Группа крови на рукаве. Том V

Глава 1

Свежий, утренний ветер в лицо. Соленые морские брызги на губах. Я накачанный адреналином по макушку мчусь по волнам Атлантического океана. В этот момент ничто не сравнится с ощущением свободы, полета, который дарит мне доска виндсерфинга.

По мере того как утренние часы проходят, ветер начинает набирать силу, создавая еще более впечатляющие волны. Прыжок. Еще один прыжок. Неудачный. Валюсь в воду, выгребаю к доске. Встать на нее, вытащить парус и снова поймать ветер — та еще задача. Но я справляюсь.

Опять мчусь на север в сторону Манхэттена. Яркий свет солнца отражается от искрящейся водной поверхности, создавая впечатляющее зрелище для наблюдающих с берега. А они, наблюдатели, есть. Пляжные отдыхающие, матросы проходящих мимо судов… Некоторые высыпают на мостик с биноклями — рассматривают диво чудное. Человек, доска, парус. И все это в одном комплекте.

Среди шума волн и ветра, внезапно замечаю странную вспышку. Справа мелькнуло нечто необычное. И тут я вижу — под водой плавает небольшая группа дельфинов, играющих друг с другом. Животные замечают меня, начинают сопровождать, выпрыгивая из волн. Легко обгоняют меня, потом куда-то пропадают.

Я беру круче к ветру — приближается точка поворота. Это самое трудно в виндсерфинге. Сколько раз я уже падал, меня бил по голове парус, ускользала доска… Ничего, я справлюсь.

Вдох, выдох, проверяю выдвинут ли шверт-плавник на доске. Пора. Перемещаю парус на корму и привожусь к ветру. Достигнув угла около 45°, возвращаю парус обратно, до тех пор пока приведение не прекратится. Есть поворот! Под новым, более острым углом мчусь обратно к своему берегу.

Постепенно появляются очертания пляжа Сэнди-Хук, вижу пару шезлонгов, большой синий зонтик. Под ним кто-то сидит. Пытаюсь рассмотреть, но брызги летят в лицо, очертания человека расплываются.

Метрах в пятидесяти от берега, узнаю Авдонина. Начальник резидентуры отряда «Земляне». Бедняга, при полном параде, в костюме, с гластуком. Так и сдохнуть можно на жаре. Последние денечки августа 68-го года. Лето не хочет сдавать позиции — пляжный сезон в самом разгаре.

У берега ветер стихает, добираюсь до песка благодаря инерции. Теперь отстегнуться от паруса, сложить его.

Авдонин смотрит, как я вытаскиваю доску, ищу свои шлепки-вьетнамки. Песочек то горячий!

— Ты, Орлов, себя ведешь прямо как турист в Сочи — пеняет меня резидент — Все на заданиях или пашут на тренировках, один подполковник рассекает по заливу. А сейчас небось, загорать ляжешь?

— Обижаете, товарищ Авдонин — я вытер пот вперемешку с каплями воды с лица — Все по утвержденному плану. Осваиваю виндсерфинг для клуба, только сегодня получился полностью поворот. Завтра начну ставить на доску Незлобина, Ильясовых. Может быть Синтию.

— То есть отдыхающих еще больше прибавится? — ядовито спрашивает резидент — Коктейли загорающим под зонтик не нужны?

Вот же гад. Сам уже посылал Трунова на лодке ночью, миную наружку, в Нью-Йорк — и вот кривит губы. Завидует что ли?

— Да что случилось то⁇

— То, что вас могут сфотографировать и опубликовать в газетах пасквили. Чем занимается спецназ в рабочие часы.

— Та что же делать? Ночью не получится тренироваться

— Не знаю, что делать! — Авдонин сел обратно на лежак, тяжело вздохнул

— Нет, тут что-то еще — соображаю я — Новости из Москвы?

Резидент сидит молча, обдумывая мой вопрос.

— Ладно, все одно это будет скоро в новостях. Андропова сняли. Вслед за Брежневым.

— Точно⁇

— Только что пришла шифровка. Исполняющим обязанности председателя комитета назначен генерал Алидин.

Вот это номер! А где же первые замы — Цинев, Цвигун? Я завис, соображая и переваривая новости.

Если сняли Брежнева, то сняли и его людей в Комитете. Это как раз понятно — Цинев вообще родственник. А кто в КГБ остался из «фигур»? Глава ПГУ, да Алидин. Значит, у Шелепина все получилось?

Я быстро вытерся, переоделся. Пристроился в фарватер резидента, который встал и проваливаясь в песок, быстро пошел на базу.

* * *

Почти сразу началось совещание в арсенале. И больше всех знал Трунов. Он сидел на пункте связи всю ночь — обменивался с Центром шифрограммами. Пока Авдонин ходил за кофе, Иван Иванович обрисовал мне ситуацию. Бунт поднял Шелепин. Терять ему было нечего, стул под ним качался и он пошел по членам ЦК. Почти в открытую. И его поддержали. В первую очередь испуганные историей с Полумесяцевым регионалы, которые в центральном комитете составляли большинство. А самый большой вес имели…ха-ха… украинцы. Какой сюрприз.

— Что-то им видимо, пообещал Шелепин — развел руками Трунов — Пленум два дня длился, в среду была самая бойня. Воронов и Кириленко в самый последний момент переметнулись, Подгорный и Косыгин отказались голосовать. Кулаков и Пельше сняты вместе с Брежневым. Вот такие дела. Слишком быстро Леня стал отодвигать друзей, которые ему помогли с Хрущевым. И Воронова и Подгорного. Оба зуб на него имели размером с Эверест. Вот и доигрался. Шелепин поставил все на зеро и выиграл. «Делайте ваши ставки, господа» — Иван Иванович передразнил крупье в казино.

