, так ещё чтобы в наручниках приводили.

— Иногда полезно самому поговорить. Вот как с вами, — он показал на меня. — Один разговор с Максимом, и мне всё понятно. А наши опера бы, тупни, прости Лёня, они бы такого намудрили. И ты ещё оттуда ушёл, никого умного не осталось, — Федюнин опрокинул стопку. — Ох, хорошо пошла… дай-ка это!

Лёня протянул ему вилку и поставил перед ним тарелку, где лежал порезанный солёный огурчик.

— И что, Витька, думаешь, премию получишь за это?

— Да лишь бы зарплату получить в этом месяце, а не следующем. А то дома только макароны остались и тушёнка армейская. Тебе-то дали расчёт?

— Не, жду и жду, ещё за отпуск должны заплатить, два года не ходил, — Лёня вздохнул. — Но зато здесь шеф Максим аванс всем дал, помогло.

Обстановка стала спокойнее, все расслабились. Когда закончилась официальная часть, сразу видно, что они оба те ещё приятели, и часто вместе пили. Это хорошо. Другой следователь попил бы нам крови за то, что мы не делали.

— А вообще неприятная история, — сказал я. — Люди теперь нас пугаться будут, у братвы ещё вопросы появятся. Ещё эти звери человека убили.

— Да, — следователь вздохнул. — Но расследуем. Если что, звоните, — он открыл папку и достал оттуда картонную визитку. — Кто знает, может, и на ваши точки решат выйти.

— Посмотрим, — я убрал визитку в кошелёк к остальным.

— В городе и так неспокойно, — Федюнин взял огурчик. — Братва недавно стрелялась. А мы думали, затишье будет, они и так друг другу столько крови пустили за последний месяц. Такими темпами к концу лета у них люди кончатся.

— Ну, они всегда так, — Лёня кивнул. — Постреляются, потом Крюков с Гошей забухают, и опять полгода спокойно.

— В этот раз не вышло, плохо бухали. Тут ещё транспортники наехали… слыхали? — следователь оживился и посмотрел на нас. — Нашли целый состав с алюминием, в тупике на станции. Приехал главный транспортный прокурор области, на железке теперь головы летят. Типа как так вышло, что целый состав стоял там без всяких документов. А там начальник станции устно сказал пути открыть и поставить, теперь хрен докажешь.

— Весело там у них, — пробурчал Лёня.

— А говорят, люминь этот китайцам продать пытались, да кинули их мафию.

— И сюда приедут разбираться? — я усмехнулся.

— Ну у нас же не боевик с Джеки Чаном. Через местных решать будут, через Крюкова и прочих, как раньше делали. Ладно, — Федюнин хлопнул себя по коленям. — Погнал я дальше работать. Если что, вызову повесткой, то же самое под протокол расскажете. Ну или что известно вдруг станет. А я адрес этого парня возьму, к нему отправлю Саватея, пусть поработает.

Следователь ушёл, забрав у Артёма адрес. Но я очень сомневался, что тот придурковатый и наглый парень, с которым я вчера немного подрался, смог бы за остаток дня собрать банду с этой же целью. Но… но то, что кто-то решил, что можно скрывать банду за личиной ЧОПа, ничего хорошего нам не обещало.

— Завтра что делаем? — спросил Лёня.

— Приезжаю всё равно, — сказал я. — Работы вал, пока без выходных буду. Если что, подгребай, поможешь сильно.

Всё-таки хорошо, что Лёня уже у нас. Поэтому следователь и пришёл для простого разговора. Он же вполне мог отправить оперов, чтобы насильно притащили меня к нему в кабинет, ещё и под конвоем. Но обошлось.

С гаражом уже было договорено, загнали новые тачки туда, потом поставим сигналку. Развёз всех по домам, но поехал не к себе на съёмную квартиру, а на своё место. Надо рассказать Жене, что случилось.

А дома весело. Деда нет, наверное, уехал на рыбалку. Зато Женя был у нас, с новой покупкой, которую самостоятельно подключить у себя не смог, поэтому пришёл к Кириллу. Вот они вдвоём и сидели, играя на приставке Сега в мортал комбат, которую подрубили к нашему телеку.

— Жениться тебе надо, Женька, — с укором сказал я. — Зачем тебе эта приставка?

— Да угарно же, Волк, — отозвался он, не оборачиваясь. — Давай сгоняем разок!

— Не.

— Да погоди, Кирюха, не бей, дай одну штуку попробую…

— Потом дед придёт, уберите, — произнёс я. — А то он всё переживает, что кинескоп посадите.

Я сел за стол, на котором стояла открытая банка варёной сгущёнки. Похоже, оба сладкоежки сварили её сами.

