ВНИМАНИЕ!

Текст предназначен только для предварительного и ознакомительного чтения.

Любая публикация данного материала без ссылки на группу и указания переводчика строго запрещена.

Любое коммерческое и иное использование материала кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей.

Саманта Тоул

«Шторм»

Оригинальное название: The Storm (The Storm #3.5) by Samantha Towle

Саманта Тоул — «Шторм» (серия «Шторм» книга №3.5)

Переводчик: Наташа П.

Редактор: Наташа К.

Вычитка: Алёна Д.

Оформление: Екатерина З.

Обложка: Ирина Б.

Перевод группы: vk.com/lovelit

Аннотация

Шторм (сущ.) — бурный беспорядок; срыв или спор.

Жизнь Джейка Уэзерса была идеальна. Он женился на женщине, которую всегда любил, и у них трое прекрасных детей. «Ужасный Шторм» до сих пор полон сил, а его лейбл процветал.

Но еще совсем недавно жизнь Джейка не была такой совершенной. Из-за неожиданной и преждевременной смерти лучшего друга – Джонни Крида, Джейк окончательно вышел из-под контроля, и покатился вниз по наклонной.

Пристрастие к наркотикам. Алкоголь. Женщины.

Джейк был на верном пути в могилу, и последовал бы за Джонни, если бы Тру Беннетт не вернулась обратно в его жизнь и не изменила ее.

Но теперь прошлое, которое Джейк оставил позади, вернулось, чтобы найти его. И то, что оно с собой принесло — становится одной из самых больших проблем, с которыми он когда-либо сталкивался.

Глава 1

Чёрт, мне жарко. Почему мне так жарко? Рука онемела, и что это у меня во рту? Волосы?

Определённо волосы.

Белль.

Она снова в нашей постели.

Я убираю массу вьющихся чёрных волос от своего лица и изо рта. Смотрю на свою спящую трёхлетнюю дочь, и смеюсь.

Должно быть, она забралась в нашу кровать ночью.

Я перевожу взгляд на пустое место рядом со мной.

Тру, наверное, уже внизу, с мальчиками.

Я с трудом могу вспомнить время, когда моя жизнь была другой. Когда в ней были лишь пустота и одиночество.

Теперь она наполнена всем, чего я никогда и представить не мог.

Тру, подарившую мне жизнь и превзошедшую все мои мечты, и трёх прекрасных, удивительных детей: Джей-Джея, Билли и Белль.

Здесь и сейчас это чёртово совершенство. Моя жизнь — это совершенство.

Я знаю, как мне повезло. Знаю, потому что было время, когда моя жизнь не была такой совершенной.

Но это было тогда, не сейчас. И это сейчас потрясающее.

Полагаю, мне лучше вытащить свою задницу из постели. У меня назначена встреча с лейблом на сегодня. Поэтому я оставлю свою маленькую спящую Красавицу, чтобы она ещё несколько минут поспала, а потом разбужу её.

С максимально возможной осторожностью вытаскиваю руку из-под Белль. А затем тихо поднимаюсь с кровати и иду в ванную.

Я лишь наполовину отлил, когда слышу сонный голос своей малышки позади себя:

— Папочка, почему у меня нет пениса?

Сдвинувшись в сторону, чтобы прикрыть себя от взгляда Белль, я оглядываюсь через плечо, и пытаюсь сдержать смех.

— Потому что ты девочка, Красавица.

— Но я хочу быть мальчиком, как ты, Джей-Джей и Билли, — она выпячивает губы, дуясь. — Я хочу пенис!

Она стоит, требуя пениса, в своей диснеевской пижаме принцессы, скрестив руки на груди и топая ногой.

Боже, она точно такая же, как её мать. Не то, чтобы Тру когда-либо хотела член — ну, кроме моего в ней, конечно.

Но у Белль стальная решимость Тру, и она выглядит в точности, как её мать, а это значит, что у меня будут проблемы, когда она подрастёт.

Но поскольку я знаю, как обращаться с темпераментом своей жены, то знаю и то, как обращаться с Белль.