— И никто не арестован? Все спокойно?

— После снятия Хрущева такое уже не принято. Знаешь, что Никита выдал, когда его пнули? Мол, главное мое достижение на посту — когда сняли, то не шлепнули. Дескать, когда и вас снимут — останетесь в живых. Да, смягчились нравы в Отечестве. Раньше бы Коба всех в расстрельный подвал, родственников в лагеря, не балуй!

Трунов наклонился ко мне, прошептал на ухо, обдав запахом табака:

— Говорят у Шелепина был какой-то компромат на Андропова. Он еще озвучил на Пленуме с трибуны. Брежнев стал защищать своего протеже, чем себя еще больше утопил.

— Какой компромат? — заинтересовался я

— Не знаю — Иван Иванович развел руками — Может тесть тебе за рюмкой белой расскажет.

Ага, жди, расскажет. Впрочем и так понятно. Ходили слухи, что Андропов мощно так почистил архивы, чтобы скрыть свое еврейское происхождение. Антисемитов в Комитете было полным полно, думаю и в ЦК не меньше. Кто же слил Шелепину эту информацию?

— И что же в Комитете теперь будет? — поинтересовался я

— Да известно что — усмехнулся Иван Иванович — Точнее кто. Как только Железный Шурик утопит Шелеста, который его поддержал на Пленуме, поставит обратно Володю Семичастного. И это для нас всех — хороший вариант. Сработаемся.

Я подождал продолжения, но его не было. Трунов сам о чем-то задумался. Сработаюсь ли я с Семичастным? Мне там были обещаны всякие разные плюшки. Первый заместитель, все дела… Но надо оно мне? Высоко залезу — больно падать будет.

А тут. вернулся Авдонин, начал накачку. Усилить бдительность, за работниками-американцами глаз да глаз, регулярные проверки на жучки… Не было ничего интересного до тех пор, пока резидент не обмолвился о Синтии №1.

— Получена санкция на разработку Родригес — Сергей Петрович назидательно поднял палец — Не просто так, а с определенной целью. Центр хочет получить доказательства по «контрразведывательной программе» ФБР. Называется она Counter Intelligence Program. CIP. В ПГУ полагают, что Синтия может достать документы по программе.

Как выяснилось, в Комитете получили отрывочные сведения от одного из агентов о том, что Бюро осуществляет различные провокации, совместно с полицией проводит незаконные аресты и распространяет дезинформацию. Сначала это все делалось для того, чтобы дискредитировать Коммунистическую партию США. Но потом мальчики Гувера вошли во вкус и начали бомбить по площадям — действие программы распространилось на другие политические организации. На сторонников Мартина Лютера Кинга и Джесси Джексона из движения за гражданские права, антивоенное движение, студенческое братства… Из последнего — борец за гражданские права негров американка итальянского происхождения Виола Лиуццо была убита четырьмя куклуксклановцами, один из которых был информатором ФБР. Убитая была мишенью слежки в рамках «контрразведывательной программы CIP».

— А от меня что вы хотите⁇ — растерялся я — Комитет и так все уже знает. Подкинуть в газеты и всех делов.

— Знать мало — надо доказать. Нужны документы, досье, отчеты по программе. Вот тогда мы бы их обнародовали и нашим товарищам из коммунистической партии США стало бы полегче дышать.

— И как вы себе это представляете?

— Родригес же цветная — пожал плечами Авдонин — Явно недовольно своим положением в Бюро, дискриминацией. Начни ее исподволь убеждать в том, что в ФБР не все гладко. Без агрессии, действуй больше вопросами. Изображай недоумение. Центр выделил бюджет на ухаживания — своди ее в дорогой ресторан, на концерт какой-нибудь. Ты же летишь с ней в Лос-Анджелес за свотовцами?

Дождавшись моего кивка, резидент подмигнул — Загляни с ней в магазины на Родео-Драйв, на экскурсию в голливудские студии…

— Ага, а вы потом, Сергей Петрович, новые шуточки на мой счет придумаете. Про отдыхающих, коктейли и так далее.

— Не боись, все согласовано и подписано.

Из арсенала я вышел в полном раздрае. Такой милый адюльтер, который дарил столько радости на глазах превращался в тухлую спецоперацию, которая без вариантов не кончится ничем хорошим. И надо мне было Дзагоеву этот рапорт писать? Прикрыл, что называется, задницу.

— Ну что, накатали тестю поздравительную шифрограмму? — в коридоре я столкнулся нос к носу с Ольгой Тимофеевной. Да чего все сегодня такие язвительные⁇ Неужели снятие Андропова так подействовало?

— Да, и доставку букета цветов заказали — буркнул я, пытаясь пройти мимо.

— Орлов, я бы на твоем месте сидела тише воды, ниже травы — Верховцева прихватила меня за пуговицу рубашки — Сейчас головы то полетят! Я в курсе твой ситуации с Алидиными — мой тебе совет. Помирись срочно с женой.

Комитет — большая деревня. Сколько не напрягает ВГУ отделы и управления — у всех все течет. Кто-то чей-то ученик или протеже, сотрудники выпили вместе пива или чего покрепче…

— Спасибо, учту ваш совет — сухо ответил я, протискиваясь прочь.

Обедал в столовой в одиночестве — все уже успели отстреляться и убежали по своим делам. А нет, не все. Байбал о чем-то болтал с китаянками.

— У вас же у всех ужасный английский? — удивился я, когда он отошел от них

— Ну так уж и ужасный! — обиделся якут — Дамы вообще говорят хорошо, они тут уже пять лет живут. Из Гонконга переехали. А я подтягиваю инглиш с ними.