— Дядя Серёжа Лапин партию привёз, — сказал Женя, с трудом отлипая от приставки и подходя ко мне. — Нам по своей цене отдал по знакомству.

Он открыл холодильник и достал лимонад в тёмной стеклянной бутылке.

— Потом поиграешь, — сказал я. — Дело важное надо обсудить. Давай-ка у тебя посидим, подумаем кое о чём. А заодно расскажешь, кто вчера к нам в зал приходил, но нам на работу не захотел идти. А то что-то недоброе тут творится.

— Ну ладно, пошли, — Женя удивился и напрягся, но вышел за мной следом.

Глава 2

— Вот засада, — Женя уселся на табуретку и взял сигарету. — И эти твари под нас маскируются.

— Не совсем под нас, — сказал я. — Вообще под любую охрану. Но вопросы-то будут к нам, мы же больше всех отсвечиваем в городе.

— Думаешь, подстава? Или просто, на нас насмотрелись и решили действовать?

— А вот это хотел бы я знать, — я пододвинул к себе банку с чайным грибом и налил в кружку. — Что-то холодно у тебя, слушай.

— Да из-за подполья, — он показал на деревянный люк в полу. — Я там вытяжки открыл, чтобы посуше стало, а то картошка гнить начала.

— Только не говори, что ты там опять автомат спрятал.

— Не, Волк, кхе! — Женя засмеялся. — Я теперь поумнее сделал. И карабин тот, и автомат, всё в правильном месте.

— Выбросил бы ты это, — сказал я. — К нам внимания уже много. Или хотя бы подальше убрал, чтобы с тобой не связали.

— Займусь… а что до этих тварей, — он крепко и подпёр голову рукой. — Раз мокруха началась, то они уже не остановятся. Наоборот, ещё больше обнаглеть могут.

— Пока мы занимаемся своим делом, — я отпил из кружки. — Слушай, ты сахара много положил… так вот, пока занимаемся, смотрим обстановку. Давай пока о другом поговорим. Вот тот увалень, который приходил в зал и понты кидал…

— Которому ты навалял? — Женя оживился.

— Да. Лёня на него подумал, следователь тоже насторожился. Но я вот не думаю, что это.

— Не, не он это, отвечаю. Он тупой, как валенок, трусливый ещё, ссыкун. Точно на такое не пойдёт, ему только со школьников мелочь трясти, да у игрового клуба алкашей караулить.

— А тот парень, который с тебя деньги хотел вытрясти?

— Виталя? Он же нарик. Слушай, я не думаю, что они прям посмотрели на нас, и решили под нас маскироваться.

— Кто знает, — я пожал плечами. — Нам бы лучше, чтобы их с нами не связывали, нам для дела вредно. Ладно, если что, у нас есть контакты в пивзаводе, договоримся. А если они наедут на точку Гоши? Они разбираться не будут, с калашей в упор и до свидания.

— Хм, — Женя положил руки на стол и опустил на них голову. — Даже не знаю. Давай пожрём хоть.

— Там дед приехал, — я показал в окно. Дедовский луазик тарахтел, заезжая во двор. — Пошли поужинаем. А вечерком давай к этому Вовану съездим, если его следователь не арестовал. И слушай, Женька… вот твоё мнение, был там в зале кто-то ещё, кто такое мог устроить?

— Без понятия, Волк.

— Ладно, пошли.

Во дворе моего дома кошки устроили концерт, громко мяукая в ожидании угощения. Деда Боря открыл брезент машины сзади и вытащил котелок с пойманной рыбой.

— Да погодите вы, нахлебницы, — заругал он кошек, которые смотрели на него. — Будто вас дома не кормят. Максим, — дед посмотрел на меня из-за плеча. — Там на сидении кастрюля стоит, я к Ирке заехал, угостила. Занеси, ужинать будем. И брата зови, где он там.

— Да он дома.

Кирилл всё ещё рубился в приставку, только уже не в мортал комбат, а другую игру, с Майклом Джексоном, где тот кидал шляпу и затанцовывал врагов до смерти.

— Вырубай, — сказал я. — Дед приехал. Лучше настрой вечером у Жени на телеке, когда мы уедем.

В замотанной полотенцами кастрюле, которую передала дальняя родственница, были буузы, или, как их мы их называли иногда, позы. Это большие бурятские пельмени из рубленого мяса, сваренные на пару, похожие на манты или хинкали, но с отверстием сверху. Угостили нас на славу, хватило на всех четверых.

— Быка у Ирки закололи, — сказал дед. — Ездил помогать сегодня ей после рыбалки. Жарёхи наварили, а муж у неё бурят же, Баир, сразу поз наделал. Вот и взял немножко. А видели, что в газетках пишут?

— Не-а, — ответил за всех Женя.