— Ладно, Красавица, как насчет такого? — успокаивающим тоном говорю я, сдерживая свой смех. Я снова надеваю пижамные штаны и иду мыть руки. — Почему бы тебе не попросить пенис у Санты на Рождество? — и, сказав это, я в ту же секунду осознаю, как неправильно это звучит. Настолько неправильно, что я хотел бы взять эти слова назад.

— Санта, дай мне пенис! — Белль начинает визжать, прыгая и хлопая в ладоши.

— Чёрт. Дерьмо! Нет! — как только эти слова вылетают из моего рта, я начинаю паниковать, определённо понимая, на кого похожа Белль.

На проклятого попугая, вот на кого она похожа.

— Чёрт! Дерьмо! Санта, пенис! — Белль начинает повторять, по-прежнему хлопая в ладоши.

Дерьмо. Тру убьет меня. Прикончит.

— Господи, — я закрываю лицо руками. — Белль, нет.

Я наклоняюсь и поднимаю её. Своми маленькими ножками она обхватывает мое бедра, сжимая руками мою шею.

— Не произноси этих слов. Плохие слова, — я дотрагиваюсь кончиком пальца до её носа, заглядывая в её большие карие глаза — глаза Тру.

— Чёрт. Де…

— Плохие слова, — повторяю я, серьёзно глядя на неё. — Мы не будем повторять эти слова. Никогда. А особенно перед мамочкой. Хорошо?

— Значит, Санта подарит мне пенис, если я не буду говорить плохие слова?

— О, Боже, — стону я.

— Санта! Пенис! — хихикает она.

— Завтрак, Белль! — восклицаю я. — Хочешь немного «Замороженных хлопьев»? — говорю я, чтобы отвлечь её.

Этот грёбаный раздражающий диснеевский мультфильм её любимый, и она ест только этот конкретный бренд хлопьев.

— Замороженные! — вскрикивает она.

Затем она начинает петь «Отпусти» (прим. ред.: «Let It Go»), пока я выношу её из ванной, направляясь вниз, на кухню, где в настоящий момент должно находиться моё племя.

Достигнув нижней ступеньки, я фактически присоединяюсь к её пению. Когда ты уже триллион раз слышал эту песню, трудно не подпевать.

— Мама! — кричит Белль, когда мы входим в кухню. — Папочка сказал, что Санта подарит мне пенис на Лождество!

Чёрт.

Тру смотрит мне в глаза.

— Серьёзно?

Я вижу намёк на лёгкую улыбку в уголке её рта.

Я ухмыляюсь, пожимая плечами.

— Если моя малышка чего-то хочет, она это получит.

Я усаживаю Белль на её место за столом для завтрака.

— Доброе утро, Джей-Джей, Билли, — я целую в макушки своих мальчиков, которые не отрывают глаз от телевизора.

В ответ получаю пожелание «Доброго утра» от Билли и ворчание от Джей-Джея.

Я направляюсь к Тру, намазывающей масло на тост, и обнимаю её за талию. Повернув жену лицом к себе, обхватываю её попку, скрытую сейчас от взглядов детей, и крепко сжимаю.

— Доброе утро, — шепчу я, прижимая свои губы к её губам.

Боже, она чувствуется так хорошо. Всегда так хорошо.

— Доброе утро, — она целует меня в ответ, прижимаясь рукой к моей обнажённой груди. — И удачи тебе с объяснением Белль, почему Санта не подарит ей на Рождество пенис.

Она нежно смеётся, когда я снова скольжу своими губами по её, этот звук вибрирует прямо к моему члену.

— К тому времени она уже забудет, — я смотрю глубоко в глаза Тру.

— Да, конечно, так и будет. Так же, как она забыла то, как ты сказал, что купишь ей розовый «Феррари» на третий день рождения.

Дерьмо. Я забыл об этом.

Белль, в общей сложности, неслабо рассердилась, когда поняла, что розового «Феррари» не будет.

Возможно, я немного балую Белль. Ладно, возможно, я балую всех своих детей. Но, если в детстве у тебя самого не было ничего, своим детям ты хочешь дать всё.