— Сядь, расскажи, как жизнь — я помахал поварихам рукой, попросил кофе для Байбала.

Иванов у нас оказался из разряда незаменимых. Взял на себя функции завхоза — рулил всеми вольнонаемными американцами, что обслуживали базу, а кроме того отвечал за охрану и периметр. Светошумовые мины на всем протяжении забора уже были установлены, Байбал договорился о том, что следующим рейсом из Москвы привезут наших любимых отрядных овчарок — Иво отдает псов с условием, что ему организуют новых.

— Как бы Сатурн их не подрал

Руди понравилось работать у нас на базе и владелец «тумбочки» попросился к нам в штат. Куда и был моментально оформлен.

— Чтобы кобель на сук напал? — усмехнулся якут — Не бывать такому. Только вот в течку придется их разводить по загонам — я уже у Авдонина получил добро будки им построить в разных концах базы, да сеткой огородить.

— Опять бюджет у Бакли клянчить — я тяжело вздохнул. Как же надоело это бодание за деньги…

* * *

Между мной и Синтией №2 все-таки смогла проскочить повторная искра. Ильясовы, Незлобин и Байкалов довольно быстро освоили виндсерфинг. А вот О’Тул доска никак не давалась. Даже небольшие волны легко сбрасывали девушку в воду, вставать и вытягивать мокрый парус из воды ей было сложно. Не говоря уж о повороте — самом сложном элементе скольжения по воде.

Тренироваться нам приходилось на мелководье, когда я поддерживал Синтию за талию, помогал забраться на доску. Сама рыжая прикупила по случаю белый купальники-бикини, чувствовала себя в нем неотразимой. И сразу после того, как в очередной раз случилось падение в мои объятия, мы поцеловались. О, это был страстный поцелуй в водах атлантического океана. С языком, поглаживанием и даже попыткой расстегнуть верхнюю часть купальника.

Раздесть Синтию мне удалось только поздно ночью, когда она тихонько прошмыгнула ко мне в коттедж.

— Babushka уже спит, храпит на весь этаж — целуя меня ухо сообщила О’Тул — Ты знаешь, что она молится перед сном?

— Не знаю — я запустил руку под юбку девушки, прижал ее к стене

— А мне говорили, что в Союзе все атеисты — Синтия поцеловала меня в шею

— Давай обсудим это позже — я схватил рыжую за руку, потащил ее в спальню. Боже! Спасибо, что устроил мне отдельный коттедж. Я тоже помолюсь на ночь.

* * *

Утром в штабе мы с Синтией старательно отводили глаза друг от друга. Только вот одна беда — О’Тул мгновенно краснела, вывая себя любому внимательному сотруднику. А таких у нас было сразу несколько — разведчиков ПГУ специально тренируют обращать внимание на мимику людей, язык тела. И что делать? Вот Верховцева будет рада сообщить в Центр, как Орлов «мирится с женой». Посредством рыжей бестии, которая чуть кровать ночью не сломала — так девушке понравилась поза «наездница».

Чтобы никого не смущать, по-быстрому свалил с базы — забрать обшитую «буханку». И да, это был монстр! «Зоркий глаз» постарался, выложился на все 100%. Два вида люка — сплошной и рабицей, широкие, удобные. Держатели для автоматов на стенах салона, бронешторки, сетки на фарах, место для радиостанции… Штурмовой автомобиль получился на загляденье и прокатившись на нем по подземному паркингу, я понял, что отряд придется тренировать теперь вместе «буханкой» — змейка позади автомобиля, выход из люка вверх по раздвижной лестнице. Открылась масса новых тактических возможностей, которые надо было еще осмыслить.

— Как еще могу отблагодарить? — поинтересовался у Вихо, передавая чек с премией

— Привези русской водки — подмигнул мне индеец — Лучше Столичной

— Такой деликатес? — удивился я — На Брайтон Бич в каждом втором русском магазине есть.

— Там не настоящая — отмахнулся Зоркий глаз

— Давай я тебе тогда Московской особой пару бутылок закину. Ее очищают обезжиренным сухим молоком.

— Для чего⁇

— Молоко хорошо примеси удаляет. Голова болеть не будет утром.

— Вези!

* * *

Когда Синтия №1 увидела новую «буханку» — обалдела. Как и вся летняя веранда ресторана «Тиши» на 7-м авеню. Я ничтоже сумняшеся, показался в люке, подмигнул латиночки, после чего демонстративно щелкнув затвором, снял пулемет М60***, который мы с Вихо примеряли на крыше в креплениях.

На веранде воцарилась полная тишина. Такое ощущение, что и весь трафик города встал. Я громко захлопнул люк, вышел из машины. Запер дверь, покрутил брелок ключей на пальце. Эх, раскрасить бы еще «буханку» какими-нибудь языками пламени… Но в ВШК не поймут. «Не положено» — оно и в Нью-Йорке не положено.

— Что ты делаешь! — Синтия вскочила из-за столика, потащила меня обратно к машине — Ресторан сейчас копов вызовет! Поехали отсюда срочно.

Родригес была чудо как хороша. Белая блузка с большим декольте, синяя плиссированная юбка, туфельки на высоком каблуке. И накрасилась так… ярко, броско.

Мы забрались обратно в машину, тронулись.

— Откуда у тебя пулемет?

— Начальство твое привезло. Толсон. А еще пистолет с полыми пулями.

— Ты кстати, не хочешь объяснить, почему номер три в списке Форбс Сэм Уолтон звонил Гуверу и расспрашивал про тебя и отряд Земля?