— Опять реформа будет денежная, — деда Боря надел очки, из-за мощных линз которых его глаза сразу стали большими. — У меня пенсия была триста тысяч, а теперь будет триста рублёв! А чего купишь на триста рублей? Хлеб вон и то две тыщи стоит! Совсем они там уже с ума посходили.

— Не так, деда, — пояснил Кирилл, вытирая руки. Он ел буузы, как принято по-бурятски, руками, сначала выпивая бульон внутри, только потом съедая целиком. — Цены-то тоже упадут.

— Рассказывай мне, цены упадут. Цены никогда не падают! А говорили, не будет реформы. Опять наврали, как всегда.

— В этот раз не так всё страшно, — сказал я, беря новую горячую буузу. — Выпустят новые купюры, у которых три нолика на конце уберут. И у цен тоже срежут, всё по новым деньгам будут считать теперь. Хотя всё равно будет всё дорожать, но оно бы и так дорожало.

— Вон оно как.

— И не три дня обмен будет, как в тот раз было, в девяносто первом, а четыре года. Так что успеешь, не переживай. Ну и доллар будет стоит шесть-семь рублей… до поры до времени.

— Понятно, — дед успокоился. — На сберкнижку положить, может быть? На книжке как будет? Тоже по-новому или по-старому? Но не верю я больше в эти сберкассы.

— По-новому. Но на книжку не ложи, лучше в доллары и спрятать. Безопаснее будет на будущее.

В этот раз реформа не такая жёсткая, как было в прошлые года, когда многие теряли все сбережения. Впрочем, остался год до действительно жёсткого момента. Но я про него не забываю и потихоньку готовлюсь.

Поужинали, захватил с собой Женю, поехали на разговор. Правда, пришлось заехать к знакомым, потому что Женька не знал, где этот Вован живёт.

Жил он явно небогато, на окраине города в двухэтажке, в квартире с тоненькой фанерной дверью, которая ещё открывалась и внутрь. С такими дверьми жить не особо весело, даже не очень сильный человек легко вышибет её пинком. Вместо кнопки звонка висело два проводка, глазка на двери не было вообще.

Мы стучали, но никто не выходил. Возможно, Вован всё ещё у опера Савватеева на допросе, если тот успел его застать. Тогда приедем в другой раз.

В выходные я готовился к визиту питерских гостей, которые приедут в понедельник и сразу поедут в комбинат. Ещё подписывал бумаги, общался с возможными кандидатами, поболтал с ещё одним военным, бывшим офицером, который искал себе работу. Про него я хотел уточнить у ребят, кто что про него знает.

Женя на обеде спросил, будем ли мы брать Коляна, того самого парня, который вместе с нами помогал отбиваться от майора Богатова, но я ещё не принял решение насчёт него. Да, храбрый, да, за пацанов стоит горой и очень сильно нам помог тогда, но есть большое «но» — Колян участвовал в разбойном нападении на магазин, угрожал оружием беззащитным продавщицам. А ещё вечно спорит.

Так что я пока думал, Женя тоже сомневался. Лёня отказывался его брать наотрез, как раз из-за случая с магазином. Со Славой бывший опер ещё был готов мириться, а вот Колян сразу вызывал у него бурную реакцию.

Остальные парни были не против взять Коляна, но никто не был готов за него поручиться. В общем, посмотрим, что с ним делать, может быть, найдём какой-то вариант, чтобы парень снова не подался в бандиты от безысходности. Может, пусть пока помогает Ярику, заодно посмотрим, как он работает в команде. Но это оставили обсудить на следующую неделю.

Вечером в субботу сходил с Тамарой в кафе, но там особых приключений не было, потом отправились ко мне. Всё спокойно, город будто успокаивался. Будто сильные группировки устали от кровавой войны.

Хотя вряд ли они затихли надолго. Думаю, надо учитывать тот найденный состав с алюминием, о котором все говорили. С его кражей явно замешаны все крупные банды Новозаводска и не только. Впрочем, хотя бы это нас не трогает.

В воскресенье я снова приехал в контору, а туда подтянулся Вася Рудской, который по просьбе дежурившего Ярика, который не ездил с нами в пятницу, в очередной раз показывал, как пользоваться газовым пистолетом.

Бывший собровец держал газовый пистолет, но без патронов. Затвор стоял на задержке, в заднем положении. Проговорив всё, он сел рядом со мной за стол.

— Вот засада, Волк, с этим случаем, — сказал Рудской. — Помнишь, пару лет назад на трассе Чита-Благовещенск бандиты переодевались в омоновцев, тормозили тачки, которые с Владика?

— Трасса — это громко сказано, — сказал я, откладывая ручку. — Но дорога опасная, да. Да и не только переодевались. Помнишь, как где-то там, за Уралом, целая банда была из омоновцев, которые грабежом на дорогах занимались.