— Итак, мама и папа сказали, что заберут детей сегодня вечером, и я подумала, что мы могли бы пойти куда-нибудь... или остаться дома, — Тру пробегает пальцем по моей груди и животу, останавливаясь чуть выше пояса моих пижамных штанов.

И, конечно же, мой член замечает это, возбуждаясь. Он всегда замечает Тру.

— Если у меня есть право голоса, то я голосую за то, чтобы остаться дома, и никакая одежда не разрешена на всю ночь.

Она улыбается, в её глазах мерцает огонь.

— Остаться дома и без никакой одежды важнее.

— Мама! Завтлак! — визжит Белль.

Хихикая, Тру качает головой.

— Она хочет хлопьев, — говорю Тру. — Я всё сделаю, — и дарю ей последний долгий поцелуй.

— Завтлакать! — снова кричит Белль.

Вздохнув, я отпускаю Тру, но лишь после того, как ещё раз сжимаю её прекрасную задницу. Я достаю хлопья из шкафа, а затем беру миску Белль, с принцессой, и её любимую ложку. После заливаю хлопья молоком и отношу миску ей.

Посмотрите на меня, образец семейной жизни.

— Что мы говорим, Белль?

— Спасибо, папочка, — она улыбается мне, прежде чем зачерпнуть свои хлопья.

Боже, она чудесная. Неудивительно, что я похож на воск в руках этой маленькой девочки.

— Хочешь кофе, детка? — спрашиваю я Тру.

— Конечно.

Я наливаю нам кофе и отношу его ей, пока она занята приготовлением обеда для мальчиков и одновременным поеданием своих тостов.

— Мне сделать что-нибудь? — спрашиваю её я.

— Нет, всё в порядке.

— Хочешь, отвезу мальчиков в школу по дороге в лейбл?

— Мама и папа отвозят их.

Родители Тру, Ева и Билли, — настоящая находка.

Сейчас они живут в Лос-Анджелесе. Я купил им дом в квартале от нас.

Здесь школа, в которую ходят дети, и моя студия, поэтому мы живём преимущественно здесь, а не в Великобритании. Ева и Билли хотели быть ближе к детям и к нам, поэтому пару лет назад переехали в Лос-Анджелес.

— Какие планы на сегодня? — спрашиваю я Тру.

— У меня конференц-звонок с Вики через час. А потом у нас с Белль девчачий день, уход за собой в рамках подготовки к нашей ночи.

Она сексуально подмигивает мне, и я чувствую, как в основании моего члена напрягаются яйца.

Наклоняясь ближе и прислоняясь своей грудью к её плечу, я шепчу жене на ухо: «Не могу дождаться, чтобы трахнуть тебя сегодня».

Сейчас Тру и я не можем заниматься сексом так часто, как раньше, потому что у нас трое детей, я управляю лейблом, записями группы и турами, а у Тру есть свой журнал.

Она открыла в ЛА отдел «Этикет». Она и Вики — деловые партнеры. Вики руководит британским штабом, а Тру возглавляет его в США.

Таким образом, дети и работа, вместе взятые, не позволяют нам проводить много времени наедине. Но когда оно у нас появляется, то мы используем его по полной. И я абсолютно точно намерен воспользоваться львиной долей времени, которое у нас появится сегодня вечером. Я буду трахать её до тех пор, пока никто из нас не сможет ходить.

— Боже, Джейк, — она вздрагивает, а затем поворачивается ко мне лицом, прижимаясь ко мне своими фантастическими сиськами. — Я тоже не могу дождаться.

Мой член начинает твердеть.

— Я собираюсь трахать тебя так жёстко...

— Мам, ты можешь принести мне ещё немного сока? — произносит Билли.

И мой член опускается вниз.

Боже, мои дети — абсолютные кайфоломы.

Но такова наша жизнь: украденные моменты и постоянное вмешательство детей. Честно говоря, я бы не променял это ни на что другое.

— Сегодня ночью. Ты и я. Чертовски жёстко. Всю ночь. Не рассчитывай на сон, — спокойно говорю я, прежде чем крепко поцеловать её в губы. После чего забираю свой кофе и направляюсь в душ.

Глава 2

Я разговариваю по телефону с Зейном, вице-президентом моего лейбла, когда в мой кабинет входит Стюарт.