Ну надо же…

— Понятия не имею — я сделал самые честные глаза

* * *

7,62-мм пулемёт М60 (официальное обозначение — Machine gun, 7.62 mm, M60) — американский единый пулемёт, разработанный в послевоенные годы и принятый на вооружение Армии и Корпуса морской пехоты в 1957 году. За недостатки конструкции и внешний вид получил прозвище англ. the pig — «свинья».

Несмотря на то, что с 1980-х годов начался процесс вытеснения М60 более совершенными пулемётами, такими как M240 бельгийской разработки, это оружие до сих пор выпускается и довольно широко используется, хотя и преимущественно на «вторых ролях».

С точки зрения конструкции в основном представлял собой гибрид двух систем немецкой разработки периода Второй мировой войны — автоматической винтовки FG-42 (автоматика перезаряжания с газовым двигателем) и пулемёта MG 42 (лентопротяжный механизм)[3].

Основной изготовитель — компания Saco Defense.

История использования пулеметов в вооруженных силах США начинается в годы войны Севера и Юга[4]. В годы Второй мировой войны американская пехота так и не получила на вооружение удачной модели пулемёта; имевшиеся на вооружении пулемёты, в частности — Браунинга образцов 1917, 1918 и 1919 годов и Джонсона образца 1941 года, представляли собой либо сильно устаревшие, либо просто неудачные образцы. Тем большим был интерес, с которым американская армия смотрела на новейшие немецкие разработки в этой области (впрочем, как и армии других стран, столкнувшихся с военной машиной Третьего Рейха).

После войны американцы, тщательно изучив немецкий опыт, приступили к созданию собственного «единого» пулемёта, при этом в качестве отправной точки были взяты именно упомянутые выше MG 42 и FG-42.

Несмотря на использование при разработке передовой для тех лет концепции и двух вполне доброкачественных прототипов, М60 в целом оказался неудачным оружием. В особенной степени это касается его ранних модификаций, испытывавших весьма существенные проблемы с надёжностью.

Например, газоотводный узел от вибраций при стрельбе «саморазбирался», что вынуждало пулемётчиков дополнительно скручивать его проволокой, а также допускал неправильную сборку. Затворная группа отличалась малым запасом прочности. Изношенное оружие имело склонность к самопроизвольной стрельбе.

Снятие ствола означало отсоединение закреплённых на нём сошек и газового двигателя, что вело к увеличению веса запасных стволов и вынуждало стрелка положить пулемёт на землю или поддерживать, пока второй номер расчёта не вставит новый ствол. Для сравнения, у MG 42 сошки крепились к неподвижному кожуху ствола, а автоматика с коротким ходом ствола исключала из конструкции газоотвод, что позволяло опытному пулемётчику заменить ствол за несколько секунд не меняя при этом положения.

Кроме того, конструкция оружия была чрезмерно облегчена, «сместив» его боевые качества в сторону ручного пулемёта, а не «единого».

Глава 2

— Ты кстати, не хочешь объяснить, почему Сэм Уолтон звонил мне и расспрашивал про тебя и отряд Земля?

Точно такой же вопрос задал мне час спустя Энтони Бакли. Стоило заехать после «латиноамериканского» обеда в ВШК ООН, как меня сразу выцепил сэр-пэр.

— Без понятия!

Честный взгляд в глаза у меня уже был натренирован с Синтией №1.

— Это как-то связано с благотворительным фондом отряда? Сэм хочет сделать пожертвование?

— Я не знаю! Что он сам то вам сказал?

— Ждет нас обоих сегодня вечером в семь часов, хочет сделать какое-то предложение, от которого мы не сможем отказаться

— Даже так? Надо ехать. Меня разбирает любопытство.

— Меня тоже.

Бакли оказался тоже не лыком шит — заказал на вечер черный лимузин. На нем даже были синие флажки ООН. Умеет Энтони пустить пыль в глаза — этого не отнять.

Ехали в Хэмптон — самый роскошный пригород Нью-Йорка из всех существующих.

Вилла Уолтона была окружена огромным зеленым садом, наполненным яркими цветами и пышными деревьями. Раскрылись автоматические ажурные ворота, я опустил стекло двери лимузина. На сразу окружил тонкий аромат свежести и зелени, который привнес ощущение безмятежности и умиротворения. Хорошо живут американские миллионеры. Или жируют?

Само здание виллы было выполнено в классическом стиле с элементами модерна. Высокие белые колонны украшали фасад, а на крыше была построена огромная терраса с панорамным видом на город и океан. Я подумал, что хорошо c утречка, в компании любимой подруги выйти на такую террасу попить кофейку. Хм… а с двумя любимыми подругами получается в два раза лучше?

Встретил нас, разумеется, негр-дворецкий в ливрее, в белых перчатках. Поздоровался, открыл входную дверь в два человеческих роста.

Внутри вилла поражала своим великолепием. Стены были украшены картинами художников-абстракционистов, полы покрыты дорогими коврами…. Каждая деталь интерьера подчеркивает статус и вкус хозяев.

Особое внимание заслуживала гостиная. Здесь располагался огромный камин, украшенный мрамором, уютный кожаный диван с креслами, необычная хрустальная люстра в виде летящего ангела.

Мы с Бакли переглянулись. Да, в Белом доме президенты США живут попроще.

Из гостинной мы прошли во внутренний двор. И это был двор — не дворик! Кипарисы, длинный бассейн с вышкой для прыжков в воду. Рядом зона отдыха с шезлонгами и зонтиками — садись и наслаждайся солнечными лучами, океанским воздухом…

Дворецкий провел нас к круглому стеклянному столу, вокруг которого стояли кресла.

— Что господа хотели бы выпить? Лимонад, чай-кофе, коктейли? Может быть виски с содовой или бокал коньяка? У нас есть Хеннесси пятидесятилетней выдержки!