— Тоже было.

— А мы сами не так давно челноков охраняли, так там тоже переоделись в милиционеров, только в старую советскую форму.

— А вот чтобы в частную охрану переодеваться, такого пока не было, — Рудской задумался. — Я тут старые связи в ментовке поднял, чтобы подсказывали. А то не дело это. Прикинь, люди же ещё не понимают, кто мы такие, а форму видят — это сразу работает. Не знают же ещё, что мы простая охрана, у которой почти нет полномочий, думают, настоящие менты. А тут грабители пользуются этим. И искать не так жёстко будут, как тех, кто в ментовской форме ходит.

— Думаю, они так по району и будут ездить, — сказал я. — В городе-то нарвутся, их завалят. А в районе вполне могут долго колесить. И даже там, где наша точка. Если ещё именно под нас замаскируются, будет плохо.

— И это могут, — Рудской нахмурился. — Ты береги тачки, а то ещё угонят на дело, бросят потом, а ты после этого не отмоешься, машина-то заметная. Да и подставу могут такую устроить.

— Спасибо за совет. Учту.

— Ладно. Если чё, звони, мы мобилу купили, — он положил на стол визитку. — Я вам ещё один инструктаж обещал.

Он крикнул на улицу, где курили Женя с Яриком, чтобы вернулись.

— В чём преимущество пистолета ИЖ? — громко начал Рудской. — То, что внешне от почти неотличим от нашего родного ментовского ПМ. Никто не будет присматриваться к надписям, подумают, что Макаров. Потом, конечно, привыкнут, но в любом случае, даже ослабленный ИЖ — это всё ещё огнестрельное оружие, которое требует серьёзного отношения.

Я слушал, продолжая возиться с бумагами. Столько мороки с этим пистолетом, но куда деться, придётся получать.

— У милиции пистолет служит ещё и как сигнальное средство, и средство для остановки транспорта, — продолжал Рудской. — Стрелять в людей положено только в крайнем случае, а ещё нельзя стрелять в детей, женщин и инвалидов, но только если они не нападают толпой, — он усмехнулся. — Частный охранник может использовать оружие для защиты своей жизни и здоровья, или имущества клиента. Но не имеет права использовать оружие для защиты жизни клиента, такой уж закон.

— Про это мы уже в курсе, начитались, — с усмешкой сказал Женя.

Инструктаж закончился, я сидел ещё долго. Уже к вечеру Женя сел напротив с видом заговорщика. Форму он снял, сидел в новеньком спортивном костюме.

— По пиву? — предложил он.

— Нет. Давай лучше к этому Вовану съездим, а то вчера его не было.

— Ну ладно, поехали.

Сначала добрались с Женей до гаража, куда поставили служебные тачки, тщательно проверили там всё. К предупреждению Рудского я отнёсся серьёзно. Замки, конечно, надёжные, да и рядом бродит сторож, охраняя все гаражи на этом пятачке, но если приспичит, вскрыть могут любой замок. Надо охранять самим.

Только потом отправились искать Вована. Снова зарядил дождь, мы успели промокнуть, пока успели дойти до моего джипа.

— Женя, ты же тогда с девушкой той общался, ходил к ней в гости, — сказал я, включая дворники на лобовом. — И что-то перестал. Что-то случилось?

— Да она в Китай ездит кэмэлом, — пояснил он, играя зажигалкой. — В понедельник приедет, да мы же на комбинат рванём. Вечером или вторник, может, в кафешку с ней сходим. Или кино.

— Какое кино? Кинотеатр же закрытый.

— Да кто-то выкупил, крутит теперь всякие фильмы. Старьё, конечно, из запасов, или какие-то драмы итальянские. Ну а нам-то чё? — Женя хохотнул. — Лишь бы сходить. А чё, может узнаю у них, охрана им нужна в кинотеатре?

— Ну не, Женя, это же людей нанимать для каждой новой точки надо. Пока не надо, занимаемся сам знаешь кем. Хватает нам пока текущих забот.

— Волк, кстати, — он напрягся. — А помнишь, тот малолетний придурок, который на Кирюху натравил того амбала…

— Я не забыл, Женя, ещё с ним увижусь. Он скоро должен вернуться. Приехали.

Я остановил джип у второго подъезда нужной нам двухэтажки. Дождь загнал бабушек внутрь, так что на скамейке снаружи никого не было. Мы зашли, не спеша поднялись на второй этаж.

Что-то стряслось. Нужная нам дверь была открыта нараспашку. Прямо посередине её шла сквозная трещина, у замка виден чёткий след подошвы ботинка.

— И что будем делать, Волк? — спросил Женя, неспеша вытаскивая газовый пистолет. — Заходим или нет?

— Погоди, — остановил я его. — Слышишь?

