Андрей Константинов и Агентство журналистских расследований Дело о пропавших брюках

Рассказывает Михаил Модестов

«Принят в агентство после увольнения из оркестра Мариинского театра, затем работал в ресторанах. Бесконфликтен. Исполнителен. Вежлив.

…Недостатки: рассеян, физически не развит, близорук. Слишком мягок при общении с источниками.

Рекомендации к использованию: поскольку общественно-значимые криминальные события в области культуры происходят нечасто, предлагается постепенно перепрофилировать, поручить Модестову расследование в другой сфере».

Из служебной характеристики

Еле слышное гудение процессора и полное одиночество (редкое в обычном шатании народа по коридорам и отделам агентства) вызывали вообще-то свойственный мне, но всячески подавляемый мною же прилив вдохновения.

Нынешний приступ был отчасти связан с тем, что, во-первых, герой моих разоблачающих материалов наконец-то перестал быть лишь совокупностью сведений о нем и обрел реальные очертания. А во-вторых, на носу была очередная аттестация, то есть сопоставление всех «за» и «против» моего пребывания в агентстве. Естественно, я был «за». Мое пребывание в Мариинке и все последующие события, с ней связанные, теперь казались мне небытием. О прошлых временах напоминали лишь многочисленные знакомые, с которыми я предпочел бы сейчас быть незнакомым вовсе. Однако этих встреч было не избежать — в агентстве я считался специалистом-расследователем в области культуры.

В принципе, мое настоящее меня совершенно не смущало. Переквалификация из виолончелиста в журналисты — не самый крутой поворот событий. Другое дело — из пожарных в премьер-министры.

«Придуманная Сухаревым схема очень проста», — писал я. Пальцы, еще не отвыкшие от виолончели, довольно сносно скользили по клавиатуре.

— Доброе утро, коллега. Михаил, ты случайно мою кружку не 6pал? — спросила рыжеволосая сотрудница нашего отдела Валентина Горностаева. У меня уже давно создалось впечатление, что ежеутренние оперативно-розыскные мероприятия по обнаружению чашки, которые организовывала Горностаева сразу же после прихода на работу, — способ приводить коллег в замешательство.

Я абсолютно точно знал, что горностаевской чашки не касался с того момента, когда впервые был уличен в невольной экспроприации этого сосуда. Однако сейчас, под испытующим взглядом Валентины, стал лихорадочно соображать… Наконец, разозлившись на собственную слабость и горностаевскую напористость, выдавил:

— Здравствуйте, Валентина. Ваша чашка в последний раз была мною заменена в кабинете у шефа. Из нее пил завхоз…

Валентина презрительно фыркнула и отправилась на поиски завхоза, а я, бывший виолончелист, с ужасом понял, что сдал Скрипку — заведующего нашей хозчастью — с потрохами…

— Приветствую, Михаил Михайлович, — начальник нашего отдела, неутомимый Спозаранник, бодро прошагал к рабочему столу. — Хочу вам напомнить о том, что срок сдачи материала истекает через день и три часа. (Мой непосредственный руководитель всегда был предельно точен в формулировках.) ...