Негр так надулся от этой информации, будто сам его полсотни лет назад разливал в бочку.

— Мне кофе — коротко произнес Бакли, оглядываясь

— А мне Хеннесси — произнес я, усаживаясь за стол. А чего стесняться? Уолтон хочет произвести на нас впечатление? Не будем мешать.

Дворецкий коротко поклонился, ушел. Бакли сел рядом, погрозил мне пальцем:

— Ник, умоляю! Без выходок

— Буду нем, как рыба — я показал, как застегиваю рот на замок.

Мы немного пообсуждали роскошную виллу, потом дворецкий на подносе принес кофе и коньяк. Лимончика не было — 50-ти летний напиток похоже не принято закусывать. Некомильфо. Негр показал этикетку на бутылке, ловко открыл пробку. Разлил.

Ну что у нас тут? Я покачал бокалом. Цвет — золотисто-янтарный, почти медный. Свидетельствует о зрелости коньяка. Пригубил. Это настоящий симфония ароматов, которая раскрывается с каждым глотком. Нотки старого дерева и кожи, которые медленно переходят в оттенки сухофруктов и ванили. Да, за такую бутылку Хеннесси несколько тысяч долларов отдать не жалко. А может несколько десятков тысяч — поди у коллекционеров такой напиток в большой цене.

— Ну как? — поинтересовался Бакли. Крылья ноздрей у него начали подрагивать.

— Хотите попробовать?

Энтони заколебался. Отставил чашку с кофе, посмотрел на дворецского. Тот понимающе составил с подноса еще одни бокал. Как знал.

— Не сомневайтесь, коньяк отличный

Мы обернулись — позади стоял Сэм Уолтон в домашнем — брюки, рубашка, шелковый халат с драконами. Позади него… бог ты мой… я узнал крысиную физиономию Джимми. Сынка Уолтона-старшего, наследника всей империи. Взгляд потухший, смотри в пол. Выглядит в целом плохо. Осунулся, на голове — большая проплешина. Похоже кто-то выстриг парню целый клок волос.

— Мне его привозят из Франции, прямо с завода — Сэм сел рядом с нами, щелкнул пальцами дворецкому — Питер, мне как обычно.

Потом повернулся к Джимми. Тот вытирал руки об грязные джинсы, меланхолично жевал жвачку.

— Джимми, что же ты молчишь? Поздоровайся с господами.

Парень поднял глаза на нас, пробормотал хеллоу Бакли, потом его взгляд сфокусировался на мне, зрачки расширились. А дальше случилось вот что. Парень заорал как сумасшедший, начал пятиться. Чем дальше, тем быстрее.

— Стой! — крикнул я, вскакивая. Все тоже подорвались, сдвигая кресла назад.

Но было поздно. Джимми запнулся ногой за бортик бассейна, упал затылком назад в воду. Я первым подбежал к бортику, уже хотел кинуться следом, но потом передумал. Парень вынырнул, выплюнул изо рта воду. Глаза у него все еще были как два блюдца, но похоже он все-таки немного пришел в себя.

— Не ожидал такой реакции — покачал головой Уолтон-старший — Эй, Джимми, давай вылезай, сходи к себе переодеться и ждем тебя через полчаса

— А может быть…- начал парень, хватаясь за бортик рукой и глядя на меня с опаской

— Я сказал через полчаса! — рявкнул Сэм на сына — Все ясно⁈

— Йес сэр — пробормотал Джимми, вылезая и вытирая воду с лица.

Мы вернулись за стол, Уолтон-старший забарабанил пальцами по стеклу. Мы же с Бакли просто дегустировали отличный коньяк, наслаждаясь закатом. Попросить еще бокальчик? Но тут ожил Сэм:

— Господа, прошу прощения за этот досадный инцидент. Не думал, что сын так отреагирует на подполковника.

Бакли непонимающе на меня посмотрел, я прикрыл глаза, показывая, что после все объясню.

А тем временем Уолтон рассказывал нам, как он выкупал своего сынка из вьетнамского плена, сколько предпринял усилий, чтобы договориться с вьетконговцами. В сделке также участвовали советские и китайские посредники. Вторая часть рассказа была посвящена персонально Джимми, который после возвращения из плена был комиссован и пустился вразнос. Пил, курил, дело дошло и до легких наркотиков. Парня уже дважды забирали копы за пьяные драки.

— После того, как в его комнате была обнаружен пакет с травкой на пару тысяч долларов — Уолтон развел руками — Я понял, что пускать дела на самотек, уже нельзя. Я могу потерять сына.

— Что же вы от нас хотите? — удивился Бакли — Мы не наркологи и не полиция.

— Возьмите Джимми в отряд — рубанул Уолтон — Пусть живет в казарме, служит у вас пилотом. Возможно, сержантам удастся приструнить парня и воинская дисциплина вернет его на путь истинный. А с моей стороны… — Сэм открыл папку, что ему подал дворецкий — Я навел справки. Вам нужен вертолет для операций. Куплю вам самый лучший — гражданскую версию Ирокеза. Двести четыре Би. Джимми умеет пилотировать такую модель, имеет все лицензии. Кроме того, я узнал, что вам надо расширять автопарк отряда…

Уолтон сделал паузу. Вот гад! Как красиво нас покупает. У Бакли уже глаза горят.

— Любой грузовик, две легковушки на ваш выбор.

Сэм вздохнул, закончил — Плюс полмиллиона долларов в благотворительный фонд отряда. Но я должен быть в составе попечительского совета.

— Это приемлемое предложение! — даже не дав мне все обдумать, мигом согласился Бакли — Очень благородно, что вы так заботитесь о своем сыне. Поверьте, в отряде ему быстро вправят мозги!