* * *

Тем временем, Новозаводск, центр города

— Да, Иваныч, понял, — Душман держал трубку мобильника левой рукой, а правой копался в жилетке, разыскивая ключи от машины. — Займусь сам. Да, конечно, не буду ему говорить, нечего ему знать.

Дождь капал, а Душман всё никак не мог попасть в машину. Но пока искал ключи, обошёл свой крузак со всех сторон, заглянув в багажник и на заднее сидение.

— Да разное бывает, — сказал он в трубку. — А что, опять приезжают? Ха, ну пусть, поговорим. Да не, Иваныч, тут всё путём у нас, всё прикрыто. Да, давай, встречи, завтра заеду с утра.

Душман отключил телефон, убрал антенну и захлопнул крышку, и только потом достал ключ. Нажал на кнопочку, отключая сигналку, и замки открылись. Он сел на водительское сидение и сразу включил дворники, а потом пристегнулся.

— Ну и дела, — задумчиво сказал Душман и поглядел в зеркало заднего вида. — Ну ладно, где наша не пропадала.

Он завёл двигатель, большим пальцем вдавил кассету в магнитолу и пристегнулся, только потом нажал на Play. Из колонок раздался голос Летова:

— О-о! Моя оборона! Солнечный зайчик стеклянного глаза!

Душман положил руки на руль и только собрался тронуться, как передняя дверь со стороны пассажира распахнулась, и на сидение запрыгнул человек в кожанке и вязаной маске. Ствол с глушителем нацелился на лицо Душману.

— Старею, — пробормотал Душман. — Даже не заметил.

— Гони, сука! — прохрипел киллер. — Или завалю.

— Ну, поехали, родной. А куда?

— Вперёд! — ствол уткнулся Душману в щёку. — Быстрее!

Душман пожал плечами и поехал по объездной дороге. Дождь усиливался, машин по пути не попадалось. Даже ГАИ не было, чтобы остановить за превышение скорости.

— Кто тебя послал, родной? — спросил Душман, проезжая по лужам.

— Гони к старому ремонтному заводу, — потребовал киллер.

— Значит, будешь меня там мочить, — Душман нажал на газ сильнее, и машина затряслась, переезжая через ямки. — Так кто тебя послал, родной? Интересно мне перед смертью узнать.

— Не твоё дело!

— Операция дерзкая, — Душман задумался. — Гриша Череп? Мы с ним кореша, хотя уже раз по десять друг друга пытались убить. Не, слишком всё не продуманно. Гриша грубоват, но он бы аккуратнее сработал, без такого риска. Вдруг сейчас охрана за мной едет и нас пасёт?

— Гони и не п***!

— Гоша лично приказ отдал? — Душман помотал головой. — Не, тогда бы я уже умер. Хотя он любит интриги плести. Вот чтобы меня кто-то другой завалил — вполне. Так что может и он, только вы этого не знаете.

— Тихо!

— Так кто, родной? Никак Захар решился? Вполне мог, он что-то обмельчал в последнее время, на мокрушниках экономить стал. Или кто-то из наших?

Ствол глушителя упёрся Душману в горло.

— Скоро узнаешь, — сказал киллер. — Скоро вы все узнаете. Быстрее!

— Ну ладно, раз так говоришь, — Душман нажал на газ ещё сильнее, двигатель взревел.

— Куда так гонишь, придурок? — киллер поёрзал на сидении.

— Ты же сам сказал, быстрее. Только зря ты не пристегнулся, сынок.

Душман резко нажал на тормоз. Раздался визг, водителя бросило вперёд, ремни сдавили грудь, а киллер со всех маху стукнулся головой о крышку бардачка. Душман выхватил у него пистолет и выстрелил дважды в упор. Потом выдохнул и потёр грудь под ремнями.

— И кто ты у нас такой? — пробормотал он. — А то я тебя не знаю, сынок.

Душман снял маску с трупа и вгляделся в лицо, залитое кровью. Незнакомец, какой-то гастролёр, но гастролёра мог нанять любой, даже свой. Никаких улик нету.

— Дилетант, — сказал Душман, покопался по карманам и вылез, вытаскивая мобильник. — Всю машину мне кровякой уделал. И ничего так и не сказал, зараза такая.

Глава 3

Дверь точно выбил не хозяин, который потерял ключи, потому что в прихожей настоящий разгром: разбито зеркало, опрокинута тумбочка, сорваны вещи с вешалки. Была драка и, возможно, она не закончилась, судя по стону, который доносился из глубины квартиры.

А у нас не самое подходящее оружие, чтобы врываться в чьё-то жилище. Ладно, когда обороняешься в помещении с газовым, это одно дело, но если стрельнёшь, то не сможешь пройти через свою же завесу. У меня ещё был баллончик слезоточивого газа, но он аэрозольный, с ним та же история.