Стюарт — мой помощник и, в основном, тот парень, который поддерживает порядок в моей жизни, и он спасал мою задницу больше раз, чем я могу сосчитать. А ещё он один из моих лучших друзей.

Увидев лицо Стюарта, я понимаю, что что-то не так. Я наблюдаю, как он подходит к моему столу и садится в кресло напротив.

Я быстро завершаю звонок с Зейном и кладу свой телефон на стол.

— Что случилось? — спрашиваю я у Стюарта.

Он поджимает губы и выдыхает через нос.

— Я только что разговаривал по телефону с адвокатом.

В этом нет ничего особенного. Мы постоянно общаемся с адвокатами.

— Итак? В чём дело? Иск о нарушении авторских прав или какое-то другое смехотворное дерьмо?

— Нет. Это... — он останавливается и начинает ёрзать на своём месте.

Парень медлит. Ненавижу, когда он так делает, потому что это значит, что произошло что-то серьёзное.

— Просто выкладывай уже, чёрт возьми, — говорю ему.

— Это иск об установлении отцовства.

— Иск об установлении отцовства? — я хмурюсь. — Против кого?

— Против тебя. Иск об отцовстве был подан против тебя, Джейк.

— Прости, что? — я качаю головой.

Затем сказанное мгновенно доходит до моего сознания, и мой идеальный мир рушится. Я злюсь, на самом деле чертовски злюсь. Страх и ярость текут моим венам.

— Это враньё! — кричу я. — Просто какая-то идиотка пытается получить деньги! Прежде всего, это невозможно. Я всегда пользовался презервативами. У меня никогда не было секса без них, — Тру — единственный человек, с которым я их не использовал. — Так что, ты можешь сказать этой охотнице за деньгами и её адвокату, чтобы они проваливали к чёртовой матери!

— Презервативы не такие уж надёжные, Джейк.

Я сердито смотрю на Стюарта, и он вздыхает. Откидывая голову назад, он проводит рукой по волосам. Когда друг снова переводит взгляд на меня, по его лицу видно, что это ещё не всё.

— Есть ещё кое-что, — тихо говорит он. — Иск подан не только против тебя. Ещё один против — чёрт, как бы это сказать?

— Просто, мать твою, сделай это, — снова срываюсь я.

Я не хотел срываться, но прямо сейчас этого довольно сложно избежать. И Стюарт знает меня. Он знает, какой я. Знает, что я не хотел этого говорить.

— Джонни, — он выдыхает это имя.

У меня останавливается сердце.

— Иск также подан против Джонни. Одной и той же женщиной. Она не уверена, кто отец: ты или Джонни.

Джонни. Мой мёртвый лучший друг.

— Что реально за чёрт? Как она может подать иск против Джонни? Господи Иисусе! — вставая, я отбрасываю свой стул назад, и он врезается в стену позади меня.

— Помнишь ли ты девушку по имени Тиффани Слэйтер? — спрашивает Стюарт.

Тиффани Слэйтер. Я пытаюсь найти в памяти что-нибудь об этом имени, но так ничего и не вспоминаю.

— Нет, — рычу я.

— Я помню её. Она была частью той группы девушек в самом начале. Я несколько раз отвозил её домой. Она была милой. Блондинка. Она запомнилась мне, потому что... ну, она пропала из поля зрения, перестала приходить.

— Многие девушки перестали приходить, когда поняли, что не получат от меня ничего, кроме траха.

— Она была одной из тех девушек, которыми вы с Джонни делились.

— Я не помню её! — кричу я. — В то время я трахал много женщин! И мы с Джонни делились множеством женщин! Ты знаешь это! Это не значит, что кто-нибудь из них залетел от меня! — я провожу руками по своим волосам. — И что? Она утверждает, что ребёнок либо мой, либо... Джонни?

Как раз в тот момент, когда эти слова вылетают из моего рта, меня поражают возможные последствия того, что это значит.

Если этот ребёнок мой...

Тру.

Я не хочу, чтобы между нами что-то встало.

Но... если это ребёнок Джонни, то это будет значить... это будет значить, что я смогу вернуть частичку него. ...