Энтони, сука такая, продал нас в рабство к Уолтонам даже ни минуты не задумавшись. Я посмотрел на негра, который услужливо поднес зажигалку, к сигаре, которую Сэм засунул в рот.

— Отчего же вы не спросите мнения полковника? — Уолтон посмотрел сначала на Бакли, потом на меня.

Долбанный сэр-пэр замялся, потом произнес:

— Товарищ Орлов очень хотел вертолет. Он его получил. Остальное — детали. ***

Стоило Бакли отлучится в туалет, как я наклонился к уху Уолтона и тихо произнес:

— Ваш сынок, пидор конченный. Военный преступник. Можете поспрашивать его за консервированные ушки вьетнамского мирняка. Ему не в отряд Земля надо, а на виселицу. И поверьте, он даже расстрела не заслужил.

— Я знаю — спокойно ответил Сэм — А также знаю, о вашей с ним договоренности.

— Какой?

— Про миллион долларов за освобождение.

Уолтон достал из папки чек, протянул мне. Я ошарашенно уставился на него. Все верно, единичка, шесть нулей, подпись.

— Я не могу принять его.

— Почему?

— Это быстро станет известно. Деньги то пройдут по счету.

Уолтон задумался.

— Потом вы уже мне дали денег за содействие. Этого вполне достаточно.

— Договор есть договор. Давайте так. Я сниму ячейку в банке, положу туда банкноты. А вам передам ключ. Так пойдет?

Теперь уже задумался я. Возьму деньги — все, деваться некуда. Коготок увяз, птичке пиздец. С другой стороны, это пиздец нам и так уже устроил Бакли — согласившись взять Джимми. Мне все одно колупаться с сынком, так пусть хотя бы бабки скрасят это говнище.

— Ваш то интерес в чем? Он же не на пляже там будет отдыхать. Сержантов у нас нет — но советские лейтенанты и капитаны тоже могут устроить ад кромешный.

— Я этого и хочу. Сделайте из него человека. Через боль и страдания.

Ха! Я ему Макаренко что ли… Взрослого человека не перевоспитаешь. Только большие жизненные потрясения могут что-то перевернуть в душе.

— Не получится — вернете его обратно. Буду дальше думать, что с ним делать. Хотя бы полгода, ладно? — Сэм протянул мне ладонь. Я увидел выходящего из двери Джимми, вздохнул, потом пожал руку.

— Окей, дил.

Стало быть подписался на сделку. Отступать некуда.

* * *

От Уолтонов мы уезжали раздельно. Повеселевший от 50-ти летнего коньяка Бакли на своем лимузине — я же попросил вызвать такси. Стоило Сэму отвлечься на проводы сэра-пэра, я зарядил грустному Джимми по печени. Он выронил чемоданчик, что держал в руках, скрючился.

— Не дай бог вякнешь — предупредил я пилота — В отряде отпизжу так, что мама не узнает.

Джимми не вякнул. Также скорчившись, начал запихивать чемодан в багажник, который открыл обалдевший таксист. Попытки помочь я мигом пресек, велев ехать к бару Лонг Бич — на часах уже было 9 вечера. На выезде со двора я заметил, как негр-дворецкий тайком показывает мне большой палец. Видимо, сынок и слуг уже достал.

— Куда мы едем? — спустя четверть часа Джимми нашел в себе смелость задать вопрос — Сэнди Хук в другой стороне.

— На Лонг Бич

— А что там?

— Там из тебя человека будут делать.

* * *

На газоне у парковки бара уже все были в сборе. Уилл-боксер, Мейсон с заклеенным носом, Майк-дальнобой. А еще человек тридцать мужчин всех возрастов и рас. Народу явно прибавилось.

— Какое первое правило клуба? — крикнул я, подходя к толпе

— Никому не говорить о клубе — дружно ответил народ и заржал. Бойцы уже снимали рубахи, цепляли ракушки, крутили обмотки на ладони.

— Я ошибаюсь или парень — Джимми Уолтон⁈ — Уилл отвел меня в сторону, кивнул на пилота

— Как узнал?

— Про его обмен в газетах писали. Фотографии, ну и по тиви показывали репортаж

— Мейсон — крикнул я фэбээровцу — Ты судья. Зачитай им правила и начинайте.

Уилл терпеливо ждал, что я отвечу.

— Так и есть. Уолтон-младший. Будет пилотом у нас в отряде. Папаша дает бабки на вертушку — взамен попросил пристроить сынка.

— Ты хочешь поставить наследника миллиардного состояния в круг, чтобы какой-нибудь дальнобой ему череп проломил⁇

— Ну не все так страшно — пожал плечами я — Потом у нас же есть ты.

— А что я?

— Вот ты с ним и встанешь. Покажешь класс.

— Да у нас с ним разные веса!

— Мне похуй. Сделай, что я сказал.

Мы померялись с Уиллом взглядами, фэбээровец недовольно кивнул.

Встать с Сэмом он не успел. На третьей паре на парковку вырулило сразу две полицейские автомашины, зажглась «цветомузыка» на крышах.

Кто-то из дальнобоев по привычке рванул в темноту, но основной костяк — остался.

Из машин вылезло сразу семеро копов, начали охватывать нас по дуге. Руки держали на поясе, поближе к кобуре. Двое светили фонариками, один помахивал дубинкой.

— Эй, что у вас тут происходит? — крикнул крайний слева полицейский, чей живот переваливался через ремень на пару кулаков. Любитель пончиков.

— Был сигнал о драке. Кто дрался?