Но стоны продолжались, возможно, кто-то ранен или умирает, или кого-то мучают. Надо быстро решить, что делать, потому что всё это может быть связано с нашим делом. И скорее всего связано, сейчас я думал именно так.

Я постучал Женю по плечу. Он тоже не стал доставать газовый, а осторожно вошёл в прихожую первым и сделал мне знак, чтобы я подождал. Я решил ему довериться, у него опыта в таких делах больше. Под подошвами его кроссовок тихо захрустело стекло от разбитого зеркала. Из слетевшей трубки телефона, который лежал на полу, раздавались гудки. Свет не горел.

— Волк, — тихо позвал Женя. — Иди сюда. Он готов.

Я вошёл и выглянул в подъезд. Дверь в квартиру напротив лестницы, так что никто из соседей не мог разглядывать меня в глазок прямо сейчас. Но сломанную дверь я всё равно прикрыл.

В этой однокомнатной квартире давно не убирались. Воняло куревом и водкой, повсюду валялись бутылки и пивные банки. Пол грязный, на коврах прожжённые следы от сигарет. Битого стекла много, но оно, возможно, появилось недавно. В комнате был открытый шкаф, из которого кто-то вытряхнул бельё и одежду, телевизор с большой трещиной на экране и диван, на котором лежала маленькая подушка. Красное китайское одеяло свалилось на пол. Я окинул комнату взглядом, но внимательно разглядывать всё мне было некогда.

На кухне лежал человек, Вован, тот самый, который недавно приходил в зал. Он всё ещё стонал, зажимая руками живот. Кровь растекалась по грязному линолеуму и по серой майке. Рядом лежал кухонный нож, погнутый, с тёмным от крови лезвием. Женя покачал головой, мол, недолго осталось.

— Сейчас помрёт, — спокойным тоном сказал Женя. — Кто так тебя, Вован?

— Сука та, — прохрипел он слабым голосом, закрыв глаза. — Сука… это же я всё… это же я придумал, а он, сука такая… больно-то как, сука… он накосячил, урод отмороженный. Если бы не он…

— Я позвоню, а ты пока помоги и поспрашивай, — шепнул я Женьке. — И ничего не трогай. Потом валим.

— Валим? — удивился Женя.

Я кивнул и осторожно вернулся в прихожую, смотря под ноги, чтобы посмотреть, остаются ли следы. Подобрал трубку телефона через рукав куртки, сбросил звонок, осторожно набрал скорую, вращая диск так, что не оставить отпечатки. Позвонил не в городскую на 03, а в железнодорожную больницу, на 113. Это их район, приедут быстрее.

— Ранен мужчина, двадцать с лишним лет, — сказал я и назвал адрес. — Умирает, ткнули ножом в живот, рана опасная, много крови.

— А кто говорит? — спросила недовольным голосом диспетчер.

— Приезжайте.

Я положил телефон и протёр трубку рукавом ещё раз. За спиной послышался хруст битого стекла.

— Помер он, — шепнул Женя, вытирая руки о полотенце. — Ничего нового не сказал. Ждём, когда приедут?

— Кто тело нашёл, тот и становится первым подозреваемым, — сказал я. — Труп на нас вешать будут. Так что валим, ему уже не поможем. И к Лёне едем, советуемся. Осмотрись напоследок, может, я чего пропустил. Только быстро.

— Ладно, — Женя посмотрел по сторонам.

Вышел он вслед за мной, а я снова прикрыл дверь, всё так же, через рукав. Вот был бы смартфон с камерой, я бы снял и место преступления, и даже этот след от ботинка на двери. Но камер на мобилах ещё нет.

На улице до сих пор шёл дождь, никого во дворе не было. Глянул в окна, но не видел никого, кто мог бы там стоять и смотреть на нас. В такие времена мало кто готов рисковать и запоминать приметы посторонних людей. Но бывает всякое.

Глянул на подошвы, что не осталось крови, сел в машину и мы поехали. Вторая мобила, купленная недавно, сейчас была у Лёни, ему я и позвонил, сказал, чтобы срочно шёл в контору по важному делу.

Курилку рядом с конторой парни облагородили самостоятельно, я им ничего не говорил. Поменяли скамейки, вместо ветхих и рассыпавшихся досок поставили крепкую листвянку, сколотили стол и грибок над ним, чтобы можно было курить под дождём. Мы расселись туда втроём, так, чтобы видеть во все стороны, чтобы никто не подслушал.

Лёня качал головой, слушая наш рассказ.

— Давай с самого начала, — попросил он. — Вы поехали к этому парню, чтобы поговорить.

— Верно, Лёня, — произнёс я. — Надо было понять, в курсе он того дела в Шахтогорске или нет. Мы же тебя предупреждали вчера об этом, ты мне и сказал, что он так и не арестован. Звонил в дежурку при мне ещё.

— Ну да, — Лёня кивнул. — Я просто уточняю, чтобы всё воедино собрать.

— Савватеев его не расколол, раз не арестовал, но мы всё равно хотели поговорить. Может, нам бы он сказал больше, чем оперу. Поговорить не успели. Ждать там твоих бывших коллег тоже смысла нет, нас самих бы и стали колоть. Уехали сразу, вроде нас не засекли, я осматривался.

— Он точно умер?

— Да, — Женя кивнул. — Прям точнее не бывает.

— Пока наши приедут, — Лёня помотал головой. — Вечером в воскресенье ещё… и с бензином ещё напряг. Про скорую так вообще молчу. Но что там было, помните? Обстановка в помещении? Борьба была или нет? Хотя раз дверь выбита, то должна быть.

— Сейчас с Женей и расскажем, — я подпёр голову рукой. — Жалко, камеры под рукой не было.

— Ну давайте вспоминать, — Лёня закурил кэмэл. — У мужиков-то сфокусированное зрение, мы видим только то, куда смотрим. А у баб периферическое, они в большей зоне всё видят, но не так далеко. Вот они-то тебе все детали расскажут. Ë-моё, самому бы глянуть, но не поедешь же туда, свои и повяжут. Ну что там было, Макс?

— Он явно бухал, — сказал я. — И много. Жил один, диван не разложен, спал на нём.

— Угу, — Лёня кивнул. — Окурки в пепельнице смотрел?

— Там вся квартира — огромная пепельница.

— Имею в виду, были следы помады? Может его баба пырнула?

— Не обратил внимания. Но женщина бы вряд ли смогла так легко вышибить дверь.

— Там топор лежал, — Женя задумался. — В прихожей. Видел, Волк? Как у меня, маленький, советский, топорище изолентой перемотано. Не видел?

— Нет.

— За тумбочкой валялся. Может, взял топор…

— А следы на двери один или два? — спросил Лёня.

— Один, — сказал я. — Ещё думал, хорошо было бы его сфоткать.

— Так, — бывший опер задумался. — Кто-то выбивает дверь, убитый идёт с топором выяснять, но топор бросает за тумбочку. Почему?

— Пришли знакомые, — я тоже задумался. — Или кто-то угрожал оружием. Вот он и бросил топор. Они прошли на кухню или утащили его туда. Ну а там ударили ножом.

— А не в прихожей?

— Нет, там крови не было. А вот драка возможно была, всё разгромлено.

— Один или два человека пришло?

— Он здоровый парень, надо минимум двоих, чтобы такой шкаф утащить.

— А знакомые злые, — Женя хмыкнул. — Раз с пинка выбили. Ещё зеркало разбили. А ты заметил, Волк? Он в трусах и майке был. Наверное дрых, когда они пришли…

— Значит, — перебил Лёня. — Они выбили дверь не сразу, а сначала звонили…

— Звонка нет.

— Значит стучали, и он успел взять топор.

— Так вот, — продолжил Женя, достав сигарету. — А вот на двери в комнате у него висели штаны камуфляжные, как у нас, только рисунок чуть другой. И рукав от куртки я в комнате видел под бельём.

— Хм, вот остался бы опером, я бы всё осмотрел, — сказал Лёня, задумавшись. — Савватеев приедет, наследит. Хотя может Федюнин успеет сам посмотреть. Думаю, завтра он к нам придёт, а я его разболтаю, что они на допросе покойного узнать успели. Женька, ну ты чего? — Лёня посмотрел на парня. — Расстроился?

— Ты про что, дядя Лёня? — Женя поднял голову.

— Ты фильтр прикурил.

— Блин, — Женя выбросил сигарету. — Да просто задумался, почему они приехали его мочить?

— Кто они?

— Да я бы знал!

— Может быть так, — сказал я. — Вован тогда припёрся к нам в зал, выделывался, много болтал, и той же ночью был грабёж в форме, а следователь пришёл к нему из-за этого. Если он с ними связан, а в первый раз не выдал, они всё равно испугались, что Вован их выдаст потом и пришли убивать. Если бы не хотели убивать, дверь бы не выбили, так позвонили бы.

— Хорошая версия, — похвалил Лёня. — Вполне может быть. Ты будто в прошлой жизни в милиции работал.

— Нет, в прошлой жизни я был железнодорожником, — мрачно сказал я. — А Коломбо мы тут все смотрим каждую неделю.

— Ну да. Ë-моё, знать бы ещё, кто это его знакомые.

— Ещё одна деталь, — я положил руки на стол. — Вот только сейчас подумал. Зеркало разбито, шкафы открыты. Они что-то искали.