— Я разберусь — Уилл вышел вперед, показал толстяку значок ФБР. Начал что-то нашептывать на ухо. Коп согласно кивал. Я тем временем повернулся к Майку. Тот успел натянуть рубашку и сейчас закатывал рукава.

— Слушай, ты же с нами с самого первого раза?

Дальнобой согласно кивнул.

— Уже пару раз огреб, но продолжаешь ходить?

— Прошлый раз я загасил Чарли — обиделся Майк — Помнишь, как я ему прописал между рогов?

Мы посмеялись.

— Короче, нам тут драться не дадут. Опять копов вызовут

— Надо новое место искать — сообразил Майк

— Хочу купить боксерский клуб. Где-нибудь в центре, недалеко от Манхэттена. Сможешь поискать? Чтобы обязательно был ринг в центре, ну и зал метров сто, сто пятьдесят.

— Ник, это кучу бабок будет стоить!

— Займешься или мне кого другого искать?

— Сделаю

НедоUFC надо было вписать в законные рамки. Проще всего это было сделать, получив боксерскую лицензию и выкупив клуб. Благо деньги на это можно взять из ячейки Уолтона. Дадут ли боксерские ассоциации лицензию — большой вопрос. Драка на кулаках, без перчаток… да еще можно ногами пинаться, да броски проводить. О последнем я собирался умолчать, но сомнения меня грызли. Впрочем, ассоциаций разных, в том числе мелких — в Штатах завались. Как говорят сами американцы — money talks. Т. е. деньги решают все. Кто-нибудь да выпишет мне нужную бумажку.

— Я все решил — к нам вернулся Уилл, хрустнул кулаками — Они сейчас съебутся, но двое хотят остаться и посмотреть.

— Нахуй — помотал головой я — Правило для всех одно. Пришел в клуб — дерешься. Зрителей нам тут не надо.

— Они при исполнении — расстроился фэбээровец

— Вы тоже были на смене в прошлый раз — возразил я — Либо остаются и дерутся, либо пусть проваливают.

— А что ты им сказал? — поинтересовался Майк у агента

— Сам знаешь первое правило клуба — буркнул Уилл — Сказал, что проводится спецоперация.

— Ну и пусть пиздуют прочь — закончил я эту бредовую дискуссию — Нечего глазеть на спецоперацию.

Копы посовещались, уехали. И я тут же вытолкнул Джимми в круг против Уилла. Наказание всегда следует за преступлением.

* * *

На базе пришлось тихонько кидать камешки в окошко комнаты Синтии.

— О май гот! — О’Тул вышла из коттеджа в коротеньком халатике, который заканчивался на бедрах, воззрилась на избитого Джимми. Парень решил показать характер — дрался с Уиллом до последнего. Падал и вставал заново. У пилота была поставлена боксерская техника, так что поломан он был не сказать, чтобы сильно.

— Кто это?!? И почему у него кровь на лице⁇

— Наш новый пилот — пояснил я, поддерживая качающегося Уолтона-младшего под руку — Перебрал немного, подрался. Слушай, там у Верховцевой была аптечка где-то. Можешь ее тихонько вынести? Мне нужна перекись и лейкопластырь.

Синтия покрутила пальцем у виска, ушла за аптечкой.

— Кто это? — Джимми дотронулся до разбитого носа, тяжело вздохнул

— Моя секретарша. Коснешься пальцем….

— Да понял, понял. Опять изобьют. Я уже привычный. В плену через день пиздили.

— В яме посидел? — заинтересовался я

— Не без этого. Где-то полгода. Потом перевели в Ханой. Там полегче уже было.

— Служи в отряде без косяков, никаких самоволок и отлучек. Тогда все будет ровно. Ясно?

Парень лишь обреченно кивнул.

Глава 3

А у нас первая боевая тревога. Позвонил дежурный по ВШК, передал приказ грузиться в «буханку» и быть в полной готовности. В Нью-Йорке перестрелка бандитов с полицией, требуется наша помощь.

Вот тут то самый ад и начался. Один снайпер без корректировщика и 4 штурмовика вместе со мной? Серьезно⁇ Ладно, за руль сядет Байбал. Я могу отработать из пулемета. Но все-равно полный некомплект!

Попытался дозвонится до Энтони. Но, увы, он был на встрече с секретарем Совбеза ООН. Понятно откуда ветер дует. Доусон, сука такая, мстит.

Делать нечего, начали метать в «буханку» снарягу и оружие — светошумовые гранаты, штурмовой щит с тараном, скорпионы с бк, снайперку с оптической трубой, рации. Сами обрядились в камуфляж с нашивками Земли, нацепили шлемы и бронники. На крышу присобачили М60, подняли бронещитки на месте пулеметчика. Хорошо бы еще какую-нибудь базуку выцыганить у американцев. Ведь по нынешним временам у бандитов тоже могут быть пулеметы — поди поперестреливайся с ними. Особенно в незнакомой городской застройке. Задним умом все крепки!

Поразмыслив, дал команду Ильясовым грузить взрывчатку и детонаторы. Бывают такие стальные двери, которые никаким тараном не вынесешь — надо взрывать. Да и просто проход в стене проломить можно…

Пока собирались, неприкаянный Джимми маялся рядом. Рожа у него уже подзажила, но все-равно вызывала интерес всей честной компании своей синевой. Пришлось знакомить, но без подробностей. А вот Авдонин потребовал деталей.

— Это что еще за персонаж на базе⁈ — резидент отвел меня к пляжу, кивнул в сторону пилота

— Наш новый пилот

— Зачем нам пилот⁇

— Да тут подарили вертолет отряду… А еще автопарк — грузовой автомобиль и две легковушки. Можете взять у Синтии каталоги и выбрать себе машинку.