— Возможно.

— И ещё. Ударили ножом, но не насмерть. И добивать не стали. Думали, что готов? Или не умеют бить ножом, а стрелять побоялись? Или не было огнестрела?

— У тех, кто грабил тот магазин, огнестрел был, — задумчиво сказал Лёня. — Но стрелять — это же все соседи услышат. Люди часто делают вид, что не замечают стоны и драки, или думают, что кто-то другой на помощь придёт. А вот выстрел — другое дело. Но то, что не добили сразу… не особо умелые, значит. Они сторожа-то застрелили, потому что пьяные были. Если это точно они.

— Не думаю, что совпадение. Вован точно был с ними связан, и его убили. Это не обычное ограбление. Чего там у него грабить? Безработный, бухает.

— Да, — Лёня вздохнул. — Хотя кто его знает, на что-то же он живёт.

— Уже вторая мокруха за этой бандой, — Женя наконец-то закурил, но сипло закашлялся. — Если во вкус войдут, — он снова раскашлялся, ещё сильнее и затушил сигарету. — Видел я уже такое. Ничего хорошего не будет.

— Да бросай уже это курево, Женька, кашляешь, как старый дед, — сказал я. — Всё пока запутано. Возможно, что они решили сами себя обезопасить, и избавились от опасного свидетеля… или соучастника, который мог их сдать. Лёня, как думаешь насчёт такого плана? В голове крутится один.

— Говори, Макс.

— Завтра мы едем в комбинат, потому что не ехать не можем. А ты идёшь к следователю, — я задумался. — Говоришь, что немного опасаешься, что эта банда бросает тень на нас, и что мы готовы следствию помочь в рамках возможного, чтобы их поймать. И заодно выяснишь, что с этим Вованом выяснили, и как он может быть связан.

— Да, есть смысл. Может, пройдут по его знакомым и сами всех найдут, так было бы лучше. Если нет, то… Витька всё равно придёт нас допрашивать или к себе вызовет. И тебя тоже будет, ты же дрался с покойным, был конфликт. Тебя вообще первого колоть будут. Если ещё машину узнают соседи…

— Может быть и такое, да.

— Ну так тогда, дядя Лёня, тебе бы сказать следаку, что мы ни при чём, — сказал Женя. — Мы завтра с самого утра уезжаем на комбинат, ещё по темноте, перехватить нас не должно. Алиби бы ещё…

— И какое? — спросил он.

— Пиво пили у меня, — предложил Женя. — Заедем в магазин, купим ящик. Спрошу, сколько время, вы ответите неправильно, а продавщица запомнит.

— Пили пиво в ожидание приезда гостей, с которым хотим заключить контракт? — я помотал головой. — Нет, лучше так. Мы сидели в конторе, готовились к визиту заказчика. Бумаг там лежит куча, покажем. Лёни не было, он пришёл к вечеру, зато был Рудской, который подтвердит, что мы были в конторе.

— Ну, пока так, — Лёня кивнул. — А я завтра поспрашиваю, что и как. Главное, чтобы ночью не пришли. Не должны, но мало ли.

* * *

Ночью никто не пришёл. Думаю, раз у милиции были проблемы оперативно приехать на место покушения Крюкова из-за нехватки бензина, тут такая же история.

Совсем ранним утром мы уже ждали на вокзале небольшой командой. На перроне стояли я, Женя, и Ярик. Славу брать не стал, пусть долечивается в спокойной обстановке, скатаемся с ним потом, отдельно. Но машины взял все, не помешало бы впечатлить будущих клиентов. Мой паджеро и две фирменные девятки ждали на стоянке у вокзала под охраной Артёма. А то там сейчас темно, а тачки постоянно угоняют.

Это не такая большая и важная экспедиция, как в прошлый раз. Но, как и тогда, за неимением официального оружия снова пришлось брать охотничьи ружья и газовые пистолеты, а ещё трофейный карабин, который ждал своего часа у меня под задним сидением. Не думаю, что прям в этот раз случится что-то опасное, в прошлый раз вообще обошлись без оружия. Но пусть лучше будет.

К нам вскоре должны устроиться Костя и его напарник Андрей, но они ещё работали в милиции. Если бы поездка выпала на выходной, взял бы их с собой, но сегодня понедельник. Они уже написали заявление на увольнение, а за счёт опыта работы им будет попроще получить лицензию частного охранника.

Остальных наберу, думаю, в течение пары недель, когда всё утрясём. Хотелось бы ещё поговорить с тем капитаном, который приходил ко мне в пятницу. Бывший военный из городского гарнизона, прошедший Афган и Чечню, спокойный и уверенный в себе мужик. Парни, кто его знал, хвалили. Но раз уж сегодня комбинат, то пришлось второе собеседование отложить. ...