Резидент впечатлился. Понравилось ему на Мустанге разъезжать. Вот зуб даю — веберет себе похожую модель. Может и не кабриолет, но что-то рядом.

Авдонин тут же насел на меня с вопросами. Пришлось объяснять про Уолтонов, про сделку с Джимми.

— Почему без согласования с Центром⁇ — возмутился резидент, помахав рукой Дзагоеву, автомобиль которого парковался возле штаба

— Ответ надо было давать сразу — пожал плечами я — А выгодна слишком очевидна. Мы с этого Уолтона сможем потом еще много чего поиметь. Он на третьем месте в списке Форбс — от денег пухнет.

Я кстати, глянул, кто на первом. Говард Хьюз. Предприниматель, инженер, большой любитель авиации, а до кучи режиссёр и продюсер. И жнец и на дуде игрец. Основные деньги сделал на нефти и как поставщик всего авиационного на Великой Отечественной. Ну плюс на Голливуде заработал — почти все картины, которые он продюсировал принесли кучу бабок. А еще Хьюз вошел в историю, как человек, получивший самый большой чек — после продажи 46 % акций авиакомпании TWA, консорциум банкиров во главе с владельцем корпорации Хилтон отвалили Говарду 546 миллионов долларов разом. Как говорят в народе — обкэшился. Вот бы чьего сынка пристроить в отряд…. Купались бы в деньгах. Но в газетах писали, что детей у Хьюза нет и вообще в семейной жизни он странноватый. Живет затворником, постепенно сходит с ума.

— Уверен? — Авдонин еще раз помахал рукой Дзагоеву

— Сто процентов — я задумался над тем, чтобы привлечь Байбала к строительству взлетной площадки под вертолет. Рядом с ангарами Хоков — они большие, любая вертушка войдет. Блядь, опять деньги нужны. Чем больше заработал — тем больше потратил. Бесконечный цикл — прямо как в буддизме.

Подошел полпредовский резидент, мы поручкались с Бевараспом.

— Можете разжать булки — пошутил «владелец ста лошадей» — У меня сканер частот в машине настроен на полицейскую волну. Убили того латиноса

— Какого латиноса? — удивился я

— Да колумбийца. По которому вас дернуть хотели.

Дзагоев рассказал, что какой-то закинувшийся порошком колумбиец из банды «Три кита» играл с подругой в русскую рулетку — крутили барабан револьвера. Темнокожая скво выиграла и получила приз — пулю в голову. Вызванные соседями полицейские решили арестовать мужичка, тот схватился за пушку.

— У него целый арсенал нашли дома — китайский калаш, ружье, два револьвера.

— Серьезный товарищ — покивал Авдонин — А зачем полиции «Земля»? Сами же справились.

— Нынешний полицейский комиссар Нью-Йорка Гарди — дружок Доусона. Вместе учились в университете. Позвонил, попросил…

— Короче подстава — буркнул я

Оба разведчика недоуменно на меня посмотрели. Блядь! Опять палюсь.

— Провокация — пояснил я — У нас до сих пор нет полицейского иммунитета. Случись что при штурме — из судов не вылезем.

— Я напомни Малику поднять этот вопрос на Совбезе — Дзагоев посмотрел на океан. Поднялся ветер, появились волны.

— Тебе в полпредство факс пришел

Факс⁇ Я тупо уставился на бумажку с текстом. Взял, помял руками. Точно, факс из моей «прошлой жизни». Сколько мы таких «рулонов» прочитали, передали…

— В полпредстве есть факс?

— У Малика в кабинете стоит. Фирма Ксерокс — тяжело вздохнул Дзагоев — Трясется над ним, как мать над младенцем… Шестьсот долларов стоит. Зачем? Для чего? Все же по телефону можно продиктовать, а что нельзя — курьер привезет или почтой.

— Почтой долго — возразил я — А тут один звонок и у тебя вылезает бумажка с договором. Подписал, отправил обратную — считай сделка состоялась. Полчаса на все про все.

— А если что-то не то вылезет?

Дзагоев сам того не понимая, озвучил идею хакерской атаки. Я вчитался в текст. Телекомпания NBC и ток-шоу Джонни Карсона приглашает меня на программу The Tonight Show. Запись в Рокфеллер Плаза 2-го сентября, в 19.00

— В Центр шифрограмму я уже дал — Беварасп отнял у меня факс, передал его Авдонину — Ну а там уже как решат.

— Что они сейчас могут решить?!? — покачал головой резидент — Кадровая чехарда, все трясутся

— Что за шоу? — поинтересовался я

— Ты не знаешь? — удивился Дзагоев — Это главное вечерное ток-шоу Штатов. Аудитория — сорок миллионов человек. Каждый третий американец его смотрит.

— И зачем мне такая реклама?

— Совершенно не нужна — согласился Авдонин — Я составлю шифрограмму в Центр

— Включите в нее требование к американцам дать визы женам — внимание ко мне со стороны СМИ можно было, как будут выражаться в будущем, «капитализировать». Прочитается Алидин шифровку… Ладно, может до и.о. Комитета она и не дойдет — допустим, это будет генерал Сахаровский. Прочитает он шифровку и у него екнет. Запретить, наложить вето, нельзя! Отдельным пунктиком идет просьба нажать на МИД, чтобы те запросили визы женам. Ладно, это можно… Помнится, так поступал в своих фильмах Гайдай. Допустим, поет Никулин «пограничную» песню в «Бриллиантовой руке» — «А нам все-равно…». Знаменитую песню про зайцев. Явная же антисоветчина — любой цензор встрепенется. А давайте в конец фильма включим ядерный взрыв! И цензорам резко становится не до песни. ...